Источник

Приложения ко второй части собственноручных записок Иосифа, Митрополита Литовского

№ 1. Определение, состоявшееся в Римско-католической духовной коллегии во 2 департаменте 1827 года в декабре, об упразднении излишних базилианских монастырей и обращение достояния их на многоразличные потребности Униатской Церкви23

Как из дел коллегии оказывается, что в четырёх существующих в России Униатских епархиях имеется более полутора миллиона Греко-Униатского народа и около полторы тысячи приходских церквей; что Униатское духовенство, и по скудости фундушей и по пребыванию помещиков с другими зажиточными людьми в Римском обряде, находится в самобеднейшем состоянии; что дети сего духовенства кроме Полоцкой семинарии не имеют ни заведений, в коих бы получали воспитание, своему званию соответственное, ни вспомогательных средств, по их бедности к сему же воспитанию необходимых; что даже в трёх епархиях не имеется кафедральных церквей и независимого помещения для консисторий и кафедральных штатов. С другой стороны, монашеский Греко-Униатский базилианский орден, занимая восемьдесят три монастыря и пользуясь фундушем, более одиннадцати тысяч мужского пола крестьян и восемьсот тысяч с лишком рублей серебром капитальных сумм составляющий, кроме преподавания духовных треб в нескольких десяти приходах, никакой другой пользы собственному Греко-Униатскому обряду не доставляет; как имеющиеся ныне налицо 680 монахов-базилиан, считая в сем количестве новициев и прочее в науках упражняющееся монашеское юношество, вовсе недостаточны для приличного наполнения означенных 83 монастырей, так что в большей части оных пребывает по четыре, три, два и даже по одному монаху – по поводу чего в меньших монастырях не только не могут в точности соблюдаться богослужение и другие обязанности, монашескому званию свойственные, но и по недостатку надлежащего надзора монашеская дисциплина необходимо должна ослабевать; как базилианский орден, наполняемый до сих пор преимущественно из Римского исповедания, ныне обязанный ограничиваться особами собственного вероисповедания, почти из одних священнических детей поступать в оный могущими, тем более не будет в состоянии наполнить прилично оные же монастыри; как несоразмерность количества сих монастырей со способами наполнения оных, а также истинною нуждою Греко-Униатского исповедания и состоящего в оном числа Униатского народа, обращала уже внимание трёх последних блаженной памяти российских венценосцев – в исполнение воли коих, именными указами от 3 сентября 1795 и 30 декабря 1797 годов объявленной, а также вследствие указа Правительствующего Сената от 17 мая 1804 года, коллегия в оном же году сделала уже было постановление об упразднении излишних базилианских монастырей и представила Правительствующему Сенату; как многие базилианские монастыри находятся в местах, где Униатов вовсе не имеется, многие же из них воздвигнуты из фундушей приходских белого духовенства церквей; как, наконец, буллою самого папы Иннокентия X, в 1624 г. изданною, все малые монастыри, в которых, ради малого числа монахов, монашеская дисциплина согласно особым какого-либо ордена правилам наблюдена быть не может, к уничтожению и обращению в светское состояние назначены: то в уважение всего того, на основании помянутых Высочайших и Правительствующего Сената указов, сказанной буллы папы Иннокентия X, и предложения бывшего министра Д.Д. и Н.П. князя А.Н. Голицына, от 28 сентября 1822 г. в коллегию поступившего, а также в силу Высочайшего указа, от 9 октября сего года Правительствующему Сенату данного, и последовавшего по оному в коллегию предложения министра Н. П. Г. У. Д. Д. И. И. адмирала А.С. Шишкова от 24 того же месяца, для надлежащего устройства Греко-Униатской Церкви, ко благу сей же Церкви и самого монашеского сословия, приступив к упразднению излишних базилианских монастырей, учинить следующие распоряжения:

I. Сообразно нуждам Греко-Униатского исповедания и местным удобствам, оставить к существованию навсегда следующие монастыри по епархиям:

Полоцкой: 1) Вержбиловский, 2) Витебский, 3) Борисоглебский, 4) Белоцерковский, 5) Оршанский, 6) Толочинский, 7) Онуфрейский, 8) Пустынский;

Луцкой: 1) Почаевский, 2) Кременецкий, 3) Мелецкий;

Брестской: 1) Тороканский, 2) Кобрынский, 3) Брестский, 4) Гродненский, 5) Лавришовский, 6) Лещинский, 7) Суховицкий, 8) Супрасльский;

Виленской: 1) Виленский, 2) Борунский, 3) Ляденский, 4) Раковский.

II. Остальные затем базилианские монастыри, признав излишними, следующее из них с имеющимися при оных приходами и частью или целыми фундушами обратить в светские приходские церкви, а именно по епархиям:

Полоцкой:

1) Махировский с половиною земского фундуша, в 111 душ мужеского пола крестьян и 130 уволоках земли состоящего;

2) Сироцинский с земским фундушем, в 10 душ крестьян и 6 уволоках земли состоящим;

3) Добригорский с 31 душою крестьян и 12 уволоками земли;

4) Ушацкий с 13 душами крестьян и 13 уволоками земли;

5) Безводзицкий с 14 душами крестьян и 90 десятинами земли;

6) Лисковский с половиною фундуша, в 136 душ мужеского пола крестьян и 55 уволоках земли состоящего;

7) Любавицкий с третьею частью земского фундуша, в 176 душ крестьян и 1208 десятинах земли состоящего;

8) Малашковский с 35 душ крестьян и 100 десятинами земли.

Луцкой:

1) Поддубецкий с одною уволокой земли;

2) Тригурский с четвертою частью земского фундуша, в 108 душ крестьян и одной квадратной мили земли состоящего;

3) Верховский с тремя уволоками земли.

Брестской:

1) Антопольский с 37 душами крестьян и 13 уволоками земли;

2) Хомский с 14 душами крестьян и 4 уволоками земли;

3) Черлионский с половиною земского фундуша, в 61 душу крестьян и 32 уволоках земли состоящего;

4) Рожанский с 53 душами крестьян и 19 уволоками земли;

5) Даровский с 45 душами крестьян и 13 уволоками земли;

6) Волнянский с половиною земского фундуша, в 63 душ крестьян и 21 уволоки земли состоящего;

7) Мирский с 4 уволоками земли;

8) Лысковский с 49 душами крестьян и 40 уволоками земли;

9) Цеперский с 13 душами крестьян и 13 уволоками земли;

10) Селецкий с третьею частью земского фундуша, в 71 душу крестьян и 29 уволок земли состоящего;

11) Кузницкий с несколькими моргами земли и жалованьем 119 руб. сер., из казны получаемым;

12) Дрогицкий с его небольшим фундушем, согласно учинённому уже представлению от 5 августа сего года, за № 338, к министру Н. П. Г. У. Д. Д. И. И. А.С. Шишкову.

Виленской:

1) Якобштатский с 6 уволоками земли;

2) Иллукштанский с 15 душами крестьян и 12 уволоками земли;

3) Поставский с 33 душами крестьян и 12 уволоками земли;

4) Касутский с 34 душами крестьян и 15 уволоками земли;

5) Свержанский с 4 уволоками земли.

III. Следующие монастыри, как не имеющие никаких или малые приходы, уничтожить совершенно, а именно: по епархиям:

Полоцкой: 1) Маривильский, 2) Тадулинский;

Луцкой: 1) Белостокий, 2) Дорогобужский, 3) Дубенский, 4) Гощанский, 5) Лисянский, 6) Луцкий, 7) Мильчанский, 8) Пугинский, 9) Туминский, 10) Загоровский;

Брестской: 1) Новоселецкий, 2) Новогрудский, 3)Глушнянский;

Виленской: 1) Гелиановский, 2) Казимировский, 3) Логойский, 4) Сутковский, 5) Троицкий, 6) Брацлавский.

IV. Все фундуши монастырей, предыдущим пунктом совершенно уничтожаемых, а также остальные части фундушей монастырей, по второму пункту в светские приходские церкви обратиться имеющих, совокупить в одну массу церковных имений и капиталов Греко-Униатского духовенства, а именно:

1) Махировского 56 душ мужеского пола крестьян и 65 уволок земли,

2) Сироцинского 3.562 руб. 50 коп. сер. капитала,

3) Добригорского 9.719¾ руб. сер. капитала,

4) Ушацкого 5.700 руб. 49 коп. сер. капитала,

5) Безводзицкого 3.075 руб. сер. капитала,

6) Лисковского 68 душ крестьян и 27½ уволок земли,

7) Любавицкого 116 душ крестьян, 800 десятин земли и 3.098 руб. 65 коп. сер. капитала,

8) Малашковского 221 руб. 25 коп. сер. капитала,

9) Поддубецкого 16.064 руб. 60 коп. сер. капитала,

10) Тригурского 81 душа крестьян, три четверти квадратной мили земли и 17.707 руб. 50 коп. сер. капитала,

11) Верховского 7.979 руб. сер. капитала,

12) Антопольского 20.799 руб. 75 коп. сер. капитала,

13) Хомского 3.817 руб. 50 коп. сер. капитала,

14) Черлионского 82 души крестьян, 16 уволок земли и 2.025 руб. сер. капитала,

15) Рожанского 5.250 руб. сер. капитала,

16) Даровского 3.186 руб. 37 коп. сер. капитала,

17) Волнянского 32 души крестьян, 10½ уволок земли и 4.006 руб. сер. капитала,

18) Церерского 3.603 руб. 17½ коп. сер. капитала,

19) Якобштатского 838 руб. сер. капитала,

20) Иллукштанского 5.035 руб. 6 коп. сер. капитала,

21) Поставского 4.571 руб. 99 коп. сер. капитала,

22) Касутского 5.100 руб. сер. капитала,

23) Маривильского 70 душ крестьян с принадлежащими землями и 5.211 руб. сер. капитала,

24) Тадулинского 585 душ крестьян, 375 уволок земли и 24.949 руб. 99 коп. сер. капитала,

25) Белостокского 66 душ крестьян, 32 уволоки земли и 11.382 руб. 76 коп. сер. капитала,

26) Дорогобужского 34 души крестьян, 15 уволок земли и 1.500 руб. сер. капитала,

27) Гощанского 49 душ крестьян, 8 уволок земли и 5.835 руб. сер. капитала,

28) Лисянского 81 душа крестьян с 22 уволоками земли,

29) Луцкого имеющиеся в городе Луцке дома и 20.487 руб. сер. капитала,

30) Мильчанского 6.961 руб. сер. капитала,

31) Пугинского 3 души крестьян, 1½ уволоки земли и 9.906 руб. сер. капитала,

32) Туминского 79 душ крестьян, 22 уволоки земли и 1.200 руб. сер. капитала,

33) Загоровского 158 душ крестьян, 60 уволок земли и 8.588 руб. 54 коп. сер. капитала,

34) Новоселецкого 62 души крестьян с 25 уволоками земли,

35) Новогрудского 29 душ крестьян, 22 уволоки земли и 3.436 руб. 50 коп. сер. капитала,

36) Глушнянского 45 душ крестьян, 22 уволоки земли и 1.350 руб. сер. капитала,

37) Гелиановского 45 душ крестьян, 26 уволок земли и 2.400 руб. сер. капитала,

38) Казимировского несколько моргов земли и 5.017 руб. 25 коп. сер. капитала,

39) Логойского 39 душ крестьян, 12 уволок земли и 4.800 руб. сер. капитала,

40) Сутковского 106 душ крестьян, 55 уволок земли и 1.000 руб. сер. капитала,

41) Троцкого около трёх уволок земли,

42) Брацлавского 123 души крестьян, 52 уволок земли и 3.997 руб. 25 коп. сер. капитала

– всего же: всех мужеского пола крестьян 1.959 и капиталов 243.417 руб. 87½ коп. серебром.

V. Остальную часть фундуша двух монастырей, в светские церкви обращаемых, Селецкого 48 душ крестьян с 19 уволоками земли и 400 руб. сер. капитала, а Свержанского 11.154 руб. сер. капитала и числящуюся недоимку 129.328 злотых на имениях князей Радзивилов, – причислить: первого к Суховицкому, а второго к Раковскому монастырям, так как сии монастыри без сего вспомоществования не могли бы содержать духовных училищ, в тех местах необходимых.

VI. Как к некоторым из упраздняемых совершенно монастырей имеется причисленным небольшое количество прихожан, а именно: Дубенскому, Гощанскому, Луцкому и Мильчанскому – Луцкой, а также Казимировскому и Сутковскому – Виленской епархии; то поручить местному епархиальному начальству причислить таковых прихожан к другим близлежащим приходам, или по неудобству определить для сих мест особых Униатских священников, коим и назначится содержание из доходов общего церковного имущества, из какового назначить 100 руб. сер. ежегодного жалованья и священнику, имеющему определиться к Поддубецкому Луцкой епархии приходу, как принимающему от упраздняемого монастыря едва одну уволоку земли без крестьян.

VII. Монастыри Барский, Гуманский, Каниовский. Любарский, Владимирский Луцкой епархии и Подубинский Виленской, хотя по своему положению в местах, где Униатов очень мало или вовсе не имеется, и не нужны для Униатской Церкви; но как они все содержат довольно значительные публичные училища, то по сей причине, а равно для выгоднейшего помещения монахов, остающихся от упраздняемых монастырей, воздержаться с уничтожением оных до времени, пока правительству не угодно будет обдумать в тех странах других средств к просвещению юношества, – а тогда фундуши оных монастырей присовокупить к общей массе имений и капиталов Греко-Униатского духовенства.

VIII. Относительно учреждения семинарий для трёх епархий, ещё оных не имеющих, признав предлагаемые для сего предмета монастыри Жидичинский, Супрасльский и Виленский невыгодными,

первый – по неимению нужного помещения и недостатку семинарского фундуша,

второй – по его положению на краю епархии и государства, опустошению, огромной и долговременной починки требующему, недостатку фундуша и совершенному уединению, никакого удобства к помещению семинаристов, на своём иждивении обучающихся, и священников, по делам приезжающих, не представляющему,

третий – по отдалённости от Минской губернии, в коей почти вся Виленская епархия заключается, по дороговизне продуктов и другим неудобствам, выгодному помещению подобного заведения в большом городе препятствующим: назначить для означенных трёх семинарий: Луцкой – Овручский, Брестской – Жировицкий, Виленской – Березвецкий монастыри, все удобства к помещению сих заведений заключавшие.

IX. На содержание сих семинарий предназначить:

первой: фундуш Овручского монастыря, в 1.328 душ крестьян, пространных землях и лесах, а также в 750 руб. сер. капитала состояний,

второй: фундуши монастырей Жировицкого, в 510 душ крестьян, 256 уволоках земли и 52.710 руб. сер. капитала, а также в двух милях только от него отстоящего Бытенского, в 236 душ крестьян и 52.070 руб. 85 коп. сер. капитала, из коего только 9.789 руб. сер. верным почитается, состояние,

третьей: фундуш Березвецкого монастыря, в 313 душ крестьян, 200 уволоках земли и 21.050 руб. сер. капитала состоящий.

X. При сих же трёх семинариях и на содержании их же фундушей учредить и низшие духовные училища для детей окрестного духовенства.

XI. Монастырские церкви Овручскую и Жировицкую назначить кафедральными: первую Луцкой, а вторую Брестской епархий; – и как содержание для кафедрального штата Луцкой епархии назначено из имений Жидичинской бенефиции, то могущие быть остатки доходов Овручского фундуша обращать в общую массу церковного Греко-Униатского имущества; содержание же кафедрального штата Брестской епархии обеспечить на означенном же фундуше Жировицкого и Бытенского монастырей, а Виленской епархии назначить таковое же из общего церковного имущества.

XII. Кроме же того в Жировицах из тамошнего фундуша содержать десять монахов для отправления в прежнем порядке тамошнего торжественного богослужения, необходимых, по крайней мере, до приличного замещения сего недостатка достаточным кафедральным штатом.

XIII. Затем семинарские суммы Луцкой и Брестской епархий причислить к общим капиталам.

XIV. Многие священники по своей бедности не в состоянии содержать детей на своём иждивении в семинариях и духовных училищах; то назначить во всех четырёх семинариях определительное число учеников на семинарском содержании, а именно: в Полоцкой и Брестской по 50, а Луцкой и Виленской по 30, да кроме того по 20 учеников во всяком, к сим четырём семинариям присовокуплённом низшем духовном училище – достаточного же состояния священников обязать посылать детей своих на науки в духовные училища и семинарии на собственном иждивении.

XV. Внутреннее образование Полоцкой семинарии оставить кроме предыдущего пункта на прежнем основании и правилах, для оной коллегией в 1822 году составленных, бывшему министру духовных дел и Н.П. князю А.Н. Голицыну тогда же на утверждение представленных; каковые правила распространить и на прочие три семинарии.

XVI. Из совокупления (подобно Полоцкой епархии) семинарийских и кафедральных фундушей с архиерейскими, могут происходить разные неудобства и запутанности; то оные фундуши во всех четырёх епархиях подчинить особому управлению под ближайшим надзором, а даже ответственностью местных архиереев и под отчётом, ежегодно коллегии доставляться имеющим.

XVII. Одно духовное училище в епархии было бы невыгодным, и по тесноте и по отдалённому пути, для священников обременительному; то, в силу Высочайшего указа от 9 октября сего года, назначить во всякой епархии кроме имеющихся при семинариях по несколько низших духовных училищ при монастырях, а именно:

Полоцкой: в Витебском, Толочинском и Пустынском;

Луцкой: в Почаевском и Мелецком;

Брестской: в Кобрынском, Супрасльском, Лавришевском, Лещинском и Суховицком;

Виленской: в Борунском, Ляденском и Раковском.

XVIII. При всяком из сих училищ содержать на монастырском иждивении от 10 до 20 учеников из детей бедных священнослужителей, епархиальным начальством определяемых, а по скудости какого-либо монастырского фундуша назначать вспомоществование от других достаточнейших монастырей, таковых училищ не содержащих.

XIX. В низших духовных училищах назначить к преподаванию славянский язык, церковное пение, обряды богослужения и вообще все учебные предметы, по существующему в России образованию в трёх низших классах преподаваемые, так, чтобы духовное юношество совершенно приспособлялось к поступлению в высшие классы в епархиальных семинариях.

XX. Сии духовные училища подчинить совершенно епархиальному начальству, с тем, дабы архиереи, сами или через доверенных и просвещённых духовных чиновников, делали оным ежегодно осмотр и об оказавшемся доносили коллегии.

XXI. Затем из монастырей, на семинарии и духовные училища назначенных, вывести училища, в ведение Виленского и Санкт-Петербургского университетов находящиеся, – что последует с тем вящею удобностью, что вблизи сих монастырей по большей части имеются другие светские училища, и что светскому юношеству не воспрепятствуется получать воспитание и в духовных училищах.

XXII. Учреждением на выше изъяснённом основании семинарий и духовных училищ устранятся всякие предлоги оставаться в поносном для духовного звания невежестве; то и определить, дабы в пять лет с открытия семинарии никто по Униатскому исповеданию на будущее время не был поставлен в иерейский сан, разве окончив в семинарии курс преподаваемых там наук.

XXIII. Из рапорта Полоцкой консистории оказывается, что оставленные при Софийской Полоцкой кафедре для содержания богослужения двенадцати монахов стесняют помещение пребывающей там семинарии, так что 28 учеников низшего класса с двумя учителями переведены в фольварок Струнье, и что для содержания приличного богослужения достаточно священников, консисторский и кафедральный штат составляющих, а также учительские должности в семинарии занимающих – в чём они впрочем, от монахов небольшую получают помощь, по имению между ними только четырёх священников: то означенных 12 монахов из Софийской Полоцкой кафедры вывести, тем более что в самом Полоцке оставляется Борисоглебский базилианский монастырь.

XXIV. Остающихся монахов от упразднённых и на семинарии обращённых монастырей, а именно по епархиям: Полоцкой 55, Луцкой 88, Брестской 114 и Виленской 42, переместить в другие монастыри, к существованию оставленные той же, а если окажется нужда, и другой провинции.

XXV. Кроме учреждения семинарий и духовных училищ имеются по Униатскому исповеданию и другие настоятельные нужды, а именно: содержание Главной семинарии, вспоможение бедных и престарелых священников, призрение священнических сирот и вдов, печатание полезных для просвещения духовенства и Униатского народа книг, украшение, починка, а даже постройка Униатских церквей, по бедности народа и пребыванию всех помещиков в Римском обряде, в самом жалком состоянии по большей части находящихся и проч.; то для покрытия издержек, по сим предметам необходимых, поспешить составлением и приведением в порядок общего вспомогательного, в IV пункте настоящего определения предположенного церковного имущества и капитала.

XXVI. Бо́льшая часть содержания духовенства особливо монашеская обеспечена на капиталах, у разных помещиков имеющихся, часто получаемые проценты теряются в напрасных поездках и тяжебных издержках с несостоятельными должниками, часто даже, по нерадению или незнанию духовных, временно только места занимающих, теряются и самые капиталы; то во уважение того, церковные суммы, как в состав общего вспомогательного капитала назначенные, так и прочие светского и монашеского духовенства, перевести посредством местных губернских присутственных мест в ведение государственного заёмного банка.

XXVII. Имения, назначенные в состав общего церковного имущества, отдавать в аренду на том основании, как сие делается в отношении казённых имений, и выручаемые сим образом деньги, посредством местных губернских правлений или, по крайней мере, с обеспечением деятельной на всякий случай помощи от оных, доставлять в коллегию для внесения в который-либо из существующих в столице банков, впредь до употребления.

XXVIII. Дабы устранить по возможности замедление в скорейшем упразднении излишних монастырей, можно бы назначенные в общую массу земств фундуши тех из оных, кои обращаются в светские церкви, отдать до некоторого времени в администрацию имеющим определиться к оным священникам, в чём может оказаться нужда, и потому что таковые фундуши должны быть предварительно разделены на части, вторым пунктом настоящего определения показанные.

XXIX. Означенная масса общего церковного имущества, как в обращающихся по XXVI пункту в государственном заёмном банке капиталах, так и в недвижимых имениях состоящая, должна находиться в непосредственном ведении 2 департамента коллегии, распоряжения же к отпуску нужных по предметам XXV пункта сумм должны производиться по представлениям местных архиереев и с разрешения Главного Управления Духовными Делами Иностранных Исповеданий.

XXX. Как предположенное из общей массы церковного имущества содержание для Главной семинарии не может состояться до приведения в известность и надлежащий порядок оной же массы; то до сего времени оставить на обязанности назначенных к существованию монастырей, а также обращённых в светские церкви, уплату по прежнему вносимых ими до сего в Главную семинарию участков, остальные же дополнять из первых открывающихся по общему капиталу источников.

XXXI. Строения монастырей, вовсе уничтожаемых, а также излишние в светские приходы обращаемых, употребить на богоугодные и общеполезные заведения, или продать с публичного торга, и вырученные деньги присовокупить к общему капиталу, в каковую продажу назначить и дома, некоторыми из сих монастырей по городам имеемые и в арендное содержание отдаваемые.

XXXII. Всю или излишнюю церковную утварь, а также священные ризы монастырей, в предыдущем пункте упомянутых, распределить по усмотрению местных архиереев нуждающимся беднейшим приходским церквам.

XXXIII. Имеющиеся при сих же монастырях книги и другие учебные вспомоществования передать в ведомство архиереев для распределения оных в библиотеки и кабинеты епархиальных семинарий и духовных училищ.

XXXIV. Как священная справедливость требует, дабы воля и ожидание благодетелей, значительные фундуши на упраздняемые монастыри учинивших, не были обмануты, и память их благодеяний ненарушимою навсегда осталась: то сохранить неприкосновенными все облигации, фундушовыми записями обеспеченные, и отправление оных в церквах, из монастырей обращённых, возложить на приходских тех же церквей священников, а смотрение, дабы они имели нужное для сего число помощников, отнести на обязанность местных архиереев; облигации Свержанского и Селецкого монастырей разделить по усмотрению архиереев на тамошних приходских священников и монастыри Раковский и Суховицкий, к коим большая часть фундуша означенных монастырей причислена; наконец, облигации упразднённых совершенно монастырей возложить на те места, куда фундуши оных употреблены будут, а именно, на семинарские и кафедральные штаты, получающих вспомоществование священников, на церкви, получающие подобные вспомоществования и даже на священников, на семинарском иждивении воспитание получивших.

Таковое мнение коллегии представить его высокопревосходительству г. министру Народного Просвещения Г. У. Д. Д. И. И. А.С. Шишкову и просить, дабы благоволил исходатайствовать Высочайшее утверждение на всё оного предположения, да довершится начатое Высочайшим указом, от 9 октября сего года последовавшим, да устройство Греко-Униатской Церкви пребудет незабвенным благодетельным памятником нынешнего царствования!

№ 2. Записка о требующихся издержках по учреждаемым двум Униатским епархиям

По учреждаемым ныне двум Униатским епархиям требуются следующие издержки, кроме многочисленных других, на счёт общего имущества и капитала предположенных:

На две Консистории по 3.000 руб. сер., на два соборные штата по 2.400 руб. сер., на две семинарии по 40.000 руб. асс., на главное училище тоже 40.000 руб. асс., для двух епархиальных архиереев по 15.000 руб. асс., для двух викарных по 6.000 руб. асс., всего на ассигнации 205.000 руб.

Для покрытия таковых издержек имеются наличные, из казны получаемые ежегодно деньги, только 6.000 руб. асс. для Луцкого и 3.000 для Брестского епископов, да 4.000 прусских талеров, на содержание Брестского суфрагана и тамошней консистории назначенные; остальное нужно отнести на счёт имений и капиталов, так прежде для архиереев, консисторий, семинарий и кафедральных штатов назначенных, как и ныне от упраздняемых монастырей, коллегией предположенных, а именно: Полоцкой бенефиции 3.300, Жидичинской 800, Виленской 500, Брестской 500, монастырей: Овручского 1.300, Жировицкого и Бытенского 700, Березвецкого 300, да в массу общего духовного имущества назначенных 2.000, – а всего мужеского пола крестьян 9.400 душ, и капиталов: Полоцкой бенефиции 30.000, Жидичинской 10.000, монастырей Жировицкого и Бытенского 60.000 и Березвецкого 20.000, да общего 240.000, – а всех 360.000 руб. серебром.

Ежели бы имения куплены были в казну по 400 руб. асс. за душу, хотя в других губерниях кроме Белорусских цена должна быть возвышеннее, то из 9.400 душ составился бы капитал 3.760.000 руб. асс., – прибавив к сему означенную сумму 360.000 руб. сер. или 1.400.000 руб. асс., то будет всего капитала 5.160.000 руб. асс., от коего процента 258.000 руб. в совокупности с 9.000 руб. и 4.000 прусских талеров, из казны получаемыми, а всего 280.000 руб. асс. ежегодного дохода слишком достаточно для удовлетворения выше показанных главнейших нужд по Униатской епархии, на 205.000 выносящих; так что, предположив даже на счёт общей массы содержание в двух епархиях по шести низших духовных училищ с 20 при всяком бедными учениками на всём содержании, и полагая таковое в 60.000 руб. асс., то ещё останется на прочие нужды по Греко-Униатскому обряду 15.000 руб. асс. – Сей остаток увеличится обеспечением некоторых соборных протоиерейских мест, на значительнейших ныне открывающихся приходских фундушах и присоединением фундушей оставленных на некоторое время монастырей, а тогда вспомоществование беднейшим церквам и священникам может состояться в полной силе. Нужно также не упускать из виду, что к общей массе присовокупятся ещё суммы Брестской и Луцкой семинарий, а также фундуш Луцкого капитула, и что за оставлением Овручского монастыря уничтожится Суховицкий, а кажется, и Кременецкий монастырь, коих фундуши увеличат общую массу церковного имущества.

№ 3. Записка от 20 июня 1828 года, о базилианских монастырях, обращаемых в приходские белого духовенства церкви

По II пункту определения коллегии касательно упразднения излишних базилианских монастырей, назначены к обращению в приходские белого духовенства церкви со всем земским фундушем между прочими следующее монастыри:

По Литовской епархии

1) Рожанский, с 53 душами крестьян и 19 уволоками земли.

2) Лысковский, с 49 душами крестьян и 40 уволоками земли.

3) Антопольский, с 37 душами крестьян и 13 уволоками земли.

4) Даровский, с 45 душами крестьян и 13 уволоками земли.

5) Цеперский, с 13 душами крестьян и 13 уволоками земли.

6) Мирский, с 4 уволоками земли.

7) Верховский, с 3 уволоками земли.

По Белорусской епархии

1) Поставский, с 33 душами крестьян и 12 уволоками земли.

2) Добригорский, с 31 душой крестьян и 12 уволоками земли.

3) Ушацкий, с 13 душами крестьян и 13 уволоками земли.

4) Иллукштанский, с 15 душами крестьян и 12 уволоками земли.

5) Сиротинский, с 10 душами крестьян и 6 уволоками земли.

6) Безводзицкий, с 14 душами крестьян и 90 десятинами земли.

7) Якубштатский, с 6 уволоками земли.

Из сих монастырей могли бы быть обращены без отлагательства Рожанский и Лысковский в бенефиции для старших протоиереев; Антопольский, Даровский, Поставский и Добригорский для младших протоиереев, и прочие в простые белого духовенства приходы.

В таковом действии не предстоит никаких затруднений, кроме выведения монахов и назначения белых священников – между тем, четырнадцать мест очистилось бы от влияния монахов, белое духовенство увидело бы исполнение предположений в пользу оного, и пример твёрдости правительства подействовал бы на самих монахов более, как снисхождение.

В 14 оных монастырях обитает только 47 монахов – присоединив к сему числу 28 Жировицкого, 12 Полоцкого и 3 Жидичинского монастыря, коих так же нужно переместить; то будет к перемещению 90 монахов. Сообразив, что останется ещё 66 базилианских монастырей и то самых лучших, и что монашеское начальство неоднократно жаловалось на недостаток монахов; то легко заключить, что перемещение означенных 90 монахов не только не будет отяготительным, но и едва приметным.

Между тем, можно бы сделать облегчение монастырям освобождением от складки на Главную семинарию. Более семидесяти тысяч руб. сер., остающегося от означенных 14 монастырей капитала достаточны к содержанию процентами уменьшенного числа Клириков в Главной семинарии – сей капитал был бы вскоре пособием и для Полоцкой академии.

Соборный протоиерей Иосиф Семашко

20 июня 1828 года

№ 4. Черновая с проектом распоряжений к исполнению Высочайшего указа, о новом устройстве Греко-Униатской Церкви

Высочайший указ о новом устройстве Греко-Униатской Церкви, резолюцией коллегии от 11 сего месяца, назначен уже к повсеместному опубликованию, с предостережением, что распоряжения к исполнению оного в след за сим последуют. Таковые распоряжения могли бы производиться следующим порядком:

По I-му пункту. Разделение департаментов нынешней коллегии и положение начала независимому состоянию Греко-Униатской коллегии должно бы последовать по предложению главного начальства.

Пополнение Греко-Униатской коллегии епископом и четвёртым протоиереем нужно бы отложить на некоторое время, так потому, что нынешние епископы, до сдачи дел и имений, не могут быть сюда призванными, как и потому, что со временем можно бы приготовить в заседателя надёжную особу. С сим вместе отложить и представление о назначении по епархиям викарных епископов, в силу IV пункта следующее.

Последнюю часть I пункта исполнит сама коллегия точным предписанием о наблюдении за целостью древних обрядов и установления Униатской Церкви, с распубликованием в целости или в содержании первоначальных грамот об Унии, ибо почти общее незнание духовенством сих основных правил Униатской иерархии, может быть, было главною причиною толикого в оной изменения.

По II-му пункту. По силе сего пункта, коллегия должна ожидать распоряжений начальства, и сии распоряжения, посредством ли предложений или внушений прокурора, должны необходимо руководствовать коллегию в деле, столь мало духовному месту свойственном.

По III-му пункту. Заведение академии, семинарий и при оных низших училищ не может состояться до обеспечения действительного для содержания оных дохода; открытие же первой едва ли не необходимо отложить на один год. Между тем, однако же, следовало бы издать штаты консисториям, академиям и семинариям, и то полные, сообразно действительным нуждам всего обряда – таковые штаты будут впоследствии поводом к умножению общего фундуша из предположенных коллегией источников. Устав для академии, семинарий и духовных училищ лучше составить вне коллегии.

По IV пункту. О новом устройстве епархии, распределение дел и церквей, коллегия сама собою может сделать достаточные распоряжения; может также сделать надлежащие предписания о подчинённости монастырей консисториям; но назначить пределы и порядок таковой подчинённости едва ли будет в состоянии без особого предложения начальства – впрочем сей предмет относится к общему уставу об управлении Униатской епархии. Если бы последовало согласие начальства, то, при расчислении к двум новым епархиям безместных священников трёх южных губерний, нужно бы из коллегии воспретить посвящение сего рода священников.

По V-му пункту. Коллегия должна ожидать распоряжения начальства и в отношении низших училищ – однако же, вначале до́лжно бы ограничиться двумя или тремя училищами на всякую епархию, пока епархиальное начальство не будет в состоянии иметь бдительного присмотра за монастырями, а, следовательно, и сими училищами. Между тем, коллегия должна бы предписать правила такового надзора – правила же по учебной части составиться должны вместе с таковыми для семинарий.

По VI-му пункту. Касательно обеспечения нужного дохода из имений, в сем пункте значащихся, духовное начальство почти ничего полезного сделать не может – коллегия должна все свои надежды положить в милостивом попечении правительства – однако же, истребовать мнения коллегии по сему предмету не будет для начальства излишним. – Нужно бы приняться без замедления за капиталы: они были бы самым надежнейшим источником покрытия вскоре необходимейших издержек. – Впрочем, при нынешнем расположении членов коллегии, кажется, всякие распоряжения будут составляться с удобностью, особенно при благонамеренном содействии прокурора. Главное внимание следовало бы обратить на устройство сильной исполнительной власти по епархиям. Само новое устройство епархий требует особенной деятельности консистории: они же должны пещись о точном исполнении предписаний начальства; они должны дать хорошее направление умам духовенства и охранять оное от противодействия Римского обряда и базилианского монашества; по их представлениям должны будут делаться дальнейшие постановления об устройстве Униатской Церкви, по многим даже статьям сама коллегия принуждена будет требовать их мнений; устройство фундушей и заведение семинарий также по большей части зависеть будет от консисторий; словом, наверно можно утверждать, что все распоряжения коллегии останутся втуне, если консистории, по своему духу или чуждому влиянии, не будут в состоянии исполнять своего долга с деятельностью, усердием, твёрдостью и силою.

№ 5. Черновая по тому же предмету

Кажется, что всего лучше приводить к исполнению статьи Высочайшего указа об устройстве Греко-Униатского обряда особыми предложениям главного начальства. Прежде других нужны: 1: об отделение коллегии, 2: о покупке дома, 3: о даче имения на счёт управления фундушами, в VI пункте указа изъяснёнными. Добавление в последнем из сих предложений слов: «предоставив коллегии сделание распоряжений к исполнению Высочайшего указа относительно нового устройства епархий, подчинённости монастырей местным консисториям и соблюдения древних обрядов и установлений Униатской Церкви» – разрешить коллегию к надлежащему исполнению ныне же сих не терпящих замедления предметов. Прочие предложения могут следовать одно за другим медленнее. Сим образом устранится запутанность дел, а также неаккуратность в исполнении, из смешения разнородных предметов необходимо возникнут долженствующая, и будет достаточно времени обдумать хорошо всякий предмет в особенности.

Предложения начальства необходимы коллегии для устранения как недоумений, из самого указа возникающих в том, что следует исполнить самой собою, а чего ожидать от начальства, так и прений по малозначащим предметам, которые лучше хранить для важнейших случаев. С уверенностью смею утверждать, что митрополитом в нынешних обстоятельствах руководствует единственное опасение подвергнуться участи Ростоцкого и виды будущности, как в отношении собственных выгод, так и перемены обстоятельств. Он никогда не откажется от защищения интереса нынешних монахов и приверженности к постановлениям Римской иерархии; а всегда будет препятствовать определениям коллегии, к сим предметам относящимся, если не будет, по крайней мере, догадываться, что они согласны с волею начальства – в сем последнем случае он будет снисходителен.

Дальнейшие распоряжения могут относиться к следующим статьям:

Для успешного во всём действия нужнее всего дать хорошее направление умам духовенства. Сие сделается предположенным призванием сюда официала Тупальского, профессора Бобровского и ректора Шелепина – не нужно им даже объявлять главной цели – довольно требовать, дабы способствовали распространению духа, русскому народу и Российской Империи свойственные – от сего они отказаться и не могут и не осмелятся, и на сем основании могут состояться все нужные учреждения. С прибытием в столицу сих трёх особ, можно бы учредить комитет для составления правил академии, семинариям и духовным училищам, а даже общего правительственного устава; для устранения же медленности можно предварительно всё приготовить.

Нужно бы вскоре приняться за Литовскую семинарию, дабы она могла открыться с 1 сентября нынешнего года – назначение управления Жировицкому фундушу может доставить источник на покрытие первоначальных издержек. Управление сие могло бы поручиться комитету, составленному из председателя Тупальского, ректора семинарии и одного из монахов, лучше всего прокуратора оного монастыря. Для скорого образования семинарии нужно будет с первым числом июля вывести из Жировиц как светское училище, так и излишних монахов, с оставлением всех находящихся ныне в монастыре движимостей. В ректоры Литовской семинарии, кроме ректора Шелепина и асессора Зубко, я не знаю других кандидатов, ибо здесь нужно ввести устройство Полоцкой и Греко-Российских семинарий. Учителя в семинарии могут быть определяемы консисториями совместно с ректорами, с согласия епархиального архиерея и утверждения коллегии; ректоры же – прямо коллегией по внушению или даже назначению главного начальства.

Не меньшего попечения требует заведение Полоцкой академии – на сей предмет нужно отложить с первого июля складку монастырей на Главную семинарию; в течение года приготовится для сей академии помещение, учителя и ученики.

Хотя в нынешнем указе не помянуто о прежних семинарских капиталах, однако же, на основании представления коллегии, нужно бы оные немедленно перевести в заёмный банк – таким только образом могли бы они быть пособием при нынешних нуждах.

Не худо было бы начать перевод в банк и всех монашеских капиталов – проценты из них могли бы употребиться в случае неаккуратного взноса монастырями складки на академии, а также на пособие монастырям, в коих заведутся духовные училища, и кои сего будут требовать.

Ректоров и учителей в низшие училища да назначают консистории по собственному усмотрению или мнению провинциалов и с согласия архиереев. Училища же да осматриваются особами, от консисторий и семинарских правлений назначаемыми.

Дав консисториям несменных председателей, не худо бы было отменить прежнее обыкновение сменять архиереев и прочих членов по истечении всякого трёхлетия – таким способом, образовав один раз приличными мерами надёжный присутственный комплект, можно бы быть уверенным в оном навсегда, – да и почему не распространить на членов консистории правила, Высочайшим указом в отношении монастырских начальников определённого?24

Особенного внимания требует Полоцкая консистория. Нынешний оной состав, честным, но слабым характером председателя, политикой архиерея и жительствующими вместе монахами ослабленный и униженный, должен считаться малонадёжным, не столь по своему духу, как недостатку нужной твёрдости и уважения к оному духовенства – мне кажется, что оный не будет в состоянии не только деятельно исполнять предначертания правительства, но даже и устроить епархию при новом её увеличении. Бедное содержание сей консистории, совершенно от произвола архиерея зависящее, лишает даже оную возможности иметь в нужном количестве и качестве канцелярских чиновников – а потому скорое назначение для оной нового штата необходимо.

№ 6. Замечания по поступившему из коллегии представлению об уничтожении излишних базилианских монастырей

По I пункту. Монастыри, к оставлению на будущее время предназначенные, суть по своим фундушам самые значительнейшие; сии фундуши за уменьшением числа монахов окажутся излишними, и необходимо должны будут в некоторой части обратиться к полезнейшему употреблению, а потому о фундушах сих монастырей и не следовало бы делать ныне особого определительного постановления, как и коллегия от сего воздержалась.

По II-му пункту. Имеется довольно основательных причин, по которым бы не следовало отдавать принадлежащих к уничтожаемым монастырям крестьян определяемым туда приходским священником; но, с другой стороны, надобно уважить, что сии маленькие фундуши доходом, через продажу или аренду выручаться могущим, не были бы достаточны удовлетворить предполагаемым из сего источника надобностям; тогда как самые имения в руках женатых и к хозяйству привыкших Униатских священников могут обеспечить выгодное содержание не только их самих с семействами, но и помощников, к отправлению фундушовых облигаций необходимых – да и правительству не малого бы стоило затруднения распоряжаться сими малыми участками, на пространстве семи губерний разбросанными. Прусское правительство, принимая в своё ведомство в провинциях (от Польши присоединённых) все имения духовенства, оставило в ведении оного те, кои более десяти домов не составляли.

К сему пункту нужно бы присовокупить, дабы с имениями, от уничтожаемых монастырей поступающими, передавались монашеским управлением весь фольварочный скот, а также наличные хозяйственные припасы и орудия, ибо возникшие по сему предмету сомнения могли бы подвергнуть оные фундуши крайнему разорению. Священников же обязать к оставлению своим преемникам сих фундушей в том состоянии, в каком оные приняли – для чего и составить подробные инвентари.

По IV-му пункту. Нужно бы предостеречь, дабы в состав общего капитала причислялись и те фундуши уничтожаемых монастырей, кои по какому-либо случаю пропущены по ведомостям – архимандрит Быстры сказывал, что Верховский монастырь кроме фундуша, по ведомости показанного, имеет во владении нескольконадесят душ крестьян, выделенных за неуплаченные от капитала проценты – подобные утайки могут открыться и по другим местам. Кроме того, сюда причислить следовало бы и земский фундуш Дубенского, Мильчанского и Стракловского монастырей, до трёхсот душ простирающегося и, как по ведомостям показано, под присмотром Волынской казённой палаты состоящие. Коллегия, не зная, по какому поводу и на какой предмет взяты сии имения, не могла входить с представлением; но, кажется, не излишним было бы выяснение: к общей ли пользе обращаются доходы из сих имений.

По XI-му пункту. По сему пункту можно бы удобно ныне же предначертать образование кафедральных штатов. Сие образование имело бы спасительнейшее влияние, по нынешним обстоятельствам Греко-Униатского духовенства. Коллегия в 1822 году назначила для Полоцкой кафедры 12 протоиереев, из коих для имеющих титулы прелатов предположила жалованья по 500, а для каноников по 300 руб. асс. – Можно бы сих протоиереев разделить на младших и старших для удобнейшего повышения и награждения заслуженных следующими чинами, с назначением для первых по 300, а последних по 500 руб. асс.; число же их назначить по величине всякой епархии.

По XV-му пункту. Назначенные сим пунктом правила для семинарии нужно бы по некоторым статьям изменить. Правление, 1 пунктом оных правил из ректора, двух префектов и эконома в виде совета составленное, может иметь большие неудобства. Для благосостояния семинарии нужна подчинённость префектов и эконома ректору; но таковая не может состояться при равном их влиянии на правление, – да и несогласия, по экономической части возникшие, могут переноситься в недра самой семинарии. Кроме же того, эконом, по 6 пункту из священников предположенный, мог бы быть и светский.

Назначенный 25 пунктом для Полоцкой семинарии третий разряд ставленников по ныне предположенному образованию семинарий и духовных училищ совершенно не нужен. Ставленники есть те лица из духовного звания, кои, не имея случая или возможности приобрести надлежащим порядком нужных классических и духовных наук, но желая достигнуть священнического сана, обучаются у назначаемого на сей предмет архиереем учителя самонужнейшим только истинам религии, а также церковным правилам и обрядам. Можно надеяться, что Униатская Церковь будет вскоре иметь достаточное количество приличного образования священников, и сохранение устава о ставленниках, от 126 по 132 пункт заключающегося, могло бы сему быть препятствием. – Принятие в семинарии по 28 пункту детей церковно-служительских, особенно на семинарском иждивении, кажется излишним. Довольно и священнослужительских детей для замещения убыли по сему званию – и лёгкое допущение исключений по сему предмету могло бы быть источником многих неудобств и злоупотреблений.

Таким же образом, назначенная 61 пунктом для семинаристов ежемесячная исповедь и причастие излишне обременительны. Сие правило не наблюдается даже и по римским училищам и семинариям, откуда оно взято – три или четыре раза в год довольно к духовной пользе юношества.

К преподаванию логики и метафизики по 102 пункту предположен латинский язык – вторая наука для семинарии излишняя, правила же первой слишком употребительны, дабы оные преподавать на мёртвом языке. Лучше бы для сего предмета, равно и некоторых других, назначить ныне же российский язык, который не предположен правилами ни для одного учебного предмета. – Правила от 133 по 142 пункт, по предметам экономического управления, довольно показывают невыгоды предположенного оными семинарского правления, а тем более, какие неудобства могут произойти от непосредственного управления архиереев семинарскими фундушами. – Назначение 157 пунктом для профессоров и учителей стола вместе с семинаристами с прибавкой одного блюда имеет свои неудобства – неудовольствия по сему предмету могут производить беспорядки и в самой семинарии – прибавление к назначенному по штату жалованью столовых денег было бы гораздо выгоднейшим.

Предположенный для Полоцкой семинарии штат можно считать достаточным – только назначение 2.000 руб. асс. на содержание семинарского дома, классов, служителей, дрова и прочие надобности кажется скудным.

В росписании об одежде назначено для высших семинаристов клирическое (римское) одеяние – нужно бы для них составить особую форму – кто знает, сколь много действуют на умы и самые малые вещи, не почтёт сего излишним. Не знаю, почему Высочайшая власть, предписывая одеяние гражданским и военным состояниям, не могла бы назначить такового и духовному – может быть, единообразность по сему предмету с господствующим исповеданием была бы главным средством соединения союзом любви разных народов, империю составляющих – может быть, сие нововведение в одном Униатском обряде и не имело бы желаемого успеха по нынешнему оного к Римскому обряду отношению, но распространение сей меры на оба обряда не было бы бесполезным.

По XVI-му пункту. Я неоднократно удостоверялся, что владение фундушовыми имениями даже у духовных делает заключения по некоторым статьям, к седьмой заповеди относящимся, не столь строгими, как бы мне хотелось. На всякий случай семинарские и кафедральные фундуши лучше подчинить управлению, перед местным архиереем и коллегией к ответственности обязанному, как отдать оные в совершенное и безусловное владение архиереев. Сие управление можно бы составить наподобие совета Главной семинарии из трёх или пяти членов из заслуженных чиновников, консисторский и кафедральный штат составляющих, дав между ними место и ректору семинарии, и сему совету, под главным надзором архиерея, отдать в ведение не только фундуши, семинарии и кафедры, но и самую семинарии. Однако же я не могу не пожелать, дабы на содержание как семинарий, так и кафедральных штатов назначить оклады наличными деньгами из доходов общей массы церковного имущества и капиталов, а определённые для них имения причислить к сей же массе. – Сим образом устранились бы многие неудобства, затруднения и злоупотребления.

По XVIII пункту. Содержание на монастырском иждивении от 10 до 20 бедных учеников едва ли исполнится без затруднения, и мне кажется, сии участки фундушей скорее или позже должны будут войти в общий состав семинарских фундушей.

По ХХХ пункту. По сему пункту можно бы упразднить ныне же Униатское отделение Главной Виленской семинарии. Оставляемые к существованию монастыри, наполненные знатным количеством монахов из упраздняемых монастырей, а также приходские священники, принявшие часть фундушей сих последних, как нужно заключать, в беспорядке и опустошении, может быть, не будут в состоянии уплачивать складки, на содержание оной семинарии предназначенной. – С другой стороны, находящиеся ныне там Униатские семинаристы продолжением своего воспитания могут статься, по нынешнему положению дел, не столь полезными, как вредными для Униатского обряда. К образованию для сего обряда независимого от Римлян состояния необходимо нужно учреждение для оного особой духовной академии: столь полезное заведение и само название академии польстит Униатскому духовенству. Нужно бы только сделать сие учреждение вместе с уничтожением Униатского отделения Главной семинарии; хотя приведение оного в действие и необходимо отложить, по крайней мере, на два года, как для сделания надлежащих приготовлений, так и для того, дабы в сию академию не переводить клириков, ныне в Главной семинарии находящихся – первое основание всегда решительное имеет влияние на успех заведения – ежели бы из Главной семинарии перенеслось сюда и одно избыточное содержание, то и сие не останется без вредных последствий. Униатское духовное юношество должно воспитываться в умеренности, иначе скромная жизнь, вообще духовенству приличная, а нашему необходимая, покажется для молодых сибаритов отвратительною. К помещении сей академии город Полоцк должен быть предпочтён не только Овручу, но и всем другим местам, в коих Уния существует: здесь духовенство наиболее привержено к своему Униатскому обряду и удалено от Римского; здесь семинария находится уже почти на таком основании, как нужно, и найдётся более способных по учебной части людей; сюда по местоположению несравненно выгоднее можно доставлять духовное юношество, как в Овруч, положенный на краю Униатской иерархии и отделённый от трёх епархий Польскими болотами, нередко сообщение затрудняющими. Кроме же того, в Овруче ли или в Полоцке, для помещения в тамошних монастырях академии вместе с семинарией нужны будут пристройки, каковые в Полоцке легче произвести, и по изобилию строительных материалов и по нахождению при монастыре многих одноэтажных строений, без употребления остающихся, – да ещё имеются здесь вблизи Софийской кафедры и Римские монастыри, из коих, в случае упразднения оных, легко можно бы обратить который-либо на помещение консистории и квартиры для учителей. Для замещения по академии богословских кафедр легко найти, как мне известно, трёх, четырёх или пяти благонамеренных и способных учителей из прежних воспитанников Главной семинарии – для прочих же предметов можно выписать светских русских учителей. В академии не будет излишним содержать хотя бы и пятьдесят семинаристов – сим образом скорее можно распространить желаемое умонаправление, и содержание большого числа учеников немного дороже стоит, как и малого. Кроме того Полоцкая академия по своему местоположению не будет излишнею и в будущем, дай Бог времени для северо-западных епархий; тогда как Овручская по близости Киева должна бы уничтожиться. В нынешнюю Главную семинарию кроме ежегодной принадлежности вносятся монастырями и недоимки за прежние годы, тогда как число учеников содержится в прежнем количестве – следовательно, должны бы уже составиться семинарные капиталы, каковых третья часть, равно и семинарской библиотеки, по всей справедливости должна бы отделиться для Униатской академии.

По XXXIII-му пункту. К сему пункту нужно бы присовокупить, дабы библиотеки и кабинеты монастырей, на семинарии обращаемых, остались для семинарии; иначе базилиане готовы воспользоваться могущим произойти по сему пункту недоумением.

№ 7. Черновая насчёт нового устройства Униатских епархий

Для удобнейшего образования Униатского обряда нужно бы дать новое устройство и самым епархиям. По ныне существующим епархиям светских приходов, с включением остающихся от уничтожаемых монастырей, имеется: Полоцкой 461, Брестской 554, Виленской 307 и Луцкой 192. Одну из сих последних епархий нужно бы уничтожить. Первоначально образованы в России только три епархии, Виленская же составлена уже в 1809 году из церквей Брестской епархии, и то единственно дабы митрополиты имели свою особенную епархию. Между тем состав сей епархии вовсе не выгоден – она почти вся состоит в Минской губернии, несравненно ближе к Полоцку, чем к Вильне, где имеет пребывание епархиальное начальство, и священники в вознаграждение затруднительного сюда по делам путешествия напитываются господствующим здесь духом Римского обряда. Во всей Виленской губернии имеется только 35 Униатских церквей, да и то 29 состоит в Ошмянском уезде, на границе Гродненской губернии положенном и в равном почти расстоянии от Жировиц как от Вильны находящемся; из остальных же шести церквей только две имеют небольшое количество прихожан, а в самой Вильне Униатского народа вовсе не имеется. Кроме того сия епархия находится в крайнем расстройстве, и как суфраган Головня, так и консистория за происходящее там беспорядки и нерадение давно бы уже должны подвергнуться суду без послабления со стороны коллегии и защиты от его высокопреосвященства митрополита. Здесь столь мало имеется образованного духовенства, что митрополит должен был назначить официал из Брестской епархии. Виленская епархия и потому должна предпочтительно уничтожиться, что Луцкая, в трёх губерниях состоящая, по своему положению не может быть присоединена удобно к другим епархиям, и что за оною нужен ближайший присмотр по беспрекословному там переходу Униатов к Римскому обряду. Ежели бы по политическим причинам нужен был в Вильно русский епископ, то такового лучше назначить из Греко-Российского исповедания – в Вильно имеются Греко-Россияне и монастырь сего же обряда. За помещением в Овруче епархиального правления и семинарии Луцкой епархии, три Униатские епархии составились бы самым выгоднейшим образом как следует – Брестскую назначить для Гродненской и Виленской губернии, а также Белостокской области, Полоцкую по прежнему для обеих Белорусских губерний, Луцкую по прежнему же для Волынской, Киевской и Подольской губерний – Минской губернии, ныне к Виленской и Брестской епархиям принадлежащей, северные четыре уезда: Дисненский, Виленский, Минский и Борисовский, ближе к Полоцку лежащие, со 188 приходами причислить к Полоцкой, южные же шесть уездов: Игуменский, Бобруйский, Слуцкий, Пинский, Мозырский и Ржечицкий, к Овручу принадлежащие, с 206 приходами – к Луцкой епархии; да кроме того присоединить к Полоцкой епархии Курляндскую губернию с имеющимися там семи Униатскими приходами, по нынешней Виленской епархии считающимися, а к Луцкой – четыре Униатские же Полоцкой епархии прихода, в Херсонской губернии состоящие. Таким образом, Полоцкая епархия составится из 652, Брестская из 459, а Луцкая из 402 приходов. Следует только взглянуть на географическую карту, чтобы удостовериться в выгоде и правильности такового разделения. Можно бы к Брестской епархии присоединить какие-либо два уезда из Минской губернии; но из сего возникла бы только большая многосложность духовных начальств, для гражданских Минской губернии присутственных мест затруднительная. Выше предположенным разделением соблюдена была бы особая сих епархий характеристика, так что только Полоцкая и Луцкая епархии находились бы в смешении с господствующим исповеданием, Брестская же была бы свободною от такового. С уничтожением Виленской епархии, предназначенные на содержание тамошнего суфрагана и консистории имения, а также фундуш Березвецкого монастыря, для семинарии предопределённый, войдут в массу общего церковного Греко-Униатского имущества, и только нужно будет усилить некоторые, против предположения коллегии, семинарии, так например, чтобы Луцкая имела на семинарском содержании высших классов 40 юношей, Брестская 50, а Полоцкая 70, – да в сей последней прибавить двадцать воспитанников низших классов, по случаю уничтожения Березвецкого училища, в Дисненском уезде находящегося. Новое устройство епархии, может быть, потребует перемещения архиереев – для сего нужно бы Луцкую епархию переименовать Овручской, дабы уничтожить титул экзарха, оной епархии служащий, и тем самым отнять желание епископу Мартусевичу туда возвратиться: переведение там сего архиерея невыгодно, по привязанности его к Римскому обряду и тесным связям с тамошними епископами, духовенством и помещиками сего обряда, а также по слабому характеру, к требующемуся по оной епархии новому устройству совершенно неспособному.

Нужно бы обратить внимание и на консисторские штаты. Униатские архиереи пользуются достаточными фундушами, а между тем консистории, на их отчёте находящиеся, самое бедное получают содержание, кроме Брестской, имеющей собственно себе предназначенные из казны 2.000 прусских талеров оклада – в Луцкой епархии, мимо назначения на сей предмет Жидичинской бенефиции, все чиновники получают по-прежнему от архиерея по 100 руб. асс. жалованья, не исключая даже асессоров и вице-официала, и только секретарь пользуется 300 рублей – в Полоцкой епархии, по крайней мере, ныне, содержание консистории ещё скуднее, и только даваемый общий стол избавляет сии консистории от крайней нужды. От сего происходит недостаток хороших чиновников, а следовательно и беспорядочное производство дел – заседатели во всех Униатских епархиях постоянно в должности не находятся, в Луцкой же обыкновенно призываются из приходов только в важнейших случаях. Таким же образом и кафедральные штаты Полоцкой и Луцкой епархии, на счёт Полоцкой и Жидичинской бенефиции Высочайше предположенные, до сих пор ещё не учреждены – скупость ли или не хозяйственность архиереев всему тому виною, но сие требует скорого исправления: устройство Греко-Униатской Церкви во многом от сего зависит. Кажется, принятие имений, на сии предметы назначенных, в казенное ведомство, или приобщение к общей массе церковного имущества довольно доставило бы дохода в наличных деньгах для приличного удовлетворения не только консисторий и кафедральных штатов, но и самых архиереев – может быть, таковое учреждение не будет по мысли архиереям-спекуляторам, но оно примется с искреннею радостью теми, кои дорожат своею совестью и добрым именем, кои лучше знают свои обязанности и с сожалением видят теряемое на экономические распоряжения время, столь нужное по прямой их должности. Внимание по сему предмету правительства, способствуя к устройству Греко-Униатского обряда, не менее бы привязало духовенство оного, ныне по сей части от произвола архиереев зависящее.

№ 8. Черновая с замечаниями к поступающему из коллегии мнению об упразднении излишних базилианских монастырей

В пополнение поступающего из коллегии мнения об упразднении излишних базилианских монастырей, долгом поставляю представить благосклонному вниманию начальства некоторые особенные замечания. Я имел счастье увериться, что само хорошее намерение многое извиняет – ласкаю себя надеждою, что откровенность и по сему предмету во зло мне не почтётся.

Может быть и ошибаюсь; но мне кажется, что приведение в действо всех предположений коллегии, представляя некоторые малые неудобства, заменяет оные столь значительными выгодами, что выбор должен быть не сомнителен. Более пятидесяти монастырей уничтожатся, а тем самым более пятидесяти мест очистится от политического и нравственного влияния католических монахов. Белое духовенство воспользуется знатным количеством приходов, монастырями содержимых, с фундушами, ежели не самими по себе, то в отношении к нынешнему бедному оного состоянию значительными, получит немаловажные пособия и преимущества и, уверившись в торжестве над враждебным себе орденом, тем более почувствует выгоды самобытного и от чуждого влияния свободного существования. Почти половина духовенства найдёт в семинариях и духовных училищах безмездное для детей своих содержание и воспитание – и чувство благодарности усугубит приверженность оного к новому порядку вещей, и воспитание духовного юношества воспримет в полной силе благодетельное направление, которое оному дать предполагается. Монахи также, имея оставленными знатнейшие и богатейшие монастыри, будут в опасении лишиться оных и, узнав на опыте, что прежнее поведение не много им принесло пользы, уверившись, что происки непокорства и самонадеянности остаются без действия, может быть захотят, наконец, быть полезными отечеству и своему обряду и способствовать общему действованию новой системы.

С другой стороны, правительству немного будет затруднения привести в порядок остающееся от упразднения монастырей фундуши – и двух тысяч душ из оных не имеется, кои требуют от гражданского начальства немедленного попечения, да и из сих знатная часть может поступить во временную администрации белых местных священников. Капиталы переведутся постепенно в государственный заёмный банк, и сие, истинное для духовенства благодеяние будет вместе некоторым образом порукой за поведение оного.

Оставление многих меньших по-базилианских фундушей в ведении приходских священников может иметь свои неудобства, но оно ещё более их устраняет. Монастырские приходы нужно снабдить не только приходскими священниками, но и помощниками, для отправления фундушовых облигаций необходимыми; доходы, из оставленных для сего фундушей посредством аренды выручаемые, вовсе были бы недостаточны, между тем как самые имения в руках женатых и к хозяйству привыкших Униатских священников могут обеспечить выгодное содержание не только их самих с семействами, но и их помощников. Да и правительству немалого бы стоило затруднения распоряжаться сими малыми участками, на пространстве семи губерний разбросанными. Прусское правление, принимая в своё ведомство все имения духовенства, оставило в ведение оного те, кои более десяти домов не составляли.

Назначение Овручского монастыря на Луцкую кафедру и семинарии несколько воспрепятствуется прежними о Жидичинской бенефиции постановлениями, но сие устранится одним словом Верховной Власти. Может быть, более встретится затруднения по имеющемуся (как я неоднократно слыхал от Е.В.П. митрополита) проекту – поместить в сем монастыре Главную Униатскую семинарию. Вот мои по сему предмету мысли. – Ещё неизвестно, найдутся ли люди, могущие дать сему заведению направление, предположенной цели совершенно согласное; но хотя бы и всё ответствовало намерениям правительства, учреждение особого главного Униатского училища пребудет на долгое время и предлогом и действительною причиною совершенному Униатской Церкви отчуждению. Сие не стоит труда и издержек. Лучше обратить внимание на епархиальные семинарии и к образованию оных употребить малое число способных по Униатскому обряду людей. Греко-Российская Церковь славится пастырями, между Униатами своё воспитание получившими – вера ничего не потерпела. Без сомнения и в Униатской Церкви найдётся со временем архиерей, который по недостатку главного духовного училища испросит дозволение посылать отличнейшее юношество в одну из Греко-Российских духовных академий – его примеру последуют другие – и две братские Церкви, ежели не верою, то, по крайней мере, взаимною любовью составят одно истинно христианское общество. Нужно помнить, что нынешние Униаты не имеют собственного духа: каждая из епархий по своему положению находится в большем или меньшем расстоянии от той точки, на коей Уния состоять должна в отношении блага государства – главное училище может сообщить несовершенно благоприятное единодушие. Но хотя бы и учредить оное училище, то в Овручском монастыре найдётся и для него помещение, а даже от совокупности с семинарией многие приобретутся выгоды. Нужно бы только не переводить туда нынешних клириков Главной семинарии – первое основание всегда решительное имеет действие на успех заведения – ежели бы из нынешней Главной семинарии перенеслось в новую и одно избыточное содержание, то и сие не останется без вредных последствий. Униатское духовное юношество должно воспитываться в умеренности; иначе скромная жизнь, вообще духовенству приличная, а в нашем – необходимая, покажется для молодых сибаритов отвратительною.

№ 9. Черновая от 18 января 1828, по предмету нового устройства Греко-Униатской Церкви

В новом образовании Греко-Униатской Церкви могли бы участвовать сами монахи. – Нужно только, согласно просьбе коллегии, в представлении о провинциале Мудровиче заключающейся, подчинить монахов наравне с белым духовенством архиерейской власти, уничтожив нынешнее их чиноначалие; тогда награждения игуменствами, архимандриями и архимандричьими крестами, с назначением особых пенсионов от избыточных монастырей, могли бы побудить монахов к усердию по своему обряду. Удаление из базилианского ордена членов из Римского исповедания в оный поступивших, ускорило бы сие действие – таковое поступление было против государственных узаконений, переход из одного вероисповедания в другое неоднократно возбранявших: Высочайше утверждённое соглашение, в 1807 году покойными митрополитами Сестренцевичем и Лиссовским учинённое, назначило к возврату в Униатский обряд все лица, с 1798 года из оного в Латинский перешедших – сие соглашение служит коллегии всегдашним правилом. Кажется, можно сделать постановление и в обратной смысле. Правда, что не было ещё практики, ибо кроме вступающих в базилианский орден, а иногда и в светское духовенство никто из Римского в Униатский обряд не переходит; но поступившее из коллегии представление о возврате в оный обряд двух базилианских монахов может быть достаточным поводом такового постановления. Им даже кажется, что довольно позволения правительства, и базилиане охотно возвратятся в прежний свой обряд. Можно бы Римляно-базилианам, десяти лет ещё в ордене не пребывающим, наказать возвращение в прежний свой обряд, прочим же таковое дозволить.

Но к довершению всех мер, по преобразованию Греко-Униатского обряда нужных, необходимо введение в сей обряд свойственного ему законоположения Греческой Церкви и совершенное отделение Униатской коллегии от Римской – без сего все оные меры не возымеют ни надлежащей силы, ни прочности. Униаты актом соединения с Римом сохранили все права Греческой Церкви – не имеется никакого постановления о присвоении Униатам законодательства Западной Церкви. Между тем воспитание, у Римлян единственно принимаемое, подражание своим наставникам, а может быть, и желание воспользоваться преимуществами Римского духовенства, ввели нечувствительно в Униатскую Церковь Римское каноническое право, не только сей Церкви, но даже и самой Римской ныне во многом не свойственное. Мы, Униаты, совершенно не знаем законоположения нашей Церкви, хотя в Луцкой и, сколько мне известно, Полоцкой консистории имеется кормчая книга; но она лежит без всякого употребления, и как во всех Униатских консисториях, так и 2 департаменте коллегии руководствуются канонического права разными сочинениями. От Высочайшей воли зависит искоренить сие злоупотребление, и с разделением коллегии предписать к руководству, как для Униатской коллегии, так и для подчинённых оной консистории, кормчую книгу и государственные узаконения по Греко-Российской Церкви, с сохранением обыкновений, временем вкоренившихся. Сии обыкновения нечувствительно выведутся назначением в Униатскую коллегию благоразумного прокурора, – каковую должность лучше бы всего поручить опытному чиновнику из ведомства Святейшего Синода, ибо, кажется, нельзя найти в другом месте человека, могущего заступить всеобщее у нас по сей части незнание.

Таким образом, уничтожение излишних базилианских монастырей, преобразование монахов, учреждение епархиальных семинарий и духовной Униатской академии, назначение кафедральных штатов, вместо столь издавна желаемых Униатским духовенством Римских капитулов, обеспечение консисторских штатов, новое устройство епархий, разделение коллегии и введение в Униатскую Церковь свойственного оной законоположения – все сии учреждения, одно за другим ныне же изданные, одно другому вспомоществуя, при содействии благонамеренных и к общему благу усердных архиереев, в течение десяти или пятнадцати лет поставят Униатскую Церковь в положение, желательное для правительства и всякого истинного патриота.

18 января 1828 г.

ПРИБАВЛЕНИЕ

В Высочайшем указе между предписаниями по сему делу можно бы особым пунктом возложить на коллегию сделать разделение Униатских приходов на три класса, с предположением для священников, третьеклассные, самые беднейшие приходы занимающих, вспомоществования, по XXV и XXXIV пунктам коллежского определения из общего капитала следуемого; равным образом положить мнение, на каком основании и какие именно учредить награждения для монахов, по своему званию и Греко-Униатскому обряду примерно и усердно служивших. Сии два прибавления, хотя и не скоро приведутся в действие, ныне, однако же, хорошее могут иметь на умы влияние.

№ 10. Черновая о распоряжениях к исполнению Высочайшего указа, касательно учреждения двух Униатских епархий

Во исполнение Высочайшего указа касательно учреждения двух Униатских епархий и на основании оного же указа сделать следующие распоряжения:

1) К Белорусской Греко-Униатской епархии, сверх церквей, Полоцкую епархию до сего составлявших, причислить ещё Униатские церкви, находящиеся в

а) Курляндской губернии в Зельбургском округе,

б) Минской губернии в уездах Дисненском, Борисовском, Игуменском, Бобруйском, Речицком и Мозырском,

в) Волынской губернии в Овручском, а Киевской в Радомысльском уездах, кроме того

г) народ Греко-Униатского исповедания, в небольшом количестве как при Римских церквах числящийся, как и без всякого приписания находящийся по Житомирскому уезду Волынской и остальным уездам Киевской губернии,

д) все по прописанным местам находящиеся базилианские монастыри с имеющимися при оных Униатскими приходами.

2) Литовскую Греко-Униатскую епархию составить из остальных Униатских церквей и Униатского народа, в России имеющегося, а именно:

а) из Униатских церквей, в Гродненской и Виленской губерниях и Белостокской области состоящих,

б) из таковых же церквей Минской губернии Вилейского, Минского, Слуцкого и Пинского уездов,

в) из Униатских церквей Волынской губернии, в Ковельском, Луцком, Дубенском, Кременецком и Ровенском уездах находящихся,

г) из небольшого числа Униатского народа, при Римских церквах числящегося, по Подольской и остальным уздам Волынской губернии;

д) из базилианских монастырей, по назначенному для сей епархии округу находящихся, и Униатских приходов, при них имеющихся.

3) Униатских священников, как безместных, так и при Римских церквах находящихся, подчинить тем епархиальным начальствам, в кругу которых по выше изъяснённому расчислению окажутся ныне обитающими.

4) Сделать, на основании присланных в прошлом году епархиальными начальствами ведомостей, особые подробные росписания вновь к Белорусской, что прежде Полоцкая, и Литовской, что прежде Брестская, епархиям причисляющимся церквам, монастырям и Униатскому народу, и таковые послать епископу Мартусевичу, Униатским консисториям Белорусской и Литовской, а его высокопреосвященству епископу Брестскому, в сей коллегии председательствующему митрополиту Булгаку сообщить, дабы сии епархиальные начальства с точностью знали круг своего ведомства.

5) Виленская, Луцкая и Брестская консистории сделают отходящему из под их ведомства духовенству надлежащие предписания по силе первых трёх пунктов настоящего определения, с пояснением, кто какому епархиальному начальству на будущее время подлежать будет – о чём и пошлют обстоятельные сообщения в местные, как гражданские, так и духовные других исповеданий присутственные места.

6) Сии же три консистории составят точные особые списки отходящему из их ведомства как начальствующему, так и простому белому духовенству и доставят таковые тем епархиальным начальствам, в ведомство коих оное переходит, а равно и в сию коллегию.

7) Все базилианского ордена провинциалы объявят подведомственному им монашескому духовенству на основании 1 и 2 пункта сего определения, какие именно монастыри какому епархиальному начальству и консисториям должны быть на будущее время подчинёнными.

8) Сии же провинциалы составят именные списки всему монашествующему духовенству и новициям, в монастырях, их ведении подлежащих, ныне налицо обитающим, с пояснением каждого – лет от рождения, времени вступления в орден и посвящения в духовные степени, а также обряда, в котором кто родился, и таковые списки доставить как в сию коллегию, так архиереям и консисториям тех епархий, к которым по нынешнему расположению какие монастыри причисленными остаются.

9) Дать знать им же, провинциалам, что они не иначе могут делать распоряжения по управлению вверенными их ведению обителями и производить визитацию оных, как с ведома и разрешения епархиальных начальств, и что настоятели монастырей не могут быть назначаемы и сменяемы иначе, как только с утверждения сей коллегии.

10) За сим Виленскую и Луцкую консистории закрыть и, распустив комплект присутствующих, оставить на четыре месяца при своих должностях председателей и канцелярские штаты оных для сдачи дел по принадлежности.

11) Сии канцелярии под надзором председателей должны разделить на две части все дела и документы, в консисторском архиве находящиеся, и отослать оные при описях в Белорусскую и Литовскую консистории по принадлежности.

12) Виленская однако же и Луцкая консистории имеют, до распущения комплекта присутствующих, положить по всем не решённым делам окончательные или распорядительные резолюции, как сие по нынешнему состоянию оных дел будет возможным и таковые дела при описи отослать немедленно для дальнейшего вершения по силе предыдущего пункта.

13) Литовская консистория отошлёт таким же порядком в Белорусскую дела по Мозырскому и Речицкому уездам.

14) Как Виленская консистория заведует вместе с епископом Головнёю и имениями, на содержание их предназначенными, то до сдачи таковых оставить при нынешнем звании с председателем Сосновским и асессора Томашевского, которому принадлежат и к сдаче дел.

15) Для скорейшего устройства дел и удобнейшего управления вновь присоединёнными к Белорусской и Литовской епархиям церквами, предоставить местным архиереям учинить надлежащее распоряжение о перемещении на законном основании в консистории сих епархий по одному сведущему из присутствующих или канцелярских чиновников Виленской и Луцкой консистории. О сем всем послать указы епископам Мартусевичу, Головне и Сероцинскому, всем четырём консисториям и базилианского ордена провинциалам, а его высокопреосвященству Брестскому епископу митрополиту Булгаку сообщить копию для надлежащего, что до кого относится, исполнения. Его же превосходительству Д.Н. Блудову донести представлением с приложением росписаний церквам и народу, вновь к Белорусской и Литовской епархиям причисляющимся.

№ 11. Печатный экземпляр сенатского указа от 8 мая 1828 года, по Именному указу, об учреждении Греко-Униатской духовной коллегии

Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, из Правительствующего Сената

По именному Его Императорского Величества Высочайшему указу, данному Правительствующему Сенату минувшего апреля в 22 день, за собственноручным Его Величества подписанием, в котором изображено:

«Желая дать вышнему духовному управлении Греко-Униатской Церкви в России образование, вполне соответствующее как истинным потребностям и пользам принадлежащих к сему вероисповеданию подданных Наших, так и основным законоположениям сей Церкви, а с тем вместе явить знак благоволения Нашего к духовенству Греко-Униатскому вообще и к достойному начальнику его митрополиту Иосафату Булгаку, Повелеваем:

I) Для дел Греко-Униатских церквей в России, учредить, под председательством митрополита сих церквей, особую Греко-Униатскую духовную коллегию из одного епископа и одного архимандрита по назначении Нашему, и четырёх протоиереев по избранию местных епархиальных архиереев и консистории. Жалованье членов и канцелярии сей коллегии, а равно и суммы на прочие оной расходы, определяются штатом, у сего приложенным. Греко-Униатская духовная коллегия, заведуя делами сей Церкви в России, имеет тщательно наблюдать, чтобы установления оной, чин богослужения и весь порядок церковного правления, был охраняем от введения каких-либо чуждых, несвойственных Греческим обрядам обычаев, на точном основании положивших начало Унии грамот 1595 года.

II) На покупку дома в С.-Петербурге, для приличного помещения церкви, и для жительства митрополита и прочих членов и чиновников Греко-Униатской духовной коллегии, употребить:

1. Всемилостивейше пожалованные Нами сей коллегии сто пятьдесят тысяч рублей;

2. деньги, собранные для сооружения Греко-Униатской в С.-Петербурге церкви, и те, кои будут выручены продажею находящегося на Васильевском острову в 12-й линии под № 390 принадлежащая Греко-Униатскому департаменту дома.

Для нужных по сему распоряжению, дан Нами от сего числа особый указ Главноуправляющему Духовными делами Иностранных исповеданий.

III) Управление Греко-Униатских церквей в России под главным ведением коллегии предоставить двум епархиальным начальствам, учредив при оных кафедральные соборы:

1. Белорусский в городе Полоцке, где пребываете Полоцкий Греко-Униатский архиепископ;

2. Литовский, Гродненской губернии Слонимского повета в Жировицком Греко-Униатском монастыре, обыкновенном местопребывании Брестского епископа сего вероисповедания.

При каждом имеют быть: консистория, семинария и низшее духовное училище, а в Полоцке сверх того духовная Греко-Униатская академия. Штаты сих консисторий и училищ, в коих дети неимущих Греко-Униатских священно- и церковнослужителей должны быть воспитываемы без платы, будут в след за сим изданы. К сим кафедральным соборам, для отправления торжественного богослужения, для заседания в консисториях и для исправления должностей в училищах, назначается по шести старших и двенадцати младших соборных протоиереев. В сие почётное звание будут возводимы из нынешних капитульных членов и вообще из белого Греко-Униатского духовенства достойнейшие священнослужители, опытами доказавшие преданность свою к престолу и ревность к пользам своей Церкви: знаком отличия их звания будет наперсный золотой крест, и все протоиереи, как старшие, так и младшие будут пользоваться особою пенсией, сверх доходов, кои они могут получать от оставляемых за ними приходов их. О принятии надлежащих мер, а равно и о времени для приведения в исполнение воли Нашей касательно учреждения сих соборных штатов, будет дано от Нас особое повеление Главноуправляющему Духовными делами Иностранных исповеданий.

IV) К епархии Полоцкого Греко-Униатского архиепископа причислить:

1. смежные с Белоруссией поветы Минской губернии: Дисненский, Борисовский, Игуменский, Бобруйский, Речицкий, Мозырский,

2. прилегающее к последним двум поветам в Волынской губернии Овручский, а в Киевской Радомысльский, и

3. сопредельный же с Белоруссией в Курляндской губернии Зельбургский округ, где находится шесть церквей Греко-Униатских; Литовскую же Греко-Униатскую епархию составить из Гродненской и Виленской губерний, Белостокской области и Греко-Униатских церквей северных поветов Волынской губернии.

О церквах сего вероисповедания, находящихся в других поветах сей губернии, а равно и в Киевской и в других, Греко-Униатская духовная коллегия имеет сделать особое подробное положение, дабы начальство каждой епархии с точностью знало круг своего ведомства; сия коллегия имеет также постановить правила для передачи дел из существовавших доныне Греко-Униатских консисторий Луцкой и Виленской по принадлежности в консистории Литовскую или Белорусскую, и представить на рассмотрение Главного Управления Духовных дел Иностранных исповеданий о назначении викарных епископов по епархиям. Все находящиеся в обеих Греко-Униатских епархиях базилианские монастыри подчиняются местным епархиальным начальствам и консисториям. Провинциалы базилианские не иначе могут делать распоряжения по управлению вверенными их ведению обителями, и производить визитацию оных, как с ведома и разрешения сих начальств. Настоятели монастырей назначаются и сменяются с утверждения Греко-Униатской духовной коллегии.

V) В каждой епархии, кроме семинарии и училищ при кафедральных соборах, учредить низшие духовные училища в базилианских монастырях, имеющих достаточные для сего фундуши, о чём и будет дано особое повеление Главноуправляющему Духовными делами Иностранных исповеданий, на основании мнения, Греко-Униатским департаментом представленного.

