Сентябрь 1882 г.

Среда. Благодарю Господа, удивившего Свою милость во мне, многострастном и многонемощ­ном, пред молебном в школе попечительства, когда диа­вол адски стеснил меня тисками своими, наведя уныние, малодушие, боязнь, страх, уничижение, томление, муче­ние. Когда я воззвал тайно от всего сердца ко Господу, помощь была готова: я оживотворен, успокоен, утешен, укреплен духом и служил добре. О, и впредь так и лучше того даруй, Господи, служить Тебе, так, как я читаю и пою каноны и стихиры в церкви.

Благодарю Господа всем сердцем за без­мерную милость Его, явленную во мне при пении и чтении канона и стихир и особенно при служении литургии непреткновенном по благодати Божией, за животворное причащение Святых Таин, за непреткновенное, свобод­ное чтение заамвонной молитвы. Благодарю Господа за благодать вечерних стихир, за помощь при служении молебна у Гуляева в новооткрытом трактире при множе­стве собравшихся, при совершении Таинства Крещения в доме Адамовича, за чудную помощь Божию Федору Попову в его тяжких обстоятельствах финансовых и за избавление его с семейством от совершенного разорения.

Во время ранней обедни я сегодня был в величайшей беде от врагов спасения и от своего невоз­держания и пьянства с вечера (у Марковых), и от при­страстия к корысти (за двое крестин с молитвами родиль­нице я хотел было деньги, четыре рубля, взять себе, но на этих-то деньгах враги невидимые и уловили меня пред Херувимской песней и ранее и во всю обедню не давали мне покоя, и я дал обещание записать половину в кружку братскую), и причастился не совсем покойно, и заамвонную молитву прочитал не всю, и отпуст постыдно скрал. Только при потреблении Святых Даров и после покаяния искреннего Господь дал мне мир, свободу, силу.

Согрешил пред Господом – роптал на Его бесконеч­ную благость по несмыслию и неблагодарности на густой дым, три дня и три ночи носящийся в воздухе от горяще­го леса и торфа болотного на Ораниенбаумской стороне, тогда как я и этим смрадным и режущим тело воздухом недостоин дышать по грехам моим. Прости, Господи!

Согрешил ко Господу, пред людьми, что зложелательствовал англичанам в войне с египтянами-мусульманами и злорадствовал о их неудачах в начале, печалился о поражении египтян англичанами по победе англичан [...]. Надо всем желать добра и успехов благих.

После всенощной. Благодарю Господа за сладкое умиление, данное мне по молитве моей, и за раскаяние в зложелательстве англичанам в войне их с египтянами и злорадство при некоторых неудачах. Я вразумился и возжелал искренно доброжелательство­вать всякому человеку, особенно христианину, особенно христианскому народу, да и нехристианскому, чтобы и он познал силу и власть Христа Бога нашего и обратился от прелести веры своей языческой или магометанской.

Благодарю Господа за милости неисчетные при служении ранней обедни в думе, за умиление и слезы, за неосужденное причащение Святых Таин, за оживотворение, за молитву заамвонную, за голос гром­кий, выразительный, за помощь при служении молебнов, панихид по жене Яниша⁵⁶, директора гимназии, за чуд­ные благоизменения во мне десницы Вышнего по призы­вании имени Его до и во время панихид и после них.

Благодарю Господа за многократное спа­сение от скорбей и теснот во время утрени чрез призы­вание в покаянии имени Его.

Благодарю Господа за преславное спасение от движе­ния диавольской злобы в сердце моем на нищих во время прохождения моего к Кузнецову, к теще его Евдокии [Лукинишне] Гуляевой, и от адской тесноты. Помолился я с верою в покаянии в квартире их, и Господь даровал прощение, избавление, мир, свободу.

Не дай Бог есть поутру, когда нет надоб­ности. Я теряю власть над сердцем своим и мертвею душой, когда поем утром с чаем. Так было сегодня и вчера: я в классах был сам не свой и потерял власть над мальчиками пятого класса.

Благодарю Господа за избавление от духовной смерти, от тесноты и скорби, постигших меня за озлобление тайное на чтеца Михаила после того, как я трижды крикнул ему читать псалом изобразительный Хвали, душе моя, Господа [Пс.145] пред чтением священ­ника Царю Небесный пред началом обедни. Я подумал, что он из упрямства не хотел читать после первого или второго раза, тогда как оказалось, что он не слыхал при­казания. Молитвой покаяния сердечного я умолил Господа, и Он отъял от сердца моего смерть и даровал живот и мир. А после великого входа дал и слезы умиле­ния; причастился животворно. Заамвонную не всю читал по злобному и вселукавому и всенасильственному про­тивлению супостата. Проповедь Леванды⁵⁷ на Рождество Богородицы сказал великолепную и хорошо, отпуст скрал из боязни бесовской. Во время и после вечерни Господь избавил меня от многих грехов: от злой подо­зрительности и озлобления тайного на отца Александра (чередного) Таратина за отстранение (будто бы) от слу­жения по покойнике В. Фад. Козмине (полковнике) и за утайку доходов. Я сознал грех свой и диавольские козни, покаялся, и Бог избавил от смерти греховной. У Кошукова на молебне Господь помог по тайной молит­ве; у Шаумана великолепно служил по благодати Господней (у Кошукова на молебне я сильно страдал головной болью и едва говорил). У Шаумана тоже стра­дал, но был непреткновенен. Пред служением у Кошукова я заходил в алтарь Успенской церкви прикла­дываться к святому престолу в тесноте греха с покаяни­ем, прося помилования и избавления от смерти сердеч­ной, и вскоре Господь совершил во мне чудо оживотворения: я вышел покоен духом, хотя с больной головой. У [...], зятя штурманского офицера, на крестинах ужас­ная борьба с врагами невидимыми из-за жала любостяжания (платок); едва мог говорить слова. Под конец враг пересилил, по моей нетерпеливости и боязни, но молит­вой покаяния я избавился от врагов моих в квартире офицера. Когда вышел я гулять по двору из дома, увидел женщину нищую за воротами, просящую у меня милостыни, и я огорчился на нее за позднее попрошайство и разгневался на нее и сам себя уязвил. После искреннего покаяния помилован, оживлен, утешен Господом.

