Нищие о. Иоанна Кронштадтского

Блаженны милостивии, яко тии помилованы будут

У первых христиан, говорит отец Иоанн в одном из своих поучений, было все общее: богатые и достаточные добровольно жертвовали своим имением и деньгами, и собранное хранилось у предстоятелей церкви, которые употребляли оное на содержание бедных, странных, заключенных в узах и других нуждающихся. «Есть у нас род сокровищницы, пишет один церковный учитель: каждый ежемесячно, или когда пожелает, вносит в нее сколько может и сколько хочет. Эти подаяния употребляются на пропитание и погребение бедных, на содержание детей, лишившихся родителей, на старцев, из дому уже не выходящих и работать не могущих, на облегчение участи несчастных, потерпевших кораблекрушение… Составляя между собою одно сердце и одну душу, можем ли мы отказаться от общности имущества?».

Можно сказать без преувеличения, что цифра, «нуждающихся» у отца Иоанна достигает нескольких десятков тысяч человек и он воистину отец им, заботящийся не об одной духовной их жизни, но вникающий во все нужды земного существования начиная с пищи, ночлега, работы и кончая болезнью. Можно было бы пожелать только, чтобы кровные отцы пеклись и любили родных своих детей в такой же мере, как о. Иоанн заботится и любит детей духовных, А знаете вы, читатель, кто зачастую эти нежно любимые «дети» о. Иоанна?

– Голь-горемычная, пьяницы-пропойцы…

Так, по крайней мере, зовут этих несчастных бедных в Кронштадте, хотя они не более как глубоко несчастные…

О. Иоанн задумал устроить такое учреждение, которое давало бы возможность получать помощь не как подаяние, а как награду за труд, давало возможность заработка на насущные потребности, не допуская вместе с тем нравственного падения бедняка, чего никогда не могла бы дать милостыня, в большинстве случаев служащая причиною тунеядства.

Таким учреждением оказался построенный в 1882 году «Дом Трудолюбия» в Кронштадте.

В начале 1881 года началась разработка плана действий для достижения благой цели: постановленной себе попечительством. Не смея рассчитывать на большие средства, попечительство сначала ограничивается желанием построить небольшой деревянный дом.

Страшное событие 1 марта, повергшее в горе всю Россию и вызвавшее всенародное желание увековечить имя незабвенного Царя-Мученика, в корни изменило скромные желания попечительства, которое исходатайствовало разрешение посвятить предполагаемый дом памяти Императора Александра II, справедливо полагая, что лучшим памятником Царю-Мученику, Царю-Освободителю будет приют для «страждущих и обремененных».

Действительно, пожертвования с этого времени полились обильно, так что попечительство решило немедленно приступить к закладке уже каменного, 3-х этажного, дома. 23 августа 1881 года дом был заложен, в присутствии Их Императорских Высочеств Великой Княгини Александры Иосифовны и Великого Князя Алексея Александровича.

Более половины постройки было окончено, когда 7 декабря вспыхнул в соседнем доме пожар, хорошо известный по делу Головачева. Дом сильно пострадал, но страховая премия не дала ему погибнуть, почему весной вновь приступили к работам и 10 октября 1882 года происходило торжественное освящение здания.

12 октября 1882 года открылась деятельность Дома Трудолюбия.

В доме имеются:

1) два начальных училища;

2) убежище для сирот и детское дневное пристанище;

3) лечебница для приходящих;

4) народные чтения;

5) даровой ночлежный приют (в особом здании).

Кроме того имеются мастерские, доставляющие неимущему люду заработок:

Пенькощипная мастерская, в которой за последний год работало 15,812 человек и уплачено за работу 2,774 р. 86 к.

Женская мастерская, состоявшая вначале из двух отделов: модного и белошвейного. Позднее был присоединен новый отдел – вышивки и метки белья. В течение года работало в мастерской 28 девушек, при чем израсходовано за прошлый год собственно на мастерскую 120 руб. 70 коп., на жалованье учительнице рукодельного класса в начальной школе 180 руб., а всего 300 p. 70 к. А дохода получено 28 р. 94 к. Мастерская, кроме заказов, исполняла много работ для воспитанников и воспитанниц убежища, как по изготовлению нового платья, так и починку и исправления старого.

Сапожная мастерская, в которой под руководством опытного мастера обучалось 12 мальчиков и расход на которую выразился в 55 р. 63 к.

