Толкование на книгу Екклезиаст
«Толкование на книгу Екклезиаст» (12 глав) написано в Вифлееме в 388-389 гг. и является одним из первых больших ветхозаветных толкований блж. Иеронима Стридонского. Сочинение основано на устных беседах блж. Иеронима в Риме в 384 г. с дочерью прп. Павлы Блезиллой, памяти которой оно и посвящено.
В качестве основного текста взят перевод с древнееврейского, сделанный блж. Иеронимом (с учетом Септуагинты и других греческих переводов из «Гекзапл» Оригена). Он выдвинул концепцию hebraica veritas («еврейской истины»/«еврейского подлинника»), предполагающую первичный и непререкаемый авторитет древнееврейского оригинала Священного Писания. Эта концепция, вопреки мнению блж. Иеронима, противоречит общецерковному признанию греческого перевода (Септуагинты) как более точного свидетеля библейского текста, тогда как в еврейский текст, по учению уже древнейших отцов Церкви, вкрались различные неточности и прямо искажения.
Блж. Иероним говорит о богодухновенности Библии. Бог обращался к пророкам и апостолам не посредством внешнего голоса, но говорил в их душах и сердцах, «вдохновляя», «советуя» и «внушая», что хотел сообщить через них людям: «Он Сам говорит к мужам церкви, – внушает словеса апостолам».
Толкование местами принимает форму диалога, в котором рассуждения о разных переводах Книги Екллезиаста соединяются с исследованием духовного и христологического смысла, согласно которому истинный Проповедник (Екклезиаст) есть Христос.
К Павле и Евстохии
Глава 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Предисловие
Помню, почти за два года пред сим, когда я еще был в Риме и читал Екклезиаст святой Блезилле с целью возбудить в ней презрение мира сего, чтобы все, что видела в мире, она вменяла ни во что, она просила меня в форме краткого толкования объяснить ей все неясное, чтобы она и без меня могла понимать, что читала. Но так как, пока я приготовлял это сочинение, она была похищена неожиданною смертью, и мы, о Павла и Евстохия, лишены были такой подруги жизни нашей: то теперь, живя в Вифлееме, то есть в более славном городе, я отдаю свой долг и ее памяти, и вам. При этом кратко поясняю, что я не следовал ничьему авторитету, но, переводя с еврейского, более применялся к пониманию Семидесяти Толковников, в том особенно, что немного отличалось от еврейского. Иногда я вспоминал и об Акиле, Симмахе и Феодотионе, чтобы и чрезмерною новизною не устрашать любознательного читателя, и, с другой стороны, вопреки своей совести, оставив источник истины, не следовать ручейкам мнений.