Чуждым и врагом Богу делают меня различные пристрастия житейские, и потому я отнюдь не должен считать за что-нибудь важное и достойное привязанности сердца всё земное и тленное: пищу, питье, одеяние нарядное, жилище изящное с дорогой и изящной обстановкой, деньги, и отличия, и чины, власть и начальствование зем­ное. Итак, не отдавайся наслаждениям пищи и питья, сна, не привязывайся к нарядам и к этим красивым тряпкам, красным или наполовину красным и наполовину черным лентам, голубым, синим, белым и всяким другим⁵⁸, укра­шающим тело, но не могущим украсить души нетленной, долженствующей иметь свои нетленные украшения.

При перемене ветра с юго-западного на северный у меня сильно разболелась голова, и я стал весь крайне нервный и болезненно бледный, так что товарищ мой отец Александр очень удивился моей перемене. Голова у меня точно расколоться хотела на молебне у Кошукова. После крестин у зятя Коршунова прошла боль, ибо милостью Божией ветер переменился.

Благодарю Господа, призвавшего меня к служению ранней литургии, которую я служил (не быв у всенощной) благодатью Его благопоспешно, хотя в нача­ле и чувствовал омертвение сердца (духовного, а не физического); причастился животворно, заамвонную прочитал без запинания и пропуска, отпуст сказал не весь от диавольского расслабления.

Благодарю Господа, удивившего на мне величайшую милость Свою в двенадцатом часу ночи, когда я разгневал­ся и озлобился внутренно на жену свою за недопущение повесить в зале портреты государя и государыни. Диавол овладел было моим сердцем, и мне было смертельно тесно от моего самолюбия, злобы, своенравия. Я покаялся в отпадении от любви из-за пустых вещей, осудил себя, прося, да благопременит сердце мое от злобы на благость, от тесно­ты на простор, от смятения на мир, и Господь даровал мне жизнь и мир, и я возблагодарил Господа.

Благодарю Господа за предивное спасе­ние моего недостоинства от озлобления и лютых послед­ствий его во мне. Нищий мальчик Головлев второй раз подошел ко мне с просьбой о деньгах; я не доверял ему, думая, что он изводит деньги не на добро, и толкнул его с гневом два или три раза, а потом пожалел, дал десять копеек, боясь гнева Божия за немилость к бедности. Весь я был в тесноте, огне, в смерти, в аде, но, покаявшись искренно дважды и трижды, я получил прощение, мир и великую милость. Слава Господу, в милости непобедимо­му, а мне стыдение лица, неисправленному, гордому, злонравному, неблагодарному, сластолюбивому, коры­столюбивому, ленивому, нерадивому.

Благодарю Господа, сподобившего меня сладкого Царствия Своего во время всенощной на Рождество Богородицы (сколь велика сила греха, загубившего человечество, и сколь велика любовь, премудрость и сила Бога, избавившего нас от греха, проклятия и смерти чрез воплощение и вочеловечение Сына Божия).

Претяжкое искушение со мною было 4 сентября (суббота) из-за того, что я в десять часов утра поел мягкого, горячего ситного хлеба с маслом (пил чай). Адской тяготой стала эта пища в желудке у меня: я был в тесноте, в посрамлении, унынии и упадке духа и едва владел собою в пятом классе гимназии; в промежутках между пятым и третьим классами гимназии по молитве покаяния стало легче; от давящей тесноты Господь избавил бесконечным милосер­дием Своим. Наука никогда не есть ничего поутру.

Если из-за какой-либо вещи происходят несогласие и распря, гнев и неприязнь и эта вещь не нужна, а только составляет роскошь, то пренебреги вещью, оставь ее, чтобы сохранить мир и любовь между собою. (Портреты государя и государыни.)

Благодарю Господа за спасение от неприязни к при­ставу морской части при встрече с ним. Благодарю Господа, многократно избавившего меня во время литургии и даровавшего благодать с великим чувством умиления и слезами служить ее.

Благодарю Господа, благопременившего сердце мое от презорства, злобы, зависти, рвения⁵⁹ на собрата моего Александра и даровавшего простоту, любовь и мир.

Цельности душевной сильно препятствуют помыслы и пристрастия земные.

Грех священника не то, что грех мирянина. От священника требуется святое и непорочное житие, примерное для всех, и если согрешает он разумом и волей (или даже невольно), он тяжко согрешает и подпадает сугубо­му наказанию, ибо грех его может быть соблазном для многих; да и он имеет больше ведения в законе Божием и сил к исполнению его; да кроме того, чрез согрешение он расслабевает и умирает духовно и лишается благода­ти Божией вспомоществующей, освящающей, укреп­ляющей, просвещающей.

Благодарю Господа, помиловавшего меня неизречен­ной милостью по приходе моем домой из гимназии, когда я искренно покаялся в озлоблении своем на нищих, стоявших у ворот, и в нелепых словах моих («До смерти вашей разве подавать вам милостыню!»). Это озлобление и эти слова были для меня ядом душетленным, растлившим душу мою, и отяготели на мне грехи мои, и я искренно назвал в покаянии все главные грехи мои, и тогда Господь помиловал меня, примирился со мною, умирил меня, оживил, упокоил. Слава Его милосердию, Его непобедимой благости! А за утреней Господь избавил меня от диавольского озлобления на отца Александра за то, что при чтении мною канона рассеянно ходил по главному алтарю. Согрешил отпадением от любви к брату, злобою и рвением. По раскаянии я помилован.