VI) На содержание семинарии с предположенными при них двумя низшими духовными училищами, на учреждение в Полоцке духовной академии, и на прибавочные по штатам консистории расходы, заимствовать способы от следующих фундушей, остающихся без назначения, или доходами своими превышающих настоящие потребности оного:

1. От фундуша, предоставленного указом 16 декабря 1806 года Греко-Униатской Полоцкой кафедре.

2. От фундуша, которым доныне содержалась упраздняемая Виленская консистория с её суфраганом.

3. От фундуша, которым содержалась упраздняемая Луцкая консистория с её суфраганом.

4. От фундушей Жировицкого и Овручского монастырей, в коих оставляется нужное число монахов В первом для церковной службы, а во втором и для исправления должностей в находящемся там светском училище и в духовном, которое имеет учредиться.

О порядке управления сими фундушами и о распределении доходов их, Главное Управление Духовных дел Иностранных исповеданий, по собрании надлежащих подробных сведений, представить на усмотрение Наше.

Правительствующий Сенат Приказали: для должного по сему Высочайшему Его Императорского Величества повелению исполнения, с приложением экземпляров штата Греко-Униатской духовной консистории, к г. состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий послать указ, каковые, для должного до кого касаться может исполнения и сведения, с приложением экземпляров того же штата, послать к г. министру финансов, Римско-Католической духовной коллегии в оба департамента, прочим гг. министрам, военным генерал-губернаторам, военным губернаторам управляющим и гражданской частью, в присутственные места, губернские правления и правительства; а в Святейший Правительствующий Синод и во все департаменты Правительствующего Сената сообщить ведения. Означенный экземпляр штата при сем прилагается. Мая 8 дня 1828 года.

По Именному указу.

Об учреждении Греко-Униатской духовной коллегии.

По I департаменту.

На подлинном написано собственною Его Императорского Величества рукой:

«Быть по сему»

С.-Петербург

22 апреля 1828 года

ШТАТ Греко-Униатской духовной коллегии


Число лиц – Одному (руб) – Всем (руб)
Председатель, митрополит Греко-Униатских в России церквей, сверх доходов с имений по сану митрополита 1 – 2.250 – 2.250
Епископ, также сверх доходов по епископскому сану – 1 – 1.875 – 1.875
Архимандрит, сверх доходов от архимандрии – 1 – 1.200 – 1.200
Соборных протоиереев – 4 – 1.500 – 6.000
Прокурор – 1 – 3.000 – 3.000
Секретарь – 1 – 1.500 – 1.500
Экзекутор, он же казначей и архивариус – 1 – 1.000 – 1.000
На канцелярских служителей – 4.040
На канцелярские расходы – 500
На трёх сторожей – 540
На содержание дома и починки в оном – 2.500

Прокурор может занимать и другие должности. Остатки от канцелярской суммы предоставляется коллегии распределять отличающимся трудами и способностями канцелярским чиновникам, с утверждения Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий.

№ 12. Копия постановления Греко-Униатской коллегии от 31 октября 1828 года, по Высочайшему указу, о порядке выбора членов в Греко-Униатские консистории

1828 года октября 31 дня Греко-Униатская духовная коллегия, слушав указ Правительствующего Сената из 1 департамента от 26 сего октября за № 68,874 следующего содержания: по указу Его Императорского Величества, Правительствующей Сенат слушали рапорт г. статс-секретаря Его Императорского Величества, состоящего в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, при котором представляя список с Именного Высочайшего Его Императорского Величества указа, данного ему, г. статс-секретарю, 17 сего октября о порядке выбора членов в Греко-Униатские духовные консистории и о составе их заседаний, испрашивает по сему у Правительствующего Сената распоряжения: а в оном списке значится:

Рассмотрев поднесённые нам при всеподданнейшем докладе вашем представление Греко-Униатской духовной коллегии и особое к вам отношение председательствующего в оной преосвященного митрополита Иосафата Булгака, о порядке выбора членов в Греко-Униатские духовные консистории и о составе их заседаний, мы признали за благо утвердить следующие предварительные для сего правила:

1) Отныне впредь до новых по сему распоряжений, члены консисторий Греко-Униатских будут сменяемы не все в одно время, а по очереди, то есть, по одному ежегодно, таким образом, чтобы в последствии каждый член оставался в своей должности не менее четырёх лет и консистория никогда не была составлена вся из новых членов, на первые три раза в нынешних консисториях очередь должна быть определена по жребию.

2) Избрание кандидатов на места членов консисторий, по два на каждое за исключением председателей, кои всегда будут назначаемы с утверждения Нашего, предоставляется также впредь до усмотрения, самим консисториям.

3) Кандидаты должны быть избираемы преимущественно из соборных протоиереев и только в случае недостатка духовных сего звания, из других достойнейших, известных консистории по способностям, нравственным достохвальным качествам и точному соблюдению в совершенной чистоте как догматов, так и обрядов Церкви Греко-Униатской.

4) Епископы имеют право не только утверждать одного из представляемых консисторией кандидатов, но и отвергать обоих, объясняя побуждающие их к сему причины в предложениях своих о новом выборе. Ежели вследствие сего и по двукратном возобновлении выбора епископ ещё будет не согласен с мнением консистории, то он представляет о сем Греко-Униатской духовной коллегии, именуя всех предназначенных консисторией и не утверждённых им кандидатов, и сие представление с мнением коллегии поступает на рассмотрение Главного Управления Духовных дел Иностранных исповеданий.

5) Сверх председателей и четырёх членов из белого духовенства, в консистории помещается ещё член из ордена базилианов; назначение оного, равномерно на 4 года, предоставляется епархиальным архиереям с утверждения коллегии, епископ избирает сих членов от монашества из тех настоятелей, кои наиболее отличаются преданностью к постановлению Церкви, строго соблюдают во вверенных им монастырях чин Греческого богослужения и уже на опыте доказали своё радение о благосостоянии управляемых ими обителей; они не лишаются своего звания настоятелей и соединённых с ним прав от поступления в консисторию, и могут наравне с другими, обращая на себя внимание правительства усердною в оной службою, удостаиваться возведению на степень архимандритов или иных свойственных сану их награждений. – Голос члена от монашества имеет такую же силу как голоса прочих членов: место его, если он из архимандритов, назначается после председателя, если же из простых иеромонахов, то после вице-председателя с младшими протоиереями, по старшинству посвящения.

6) Первое назначение сих членов от монашества имеет быть, когда епархиальные начальники посредством личного, тщательного осмотра монастырей удостоверятся в свойствах и способностях настоятелей, дотоле места их в консисториях при рассмотрении дел, касающихся до монашества, долженствуют занимать провинциалы базилианского ордена, каждый по принадлежности, с обязанностью представлять на общее рассуждение консистории всё, что они признают нужным для лучшего устройства и для утверждения благосостояния обителей их округа – Греко-Униатская духовная коллегия имеет означить в точной и подробной инструкции: провинциалам как предметы, так и порядок сих представлений, предписав с сим вместе нужные меры, дабы отныне все дела по управлению монастырями были присоединены к прочим делам консисторий. На подлинном собственною Его Императорского Величества рукой написано: НИКОЛАЙ. С.-Петербург 17 октября 1828 года. Определили: Для должного и непременного, по изъяснённому Высочайшему Его Императорского Величества повелению, исполнения, послать указы к г. статс-секретарю Его Императорского Величества, состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, и в Греко-Униатскую духовную коллегии. Приказали: Для надлежащего исполнения изъяснённого Высочайшего повеления Его Императорского Величества, послать указы управляющему Полоцкой епархией епископу Мартусевичу, консисториям Белорусской и Литовской и провинциалам базилианских монастырей, поставив консисториям в непременную обязанность объявить о сей Высочайшей воле подведомственному им духовенству белому и монашествующему. Копию с сего определения коллегии сообщить для сведения его высокопреосвященству председателю сей коллегии митрополиту и кавалеру Иосафату Булгаку. О получении же выше помянутого указа и о сделанных коллегией распоряжениях донести Правительствующему Сенату и г. состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, статс-секретарю и кавалеру Дмитрию Николаевичу Блудову, с тем, что коллегия согласно с Высочайшею Его Императорского Величества волею немедля займётся составлением инструкции для провинциалов базилианских монастырей.

О выборе в заседатели консистории

по одному члену, и составлении инструкции для провинциалов.

№ 13. Копия с постановления Греко-Униатской коллегии от 7 ноября 1828 года, с проектом инструкции для провинциалов базилианских монастырей

1828 года ноября 7 дня. Греко-Униатская духовная коллегия во исполнение Высочайшего Именного указа Его Императорского Величества, данного 17 октября сего года г. состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, объявленного Правительствующим Сенатом в указе, от 26 минувшего октября за № 68874, о порядке выбора членов в Греко-Униатские духовные консистории и о составе их заседаний, и предложения г-на состоящего в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, от 31 истекшего октября за № 2087, коим предлагает представить его превосходительству инструкцию, которая на основании вышеозначенного Высочайшего указа имеет быть составлена для провинциалов базилианских монастырей

Приказали:

1) Основатель настоящей инструкции, а тем самым и действий провинциала базилианских монастырей, да будет Высочайшая воля Его Императорского Величества, изъявленная в указе от 17 октября сего года г. состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, что отныне все дела по управлению монастырями присоединяются к прочим делам консистории;

2) провинциалу надлежит ведать, что белое и монашеское духовенство, соединяясь ныне под одно епархиальное начальство, долженствует составлять одно тело, движимое духом усердия ко благу Церкви Греко-Униатской и к ревностному исполнению благодетельных предначертаний правительства;

3) на сем основании провинциал, как член консистории, пользуется Высочайше предоставленным ему правом представлять на общее рассуждение консистории всё, что он признает нужным для лучшего устройства и для утверждения благосостояния обителей его округа;

4) провинциалу, долженствующему иметь верные и подробные сведения о нуждах, порядке, устройстве и вообще о состоянии монастырей своего округа, надлежит представлять на общее рассуждение консистории:

а) о принятии на законном основании и о поставлении монахов; имеющих достаточные познания в языке славянском и чине Греческого богослужения;

б) о перемещении монашествующих из одного монастыря в другой;

в) об определении их к каким-либо должностям в монастырях;

г) о награждении монахов, отличившихся особенными заслугами и ревностью ко благу Церкви Греко-Униатской;

д) об исправлении монашествующих;

е) о настоятелях и других лицах, кои будут замечены в нерадении по управлению вверенными им обителями;

ж) об искоренении беспорядков в монастырях;

з) об утверждении в обителях в совершенной чистоте как догматов, так и обрядов Церкви Греческой, и об уничтожении всех чуждых, не свойственных основным законоположениям Церкви Греческой обрядов и нововведений;

и) об охранении фундушей монастырских и о происходящих по сему предмету процессах;

i) о постройках и значительных починках в монастырях;

к) об употреблении фундушевых доходов;

л) об учреждении заведений, для Греко-Униатской Церкви и государства полезных;

словом, представляет обо всём, что может споспешествовать к достижению цели, предназначенной благодетельным и попечительным правительством и требовать содействия поощрения, или исправления, и в чём провинциал имеет уже точные сведения, или удостоверится во время осмотра монастырей, когда будет производить осмотр оным с дозволения консистории;

5) представления свои провинциал в случаях маловажных может делать словесно в присутствии консистории, но в делах важнейших обязан входить представлениями письменными;

6) сии представления Греко-Униатская духовная консистория разрешает на точном основании государственных и церковных законоположений, а в случаях, превышающих её власть, представляет Греко-Униатской духовной коллегии;

7) впрочем, само собою разумеется, что обязанность провинциала входить с представлениями в консисторию не лишает оную права по прошениям монахов, донесениям настоятелей монастырских и собственному её усмотрению делать постановления и распоряжения в рассуждении монастырей и монашествующих, которые на основании Высочайших Его Императорского Величества указов подчиняются и консисториям;

8) как при некоторых монастырях базилианских имеются Греко-Униатские приходы, для управления коими назначаются монахи, и как особые по сей части представления монастырских настоятелей могут излишне затруднять консистории, то поставить непременным правилом, чтобы имеющееся при монастырях приходы и монахи, оными управляющее, подлежали наравне с белым духовенством ведению и визитациям местных деканов, как сие и ныне во многих местах наблюдается;

9) коллегия надеется, что провинциалы, движимые чувствами радения о пользе и благе своей Церкви и государства, постоянным, усердным и ревностным служением потщатся оправдать оказанную им доверенность, и тем заслужить внимание и благоволение начальства и одобрение всех благомыслящих;

10) для надлежащего наблюдения и исполнения вышеозначенной инструкции, послать оную провинциалам базилианских монастырей, консисториям: Белорусской и Литовской, управляющему Полоцкой епархией епископу Иакову Мартусевичу, и сообщить его высокопреосвященству г. председателю сей коллегии, митрополиту и кавалеру Иосафату Булгаку, но предварительно сии инструкции представить на усмотрение его превосходительства г. состоящего в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий и кавалера Дмитрия Николаевича Блудова.

Об инструкции для провинциалов базилианских монастырей.

№ 14. Копия с постановления Греко-Униатской коллегии от 28 августа 1828 года, о дозволении переходить в Римский обряд происходящим из оного монахам базилианского ордена

1828 года августа 28 дня, по указу Его Императорского Величества Греко-Униатская духовная коллегия, слушав предложение его превосходительства г-на состоящего в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, статс-секретаря и кавалера Дмитрия Николаевича Блудова, в коем значит: что Его Императорское Величество, по всеподданнейшему докладу его превосходительства о мерах к предупреждению приёма людей из Римского обряда в Греко-Униатское монашество, Высочайше утвердить соизволил представление по сему предмету Греко-Униатской духовной коллегии:

1) чтобы увольнять монахов, поступивших из Римского обряда в Греко-Униатское монашество, которые изъявят желание оставить оное, передавая их в ведение Римско-католического епархиального начальства, с тем, однако же, чтобы монахи, занимавшие какие-либо в базилианском ордене и монастырях должности, предварительно отдавали надлежащий отчёт Греко-Униатскому монашескому начальству и местным консисториям, и

2) чтобы архиереи никого не посвящали в духовные степени Греко-Униатского монашества без предварительного рассмотрения консистории, как сие наблюдается при постановлении священнослужителей из белого духовенства. О сем Высочайшем Его Императорского Величества повелении, объявляя Греко-Униатской духовной коллегии к надлежащему исполнению, его превосходительство считает долгом предложить, дабы коллегия сделала подробнейшие распоряжения о порядке увольнения и сдачи дел и отчётов, если увольняемый обязан к тому по должности, которую он в ордене занимал, для предупреждения самовольного перехода монахов и могущего произойти от того расстройства в базилианских монастырях. Коллегия доведёт о сих распоряжениях до сведения его превосходительства для предписания Римско-Католическому духовному начальству, которое должно будет сообразно тому принимать увольняемых, и что на сем основании можно будет разрешить увольнение как тех базилиан, коих прошения по сему предмету поступили в коллегию, так и настоятеля Толочинского базилианского монастыря, который обратился прямо в Главное Правление Духовных дел Иностранных исповеданий с просьбою, у сего в копии прилагаемою.

Приказали:

О сем Высочайше утверждённом Его Императорским Beличеством мнении Греко-Униатской духовной коллегии предписать к надлежащему исполнению Полоцкому епископу Мартусевичу, консисториям: Белорусской и Литовской и базилианских монастырей провинциалам, а его высокопреосвященству г-ну Греко-Униатских церквей митрополиту, сей коллегии председателю и кавалеру Иосафату Булгаку сообщить всей резолюции копию. Для предупреждения же самовольного перехода монахов и могущего произойти от того расстройства в монастырях базилианских, согласно предложению г-на состоящего в должности Главноуправляющего,

постановить:

1) всякий монах базилианского ордена, родившийся в Римском обряде и желающий паки в оный возвратиться, должен о том подать прошение в Греко-Униатскую духовную консисторию, ведомству которой принадлежит монастырь, где проситель находится;

2) консистория, удостоверив законным порядком, что проситель действительно происходит из Римского обряда, и если он простой монах и никакой в ордене или в монастыре должности не занимает, то выдаёт ему немедленно свидетельство об увольнении его из Греко-Униатского монашества и о передаче его в ведение Римско-Католического духовного начальства, о чём тогда же сообщает в Римско-Католическую духовную консисторию той епархии, где состоит монастырь, в котором находится увольняемый;

3) но если монах, подавший прошение о возвращении его в Римский обряд, находится в какой-либо должности в ордене базилианском или в монастыре, то, прежде всего, к исправлению его должности назначается немедленно другой способный, а в отношении настоятелей монастырских, то – как на основании Именного Высочайшего указа от 22 апреля сего года настоятели монастырей назначаются с утверждения Греко-Униатской духовной коллегии, а монастыри подчинены и консисториям, то провинциалы, как об увольняемом настоятеле, так и об избираемом ими имеют представлять, с послужным списком удостаиваемого, в местные Греко-Униатские духовные консистории, а сии представляют со своим мнением, на утверждение коллегии;

4) по замещении должности просителя, производится сдача дел, имений и отчётов в присутствии и под наблюдением двух духовных, из коих один назначается провинциалом, а другой консисторией, и которыми должен быть подписан вместе с преемником увольняемого подавчий инвентарь;

5) при сдаче до́лжно иметь в виду не одни только последние подавчие инвентари, но и прежние описи и ведомости;

6) если по сдаче и отчёте окажется во всём надлежащая верность и точность, то увольняемому выдаётся свидетельство и посылается сообщение, во 2 пункте означенное. Если же увольняемый участвовал в правлении провинциальском, был настоятелем или прокуратором, то местная консистория представляет о нём со своим мнением в коллегию и ожидает дальнейших распоряжений, равномерно консистория доносит о тех монашествующих, кои обнаружатся в рапорте монастырского имущества, или приличатся в допущении ущерба по нерадению или другим причинам, таким монахам не выдаётся, впредь до разрешения, увольнительное свидетельство;

7) предписать Белорусской и Литовской консисториям обо всём вышеозначенном дать знать всем настоятелям подведомственных им базилианских монастырей, для объявления к сведению находящимся в оных монахам., и с тем вместе разрешить Белорусскую консисторию уволить в Римский обряд, на изъяснённом выше основании, как трёх монахов Оршанского монастыря, о том просивших, так и настоятеля Толоченского монастыря Войдака, препроводив копию с прошения, поданного сим последним к г-ну Главноуправляющему Духовными делами Иностранных исповеданий;

8) консистории долженствуют обо всех без изъятия увольняемых из базилианского ордена духовных доносить коллегии. О таковых распоряжениях донести г-ну состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий, статс-секретарю и кавалеру Дмитрию Николаевичу Блудову.

Об увольнении из базилианского

ордена монахов, происходящих

из Римско-Католического обряда.

№ 15. Печатный экземпляр сенатского указа от 27 августа 1828 года, о десятинном сборе для Греко-Униатского духовенства

Указ Его Императорского Величества Самодержца Bceроссийского, из Правительствующего Сената

Правительствующий Сенат в общем собрании первых трёх департаментов слушали предложенное управляющим министерством юстиции, г. тайным советником, сенатором и кавалером князем Алексеем Алексеевичем Долгоруким, к надлежащему исполнению мнение государственного совета, следующего содержания: Государственный Совет в департаменте законов и в общем собрании, рассмотрев доклад Правительствующего Сената, о десятинном сборе для Греко-Униатского духовенства, и уважив:

1) что сбор таковой, с прихожан Греко-Российского исповедания в пользу Католической Церкви производившемся, отделён уже с 1825 года для духовенства Греко-Российского;

2) что Греко-Униатские церкви, исключая весьма немногих, имеют или самые скудные фундуши, или никаких не имеют; согласно с заключением Правительствующего Сената, мнением положил:

в тех губерниях, где находятся прихожане Греко-Униатского обряда, по числу сих прихожан отделять десятину и все сборы, учреждённые взамен оной, в пользу Греко-Униатского духовенства. Если же поселяне какого-либо имения все без изъятия принадлежат к сему обряду, а не к Латинскому; то вся с оного десятина и весь денежный сбор, учреждённый взамен десятины, по ведомостям люстрации или по другим актам, имеет принадлежать одному Греко-Униатскому духовенству.

На подлинном собственною Его Императорского Величества рукой написано: «Быть по сему». Одесса. 30 июля 1828 года.

Приказали: для приведения в надлежащее исполнение сего Высочайше конфирмованного мнения государственного совета послать указы: Греко-Униатской духовной коллегии и гг. министрам: финансов и внутренних дел и состоящему в должности Главноуправляющего Духовными делами Иностранных исповеданий; а для сведения и в потребном случае должного исполнения дать знать таковыми же всех присоединённых от Польши губерний губернским правлениям, казённым палатам и главным судам; а в 3-й департамент Правительствующего Сената сообщить известие. Августа 27 дня 1828 года.

По общему собранию первых трёх департаментов.

О десятинном сборе для Греко-Униатского духовенства.

№ 16. Выписка из письма отца его высокопреосвященства от 16 ноября, о неприятностях, переносимых им от Латинян


Po całorocznych moich cierpieniach, dzis z uniesieniem radośnym serca moiego zawołałem do Boga: величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем. После страданий целого года, ныне с радостным сердцем я воззвал к Богу: величит душа моя Господа и возрадовася дух мой о Бозе Спасе моем.
Dziś po mszy swiętey rozmyslałem z bolescią serca moiego nad oczernieniem ciebie naywiększem przez Jana Sierocińskiego, w tych stronach sześć niedziel bawiącego; z którego byłem gryziony niewinnie od Jana Markiewicza w Daszowie u naszych Lewickich publicznie podczas chrzcin wnuka moiego. Ныне, отслужив обедню, я со стеснённым сердцем рассуждал о величайшем очернении тебя Иоанном Сероцинским25, в здешних странах в течение шести недель пребывавшим; по поводу коего я был безвинно оскорбляем от Иоанна Маркевича26 публично во время крещения моего внука.
W dwa tygodnie potem w probostwie Jlinieckim od X. kanonika Truchsesa także publicznie, z pogrożkami od obydwóch, że nas z kosciołów swoich iako syzmatyków wypędzą. А в две недели после, претерпевал я сие же публично в доме Илинецкого проборща от каноника Трухсеса27 – с угрозами от обоих, что нас из своих костёлов как схизматиков изгонят28.
Po takiey zakąsce i miotanych na ciebie potwarżach, chorowałem 5 dni. После таковой почестки и брошенных на тебя клевет, я болел в течение пяти дней.
Jan Markiewicz tak był łaskaw, że woził X. Sierocińskiego cały miesiąc po naypierwszych domach około Granowa i do Umańskich bazylianów, iako ofiarę stałą w swoiey religii, a ciebie motorem czynili wszędzie zaprowadzoney schizmy. Иоанн Маркевич столько был милостив, что возил Сероцинского в течение целого месяца по первейшим домам около Гранова29, а также к Уманьским базилианам, как жертву постоянства в своей вере, а тебя всюду представляли виновником заведённой схизмы.
List nawet twóy niedziel ze cztery chodził po rękach, aż w przeszły wtorek rąk moich doszedł zbrukany i może kilka razy inną pieczęcią pieczętowany, z poszarpaną nawet konwertą. Письмо даже твоё в течение четырёх недель ходило по рукам, и уже в прошлый вторник получено мною замарано, может быть, несколько раз иною печатью печатаемо, а даже с растерзанным конвертом30.
Płakałem, czytaiąc go, widząc z niego nayszczerszą prawdę dla dobra naszego koscioła, czernioną przez zaiadłych nieprzyiacioł – były to łzy radosci, ze smutkiem zmieszane. Я плакал, читая оное и видя совершенную истину в отношении блага нашей Церкви, очернённую злейшими врагами – были то слёзы радости, смешанные со скорбью.
Takiemi to myslami ia dzis trułem mysli moie, gdy w tym momęcie przysłał mi szanowny nasz komisarz Filipowski № 130 Gazety Wileńskiey, w którym opisano solenne odkrycie naszego seminarium Zyrowickiego, nie schizmy, iak oni roznoszą, lecz Greko-Sławiańskiego wyznania zostaiącego w iednosei z kosciołem Rzymskim – opisane razem całe szczęscie nadal, dla naszego koscioła zdziriane od naszego Dobrotliwego Monarchi. Таковыми то размышлениями отравлял я свои мысли, когда в сию минуту почтенный наш комиссар Филиповский прислал мне № 130 Газеты Виленской, в котором описано торжественное открытие нашей Жировицкой семинарии, не схизмы, как они разглашают, но Греко-Славянского исповедания, состоящего в соединении с Римским – описаны вместе все блага в будущности для нашей Церкви всемилостивейшим нашим Государем сделанные.
Z radosci poiąć się nie mogłem, że Pismo publiczne odkryło oszczerców sławy twoiey – ciekawy iestem, na iaki fason zaczną teraz niegodziwi swoie bezecne manewra... Я приведён был в восторг от того, что публичные Ведомости обличили чернителей твоей чести – я любопытствую, каким образом негодяи начнут теперь свои низкие происки...
Kudrżycki stary podał niektore osoby, które przeszty z Unii na Łaciński obrządek – maż on obroty, – trzeba widzę nam tuteyszym tmaczom milczec o tem... Старый Кудрицкий31 объявил о некоторых особах, перешедших из Унии в Латинский обряд – в хороших же он теперь оборотах! – нужно вижу нам бесприютным32 об том молчать...
Zawiadom mnie i o tem, czyli mogą nam Łacińscy zabronić ołtarża w swoich kosciołach, zwłaszcza, że moim własnym kosztem pobudowany ołtarż i utrzymowany we wszystkiem... Уведомь меня, могут ли нам Римские возбранить богослужение в своих костёлах, особенно, когда я собственным иждивением построил здесь алтарь и оный во всех частях сам содержу...

№ 17. Черновая записка о церкви, принадлежавшей в Риме монахам базилианам, во имя св. Сергия и Вакха

Декретом конгрегации Apostolicæ Visitationis 1639 и утверждающим оный бреве Урбана VIII 1641 года, францисканская в Риме церковь Сергия и Вакха с прилежащим к оной местом предназначена для постройки там коллегии народа Русских. Кардинал Барберини в 1645 году завещал ежегодно по сто шкудов также вообще для Русских, имеющих означенную церковь и дом при оной, им купленный. Между тем проект об учреждении особой Русской коллегии не состоялся, и духовное русское юношество было размещаемо в определённом количестве в Римской, Греческой и других вне Рима состоящих коллегиях, где оно воспитывалось смешанное с Римлянами; помянутая церковь с принадлежностями перешла в ведение базилиан. Каким образом и когда сие последовало, при деле не имеется сведений; но в булле Бенедикта XIV 1743 года Inter plures за верное полагается, что папа Урбан VIII отдал (concessisse) церковь Сергия и Вакха Русским монахам, а кардинал Барберини на приобретённом при оной месте построил дом для генерального прокуратора, которому и ежегодное содержание назначил. Хотя сие показание не может совершенно согласиться с изъяснёнными вначале бумагами, однако же, гласит далее булла, никакого не имеется сомнения, что первоначальное надание (concessio) означенной церкви, также дом (hospitium) и предназначенное завещанием Барберини содержание относилось к одним Русским монахам базилианам. Как бы то ни было, но единственным предназначением оного заведения осталось помещение генерального в Риме прокуратора базилианского ордена, коему в Польше в позднейшие времена, – пишет статс-секретарь Грабовский, – посылаемы были два другие монаха, для поддержания орденской там репрезентации, отправления богослужения на славянском языке и удовлетворения духовными требами Униатов, из Польши и России туда приезжающих.

И по существующим государственным узаконениям и по новому образованию Греко-Униатского в России обряда, пребывание в Риме по-прежнему прокуратора от общества монахов базилиан не только не нужно, но и вредно33; посылать же туда Униатское духовенство для удовлетворения духовными требами приезжающих из Польши и России Униатов также излишне, ибо Униатский народ, состоя почти без исключения из низшего класса, по всей вероятности немного к сему доставит случаев. Притом означенное заведение не имеет само по себе достаточных способов к своему содержанию – церковь и дом требуют значительной же скорой починки, а церковные утвари и украшения вовсе уже негодны к употреблению; Униатские же фундуши слишком скудны, дабы из оных ещё отделять часть на содержание в Риме без всякой цели церкви и Униатского духовенства. Итак, соглашаясь совершенно с мнением князя Гагарина насчёт бесполезности сказанного заведения Madonna del Pascolo, я нахожу только нужным сделать несколько замечаний относительно дальнейших его по сему предмету предположений.

Князь Гагарин в депеше от 4 (16) февраля сего года предлагает или возвратить оное заведение пропаганде tacite, воздержась с посыланием на будущее время туда Русских базилианов, или, взяв в администрацию, продать оное после по доверенности митрополита Булгака, как начальника базилианского ордена. Первая из сих мер кажется неприлична, и по открывшемуся теперь между посольством и пропагандою явному спору о праве собственности на сие заведение, и по самой недействительности оной – ибо ревнители Римской власти при удобном случае легко могут исходатайствовать дозволение на посылание вновь прокураторов или, по крайней мере, могущих действовать наравне с прокураторами. Вторая мера при исполнении может встретить важные, а, по крайней мере, неприметные затруднения. – Находящиеся при деле бумаги, по коим базилиане владели заведением Madonna del Pascolo, не совершенно удостоверяют о безусловном их на оное праве собственности. Слово concessit больше означает дозволение пользоваться, нежели дар совершенный.

Итак, пропаганда может стоять за себя не без основания. Но и в случае уступчивости оной в сем отношении, вероятно, доверенность митрополита Булгака не будет признана достаточною для совершения предположенной князем Гагариным продажи. В Риме захотят наверно при сем случае поддерживать прежнюю независимость и самостоятельность базилианского ордена, по государственным установлениям и нынешнему положению дел вовсе уже не существующую. С другой стороны, Россия со времени раздела Польши не имела в виду означенного заведения – оное даже ныне существует от имени Царства Польского и носит герб оного. От Царства Польского назначено также было покойному иеромонаху Мицкевичу вспомоществование в 2.000 (300 руб. сер.) злотых; и сей иеромонах обратился к покойному государю с просьбою о назначении ему помощника из базилиан, в России пребывающих, тогда уже, когда присланный для сего из Царства Польского белый Униатский священник не захотел быть монахом. Правительство Польское согласилось на иеромонаха Вильчинского, по недостатку в Царстве монахов; но когда вознамерились послать ему из России помощника, то оно сослалось на буллу Бенедикта XIV, назначающую в Риме прокураторов попеременно из Литовской и Польской провинции, и объявило, что только на сей один раз изъявляет согласие, дабы сего помощника назначил митрополит Булгак. Можно без сомнения ослабить претензию Царства Польского тем, что бывшую Польскую (коронную) базилианскую провинцию составляли почти все монастыри нынешней Русской провинции, а также все Галицийские, так что монастыри базилианские нынешнего Царства Польского были незначащею частицею оной Польской провинции; но всё же здесь выйдут неудовольствия, а в случае надобности пропаганда может возбудить и нового по сему предмету участника в Галицийских Униатах, где, по мнению Рима, пребывает единственный Униатский митрополит.

Притом и самый предмет настоящего дела слишком маловажен, дабы из-за оного входить в сомнительные и неприятные споры. Ежегодно уплачиваемые по завещанию кардинала Барберини на починку заведения, или, как гласит булла Inter plures, на содержание генерального базилианского прокуратора сто шкудов, вероятно, с закрытием заведения будут обращены пропагандою к другому употреблению, и самый капитал останется для империи потерянным. Уплачиваемые Датарией 144 шкуда есть только временное вспомоществование, оному заведению назначенное, но не собственность оного. Происходящее по установленной Мицкевичем капеллании 72 шкуда есть фундуш совершенно духовный, церкви, а не заведению принадлежащий. Капитал 2.700 франков, происходящей от продажи завещанной г-ном Мантовани в пользу церкви земли, есть такого же рода. Итак, остаются только одни дома, к оному заведению принадлежащие, которыми посольство, может быть, будет вправе распоряжаться. Оные дома приносили обыкновенно дохода сто шкудов, и только старанием иеромонаха Мицкевича доход сей в последнее время составлял 393 шкуда; но, судя по худому состоянию означенных домов, не можно надеяться, дабы при продаже оных мог быть выручен соответственный сему доходу капитал. Уважив всё сие, кажется, согласнее было бы с достоинством государства или отдать безусловно сказанное заведение пропаганде по Высочайшему повелению, или предоставить оное исключительно Царству Польскому. Первое, однако же, должно последовать не прежде, как по признании Римским двором неосновательными и претензий и поступков по настоящему делу пропаганды; что без сомнения и сбудется, если заключать из словесных обещаний кардинала Албани, о коих пишет в последней своей по сему делу депеше князь Гагарин – в противном же случае было бы скомпрометировано посольство. Другое ближе соответствовало бы юридическому положению настоящего об оном заведении дела – да и Царство Польское, имея в Риме другое подобное заведение – церковь св. Станислава, удобнее могло бы с обоими распоряжаться. Впрочем, если Madonna del Pascolo признана будет национальною собственностью, то можно бы обратить сие заведение на помещение пребывающих в Риме русских художников, а если это удобно, и самого посольства – таким образом, устранилась бы всякая коллизия светского с церковным.

№ 18. Записка от 6 апреля 1829, с опровержением притязаний, полученных правительством от Римского двора, по поводу новых распоряжений относительно Униатов

Ваше Превосходительство!

Исполняя волю вашего превосходительства, о сообщении моих мыслей, по предмету относящихся к нынешним по Униатскому обряду преобразованиям из Рима присланных бумаг, я принял в основание моих замечаний ноту кардинала Бернетти от 12 января настоящего года, в коей помещены все по настоящему делу Римского двора привязки. Недостаток материалов и нынешнее состояние моего здоровья не дозволили мне составленную по сему предмету записку обработать с тою тщательностью, как мне желалось; однако же, я поместил в оной всё то, что мне показалось нужным для вразумления Римского правительства или паче устранения дальнейших оного, притязаний.

Представляя означенную записку, осмеливаюсь ещё довести на благоусмотрение вашего превосходительства следующую мысль.

Правительству неприлично входить с Римским двором в изъяснения, а тем паче прения, по настоящему более богословскому, нежели политическому предмету. Итак, довольно было бы, кажется, отвечать официально только на первую ноту кардинала Бернетти от 31 декабря, с уверением в благодетельных намерениях всемилостивейшего нашего Государя по нынешнему преобразованию Греко-Униатской Церкви; а для устранения дальнейшей переписки препроводить к князю Гагарину для собственных по некоторым пунктам соображений означенную Униатским священником министерству поданную записку, с исправлением в оной тех погрешностей, которые вкрались по недостатку знания порядка дипломатических сношений и вообще хода государственных дел. Сию записку князь Гагарин при удобном случае мог бы приватно сообщить в Риме по принадлежности, и общий дух оной с сильными выражениями могли бы отбить охоту к дальнейшим по сему делу притязаниям, особенно, если при следующем папе не будет участвовать в делах кардинал Бернетти.

Имею честь быть

Вашего Превосходительства

всенижайшим и преданнейшим слугою

соборный протоиерей Иосиф Семашко

6 апреля 1829 года

Кардинал Бернетти, по содержанию ноты, от 12 января к князю Гагарину им поданной, в нынешнем направлении дел Греко-Униатского в России обряда видит следующие две цели:

первую – удовлетворить соревнованию и зависти некоторых Униатов, желающих видеть уничтоженными привилегии, отличающие в России Римское духовенство от Униатского,

вторую – упразднить многие базилианские монастыри для завладения их фундушами.

Сие толкование столь несходно с истинным существом дела, что предполагает или совершенное незнание оного, или оскорблённое властолюбие Римского двора, ищущего благовидной привязки и случая возобновить обветшалые свои притязания.

Благодаря премудрым постановлениям всероссийских монархов, Римское духовенство не пользуется в России никакими привилегиями, от Униатского оное отличающими; разве Римский двор почитает привилегиями сильное влияние оного духовенства на Униатское посредством его богатства, состоящих в Римском обряде почти всех помещиков, и соединения обоих обрядов в главном начальственном месте коллегии, а также главном учебном заведении Виленской семинарии, – каковое влияние оказалось в своих последствиях истинным подчинением.

Начальству известны, не по ложным слухам или пустым догадкам, а в самой сущности, предположения, Высочайшего одобрения удостоенные, равно сделанные уже распоряжения, как по управлению Греко-Униатской Церкви, так и устройству фундушей оной, следовательно, не обинуясь можно уверить Римский двор, что все оные относятся,

во-первых, к ограждении Греко-Униатского обряда от излишнего и вредного влияния Римского духовенства,

во-вторых, к обеспечению от избыточных базилианских фундушей независимого состояния сего обряда по части иерархического управления и воспитания духовного юношества.

По первому пункту. Не излишним было бы знать Римскому двору гибельные последствия, проистёкшие для Униатского обряда от влияния на оный Римского духовенства. Обряд сей с самого начала своего существования был позорищем неугасимой жажды к прозелитизму оного духовенства. Происками иезуитов и прочих Римских монахов всё знатнейшее Униатского исповедания дворянство вскоре перешло в Римский обряд и способствовало по возможности дальнейшему переходу прочего народа. Епископские кафедры замещены или особами из Римского обряда или латинствующими Униатами. Униатское монашество наполнилось в большей половине Римлянами, так что, по показанию последних ведомостей, из шестидесяти почти монастырей, Литовскую и Белорусскую провинции составляющих, едва в шести или семи, и то самых скуднейших, имеются настоятели из природных Униатов. Таковое преобладание Римлян изменило совершенно базилианское сословие и не оставило во внутреннем и внешнем образовании оного никакого сходства с монашеством Восточной Церкви, кроме богослужебного славянского языка, по большей части искажаемого и монахам невнятного, а также обрядов Греческой Церкви, в половине с Римскими уже смешанных. С помощью помещиков, Униатских епископов и монахов, Римское духовенство тем с вящею силою устремилось к дальнейшему обращению в Латинство Униатского народа – оно даже под бдительным надзором Российского правительства не могло быть обуздано. Многочисленные обращения, как частные, так и целыми обществами, имелись неоднократно и до сих пор имеются под рассмотрением начальства, не считая тайных и обоюдным потворством прикрытых переходов. Кроме сих явных посягательств на целость Униатского обряда, Римское духовенство нанесло оному важнейший вред сильным влиянием на воспитание и благосостояние Униатского духовенства. Таковым влиянием сие последнее духовенство сделалось полу-Римским. Оно руководствуется по большей части законами и постановлениями Римской Церкви, оно искажает Греческое богослужение безобразною примесью Римских обрядов, оно забывает свой собственный язык и, по большей части, не в состоянии уже наставлять вверенной ему паствы на понятном для неё русском языке, и таким образом мало помалу искореняет в Униатском народе и язык и богослужение их предков.

Если бы благосостояние России могло заслуживать уважение Римского монарха, то довольно бы сказать, что польза государства требует, дабы полтора миллиона истинно русского народа не были изменяемы в иностранцев посреди собственного отечества. Но для Римского двора нужны другие причины. Итак, следовало бы обратить внимание оного на собственные его постановления, совращение Униатов в Латинство воспрещающие. Одно из последних есть декрет папы Бенедикта XIV, в 1744 году изданный; в оном всем вообще и в особенности русским Униатам, Греческий обряд сохраняющим, переход к Латинскому обряду решительно воспрещается; Римскому же духовенству, даже иезуитам, запрещено кого-либо к таковому переходу подговаривать или же в Латинство принимать, а напротив, повелено оному стараться о сохранении Униатами древних обрядов и постановлений Греческой Церкви, и то под наказанием в противном случае лишиться права ко всем повышениям и должностям.

Ежели постановления пап не были в состоянии обуздать своевольства подчинённого им духовенства, то распоряжения попечительного правительства, подобные беспорядки прекратить старающегося, должны бы заслужить признательность даже от самого Римского престола, ежели оный желает быть с самим собою согласным и не хочет, дабы постановления оного считались единственно хитрою уловкой.

Между тем, гласные нарекания на притязания Римлян уже не в первый раз принуждали Российское правительство к подобным, как нынешние, распоряжениям. Вначале Униаты не имели в коллегии представителей, и вскоре оказалась в том необходимость. Помещение, однако же, нескольких заседателей не пресекло преобладания Римлян, и дано Униатским заседателям по два голоса против Римских; а наконец, правительство оказалось принуждённым к составлению особого для Униатских дел департамента коллегии. Но только нынешнее учреждение независимой Греко-Униатской коллегии и особой академии для высшего воспитания духовного юношества, в Главной семинарии вместе с Римским до сего обучавшегося, положит незыблемое основание самостоятельному существованию Греко-Униатского обряда и поставит вящую преграду неугасимой жажде к прозелитизму и преобладанию Римского духовенства.

По второму пункту. При бедственном состоянии Греко-Униатского обряда, самим кардиналом Бернетти признаваемом, духовное начальство сего обряда могло воспользоваться базилианскими фундушами и по силе постановлений Тридентийского собора, которые дозволяют по недостатку других источников употреблять на заведение семинарий часть доходов от монастырских фундушей. Но дабы Римскому двору предположенное упразднение излишних базилианских монастырей ещё менее могло казаться противным, следовало бы оному объяснить о действительном состоянии сих монастырей.

Монашеское начальство неоднократно отзывалось к правительству со своими жалобами на недостаток лиц в базилианском ордене. И действительно, в восьмидесяти Униатских монастырях едва имеется шестьсот монахов, а в большей из них части обитают по четыре, три, два, а даже по одному монаху. Таковой недостаток монашествующих по обителям, препятствуя исполнению общежительских монастырских правил, имел необходимым последствием упадок монашеской дисциплины и разные беспорядки, как по управлению фундушами, так и самому нравственному поведению, неоднократно в виду правительства имевшиеся. Нужно не упускать из виду и того, что означенное количество монахов состоит в большей половине из лиц, вступивших в базилианский орден из Римского обряда, а следовательно, при нынешнем строгом наблюдении законов, переход из одного обряда к другому в России воспрещающих, базилианские монастыри должны бы остаться почти пустыми, и предположенное к оставлению на будущее время число самых значительнейших монастырей будет совершенно ответствовать действительным способам заместить оные приличным количеством монашествующих из собственного Униатского обряда. Фундуши остальных к упразднению назначенных монастырей не могут получить спасительнейшего назначения, как то, которое означено Именным указом 22 апреля и предположениями, Высочайшего одобрения уже удостоенными. Здесь должно бы заметить кардиналу Бернетти, сколь несправедлив его извет, якобы правительство или кто-то другой имели намерение присвоить базилианские фундуши, и сколь Греко-Униатская в России Церковь безопасна от потери самомалейшего своего достояния, будучи напротив облагодетельствована особенными Высокомонаршими щедротами и деятельным участием по устройству Греко-Униатских фундушей. Достойно замечания, что ещё папа Бенедикт XIV в 1744 году поручил Униатскому митрополиту сделать соображение об уничтожении беднейших монастырей, в коих едва два или три монаха содержаться в состоянии, и соединении оных на основании прав канонических, пока в монастыре не возмогут обитать десять или, по крайней мере, восемь монахов.

Приступая к частным замечаниям насчёт новых распоряжений по Униатскому в России обряду, кардинал Бернетти изъявляет опасение, дабы возложенная указом 22 апреля на новоучреждённую Греко-Униатскую коллегию обязанность блюсти о сохранении богослужения и постановлений Униатской Церкви на точном основании бумаг 1595 года, положивших основание Унии, не послужила к вреду позднейшим постановлениям, по оному обряду последовавшим. Он говорит, что папа Климент VIII, утверждая для Униатов богослужение и обряды Восточной Церкви, предоставил исправить в оных всё, могущее воспрепятствовать самому соединению; что многие из Русских уже в соединении с Римом не преставали наблюдать правила, учение и обыкновения, противные католическому вероисповеданию, и что всё сие отклонили постановления Замойского собора.

Мне не случилось читать самой буллы Климента VIII, положившей начало Унии. Она не помещена в двух собраниях папских и других к Унии относящихся постановлений, в Почаевской типографии напечатанных. Сия редкость может происходить из опасения, дабы не взволновать Униатов, если содержание буллы в самом деле таково, как представляет оное кардинал Бернетти. В универсале короля Сигизмунда и объявлении Униатских епископов от лица Брестского собора, для всенародного оповещения о последовавшей Унии разосланных, именно изъясняется, что для Униатов оставлены папою на вечные времена без самомалейшей перемены есть церковные обряды Восточных и Русских церквей по древнему обычаю и уставам Святых Греческих Отец. В бреве Климента VIII, 7 февраля 1595 года, к архиепископам и епископам русского народа сказано: Мы дозволили вам сохранить обряды ваши и церемонии, которые целости католической веры и взаимному нашему соединению вовсе не препятствуют, в том смысле и порядке, как сие дозволено Флорентийским собором. Подтверждения в подобном смысле издаваемы были неоднократно и последующими папами. Известно, что на Флорентийском соборе представители Восточной Церкви согласились отступить только несколько главных пунктов вероисповедания, остальное же всё сохранено как истинное достояние оной Церкви – и русский народ с епископами, приступая к Унии, без сомнения не надеялись, что некогда поместный Замойский синод, дерзнув восстать против постановлений собора, вселенским почитаемого, и толиких пап, посягнёт на сие священное достояние. Довольно взглянуть на учреждения Замойского собора, дабы убедиться, сколь мало оный имел в виду блюсти истинные основания своего Греко-восточного обряда: здесь всюду встречаются постановления Западной Церкви, и в самых ссылках являются почти исключительно Западные соборы и учреждения. Таковое нарушение Замойским синодом основных постановлений своей Церкви не одобрено самим Римским двором. Оный, после четырёхлетнего рассмотрения утверждая постановления сего синода, объявляет , что таковым утверждением не отменяются постановления вселенских соборов и пап, в отношении Греческих обрядов изданный, а напротив они во всей силе оставаться долженствуют. Следовательно, все нововведения Замойского синода остались без законной силы, и не могут считаться обязующими для Униатской Церкви. Сие-то без сомнения и было причиною, что учреждения сего синода до сих пор не приведены в общее употребление и действие, а только были вводимы постепенно в разных местах, сколько тому способствовало при других обстоятельствах влияние базилиан и Римского духовенства – и против сих-то сторонних средств и своевольства необходимо Высочайше порученное Греко-Униатской коллегии наблюдение.

Далее кардинал Бернетти утверждает: будто указом 22 апреля разрушена иерархия Греко-Униатской Церкви; будто учреждены две митрополичьи епархии, кои, будучи независимы одна от другой, уничтожают всякое понятие о митрополии и тем самым не оставляют центра соединения, посредством коего прежде Униатские епархии сообщались со святейшим престолом.

Столь неосновательное понятие имеет без сомнения начало или в худом переводе означенного указа, или же в ложных по сему предмету доносах. Ни одна из оставленных епархий не имеет титула митрополичьей, или же присвоены которой-либо из них какие-либо преимущества перед другою, так как сего не имели и прежние епархии. Обе сии епархии подчинены по-прежнему Греко-Униатской коллегии, в которой председательствует по-прежнему прежний же, папою утверждённый, митрополит Булгак. Следовательно, в иерархическом порядке никакой не последовало перемены – и Греко-Униатская коллегия, получив самостоятельное существование, коего не имела в прежнем соединении или паче подчинении с Римско-католической коллегией, тем более может ныне считаться центром соединения для всего Греко-Униатского в России обряда.

Охуждению настоящего порядка дел по Греко-Униатскому обряду, кажется, должно искать начала в том особенно, что оный не происходит, как изъясняется кардинал Бернетти, от папской власти и не есть сходен с тем порядком, коим управляются церковные провинции во всем остальном католическом мире.

Сказано уже выше, что порядок управления Греко-Униатской в России Церкви есть ныне тот же, каков был прежде, и каков существует уже почти тридцать лет, о чём папский престол не мог быть незнающим; что же касается несходства оного с порядком управления прочих Католических провинций, то сие и не иначе быть долженствовало. Известно, что всеобъемлющая нынешняя папская власть есть соединение прав митрополичьих, патриарших, папских, а отчасти и царских. Ежели сию смесь разнородных прав вся Римская Церковь по обстоятельствам, в средних веках случившимся, приняла для себя непреложным законом; то ещё из сего не следует, чтобы они относились равным образом и на Греко-Униатскую Церковь, сию частицу Греко-Восточной, соединившуюся с Римской, но сохранившую свои права и своё богослужение. Не входя в неуместную здесь, но для надлежащего оценения притязаний кардинала Бернетти необходимую классификацию прав, ныне папскому престолу служащих; не входя в рассмотрение, какие из них в каких случаях и обстоятельствах когда-либо по Униатской Церкви были употреблёнными: довольно и того, что сия Церковь с самого своего присоединения к Римской никогда не подлежала папам наравне с прочими церквами западной иерархии. Если принять в уважение одно то, что Униатские митрополиты имели всегда право поставлять епископов без всякого сношения с папами, то и за сим власть и влияние сих последних на Униатскую Церковь едва оставались в половину против обыкновенных прав Римского престола. К сему надобно присовокупить, что по Униатской в России Церкви неоднократно уже случались подобные нынешним учреждения: все епархии были упразднены и вновь учреждены; Виленская из отделённых от Брестской церквей составлена; назначены консистории; Полоцкий монастырь с фундушем обращён на кафедру и заведение епархиальной семинарии; фундуш Жидичинского монастыря обращён на содержание архиерея и консистории и проч. – и всё это без малейшего сношения с папами. Из сего должно заключить, что притязания, в нынешней записке кардинала Бернетти заключающиеся, неуместны и основаны на ложных доносах тех, кои собственные выгоды и предубеждения представляют под святотатственным покровом ревности о пользе и целости веры. Римский престол должен бы быть уверен, что всемилостивейший наш Государь не менее печётся о благе своих подданных, как и его святейшество, и что в его руках имеются все способы оценить ту пользу, которая от новых учреждении должна воспоследовать как для Греко-Униатской Церкви, так и для всего государства, тогда как Римский престол должен об них судить по донесениям неполным, неаккуратным, а часто неосновательным и ложным.

Для вящего успокоения Римского престола насчёт его опасений, что Униаты при нынешнем разделении епархий пострадают по поводу чрезвычайного пространства оных, следовало бы оному сообщить, что триста церквей бывшей Виленской епархии ныне гораздо ближе к кафедрам, к коим причислены, чем прежде к Виленской, и что Луцкая епархия, хотя считалась состоящею в трёх губерниях, но сто двадцать церквей, оную составлявших, состоят почти все в северных уездах Волынской губернии, прилежащих к бывшей Брестской епархии, к коей они за малым исключением и причислены. К сему надобно присовокупить, что, по господствовавшему до сего времени в Униатской Церкви запустению, оная слишком мало представляет лиц, могущих быть употреблёнными для предположенного благодетельным правительством устройства оной, как по части управления, так и воспитания, и что разделение сего малого количества на четыре епархиальные управления и столько же семинарий оставило бы втуне все полезные учреждения, тогда как соединение в две епархии может доставить все средства к достижению цели, столько для блага Церкви, как и государства желательной.

Кардинал Бернетти заключает свои замечания предсказанием гибельных последствий для Униатов, если бы предположенное уничтожение монастырей было приведено в действие. Он полагает за верное, что белое русское духовенство не может с пользою для народа исправлять своих обязанностей по причине малого его просвещения, бедности, домашних занятий и супружеского состояния; и что Греко-Униатское исповедание не может получить преуспеяния иначе, как только по мере ревности и наставлении, которые получает от монахов базилиан.

Можно бы здесь во многом поспорить, и не без основания, насчёт причин, будто белому духовенству препятствующих быть полезным. Но я ограничиваюсь монахами. Сказано уже выше, что нынешние базилиане состоят в большей половине из Римлян и преобразованы почти совершенно в Римский монашеский орден, а, следовательно, не к преуспеянию, но разве к разрушению Греко-Униатского обряда способствовать могут. Сказано также, что базилиане не могли и не могут наполнить нынешнего количества монастырей нужным числом монашествующих, и что из сего последовал упадок монашеской дисциплины – а, следовательно, существование сих монастырей, не соответствуя их предназначению, более представляет притоны тунеядства и развращения, нежели назидание для Униатского народа. Пусть Римский двор успокоится! Предположенное к оставлению количество самых лучших монастырей совершенно соответствует и действительным нуждам Греко-Униатского обряда и способам наполнить оные. Предприняты также меры, дабы Униатские монахи были на будущее время строителями, а не разрушителями собственной Церкви. Что больше: устроены две многочисленные семинарии, предположена к открытию академия и много низших училищ для воспитания духовного юношества. Из сих-то рассадников возникнет новое племя истинных Греко-Униатских пастырей, которые сохранят и украсят вероисповедание своих предков. Да утешится святейший отец со всеми благомыслящими сею лестною будущностью, хотя и маленькой, но для него драгоценной Греко-Униатской Церкви!

Наконец, нельзя упустить из виду низкую, в бумаге, от имени папы писанной, толико неприличную выходку против усердствующих к нынешнему Униатскому делу, имевшую без сомнения целью лишить их доверенности всемилостивейшего Государя – un petit nombre, qui ont étе́ séduits par un esprit de cupidité et d’ambition.

Един Бог весть сердца и помышления человеческие! Уповаю, однако же, в промысле Всевышнего и премудрых начинаниях всемилостивейшего Государя, что священное Униатское дело не будет предано в руки предателей; что найдутся истинные сыны отечества и верные слуги своего Государя, кои не взирая на клеветы, тайные и явные преследования сильной партии, будут споборствовать оному всеми в их власти состоящими способами, шествуя истинным путём долга и чести; что полтора миллиона безгласного народа, в течение двухсот лет бывшего игралищем внешних и внутренних врагов, найдут, наконец, тихое и твёрдое пристанище в недрах истинной своей Церкви, к собственному отечеству неразрывными узами их привязывающей!

№ 19. Записка от 24 ноября 1827 года, о тайне исповеди в Римской Церкви

Наука Католической Церкви о ненарушимости тайны исповеди обеспечена двумя следующими постановлениями, слово до слова ех Corpore Juris Canonici выписанными: 1-м Григория (неизвестно какого) около 600 года – Sacerdos ante omnia caveat, ne de his, qui ei eonfitentur peccata, alicui recitet, non propinquis, non extraneis, neque, quod absit, pro aliquo seandalo. Nam si hoc fecerit, deponatur, et omnibus diebus vitæ suæ iguominiosus peregrinando pergat34. 2-ым вселенского собора, 1216 г. в Риме состоявшегося (что Латеранский) – Omnis utriusque sexus fidelis, postquam ad annos discretionis pervenerit, omnia sua solus peccata saltem semel in anno fideliter confiteatur proprio Sacerdoti, et injunctam sibi poenitentiam propriis viribus studeat adimplere, suscipiens reverenter ad minus in Pascha Eucharistiæ Sacramentum: nisi forte de proprii Sacerdotis consilio ob aliquam rationabilem causam ad tempus ab hujusmodi perceptione duxerit abstinendum: alioquin et vivens ab ingressu Ecclesiæ arceatur, et moriens Christiana careat sepultura. Unde hoc salutare statutum frequenter in Ecclesiis publicetur, ne quisquam ignorantiæ cæcitate velamen excusationis assumat. Si quis autem alieno Sacerdoti voluerit justa de causa sua confiteri peccata, licentiam prius postulet et obtineat a proprio Sacerdote, cum aliter ipse illum non possit absolvere vel ligare. Sacerdos autem sit discretus, et eautus, ut more periti medici superinfundat vinum et oleum, vulneribus sauciati, deligenter inquirens et peccatoris circumstantias, et peccati: quibus prudeater intelligat, quale debeat ei præbere consilium, et cujusmodi remedium adhibere, diversis experimentis utendo ad salvandum ægrotum. Caveat autem omnino, ne verbo,aut signo, aut alio quovis modo aliquatenus prodat peccatorem: sed si prudentiori consilio indiguerit, illud absque ulla expressione personæ caute requirat: quoniam qui peccatum in poenitentiali judicio sibi detectum præsumpserit revelare, non solum a Sacerdotal! officio deponendum decernimus, verum etiam ad agendam perpetuam poenitentiam in arctum monasterium detrudendum35.

Сие запрещение священникам обнаруживать слышанное ими на исповеди, является общим и ненарушимым правилом – но как оно далеко простирается? никакими, сколько мне известно, узаконениями (за исключением разве определений папы Климента VIII и инквизиционной конгрегации36 не пояснено – все канонические сочинения, кои мне по сему предмету попадались, ссылаются единственно на означенные выше постановления; остальное, кажется, предоставлено умствованиям богословов и канонистов.

Феррарий, коего Библиотека находится в коллегии для руководства, предлагает как общее всех католиков мнение, что тайна исповеди ни в каком помыслиться могущем случае, ни прямым, ни сторонним образом, открытою быть не может, хотя бы от сего зависело спасение собственной жизни и целого мира, хотя бы сим могло воспрепятствоваться вечное осуждение всех людей37. Далее рассуждает, что священник, узнавший из исповеди сообщника составленного против себя заговора, о приготовленной для него на предположенном пути засаде, или же об отравлении вина, к употреблению ему назначенного, не может отменить своего путешествия, ниже не выпить оного вина, ежели можно предположить, что товарищи сказанного сообщника догадаются об открытии им священнику заговора во время исповеди38. Наконец, против мнения более сорока (как сам сознаётся) богословов, охуждает учение, что священник, познавший кающегося из исповеди недостойным степени или должности, в распоряжении коими он участвует, может во время избрания отказать ему в своём голосе, – а то по поводу, будто священник, во время исповеди место Бога занимающий, как человек ничего не знает39. Без сомнения на основании подобных законов в Риме (как я слыхал от высокопреосвященного митрополита Булгака, там обучавшегося) довольно преступнику пасть на колени перед опасным для себя священником и ему выисповедаться; то сей должен уже лишиться всякого по его делу участия. Да и сам Феррарий утверждает, что духовная особа не может свидетельствовать против светской в уголовном преступлении, за которое смертная казнь назначается40, и даже в случаях, исключению подлежащих, например, оскорбления величества и проч. – прибавляет другой, в коллегии имеющийся канонист Рейфенстуель41 – ибо сим образом (говорит) священник может подвергнуться опасности попасть в неключимство (irregularitatem). Сей же Рейфенстуель утверждает, что открытие слышанного на исповеди ничего не доказывает против исповедавшегося42, и что начальство на основании такового священником открытия не может против исповедавшегося предпринимать никакого исследования, хотя бы без сего государству угрожала опасность43.

Сии законы рассудительному человеку покажутся странными; но тот, кому хотя несколько известны канонические права, сему не удивится – это должно быть необходимо, где в составлении законов принимаются за основание: польза, не общая, а только частного состояния, не непременные и вечные правила справедливости, а мистические вымыслы и понятия; словом, где законодательством занимаются не государственные люди, а монахи.

Хаос мнений и постановлений, в течение восемнадцати столетий порождённых бесчисленными властями, духом совершенно с собою несходными, изданных к разным народам, климатам и обстоятельствам приноровлённых; часто на ложных правилах и понятиях, а даже частной корысти основанных; наконец, выдуманными и никогда не бывалыми декреталами и изречениями перемешанных – есть то, что в Римской Церкви называется каноническим правом. На изучение, а даже рассмотрение сего огромного здания в особых его частях, мало всей человеческой жизни. Между тем, не имеется ни одного общего собрания сих узаконений, законною властью для руководства верным предназначенного – само Corpus Juris Canonici, в двенадцатом столетии монахом Гратианом составленное и в следующих трёх веках разными дополнительными собраниями увеличенное, даже от святейших пап никаким публичным эдиктом к употреблению вместо книги законов не подано44. В сем затруднительном положении, главным убежищем имеются сочинения, под заглавиями Jus Canonicum, Jus Canonicum Universum и проч. существующие. Оные сочинения не имеют другой силы, как и все прочие, к напечатанию обыкновенно допускаемые. Авторы оных были люди, имели своё начальство, имели своё отечество, имели свои предрассудки, и по большей части смотрели на дела мирские сквозь монастырские решётки. Сии и другие обстоятельства должны были иметь решительное влияние на совершенно произвольный и никакими правилами не ограниченный их выбор из бездны канонических прав. К сему надлежит присовокупить, что в подобных сочинениях имеется обыкновенно богословских мнений в десять крат против приводимых узаконений. Кроме того, каталог запрещённых книг, верховною духовною властью в Риме издаваемый, не может не иметь силы в духовенстве – и легко заключить, какие канонические сочинения преимущественно употребляются.

В таковых обстоятельствах, кажется, позволительно рассудительному человеку быть осторожным в отношении подобных сочинений – да простится и мне, ежели мои мысли, может быть, не совсем будут согласны с положениями Феррария и Рейфенстуеля.

Тридентинский собор, возобновив выше приведённое постановление Латеранского собора об обязанности исповедоваться ежегодно45, следующую половину оного о тайне исповеди совершенно пропустил; тогда как сим прибавлением устранены были бы все нарекания46 тогдашних нововводителей на тяжесть обязанности исповедоваться, с соблюдением тайны исчезающую.

На основании сего же Тридентинского собора47 папы и епископы имеют власть предоставлять себе одним разрешение от некоторых важнейших грехов (reservatio casuum).

Я не утверждаю, что исполнением сего последнего постановления нарушается тайна исповеди; но мне кажется, что она не столь строго им обеспечивается, как сего требует Феррарий. Священник, узнавший на исповеди о резервованном преступлении, воздерживается с разрешением; описывает архиерею грех, называя кающегося выдуманным именем; просит о дозволении разрешить оного; получает таковое письменно же и разрешает48. Мне даже кажется, что отвращение верных от некоторых важнейших преступлений не является единственною причиною сих резерваций – дожидаться несколько времени разрешения ничего в себе не имеет особенного, когда священник вправе отложить таковое и по прочим грехам. Может быть, Церковь, духом святым на означенном соборе руководимая, посредством оного постановления хотела дать епископам пространнейшие способы быть полезными вере и отечеству. И в самом деле, они, зная нравственное состояние своей паствы из сокровеннейших, никому другому недоступных источников – из признания самой совести, могут быть благодетелями сей же паствы, своего отечества, целого христианства. Сколько они могут искоренить вредных мнений и предрассудков! сколько отвратить преступлений! сколько предупредить преступных и гибельных умыслов! Правда, что сие требует испытанного благоразумия – но и должность пастырей поручается мужам, по своей мудрости всякой доверенности достойным.

Удивительно, что святейшие папы, в 110 случаях49, отлучению подлежащих и своему единственно разрешению удержанных, толико заботясь о собственных выгодах, о своей и своих приближенных безопасности, с посягательством даже на чуждые для себя права, столь мало помнили о безопасности прочих государств и их государей! – Кажется, что епископы, пользуясь служащим себе правом задерживать разрешение важнейших преступлений, по долгу истинных сынов церкви и своего отечества, должны бы пополнить таковое небрежение верховных пастырей. В древние времена Церкви папские резервации грехов столь были не известны, что даже в одиннадцатом столетии разрешения, помимо сведения собственного епископа в Риме полученные, некоторыми частными соборами50 как недействительные, отвергнуты. Австрийское правительство учредило, дабы епископы всякие индульгенции и абсолюции, из Рима присылаемые, отвергали и ничтожными почитали51. И без сомнения, кто может лучше употребить оную власть к общей пользе, как не местные епископы, знающие нужды своей паствы, своего отечества.

Между тем есть случаи, в коих малейшее замедление может иметь гибельные последствия – в коих жизнь гражданина, его имущество, общее спокойствие, безопасность венценосцев, целость государства и самой даже веры, зависят от одного слова. Я по сему предмету держусь правила, коему научился – не помню, из чтения ли книг или из уроков в Главной семинарии – что священник, узнавший из исповеди о подобном случае, должен, не называя исповедавшегося, предостеречь о том лицо или место, коему опасность угрожает. Не знаю, согласно ли сие учение с мнениями всех богословов; но мне кажется, что оно достойно истинного христианина, истинного служителя священной нашей веры, истинного гражданина, истинно просвещённого человека. Однако сим образом ты можешь нарушить тайну исповеди, предать кающегося, скажет Феррарий или Рейфенстуель... Отвечай им смело: Церковь становит законы для блага членов, оную составляющих; когда исполнение оных угрожает обществу Церкви, тогда она сама меня разрешает... Ежели сего не уважать, ежели заставят тебя терпеть наказание – утешься, служитель алтаря... ты нарушением закона спас своих ближних, своё отечество, своего царя и самую церковь. Но это язык ревности – рассудительный человек вот так рассуждает: мы приступаем к исповеди с истинным раскаянием, с истинным намерением исправить наши проступки, наши погрешности – священник обязан склонить заговорщика к оставлению своего намерения, к открытию кова своих сообщников тем, кому оный угрожает, и даже к противодействованию оному; ежели случится закаменелый изверг, который, презрев святыню таинства, приступает к оному для посмеяния и как бы величаться будущим своим злодеянием – открытие такового может ли быть предлогом соблазна? Может ли народ убегать52 исповеди, которая сверх душевного ещё и временное приносит ему спасение.

Я слыхал от высокопреосвященного митрополита Булгака, что исповедь в Риме много вспомоществует мерам правительства – да и почему тайна исповеди не могла бы быть соединена с тайною государственною, благо Церкви с благом отечества?

Но я слишком распространился по предмету, в коем мнение одного человека совершенно ничего не значит.

24 novembris

1827 roku

№ 20. Записка, с тремя приложениями, о власти Римских епископов и их обязанностях к папе

Поверять всё, заключающееся в 35-ти ныне папою присланных бумагах, с церковными законами и постановлениями был бы труд почти неудобоисполнительный, а даже бесполезный. Если благо государства и церковная независимость найдут что-либо в свою пользу среди хаоса канонического права; то Римский престол имеет против сего гораздо значительнейшие в том же источнике пособия. Самые постановления Тридентийского собора не могут быть надёжною опорою: они составляемы были под влиянием Римского двора и наполнены толикими неопределённостями и клавзулами, что папской власти нечего от оных опасаться – можно даже сказать, что определение сего собора Sess. XXV с. XXI de ref. уничтожило все оного постановления, власть папскую в чём-либо стеснять могущие53. Итак, в прениях богословов и юрисконсультов напрасно искать надёжного средства против апостольской власти, которою, по словам означенных папских бумаг, издано всё, в оных заключающееся – таковая власть кроме священной царской власти не может найти другого истинного противодействия.

Во всех просвещённых и благоустроенных правительствах излишним требованиям или постановлениях папского престола противополагалось благо общее – сие правило будет основанием и следующих замечаний.

Пока существовать будет нынешнее право папского престола утверждать и определять всех римско-католических епископов; по то время нужно будет допускать подобнае буллы, как ныне присланы митрополиту Цецишовскому на Могилёвское архиепископство, а Грабовскому и Павловскому на епископские достоинства. Притом же, в означенных буллах, кроме властительного и всеобщему владыке Церкви свойственного тона, ничего вредного для государства не имеется, разве за исключением предписания о присяге на верность (juramento fidelitatis) папе.

Присланные из Рима формы присяги как для митрополита Цецишовского, так и епископов Грабовского и Павловского, кажется, не во всём согласуются с качеством носимого ими лицами титула Российских подданных: – «верным и послушным пребуду папе и его наследникам; тайну, которую мне доверят к их вреду, никому не открою; права, почести, привилегии и власть пап сохранять, защищать, умножать и распространять стараться буду; всё неблагоприятное для прав чести и власти папской и Римский церкви, кем-либо предпринимаемое, воспрепятствую и тому же папе донесу; всякое четырёхлетие Рим собственною особою посещать, папе отчёт во всей моей пастырской обязанности отдавать; апостолические приказания униженно принимать и оные прилежнейше исполнять не премину; если же сам в том воспрепятствован буду, то сделать оного не оставлю посредством своего нунция из капитульных членов или же простых белых или монашеских священников». Сии выражения хотели прикрыть помещёнными в конце словами: «Сия вся сохранять буду с тем большею ненарушимостью, чем увереннейшим нахожусь, что во всём том ничего не заключается противного данной мною присяге верности Августейшему Государю моему Императору и его наследникам». Но, кажется, слова сии в собственном их смысле помещены не столь для охранения прав императорского престола, как для приобретения способа надёжного и законного оным сопротивления.

В Австрийских владениях «поскольку форма присяги, епископам предписанная, показалась не безопасною для государства», то узаконено ещё в 1781 году, «дабы ни епископ посвящаемый произносит, ни посвящающий принимать таковой присяги не имели власти, разве понимая оную в смысле единственно канонического и первоначального послушания, так, чтобы она ни правам государя, ни обязанностям подданных не сопротивлялась – для чего и обязаны епископы, сейчас после своей номинации и прежде произнесения означенной присяги, выполнить особенную верноподданническую своему государю присягу по предписанной на то форме»54.

Кажется, даже достаточно было бы так Цецишовскому, как Грабовскому и Павловскому, соблюсти только одну форму, в печатном экземпляре находящуюся, которая есть вместе и присяга и исповедание веры.

В булле, служащей митрополиту Цецишовскому на паллий, прописывается присяга, сходная в своей силе с означенными выше тремя формами присяги; но оной нельзя исключить, разве выдачею буллы только в засвидетельствованном экстракте. Декрет, дозволяющий избрать 12 экзаменаторов для испытания определяемых к приходам священников, излишний. Тридентийский собор предоставляет (Sess. XXIV с. XVIII de ref.) таковое испытание епископам или их викариям и избранным ими же экзаменаторам, на епархиальном соборе одобряемым. Зависимость от пап в столь важном предмете могла бы причинять епископам излишнее и даже общему благу вредное стеснение – да кроме того 12 экзаменаторов, по силе сего декрета назначенные, могли бы почитать себя некоторым образом папскими полномочными.

Декрет, дающий право соединять и переносить облигации, а также другой, дозволяющий освобождать совершенно от исполнения таковых, стоят быть допущенными – они были бы полезны на случай упразднения излишних монастырей или церквей. Правда, что власть сия предоставлена епископам Тридентийским собором Sess. XXV cap. IV de ref.; но таковой предмет обыкновенно бывает для них щекотливым.

Декреты, значащиеся по описи под №№ 7, 8, 9 и 10, как относящиеся к местам убежищ (asyla), не почитаемым ни в России, ни в других благоустроенных государствах, а также предполагающие в епископах власть сопротивляться полицейским распоряжениям, да сверх того и ни к какому употреблению служить не могущие – должны бы не быть допущенными.

Декреты, дозволяющие Цецишовскому, Грабовскому и Павловскому посвятить по десяти тысяч крестов, также могли бы иметь вредные последствия. Народ, обыкновенно чувственными предметами руководствующийся, в тридцати тысячах оных крестов и присоединённых к оным индульгенциях найдёт без сомнения столько же талисманов, к папе оный привязывающих и всегда его на память приводящих.

Бумаги для Цецишовского, по описи под №№ 12, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20 и 21, а для Грабовского и Павловского под № 5 и № 5 (sic) значащиеся, к подобному же принадлежат роду. Заключающиеся в оных власти не относятся к существенным обязанностям архиерейского сана, ниже основываются на истинных правах чистой христианской Церкви. Это изобретения средних веков, приманкой и узами как народу, так духовенству служащие, – в коих, может быть, главное пособие влияния папской власти. Сколь ни ничтожны сии средства в отношении малого количества мыслящих людей; но для народа это главное. Сии торжественные благословения от имени папы; сии полные отпущения грехов, улучённые посредством выслушивания одной обедни или исполнения малозначащей обязанности; сии многочисленные алтари, на которых довольно отправить одну обедню для избавления души из чистилища, – всё это не преминет пристрастить Римского народа к своему обряду, а даже привлечь к оному людей других исповеданий, которые не видят в своих пастырях ни подобного обилия небесной благодати, ниже толикой торжественности и величия.

Декрет 12-ти обыкновенных епископских властей заключает предметы, вообще духовными считаемые, и ни в чём вреда государству принести не может. Но декрет о 29 властях пункты 18, 23, 24 и 25 есть обидные для Российского правительства: здесь предполагается состояние Католиков Могилёвской епархии как бы во времена гонений; где предстоит опасность поругания святыни, где священные тайны нужно относить к больным скрытным образом, где священникам нужно служить в подземельях и невозможно употреблять духовного одеяния. Свобода, едва ли не с послаблением соединённая, которою пользуется в России Католическое духовенство, кажется, не должна бы навлекать на правительство подобных подозрений. Сверх того, 16 пункт тех же властей напоминает известную буллу in Caena Domini; 15 и 17 противны государственным узаконениям, переход от других исповеданий в Римский обряд воспрещающим; 22 дозволяет замещать приходы монахами; 28 становит делегатов, к сношению с папою обязанных.

Что касается декрета об избрании 12 соборных судей – Тридентийский собор Sess. XXV с. 10 de ref. назначил избрание оных на провинциальных или епархиальных соборах, на тот предмет, дабы во всякой епархии было, по крайней мере, по четыре испытанные особы, коим бы папские легаты, нунции и самые папы могли поручать дела духовные и церковные. Тридентийский собор таковым постановлением желал сократить прежние, гораздо значительнейшие, из папских делегаций проистекающие злоупотребления; но допустить оное постановление в России на основании нынешнего папского декрета было бы то назначить двенадцать особ, кои по своей обязанности должны бы независимо от епископов исполнять приказания пап, или их легатов и нунциев.

Все прописанные власти дозволены папою митрополиту Цецишовскому только на три, пять или десять лет – это также средство держать епископов в тесной от Рима зависимости. Австрийское правительство, дозволяя епископам испрашивать себе от папы властей, вменило им в обязанность, дабы таковые были на всю жизнь55. Впрочем, оное правительство все сии власти почитает злоупотреблением и узаконило56, дабы епископы пользовались собственною, от Бога себе данною властью. И в самом деле, все папские резервации, как то: екземпции, диспенсации, разрешения, индульгенции и проч., по коим ныне папский престол столь щедро рассылает епископам свои власти, возымели начало в средних веках, на развалинах коренных архиерейских прав. Но права сии не престают от того быть истинною собственностью епископского сана. Ныне даже, по мнению всех канонистов, епископы обязаны употреблять оные собственные права, если сообщение с папою затруднительно или прервано57. Сие, кажется, должно бы сделать правительство не столь снисходительным в допущении папских властей.

ФОРМА ПРИСЯГИ

исповедания веры58

Для определяемых к кафедральным и почетнейшим церквам, также к приходским бенефициям и местам монашеских и военных (орденов)59.

Я, Гаспар Казимир Колонна Цецишовский, до сего епископ церквей Луцкой же Житомирской, воедино навсегда соединённых, возведённый в архиепископа Могилёвского, твёрдо верую и исповедую всё вообще и порознь, что заключается в символе веры, который употребляется святою Римской Церковью, а именно: верую во единого Бога Отца, всемогущего Творца неба и земли, видимых же всех и невидимых: и во единого Господа Иисуса Христа, Сына Божия, единородного, от Отца рожденного прежде всех век: Бога от Бога, Света от Света, Бога истинна от Бога истинна, рожденна, не сотворенна, единосущна Отцу, им же вся быша: нас ради человек и нашего ради спасения, сошедшего с небес, и воплотившегося от Духа Свята и Марии Девы, вочеловечшася: распятого же за ны при Понтийстем Пилате, страдавшего и погребенна: и воскресшего в третий день по писанием: и восшедшего на небеса, седящаго одесную Отца: и паки грядущаго со славою судити живых и мертвых, его же царствию не будет конца: и в Духа Святого, Господа, животворящаго, от Отца и Сына исходящаго, со Отцем и Сыном сопокланяема и сославима, глаголавшего пророки: во единую Святую, Соборную и Апостольскую Церковь: исповедую едино крещение во оставление грехов: чаю воскресения мертвых; и жизни будущего века. Аминь.

Апостольские и церковные предания, и остальные оной же Церкви обыкновения и постановления крепчайше допускаю и принимаю. Также священное писание в том смысле, которого придерживалась святая мать-Церковь, к коей принадлежит судить об истинном смысле и толковании священного писания, допускаю и оное не иначе, как по общему согласию отцов, принимать и толковать буду. Исповедую, яко семь есть истинно и собственно таинств Нового Завета, Господом нашим Иисусом Христом ко спасению рода человеческого установленных, как то: крещение, миропомазание, евхаристия, покаяние, елеосвящение, священство и брак, кои благодать сообщают, и из коих крещение, миропомазание и священство без святотатства повторяемы быть не могут. Принимаю также и допускаю принятые и утверждённые Католической Церковью обряды в торжественном исправлении всех реченных таинств. Принимаю всё вообще и порознь, что о первородном грехопадении и оправдании определено и объявлено на святейшем Тридентийском соборе. Равно исповедую, что во время литургии приносится Господу истинная, действительная и умилостивительная жертва за живых и усопших; что в святейшем таинстве евхаристии находится истинно, действительно и вещественно тело и кровь, вместе с душою и божеством Господа нашего Иисуса Христа, и делается превращение всего вещества хлеба в тело и всего вещества вина в кровь: каковое превращение Католическая Церковь пресуществлением называет. Исповедую также, что и под одним видом весь и целый Христос и истинное принимается таинство. Признаю непоколебимо, что есть чистилище и содержимые в оном души предстательством верных вспомоществуются. Подобным образом признаю, что Святых, вместе со Христом царствующих, до́лжно чтить и призывать, что они молитвами своими у Бога за нами предстательствуют, и что мощи их должны быть почитаемы. Непоколебимо утверждаю, что лики Иисуса Христа, Богородицы Девы и других Святых надлежит иметь и хранить, а также надлежащую им честь и почитание отдавать. Что власть индульгенций предоставлена Церкви Иисусом Христом и употребление оных для христианского народа есть спасительно, утверждаю; Святую, Соборную и Апостольскую Римскую Церковь, всех Церквей матерь и наставницу, признаю и Римскому первосвященнику, блаженного Петра, князя апостолов, наследнику, Иисуса Христа наместнику, в истинном послушании торжественно обещаюсь и клянусь. Также всё прочее, святыми канонами и вселенскими соборами, особенно же святейшим Тридентийским собором поданное, определённое и объявленное, несомненно принимаю и исповедую; вместе же всё противное, а равно ереси, какие бы ни были Церковью осуждённые, отверженные и проклятые, я также осуждаю, отвергаю и проклинаю. Сию истинную Католическую веру, вне которой никто спасённым быть не может, которую в настоящем добровольно исповедую и неложно признаю, оную целу и невредиму, даже до последнего дыхания, непоколебимо (с Божией помощью) содержать и исповедовать, а также дабы моими подчинёнными или теми, о коих попечение по обязанности ко мне принадлежать будет, была содержима, научаема и проповедоваема, сколько сил станет, стараться – я, тот же Гаспар Казимир, торжественно обещаюсь, обрекаюсь и клянусь. Так мне да поможет Господь и сие святое евангелие.