Народная столовая отпускает бесплатные обеды, количеством 13,194 порций в год, на сумму 952 р. 93 к.

Ночлежный приют, взимающий за ночлег от 2-хъ до 3-х коп., дал в течение года пристанище 4.616 чел. и, кроме того, 984 человека ночевали бесплатно. Израсходовано на ночлежный приют за год 238 р. 96 к., а принято в доход 115 р. 40 к.

Призрение бедных женщин. 12 преклонного возраста женщин, потерявших способность к труду, нашли себе кров и пищу, а некоторые из них и денежное пособие.

Амбулаторная лечебница пользовала приходящих больных 1,058 человек и понесла расход в 259 рублей 72 копейки, при чем в доход поступило вынутых из кружек 18 рублей 94 копейки, не считая пожертвованных медикаментов и перевязочных материалов на сумму 187 рублей. Пользование в лечебнице бесплатное, за исключением лиц достаточных, которые вносят 20 копеек, опуская их в имеющуюся там кpyжкy.

Народные чтения велись и ведутся по воскресным и праздничным дням и заключаются в разъяснении Евангелия. Слушатели охотно посещают эти чтения, в особенности интересуясь вечерними чтениями, сопровождаемыми туманными картинами. За вход на эти чтения, взимается по 5 и по 3 копейки, а воспитанники приютов, ученики городских школ и др. допускаются бесплатно. Нужно отдать справедливость, – дело поставлено прекрасно и способно привлечь массы народа, что и выражается в обычном присутствии до 500 человек. О каждом чтении оповещается печатными афишами.

Кроме религиозного содержания, чтения заключаются в следующих предметах: русской истории, географии, астрономии и литературе. Всего посетителей в течение года было 14,400 человек. В приход комиссии по устройству народных чтений поступило 380 руб. 17 коп., а израсходовано 223 р. 73 коп.

Начальное училище, состоящее из трех отделений, дает первоначальное образование приблизительно 182 учащимся. Училище это пользуется необыкновенным доверием родителей, и наплыв желающих туда поступить постоянно громадный. Содержание школы обходится 1.970 р. в год.

Детская библиотека при начальном училище бесплатно выдает книги приходящим ученикам и ученицам, а также и детям убежища. Число выдаваемых для чтения книг достигает 1,156 экземпляров. В распоряжении библиотеки находится до 477 томов, на сумму 364 р. 73 к.

Рисовальные классы дают обучение рисованию 17 детям бесплатно, а 127 – с платою.

Убежище для сирот и детское пристанище содержит в себе 51 чел. детей обоего пола разных возрастов, званий и вероисповеданий. Расходуется на это учреждение около 2,302 р. в год.

Затем, кроме всего перечисленного, постоянно производится выдача денежных пособий, всего в сумме 3,671 р. в год.

28-го минувшего марта сего года, в гор. Кронштадт, происходило годовое собрание членов андреевского попечительства, под председательством протоиерея И. И. Сергиева. Из прочитанного денежного отчета за 1890 год видно, что, благодаря щедрым пожертвованиям своего председателя, попечительство могло содержать не только многочисленные благотворительные учреждения, но и увеличить неприкосновенный капитал, который возрос в настоящее время до 118,000 руб., не считая церковного капитала, превысившего 20,000 рублей. Обычный расход на содержание дома, приютов, мастерских и проч. не превышает 17,000–18,000 рублей в год. Далее собрание решило приступить к постройке большого каменного 4-х этажного дома дешевых квартир для бедных, в виду крайней неудовлетворительности помещений, занимаемых бедными на вышках, подвалах и тому в подобных помещениях. Расходы по постройке исчислены в 60.000 рублей, которые будут предоставлены для этой благой цели председателем о. Иоанном. Кром того, решено открыть у Петербургских вopoт дневное пристанище для бедных детей.

Наконец, на днях только (лето 1891 года) началось устройство на средства о. Иоанна приюта для бездомных детей.

* * *

После этого вступления познакомим читателей со «строем нищих» о. Иоанна. Рассказ этот мы заимствуем от автора многих очерков об о. Иоанне Н. Н. Жовотова (газета «День» майская книга. «Приложение за 1891-й год»).

«Строй...»