* * *

После крестин у лейтенанта Фимина в доме Цепова. Из-за платочка шелкового я света Божьего не видел при совершении заклинания над диаволом [во время] совершения Таинства, чтения молитвы; диа­вол омрачил, смутил, убил меня, посрамил; я пропустил Евангелие и многие молитвы, отпуст). А сколько раз пре­клонялся пред Господом в покаянии и молении о спасе­нии от искушения! Напрасно: платок был в глазах – вот беда! И эта тряпка, казавшаяся важной и большой, столько наделала зла, что отвратила сердце от Бога и наполнила его смятением, бурей, адским мраком, огнем, смертью, стыдом, позором! Боже мой! О, суетное пристрастие! О, гибель душ! О, разлучение от пресладкой жизни Божией! О, постыдное сочетание с врагом! Но после крестин, когда я искренно покаялся и помолил­ся Господу, Он даровал мне мир и тишину. Слава Богу!

Воскресенье. Во сне видел митрополита Исидора, к коему я пришел с бумагой (прошение или донесение); он очень приветливо принял меня, с любо­вью, что меня очень утешило. Скоро сдал представление, половину из него вычеркнул, счел ненужным.

Блаженнее давать, нежели принимать [Деян.20:35]. Чем более усердствующие дают мне разных вещей, тем мне тяжелее бывает при богослужении, как бы грехи дающих отягощаются на мне, и диавол крайне овладева­ет моим сердцем чрез любостяжание. Но решительно надобно презирать всё тленное, довольствоваться только необходимым, избытки раздавать нуждающимся без сожаления, без скупости, без досады, с охотою, с любо­вью, с усердием и доброжелательством.

* * *

Девять с половиной часов утра. Благодарю Господа, милостиво избавившего меня от скорби, тесноты и гнева на нищих и пременившего злобу сердца моего на благость, кротость и мир.

Хочу поведать бесчисленные чудеса спасения, явлен­ные во мне сегодня Господом моим Иисусом Христом чрез единую веру и призывание от всего сердца в покая­нии чудного имени Его. Во-первых, в самом начале обед­ни поздней Он, всемилостивый, возвел меня от адской тесноты к пространству и от смерти к жизни, от диавольского всегубительства окаянной души моей к широте жизни сердечной, так что дивом дивился чудной во мне перемене от живоначальной десницы Господа, от живо­творящей силы Духа Святого Утешителя. Вследствие сего я служил литургию с умилением и слезами и молитву о вразумлении крамольников и общей [тишине] читал спо­койно, громко, выразительно с начала до конца, а это было прежде для меня трудно при кознях демонских. Заамвонную молитву в конце скрал от смущения и боязни бесовской, возглас не весь сказал, а потом на молебне частном несколько дополнил. На молебне у Комарова враг смущал и язвил, но после покаянной молитвы Господь освободил от врагов; потом в доме Климова и у Смирнова Господь благопоспешил на молит­ве, и вражии козни были разрушены. Но в квартире полковника Румянцева (артиллерийского) мне был край: адские махинации достигли крайних пределов, крайнего лукавства и силы из-за тряпки платочной. Враги то и дело жалили, уязвляли, смущали и умерщвляли душу мою, точно в тысячи мест язвили меня иголками, и я то и дело ёжился и молился тайно Господу, смотря к Владимирской церкви, бывшей пред глазами. Крестил кратким креще­нием слабого семимесячного младенца, и то с трудом, заминанием и затмением в уме и сердце, при крайнем уязвлении; но по совершении Таинства и обрядов я искренно помолился – и был чудно помилован и спасен, умирен. Молебен у Славинских служил по благодати Божией благоуспешно, оживленно, торжественно; кре­стины у мастерового во флигеле А. Г. Бритнева совершал свободно, мирно, доколе не стал думать о платке – где он, а потом стал запинаться, душевная колесница двигалась с трудом, особенно во время молебна по Крещении. В Кудрявцевском флигеле молебен служил в порядке, но утомленный. После молебна во время угощения и беседы сделалось дурно с девицей высокой, Анной: упала и лежа­ла, борясь с болью, наконец встала, поднятая.

Благодарю Господа, спасшего меня от тесноты вражией во время утрени и даровавшего мне прославить обновление храма в Иерусалиме, Крест Господень и священномученика Корнилия сотника. Благодарю Господа, избавившего меня от пагубного дви­жения в сердце и во плоти любви плотской от приближе­ния девицы и ласк ее (дома в десятом часу утра) после усердной молитвы ко Господу.

Благодарю Господа за величайшую милость и помощь мне, недостойному, при служении ранней обедни в день Воздвижения Честного Креста; в начале службы я был мертв духовно, но молитва покая­ния и сокрушения сердечного с припаданием к святому престолу низвела на меня животворящую благодать Духа Святого, и я воспрянул, ожил, успокоился, укре­пился, возрадовался и всю обедню служил спокойно, одушевленно, искренно, громко, причастился животвор­но, проповедь произнес с одушевлением и отпуст сделал полный. В Петербурге был, молился с верными в домах, угощался и домой возвратился в одиннадцать с полови­ной часов ночи.

Благодарю Господа за избавление от злых козней диавола, от зломыслия, зависти и неприязни относительно настоятеля и за дарование правоты, кротости, незлобия, простоты, доброжелательства, любви во время утрени и вечерни сегодня. За всё слава Господу! Помяни, Господи, во Царствии Твоем всех заповедавших мне во граде Петровом молиться за них, да и в здешнем граде и везде. Воздай им за жертвы их вещественные и тленные неве­щественною Твоею и совершенною благодатию, подая им вся, яже ко спасению прошения и яже к временной жизни потребная. Благослови и награди их усердие ко мне Тебе ради. Аминь. Шесть часов вечера.