Во имя Господа Аминь.

Всем и повсюду да будет известно, что года от Рождества Господа нашего Иисуса Христа 1828 дня 28 месяца июня, папства же святейшего господина нашего Льва XII пятого года – я, официал депутованный, видел и читал некоторые апостольские бумаги, за свинцовою печатью изданные, следующего содержания: Лев епископ, слуга слуг Божиих, возлюбленному сыну Игнатию Павловскому (Иоахиму Грабовскому), избранному Мегарен. (Амориен.), здравие и апостольское благословение. Апостольскую должность, хотя сверх заслуг нам от неба порученную, по силе которой над управлением всех церквей по Божию усмотрению председаем, вспомоществующу Господу исполнять с пользою желая, особенную в сердце имеем заботливость и разборчивость, дабы, когда дело идёт о поручении управления оных церквей, стараться назначать к оным пастырей, кои бы умели вверенные своему попечению народ не только учением слова, но и примером добрых дел наставлять, порученными же себе в мирном и спокойном состоянии церквами хотели и могли с помощью Божией спасительно рядить и благополучно управлять. Поскольку же ещё до сего замещение всех церквей, как вакантных, так и могущих быть вакантными, предоставили мы нашему распоряжению, определяя неважным и ничтожным всякое противное по сему предмету покушение, от какой бы то ни было власти умышленно или по незнанию оно последовало бы; после же церковь Мегарен. (Амориен.), которая состоит в странах неверных и которою правил60 при жизни своей бл. памяти Иоанн Креститель Ангелини, последний оный епископ, смертию сказанного Иоанна Крестителя епископа, который уплатил долг природе вне римской курии, лишена пастырского утешения: мы, о таковой ваканции уведомлены из достоверных донесений, к благополучному и скорому замещению оной же Мегаренской церкви, которой кроме нас занять никто не мог и не может, по силе означенных резервации и определения, дабы она не подвергалась долгое время невыгодам, из ваканции проистекающим, обратив отческие и заботливые старания, после тщательного совещания, которое имели с почтенными братиями нашими S.R.С. касательно назначения к оной Мегаренской церкви выгодной и полезной особы, наконец, на тебя – из законного брака Католическая исповедания и честных родителей в деревне Баре Каменецкой (Вигненской Могилёвской), либо другой области или епархии рождённого, пятьдесят второй год (на 71 г.) жизни, из числа коих многие в священной пресвитерства степени провождающего, богословии магистра, который находится ныне кафедральным препозитом Каменецкой церкви (архидиак. метр. Могил. церкви) и приходским настоятелем Дунаиовецкой (Звиногродской) церкви в оной же Каменецкой епархии (некогда Киевской), который в точности выполнил исповедание веры по статьям, прежде уже от Апостольского престола предложенным, и об коего знании в науках, чистоте жизни и честности нравов, прозорливости в духовных и осмотрительности в мирских вещах, а также других многочисленных добродетелях и способностях имеются достоверные свидетельства, – направили взор мысли нашей. После надлежащего обо всём том рассуждения, тебя, от всяких отлучения, завешения и запрещения, а также других церковных приговоров, цензур и наказаний, по какому-либо случаю или при мне произнесённых, если какими-либо из них состоишь связанным, силою настоящих (praesentium) не ложно разрешая и за разрешённого признавая; Мегарен. церковь, из уважения нами и братьями нашими твоих достоинств и с совета тех же братий, апостольской властью тобою замещаем; тебя для оной епископом поставляем и, пастырское попечение, правление и распоряжение реченной Мегарен. церкви в духовных и мирских вещах вполне вверяя, уповаем в Том, который ниспосылает благодать и награждает воздаянием, что управляющу Господу твоими действиями реченная Мегарен. церковь под твоим благопоспешным правлением с пользою будет управляема и благополучно направляема, и хорошее в тех же духовных и мирских вещах получит приращение. Принимая за тем с поспешною готовностью возложенный раменам твоим ярем Господень, да потщишься с такой заботливостью, верностью и благоразумием исправлять сказанное попечение и управление, дабы оная Мегарен. церковь радовалась, что вверена прозорливому кормщику и полезному домоправителю, ты же кроме вечного воздаяния мог ещё обильнее заслужить наше и реченного престола благословение и милость. Мы бо, стремясь благосклонно к тому, что может быть для тебя выгоднейшим, тебе, дабы от которого либо пожелаем Католического архиерея, в милости и общении с апостольским престолом находящегося, с призванными и в том себе соучаствующими двумя или тремя другими Католического архиепископами или епископами, в подобной же милости и общении находящимися, мог свободно получить посвящение; ему же, епископу, дабы, приняв от тебя предварительно нашим и Римской церкви именем обыкновенную клятву в надлежащей верности по форме, которую заключённую под нашею буллою посылаем, мог тебе позволительно преподать властью нашею оное же посвящение, – по силе настоящих (бумаг) власти дозволяем. Желаем, однако же, и реченною властью постановляем и определяем, дабы – если оный епископ, не приняв от тебя предварительно реченной присяги, оное посвящение тебе преподать, ты же оное принять, осмелитесь – он, епископ, в исполнении пастырской должности, ты же и он в правлении и распоряжении по духовным и мирским вещам церквей ваших тем самым были завешенными; и дабы также из сего не произошло в будущем никакого вреда почтенному нашему брату, нынешнему Коринфскому (Синнаденскому) архиепископу, которому оная Мегарен. (Амор.) церковь подлежит по митрополичьему праву. Желаем также, дабы форма реченной присяги, тобою тогда выполненной, слово до слова при твоём письме за собственною печатью и посредством собственного посланного была как можно скорее нам доставлена. Сверх того, дабы ты не был обязан выбыть к означенной Мегаренской церкви и тамо собственною особою пребывать, пока она неверными будет содержима; равно дабы мог, после посвящения, в городе и епархии Каменецкой, только бы то было также по требованию почтенного нашего брата Франциска Боргии Мацкевича (Каспра Каз. Кол. Цецишов.), нынешнего и в своё время правящего Каменецкого епископа (Могил. архиеп.), и по его особенному дозволению и согласию, свободно и позволительно отправлять все епископские и пастырские обязанности: апостольской властью по силе настоящих дозволяем – тебя суфраганом сказанного (Каспра Цец.), нынешнего и в своё время правящего Каменецкого епископа (Могил. архиеп.), со всякой полною и свободною властью все вообще и в особенности к суфраганской должности принадлежащее в церкви и епархии Каменецкой (Могилевской) отправлять, тою же апостольской властью по силе нынешних поставляем и назначаем. Кроме того, дабы ты мог по епископскому достоинству прилично себя содержать, желая тебе сделать какое-либо вспомоществование и особенную оказать милость; собственным побуждением с достоверным знанием и полнотой апостольской власти, дабы ты – даже когда по силе прописанной провизии и назначения поступишь в мирное обладание и как бы правление и распоряжение реченной Мегаренской церкви, а также воспримешь посвящение – препозитство (архидиаконию) кафедральной Каменецкой церкви, высшее тамо после епископского достоинство, и приходскую Дунаиовецкую (Звиногродскую) церковь оной же Каменецкой епархии, – которыми, как мы осведомились по апостольской диспенсации, ныне пользуешься, и которых доходы двадцати четырёх… как равно мы осведомились, не превышают, – по прежнему пока находишься в живых, даже в должности епископской, при означенной Мегаренской церкви, пока над оною начальствовать и суфраганскую должность исправлять будешь, мог оные бенефиции свободно и позволительно держать: не зважая на какие бы то ни было конституции и распоряжения апостолические равно Мегаренской и Каменецкой церкви, хотя бы присягою, апостольским утверждением или другою какой силою укреплённые, не зважая на постановления и обыкновения или что другое противное, – по силе настоящих из особенной милости разрешаем, – определяя, что через сие оное препозитство (архидиакония) и приходская церковь вакантными считаемы быть не могут, и что всё противное сему, какой бы то ни было властью умышленно или по не знанию сделанное, будет ничтожным. Желаем, однако же, чтобы препозитство и приходская церковь не лишались по сему нужного старательства, а приход надлежащего о душах попечения; но паче дабы обыкновенные нужды прилично были удовлетворяемы. – Дано в Риме у святого Петра, от Рождества Христова 1828 года 1 июля 9 дня, папства нашего пятого года. Место свинцовой печати. По каковым-то апостольским бумагам, я нижеписанный апостольски нотарий сию выпись составил и печатью утвердил в присутствии свидетелей гг. Амвросия и Алоизия Таззетти.

Следуют подписи и печати

(и которою правил почтенный брат наш Алоизий Уголини, последний оный епископ, – со времени когда мы оного Алоизия епископа от означенной Амориенской церкви с совета почтенных братий наших, святой Римской церкви кардиналов, апостольской властью уволили и к Форосемпрониенской церкви, тогда без пастыря находящейся, с подобного же совета и апостольской властью переместили, поручая ему вполне правление и распоряжение оной Форосемпрониенской церкви по духовной и мирской части – перемещением оного епископа Уголини лишена пастырского утешения: мы к благополучному и скорому замещению оной же Амориенской церкви и проч.)

Власти, дозволенные от святейшего господина нашего Льва милостию Божией папы XII Гаспару Казимиру Колонне Цецишовскому, архиепископу Могилевскому, в пользу Католиков Латинского обряда, в Российской империи обитающих61.

1) Поставлять в священные степени вне времён62 и без наблюдения промежутков63, даже до иерейства включительно, если окажется нужда в священниках.

2) Разрешать от всяких неключимств, за исключением тех, кои проистекают из истинного двоежёнства64 и умышленного смертоубийства; а даже в сих двоих случаях, если будет необходимая нужда в священниках и не воспоследует в отношении умышленного смертоубийства из такового разрешения соблазн.

3) По нужде в священниках, разрешать недостаток в летах одного года65, дабы (ставленники) могли быть поставленными в иереи, если только в других отношениях окажутся достойными.

4) Разрешать и заменять простые обеты66 на другие богоугодные дела; а также разрешать по уважительной причине от простых обетов целомудрия и иночества.

5) Разрешать всякой, даже реальной67 симонией провинившихся, если приобретённые симонией бенефиции ими оставлены; разрешать от греха в приобретённых непозволительно доходах, с назначением в наказание виновному какого-либо подаяния или какой спасительной епитимии по усмотрению разрешающего; разрешать даже и в том случай, когда симонией приобретённые бенефиции не оставлены приобретателями, если только при таковых бенефициях имеются приходы, коих некому поручить в надзор.

6) Разрешать в 3-й и 4-й родства и свойства степени простой и смешанной только, а во 2, 3 и 4-й смешанных, но никак в самой 2-й, и то относительно будущих браков; относительно же к совершенным уже бракам, даже в одной 2-й степени, только бы сия не соединялась первою степенью, с теми, кои обратились к Католической вере от еретиков и неверных – и во всех сказанных случаях прижитых детей объявлять законнорождёнными68.

7) Разрешать препятствие к браку, publicæe honestatis называемое, от правильного обручания проистекающее69.

8) Разрешать препятствие к браку, criminis70 называемое, если в преступлении ни одна сторона супружества не участвовала, а также возвращать право домогаться супружеского долга.

9) Разрешать препятствие к браку, из духовного сродства происходящее, кроме между крестившим и восприявшим крещение.

10) Сии однако же брачные разрешения, то есть: 6, 7, 8 и 9, да не дозволяются, разве со следующею клавзулою: ежели только женщина не была похищена или хотя и была, но не состоит во власти похитителя, – в разрешении же (диспенсации) да изобразится сила нынешних властей с означением времени, на которое они дозволены.

11) Разрешать язычников и неверных, многих жён имеющих, дабы могли после крещения оставить себе которую захотят, если она сделается также христианкой, разве бы первая из них обратиться (к христианству) пожелала.

12) Посвящать святое миро со священниками, каких иметь можно, а в случае нужды даже не в великий четверток.

13) Уделять простым священникам власти благословить священные ризы и другие утвари, к совершению таинства евхаристии нужные, где только не употребляется святое миро; а также примирять осквернённые церкви водою, от епископа благословенною, в случае же нужды хотя бы и не благословенною от епископа.

14) Даровать трижды в году полную индульгенцию каявшимся, исповедовавшимся и причащавшимся.

15) Разрешать от ереси, отступничества от веры, а также от раскола, всех даже духовных, как белых, так монашествующих, кроме тех, кои прибыли из мест, подлежащих власти святой Officii71, разве бы проступились в странах миссионерских, где не наказанно ереси существуют; также кроме тех, которые уже формально от подобных заблуждений отрекались, разве бы родились в стране, где ереси не наказанно существуют, и, после формального отречения туда возвратившись, к ереси отпали; каковых разрешать только в таинстве покаяния.

16) Разрешать от всех случаев, апостольскому престолу резервованных, даже в булле Caenæe Domini заключающихся.

17) Даровать полную индульгенцию в первый раз совращённым от ереси, а также при смерти всякому верному, хотя бы только покаялся, если не был в состоянии исповедоваться.

18) Даровать полную индульгенцию тем, кои каялись, исповедовались и причащались во время богослужения четыредесят часов72, которое да назначается от епископа в приличные дни три раза в год, если только из стечения народа и выставления тела Христова не предвидится поругание святыни от еретиков и неверных, или оскорбление сим начальств.

19) Пользоваться самому теми же индульгенциями.

20) Во всякий понедельник, чтением оффиции девяти лекций73, или, на случай занятия в следующей непосредственно день, отправлением обедни за усопших на каком бы то ни было алтаре, хотя бы и подвижном, освобождать по собственному намерению (хотению) души от чистилищных наказаний, в способе предстательства.

21) Иметь и читать книги еретиков и неверных об их вере, равно другие запрещённые, а также книги, толкующие прямо либо случайно или другим образом о судейской астрологии; но не дозволять сего другим, разве бы то было миссионариям, означенные книги письменно или словесно опровергать намеренным, и то под тем условием, дабы оные из стран миссионерских не были вывозимы. Из сего дозволения однако же исключаются: сочинения Карла Молины, Николая Махиавеля, Гражданская История Неаполитанского царства Петра Шанона, Поэма, надписанная: Дева Орлеанская, книга под заглавием: Istruzioni intorno la S. Sede tradotta dal Francese 1765, философические сочинения г-на де-ла-Метри, Раковины; Сокращение Церковной Истории под ложным именем Флерepия, Riflessioni d’un Italiano sopra la Chiesa in generale, systeme de la nature, il vero dispotismo Londra 1770, Разум по Азбуке, и Иоанна Лаврентия Изембиела: Новое Исследование Пророчества об Еммануиле, Критическая История об Иисусе Христе, Новая Смесь Философическо-Историческо-Критическая, а также книжечка под заглавием: Всеобщее Исповедание Веры всех Религий и Ейбель об исповеди аврикулярной (что на ухо говорится), 1784, равно и другие сего же сочинителя под титлом: Что есть Папа?..

22) В недостатке бельцов, назначать приходскими священниками монахов и командировать для них викариями монахов же, только с соизволения их начальства.

23) Служить в случае надобности два раза в день обедню, так, однако, чтобы первая была до восхождения солнца и без принятии аблюции74, а другая после полудни, хотя бы и без министра75, на открытом воздухе или в подземелье, в приличном однако же месте, хотя бы алтарь был сокрушённым, хотя бы и без мощей святых, даже в присутствии еретиков, схизматиков, неверных и отлучённых76, ежели иначе служить невозможно. Да помнит однако же, чтобы означенною властью служить два раза в день пользовался только по самоважнейшим причинам и как можно реже, в чем тяжкая на его совести лежит ответственность. Если ж, по силе ниже изъяснённой власти, забыл рассудить дозволить сего (служить двойную обедню) другому священнику, или одобрить причины употребления подобного дозволения, данного уже кому от святейшего престола77; то на его совесть возлагается, дабы сего дозволял н{замазано}им, и то зрелого благоразумия и испытанной ревности, и которые необходимо есть нужны; ниже для всякого места, но где важная имеется надобность и то на короткое время, оную власть да сообщает, или причины да {замазано}.

24) Относить священные тайны к больным скрытно и без света78; {оные ж?} таким образом однако же в приличном месте хранить для больных, если имеется опасность поругания святыни от еретиков и неверных.

25) Одеваться в светские платья, ежели иначе нельзя прибыть в места, {пастве?} своей вверенные, или тамо пребывать.

26) Говорить рожанец79, или другие молитвы, если нельзя взять с собою бревиария80, или по каким-либо препятствиям невозможно говорить священнических молитв.

27) Разрешить, если сие полезным окажется, от воздержания во время {постов?} и четыредесятницы от мяс, яиц и молочного.

28) Сообщить прописанные власти, за исключением тех, кои требуют епископского сана или в коих употребляется святое миро, способным священникам своей епархии, и особенно при своей смерти, дабы во время ваканции епископской кафедры было кому сие заступить, пока апостольский престол осведомлённый, (каковое осведомление должно последовать в самоскорейшем времени от такового делегата или одного из них), другого не сделает распоряжения, – каковым делегатам властью апостольской дозволяется, во время ваканции епископского престола, по случаю нужды, посвящать миром, от епископа благословенным, чаши, дискосы и антиминсы.

29) Прописанные власти да исполняются безмездно и да разумеются дозволенными на десять лет, и то в пределах своей епархии.

Из аудиенции его святейшества

Святейший господин наш, Лев Божией милостию папа XII, по представлению, учинённому мною, нижеписанным секретарём святой конгрегации о распространении веры, реченные власти на десять лет милостиво дозволил Гаспару Казимиру Колонне Цецишовскому, архиепископу Могилёвскому, с тем, однако же, чтобы он не употреблял таковых вне пределов, своей юрисдикции подлежащих, и то в отношении Католиков Латинского обряда, в Российской империи обитающих.

Дано в Риме, в зданиях реченной св. конгрегации, дня 23 июня 1828 года, совершенно безмездно и без всякой под каким бы то ни было предлогом уплаты.

Пётр Капрара Иконийский архиепископ св. конгрегации о распространении веры секретарь.

Блаженнейший Отче!

Поскольку у нынешнего Могилёвского архиепископа не имеются соборные судьи, ниже находится теперь в состоянии созвать собор; то покорнейше просит у вашего святейшества власти назначить двенадцать судей как бы соборных, кои бы могли быть употребляемы так, как бы они были избраны на епархиальном соборе; каковую милость Бог... –

1828 года июня 25 дня святейший владыка наш, выслушав донесение нижеписанного секретаря святой конгрегации собора81 и вняв рассказанному, нареченное прошение с. архиепископа оратора82 благосклонно согласился, по силе просимого, только на три года, по совету капитула и с соблюдением во всем формы, предписанной Тридентийским собором Sess. 25 cap. 10 de ref. и конституцией блаженной памяти Венедикта XIV Quamvis Paterna.

Е. Кардинал де Грегорио

№ 21. Записка о Римском катехизисе, приготовлявшемся к изданию

Краткий катехизис, для обучающихся в уездных училищах Католического юношества, богословским факультетом Виленского университета составленный, довольно очищен по нравственной и догматической части от тех неосновательных и преувеличенных мнений, которые в других Католических катехизисах часто встречаются; желательно только, чтобы были отменены или исправлены несколько мест, кои клонятся не столько к изъяснению учения Римской Церкви, сколько к омерзению в глазах юношества других христианских исповеданий.

Самые два первые вопроса к сему принадлежат роду.

Вопрос: Какого ты исповедания?

Ответ: Исповедания или веры Римско-Католической.

В. Что значит быть веры Римско-Католической?

О. Значит, верить и делать всё то, чему верит и учит Римская Церковь, о Боге, Его почитании и других христианских обязанностях.

Обыкновенно катехизисы начинаются вопросом: Что есть катехизис? и сей вопрос в настоящем катехизисе предварён означенными двумя, единственно для положения в самом начале воспитания преграды между разными исповеданиями. Не лучше бы по крайней мере вместо сих вопросов поместить следующие: Являешься ли ты христианином? и что значить быть христианином? – кои в некоторых катехизисах первое занимают место.

В § 1. О вере христианской вообще, на вопрос: где сохраняется предание? написан ответ: сохраняется в одной Католической Церкви. Сие слово в одной, кажется, обидно для Греко-Российской Церкви, которая с большею основательностью может похвалиться сохранением апостольского предания.

В том же § приведены слова св. писания Мф. 10:28: Не убойтеся от убивающих тело, души же не могущих убити: убойтеся же паче могущего и душу и тело погубити в геенне. Сии слова с подобными другими были всегда главным пособием фанатизма; и кажется, не излишним было бы исключить оные из книги, толико важное влияние иметь могущей, каков катехизис, тем более что там же имеется другое место св. писания, о бессмертии души удостоверяющее.

Толкование девятого члена символа веры (§ 11) о Церкви обидно как для Греко-Российской Церкви, так и для других христианских исповеданий. Здесь сказанное в древнем символе о всеобщей Церкви толкуется единственно о Римской, и то столь несвязным и неосновательным образом, что сия статья немного приносит чести богословскому факультету. Правительству неприлично, ни даже полезно входить в богословские состязания; но, кажется, без всякого зазрения можно требовать от факультета переделывания всей оной статьи так, чтобы не оскорбляла ни Греко-Российской, ни других христианских церквей, с Римской не согласующихся. Сие исправление тем легче может последовать, что в символе Римской Церкви читаются только слова: и в Святую, Соборную Церковь, коих толкование не требует лишнего распространения. Не излишним было бы препроводить в оный факультет толкование девятого члена символа в выписке из пространного катехизиса, Святейшим Синодом по Высочайшему повелению недавно изданного. Похвальный пример умеренности в сем пункте господствующей церкви может побудить к тому же и церковь терпимую.

В изъяснении первых трёх заповедей Господних (§ 28), вопрос: почему католики призывают ангелов? несколько исключителен. Изменением слова католики на слово мы устранится могущее родиться при сем вопросе недоумение, что Греко-Российская Церковь ангелов не призывает.

О таинствах вообще (§ 32), в удостоверение семеричного числа таинств, приведены слова Тридентийского собора, по коим предаются анафеме все, сего числа таинств не признающие. Приведение сих слов совершенно в катехизисе излишне. Довольно поместить ссылку на оные, как то сделано в других местах сего катехизиса в отношении учения Тридентийского собора. Сим сохранится миролюбие к значительному числу протестантов, в училищах Виленского округа воспитывающихся.

Настоящий катехизис по своему составу, кажется, не кратким, но пространным должен называться – и если величина пространного к изданию приготовляемого катехизиса будет в соразмерности к краткому, то это выйдет более курс богословия, нежели катехизическое наставление юношества. И в сем отношении краткий и пространный катехизисы, по Высочайшему повелению Святейшим Синодом изданные, были бы полезным руководством для богословского факультета. Очистив настоящий катехизис от лишних повторений и отвлечённых, более к богословию, чем к первоначальному наставлению юношества относящихся понятий, составилась бы книга, пространством и содержанием своего предназначения не превышающая. Вообще, все места, означенные на краю рукописи линейками, могли бы быть из сего катехизиса выброшенными и для пространного оставленными.

* * *

Рассмотрев сообщённые мне две первые части пространного катехизиса для гимназии Виленского округа, я не нашёл в оном ничего, кроме похвального. Расположение правильно, слог чист и вразумителен, нравственность христианская и ко благу государства приноровленная, догматы и мнения Римской Церкви изложены без сторонних обстоятельств, господствующую или другие церкви оскорблять могущих. Один только § 47 первой части не излишним было бы сократить. В оном на счёт первенства Римских пап излагаются мнения, с коими не только другие церкви, но и многие богословы Римской Церкви не согласны. Довольно, кажется, было бы вместо 6, 7, 8 и 9 пунктов означенного § оставить самое только существо сего Римской Церкви догмата – что, Иисус Христос для сохранения единства и порядка поставил святого Петра первенствующим между апостолами и главою своей Церкви, то есть сообщил ему верховную власть в Церкви, каковой его власти Римско-Католическая Церковь преемниками почитает пап Римских – и привести слова священного писания; остальное же оставить полемическому богословию.

Можно бы не без основания упрекать настоящий катехизис излишнею по своему предназначению пространностью. Без сомнения желательно, чтобы юношество знало как можно основательнее правила христианского учения; но будет ли оно в состоянии изучить столь значительную, как настоящий катехизис, книгу? а в предмете религии лучше твёрдое и основательное знание важнейших истин, нежели поверхностное во всём оной пространстве. Кажется, настоящий катехизис мог бы служить руководством для преподавания науки религии в университете, или же для приватного чтения, – а затем, предназначив для гимназий катехизис, прежде для уездных училищ составленный, сочинить для сих последних другой, кратчайший. Сему предназначению мог бы совершенно ответствовать катехизис, по Высочайшему повелению для училищ изданный, под заглавием: Начатки Христианского Учения, или Краткая Священная История и Краткий Катехизис. Довольно по предпоследней статье Краткой Истории пропустить слова: и исхождение святого Духа от Бога Отца, а в трёх других местах прибавить слово и Сына, и вся оная книга будет Римско-Католической.

№ 22 Черновая записка, об издании в польском переводе сочинения митрополита Филарета: «Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Греко-Российской Восточной Церкви»

Движимый усердием к священному делу соединения граждан России узами единой веры, я посвятил свободное от занятий по службе время переводу на польский язык сочинения высокопреосвященного нынешнего Московского митрополита, под заглавием: Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Греко-Российской Восточной Церкви.

Я, как собственным опытом, так и на других, уже испытал силу сего сочинения, в отношении к внутреннему убеждению, без коего все другие способы привлекут в недра Греко-Российской Церкви разве нескольких низких перемётчиков, более стыда, нежели чести нанести оной могущих. Не имея даже в виду приобретения для сея Церкви прозелитов, издание оного сочинения принесёт несомненную пользу. Основательность оного и особенно редкая в подобных предметах умеренность должны охладить фанатизм самого ревностного Римского Католика и принудить к почитанию той Церкви, которая, имея столько твёрдые основания своего вероисповедания, со стольким, однако, снисхождением смотрит на другие церкви, с нею несогласные.

Но самый образ издания довольно важен. Сколько мне известно, инспектор здешней духовной академии, архимандрит Иннокентий, знает польский язык и без сомнения не откажет издать от своего имени настоящий перевод.

Сие было бы важным и в том отношении, что книга могла бы легче распространиться в западных губерниях посредством Греко-Российского духовенства.

Как издание сего перевода может иметь в политическом виде связь с общими государственными делами, то я и не осмеливаюсь предпринимать какие-либо по сему предмету меры без соизволения вашего превосходительства. Для чего, представляя на благоусмотрение вашего превосходительства самую рукопись и предуведомление от издателя, какое мне показалось приличным, долгом почитаю с совершенною преданностью ожидать милостивого разрешения.


Od Wydawcy От издателя
Smutną iest rżeczą widzieć w jedynym Kosciele Iezusa Chrystusa rozmaite oddzielne wyznania; a ieszcze smutnieyszą – Chrzescian, w przeciwność głównego przykazania swoiego Boskiego nauczyciela, nienawidzącemi i przesladuiącemi siebie wzaiemnie, z powodu tey wiary, która pokóy swiatu przynieść miała. Прискорбно видеть в единой Церкви Иисуса Христа разные отдельные вероисповедания; но ещё прискорбнее – христиан, в противность главной заповеди божественного своего учителя, ненавидящими и преследующими себя взаимно, по поводу той веры, которая мир мipoви даровать долженствовала.
Mysl ta często mnie zaymowała, w czasie przebywania moiego w Zachodnich guberniach naszey oyczyzny. Мысль сия часто меня занимала, во время пребывания моего в западных губерниях нашего отечества.
Z boleścią zeznać należy, że znaydniący się w Rossyi Rżymscy Katolicy nie mogą uniknąć zarzutu względem ducha intolerancyi, w którym wmzędzie ich iednowierców szczególniey obwiniaią. С горестью до́лжно сознаться, что состоящие в России Римские Католики не могут быть свободными от порицания на счёт духа нетерпимости, в котором повсюду их единоверцев особенно обвиняют.
Ni nazwisko współobywateli, ni osobliwsza tolerancya i szczególna opieka rżądu, ni pokóy i powolność ze strony duchowieństwa panuiącego wyznania, nie mogą w nich zniszczyć wkorżenionego wstrętu kil temu ostatniemu wyznaniu – wstrętu, tem szkodliwszego, że ony panuie między obywatelami iedney oyczyzny. Ни звание сограждан, ни особенная терпимость и попечение правительства, ни кротость и даже уступчивость со стороны духовенства господствующего исповедания, не могут в них истребить закоренелые отвращения к сему последнему исповеданию – отвращения, тем гибельнейшего, что оно господствует между гражданами одного отечества.
Tein czasem wstręt mvy zdaie się bardziey pochodzić z nienawisci, wiekami ngruntowaney, niż z istotnych prawd wiary, obydwa Koscioły rozróżniaiitcych. Между тем отвращение сие, кажется, более основывается на вражде, веками утвердившейся, нежели на существенных истинах веры, обе церкви разделяющих.
Dosyć zdaie się z bezstronnoscią i bez uprzedzenia roztrząsnąć owe prawdy, ażeby się przekonać o Prawowiernosci Greko-Rossyiskiego Koscioła. Довольно, кажется, без пристрастия и предубеждения вникнуть в сии истины, дабы убедиться о Православии Греко-Российской Церкви.
W tem znayduiąc się mniemaniu, przedsięwziąłem wydanie w polskim tłomaczeniu dziełka Jaśnie Wielmożnego dzisieyszego Moskiewskiego metropolity Filareta, pod tytułem; Rozmowy między wątpiącym i przehonanym o Prawowiernosci Greko-Rossyiskiego Wschodniego Koscioła. Сего будучи мнения, я предпринял издание в польском переводе сочинения высокопреосвященного нынешнего Московского митрополита Филарета, коего заглавие: Разговоры между испытующим и уверенным о Православии Греко-Российской Восточной Церкви.
Z onego współziomkowie moi Rżymskiego obrządku uyrżą, z iakim umiarkowaniem Greko-Rossyiski Koscioł patrzy na wyznania, inaczey z nim myslące, a razem na iak gruntownych zasadach opiera się iego wiara w artykuły, od Rżymskiego ony odróżniaiące. Из оного соотечественники мои Римского обряда увидят: сколько умеренности соблюдает Греко-Российская Церковь в отношении к исповеданиям, с оною несогласным, и вместе на колико твёрдых началах основывается вера сея Церкви в истины, от Римской оную различающие.
Jeżeli maleńka praca moia choć cokolwiek zmnieyszy wzaiemny wstręt między synami dwoch wielkich Kościołów – celnieyszych członków ciała Chrystusowego, choć cokolwiek zbliży ie do tey iednosci, w którey one na zawsze zostawać i nigdy naruszać nie były powinny; poczytam to sobie za naydroższą nadgrodę. Ежели ничтожный труд мой, хотя, несколько уменьшит взаимное отвращение между сынами двух великих церквей – первейших членов тела Христова, хотя несколько приблизит сии церкви к тому соединению, которого они никогда нарушать, но всегда сохранять долженствовали: я почту сие драгоценнейшим для себя вознаграждением.
Nie można tu nie wspomnieć słów, któremi kardynał Arketti zakączył mowę swoię, mianę w Peterburskim katolickim kosciele, przy włożeniu 1784 roku na snuętey pamięci metropolitę Siestrzeńcewicza przysłanego od papieża palliusza: «AC certe quidem ammam meam superimpendere quam libentissime cuperem, ut hic divisionis muris antiquissimi illius veteratoris opus, qui semper in Ecclesia Dei funesta dissidia molitur, excitat, fovet, tandem aliquando prosternatur, proteratur, dissipetor. Equidem divinissimum illum spiritum verae pacis, et concordiæ auctorem, et fontem votis omnibus adprecari non desinam, ut fiant utraque unum, et onmes Latini Ruthenque eadem perfecta fide, eadem beata spe, eadem sancta cariate unum simus». «Zaiste, naychętniey położyłbym duszę moię, ażeby tylko obalić, rozproszyć i zniszczyć rozdzielaiącę nas tamę – dzieło starożytnego owego rodzaiu ludzkiego nieprzyiadela, wzbudzaiącego w Kosciele Bożym zgubne niezgody i one zawsze podsycaiącego i utrzymuiącego. Нельзя здесь не вспомнить слов, коими кардинал Аркетти кончил речь свою в Санкт-петербургской католической церкви, при возложении 1784 года на покойного митрополита Сестренцевича присланного папою паллия: «и поистине положил бы я всеусерднейшую душу мою, токмо бы разрушить, низринуть и всесовершенно истребить разделяющее нас средостение – здание древнего оного козней строителя, воздвизающего в Церкви Божией пагубные несогласия и оные всегда подкрепляющего и питающего.
Ja nie przestanę wznosić gorące modły do Nayswiętszego Ducha – źródła i sprawcy prawdziwego pokoiu i zbawienney zgody, ażeby to oboie stały się iednem; Я не престану проливать теплейшие мои молитвы к пренебесному оному Духу – виновнику истинного миролюбия и источнику спасительного единогласия, да будут обоя сия едино!
azeby Rżymianie i Rossyanie połączyli się iedną i tąż samą doskonałą wiarą, iedną i tąż samą zbawienną nadzieią, iedną i tąż samą swiętą miłoscią». да Римляне и Россияне соединены будут совершенным единоверия союзом, единым нескончаемых благ чаянием и единодушною святою любовью».
Oby się spełniły błogie chęci godnego w Kościele Chrystusowym Pasterża! Да сбудутся благие желания достойного пастыря в Церкви Христовой!
obyśmy w miłosci i pokoiu dostąpili ziednoczema, i byli iedną trzodą, iako iest iedyny Naywyższy Pasterż i Głowa Kościoła Pan nasz Iezus Chrystus! да в мире и любви достигнем соединения и будем едино стадо, како есть единый верховный пастырь и глава Церкви Господь наш Иисус Христос!
Inspektor Peterburskiey Duchowney Akademii, archimandryta Innocenty. Инспектор Санкт-петербургской духовной академии архимандрит Иннокентий.

Przetłiidaiąc na polski ięzyk Rozmowy o Prawowiernosci Wschodniego Greko-Rossyiskiego Koscioła, tłomacz nie tyle miał w zamiarze szukać dla tego Kościoła prozelitów, iak raczey zaszczepić wzaiemną chzeseiańską miłość między obywatelami naszey oyczyzny Greckiego i Rżymskiego obrżądku. Mysl do tego podało mu długie przebywanie w zachodnich naszych guberniach. Edukacya tamteyszego Rżymskiego duchowieństwa, po większey częsci na zasadach średnich wieków oparta, utrzymuie w niem uprzedzenia, temiż wiekami zrodzone. Z drugiey strony, przemożność tegoż duchowieństwa i w ogólnosci całego obrżądku pozbawia Greko-Rossyiskie tamteysze duchowieństwo prawie wszelkiego na powszcchnę opinię wpływu. Stąd nie dziw, że uprzedzenia Pasterzy, przechodząc do nauczanego przez nich ludu, żywią po większey częsci w narodzie Rżymskiego obrżądku ku swoim współziomkom Greko-Rossyiskiego wyznania uczucia, od nienawisci bardzo się mało różniące. Tłomacz w tem znayduie się przekonaniu, że samo bezstronne wyłożenie istotnych punktów religii, Wschodni Koscioł od Zachodniego odróżniaiących, dostatecznem iest zniszczyć w Rżymianach wszelkie względem tego Koscioła uprzedzenie. On przyznał sposobnem do tego celu ninieysze, w tłomaczeniu przedstawiaiące się dziełko, z dozwolenia Nayswiętszego Synodu na Rossyiskim języku wydane. Jasność i prostota czynią ie łatwem do poięcia nie tylko duchownym, lecz też i swieckim osobom. Gruntowność dowodów, z osobliwszym umiarkowaniem połączona, przedstawuiąc, na iak mocnych zasadach opiera się prawowierność w starożytney swoiey czystosci nieskażonego wyznania Greko-Rossyiskiego Koscioła, pokaże razem chwalebny przykład chrzesciańskiey cierpliwosci ku członkom innych kosciołów. Jako prawdziwy chrzescianin i członek Greko-Rossyiskiego Koscioła, tłomacz nie może nie żądać, ażeby spory między Wschodem i Zachodem, przez iuteress i żądzę panowania wzniecone, wzięły kiedyżkolwiek koniec; żeby wierżący w Jedynego Boga i Chrystusa połączyli się w iedno ciało, w ieden koseioł; żeby obywatele Rossyi w wyznawaniu iedney wiary znaleźli silny związek wzaiemney między sobą miłosci i przywiązania ku wspólney oyezyznie. On iednak i wtedy poczyta, że doścignął celu swego, iesli czytanie ninieyszego dziełka, osłabiwszy w iego współziomkach Rżymskiego obrżądku prawie powszechne względem panuiącego wyznania uprzedzenie, zniszczy tyle dobru powszechnemu szkodliwy, wzaiemny wstręt między synami iedney oyczyzny.

№ 23. Промемория о бывшей 11 августа 1829 года у Государя Императора аудиенции

Мы прибыли заблаговременно на Елагин остров и в особой зале ожидали времени приёма вместе с членами Прусской миссии. В половине двенадцатого часа всё посольство введено было обер-церемониймейстером в аудиенц-залу для представления Государю; а вскоре после сего призываемы были и мы порознь в кабинет Его Императорского Величества, прежде наш митрополит, после епископ князь Гедройц, а наконец преосвященный Мартусевич и я с ним вместе.

Митрополит возвратился в такой радости, в какой я ещё его не видел; но между тем видимо было и чрезвычайное изумление – он после ухода Гедройца имел только время повторить нам следующие слова, кои, обняв его, сказал Государь: помогай, помогай только мне ввести... тут он остановился в недоумении – порядок в Униатской Церкви, подхватил я; так, – отвечал он – и нас позвали наверх в боковую залу от кабинета, вероятно, дабы после ухода князя Гедройца не заставить Государя долго дожидаться. Здесь князь Волконский расспрашивал нас много об Унии, которой, по-видимому, знал только название: он часто смешивал нас с Римлянами.

Мы не сошлись уже с Гедройцем, и застали Государя одного посреди своего кабинета. Он во время нашего поклона несколькими быстрыми шагами подошёл к нам. – Рад познакомиться, Преосвященный: приветствовал епископа Мартусевича, и с вами, милостивый государь, – сказал он живо, наклонившись ко мне целым корпусом, – я много, много об вас хорошего слышал – сии последние слова сопровождал он значительным и благосклонным взглядом. Тут начал он разговор или паче речь, к делам нашей Церкви относящуюся: Вы знаете, чем вы были прежде... частицею Греческой Церкви... но вами завладели Поляки... вы подпали власти папы... и подверглись влиянию... Он изобразил вкратце историю Унии, её начало, её постепенный ход и те пружины, кои, изменив в оной и обряды и постановления Греческой Церкви, лишили нас самостоятельного существования и поставили почти в совершенную зависимость от сторонних для оной лиц и правил. И вот что с вами сделали, – заключил он тоном особенного участия. После же нескольких слов о нынешней нашей зависимости от Римлян, прибавил с твёрдостью: я не хочу, дабы ваша Церковь была переднею Римского обрядая хочу, дабы всякая Церковь заключалась в собственных своих пределах, не мешаясь в дела другой. За сим он коснулся последовавших у нас нововведений и изъявил повелительно свою волю, дабы обряды и постановления Греческой Церкви были хранимы неприкосновенно и возобновлены, где вывелись из обыкновений. – Да это и не моя воля, – сказал он, – это воля вашего папы. Здесь он упомянул о булле 1595 года, обеспечивающей во всём пространстве древнее образование нашей Церкви, и заметил, сколь самовольны были действия, изменившие таковое. Вы, переменив кафтаны, – сказал он далее, – не должны считать себя переменившимися; я хочу, дабы вы были тем, чем были и чем быть должны83... Вы меня понимаете? – спросил он епископа Мартусевича, устремив проницательный взор... Вы говорите по-русски или по-французски? – добавил он, после некоторой остановки; но на первый раз, – продолжал он, – вы должны привести в действие предварительные меры по воспитанию юношества и образованию духовенства.

Говорённое до сих пор Государем могло бы назваться в полном смысле речью, и речью прекрасною; дальнейшая же часть аудиенции была более разговорная, и у меня осталось от оной в памяти более точных понятий и собственных слов Государя.

У вас есть иконостасы? Есть, но не всюду. А в Полоцке? Есть. Имеете ли ризницу? Есть пожалованная покойным Государем... Да, митрополиту Лисовскому. А вам ризница уже выдана? – спросил он меня. – Нет Ва... да, делается уже, делается, – прервал он с особенною благосклонностью. Всё ли совершилось при вашем посвящении по Греческому обряду? – спросил он с видимым неудовольствием. – Всё, подхватил епископ Мартусевич, кроме что не было иконостаса. Да, я и проездом замечал, что у вас все тоже, что и у нас. У меня есть около Динабурга поселения – там есть Униаты – они сейчас начали ходить в нашу церковь. – Вот видите, – сказал он епископу Мартусевичу с какой-то решительностью, – что это можно сделать. У вас, кажется, есть алтари на стороне. Есть. Да, я видел в Витебске в какой-то древней церкви; это надобно вывести, – разумеется не сейчас. Как у вас в епархии? – спросил он Мартусевича. – Довольно хорошо, только новые учреждения... Да, теперь заводится порядок, все устраивается – а по монастырям? Кажется, все хорошо. – Нет, не может быть хорошо, пока у вас будут Римляне; тогда будет хорошо, когда ваше монашество составится из особ вашего же обряда. У меня есть ещё к вам... у вас духовенство так, как и у нас, довольно запущено – вы должны стараться очистить оное от особ развратных и недостойных сего званиявы должны особенно действовать посредством новоустраиваемых для духовного юношества училищ, и по правилам, для оных назначенным – вы знаете, сколько добра в народе может произвести просвещённое и благонамеренное духовенство. Я желаю также, дабы к духовному сану не было никакого принуждения – те, которые не имеют... vocation, не могут быть в оном полезны. – Примером этому Римский обряд: они, дабы не подвергнуть монастырей уничтожению, которое по силе булл должно последовать, если в них не имеется двенадцати монашествующих, набирали всякую сволочь – и вот какой вышел разврат, например, в Вильно. У них много монастырей, в которых не более двух или трёх монахов – я говорил о том епископу Гедройцю, он согласен, что оные нужно уничтожить.

Ваши церкви и ваше духовенство бедно, – сказал он далее, – но мы этому поможем... со временем. Тут епископ Мартусевич вспомнил что то о помещиках, кажется, в отношении фундушей. Помещики! прервал Государь, с каким-то презрительным соболезнованием; пусть они будут папистами, когда хотят; но пусть, – продолжал с жаром, – не мешаются не в своё дело. Вы не опасайтесь ни происков Римских попов, ни даже каких-либо... из Рима... Россия сильна, – сказал он с видом гордости, – дабы вас защитить, и я в этом ручаюсь. Мы всё устроим – я говорил с митрополитом – он, кажется, думает то же, что и мы, и верно нам поможет. Старайтесь, старайтесь, дабы всё было хорошо; а за мною не будет остановки. Прощайте, до свидания, – сказал он резко с лёгким наклонением головы и удалился к середине кабинета, а мы вышли с низким поклоном.

Здесь изъяснил я только то, что верно помнил; да и из сего пропущено очень многое, что легче чувствовать, нежели описать. – Вообще о сей аудиенции можно бы справедливее заключать по тому впечатлению, какое она на нас произвела – следующее письмо, писанное мною к ректору Литовской семинарии, может об оном дать некоторое понятие.

«И так, мы видели светлое лицо его, слышали словеса премудрости его! – Вы знаете, что меня наружности нелегко ослепляют; однако же, несколько минут присутствия всемилостивейшего Государя очаровали меня: я был в восторге и ещё не скоро из оного выйду. – Да и удивительно ли? когда наш старик митрополит, когда оба другие епископы, мимо своих лет и образа мыслей, мимо разности характеров, все были в восхищении. Так никогда не престану любить его и ему удивляться!

Я к вам писал, что аудиенция была назначена в воскресенье 11 сего августа. Мы заблаговременно прибыли во дворец и ожидали времени приёма вместе с членами Прусской миссии. В половине двенадцатого часа всё посольство введено было обер-церемониймейстером в аудиенц-залу для представления Государю; а вскоре после сего призываемы были и мы порознь в кабинет Его Императорского Величества, прежде наш митрополит, после епископ князь Гедройц, а, наконец, преосвященный Мартусевич и я с ним вместе. Не ожидайте от меня подробной о всём реляции – для сего нужно бы изобразить весь преизобильный в предметах разговор, или паче речь Государя Императора, и с тою именно приятностью и умом, которые нас очаровали; а это сверх моих сил – однако же хотя отчасти расскажу вам сущность того, что я слышал.

Мы застали Государя посреди кабинета. Он несколькими быстрыми шагами подошёл к нам и, на наш поклон, сказав: рад познакомиться, – начал разговор, к делам нашей Церкви относящейся. Он изобразил вкратце историю Унии, её начало, её постепенный ход и те обстоятельства, кои, изменив в оной и обряды и постановления Греческой Церкви, лишили нас самостоятельного существования и поставили почти в совершенную зависимость от сторонних для оной лиц и правил. Он отзывался о сем с особенным участием, и с твёрдостью сказал: я не хочу, дабы ваша Церковь была переднею (przedpokoiem) Римского обряда. Он довольно распространялся на счёт сего, если так сказать, церковного рабства, изменяющего русский народ и лишающего нас собственного характера. Он даже порознь коснулся некоторых у нас нововведений и изъявил Высочайшую свою волю, дабы обряды и постановления Греческой Церкви были хранимы неприкосновенно и возобновлены, где вывелись из обыкновения. – Я хочу, – сказал он повелительно, – дабы всякая Церковь заключалась в собственных своих пределах, не мешаясь в дела другой, дабы вы были тем, чем были и чем быть должныда это и не моя воля, – прибавил он, – это воля самого папы. Здесь он вспомнил о булле 1595 года, обеспечивающей во всём пространстве древнее образование нашей Церкви, и заметил, сколь самовольны были действия, изменившие таковое. Рассуждая далее в подробности о состоянии нашей Церкви – ваши церкви и ваше духовенство бедно, – заметил он, – но мы этому со временем поможем. Он особенно приказывал очистить белое и монашеское духовенство от особ, сего звания недостойных, и посредством нового устройства духовных училищ распространять в оном христианское благонравие, истинное просвещение и привязанность к своему отечеству.

Вот слабое изображение того, что у меня осталось в уме от нашей аудиенции; но что осталось в сердце, этого нельзя изобразить. Вы бы должны видеть то непринуждённое величие Государя, ту благость отца, и едва не дружескую искренность, с которыми он к нам отзывался; то участие, которое он принимал в благосостоянии нашей Церкви – и сознались бы, что его нельзя не любить. Вы бы должны внимать той чистоте, ясности и быстроте, с коими он изъясняется; тем обширным видам общего блага, кои являлись во всём разговоре; тому точному и подробному знанию дел и постановлений нашей Церкви – и не могли бы не удивляться. Как! Государь, коего ум обнимает вселенную, который управляет обширнейшим в мире государством, ещё имеет время вникнуть во все обстоятельства забвенной и уничижённой маленькой Униатской Церкви!

После сего, не должен ли я желать, чтобы все любили Всемилостивейшего нашего Государя, все перед ним благоговели; чтобы наше духовенство, вняв премудрым и благим его намерениям, потщилось всеми силами привести оные к исполнению, и тем самым сделаться достойным его милостей; чтобы оно руководствовалось более благородными видами блага общего и собственной Церкви, нежели сторонними внушениями какого-либо монаха или пробоща, кои вне тесного круга, ограниченным их понятиям представляющегося, не видят ничего хорошего, кои свои предрассудки и даже злоупотребления ставят для нас законом, и кои хотели бы нас переделать соответственно видам корысти, властолюбия или пристрастия, которые их одушевляют.

Надеюсь, что сами Римляне поймут, наконец, всю важность существования Униатской Церкви и оставят усилия, ныне уже бесполезные, сделать нас своими прозелитами. Кто знает, может быть, маленькой нашей Церкви предоставлено свыше быть некогда виною великого дела всеобщего соединения церквей!

Мы до сих пор, кажется, не имели собственной воли, собственного ума, собственных чувств: всё Римское было для нас законом. Мы смотрели их глазами, слышали их ушами, изъяснялись их устами – всё своё оставляли, всё своё забывали. Время уже бросить столь унизительное подражание, а обратиться к благородным правилам, всякого истинного сына своей Церкви и своего отечества одушевить долженствующим. Несколько лет усилия воздвигнет нашу Церковь из того уничижения и рабства, в котором она до сих пор находилась, и возведение на степень благосостояния, которого она ещё никогда не испытала. Сим исполнятся отеческие попечения всемилостивейшего Государя, который, желая блага равно для всех своих подданных, обратил милостивый взор свой и на нас, Униатов, в пренебрежении находившихся – сим исполнятся и ожидания всех благомыслящих».

Сие письмо послано в копии и ректору Белорусской семинарии, а содержание оного сообщено и другим.

№ 24. Послужной список Иосифа, митрополита Литовского, составленный в марте 1861 г.


Имя, сан, и какой епархии. Лета от роду, знаки отличия и получаемое содержание Где родился, чей сын и как именовался в мире Где обучался, когда и с какой степенью кончил курс наук; когда и где пострижен в монашество и получил священнослужительские степени; когда и какие проходил должности по училищному и епархиальному ведомствам; когда и где хиротонисан во епископа, когда возведён в архиепископа и митрополита; какие и за что в продолжение всей службы получал награды Годы Месяцы и числа
Святейшего Правительствующего Синода член, Иосиф митрополит Литовской епархии и Свято-Духова Виленского монастыря священно-архимандрит. Сверх сего: Почётный член С.-Петербургской Академии Наук, орского Русского Географич. Общества и Духовных Академий: Киевской и Казанской, и член Копенгагенского Общества Северных Антиквариев. Родился в Киевской губернии, Липовецкого уезда, в селе Павловка. Из дворян, сын священника (после протоиерея) Иосифа. В мире именовался Иосиф Семашко Обучался сперва в Немировской гимназии латинскому, французскому, русскому и польскому языкам, физике, математике, всеобщей истории, правам и географии. По окончании в июне месяце 1816 года гимназиального курса, поступил в Главную семинарию при Императорском Виленском университете, где в течение четырёх лет обучался: толкованию Св. Писания, богословию догматическому, нравственному и пастырскому, церковной истории, каноническому праву, логике, ботанике и зоологии, красноречию и поэзии, словесности латинской, русской и польской, языкам греческому, еврейскому и французскому; а в 1820 году кончил курс наук с учёною степенью магистра богословия 1820 Июля 6
62-х лет Имеет: орден Св. Апостола Андрея Первозванного, алмазные знаки ордена Св. Александра Невского и ордена Св. Владимира 1-й степени, Св. Анны 1-й степени и алмазами украшенную панагию, а также наперсный бронзовый крест и медаль в память войны 1853–1856 годов. По окончании курса наук в Главной семинарии и возвращении в епархию, определён к должностям: кафедрального проповедника, асессора Луцкой Греко-Униатской консистории, и профессора богословия в епархиальной семинарии, – каковые обязанности исправлял до времени выбытия к должности асессора в коллегии. В течение сего времени рукоположен Луцким епископом Иаковом Мартусевичем в М. Жидичине, тогдашнем местопребывании Луцкого Униатского епархиального начальства Волынской губернии:
Получает в год серебром: В иподиакона 1820 Окт. 6
1) Штатного жалованья по званию Литовского епархиального архиерея 4.000 руб. Во диакона 1820 Дек. 26
2) Настоятельского жалованья по Виленскому Свято-Духову монастырю 500 руб. Во иерея 1821 Дек. 28
3) Пожизненной пенсии 1.715 руб. 40 коп. Определён Луцким протопресвитером 1822 Янв. 7
4) За отшедшие в казну имения 1.339 руб. 3 коп. Избран в асессоры духовной коллегии 1822 Июня 20
5) Столовых, пожалованных в 1827 году, 343 руб. 5 коп. В сей должности находился неотлучно, прежде во 2 департаменте Римско-Католической, а после Греко-Униатской духовной коллегии с 1822 Августа
6) Пенсиона по ордену Св. Андрея Первозванного 800 руб. по 1829 Апр. 21
Произведён в сан каноника 1823 Март 23
Заседал в Высочайше учреждённом суде над Полоцким архиепископом Иоанном Красовским 1823
С Высочайшего соизволения произведён в сан прелата-схоластика Луцкого Униатского кафедрального капитула 1825 Окт. 8
«За отличные способности, ревность и примерное благонравие», Всемилостивейше пожалован наперсным бриллиантовым крестом, с назначением столовых по 100 руб. асс. в месяц 1827 Дек. 6
«В воздаяние усердной и ревностной службы» Всемилостивейше сопричислен к ордену св. Анны второй степени 1828 Апр. 23
Произведён в старшие соборные протоиереи 1828 В мае
Именным Высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату, Всемилостивейше повелено быть ему викарным епископом и председателем консистории Белорусской Греко-Униатской епархии с наименованием епископа Мстиславского, присутствуя и в коллегии, когда он будет находиться в С.-Петербурге 1829 Апр. 21
Пожаловано Всемилостивейше 1.000 руб. сер. на первоначальное обзаведение, по случаю возведения в епископский сан 1829 Мая 3
В монашество из старших соборных протоиереев пострижен в С.-Петербурге без перемены крестного имени, за несколько дней до посвящения во епископа 1829
Во епископа хиротонисан в столичном городе С.-Петербурге 1829 Авг. 4
С того же времени состоял присутствующим в Греко-Униатской духовной коллегии по 1832 Нояб. 1
а председателем Белорусской Греко-Униатской консистории по 1833 Апр. 2
Всемилостивейше пожалован архиерейским облачением 1829 Дек. 5
Осматривал Белорусскую и Литовскую Греко-Униатские епархии по Высочайшему повелению 1830 Март 1
Всемилостивейшее сопричислен к ордену св. Владимира третьей степени «в воздаяние ревностных трудов и усердия к престолу» 1831 Дек. 6
Назначен членом Греко-Униатской духовной коллегии 1831 Нояб. 1
Именным Высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату, Всемилостивейше повелено быть ему Литовским Греко-Униатским епархиальным епископом с оставлением и в должности члена Греко-Униатской коллегии 1833 Апр. 2
Осматривал обе Греко-Униатские семинарии и все духовные училища Белорусской и Литовской епархий по Высочайшему повелению 1833 В июне
«В ознаменование Монаршего благоволения и в награду ревностных и полезных трудов по управлению вверенной ему епархии» Всемилостивейше сопричислен к ордену св. Анны первой степени 1833 Дек. 6
Обозревал обе Греко-Униатские семинарии и все духовные училища Белорусской и Литовской епархии по Высочайшему повелению 1834 Мая 14
Объявлено особенное Монаршее благоволение за замечания о состоянии и устройстве Греко-Униатских семинарий, и за некоторые предположения по устройству оных 1834 Авг. 7
Назначен присутствующим в комитете по Униатским делам 1835 Мая 29
Назначен присутствующим в комиссии духовных училищ 1835 Дек. 19
«За деятельное и полезное служение по управлению вверенной ему епархии и по должности члена коллегии Греко-Униатской» Всемилостивейше пожалован алмазами украшенною панагией 1836 Янв. 1
Осматривал обе Греко-Униатские епархии и их духовно-учебные заведения, по Высочайшему повелению 1837 Апр. 30
Назначен председателем Греко-Униатской духовной коллегии 1838 Март 2
В каковой должности состоял по 1843 Авг. 14
Всемилостивейше сопричислен к ордену св. Владимира второй степени большого креста, за «отлично-ревностные труды по коллегии и епархии, при успешной деятельности в восстановлении древних свойственных Греко-Униатской Церкви обрядов» 1838 Апр. 1
Всемилостивейше разрешено ему представляться Государю Императору вместе с членами Святейшего Синода 1838 Апр. 12
«В ознаменование Высочайшего благоволения к отличным трудам и заслугам его» Всемилостивейше пожалована ему пожизненная пенсия по 6.000 руб. асс. в год 1839 Март 17
По Высочайше утверждённому положению Святейшего Синода возведён в сан архиепископа, с оставлением в должности председателя духовной коллегии, бывшей Греко-Униатской коллегии, переименованной Белорусско-Литовской 1839 Март 25
Наименован архиепископом Литовским и Виленским, и назначен священно-архпмандритом Свято-Троицкого Виленского монастыря, по Высочайшему повелению 1840 Апр. 6
По случаю болезни преосвященного Минского, управлял полгода Минской епархией, по Высочайшему повелению 1841 Март 23
«За твёрдую деятельность к укреплению и распространению православия во вверенной ему обширной епархии, сообразно с достоинством и пользами церкви и отечества», Всемилостивейше сопричислен к ордену святого Александра Невского 1841 Март 28
Всемилостивейше пожалована ему золотая медаль в память воссоединения Униатов с Православною Церковью 1841 Март 28
Посетил важнейшие святые места в России, с Высочайшего разрешения 1842 Мая 14
Объявлено ему Высочайшее удовольствие Государя Императора, по случаю доложенных Его Величеству сведений о посещении святых мест в России и о состоянии Литовской епархии, – отношением Обер-прокурора Святейшего Синода от 1842 Авг. 10
Объявлено ему то же Высочайшее удовольствие, по случаю донесения об успешном распространении между воссоединённым духовенством обычаев древлеправославных, – отношением Обер-прокурора Святейшего Правительствующего Синода от 1842 Окт. 27
Высочайше назначен присутствующим в секретном комитете по делам о раскольниках и отступниках от Православия 1842 Нояб. 18
Положено производство ему вознаграждения по 1.339 руб. 3 коп. сер. в год, за переданные в казну имения, по указу Святейшего Синода от 1842 Дек. 15
За «ревностную заботливость об устройстве вверенной ему епархии и пламенное усердие к пользам Православной Церкви и отечества», Всемилостивейше сопричислен к ордену св. Владимира первой степени 1843 Апр. 9
Осматривал епархии Могилёвскую, Минскую и Полоцкую по Высочайшему повелению 1843 Апр. 26
Избран в члены Копенгагенского Общества Северных Антиквариев 1843 Апр. 28
Объявлено ему Высочайшее удовольствие, по случаю доложенных Государю Императору сведений, представленных после осмотра воссоединённых епархий, – отношением обер-прокурора Святейшего Синода от 1843 Июля 7
Высочайшим рескриптом, по случаю закрытия Белорусско-Литовской духовной коллегии, изъявлена ему совершенная Высоко-Монаршая признательность «за постоянные и неутомимо-ревностные труды по оной коллегии» 1843 Авг. 14
Избран в почётные члены Казанской духовной академии 1844 Мая 11
За пожертвованный капитал 1.500 рублей серебром в пользу Попечительства о бедных духовного звания Литовской епархии, изъявлена ему «признательность» Святейшего Синода, как «за действие, происходящее от известной благопопечительности о благе вверенной ему паствы» 1844 Окт. 23
Назначен священно-архимандритом Свято-Духова Виленского монастыря по Высочайшему повелению 1845 Март 14
Избран в почётные члены Виленского Человеколюбивого Общества 1845 Апр. 8
Всемилостивейше пожалован ему алмазный крест для ношения на клобуке, за «неутомимую ревность и распорядительность к должному устроению важной, вверенной ему епархии, в западном крае империи», при Высочайшем рескрипте 1845 Апр. 14
Осматривал епархии Могилёвскую, Минскую и Полоцкую по Высочайшему повелению 1845 Апр. 19
Объявлена ему «совершенная признательность» Святейшего Синода, за «ревностное, вполне соответствующее видам высшего духовного начальства исполнение» Высочайшего повеления, по обозрению Могилевской, Минской и Полоцкой епархии 1845 Нояб. 30
Именным Высочайшим указом, данным Святейшему Правительствующему Синоду, но велено быть ему членом оного 1847 Апр. 1
Объявлена ему «признательность» Святейшего Синода за завещанный в пользу Виленского Свято-Духова монастыря капитал 3.000 рублей серебром 1848 Март 31
Получил признательность Русского Географического Общества за доставленные этнографические сведения 1847 Нояб. 27
Осматривал епархии Могилёвскую, Минскую и Полоцкую, по Высочайшему повелению 1849 Март 17
«За неуклонные подвиги на особенно важном поприще управления вверенною ему епархией, неутомимое действование к утверждению её благосостояния, и доблестное служение Православной Церкви и отечеству» Всемилостивейше пожалован алмазными знаками ордена святого Александра Невского 1849 Апр. 9
Поступил в комплект по ордену св. Александра Невского для получения пенсиона по 500 рублей серебром в год с 1849 Сент. 1
Избран в почётные члены орского Русского Географического Общества 1851 Мая 20
Объявлена «особенная признательность» Святейшего Синода за пожертвование Литовской семинарии книг на цену свыше полутора тысячи рублей серебром, как «за новый знак усердия к пользам Литовской семинарии» 1851 Авг. 7
«За пламенную ревность к Православию, приверженность к престолу, благоуспешные действия при восстановлении Православной епархии в стране древнего достояния Церкви нашей, и неутомимые заботы об утверждении в духовных паствах праотеческой веры» возведён в сан митрополита; причем Всемилостивейше пожалован белым клобуком, украшенным крестом из драгоценных камней 1852 Март 30
Высочайше утверждён вице-президентом Виленского комитета Общества Попечительного о тюрьмах 1852 Апр. 9
Объявлена ему «благодарность» Государя Императора за пожертвование на военные потребности, во всё продолжение войны, половины производящегося по штату архиерейского жалованья т. е. по 2.000 рублей серебром в год 1854 Авг. 27
«За неуклонное стремление ко благу отечественной Церкви, пламенное усердие к престолу, неусыпное бодрствование на страже вверенного ему духовного стада и действование с непоколебимою твёрдостью к охранению его и вкоренению в нём спасительного учения веры Православной» Всемилостивейше сопричислен к ордену святого апостола Андрея Первозванного 1856 Авг. 26
Получил бронзовый наперсный крест на Владимирской и медаль на Андреевской лентах в память войны 1853–1856 годов 1856 Авг. 26
Поступил в комплект по ордену св. Андрея Первозванного для получения пенсиона по 800 рублей серебром в год, с прекращением получавшегося по ордену св. Александра Невского по 500 рублей с 1857 Янв. 1
Избран в почётные члены Конференции Киевской духовной академии. 1857 Дек. 20
Избран в почётные члены орской С.-Петербургской академии наук 1857 Дек. 29
По Высочайшему повелению вызван в С.-Петербург, для присутствования в Святейшем Синоде сроком на один год 1859 Сент. 26
По случаю Высочайшего в 30 день апреля 1860 года разрешения на отлучку из С.-Петербурга во вверенную ему Литовскую епархии обозрел на возвратном пути в Вильно по Высочайшему повелении Могилёвскую и Полоцкую епархии 1860 Апр. 30

№ 25. Отношение Д.Н. Блудова от 3 мая 1829 года за № 826, о пожаловании 1.000 руб. сер. на первоначальное обзаведение

Преосвященнейший Владыко,

Милостивый Государь мой,

Его Императорское Величество по всеподданнейшему докладу моему всемилостивейше пожаловать соизволил Вашему Преосвященству на путешествие и первое в епархии обзаведение единовременно тысячу рублей серебром.

Объявив сие Высочайшее повеление г-ну министру финансов, я получил уже от него уведомление, что о выдаче вам всемилостивейше пожалованных тысячи рублей серебром предписано главному казначейству.

Извещая вас о сем, считаю долгом присовокупить, что касательно постоянного содержания для Вашего Преосвященства я, испросив Высочайшую волю, сообщил оную г-ну министру финансов и, по получении от него отзыва, не оставлю в своё время вам о том сообщить.

Имею честь быть с истинным почтением

Милостивый Государь мой,

Вашего Преосвященства,

покорнейшим слугою

Д. Блудов

3 мая 1829 г.

Его преосвященству викарному

епископу Белорусской Г. У. епархии

Иосифу Семашке.

№ 26. Отношение Д. Дашкова от 20 мая 1829 за № 968, о производстве жалованья по 1.000 руб. серебром

Преосвященнейший Владыко,

Милостивый Государь!

При возведении Вашего Преосвященства в сан викарного епископа Белорусской Греко-Униатской епархии, благоугодно было Государю Императору изъявить Высочайшую свою волю, чтобы Вам сверх столовых денег, коих Вы получаете по сту рублей в месяц ассигнациями, производимо было из казны жалованье по тысяче рублей серебром в год, с возвратом сих денег из духовных фундушей, когда сии фундуши будут приведены в известность и управление оными устроится на основании мнения Государственного Совета, Высочайше утверждённого 5 января сего года.

Ныне г. министр финансов уведомляет меня, что он предписал Могилёвской казённой палате о производстве Вам сего жалованья с 21 минувшего апреля, требуя дать знать министерству финансов, как скоро наступит возможность довольствовать Вас жалованьем прямо из фундушевых доходов и возвратить из оных в казну ту сумму, какая произведётся в выдачу Вам.

Извещая Вас о сем, имею честь быть с истинным почтением

Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою Д. Дашков

20 мая 1829 г.

Его преосвященству викарному

епископу Белорусской Греко-Униатской

епархии Иосифу Семашке.

№ 27. Копия отношения А. Шишкова от 17 декабря 1827 года, о награждении наперсным бриллиантовым крестом и пожаловании столовых

Высокопреосвященнейший Владыко,

Милостивый Государь.

Я имел счастье докладывать Государю Императору, что Ваше Высокопреосвященство, отдавая справедливость усердной службе протоиерея Семашки по 2 департаменту Римско-Католической коллегии, где сей духовный в звании заседателя оказал отличные способности и ревность, ведя себя с примерным благонравием, совершенно вам известным – испрашиваете ему награждения, соответственного его заслугам.

Его Императорское Величество, во внимание к ходатайству вашего Высокопреосвященства, всемилостивейше пожаловать соизволил протоиерею Семашке наперсный крест, украшенный бриллиантами.

При таковом особенном отличии сего духовного, я поставил себе в обязанность довести до Высочайшего сведения, что он получает на всё содержание не более 1.500 руб., и Его Величеству благоугодно было явить протоиерею Семашке Императорскую щедроту назначением ему на стол по сто рублей в месяц, пока откроется для него духовная бенефиция, коей доходами мог бы он безбедно себя содержать.

Высокомонаршую милость сию, последовавшую в 6 день сего декабря, я покорнейше прошу Вас, Милостивый Государь, объявить протоиерею Семашке, и возложить на него препровождаемый у сего крест в присутствии 2 департамента Римско-Католической духовной коллегии.

Я совершенно уверен, что он, удостоясь получить от Всемилостивейшего Государя столь отличную награду, потщится оправдать в полной мере лестное для него засвидетельствование Вашего Высокопреосвященства преданностью к Высочайшей державе Его Императорского Величества и исполнением прямых обязанностей по духовному званию своего обряда.

Г. министр финансов ассигновал ему столовые деньги из главного казначейства с 6 декабря, кои и будут отпускаемы ежемесячно по требованиям коллегии.

(На подлинном написано тако): с совершенным почтением имею честь быть вашего Высокопреосвященства покорнейший слуга Александр Шишков. № 2002. Декабря 17 дня 1827 года.

Сия копия выдана Римско-Католической духовной коллегии из 2 департамента вследствие резолюции оного, 19 декабря 1827 года состоявшейся заседателю оного же департамента протоиерею Иосифу Семашке; о чём за надлежащим подписанием и с приложением казённой печати свидетельствуется. Декабря 23 дня 1827 года.

Митрополит Иосафат Булгак

Секретарь Михаил Конкевич

(М. П.)

Его высокопреосвященству митрополиту

Греко-Униатских церквей Иосафату Булгаку

№ 28. Отношение Д.Н. Блудова от 5 декабря 1829 за № 2073, о пожаловании полного архиерейского облачения

Преосвященнейший Владыко,

Милостивый Государь

Его Императорское Величество соизволил изъявить высочайшую волю пожаловать Вашему Преосвященству полное архиерейское облачение вместе с митрою и посохом, повелев сделать всё сие от Кабинета Его Величества.

Принятые ныне в Кабинете сии облачения, в прилагаемой записке означенные, препровождая к Вашему Преосвященству, считаю долгом присовокупить, что митра и посох, как уведомляет меня г. министр Императорского Двора, приготовляются и вскоре будут доставлены.

Имею честь быть с совершенным почтением,

Милостивый Государь,

Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою А. Блудов

5 декабря 1829 года.

Его преосвященству викарному епископу

Белорусской Греко-Униатской епархии

Иосифу Семашке.

Реестр архиерейским облачениям, обшитым в приличных местах золотым гасом, приготовленным для г. викарного епископа Белорусской Греко-Униатской епархии Иосифа Семашки.

Из парчи серебряной с золотом (подшиты белою тафтою):

1. Сакос с вышитым золотым крестом.

2. Палица с тремя золотыми небольшими кистями и с вышитым золотым крестом.

3. Пояс.

4. Поручи.

5. Большой омофор из серебряного фризе с золотою бахрамой и с пятью вышитыми золотыми крестами.

6. Подризник из серебряной объяри.

Надворный советник Александр Иванов

№ 29. Отношение Д.Н. Блудова от 18 декабря 1829 года за № 2171, с препровождением епитрахили к архиерейскому облачению

Преосвященнейший Владыко,

Милостивый Государь.

В дополнение к доставленным мною Вашему Преосвященству при отношении от 5 сего декабря облачениям, имею честь препроводить приготовленную в Кабинете Его Императорского Величества епитрахиль из парчи серебряной с золотом, обшитую золотым гасом и бахрамою.

Имею честь быть с совершенным

почтением, Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою

Д. Блудов.

18 декабря 1829 года.

Его преосвященству викарному епископу

Белорусской Греко-Униатской епархии

Иосифу Семашке.

№ 30. Отношение Д.Н. Блудова от 24 января 1830 года за № 159, с препровождением митры и посоха

Преосвященнейший Владыко,

Милостивый Государь.

В дополнение к доставленным мною при отношениях от 5 и 18 декабря минувшего года архиерейским облачениям, Всемилостивейше пожалованным Вашему Преосвященству, препровождаю к Вам полученные мною из Кабинета Его Императорского Величества митру и посох, прося о получении оных меня уведомить.

Имею честь быть с совершенным

почтением, Милостивый Государь,

Вашего Преосвященства покорнейшим слугою

Д. Блудов.

24 января 1830 г.

Его преосвященству епископу

Белорусской Греко-Униатской

епархии Иосифу Семашке.

№ 31. Черновое отношение к Д.Н. Блудову от 30 сентября 1830 г., об осмотре Греко-Униатских семинарий и духовных училищ

Ваше Превосходительство!

Кончив порученный мне осмотр обеих Греко-Униатских семинарий, долгом поставляю донести Вашему Превосходительству о действительном состоянии сих заведений. Они, представленные в совокупности, тем в яснейшем окажутся виде.

Белорусская семинария существует уже 24 года, Литовская только два; в первой имелось в истекшем учебном году 135 семинаристов, в последней – 180. Подобный перевес на сторону Литовской семинарии окажется и во многих других отношениях.

Белорусская семинария до недавнего времени мало обращала внимание высшего начальства, а зависела совершенно от распоряжения местных архиереев. Она не имела даже предписанных правил для своего управления, но руководствовалась смесью обыкновений, занятых от светских и иезуитских училищ, а также Римских семинарий. Только в 1828 году, с открытием Литовской семинарии, предназначены для Греко-Униатских духовных училищ Высочайше утверждённые уставы духовных училищ Греко-Российского исповедания.

Уставы сии по части нравственного управления в полном уже действии по обеим семинариям, и учреждённый оными надзор за поведением учеников принёс видимую пользу – я нашёл вообще примерно благонравное поведение.

Экономическое управление зависит от семинарских правлений только по части внутреннего распоряжения, и сие производится на основании устава; но заготовление и благовременная доставка продовольственных припасов и денег, равно починка семинарских и кафедральных зданий, состоит в ведении заведующих фундушами семинарий – в Литве Жировицкой комиссии, а в Белоруссии епископа Мартусевича. Таковое разделение в Литовской семинарии, где ректор оной является вместе членом комиссии, управляющей фундушем, никакого не приносит вреда: всё доставляется в совершенной исправности, кафедра и семинарские строения по большей части воздвигнуты из прежнего запустения и оканчиваются уже починкой; но в семинарии Белорусской на всяком шагу оказывается противное: продовольственные припасы доставляются не во время, со значительными затруднениями, часто в худом качестве; семинарские строения запущены; по недостатку нужной прислуги всюду господствует нечистота и беспорядок, а кафедральный собор представляет самую бедность – это естественно: правление семинарии часто не имеет смелости входить к своему пастырю с представлениями, собственного его интереса касающимися, а сей, обременённый делами, не всегда может во время помнить о нуждах семинарии. К сей разности экономического управления отношу я по большей части замеченную мною разницу и в состоянии здоровья воспитанников, на фундушевом содержании состоящих: в Жировицах они представляют вообще бодрый и здоровый вид, а больница почти пустая; в Полоцке же на лицах видна вялость, и в больнице всегда при мне имелось от четырёх до восьми семинаристов, хотя в Полоцке дают воспитанникам для обеда три кушанья, в Жировицах два простых. Следующее изложение представит ещё в большей ясности разность экономического управления обеих семинарий.

Я истребовал от семинарских правлений за последний год подробные ведомости о поступивших в распоряжение оных деньгах и разного рода продовольственных припасах, с означением сим последним цены, на месте бывшей. По сим ведомостям видно, что правлениями семинарий в течение целого года принято денег и всякого рода припасов – Белорусской на 28.758, а Литовской на 24.707 руб. асс.; и если принять в уважение, что многие припасы оценены Белорусским правлением дороже против правления Литовской семинарии, то выйдет, что Жировицкая комиссия в существе доставляет сему последнему правлению не меньшее пособие, как епископ Мартусевич Белорусскому. От сих пособий содержимы были семинарии и кафедральные штаты. Но в Жировицах имелось семинаристов на полном и неполном фундушевом содержании 100, в Полоцке 95; там содержится многочисленный кафедральный штат, в Полоцке почти незначащий; да и учителя семинарии в Жировицах пользовались гораздо значительнейшим жалованьем, чем в Полоцке. Зато правление Белорусской семинарии из означенных 28.758 руб. должно было продовольствовать столом и помещением весь, из 12 особ состоящий, консисторский штат, коего содержание лежит прямо на отчёте архиерейского фундуша. Итак Белорусская семинария и кафедра гораздо скуднейшее получает пособие, чем Литовская, хотя фундуш первой гораздо значительнее последней. При равных капиталах (200.000 руб.), имения семинарии Белорусской состоят из 1.751 душ, Литовской только из 989; 428 из сих последних душ приняты Жировицкой комиссией в самом худом состоянии, стороннего вспомоществования требовавшем, едва ныне начинают приносить доход, и то в половине епископу Головни следующий; тогда как первые состоят в ведении епископа Мартусевича восьмой уже год и по собственному моему на месте удостоверению находятся, по крайней мере, в сравнении с другими Белорусскими имениями, в довольно хорошем состоянии. Между тем в Жировицах предположено с 1 текущего сентября принять на фундушевое содержание полный, по штату назначенный комплект семинаристов, в числе 140, и прибавить жалованье учителям; тогда как епископ Мартусевич, ссылаясь на дарованное всемилостивейше вспомоществование Белорусской семинарии и академии 28.000 руб., решительно отказался умножить число семинаристов на фундушевом содержании и только назначил прибавку жалованья учителям, однако же, гораздо меньше против Литовской семинарии.