Чуть загорелся восток… С моря потянуло прохладой… Спит еще Кронштадт и только «посадская голь начала вылезать из своих «щелей» – грязных вонючих углов, в низеньких ветхих домишках. – Боже, неужели здесь живут люди, думал я, обходя в первый раз посадские трущобы, точно вросшие в землю. Оказалось, что не только живут, но живут плотнее и скученнее, чем, например, в богадельнях или казармах. Нары понаделаны рядами, а местами еще в два этажа! Голые доски, полутемная нетопленная изба, смрадная, нестерпимо пахучая атмосфера – вот общие признаки посадских «щелей». Не стану описывать подробнее отвратительную обстановку кронштадтской нищеты, потому что в ней нет ничего исключительного и особенного: такую же обстановку и бедность и если бедность, то непременно антисанитарную грязь можно встретить везде в России и везде, где нищета, там и грязь, где бедность там и вонь; парадной, «нарядной» нищеты, как, например, в Германии, у нас нет. Хотя чистота в сущности ничего не стоит, но у русских она составляет исключительное достояние богатых…

Только что пробило 5 часов утра, как из убогих посадских избушек начали выскакивать фигуры, мужские и женские, в каких-то «маскарадных» костюмах: кто в кацавейке и больших калошах, кто в зипуне с торчащими клоками ваты; на голове остов цилиндра, соломенная в дырах шляпа и т. п. Все торопятся точно по делу бегут…

– He опоздать бы, не ушел бы…

Только это у всех и на уме, потому что если «опоздать» или «он» ушел – день голодовки и ночлега под открытом небом.

Конечно, этот «он» – отец Иоанн, «отец» и единственный печальник всей кронштадтской подзаборной нищеты… Без него половина «посадских», вероятно, давно извелась бы от холода и голода,

– Куда же вы так торопитесь? – спросил я одного оборванца, когда первый раз знакомился с «золотой ротой Кронштадта».

– В «строй» – отвечал он, кто опоздает к раздаче – после не получит.

Я пошел тоже за бежавшими…

На двор было холодно и совсем еще темно; фонарей в этих улицах в Кронштадте нет, так что ходить приходится почти ощупью. Мы прошли несколько улиц пока на горизонте обрисовался купол Андреевского собора.

– Где «строиться?» – спрашивали золоторотцы друг друга…

– У батюшки, у батюшки... Он сегодня не служит в соборе.

Когда я подошел к дому, в котором живет отец Иоанн, там собралось уже несколько сот оборванцев и народ продолжал стекаться со всех сторон.

Стройся, стройся, – слышались голоса. Сотни собравшейся голи начали становиться вдоль забора, начиная от дома отца Иоанна по направлению к «Дому Трудолюбия». На одной стороне становились мужчины, на противоположной панели женщины. Меньше чем в 5 минут образовалась длинная лента из человеческих фигур, примерно в полверсты. Бедняки стояли в три колонны, т. е. по три человека в ряд так что занимали всю панель, женщин было гораздо меньше мужчин.

Все ждали…

Долго я ходил по линии «строя», всматриваясь в эти изнуренные лица, исхудалые, оборванные фигуры… На лице каждого можно было прочесть целую житейскую драму, если не трагедию… Были тут молодые, почти юноши и седые старцы, попадались на костылях, убогие, с трясущимися головами, с обезображенными лицами…

Да, такую коллекцию «сирых» трудно подобрать; если каждый из них в отдельности не способен тронуть сердце зрителя, то коллекция этих «детей отца Иоанна» может заставить дрогнуть самое черствое сердце! Пусть большая часть их пьяницы или люди порочные, пусть сами они виноваты в своем положении, но ведь это люди… люди страдавшие, страдающие и не имеющие в перспективе ничего кроме страданий! Вот бывший студент медицинской академии, вот надворный советник, поручик, бывший купец-миллионер, вот родовой дворянин громкой фамилии... У этого семья и больная жена, у того старуха мать, сестры… Мне показали старика, который двадцать лет питается одним хлебом и водой, у него высохла правая рука, он лишился возможности работать и 20 лет живет подаянием отца Иоанна. Двадцать лет он не имеет собственного угла, не видал тарелки супа и если бы не отец Иоанн, то давно умер бы с голоду.

Я просил показать мне этого старика. Несчастный стоял в хвосте «строя» в первой колонне.