Четверг. Утро. Благодарю Господа, многократно избавившего меня от яда и огня адского во время утрени, вверженных в душу мою супостатом по причине моего противления настоятелю в мыслях (а не на словах или на деле), когда он запер предо мною южные двери в алтаре, и по причине негодования на него за жестокосердие, скупость и неподатливость нищим во все годы его здесь священствования (двадцать шесть) при весьма большом богатстве его (около ста тысяч), по причине моего к нему презорства в сердце и в мыслях и неприязни к нему. Я покаялся в этих греховных чувствах, осудил искренно себя самого, недугующего большими и тягчайшими гре­хами и не исправляющегося, молил Господа смягчить ожестевшие сердца наши, расплавить лед их и согреть любовью к Богу и ближним, которая всего нужнее, всех сокровищ, и которая есть жизнь вечная. Господь поми­ловал меня несколько раз по возобновляющимся падениям и покаянии, даруя мир и исцеление душе моей.

Девять с половиной часов утра. Воссылаю славу Христу Богу, призревшему милостиво на тайную молитву мою об избавлении от лютых демонских козней, постиг­ших меня в доме Ромашова после молебна у больной Марфы и томивших, удручавших меня по дороге к дому Серебряковой (именинница Евфимия) и в самой кварти­ре Евфимии до молебна и во время молебна; Господь скоро державно избавил меня, даровав мир, свободу, искренность и правоту, твердость и непоколебимость во время молебна, но – о, горе мое и немощь моя! – в конце молебна опять поскользнулся, усумнился, победился помыслом, и враг с новой яростью уязвил меня, всадив в сердце мое жало свое адское, и я всю дорогу до собора мучился в душе и теле, дручимый⁶⁰ жалами вражьими; в собор зашел, к святому престолу прикладывался много­кратно в покаянии, и Господь опять помиловал и избавил от смерти душу мою. Слава Богу! Дьячок Быстряков много наговаривал мне на отца Александра иерея, сокровиществующего, не ведая, кому соберет богатство свое, и на отца диакона Владимира Полетаева, а я, грешный, соглашался и уничижительно и злорадно смеялся, – не по любви поступил, а противно закону любви, всё покрывающей, всё терпящей, никогда не отпадающей. Мала ли моя доля? Не великая ли?

Десять часов вечера. Благодарю Тебя, Господи, за чудеса и милости избавления Твоего моего недостоинства во время вечерни от некоторой неприязни к настоя­телю и тесноты душевной; наипаче благодарю за вели­чайшую милость спасения Твоего при служении мною всенощной у Галаховых, когда Господь избавил меня по слезам и молитвам тайным покаяния от скорби, тесноты, боязни бесовской, немоты и бессилия сердца и даровал силу, живот, мир, дерзновение, и мужество, и силу слова.

Милости Божии, начавшиеся с раннего утра, являемы были во мне до позднего вечера. Во время утрени Господь многократно избавил меня от злых диавольских козней и яда змииного убийственного, жгучего, потом во время молебна у Алекс. [...]. Естафьева (имени­ны красавицы дочери), где было тяжкое искушения от нечистых духов со стороны чувственности, побежден­ное благодатью Христовою по молитве покаяния; под конец молебна, однако, опять враг запял меня в отпусте и сильно уязвил, но язва исцелена во время молебна у Леонтьевых (сама именинница); затем на молебне у Осипа Петровича при сильном искушении от лукавого была и великая помощь; затем, после уроков в гимназии, у Титковых на молебне при сильных искушениях со сто­роны сладострастия и блазнения опять великая помощь по молитве покаяния со слезами, а на конце за всенощ­ной у Галаховых при тяжком искушении от всезлобных демонов после тайной слезной молитвы (служил без дья­кона) такую великую и явную помощь явил Господь, что я торжествовал и ликовал о скором заступлении благода­ти. У Ольги Афанасьевны Карповой на молебне также явлена помощь Божия – словом, везде и всюду, посто­янно сопровождает меня милость и избавление Божие. Записано 18 сентября утром.

Тягчайшее и продолжительное искушение было со мною поздним вечером из-за дьячка Михаила Быстрякова – из-за его претензии, что за отсутствие его в церкви я взял с собою на требу алтарного сторожа Прокопия, за что он получил только двадцать копеек. Претензии с обидой его на меня, – я оскорбился его нахальностью и был в силь­ной агонии, которую возбуждал во мне лукавый, и только тогда я успокоился, когда сознал свой грех нетерпения и озлобления, отпадения от любви к ближнему, ибо надо было кротко перенести это обстоятельство и эту претен­зию и не придавать ей значения особенного, а я искре допустил разгореться и стать пламенем. Много я ёжился, отгребаясь от лютых демонов.

Приношу сердечное благодарение Господу за неизреченные многочисленные милости избавления и спасения в нынешний день, начиная с утра до вечера (шесть часов): во время утрени (от озлобления острого свойства на дьячка Михаила Ал. Быстрякова), дома на нищую, пришедшую ко мне, по дороге в гимна­зию от озлобления на нищего, просившего подачи милостыни (женщине грубо сказал, от мужчины убегал). Всю дорогу молился и каялся, и на пороге в сборную гимназии (вверху) Господь разрешил от тесноты и беды. За вечер­ней Господь дал сладкое пение; пред панихидой в [...] (у Летнего сада) на мальчика Иоанна – избавление от тесноты, потом по дороге опять избавление. Но не счесть мне милостей Господних, только некоторые не вполне предаю письменно. Слава Господу, спасающему нас!

После всенощной. Благодарю всеблагого, благопослушливого, благоуветливого и благопременительного Господа за чудное оживотворение меня, умерщвленного грехом в начале всенощной, по молитве покаяния моего тайного и усердного припадания к святому животворящему престо­лу Его (у Покрова и в главном), за дарование искренней, мирной, сладостной молитвы; потом за новое оживотворе­ние по молитве покаяния после чтения Евангелия от Иоанна о воскресении Христовом, на котором враги бес­плотные чрез смущение и страх исторгли из сердца, из ума и уст слова: Ибо они еще не знали из Писания, что Ему над­лежало воскреснуть из мертвых [Ин.20:9]. Потом за новое избавление после великого отпуста, который я скрал, наконец после молитвы Христе, Свете истинный, на коей диавол уязвил и смутил меня, и после нее. Я помолился усердно после всенощной, и Господь даровал мир, и про­сторно стало на душе моей.

