Четвертая заповедь блаженства «Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся»

1. Христианин, ищущий вечного блаженства, должен быть «алчущим и жаждущим правды».Человек – грешник в совести своей чувствует свою нищету духовную; он тяжко скорбит, что множеством содеянных грехов своих навел на себя праведный гнев Божий; но он не отчаива­ется в своем помиловании: в твердом уповании на промысл Божий он старается воспитать в себе христианское терпение и всецелую предан­ность воле Божией. Душа грешника кающего­ся, в сознании своей духовной бедности и беспомощности, алчет и жаждет благодатного оправдания, дарованного ныне в Господе Иису­се Христе. «Не посла Бог Сына Своего в мир, да судит мирови, но да спасется Им мир» (Ин. 3,17). «Правда Божия» состоит в том, что человеку, повинному в грехах своих и безответному пе­ред Богом, даровано вечное спасение. Единород­ный Сын Божий Господь Иисус, во исполнение воли Отца небесного, принял на Себя плоть че­ловеческую, стал совершенным человеком, взял на Себя грехи всего мира, претерпел за нас вольные страдания и крестную смерть и при­мирил нас с Богом. Все мы получаем оправда­ние по вере в искупительные заслуги Господа Иисуса Христа, так как «вси согрешиша и лишени славы Божией, оправдаеми туне благода­тью Его, избавлением, еже о Христе Иисусе, егоже предположи Бог очищение верой в крови Его, в явление правды Своея за отпущение преж­де бывших грехов» (Рим. 3, 23–25).

В таинствах святой церкви Господь Иисус верующему христианину подает действительное оправдание, очищение от грехов и освящение; из чада гнева Божия грешник становится сыном Божиим по благодати искупления, – храмом Св.Духа; он получает внутреннее успокоение и мир совести. Оправдание, которого желает достиг­нуть христианин в вечно блаженном царстве славы, предначинается для него еще на земле: «Царствие Божие внутрь вас есть», – говорит Господь (Лк. 17, 21).

а) Ущедренный правдой Божией, оправ­данный верой в искупительные заслуги Иисуса Христа, освященный в таинствах святой церкви, христианин, естественно, стремится проводить жизнь благочести­вую, – «в правде и преподобии истины» (Еф. 4, 24). «Отче наш, Иже еси на небесех,.. да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли», – так все мы молим Отца небесного, чтобы Он по­мог нам Своей благодатью проводить жизнь ан­гелоподобную на земле. Сам Господь явил нам пример послушания воле Отца Своего: «Мое брашно есть, да сотворю волю Пославшего Меня, и совершу дело Его» (Ин. 4, 34). Перед страдани­ями Своими Господь молился Отцу небесному: «Отче, не Моя воля, но Твоя да будет» (Лк. 22, 42). Последователям Своим Господь дал запо­ведь о любви: «Аще любите Меня, заповеди Моя соблюдите» (Ин. 14, 15). Богобоязненный христи­анин, жаждущий благодатного оправдания, ста­рается сообразовать всю свою жизнь с запове­дями Божиими: не только в словах он желает быть правдивым, но – и в самих делах.

б) Но так как спасение наше находится «между надеждой и страхом», то истинный христианин бывает всегда чужд духа само­праведности, – не на свои добрые дела он полагается в достижении вечного спасе­ния, а – на Божие милосердие. Если совесть наша говорит в нашем сердце, что мы испол­нили какую-либо заповедь, то и тогда мы дол­жны в смирении полагаться на волю Божию, – не приписывать себе особых заслуг: «Егда со­творите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должны бехом сотворити, сотворихом» (Лк. 17, 10). Преподоб­ный Агафон, видя приближающуюся смерть, трое суток смотрел неподвижными очами на небо. Сидевшие вокруг одра его братия, удив­ляясь тому, спросили у него: «Что так смот­ришь, авва?» «Стою перед судилищем Христо­вым», – отвечал Агафон. «Неужели и ты, человек Божий, страшишься суда?» – опять спросили иноки. «Сколько мог, я соблюдал за­поведи Господни, – сказал им старец, – но, как человек, могу ли знать, что совершенно угодил Богу?» «Авва, – возразили иноки, – тебе можно надеяться на добрые дела твои». «Не надеюсь, доколе не увижу Самого Госпо­да, – вздохнув отвечал им святой Агафон, – ибо суд Божий не таков, как суд человеческий».

Если таким образом, по слову Божию, «пра­ведник едва спасется», то нам, грешным, в осо­бенности необходимо печься о нашем спасе­нии. Для укрепления в добре мы имеем спасительные средства: молитву, слово Божие и таинства. В молитве христианин с верой и упованием испрашивает себе от Бога духовных благ и Божией помощи в своих на­чинаниях и делах; словом Божиим просвеща­ет свой ум и мыслями своими воспаряет – горе к престолу Отца небесного; в таинствах христианину сообщается благодать Св. Духа, необходимая для его освящения и духовного преуспеяния. Молитва, слово Божие и таин­ства, в особенности святое причащение Тела и Крови Христовой, и составляют «насущный хлеб» для души, которого верующий постоян­но «алчет и жаждет» и испрашивает себе в ду­ховное насыщение в молитве Господней.

3. Возлюбленные братия! Все мы имеем нужду в телесном насыщении: оно доставля­ет прекращение чувства голода и жажды и подкрепляет наши телесные силы, – поддержи­вает нашу жизнь. Если насыщение тела для нас необходимо, то не тем ли более для нас безусловно важно насыщение духовное? Пи­тание телесное имеет временное значение, ог­раничивается пределом смерти, – «брашно же духовное пребывает в живот вечный». Гос­подь наш Иисус Христос пролил на кресте Пречистую Кровь Свою не за тело наше, но – за душу – образ и подобие безсмертного Бога. «Я душу Мою полагаю, – говорит Господь, – да паки прииму ее. Никтоже возмет ее от Мене, но Я полагаю ее о Себе» (Ин. 10, 17, 18).