Из сего ясно оказывается, что фундуш Белорусской семинарии менее соответствуете цели своего предназначения, чем Литовской. Я не могу сего приписать чему другому, как состоянию оного в непосредственном управлении местного архиерея, в смешении с прочими его имениями. Таковое управление не столько ещё наносит вреда скудости способов, доставляемых на содержание семинарии, сколько поставлением сего заведения в совершенную зависимость от архиерея и тем столкновением, каковое должно всегда существовать между долгом святителя и интересом управителя. Всякое распоряжение начальства принимается как нарушение прав архиерея или даже притеснение; всякое требование семинарского правления, как преступление законов подчинённости, и самоё существование семинарии, как тягостное бремя. Предположив даже в архиерее совершенное бескорыстие, благонамеренность и усердие к общему благу, самые многочисленные занятия по духовной и правительственной части не дозволят ему столь близко вникать в управление имениями, как сего требует часть экономическая. Я полагаю, что управление, подобное Жировицкой комиссии, было бы самое соответственное также для фундуша Белорусской семинарии и кафедры. Оно, по самому своему составу и той отчётности, каковою обязано не только перед высшим начальством, но и местным архиереем, могло бы действовать с успехом, равным помянутой комиссии. Что больше: я думаю, что сим только одним способом Греко-Униатские семинарии могут скоро достигнуть развития, требующегося настоящим положением сего обряда. Предположение о продаже или аренде фундушей Греко-Униатских, в указе 22 апреля 1828 года изъяснённых, никакой не оставляет надежды на скорое исполнение; да и мера сия, по всей вероятности, не доставит способов, достаточных для покрытия всех нужд, помянутым указом означенных. Между тем как Жировицкая комиссия уже и ныне, при неустройстве фундуша, извлекает доходы значительнее процентов от капитала, после самой выгодной оного продажи составиться могущего. За подобный успех и по фундушу Белорусской семинарии я мог бы поручиться – стоит только добрать людей. Дабы иметь понятие о пособиях сего фундуша, довольно следующего обстоятельства. По сильным с моей стороны настояниям, нынешнею весною начата постройка дома для устройства в оном учебных зал семинарии, коих до сих пор не имелось. Дом сей длиною 18, а шириною 8 сажен, каменный, двухэтажный, о восьми залах с каменными сводами и двух меньших помещениях; при моём из Полоцка выбытии уже доведён под крышу, и две залы предположено совершенно устроить нынешнею осенью. На сию немаловажную постройку наличные деньги употреблены почти единственно для покупки железа, стекла и найма двух сторонних каменщиков; остальное всё сделано собственными мастеровыми и рабочими, материалы приготовлены из собственного леса и от собственной земли – и то без замедления прочих хозяйственных занятий, без отягощения крестьян, но обыкновенным пригоном.

Ежели по экономическому управлению встретились затруднения, то правила устава по учебной части тем более не могли быть ещё введены во всём пространстве – здесь нужно было приготовить и учеников и учителей. За всем тем, по семинарии Литовской порядок преподавания наук и распределение предметов почти уже совершенно сходны с предписанным в уставе; в самом даже духе воспитания сделаны значительные приближения – остаётся только ввести некоторые, более с целью настоящего образования сообразные учебные книги и давать постепенно учителям желаемое направление; в чём и можно совершенно положиться на благоразумие и усердие ректора семинарии Антония Зубко. Несравненно большее замедление в применении учебной части к правилам устава нашёл я по Белорусской семинарии и счёл нужным сделать разные формальные по сему предмету распоряжения, о коих донёс коллегии, и кои долженствуют уже быть известны Вашему Превосходительству. Я полагаю, что Высочайше дарованные Греко-Униатским семинариям толико для желаемого образования оных соответственные уставы в течение двух лет не только могут быть введены во всех пунктах, но и постоянным употреблением утвердятся.

Успехи в науках по обеим семинариям найдены мною очень удовлетворительные и даже превосходные, если принять в уважение местные обстоятельства и скудные пособия, доныне сим заведениям доставляемые – это вообще, в особенности же:

Греко-Униатская коллегия особенное обращала внимание на тщательное изучение в семинариях русского языка, дабы духовенство Греко-Униатское могло с пользою поучать состоящий в его пастве русский языком и происхождением народ. В Белорусской семинарии знание сего языка найдено мною в удовлетворительной степени, так что науки могут на оном преподаваться с совершенным успехом – и сие неудивительно, ежели принять в уважение сопредельность Белорусских губерний с Великороссийскими и давнее присоединение оных к империи; но я никогда не надеялся найти подобного успеха в Литве, где русский язык привыкли считать чуждым. Правда, что высшие отделения Литовской семинарии, куда поступили воспитанники из польских училищ, немного успели; за то оба отделения уездного при семинарии состоящего училища, заключающие более ста учеников, начавших здесь воспитание, превзошли всякое моё ожидание – почти все предметы преподаются по русским книгам – учителя едва сами начинают учиться сему языку – и между тем не можно желать лучшего успеха в науках, каков мною найден в сем училище. Для удостоверения в сем я употребил самое строгое испытание; но, получая постоянно умные, смелые и совершенно удовлетворительные ответы, на польском ли, или русском языке, должен был сознаться, что и я слишком был предубеждён в сем отношении. Теперь вижу, что причина сего меня удивившего успеха очень естественна: весь Греко-Униатский народ говорит русским языком Белорусского или Малороссийского наречия – дети Униатского духовенства в доме своих родителей и вне оного почти единственно слышат сей язык – они забывают оный уже в польских училищах – и так неудивительно, что, поступив в семинарию, они столь легко приучаются к русскому языку. Я смело утверждаю, что преподавание наук на сем языке в Греко-Униатских семинариях производилось бы с гораздо большим успехом, нежели на польском, если бы только приготовить учителей, могущих по-русски объясняться.

В бытность мою в Литве я заметил, что заведённое со столькими усилиями и уже на мере поставленное попечителем Виленского округа тщательное изучение русского языка начинает ослабевать. Польские патриоты объявляют особенно в свою пользу, что введение в училищах иностранного языка вместо отечественного необходимо препятствует распространению света наук. Профессор Бобровский сказал мне, что сие уже замечено по ведомству Виленского университета в тех предметах, кои преподаются на русском языке, и что ректор оного Пеликан, удостоверившись о том лично во время испытания, в Виленской гимназии бывших, велел некоторые предметы преподавать по-прежнему на польском языке. Не рассуждаю об том: прежде ли нужны государству верные подданные и усердные граждане, или учёные? не лучше ли даже для России замедлить несколько ход просвещения для пяти губерний, нежели дозволить продолжаться в оных прежнему направлению воспитания юношества? Не входя, говорю, в сии рассуждения, я решительно отвергаю предсказываемые худые последствия для наук от введения для преподавания оных по ведомству Виленского университета русского языка. Довольно заметить, что мы называем отечественным языком? – это язык, употребляемый массою какого-либо народа. Но в так называемой ещё до ныне Русскими Польше, губернии: Киевская, Подольская, Волынская, Гродненская, Минская, Могилёвская, без мала Витебская, отчасти даже Виленская и Белостокская область, заселены народом русским по языку и происхождению; почти вся Виленская и три уезда Витебской – чухнами, латышами и самогитами, столь же мало по-польски, как и по-русски понимающими. Итак, для считаемого в тех странах отечественным польского языка остаётся город Вильна, и то не без исключения, небольшие оного окрестности, часть Белостокской области, а также помещики и несколько мелкой шляхты. Не с большею ли справедливостью можно сказать, что употребление для преподавания наук польского языка может замедлить ход просвещения в западных губерниях? Довольно, кажется, сравнить умного и трудолюбивого русского мужика с крестьянином сих губерний, дабы в том удостовериться. Я даже утверждаю, что дети и тех, кои в сих странах называют себя Поляками, по большей части находятся в том точно состоянии, как духовное юношество, прямо в Литовскую семинарию на воспитание поступившее. Я не говорю о знати, которая в состоянии окружить детей своих обществом Поляков и которая, впрочем, не большую имеет нужду в воспитании Виленского университета; но помещики, занимающиеся управлением собственных имений, окружённые обыкновенно прислугою из собственных крестьян, а тем более мелкая шляхта, с простым народом в непрестанном сообщении находящаяся, не могут дать детям первоначального чисто польского воспитания – и они, ежели не лучше, то, по крайней мере, равно способны за поступлением в училище продолжать науки на русском, как и польском языке – сие ещё больше подтверждается столь близким сходством сих двух языков. Главное препятствие в многочисленной учёной касте, для которой польское воспитание есть ремесло, служащее к пропитанию, и той партии, которая составлена или из пламенных патриотов, ожидающих возвращения Польши как земли обетованной, или имеющих выгоды в том, чтобы восемь русских губерний были некоторым образом колониями маленького Польского Царства. Здесь-то надлежит искать источник, откуда происходят все усилия и менее или более основательные причины для поддержания прежнего порядка вещей. Ректор Пеликан заметил, что в Виленской гимназии некоторые предметы преподаются на русском языке с малым успехом – и вот, с сего самогитско-польского города, готовы судить о пяти русских губерниях и распространить на оные вовсе не свойственное распоряжение!!! Без сомнения, что введение русского языка в сих губерниях встретит большие препятствия, ежели будут посылать туда по одному или двоих русских учителей: прежние наставники, пользуясь приобретённым уже доверием, легко их лишат хорошего мнения и, произведя в учениках худое расположение, а тем самым малое прилежание, могут после величаться, что польский только язык может доставить истинное просвещение.

Нужно непременно замещать тамошние училища, одно за другим, русскими учителями, по крайней мере, в большей половине; а между тем распорядиться, дабы обучающиеся в ведомстве Виленского университета не могли быть учителями, разве продолжая некоторое время учение в русских университетах. Перемещение также учителей западных губерний в ведомство других университетов немало бы могло способствовать ослаблению польской учёной касты. Извините, ваше превосходительство, столь значительному отступлению от моего предмета: система общего воспитания в западных губерниях слишком важное имеет влияние на успех Греко-Униатских духовных училищ, дабы я оной здесь не коснулся. – Обращаюсь к семинариям.

Странное дело! Там, где столько толкуют о вредных последствиях для наук от русского языка, никто и не обращает внимания, что богословские науки всюду преподаются на языке латинском, мёртвом, полу искажённом. Между тем последствия не могут быть не видны – я заметил сие и по Греко-Униатским семинариям. В Белорусской, мимо тщательного изучения латинского языка, нашёл я в богословском отделении едва четырёх или пяти учеников, могущих с полным успехом продолжать на оном учение; в Литовской и того менее. Учителя стараются вознаградить сие словесными изъяснениями на польском языке и требованием таковых же от учеников; но сие вовсе не может заменить недостатка учебных книг на внятном для них диалекте. Сверх того, все сии учителя есть воспитанники Главной семинарии.

Они ввели в Греко-Униатские семинарии преподавание богословских наук в том пространстве и по тем же книгам, как в Виленском университете, не имея в виду ни различия между университетом и семинариями, ни приготовления воспитанников в сии последние заведения поступающих. Я сделал некоторые по сему предмету распоряжения и наставления, назначил вместо латинских некоторые русские книги; но за всем тем должен сознаться, что господствующее ещё в пользу латинского языка предубеждение, а тем более недостаток хороших русских книг по важнейшим частям богословского учения, ещё надолго замедлит совершенное по сей части в Греко-Униатских семинариях преобразование. Мы должны ожидать примера и одобрения от Греко-Российской Церкви. Она в огромном своём составе может иметь собственную церковную словесность, столь же независимую от иноземного влияния, как внутреннее её управление. Пора, кажется, уже избавиться от ига, Малороссийским духовенством из иезуитских училищ заимствованного и впоследствии на всю Россию распространившегося. Не менее двадцати тысяч духовного юношества через десять лет обучается латинскому языку – девятнадцать тысяч из оного, вероятно, не будет иметь ни нужды, ни даже случая к употреблению сего языка. – Но оно обучается по латыни богословию? – так – дабы не понимать, а ещё более не быть в состоянии применять изучаемое в надлежащих к своей пастве поучениях! Не легче ли назначить нескольких просвещённых человек для составления по части богословия учебных книг на русском языке, нежели заставлять двадцать тысяч юношей терять напрасно время, могущее употребиться на изучение предметов, гораздо важнейших для пользы Церкви и государства? Не можно ли латинского языка оставить, подобно другим, единственно для предназначающихся к высшему образованию?

Ежели несовершенство преподавания богословских наук по Греко-Униатским семинариям заключается в самом предмете, то светские требуют более приготовленных учителей. Учителя сии – вообще из воспитанников Главной семинарии, почти исключительно богословским наукам в Виленском университете посвящавшихся. – Некоторые из них способностью и трудолюбием успели наградить сей недостаток; но большая часть мало соответствуют своему предназначению.

Устранять изъяснённые недостатки учебной части по Греко-Униатским семинариям было бы поставить оную на степень совершенства; но я обязан повторить, что успехи в науках по сим заведениям и ныне очень удовлетворительны. Меня даже уверяли о преимуществе в сем отношении семинарий перед местными светскими училищами – я, по крайней мере, в подтверждение сего мнения заметил, что ученики светских училищ, в семинарии поступившие, почти без исключения отставали в учебном отношении от воспитывавшихся постоянно в сих заведениях – сие разительно, в особенности по недавно открытой Литовской семинарии, высшие отделения оной ничего не представляют особенного, тогда как низшие в самом превосходном состоянии. Если бы сие и отнести единственно к различию системы наук в духовных и светских училищах; то и тогда следовало бы предпринять меры, чтобы духовное юношество воспитывалось исключительно в первых из сих училищ.

Ежели обе семинарии сравнить между собою по успехам в науках воспитанников оных; то Литовская семинария по богословскому отделению должна несколько уступить Белорусской, так как в оную поступили ученики из светских училищ, очень мало в латинском языке приготовленные; но зато в низших отделениях, и особенно в уездном училище, решительный перевес на стороне Литовской семинарии. Сие последнее я преимущественно приписываю лучшему составу учителей оной семинарии – они почти все на своём месте и вообще вознаграждают усердием и просвещённым трудолюбием, чего не получили от воспитания; тогда как по Белорусской семинарии многие остаются учителями единственно по необходимости. Сие также имеет свои причины – в Литве старались избрать способных и привязали их к месту ежели не совершенно хорошим, то, по крайней мере, сносным содержанием; в Белоруссии же самые способные из воспитанников Главной семинарии, получая скудное жалованье в 100 или 150 рублей и не находя для себя ни видов в будущем, ни одобрения, оставили учительские должности и вышли или в светское звание, или на приходы; а замещаются год от года всё новыми неопытными учителями.

Наконец, в самом умонаправлении и господствующем духе значительная имеется разница между обеими семинариями. В Жировицах заметил я общее рвение и, так сказать, весь жар рождающегося института, в Полоцке какую-то холодную медленность; там частные виды соединены с видами общего блага, тут, по большей части, господствует в сем отношении исключительность; там, не уважая посторонние толки и даже оные презирая, со всем усердием стараются соответствовать благодетельным намерениям всемилостивейшего Государя, тут во всем заметна какая-то осторожность; там мои замечания и внушения принимались со всею готовностью исполнять оные и даже предупреждать старались, тут я должен был действовать официально и во внушениях употреблять более власти, нежели убеждения.

Ваше превосходительство не могли не заметить отдаваемого мною преимущества Литовской семинарии перед Белорусской. Успех сего заведения в самом деле превосходит всякое ожидание – и оно открыто, только от двух лет! В сем кратком времени привели в порядок фундуш, устроили помещение, отыскали способных учителей, собрали многочисленных воспитанников и поставили сей институт на степени, гораздо превосходнейшие и видам правительства более соответственной, нежели семинария Белорусская, 24 года уже существующая и образованная самыми благонамеренными пастырями Лисовским и Красовским, тогда как духовенство Белорусское даже гораздо более Литовского приготовлено в духе настоящего образования Греко-Униатской Церкви. Сие превосходное состояние Литовской семинарии является плодом усердной и вместе благоразумной ревности ректора оной Антония Зубко и председателя консистории Тупальского. Первый из них, отличающийся честностью и бескорыстием, одушевлённый усердием к общему благу и понимающий во всём пространстве благодетельные виды правительства, твёрдою рукой даёт всему направление; второй, пользуясь приобретёнными двадцатилетним управлением епархии влиянием и опытностью, всеми силами старается исполнять предписания и внушения начальства, а даже предупреждать желания оного. Ему-то я обязан, что в настоящем году несколько монахов базилиан будут обучаться в Литовской семинарии богословским наукам. Я долгом поставляю представить сих двух духовных чиновников благосклонному внимании вашего превосходительства: у нас слишком мало способных и деятельно благонамеренных людей, дабы их не отличать.

Сколько благосостояние Литовской семинарии зависит от двух помянутых духовных сановников, столько остановка по образованию Белорусской происходит преимущественно от одного – управляющего епархией преосвященного Мартусевича. Епископ сей воспитывался у иезуитов, и только многочисленное семейство, смертью отца осиротевшее, воздержало его от вступления в их орден. Между тем, он в течение двадцатилетнего своего в Витебске пребывания состоял в теснейшей дружбе с сими отцами и пользовался книгами, преимущественно из их библиотеки получаемыми. Сия долговременная связь образовала решительно и образ мыслей, и характер его: он напоен предрассудками, дышит правилами своих воспитателей. Он пристрастен к сему ордену до невероятности; он считает оный единственною опорою католицизма. – «Я бы охотно отдал все монашеские ордена, пусть бы только оставили иезуитов... Я бы желал искупить их ценою собственной жизни» – говорит он часто. Действия его всегда согласовались с правилами: он главною своею заслугою считает воспрепятствование городу Витебску присоединиться к Православной Церкви, и всё до сих пор делание его по Греко-Униатской Церкви имело как бы единственною целью – обеспечение оной от угрожающей напасти благочестия. Ныне он совершенно на своём месте. – «Ах, почему я не моложе? Я был бы Иосафатом» – говорил он мне. Употребляемые, однако же, им средства ежели не столь решительны, как сего Униатского священномученика, но при настоящих обстоятельствах, может быть, оных действительнее. Он не упустит случая, дабы не предостеречь кого-либо из Униатов об угрожающей напасти: увещания, наставления, ласки, презрительные насмешки, ложные слухи и вся мелочная иезуитская политика употребляются в дело, дабы представить в отвратительном виде Православие и тех, кои, по его мнению, оному способствуют. Оказаны ли Высочайший милости для Греко-Униатского духовенства и учебных заведений? – это всё, только на некоторое время. Последовали ли новые учреждения? – цель оных уже истолкована. Таковое поведение не может не иметь действия вообще – что же в отношении семинарии? цель образования коей он совершенно понимает, которая у него всегда на глазах и которой как воспитанники, так и учителя зависят от него во всех, даже самых подробных нуждах своего содержания? Вредные правила найдут всегда ободрение; благонамеренность должна соблюдать самую строгую осторожность. Да и можно ли желать, чтобы паства восстала против своего пастыря? Я сам пишу сие со стеснённым сердцем. Он человек самого благонравного поведения, набожен, обходителен, сведущ, умён, мимо странных предрассудков, бескорыстен, честен даже, ежели можно так назвать, ценящего выгоды какой-либо партии более блага своего отечества. Он мой пастырь и долг только службы и усердие к Униатскому делу заставляют меня представить поведение сего архиерея в настоящем виде. Впрочем, меня утешает уверенность в великодушных правилах правительства, которое не смешивает действий, от заблуждения совести происходящих, со злонамеренностью; а также надежда, что Ваше Превосходительство может изыскать самые кроткие средства к пресечению вредных последствий настоящего образа мыслей преосвященного Мартусевича и дать другое направление делам, вообще Белорусской епархии и в особенности тамошней семинарии касающимся, которые, по-видимому, идут в обратном смысле. В составе семинарии я не заметил ни противодействия, ни злонамеренности: она следует только необходимому влечению, – и я уверен, что стоит только дать желаемое движение, и она пойдёт к преднамеренной цели гораздо скорейшими и надежнейшими шагами, нежели Литовская, которой надлежащему образованию предстоят вящие препоны в тамошнем духовенстве, гораздо больше Белорусского изменившемся.

Изложив таким образом состояние обеих Греко-Униатских семинарий, как в том, что они имеют хорошего, так и в требующем улучшения, я должен представить ближайшие средства, сие последнее произвести могущие. Они заключаются в следующих трёх статьях:

а) назначении семинариям достаточного, прочного и независимого содержания,

b) приготовление учителей, столь же в науках сведущих, как и благонамеренных,

с) умножении числа семинаристов, далеко ещё не соответствующего настоящим нуждам Греко-Униатской Церкви.

Первое по семинарии Литовской требует только умножения фундуша; но по Белорусской, кроме сего, нужно ещё обратить внимание на управление оного на изъяснённом выше основании.

Второе устроится лучше всего, если выслать в Санкт-Петербургский или Московский университет на один или два года по нескольку духовных из обеих епархий, из клириков, кончивших воспитание в Главной семинарии, а также других, как белых, так и монашествующих, учительские должности занимавших, – назначив их к усовершенствованию каждого по особой отрасли наук. Во время нынешней моей поездки, вызывалось к сему несколько охотников.

Третье совершится уже самим умножением воспитанников на фундушевом содержании, как в семинариях, так по уездным училищам; но сего ещё недовольно – нужно заставить зажиточнейшее духовенство отдавать сюда детей своих на собственном иждивении. Я полагаю, самою лучшею для сего мерою постановление: дабы к первоклассным и второклассным приходам посвящаемы были только кончившие полный курс наук в семинарии.

Теперь мне остаётся просить Ваше Превосходительство не оставить по-прежнему благосклонным своим вниманием и предстательством у всемилостивейшего Государя Греко-Униатских учебных заведений, на коих преимущественно лежит успешное образование Греко-Униатской Церкви к преднамеренной благой цели. Они, ежели не достигли ещё совершенства, то, по крайней мере, на самом надёжном к оному пути.

Преобразование Греко-Униатской Церкви началось с самым благоприятным успехом; больше даже, нежели можно было ожидать. Оно будет продолжаться с подобным же успехом, ежели ещё на некоторое время не касаться слишком сильно обрядов и других внешностей, всякого из Униатов лично задевающих. Главное: поставить всё дело на мере, чтобы оно уже не могло вспять подвинуться, устроить надёжное правление, приготовить делателей, коих у нас очень и очень мало, устранить препятствия; а тогда всё остальное удобно совершится: о сем я ещё более удостоверился в бытность мою ныне в Белоруссии и Литве. Пределы настоящего донесения не дозволяют мне изложить в подробности все сведения и замечания, к сему предмету относящемуся; но при всяком случае долгом поставлю представлять оные, в коллегии ли или пред Вашим Превосходительством, с тем беспристрастием и самоотвержением, в коих смело могу сознаться перед самим собою и перед всеми, а в коих уверенность начальства является главнейшим моим желанием.

Викарный епископ Иосиф Семашко

30 сентября 1830 года

№ 32. Указ Греко-Униатской коллегии от 9 июля 1830 года за № 519, о наблюдении в Униатских монастырях Восточного Чина

Указ Его Императорского Величества, Самодержца Всероссийского, из Греко-Униатской духовной коллегии, его преосвященству викарному епископу, присутствующему сей коллегии, председателю Белорусской консистории и кавалеру Иосифу Семашко. Сия коллегия, слушав предложение г. состоящего в должности Главноуправляющего Духовными Делами Иностранных Исповеданий, статс-секретаря и кавалера Дмитрия Николаевича Блудова, от 26 истекшего июня за № 1194, следующего содержания: «в Высочайшем Его Императорского Величества указе, данном Правительствующему Сенату 22 апреля 1828 года об устройстве правления Церкви Греко-Униатской, сказано: что Греко-Униатская коллегия, заведуя делами сей Церкви в России, имеет тщательно наблюдать, чтобы установления оной, чин богослужения и весь порядок церковного правления, был сохраняем от введения каких-либо чуждых, несвойственных Греческим обрядам, обычаев, на точном основании положивших начало Унии грамот 1595 года. – Греко-Униатская духовная коллегия доносила ему, г. состоящему в должности Главноуправляющего Духовными Делами Иностранных Исповеданий, что о приведении главнейших положений сего Высочайшего указа в исполнение сделаны ею надлежащие предписания подведомственным епархиальным начальствам. – Несмотря на сие видно, что некоторые из духовных Греко-Униатских, и особенно монашествующие чина св. Василия Великого, не везде с точностью наблюдают правила и древние обряды богослужения на языке славянском, народами русского племени святопочитаемые. В нынешний проезд Государя Императора через город Умань, когда Его Величество прикладывался ко кресту, игумен Униатский, с крестом в руках, возгласил по-латински: «Vivat Rex in aeternum». Всякое изъявление верноподданнического усердия без сомнения достойно похвалы; но неприлично служителю алтаря, при священном обряде, употреблять другой какой-либо язык, кроме того, на коем по уставам церкви долженствует отправляться богослужение, – и он, г. состоящий в должности Главноуправляющего, обязан предложить коллегии, чтобы сие было повсеместно и строжайше воспрещено. Из сего общего правила следует исключить только проповедание и обучение Закону Божию; но и в сих случаях имеет быть употребляем язык, коим говорят местные жители, прихожане церкви. Замечено также, что в том же Уманьском монастыре диаконы носят стихари короткие, немного пониже колен, более сходные с облачением по обряду Латинскому, хотя на основании положений указа 22 апреля 1828 года духовенство Греко-Униатское обязано во всех обрядах, следственно и в облачении священнослужителей, соображаться в точности с установлениями Церкви Восточной. Греко-Униатская коллегия имеет донести г. состоящему в должности Главноуправляющего Духовными Делами Иностранных Исповеданий о распоряжениях своих, вследствие сего предложения». При чём докладывана справка.

Приказали: Из дел Греко-Униатской духовной коллегии видно, что коллегия, приводя в исполнение Высочайший Его Императорского Величества указ 22 апреля 1828 года об устройстве правления Церкви Греко-Униатской, 11 мая того же года предписала епархиальным епископам, консисториям и провинциалам тщательно наблюдать за точным исполнением сего Высочайшего указа, а тем самым установлений и обрядов Церкви Греко-Униатской. Вследствие сего епархиальные начальства донесли: консистория Литовская, что вышеозначенный указ разослан ко всем деканам и монастырским начальникам, для объявления оного с подписками всему духовенству, коему поставлено в непременную обязанность пещись о надлежащем ревностном исполнении установлений своего обряда; а консистория Белорусская, что ею подтверждено деканам и настоятелям монастырей базилианских, чтобы богослужение во всех церквах их ведомства совершаемо было непременно по чину Греческому. Об исполнении с надлежащею точностью вышеозначенного указа 22 апреля 1828 года, яко залога благоденствия Церкви Греко-Униатской, было коллегией подтверждаемо по её ведомству, по поводу установления нового порядка выбора членов в консистории. Наконец, в подробной инструкции для провинциалов, коллегия предписала между прочим наблюдать, чтобы поступающие в монахи имели достаточное познание в языке славянском и уставах Церкви Греческой, и особенно пещись как об утверждении в обителях догматов и обрядов Церкви Греческой, так и об уничтожении всех чуждых, не свойственных основным законоположениям Церкви Греческой обрядов и нововведений. Но как ныне открылось, что, несмотря на все сии подтверждения коллегии Греко-Униатской, некоторые из духовных, и особенно монашествующие чина св. Василия Великого, не токмо не везде с точностью наблюдают правила, установления и древние обряды богослужения на языке славянском, но ещё замечаются в неприличном отступлении от оных: посему, для прекращения на предбудущее время дальнейших в Церкви Греко-Униатской беспорядков от неточного исполнения постановлений чина богослужения и вообще устава Церкви Греческой, снова подтвердить через епархиальные начальства всему белому и монашествующему Греко-Униатскому духовенству:

1) чтобы оно, при совершении богослужения и прочих священных обрядах, не употребляло иного языка кроме природного, свойственного Церкви Греко-Униатской, языка славянского;

2) в проповедях и в обучении Закону Божию духовенство долженствует применяться к наречию, коим говорят местные жители, прихожане церкви, заимствуя однако же всегда тексты из Св. Писания на языке славянском, ибо проповедовать слово Божие народу на невнятном для него языке есть дело недостойное христианского учителя и бесполезное для слушателей;

3) как на основании положений указа 22 апреля 1828 года духовенство Греко-Униатское не только в обрядах и богослужении, но и в облачении священнослужителей должно соображаться с ycтaнoвлeниями Церкви Восточной, то наистрожайше воспретить всему белому и монашествующему духовенству делать новые священные облачения, подходящие или сходные с облачениями Церкви Западной, поставив в непременную обязанность, чтобы в случае снабжения церквей Греко-Униатских новыми священными облачениями соблюдаема была в точности форма облачений Церкви Греческой;

4) предписать консисториям сделать надлежащее распоряжение об объявлении вновь духовенству главнейших положений Высочайшего указа 22 апреля 1828 года, вместе с нынешним предписанием коллегии, так, чтобы отныне никто не мог отговариваться незнанием оных и своих обязанностей, за уклонения от коих или за не точное наблюдение виновные будут подвергаемы ответственности и взысканию по законам, – о чём послать указы управляющему Белорусской епархией епископу Иакову Мартусевичу, консисториям: Белорусской и Литовской, правлениям епархиальных семинарий и Вашему Преосвященству. Июля 9 дня 1830 года.

Асессор младший соборный протоиерей

Игнатий Пильховский

Секретарь Михайло Конкевич

Повытчик Рожновский

О получении донесено от 28 того же июля за № 32.

№ 33. Печатное пастырское послание митрополита Булгака от 16 декабря 1830 года, по случаю польского мятежа


Иосафат Булгак Митрополит Греко-Униатских Церквей JOZAFAT BUŁHAK, Metropolita Greko-Unickich Cerkffiów
Духовенству белому и монашествующему, также всем верным паствы нашей, мир и архипастырское благословение Swickiemu i Zakonnemu Duchowieństwu, tudzież wszystkim Wiernym Pastwy Naszey, pokoy i Arcypasterskie blogosławieństwo
Всем уже известны плачевные происшествия в Царстве Польском. Wiadome są wszystkim smutne w Królestwie Polskim wypadki.
Народ, возрождённый, устроенный, облагодетельствованный АЛЕКСАНДРОМ и НИКОЛАЕМ, вовлечён в действия самой ужасной неблагодарности. Narod, wskrzeszony, urżądzony, osypany przez Alexandra i Mikołaia nayhoynieyszemi łaskami, wciągniony dziś w dzieło nayczarnieyszey niewdzięcznosci.
Народ, славившийся верностью к своим монархам, очернён изменою. Narod, co się zawsze szczycił wiernoscią ku swoim Mouarchóm, splamiony podłą zdradą.
Народ, коего благополучию ещё недавно завидовали, стоит над пропастью бедствий! Narod, ktorego losowi ieszcze niedawno zazdroszczono, stoi nad przepaścią nieszczęść!
Нас только утешает надежда, что виновники настоящих происшествий составляют самую незначительную часть польского народа. Ta iedna cieszy nas nadzieia, że sprawcy obecnych wypadkow nieznaczną część tego narodu składaią.
Несколько людей без веры и чести, подвизавшихся в ужасах Французской революции; несколько честолюбцев, всё приносящих в жертву своему высокомерию; несколько легкомысленных юношей, ни причин, ни последствий не понимающих; несколько расточителей, надеющихся в общих бедствиях спасти себя от конечного разорения: вооружив чернь Варшавскую, присвоив права законной власти, страхом и злыми наветами, влекут соплеменный нам польский народ к погибели и посрамлению. Kilka osob bez czci i wiary, w okropnosciach Francuzkiey rewolucyi zaprawionych; kilku nieznaiącyeh granic swey amhicyi, gotowych poswięcić wszystko swey wyniosłości; kilka lekkomyslney młodzieży, niemaiącey poięeia ani o, przyczynach ani o następstwie rżeczy; kilku marnotrawców, szukaiących wsród ogólney klęski sposobów poprawienia swoiego losu: uzbroiwszy podburżone pospólstwo w Warszawie, przywłaszczywszy sobie nayniegodziwiey władzę prawney zwierżchnosci, postrachem i zdradliwemi poduszczeniami, włeką pobratymczy nam połski narod do pohańbienia i zguby.
В сию годину печали и искушения, долг попечения о благе вверенной нам от Бога паствы заставляет нас обратиться к Греко-Униатскому духовенству словами Спасителя, к возлюбленным ученикам своим изречёнными: бдите и молитеся, да не внидете в напасть. W tey godzinie smutku i doświadczenia podwaiaiąc gorliwość naszę o dobro powierżoney nam od Boga pastwy znamy się bydź w obowiązku odezwać się do Greko-Unickiego duchowieństwa owemi słowami Zbawiciela, które wyrzekł do ulubionych swych uczniow: czuwaycie i modlcie się, ażebyście nie wpadli w pokuszenie.
Бдите, да злые наветы не доступят к сердцам вашей паствы, да сеятели лжи не найдут пути к ослеплению оной. Czuwaycie, aby przewrotne namowy nie uięły serc waszey owczarni, by rozsiewacze kłamstwa wszędzie znałezli nieprzezwyciężoną trudność do iey obłąkania.
Молитесь, да Всевышний просветит омраченных, вразумит заблудших, сокрушит закосневших в злоумышлении; да ободрит и утвердит всех благомыслящих, и усилиями их да отвратится всякое зло от любезного отечества нашего. Modlcie się, ażeby Wszechmocny oświecił zaślepionych, sprostował obłąkanych, skruszył zatwardziałych w zbrodniczych zamysłach; aby ożywił i utwierdził wszystkich dobrże myślących, i przez ich usilne i dzielne staranie odwrócił wszelkie złe od ulubioney oyczyzny naszey.
Боже Всемогущий! Не допусти, чтобы Греко-Униатская Церковь, попечением Николая I устрояемая и в премудрых его начертаниях к славе и благоденствию назначенная, была осквернена хотя одним изменником и клятвопреступником; воздвигни всех членов и пастырей оной к единодушному усердию быть поборниками мира и тишины, к нарушению коих стремятся злоумышленники. Boże dobry! Strzeż Ty sam łaską swoią Greko-Unicki Koscioł, szczególną opieką Mikołaia I-go dzwigniony, a do sławy i szczęscia w jego mądrych zamiarach przeznaczony; aby wsród ninieyszey obłąkań zarazy ani iednym zdraycą i krzywoprzysiężcą nie był oszpecony; wznieć w sercach pasterzy i wszystkich członków onego iednomyslną gorliwość i dążenie do zachowania pokoiu, zgody i wiernosci dla Monarchi, które zachwiać buntownicy usiłuią.
Не отвержи моего прошения, у гроба уже стоя, молю Тебя, Боже Всемогущий! Nie odrżuć mych modłów! stoiąc iuż nad grobem, błagam Ciebie o to, Boże Wszechmogący.
Дано 16 декабря 1830 года. Datt 16 grudnia 1830 roku.
Иосафат митрополит Jozafat metropolita
(М. П.) (L. S.)

№ 34. Печатное пастырское послание Самогитского епископа Гедройця от 5 апреля 1831 года, по случаю того же мятежа

W PANSTWIE JEGO CESAKSKIEY MOSCI NAYJASNIEYSZEGO

MIKOŁAJA I.

IMPERATORA

Samowładnącego Wszech Rossyią etc. etc. etc.

Pana naszego naymiłościwszego.

Symon Michał xiąże Giedroyć, biskup Adramittenski, koadjutor Żmudzki, prezydent Ezymsko-Katolickiego duchownego kollegium i kawaler orderowy, całemu duchowieństwu swieckiemu i zakonnemu, dyecezyi Żmudzkiey, oraz wszystkim wiernym Chrystusowym zdrowie i błogosławieństwo w Panu.


Gdy powstaią zgubne zaburzenia i rokosze w tych stronach, gdzie od dawna zagnieźdzona wolnomyślność i bezbożność; czyliż możno się temu dziwić? Kad pasykiał neszcziesliwy sumyszimay yr buntay tosy szalesy, kur ysz sena isykieriejósy ira pałaydunisty yr nezbaźnasty; argi tam galem diwitis?
Mogąż albowiem szanować Monarchów i ulegać prawym władzom ci, którzy nie szanuią i wyrzekaią się samego Boga, i swiętokradzko znieważaią dobroczynne Jego przykazania. Bo kaypgi gał szynawoty Monarchus yr nepriszingautis tykroms waldźioms tyi, kuryi neszynawo yr atsyżad paties Pona Diewa, yr szwętwagiszkay niekin gieradieiszkus jo prisakimus.
Tego my zawsze będąc przekonania, z prawdziwém ukontentowaniem i chlubą patrzyliśmy na znane powszechnie żywą i gorącą wiarę, bojaźń Bożą i dobre obyczaie Żmudzkiego narodu, który składa miłą zawsze sercu naszemu dyecezyią Żmudzką. Tokie mes wysados budamys parsyswieczyima, su tykru patieku weyzieyom ant giwos yr karsztos wieros, baymes Diewa, yr gierun papratymu Żemaycziu, ysz katrun susyded milausy musa Dyecezye.
Zawsześmy te chrzescijańskie w nim cnoty uważali, iako pewny i warowny zakład wierności ku tronowi, niezachwianey spokoyności i szczęscia krainy Żmudzkiey. Wysados uwożojem tas krykszczionyszkas cnatas кауро pewna yr twyrta grunta, wiernastys dieł Trona, nepaiudintos spakaynastys yr szcziestys Żemaycziu źemes.
Przebóg! jakżeśmysię okropnie zawiedli? Ale ah! kayp atsymayny ta patieka yr nodieye!
Ten narod, wierny Bogu, narusza uroczystą przysięgę, czynioną w obliczu tegoż Boga i Kościoła Jego Pomazańcowi. Tyi Żemaytey wierny Diewóu, łauźa tykra prisiga, kurén akisy to paties Diewa yr Baźniczes ant wiernastys Jo Namiestnikóu padary.
Ten narod bogoboyny znieważa święte przykazanie Boskie, przez usta s. Pawła apostoła objawione: że «wszelka dusza władzom panującym podległa bydź powinna, albowiem nie masz władzy tylko od Boga». Tyi patys Żeraaytey Diewabaymingi atmet szwęta prisakima Diewa par S. Powyła Apasztoła padóuta: «Jog kożnas żmogus pawins buty po wałde Poniawojenty, bo kożna walde ir nu Diewa paznoezita».
Ten narod spokoyny i moralny, zapomniawszy na bojaźń Bożą, podnosi dziś haniebny rokosz na własną i bliźnich swych zgubę. Tyi patys, sakau, Żemaytey spakayny yr gierun papratymu, jau be baymes Diewa pakieł biaury bunta ant sawa yr artymu prapulima.
Nie moglibyśmy wierzyć temu, gdybyśmy nie znali słabosci ludzkiey siły poduszczeń. Dar tam wierity negaletumem, kad nepaźintumem słabnastys żmoniu yr maces pagundynyma.
Wiemy, że bezbożni i przewrótni, dla ułowienia słabych i dobrze myslących w sieci występku, uzbrajają się we wszelką chytrość czartowską. Żynom jog nezbaźnikay tikodamy ant słabniu yr nekałtos mysles żmoniu, szetonyszkays spasabays paynio anus źabąkłays sawa pabłudyma.
Oni wam mówią o wierze, a wewnątrz się z niey naśmiewają; mówią o poczciwości, a wszystkie cnoty znieważają; mówią o waszém szczęściu i pomyślnosci, a wtrącaią was w przepaść niedoli i wszelkiey nędzy; mówią, o waszém zbawieniu, a prowadzą was do zguby wieczney. Anyi daug kałb apey wiera, o szyradiey sawa joukas ysz wieros – kałb apey paczciwasty o wysas cnatas tur znewogoj – kałb apey szcziesty yr pawedynka jusu, o trauk jumis i pragara dydżiausiu my zeristiu
Słowem, oni to noszą miód przyiemny w ustach, a śmiertelną truciznę w sercu. kałb yr apey yszganima jusu, o wed i amźyna prapulyma
Okazuią się bydź aniołami, będąc rzeczywiście wyrodkami piekła. żodziu sakant: kałb su jumis cukrawotays żodeys, o szirdiey nesz jums smertełna truczyzna
W tych smutnych i nieszczęsnych widząc was okolicznosciach, nie wahaliśmy się z odległey stolicy spieszyć do was, Prawowierni Żmudzini i kochani współziomkowie! rodos auyj Aniolays budomis tykray sunumis pękłoś – Wierny Żemaytey! mili mana wienżemey!
ażebyśmy i z urzędu naszego łącznie z mieyscowym waszym pastórzem mogli was ocalić od grożącey wam doczesney i wieczney zguby; abyśmy mogli osobiscie obronić was przeciwko obłudnym namowom szkodliwych burzycielów i pocieszyć was w smutku, w którym pogrążeni jesteście. regiedams jumys prisyartynanczius pri smutna yr neszcziesli^va stona, nors tolimo budams wietoy, skubynóus pry jusu, idant drangie su jusu Piemeniu dusziu, szczim musu rodu yr parsergieimays, galetumem atytraukty nu prisyartynantes daczesnos yr amźynos prapulties, yr idant abgintumem jumis nu błudliwun yr yszkadliwun parkalbesniu złastyniku, yr idant patieszitumem smutkusu, kokiusy paskóndity esat.
Tak jest, kochani Żmudzini: widzę was w obłąkaniu, poruczyliście się na ręce podłych oszustów. Oni, zgwałciwszy swiętą przysięgę, uczynioną Nayłaskawszemu naszemu Panu, chcieliby i wszystkich widzieć podobnymi im w wiarołomstwie krzywoprzysiężcami. Teyp ira mili Żemaytey: regiu jumis paklidyniy, pakłausiet błogun apgaudynietoju, aney sułauży szwęta prisiga padarita Łoskawiausióu Ponóu musa, norietum yr wysus regiety padabneyś kreywaprisiginikays.
Oni, zasłużywszy na sprawiedliwą karę za swoie bezprawia, usiłuią i was w nie wciągnąć, aby tym sposobem naraziwszy was na gniew Nayjaśnieyszego Cesarza Pana, samych siebie od zasłużonego ukarania ocalić mogli. Aney usysłużyje pyktays sawa darbays sprawedliwos koronys, storojes yr jumis i aną itraukty, idant tóu spasabu yszstaty jumis ant rustibys Wysuszwyisiausioje Ciesoriaus, galetum użdynkty sawi nu użpelnitos korones.
Lecz oszukuiąsię oni. Bet to nepatropis.
Mądry iest Pan nasz, umie on rozróżniać złość od obłąkania, i trzymaiąc miecz sprawiedliwości nad karkami zakamieniałych przestępców, przebacza upokarzaiącym się i wciągniętych w występek przez obłudne oszukaństwo. Mądrus ira Pons musa – Mok Ons atskirty złasty nu paklydyma, yr turiedams sprawedliwastys miecziu ant gałwoms uźkiytiejusiu kaltyninku, praboczyi nusyźem ynantyms yr itrauktyms i paklidyma par abłudnus apgaudynymus.
Spogląda On na was okiem oyca, lituiącego się i rozczulonego nad obłąkanemi dziećmi, i wszystkim powracaiącym do swych powinności zupełne przebaczenia danie upewnia. Weyz ant jusa akimis tiewyszkoms, miłaszirdingoms yr gaylingoms, кауро ant paklidusiu waykun, yr wysyms pagrinsztantyms i sawa pawinastys, priźad sawa małony.
Powróćcież więc czém prędzey do domów waszych, do spokoynych zatrudnień uczciwego gospodarstwa, błogosławiąc miłosierdzie Oyca i Pana. Grrinszkiet tada greytay i numus jusa, i spakayna uźsytrudnyima prideronczios Gaspadoristes, błagasłowidamis miłaszyrdisty Tiewa yr Pona.
Obmiycie przed Bogiem łzami prawdziwey pokuty okropny grzech krzywoprzysięztwa, którego na czas dopuściliście się. Zatwierdźcie w myślach i sercach waszych tę przestrogę Apostoła: że kto się sprzeciwia władzy, rozporządzeniu samego Boga przeciwi się. Apmazgokiet prisz Diewa aszaromys tykros pakutas, stroszny grieka, sułanżima prisigas, kokie ant wałondos dasyleydot. Patwyrtinkient mysloj yr szyrdiej jusu, tąn parsergieima Apasztoła: jog kas priszingaujes Wiresnihey, priszingaujes patem Diewóu.
Poprzysięgniycie na nowo bydź wiernémi, danemu nam od Boga Naymiłośeiwszemu Panu Mikołajowi Pawłowiczowi i uległą poddannością Wysokiemu Jego panowaniu, zagładźcie pamięć momentalnego waszego obłąkania. Atnauinkiet prisiga ant wiernastys, nu Diewa mums paznoczitam Wysumeylingiausiujóu Ponóu Mikałojou Pawławiczey, yr prigulente padoniste Auksztam Jo poniawoimóu, użtrinkiet paty pomięty trumpa jusa pabłudyma.
Strzeżcie się pilnie chytrych zasadzek i sideł podłych zdrayców, i ieślihy się oni na nowo między wami poiawili, oddaycie ich w ręce sprawiedliwości, aby za swe złoczyństwa sprawiedliwą odebrali karę. Łabay saugokieties kitrun zdrodu yr żabangun niekam wertun zdraycziu, yr iey anyi wieł terp jusu pasyrodis, atadóukiet anus i Rąkas prawnos wiresnibys, idant uź sawa błogus darbus teysinga atimtum korony.
Pomniycie, że taką tylko poprawą, takiém poddaniem się, możecie zasłużyć od Boga zupełne przebaczenie popełnionego przestępstwa, i zwrócić na siebie miłościwe względy Kayjaśnieyszego Imperatora i Pana. Żynokiet, jog tokiu tiktay paprowu, tokiu tiktay pasydawymu, galet apturiety nu Diema atleydyma papylditu kaltibiu yr sugrązinty ant sawes meylingas łoskas Wysuszwyisiausioje Imperatoriaus yr Pona.
Nie lękaycie się tych, którzy was w obłąkanie wciągnęli, chociażby oni byli właśeiwémi waszymi panami. Przeciw nie, z pełną ufnością udawaycie się, do Nayjasnieyszego Pana Imperatora. Nesybyjokiet tun kuryi jumis i paklidyma itrauki, nors anyi butum jusu ponays, o su pyłnu wylte biekiet pry wysuszweysiausioje Pona Imperatoriaus.
W nim wy znaydziecie potężną obronę: będziecie przyięci pod bezpośrednią i szczególną Jego opiekę. Anamy jus raset stypry apgintoj, buste pryimty i Ano pyłna yr asabliwa apieka.
Wierzcie naszym słowom. Wierikiet źodems musu.
On nie tylko wam przebaczy, ale i nadgrodzi, i urządzi w naylepszy sposob przyszły los wasz dla waszego uszczęśliwienia. Ans netiktay prahoozis jusu paklidymams, ale dar jumis pariedis gieriausiu spasabu dieł atentes jusu szcziesliwastys.
Nie zniesie On tego, aby wami władali panowie tacy, którzy w mieyscu opiekowania się wami uciemiężaią was, w mieyscu przestrzegania czystey wiary i dobrych obyczajów rozpuszczaią was, w mieyscu uległości prawym władzom pociągaią was do przestępnych i wiarołomnych swych zamysłów. Ne daleys to, idant jumis walditum tokiy Ponay, kuryi wyito apiekawoimos, apsunkin jumis, wyitoy sergieima czistos wieros yr geriun papratymu, paleyd jumis, wyitoy pasłusznuma tykray waldzey, patrauk ant nedalaykima wiernastys, yr darima to, kon anyi dyrb.
Zdaycie się zupełnie na oycowską opiekę Nayjaśnieyszego Pana. Atsydoukiet zupełnay i tiewyszka apieka Wysuszwyisiausioie Pona.
On was obroni i pod tarczą Jego znaydziecie szczęście, któregoście nie kosztowali dotąd. Ans jumis apgins, yr po Jo uźdągu szcziesty atraste, kokios lig szioł neturiejot.
Idźcież w pokoiu i stałem przedsięwzięciu zatrzeć momętalne obłąkanie wasze niezachwianą wiernością i poddannoscią Nayjaśnieyszemii Panu Imperatorowi, i wtedy zleie się na was błogosławieństwo Boga i nasze. Eykiet pakajóu, su twyrtu pastanawyimu yszdyldity trumpa paklidyma sawa, nepaiudintu wiernaste yr padoniste Wysuszwyisiausiujóu Ponóu Imperatorióu, o tóu cziesu yszsypyłs ant jusu błagosłowenstwa Diewa yr musu.
Wy zaś, kapłani i duchowni pastórze prawowiernego ludu dyecezyi Żmudzkiey, możecież w czystości sumnienia przyznać sobie, żeście spełnili swiętą powiuność waszą, która was obowiązuie położyć duszę własną za owce swoie? Jusgi Kunigay, Dwasyszki Piemenes, Żemaycziu Dyecezyjos, ar galet sakity jog yszpyldiet szwęta pawinasty jusu, pagał kurios Duszy łocna uź awys sau pawieritas reykies atadóuty?
Możecież powiedzieć, żeście użyli wszystkich środków, iakie od was zależały, aby zachować trzody wasze od chytrych poduszczeń źle myslących i utrzymać na drodze wierności Monarsze, wskazaney przez wiarę i przysięgę? argi galet tarty, jog uźywojet wysun śpasabu, kokius pagał sawa stona yszrasty galejot ant uźłaykima awiun jusa nu zdrodliwun pagundynymu błogay myslijencziu, yr uźturiejma kiele wiernastys Monarchay, padóutamy par wiera yr prisiga.
Spodziewamy się, że mało iest między wami takich, godnych wzgardy plew, któreby podług słów Zbawiciela, wrzucić należało w okropne ciemności: że inni chociaż i nie bez winy, iednak mniey przestępnie, zapomnieli na swóy obowiązek, aby tém sposobem upewnić swoie osobiste bezpieczeństwo. Spadziawojemos wienok, iog tarp jusu maź tier tokiun, gadniu wzgardas pełun, kurius pagał źodziu Iszganitojaus Bona reyktum imestu i strosznes tamsibes. Jog kity norys nebenusydieima, wienok maź występuey, apleyda sawa pawinastes dieł uźłaykima tóu spasabu sawes nu nebespeezenstwas.
Że nakoniec większa część odzywała się zapewno, acz napróżno głosem prawdy do swych duchownych synów. Jog, ant gała, dydesny dalys szaukie, nors bepaźitka, źodeys wieros ant Dwasyszku sunim sawa.
Jeszcze iest czas, Bracia! rozpędzić mgłę oboiętności, obciążaiącey duchowieństwo Żmudzkie. Jra dar broley cziesa ant nustumyma mygłos abejętnastes nu kunigira Żemaycziu
Jeszcze iest czas, przez usilną gorliwość i wierną poddańską uległość, upewnić wszystkich, że one nie miało uczesnictwa w zdradzieckich poduszczeniach, które zamieszały spokoyność Żmudzi. ira dar cziesa, par tykra gorliwasty yr wierna padonyszka prikłausima, uźpewnity wysus, jog aney nepriguleie pry zdrodliwun pagundymymu sumaysziusiu spakaynasty Żemaycziu.
Zaymiycież się z całą gorliwością wypełnieniem powinności waszych, niech za staraniem waszóm powróci spokoyność do powierzoney wam od Boga trzody, i tém sposobem niech zniknie i zaginie powstaiące na nas narzekanie. Usyimkiet su ciełu gorliwaste, yszpyldimu pawinastiu jusu, teguł par storony jusu pagrinsz spakaynasty i pawierita jums nu Diewa awyniczy, yr tou spasabu teguł ysznikst yr prapuł kiłstantesys ant musa rieksmus.
Symon Michał xiąże Giedroyć, biskup koadjutor Żmudzki. Symons Mikołs Kunigayksztis Giedraytis, wiskups koadjutorius Żemaycziu.
St. Peterzburg, Kwietnia 5 dnia, 1831 r. St. Petersburgs, Mienese Bałondzia, 5 dieno, metusy 1831.

№ 35. Два проекта послания митрополита Булгака, по случаю того же мятежа

Иосафат Булгак

Митрополит Греко-Униатских церквей

Духовенству белому и монашествующему, также всем верным паствы нашей, мир и архипастырское благословение

Всем уже известны плачевные происшествия, в Царстве Польском случившиеся. Народ, возрождённый, устроенный, облагодетельствованный АЛЕКСАНДРОМ и НИКОЛАЕМ, являет пример самой чёрной неблагодарности. Народ, славившийся верностью к своим монархам, запятнан самою гнусною изменою. Народ, коего благополучию ещё недавно завидовали, стоит над пропастью бедствий! Нас только утешает надежда, что виновники настоящих происшествий составляют самую незначительную часть польского народа. Несколько людей без веры и чести, подвизавшихся в ужасах Французской революции; несколько честолюбцев, своему высокомерию всё посвящающих; несколько легкомысленных молодых людей, ни причин, ни последствий не понимающих; несколько разорившихся, в общественных бедствиях поправления своего состояния ищущих, – вооружив чернь Варшавскую, присвоив права законной власти, страхом и злыми наветами, влекут соплеменный нам польский народ к погибели и посрамлению. В сей час горести и испытания долг попечения о благе вверенной нам от Бога паствы заставляет обратиться к Греко-Униатскому духовенству словами Спасителя, к возлюбленным ученикам своим изречёнными: бдите и молитеся, да не внидете в напасть. Бдите, да злые наветы не прильнут к сердцам вашей паствы, да сеятели лжи не найдут пути к ослеплению оной. Молитесь, да Всевышний просветит омрачённых, вразумит заблудших, сокрушит затверделых в злоумышлении; да ободрит и утвердит всех благомыслящих, и усилиями их да отвратит бедствия, угрожающие любезному отечеству нашему.

Боже Всемогущий! Не допусти, чтобы Греко-Униатская Церковь, попечением НИКОЛАЯ I устрояемая и в премудрых Его начертаниях к славе и благоденствию назначенная, была осквернена хотя одним изменником и клятвопреступником; воздвигни паче всех членов и пастырей оной к единодушному усердию быть поборниками мира и тишины, нарушаемых злоумышленниками. Не отвержи моего прошения, у гроба уже стоя, молю Тебя, Боже Всемогущий! – Дано 12 декабря 1830 года.

Иосафат Булгак митрополит

№ 36

Когда уже всем известно, что восставшие в Царстве Польском мятежники усиливаются поколебать оное в данной присяге на верность Его Императорскому Величеству Всемилостивейшему нашему Государю НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ и исторгнуть из-под скипетра Всероссийской державы, всяк верноподданный не может быть равнодушен к предупреждению клятвопреступных действий злоумышленников, общественному спокойствию и благоденствию угрожающих. Для сего, по ревности пастырской и верноподданнической клятве, перед Богом и церковью данной, долгом поставляем возложить на вас обязанность, предписать от нашего имени всему духовенству вверенной нам Литовской епархии, чтобы оно и в церковных поучениях и в частных наставлениях не оставляло внушать своим прихожанам, коль велика святость данной ими верноподданнической присяги, и коль богомерзко клятвопреступление, а тем самым устраняло всякие могущие последовать злонамеренные внушения; чтобы всеми силами способствовало местным, гражданским и военным властям, исполняя усердно и нелицемерно их требования и предписания, и чтобы в нынешнем случае ревностным служением и верностью к престолу оправдало те премногие милости Пресветлейшего Государя, коими оно облагодетельствовано, и заслужило дальнейшее высокомонаршее благоволение. Пусть дела и помышления оного имеют основанием слова святого Павла апостола: всяка душа властем предержащим да повинуется, несть бо власть аще не от Бога – да Греко-Униатская Церковь не будет осквернена ни одним изменником и клятвопреступником.

Иосафат Булгак митрополит

№ 37. Проект послания епископа Гедройця, по случаю того же мятежа

Воззвание к Самогитскому народу!

Когда восстали гибельные мятежи в странах, где издавна уже гнездилось вольнодумство и безбожие, мы сему не удивлялись: ибо могут ли почитать государей и повиноваться законным властям те, кои не почитают самого Бога и святотатски попирают благие его заповеди? При сем, мы с истинным удовольствием и не без некоторой гордости взирали на известные всем тёплую веру, богобоязненность и благонравие самогитского народа, составляющего паству, столь близкую нашему сердцу. Мы считали сии христианские добродетели твёрдым залогом верности к престолу, непоколебимого спокойствия и благополучия Самогиции. Но сколь жестоко мы обманулись! Сей народ, верный Богу, нарушает торжественную клятву, данную перед лицом церкви Его помазаннику! Сей народ богобоязненный попирает священную заповедь Господню, устами апостола Павла изречённую: всяка душа властем предержащим да повинуется; несть бо власть аще не от Бога! Сей народ тихий и благонравный, забыв страх Божий, свирепствует ныне к собственной своей и ближних погибели! Всему этому мы бы не могли верить, если бы не знали, коль слабы человеки и коль сильно бывает искушение. Мы знаем, что безбожные и злонамеренные люди, для уловления слабых и простодушных в сети порока, вооружаются всеми сатанинскими хитростями. Они вам говорят о вере, внутренне над нею насмехаясь; о честности, попирая ногами все добродетели; о вашем благополучии, низвергая вас в пропасть бедствия; о вашем спасении, доводя вас к вечной погибели – словом, они носят мёд в устах, а яд в сердце; выдают себя ангелами, будучи истинными отродьями дьявола. В сих несчастных обстоятельствах мы не колебались из отдалённой столицы спешить к вам, правоверные Самогиты, дабы по долгу лежащей на нас обязанности совокупно с местным пастырем спасти вас от угрожающей временной и вечной погибели, защитить лично против коварных внушений гнусных мятежников, утешить в постигшей вас скорби. Так, любезные Самогиты вы в заблуждении, вы предались в руки гнусных обманщиков. Возмутив Царство Польское, предав сию несчастную страну всем ужасам безначалия, сделав нищими мирных её жителей, они в адской злобе своей желали бы подвергнуть подобной участи все народы; устремились в благословенную землю нашу, дабы обогатиться вашим имуществом, предать разрушению ваши жилища, видеть слезы отчаяния ваших несчастных семейств, обагрить руки ваши невинною кровью собственных братий. Они, нарушив священную клятву Всемилостивейшему нашему Государю, желали бы видеть и всех подобными им вероломными клятвопреступниками. Они, заслужив праведную казнь своими злодеяниями, стремятся вовлечь и вас в оные, дабы, подвергнув вас гневу Государя Императора, тем удобнее спастись самим от висящего над ними грозного правосудия. Но они обманулись. Мудрый наш Государь умеет различать злодеяние от заблуждения и, держа меч правосудия над непокорными выями закоренелых преступников, милует покоряющихся, коварным обманом в преступление вовлечённых. Он взирает на вас оком отца, соболезнующего о заблудших детях, и дарует вам совершенное прощение. Итак, возвратитесь в жилища ваши к мирным занятиям честного хозяйства, благословляя милосердие отца-Государя. Омойте слезами истинного перед Богом раскаяния ужасный грех клятвопреступления, в котором вы временно находились. Затвердите в мыслях и сердцах ваших, что по изречению св. Павла апостола: противляяйся власти, Божию повелению противляется. Клянитесь вновь быть верными Богом данному нам Всемилостивейшему Государю НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ, и сугубою преданностью высокой его державе загладить и память минутного вашего заблуждения. Хранитесь внимать коварным наветам гнусных изменников, и если таковые явятся между вами, предадите их в руки правосудия, дабы получили праведную казнь за свои злодеяния. Помните, что таковым лишь раскаянием, таковою преданностью, вы можете заслужить у Бога совершенное прощение содеянного вами преступления и обратить на себя милостивое воззрение Государя Императора. Но если между вами есть состояние в столь несчастном положении, что за верность и преданность свою к Государю должны опасаться мщения от собственных помещиков; то таковые пусть с полным упованием прибегнут к местным начальствам, и найдут в оных твёрдую защиту. Верьте нашему пастырскому слову, благочестивые Самогиты, что Государь Император не потерпит, дабы над вами властвовали помещики, кои вместо защищения вас угнетают, вместо соблюдения чистой веры и благонравия вас развращают, вместо преданности законным властям влекут вас к преступным и вероломным своим замыслам. Положитесь на отеческое попечение Государя – он вас защитит против сих негодных помещиков, и под кровом его найдёте на будущее время благополучие, коего вы до сих пор не испытывали. Идите же в мире, и, в твёрдом намерении загладить минутное заблуждение непоколебимою верностью и преданностью к Государю Императору, примите наше пастырское благословение. А вы, духовные пастыри благочестивые самогитского народа, можете ли с чистою совестью сознаться, что исполнили священный долг положить душу свою за овцы своя? что употребили все средства, от вас зависящие, дабы сохранить паству вашу от коварных внушений злонамеренности и удержать на пути, указанном верою и данною клятвою Государю? Мы уверены, что между вами слишком мало тех презрительных плевел, которые по изречению Спасителя ввергнутся во тьму кромешную; что другие, хотя недостойные извинения, но менее преступные, забыли долг свой, стараясь о личной своей безопасности; что, наконец, большая часть, может быть, возносила к духовным своим чадам глас истины, но оный уже не мог быть услышан толпою, слишком далеко увлечённою предубеждением. Но ещё есть время разогнать мрак сомнения, тяготеющий над самогитским духовенством. Ещё есть время, ревностным усердием и верноподданнической преданностью уверить всех, что оно не участвовало в изменническом искушении, возмутившем спокойствие Самогиции. Займитесь со всею горячностью исполнением своего долга; да старанием вашим возвратится тишина в Богом вверенной вам пастве, и тем самым да устранится восстающее на нас.

№ 38. Черновая записка о двух проектах послания митрополита Булгака, по случаю того же мятежа

Из двух при сем прилагаемых проектов: первый есть предписание управляющему Литовской епархией Тупальскому, и, во всяком случае, не может быть, кажется, излишним – оно может быть дано с надлежащим применением и епископу Мартусевичу. Второй есть в обыкновенной форме окружного пастырского письма. Оно произвело бы гораздо сильнейшее действие – но правительство может только решить: будет ли оно совместно с тамошними политическими происшествиями, ему единственно известными. Письмо сие могло бы быть напечатано в значительном количестве экземпляров, так чтобы всякий Униатский священник, а в случае и другие могли оное читать. Не худо даже было бы, чтобы рассылка оного предложена была коллегии, как для большей в сем отношении верности, так и потому, что она при сем случае могла бы дать также некоторые предписания, более оной приличные; например, чтобы консистории имели в виду действия духовенства и об отличившихся доводили до сведения коллегии.

№ 39. Черновое отношение к министру Блудову от 17 февраля 1832, об увольнении к должности в епархию

Ваше Превосходительство!

Рапортом от 27 истекшего месяца, я просил Греко-Униатскую коллегию о дозволении мне выбыть настоящим зимним путём в епархию к моей должности. Сие прошение моё представлено на благоусмотрение Вашего Превосходительства. Из уважения к приближающейся весенней распутицы, я принуждён и непосредственно утруждать Ваше Превосходительство, убедительнейше прося снабдить меня безотлагательно помянутым дозволением. Ежели Ваше Превосходительство разделяет мнение г-на прокурора, что моему желанию препятствует почётная должность: Присутствовать в коллегии, когда буду находиться в Петербурге, то покорнейше прошу исходатайствовать мне от оной увольнение; тем более что должность сия (сколько показал двухлетний опыт), не доставляя никакого способа быть полезным, только подвергает меня ответственности за чужие действия и бездействие.

Имею честь быть с истинным почтением и совершенною преданностью Вашего Превосходительства покорнейший слуга епископ Мстиславский Иосиф

17 февраля 1832 г.

Его превосходительству министру внутренних дел Д.Н. Блудову.

№ 40. Записка от 26 июля 1832 года, о ходе Униатского дела

Последнее преступное покушение поляков, в коем принимали столь деятельное участие западные губернии, открыв, наконец, глаза правительства и самой публики, заставило думать о необходимости надёжных мер, кои бы упрочили положение оных губерний на незыблемом основании. Вместе с сим обратили на себя внимание и Униаты. Это – как бы новое открытие для большей части русской публики: всякий удивляется, действует или предлагает меры впопад и невпопад, забывая или не зная, что правительство давно уже занимается обращением к общему телу сей немаловажной части Русских, отделённых от своих собратий чуждым образом мыслей и чуждою верою.

Правительство приступило к сему делу с совершенным оного знанием и не без тщательных соображений. Униатская в России Церковь слишком тесно соединена с Римской, чтобы можно было вдруг расторгнуть узы, оные связующие; и благоразумие повелевало принять меры, хотя и не крутые, но, тем не менее, действительные, долженствовавшие постепенно отдалять Униатов от Римской, а приближать к Греко-Российской Церкви. Вот сии меры:

Высшее управление Униатской Церкви было сосредоточено в Римско-Католической духовной коллегии и зависело почти совершенно от произвола Римлян: ныне оно вверено особой и независимой от них Греко-Униатской коллегии. Униатское духовное юношество воспитывалось в польских училищах, и высшее образование получало вместе с Римлянами в Главной Виленской семинарии: ныне учреждены для оного семинарии и уездные училища, образованные совершенно по уставам, изданным для духовных учебных заведении Греко-Российской Церкви. Науки преподаются по большей части на русском языке, и самые учебные книги получаются из комиссии духовных училищ; воспрещено посылать Униатов в Главную семинарию, а вместо того отправлено шесть духовных для высшего образования в русские университеты, и даже сделан уже опыт воспитания Униатов в здешней духовной академии. Множество Униатских священников было посвящаемо или отпускаемо для Латинских костёлов к сугубой пользе Римлян, а к вящему вреду Греко-Российского и изменению Униатского исповедания: ныне сие совершенно воспрещено. В Униатских епархиях существовали капитулы, по Римским формам образованные, с их канониками и прелатами: ныне вместо оных введено звание протоиереев, долженствующее быть наградою заслуг и поощрением к усердию по делу настоящего преобразования. Прежде имелось четыре Униатские епархии – две из них, Виленская и Луцкая, но местопребывание епархиальных начальств слишком подвержены были влиянию Римлян, да кроме сего последняя состояла только из 120 тысяч Униатов, в трёх губерниях между Православными разбросанных, и большую часть своего духовенства отдавала в распоряжение Римлян для их костёлов. Ныне сии обе епархии упразднены, – чем не только Униаты вполовину ослаблены, но и доставлена удобность заместить благонадёжными людьми важнейшие должности по управлению остальными двумя епархиями.

После сего, не смешно ли слышать: будто укоряют министерство (как мне сказывал прокурор), что оно утверждает, а не искореняет Унию? Для подобного суждения надобно быть или слишком предубеждённым, или иметь слишком малое понятие о состоянии Римской и Униатской в России Церкви. Правительство, приведёнными выше учреждениями, сделало почти всё главное для достижения предположенной цели по Униатскому делу. Духовенство Униатское, вообще обрадованное благодетельными для оного предположениями, не внимало толкам небольшого числа ревностных поборников Римских правил и с равнодушием взирало и на упразднение епархии на будущие довольно видимые для Унии последствия. Надобно было только действовать уже более исполнительными, нежели положительными мерами; и через десять лет, полтора миллиона Униатов вошли бы в состав Греко-Российской Церкви без всякого принуждения и даже затруднения, с некоторыми разве только облегчениями, с Православием легко согласиться могущими.

Но, к сожалению, дело сие, по возникшим на Западе беспокойствам или же другим причинам, слишком рано лишено было деятельного участия правительства и подверглось влиянию сильнейшего противодействия. С одной стороны, главная связь с Римлянами84, главная пружина, Унию изменившая – базилианский монашеский орден оставлен в прежней силе, и предположенное упразднение излишних монастырей отклонено; благодетельные в пользу Греко-униатского духовенства предположения по большей части оставлены без исполнения; не предпринято почти никаких мер для устранения или ослабления вредных делателей и замены их благонадёжнейшими; Греко-Униатская коллегия, толико усердная вначале блюстительница за успешным ходом дела, поставлена в положение, лишившее оную и желания, и даже возможности действовать. С другой стороны, возмутительные наущения поляков и внушения Римлян действовали на умы беспрепятственно и со всею силою; тягостные распоряжения, на всё вообще Греко-Униатское духовенство распростёртые, лишили оное уверенности в благорасположении правительства; некоторые частные предприятия в Белоруссии для обращения Униатов к Православию заставили почитать оные началом общего против них гонения. Всё сие произвело общее охлаждение умов, возбудило опасения, усилило недоверчивость к настоящему порядку дел и истребило в значительной части плоды первоначальных действий правительства.

Без сомнения можно ещё уничтожить или, по крайней мере, уменьшить значительно вредные впечатления; можно дать новую силу прежнему направлению Униатского дела, – но будет ли оно постоянно поддерживаемо? очень сомневаюсь.

Уния никогда не имела собственной самостоятельности – это была лишь мера для перерождения русских православных в римляно-поляков; и Униаты в двухвековой борьбе сих могущественных противников принуждены были всегда покоряться сильнейшему. К несчастью, Русские хотя и победители, но не сильнейшие в западных губерниях, а именно в тех, где самое большее число Униатов. Помещики, поляки-католики, и многочисленное богатством преобладающее Римское духовенство, составляют в сих странах всю силу и общественное мнение – от их произвола почти совершенно зависят Униатский народ с его пастырями. И они в местных обстоятельствах имеют тысячи средств успешно противодействовать мерам правительства, и не преминут оными воспользоваться, одни из религиозных, другие из политических видов и частных выгод. Сего недовольно – в столице двадцать тысяч Католиков – они имеют бесчисленные связи во всех состояниях, во всех вероисповеданиях; и им легко давать любое направление общественному мнению сего космополитского града по предмету, в коем не находят никакого противодействия. Тут поднимутся толки и нарекания, там сыщутся защитники и покровители; здесь подоспеют советы, а там предостережения; тут сокроют истину, там оправдают ложь; здесь будут действовать как враги, там как друзья, здесь тайно, там явно. – Это поколеблет самого твёрдого государственного сановника, лишит его уверенности и в собственных силах и в благонадёжности предпринятых мер, а иногда даже заставит действовать в пользу Римлян, когда он будет думать, что действует в видах государственной пользы.

Против сего сильнейшего влияния Римлян Русские имеют в западных губерниях только незначительное число помещиков и духовенство, между Униатами разбросанное – это слишком слабая опора для Униатского дела, если не будет поддержана всею силою народного мнения, а, следовательно, и правительства. Но самоё свойство сего дела, долженствующего быть тайным в существенной своей части, лишает русскую публику возможности видеть всю силу мер, предпринимаемых правительством, и убедиться в будущем их успехе, а тем самым принуждает оную или быть совершенно равнодушною, или, действуя независимо от министерства внутренних дел, скорее препятствовать, нежели вспомоществовать точному исполнению его распоряжений.

Итак, Униатское дело, лишённое, с одной стороны, опоры в общем мнении и содействия русских Православных, а с другой, подвергаемое самому сильнейшему противодействию поляков-римлян, легко вновь может поколебаться. Всякая перемена в чиновниках, всякая с их стороны ошибка или небрежность (не говорю уже злонамеренность), должны иметь решительное влияние на участь сего дела и ежели не ниспровергнуть совершенно, то, по крайней мере, остановить оное в своём ходе, что почти одно и то же.

Всё сие заставляет желать для Униатского дела более твёрдого, более прочного основания. Я не нахожу для сего надежнейшего средства, как приведение в действо меры, которою бы при других обстоятельствах всё дело кончить долженствовало. Меру сию Ваше Высокопревосходительство ещё в прошлом году, кажется, одобряли – она состоит в подчинении Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду и заседании в оном митрополита Булгака по делам Униатским. Сим образом Греко-Униатская Церковь в России присоединена будет невозвратно к Греко-Российской, если только в самом начале не испортят всего слишком поспешными домогательствами; Греко-Униатское дело сделается как бы собственностью всех русских Православных; неприкосновенность Униатов ограждена будет от римского прозелитизма правами Греко-Российской Церкви; благонамеренные духовные из Униатов найдут твёрдое покровительство и ободрение, а злонамеренные – обуздание; сами Римляне увидят невозможность состязаться со столь сильным соперником и, потеряв в решительном отделении Униатов оплот, их защищающий, станут думать уже не об Унии, а о собственной целости.

Здесь необходимо войти в некоторые подробности о дальнейшем ходе Униатского дела, дабы показать, что мера сия не встретит никакого препятствия, что она совершенно может согласоваться с благоразумною постепенностью, избранною для сего дела, и что все сделанные уже по оному распоряжения не будут потеряны, но паче увенчаются полным успехом.

Подчинение коллегии Святейшему Синоду не имеет никакого непосредственного влияния на Греко-Униатский народ и духовенство, а отдалённые последствия обыкновенно мало действуют на умы, чтобы произвести важное впечатление. И если содержать сие предположение в совершенной тайне до самого издания указа, дабы не дать времени Римлянам приготовить какое-либо противодействие сему решительному для них удару, если расположить умы Униатского духовенства приведением в действо некоторых в пользу оного предположения, если принять ещё другие маловажные частные предосторожности: то мера сия сочтётся в начале совершенно гражданской, а заседание в Синоде митрополита Булгака, известного по приверженности своей к католицизму, даже произведёт хорошее впечатление.

Существование Греко-Униатской коллегии ещё полезно и потому, что можно будет оную употребить для искоренения из униатского обряда некоторых слишком резких для Греко-Российской Церкви нововведений; например, торжественного праздника священномученика Иосафата, воспоминания папы, а может быть исключения из символа партикулы и сына. Между тем, существование коллегии не воспретит Святейшему Синоду делать и непосредственные предписания прежде архиереям, а после и консисториям Греко-Униатским – сии предписания, если особенно пользоваться вначале благоприятными случаями, будут для них лестны и нечувствительно приведут коллегию в совершенное забвение. Она тогда, выбытием или обращением членов к другому назначению, сама собою закроется, и Святейший Синод станет управлять беспрепятственно Греко-Униатскими епархиями наравне с Греко-Российскими. После сего останутся уже к исполнению только частные меры.

Униаты, составляющие две нынешние епархии, рассеяны по десяти губерниям, из коих в шести имеются епархии Греко-Российские. Можно будет, ещё и при существовании Греко-Униатской коллегии, подчинить постепенно Униатские церкви сим шести епархиям, оставив только сначала на воле духовенства относиться к Униатским архиереям в нуждах совершенно духовных, именно: за великим миром и посвящением в духовный сан. Отдалённость, ласковое обхождение православных духовных начальств и другие, совокупно с сим действующие преобразовательные меры, заставят их самих вскоре отказаться от сего права. Таким образом, половина Униатов отойдёт в ведение Греко-Российских архиереев: Екатеринославского, Киевского, Подольского, Волынского, Минского и Могилёвского; обе же Униатские епархии останутся в своих естественных пределах – Полоцкая для Витебской и Курляндской, а Литовская для Гродненской и Виленской губерний, а также Белостокской области. Тогда уже и сии две епархии можно будет включить в число Греко-Российских, назначив к ним архиереев православных, или униатских, к Греко-Российской Церкви совершенно присоединившихся, и вместе с сим подчинить им Греко-Российские церкви, в пределах сих двух епархий имеющиеся.

Между тем, с подчинением Святейшему Синоду Греко-Униатской коллегии, обе униатские семинарии, также уездные училища отойдут в ведомство комиссии духовных училищ. Тут воспитание получит самое деятельное участие в преобразовании Униатского духовенства. Нынешние Греко-Униатские учебные заведения заместятся постепенно учителями из воспитанников Греко-Российских духовных академий. Униатское духовное юношество рассеется по учебным заведениям восьми Греко-Российских епархий и трём академиям, и, смешанное в столь огромной массе Православных, необходимо должно совершенно измениться и верою и образом мыслей.

Дабы привести в действо сии меры, довольно трёх или четырёх лет – и тогда уже полтора миллиона Униатов столь многочисленными узами связаны будут с Греко-Российской Церковью, Униатское духовенство столь изменится в своём духе и потеряет иерархическую совокупность, надёжные делатели из среды Греко-Россиян и самых Униатов столько умножатся, что Святейший Синод будет иметь все способы к совершенному обращению Униатов в Православных и искоренению наружных, более или менее важных нововведений, их изменивших. К тому надобно присовокупить, что в течение сего времени Римское духовенство отделится от Униатского; силы оного ослабеют от упразднения монастырей и других учреждений; влияние польского патриотизма в большей части исчезнет при новом порядке дел; русские чиновники, ныне новые в западных губерниях, с познанием местных обстоятельств, приобретут довольно влияния и средств к исполнению намерений правительства – следовательно, с одной стороны уменьшится противодействие, с другой доставят новые способы.

Но не одно верное и беспрепятственное присоединение Униатов к Греко-Российской Церкви будет плодом постепенного хода Униатского дела. Во всех местах, где имеются Униаты, помещики и прочее Римско-Католическое население, за отдалённостью своих костёлов, отправляются постоянно к богослужению в Униатские церкви и здесь по большей части получают удовлетворение в духовных требах. Можно даже сказать, что сии Католики вообще более привязаны к Униатскому духовенству, нежели к Римскому, частью от того, что первое по бедности своей более им угождает, частью же по общей безнравственности последнего. Посему легко предвидеть, что если не касаться слишком поспешно одеяния приходского Униатского духовенства и некоторых наружностей по церквам, то сие католическое население, привыкнув нечувствительно к Святейшему Синоду, православным архиереям, высшему духовенству и всему русскому, присоединится к Греко-Российской Церкви.

Изложенное, в общем только ходе и в более резких последствиях направление Униатского дела, кажется для меня столь верным и надёжным, что я сам мог бы поручиться за совершенный успех оного, если бы был уверен в деятельном, постоянном и безошибочном участии в нём начальства. Но согласится ли Святейший Синод подчинение ему Униатов принять вначале мерою совершенно гражданской? Сочтёт ли нужным оказывать к ним отеческую кротость и снисхождение, для успеха необходимые? Захочет ли приложить к сему делу довольно внимания и постоянства, чтобы следовать оному, так сказать, шаг за шагом, пользоваться всеми благоприятными обстоятельствами, отклонять с силою противодействия, поддерживать и поощрять усердие? Будет ли, наконец, в состоянии добрать делателей, столь же знающих местные обстоятельства, сколько умеренных и благоразумных в исполнении возлагаемых на них поручений? – Обо всём этом я судить не в состоянии. Напротив, здесь предстоит столько мелочей к сведению, столько ошибок к избежанию, столько постоянства в исполнении, столько твёрдости в одних и снисхождения в других случаях, что я не удивляюсь, если многие клонятся по Униатскому делу к прямым и решительным мерам, употреблённым для обращения Униатов при конце царствования блаженной памяти императрицы Екатерины. Тем не менее, однако же, считаю себя обязанным представить, что меры сии в настоящее время были бы столь важным политическим анахронизмом, что к оному может довести разве одно ошибочное суждение о нынешних Униатах – они столь не похожи85 на Униатов, обращённых к Православию при императрице Екатерине, что две сии эпохи не имеют почти ничего общего.