Крестное знамение изображаем на челе, груди и пле­чах для всегдашнего напоминания себе о том, что мы должны всегда все силы души приносить в жертву Богу – разум, сердце и всю силу свободной воли – и молиться должны всем сердцем, всем разумением, всей силою, не лениво, не рассеянно или небрежно. Приноси в жертву Распятому ум, сердце, волю, все силы души и тела, как Он принес всего Себя в жертву за нас. Уже не я живу, но живет во мне Христос [Гал.2:20].

Говорят друг другу: желаю тебе покойной ночи, приятного сна, а не говорят – усердной молитвы на добрый сон, что было бы гораздо правильнее, ибо после усерд­ной молитвы действительно бывает всегда хороший и приятный, живительный сон, и обычные благожелания наши должны носить в себе христианский отпечаток, а не мирской только или плотский. Везде духовное должно быть впереди плотского, чувственного. Да дарует Бог сие во славу имени Его и во спасение наше.

Почти все грехи наши ежедневные, всё многое их множество происходят от нашего пристрастия к своей многострастной плоти и к миру, к его благам мнимым, исчезаю­щим подобно дыму; из-за них в нас нет горячей любви к Богу и ближним, а вместо этого небесного огня бывает какая-то холодность, вялость, леность, небрежность, раз­двоение сердца во время, да и до отправления многими дел веры, молитвы, чтения слова Божия и других дел. Оттого-то истинный христианин не радит об угождении плоти и миру, чтобы быть прилежным к Богу, к молитве, богомыслию, чтению слова Божия, к милостыне, ко всякой добро­детели, ибо всё в мире исчезает и только добрые дела ходят вслед нас и по смерти и на Страшном Суде будут с нами.

По вражде на Бога и святых Его диавол смущает, устрашает, расслабляет служащего священника при чте­нии молитв, ектений, славословий, отпустов богослу­жебных, чтобы остановить, сократить и совсем прекра­тить, если бы можно было, славословие Божие и святых Его, а вместе Бога, принудить к служению ему, вселукавому, чрез удовлетворение страстям. Зная такие умыслы сатанинские, надобно с твердостью и всем сердцем слу­жить Богу, не допуская ни на минуту рассеянности и расслабления сердца или смущения, бесовского страха суетного, призрачного. Если грехами устрашает, то надо в покаянии просить прощения у Бога и на Него во всем возлагать надежду, ибо один Бог без греха.

Акафист Иисусу Сладчайшему есть излияние всеце­ло, горячо любящего Господа Иисуса сердца, преданного Ему совершенно и пребывающего в Нем; в каждом стихе любящая душа называет Его своим, как бы своим неотъем­лемым достоянием: «Иисусе мой» (в каноне) или просто «Иисусе» (в акафисте) – и величает Его всеми похвальны­ми именами, заимствованными от Его благотворных дей­ствий на душу и тело наше или безмерных милостей, излиянных на всё человечество, умоляет Его главнейшим обра­зом о спасении и оставлении грехов, коим нет числа, кои ненавидит и презирает всею силою души, коим объявляет непримиримую брань и с коими хочет пламенно расстать­ся навсегда и вместо их возлюбить всецело Бога и правду Его. Потому, когда читаем сей (как и всякий другой) ака­фист, мы должны читать его искренним, пламенным серд­цем и, если можно, со слезами.

Крестное знамение есть меч Христов, невидимо секу­щий невидимые полки бесовские; так как невидимые враги во всякое время нападают на нас, то это оружие (крестное знамение) должно чаще употреблять.

Напрасно мы останавливаемся вниманием и сердцем на тленной красоте тела человеческого, особенно лица человеческого, и не обращаем внимания на нетленную красоту души, которая одна сообщает всю красоту телу и без которой тело – безжизненный и безобразный, смердящий прах; еще более мы погрешаем тут тем, что не обращаем внимания на бесконечную, вечную, нетленную красоту Бога Всетворца, создавшего всех тва­рей прекрасно, в особенности человека как образ Свой. Доколе мы будем столь близоруки, недальновидны? Доколе эта игра во внешность, в видимость? Доколе не будем взирать на внутреннее, на душу, на дух, коим всё живится и украшается и действуется?

Воскресенье. Благодарю Господа, явив­шего на мне державное спасение Свое по бесприкладной Своей милости, когда я воззвал к Нему от всего серд­ца тайно в начале литургии, в состоянии душевной скор­би и тесноты; я был мертв – и ожил, был в печали – и утешился, в унынии глубоком – и возвеселился, подав­лен – и получил пространство, был бессилен – и полу­чил крепость; обедню служил мирно, с довольным само­обладанием, причастился животворно и обновился; заамвонную читал хорошо, громко, ясно, раздельно, неспешно, но по действию лукавого усумнился, смутил­ся и замялся, не все окончательные слова выговорил. Проповедь говорил о крестоношении хорошо. После обедни враг крайне огорчил меня, не дав сказать отпуста всего, но за покаяние Господь избавил от тесноты и сра­моты и дал мир.

За вечерней новое и чудное избавление от козней вражиих. Слава Богу!

Духовные, благодатные дарования даются людям от великодаровитого Бога по их трудам и усердию каждого к добродетелям, а не по летам и по чинам, так что неред­ко и простой человек, и юный по летам бывают по даро­ваниям от Бога выше человека, стоящего высоко на сту­пенях общественной лестницы, и отрок летами бывает старцем по духу, потому что благодать умудрила его, подобно Макарию Великому и другим святым. Бог на лица не смотрит, а на сердца [1Цар.16:7].