– Любоваться пришли, – ядовито обратился он ко мне с укором, когда я остановился против него…

Вид старика был суров; нависшие седые брови почти закрывали глаза, а всклокоченная седая борода спускалась на грудь; глубокие морщины и желтый отлив кожи красноречивее слов свидетельствовали о пережитом старцем… Его высокая фигура как-то сгорбилась, а правая рука висела без движения…

– Возьми, старец, – протянул я ему руку с кредитным билетом.

– Оставьте себе или дайте вот им, – отвечал он, мотнув головой в сторону «строя», и не принимая моей руки, – я не нищий, моя правая рука высохла, а левая не принимала еще милостыни…

– Да ведь ты же 20 лет живешь подаянием?

– Ложь! 20 лет меня питает отец Иоанн, но милостыни я не просил и подаяния не принимал.

– Так если ты берешь от отца Иоанна, почему же не хочешь взять от меня?

– Я не знаю тебя и знать не хочу, а о. Иоанн мой отец, он не свое дает а Божие, дает то, что он получает для нас от Бога. Ты даешь мне двугривенный, как нищему, а отец Иоанн дает мне, как родному; как другу дает любя… Он тысячу рублей дал бы, если бы нас меньше было, для него деньги не имеют той цены как вам, господин…

Я на этом прекратил разговор, но потом ближе познакомился с стариком; история его так интересна, что я впоследствии вернусь еще к нему…

* * *

Еще не было 6 часов, когда из калитки хорошо знакомого «золоторотцам» дома, вышел «батюшка»… Толпа заколыхалась, но все остались на местах, обнажив только головы.

Отец Иоанн снял свою шляпу, сделал поклон своим «детям», перекрестился на виднеющийся вдали храм и пошел по «строю».

– Раз, два, три… десять… двадцать…

Двадцатый получил рубль для раздела с 19-ю коллегами. Опять: «раз, два, три… десять… двадцать» и опять рубль. Так до самого конца «строя». Только что кончился счет, вся толпа бросилась с своих мест к «батюшке». Кто становился на колени, кто ловил руку «батюшки» для поцелуя, кто просил благословения, молитвы; некоторые рассказывали свои нужды… И отец Иоанн всех удовлетворил, никому и отказал; видно было, что почтенный пастырь сроднился с этой средой, понимает их без слов, по одному намеку, точно также как и толпа понимает его по одним жестам…

Окруженный и сопровождаемый своими «детьми», о. Иоанн медленно движется к собору Андрея Первозванного (или церкви «Дома Трудолюбия») для служения ранней обедни. Исчез «батюшка» в дверях храма и толпа рассеивается по городу, лишь ничтожная часть остается на паперти для сбора подаяний. Это уж профессиональные нищие, которых, однако, сравнительно очень немного, и напрасно некоторые полагают, будто о. Иоанн размножает нищих.

* * *

«Строй» золоторотцев, как я называю нищих о. Иоанна, образовался давно уже лет 30, но дисциплинировался, развился преумножился за последние годы. По самому умеренному расчету, число бедняков, живущих на счет отца Иоанна, достигает тысячи человек, причем все они ежедневно утром и вечером получают в несколько копеек. Независимо от этого для них устроены на средства кронштадтского пастыря ночлежный приют, рабочий дом и двенадцать благотворительных заведений. Я упоминал прежде, что содержание приютов, лечебниц, мастерских и др. заведений при кронштадском «Доме Трудолюбия» обходится отцу Иоанну в 50–60 тысяч руб. ежегодно, не считая утренних и вечерних раздач, а также случайных выдач, более или менее крупных.

Бедняки привыкли смотреть на заботы о них почтенного пастыря, как на что-то должное, почти законное. Если иногда случается, что при разделе «строй» получает по 2 коп. на человека. вместо ожидавшихся 3-хъ, то раздаются громкие протестующие голоса:

– Не брать, ребята, ничего не брать, не надо. Этак завтра батюшка по копейке даст. Что ж мы будем на улице ночевать что ли (в ночлежном приюте взимается по 3 коп. с человека).

– Митрич, ступай депутатом к батюшке; скажи что меньше 3-х мы не берем. Впрочем, эти голоса никогда не одерживали победы и оставались в ничтожном меньшинстве. Но «Митрич» и никто другой никогда не решились бы идти с протестом, а так погалдят, пошумят, возьмут, конечно то что дают, и разбредутся по домам.