Известно ужасное борение в Польше Православия с Католицизмом – оно по местным обстоятельствам клонилось в пользу первого более в южных, нежели северных областях; и потому последний слишком медленно там распространялся, да и то под прежними внешними формами. Русское правительство застало в сих странах Унию ещё не вкоренившеюся: большая часть священников ходили в рясах и с бородою, многие из них даже были посвящены ещё православными архиереями; внешний и внутренний вид церквей и самоё богослужение оставались в прежнем порядке; народ и духовенство гнушались всеми нововведениями и с отвращением взирали на присылаемых в новом одеянии священников, а иногда их из церквей изгоняли. Посему неудивительно, что более двух тысяч Униатских приходов в короткое время вошли в состав Греко-Российской Церкви. Семь Униатских протопопов в самом начале явились в Киев с объявлением желания принять Православие, и всё обращение Униатов производилось почти беспрепятственно самим же Униатским духовенством с малым содействием местных начальств. Но обращение сие делалось тем затруднительнее, чем более приближалось к странам, в Унии утвердившимся, а наконец, изменилось в совершенное гонение там, где русский народ подвержен был беспрепятственно двухвековому действию правительственной и иерархической политики бывшего Польского Царства, то есть в местах, ныне Униатами обитаемых – и донесение губернатора Карнеева, остановившее дальнейшее обращение Униатов, вовсе не преувеличено. Это ещё не всё – вот сравнение тогдашнего с настоящим временем! Тогда народ пылал ненавистью к Полякам и Россию считал своею избавительницею, ныне напротив распространено отвращение к Русским; тогда для привлечения к Православию вообще употреблено обещание свободы от помещиков, ныне сие неуместно, да и не поверили бы; тогда Униатское духовенство было раздражено притеснениями Поляков и притязаниями Римлян, ныне по большей части считает их естественными своими покровителями; тогда оно не знало Греко-Российского духовенства, ныне слишком против оного предубеждено и уверено, что сколь ни незавиден жребий Униатского духовенства в сравнении с Римлянами, но ещё довольно сладостен, чтобы променять оный на участь духовенства Греко-Российского; тогда, наконец, помещики, в страхе от свежих потрясений, подвергшись новому правительству, которого не знали ни постановлений, ни внутреннего управления, и видя всю силу России в руках губернаторов, обширною властью наделённых, безмолвно внимали воле сих сановников; ныне это переменилось, и польские помещики очень хорошо знают способы – сопротивляться ли местным начальствам, не навлекая на себя законного наказания, или их задобрять, устрашать и даже низвергать.

Всё сие слишком достаточно для показания, что меры, принятые сорок лет тому назад, ныне неуместны; что они при исполнении должны непременно измениться в истинное за веру гонение, и что в сем случае самые сильные средства едва ли будут достаточны для достижения вполне предположенной цели, и только водворив надолго в сердца Униатского народа ненависть к России, предадут большую оного половину уже невозвратно Римлянам.

Я не могу вообразить, чтобы могли быть представлены правительству сколько-нибудь основательные причины в пользу сей вредоносной системы, тогда, как оно уже приняло самый естественный, самый благоразумный путь по Униатскому делу, долженствующий принести в государственных видах всю пользу, даже если бы оно и не достигло совершенного присоединения Униатов к Греко-Российской Церкви; когда от его зависит воли, подчинением Святейшему Синоду Униатов, дать сему направлению всю силу и непоколебимость в следовании к предназначенной цели так, что даже самые ошибки уже оного низвергнуть не будут в состоянии, и когда в короткое после сего время даже сильные меры, если бы оказались необходимы, не произведут тех вредных последствий, каковые ныне предвидятся. Без сомнения, постепенный ход Униатского дела имеет свои затруднения, потребует бдительности и некоторых усилий – но разве какое-либо дело без сего может обойтись? Разве думают истребить в несколько месяцев то, что вкоренилось двухвековым действием сильнейших пружин? Разве полагают, что уже все сделают, если к Униатским церквам назначать Православных священников? Кажется, здесь излишне повторять, что насилие и гонения не искореняют, но паче утверждают верование всякого общества. Правительство имеет слишком близкое тому доказательство в собственных русских раскольниках; да и самые нынешние покушения в некоторых местах Белоруссии обратить Униатов к Православию должны убедить в том оное, если успех сих миссий точно таков, как гласят частные сведения.

Находясь два года в положении, лишившем меня почти совершенно возможности действовать успешно по Униатскому делу, я не мог не воспользоваться настоящим случаем представить мои по оному делу мысли с тою чистосердечною откровенностью, с которою я всегда обращался к начальству. Я не могу лично упасть к стопам Всемилостивейшего Государя и умолять Его о Высочайшем покровительстве для сего дела, со стольким рвением и успехом начатого, ныне остановленного и колеблющегося; но всё упование возлагаю на то искреннее участие, которое Ваше Высокопревосходительство всегда в оном принимали. Согласится ли начальство на подчинение Униатов Святейшему Синоду, которое в настоящем положении является, по моему мнению, самым надёжным средством? Примет ли другие меры? – всегда главное состоит в том, чтобы дать Униатскому делу твёрдое и непоколебимое направление – иначе на всяком шагу последует сбивчивость, которая будет оное удалять от прямой цели, а не подвигать к оной.

Ваше Высокопревосходительство! не оставьте сего дела своим предстательством. Пять лет я привык видеть в нём цель моей жизни; существенною для меня наградою, единственным ободрением была мысль, что и я некогда с сердечным удовольствием буду в состоянии сказать словами святого Симеона: «Ныне отпущаеши раба твоего, Владыко, по глаголу твоему с миром, яко видеста очи мои спасение твое» – горько, горько было бы расстаться с сею надеждою.

Смиренный Иосиф

26 июля 1832 года.

№ 41. Черновая записка от 15 октября 1832, о разных мерах, которые следовало бы принять по Униатскому делу

Подчинение Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду

Подчинение коллегии Святейшему Синоду, кажется, должно быть безусловно, дабы оный без всякого стеснения мог постепенно распространять круг своего влияния на Греко-Униатские дела. Можно надеяться, что Святейший Синод будет пользоваться таковою властью с благоразумием и осмотрительностью; но если бы можно было предполагать и противное, то «сохранение по-прежнему власти Вашего Высокопревосходительства над Греко-Униатской коллегией» предупредит всякую неуместную опрометчивость, ибо все важнейшие дела должны производиться по предварительному сношению – о чём можно бы и вменить в обязанность Е.С. Обер-прокурору Святейшего Синода. Что касается до подчинения Греко-Униатских училищ комиссии духовных училищ, это лучше сделать несколько недель позже.

Упразднение излишних базилианских монастырей

Ваше Высокопревосходительство весьма справедливо признали нужным поспешить упразднением базилианских монастырей. Это не только избавит Святейший Синод от сего деликатного для него в начале предмета, но и облегчит ход Униатского дела, устранив в значительной части противодействие, которого должно ожидать со стороны монашества, между Униатским населением разбросанного. Вместо длинных рассуждений по сему предмету осмеливаюсь представить на благоуважение Вашего Высокопревосходительства проект предложения коллегии.

Из доставленных ныне архимандритом Жарским сведений, о настоящем состоянии Греко-Униатских базилианских монастырей, усматривая необходимость приступить к упразднению оных, согласно постановлению Греко-Униатской коллегии от 17 января 1828 года, к бывшему министру народного просвещения А.С. Шишкову представленному и Высочайшего одобрения тогда же удостоившемуся, я испрашивал на сие Высочайшего Его Императорского Величества соизволения.

Государь Император, утвердив таковое моё представление, Высочайше повелеть соизволил привести в исполнение означенное постановление коллегии, допуская, однако же, против оного изменения, какие окажутся нужными по настоящим обстоятельствам. С тем вместе Его Императорскому Величеству благоугодно было возложить на меня обязанность разрешать по сему предмету представления коллегии, повергая только важнейшие обстоятельства на Высочайшее усмотрение.

Вследствие чего предлагаю Греко-Униатской духовной коллеги приступить к упразднению излишних базилианских монастырей, согласно означенному постановлению от 17 января 1828 года, и, занявшись ныне же соображениями по сему предмету, представлять мне оные постепенно на утверждение».

Подобный ход сего дела есть самый свойственный настоящим обстоятельствам. Оным устранится всякая запутанность; обратится, прежде всего, внимание на монастыри, коих упразднение полезнее в настоящих видах, а притом менее представляет затруднений; замедлится упразднение тех, кои могут подавать о себе хорошие надежды для будущего, или же потребуют соображений со стороны Святейшего Синода по местоположение их между Православными.

С другой стороны, не имеется никаких поводов сомневаться в благонамеренности и усердии по сему предмету Греко-Униатской коллегии, тем более что все распоряжения оной подвергнутся благоусмотрению и утверждение Вашего Высокопревосходительства.

Об отменении права ктиторства по Греко-Униатскому обряду

Между нововведениями по Униатской Церкви есть и право ктиторства, из постановлений Римской Церкви заимствованное. Право сие предоставляет помещикам власть представлять священников к приходам, в их имениях состоящим. Сие-то право, отдавая на произвол Римских помещиков замещение Униатских приходов, было одною из важнейших пружин, Унию изменивших – оно будет также главным препятствием и в преднамеренных преобразованиях, если останется в прежней силе. Ваше Высокопревосходительство без сомнения изволили усмотреть в прошлом месяце из представления коллегии, что помещики в Литве отказывают выдавать презенты духовным, кончившим курс учения в Жировицкой семинарии. Правительство ещё в 1806 году старалось ограничить вредные последствия для Унии от сего права, постановлением, чтобы помещики выдавали презенты тем только духовным, кои будут иметь для сего одобрение (консенс) епархиального начальства. Но постановление сие полезно в некоторой только части и вовсе не лишает помещиков власти отвергать кандидатов, духовным начальством одобряемых. Итак, легко предвидеть, что из сего источника произойдёт важное противодействие настоящим об Унии предположениям, и правительство ранее или позже принуждено будет отнять у Римских помещиков право ктиторства. Весьма было бы выгодно, предупредить сим, подчинение коллегии Святейшему Синоду, дабы не вооружить Римских помещиков против господствующего исповедания мыслию, что оному обязаны сею потерею.

Позвольте мне, Ваше Высокопревосходительство, присовокупить здесь проект указа, каковой мог бы последовать по сему предмету:

«Дошло до нашего сведения, что между Униатов введено из постановлений западной иерархии не свойственное Восточной Церкви право ктиторства, по которому замещение приходов священниками зависит от назначения ктиторов. Находя сие нововведение неприличным, особенно потому, что правом ктиторства по Униатской Церкви пользуются, за весьма малым исключением, люди чуждые Униатского обряда, то есть, помещики Римского исповедания – повелеваем, чтобы отныне замещение духовенством Греко-Униатских приходов зависело единственно от духовного начальства, по сношению с местными генерал-губернаторами, так, как о сем постановлено в отношении приходов, по казённым имениям состоящих».

Распространение на Греко-Униатский обряд Именного указа 6 декабря 1829 года

Именной указ, от 6 декабря 1829 года, Святейшему Синоду данный, и положение о способах к улучшению состояния духовенства, тогда же Высочайше утверждённое, суть постановления, как бы нарочно составленные для Греко-Униатской Церкви в настоящем её направлении. В них заключаются самые главнейшие семена будущего обращения Униатского духовенства к Православию. Здесь духовенство поставлено в необходимость посылать детей своих в духовные училища, – а тем самым важнейшее средство перерождения Униатов восприимет своё действие; здесь весьма стеснено поставление в духовный сан не обучавшихся в семинариях, чем благоразумие архиереев может воспользоваться для отыскания между ними лишь истинно надёжных делателей; здесь положено упразднять малоприходные церкви, отчего число Униатских приходов уменьшится почти тремястами, ниже 500 прихожан имеющими, а, следовательно, облегчится возможность заместить остальные благонадёжными священниками; здесь, наконец, назначено улучшать беднейшие приходы, соединением фундушей упраздняемых церквей, прибавкой земли по казённым имениям и проч., каковое улучшение фундушей будет самым действительным средством для удержания Греко-Униатского духовенства в пределах его долга.

Итак, не благоугодно ли будет Вашему Высокопревосходительству исходатайствовать Высочайшее повеление о распространении ныне же означенных постановлений и на Греко-Униатский обряд. Поспешность в сем отношении была бы полезна, потому что означенное распространение не только не произведёт ныне вредного впечатления, но, напротив, покажется истинною милостью; тогда как после подчинения коллегии Святейшему Синоду оно потеряло бы хорошее на умы действие и даже показалось бы притеснением, тем более, что некоторые распоряжения помянутых постановлений действительно будут в частном применении стеснительны по нынешнему положению Греко-Униатского духовенства.

Объявление Высочайшего повеления по сему предмету могло бы быть в следующих выражениях: Его Императорское Величество, в ознаменование Высочайшего своего внимания к устройству Греко-Униатской Церкви и улучшению состояния духовенства оной, Всемилостивейше повелеть соизволил, чтобы Именной указ, от 6 декабря 1829 года Святейшему Синоду данный, и утверждённое тогда же положение о способах к улучшению состояния духовенства, распространены были во всей силе и на Греко-Униатский обряд.

Да не затруднит Вашего Высокопревосходительства пособие от казны для Униатских приходов. Приходы в казённых имениях вообще в лучшем против других состоянии и, следовательно, могут обойтись без такового пособия – да притом фундуши упраздняемых малоприходных церквей, а также монастырей, слишком будут достаточны для постепенного улучшения беднейших приходов.

Воспрещение Униатскому духовенству служить в Римских церквах

Главным средством соединения Униатов с Римлянами есть отправление Униатским духовенством богослужения по Римско-Католическим церквам. Воспрещение сего довольно деликатно, тем более что Униатские священники получают значительны выгоды при латинских костёлах; по приближающемуся, однако же, подчинению Униатов Святейшему Синоду, таковое воспрещение необходимо. Я не сомневаюсь, что Филипп Филиппович докладывал Вашему Высокопревосходительству мою записку об отдаче Униатам церквей ныне упраздняемых Римских монастырей, сколько сие окажется удобным по усмотрению местных генерал-губернаторов. Если бы Ваше Высокопревосходительство благоволили исходатайствовать на сие Высочайшее соизволение, то, кажется, после сего и распространения на Униатов указа 6 декабря 1829 года, подобное следующему Высочайшее повеление не произвело бы значительного впечатления:

«Полученные сведения от местных гражданских начальств удостоверяют, что Униатские священники отправляют часто богослужение по Римско-Католическим церквам, оставляя иногда без такового собственные приходские, нарушая обряды Греко-Восточной Церкви, для соблюдения коих Римские костёлы по своему внутреннему устройству вовсе несоответственны. Государь Император, из уважения, что сие нарушение церковных и государственных постановлений происходит по некоторым местам от того, что Униаты не имеют собственных церквей, Высочайше повелеть соизволил, дабы остающиеся без употребления церкви упраздняемых ныне Римско-Католических монастырей обращены были в приходские Греко-Униатские, где сие окажется удобным и нужным по мнению местных генерал-губернаторов. За сим непременная воля Его Императорского Величества есть, чтобы отныне никто из Греко-Униатского духовенства, имеющие свои собственные церкви, не отправлял богослужения в Римско-Католических, и чтобы Униатские священники к сим последним церквам не были на будущее время духовным начальством определяемы».

Таким образом, постановление сие покажется не столько нарушением единства Церкви Римской и Униатской, сколько к благочестию относящимся – да притом останутся в покое около 200 Униатских священников, при латинских костёлах в Киевской, Волынской и Подольской губернии имеющиеся, коих перемещение неудобоисполнимо, и даже было бы весьма вредно по совершенной приверженности сих священников к Римской иерархии и Римским правилам.

Составление именных списков католическому населению

Обращение Униатов и даже Православных в Римский обряд, до сего по западным губерниям случавшееся, вероятно, надолго ещё не прекратится – но оно может усилиться при предстоящих мерах по Униатской Церкви. Для обуздания Римского прозелитизма весьма выгодно было бы составить именные списки всем Католикам, посемейно и по местожительству их. Списки сии могут быть составлены в весьма короткое время приходскими священниками, всяким по своему приходу. Без сомнения, нельзя полагаться на них в сем отношении беспристрастие. Если, однако же, велеть списки сии доставить в особых экземплярах министерству, коллегии, консистории и губернатору, а сему последнему предоставить поверку оных, то сие заставит Римских священников быть осторожными. Пусть поверка и продолжится на неопределённое время – всегда же списки сии останутся важным препятствием будущим покушениям Римского духовенства. Самым удобным поводом такового распоряжения, может быть, открывшаяся неоднократно разность в показаниях о населении Римлян, по настоящему делу об упразднении монастырей.

Семинарии и соборные протоиереи

Главнейшею причиною охлаждения умов между Униатами, по делу настоящего преобразования, есть оставление без исполнения большей части предположений Именного указа от 22 апреля 1828 года, в пользу Греко-Униатской Церкви клонящихся, тогда как все тягостные оного распоряжения приведены в действо. Без сомнения, учреждение в Полоцке духовной академии, по настоящему ускоренному ходу Униатского дела, уже неуместно; можно также отложить для будущих видов улучшение консисторских штатов, но необходимо обратить внимание на семинарии и протоиерейные достоинства. Литовская епархия получила семинарию, коей прежде не имела, и с содержанием, хотя не полным, но гораздо значительнейшим, нежели в Полоцке, где фундуш остался прежний и содержание от произвола преосвященного Мартусевича зависящее – так что Белорусская епархия, если принять в уважение присоединение к ней от упразднённых епархий 250 церквей, не выиграла, а потеряла против прежнего. Сей то разности приписать до́лжно отчасти благоприятнейшее расположение умов в Литве, нежели на Белоруссии. С другой стороны, с учреждением звания соборных протоиереев отменено жалование в прелаты и каноники и украшение папскими дистинкториями, щедро митрополитом раздававшимися; тогда как, вместо всего этого, пожалованы в звание протоиереев через четыре года до десяти только духовных, бывших и без того, за малым исключением, прелатами и канониками и имевших дистинктории; да притом, кроме нескольких, и без окладов, присвоенных по силе указа протоиерейскому достоинству – следовательно, высшее духовенство почти лишено ободрения. Я покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство обратить на сие внимание до предстоящего подчинения коллегии Святейшему Синоду. Подобное следующему предложение было бы, кажется, достаточным и притом совершенно соответствующим преднамеренному ходу Униатского дела:

"Его Императорское Величество, усмотрев из донесений, мною представленных, что Именной указ от 22 апреля 1828 года об устройстве Греко-Униатской иерархии в некоторых статьях ещё не исполнен, Высочайше повелеть соизволил заняться по возможности скорейшим приведением оного в действо.

Во исполнение сей Высочайшей воли, предлагаю, прежде всего, Греко-Униатской духовной коллегии заняться соображениями: какие ещё потребуются средства для полного образования епархиальных семинарий, и из каких источников покрыть необходимые для сего издержки, равно, как назначить соборным протоиереям пенсии по силе 11 пункта означенного указа. С тем вместе, коллегия представит мне кандидатов из достойнейшего своими заслугами и приверженности к обряду Греко-Восточной Церкви духовенства, не удостоенных ещё звания соборных протоиереев, дабы я мог испросить для них сию милость у Его Императорского Величества».

Если подобное предположение дано будет месяцем прежде подчинения коллегии Святейшему Синоду, то предварительные распоряжения коллегии возбудят благоприятное на умы впечатление для принятия сего важного события, – а между тем, самоё исполнение поспеет вовремя, чтобы пожалование протоиерействами и пенсиями было первым Униатским делом, через Святейший Синод проходящим, а улучшение состояния семинарий ознаменовало действия комиссии духовных училищ. Притом нужно иметь ввиду, что пенсии протоиерейские, от духовного начальства зависящие, будут некоторым образом порукой за поведение высшего духовенства. Что касается до издержек на пенсии и семинарии, то для сего и ныне имеются средства, кои ещё увеличатся от упразднения монастырей.

Замещение высших мест по управлению Греко-Униатской иерархией

Кажется, уже было бы излишне говорить Вашему Высокопревосходительству о характере и образе мыслей преосвященного Мартусевича. Поверьте мне, что едва ли найдётся человек, которому делать неприятность было бы для меня болезненнее, как сему духовному; однако же, я должен повторить, что удаление его от дел необходимо. Перемещение даже его в коллегию, при предстоящей решительной развязке Униатского дела, уже неуместно, и едва ли не вреднее, как оставление по-нынешнему в епархии. Мне кажется, что по сему делу следующий оборот был бы самый удобнейший.

До́лжно полагать, что архимандрит Жарский в видах правительства есть кандидатом в сан архиерейский – да и в самом деле, едва ли ныне найдётся между Униатами высшего образования духовный, на которого привлечение к здравым правилам можно более понадеяться; и я бы только желал, чтобы не приступать к наименованию в епископы без формального с его стороны обещания принять Православие.

Назначение сего нового епископа, самое естественное, есть в Литву: по знанию тамошних обстоятельств, связям с тамошними обывателями, влиянию на Литовское монашество и, вероятно, по собственному его желанию. Но, с другой стороны, назначение сие возбудит неудовольствие Литовская белого духовенства, в гораздо высшей степени против других питающего отвращение к монахам-базилианам, а отчасти и к самому Жарскому; притом же, вероятно, лишит Униатское дело пособия от долголетней опытности и способностей Тупальского, если только не возбудит его к противодействию – да кроме того, как говорится, никто же пророк в своём отечестве. Обе сии противоположности могут быть соглашены наименованием Жарского Пинским епископом и суфраганом Литовской епархии, а вместе с сим, назначением временно на моё место председателем Белорусской консистории. Сим образом, Тупальский и другие духовные, видя во всякое время возможность присылки в Литву Жарского, по всей вероятности, будут стараться отвратить сие усердием по Униатскому делу; Жарский же не потеряет бодрости от временного в Полоцк назначения, а кроме того, приучится к епархиальным и правительственным делам, в которых довольно мало опытен, навыкнет к богослужению по Греческому обряду, который в Полоцкой кафедре почти совершенно соблюдается, а в Литве едва понаслышке известен, и будет некоторым образом в готовности на случай удаления преосвященного Мартусевича.

Посвящение Жарского послужит самым благоприятным поводом к призванию сюда преосвященного Мартусевича, по прежнему примеру. После сего торжественного акта лучше всего будет издать указ о подчинении Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду. Если преосвященный Мартусевич примет сей указ в виде гражданского учреждения, не противодействуя оному, то очень полезно, чтобы мера сия при нём утвердилась, и он остался при управлении епархией ещё на некоторое время. Если же окажет сопротивление или отклонит приезд сюда, то не остаётся другого средства, как переместить его на покой, в отдалённое от Униатов местопребывание, с назначением приличного содержания. В сем последнем случае, для устранения неблагоприятных толков, лучше всего, назначив Литовским епархиальным епископом преосвященного Яворовского, переместить в Полоцкую архиепископию митрополита – под которым управлять будет ли Жарский или я, почти всё равно.

Ежели сии предположения удостоятся одобрения Вашего Высокопревосходительства, то мне остаётся только просить вас покорнейше о назначении меня ныне же членом коллегии. Это очистит некоторым образом место председателя Белорусской консистории для Жарского, приведёт в беспечность преосвященного Мартусевича, ожидающего на своё место моего прибытия, сделает благовиднейшим помещение меня в комиссию духовных училищ, если таково намерение Вашего Высокопревосходительства, а притом истребит, хотя отчасти, неблагоприятное впечатление, произведённое почти трёхлетним моим здесь пребыванием, походившим по многим обстоятельствам на политическую ссылку – особенно, если Ваше Высокопревосходительство соблаговолит сие новое моё назначение отнести в благосклонных выражениях к надобности моего присутствия в коллегии. Я не вправе просить милостей за мои заслуги, слишком слабые; но позвольте мне, Ваше Высокопревосходительство, надеяться, что когда только сочтёте полезным употребить меня к чему-либо, то не оставите без средств к успешному исполнению моего назначения. Это также милость, но милость необходимая – без коей и усердие и усилия останутся бесполезными.

15 октября 1832 года.

№ 42. Проект Высочайшего указа о подчинении коллегии Святейшему Синоду

Желая дать более силы постановлениям нашим о соблюдении по Греко-Униатской Церкви обрядов и постановлений Греческой Церкви, мы признали за благо изъять Греко-Униатскую духовную коллегию из-под ведомства Правительствующего Сената и министерства внутренних дел, а вместо того подчинить оную непосредственному ведению Святейшего Синода.

№ 43. Список с постановления Греко-Униатской духовной коллегии от 1 марта 1833 года, по донесению провинциала Жарского, об осмотре им базилианских монастырей

По указу Его Императорского Величества Греко-Униатская духовная коллегия, слушав рапорт члена сей коллегии архимандрита Иосафата Жарского, при коем, представляя в двух экземплярах визитацию об осмотренных им, вследствие Высочайшего повелении, базилианских монастырях, излагаем своё мнение касательно соблюдения в обителях монашеской дисциплины и обрядов Греко-Восточной Церкви, также состояния монастырей в отношении хозяйственном. Во мнении сем:

во-первых, визитатор, после общих рассуждений об упадке в базилианском ордене монашеской дисциплины, предлагает следующие меры к восстановлению оной:

а) назначить в каждый монастырь соответственное число монахов – от восьми до двенадцати; определить на всякие десять монастырей по одному монаху для ежегодного оных осмотра, с правом наказывать монашествующих духовным образом, даже постом, уменьшением обыкновенных выгод, платы, перемещением в другие места с новым поручением и проч.;

b) равномерно награждать подобным образом;

с) ввести в базилианском ордене новый образ воспитания;

d) перевести на русский язык устав базилианского ордена, под заглавием: Institutiones Ordinis S. Basilii Magni, с изменениями, сообразными нынешнему времени и обстоятельствам.

Во-вторых, изменение обрядов богослужения по Греко-Униатской Церкви визитатор приписывает влиянию Римского духовенства, которое, управляя Униатами, заставило их постепенно чуждаться Греческих обрядов. Для восстановления в Греко-Униатской Церкви сих обрядов, визитатор полагает следующие средства самыми действительными:

а) пример духовных начальств, то есть епископов, архимандритов, протоиереев и проч.;

b) поручить каждому из членов Греко-Униатской коллегии, также священнику Гомолицкому и настоятелю Березвецкого монастыря Майевскому, чтобы они написали свои замечания, в чём Униаты, а более монахи, отступили от Греческих обрядов, и, по соображению сих замечаний, извлечь из оных общие правила, которые и разослать для общего употребления;

с) предписать главнейшим монастырям, чтобы духовное юношество приучалось к своим настоящим обрядам, чтобы сооружены были царские врата, иконостасы, чтобы священные облачения были переделаны, чтобы заведены были певчие, а затем органы уничтожены, чтобы, наконец, исключено было из богослужения всё, из Римского обряда заимствованное, как то: пение Godzinek, Rożańców и других молитв на польском и латинском языках.

В-третьих, относительно хозяйственной части, визитатор замечает, что ныне нет и быть не может по монастырям никаких значительных убытков, благодаря сделанным по распоряжению правительства описям достоянию оных; для успешного же управления монастырей, в хозяйственном отношении предлагает к наблюдению следующие правила:

а) назначать в настоятели монастырей единственно исправлявших должность помощников настоятелей;

b) поручать визитацию монастырей лицам, которые управляли с пользою и успехом значительнейшими монастырями;

с) объявлять публичную похвалу или выговор настоятелям, поколику они сие заслужат хорошим или дурным управлением состоящих в их ведении обителей;

d) воспретить настоятелям производство по собственному усмотрению важнейших построек или переделок по монастырским и хозяйственным строениям, без дозволения высшего духовного начальства.

Приложенная при рапорте, в двух экземплярах, визитация заключает в себе именные списки монашествующим, находящимся в 37 монастырях, осмотренных визитатором, с показанием: кто из них Римского, а кто Униатского обряда, также лет от рождения и вступления в орден, равно должности, каждым исправляемой; в конце сих списков помещены по каждому монастырю общие краткие замечания о состоянии обители и её фундуша, доходе и расходе, о соблюдении или несоблюдении монашеской дисциплины и Греческих обрядов богослужения.

Приказали: Оставив в коллегии копию с настоящего рапорта и один экземпляр визитации, при оном представленной членом коллегии, архимандритом Иосафатом Жарским, другой экземпляр сей визитации и подлинный рапорт представить на ближайшее усмотрение министра внутренних дел, статс-секретаря и кавалера Дмитрия Николаевича Блудова, со следующим заключением коллегии:

Первое. Визитатор весьма справедливо первою причиною упадка дисциплины в базилианском ордене полагает уменьшение числа монашествующих. Уменьшение сие час от часу делается чувствительнее, так что духовное начальство встречает уже большое затруднение в выборе достойных настоятелей в существующие ныне Греко-Униатские монастыри. Посему для коллегии вовсе неудивительно, что визитатор, осмотрев только половину, и то самых значительнейших базилианских обителей, нашёл во многих из них настоятелей, не соответствующих своему назначению. Между тем, воспрещение вступать в базилианский орден людям Римского исповедания, коими оный прежде в большей половине наполнялся, лишает всякой возможности назначить, по предположению визитатора, в каждый монастырь от восьми до двенадцати монахов, и коллегия не находит другого способа отвратить таковое неудобство, как привести в действо положение оной, Высочайшего одобрения в 1828 году удостоившееся, об упразднении излишних базилианских монастырей, так чтобы число остающихся соответствовало и действительным нуждам Греко-Униатской Церкви, и способам наполнения оных монашествующими из собственного обряда. Тогда только духовное начальство будет в состоянии принять достаточные средства для восстановления монашеской дисциплины. Но если бы правительство признало нужным отложить предположенное упразднение излишних базилианских монастырей ещё до дальнейшего времени, то предполагаемое визитатором определение на всякие десять монастырей по одному монаху для ежегодного оных осмотра, могло бы принести некоторую пользу, – по мнению, однако же, коллегии, право наказывать и награждать монашествующих не может быть предоставлено сим ревизорам в той обширности, как предполагает визитатор. Что касается до так названного нового образа воспитания, который визитатор полагает нужным ввести в базилианский орден: то хотя главные оного предначертания и основаны на общем духе и цели монашеских обществ, но коллегия считает сей предмет слишком важным, следовательно, и требующим не поверхностного токмо суждения, но особых обширных соображений, а также применения к настоящему положению базилианского монашества и будущему оного предназначению, чтобы можно было заняться им в пределах настоящего представления коллегии. В подобном случае точно находится и предполагаемое визитатором изменение устава базилианского ордена. Сверх того, коллегия уверена, что, при нынешнем положении сего ордена и господствующих в оном предубеждениях, столь важные преобразования не могут быть вдруг введены с успехом.

Второе. Коллегия вполне соглашается с мнением визитатора, что изменение обрядов богослужения в Греко-Униатской Церкви последовало от влияния Римского духовенства, или, точнее сказать, Униатского же из Римлян рукоположенного, которое, заняв почти исключительно все места по управлению Греко-Униатской Церковью и воспитанию духовного юношества, имело все способы ввести в оную обряды и постановления Римской Церкви, к коим привязанность запечатлелась в них с младенчества. Неоспоримо также, что пример нынешних сановников, как то: епископов, архимандритов, протоиереев и проч., более всего может споспешествовать к восстановлению по-прежнему в Греко-Униатской Церкви Греческого обряда богослужения. Но предлагаемое визитатором составление обрядных правил, долженствующих быть извлечёнными из замечаний означенных им восьми лиц, коллегия считает и неудобным и излишним. Здесь дело не об учреждении обрядов, но о восстановлении оных; не о введении чего-либо нового, но о точном соблюдении древнего, нашего же собственного, Греко-Восточного богослужения. Стоит только захотеть, увидеть, изучить. Правда, что в сем отношении, по-видимому, предстоят важные затруднения: когда в Бытенском монастыре, бывшем в непосредственном ведении визитатора и постоянным его местопребыванием, мимо власти провинциала и члена консистории, которою он пользовался, мимо его архимандричьего сана, Греческие обряды богослужения до сих пор не соблюдаются, по засвидетельствованию сего же визитатора; когда один из способнейших и деятельнейших членов базилианского ордена, настоятель Березвецкого монастыря Фаддей Маиевский, которого визитатор представляет достойным публичной похвалы, находясь в семидесяти только вёрстах от Полоцкой кафедры, где Греческие обряды богослужения совершенно соблюдаются, и приезжал туда часто по делам монастыря, следовательно, имея самый удобный случай к изучению сих обрядов, до сего времени, однако же, не ввёл в своём монастыре богослужения по обряду Греческой Церкви. О чём тоже свидетельствует визитатор; но, с другой стороны, коллегия из настоящей визитации усматривает, что во многих базилианских монастырях Греческие обряды богослужения соблюдаются, и в некоторых даже строго, совершенно в точности. Причины такой разности между монастырями не раскрыты визитатором; во всяком, однако же, случае сие есть явным доказательством, что Греческие обряды богослужения могут быть введены без составления по Греко-Униатской Церкви особых обрядных правил, благонамеренным и ревностным усердием самих настоятелей; и, по-видимому, Греческое богослужение в базилианском монашестве не восстановится до тех пор, пока духовное начальство не будет в состоянии назначить во все монастыри настоятелей, столь же сведущих и благоразумных, сколько приверженных к собственной церкви и собственному богослужению. Что касается предлагаемого визитатором предписания, чтобы духовное юношество приучалось к Греческим обрядам, чтобы были сооружены царские врата и иконостасы, чтобы переделать священные облачения, завести певчих, уничтожить органы, исключить из богослужения всё из Римского обряда заимствованное: то хотя всё сие заключается в общих, неоднократно данных коллегией предписаниях о соблюдении Греческого обряда богослужения и выведении из оного всего ему несвойственного, однако же, коллегия не оставляла и на будущее время не оставит при всяком случае делать по сему предмету и частные распоряжения. Между тем, коллегия не может не сознаться, что она не имеет никакой возможности заниматься непосредственно исполнительными подробностями по восстановлению в Униатской Церкви Греческих обрядов. Из нововведений, сию Церковь наводнивших, мало и очень мало имеется таких, кои были бы общи всем Униатским церквам и монастырям. Напротив, они господствуют повсеместно, в отдельных видах и бесчисленных оттенках. Местные лишь духовные начальства могут видеть все сии несообразности, оценить оные по достоинству, приискать удобные случаи и надёжные способы к уничтожению оных, и сим образом все по греко-униатскому богослужению нововведения заменить постепенно настоящими обрядами Греко-Восточной Церкви. Итак, коллегия должна по сему предмету ожидать совершенного успеха единственно от деятельной и вместе благоразумной ревности низших и высших духовных начальств по епархиям, а особенно от усердия самих епархиальных архиереев, кои одни только по долгу пастырей имеют довольно власти и способов действовать в сем отношении с тем успехом, каковой дал пример незабвенный в Греко-Униатской Церкви святитель митрополит Ираклий Лисовский.

Третье. Соглашаясь вполне с мнением визитатора, что целость монастырского достояния, вообще им во время визитации замеченную, до́лжно отнести к последствиям составления полных описей и ведомостей о всех базилианских монастырях, коллегия обязана однако же присовокупить, что сие ещё более приписать следует подчинению за несколько лет базилианского монашества местным епархиальным начальствам, так что ныне при всякой смене настоятелей поверяется все монастырское достояние особыми духовными чиновниками, сими начальствами назначаемыми. Коллегия не может также не одобрить предлагаемых визитатором мер для успешного управления монастырями и особенно последней из них, ныне вообще ненаблюдаемой; и за сим коллегия полагает воспретить по монастырям, без особого дозволения епархиального начальства, производство новых построек или переделок, коих сложная ценность превышала бы триста рублей ассигнациями.

Четвёртое. Именные списки монашествующих 37 монастырей, в визитации помещённые, почти совершенно сходны с имевшимися уже до сего в коллегии списками о всех монахах базилианского ордена. Что касается кратких замечаний, в конце помянутых списков значащихся, о состоянии обитателей и их фундушей, доходе и расходе по оным, а также соблюдении или несоблюдении монашеской дисциплины и Греческих обрядов богослужения, то хотя замечания сии и слишком общи, неполны, часто неопределённы, однако же, коллегия надеется многими из них воспользоваться, при пособии имеющихся уже в оной подобных ведомостей обо всех базилианских монастырях, и при объяснениях личных визитатора.

Изложив таким образом мнение о представленной членом коллегии, архимандритом Иосафатом Жарским, визитации и соображениях его, в рапорте изъясненных, для коллегии было бы желательно также представить его высокопревосходительству своё заключение о действиях визитатора на пользу благоустройства монастырей, а равно на восстановление монашеской дисциплины и обрядов Греко-Восточной Церкви по осмотренным им 37 обителям; но она должна от сего отказаться, ибо таковые действия ни в рапорте, ни в самой визитации вовсе не изъясняются.

№ 44. Копия с прошения в Св. Синод от 15 мая 1833 года, о желании присоединиться лично к Православию

Всепресветлейший Державнейший Великий Государь Император НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ Самодержец Всероссийский Государь Всемилостивейший

Просит Литовский Греко-Униатский епископ

Иосиф Семашко, о нижеследующем:

Минуло уже шесть лет, когда по гласу внутреннего убеждения принято мною твёрдое намерение присоединиться к Греко-Российской Православной Церкви. Открывшиеся вскоре обстоятельства заставили меня думать, что, оставаясь среди Униатов, могу быть сколько-нибудь полезен благому делу обращения их в недра Церкви, от которой они отторгнуты, к собственному несчастью, коварными происками врагов России и Православия. Всевышний да будет судьёй моих намерений и поступков, ибо здесь были к ним несправедливы даже те, кои могли видеть оные с истинной точки зрения! Убеждённый, наконец, что делание моё на нынешнем поприще уже бесполезно, я с радостью спешу присоединиться к Православной Церкви, и тем избавиться настоящего двусмысленного положения, несвойственного ни моим правилам, ни моему характеру. Чувствую, что, воспитанный в чуждой вере, в чуждых правилах и обычаях, не зная даже хорошо отечественного языка, я, вероятно, останусь бесполезным между пастырями стада Христова; надеюсь, однако же, что, не имея других видов, другого желания, кроме умереть в недрах Греко-Российской Церкви, я не буду для неё тягостным бременем.

Итак, в полном уповании, что Церковь Православная не отринет меня от матерних своих объятий, я, прибегая к священному её крову, приношу ей сердце, давно исполненное к ней сыновнею преданностью, давно обратившееся к вере, оною исповедуемой – и за сим всеподданнейше прошу:

Дабы Высочайшим Вашего Императорского Величества указом повелено было Святейшему Синоду сие моё прошение принять, меня к Православной Кафолической Восточной Греко-Российской Церкви присоединить, и о дальнейшей моей участи постановить по его благоусмотрению.

Всемилостивейший Государь, прошу Вашего Императорского Величества о сем моем прошении решение учинить. Мая 15 дня 1833 года. К подаче надлежит в Святейший Правительствующий Синод. Сие прошение писал собственноручно сам проситель, Литовский Греко-Униатский епископ Иосиф Семашко.

№ 45. Копия с донесения в коллегию, о том же86

Из прилагаемого прошения, поданного мною в Святейший Правительствующий Синод, коллегия усмотрит о намерении моём присоединиться к Православной Кафолической Восточной Греко-Российской Церкви. Излишним считаю говорить здесь о себе – совесть не подлежит суду человеков, и я никому не обязан отчётом, если, пользуясь дозволением государственных законов, последовал внутреннему убеждению оной. Впрочем, надеюсь, что никто не припишет моего настоящего поступка интересным и мирским видам, и даже самые предубеждённые должны сознаться, что я поступаю в противность оных, – а сего для меня довольно. Если и мои собратья (да простится мне, что и оставляя Униатов, не престану их называть сим именем) захотят смотреть на мой поступок с сей точки зрения, то они будут ко мне справедливы. Они равным образом простят мне моё желание видеть их всех в недрах Православной Греко-Российской Церкви. С давнего уже времени, я глядел на полтора миллиона своих единоверцев, не без тягостного ощущения. Мы, Русские, дети Греко-Российской Восточной Церкви, отторжены от общего тела старших наших братий, политическими видами бывшего польского правительства и общества иезуитов. Более двухсот лет мы были игралищем партий, взаимно между собою враждующих; нас угнетали, нас уничижали, у нас отнимали наши права, наши постановления, искажали прекрасное наше богослужение: и за всё нами претерпенное, за всё у нас отнятое, мы получили несколько так названных догматов веры, не известных древней христианской Церкви, а изобретённых на Западе, во времена варварства средних веков, духовенством, в самом грубом невежестве находившимся. Поставленные ныне, между Римским обрядом, который, вспомоществуемый многими клевретами из самого нашего духовенства, стремится более и более изменить нас в народ, чуждый России и Православию, – а между Греко-Российской Церковью, которая не может смотреть на нас иначе, как на отторгшихся чад своих – Униаты не должны ожидать когда-либо самостоятельного бытия и обретут спокойствие лишь тогда, когда обратятся на лоно сея Церкви и сольются в одно могущественное тело Россиян. Вот мысли, которые меня несколько лет занимали! Обстоятельства, от меня не зависящие, лишают меня лестной надежды быть некогда участником общего присоединения маленького Греко-Униатского стада к истинной нашей Матери Греко-Российской Церкви; но и в смиренной кельи инока я не перестану возносить ко Всевышнему недостойные мои молитвы, о совершении сего священного дела, долженствующего связать единокровные народы узами единой веры и братской любви.

№ 46. Копия с донесения министру Д.Н. Блудову от 15 мая 1833 года за № 12, о том же87

Ваше Высокопревосходительство!

Пока я надеялся быть сколько-нибудь полезным, благому делу обращения Униатов к Православной Церкви, то спокойно переносил все неприятности, происходящие частью из самого свойства дела и лиц, в оном участвовавших, частью из двусмысленного положения, в котором до сих пор нахожусь по необходимости. Мысль что, по крайней мере, Ваше Высокопревосходительство отдаёт справедливость чистоте моих намерений и поступков, меня поддерживала. Но, наконец, вижу с сожалением, что я не умел приобрести вашей доверенности, и что на предназначенном мне поприще останусь без способов к успешному деланию. Лишаясь, таким образом, всякой надежды быть полезным в видах общественного блага, я считаю позволительным оставить нынешнее положение, столь несвойственное и моим правилам и моему характеру, и присоединением к Православной Церкви исполнить намерение, более уже шести лет мною принятое. Мёртвый для Униатского дела, я равнодушен к личной моей будущей участи; и мне остаётся только просить, чтобы Ваше Высокопревосходительство были снисходительны к настоящему моему поступку и отнесли оный к необходимым последствиям стечения обстоятельств.

Имею честь быть с истинным почтением

Вашего Высокопревосходительства

покорнейший слуга

Смиренный Иосиф

15 мая 1833 года

Его Высокопревосходительству

Министру Внутренних Дел

Дмитрию Николаевичу Блудову.

№ 47. Записка от 1 сентября 1832 года, по поводу папских притязаний относительно Римско-католических дел в России

Сообщённые мне бумаги папского министерства, посредством князя Гагарина правительству доставленные, столь очевидны в односторонности политической цели, столь слабы в основаниях, столь смешны в притязаниях, столь неосновательны в доказательствах, столь ребяческие в умствованиях, столь неприличны в выражениях, что мне самому стыдно представлять начальству сделанные на оные замечания, в двух отдельных записках к сему прилагаемые. Тем неприличнее было бы правительству входить с Римским двором в подобные переписки. Это вышло бы – полемические споры, которые давно уже кончились в пользу христианства, государей и народов, а во вред папской власти, и которые ныне показались бы смешными. Кроме того, споры сии были бы совершенно излишними – напрасно там убеждать, где не желают и не могут желать быть убеждёнными. Само папское министерство очень хорошо знает обветшалость своих притязаний и слабость способов, коими оные поддерживаются; но оно не имеет других и иметь не может а, следовательно, должно к ним прибегать по необходимости, дабы при благоприятных обстоятельствах сколько-нибудь поддерживать в других государствах папское влияние, час от часу ослабевающее. Итак, нужно оставить всякие виды на бесполезное словопрение, а обратиться к мерам, более действительным, для охранения политических выгод России от иностранного влияния на Католических её подданных.

Известно, что сопротивление воле и выгодам Римского двора сопровождалось некогда самою отчаянною борьбой и ужаснейшими переворотами; но это уже кончилось более двухсот лет тому назад – и состязание с сим двором ныне не страшно ни для одного правительства, даже чисто Католических государств. Слабейшие из них, или при сомнительных обстоятельствах, прибегают к переговорам, и заменою выгод, взаимными уступками, освобождаются постепенно от остатка чуждого владычества, над ними ещё тяготеющего; другие поступают совершенно независимо, соображая свои действия более с истинными пользами государства, нежели притязаниями Рима, и принуждают папское правительство к согласию или, по крайней мере, к молчанию опасением, чтобы не потерять всего вместо какой-либо частицы прежних выгод. Для могущественной России, кажется, вовсе было бы неприлично входить в торг со святейшим престолом, о согласии его на меры, необходимые в отношении Католических подданных империи; да и всякое снисхождение, уступка или вознаграждение по сему предмету со стороны правительства, не может, при нынешнем положении здешних Католиков, состояться без явного нарушения истинных выгод государства – следовательно, не остаётся другого средства, как по примеру Австрийского правительства и резкому, но справедливому выражению посланника Татищева, faire sans dire.

Главною целью папских депеш есть: чтобы иметь в С.-Петербурге постоянного или временного нунция. Государю Императору не угодно было одобрить таковое требование – и я не могу сему не порадоваться, ибо уверен, что появление нунция в России имело бы самое неблагоприятное влияние на Католические и Униатские дела, даже и тогда, когда бы ему не удалось обмануть правительства в переговорах, ниже выпросить каких-либо пособий для изобилующей уже и так оной здешней Римско-Католической иерархии.

Что касается до учреждения в Вильно архиепископской кафедры и назначения к оной митрополита, то сие, кажется, вовсе не требует поспешности. Митрополит сей полезен был бы государству только в таком случае, если бы имел довольно власти для управления Римско-Католической здешнею иерархией, с некоторою независимостью от иностранного вмешательства; но и без нынешних Римских бумаг, легко отгадать, что таковой власти ему от папы вовсе не надеяться, и он не будет иметь в глазах Римского духовенства другой важности, как только председательствующего Римско-Католической духовной коллегии. Итак, не подвергаясь опасной ошибке в выборе постоянного столь высокого достоинства председателя, кажется, гораздо выгоднее предоставить управление Римско-Католическими церквами в России коллегии, в настоящем её виде, тем более что вся вина сего падёт на несговорчивость самого Римского престола.

Если поспешность в назначении митрополита для правительства вовсе равнодушна, то не равнодушно преднамеренное упразднение Могилёвской епархии. Поводы такового преднамерения слишком важны, чтобы оное оставить без исполнения – да исполнение сие принесёт ещё и ту выгоду, что вразумит папское министерство и заставит оное, в притязаниях своих к России, соблюдать более разборчивости.

Распределение церквей Могилёвской епархии к епархиям Виленской, Минской, Луцкой и Каменецкой, сделано самым выгоднейшим образом – и остаётся только причислить оные к сим епархиям, посредством Высочайшего указа. Но чтобы распоряжение сие не было бесполезною полумерою, то, вместе с закрытием Могилёвской консистории и епархиального начальства, необходимо:

1. упразднить два капитула сей епархии: Могилёвский и Киевский, с причислением их прелатов и каноников к капитулам тех епархий, в которых они окажутся пребывающими, и воспрещением производить новых, пока они все не поступят в комплект сих капитулов по мере открывающихся ваканций;

2 закрыть также обе семинарии, в оной епархии числящиеся: Могилёвскую и Звинегородскую, с переведением незначащего количества их учеников и учителей в другие семинарии, и

3. все фундуши, служившие на содержание как епархиального управления, так помянутых капитулов и семинарий, распределить, соответственно нынешнему их назначению, четырём епархиям, к коим отходят церкви епархии Могилёвской.

Против сего решительного поступка правительства единственное возражение, которое может представиться, есть: не затруднятся ля епископы принимать, без папской воли, в управление своё, отходящие к ним церкви Могилёвской епархии? Но ещё свежие есть примеры, что епископы: Липский, Клонгевич, Гедройц и самый Щит принимали в управление целые епархии, единственно по назначению правительства, не ожидая папского утверждения – следовательно, оно может, по всей справедливости, требовать от них того же и в настоящем случае, дозволив, впрочем, (если который захочет) просить впоследствии на сие папского согласия.

Здесь естественно представляется одно из главных нынешних папских требований, то есть: дозволение свободного сношения со здешними Римскими епископами. Мне мало известен образ делопроизводства по сему предмету в министерстве; при некоторых, однако же, случаях мне показалось, что оный имеет форму более непосредственного участия правительства в сих сношениях, нежели простого за оными надзора. Без сомнения, подобное участие является уже и надзором; но не представляет ли оно правительства в неприличном виде канцелярии, предназначенной для переписки здешних епископов с папою и даже для взыскания и пересылки доходов папской канцелярии? Не причиняется ли сим напрасное и совершенно излишнее затруднение для министерства? Не главным ли последствием есть, что Римское духовенство может слагать на вину правительства всё, что ему угодно? – о том судить одно начальство в состоянии88.

Образ сношения Римских епископов с папою, в Австрийских владениях наблюдаемый и в депеше посланника Татищева от 12 июля изложенный (сколь ни основательно, впрочем, мнение сего достопочтенного государственного сановника), кажется, совершенно достаточен для обеспечения политических выгод России и более нынешнего приличен достоинству её правительства. Если бы, однако же, полагалось иметь в сем отношении более бдительности, то довольно, чтобы отношения епископов прямо к папам и сих к епископам пересылались открыто через министерство и Российского в Риме посланника, так, чтобы участие правительства имело вид некоторого рода цензуры, совершенно страдательный. Таковое, по наружности, облегчение папских сношений со здешними епископами было бы полезно:

во-первых, потому, что правительство освободилось бы от всяких сношений с папою по делам внутренним государства, не подвергая уже себя затруднительным перепискам, а иногда оскорбительным отказам, но действовало бы совершенно независимо, предоставляя епископам просить впоследствии у папы утверждения или согласия, когда они признают сие нужным по их церковным уставам;

во-вторых, потому, что сему облегчению сношений можно бы дать вид некоторого удовлетворения многочисленным нынешним требованиям святейшего отца, совершенно несовместным с пользами и достоинством России, и вознаграждения (которого он домогается) за бреве к польским епископам, слишком позднее и с истинным Римским благоразумием взвешенное.

Прикрывая сим наружным видом удовлетворения и дружеского снисхождения к папским требованиям совершенное отклонение на будущее время всякой зависимости правительства от Римского престола по внутренним делам государства, не излишне было бы объявить неудовольствие князю Гагарину, что он, вместо настаивания у Римского двора об удовлетворении столь справедливому, во всей полноте и ясности изложенному, а для здешних Римских Католиков столь полезному требованию правительства касательно упразднения Могилёвской епархии и перенесения архиепископской кафедры в город Вильно, – забросал оное неуместными, несправедливыми, по большей части до сего дела не относящимися, возражениями и домогательствами папского министерства. Это было бы действительным истолкованием и некоторого рода оправданием перед публикой настоящего поступка; а притом, показало бы вместо формального опровержения, что правительство о нынешних папских бумагах совершенно другого мнения, нежели князь Гагарин.

Впрочем, какие бы ни были приняты правительством предосторожности по предмету сношения здешних Католиков с папами, они никогда не достигнут совершенно своей цели и немного принесут пользы, ежели весь иерархический состав Римско-Католической в России Церкви останется на будущее время в нынешнем положении. Надобно искоренить зло в своём корне и поставить оную Церковь в такое состояние, чтобы даже и свободные с оною сношения, папы ли или другой иностранной власти, не могли уже быть вредны государству. Единственное для сего действительное средство состоит в уничтожении столь несоразмерного, в сравнении с господствующим исповеданием, могущества Римского духовенства а, следовательно, и важного его влияния на умы обитателей западных губерний. Могущество сие зависит:

1) от многочисленности духовенства, гораздо превышающего действительные нужды Римско-Католического населения России;

2) от чрезвычайного количества должностных и почётных мест, с огромными доходами соединённых, и избыточных фундушей вообще оного духовенства;

3) от исключительного воспитания духовного юношества и преимущественного направления умственных его способностей к иерархическим видам, с пренебрежением других гражданских добродетелей, и

4) от тесного соединения духовенства с помещиками, посредством взаимных выгодных соотношений, из права ктиторства проистекающих.

Не входя даже в подробности сего слишком пространного предмета, очень легко усмотреть, что все меры по оному могут быть произведены в виде гражданских учреждений, которые, не относясь к понятиям чисто религиозным, близким к совести всякого христианина и католика, касаясь выгод одного только привилегированного класса, из пожизненных владельцев состоящего, неся на себе совершенно видимый характер общественной пользы, найдут всеобщее одобрение. Без сомнения, нельзя ожидать подобного одобрения ни от Римского двора и поборников его власти, ни от врагов России, основывающих свои надежды на духе западных областей; но, кажется, она и не должна искать тут их одобрения, а в настоящем, прошедшем и будущем, имеет довольно поводов заняться решительно Католическим своим населением, и – faire sans dire.

1 сентября 1832 года

Замечания на меморию, лично папою сообщённую князю Гагарину, а им при письме за № 69 министерству иностранных дел доставленную

Не знаю, в каком смысле министерство употребило в своей депеше слова: что между Католиками, в России обитающими, и самим духовенством имеется ослабление по вере и нравственности; но слова сии сделались основанием настоящей мемории. Святейший отец, соболезнуя о сем плачевном состоянии Католической веры в областях, русскому владычеству подчинённых, как между Католиками Латинского обряда, так и между Греко-Униатами, находит главные оного причины в нововведениях и правительственных учреждениях по делам церковным, от гражданской власти частью происшедших. Мы поблагодарили бы папское министерство, если бы оно не смешивало Униатов со своими Латинами. Но обратимся к самим причинам, коим приписывается помянутое состояние Католической веры.

Первая из них есть воспрещение русским подданным Католикам сноситься с папою по духовным предметам, – какового воспрещения не имеется в других государствах. Здесь, ограничение сношений и назначение для них исключительного пути названо воспрещением. Что бы ни говорило папское министерство, а едва ли найдётся государство, в котором бы не существовали по сему предмету более или менее важные, прямые или косвенные ограничения. Правительства доведены были к сим ограничениям слишком для них тягостною многих веков опытностью, что папы сношения сии почти всегда употребляли более для мирских выгод, своих собственных и своего государства, нежели для пользы веры и нравственности по Католической Церкви. Ныне даже мы не видим, чтобы, в сем последнем отношении, народы, имеющие свободу сношений с папою, были в выигрыше, против лишённых такового средства – и, по общему гласу, едва ли где господствует между народом, а особенно духовенством, более безнравственности, как в самом Риме, непосредственной и неограниченной власти святейшего отца подчинённом.

Вторая причина полагается в большом пространстве епархий. То есть, нужно умножить число Римских епархий в России. Но они и ныне не обширнее Греко-Российских, за исключением Могилёвской, которой пространством на всю империю величаются. С другой стороны, Римских епархий шесть на 2,5 миллиона Католиков, на всякую же Греко-Российскую приходит миллион Православных; первые имеют многочисленных суфраганов, другие их почти лишены – странно, что при столь разительных относительных невыгодах и без всяких сношений с папою, Греко-Российская Церковь могла соблюсти в своей пастве религиозный и нравственный дух в спасительной чистоте; а Римляне отказываются невозможностью. Кроме того, во время последнего возмущения, самая меньшая по пространству, в трёх только с половиною уездах состоящая, Самогитская епархия оказала самое мятежное и неприязненное к России расположение; а самая обширнейшая, то есть Могилёвская, менее всех была замешана. Теперь вопрос: может ли святейший отец поручиться, что умножение Римских епископов и ограничение епархии теснейшими пределами не будет иметь подобного для России последствия, – не упоминая здесь уже о посягательстве Римлян на целость и права других вероисповеданий, против которого правительство никогда не может иметь достаточной бдительности?

Третья причина состоит в малой свободе епископов по исправлению их обязанностей. Под сей статьёй исчислены многие предметы, по которым Римские епископы в России будто бы ограничены в противность церковных правил; но сие исчисление в столь общих выражениях, что нельзя догадаться, в чём папское министерство полагает помянутое ограничение. Не в существовании ли Римско-Католической духовной коллегии, о которой папское министерство и упомянуть когда-либо остерегается? – это ещё небольшая беда; и кажется, католическим епископам несравненно удобнее сноситься по всем сим предметам с коллегией, внутри государства состоящею, чем обращаться всякий раз к правительственным местам, в Риме имеющимся, или к самому папе.

Четвёртой причиною полагают состояние бедности, до которого доведено духовенство отнятием стольких имений, бывших церковною собственностью, уничтожением толиких бенефиции, толиких монастырей, богоугодных заведений и проч. и проч. Не знаю, о каких здесь говорится имениях, бенефициях, монастырях, заведениях и ещё и проч. и проч., ибо настоящее уничтожение монастырей не могло быть известно Римскому двору во время изготовления мемории, то есть в июне месяце; а до сего правительство, кажется, было в сем отношении слишком снисходительным к Римлянам, ко вреду собственному и других исповеданий; да и ныне фундуши упраздняемых монастырей остаются почти без исключения за Римлянами. Любопытно бы сравнить общую массу достояния Греко-Российской Церкви с массою фундушей Римского в России духовенства, 2,5 только миллионами народа заведующего – едва ли последняя не будет значительнее первой – бедные! Мало ли найдём здесь приходских Римских священников, которые пользуются значительнейшими доходами от Греко-Российских епископов и архиепископов? Много ли найдём в России Римских приходских фундушей, которые были бы беднее самых богатейших Греко-Российских приходов? Бедные! И этой-то бедности последствием полагается серьёзно ослабление по вере и нравственности Католиков! Не ирония ли это? И не изволит ли святейший отец подшучивать на счёт неги, лености и разврата, до коих доведено Римское духовенство по большей части избыточным своим состоянием?

Пятая причина состоит в отнятии у епископов воспитания юношества, особенно духовного. Здесь вновь что-то непонятное; ибо трудно догадаться, что̀ русское правительство отняло в сем отношении у Римских епископов? Вероятно, это – давнишняя выходка против бывшей Главной семинарии: но она с самого своего учреждения не подлежала епископам а, следовательно, и ничего у них не отнято. Святейший отец должен бы благодарить русское правительство, что оно ограничилось надзором над одною Главною семинарией – тогда как в других государствах все семинарии и низшие духовные училища ограждены от влияния за-Альпийских правил самым ближайшим участием правительств в воспитании духовного юношества.

Шестою причиною мнят быть: употребление везде некоторыми епископами прав, собственно им принадлежащих, а ещё чаще прав, папами только сообщаемых. Здесь упоминается о каких то известных в сем отношении самовольных действиях архиепископа Сестренцевича, который, во время долголетнего своего управления, принял и допустил множество нововведений, самовреднейших для учения и благочиния Католической Церкви. Сии однако же нововведения не изъясняются в мемории, а только приводится покровительство сего иерарха Библейским Обществам, но и без того известно, чем был недоволен Римский двор архиепископом Сестренцевичем. О, святейший отец! Настало время, где надобно покрывать молчанием истинные поводы неудовольствия Римского престола! Настало время, где за-Альпийское учение не считается уже непреложною истиною, и самые Римские епископы знают по большей части права, дарованные им властью Иисуса Христа и Церкви – знают, что ежели папам Римским и удалось в темноте средних веков лишить их большей части сих священных прав; но, тем не менее, во всякое время известные просвещением и святостью жизни иерархи вопияли во услышание всех против такового преступного посягательства и всегда сим именно присвоениям Римского престола приписывали всеобщее развращение нравов и ослабление церковного благочиния. Но, к несчастью, благо Церкви и пользы Рима не одно и то же – и Римский двор никогда не забудет того благословенного времени, в которое за всякое отпущение грехов, за всякое разрешение от соблюдения Божиих или церковных заповедей, за всякое повышение или назначение, за всякую мелочь, – плыли в Рим наличные со всех концов мира. – Блаженное время, спасительная папская власть, где вы девались!

Седьмою причиною считается расслабление монашеской дисциплины, к большому соблазну верных. Здесь расслабление сие приписывается, между прочим: изъятию монашеских орденов из-под власти их генералов, в Риме пребывающих, подчинению монахов епархиальным епископам и новым учреждениям на счёт монашеских обетов (это относится к воспрещению делать монахами шестнадцатилетних детей)! Всё это ясно и прекрасно – да и почему не желать, чтобы Россия устроила и содержала несколько полков папской гвардии? К несчастью, правительство, вероятно, имело причины поступить иначе и заблагорассудило очистить Россию от двухсот папских укреплений, столь долго существовавших ко вреду оной и Православия.

Восьмою, наконец, причиною полагают: небрежение, в котором ныне находится церковное благочиние и производство церковных дел, особенно разводных. Это может быть – но от чего? Верно, не от изъяснённого выше.

Сим-то восьми причинам, кои по словам мемории имеют отчасти основание в нововведениях и правительственных учреждениях России, приписывается ослабление по вере и нравственности между Католиками Российской империи. Что же может исправить это горестное состояние католицизма? Без сомнения, одна лишь папская власть! И потому, прежде всего, нужно святейшему престолу иметь при Императорском в С.-Петербурге дворе нунция, пользующегося совершенною его доверенностью, посредством которого св. престол получал бы информацию о действительном состоянии Католической Церкви в России и Царстве Польском. Нунции были главным орудием, коим папы поддерживали своё всемирное самовластительство, и чтобы иметь подобное орудие в России, стоило поломать голову над изысканием выдумок и софизмов, наполняющих меморию.

Неужели думают, что в России поверят тому, чему, мимо беспрестанных кликов ревностных поборников папизма, не верят и сами Римского исповедания народы: будто, с ослаблением папской власти, престолы, нравственность и вера потеряли главную свою опору? В России знают не менее, как и где-либо, что именно, в течение восьми веков папского всемогущества, престолы и государства подвергались гибельнейшим, нежели когда-либо, потрясениям; безнравственность, особенно духовенства и Римского двора, достигла самой высшей степени соблазнительности, и самоё неверие и безбожие долгое время господствовали в Италии под глазами пап, едва ли не в высшей степени, чем в последнее время во Франции. Ныне даже, рассматривая христианские народы в религиозном и нравственном отношении, увидим, что преуспеяние оных, за малым исключением, соразмеряется большею или меньшею независимостью от влияния папской власти. Без сомнения, таковое заключение вовсе несогласно с понятием, которое ещё многие имеют о высоком достоинстве пап, как непосредственных наместников Иисуса Христа, и их непогрешимости по предметам веры и нравственности; тем не менее, однако же, оно справедливо. Папы суть независимые государи и имеют собственное государство, о благосостоянии коего пещись преимущественно обязаны; посему очень естественно, ежели в сношениях с другими нациями в направлении дел духовных обязанность сия бывает обыкновенно главною целью. Но будь папы и совершенно беспристрастны в своих действиях, то и тогда они, вступая на престол обыкновенно в летах физического ослабления сил, обременены делами собственного государства. Руководствуясь по необходимости об отдалённых предметах сведениями, неполными или даже ложными; будучи обязаны щадить подведомственное духовенство, из опасения поколебать слишком непрочное основание их власти, – не могут управлять с успехом столь огромным телом, какова Римская Церковь; не могут не подвергаться беспрестанным ошибкам в общих видах и частных действиях; не могут твёрдою рукой держать Римское духовенство в пределах, учением Евангелия и постановлениями Церкви назначенных. С другой стороны, государи, кои лучше пап могут знать истинные потребности своих народов, видеть вкравшиеся злоупотребления и надёжные способы исправить оные, всегда будут находить менее или более важные препятствия во власти их первосвященников, к которой Римское духовенство прибегать не пропускает, лишь только захотят вникнуть в его поведение и предпримут меры к его исправлению.

Итак, неблагоприятное состояние Католической веры в областях, русскому владычеству подчинённых, о котором святейший отец столько соболезнует, скорее, происходит от папской власти, ещё довольно между здешними Католиками поддерживаемой, нежели от правительственных учреждений России, таковой власти по возможности пределы полагающих. Пусть только святейший отец отступится от сей незначительной частицы своих подданных и предоставит их полному и нераздельному попечению правительства, и всё обратится к лучшему – а тогда не нужно будет ни трудиться над подобными настоящей мемориями, ни обременять достойных Римских прелатов путешествием в отдалённую Россию, с ущербом для папских финансов, не в благоприятном состоянии находящихся, ни слишком заботиться о покровительстве русского правительства для недоброжелателей и клеветников, старающихся уронить во мнении оного Католических его подданных.

Замечания на две записки, сообщённые кардиналом Бернетти князю Гагарину и им доставленные министру иностранных дел при письме за № 70

Обе сии записки составлены с целью опровергнуть предположение правительства касательно перенесения в Вильно митрополичьей кафедры и упразднения Могилёвской епархии. Одною из них, кажется, старались убедить, другою побранить или напугать оное – ибо нельзя иначе судить по неприличному тону сей последней записки. Впрочем, обе записки, хотя различны по способу изложения но, в сущности, гласят почти одно и то же. В них повторяются многие выдумки и софизмы, помещённые в мемории, самим папою князю Гагарину сообщённой; и замечания, на оную уже сделанные, позволяют заняться здесь умствованиями и притязаниями, сим двум запискам исключительно принадлежащим.

Права митрополитов по церковным установлениям были очень важны; но они в западной иерархии присвоены постепенно Римскими епископами и составляют ныне значительнейшую часть папской власти. Самое звание митрополитов вывелось в Римской Церкви, а оставшееся наименование архиепископов, как было всегда, так и ныне есть единственно почётным титулом, не имеющим почти никаких прав, ему присвоенных. Посему-то, старания правительства об учреждении в Вильно митрополичьей кафедры остаются без успеха с 1815 года; посему с таким трудом даны некоторые власти покойному Цецишовскому, назначенному митрополитом; посему, Римское министерство старается избегать и самого названия митрополита, и ежели иногда по необходимости должно оное употребить из депеши русского правительства, то сейчас и смешивает оное со званием архиепископа. И действительно, если бы в России были учреждены митрополиты и захотели пользоваться всеми правами, сему званию некогда принадлежавшими, то здешние Римско-Католические епархии сделались бы почти независимыми от святейшего престола. Сего опасаться научило Римский двор и самоё поведение покойного митрополита Сестренцевича, не столько подобострастное к папской власти, не столько равнодушное к политическим видам собственного отечества – России, сколько было бы нужно для выгод оного двора – и то тогда, когда сей митрополит или архиепископ, по уверению папского министерства, имел сообщённые ему от святейшего престола власти только на одну Могилёвскую епархию и распространил оные на прочие Католические церкви в России самовольно.

После сего легко уже видеть с надлежащей точки предположения папского министерства, в нынешних записках изложенные на счёт учреждения в Вильно митрополичьей (архиепископской) кафедры. Оно, по-видимому, вполне соглашается на сие учреждение, считая, что город Вильно во всех отношениях приличнее для помещения столь знаменитой кафедры, нежели маленький городок Могилёв, но, в сущности, слишком далеко от удовлетворения требований русского правительства.

Прежде всего, оно отказывается от учреждения в Вильно помянутой кафедры, если митрополит обязан будет пребывать большую часть времени в С.-Петербурге для исполнения должностей, ежели не чуждых, то, по крайней мере, несущественных архиепископскому достоинству. Для сего приводятся разные причины; но действительная есть та, о которой вовсе не упоминается, именно: что, как бы ни ограничены были власти, сообщённые папою митрополиту, одно сие достоинство, соединённое с властью Римско-Католической коллегии, по званию её председателя, даст уже слишком важную независимость высшему управлению над Римлянами в России, чтобы не обеспокоить папского престола.

Однако же Римский двор не мог не чувствовать, что, рано или поздно, в Вильно или в Могилёве должно будет поставить архиепископа, которого и без его согласия назовут митрополитом – и вот что придумали для охранения выгод папского престола. Они утверждают, что власть над всеми Католиками Российской Империи не принадлежит существенно архиепископской кафедре и может быть от оной отделена без нарушения архиепископского достоинства; а как Вильно слишком (по их мнению) отдалён от центра Католицизма в России, то и полагают нужным сохранить власть над всеми Католиками в России кафедре Могилёвской, или другой, выгоднее Виленской в помянутом отношении расположенной; а Виленской архиепископской кафедре оставить только власть обыкновенную в пределах собственной епархии, и власть митрополитскую над своими суфраганами. Это – верх искусства. В самом деле, звание архиепископа, как сказано выше, есть почётное и не соединено ни с какими существенными правами, отличающими их от прочих епископов; власть же митрополитская, соединённая с папской, смотря по обстоятельствам и домогательствам, уделяется в большей или меньшей обширности всяким, епископам ли или архиепископам, по усмотрению пап, под названием власти доверенной (potestas delegata).

Итак, Римский престол, достигнув своих предположений, усилить в России Католицизм блеском учреждённого в столице оного, Вильно, архиепископского достоинства, без всякого для себя предосуждения; ибо сущность митрополичьей власти будет по-прежнему зависеть от его мановения и возложится на стороннего епископа. Если при том председателем коллегии будет третий епископ; то опасная для Рима власть, бывшая отчасти в руках Сестренцевича, разделится натрое и так уравновесится, что всякий из сих трёх иерархов будет в состоянии противодействовать мерам правительства наравне с покойным Сестренцевичем, тогда как отдельные их покушения против видов Римского двора не имели бы никакой силы и взаимно бы уничтожались.

Обезопасив себя таким образом от митрополичьей власти, папское министерство не с меньшею решительностью противится предположению правительства об уничтожении Могилёвской епархии. Здесь вновь обращаются к своему любимому доказательству, что Католики Могилёвской епархии по огромному оной пространству и так уже лишены нужных духовных пособий к надлежащему религиозному и нравственному образованию. Сему-то именно и пособится посредством упразднения сей епархии – ибо 237 церквей, оную составляющих, по предположенному присоединению их к соседним епархиям, несравненно ближе будут находиться от местопребывания епархиальных начальств, нежели ныне от города Могилёва, за исключением только 25 церквей Могилёвской губернии, к Минской епархии причисленных, коих отдалённость от епархиального города несколько увеличится. Следовательно, здесь выигрыш для 212 церквей против 25 – и правительство очистит губернии, Русскими заселённые, от вредного влияния особого Римско-Католического епархиального начальства, можно сказать по всей справедливости, не только без вреда, но ещё с существенною выгодою для самих Римлян.

Но, добавляет папское министерство, епископы, коим предположено подчинить оные церкви, имеют уже свои прежние и не будут в состоянии заняться новыми. Всё же для них сие будет удобнее, чем для Могилёвских епископов – ибо, кроме того, что означенные церкви будут для них в гораздо ближайшем расстоянии, нежели от Могилева, ещё надобно заметить, что епископы: Каменецкий, Луцкий и Минский, с присоединением церквей Могилёвской епархии, будут иметь в своём ведомстве всего: первый 95, второй 126, третий около 110 церквей; так что всякий из них с меньшим трудом будет в состоянии управлять сими церквами, нежели Могилёвский 237-ю, на огромном пространстве разбросанными – для церквей же, присоединяемым, к Виленской епархии, которая больше Могилёвской, учреждается особый суфраган.

Последнее доказательство отыскали в попечении св. престола о благоденствии Греко-Униатов – ибо, говорят, с уничтожением Могилёвской епархии, уничтожатся две семинарии оной, отчего со временем Латинские церкви лишатся своих пастырей, а Греко-Униатское население почувствует важные невыгоды в их духовных нуждах. Это уже слишком ясно, да и почему было не прибавить, что с уничтожением Могилёвской епархии Греко-Российское население, в пределах оной находящееся, лишится всякой надежды просветиться когда-либо истинною верою и обратиться на лоно единой истинной Римско-Католической Церкви? Без сомнения, в настоящем смысле, приводимая причина есть для Римского двора самая важнейшая; но, в смысле буквальном, она неосновательна. Униаты имеют свои церкви, своё духовенство, и ежели они в некоторых местах принуждены прибегать к Латинским костёлам, за неимением собственных церквей, то это, по малому числу сих Униатов, почти не заслуживает внимания; напротив того, Римско-Католическое население вообще не может обходиться без попечения о нём Греко-Униатского духовенства. Довольно заметить, что по уездам Белорусских губерний, по коим Униаты смешаны с Римлянами, на 78 Римских приходских церквей имеется 449 Униатских, к коим Римляне за отдалённостью собственных костёлов прибегают в своих духовных нуждах – итак, последнее папское доказательство нужно бы брать совершенно наоборот.

Всё сказанное в настоящих записках о перенесении архиепископской кафедры в Вильно и уничтожении Могилёвской епархии столь решительно, что правительство не может оного иначе принять, как за формальный отказ. Единственное в сем отношении снисхождение со стороны Римского двора состоит в обнадёжении, что для оной епархии может быть назначена кафедра в другом городе, выгоднейшее для оной положение имеющем – да и сим снисхождением правительство обязано лишь сильному желанию оного двора иметь повод прислать в Россию для сего предмета, по прежнему примеру, нарочного нунция. С сею то, вероятно, целью, блеснули в конце какой-то надеждою и о митрополите: Pour се qui regarde les pouvoirs, droits, et privileges à accorder au nouveau métropolitain de Wilna, le St. Père у pourvoira en son temps d’après ce que dans sa haute sagesse il trouvera opportun et nécessaire au bien spirituel de ces Catholiques et à la convenance du St. Siege. То есть: сделайте вы всё, что я хочу, а я после сделаю, что мне будет угодно.

№ 48. Проект устава Виленской Римско-Католической духовной академии

Положение о Виленской Римско-Католической духовной академии

Глава первая. О цели, составе и зависимости академии

1) Духовная Римско-Католическая академия в Вильно учреждается:

a) для доставления Виленской епархии нужного по её ведомству духовенства;

b) для высшего образования духовных лиц, предназначающихся к главнейшим должностям по Римско-Католической в России иерархии.

2) Соответственно сей двойной цели, и духовная академия состоит из двух отделений.

3) Первое из них, заступая место бывшей епархиальной Виленской семинарии, пополняется клириками одной Виленской епархии, коих полагается на фундушевом содержании 60.

4) Во второе отделение, состоящее из 40 воспитанников на фундушевом содержании, поступают способнейшие из духовных, кончившие учение в низшем отделении академии и Римско-Католических епархиальных семинариях.

5) Сколько каждая из Римско-Католических епархий имеет посылать духовных в число помянутых 40 воспитанников высшего отделения академии, назначает Римско-Католическая духовная коллегия с утверждения министра внутренних дел.

6) Кроме того, в оба отделения академии и в число определённых для оной 100 фундушевых воспитанников назначаются по усмотрению министра внутренних дел по нескольку клириков из Армяно-Католиков, в России пребывающих, для доставления сему Обществу собственного духовенства, ныне из-за границы выписываемого.

7) Независимо от воспитанников, на фундушевом содержании состоящих, дозволяется принимать в академию и своекоштных, с помещением ли за условленную цену в самом заведении, или вне оного жительствующих.

8) Для преподавания наук в академии назначаются семь профессоров, четыре адъюнкта и три лектора для языков.

9) Управление академии вверяется особому правлению, которое состоит в непосредственной зависимости Римско-Католической духовной коллегии и главном ведомстве министра внутренних дел.

10) Сверх того, ближайший надзор и попечение о преуспеянии сего высшего учебного заведения предоставляется местному епархиальному начальнику.

Глава вторая. О составе и образе действия академического правления

11) Правление академическое составляют:

а) ректор,

b) инспектор,

с) два профессора академии и

d) эконом.

12) Ректор академии определяется из двух кандидатов, Римско-Католической коллегией министру внутренних дел представляемых, и утверждается Высочайшею властью. Он не иначе увольняется или отрешается от должности, как по Высочайшему соизволению.

13) В должность ректора избирается один из суфраганов Виленской епархии, или из других прелатов, известных своею учёностью; ректор может быть вместе и профессором богословия.

14) Инспектор академии назначается из старших духовных профессоров оной, заслуживших общее уважение просвещением и благонравием.

15) Два следующие члены правления должны быть преимущественно из светских профессоров академии.

16) Как инспектор, так и оба члены профессора избираются Римско-Католической коллегией и утверждаются министром внутренних дел.

17) Эконом89 назначается, с утверждения Римско-Католической коллегии, самим правлением академии, из духовного или светского звания. Сей член не участвует в действиях правления по учебной части, если не имеет никакой учёной степени.

18) Правление имеет собственную печать и для производства для канцелярии, составленную из секретаря и двух письмоводителей. Все дела производятся в академии на русском языке, за исключением дипломов на учёные степени, кои пишутся на латинском.

19) Правление собирается только по субботам; но если потребуют дела, то заседания бывают и в прочие дни по приглашению ректора.

20) Дела вершатся в правлении по большинству голосов, в случае же равенства ректор вторым голосом решит дело.

21) Правление, по особым частям управления академии, действует посредством одного из своих членов, а именно: по части учебной посредством ректора, по нравственной через инспектора, по хозяйственной через эконома.