Враги бесплотные крайне стесняют движения души моей, движения мыслей, чувств, слововыражений, молитв, ектений, возгласов и усиливаются дать во мне место своим пакостным помыслам, нечистым ощуще­ниям, боязни, страхованиям, страстям. Нужно непре­станное покаяние, непрестанная помощь Божия, кото­рую и являет Всещедрый, Всемилостивый и Всесильный. Слава Его благодати!

Понедельник. После утрени. После вчерашнего (с вечера) чревоугодия и употребления вина (в количе­стве четырех рюмок) сегодня была за утреней тяжкая нравственная сердечная немощь для искренней общественной молитвы и кровавая борьба с невидимыми врагами, поборовшими меня с самого начала (благодаря уси­ленной молитве я возмог над противными силами при говорении ектений на полунощнице и в начале утрени), особенно во время произношения великой ектении (пропуск слов: честнем пресвитерстве, во Христе диа­констве). Только после новой молитвы внутренней я возмог благодатью Христовою над злобными, вселукавнейшими врагами молитвы и совершил победно утреню. И на панихиде возмог благодатью Христовою над прелестными страхами вражескими. Слава Богу!

Любящим Бога принадлежат держава, царство и сила над страстями и над демонами, правда, святыня, мужество, достоинство, мир, всяк ум превосходящий [Флп.4:7], честь и слава.

(В субботу, 18 сентября.) На пороге в сборную гимназии Господь явил во мне чудо избавления Своего (отказ в сердцах нищему) от великой тесноты и скорби и даровал мир, свободу, достоинство; по приходе домой опять чудо избавления явил во мне – спасение от адской тесноты (за малую подачу с сердцов одной бедной женщине нака­зан был). На утрене избавил от озлобления на дьячка Быстрякова.

* * *

Вечер. Боже чудес и бесприкладного, беспредель­ного милосердия! Как возблагодарю Тебя за преблагостное, животворное, державное избавление от острейших скорбей и бед, обышедших мя сегодня во время обедни (после сна пред обедней) из-за неудовольствия и огорче­ния на дьячка за беглое прочтение часов и из-за диавольского всезлобного и сильного подстрекательства на него. Всю обедню я боролся с врагами и с неприязнью к дьяч­ку, коего считал поспешником диавола в извращении службы Божией. Победа благости Твоей, которую я непрестанно призывал, была полная. Я причастился животворно, заамвонную прочитал непреткновенно, искренно, сильно, с избытком упования и дерзновения, отпуст сказал так же. После обедни на молебне – Евангелие прочитал не всё по действию лукавого и почувствовал влияние яда змиина, от которого с трудом избавился после молитвы; потом было две панихиды частных, конец (отпуст) коих я скрал, – и опять почув­ствовал яд змиин, от которого с трудом избавился молит­вой покаяния, ибо диавол с большой яростью врывается, подобно разбойнику, в душу избавленную и снова падающую.

На вечерне опять чудеса милосердия и силы Божией и, во-первых, пред самой вечерней, когда я из дома ушел расстроенный и огорченный ребяческими визжаниями, а по дороге (на нищих) от огорчения натолкал нищих. Во время самой вечерни после отпуста первого (не помя­нул имени святого Александра Невского вследствие входа старосты) уязвился сильно врагом; помолясь у пре­стола святого и приложась усердно в покаянии, получил мир, живот, свет, простор, силу, но на отпусте повечерия и ектений опять смутился, не выговорил их и язву на язву получил, от коих только усиленной молитвой покая­ния спасся. В доме Цепова на молебне у коровника опять обрел милость во грехе и мир и служение свободное и дерзновенное. Слава за всё Богу Спасителю! Шесть с четвертью часов вечера. Понедельник.

Вторник. Утро. Седмерицею разжег для меня сего­дня за утреней диавол адскую пещь свою и страшно палил и мучил меня пламенем озлобления на Параскеву Ивановну Ковригину из-за пустого случая, что она по дороге подбежала ко мне для благословения и целования руки из любви своей во Христе ко мне и из усердия ко мне (но мне обидно показалось, зачем она всюду меня преследует и всюду бросается целовать руку, хотя бы двадцать раз в день). Искру диавол обратил в пламя, каплю яда – в целый сосуд поганый. И помучился я, и покорчился, и сто раз припадал к святому престолу. Наконец едва помилован. Чревоугодие мое умножилось, роскошь, сладострастие; к концу утрени дьячок своей неловкостью в голосе и действиях огорчил меня, и сугубую и просительные ектении я говорил с крайним трудом. Грехи мои и духовных сестер моих отяготели на мне: вчера я у них беседовал, ел и пил. После утрени панихида Владимиру Д. Никитину. Господь исцелил душу мою и укрепил пред панихидой по усиленной молитве тайной. Слава Господу. Поделом мне огорчение! Я от любви к ближним отпал, самолюбив, сластолюбив, горд, зол, завистлив, сребролюбив, жестокосерд стал, нетерпелив, раздражителен, подозрителен.

Возношу ко Господу преисполненное благодарности и удивления пред благостью Его и силою сердце мое, ибо во время сегодняшней утрени я сподо­бился величайшего избавления от козней вражеских, чудных, животворных в сердце струй Духа Святого, величайшего дерзновения и радости при произношении ектений и при чтении и пении канонов и стихир. Всю утреню совершил непреткновенно и победоносно благо­датью и силою Христа Бога, укрепившего меня. Во время полунощницы долго припадал я к святому престолу с крепким сердечным воплем и со слезами. (Вчера был у Василия Ф. Никитина и угощался виноградным вином, хересом, балыком, кильками, маслом, виноградом, чаем.) Голос был весьма сильный во время утрени, вино отлич­но укрепляет грудь и гортань.

Приношу Господу благодарение от всего сердца за вчерашнюю обедню (отдание Воздвижения Креста), совершенную благодатью Божией победоносно и животворно (заамвонную молитву прочитал великолепно, с избытком упования и духовной силы, отпуст произнес отчетливо весь). За вечерню благодарю Господа, укрепившего душу мою победить врагов мысленных и совер­шить служение Богу непреткновенно.