Да будет же алчба и жажда нашего оправ­дания вожделенной для каждого из нас! «Блажени непорочные в пути, ходящие в законе Гос­поднем... Руки Твои (Господи) сотворили меня и устроили меня; вразуми меня, и научусь за­поведям Твоим... Знаю, Господи, что суды Твои праведны. Если бы не закон Твой был утеше­нием моим, погиб бы я в бедствии моем. Жаж­ду спасения Твоего, Господи, и закон Твой – утешение мое. Да живет душа моя и славит Тебя, и суды Твои да помогут мне» (Пс. 118:1, 73, 75, 92, 174–175). Христиане, «алчущие и жаждущие правды», ходящие в оправдании Господнем, получают внутреннее успокоение здесь на земле и совер­шенное насыщение духовное в будущей жиз­ни – наслаждение вечным блаженством. «Блажени алчущии и жаждущии правды, яко тии насытятся». Аминь.

Примеры заимствованные из русского подвижничества алкавших и жаж­давших оправдания чрез Иисуса Христа

Чтобы одержать победу над греховной стороной своей природы, подвижники предава­лись иногда весьма изнурительным телесным трудам, чтобы достигнуть через это праведности, которая приводит к жизни вечной, не ради заслуг своих, а ради участия в страданиях Христовых, ради сораспятия своей плоти со страс­тями и похотями ее.

1. Самый обыкновенный вид подвижни­чества отшельнического составляет пустынножительство. Наши русские пустынно­жители уходили не в песчаные пустыни, но в непроходимые лесные дебри и болота, на нео­битаемые острова, туда, куда до них не ступала нога человека.

Пустынник селится в хижине или в пеще­ре, иногда даже в дупле дерева «яко вран на нырище», по словам летописца; его мучит жар, хо­лод, голод, дикие звери, а когда проведают, то и злые люди; наконец, он сам изнуряет себя уси­ленными трудами, постом, бдением и т. п. Так проводит он долгие годы, пока не соберутся к нему последователи и не образуется, таким об­разом, обитель, а иногда и умирает он в уедине­нии. В большинстве случаев русские подвижни­ки уходили в пустынные места из монастырей, где они уже успели прославиться своей святой жизнью. Приведем несколько примеров:

а) Преподобный Герасим Болдинский (Смол, губ.) тринадцать лет провел в Горицком монас­тыре. Об его подвигах знали не только в обите­ли, но и в Москве. Тяготясь славой, он оставил монастырь и поселился в дикой местности До­рогобужского округа, где жили только звери, да укрывались разбойники. У ближайшей дороги он повесил на дереве кузовок; проходящее кла­ли в него милостыню, которая и была единствен­ным средством пропитания пустынника. Но не­редко этой милостыней пользовались и другие. Разбойники часто били его, стараясь прогнать из той местности. По преданию, хижину отшель­ника и его кузов, впоследствии, охранял ворон, который бил в глаза дурных людей и зверей, под­ходивших к месту подвигов святого. Позднее преподобный Герасим перешел на Болдину гору. Здесь напали на него местные жители, избили, связали и хотели бросить в озеро, но потом пере­думали и представили в Дорогобуж к наместни­ку, который и посадил его в тюрьму. Только прибывший в это время посол из Москвы узнал Ге­расима и освободил его.

Когда подвижник возвратился к себе в уеди­нение, к нему стали собираться ученики, и он построил для них церковь, а потом и монастырь.

б) Один из учеников преподобного Сергия Радонежского, преподобный Сильвестр, избрал себе для уединенных подвигов глухой лес на берегу р. Обноры. Долго никто не знал про отшельника, и только случайно один заблудившийся в лесу местный житель увидал его хижину. Подвижник сожалел, что его убе­жище открыто, и просил пришельца никому не говорить о нем. Между прочим, преподобный рассказал своему неожиданному гостю, что он уже давно живет в этом лесу, питаясь только кореньями и травами, что в первое время он из­немогал от голода и иногда без сил падал на зем­лю, пока, наконец, явившийся ему в видении чудный муж не укрепил его. Пришелец не ис­полнил просьбы пустынника и рассказал о сво­ей встрече с ним. Скоро к Сильвестру собрались ревнители благочестивой жизни, и он устроил монастырь, в котором сам был первым игуме­ном. Преподобный Сильвестр так любил от­шельнические подвиги, что часто из монасты­ря уходил в дремучий лес для молитвы.

в) Преподобный Тихон Медынский не имел даже хижины и жил в дупле огромного старого дуба. Пищей ему служила трава, а воду брал он из колодца, который выкопал своими руками. Злые люди восстановили против него местного владетельного князя, который соб­ственноручно хотел избить отшельника, и был удержан от того только внезапной болезнью. Впоследствии преподобный Тихон также осно­вал обитель в честь Успения Божией Матери.

г) Преподобный Савватий, уже убеленный сединами, проведя много лет в под­вигах монастырских, прибыл на Белое море. Вдвоем с Германом на утлой лодке переехали они с берега на Соловецкий остров, пробыв в пути около трех дней. Даже закаленные в борь­бе с суровой северной природой местные бере­говые жители не отважились поселиться на этом острове; их устрашала трудность сообще­ния, жестокие морозы, неплодородные земли. Но подвижников ничто не устрашило: в страшной нужде и лишениях преподобный Савватий про­жил здесь последние шесть лет своей жизни, а затем один в лодке возвратился на берег, где принял святое причастие и мирно скончался.