Отец Иоанн и сам смотрит на заботы о кронштадтских бедняках, как на свою обязанность, Последние годы он не имеет времени оделять «строя», но поручает это кому-либо из приближенных, а когда уезжает в Москву или на родину, то оставляет на все дни определенную сумму с тем, чтобы бедняки ежедневно утром и вечером получали по 3 или 5 коп. (смотря какими ресурсами располагает пастырь).

* * *

«Строй» обожает своего «отца» и «кормильца», нравственное влияние батюшки на него громадно.

Однажды имел место следующий случай. Бывший полициймейстер Головачев сообщил отцу Иоанну, что его нищие занимаются грабежами и что один из них сорвал с г. Б. дорогую бобровую шапку, когда тот проезжал вечером по одной глухой улице. В тот же день по получении этого известия, о. Иоанн собрал свой «строй» и объявил ему неприятную весть. «Строй» молча выслушал батюшку и десятки голосов отвечали:

– Не наших это батюшка рук дело. Сегодня же мы разузнаем и найдем виновника.

Действительно, в тот же день вечером бобровая шапка была представлена о. Иоанну…

Вообще, довольно батюшке намекнуть о каком-либо желании, чтобы бедняки немедленно приняли все меры к выполнению воли своего «отца».

«Строй» подвергается довольно частым видоизменениям. Можно назвать несколько десятков (а может быть и сотен) бедняков, которые под влиянием пастырства отца Иоанна и при его материальной поддержке и помощи сделались теперь если не богатыми, то сравнительно достаточными тружениками: некоторые получили хорошие места, другие сделались торговцами, третьи покинули Кронштадт и Петербург, отправившись на заработки в провинцию. Но прибывающих всегда больше выбывающих, почему численность «строя» растет с каждым годом. Конечно, в массе есть люди порочные, есть и профессиональные нищие, но можно утверждать, что хороших больше чем худых и несчастных больше, чем порочных, даже много больше. Отец Иоанн знает про плевелы своей паствы и старается игнорировать их по возможности, но никогда не выделяет их из «строя» при разделе подаяния, руководствуясь общим правилом: «просящему у тебя дай». A если этот «просящий снесет подаяние в кабак – это дело его совести, он за это отвечать будет.

* * *

Отец Иоанн, как мы видели выше, отправляет в течение долгого 35-летняго периода все священнические обязанности, до законоучительства включительно, наравне со всеми другими иереями у него есть свои прихожане, требы и т. д., как и во всех других церквах с одним или несколькими священниками; но та деятельность о которой мы будем говорить ниже, выходит из пределов «прихода» кронштадского Андреевского собора, как вообще она выходит из пределов обязанностей духовного отца и пастыря церкви. Эта деятельность «вне нормальная», если можно так выразиться, «или сверх нормальная», и она-то дает отцу Иоанну тот нравственный облик, который подобно магниту притягивает к себе сердца людей, заставляя их искать скромного и ничем по внешнему виду или положению не выделяющегося священника.

В своем месте мы говорили о необыкновенной популярности о. Иоанна, представляющего собою образец как добродетели, так и скромности чисто-христианской, и здесь мы хотим только протестовать против упреков некоторых скептиков, ставящих о. Иоанну чуть ли не в вину его популярность. Мы можем засвидетельствовать, что у о. Иоанна Сергиева постоянно правая рука не знает, что делает левая. Он избегает всякого проявления благодарности, прячется от разных депутаций или демонстраций и неоднократно, при виде встречающей его тысячной толпы, он восклицал:

– Что мне с ними делать? Научите, куда от них укрыться…

Пробовал о. Иоанн просить своих почитателей с церковной кафедры держать себя скромнее и не устраивать ему триумфов, при редких беседах с представителями печати он просто умолял не печатать о случаях исцеления его молитвами и вообще не писать о его деятельности; наконец, придумывал он разные потаенные входы и выходы, но все напрасно! Чем больше избегал он огласки и популярности, тем больше его преследовали, так что махнув в конце концов на все рукою, он сделался совершенно равнодушен ко всему окружающему и не замечает кажется что происходит вокруг. Затрут ли его толпой, он будет стоять и ждать, пока кто-нибудь не высвободит его, или сами осаждающие не сделаются снисходительнее; встречают ли, провожают ли его, он раскланивается, терпеливо все выслушивает и как посторонний свидетель идет далее своею дорогою. За все 35 лет священнослужения отец Иоанн не только ни разу не вызвал какой-либо демонстрации, но не дал даже малейшего повода заподозрить его в желании стать предметом демонстративного чествования. Мало того, когда он замечал только желание с чьей-либо стороны эксплуатировать его популярность (а таких поползновений было множество), он резко и решительно обрывал свои отношения