Вечер. Полон чудес милости и спасения ко мне грешному был день спасения, ибо, умерщвляемого меня гре­хами и страстями моими, Господь многократно оживил, исцелил, помиловал, умирил, распространил, очистил, освятил, воздерзновил, укрепил, просветил, утешил. Литургию совершил всю непреткновенно, хотя при сильной борьбе с противными злейшими силами; прича­стился неосужденно, животворно; заамвонную прочитал искренно, мирно, с великим дерзновением, так же и отпуст. Вечерню тоже служил при явном содействии Божием против усиливавшихся низложить меня и уязвить врагов. Они и уязвляли меня, но Господь исце­лял. Затем вечером пред молебном в доме Трумберга у офицера-механика Иванова я сподобился величайшей милости Божией: по молитве моей покаянной избавился от адской тесноты и огня за жестокосердие против нищих ребят, ежедневно и часто требующих у меня подачки (за ухо выдрал одного из них); потом Господь явил мне величайшее спасение от диавольской злобы на Параскеву Ивановну Ковригину в доме Зайцева после неоднократной тайной молитвы моей.

Утро. Сегодня я был во время утрени точно в адском огне или как бы в меня вонзено было сто диавольских жал – так мне было тяжело, до смерти. И как я ломался, мучился, припадал к престолу, какие воссылал прошения! Наконец Господь послал избавле­ние, и я совершил утреню победоносно, непреткновенно; после утрени служил панихиду Берзиной и молебен крестьянам святому Иоанну Предтече. Слава Господу!

* * *

Время служения литургии было для меня временем тесноты и скорби за чревоугодие и невоздер­жание, а особенно за неподачу милостыни нищим пред обедней за неимением мелких денег (а разменять поле­нился и понерадел). Но от всех адско лютых козней изба­вил меня Господь по окончании литургии и по употреб­лении Святых Даров. Болезненность внутренняя может быть из-за вчерашнего мясоедения.

Большой недостаток и слабость моя, что я при общественном богослужении или в общественных собраниях мирских по духовным или светским делам теряю в себя веру и слишком высоко думаю о других, об их уме и спо­собностях их вообще, совсем роняя себя в своих и чужих глазах и тем огорчая и Господа своего, давшего и мне таланты по силам моим – развитый, образованный ум, сочувствие добру и пр. Я поддаюсь духу уныния и малодушия – думаю, вследствие первоначального моего воспитания в школе, от запуганности и жестокого со мной обращения некоторых старших и учителей и начальни­ков. Я должен теперь не рабствовать и не унижать себя ни перед кем, как священнослужитель, как пастырь людей, но держать себя смиренно пред всеми, вместе с тем дер­жать себя и достойно своего сана и воздавая всем долж­ное. Не на лица зряще, а на человеческое достоинство каждого, быть равнодушным при виде всякого лица, бога­тое оно или знатное или небогатое и незнатное, ученое или неученое, красивое или некрасивое, в шелке ли и бар­хате и золоте, по моде одетое или в простой одежде про­стого покроя. Как Бог смотрит не на лицо, а на сердце, так и я да взираю на человеческое достоинство каждого и всех да почитаю честью образа Божия.

Весь день был для меня днем величайших милостей Божьих с утра до вечера, скорого заступления и спасения Божия от врагов невидимых и от страстей моих. Во время утрени была тяжкая борьба (может быть, вследствие вчерашнего чревоугодия на крестинах у Екимова и Захара Ив.), но молитвой покаяния и припаданием к святому престолу страшные козни ада сокрушены; я был в силь­ном сражении при говорении ектений (двух малых на каноне не говорил) и вышел победителем, как из огня. После утрени ездил с причастием; возвращаясь, встретил дочь отца Павла Трачевского, которая гордо держалась, не кивнула даже головой, – я огорчился и почувствовал неприязнь к ней, за что осудил себя искренно, ибо был наказан внутренно от Бога; припал к святому престолу в покаянии и помилован. Обедню служил при искушениях, сухости, холодности, бессилии, мертвенности, но потом благодать Божия оживила, и служил победоносно; прича­стился животворно, служил крайне громко. Вечерню слу­жил хорошо, пред ектенией на повечерии испросил особую помощь Божию для говорения ее. Пред венчанием тяжкое искушение с малыми нищими, коих (двух) выдрал за волосы. Уязвился, умер душой, оплакал грехи, припа­дая к святому престолу, и помилован, оживотворен.

Слава Богу! У Николая Ивановича Буранова служил добре, непреткновенно, торжественно, со славою и благо­дерзновенно, молитву читал и Тебе, Бога, хвалим пели.

Воскресенье. Сверхъестественной помощи Божией сподобился я в сей день многократно во время утрени и на ранней обедне в Успенской церкви, ибо часто враги невидимые угрызали и смущали меня, много­страстного, покушались заградить уста сердечные и телесные приражениями своими, чтобы посрамить меня и прекратить славословие Божие, и я часто, очень часто обращался за помощью к благодати Божией. В конце концов враги побеждены, и дело молитвы и Таинство совершены во спасение людей и во славу Божию. Благодарю Господа за помощь при служении у господи­на Адамовича, при венчании двух свадеб; в продолжение венчания непрестанно устремлялись на меня с лютостью невидимые враги, и я раз тридцать отразил их чрез усердное в глубине сердца призывание имени Господа Иисуса Христа. (Слава крепкому и превозносимому и всеспасительному Его имени.) Нападали демоны, то воз­буждая ложный стыд тщеславия и боязни (концы рука­вов рубашки торчали, и я впихивал их под подрясник), то нетерпение и озлобление либо на диакона, либо на жениха, то внутреннее прелюбодейство или похоть. Все коварства душегубительные сокрушены силою Иисуса Христа, Господа моего, чрез призывание имени Его. Поутру сегодня меня не разбудили вовремя, и я проспал определенное для вставания с постели время; надо было встать по меньшей мере в четыре с половиной часа, а я встал в пять часов, когда уже благовестили к утрени. В каком я беспокойстве и досаде был! Но всё благопо­лучно прошло поспешением благодати Божией; молитвы по дороге читал про себя, в сердце. После обедни причащал трех лиц женского пола: две Евдокии и Стефаниду.