22) Ректор, кроме своей учебной, есть начальник и прочих частей управления и всех чиновников академии. Он имеет право лично наблюдать и проч. 49.

23) 50.

24) 52.

25) Правление по исправлению подчинённых оному чиновников действует вначале легчайшими способами и, когда уже таковые останутся без действия, приступает к удалению их от должностей, представляя о том по принадлежности.

Глава третья. О профессорах, адъюнктах и лекторах

26) Профессора и адъюнкты богословских наук должны быть из духовных; прочие же преимущественно из светских, кончивших науки в высших учебных заведениях Российской империи и учёные степени получивших.

27) Профессоры и адъюнкты избираются правлением академии и утверждаются – первые министром внутренних дел, а последние – Римско-Католической коллегией.

28) К избранию профессоров и адъюнктов правление приступает по самом точном рассмотрении их знания и способностей; и для того оно может от них требовать одной или двух диссертаций на определённые предметы, а также оказания на опыте своего знания в преподавании лекций.

29) Если ищущие мест профессоров и адъюнктов не окажутся вполне соответствующими сим званиям, то академическое правление, с утверждения Римско-Католической коллегии, может им поручить сии места временно впредь до их усовершенствования, но с жалованием ниже штатного.

30) Лекторы для языков назначаются самим академическим правлением.

31) Наставники академии из духовных соответственно своим заслугам имеют преимущественное перед прочими право к повышениям по духовной части и получение бенефиций, для чего предоставляется правлению входить о них по сему предмету с рекомендациями к епархиальным начальствам и в Римско-Католическую коллегию.

32) Наставники из светских, а также служащие в канцелярии академической награждаются чинами наравне с чиновниками, в государственной службе состоящими, а также пользуются пенсиями на общем основании из капитала, составляющегося от остатков за ежегодными расходами по академии.

Глава четвёртая. О приёме и выпуске клириков

33) Клирики принимаются в низшее отделение академии по предложениям Виленского епархиального начальника, в высшее же по сообщениям и прочих епархиальных начальств, сколько они будут иметь на сие право по распоряжению Римско-Католической коллегии.

34) Таким образом, поступающее клирики подвергаются испытанию в академическом правлении, и если окажутся неприготовленными к прохождению с пользою курса наук, для академии предназначенных, то отсылаются обратно с требованием на их место других.

35) Сие правило не относится к Армяно-Католическим клирикам, кои принимаются в академию безусловно, и если окажутся не совершенно приготовленными, то для них назначаются по усмотрению правления приготовительные курсы.

36) Воспитанники своекоштные принимаются в академии также не иначе как по предложениям или сообщениям епархиальных начальств, ибо академическое правление не может знать истинных потребностей всякой епархии.

37) Клирики до окончания курса наук удаляются из академии лишь по случаю приключившейся неизлечимой болезни или же нестерпимой нравственности, когда меры исправления остались без действия.

38) По окончании учебного курса, клирики возвращаются в те епархии, из коих поступили в академию, разве бы по оказавшейся надобности употреблены были в другое ведомство с разрешения Римско-Католической коллегии.

39) Клирики при выбытии из академии получают от академического правления за подписью ректора аттестат, в коем изображается имя и фамилия клирика, его происхождение, лета от рождения, время вступления в отделение академии, способности, поведение и степень успеха, по разрядным спискам присвоенная.

Глава пятая. Об учебном управлении

40) Курс учения в академии полагается по три года для всякого отделения.

41) Систематический язык для преподавания наук в академии полагается латинский и русский. Из сего правила исключается только проповедание слова Божия, в коем клирики могут упражняться и на местных диалектах.

42) Науки, предназначаемые для преподавания в академии, заключаются под следующими особыми кафедрами:

1. Священного Писания, библейской археологии и герменевтики;

2. богословия догматического, деятельного и пасторального;

3. церковной истории и канонических прав;

4. гомилетики теоретической и практической, а также логики;

5. словесности латинской и греческой;

6. словесности российской, и

7. истории всеобщей и преимущественно российской.

43) Кроме сих наук, преподаются в академии языки: еврейский, французский и немецкий.

44) Для упражнения клириков Армяно-Католических в проповедовании слова Божия на их языке и богослужении по их обряду выписывается сведущий духовный из Армяно-Католиков, который, смотря по его способностям, может быть употреблён для преподавания по академии и других предметов, в качестве профессора или адъюнкта.

45) Гигиена преподаётся в академии всякий третий год; для чего вызывается один из профессоров медико-хирургической академии.

46) Хотя для обоих отделений академии предназначаются науки одни и те же; но из уважения разности цели сих отделений и приготовления воспитанников, в оные поступающих, науки сии излагаются для высшего отделения в гораздо обширнейшем круге, нежели для низшего. Точные в сем отношении пределы зависят от распоряжения академического правления.

47) Впрочем, уроки преподаются в обоих отделениях одними и теми же профессорами; для облегчения коих, к первой, четвёртой, пятой и шестой кафедрам определяются адъюнкты, которым по усмотрению правления поручается преподавание какой-либо отдельной части, принадлежность сих кафедр составляющей.

48) Всякий из наставников академии, при открытии каждого курса, должен представить конспект или программу, коей он полагает следовать в преподавании своего предмета, с подробным изложением:

а) частей, кои из каждой науки преподать полагается,

b) времени их совершения и

с) авторов и учебных пособий, в руководство принимаемых.

49) Конспекты, таким образом составленные, рассматриваются ректором академии, который оные с примечаниями своими вносит в правление; а сие последнее, устранив погрешности, если какие окажутся, утверждает конспекты и, составив три копии оных, одну выдаёт профессору для непременного руководства в преподавании своей части, а две препровождает в Римско-Католическую коллегию. Одна из сих последних представляется коллегией министру внутренних дел.

50) Ректор академии, как начальник учебной части, имеет бдительный надзор за успехами воспитанников в науках. Для сего он посещает их как в классах, так и при домашних их упражнениях.

51) В классах ректор наблюдает, чтобы профессорами употребляема была хорошая метода учения; а в рассуждении клириков замечает тех, кои особенными способностями отличаются.

52) Профессора, со своей стороны, как скоро приметят какое-либо ослабление или леность в клириках, немедленно доносят о том ректору, а сверх того, при окончании каждого месяца представляют ему лучшие сочинения воспитанников, которые он, рассмотрев, отдаёт со своими замечаниями.

53) Кроме сих способов надзора за успехами, установляются в академии внутренние и публичные испытания. Внутренние производятся в половине, публичные в конце учебного года; на первых присутствуют члены правления, профессора и прочие наставники академии; на последних, сверх сего, и сторонние знатнейшие особы по выбору и приглашению.

54) Непосредственно после всякого испытания, правление, на основании такового и мнения профессоров, отмечает успех в науках каждого клирика в книге, которая особенно для сего должна быть заведена.

55) По сим отметкам, правление в конце учебного года составляет списки всех вообще клириков, с разделением их на три разряда, из коих в первом помещаются отличнейшие, во втором с хорошими, а в третьем с посредственными успехами. Впрочем, при распределении клириков на разряды, принимаются в уважение не одни успехи в науках, но также и нравственное их поведение.

56) Таковые разрядные списки правление вносит в Римско-Католическую коллегию, препровождая вместе с оными формулярные списки о членах правления, профессорах и прочих чиновниках академии, в двух экземплярах, из коих один представляется коллегией министру внутренних дел.

57) После публичных испытаний отличнейшие клирики получают награды книгами или похвальными листами; а, напротив, замеченные в небрежении призываются в правление, где, сверх отметки по книге, делается им выговор.

58) С 1 июля по 15 августа даётся клирикам роздых.

59) Под главным начальством ректора состоит также библиотека и управляется особым библиотекарем, который определяется академическим правлением из профессоров или адъюнктов, а утверждается коллегией.

60) Библиотекарь снабжается от правления подробною инструкцией касательно содержания библиотеки в надлежащем порядке и сохранности, а также выдачи профессорам и клирикам книг, ими требуемых.

Глава шестая. О нравственном управлении

61) К нравственному управлению принадлежит всё, что относится к надзору за поведением клириков, всё, что может внедрять в сердца их правила чистой христианской нравственности и искоренять порочные наклонности и впечатления.

62) Часть сия подлежит непосредственному ведению инспектора академии. Он наблюдает:

а) чтобы часы занятий клириков с точностью были располагаемы по расписанию, академическим правлением в начале каждого учебного года составляемому;

b) чтобы время молитвы и других духовных упражнений не было пропускаемо;

с) чтобы в одежде и поступках клириков сохраняема была строгая благопристойность;

d) чтобы в комнатах устраняемы были всякий неприличные занятия, и особенно чтение непозволительных книг;

е) чтобы клирики без дозволения не удалялись из академии, ни же без особенной нужды принимали к себе сторонних людей.

63) По всем сим и другим подобным предметам, инспектор приобретает нужные сведения, посещая часто клириков в их комнатах, о поведении же их в классах удостоверяется от профессоров.

64) Кроме того, дабы окружить воспитанников академии надлежащим надзором во всех их положениях, определяются правлением, по представлению инспектора, на всякое десять или более человек, по одному старшему из благонравнейших и отличных клириков.

65) Сим старшим вручается в полном присутствии правления список клириков, смотрению их вверяемых; и они каждый день в 9 часов вечера доносят инспектору о поведении клириков и о проступках, ими замеченных, о происшествиях же, заслуживающих особенное внимание, уведомляют его немедленно.

66) Инспектор представляет ежемесячно правлению письменный отчёт в поведении клириков, с точными отметками о тех, кои особенно замечены в благонравии или поступках, оному противных.

67) Сии отметки вносятся правлением в книгу, для сей цели особо содержимую, с кратким изъяснением поощрения, оказанного благонравия, или наказания за предосудительные поступки.

68) В начале каждого месяца все клирики, особенно замеченные инспектором, призываются лично в правление, и в присутствии оного получают одни довлеющую похвалу их поведению, другие выговор за их вины.

69) Взыскание за маловажные проступки клириков предоставляется благоразумию инспектора, но важнейшие наказания определяются правлением.

70) Хотя инспектор сам собою не входит ни в часть учебную, ни в экономическую; действуя, однако же, в правлении соединённо с прочими членами, он обязан доводить до его сведения об упущениях или небрежности, какую усмотрит по хозяйственной части, а также о нерадении со стороны профессоров к посещение классов в назначенные им часы.

71) Естественным сотрудником инспектора по нравственной части есть духовник. Он назначается правлением с утверждения коллегии и может быть избран из профессоров или адъюнктов академии.

72) Подробные инструкции, как инспектору, так и духовнику, составляются правлением академии.

Глава седьмая. Об экономическом управлении

73) Содержание академии во всех частях составляет предмет экономического управления.

74) Суммы, поступающие в правление, хранятся оным в безопасном месте, за печатью правления и ключом, у одного из его членов находиться долженствующий, и не иначе принимаются экономом из хранилища на расход, как по резолюциям правления.

75) Деньги на жалованье выдаются по истечении всякой трети, на прочие же издержки по содержанию академии – за особыми постановлениями правления. Впрочем, для мелочных покупок отпускаются эконому деньги по его требованьям, однако не свыше двухсот рублей на каждый раз, по израсходовании коих он обязан представлять правлению счета.

76) Приход и расход записывается правлением с точностью в особые шнуровые книги, на основания коих оно составляет за всякий год подробный отчёт и представляет таковой на ревизию Римско-Католической коллегии (или казённой палаты).

77) Эконом, как непосредственный блюститель хозяйственной части, обязан пещись о благоустройстве оной. Он держит в порядке служителей; наблюдает за опрятностью в комнатах, классах, больнице и по всему заведению; имеет ближайший надзор за столом и одеянием клириков; старается о благовременном заготовлении припасов и сохранности оных; блюдёт за целостью академических строений, мебели, посуды и прочего имущества.

78) Обо всех потребностях, по хозяйственной части эконом представляет заблаговременно правлению академии и исполняет с точностью его постановления.

79) В облегчение эконома и для ближайшего надзора за служителями, назначается ему один помощник, который, равно как и все служители, определяется правлением по представлению эконома.

80) На основании сего общего начертания обязанностей эконома, правление академии не оставит снабдить его подробною инструкцией.

Глава восьмая. О конференции и возведении в учёные степени

81) Виленской духовной академии даруется право производить в учёные степени студента, кандидата, магистра и доктора богословия.

82) Воспитанники академии высшего отделения, принадлежащие к первому разряду, тем самым уже имеют право на получение степени студента; но следующие учёные степени получаются не иначе, как после особых испытаний и представления сочинений, по установленному порядку.

83) Для производства сих испытаний и обсуждения сочинений составляется в академии конференция из всех профессоров и адъюнктов оной, в которой председательствует местный епархиальный архиерей, а в его отсутствии ректор академии.

84) Конференция собирается по приглашению академии, всякий раз, когда будут иметься ищущие учёных степеней.

85) Для письмоводства по заседаниям конференции употребляется канцелярия академического правления, и патенты на учёные степени выдаются от академии за подписью ректора и двух членов правления.

86) Патенты сии студентам и кандидатам выдаются непосредственно после удостоения их конференцией; но магистры и доктора не прежде, как по предварительном утверждении министра внутренних дел, каковое испрашивается правлением через Римско-Католическую коллегию.

87) Подробные правила о порядке возведения в учёные степени Виленской духовною академией имеет составить Римско-Католическая коллегия и представить оные на утверждение министру внутренних дел.

Глава девятая. О цензуре

88) Одобрение к печати книг духовного содержания по Римско-Католическому исповеданию в России, не на русском языке издающихся, предоставляется также Виленской духовной академии и возлагается на правление оной.

89) Правление академии руководствуется по сему предмету правилами общего устава о цензуре, и в сомнительных случаях требует разрешения главного цензурного комитета.

90) Хотя правление может поручать рассмотрение книги и одобрение к печати одному из своих членов, но ответственность лежит на всех членах оного.

Глава десятая. О власти над академией Римско-Католической духовной коллегии и Виленского епархиального начальника

91) Власть Римско-Католической коллегии определяется самим непосредственным её начальством над академией.

92) Коллегия входит во все обстоятельства, могущие споспешествовать благосостоянию сего учебного заведения, или же замедляющие успех оного.

93) Для сего она по всем частям управления академии требует точных сведений и отчёта от академического правления, а в случае нужды сносится и с Виленским епархиальным начальником.

94) Сверх того, она всякие три года назначает, с утверждения министра внутренних дел, визитатора для осмотра академии.

95) На основании получаемых таким образом сведений, коллегия поощряет усердие, исправляет погрешности, взыскивает за небрежность или упущения, а в важнейших случаях представляет на усмотрение министра внутренних дел.

96) Виленскому епархиальному архиерею, не как начальнику академии, но как местному пастырю, предоставляется над оною ближайший надзор.

97) Он председательствует в конференции и присутствует при испытаниях. Он имеет право посещать во всякое время академию, и если усмотрит какие упущения или беспорядки, то предлагает об исправлении оных или словесно ректору, или письменно правлению академии.

98) Правление обязано по большинству голосов или исполнять таковые предложения, или представлять преосвященному достаточные причины о невозможности и неудобствах исполнения.

99) В сем последнем случае, если архиерей не найдёт приводимых правлением причин уважительными, представляет о том на разрешение коллегии.

100) Если Римско-Католическая коллегия, местный архиерей или академическое правление, встретят какое недоумение по настоящему положению о Виленской академии, или же нужду в пополнении оных, то представляют о сем со своим мнением по порядку к министру внутренних дел.

ПРОЕКТ УКАЗА

Желая, чтобы Римско-Католическое духовенство Российской империи, после закрытия в Вильно богословского факультета, не оставалось без способов высшего образования, повелеваем:

1) Учредить в Вильно высшее Римско-Католическое духовное училище, под названием академии.

2) Для удобства в управлении, соединить в сие училище бывшие до сего отдельно в Вильно Главную и епархиальную семинарии, на точном основании положения и штата для означенного училища, ныне же нами утверждённых.

3) На содержание сего учебного заведения назначить:

а) нынешний фундуш Виленской епархиальной семинарии;

b) одиннадцать бенефициальных имений, в ведении Виленского университета бывших;

с) и проч.

Министр внутренних дел имеет войти в соображения на счёт помещения90 означенной академии, а также управления фундушем, на содержание оной предназначенным91, и соображения сии представить на наше усмотрение.


Штат Виленской Римско-Католической духовной академии Годовые оклады
Одному Всем
Ректор 2.500 2.500
Инспектор 1.500 1.500
Два члена правления из профессоров 500 1.000
Профессоров семь 2.500 17.500
Адъюнктов четыре 1.500 6.000
Лекторов для языков три 1.000 3.000
Эконом 1.200 1.200
Капеллан и духовник 1.000 1.000
Секретарь 1.000 1.000
Письмоводителей два 700 1 400
Помощник эконома 800 800
Библиотекарь 500 500
На приращение библиотеки 1.000 1.000
Лекарь и лекарства 2.000 2.000
Клириков сто 400 40.000
На канцелярские расходы 600 600
На жалованье служителям 3.000
На отопление, освещение к содержанию академических зданий 10.000
На покупку мебели, столового белья, посуды и прочие мелкие статьи 2.000
Всего 96.000

Сверх сего каждые три года на путевые издержки клириков 8.000 руб. и профессору гигиены 1.000 руб.

№ 49. Замечания на счёт учреждения той же академии

В Главную Виленскую семинарию от пяти Римских епархий посылаемо было для высшего в университете образования 32 клирика; шестая же, то есть Виленская, не имела здесь места для своего духовного юношества, так как оно, по состоянию епархиальной семинарии в Вильно, могло удобно пользоваться университетскими лекциями. На содержание сих 32 клириков вносимо было ежегодно католическим духовенством 10.000 руб. серебром; но сюда отнюдь не входили издержки на учителей, ибо все уроки, за малым исключением, преподавались в университете. Итак, ежели учредить для Католиков высшее духовное училище в отдельном от университета виде, то потребовалось бы по крайней мере другие 10.000 руб. серебром на приличное замещение по оному училищу не менее двенадцати кафедр по предметам богословия, философии и словесности, коих изучение доселе поставлялось в обязанность клирикам Главной семинарии. Но сие вовсе неуместно с намерением сократить и прежние издержки, а даже уменьшить число воспитанников Главной семинарии – следовательно, Католическое духовное училище, высшее в полном смысле, не может состояться; да и к чему заводить целую духовную академию для пятнадцати или двадцати воспитанников.

Соединение Главной семинарии с епархиальною Виленской может несколько сократить издержки по части управления заведением, но не по части учебной, так как для высшего образования поступают кончившие уже курс наук в епархиальных семинариях. Ежели для высшего училища учредить при епархиальной Виленской семинарии только четыре кафедры богословских наук, то сие будет бесполезно и для Католического духовенства, и для государства. Бесполезно для духовенства – ибо богословские науки преподаются в епархиальных семинариях с довольною рачительностью, и даже по большей части по тем же сочинениям, как в Главной. Бесполезно для государства – ибо оно не может сим образом иметь способных людей для замещения высших мест по управлению Католической Церковью в России – богословие и законоположение Римской Церкви слишком исключительны, чтобы постоянное, многолетнее изучение оного не вкоренило в духовное юношество понятий и предрассудков, вредных для государства, если их не смягчить светскими науками, могущими уравновесить иерархические притязания нуждами современного просвещения и гражданственности, пользами общего государственного тела.

Излишне было бы излагать здесь все обстоятельства, к сему предмету относящиеся; но едва ли найдётся и одно, которое бы было за приведением в действо намерений начальства. Ежели уже необходимо оставить тень высшего училища и тем доставить точку соединения Католическому духовенству разнородных в сем отношении областей империи; то лучше всего сделать сие по истребованному предварительно мнению коллегии. Будучи связана обдуманием содержания для сего училища от собственных фундушей, закрытием университета и указанием на Виленскую епархиальную семинарию, – она, вероятно, сойдётся с мыслью начальства; но, между тем, отвратить от оного всякое нарекание, доставить материалы для точнейшего обозрения предмета и – что больше – продлить время, пока не откроются другие виды при постепенных преобразованиях тамошнего края.

Жаль, что Униатское дело находится в сомнительном и нерешённом положении. – Если оному предназначено, как по всему видно, двигаться медленными шагами преобразования, то почему предположенная Полоцкая академия не могла бы доставлять высшего образования и для Католического духовного юношества?

№ 50. Записка от 4 декабря 1841 года, на счёт выбора заседателей в Римско-Католическую духовную коллегию

Заседатели Римско-Католической духовной коллегии из всякой епархии избираются только на три года местными Римскими епископами. Посему они по необходимости связаны в действиях своих, считая себя представителями местных и личных видов. Пора уже, кажется, чтобы они считали себя государственными чиновниками, а не частными поверенными в делах, особенно после назначения им уже третьего года хорошего жалованья от казны. Сие не иначе можно сделать, как узаконением, чтобы помянутые заседатели назначались правительством по собственному усмотрению, или из двух кандидатов, представляемых самою коллегией, не ограничивая никаким сроком службы заседателей. Таковое распоряжение весьма бы было полезно, при настоящих преобразованиях Римско-Католического ведомства, отделив членов коллегии от местных интересов и поставив коллегии в большую зависимость от правительства. Подобным почти образом поступлено было по бывшей Греко-Униатской коллегии, в начале преобразования по этой части. В распоряжении по сему предмету весьма бы полезно было сказать, что все члены коллегии суть кандидаты к высшим должностям по Римско-Католической Церкви в России.

№ 51. Отрывок из замечаний на счёт упразднения Римско-Католических монастырей

Прекрасные в истинном духе общественной пользы и с толикой основательностью начертанные предположения об упразднении излишних Римских монастырей, едва ли не останутся втуне, по ненадёжности мер приведения оных в исполнение.

В записке, изготовленной для поднесения Государю Императору, предположено всю операцию по упразднению монастырей поручить духовным Римско-Католическим начальствам, приём фундушей произвести через духовных депутатов, а для управления сими фундушами составить в каждой епархии контору из двух духовных и одного светского лица под председательством епархиального начальника. Но в проекте предложения Римско-Католической духовной коллегии сказано: 9) приём фундушей упраздняемых монастырей произвести через чиновников, назначенных для сего от казённых палат и при депутатах с духовной стороны. Сие, как мне показалось, колебание начальства побуждает меня с тем большею смелостью изложить мои мысли по сему предмету.

Конторы, назначенные для управления фундушами упраздняемых монастырей, должны будут и принимать оные в своё ведомство. Приём сей по числу членов конторы едва может быть оною производим вдруг по трём монастырям, если принять в уважение общую на всех их лежащую ответственность. С другой стороны, неопытность сих членов в делах подобного рода, их другие обязанности, отдалённость монастырей, новое устройство местного управления по всякому принимаемому фундушу, наконец, испытанная медленность Римских к выгодам привыкших священников, не заставляют надеяться и здесь большой поспешности. Тут по роду дела и частным видам пойдут разные препятствия, возражения и недоумения, коим приёмщики и будут рады, дабы, представив оные на разрешение через епархиальное начальство и коллегию в министерство, освободить себя на несколько месяцев от напрасной тягости. Подобная медленность окажется также по перемещению монахов, замещению приходов и сдаче монастырских церквей и строений. Всё сие заставляет думать, что без особенной бдительности и понуждения со стороны начальства едва ли можно полагаться на упразднение во всякой епархии в течение года и по три монастыря; а у нас только бы выиграть время – а там забудут, а там изменятся обстоятельства, и Римские монастыри останутся по-прежнему, подобно базилианским, пережившим в течение 35 лет несколько Именных указов, сенатских и министерских постановлений.

Но положим, что вся операция последует успешно и без лишней медленности – теперь вопрос: получит ли правительство всю ожидаемую пользу от упразднения Римских монастырей, если фундуши оных останутся в ведении Римского духовенства? Неужели для управления имениями не могут быть назначаемы белые священники, которые будут заниматься миссионерством наравне с нынешними монахами, ежели и не успешнее, как с выбором определённые и не столько внимания по своему назначению на себя обращающие? Но пусть и это устранят особым постановлением, – а полмиллиона ежегодного дохода, присоединённый к избыточным и так уже фундушам Римского духовенства, не сделает ли оного из господствующего в западных губерниях совершенно всемогущим? Кажется, что здесь начальство желает удивить Римское духовенство милостью, о которой оно по всей вероятности и мечтать не смеет – оно теряет двести (впрочем, по большей части в приходы обращаемых) монастырей, ежели несколько ему полезных, то ещё больше вредных по господствующему в них слишком уже грубому фанатизму и развращению нравов, бесславие всему обряду наносящим; а взамен приобретает в своё распоряжение огромный фундуш – чистое средство для достижения всяких предначертаний. Правительство, вероятно, увидит вскоре свою ошибку; но тогда уже не будет столь приличного как ныне случая сделать по сему предмету полезное учреждение.

По сим уважениям осмеливаюсь представить на усмотрение начальства следующее:

Из фундушей упраздняемых монастырей весьма довольно, кажется, отдать в ведение епархиальных начальств и распоряжение коллегии одни капиталы, кои и обратить на удовлетворение излишних монастырских облигаций и прочие общие надобности, в записке изложенные. Сие, с одной стороны, удобнее сохранит целость самых капиталов, которые меньшей подвергнутся растрате при переходе из духовного в духовное, нежели гражданское ведомство, а с другой – правительство устранит от себя, во всяком случае, щекотливое вмешательство в духовные облигации.

Недвижимые фундуши взять в казну, а доходы оных обращать на содержание церквей, за упразднением монастырей остающихся, и нужного для них духовенства, а также на учебные и богоугодные заведения. Сим только способом правительство может ограничить необходимою надобностью обращение в Римские приходские церкви нынешних монастырских и число духовенства при оных, а также отделить без отягощения казны содержание для тех церквей, кои поступят в ведомство Греко-Российского духовенства, равно пособие для училищного ведомства взамен училищ, монастырями содержимых.

Что касается до всей операции по упразднению монастырей, то порядок и поспешность требуют, чтобы здесь действующим было гражданское начальство. На девять губернских начальников придётся по 20 почти монастырей, и они легко могут отделить довольно опытных чиновников, кои в течение одного года приведут всё дело в совершенное…

№ 52. Записка от 25 октября 1833 года, о ходе Униатского дела и о частном присоединении Униатов Православным духовенством

Коль ни известно правительству настоящее перерождение Греко-Униатского духовенства и приближение вообще Униатов к Римлянам, но я нахожу необходимым сказать здесь об оном несколько слов, дабы яснее изложить мои мысли относительно Униатского дела – ограничиваясь, впрочем, одною Литовской епархией, в моём управлении состоящею.

В сей епархии имеется более 1.200 священников – их всех надобно перевоспитывать, обучать постановлениям, обучать богослужению по обряду Греко-Восточной Церкви, часто даже обучать чтению и употребительнейшим молитвам на славянском языке. Вместе с сим нужно озаботиться о дьячках и прочих причётниках, а их имеет только половина церквей оной епархии, – да и из сих причётников едва половина знает сколько-нибудь своё дело. Но недовольно ещё приучить духовенство и причётников к настоящему Греко-Восточному богослужению – сие последнее не может быть соблюдаемо без иконостасов, а оными, на восемьсот церквей Литовской епархии, снабжена едва восьмая часть, да и в сих последних церквах престолы вообще устроены не свойственным для Греко-Восточного богослужения образом. Между тем, очень мало имеется приходов, кои бы были в состоянии построить на свой счёт иконостасы; а о вспомоществовании по сему предмету со стороны помещиков-Римлян и не думать. Но если бы и нашлись средства для покрытия издержек по сему предмету, то самый недостаток художников для устройства столь значительного числа иконостасов должен по необходимости замедлить сие дело. Кроме того надобно снабдить почти все церкви приличными священными облачениями и сосудами, надобно приобрести для всех церквей многие, а по крайней мере для половины все церковные книги – новые издержки, новые затруднения.

Всё это сказано не для показания каких-либо непреоборимых трудностей в преобразовании Греко-Униатского духовенства – напротив, двухмесячное в епархии пребывание слишком меня убедило, что при усердии, благоразумии и умении пользоваться местными обстоятельствами и соотношениями, весьма многое можно сделать самими кроткими, от епархиального начальства зависящими мерами – всё гнётся, всё безмолвствует, и мне случилось неоднократно заставить просить о том, чего бы приказать ещё не осмелился – но надобно знать пределы возможного, не надобно желать переделать вдруг то, что Римляне делали в течение более двухсот лет – здесь необходимо время и важные материальные пособия, и я не знаю, что бы тут сделало само Греко-Российское духовное начальство, если бы все Греко-Униатские церкви могли поступить ныне же в непосредственное его ведение?

Итак, лучше всего не отвращать напрасно умов излишнею поспешностью в изменении наружной, если так сказать, оболочки Греко-Униатской Церкви; но, предоставив таковое постепенному ходу и способам, кои для сего будут доставляемы, присоединить оную в существенном отношении к Греко-Российской Церкви.

Для сего, прежде всего, нужно подчинить ныне же Греко-Униатскую коллегию Святейшему Синоду. Это одно, в политическом смысле, будет уже действительным присоединением Униатов к Греко-Российской Церкви. Последствия сей меры я имел счастье представить начальству в особой записке – они, в сущности, состоят: в невозвратном уже направлении Униатского дела, в сильном способствовании к дальнейшему преобразованию Греко-Униатского духовенства, в ограждении Униатов от влияния Римлян и их прозелитизма, в приучении Униатов к новому верховному духовному начальству, вместо Греко-Униатских митрополитов, папою назначаемых; наконец, в удобстве издавать посредством Святейшего Синода те из распоряжений по Униатской части, кои, может быть, показались бы иногда неприличными для гражданского начальства.

Присоединением политическим Униатов к Греко-Российской Церкви облегчится уже в половине присоединение религиозное. Для достижения сего последнего надобно обратить всё внимание на местное Греко-Униатское духовенство: увериться в благомыслящих, устранить злонамеренных, заместить все должности по управлению в епархии, если не совершенно надёжными то, по крайней мере, благоразумными и умеренными сановниками. Между тем, сего нельзя сделать никакими предписаниями, никакими распоряжениями из столицы: тут необходимо действовать на месте и положиться совершенно на епархиальные начальства. Я не смею говорить о Литовской епархии, а только бы желал, чтобы доверенность ко мне начальства хотя в половину соответствовала моему желанию быть полезным; но по епархии Белорусской предстоит важнейшее затруднение.

Преосвященный Смарагд, к сожалению, излишнею поспешностью лишил себя возможности действовать с успехом на умы Униатов, и я из уважения к тамошним обстоятельствам счёл весьма полезным увериться совершенно в нынешнем председателе консистории Лужинском и взять от него прилагаемое здесь объявление. Если сделать сего духовного викарным Белорусской епархии, то он будет совершенно на месте – он деятелен, живёт в гармонии с преосвященным Смарагдом и по своему характеру скорее обратит сердца Греко-Униатского духовенства к сему преосвященному, нежели отклонит, так что, по всей вероятности, преосвященный Смарагд пожнёт все плоды деятельности сего духовного. Впрочем, при окончательном соединении Униатов с Греко-Российской Церковью, Лужинский может остаться по-прежнему викарным епископом; если же окажется достойным, то для пользы церкви и государства всё равно, будет ли православный Полоцкий архиерей называться Смарагдом или Василием. Если бы подобное обязательство взять и от архимандрита Жарского, что я, судя по неоднократным с ним разговорам, считаю не невозможным, то вместе с Лужинским можно бы и его сделать викарным епископом моей Литовской епархии – он будет бесполезный делатель, но умножит собою число надёжных Униатских архиереев.

Если после сего епархиальным начальствам предоставлены будут все средства действовать на приуготовление умов и местных соотношений, то я уверен, что через три года можно уже приступить с успехом к решительному присоединению Униатов к Греко-Российской Церкви. Для сего необходимо будет объявление Высочайшей воли, по собственному ли Всемилостивейшего Государя побуждению, представлению ли Святейшего Синода, или же по прошению самого Греко-Униатского духовенства, которое к сему склонить по моей епархии я вовсе не отчаиваюсь, по крайней мере, в важнейшей оного части.

О мерах со стороны гражданского и духовного ведомства к успешному исполнению таковой Высочайшей воли ныне рассуждать ещё не время, так как они по тогдашним, а не нынешним обстоятельствам должны быть соображаемы. Здесь только я должен сказать, что, после надлежащих приготовлений, окончательное присоединение Униатов к Православной Церкви весьма малое встретит затруднение, если не принуждать вдруг Униатского духовенства принять одеяние и отрастить бороды по обыкновению духовенства Восточного. Я надеюсь, что Святейший Синод окажет в сем отношении снисхождение, какового оставила нам Церковь неоднократные примеры – тем более, что таковое снисхождение, содействуя обращению к Православию Униатов, будет вместе действовать самым благоприятным образом и на умы Римлян, между Униатами всюду рассеянных, приуготовляя соединение их посредственно или непосредственно к Греко-Российской Церкви. Кроме же того, как одеяние, так и прочие нововведения по Униатской Церкви, через несколько времени после окончательного присоединения оной к Греко-Российской, можно будет отменить без всякого затруднения, так как тогда никто не станет их смешивать с существенными истинами веры, обе церкви разделяющими. Впрочем, через год после подчинения Униатов Святейшему Синоду, можно бы, в виде гражданской меры, приказать Греко-Униатскому духовенству одеться в рясы и отрастить бороды – но, к сожалению, по господствующему вообще в сем отношении отвращению, мера сия почти столько же будет стоить усилий, сколько и самоё присоединение, и сие последнее должно будет уже тогда отложить по необходимости далее, нежели на три года.

Для благополучного окончания Униатского дела необходимо также прекратить всякие покушения к частному присоединению Униатов к Православной Церкви. В проезд мой через Белоруссию я узнал, что многие из сих покушений были вовсе неудачны и возбудили только фанатизм в народе – сам преосвященный Смарагд, князь Хованский и губернатора Шредер сознаются, что слишком поспешно взялись за дело и соглашаются в необходимости приостановить свои действия. Можно сказать даже, что самые успешные из сих действий обращаются к существенному вреду Униатского дела, ибо от сей то, толико благорасположенной, ныне к Православию обращающейся части Униатского народа удобнее всего было бы начать общее присоединение Униатов к Православной Церкви. Словом, нынешние действователи в Белоруссии имели в виду один округ, когда надобно приобрести пространную область; взялись лечить человека, и отнимают у него самую здоровую часть тела.

Изложив соответственно моему убеждению общий ход Униатского дела к предположенной цели, я воздерживаюсь здесь от изображения частных распорядительных и исполнительных мер, долженствующих быть предметом особых представлений, а ограничиваюсь лишь одною, ко мне лично относящеюся – именно: дозволить мне ныне же присоединиться к Православной Греко-Российской Церкви, если сие может сколько-нибудь возродить доверенность к благоразумной системе, до сего наблюдаемой правительством по Униатскому делу. Польза только служения на нынешнем моём поприще потребует, чтобы не делать теперь гласным моего присоединения и дозволить мне остаться ещё на два года в настоящем одеянии и без бороды.

25 октября 1833 года.

Объявление Лужинского. В начале октября.

Исполняя желание Вашего Преосвященства, спешу сим объявить, что я разность по вере между Восточною и Западною Церквами считаю плодом мудрствований человеческих, а не существенными истинами христианства, и что из любви ко благу церкви и отечества готов во всякое время присоединиться к прародительской нашей Греко-Российской Церкви – впрочем полагаюсь совершенно на благоразумие начальства, что сей поступок мой будет способствовать общему восприсоединению Греко-Униатского народа к оной же Церкви, а не возбуждать в нём отвращения к единокровным своим братиям и собственному отечеству – России.

Таковое же объявление взято от Жарского в ноябре месяце.

1834 г. 8 февраля, Зубко объявил: Ваше Преосвященство давно уже знает мой образ мыслей и мои чувства к Православной Греко-Российской Церкви; знаете моё твёрдое убеждение об истине верования сей Церкви и заблуждении Римлян; знаете моё негодование к проискам Латинян и Поляков, Унию произведшим; знаете моё соболезнование о последовавшем от сего перерождении полутора миллиона народа, Русского языком и происхождением; знаете моё искреннее участие в благом деле обращения Униатов на лоно Православной Церкви; знаете мою готовность присоединиться самому ныне же к сей нашей общей матери – прародительской Церкви; знаете мою совершенную доверенность к мерам, кои правительству благоугодно будет принять по Униатскому делу – всё это знаете; и я с удовольствием исполняю желание Вашего Преосвященства, объявляя вам о сем письменно. – Подпись.

№ 53. Проект Высочайшего указа о подчинении Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду

С самого почти начала царствования Нашего, Мы обращали внимание на полтора миллиона народа, Русского языком и происхождением, под названием Униатов в империи обретающегося. Двухвековые сторонние усилия, не успевшие сделать сего народа чуждым России и единокровным своим братьям, заслуживают, чтобы охранить самостоятельность оного против дальнейшего влияния злонамеренных. В особенности, преступное стремление изменять, час от часу, свойственное сему народу Греко-Восточное богослужение и церковное благоустройство, в противность даже постановлениям самих пап Римских, не могло не возбудить нашего негодования: и Мы неоднократно изъявляли волю Нашу, чтобы обряды богослужения и постановления Греко-Восточной Церкви свято были сохраняемы по Греко-Униатскому исповеданию. Находя однако, что само Греко-Униатское духовное начальство не имеет довольно силы к исполнению благих намерений Наших, Мы признаём за благо, подчинить Греко-Униатскую духовную коллегию, вместо Правительствующего Сената, Святейшему Правительствующему Синоду и повелеваем оному принять в своё ведение все дела по Греко-Униатской Церкви и блюсти духовных чад сея Церкви в неколебимости религиозного и народного духа их предков.

№ 54. Докладная записка от 16 ноября 1833 года, о возведении в епископы: Лужинского, Жарского и Зубки

16 ноября 1833 года

С преобразования в 1828 году четырёх, тогда бывших Греко-Униатских епархий в две – Белорусскую и Литовскую, имелось шесть епископов сего обряда, из коих – четыре викарных: один по Белорусской, а три по Литовской епархии. Ныне не осталось уже ни одного викарного; и ненадёжное состояние здоровья митрополита Иосафата Булгака заставляет опасаться, что вскоре может остаться один только Греко-Униатский епископ, Иосиф Семашко. Обстоятельство сие, по моему мнению, вовсе не может почесться благоприятным, ибо Униаты, лишённые собственных пастырей, подвергнутся непременно сильнейшему влиянию местного духа и будут переходить беспрепятственно в недра Римской Церкви. Посему я полагаю весьма полезным рукоположить посредством нынешнего митрополита Булгака ещё нескольких Греко-Униатских епископов, чтобы впоследствии не иметь уже надобности сноситься с Римским двором ни о назначении нового митрополита, ни о поставлении Униатских епископов. Но для сего нужно избрать кандидатов, совершенно благонадёжных и вполне соответствующих намерениям правительства в отношении Униатской Церкви. Таковыми кандидатами я осмеливаюсь представить Вашему Величеству членов Греко-Униатской коллегии: исправляющего должность председателя Белорусской консистории протоиерея Василия Лужинского, архимандрита Лещинского монастыря Иосафата Жарского, и ректора Литовской семинарии протоиерея Антония Зубко – на викарных епископов: первого Белорусской, а последних двоих Литовской епархии. Об образе мыслей протоиерея Лужинского и архимандрита Жарского удостоверяют две прилагаемые бумаги; за ректора же семинарии Антония Зубко, как за самого благонадёжнейшего, ручается епископ Иосиф Семашко. Если Вашему Величеству благоугодно будет изъявить согласие на сии мои предположения, то я полагал бы, что для успешного хода Униатского дела не бесполезно будет отстранить, сколько возможно, влияние правительства на избрание означенных выше кандидатов и назначить их викарным епископами по представлениям епархиальных начальников митрополита Булгака и епископа Семашко.

На содержание помянутых викарных епископов имеется в виду: для Лужинского – фундуш Борисоглебского монастыря, за упразднением сей обители; для Жарского – Бытенский монастырь, с присоединением к нему фундуша монастыря Лещинского и капиталов Антопольского монастыря и всех так называемых сумм провинциальных, то есть, состоявших в непосредственной, распоряжении провинциалов; а для Антония Зубко 1.000 руб. сер. из числа отпускавшихся от казны покойному епископу Яворовскому. Впрочем, означенное содержание удобнее будет определить особыми Высочайшими Вашего Императорского Величества повелениями, независимо от указов о назначении помянутых кандидатов викарными епископами.

17 ноября 1833 года

Коль ни неприятно говорить самому за себя, но я нахожусь в необходимости просить Ваше Высокопревосходительство об улучшении фундуша Литовских епископов. Впрочем, прошение сие не покажется неприличным, если примете в уважение, что настоящее моё делание, по всей вероятности, продолжится едва несколько лет и, следовательно, я ходатайствую не столько за себя, сколько за своих преемников. Они обречены на целые ещё столетия на борьбу с могущественными Римлянами, и им необходимы будут достаточные средства поддерживать себя с подобающим приличием. Сверх того меня осмеливает оставление до сих пор за мною столовых денег – а они назначены мне Всемилостивейше в 1827 году: «пока откроется духовная бенефиция, коей доходами мог бы я себя безбедно содержать».

Если Вашему Высокопревосходительству благоугодно будет оказать мне в сем отношении знак своей благосклонности, то я осмеливаюсь представить фундуш Виленского базилианского монастыря, как самый удобнейший для предположенной цели – ибо

во-первых, фундуш сей, в соединении с нынешним, поставит Литовских Православных епископов, относительно содержания, почти наравне с местным Римским Виленским епископом;

во-вторых, состоя в окрестностях города Вильна, доставит через несколько лет удобство перевести сюда местопребывание Литовского Православного епископа, с переименованием его Виленским и Гродненским;

в-третьих, фундуш сей состоит в значительной части из собственных имений известного ревнителя Унии митрополита Рутского, которые он подарил монастырю из благодарности, «как гласит в своей записи, к Господу Богу, что его от еретического неверия призвал к познанию истинной Римско-Католической веры» – и едва ли таковой фундуш может быть употреблён справедливее настоящего о нём предположения;

в-четвёртых, Виленский монастырь вовсе для Униатов не нужен по неимению их в тех местах, а напротив весьма вреден, составляя самую важнейшую точку соединения с Римлянами; в нынешнюю бытность в епархии, я нигде не заметил менее благонадёжности, как в сем монастыре.

На случай благосклонного принятия настоящего моего прошения, надобность в огромных зданиях Виленского монастыря для помещения казённых воспитанников тамошней медицинской академии была бы самым приличным поводом к упразднению оного – так что предполагаемое обращение его фундуша, без назначения остающегося, показалось бы совершенно естественным.

Фундуш сей состоит: из имения Свиран в двадцативёрстном от Вильно расстоянии, десяти домов и пустопорожних мест, в городе Вильно имеющихся, а также около четырёх тысяч руб. сер. капитала, верным считаемого. В имении Свиранах по последней ревизии числилось 812 душ, но по уверению настоятеля при ревизии нынешней не окажется и 700. Впрочем, из сего фундуша необходимо будет отделить некоторую часть на содержание нескольких воспитанников, состоящих по силе записей на отчёте Виленского монастыря.

Что касается заведённого несколько тому лет базилианами при сем монастыре уездного училища, в коем ныне около 120 учеников, то город Вильно, имея гимназию, прежнюю и другую, ныне в пиарском монастыре заводимую, совершенно может без оного обойтись. Если, однако же, окажется нужным, то до окончания учебного года можно оставить сие училище на прежнем отчёте монастырского фундуша.

№ 55. Список с постановления Греко-Униатской духовной коллегии от 7 февраля 1834 года, о принятии для Униатских церквей служебника и книги молебных пений, печатаемых в Московской синодальной типографии, и об устройстве иконостасов, утвари и священных облачений

Греко-Униатская духовная коллегия, имея рассуждение, что с самого начала Унии, и по недостатку единства в церковном управлении, и по влиянию чуждых правил, существовала разность между богослужебными книгами, в Греко-Униатских церквах употреблявшимися. Уже Замойский поместный синод обращал на сие внимание, предписывал о соблюдении единообразия в обрядах богослужения, и определил издать однообразные для всех церквей служебники и другие церковные книги. Между тем, определение таковое не исполнено, и неприличное разногласие в богослужении час от часу распространялось. Ныне по Униатским церквам употребляются богослужебные книги множества изданий, тем более между собою разнствующих, чем они позднее. Самый важный недостаток сих книг есть особенная небрежность в отношении обрядов богослужения; типики по большей части пропущены, а те, которые остались, были изменяемы постепенно по произволу издателей. После сего неудивительно, что Греко-Униатское духовенство, лишённое надлежащего руководства в богослужении, допустило столь важные по оному упущения. Величественные и прекрасные обряды Греко-Восточного богослужения по большей части оставлены, знаменование оных забыто; внутреннее устройство церквей и самых священных облачений и церковной утвари изменено; выведены даже из обыкновения некоторые церковные моления. Вместо же того заимствованы многие обряды и постановления от источников, чуждых Греко-Униатской Церкви. И по указу Его Императорского Величества

приказали: Греко-Униатская духовная коллегия, во внимание к сему важному неустройству по её ведомству, пригласив в своё присутствие всех находящихся ныне в С.-Петербурге Греко-Униатских епископов, совещалась о средствах восстановления по Греко-Униатским церквам обрядов богослужения и постановлений Греко-Восточной Церкви, во всей чистоте оных, соответственно Высочайшим Его Императорского Величества указам и повелениям, постановлениям самих пап Римских и неоднократным предписаниям, из коллегии уже последовавшим; и вследствие таковых совещаний совместно с теми же епископами определила:

Первое, из уважения, что издание особых однообразных служебников и прочих церковных книг потребовало бы весьма продолжительного времени и значительных издержек, то принять для руководства по всем Греко-Униатским церквам служебник, напечатанный в Москве 1831 года в четверть листа, так как оный заключает все обыкновенные церковные службы с точным изъяснением обрядов, Греко-Восточной нашей Церкви свойственных, и по умеренной цене удобен к приобретению.

Второе. Служебника сего приобрести для епархий: Белорусской шестьсот, а для Литовской семьсот экземпляров и разослать оные ко всем приходским церквам, при коих считается более пятисот обоего пола прихожан, с тем, что первоклассные и второклассные приходы должны будут возвратить ценность доставляемых им служебников.

Третье. На сем же основании и для такового же употребления прибрести тысячу пятьсот экземпляров последования молебных пений, напечатанного в Москве 1826 года.

Четвёртое. Кроме того, приобрести некоторое число и других богослужебных книг, особенно Священного Евангелия, и препроводить оные в ведение епархиальных начальств для доставления удобства местному духовенству приобретать сии книги для церквей, имеющих в оных нужду.

Пятое. Как Греко-Восточное богослужение не может быть вполне соблюдаемо без иконостасов, а также приличной церковной утвари и священных облачений, бо́льшая же часть церквей по своей бедности не в состоянии ни устроить первых, ни завестись последними; то назначить, сообразно настоящим средствам коллегии для вспомоществования в сем отношении беднейшим церквам, к ежегодному отпуску в распоряжение епархиальных начальств, каждому по пяти тысяч рублей впредь до дальнейшего распоряжения.

Шестое. Вменить всякому из архиереев в непременную обязанность стараться всеми силами о восстановлении обрядов богослужения и постановлений Греко-Восточной нашей Церкви, а также об искоренении по мере возможности всех вкравшихся злоупотреблений и нововведений, с тем, чтобы никто из духовных не был определяем к местам, ниже определённый утверждаем, без надлежащего удостоверения в точном знании таковых постановлений и обрядов, а также в приверженности к оным; для чего и сообщить всякому из помянутых архиереев копию настоящего определения.

Седьмое. Предписать обеим консисториям и правлениям епархиальных семинарий, чтобы они объявили о настоящем распоряжении всем подведомственным местам и лицам, подтвердив им вновь прилагать всевозможное старание об изучении и наблюдении обрядов богослужения и постановлений Греко-Восточной нашей Церкви.

Восьмое. О таковом определении коллегии довести до сведения Его Высокопревосходительства г. министра внутренних дел статс-секретаря и кавалера Дмитрия Николаевича Блудова и просить об исходатайствовании Высочайшего соизволения заимствовать нужные деньги на покрытие вышепояснённых издержек, из числа отпускающихся ежегодно казною по Всемилостивейшему Государя Императора назначению двадцати восьми тысяч рублей на предполагаемую в Полоцке Греко-Униатскую академию, кои до ныне, за исключением нескольких только тысяч, вносятся в государственный банк для приращения процентами; коллегия же со своей стороны не преминет в употреблении таковых денег наблюдать строгую отчётность и обо всех издержках будет доносить Его Высокопревосходительству.

№ 56. Докладная записка от 25 апреля 1834 года, о положении Униатского дела и о дальнейших по оному предположениях

Когда дело Униатское, при неусыпном попечении Вашего Императорского Величества, Божией помощью, час от часу более созревает: время уже приступить к мерам решительным, долженствующим дать невозвратное направление сему делу и произвести, наконец, окончательное присоединение Униатов к Греко-Российской Церкви. Здесь необходимо изобразить ход Униатского дела, хотя в главных оного чертах, дабы предположенные правительственные распоряжения оказались в настоящем виде.

Греко-Униатская Церковь в России слишком тесно соединена была с Римской, чтобы можно было вдруг расторгнуть узы, оные связующие; и благоразумие повелевало принять меры, хотя и не крутые, тем не менее, однако же, действительные, долженствовавшие постепенно отдалять Униатов от Римской, а приближать к Греко-Российской Церкви. Вот сии меры:

Высшее управление Униатской Церкви было сосредоточено в Римско-Католической духовной коллегии и зависело почти совершенно от произвола Римлян: ныне оно вверено особой и независимой от них Греко-Униатской коллегии, оказывающей постоянно похвальную благонамеренность. Униатское духовное юношество воспитывалось в польских училищах: ныне учреждены для оного семинарии и уездные училища, образованные по уставам, изданным для духовных учебных заведений Греко-Российской Церкви; науки преподаются по большей части на русском языке, и самые учебные книги получаются из комиссии духовных училищ. Высшее образование получаемо было Униатами вместе с Римлянами в Главной Виленской семинарии: ныне это уже прекращено, и для Униатов предположена особая духовная академия; между тем, отправлено было шесть духовных в русские университеты, и по окончании там назначенного им курса наук уже ныне состоят учителями по семинариям; да сверх того сделан опыт воспитания Униатов в здешней духовной академии, в коей состоят уже семь учеников сего обряда. Множество Униатских священников было посвящаемо или отпускаемо для Латинских костёлов, к сугубой пользе Римлян, а к вящему вреду Греко-Российского и изменению Униатского исповеданий: это уже давно воспрещено. В Униатских епархиях существовали капитулы, по Римским формам образованные, с их канониками и прелатами: ныне вместо оных введено звание протоиереев, долженствующее быть наградою заслуг и поощрением к усердию по делу настоящего преобразования. Прежде имелось четыре Униатские епархии – две из них, Виленская и Луцкая по местопребыванию епархиальных начальств, слишком подвержены были влиянию Римлян, да кроме сего, последняя состояла только из 120 тысяч Униатов, в трёх губерниях между Православными разбросанных, и большую часть своего духовенства отдавала в распоряжение Римлян для их костёлов; ныне обе сии епархии упразднены, чем не только Униаты вполовину ослаблены, но и доставлена удобность заместить благонадёжными людьми важнейшие должности по управлению остальными двумя епархиями.

Все сии распоряжения приведены были в действо с 1828 года, в течение двух лет. В тоже время, отклонено излишнее влияние тогдашних Греко-Униатских, Римской Церкви преданных епископов, подчинением духовных училищ непосредственному заведыванию Греко-Униатской коллегии и поставлением консисторий в некоторой от архиереев независимости, посредством предоставления оным права избирать самим своих членов, – да сверх того уничтожено политическое существование бывшего главною пружиною Римляно-польской политики базилианского ордена, посредством отменения независимого орденского начальства, подчинения монастырей общему епархиальному управлению и определения монастырских настоятелей коллегией по представлениям консисторий.

Беспокойства западных губерний, бывшие последствием польского мятежа, приостановили почти на два года дальнейшее движение по Униатскому делу. Однако же и сие время не потеряно, ибо в течение оного последовавшие уже распоряжения утвердились и даже начали приносить благие плоды.

Если бы можно положиться, что Греко-Униатское управление в настоящем отдельном его виде будет постоянно следовать по нынешнему направлению, то нет сомнения, что Униатское дело в течение десяти или пятнадцати лет достигло бы предположенной цели одними внутренними мерами, действующими на преобразование Греко-Униатской Церкви. Но в течение столь долгого времени внимание правительства может быть отвлечено от сего дела другими важнейшими предметами, противодействие Римляно-польской партии откроется во всей силе, усердные делатели из среды Униатов ослабеют: и все плоды прежних попечений правительства могут быть невозвратно потеряны. Вот почему необходимо упрочить дальнейшее преобразование Греко-Униатской Церкви, придвинув оную ближе к общей системе управления Греко-Российской Церкви.

Как скоро Вашему Императорскому Величеству благоугодно было обратить внимание на сие последнее обстоятельство и одобрить предложение о подчинении Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду, все действия по Униатской части соображаемы были в связи с сим предложением.

Нужно было приготовить делателей: и для Белоруссии назначен новый Православный Полоцкий епископ, которому предложено быть преемником управляющего ныне Белорусской Греко-Униатской епархией митрополита Булгака. Для Литвы, где нужно более осторожности и продолжительнейшего усилия, назначен епископ Семашко. Наконец, рукоположены три новые Униатские епископы, не только как надежные делатели в пользу Православия, но и как оплот переходу Униатов к Римлянам, в случае совершенного прекращения иерархического управления Греко-Униатской Церкви.

Нужно было ослабить по возможности противодействие: и упразднена почти половина уже базилианских монастырей. Дозволено Греко-Униатским монахам, происходящим из Римского обряда, возвратиться в прежний свой обряд, – чем и воспользовались более пятидесяти из них. Отменено по Униатской Церкви право ктиторства, по коему назначение к приходам священников сего обряда зависело от тамошних помещиков – Поляков-Римлян.

Нужно было доставить более средств, действовать на преобразование Греко-Униатского духовенства: и умножено число Греко-Униатских духовных училищ. Распространён на Греко-Униатскую Церковь Именной Вашего Императорского Величества указ, от 6 декабря 1829 года Святейшему Синоду данный.

Нужно было отделить, наконец, совершенно Униатов от Римлян: и воспрещено уже Греко-Униатскому духовенству отправлять богослужение в Римских костёлах.

Нужно было поколебать доверенность Униатов к прежнему порядку вещей и ослабить предубеждение против Греко-Российской Церкви: и последовало всеми Греко-Униатскими епископами составленное и подписанное постановление Греко-Униатской коллегии, в коем признаны с резкой откровенностью, во услышание всего духовенства, изменения и нововведения, от частного своевольства по Греко-Униатской Церкви происшедшие; положено восстановить по прежнему постановления и обряды богослужения Греко-Восточной Церкви; приняты в руководство служебники и другие церковные книги, Греко-Российской Церковью употребляемые и в Московской типографии печатаемые.

Многие из приведённых распоряжений неприятны и даже тягостны для Греко-Униатского духовенства; и предварительное издание оных нужно было потому особенно, чтобы отклонить впоследствии от Греко-Российского духовного начальства всё, что в сих распоряжениях ненавистно для Униатов.

Таким образом, всё, кажется, уже приготовлено со стороны Униатской к важной мере подчинения Греко-Униатской Церкви Святейшему Правительствующему Синоду. Но к оной ещё не приготовлены Православные; и дабы мера сия не произвела с сей стороны вредных последствий, я вполне соглашаюсь с мнением высокопреосвященного Московского митрополита Филарета, что нужно предварительно составить по Униатскому делу особый комитет, целью которого будет: объясниться во взаимном положении и соотношениях Греко-Российской и Униатской Церкви и обдумать совокупно меры, которые нужно будет принять впоследствии для успешного хода Униатского дела.

Если Вашему Величеству благоугодно будет соизволить Высочайше на приведение в действо сего предположения, то я полагал бы означенный комитет составить из следующих лиц:…

Следуя по Униатскому делу стезёю благоразумной постепенности, которой правительство до сих пор придерживалось, первою мерою, вскоре после открытия комитета, будет подчинение Греко-Униатских учебных заведений комиссии духовных училищ. В комиссию сию весьма будет полезно назначить одного или двух членов из Греко-Униатского духовенства, в числе коих и самого митрополита Булгака. Таковое подчинение не может произвести никакого вредного впечатления, между тем как от оного предвидятся самые хорошие последствия. Духовенство Греко-Униатское сблизится с Греко-Российским; самое важнейшее средство преобразования Униатов, то есть, воспитание духовного Греко-Униатского юношества, перейдёт во власть Православного духовного начальства; взаимные соотношения обоих обрядов сольются, и приготовятся умы к самой важнейшей мере по Униатскому делу, то есть, к подчинению Униатов Святейшему Синоду.

Сия последняя мера будет уже совершенно решительною. Она даст невозвратное направление Униатскому делу; свяжет Греко-Униатскую Церковь с Православною неразрывными узами; поставит сильный оплот влиянию Поляков и Римлян на Униатские дела; наконец, отдаст в распоряжение Греко-Российского духовного начальства все способы действовать на окончательное присоединение Униатов к Православию.

Но меры последовательные, за учреждением комитета по Униатскому делу должны быть обсуждаемы самим комитетом и будут предметом особых докладов Вашему Императорскому Величеству. Здесь только не излишним считаю присовокупить, что подчинение Униатов духовному Греко-Российскому начальству будет только средством присоединения их к Православию, а не самим присоединением; и сего последнего вовсе ещё нельзя считать слишком лёгким. Тут предстоит столько мелочей к сведению, столько ошибок к избежанию, столько постоянства в исполнении, столько твёрдости в одних и снисхождения в других случаях, что я часто невольно должен был сомневаться в пользе подчинения Униатов Святейшему Синоду. До́лжно особенно опасаться, чтобы Святейший Синод, по своему составу, не имея довольно хорошего понятия о местных обстоятельствах, не руководствовался в действиях своих односторонними только соображениями и слишком поспешными играми, особенно в начале, не испортил всего дела.

Для предупреждения сего мне казалось бы весьма полезным предполагавшийся к учреждению комитет оставить в действии и после подчинения Униатов Святейшему Синоду, и поручить оному предварительное рассмотрение всех важнейших по Униатскому делу распоряжений, до издания таковых через Святейший Синод или комиссии духовных училищ. Комитет сей по своему составу будет в состоянии сообразить всякую меру в разнородных оной отношениях, и особенно сим образом обеспечилась бы совокупность действий министерства внутренних дел с действиями по Греко-Российскому духовному управлению.

25 апреля 1834 года

NB. В январе месяце сего же 1834 года, составлены мною секретные сообщения к князю Долгорукому и Обер-прокурору Св. Синода. В них имелось в виду дать надлежащее направление Униатскому делу. Первое из сих сообщений не послано из опасения, чтобы система по Униатскому делу не сделалась гласною. Второе, по-видимому, имело самое важное последствие, склонив Святейший Синод к умереннейшей системе. Впрочем, главные основания оных бумаг те же, что в настоящей записке, а также в записках, прежде мною составленных.

№ 57. Письма к министру Д.Н. Блудову, посланные из путешествия по епархии в мае и августе 1834 года

К министру из Полоцка, 2 мая 1834 г. за № 224

Если бы я писал по первым впечатлениям в Белоруссии и в Полоцке, то здешние обстоятельства были бы изображены довольно мрачными красками. Но в течение восьмидневного моего в Полоцке пребывания всё прояснилось; и я особенное чувствую удовольствие, что могу не смущать вашего сердца ни здешними ошибками, ни ложными и неложными слухами и толками. Что сделало, того не возвратишь; довольно, что всё можно ещё исправить, и отчасти уже исправлено, и что самые прежние действия в Белоруссии, с одной стороны вредные, могут быть в некотором смысле для будущего полезны.

С преосвященнейшим Смарагдом мы беседовали с полною доверенностью. Он частью не знал, частью в превратном смысле понимал распоряжения правительства по Униатскому делу. Ныне вообще оные одобряет, и особенно по части училищной. Он сожалеет, что не знал прежде настоящей системы правительства; и хотя ему невозможно уже приостановить частные присоединения, но обещал поступать в сем отношении с полною осторожностью и без всякой опрометчивости. Преосвященный Смарагд обещал также сделать по своей части некоторые представления, в духе общей постепенной системы, кои, надеюсь, будут Вашим Высокопревосходительством отложены до соглашения оных с общими предположениями. Вообще я надеюсь, что сей достойный пастырь будет в состоянии удерживать несколько свою пылкую ревность истинною, отличающею его, благонамеренностью…

В особенности я радуюсь, что преосвященный Смарагд разделяет уже совершенно необходимую уверенность, что мелочные по Униатской Церкви нововведения не могут препятствовать соединению в существенном отношении, что прежде всего нужно действовать в сем последнем смысле и что всё остальное сделается впоследствии само собою, при способах же, для сего приготовляющихся, и весьма скоро совершится.

Мне удалось также ослабить предубеждение преосвященного Смарагда в отношении Полоцкой семинарии, её наставников и членов консистории. Не могу скрыть перед Вашим Высокопревосходительством того удовольствия, коим я наслаждался в последних днях пребывания в Полоцке, видя, после несколько месячного раздражения, взаимное сближение Греко-Российского и Греко-Униатского духовенства, которого я неоднократно был свидетелем. Преосвященный Смарагд старался это приписать личному моему влиянию. Но я думаю, что он не может быть не убеждён ныне, хотя отчасти, что с умеренными правилами и при благоразумии можно здесь дать умам любое направление; что здесь нет ни истинных фанатиков, ни злонамеренных, и что самого даже ректора Шелепина можно довести к преднамеренной цели прямыми или косвенными средствами. Ваше Высокопревосходительство без сомнения захотите прочесть донесение моё в коллегию о Полоцкой семинарии; то я прошу покорнейше предположения, в оном заключающиеся, принять, как средства к дальнейшему преобразованию, а не как признак вредного духа. Семинария стоит на лучшей степени, как я надеялся, и как можно было ожидать по прежним и настоящим обстоятельствам. Преосвященный Смарагд судил о сем заведении большею частью по сторонним донесениям; а при бывшем здесь раздражении можно ли полагаться на беспристрастие? Впрочем, совершенно извинительно сему достойному и ревностному пастырю желать, чтобы Униаты были вдруг тем, чем быть долженствуют, хотя всяк согласится, что иное пожелать, а иное сделать.

С преосвященнейшим Василием я не видался. Он почти уже месяц в Могилёвской губернии по делам митрополичьих имений. Преосвященный Смарагд, по некоторым объяснениям, и о сем духовном думает уже снисходительнее. Чувствую, что двум людям, с подобными характерами, жить вместе не так-то приятно; однако же, я не заметил по здешним обстоятельствам, чтобы преосвященный Василий действовал по Униатскому делу в обратном смысле.

Напоследок могу похвалиться Вашему Высокопревосходительству вовсе неожиданным, и для меня приятнейшим событием. Ни присутствие моё в Православном кафедральном соборе у служения преосвященного Смарагда, ни искренняя моя дружба к сему преосвященному, ни любовь к прочему Греко-Российскому духовенству, ни откровенность, почти совершенная в отношении моего образа мыслей и моих чувствований, – не ослабили вовсе доверенности ко мне здешнего Греко-Униатского духовенства: напротив, оно, кажется, более прежнего ко мне привержено...

Умы сего духовенства почти совершенно приготовлены, и я надеюсь на возвратном пути привезти из Полоцка известия, кои покажут и местный дух и послужат основанием дальнейших действий по Униатскому делу.

Меня Полоцк более всего беспокоил. Ныне я могу смотреть на здешние обстоятельства с большим хладнокровием; и отправляюсь в Литву в полном уповании трудиться не безнадёжно, а быть хотя маленьким, но полезным орудием спасительнейшего дела, решённого уже в уме Всемилостивейшего нашего Государя.

К министру из Минска, 7 июня 1834 года за № 225

В Минске обстоятельства Греко-Униатского дела представились мне в гораздо благоприятнейшем виде, нежели в Полоцке. Здесь тоже были некоторые неприятности, последовало некоторое раздражение; но оно, кажется, остановлено во время. Преосвященный Евгений, сколько твёрд в правилах Греко-Восточной Церкви, столько и благоразумен; и если бы кто в действиях его хотел найти некоторую опрометчивость, то она, верно, произошла не от образа мыслей, а от внешнего примера и побуждений. Мы объяснились дружески о настоящих обстоятельствах; и я уверен, что сей преосвященный совершенно здесь на месте – он может не только действовать, но и привлекать.

В Минске же я виделся несколько раз и с князем Долгоруковым. Он занимается ныне Униатским делом с большим против прежнего участием и сожалеет только, что, не зная истинного направления сего дела, принуждён блуждать наобум между двумя системами. Я изложил ему причины, воспрепятствовавшие Вашему Высокопревосходительству сообщить свои мысли по сему делу; полагаю, однако же, что известная бумага могла бы весьма подействовать на сего вельможу. Впрочем, князь стоит решительно за умеренную систему. Мысль его слишком важна, чтобы я об оной не упомянул. Она состоит в употреблении полутора миллиона для снабжения Греко-Униатских церквей иконостасами, богослужебными книгами, церковною утварью, равно священными облачениями, и в изменении, таким образом, вдруг сих церквей в Греко-Российские, не только без шуму и стеснительных распоряжений, но и к удовольствию Греко-Униатского народа и духовенства. Таковая мера облегчила бы вполовину ход Униатского дела, и князь Долгоруков намерен ходатайствовать по сему предмету в первую свою бытность в столице.

Чем ближе всматриваюсь в местные обстоятельства, тем более убеждаюсь, что единственно следуемая до сих пор правительством система, с имеющимися в виду предположениями, может довести Униатское дело к преднамеренной цели с желаемым успехом. Частные присоединения, особенно если они, как случалось доныне, будут совершаться без надлежащей осмотрительности и с опрометчивостью, произведут непременно прежде раздражение, а после ожесточение, кои принудят или остановить совершенно ход Униатского дела, или употребить общие сильные меры. В первом случае, Униаты, оставленные собственным, силам, увлечены будут к дальнейшему приближению и соединению с Римлянами; в другом самые сильные меры не принесут, вероятно, полного успеха, а, может быть, произведут что-либо хуже нынешней Унии. В обоих случаях вся следуемая до сих пор правительством истинно благоразумная система, все благодетельные распоряжения и учреждения, все имеющиеся уже плоды отеческих попечений Всемилостивейшего Государя, остались бы без дальнейших последствий – и Униатское дело, долженствовавшее соединить самыми тесными узами полтора миллиона Униатов с природными их собратьями-Россиянами, не достигло бы своей цели.

Блюдите же, Ваше Высокопревосходительство, сию маленькую, но светлую жемчужинку, готовящуюся к венцу славы Великого НИКОЛАЯ, дабы она не была помрачена в своём блеске небрежною поспешностью92.

№ 58

Министру Д.Н. Блудову, 30 июня 1834 г. за № 280

Пробыв три недели в Жировицах, я отправляюсь для осмотра епархии по Волынской и Гродненской губерниям, и надеюсь, что как здесь нашёл, так и в путешествии найду полное подтверждение, что следуемая до сих пор правительством по Униатскому делу система есть самая благоразумнейшая, а меры, уже предпринятые и ещё предположенные, самые надежнейшие.

Семинария Литовская идёт по-прежнему быстрыми шагами к цели своего предназначения. Успехи в науках отличные; нравственное образование прекрасное; расположение духа самое благоприятное; изучение отечественного языка самое успешное – и я с удовольствием могу донести Вашему Высокопревосходительству, что в 25 и 29 сего июня месяца Жировицкий кафедральный собор огласился в первый раз звуками русского слова в устах отличнейших воспитанников семинарии.

Дух Греко-Униатского здешнего духовенства также весьма значительно улучшился. Известное постановление коллегии, всеми Униатскими епископам подписанное, произвело вполне ожиданное впечатление, и приносит уже благие плоды. Знаю, что всё это только приготовления, а самоё существо дела ещё предстоит к исполнению; но и то знаю, что после надлежащего приготовления, при благоразумных мерах, обращение к Православию ста Греко-Униатских приходов не наделает гражданским и духовным правительственным местам столько хлопот, сколько наделал один Жолкинский приход, в недавнее время будто присоединившийся.

За две недели до сего, был у нас в Жировицах ревнитель всего Русского, Михайло Николаевич Муравьёв, и оставил оные с таким удовольствием, какое испытал бы всякий беспристрастный, который посмотрел бы на здешние обстоятельства после некоторого отсутствия.

К Фон-Дребушу, 19 июня 1834 года, за № 234

В последнюю мою бытность в Минске, являлся ко мне сын помещика Вилейского уезда, ктитора Дуниловицкой церкви, испрашивая моего ходатайства о дозволении построить в Дуниловичах новую деревянную Греко-Униатскую церковь, вместо прежней, давно уже сгоревшей. Отклонив удовлетворение сему прошению, я не могу, однако же, не сообщить Вашему Превосходительству, что, судя по разговорам сего молодого человека, сам помещик видел бы с удовольствием обращение Дуниловицкой монастырской церкви в приходскую Греко-Униатскую. Сверх того, по полученным от благочинного Гомолицкого подробнейшим сведениям, видно, что из восемнадцати Дуниловицких доминиканцев только пять проживает в монастыре, остальные же расселены по разным местам, занимаясь совращением Униатов, и что преосвященный Липский учредил при монастырской церкви приход только два года тому назад, тогда как там имеется особая приходская Римская церковь. Не находя удобнейшего и надежнейшего средства для охранения состоящих в окрестностях Дунилович Униатов от совращения Римлянами и обращения паки в Унию уже совращённых ими, я долгом считаю просить Ваше Превосходительство о представлении г. министру внутренних дел, по смыслу последовавшего к вам от него отзыва, своего мнения, чтобы упомянутую Дуниловицкую доминиканскую церковь обратить в приходскую Греко-Униатскую, вместо сгоревшей, вновь строиться долженствующей, а самый монастырь упразднить в страх и другим совратителям Униатов.

К Д.Н. Блудову, 6 июля 1834 года, за № 288

При самом почти выезде из Жировиц, я получил предписание Вашего Высокопревосходительства, от 12 июня за № 106, касательно священника Левицкого, обличённого в злонамеренных поступках, а также в отношении прочего Греко-Униатского духовенства Подольской губернии.

Скорбя душевно, что в числе моей паствы нашёлся духовный, столь далеко забывший священный долг верноподданного, я вынужденным однако же нахожусь признаться перед Вашим Высокопревосходительством, что епархиальное начальство не имеет никаких средств учредить приличный надзор за безместным Греко-Униатским духовенством Подольской и Волынской губернии. Духовные сии проживают обыкновенно по два или по три в уезде, и часто носящий название благочинного имеет только одного подчинённого священника. Предписания епархиального начальства доходит к ним с большими затруднениями, и с таковыми же затруднениями исполняются; часто даже по непостоянному местожительству сих священников встречается недоумение: куда обращать к ним предписания.

С самого поступления Литовской епархии в моё управление, я решился перевести постепенно всех безместных священников к открывающимся вакантным местам по Греко-Униатскому ведомству; но до сих пор едва несколько из сих духовных воспользовались назначенными им мною местами, другие же, под разными менее или более благовидными предлогами, стараются отклонить переселение из своей родины в отдалённые и для них чуждые страны. Сам священник Левицкий имел за несколько месяцев, назначенный в Белостокской области хороший Чижевский приход, но отпрашивался от принятия оного болезненным своим состоянием. За две недели до сего я распорядился о доставлении посредством местной полиции двух священников Подольской губернии к назначенным им в Литве местам; но, с другой стороны, полагаю, что безместные Греко-Униатские священники, бывшие постоянно под беспрепятственным влиянием польских помещиков и Римского духовенства, переведённые насильно и в большом количестве среди Греко-Униатского населения, будут гораздо вреднее, чем на нынешнем своём местожительстве.

По уважению к изложенным выше сего обстоятельствам, я долгом поставляю просить Ваше Высокопревосходительство, не благоугодно ли будет испросить Высочайшее соизволение на подчинение местных Православным духовным правлениям всех Греко-Униатских священников моей епархии, состоящих по губернии Подольской, а также по Кременецкому, Заславскому, Старо-Константиновскому, Острогскому и Новоградволынскому уездам Волынской губернии, с зависящими от них в небольшом числе Униатами. Распоряжение таковое было бы началом исполнения одного из предположений по Униатскому делу и имело бы последствием или добровольное переселение безместных Греко-Униатских священников к открывающимся вакантным местам по Греко-Униатскому ведомству, или же присоединение их к Православной Церкви; а, во всяком случае, обеспечило бы благонадёжный надзор за сими священниками посредством многочисленного местного Православного духовенства.

Но если мера сия не удостоится одобрения, то я покорнейше прошу Ваше Высокопревосходительство подвергнуть всех безместных Греко-Униатских священников означенных губерний и уездов совершенной зависимости от местных гражданских начальств, не возлагая ответственности за их поступки на епархиальные начальства, кои не имеют никаких средств наблюдать за оными.

№ 59
К министру 13 августа 1834 г., за № 323

Я возвратился в Жировицы после шестинедельного объезда по вверенной моему управлению епархии. Из сего времени я посвятил одну неделю собственному удовольствию, то есть, свиданию с моими родителями, в Киевской губернии проживающими, с коими я не виделся двенадцать лет. Я пробыл одни сутки и в Почаеве, у тамошнего достойного архиепископа, и радовался искренно, что Почаевская Лавра досталась в руки, гораздо достойнейшие прежних оной владетелей. Мне не случилось нигде видеть богослужения, столь благочестивого, великолепного и прекрасного, как здесь; и я не удивляюсь, если жители Галиции посещают, как меня уверяли, Почаев не менее прежнего, и если главный источник делаемых Лавре приношений происходит по прежнему из сих стран, только за сто пятьдесят лет до сего оставивших Православие.

С высокопреосвященным Иннокентием мы объяснялись по Униатскому делу. Он, подобно преосвященным Полоцкому и Минскому, имеет свой особенный взгляд по сему предмету, частью от особенных правил, частью же от особенного взгляда на местные обстоятельства; но он уверил меня, что будет совершенно сообразоваться с системою, какую правительство принять заблагорассудит, – и просвещение сего преосвященного ручается, что он будет в состоянии оную уразуметь.

Желая, чтобы нынешний осмотр епархии был сколько возможно общий, я назначил четырнадцать мест, по губерниям Волынской, Гродненской, Минской и Белостокской области, для собрания окружного духовенства. Здесь я видел служение, видел дух и, так сказать, местную характеристику большей половины духовенства моей епархии; говорил почти со всяким и не оставил без надлежащих наставлений, внушений, предостережений. Перед выездом в С.-Петербург, я намерен таким же образом осмотреть и остальную часть епархии, и надеюсь, с возвращением в столицу, представить самые достоверные соображения о состоянии моей епархии, хотя впрочем, кроме подробностей, я не привезу почти ничего, чего бы правительство не имело уже в виду; и я должен предварить Ваше Высокопревосходительство, что все сделанные мною ныне на месте замечания будут только подтверждением системы, которой правительству благоугодно было придерживаться до сих пор по Униатскому делу.

№ 60. Записка от 14 ноября 1833, касательно упразднения малоприходных церквей

По поводу предположенного распространения на Греко-Униатское духовенство Высочайшего указа, данного Святейшему Синоду в 6 декабря 1829 года, касательно преподания вящих способов к образованию духовного юношества и к обеспечению церковных причтов в безбедном содержании, Ваше Высокопревосходительство, вследствие Высочайшей воли, вменили мне в обязанность сообразить: не будет ли вредно для Греко-Униатского народа назначенное помянутым указом упразднение малоприходных церквей?

В исполнение чего, спешу донести, что всякий могущий последовать по приведённому поводу вред предупреждается § 17 положения, при означенном Высочайшем указе приложенного, – по которому воспрещается упразднение малоприходных церквей, коих прихожане не могут быть удобно приписаны к другим ближайшим церквам, или по местной отдалённости, или по неудобству путей сообщения, или из предосторожности против охлаждения прихожан к церкви. Последнее особенно относится к Униатским церквам, состоящим вблизи Латинских костёлов, коих не следует упразднять, сколь бы ни малое было количество их прихожан. Впрочем, соблюдение в сем отношении всех необходимых предосторожностей и благоразумной постепенности должно по необходимости предоставить местному усмотрению и распоряжению епархиальных начальств.

№ 61. Записка от 15 ноября 1833 года, об улучшении положения Литовской консистории и её председателя Тупальского

Председатель Литовской консистории, соборный протоиерей Антоний Тупальский, является вместе членом комиссии, управляющей кафедральными и семинарскими имениями, а также начальствующим по кафедральному Жировицкому собору, но жалованье получает единственно по должности председателя консистории, в числе 500 руб. серебром. Однако же по его образу жизни таковое жалованье вовсе для содержания недостаточно, и он удовлетворял своим надобностям от значительных сторонних доходов, прежним епархиальным начальством заведённых, коими, по крайней мере, в половине пользовался он, Тупальский. По моим правилам, считая сии сторонние от духовенства доходы или неприличными, или противозаконными, я оные прекратил уже ныне почти совершенно, тем более что сие благоприятным впечатлением и устранением всяких корыстных видов весьма много будет способствовать к успешному ходу Униатского дела. Между тем и председатель Тупальский, по своим способностям, деятельности и совершенной готовности исполнять волю начальства, может быть очень полезен на нынешнем месте. И потому я обязанным себя считаю просить Ваше Высокопревосходительство об улучшении содержания сего духовного, из уважения к его долголетней службе, занимаемым им ныне должностям и многочисленному семейству.