Мы говорим все это чтобы поставить благотворительную деятельность кронштадтского пастыря в надлежащем виде. Человек, который сам спрашивает «Дом Трудолюбия», сколько он ему прислал или пожертвовал тогда-то; который получая одной рукой запечатанный пакет с деньгами, тут же передает его просящему, не распечатывая; наконец, который отдает неимущим все, что получает с имущих, а это «все» равняется нередко сотням тысяч рублей, такой человек не может искать популярности просто потому, что она ему ни на что не нужна. Человек, который отказывает в посещении предлагающему ему тысячу рублей, а идет в подвал к нищему, которому кроме посещения надо еще дать из своего кармана помощь материальную – не может быть заподозрен в какой-нибудь корысти… Здесь нет места мелочным целям земного тленного богатства.

Переходим теперь после этой оговорки, к подробностям благотворительности отца Иоанна.

О нравственной помощи пастыря мы говорили в первых главах нашего очерка. Мы видели десятки случаев, когда молитва о. Иоанна совершала даже чудеса, перерождала душу и сердце человека, совершала нравственный подъем упавшего духа, исцеляла телесные недуги и т. д. Легкомысленно было бы думать, что всякий больной, обратившийся в критическую минуту к молитве о. Иоанна, получал непременно исцеление. Тогда это была бы какая-то клиника, в которую обращались бы все «на случай», как теперь обращаются к барону Вревскому и разным знахарям.

– Поможет – хорошо, а не поможет – все равно умирать надо – доктора отказались лечить…

Если мы знаем сотни случаев, когда молитва о. Иоанна спасала больных и помогала умирающим, то мы знаем также тысячи случаев, когда к нему писали и ездили «на авось», но никакой помощи не получали.

Молитесь, Господь поможет вам пo вере вашей, – говорит всегда о. Иоанн и в этом смысле молится сам.

Очевидно, если к молитве обращаются «на случай», как к соломинке, за которую хватается утопающий, то нечего и ждать от о. Иоанна какой-либо помощи, потому что он прежде всего человек искренно и глубоко верующий, живущий по букве и духу евангельского писания.

Напротив, те сравнительно немногие, которые находили нравственное или физическое исцеление у о. Иоанна, были все без исключения люди, или набожные, или проникшиеся в ту минуту, когда они говорили с о. Иоанном, твердой и непоколебимой верой в возможность чудесной силы Божией, ниспосылаемой по молитве людей, сильных верою и благочестивой жизни. Правы они или нет, имеем ли мы здесь дело с промыслом Божием или простою случайностью – оставим на совести каждого. Наша задача – правдиво передать только одни факты, не пытаясь давать им научного или канонического толкования.

Перейдем теперь к другой не менее интересной и почтенной отрасли благотворительной помощи о. Иоанна Здесь уже двух мнений не может быть.

Официальная благотворительная деятельность отца Иоанна сосредоточивается главным образом на кронштадтском «Доме Трудолюбия» и частью на устроенном по тому же типу «Доме Трудолюбия» в С. – Петербурге.

С самого вступления своего на пастырское поприще, о. Иоанн стал заботиться об улучшения быта беднейшей части населения своего прихода и всего Кронштадта. Еще в шестидесятых годах он заговорил в печати об учреждении «Домов трудолюбия». В 1874 году по его инициативе, было учреждено при Андреевском соборе приходское попечительство. «Церковное попечительство, – говорил о. Иоанн при его открытии, – есть учреждение первых христиан времен апостольских, которые, по братской любви, так заботились друг о друге, что «не бяше нищ ни един из них» (Деян. 4:34). Оно особенно необходимо у нас. Дай Бог, чтобы оно было и у вас в таком же духе единомыслия и любви».