О, нетерпение и озлобление на бездуш­ные и неодушевленные предметы, когда они не так находятся и делаются, как бы я хотел, и или рвутся и запутываются, или не делаются по желанию и падают из рук, или язвят меня, – такое нетерпение крайне вредно и показывает мое малодушие, изнеженность, плотоугодливость, сластолюбие и укореняет нетерпение и озлоб­ление на людей из-за всякой ничтожной причины, иско­реняет любовь и ведет к отпадению от Бога. Это бывает и со мною: сколько раз я отпадал от Бога и от любви к ближнему из-за пустых и часто кажущихся причин. Сегодня надо было налить деревянного масла в лампад­ку; пробка стеклянная была забита крепко, руками нельзя было достать по скользкости, и я зубами достал ее, но озлобился на пробку и на тех, кто ее так крепко без нужды заткнул, – ив какую беду, тесноту, скорбь, смерть духовную я впал! Долго я каялся и молился о помиловании, наконец преклонил благость Божию на милость, Господь избавил от адской злобы и дал мир и живот, пространство, исцеление, радость. Смерть исчез­ла, и жизнь воцарилась. Сколь тяжело, убийственно дыхание Велиара!

О прехитрый и прелукавый зверь – плоть моя, или этот ветхий человек, наследованный мною от прародите­лей, широко гнездящийся во мне и умерщвляющий меня на всякий день! Господь заповедал мне любить ближнего всякого, невзирая на лицо, а я прежде всего и смотрю на лицо и, по лицу смотря, или люблю, или презираю ближнего без всякой причины с его стороны, между тем кра­сивым лицом нередко прельщаюсь, уязвляюсь, умираю духовно. Так было сегодня за вечерней и пред вечерней: [...] пришла в церковь знакомая, добрая, молодая, и я от одного взгляда, от одного помысла очей смутился и уязвился и только чрез усердное покаяние и припадание к святому престолу избавился от язвы душевной, от смерти сердечной, за что слава Богу Спасителю, правде и святыне Его!

Вторник. Славлю Тебя и благодарю Тебя, Господи Боже мой, за милости Твои, за струи жизни, которые Ты многократно источил мне, умерщвляемому страстями моими, и в нынешний день: раз пред молеб­ном и на молебне у офицера Вячеслава Николаевича и супруги его Варвары Михайловны (сердце было крайне парализовано питьем кофе поутру в девятом часу со сливками и ядением, хотя и малым), другой раз после урока в восьмом классе гимназии, где я раздражился и разгневался сильно на ученика Фолькмона за его необузданные шалости в классе. Я шел дорогой в покая­нии, призывая непрестанно имя Господа Иисуса; в-третьих – за вечерней в церкви; в-четвертых – пред чтением молитв родильнице в таможне (у досмотрщика); в-пятых – в доме Естафьева у вдовы Евгении Андреевны, – везде Господь оживотворял меня вскоре, меня, непрестанно умерщвляемого грехами своими. Слава благоутробию Его, спасению Его, животу Его бесконечному! Благодарю Господа, чудно оживившего сердце мое благодатью Святого Духа при чтении мною на ходу вечерних молитв и правила ко причащению Святых Таин поздно вечером.

Благодарю Господа, избавившего меня и в сей день многократно от грехов моих и теснот моих, особенно в квартире Ивана Ивановича Ковригина от раздражения моего и презрения к ласковым словам Параскевы Ивановны Ковригиной, сестры его (петербургская куп­чиха Екатерина Ивановна и муж ее, пьянствующий Михаил).

Четверг. Благодарю Господа, удивившего во мне милость Свою и спасение Свое во время утрени в избавлении от смертоносного яда злобы диавольской на чтеца Димитрия за его небрежность и поспешность в отправлении утрени (пропуски большие, крайняя спешность, чтение под нос себе, никому не внятное, неуважи­тельность, горячность против меня несправедливая, неуслужливость в самом должном и очевидном (например, поставить аналой для книг клироса), неблагодар­ность и бесчувствие (за помогание мое ему)). Зло меня забирало на него, и мне было крайне тяжело. Но я искренно осудил себя, покаялся, прося Господа пременить сердце мое на благость и кротость, и Господь поми­ловал меня неоднократно после неоднократного припада­ния моего к святому престолу: я исцелел от злобы и уми­ротворился. Затем в Успенской церкви, служа раннюю обедню от Сидорова и Степанова, я сподобился по молит­ве покаяния обильных слез умиления и непреткновенного служения Божественной литургии с неосужденным причащением Святых Таин, и, что особенно для меня было важно и достойно внимания, – я прочитал почти всю непреткновенно заамвонную молитву, при чтении которой я боялся обычного коварства демонского; только отпуст скрал, скомкал и смутился, как и на панихиде отпуст тоже, после чего смущение, теснота, омертвение сердца (паралич) от действия вражия, но молитва покая­ния усердная и потребленные мною Святые Дары совер­шенно уврачевали мою душу, умиротворили и оживили. Слава чудесам милости и обновления Господня.

В одиннадцать с половиной часов служил молебен у госпожи Аржаковской в доме Лацера после сна (с девяти до одиннадцати); пред молебном и во время молебна искушение ядовитое со стороны сладострастия плотско­го, но молитвой покаяния пред молебном я испросил сво­боду и очищение, избавление от греха и служил сердеч­но, не без некоторой боязни и страхования бесовского, которое препобеждал покаянием. Слава Избавителю Богу! Чревоугодие есть причина главная козней бесов­ских и сердечного бессилия моего в борьбе со страстями.