Консистория Литовская получает доныне то же содержание, каковым пользовалась ещё при существовании бывшей Брестской епархии в особом её виде, именно 2.000 талеров или 9.576 руб. асс. Между тем число церквей, в её ведении состоящих, умножилось до трёхсот, а число дел почти утроилось. Из уважения к сему, в Именном Высочайшем указе 22 апреля 1828 года, при соединении в две четырёх тогда бывших епархий, шестым пунктом предположены прибавочные по штатам консистории расходы: но прибавкой таковою воспользовалась до сих пор одна только консистория Белорусская, к прежнему содержанию которой назначено 2.000 руб. асс. из доходов Жидичинской бенефиции. Посему долгом поставляю просить Ваше Высокопревосходительство обратить внимание на улучшение состояния и Литовской консистории.

Издержки на оба означенные выше предмета могут быть заимствованы от остающегося без назначения оклада 2.000 талеров или 9.576 руб. асс., уплачиваемого из казны покойному викарному епископу Льву Яворовскому.

Если из сего оклада отделить, по прежним примерам, 1.000 руб. сер. для будущего викария Литовской епархии, то можно ещё назначить таковое же количество протоиерею Тупальскому, и останется около пятисот руб. сер. на улучшение штата канцелярского и на канцелярские расходы.

Если Ваше Высокопревосходительство благоволит изъявить своё согласие на сии предположения, то покорнейше прошу дозволить мне войти к вам о сем официальным представлением.

№ 62. Заметка на статью, напечатанную в Gazette de France, касательно Православных служебников, введённых между Униатами

Возвращая Вашему Высокопревосходительству присланное письмо и печатные листки польского журнала в Париже, покорнейше благодарю за сообщение мне оных. Если журнальные парижские выходки заслуживают, чтобы на них обращать внимание; если надобно опровергать мнение поляка, поместившего в своём журнале прошение Новогрудского Греко-Униатского духовенства, и если опровержение таковое можно сделать гласным, не придавая ему дипломатической важности: то который-либо из русских жителей Парижа мог бы, по забранным им из отечества справкам, напечатать в тамошних газетах, что означенное прошение Униатских священников, в 1834 году поданное к епископу Семашко, было плодом влияния стороннего и для Униатов чуждого; что в этом удостоверяет самая сущность прошения, обнаруживающая незнание коренных постановлений Униатской Церкви и истории оной; что политические некоторые движители употребили в этом деле нескольких только Униатских священников; что эти священники, во время собрания духовенства по случаю приезда в Новогрудок епископа Семашко, ночью тайно носили оное прошение к каждому священнику и, чтобы получить на оном подпись, выдумывали разные предлоги, даже уверяя, что это делается по собственному внушению епископа Семашки; что, при первом требовании Семашкой от духовенства объяснения по сему предмету, обман и подлог вполне обнаружены, так что подписавшие прошение священники новым поданным прошением отреклись от прежнего, уверяя, что они по большей части не только не читали того прошения, но даже не знали о сущности оного, и обвиняли некоторых только священников в наущении их к подписи обманом; что во всём этом деле столь мало видно религиозного побуждения, а напротив, обнаруживается чисто политическая мелочная интрига; что из Униатских священников, бывших зачинщиками по этому делу и наказанных от епископа Семашки за подлог и интригу епитимией, пять присоединились к Православной Церкви, а один только, скомпрометировавший себя особыми против сей Церкви письмами, остался в Унии.

Впрочем, мы вовсе не думаем входить в разбор статьи Gazette de France, о так называемой политике России в отношении Униатов. Здесь столько перемешаны в понятиях: Поляки с Литвинами и Русскими, Униаты-Греки с Униатами-Русскими, настоящее с бывшим за сто или двести лет; столько денатуризированы или совершенно выдуманы самые факты, что нужно бы целое сочинение, pour rectifier tout cela. Мы, однако же, готовы отдать справедливость редакции Gazette de France, что эти именно выдуманные или денатуризированные факты были единственною причиною помещения в оной означенной статьи – отдаём эту справедливость тем смелее, что самая эта газета изъявляет в том же номере решительно недоверчивость свою к сведениям, получаемым из Польши или от поляков, бежавших во Францию. Для укрепления газеты de France в этой основательной недоверчивости мы охотно прибавляем, что объявленное в оной известие, якобы многие священники, подписавшие означенное выше прошение, сосланы в Сибирь, ни малейшего не имеет основания, и что бедные эти священники, при мирных своих занятиях, не поняли бы, вероятно: почему каким-нибудь интриганам угодно оглашать бесстыдно об них в иностранных газетах, как о сосланных в Сибирь, – как не понимали, для чего от них выманили столь неприличным образом подпись к помянутому прошению. Pour rectifier однако же понятие газеты de France по сему предмету, не излишним считаем присовокупить, что упоминаемые оною служебники вовсе не для Униатов печатаны; что это – обыкновенные служебники, употребляемые Греко-Восточною и Греко-Российской Церковью и самим Униатам свойственные; что служебники сии разосланы по Греко-Униатским в России церквам, по совокупному постановлению Униатского митрополита Булгака с епископами сего же обряда: Семашко, Жарским, Лужинским и Зубко; что мера эта принята ими для избежания разнообразия, вкравшегося обстоятельствами прежнего времени по всем изданным прежде у Униатов служебникам относительно обрядов богослужения; и что в постановлении означенных епископов именно сказано, что служебники, помянутые, рассылаются для руководства и наставления в обрядах богослужения, а не для изменения догматов веры.

№ 63. Проект журнальной статьи, по поводу философических писем, напечатанных в Московском Телескопе против России и Церкви

Долгом поставляем объявить печальную весть об упокоении одного из наших собратий, раба Божия Московского Телескопа. Изволите знать: наш народ Православный смышлён. Не идёт хорошо журналец, чуть-чуть не умирает – вот пускаются на отчаянные средства, авось не встретятся ли с полицией, которая не позволит ругать встречного и поперечного – тут неожиданное счастье; покойная смерть, вместо бесславной жизни. Вот в чём дело:

Какой-то Француз или Русский – довольно, что статья писана по-французски – изволил обратить нашу Православную барыню к своим высоким философическим взглядам и даже сделал её, как он думает, католичкой. Но вот беда: эта просвещённая выспренними взглядами дама едва возвратилась на Русь, как и забыла все наставления своего образователя, или, по крайней мере, глубокая мудрость оных казалась ей уже не так-то непреложною. Тут мой наставник не выдержал – ну же писать к ней философические письма. Нам редко случалось читать подобную бессмыслицу; но вы, верно, не отгадали бы, за какие принялся штуки сочинитель, чтобы восторжествовать над убеждением своей клиентки? Изволите видеть: он описал ей нас, Русских, самым удивительным образом. Они де, варвары, не имеют ни просвещения, ни религии, ни правительства; они не имеют народного характера, собственных обычаев, даже семейственной жизни; они даже неспособны к образованию – чудо, да и только чего этот философ об нас не написал! А мы, бедные Православные, в простоте своего сердца думали до сих пор, что сделали удивительные успехи по всем частям образованности; мы гордились своею твёрдою народностью, своим правительством; мы убеждены были, что Православная вера горит в сердце всякого Русского и более всего поддерживает наше мощное политическое тело; мы считали себя великаном, на которого все народы глядят с удивлением и завистью, с упованием или со страхом. А добрые наши цари, положившие столько трудов, столько попечения, чтобы нас просветить, возвеличить, и не знали, что, после вековых усилий, мы будем на низшей степени, нежели наши лопари, наши самоеды!

Не знаем, какое впечатление произвели эти философические письма на убеждение Русской барыни, не знаем и того, в каком состоянии находится ныне ум достойного сочинителя: но Телескоп не выдержал тяжести и первого письма в сорок слишком страниц – он пал под этою огромною ношею; а переводчик, бывший и прежде, как мы слыхали, не при своём уме, после перевода этого письма и совершенно отправился в дом сумасшедших. Мы никому не желаем зла, но, право, признаемся, грешные, что при составлении нашей литературной летописи часто желаем невольно туда же отправиться многим сочинителям и переводчикам – по крайней мере, не печатали бы их бредней, а мы бы не были принуждены их читать.

Возвращаясь сегодня от Вашего Высокопревосходительства, я случайно подумал о глупой статье, напечатанной в Телескопе, которая была мне сообщена по вашему приказанию несколько недель тому назад. Я не утерпел, чтобы не написать о ней несколько строк.

№ 64. Записка от 25 октября 1834 года, о состоянии Униатского ведомства

Отделить Униатов от Римской Церкви, а придвинуть к Греко-Российской; переродить их в Православных преобразованием Греко-Униатского духовенства, искоренением заимствованных от Римлян нововведений и восстановлением постановлений и обрядов богослужения Греко-Российской Церкви, – было целью шестилетних попечений правительства.

Здесь было бы излишним приводить на память все распоряжения и действия, в сем направлении последовавшие, начальству известные. Я не могу также дать верного понятия о нынешнем состоянии Белорусской епархии, коей внутреннее положение не совершенно мне известно и в коей система частных обращений к Православию воспрепятствует, вероятно, успеху системы общего перерождения Униатов. Но обязанным себя чувствую, после объезда Литовской Греко-Униатской епархии, дать отчёт о движении Униатского дела по сей епархии со времени поступления оной в моё управление, то есть, за восемнадцать последних месяцев.

В течение сего времени для всей переписки по епархиальному управлению введено исключительное употребление русского языка, и самые благочинные, без особого предписания, начали вообще употреблять сей язык в своих ко мне представлениях. Прежние формы Римской канцелярии отменены, а все назначения и распоряжения производятся указами, от имени Его Императорского Величества через консистории издаваемыми. Вместо прежних формат на латинском или польском языке, введены для рукополагаемых в священнослужительские и причётнические звания ставленные грамоты на языке славянском, – в начале письменная, а ныне печатная, по образцу грамот, в Греко-Российской Церкви употребляемых. Введена также верноподданническая присяга, произносимая ставленниками до рукоположения их в священно и церковно-служительские степени, по той форме, которая употребляется на сей случай в Греко-Российской Церкви. Восстановлен забытый Униатами обычай Греко-Восточной Церкви освящать рукоположением и причётнические должности.

После устранения мною в прошлом году трёх неблагонадёжных учителей, епархиальная семинария ещё более подвинулась к благой цели своего предназначения, так что заведение сие могло бы уже считаться Русским в учебном и нравственном отношении, если бы в оном не имелось множества учеников, поступивших сюда из прежних польских училищ и не забывших ещё совершенно правил, в коих были воспитываемы. Число учеников в семинарии и в уездных духовных училищах весьма умножилось, после внушений, сделанных мною духовенству, при нынешнем осмотре епархии. С сим вместе и семинарские здания переделаны удобнейшим против прежнего образом, для здравия воспитанников и надзора за их поведением.

Особенное обращено было внимание на кафедральный Жировицкй собор, куда, по случаю чудотворной иконы Божией матери, стекается множество народа, а, по пребыванию епархиального управления и семинарии – духовенство целой епархии. Из собора сего, при новой оного внутренней отделке, вынесены престолы, у стен и колонн по Римскому обыкновенно находившиеся, за исключением двух, где, с открытием способов, предполагается устроить два придела, во имя святителя чудотворца Николая и равноапостольная князя Владимира; устранены украшения, Римлянам обыкновенные; уничтожен гроб, на страстной неделе по обычаю Римлян употреблявшийся; закрыты и вынесены оба органа, а один из них уже продан; главный алтарь и престол устроены по правилам Греко-Восточной Церкви; сооружён иконостас в небольшом имеющемся при соборной церкви приделе; приобретена необходимая для правильного богослужения церковная утварь.

Вместе с материальным устройством кафедрального собора, я озаботился приисканием к оному нужного числа духовных, способностями и образом мыслей соответствующих своему предназначению. Духовные сии навыкли совершенно правильному богослужению по обряду Греко-Российской Церкви; певческая усилена и усовершенствована; новоучреждённое училище для дьячков доставляет уже средства к содержанию постоянно самого деятельного богослужения; Римские супликации и процессии отменены, а вместо оных заведены молебны и акафисты; слово Божие, четвёртый уже месяц, проповедуется на русском языке учителями и учениками богословия епархиальной семинарии; приняты меры, посредством которых читанным мши делаются в мнении самого духовенства час от часу более неприличными. Я смею надеяться, что не многие Православные кафедральные соборы могут похвалиться более правильным, деятельным и прекрасным богослужением того, которое ныне постоянно наблюдается в соборе Жировицком; и мог бы сослаться в том на преосвященного Евгения, гостившего у меня в праздник Рождества Пресвятыя Богородицы.

От кафедрального собора, преобразование деятельно распространяется по епархии. Я удостоверился на опыте, что каждый священник, приезжавший в Жировицы с предубеждением против обрядов Греко-Восточного богослужения, после нескольких дней здесь пребывания совершенно переменяет образ мыслей в сем отношении. Я вызывал уже в Жировицы более тридцати иеромонахов, да около ста белых священников; и поочерёдный их вызов продолжается, сколько позволяют местные приходские надобности и опасение сделать сию очередь слишком тягостною, а тем самым ненавистною. Вызываемые священники под руководством кафедрального духовенства навыкают правильному богослужению и, возвращаясь к своим местам, ослабляют по всей епархии прежнее предубеждение, – так что при нынешнем осмотре епархии я имел удовольствие присутствовать почти в каждом благочинии при правильном богослужении по обряду Греко-Восточной Церкви.

Таким образом, восстановление по Униатским церквам богослужения Греко-Восточной Церкви не встретит важного затруднения, как скоро церкви сии снабжены будут иконостасами, приличною церковного утварью, священными облачениями, богослужебными книгами, а более всего – необходимыми церковными служителями. Между тем, и в сем отношении делается всё возможное. Уже устроено более тридцати иконостасов, и приняты меры к сооружению оных в следующем году около ста – по одной Гродненской губернии; церковная утварь и священные облачения по правилам Греко-Восточной Церкви во многих уже церквах изготовлены и введены в употребление; богослужебные книги только ожидаются из Москвы; рукоположены для монастырских и приходских церквей около тридцати диаконов, коих прежде почти не имелось в епархии; отпущено к приходским церквам из новоучреждённого училища около сорока дьячков, навыкших при кафедральном соборе правильному богослужению и согласному пению, и таковое же число дьячков приготовляется, – так что вскоре надеюсь быть в состоянии закрыть все органы по Униатским церквам.

Изложенное в общем только очерке и, так сказать, в материальном виде движение Униатского дела по Литовской епархии в течение восемнадцати последних месяцев довольно показывает, что можно сделать впоследствии. Слишком было бы утомительно изъяснять здесь частные распоряжения, прямые или косвенные внушения, наставления и убеждения, коими я старался и в Жировицах, и при осмотре епархии, подрывать прежнее здание, действовать на умы Греко-Униатского духовенства, отклонять оное от Римлян и их правил, а приближать к Греко-Российской Церкви. Вместо сего, долгом поставляю приложить собственноручные объявления духовных, стоящих у кормила иерархического и учебного управления Греко-Униатской Церкви, о готовности их присоединиться к прародительской Греко-Российской Церкви. Мне не трудно было взять и более подобных объявлений, если бы я не опасался повредить Униатскому делу преждевременною оглаской.

Коль ни значительны, однако же, прежние успехи по Униатскому делу, нельзя забывать, что ещё несравненно больше делать остаётся. Между тем дело сие, в отдельном своём виде, в весьма затруднительном находится положении.

С одной стороны, Римляно-польская партия не дремлет и тем более противодействует, чем виднее для оной цель Униатского дела. С другой стороны, нынешняя система частных обращений к Православию представляет Греко-Российскую Церковь в неприязненном для Униатов виде и возбуждает в них недоверчивость к последствиям настоящих по Униатской Церкви преобразований. Притом, самые благонамеренные из Униатов, в нынешнем их двусмысленном положении, не могут полагаться на содействие со стороны местных гражданских начальств. Не все же сановники столь ясно видят, столь усердно наблюдают пользы отечества, как истинный сын оного, верный слуга Государя, непоколебимый в правилах, достойный Михайло Николаевич Муравьёв.

Извлечь Униатское дело из нынешнего затруднительного положения нет, по моему мнению, благонадёжнейшего средства, как привести в действо предположение о подчинении Греко-Униатской коллегии, или прямо Униатов, Святейшему Синоду. Тогда только оно примет твёрдое и невозвратное направление, ограждено будет надёжным образом от Римского влияния, получит полное содействие местных гражданских властей; тогда только меры, принимаемые со стороны Греко-Российского духовного начальства, могут согласоваться с действиями по Униатской части, и не будут противодействовать одни другим, как случается ныне.

Впрочем, я имел счастье представить подробно в прежних моих записках и действительное состояние Униатов, и настоящее положение Униатского дела, и вероятный ход оного после подчинения коллегии Святейшему Синоду, и надёжные последствия сей решительной меры. Мне только остаётся ожидать распоряжений правительства и надеяться, что Униатское дело, сия маленькая, но светлая жемчужинка, готовящаяся к венцу славы Великого НИКОЛАЯ, достигнет во всём блеске своего предназначения.

25 октября 1834 года

При сей записке приложены объявления следующего содержания:

От Тупальского, Гомолицкого и Малишевского: Радуясь, что призвание вашего преосвященства согласуется с собственным моим убеждением, я с удовольствием исполняю желание ваше, объявляя сим, что готов во всякое время присоединиться к прародительской нашей Греко-Российской Церкви.

От Голубовича: Призвание вашего преосвященства согласуется с моим убеждением, и я готовь последовать за оным, присоединяясь к Православной Греко-Российской Церкви, лишь бы мне дозволено до конца жизни моей оставаться без бороды и в нынешнем моём одеянии.

От заседателя Горбацевича: Когда последует Высочайшая воля о всеобщем присоединении Греко-Униатской Церкви к господствующей Греко-Российской и дозволено будет нынешним Униатам остаться без бороды и в теперешнем их одеянии, и когда верховное Греко-Униатское начальство, которому, по словам Священного Писания до́лжно повиноваться, ибо оно бдит о душах наших, присоединится к оной, тогда и я последую за ним.

От ректора семинарии Шелепина: Ниже подписавшийся, соответствуя благим намерениям правительства, желающего присоединения всех сынов России к Православной Греко-Российской Церкви, для водворения между ними взаимного единомыслия и нелицемерной любви к отечеству и отцу оного пресветлейшему державнейшему Великому Государю Императору НИКОЛАЮ ПАВЛОВИЧУ и всей Его Величества Августейшей фамилии, объявляю сим преосвященному Литовскому епископу и кавалеру Иосифу, что я, по собственному моему убеждению, во всякое время готов присоединиться к той же Православной Греко-Российской Церкви, – лишь бы только присоединение Униатов было общее, а не частное, и чтобы мне дозволено было остаться без бороды и в нынешнем одеянии, а в противном случае дозволено было перейти в светское звание. Повергая сие моё объявление перед благодетельным моим правительством, я льщу себя надеждою, что оно в последнем случае не оставит меня без приличного содержания, соответственно проходимой мною службе.

От вице-председателя Конюшевского: Радуясь, что призвание вашего преосвященства согласуется с собственным моим убеждением, я с удовольствием исполняю желание ваше, объявляя сим, что готов во всякое время присоединиться к прародительской нашей Греко-Российской Церкви, с тем только именно изъятием, чтобы дозволено было брить бороду и не заменять рясою нынешнего нашего священнического одеяния.

От эконома семинарии Щенсновича: Во исполнение требования вашего преосвященства, мне данного, с должным глубочайшим почтением имею честь сим донести, что я, зная о прародительской нашей, что ныне Греко-Униатской Церкви, и убеждён будучи совестью, от принятия Православия не отказываюсь, только бы присоединение сие было общее, а не частное.

От заседателя коллегии Маркевича, такое ж, как от Тупальского, Гомолицкого и Малишевского.

1834 г. 6 ноября – Доктор богословия профессор Константин Игнатович.

1834г. 14 ноября – Профессор магистр Игнатий Коссович.

Оба с тем условием, чтобы присоединение было общее, а не частное, и чтобы оставлены были без бород и в нынешнем платье.

№ 65. Докладная записка, составленная в мае 1835 года, об учреждении комитета по Униатским делам

Благое дело возвращения полутора миллиона Униатов в недра Греко-Российской Церкви и соединения их таким образом неразрывными узами с общим телом России – древней истинной их матери, приводилось в исполнение с 1828 года одним и тем же путём, указанным министерству волею Вашего Величества. Все принятые по оному меры, все изданные многочисленные распоряжения, клонились к тому, чтобы отделить Униатов от Римской, а приблизить к Греко-Российской Церкви; чтобы искоренить постепенно всё заимствованное ими от Римлян, а восстановить устройство церквей, богослужения и постановления Восточной Церкви; чтобы воспитанием юношества изменить дух и образ мыслей Греко-Униатского духовенства – и таким способом, действуя посредством самого же сего духовенства, переродить нечувствительно Униатов из полу-Поляков Католиков в Русских Православных. О ходе сего дела и успехах по оному я имел счастье доносить постоянно Вашему Величеству и всегда в полном оставался уверении, что данное оному направление есть самый благоразумнейший и надёжнейший путь к достижению предположенной цели.

Между тем, ход Униатского дела не зависел от одного министерства внутренних дел. Православное духовенство, одушевлённое ревностью и угадывая намерения Вашего Величества, некоторые гражданские чиновники, тем же духом руководимые, – избрали для достижения той же цели, по-видимому, кратчайший и для всех более понятный способ, то есть, частное обращение Униатов к Православию посредством миссионерских и полицейских мер.

Успех присоединения сим образом около пятидесяти тысяч Униатов, почти исключительно в казённых и русскими помещиками владеемых имениях, не совершенно меня радовал. Не только я считал обращение самого народа без духовенства не вовсе надёжным и прочным, не только ожидал, что успехи сии не могут быть продолжительны и остановятся на селениях, состоящих в ведении помещиков-поляков Католиков, для обуздания противодействия коих нужны будут меры более резкие; но особенно в сих частных присоединениях видел истинное препятствие успеху дела о присоединении общем Униатов, по одобренному Вашим Величеством и в течение более шести уже лет исполняющемуся плану.

К сожалению, предвиденное мною час от часу более сбывается. Хотя я и считаю изъяснённые в прилагаемой записке опасения князя Хованского преувеличенными: тем не менее, однако же, очевидны вредные последствия совершившихся уже частных присоединений. Они сделали слишком явными намерения правительства; возбудили общее опасение и противодействие в господствующей в западных областях Польско-Католической партии; поставили Греко-Российское духовенство в отношении к Униатам во враждебном виде; возродили в сих последних опасение и недоверчивость к совершающимся у них преобразованиям; произвели взаимное раздражение, слишком невыгодное для дальнейших действий правительства.

Впрочем, неприятные последствия двух систем, действовавших отдельно и независимо на Униатское дело, в двух почти противоположных направлениях, предвидены с самого начала, – и Вашему Величеству благоугодно было, ещё в ионе месяце прошлого года, назначить комитет, состоящий из духовных лиц Греко-Российского и Униатского исповедания, а также нескольких государственных сановников, посредством которого можно бы было согласовать меры, принимаемые по Униатскому делу, как со стороны главного управления делами Греко-Российского исповедания, так и со стороны министерства внутренних дел. Комитет сей долженствовал учредиться с возвращением из Москвы митрополита Филарета, и я, за прибытием ныне сего духовного в Санкт-Петербург, долгом поставляю испрашивать соизволения Вашего Величества на открытие упомянутого комитета и вместе с тем представить проект Высочайшего Вашего о сем повеления.

Я не сомневаюсь, что можно ещё вести Униатское дело к преднамеренной цели тем же путём благоразумной постепенности, по которому правительство до сего следовало, и который один, не требуя особенных, с духом времени несогласных усилий, обещает для оного верный и прочный успех. Однако же открытые уже слишком преждевременными обращениями Униатов виды правительства и оказывающееся неблагонамеренное оным противодействие потребуют, вероятно, более открытого в сем деле участия правительства и более решительности в обуздании противодействующих. Изыскать приличные для сего меры и представить оные на усмотрение Вашего Величества будет делом учреждаемого ныне комитета, которому я не премину сообщить мои по сему предмету мысли, вообще уже известные Вашему Величеству из прежних моих всеподданнейших докладов.

Учреждение, однако же, комитета имеет две отдельные цели. Одна из них есть: чтобы согласовать меры, предпринимаемые по министерству внутренних дел и по управлению Греко-Российскими делами; дать более силы и прочности исполнению последовавших уже правительственных распоряжений по Униатскому делу; действовать постоянно на преобразование Униатов, по части учебной, по церковному устройству, богослужению и благочинию, на основании самих булл папских, положивших начало Унии. Другая цель – чтобы меры, принимаемые к сему, не противному совести, наружному преобразованию, так обдумывать и так направлять, дабы они вместе действовали и на окончательное обращение Униатов к Православию. Первая из сих целей может быть открытою, вторая – должна быть тайною. Посему, я долгом поставляю испрашивать Высочайшего Вашего Величества соизволения, чтобы в полном собрании комитета обсуждаемы были меры по Униатскому делу, только в первом отношении; а для соображения оных, в ближайших видах присоединения Униатов к Православию, совещались частно только некоторые члены, так чтобы в комитете предлагались меры, уже обдуманные, в бесспорном принятии коих не предстояло бы никакого сомнения. Таковое приготовительное совещание мне кажется необходимым, по образу мыслей некоторых членов комитета, при коих обсуждать дела оного во всех отношениях было бы и неприлично, и неблагоразумно. Сверх того, при сих совещаниях, между некоторыми членами комитета, большее влияние на дела имеющими, можно бы удобнее давать по ведомству министра внутренних дел и синодального Обер-прокурора одинаковое направление многим распоряжениям, к Униатским делам относящимся, не обременяя комитета всякими мелочами.

№ 66. Проект Высочайшего о том повеления

В твёрдом намерении поддержать древнюю народность находящихся в Российской империи полутора миллиона Униатов, Русских языком и происхождением, я всегда принимал особенное участие в мерах, употребляемых к устройству Греко-Униатской Церкви. Целью сих мер было: сохранить от дальнейшего изменения у Униатов Русское богослужение и церковное благоустройство; исключить по мере возможности всё чуждое, вкравшееся у них силою обстоятельств и частным своевольством; восстановить выведенные отчасти из употребления постановления и обряды богослужения Греко-Восточной Церкви, обеспеченные для Униатов самими папами римскими. Желая ныне упрочить последовавшие уже по сему предмету правительственные распоряжения, а также устранить всякие недоумения и пререкания, могущие встретиться между Греко-Российским и Униатским духовенством – я признал за благо учредить особый комитет, состоящий из духовных лиц Греко-Российского и Униатского исповедания, а равно нескольких государственных сановников, которые, обсуждая предварительно все меры, по Униатским делам принимаемые, наблюдал бы за ходом и точным исполнением оных, а о важнейших из них представлял бы на моё усмотрение. Членами сего комитета я назначаю NN и повелеваю вам, объявив им о сей моей воле, распорядиться ныне же об открытии действий комитета.

№ 67. Записка, составленная в июне 1835 года, с обзором предыдущих действий по Униатскому делу

Благое дело возвращения полутора миллиона Униатов в недра Греко-Российской Церкви и соединения их таким образом неразрывными узами с общим телом России – древней истинной их матери, приводилось в исполнение с 1827 года путём, указанным волею Государя Императора. Все принятые по оному меры, все изданные многочисленные распоряжения, клонились к тому, чтобы отделить Униатов от Римской и приблизить к Греко-Российской Церкви; чтобы искоренить постепенно всё заимствованное ими от Римлян, а восстановить устройство церквей, богослужение и постановления Восточной Церкви; чтобы воспитанием юношества изменить дух и образ мыслей Греко-Униатского духовенства – и таким способом, действуя посредством самого же сего духовенства, переродить нечувствительно Униатов – из полу-Поляков Католиков в Русских Православных.

Такое направление, Униатскому делу данное, основывалось на самом состоянии Униатской в России Церкви. Она слишком тесно соединена была с Римской, чтобы можно вдруг расторгнуть узы, их связующие: и благоразумие повелевало приискать меры, хотя и не крутые, тем не менее, однако же, действительные для достижения предположенной цели. Вот сии меры:

Высшее управление Униатской Церкви было сосредоточено в Римско-Католической духовной коллегии и зависело почти совершенно от произвола Римлян: ныне оно вверено особой и независимой от них Греко-Униатской коллегии. Униатское духовное юношество воспитывалось в польских училищах, и высшее образование получало вместе с Римлянами в Главной Виленской семинарии. Ныне учреждены для оного семинарии и уездные училища, образованные по уставам, изданным для духовных учебных заведений Греко-Российской Церкви. Для преподавания наук введён русский язык, и самые учебные книги получаются из комиссии духовных училищ. Даже Закон Божий, по назначению самой Греко-Униатской коллегии, преподаётся по катехизисам, изданным от Святейшего Синода; воспрещено посылать Униатов в Главную семинарию, а вместо того образовано для Униатских семинарий шесть учителей в русских университетах, и даже с 1831 года Униаты воспитываются в здешней духовной академии. Множество Униатских священников было посвящаемо или отпускаемо для Латинских костёлов, к сугубой пользе Римлян, а к вящему вреду Греко-Российского и изменению Униатского исповеданий: это совершенно воспрещено. В Униатских епархиях существовали капитулы, по Римским формам образованные, с их канониками и прелатами: ныне вместо оных введено звание протоиереев, долженствующее быть наградою заслуг и поощрением к усердию по делу перерождения Униатов. Прежде имелось четыре Униатские епархии – две из них, Виленская и Луцкая, по местопребыванию епархиальных начальств, слишком подвержены были влиянию Римлян. Да кроме сего последняя состояла только из 120 тысяч Униатов, в трёх губерниях между Православными разбросанных, и большую часть своего духовенства отдавала в распоряжение Римлян для их костёлов. Ныне сии обе епархии упразднены, – чем не только Униаты в половину ослаблены, но и доставлена удобность заместить благонадёжными людьми важнейшие должности по управлению остальными двумя епархиями.

В то же время, отклонено излишнее влияние тогдашних Греко-Униатских, Римской Церкви преданных, ныне уже умерших четырёх епископов – подчинением духовных училищ непосредственному заведыванию Греко-Униатской коллеги и поставлением консисторий в некоторой от архиереев независимости, посредством предоставленного оным права избирать самим своих членов. Уничтожено политическое существование бывшего главною пружиною Польско-Католической политики базилианского ордена, посредством отменения независимого орденского начальства, подчинения монастырей общему епархиальному управлению и определения монастырских настоятелей коллегией по представлениям консисторий. Доставлено гражданскому начальству большее влияние на Униатские дела, посредством зависимости от местных генерал-губернаторов определения к церквам настоятелей.

Все сии распоряжения приведены были в действо с 1828 года, в течение четырёх лет, и хотя беспокойства западных губерний, бывшие последствием польского мятежа, приостановили несколько в последней половине сего периода дальнейшее движение по Униатскому делу: однако же и сие время не потеряно, ибо в течение оного последовавшие уже распоряжения утвердились и даже начали приносить благие плоды.

Если бы можно было полагаться, что Греко-Униатское управление в настоящем, отдельном его виде будет постоянно и неуклонно следовать по данному уже оному направлению; то должно бы надеяться, что Униатское дело, в течение десяти или пятнадцати лет, достигло бы предположенной цели, так сказать, само собою, одним внутренним постепенным действием в преобразовании Греко-Униатской Церкви. Но в течение столь долгого времени внимание верховного правительства могло бы быть отвлечено от сего дела другими важнейшими предметами; противодействие Римско-Католической польской партии могло бы усилиться; усердные делатели из среды Униатов могли бы ослабеть: и плоды попечений правительства могли бы быть невозвратно потеряны. Посему ещё с 1832 года признано весьма полезным и почти необходимым упрочить дальнейшее преобразование Греко-Униатской Церкви, сблизив оную ещё более в общей системе управления с Церковью Греко-Российской, подчинением Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду.

Сим образом Греко-Униатская в России Церковь политически присоединена бы уже была невозвратно к Греко-Российской; неприкосновенность Униатов ограждена была бы от Римского прозелитизма правами Греко-Российской Церкви; благонамеренные духовные из Униатов нашли бы твёрдое покровительство и ободрение, а злонамеренные – обуздание; сами Римляне увидели бы невозможность состязаться со столь сильным соперником.

Здесь необходимо войти в некоторые подробности о дальнейшем ходе Униатского дела, дабы показать, что мера сия не встретит никакого препятствия; что она совершенно может согласиться с благоразумною постепенностью, избранною для сего дела; и что все последовавшие уже по оному распоряжения не только не будут потеряны, но паче увенчаются полным успехом.

Естественно, что подчинение коллегии Святейшему Синоду не имеет никакого непосредственного влияния на Греко-Униатский народ и духовенство, а отдалённые последствия обыкновенно мало действуют на умы, чтобы произвести важное впечатление; следовательно, мера сия сочтётся вначале совершенно гражданской и не встретит сопротивления. Существование Греко-Униатской коллегии весьма важно. Посредством оной можно будет приводить в действо меры, кои издавать прямо от Святейшего Синода было бы вначале неприлично. Оную можно будет также употребить для искоренения из Униатского обряда некоторых слишком резких для Греко-Российской Церкви нововведений; например: торжественного праздника священномученика Иосафата, воспоминания папы, а может быть, и исключения из символа партикулы и Сына. Между тем, существование коллегии не воспретит Святейшему Синоду делать и непосредственные предписания Униатским епископам и консисториям – сии предписания, если особенно пользоваться вначале благоприятными случаями, будут для них лестны и нечувствительно приведут коллегию в совершенное забвение. Она тогда выбытием или обращением членов к другому назначению сама собою закроется, и Святейший Синод станет управлять непосредственно Греко-Униатскими епархиями наравне с Греко-Российскими. После сего останутся уже к исполнению только частные меры.

Униаты, составляющие две нынешние епархии, рассеяны по десяти губерниям, из коих в семи имеются епархии Греко-Российские. Можно будет, ещё и при существовании Греко-Униатской коллегии, подчинить постепенно Униатские церкви сим семи епархиям, оставив только сначала на воле духовенства относиться к Униатским архиереям в нуждах совершенно духовных, и именно: за великим миром и посвящением в духовный сан. Отдалённость, ласковое обхождение Православных духовных начальств и другие совокупно с сим действующие преобразовательные меры, заставят Униатских священников вскоре отказаться от сего права. Таким образом, две трети Униатов отойдут в ведение Греко-Российских архиереев: Екатеринославского, Киевского, Подольского, Волынского, Минского, Могилёвского и Полоцкого; а за сим уже можно будет включить в число Греко-Российских епархий и Литовскую Униатскую епархию, ограничив оную Гродненской губернией и Белостокской областью и назначив к ней архиерея Православного, или Униатского, к Греко-Российской Церкви совершенно присоединившегося.

Между тем, с подчинением Святейшему Синоду Греко-Униатской коллегии, обе Униатские семинарии, также уездные училища, отойдут в ведомство комиссии духовных училищ. Тут воспитание получит самое деятельное участие в преобразовании Униатского духовенства. Нынешние Греко-Униатские учебные заведения заместятся постепенно учителями из воспитанников Греко-Российских духовных академий. Униатское духовное юношество рассеется по учебным заведениям восьми Греко-Российских епархий и трём академиям намешанное в столь огромной массе Православных, необходимо должно совершенно измениться и верою, и образом мыслей.

Дабы привести в действие сии меры, довольно трёх или четырёх лет – и тогда уже полтора миллиона Униатов столь многочисленными узами связаны будут с Греко-Российской Церковью, Униатское духовенство столь изменится в своём духе и потеряет иерархическую совокупность, надёжные делатели из среды Греко-Россиян и самих Униатов столько умножатся, – что Святейший Синод будет иметь все способы к совершенному обращению Униатов в Православных и к искоренению наружных, более или менее важных нововведений, их изменивших. К тому надобно присовокупить, что в течение сего времени Римское духовенство отделится совершенно от Униатского; силы оного ослабеют от упразднения монастырей и других учреждений; влияние польского патриотизма в большей части исчезнет при новом порядке дел; русские чиновники, ныне новые в западных губерниях, с познанием местных обстоятельств, приобретут довольно влияния и средств к исполнению намерений правительства – следовательно, с одной стороны уменьшится противодействие, с другой – доставятся новые способы.

Притом имелось в виду, что плодом постепенного хода Униатского дела будет не одно верное и беспрепятственное присоединение Униатов к Греко-Российской Церкви. Во всех местах, где имеются Униаты, помещики и прочее Римско-Католическое население, за отдалённостью своих костёлов, отправляются постоянно к богослужению в Униатские церкви и здесь по большей части получают удовлетворение в духовных требах. Можно даже сказать, что сии Католики вообще более привязаны к Униатскому духовенству, нежели к Римскому, частью от того, что первое по бедности своей более им угождает, частью же по общей безнравственности последнего. Посему легко предвидеть, что если не касаться слишком поспешно одеяния приходского Униатского духовенства и некоторых наружностей по церквам, то сие Католическое население, привыкнув нечувствительно к Святейшему Синоду, Православным архиереям, высшему духовенству и всему Русскому, присоединится к Греко-Российской Церкви.

Все изложенные соображения заставили думать, что предполагаемое подчинение Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду есть самая надёжная мера к упрочению и благополучному довершению Униатского дела; и как скоро Государю Императору благоугодно было одобрить оную, все действия по Униатской части были уже соображаемы с 1832 года с сим предположением.

Нужно было приготовить надёжных пособников для действий Св. Синода по сей части: и для Белоруссии назначен новый Православный Полоцкий епископ, которому, может статься, суждено быть преемником управляющего ныне Белорусской Греко-Униатской епархией митрополита Булгака. Для Литвы, где нужно более осторожности, продолжительнейших и больших усилий, назначен епископ Иосиф Семашко. Наконец, рукоположены три новые Униатские епископы, не только как надёжные делатели в пользу Православия, но и как оплот от перехода Униатов в Латинский обряд, в случае совершенного прекращения архиепископского управления Греко-Униатской Церкви.

Нужно было предупредить и ослабить по возможности противодействие со стороны самых преданных Латинской Церкви Униатов: и уже упразднены две трети базилианских монастырей; дозволено Греко-Униатским монахам, перешедшим из Римского обряда, возвратиться в оный, – чем и воспользовались более пятидесяти человек; отменено по Униатской Церкви право ктиторства, по коему назначение к приходам священников сего обряда зависело от тамошних помещиков – Римских Католиков.

Нужно было доставить более средств действовать на преобразование Греко-Униатского духовенства: и умножено число Греко-Униатских духовных училищ, и распространён на Греко-Униатскую Церковь Именной Высочайший Указ, от 6 декабря 1829 года Святейшему Синоду данный, по коему упраздняются малоприходные церкви, состояние духовенства улучшается, и строгий выбор оного делается удобнее.

Нужно было, наконец, совершенно отделить Униатов от Римских Католиков: и воспрещено Греко-Униатскому духовенству отправлять богослужение в Латинских церквах.

Может быть ещё нужнее было поколебать навыки Униатов в прежнем порядке вещей и ослабить предубеждение против Греко-Российской Церкви: и последовало всеми Греко-Униатскими епископами составленное и подписанное положение их духовной коллегии, в коем признаны с замечательною резкой откровенностью, во услышание всего духовенства, изменения и нововведения, от частного своевольства в Греко-Униатской Церкви происшедшие; определено восстановить во всей первобытной чистоте установления и обряды богослужения Греко-Восточной Церкви, и приняты в руководство служебники и другие церковные книги, Греко-Российской Церковью употребляемые и в Московской типографии печатаемые.

Многие из приведённых распоряжений могут быть неприятны, даже вначале и тягостны для Греко-Униатского духовенства: и должно было их сделать прежде для того особенно, чтобы отклонить впоследствии от Греко-Российского духовного начальства всякие за сие нарекания.

Когда таким образом по министерству внутренних дел приготовлялись меры для успешного приведения Униатского дела к предположенной цели, Православное духовенство, одушевлённое ревностью и, угадывая намерения Государя Императора, некоторые гражданские чиновники, тем же духом руководимые, избрали для достижения той же цели, по-видимому, кратчайший и для всех более понятный способ, то есть, частное обращение Униатов к Православию, посредством миссионерских и полицейских мер. Успех, однако же, присоединения сим образом около пятидесяти тысяч Униатов, почти исключительно в казённых и русскими помещиками владеемых имениях, не совершенно радовал министерство внутренних дел. Не только оно считало обращение одного народа без духовенства не вовсе надёжным и прочным; не только ожидало, что успехи сии не могут быть продолжительны и остановятся на селениях, состоящих в ведении помещиков – Поляков и Католиков, для обуздания противодействия коих нужны будут меры более резкие; но особенно в сих частных присоединениях видело оно истинное препятствие успеху дела о присоединении общем Униатов, по одобренному Его Императорским Величеством и в течение более шести уже лет исполняющемуся плану.

К сожалению, предвиденное час от часу более сбывается. Хотя министерство и считает преувеличенными опасения князя Хованского, изъяснённые в прилагаемом его донесении, тем не менее, однако же, очевидны вредные последствия совершившихся уже частных присоединений. Они сделали слишком явными намерения правительства; возбудили общее опасение и противодействие в господствующей в западных областях польско-католической партии; поставили Греко-Российское духовенство в отношении к Униатам во враждебном виде; возродили в сих последних опасение и недоверчивость к совершающимся у них преобразованиям; произвели взаимное раздражение, слишком невыгодное для дальнейших действий правительства.

Впрочем, неприятные последствия двух систем, действовавших отдельно и независимо на Униатское дело, в двух почти противоположных направлениях, предвидены с самого начала, и Государю Императору благоугодно было, ещё в июне месяце прошлого года, назначить комитет, состоящий из духовных лиц Греко-Российского и Униатского исповедания, а также нескольких гражданских чиновников, – посредством которого можно бы было согласовать меры, принимаемые по Униатскому делу, как со стороны главного управления делами Греко-Российского исповедания, так и со стороны министерства внутренних дел. Первая мысль сего учреждения принадлежит митрополиту Московскому Филарету, и до возвращения его из Москвы отложено было открытие самого комитета.

Цель комитета вообще известна членам оного из объявленного им Высочайшего повеления; следующие, однако же, обстоятельства определят некоторым образом направление действий комитета в важнейших предположениях, решённых уже волею Государя Императора.

Следуя в Униатском деле правилам благоразумной постепенности, которой правительство до сих пор не изменяло, первою мерою, по открытию комитета должно быть подчинение Греко-Униатских учебных заведений комиссии духовных училищ. В сию комиссию весьма полезно будет назначить также одного или двух членов из Греко-Униатского духовенства. Таковое подчинение не может произвести вредного впечатления и, кажется, должно иметь хорошие последствия. Духовенство Греко-Российское сблизится с Греко-Униатским; действительнейшее средство преобразования Униатов, то есть, воспитание духовного Греко-Униатского юношества, перейдёт во власть Православного духовного начальства; взаимные отношения обеих Церквей сделаются теснее, и умы приготовятся к важнейшей мере подчинения Униатов Святейшему Синоду.

Сия последняя мера будет уже совершенно решительною: она даст невозвратное направление Униатскому делу, свяжет Греко-Униатскую Церковь с Православною неразрывными узами, поставит сильный оплот влиянию Поляков и Римских Католиков на дела Униатские, наконец, она даст Греко-Российскому духовному начальству все способы действовать на окончательное возвращение Униатов в лоно Православия.

Обе сии меры удостоились предварительного Высочайшего Его Императорского Величества одобрения, но должны ещё быть обсуждаемы в комитете и быть предметом особых докладов Его Величеству.

Между тем подчинение Униатов духовному Греко-Российскому начальству будет ещё лишь средством присоединения их к Православию, а не самым присоединением – и сего последнего не должно даже и тогда считать весьма лёгким. В сем деле предстоит множество мелочных, но необходимых распоряжений, при коих весьма трудно избежать ошибок; нужно особенное постоянство и бдительность в исполнении; нужно с разборчивостью употреблять твёрдость в одних и снисхождение в других случаях. Надлежит особенно опасаться, чтобы Святейший Синод, не имея довольно точных сведений о местных обстоятельствах, не стал руководствоваться в действиях своих односторонними только показаниями и известиями, и мерами, слишком поспешными, не повредил всему делу.

Для предупреждения сего, Государь Император Высочайше повелеть соизволил: учреждённый ныне комитет по Униатским делам оставить в действии и после подчинения Униатов Святейшему Синоду, поручив ему предварительное рассмотрение всех важнейших по Униатскому делу распоряжений, до издания их через Святейший Синод или комиссии духовных училищ. Сей комитет, в коем заседают и сановники Греко-Российской Церкви, и члены Греко-Униатской коллегии, и люди, опытные в делах гражданского управления, будет в состоянии рассмотреть всякое предположение в разнородных оного отношениях, и сверх того сим же порядком может обеспечиться, как сказано выше, совокупность действий министерства внутренних дел с действиями Греко-Российского духовного начальства и отношений его к Униатам.

Министерство внутренних дел долгом своим считало сообщить комитету настоящий обзор об общем ходе Униатского дела и разнородных по оному предположениях. Обзор сей необходим особенно для связи важнейших распоряжений, последовавших по Униатскому делу, сообщённых комитету в прошлое заседание, а также для пополнения недостатка в остальных распоряжениях, кои, относясь более к исполнению и меньшей важности обстоятельствам, не могут быть по своему множеству сообщены комитету без затруднения. Сии, однако же, последние распоряжения, а равно объяснения: на какой степени обретается исполнение каждого отдельного по Униатской части постановления, могут быть доставляемы во всякое время по мере надобности в оных.

Вообще министерство внутренних дел уверено, что план действий по Униатскому делу, в начале сей записки изъяснённый, есть самый надежнейший, и что необходимо вести оное дело к преднамеренной цели тем же путём благоразумной постепенности, по которому правительство до сего следовало, и который один, не требуя особенных, с духом времени не согласных усилий, обещает для оного верный и прочный успех, – тем более, что и Святейший Синод одобрил оный некоторым образом, посредством известного совета, Православным архиереям данного. Само собою разумеется, что слишком уже открытые преждевременными обращениями Униатов виды правительства и оказывающееся неблагонамеренное оным противодействие потребуют, вероятно, более открытого в сем деле участия правительства и более решительности в обуздании противодействующих. Делом уже комитета будет – сообразить обстоятельства, обдумать средства и направить действия так, чтобы последствия мер, принятых до сего по министерству внутренних дел и главному управлению делами Греко-Российской Церкви, могли слиться в одном направлении для достижения благой цели попечений Государя Императора.

№ 68. Черновая записка, составленная в июне 1835, от имени Д.Н. Блудова, по тому же предмету

С открытием Высочайше учреждённого комитета по Униатским делам, обязанным себя считаю сообщить оному в копиях Высочайшие указы, повеления Его Императорского Величества и распоряжения, как мои, так и Греко-Униатской духовной коллегии, последовавшие по сим делам от 9 октября 1827 года.

Все сии постановления изданы в двойной цели:

во-первых, чтобы исторгнуть Униатов из под влияния Римского духовенства и помещиков сего исповедания, стремившихся постоянно к изменению народного и религиозного духа сего, Русского языком и происхождением народа;

во-вторых, чтобы отменить постепенно последовавшие у них нововведения и восстановить всё в духе коренных постановлений, их Церкви свойственных.

Для достижения первой из сих целей – Греко-Униатские дела изъяты из ведомства Римско-Католической коллегии и подчинены Греко-Униатской; прекращено воспитание духовного Греко-Униатского юношества в светских польских училищах и Главной Виленской Римско-Католической семинарии; воспрещено Униатских священников определять к Римским костёлам и даже отправлять в них богослужение; отменено по Униатской Церкви право ктиторства, по коему назначение к приходам священников сего обряда зависело от польских помещиков Римского исповедания.

К достижению другой цели – сосредоточены дела Униатские в два епархиальные управления; учреждены две семинарии и десять духовных уездных училищ, образованных по уставам, изданным для духовных учебных заведений Греко-Российской Церкви; введён в употребление русский язык для преподавания наук в означенных Греко-Униатских училищах, и самые учебные книги получаются из комиссии духовных училищ; несколько духовных образовано уже в русских университетах, и от четырёх лет Униаты получают высшее воспитание в С.-Петербургской духовной академии; упразднена большая половина излишних Греко-Униатских монастырей, наполнявшихся по большей части монашествующими Римского исповедания, и дозволено более пятидесяти из сих монашествующих возвратиться к природному их исповеданию; распространен на Униатов Именной Высочайший указ, от 6 декабря 1829 года Святейшему Синоду данный; последовало всеми Греко-Униатскими епископами составленное и подписанное постановление Греко-Униатской коллегии, в коем признаны с резкой откровенностью, во услышание всего духовенства, изменения и нововведения, от частного своевольства по Греко-Униатской Церкви происшедшие; положено восстановить по-прежнему постановления и обряды богослужения Греко-Восточной Церкви; приняты в руководство служебники и другие церковные книги, Греко-Российской Церковью употребляемые и в Московской типографии печатаемые.

Впрочем, я полагаю излишним распространяться здесь о действиях правительства по Униатским делам в течение семи последних лет. Из сообщаемых мною бумаг комитета лучше всего познакомится с предпринятыми по сему предмету мерами, с духом изданных распоряжений и мерою исполнения оных; моею же обязанностью будет доставить комитету все объяснения, которые окажутся нужными для полной связи и уразумения дела.

Я не считаю также нужным распространяться о предстоящих занятиях комитета: они указаны Высочайшею волею, объявленною мною членам оного. Рассмотреть действия правительства по Униатскому делу, оценить предпринятые по оному меры, указать новые, для достижения предположенной цели необходимые, придумать надёжные средства к исполнению оных, согласить взаимные отношения между Греко-Российским и Греко-Униатским духовенствами: вот основание будущих занятий комитета, к исполнению благих намерений Государя Императора.

№ 69. Записка, составленная 20 февраля от имени Д.Н. Блудова, с предначертанием действий после открытия комитета по Униатским делам

В десятый день настоящего февраля, по докладу Обер-прокурором Святейшего Синода двух записок, с некоторыми предположениями касательно Униатов, Вашему Императорскому Величеству благоугодно было повелеть: означенные предположения рассмотреть совокупно с министром внутренних дел и замечания по оным представить в особой записке за общим подписанием. Во исполнение таковой Высочайшей воли Вашего Величества, нижеподписавшиеся имеют честь изложить следующее:

Прошло уже около восьми лет, как важное дело о сближении Униатов с Церковью Православною и приготовление их к совершенному в недра оной возвращению, сделалось предметом особенного внимания и попечения Вашего Императорского Величества.

Греко-Униатская в России Церковь слишком тесно соединена была с Римской, чтобы можно было вдруг расторгнуть узы, их связующие; и благоразумие повелевало принять меры, не крутые но, тем не менее, действительные, долженствовавшие постепенно, отдаляя Униатов от Римской Церкви, устранять препятствия к соединению их с Греко-Российской. Сии меры с Высочайшего Вашего Величества утверждения приводились и приводятся в действие с 1828 года, – многие из них уже утвердились и даже приносят благие плоды.

Если бы возможно было полагаться, что Греко-Униатское управление в настоящем, отдельном его виде будет постоянно и неуклонно следовать по нынешнему данному Вашим Императорским Величеством направлению, то должно бы надеяться, что Униатское дело в течение десяти или пятнадцати лет достигло бы предположенной цели, так сказать, само собою, одним внутренним постепенным действием в преобразовании Греко-Униатской Церкви. Но в течение столь долгого времени внимание верховного правительства может быть отвлечено от сего дела другими важнейшими предметами; противодействие Римско-Католической польской партии может усилиться; усердные делатели из среды Униатов могут ослабеть: и плоды нынешних попечений правительства могут быть невозвратно потеряны. Посему весьма полезно и почти необходимо упрочить дальнейшее преобразование Греко-Униатской Церкви, сблизив оную ещё более в общей системе управления с Церковью Греко-Российской, и Вашему Императорскому Величеству благоугодно было одобрить основанное на сем предположение о подчинении Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду.

Вследствие этого, с конца 1832 года, все действия по Униатской части были уже соображаемы с сим предположением.

Нужно было приготовить надёжных пособников для действий Святейшего Синода по сей части: и для Белоруссии назначен новый Православный Полоцкий епископ, которому, может статься, суждено быть преемником управляющего ныне Белорусской Греко-Униатской епархией митрополита Булгака. Для Литвы, где нужно более осторожности, продолжительнейших и больших усилий, назначен епископ Иосиф Семашко. Наконец, рукоположены три новые Униатские епископы, не только как надёжные делатели в пользу Православия, но и как оплот от перехода Униатов в Латинский обряд, в случае совершенного прекращения иерархического управления Греко-Униатской Церкви.

Нужно было предупредить и ослабить по возможности противодействие со стороны самих преданных Латинской Церкви Униатов: и уже упразднена бо́льшая половина базилианских монастырей; дозволено Греко-Униатским монахам, перешедшим из Римского обряда, возвратиться в оный, – чем и воспользовались более 50 человек; отменено по Униатской Церкви право ктиторства, по коему назначение к приходам священников сего обряда зависело от тамошних помещиков – Римских Католиков.

Нужно было доставить более средств действовать на преобразование Греко-Униатского духовенства: и умножено число Греко-Униатских духовных училищ и распространён на Греко-Униатскую Церковь Именной Вашего Императорского Величества указ, от 6 декабря 1829 года Святейшему Синоду данный, по коему упраздняются малоприходные церкви, состояние духовенства улучшается и строгий выбор оного делается удобнее.

Нужно было, наконец, совершенно отделить Униатов от Римских Католиков: и воспрещено Греко-Униатскому духовенству отправлять богослужение в Латинских церквах.

Может быть ещё нужнее было поколебать навыки Униатов в прежнем порядке вещей и ослабить предубеждение против Греко-Российской Церкви: и последовало всеми Греко-Униатскими епископами составленное и подписанное положение их духовной коллегии, в коем признаны с замечательною резкой откровенностью, во услышание всего духовенства, изменения и нововведения, от частного своевольства в Греко-Униатской Церкви происшедшие; определено восстановить во всей первобытной чистоте установления и обряды богослужения Греко-Восточной Церкви, и приняты в руководство служебники и другие церковные книги, Греко-Российской Церковью употребляемые и в Московской типографии печатаемые.

Многие из приведённых распоряжений могут быть неприятны, даже в начале и тягостны для Греко-Униатского духовенства: и должно было сделать их прежде для того особенно, чтобы отклонить впоследствии от Греко-Российского духовного начальства всякие за сие нарекания.

Таким образом, со стороны Униатской почти уже всё приготовлено к важной мере подчинения Греко-Униатской Церкви Святейшему Синоду. Но к оной ещё не приготовлены Православные; и дабы сия мера не произвела с сей стороны вредных последствий, нельзя не принять мнения, изъявленного Московским митрополитом Филаретом, что нужно предварительно составить для Униатских дел особый комитет, коего целью будет: согласиться мало помалу и почти нечувствительно без особых объяснений в правилах касательно взаимных отношений Греко-Российской и Греко-Униатской Церкви, обдумать и приготовить меры, которые нужно принять впоследствии для успешного хода Униатского дела.

Вашему Величеству благоугодно было, в 21 июня истекшего 1834 года, утвердить Высочайше сие предположение и назначить светские духовные лица, долженствующие составить комитет по Униатским делам, с тем, чтобы комитет сей открыть прошедшею осенью, за возвращением из Москвы митрополита Филарета.

Следуя в Униатском деле правилам благоразумной постепенности, которой правительство до сих пор не изменяло, первою мерою, по открытии комитета, должно быть подчинение Греко-Униатских учебных заведений комиссии духовных училищ. В сии комиссии весьма полезно будет назначить также одного или двух членов из Греко-Униатского духовенства, в том числе и самого митрополита Булгака. Таковое подчинение не может произвести неприятного впечатления и, кажется, должно иметь хорошие последствия. Духовенство Греко-Униатское сблизится с Греко-Российским; действительнейшее средство преобразования Униатов, то есть, воспитание духовного Греко-Униатского юношества, перейдёт во власть Православного духовного начальства; взаимные отношения обеих Церквей сделаются теснее, и умы приготовятся к важнейшей мере подчинения Униатов Святейшему Синоду.

Сия последняя мера будет уже совершенно решительною: она даст невозвратное направление Униатскому делу, свяжет Греко-Униатскую Церковь с Православною неразрывными узами, поставит сильный оплот влиянию Поляков и Римских Католиков на дела Униатские, наконец, она даст Греко-Российскому духовному начальству все способы действовать на окончательное возвращение Униатов в лоно Православия.

Меры сии удостоились также предварительно Высочайшего Вашего Величества одобрения, но должны ещё быть обсуждаемы в комитете и быть предметом особых докладов Вашему Величеству.

Между тем подчинение Униатов духовному Греко-Российскому начальству будет ещё лишь средством присоединения их к Православию, а не самым присоединением, – и сего последнего не должно, даже и тогда, считать весьма легким. В сем деле предстоит множество мелочных, но необходимых распоряжений, при коих весьма трудно избежать ошибок: нужно особенное постоянство и бдительность в исполнении; нужно с разборчивостью употреблять твёрдость в одних и снисхождение в других случаях. Надлежит особенно опасаться, чтобы Святейший Синод, не имея довольно точных сведений о местных обстоятельствах, не стал руководствоваться в действиях своих односторонними только показаниями и известиями, и мерами, слишком поспешными, не повредил всему делу.

Для предупреждения сего, Ваше Величество изволили Высочайше повелеть: предполагаемый комитет по Униатским делам оставить в действии и после подчинения Униатов Святейшему Синоду, поручив ему предварительное рассмотрение всех важнейших по Униатскому делу распоряжений, до издания их через Святейший Синод или комиссию духовных училищ. Сей комитет, в коем будут и сановники Греко-Российской Церкви, и члены Греко-Униатской коллегии, и люди, опытные в делах гражданского управления, будет в состоянии рассмотреть всякое предложение в разнородных оного отношениях, и сверх того сим же порядком может обеспечиться совокупность действий министерства внутренних дел с действиями Греко-Российского духовного начальства и отношений его к Униатам.

Учреждение однако же сказанного комитета встретило препятствие в продолжении отпуска для Московского митрополита Филарета, так как Вашему Величеству, по новому моему докладу 30 ноября прошлого года, благоугодно было приказать, открытие оного комитета отложить до возвращения его, митрополита, в июле или августе сего года.

Судя по всему изложенному выше, нет, кажется, причины изменять нынешний ход Униатского дела и давать оному другое направление, тем более, что известное уже согласие некоторых высших Православных духовных лиц на предполагавшиеся в отношении Униатов важнейшие меры обещает сим мерам ещё надежнейший успех.

За сим министр внутренних дел полагает – замечания и предположения некоторых Православных епископов, изложенные в особой записке, поднесённой на Высочайшее усмотрение синодальным Обер-прокурором, отложить впредь до открытия вышесказанного комитета по Униатским делам и предложить тогда для совокупного рассмотрения в сем комитете, за исключением не терпящих отлагательства, кои могут быть ныне же предметом особых сношений министерства внутренних дел и главного управления делами Греко-Российской Церкви.

Равным образом министр внутренних дел полагает отложить до дальнейшего времени и предложение о передаче дел Униатского управления в ведомство синодального Обер-прокурора. Ибо сие,

во-первых, произвело бы на Римлян и Поляков то же сильное впечатление и ту же недоверчивость, как и самоё подчинение Униатов Святейшему Синоду, а между тем не имело бы важных и решительных на пользу дела последствий, ожидаемых от означенного подчинения;

во-вторых, министр внутренних дел, занимаясь восемь уже лет Униатскими делами и знакомый с ходом и направлением оных, будет в состоянии доставлять удобно все нужные по оным объяснения при открытии комитета; между тем как передача ныне сих дел в ведомство синодального Обер-прокурора произведёт непременно, по крайней мере, вначале, некоторую запутанность; и

в-третьих, успех Униатского дела зависит не только от действования на Униатов внутренними мерами и посредством Греко-Российского духовенства, но почти столько же от доставления защиты против притязаний и вмешательства сильной партии Римлян и Поляков, а защита таковая удобнее может быть доставлена непосредственным действием министерства внутренних дел, в ведомстве коего состоят все местные гражданские управления. Посему министр внутренних дел полагает, что лучше всего будет передать Греко-Униатские дела в ведомство синодального Обер-прокурора уже после подчинения Униатов Святейшему Синоду, когда обе стороны посредством взаимных в комитете сношений сблизятся и самые дела Греко-Российского и Греко-Униатского управлений некоторым образом сольются.

Что касается инструкции, составленной в Святейшем Синоде, для руководства Православным архиереям западных губерний, то министр внутренних дел считает не только полезным, но и необходимым разослать оную ныне же к епископам и генерал-губернаторам западных губерний, в полной уверенности, что инструкция сия, основанная на чистых правилах благоразумия, на знании местных обстоятельств и в духе прежнего направления, данного правительством Униатскому делу, принесёт благие плоды, даст единообразное повсеместное общее направление делу и облегчит дальнейшие по оному правительственные распоряжения.

Впрочем, если отлагательство в предположенных по Униатскому делу мерах может повредить сему делу, по случаю каких-либо важных перемен или других обстоятельств, то министр внутренних дел вполне соглашается приступить ныне же к приведению в действие таковых мер, – с тем только, что нужно будет предварительно обдумать: начать ли исполнение от передачи дел Униатского управления в ведомство синодального Обер-прокурора, или от подчинения Греко-Униатских учебных заведений комиссии духовных училищ, или же прямо от подчинения Греко-Униатской коллегии Святейшему Синоду, приведя тогда же в действие и обе предыдущие меры.

* * *

С сим вместе министр внутренних дел долгом поставляет присовокупить, что, по его мнению, предполагаемое подчинение раскольников ведомству синодального Обер-прокурора и невозможно, и бесполезно, так как секта сия не имеет вообще никакого иерархического управления, и правительство заведует раскольничьими делали только посредством полиции, которая подведома министерству внутренних дел.

20 февраля.

№ 70. Записка: «Мысли и советы для Православных архиереев, которых паствы сопредельны с разномыслящими в вере и уклонившимися от Православия»

1) Архиереи тех паств, которые сопредельны с разномыслящими в вере и уклонившимися от Православия, сверх общей с прочими обязанностями – назидать вверенное им стадо в вере и добродетели, – имеют две особенные обязанности: сохранять Православных от совращения и, поскольку возможно, отделившихся от Православной Церкви примирять и воссоединять с нею.

2) Для успешного исполнения сих двух обязанностей, и наипаче последней, способы должны быть определены с разборчивостью, с проницательностью, с дальновидностью. Оные должны быть соображены, во-первых, с духом самого христианства; во-вторых, с духом и видами правительства, покровительствующего Православию; в-третьих, с понятиями, расположениями и разными обстоятельствами и отношениями тех, которых воссоединить с Православною Церковью желаем.

3) Сколь удобно разномыслие рождает укоризну, а укоризна вражду, столь тщательно в обращении с разномыслящими надлежит избегать укоризн и поступков, имеющих враждебный вид, как равно противных и духу христианства, и духу правительства, и цели воссоединения. Укорять – значить раздражать, а раздражать – значит уменьшать способность к принятию истины. Посему обращение с разномыслящими и самоё обличение заблуждений должно быть столь миролюбиво, сколько можно сие делать без оскорбления истины и без соблазна Православным. Сие правило относится к должностным сношениям, к проповедям, к разговорам и к обхождению в обществе.

4) Правило миролюбия с особенною силою должно быть применено к тем, которые отделены от Православной Церкви более силою обстоятельств, нежели разноверием, – каковы суть Униаты. Им более надлежит указывать на законную одинаковость их верования и богослужения с нашим – от признанного в первоначалии Униатства символа веры до малейшего обряда, нежели поставлять им в вину разности, либо вкравшиеся, либо насильно втеснившиеся в оное.

5) Впрочем, правило миролюбия должно быть ограничиваемо правилом твёрдости и осторожности, как во всяком случае, так особенно в отношениях к духовенству Римского исповедания, которого иноземное направление и наклонность к действию наступательному миролюбивую уступчивость Православных могло бы обратить во вред Православия. Должно бдительно смотреть, чтобы духовенство Римского исповедания не вторгалось не только в пределы Православия, но и в пределы Униатства, и поставлять против сего чуждого влияния все возможные преграды.

6) Для избежания встреч затруднительных и распрей бесполезных, Православному духовенству нужно иметь осмотрительность, чтобы в непосредственные сношения с духовенством других исповеданий вступать в тех только случаях, где можно предвидеть миролюбивое соответствие и справедливое удовлетворение требований; а о случаях, в которых открывается или предвидится противоборство, Православные священники должны представлять предварительно своему архиерею, – а сей, смотря по роду и важности дела, секретно доносит Святейшему Синоду, – или относиться к синодальному Обер-прокурору для сношения с управлением иностранных исповеданий.

7) В Православные приходы, смежные с не-Православными, с особенным вниманием определять должно таких священников, которые соединяли бы ревность с разумением истины, и наипаче с назидательностью жизни, кротостью и бескорыстием. Дверь слова отверзается временно: добрая жизнь служителя слова проповедует истину денно и нощно.

8) Преимущественная близость к Православной Церкви Униатов, и по религиозному и по национальному их положению, должна внушать Православному архиерею как преимущественную надежду, так и преимущественное попечение о возвращении их от случайного, неестественного, мнимого соединения с западом к первоначальному, естественному, истинному единству с востоком.

9) Труднее воссоединение Униатского духовенства, нежели мирян; но зато цельное воссоединение духовенства и мирян было бы решительнее, потому, что сделало бы охранителями единства тех, которые, оставаясь вне воссоединения, имеют все побуждения колебать и отвлекать воссоединённых. Посему не должно пренебрегать частных присоединений к Православной Церкви, но также должно с молитвою и упованием на Бога помышлять о воссоединении общем.

10) Лица, семейства, селения, приходы Униатские, которые оказываются созревшими для присоединения к Православной Церкви и подают надежду быть твёрдыми против покушений к новому их отторжению, должны быть присоединяемы немедленно, дабы промедление, имея вид холодности и неусердия, не обратилось для них в искушение и соблазн.

11) Напротив того, не до́лжно торопиться присоединением, когда расположение к присоединению примечается недовольно зрелым и способным выдержать противодействие.

12) Лучше не спешить открытием присоединения, когда действие тихое обещает увеличение числа расположенных к присоединению без сильного противодействия, которое возбудилось бы ранним частным присоединением.

13) Со вниманием надлежит усматривать благонамеренных членов Униатского духовенства и постепенно устанавливать и утверждать с ними сношения, на взаимной доверенности основанные.

14) Если кто из подчинённого Униатского духовенства, за дальностью от своего епископа или по другим обстоятельствам, будет в каком-либо случае просить наставления или разрешения от Православного епископа, то сей не должен изгонять грядущего, но с любовью преподать справедливое наставление или разрешение в виде совета, с указанием основания оного в слове Божием или в правилах церковных. Не должно пренебрегать и нитей, относящихся к союзу любви: из нитей может составиться вервь и ткань.

15) Желательно, чтобы отношения сопредельных паствами архиереев, Православного и Униатского, достигали той степени взаимной доверенности, чтобы иногда место, подведомое последнему, но удалённое от глаз его и находящееся в глазах первого, могло быть посещено и надсмотрено Православным архиереем, с доставлением о том сведения Униатскому, так, чтобы сей не принял сего ни за что другое, как за благонамеренную помощь, а подчинённые видели бы в сем доброе согласие обоих начальств и получали неприметное направление к единству.

16) Дабы снять с пути воссоединения и мелкие претыкания для священников Униатских, Православный архиерей может тем из них, которые наклонны к присоединению, смотря по надобности, подавать следующие мысли: что прежние их выгоды останутся при них ненарушимы и по присоединении, а в нуждах найдут они новую помощь и покровительство и в Православном начальстве духовном, и в благопопечительном правительстве, и что Православное духовное начальство, признавая и уважая в них характер священства, не уменьшит сего уважения за некоторые черты внешности, им обычные, каковы суть – особенный род одежды и брадобритие, и не будет принудительно требовать перемены привычек, нравственности не противных, хотя, впрочем, для новопосвящаемых по присоединении, вероятно, предпочтено будет правило единообразия с обычаем господствующим.

17) Для той же цели, снисходя к простоте новообращаемых, не предосудительно будет дозволять, по крайней мере, вначале, некоторые Униатские обыкновения, из подражания Католикам употребляемого при богослужении, впрочем вовсе не противные духу святой нашей Церкви, итак, к которым простой народ привержен более, нежели к коренным Униатским уклонениям от Православной Церкви, напр. общее священника с клиром пение в церкви после обедни стиха Святый Боже, сопровождаемое коленопреклонением и т. п.

18) Равномерно можно принять правилом, что как некоторые из священников Униатских отрекаются от принятия Православной веры единственно по непреклонности к тому жён их – католичек, то в случае присоединения к Православной вере Униатских священников дозволять жёнам их Римского обряда оставаться в своём законе, в надежде, что со временем пример мужа воздействует и на жену.

19) Не менее всех предыдущих важное правило есть то, чтобы действовать скромно, без шума и преждевременной гласности. Чем важнее цель, тем хуже безвременное и неуместное оглашение оной, полезное только для противников оной.

№ 71. Копия с письма к Серафиму, митрополиту С.-Петербургскому, от 24 сентября 1836, о личном присоединении к Православию

Высокопреосвященный Владыко!

Рождённый в Киевской губернии, среди Православного населения, и ходя постоянно в младенческом возрасте к богослужению в местную Православную церковь, я с детства привык питать чувства приверженности к Греко-Российской Церкви, которой чадами были некогда мои предки. Дальнейшее размышление, изыскание и самая опытность более зрелых лет убедили меня, наконец, совершенно: в неизменной чистоте веры Греко-Восточной Церкви, в непростительном нововведении Римской Церковью догматов и постановлений, древней церкви неизвестных, а также в гибельных последствиях возникшей в Польше Унии как для отечества, так и для самих Униатов. Это убеждение совершилось десять лет тому назад, и я принял тогда же непоколебимое намерение присоединиться к прародительской Греко-Российской Православной Церкви. Открывшиеся однако же вскоре после того обстоятельства заставили меня думать, что могу сколько-нибудь быть полезным благому делу восприсоединения Униатов к Православной Церкви, и я охотно отложил до будущего времени исполнение личного моего намерения.

Бог свидетель в искреннем, постоянном и непоколебимом шествии моём на десятилетнем поприще делания в пользу Православной Церкви; а действиям моим и люди, надеюсь, со временем отдадут справедливость. Богу одному известны тяжкие скорби, испытанные мною в столь продолжительной борьбе с самыми могущественными препятствиями, – где мне вредили часто и те, от которых я надеялся пособия; где меня считали врагом те, на коих я глядел не иначе, как на своих собратий, коим я предан всем сердцем, всею душою; где я должен был скрывать самые драгоценные чистейшие помышления и необходимым лицемерством навлекать упрёки самой совести. Сколько раз это тягостное положение делалось для меня нестерпимым и я решался всё оставить, чтобы войти в недра Православной Церкви – удерживаясь только некоторым лучом надежды быть полезным оной Церкви, оставаясь среди Униатов.

Здесь не место излагать ход Униатского дела; да и самая польза оного требует, чтобы многое пройти молчанием. Я должен только сказать, что изменяющееся час от часу направление этого дела и обстоятельства, вовсе от меня не зависящие, делают меня наконец бесполезным, а может быть и вредным дальнейшему успешному течению того же дела. С другой стороны, имея всегда в виду намерение присоединиться к Православной Греко-Российской Церкви, я старался по возможности устроить всё так, чтобы удаление моё не причинило вреда общему ходу дела по управляемой мною Литовской епархии, и чтобы плоды прежних действий не были потеряны.

За сим, полагая себя, в нынешнем моем положении, бесполезным орудием в священном деле восприсоединения полутора миллиона Униатов к прародительской их Православной Церкви, считаю совершенно позволительным оставить настоящее поприще моего служения и удовлетворить давнишнему постоянному стремлению моего сердца: а потому, прибегая к Вашему Высокопреосвященству, покорнейше прошу принять меня в недра Православной Греко-Российской Церкви окончательным присоединением к оной. Обращаюсь к вам, Высокопреосвященнейший Владыко, с сею просьбою, как к местному архипастырю. Но если по незнанию я не соблюл надлежащего порядка, то молю Ваше Высокопреосвященство быть посредником в сем драгоценнейшем для меня деле, представлением Святейшему Синоду прилагаемого прошения, написанного мною уже более трёх лет.

С истинным высокопочитанием и совершенною преданностью, имею честь быть

Вашего Высокопреосвященства

покорнейший слуга

Иосиф, Литовский Г.У. епископ

Его Высокопреосвященству

Серафиму митрополиту

С.-Петербургскому и проч.

24 сентября 1836 года

№ 72. Черновая записка от 8 октября 1836, о причинах решимости присоединиться лично к Православию

К числу благих начинаний Всемилостивейшего Государя Императора принадлежит и священное дело – возвратить в недра Православной Церкви полтора миллиона Униатов, Русских языком и происхождением, богослужением и церковным чиноположением; исторгнуть их из под иерархического господства Римской Церкви и политического влияния поляков, и соединить священными узами веры и церковного единения с остальною массою Русского народа. Дело это началось с 1827 года; и для достижения цели оного положено было: отделить постепенно Униатов от Римлян и приблизить к Православным, действовать на них мерами внутреннего преобразования, и таким образом переродить их нечувствительно в истинных чад Греко-Российской Церкви. Основанная на сем система соответствовала и духу времени, и тогдашнему положению Униатов; но она требовала долголетнего, постоянного и неусыпного попечения, а также исполнителя твёрдого, знающего местные обстоятельства, непоколебимого сторонними видами и имеющего в своих руках все средства как поощрения, так и обуздания.

Первоначальная деятельность обещала Униатскому делу самые вожделенные последствия. Тогда приняты надёжные меры, изданы распоряжения и положены основания, которыми это дело и ныне по возможности держится.

Но дальнейшее время не оправдало первоначальных надежд. Оно напротив показало, что Униатское дело не имеет твёрдых оснований; что участь оного зависит от слишком переменчивых случайностей; что его могут уронить или привести в забвение самые ничтожные неблагоприятные обстоятельства; что оно, предоставленное собственным силам, не будет в состоянии бороться ни с внутренними, ни с внешними препятствиями; и что необходимо дать сему делу твёрдую опору, на которой оно могло бы держаться непоколебимо, даже и в случае остановки в действиях, по каким-либо общественным или частным уважениям93.

Естественно, что истинными поборниками Униатского дела должно считать Православное духовенство. Оно имеет в западных губерниях семь архиереев, семь епархий, и обхватывает, так сказать, Униатов во всех направлениях. Оно лишь одно, в соединении с делателями из среды Униатов, могло бы выдержать сильнейшее противодействие господствующего в тех губерниях полонизма и католицизма. По сему, Его Императорское Величество, ещё в 1832 году, Высочайше одобрить соизволил, предположение – облегчить и упрочить дальнейший ход Униатского дела, подчинением Униатов одному начальству с Православным духовенством, соединив, таким образом, все средства, в обоих ведомствах находящиеся, для верного достижения одной и той же цели94.

Итак, существенная опора, надежнейшее средство успеха Униатского дела предположены – в подчинении Униатов одному начальству с духовенством Православным. Но, вот уже четыре года, а из предложений по сему предмету приведено в действие одно лишь подчинение духовных Греко-Униатских учебных заведений комиссии духовных училищ, да и самоё это подчинение не полно и запутано правилами сношения комиссии духовных училищ с министерством внутренних дел. Когда же приведутся в действие остальные предложения?

Между тем, какие последствия неисполнения до сих пор этих существенных для Униатского дела предложений?

Духовенство Православное приняло самый естественный и единственный, в его власти находящейся путь – обращения Униатов посредством частного присоединения их к Православной Церкви. Но эти присоединения раздражают умы, поставляют Православных в неприязненном виде к Униатам, затрудняют действия Униатского духовного начальства, возбуждают недоверчивость к надёжнейшим делателям из Униатов и вместо предположенного единения производят общее разъединение умов.

По части Униатской занимались в эти четыре года: устройством Греко-Униатских церквей по правилам Церкви Восточной; снабжением их нужною утварью и богослужебными книгами; восстановлением правильного служения по обрядам Восточной Церкви; обучением оному Греко-Униатских священно- и церковнослужителей; словом, всем относящимся к наружному преобразованию Униатов и сближению их с Православными. Но сколь ни важные в этом отношении сделаны успехи, преобразования сии могли бы производиться и ещё легче под ведением главного начальства Православной Церкви, да сверх того они могли бы быть вместе употреблены как средства религиозного обращения Униатов; тогда как те же преобразования, производясь ныне в отдельном виде, не имеют вообще на духовенство сильного нравственного впечатления в пользу Православной Церкви, а, напротив, будучи сами по себе вообще тягостны, часто благоприятствуют внушениям и наветам Римского духовенства.