Вскоре при церковно-приходском попечительстве возникло замечательное благотворительное сооружение, в основе которого положены незыблемые начала: «труд и любовь». Благодаря поддержке таких деятелей (как барон Буксгевден, генеральша Лапшина, доктор Дворяшин и др.), из «Дома Трудолюбия» разрослось дерево, прикрывшее своими ветвями до двадцати городов России, в которых теперь бедняки-труженики могут получить помощь не как подаяние, а как плату за труд…

Мы имеем отчеты за все годы существования кронштадтского «Дома Трудолюбия» и из них особенно характерно видна основная черта деятельности о. Иоанна – поразительная скромность. Отец Иоанн не состоит в правлении «Дома» ни председателем, ни почетным управителем или распорядителем; все почетные звания и должности розданы другим, а между тем участие этих «других» и о. Иоанна выражается такими цифрами: «другие» 1,500, много 2 тысячи рублей в год вносят в кассу общества, а отец Иоанн 50 – 60 тысяч… Нужно выстроить флигель или здание для помещения ночлежного приюта: «другие» составляют планы, сметы, заведуют постройкой; а отец Иоанн в стороне… он дает деньги на постройку… только! И по просьбе самого о. Иоанна его имя почти не фигурирует в отчетах; возьмите, например, последний отчет:

Доходы:

Постоянных доходов и пожертвований……………………….1943 р.15к.

% с неприкосновен. капитала………………………………… 2377 » 74 »

Доходы из разн. Источников…………………………………. 6003 » 44 »

Временные пожертвования …………………………………..46911 » 83 »

_____________________________________

Итого …………………………57236 р, 16 к.

Эти «разные источники» и «временные пожертвования слагаются из сумм:

Ежегодные субсидии.

Субсидия, отпускаемая по Высочайшему повелению ……………………………………………............................ 1000 р. – к.

От Ея Императорского Высочества Великой Княгини Адександры Іосифовны ………………………………………. 200 » – »

От Его Императорского Высочества Великого Князя Александра Михаиловича ……………………………………….. 100 » – »

От Петергофской земской управы ……………………….................... 250 » – »

От разных лиц на Попечительство ……………………………………… 417 » 20 »

От разных лиц на устройство лампады перед образом Спасителя в «Доме Трудолюбия» ………………………………. 350 » – »

От разн. лиц по завещанию …………………………………………….. 175 » – »

Членского взноса от 103 чел …………………………………………… 534 » – »

Вынуто из кружек ……………………………………………………… 975 » 73 »

и т. д. А затем следуют скромные рубрики:

а) Пожертвования протоиерея И. И. Сергиева:

На Попечительство ……………………………………………….. 41963 р. – к.

На постройку ночлежн. Приюта …………………………………….. 2000 » – »

_________________________________________

Итого …………………………….. 43963 р. – к.

б) По изданию бесед протоиерея И. И. Сергиева.

Получено от продажи бесед ……………………………………. 2042 р. 30 к.

Получено от продажи карточек …………………………………… 296 » 10 »

_________________________________________

Итого …………………………….. 4338 р. 40 к.

Итого 46,000 р. или 90% всех доходов. И тоже самое повторяется из года в год. Располагая такими «временными» суммами, «Дом Трудолюбия» только и мог достигнуть таких успехов, о которых мы говорили выше.

Конец

_________

Типография Эттингера, Казанская, №44.

В книжной и картинной торговле Т.О. Кузинa в С.-Петербурге, внутри Апраксина двора, № 119

поступили в продажу следующие названия:

1-й » выпуск Жизнь и биография о. Иоанна.

2-й » О. Иоанн излечивающий пьяниц.

3-й » Дневник о. Иоанна.

4-й » Нищие о. Иоанна.

5-й » Больные о. Иоанна.

6-й » Исповедники о. Иоанна.

7-й » Дети о. Иоанна.

Беседы, сказанные протоиереем Иоанном Ильичем Сергиевым, в Андреевском соборе, в г. Кронштадт. «О Боге Пресвятой Троице», ц. 15 к. и «О Боге Промыслителе мира». ц. 15 к.

_________

Кроме поименованных книг, книжная торговля Т. Кузина имеет и другие издания, а также имеет склад народных книг и хромолитографических картин духовного и светского содержания. Продажа оптом и в розницу.

_________

Мелкие книги: Жития святых и разные поучения, а также рассказы, сказки и т. п. в 32 страницы до 3-х сот названий, сотнями по 1 р. 50 к.; отдельно по 3 к., пересылка за счет покупателя. Книгопродавцам на все книги делается значительная уступка.

_________

Каталог высылается бесплатно.¹