Когда, таким образом, действия на пользу Православной Церкви, по Греко-Российскому и Униатскому духовным ведомствам, по недостатку единства и общего направления, некоторым образом одни другими уничтожаются: истинные враги Православия – поляки и Римское духовенство, готовятся пожать плоды в этом, ненадёжном и колеблющемся положении дел. Множество уже есть примеров совращения ими в Римскую веру Униатов; множество дел о сем производится, но дела эти вовсе не могут считаться мерою действительных совращений. Доносить о них – значит подвергать себя непременному гонению, господствующей в западных губерниях, польско-католической партии; и редкий священник, даже из не благоприятствующих Римлянам, решится в подобных случаях быть верным своему долгу – а, следовательно, некоторая только часть совращений может быть известна самому епархиальному начальству. Следующее обстоятельство служит этому подтверждением. За истекший год показано число Униатов родившихся против умерших двенадцатью тысячами менее, преимущественно по губерниям, в пределах Белорусской Греко-Униатской епархии состоящим. Но по статистическим сведениям, напечатанным от министерства внутренних дел, число родившихся людей Римского исповедания показано против умерших в необыкновенной, иногда почти двойной пропорции, в тех именно местах, где оказывается убыль Униатов. Следовательно, это происшествие не случайное; но, очевидно, принята уже по Белорусской епархии система крестить детей Униатских родителей в Римскую веру – а между тем это покрыто совершенным молчанием.

Разумеется, строгое исполнение законов против совратителей Униатов могло бы вскоре прекратить стремление Римского духовенства к прозелитизму; но это исполнение зависит от гражданского начальства – а отчуждённые и самим себе предоставленные Униаты не могут возбудить полного к себе участия того начальства. В бытность Муравьёва Гродненским губернатором, просителю удалось возвратить от Римлян две каменные, ими присвоенные Греко-Униатские церкви; и этому примеру защиты и строгой справедливости со стороны гражданского начальства приписывает он отчасти, что по Гродненской губернии и до сих пор не замечается важных покушений Римского духовенства к совращению Униатов. Но с того времени всякие сношения по делам подобного рода почти никакого не имеют действия. Проситель утруждал о том неоднократно и министра внутренних дел: но из шести его представлений, в 1834 и начале 1835 года пущенных, относительно забранных Римлянами церквей и совращения Униатов целыми даже приходами, получило до сих пор разрешение одно только представление, и то в совершенное ободрение Римлян к дальнейшим их посягательствам против Униатов. После сего, просителю осталось только продолжать дела о совращаемых Униатах бесполезною перепиской, от себя или через консистории, с местными гражданскими начальствами.

Вот главнейшие обстоятельства Униатского дела, которые проситель обязан был изложить, хотя вкратце, в оправдание поданного прошения о присоединении его к Православной Церкви. Он не находит до сих пор надёжной опоры для Униатского дела, и в отлагательстве привести в действие одобренные уже Высочайше предположения видит одно лишь торжество врагов Православия и разрушение девятилетних по тому же делу попечений; он должен бороться с самыми могущественными, внутренними и внешними препятствиями, а между тем для делания в пользу благого дела лишён даже тех средств, которые предоставлены были прежним Униатским епископам для делания в пользу Поляков и Римлян; он не имеет, да и по двусмысленному своему положению иметь не может, доверенности тех лиц и мест, от которых должен бы надеяться пособия и покровительства; он чувствует себя не в силах, в таком положении, быть полезным Униатскому делу95.

Но, с удалением от прежнего поприща, да позволено будет просителю сказать ещё несколько слов в пользу Униатского дела, или лучше – возобновить здесь то, что им уже неоднократно представляемо было начальству.

Униаты находятся в слишком тесной зависимости от Римлян, и по прежним, временем и правительством утверждённым связям, и по необходимому сильному влиянию помещиков. Епархиальные начальства не могут с совершенным успехом действовать на подчинённых им Униатов, частью по обширности самих епархий, на десять губерний простирающихся; частью по недостатку средств и доверенности к ним местных и высших властей; частью же, что силы их должны истощаться в бесполезной борьбе с Римлянами и, к несчастью, с самими Православными, действующими на Униатов в противоположных направлениях. Православные не могут иметь полного успеха в обращении Униатов, так как они, по настоящему положению дел, должны здесь бороться с соединёнными силами Унии, полонизма и католицизма; да и самое направление Униатского дела лишает их некоторым образом полного содействия со стороны правительства. Местные гражданские начальства, не зная с точностью ни намерений правительства, ни принятого образа действования, или смотрят на обстоятельства совершенно хладнокровно, или, что к несчастью обыкновеннее, принимают сторону сильнейшего. Посреди этого хаоса противоположностей Униатское дело никогда не может быть доведено к предположенной цели по первоначальному пути. Напротив, оставление сего дела в нынешнем положении будет иметь необходимым последствием переход большей части Униатов в Римскую веру, – так что плоды девятилетних попечений об Униатском деле обратятся, наконец, в пользу Римской, а не Православной Церкви.

Чтобы отвратить таковое последствие, нет другого средства, как поспешить предположенным и Высочайшего одобрения уже удостоившимся подчинением Униатов одному начальству с Православным духовенством. Разумеется, что четырёхлетняя в сем отношении проволочка весьма много повредила уже делу; но всякое замедление решительно обращается только в пользу Римлян, и, по всей вероятности, через некоторое время эта мера будет уже бесполезною и только подвергнет оное начальство ответственности за неуспех дела, предыдущими обстоятельствами приготовленный.

Впрочем, польза и даже необходимость этой меры давно уже признана, и остаётся только устранить недоумение об образе приведения оной в действие. Проситель думает по прежнему, что подчинение Униатов посредством коллегии прямо Святейшему Синоду было бы самым надежнейшим для Униатского дела, по прочности, которую бы оно дало сему делу, по решительному нравственному влиянию на Униатов, по доставляемой возможности удобнее бороться с противодействующими, наконец, потому, что этим распоряжением можно бы вскоре воспользоваться для поминания Униатами в богослужении Святейшего Синода вместо папы. Но в случае невозможности подчинить Униатов непосредственно Святейшему Синоду, необходимо соединить Униатские дела с Православными, хотя бы, как преходящею мерою, в лице Обер-прокурора Святейшего Синода, подчинением ему Униатов вместо министра внутренних дел96.

Таким только образом дела Униатские слились бы с делами Православной Церкви; все меры, принимаемые для окончательного возвращения Униатов в недра Православной Церкви, были бы соображаемы со взаимными средствами и не уничтожались бы одни другими; Православные не имели бы целью обратить некоторое только число Униатов, но считали бы всех их как свою собственность и защищали бы их от общего врага – Поляков и Римского духовенства; необходимая слабость надзора и действий двух Униатских епархиальных начальств вознаградилась бы надзором и содействием семи Православных епархиальных начальств, в тех местах находящихся; благонамеренные делатели из среди Униатов не оставались бы впредь как бы отверженные, но с известностью об их образе мыслей и действиях получили бы доверенность, а тем самым и более способов подвизаться на благом поприще; словом, достижение окончательной цели Униатского Дела обеспечилось бы надежнейшим по возможности образом97.

8 октября 1836 года.

№ 73. Черновая докладная записка, составленная в ноябре 1836, от имени Блудова, с проектом Высочайшего указа, о передаче Униатских дел из министерства внутренних дел в ведомство Обер-прокурора Св. Синода

Благое дело возвращения полутора миллиона Униатов в недра Греко-Российской Церкви и соединения их таким образом неразрывными узами с общим телом России, древней истинной их матери, приводилось в исполнение с 1828 года одним и тем же путём, указанным министерству волею Вашего Величества. Все принятые по оному меры, все изданные многочисленные распоряжения, клонились к тому, чтобы отделить Униатов от Римской, а приблизить к Греко-Российской Церкви; чтобы искоренить постепенно всё заимствованное ими от Римлян, а восстановить устройство церквей, богослужение и постановления Восточной Церкви; чтобы воспитанием духовного юношества изменить дух и образ мыслей Греко-Униатского духовенства и таким образом, действуя посредством самого же сего духовенства, переродить нечувствительно Униатов из полу-Поляков Католиков в Русских Православных. О ходе сего дела и успехах по оному я имел счастье доносить постоянно Вашему Величеству и всегда в полном оставался уверении, что данное оному направление есть самый благоразумнейший и надежнейший путь к достижению предположенной цели.

Между тем, ход Униатского дела не зависел от одного министерства внутренних дел. Православное духовенство, одушевлённое ревностью и угадывая намерения Вашего Величества, некоторые гражданские чиновники тем же духом руководимые, – избрали для достижения той же цели, по-видимому, кратчайший и для всех более понятный способ, то есть, частное обращение Униатов к Православию, посредством миссионерских и полицейских мер.

Успех присоединения сим образом нескольких десятков тысяч Униатов не совершенно меня радовал: особенно потому, что в сих частных обращениях видел я существенное препятствие успеху общего присоединения Униатов, по одобренному Вашим Величеством и несколько лет уже исполнявшемуся плану. Эти частные обращения сделали слишком явными намерения правительства, возбудили общее опасение и противодействие в господствующей в западных областях польско-католической партии, поставили Греко-Российское духовенство в отношении к Униатам во враждебном виде, возродили в сих последних опасение и недоверчивость к совершающимся у них преобразованиям, произвели взаимное раздражение, слишком невыгодное для дальнейших действий правительства.

Для устранения неприятных последствий двух систем, действующих таким образом отдельно и независимо на Униатское дело, в двух почти противоположных направлениях, Вашему Величеству благоугодно было одобрить предположение – облегчить и упрочить дальнейшей ход Униатского дела, подчинением Униатов одному начальству с Православным духовенством, соединив таким образом все средства, в обоих ведомствах находящиеся, для верного достижения одной и той же цели.

Прежде приведения в действие сей важной меры Вашему Величеству угодно было, в июне месяце 1834 года, назначить предварительно особый секретный комитет из нескольких государственных сановников, а также духовных лиц Греко-Российского и Греко-Униатского исповедания. Целью этого комитета было: сблизить сим образом оба исповедания; согласить меры, принимаемые по министерству внутренних дел и по управлению Греко-Российскими делами; обдумывать и направлять дальнейшие меры по Униатскому делу. Независимо от сего комитета, по Высочайшему Вашего Величества повелению, положено иметь по Униатским делам особые совещания между несколькими только членами комитета, большее влияние на дела имеющими, дабы не обременять оного мелочными обстоятельствами и представлять в комитет дела, предварительно уже обсуждённые.

Некоторые положения комитета удостоились уже Вашего Величества утверждения, и важнейшее из них, то есть подчинение духовных Греко-Униатских учебных заведений комиссии духовных училищ, находится уже в полном действии. Но главнейшее предположение по Униатскому делу, состоящее в подчинении Униатов Святейшему Синоду с многочисленными оного последствиями, встречает препятствие со стороны Православного духовенства, опасающегося вредных последствий сей меры для Греко-Российской Церкви, особенно в отношении раскольников.

Между тем, по самому ходу дела, необходимая настоит нужда привести уже в действие предположение о подчинении Униатов одному начальству с Православным духовенством, чтобы дать делу твёрдое и невозвратное направление; чтобы удобнее согласить действия Православного Греко-Униатского духовенства; чтобы облегчить дальнейшее преобразование Униатов и доставить более для сего способов.

Я полагаю что, по невозможности подчинить Униатов непосредственно Святейшему Синоду, следует подчинить их Обер-прокурору Святейшего Синода, вместо министерства внутренних дел. Мера эта, хотя и не столь решительна как первая по нравственному впечатлению, представляет, однако же, все средства слить постепенно Униатов с Православными и может быть даже удобнее, при воспоследовавшем уже некотором раздражении и открывшемся противодействии.

По предварительному соглашению с Обер-прокурором Святейшего Синода, долгом считаю повергнуть таковое предположение на Высочайшее Вашего Величества усмотрение, представляя вместе и проект указа Правительствующему Сенату по сему предмету и испрашивая соизволения Вашего Величества, чтобы учреждённый по Униатским делам секретный комитет оставался и на будущее время на прежнем основании.

ПРОЕКТ УКАЗА

Усматривая из представлений министра внутренних дел и Обер-прокурора Святейшего Синода, что чувствительное встречается затруднение и запутанность по Униатским делам, от их нынешней зависимости: по части епархиального управления – от министерства внутренних дел, а по части учебной – от комиссии духовных училищ, тогда как обе сии части в теснейшей находятся связи: повелеваем дела Униатские передать из министерства внутренних дел в ведомство Обер-прокурора Святейшего Синода.

№ 74. Копия с донесения в Греко-Униатскую духовную коллегию, от 28 июля 1833 за № 65, о состоянии Белорусской и Литовской семинарии

Исполняя указ оной коллегии, в истекшем июне месяце за № 546 мне данный, касательно осмотра Греко-Униатских семинарий, я счёл удобнейшим отчёт о настоящем состоянии обоих сих учебных заведении представить в одном донесении.

Воспитанников в настоящем году считалось: по Белорусской семинарии 168, по Литовской 206; из них собственно семинаристов, по первому заведению было 87, по последнему 128; остальные в уездном училище. На фундушевом иждивении имелось в Полоцке 113, в Жировицах 140 воспитанников.

В нравственности воспитанников семинарии Белорусской заметно некоторое ослабление, и особенно в истекшем учебном году имелось несколько проступков, довольно разительных. Ослабление сие произошло отчасти виною самих членов правления и сословия учителей, но вообще от помещения в смеси с семинаристами целого канцелярского штата консистории, лишающего семинарское начальство возможности иметь строгий надзор за поведением воспитанников и доставляющего сим последним удобные случаи заводить внешние связи. Недостатки внутренние, состояние в слабом иногда надзоре, несоразмерности наказаний с проступками и взаимных неудовольствиях между членами правления и учителями семинарии, я старался исправить приличными внушениями и наставлениями; неудобство же от помещения устранится не иначе, как преднамеренным, Его Высокопреосвященством местным епархиальным начальником, выведением из семинарских зданий всего консисторского штата.

По семинарии Литовской нравственность воспитанников соответствует совершенно назначению сего духовного учебного заведения; и я не могу не отдать справедливости в сем отношении вообще правлению семинарии и в особенности благоразумию и бдительности инспектора оной иерея Фердинанда Гомолицкого.

По учебной части Белорусская семинария также отстала несколько от Литовской – здесь вообще заметно более прилежания в учениках, более усердия в наставниках, нежели в Полоцке. Причины сего почти те же, кои представлены мною коллегии три года тому назад; ныне же должно ожидать, что правление Белорусской семинарии, при настоящих поступивших в его ведение средствах, будет в состоянии поощрить отчасти нынешних, отчасти же определить других опытнейших наставников. Впрочем, успехи в науках по обеим семинариям можно назвать удовлетворительными, несмотря что нынешняя визитация произведена в половине курса, а следовательно, понятие о всяком учебном предмете едва в половину развернуто. Особенно я обязан засвидетельствовать перед начальством значительные, против прежнего, успехи в Русском языке, коим вообще охотно занимаются и воспитанники, и учителя.

Если я заметил разность между обеими семинариями в нравственном и учебном отношении, то по экономической части они совершенно сходны. В обеих господствует скудость и неприличие в помещении, одеянии и столе воспитанников. Недостаток сей тем важнее, что более других представляется глазам сторонних посетителей и даёт невыгодное понятие о самых заведениях. Между тем я должен извинить в сем отношении перед коллегией ближайшие семинарские начальства. В Полоцке доставление средств к содержанию до недавнего ещё времени совершенно не зависело от правления семинарии; в Жировицах средства сии были по необходимости скудны, по скудости самого фундуша, на содержание семинарии имеющегося, и скудость сия тем более оказалась чувствительною, что правление из похвального усердия приняло на фундушевое содержание весь комплект 140 воспитанников.

Правление Белорусской семинарии, при нынешнем значительном фундуше, в его ведение поступившем, и выгодном положении для управления оным, по всей вероятности будет иметь полные способы поставить заведение сие на возможной степени совершенства. В предстоящем уже году оно, по предварительным соображениям, надеется произвести некоторые против прежнего по семинарии улучшения, хотя и не в состоянии развернуть ещё всех средств семинарского фундуша, как по причине первоначального оного устройства, так и некоторым запутанным обстоятельствам, оставшимся от прежнего управления. Что же касается Литовской семинарии, то полные экономические средства для содержания оной не могут быть доставлены до приведения в действие предположенного улучшения семинарского фундуша – и я по необходимости должен буду ходатайствовать перед коллегией особым представлением о вспомоществовании сему институту, хотя временным пособием.

Изложив, таким образом, в общих чертах настоящее положение обеих Греко-Униатских семинарий, я считаю излишним утруждать начальство подробностями по сему предмету. Они вообще известны по делам коллегии, и кроме того это было бы по большей части повторение изложенного мною в рапортах, представленных после прежней визитации означенных семинарий. Притом же присутствие моё в коллегии доставит мне возможность сообщать оной все сведения, кои она от меня потребовать заблагорассудит.

№ 75. Копия с донесения к министру Д.Н. Блудову, от 24 декабря 1834 года за № 750, о сделанном распоряжении к устройству по церквам иконостасов

Заметив, что общие распоряжения об устройстве по Греко-Униатским церквам иконостасов действуют не с тою поспешностью, какой требует важность предмета, я нашёл нужным, после надлежащих соображений о значительности приходов, церковных фундушей и состоянии самих церквей, назначить лучшие приходские церкви Литовской епархии, в коих в течение года долженствуют быть устроены иконостасы и престолы по правилам Греко-Восточной Церкви. Таковых церквей назначено мною, по губерниям: Гродненской 122, Минской 80, Виленской 11 и по Белостокской области 16, а всего 229 церквей.

По особым причинам, я признал полезнейшим, на счёт устройства в сих церквах иконостасов и престолов, сделать особые распоряжения по каждой благочинии предложениями, консистории данными. Распоряжения сии я препроводил к губернаторам Гродненскому и Минскому и правителю Белостокской области, а по Виленской губернии к самому генерал-губернатору князю Долгорукову, и просил их об учреждении со стороны гражданской благоразумного надзора за исполнением тех распоряжений, а также о посредстве к помещикам приписанных к означенным мною церквам крестьян, чтобы они приняли деятельное участие в надлежащем устройстве сих церквей и снабжении оных приличною утварью, священными облачениями и церковными книгами. Упомянутые распоряжения мои, данные консистории, а также отношения к губернаторам, в сентябре и ноябре последовавшие, не заключают существенной разности; и я ограничиваюсь представлением на ближайшее усмотрение Вашего Высокопревосходительства только распоряжения касательно церквей Новогрудской благочинии и отношения к Гродненскому губернатору Муравьёву.

С тем вместе, для надлежащего сведения означенных губернаторов, я в особых к ним отношениях поименовал и остальные Греко-Униатские церкви, беднейшие по приписанному к ним фундушу, но в коих необходимо будет устроить впоследствии иконостасы. Таковых церквей имеется по губерниям: Гродненской 95, Минской 63, Виленской 20, а по Белостокской области 24.

Я получил уже донесения по многим благочиниям, что исполнением моих распоряжений деятельно занимаются, и надеюсь, что в течение года, по крайней мере, половина церквей Литовской епархии будет снабжена иконостасами, хотя бедными, но необходимыми для правильного богослужения по обряду Греко-Восточной Церкви.

О чём долгом поставляю довести до сведения Вашего Высокопревосходительства.

№ 76. Копия с донесения в коллегию, от 14 марта 1834 за № 94, о приобретении для Жировицкого кафедрального собора церковной утвари на деньги, вырученные от продажи излишнего для него, старого церковного серебра и проч.

По моему распоряжению привезено в Санкт-Петербург преосвященным Брестским епископом Антонием принадлежащее Жировицкому кафедральному собору:

1) разных проб, по большей части низких, вызолоченное и не вызолоченное серебро, в ломе и негодных к употреблений сосудах – всего 59 фунтов;

2) небольшая золотая дощечка и шесть таковых же колец, из приношений (вотов) церкви деланных, также разных проб;

3) несколько кусков ветхого, серебром шитого напрестольного покрывала (антипедии). Означенного выше серебряного лому, по перевесу на монетном дворе, оказалось 54 фунта; и, по произведённой там же казённой оценке, серебро сие променяно на шестьсот пятьдесят рублей шестьдесят копеек = 650 руб. 60 коп. серебром. За исключением из сего числа 3 руб. 30 коп. сер., употреблённых на разные расходы по промену и оценке означенного серебра, осталось 647 руб. 30 коп., или на ассигнации по казённому курсу: две тысячи триста тридцать рублей сорок копеек = 2.330 руб. 40 коп. ассигнациями. В золотой дощечке и шести кольцах оказалось золота пятнадцать золотников, и получено за оное по оценке, в восемь рублей ассигнациями за золотник, всего сто двадцать = 120 рублей ассигнациями. Из кусков ветхого напрестольного покрывала оказалось выжиги двести пятьдесят золотников, за которую получено, по восьмидесяти копеек ассигнациями за золотник, всего двести = 200 руб. ассигнациями. А всего за помянутую выше собственность Жировицкого кафедрального собора выручено: две тысячи шестьсот пятьдесят рублей сорок копеек = 2.650 руб. 40 коп. государственными ассигнациями.

На таковые деньги приобретены мною с ведома коллегии для Жировицкого кафедрального собора нужные оному следующие церковные вещи:

1) ковчег серебряный, кругом золочёный, с десятью финифтяными образами, обложенными вокруг стразовыми каменьями, весом семь фунтов и пятнадцать золотников, а ценою тысячу триста пятьдесят = 1.350 рублей ассигнациями;

2) крест серебряный золочёный, с пятью финифтяными образами, обложенными бирюзой и стразовыми каменьями, в футляре, весом шестьдесят пять золотников, ценою сто пятьдесят пять = 155 рублей ассигнациями;

3) дискос, звезда и две тарелочки серебряные, кругом золочёные, с обыкновенными на них резными изображениями и словами, весом один фунт шестьдесят три с половиною золотника, ценою двести семьдесят = 270 рублей ассигнациями;

4) два тройные напрестольные подсвечника, серебряные, весом восемь фунтов двадцать четыре золотника, ценою восемьсот пятьдесят = 850 рублей ассигнациями;

5) два копья, одно с серебряною, а другое костяною рукояткой, ценою тридцать = 30 рублей ассигнациями; и

6) стеклянный чехол на ковчег, ценою сорок пять = 45 рублей ассигнациями. Всего же издержано мною на покупку поименованных вещей с укупоркой: две тысячи семьсот = 2.700 рублей государственными ассигнациями.

О сем имею честь донести сим оной коллегии, с тем, что я поручил начальствующему по кафедральному собору, председателю консистории старшему соборному протоиерею Тупальскому, внести помянутые купленные мною церковные вещи в общую опись ризницы кафедрального собора, как скоро они привезены будут мною в Жировицы, а вместе пометить в той же описи означенное выше кафедральное серебро и золото, на приобретение таковых церковных вещей употреблённое.

№ 77. Копия с предложения викарному епископу Антонию, от 5 мая 1834 за № 169, об учреждении в Жировицах комитета для испытания священно и церковно-служителей

Желая дать более постоянства и силы мерам, предначертанным для восстановления во всей чистоте постановлений и обрядов богослужения Греко-Восточной нашей Церкви по вверенной моему управлению Литовской Греко-Униатской епархии, я признал нужным избрать нескольких просвещённых и благонамеренных духовных сановников, кои бы всех предназначаемых к священно или церковно-служительским местам, а также другим должностям по епархиальному управлению, испытывали совокупно в способностях и познаниях, тем местам и должностям свойственных, по правилам нашей Греко-Восточной Церкви. Для сей цели я назначаю: Ваше Преосвященство, председателя консистории старшего соборного протоиерея Антония Тупальского, вице-председателя консистории Михаила Голубовича, инспектора семинарии Фердинанда Гомолицкого, учителя семинарии Фому Малишевского и иеромонаха Иону Завадовского. Поручая Вашему Преосвященству объявить сим духовным о возлагаемой на них должности, я предоставляю вам также назначать свободное от других занятий время для производства помянутых испытаний, и употребить которого-либо из канцелярских чиновников консистории или правления семинарии для ведения журнала сим испытаниям, с тем, чтобы мнения о достоинстве подвергаемого испытанию лица подписываемы были всеми экзаменаторами.

№ 78. Копия с предложения в Литовскую консисторию, от 16 апреля 1834 за № 148, об образовании и пристроении к местам священно и церковно-служительских детей

Из ведомостей видно, что многие священнические и церковно-служительские дети Литовской Греко-Униатской епархии, пользуясь правами духовного звания, никаких не несут по ведомству духовному обязанностей, но или проживают праздно в доме родителей и родственников, или же занимаются сторонними для их состояния делами и частными должностями, тогда как бо́льшая половина церквей сей епархии остаётся без церковнослужителей. Между тем на основании законов: дети священно и церковно-служительские, нигде не записанные, никуда неопределённые и остающиеся в излишестве, также остающиеся при отцах далее пятнадцатилетнего возраста без отдачи в училища и без надлежащего дома обучения, или исключённые из училищ за непонятливость и леность, увольняются из духовного звания и передаются в военное и гражданское ведомства.

Посему предлагаю консистории объявить посредством благочинных всему духовенству Литовской Греко-Униатской епархии:

1) что никто из священно и церковно-служительских детей не будет допущен, в противность означенных выше законов, пользоваться правами и преимуществами духовного звания, не будучи определён к действительной должности по духовному ведомству;

2) что те из священно и церковно-служительских детей, кои не поступят во священники или диаконы, определяемы будут церковнослужителями к тем из церквей, которые оных не имеют;

3) что, однако же, определение сие воспоследует не иначе, как по предварительном испытании в познаниях и удостоверении в хорошем поведении определяемого;

4) что от определяемых в церковнослужители потребуется умение хорошо читать и писать по-русски и по-славянски, а также достаточное познание в краткой священной истории, кратком и пространном катехизисе, церковном пении и богослужении по обряду нашей Греко-Восточной Церкви, равно в первых правилах счисления;

5) что церковнослужители, соответственно их познаниям и благонравию, будут рукополагаемы, по уставу нашей Церкви, в низшие степени священства, то есть чтецы или певцы, и получат определённое постоянное содержание от тех церквей, к коим будут определены, соразмерно фундушу сих церквей;

6) что вслед за сим сделаны будут мною распоряжения о доставлении в Жировицы священно и церковно-служительских детей, для надлежащего их испытания и определения к церковно-служительским должностям;

7) что все из сих детей, кои окажутся впоследствии или неспособными к церковно-служительским должностям, или излишними, будут исключены из духовного ведомства и переданы в ведение гражданских начальств для избрания рода жизни;

8) что за сим все лица духовного ведомства, коим невозможно будет воспитывать детей или родственников своих в семинарии, духовных уездных училищах и в открывающемся вновь училище для дьячков, должны приготовлять их дома в поименованных выше необходимых для них знаниях; для чего и будет находиться в правлении епархиальной семинарии нужное число первоначальных учебных книг, особенно русских букварей, а также кратких и пространных катехизисов, кои всякий будет в состоянии приобретать по положенной умеренной цене, непосредственно ли или же через местных благочинных.

№ 79. Копия с предложения правлению Литовской семинарии, от 22 августа 1834 за № 396, об учреждении при семинарии дьячковского училища

Во исполнение указа коллегии от 2 апреля настоящего года, касательно учреждения при специальной семинарии училища для дьячков, предлагаю правлению семинарии:

1) назначенных в училище для дьячков и уже помещённых в новоустроенном отделении церковнослужителей принять в непосредственное своё ведение и управление с тем, однако же, чтобы церковнослужители сии по части богослужения в кафедральном соборе зависели также от начальствующего по кафедральному собору, старшего соборного протоиерея председателя консистории и кавалера Антония Тупальского;

2) для вящего удобства соединить училище для дьячков с приходским, при семинарии имеющимся училищем и назначить в оное учителями: иеромонаха Севериана Дзюбинского и кончившего курс наук в семинарии Климента Брена, кроме иеромонаха Ионы Завадовского, имеющего ближайший надзор над дьячками и могущего обучать их церковному уставу и богослужению;

3) собственно для дьячков предназначить к изучению: катехизис, арифметику, чистописание и чтение на славянском и русском языке, церковное пение и церковный устав, и распределить уроки таким образом, чтобы дьячки сии могли участвовать постоянно в богослужении по кафедральному собору;

4) курс учения ограничить одним годом, так, чтобы способнейшие могли в сие время уже совершенно приготовиться, а прочие оставались бы на другой год для вящего усовершенствования себя в учебных предметах, коим не успели обучиться в первом году.

№ 80. Копия с предложения в Литовскую консисторию, от 4 мая 1834 за № 165, об устройстве церквей и наблюдении Греко-Восточного богослужения

Когда неоднократные предписания и наставления, Греко-Униатской коллегией и епархиальными начальствами в течение шести лет издаваемые, довольно уже осведомили Греко-Униатское духовенство о непременной его обязанности соблюдать в точности постановления и обряды богослужения Греко-Восточной нашей Церкви; когда учреждение епархиальных семинарий и уездных духовных училищ доставляет уже довольно способов воспитывать духовное Греко-Униатское юношество в истинном духе и правилах сей же церкви; когда пожертвованные ныне Святейшим Синодом служебники и молебные пения для всех Греко-Униатских церквей доставляют уже духовенству совершенную возможность обучиться обрядам богослужения по правилам, свойственным нашей Церкви; когда, наконец, по Всемилостивейшему Его Императорского Величества соизволению, назначено ежегодно по пяти тысяч рублей ассигнациями на каждую из обеих епархий для вспомоществования беднейшим Греко-Униатским церквам, в устройстве иконостасов и обзаведении церковными книгами, а также священною утварью и облачениями: то Греко-Униатские духовные начальства и всё духовенство сего обряда час от часу менее заслуживают извинения, если обряды богослужения и постановления Греко-Восточной нашей Церкви не будут по церквам Греко-Униатским соблюдаемы.

Посему я предлагаю консистории:

1) имеющие быть присланными из Москвы служебники, в числе семисот экземпляров, разослать для надлежащего руководства по одному во все церкви монастырские и в те из приходских, при коих считается более пятисот обоего пола прихожан;

2) из восьмисот также экземпляров, долженствующих быть присланными из Москвы, молебных пений на разные случаи разослать по одной книге во все монастырские и приходские церкви, вменив духовенству в непременную обязанность, чтобы в высокоторжественные дни приносимы были по сим книгам Господу Богу моления за здравие и благоденствие всемилостивейшего нашего Государя и всей Августейшей его фамилии;

3) остальные богослужебные книги, кои будут также присланы из Москвы, передать в ведение начальствующего по Жировицкому кафедральному собору старшего соборного протоиерея Антония Тупальского, коего обязанностью будет отпускать сии книги по желанию духовенства за установленную цену, или даже безденежно беднейшим церквам по моему особому разрешению;

4) внушить всему духовенству, чтобы оно старалось снабдить подведомые оному церкви всеми церковными книгами, для правильного богослужения необходимыми, кои для сего и будут всегда находиться при Жировицком кафедральном соборе;

5) за сим, вменить в непременную обязанность духовенству, чтобы оно, по руководству рассылаемых ныне по всем церквам служебников, обучилось в точности обрядам богослужения, свойственным нашей церкви, и соблюдало оные на будущее время без всякого изменения;

6) объявить тому же духовенству, что никто из священников или церковнослужителей не будет впредь определяем к какому бы то ни было месту по духовному ведомству, без предварительного удостоверения в точном знании постановлений и обрядов Греко-Восточной нашей Церкви; что для сего будут назначены при кафедральном Жировицком соборе особые экзаменаторы, и что все священники и церковнослужители Литовской епархии будут поочерёдно призываемы в Жировицы для удостоверения в их рачительности и знаниях по сему предмету;

7) поставить долгом всякого из духовных, чтобы они старались снабдить свои церкви иконостасами, а также приличною церковной утварью и священными облачениями, без коих правильное богослужение по обряду нашей Греко-Восточной Церкви не может быть соблюдаемо, а притом объявить, что церкви беднейшие будут получать на сей предмет возможное вспомоществование; наконец

8) возложить на ответственность местных благочинных бдительное смотрение за устройством церквей их ведомства по правилам Греко-Восточной Церкви и восстановлением обрядов богослужения сей церкви во всей оного чистоте, дав им знать, что священники, оказавшиеся в сем отношении нерадивыми, подвергнутся непременно строгому взысканию по мере их вины и даже самому отрешению от занимаемых мест.

№ 81. Копия с донесения в коллегию, от 2 июня 1834 за № 223, о состоянии Белорусской семинарии

Кончив осмотр Белорусской епархиальной семинарии, имею честь препроводить у сего:

а) выписку из журнала о произведённых испытаниях по преподаваемым в оной учебным предметам;

б) именную ведомость воспитанникам семинарии и низшего при оной училища, с показанием лет от рождения каждого из них, а также звания, от коего происходит, и источника, из коего имеет содержание, и

с) роспись сим же воспитанникам, с разделением оных на три разряда по успехам в науках.

Из 208 воспитанников, по ведомости показанных, пятьдесят четыре принадлежат к приготовительному классу, заступающему приходское училище, восемьдесят к училищу уездному, а собственно в семинарии состоит только семьдесят четыре воспитанника, между тем как по штату назначено для семинарии 120, а для уездного училища только 20 учеников на казённом содержании, в приходском же училище оных вовсе не положено. Таковая малочисленность воспитанников, собственно в семинарии обучающихся, указывает в будущем на недостаток духовных лиц для замещения священнослужительских мест по Белорусской епархии, и я полагал бы полезным со стороны коллегии вменить в обязанность начальству сей епархии, чтобы оно в приёме воспитанников на казённое содержание по семинарии соображалось с числом, определённым по штату. Впрочем, показанная несообразность отклонится по необходимости, как скоро умножится число учеников, поступающих в семинарию из уездных духовных училищ.

Успехи воспитанников в преподаваемых по семинарии науках вообще удовлетворительны; но особенное преуспеяние замечено мною по всем отделениям семинарии и уездного при оной училища в знании Русского языка. Здесь требуется только навык в правильном произношении; и я полагал бы весьма полезным выписать для Белорусской семинарии ещё нескольких учителей, получивших воспитание в духовных академиях, кои бы были руководством в сем отношении как для воспитанников семинарии, так и для самых нынешних их наставников. Впрочем, учителя сии будут даже необходимы при умножающемся числе духовных Греко-Униатских училищ, для коих ныне не имеется в виду по ведомству коллегии достаточного числа соответствующих своему назначению наставников. Между тем предполагаемые духовные училища Березвецкое и Ляденское, по всей вероятности, уже не могут быть открыты к наступающему учебному году, и, следовательно, ещё довольно будет времени на выписку русских учителей. Мне только остаётся присовокупить, что весьма бы было полезно, если бы учителя сии были уроженцы западных губерний, так как преимущество их перед уроженцами внутренних губерний империи, по обстоятельствам Греко-Униатского обряда, решительно уже замечено.

Греко-Униатское духовное юношество должно быть воспитываемо в совершенной уверенности, что русский язык есть для оного отечественный. Между тем польский язык слишком ещё здесь почитается важным, чтобы таковая уверенность могла укорениться; и я полагал бы весьма нужным прекратить, по крайней мере, на несколько лет, преподавание по семинарии польского языка и его словесности, тем более, что в языке сем слишком малая предстоит надобность в Белоруссии, где знание русского языка вообще уже распространено даже между высшим классом общества.

Ещё более нужным кажется ввести в употребление русский язык для проповедования слова Божия при здешнем Греко-Униатском кафедральном соборе. Одна только привычка может уменьшать странность и неприличие проповедей, говорённых в сем соборе воспитанниками и учителями семинарии, а также прочим духовенством, на языке польском, которая Греко-Униатский народ почти не понимает.

По давнишнему обыкновению, воспитанники Белорусской семинарии слушают ежедневно читанную мшу. Сие немое богослужение не может приносить важной душевной пользы, но напротив частым повторением ослабляет спасительное впечатление, долженствующее быть последствием самого важнейшего церковного служения. Кроме того мши сии приводят в забвение торжественные литургии по обряду Греко-Восточной нашей Церкви и не доставляют воспитанникам возможности приучаться к сим обрядам и церковному пению, к которому они вовсе недостаточно по семинарии приготовляются. Для сего я полагаю нужным отменить здесь ежедневное слушание читанной мши, с тем, чтобы воспитанники семинарии всякое воскресенье и праздничный день присутствовали у особой для них совершаемой торжественной литургии и сами оную пели, так как сие заведено уже с прошлого года в семинарии Литовской. По предмету сему сделано мною надлежащее внушение правлению семинарии; однако же, и предписание со стороны коллегии, кажется, не будет излишним.

Наконец, считаю не излишним обратить внимание коллегии на оставшееся ещё по Белорусской семинарии обыкновение, от господствующего некогда в сих странах иезуитизма – это длинные капоты, с красными сверху до самого низу пуговками, в которые здесь одевают семинаристов, на казённом содержании состоящих; между тем как по уставу назначены для них сюртуки, и халаты, которые и употребляются всеми по Литовской семинарии.

Все прописанные предложения долгом поставляю представить на благоусмотрение и начальничье разрешение коллегии, так как они по своей важности превышают власть визитатора, и исполнение по оным менее или более зависит от участия епархиального начальства, а не от самого правления семинарии.

Наравне с учебною частью, я заметил значительное улучшение против прошлого года и по частям нравственной и экономической. Везде видно более порядка, более опрятности, более довольства; и нет причины сомневаться, чтобы Белорусская семинария, следуя по нынешнему, час от часу к лучшему, не достигла вскоре соответствующего своему назначению полного усовершенствования. Желательно только, чтобы мелочные элементы, оставшиеся здесь от долговременного чуждого влияния, могли быть вскоре искоренены и не смущали уже на будущее время юных сердец противоположными чувствованиями. Не сомневаясь в благонамеренности просвещённого и во многих отношениях достойного ректора Белорусской семинарии Михаила Шелепина, я полагаю его неспособным дать твёрдое, новое направление общему духу воспитания. Его характер соответствует более уединённым занятиям учёного, нежели деятельным трудам духовного сановника, которому предстоит произвести важные преобразования. Если коллегия найдёт возможным заместить должность ректора Белорусской семинарии более соответствующим своему назначению духовным, то это весьма бы способствовало дальнейшему преуспеянию сего заведения, тем более, что нынешний ректор протоиерей Шелепин, по слабому состоянию своего здоровья, подал уже ко мне об увольнении его от сей должности прошение, которое я за возвращением в Петербург не премину представить на благоусмотрение коллегии.

После сего, мне остаётся только представить на благоуважение коллегии об учителях Копецком и Сосне, состоящих при семинарии под надзором на половинном содержании, коих бы, по моему мнению, следовало совершенно удалить из семинарии. Виновны ли они или нет, в приписываемых им политических проступках, всегда пребывание их среди Греко-Униатского духовного юношества может иметь на оное прямое или косвенное вредное впечатление; и самая даже честь семинарского сословия может безвинно пострадать от пребывания здесь сих двух учителей, обвиняемых во вредных политических мнениях. Впрочем, по истребованным мною объяснениям, вся вина учителя Сосны состояла в том, что он при опечатывании книг и бумаг Копецкого жил с ним в одной комнате, и что в забранных по сему случаю бумагах Сосны найдено письмо, писанное к нему каким-то его родственником из Петербурга, в коем подаётся совет быть осторожным в письмах, так как сии могут быть распечатываемы. Если действительно всё преступление Сосны состоит в сем единственно, то священная справедливость возлагает на меня обязанность просить коллегию об исходатайствовании для сего молодого человека увольнения из под надзора и возвращении его к учительской должности, в коей он может быть полезным.

№ 82. Копия с донесения в коллегию, от 26 и 1834 за № 255, о состоянии Литовской семинарии

Кончив осмотр Литовской епархиальной семинарии, имею честь препроводить у сего:

а) выписку из журнала о произведённых испытаниях по преподаваемым в оной учебным предметам;

b) именную ведомость воспитанникам семинарии и низшего при оной училища, с показанием лет от рождения каждого из них, а также звания, из коего происходит, и источника, из коего имеет содержание, и

с) роспись сим же воспитанникам, с разделением оных на три разряда по успехам в науках.

В Жировицах имеется ныне 219 воспитанников, то есть, одиннадцатью только более, нежели в Полоцке; но зато из означенного числа учеников 120 состоит в одной семинарии, 71 в уездном училище, а в приходском только 28; так что Литовская семинария почти уже вполне соответствует своему назначению. С открытия оной, пятьдесят учеников кончили полный курс наук; и есть уже полная надежда, что все открывавшийся места по Литовской епархии будут замещаемы единственно священниками, получившими воспитание в епархиальной семинарии.

Науки преподаются и изучаются с полным рвением, и, несмотря на эпидемическую глазную болезнь, которою в истекшем году страдали здесь почти все воспитанники семинарии, я заметил весьма удовлетворительные успехи и нашёл множество самых отличных учеников. Успехи сии тем более меня радуют, что могу по-прежнему засвидетельствовать перед начальством, с самой хорошей стороны, о духе и нравственном образовании здешнего духовного юношества.

Русский язык изучается всеми воспитанниками с самым желательным успехом, и я имею удовольствие донести ныне коллегии, что в 25 день сего июня, в Жировицком кафедральном соборе, сказана была первая на русском языке проповедь одним из отличнейших воспитанников семинарии Бренном. Желательно только, чтобы здешнее духовное юношество имело более примеров чистого русского произношения, и я долгом поставляю просить коллегию о выписании для Литовской семинарии хотя одного ещё русского учителя.

Что касается экономической части, известно коллегии, что правление Литовской семинарии, по прежним ограниченным средствам, в распоряжение оного имевшимся, едва могло удовлетворять самым настоятельным и необходимым нуждам семинарии и кафедрального собора с его штатом. Ныне, с увеличением фундуша, доставляются уже способы для улучшения состояния сих заведений во всех отношениях. С самой весны продолжаются работы по зданиям семинарии и кафедрального собора, а к осени многие из них будут кончены с важным усовершенствованием прежнего помещения, в отношении экономии, приличия и самого здоровья воспитанников.

Чувствую, что для меня не вовсе прилично распространяться с похвалами о заведении, некоторым образом в ближайшем моем ведении состоящем; справедливость, однако же, требует сказать, что для Литовской семинарии ничего больше желать не остаётся, как чтобы она следовала к полному своему усовершенствованию и благой цели своего учреждения теми же быстрыми шагами, каковыми следовала до сего времени.

№ 83. Копия с донесения в коллегию, от 7 октября 1835 за № 670, о мерах, принятых к образованию церковнослужителей

На восемьсот церквей Литовской епархии едва при четырёхстах имеются дьячки, да из сих дьячков многие не соответствуют своему назначению. С учреждением в августе месяце прошлого года при кафедральном Жировицком соборе особого училища для образования дьячков, вызвано было сюда определённое мною количество причётников из каждой благочиния. Многие из них, несколько уже приготовленные и по летам к дальнейшему учению неспособные, содержались при кафедральном соборе только по нескольку недель и, обученные согласному богослужебному простому пению, возвращены тогда же к прежним их церквам для занятия дьячковских мест. Остальные затем продолжали формальное учение в дьячковском училище и участвовали постоянно в богослужении при кафедральном соборе. Из сих последних образовано в течение года двадцать один дьячок, обучавшихся на собственном иждивении, и двадцать четыре – бывших на фундушевом содержании. Все они определены уже к дьячковским местам, и пятнадцать из них, отличнейшие способностями и поведением, посвящены певцами или же чтецами. Таковое посвящение причётников восстановлено мною по вверенной моему управлению епархии не только во исполнение Высочайшей воли о восстановлении по Греко-Униатской Церкви постановлений Греко-Восточной Церкви, но и для возбуждения между церковнослужителями необходимого соревнования.

Между тем ещё в июле месяце сего года предложено мною консистории:

1) вакантные, после кончивших образование в дьячковском училище, фундушевые места заместить другими церковнослужителями, преимущественно из тех уездов, где большой имеется недостаток в дьячках, знающих свойственное нашей Церкви богослужение;

2) назначить соответственно местному удобству некоторое число церковнослужителей, кои имеют быть доставляемы поочерёдно для образования при дьячковском училище священниками лучших приходов, на собственном сих священников иждивении; и

3) к сему обязать, прежде всего, священников тех церквей, в коих находятся органы, так как приходы, могущие содержать органы и органистов, тем более будут в состоянии содержать хорошо приготовленных дьячков. Вследствие такового моего распоряжения, почти все тридцать фундушевых мест в дьячковском училище замещены уже воспитанниками нового комплекта, и доставляются церковнослужители для образования в оном училище на содержании самих приходских священников.

О сем всем долгом поставляю донести коллегии, в дополнение к рапорту моему от 22 августа прошлого 1834 года за № 395.

№ 84. Копия с донесения в коллегию от 9 октября 1835 за № 678, о мерах, принятых для восстановления по церквам правильного богослужения по Греко-Восточному обряду

Исполняя священную волю Всемилостивейшего Государя и распоряжения, последовавшие из Греко-Униатской коллегии, с самого принятия в моё управление Литовской епархии я обратил особенное внимание на восстановление по оной богослужения, свойственного Греко-Восточной нашей Церкви.

Как скоро Жировицкий кафедральный собор, при случае обновление оного, очищен от излишеств, у Римлян заимствованных, и устроен по правилам Греко-Восточной Церкви; как скоро определены к оному соответствующее своему предназначению духовные и постоянное правильное богослужение восстановлено: вызываемы были сюда в личную мою бытность в епархии настоятели монастырей, благочинные и некоторые другие из важнейших духовных, дабы, обучившись по возможности правильному богослужению по обрядам Греко-Восточной нашей Церкви, могли наставлять в оном прочее духовенство. Я с удовольствием заметил, что почти все означенные духовные не только без отвращения, но даже охотно обучались забытому, а некоторые совершенно неизвестному нашему прекрасному богослужению и оным восхищались. Нельзя, однако же, было положиться совершенно на малое число сих, ещё не утвердившихся духовных и предоставить их единственно действиям и примеру восстановления по епархии правильного богослужения. Посему я назначил вызывать поочерёдно в Жировицы, для навыка под руководством благонадёжных духовных при кафедральном соборе правильному богослужению и прочих священников Литовской епархии, начиная с тех, кои по ограниченным своим познаниям не могли бы сами обучиться оному при руководстве одних служебников Московской печати и наставлениях благочинных. В число сих священников включены также и преимущественно те, кои оказали в чём-либо неблагонамеренность в отношении постановлений, изданных к устройству Греко-Униатских церквей, так как неблагонамеренность таковая по большей части происходит от их невежества.

Для испытания вызываемых в Жировицы священников в сведениях, духовному сану необходимых, и особенно в богослужении и постановлениях Греко-Восточной нашей Церкви свойственных, назначены мною экзаменаторы из некоторых членов консистории и правления семинарии, под особым смотрением викария Литовской епархии преосвященного Антония; а дабы доставить сим священникам вящие средства к приобретению означенных сведений, выписано мною значительное число экземпляров пространного катехизиса, Святейшим Синодом изданного, и краткого толкования на литургию протоиерея Воскресенского. Всякий вызываемый, для навыка правильному богослужению при кафедральном соборе, не иначе отпускается из Жировиц к своему приходу, как испытанный упомянутыми экзаменаторами в приобретённых им нужных сведениях, а особенно в навыке правильному богослужению, или, по крайней мере, дав несомненные доводы в искренней приверженности к постановлениям Греко-Восточной нашей Церкви и твёрдом намерении утвердить себя на приходе в правильном богослужении при руководстве служебника Московской печати.

Таким образом, вызываемо уже было в течение года и отпущено из Жировиц сто двадцать священников, и почти все они прибрели покупкой означенные выше катехизис и толкование на литургию; все менее или более обучились и навыкли при кафедральном соборе правильному богослужению. Сверх того, как скоро осведомился я, что некоторые из духовных Литовской епархии, следуя неблагонамеренным сторонним внушениям, начали пренебрегать руководством в богослужении назначенных коллегией служебников Московской печати, то и предписал от каждого вызываемого в Жировицы священника, до отпуска его к приходу, брать собственноручные подписки, что он будет служить по означенному служебнику Московской печати, – каковое предписание соблюдается с того времени, и получены сего рода подписки от семидесяти девяти священников, бывших в Жировицах на чреде служения. Впрочем, сия последняя мера наблюдается более как средство предосторожности, а не как необходимость. Вообще в целой епархии служебники Московской печати приняты Греко-Униатским духовенством к руководству без всякого прекословия, и открывшееся в некоторых местах сопротивление есть плод более внешнего неблагонамеренного влияния на Униатских священников, нежели собственного их побуждения. Все сего рода священники, вызываемые ныне по особому моему распоряжению поочерёдно в Жировицы для наставления, дают вообще упомянутые выше безусловные подписки, и некоторые даже из зачинщиков уже принесли в своём проступке раскаяние.

Обязанный отчётом по управлению вверенной мне епархии, долгом поставляю донести коллегии о прописанных выше мерах, принятых для восстановления в сей епархии правильного богослужения по обряду нашей Греко-Восточной Церкви. Несколько лет постоянного усилия достаточны для преобразования в сем отношении духовенства; и если в течение того же времени, как и должно надеяться, все Греко-Униатские церкви снабжены будут иконостасами, если для оных приобретутся недостающие ещё священные утвари, приличные облачения и богослужебные книги, если особенно приготовятся соответствующие своему назначению дьячки: то предначертания по сей части начальства почти вполне будут достигнуты. С сим вместе долгом считаю засвидетельствовать усердие высшего и низшего духовенства вверенной моему управлению епархии. Если есть и неблагонадёжные, если даже нашлись между оным отголоски сторонних неблагонамеренных внушений: то число сих священников не велико; целая же масса духовенства, несмотря на неприятность в изменении прежних оного навыков, на тягостные при посредственном оного состоянии издержки по новому устройству и украшению церквей, вообще ревностно исполняла распоряжения епархиального начальства и по возможности усердствует к обновлению запустевшей в течение столь долгого времени Греко-Униатской Церкви.

№ 85. Копия с донесения в коллегию, от 25 ноября 1836 за № 991, об упразднении по церквам амвонов

Во многих Греко-Униатских церквах, по подражанию Римским костёлам, сооружены амвоны для чтения из них проповедей. Между тем амвоны эти по большей части стесняют только церковь и оную безобразят, тогда как в них не имеется надобности, потому что Греко-Униатские церкви вообще небольшие, и поучения могут быть произносимы от царских врат с аналоя с большею удобностью и приличием, нежели с амвона.

Посему предложил я консистории ещё в 20 день мая сего года, чтобы при нынешнем устройстве Греко-Униатских церквей означенные амвоны были упразднены, за исключением тех церквей, где по обширности оных амвоны окажутся нужными с тем, однако же, чтобы оставление амвона в которой-либо церкви не иначе могло состояться, как по особому разрешению консистории.

За исключением нескольких благочиний получены уже мною донесения об исполнении означенного моего распоряжения, так что упразднена большая часть амвонов, по Греко-Униатским церквам находившихся, и оставлены с разрешения консистории в тех только церквах, где они по пространству церкви нужнее и делают оной некоторое украшение.

Предписав консистории донести мне об исполнении означенного распоряжения и по остальным благочиниям, долгом поставляю довести о том до сведения коллегии.

№ 86. Копия с предложения в Литовскую консистории, от 27 ноября 1836 за № 997, об упразднении по церквам боковых престолов

В большей половине Греко-Униатских церквей, по подражанию Римлянам, построены боковые престолы, на коих отправлялись читанные мши по обыкновению Римской же Церкви. Престолы эти устраивались без всякой нужды, а даже несообразно местному удобству и пространству храма, так что часто в небольшой церкви находилось их по четыре и по шести. Ныне, когда уже почти во всех приходских церквах Литовской епархии сооружены иконостасы и богослужение может быть отправляемо вполне по правилам нашей Греко-Восточной Церкви; то помянутые боковые престолы вовсе излишни и даже неуместны по тесноте и безобразию, происходящему от них для церквей. Посему предлагаю консистории:

1) предписать об упразднении по всем Греко-Униатским церквам Литовской епархии боковых престолов;

2) от такового упразднения исключить те из боковых престолов, кои находятся в совершенной связи с самым строением церкви или по своему изяществу могут быть оной украшением, с тем, однако же, чтобы на сих престолах никогда не была отправляема литургия;

3) оставление, однако же, в которой-либо церкви бокового престола не иначе должно последовать, как по особому рассмотрению консистории и разрешению викария Литовской епархии преосвященного Антония;

4) воспретить всякое богослужение во всех каплицах и приписных церквах, пока в них не будут сооружены приличные иконостасы, и

5) точное исполнение настоящего распоряжения возложить на ответственность местных благочинных. С сим вместе я поручаю преосвященному Антонию иметь со своей стороны бдительное по сему предмету наблюдение.

№ 87. Копия с секретного отношения к генерал-лейтенанту Головину, от 28 июня 1836 за № 571, о распорядительных мерах при введении по церквам Литовской епархии служебника Московской печати

По пребыванию моему ныне в С.-Петербурге, я, вследствие почтеннейшего отзыва вашего от 6 сего июня за № 29, поручил викарию моему, преосвященному Брестскому епископу Антонию, препроводить к Вашему Превосходительству экземпляр служебника, напечатанного в Москве в 1881 году в ¼ листа, из числа находящихся при Жировицком соборе.

Что касается существа распорядительных мер, принятых по вверенной мне епархии, для введения в употребление означенных служебников к богослужению по Греко-Униатским церквам, то они основывались на самом постановлении Греко-Униатской коллегии, по коему служебники эти назначены для Греко-Униатских церквей единственно в руководство по обрядам богослужения и для избежания с большими затруднениями и проволочкой времени сопряжённого издания нового для Униатов служебника, необходимого по искажению и несходству между собою прежних Униатских служебников. При таковом направлении дела, легко устранено оказавшееся по внешним наущениям некоторое частное сопротивление со стороны Греко-Униатского духовенства в принятии помянутых служебников Московской печати. Впрочем, я первоначально счёл нужным оказывать к более простым священникам некоторое снисхождение и предоставлял им обучиться правильному служению по обряду нашей Греко-Восточной Церкви и без принятия служебников Московской печати; но как само собою разумеется, таковое изучение представляло для них без верного руководства важное затруднение, да сверх того они должны были бы являться часто к епархиальному начальству для удостоверения, что не забыли изученного; притом же последовало с моей стороны предостережение, что священники, не знающие правильного богослужения, будут отрешены от приходов и низведены в дьячки: то всякий вскоре убедился в необходимости сделанного начальством распоряжения и сам предлагал безусловную подписку о принятии служебника Московской печати и служения по оному; так что для приведения дела к окончательному исполнению и устранения всякого противодействия оказалось необходимым отрешить от приходов только несколько и то впоследствии по большей части раскаявшихся священников, бывших слишком явным орудием польских помещиков и Римского духовенства.

Примите уверение в совершенном моём почтении и преданности, с коими имею честь быть.

№ 88. Копия указа Правительствующего Сената от 10 ноября 1832 за № 70290, о назначении преосвященного Иосифа членом Греко-Униатской коллегии

Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, из Правительствующего Сената, Греко-Униатской духовной коллегии. По именному Его Императорского Величества Высочайшему указу, данному Правительствующему Сенату в 1 день сего ноября, за собственноручным Его Величества подписанием, в котором изображено: «На место умершего епископа Сероцинского Всемилостивейше повелеваем быть членом Греко-Униатской духовной коллегии присутствующему ныне в оной, Греко-Униатскому епископу Мстиславскому Иосифу Семашке, с производством ему жалованья по штату, сверх получаемых им ныне по другим должностям окладов». Правительствующий Сенат Приказали:

О сем Высочайшем Его Императорского Величества повелении, для должного по оному исполнения, предписать Греко-Униатской духовной коллегии указом, каковым уведомить гг. министров финансов и внутренних дел. Ноября 10 дня 1832 года. (Подлинный подписали:) В должности обер-секретаря Вилинский, секретарь Колодный, повытчик Елофимов.

С подлинным верно

в должности секретаря

коллежский секретарь

Рожновский.

№ 89. Копия указа коллегии от 19 мая 1833 за № 424, о производстве преосвященному Иосифу содержания, по случаю назначения его Литовским епархиальным епископом

Указ Его Императорского Величества Самодержца Всероссийского, из Греко-Униатской духовной коллегии, Его Преосвященству Литовскому епархиальному епископу Иосифу Семашко. Сия коллегия, слушав предложение г. министра внутренних дел, статс-секретаря и кавалера Дмитрия Николаевича Блудова, от 9 сего мая за № 876, в коем уведомляет, что о производстве Вашему Преосвященству штатного жалованья по званию члена Греко-Униатской духовной коллегии 1.875 рублей, а равно столовых по 1.200 рублей и 3.000 рублей, назначавшихся бывшему Брестскому епископу митрополиту Иосафату Булгаку, г. министром финансов предписано главному казначейству с тем, чтобы отпуск означенных окладов оно производило по требованию Греко-Униатской коллегии, жалованье же 1.000 рублей серебром, которое Вашему Преосвященству назначалось по званию викария Белорусской епархии, предписано прекратить со 2 апреля сего года, равно как и отпуск означенных 3.000 рублей по Гродненской казённой палате.

Приказали: о сем распоряжении г. министра финансов для сведения дать знать Его Высокопреосвященству председателю коллегии Греко-Униатской, архиепископу Полоцкому, митрополиту Иocaфату Булгаку и Вашему Преосвященству, а по коллегии Греко-Униатской чинить в своё время надлежащее исполнение. Мая 19 дня 1833 года.

Подлинный указ подписали:

Член архимандрит Иосафат Жарский

В должности секретаря Рожновский

Повытчик Добронравин

№ 90. Отношение министра Блудова от 29 мая 1835 за № 72, об учреждении комитета по Униатским делам и о присутствии в оном преосвященному Иосифу

(Секретно)

Преосвященнейший епископ,

Милостивый Государь.

Государь Император, в отеческой заботливости своей о благе всех верных Его подданных, обращая постоянное внимание и на особенное положение находящихся в империи Униатов, издревле Русских по языку и происхождению, всегда изъявлял твёрдую свою волю, чтобы сия народность их, не изменившаяся в течение столь долгого времени, несмотря на события веков минувших, была во всех отношениях охраняема и поддерживаема в полной чистоте и неприкосновенности от всякого чуждого влияния. С сею целью были соображаемы и распоряжения по устройству Церкви Греко-Униатской. Оными предназначено не допускать в сей Церкви дальнейших произвольных отступлений от сродных Униатам обрядов Русского богослужения и церковных установлений, устраняя по возможности введённые в оную прежде, силою обстоятельств или своевольством частных лиц, новости, противные духу сих коренных между Униатами установлений Церкви Восточной, предоставленных Унии самими буллами Римских первосвященников.

Дабы вернее обеспечить действие сих распоряжений, а с тем вместе и предупредить недоразумения и пререкания, которые могли бы возникнуть между духовенствами Греко-Российским и Униатским, Государь Император признал за благо учредить особый комитет из духовных лиц Греко-Российского и Греко-Униатского исповедания и нескольких светских государственных сановников. Сей комитет, рассматривая предварительно все принимаемые по Униатским делам меры, будет наблюдать за точным приведением их в действо, представляя о важнейших на высочайшее усмотрение. Членами сего комитета Его Императорское Величество соизволил назначить Ваше Преосвященство, высокопреосвященных: Серафима митрополита Новгородского, Филарета митрополита Московского и Григория архиепископа Тверского; Греко-Униатских церквей – митрополита Иосафата Булгака, генерала от инфантерии графа Толстова, действительного тайного советника князя Голицына, статс-секретаря Танеева, синодального Обер-прокурора Нечаева и меня.

Сообщая Вашему Преосвященству о сей высочайшей Его Императорского Величества воле, которая есть новый знак Монаршей к Вам, Милостивый Государь, доверенности, имею честь быть с совершенным почтением.

Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою

Блудов

29 мая 1835 г.

Его Преосвященству Иосифу,

епископу Литовскому.

№ 91. Отношение министра Блудова от 22 декабря 1835 за № 3081, о подчинении Греко-Униатских училищ комиссии духовных училищ и о присутствии в оной преосвященному Иосифу

Преосвященнейший епископ,

Милостивый Государь

Государь Император, приняв во внимание, что Греко-Униатские духовные училища образованы по уставам, изданным для Греко-Российских духовных училищ, и находя, что единством управления надёжнее можно достигнуть предназначенной для них цели, Именным Высочайшим Указом, данным в 19 день сего декабря комиссии духовных училищ, повелеть соизволил:

1) Греко-Униатским духовным училищам быть в ведении комиссии духовных училищ.

2) По делам сих училищ присутствовать в оной комиссии митрополиту Греко-Униатских церквей Иосафату и Вашему Преосвященству.

Объявив о сем Высочайшем повелении Греко-Униатской духовной коллегии к надлежащему, зависящему от неё исполнению, считаю долгом уведомить о том Ваше Преосвященство.

Имею честь быть с совершенным почтением

Вашего Преосвященства

покорнейшим слугою

Блудов

22 декабря 1835 г.

Его Преосвященству Иосифу,

епископу Литовскому.

* * *

Издание Императорской Академией наук по завещанию автора

Санкт-Петербург

Типография Императорской Академии наук

(Вас. Остр., 9 лин., № 12)

1883 год

Напечатано по распоряжению Императорской академии Наук. С.-Петербург. Октябрь 1883 года.

Непременный секретарь, Академик К. Веселовский

* * *

23

 Представление по оному последовало 17 января 1827 г.

24

 Сие же самое ещё нужнее в отношении заседателей коллегии.

25

 Это Униатский каноник, племянник епископа Сероцинского. По имеющимся у меня сведениям, никто из Униатов не принял столь худо нынешних учреждений. Он с энтузиазмом поносит оные всюду словесно и письменно, и кажется потому, что за уничтожением Луцкой епархии почитает себя лишённым Луцкого епископства.

26

 Римский каноник Подольской епархии.

27

 Римский же каноник и декан Могилёвской епархии.

28

 Известно, что в тех странах Униаты по своей малочисленности не имеют собственных церквей, и духовенство сего обряда отправляет богослужение в Римских костёлах.

29

 Местечко Подольской губернии, Гайсинского уезда.

30

 Это не худо. В сем письме, для успокоения родителя, представил я всё благополучие Униатской Церкви, из нынешних учреждений последовать долженствующее, и с довольною ясностью изобразил, что кривые толки о сих учреждениях происходят от интересных видов нескольких особ нашего обряда, и противодействия Римского духовенства, которое в независимом состоянии Униатской Церкви видит уничтоженное своё над Униатами господство и преграду совершенному превращению оных в Латинян, к чему клонились в течение нескольких веков все действия сего духовенства.

31

 Это Униатский священник и декан, в семейственной связи с моими родителями состоящий.

32

 Из сего видно, что производимое по распоряжениям Киевского военного губернатора исследование о перешедших в Римский обряд Униатах, кроме преследования Униатского духовенства от Римлян, другой не принесёт пользы.

33

 Князь Гагарин приписывает интригам Вильчинского известные привязки Римского двора по нынешнему Униатскому делу. Когда сему монаху объявлено было посланником Высочайшее повеление, относящееся к заведению Madonna del Pascolo, он отвечал: «что с оным сообразоваться будет только, но колику это угодно будет пропаганде».

34

 Decreti Pars II. Causa XXXIII de Poenit. Dist. VI. c. II.

35

 Decret. Greg. IX Lib. V. Tit. ХХХТIII сap. XII.

36

 Вот они:

1. Clemens VIII in decreto de casibus reservatis die 26 maji 1594 statuit: Tam superiores pro tempore existentes, quam Confessarii, qui postea ad Superioritatis gradum fuerint promoti, caveant diligentissime, ne ea notitia, quam de aliorum peccatis in confessione habuerint, ad exteriorem gubernationem utantur.

2. Decretum die 18 nov. 1682 editum in Congregatione generali Universalis Inquisitionis prohibens: Ne quis publice, aut privatim doceat, aut defendat licere uti scientia ex confessione acquisita cum gravamine poenitentis, quamvis secluderetur quæcumque ejus revelatio, et quamvis multo majus gravamen ejusdem poenitentis ex non usu sequeretur, mandans etiam universis poenitentiæ Ministris, ut a tali doctrina in praxim deducenda prorsus abstineant. Ferraris Bibliotbeca Tomo VII. Sigillum Sacramentalis Confessionis. № 13.

37

 Hinc obligatio servandi sigillum sacramentale tam stricte ligat, et urget, ut in nullo excogitabili casu directe, vel indirecte revelari possit, quamvis salus propriæ vitæ, immo totius mundi inde penderet; quinimmo licet per hoc omnium hominum damnatio impediri posset. № 6.

38

 Hinc Confessarius, qui ex confessione socii conspirationis contra se novit sibi parari insidias in itinere a se subeundo, sibi parari venenum in vino a se bibendo, et hujusmodi; si non arripiendo tale iter, non bibendo tale vinum, et hujusmodi, sequeretur aliqua suspicio apud alios soclos dictæ conspirationis de peccato confesso, aut periculum damni dicti poenitentis, tunc teneretur dictus Confessarius enixe se Deo commendare, et tale statutum iter arripere, tale vinum bibere, et hujusmodi; quia Sigillum Sacramentale ob commune honum fidelium, et reverentiam Sacramenti fortius obligat, quam propria vita servanda, immo et quam salus totius mundi. Ibid. № 14.

39

 Unde post allata decreta sub № 13 jam non videtur practice probabilis sententia illorum auсtorum, quamvis plures, quam quadraginta referantura Sanсрez,.. qui docent, Confessarium ex sola confessione cognoscentem poenitentem suum indignum esse dignitate, seu officio, ad quod concurrit, posse ideo in electione gratuita, et secreta denegare suum suffragium, quia utitur, ut dicunt ipsi, jure quod habet ad non promovendum indignum.... Cum enim id sciat ut Dei locumtenens, nonpotest uti pro humane commercio, alias divina confunderet cum humanis, adeoque de omnibus, istis, et similibus silere debet, et totaliter se habere, ac si ea minime sciret, sicque se, et omnia Deo committere, cum hoc plurimum conducat ad reverentiam Sacramenti, et ad urgendam apud omnes securitatem sigilli. Ibid. № 16.

40

 Ubi agitur de imponenda Laico criminoso poena sanguinis, non possunt Clerici esse Testes, nequidem in criminibus exceptis. Ibid. Testis Art. I. № 102.

41

 Eadem conclusio vel maxime procedit, quando agitar criminaliter ad irrogandam Laico criminoso poenam sanguinis, seu mutilationis aut mortis; quia tunc nullo modo potest Clericus testificari contra Laicum, propter periculum irregularitatis quam illata Reo propter suum testimonium poena mortis, vel mutilationis, Clericus incurreret. Adeo, ut Clericus ne quidem in criminibus exceptis, v. g. lesæ Majestatis &e, testificari possit contra Laicum, quando propter illud crimen infligenda esset poena sanguinis. Reiffenstuel Tomo II. Tit. XX. § VI. № 170.

42

 Confessio in Sacramento poenitentiæ facta coram Sacerdote, nihil omuino probat contra poenitentem in foro externo. Ibid. Tit. XVIII. § VI. № 132.

43

 Infertur proinde, quod si Confessarius, qui Sacro Sigillo cum primis tenetur, factam sibi Confessionem Sacramentalem absque expressa licentia poenitentis malitiose revelet, ob hanc ipsius revelationem Magistratus contra poenitentem inquirere non possit; etiamsi ob non institutam inquisitionem salus reipublicæ periclitaretur. Ibid. № 133.

44

 Rechberger. Jus Ecclesiasticum Austriacum. Tomo I. § 50.

45

 Sessione XIV Capite V et Canone VIII de Poenitentiæ Sacramento.

46

 Eodem Capite V. Sed et impium est, Confessionem, quæ hac ratione fieri praecipitur, impossibilem dicere, aut carnificinam illam conscientiarum appellare.

47

 Ibid. cap. VII. et Canone XI.

48

 Сие замечание, по недостатку казуистических книг, изъяснил я, как оно осталось в моей памяти из преподавания уроков в Главной семинарии или же из чтения означенных книг.

49

 Оные исчислены у Феррария Tomo III. Excommunicato Art. II et III. У сего же автора можно читать случаи, предоставленные себе Александрийскими епископами, Tomo VI. Reservatio casuum (№ 16), а также Орденскими генералами и провинциалами (№ 22).

50

 Cone. Salegunstad. de anno 1023 cap. 15. Concil. Lemovic. de anno 1034. Rechberger. Jus Ecclesiasticum Austriacum. Tomo I. § 159. ubi citantur.

51

 Rechberger eodem loco citato.

52

 Поборники строгой, ни в каких случаях нарушиться не могущей тайны исповеди всегда обращаются к единственной причине, что посредством всякого нарушения исповедь может сделаться для народа ненавистною.

53

 Postremo sancta Synodus, omnia et singula, sub quibuscunque clausulis et verbis, quæ de morum reformatione, atque Ecclesiastica disciplina, in hoc sacro concilio statuta sunt, declarat, ita decreta fuisse, ut in his salva semper auctoritas Sedis Apostolicæ et sit, et esse intelligatur.

54

 Rechberger, Juris Ecclesiastici Austriaci. Tomo 1. § 137.

55

 Rechberger. Juris Ecclesiastici Austriaci Tomo I. § 152 et 156.

56

 Ibid. § 152.

57

 Cum aditus ad Pontificem, vel impeditus est, vel valde difficilis, episcopi juribus suis uti debent, ex mente omnium Canonistarum, cessante tum omni reservatione Pontificia. Rechberger. Juris Ecclesiastici Austriaci Tomo I. § 150.

58

 Перевод с латинского.

59

 Может быть, здесь говорится и о воинстве папского владения.

60

(и которою правил почтенный брат наш Алоизий Уголини, последний оный епископ, – со времени когда мы оного Алоизия епископа от означенной Амориенской церкви с совета почтенных братий наших, святой Римской церкви кардиналов, апостольской властью уволили и к Форосемпрониенской церкви, тогда без пастыря находящейся, с подобного же совета и апостольской властью переместили, поручая ему вполне правление и распоряжение оной Форосемпрониенской церкви по духовной и мирской части – перемещением оного епископа Уголини лишена пастырского утешения: мы к благополучному и скорому замещению оной же Амориенской церкви и проч.)

61

 Перевод с латинского.

62

 Tetrora. Так называются в Римской Церкви особые дни, для поставления священников назначенные, коих в году шесть.

63

 Interstitia означают то время, которое по каноническому праву должно истекать между принятием высших священных степеней: иподиаконства, диаконства и иерейства.

64

 Bigamia vera есть двоежёнство, когда кто действительно вдруг имеет две жены, и отличается а bigamia simultanea, которая означает двоеженца, имевшего две жены, одну после другой.

65

 Это значит поставлять в иерейство особ 23 лет.

66

 Обет простой противополагается торжественному обету.

67

 Simonia realis есть самая важнейшая, когда корыстные условия, касательно приобретения бенефиции, исполнены обеими сторонами, то есть: дающим бенефицию и принимающую оную.

68

 К понятию сего пункта нужно бы пространное изъяснение, каким образом Римские канонисты считают степени родства.

69

 По Римским канонистам из обручения свойство таким же образом считалось, как из действительного брака.

70

 Сие препятствие бывает тогда, если один из супругов лишается жизни из виду нового брака для другого.

71

 Здесь неизвестно о какой говорится оффиции – вероятно об инквизиции.

72

 Сие торжественное в Римской Церкви обыкновение – в течение сорока часов отправляемое богослужение, всегда соединено со значительными индульгенциями; для отправления оного по многим церквам и особенно монастырями назначено постоянное время.

73

 Это наша заутреня.

74

 Аблюциа есть то, чем ополаскивается чаша после пожития даров, что священник также потребляет.

75

 Это выходит на нашего дьячка.

76

 По Римским канонам в присутствии сих лиц служить запрещается, и если невозможно их удалить, то служение должно быть прервано.

77

 Сие относится к постановлению Тридентийского собора, по коему всякая власть данная кому-либо папою не может быть употребляема без предварительного рассмотрения местного епархиального епископа.

78

 По Римскому обряду св. тайны относятся к больным публично в особом для сего священном одеянии, со звоном колокольчиков и зажжённою свечою.

79

 Особое Римское служение, в средних веках составленное.

80

 Книга священнических молитв – молитвослов.

81

 Что должна быть конгрегация толкования Тридентийского собора.

82

 Archiepiscopi, вероятно, есть особа, посредством которой прописанная власть была у папы.

83

 Здесь было сказало несколько слов, ещё более разительных, коих не упомню.

84

 По ведомости за 1828 год, в 37 Литовских базилианских монастырях показана едва третья часть монахов из Униатов, остальные все – Римского происхождения; все места по управлению орденом, все места настоятельские, замещены из сих последних монахов, за исключением двух самобеднейших монастырей, где настоятели из Униатов. Сие относится, только в меньшей несколько пропорции, и к монастырям бывших Белорусской и Русской базилианских провинций. Если бы имели в виду одно сие статистическое сведение, то не осуждали бы постановления правительства, воспретившего вступать Римлянам в базилианский орден. «Ведь они присоединяются к Унии», – сказал мне один из высших чиновников, в благонамеренности коего нельзя сомневаться – да, и делают с нею, что хотят: изменили Униатское монашество в совершенный Римский орден, искоренили по большей части всё Греческое из самого обряда. Я слишком далёк от тех надежд, которые, кажется, с некоторого времени, по известным рекомендациям, правительство полагает в Греко-Униатском монашестве. Чтобы оно могло быть полезным, надобно ему самому прежде измениться, а это едва ли не труднее из всего Униатского дела – но и тогда монахи лишатся единственной своей опоры в Римской партии; влияние же их на Униатский народ слишком слабо и ограниченно, а отвращение к ним белого духовенства слишком сильно, чтобы можно ожидать какого успеха от их действий. Можно употребить с осторожностью некоторых монахов и для их способностей и для возбуждения в белом духовенстве соревнования; но заставить действовать всё монашество – это и невозможно и бесполезно.

85

 Все получаемые ныне сведения едва ли доставят начальству более полное, точное и беспристрастное понятие об Униатской в России Церкви, как заключающееся в записке, представленной мною 5 ноября 1827 года – да простится мне сие замечание.

86

 Осталось без действия.

87

 Осталось без действия.

88

 Мне даже приходило на мысль, что правительство делает услугу и папе, и здешней Римской партии, удерживая в тайне многие из Рима сюда присылаемые бумаги, которые, напротив, публиковать, может быть, следовало бы. Главною отговоркой поборников папизма на счёт грубого злоупотребления Римским двором духовной власти есть: но это было некогда, это уже вывелось – я сам был отчасти в сем заблуждении, пока, по благосклонному снисхождению начальства, не имел в своих руках подобного рода бумаг, ныне из папской канцелярии исходящих, и к неизъяснимому удивлению не увидел себя посреди их, как бы перенесёнными в 12 столетие. Пусть бы только читали сии бумаги, и я уверен, что число ревнителей Римской Церкви в России весьма значительно бы уменьшилось.

89

 В проекте устава пространном, вместо эконома предположен советник хозяйственной части. Если он будет назначаем правлением академии, то о названии нечего спорить. Но ежели определение советника предоставится гражданскому начальству без участия правления, то экономическая часть, требующая самого ближайшего и строгого надзора, поставится в некоторой независимости от правления, из чего могут возникнуть раздоры между членами оного и существенные препятствия благосостоянию академии. С другой стороны, правление не будет в состоянии управлять с успехом значительными, по разным местам разбросанными фундушевыми имениями, на содержание академии предназначенными. – Итак, не лучше ли оставить оные в казённом управлении, или же назначить для сего отдельную комиссию под председательством местного архиерея.

90

 Если к занимаемым ныне Главною семинарией зданиям прибавить и остальную часть монастыря августианов, тут же состоящего; то для помещения здесь целой академии потребовались бы вероятно небольшие пристройки. Августианам можно отдать монастырь, ныне епархиальною семинарией занимаемый.

91

 Фундуш недвижимый, для академии предназначаемый, во всех отношениях лучше оставить в казённом управлении, наравне с прочими эдукационными фундушами Виленского университета. Но, если бы оный и отдан был в ведение духовенства, то едва ли будет полезно обременять академию управлением столь значительных и разбросанных имений. Можно бы, хотя временно, назначить для сего комиссию, подобно учреждённым для фундушей Греко-Униатских. На всякий случай лучше не спешить сим делом, а объяснить оное мнениями местных гражданских и духовных начальств. Если тогда окажется удобным отдать недвижимые фундуши в управление академического правления, то настоящее положение об академии сим не изменится, а издадутся только особые правила для управления означенными фундушами; к штату же присовокупятся бухгалтер и два писца, с некоторой прибавкой жалованья эконому.

92

 Начиная со слов: Чем ближе всматриваюсь до... небрежною поспешностью – в черновой зачёркнуто митрополитом Иосифом.

93

 Вместо: Но дальнейшее время... до... или частным уважениям – было первоначально написано митрополитом Иосифом: Но, с обращением в 1829 году Карташевского к другому назначению и возложением на Дмитрия Николаевича огромного министерства внутренних дел, дела Униатские почти остановились и едва не предоставлены лишь произволу одного низшего чиновника, который, быв прокурором коллегии, даже и без других видов, замедлил ход дел уже и потому, что должен был обрабатывать оные в министерстве, по занимаемому там месту столоначальника.

Очевидно, что никакое государственное дело не может считаться прочным, если участь оного зависит от перемены какого-либо чиновника, или частных видов другого. Это относится в самой высшей степени к Униатскому делу, где внутренние средства, привести оное к предназначенной цели, слишком слабы в сравнении с препятствиями. Посему, настояла непременная нужда дать сему делу твёрдую опору, на которой оно, при достаточных средствах дальнейшего успешного хода, могло бы держаться непоколебимо, даже и в случае остановки в действиях, по каким-либо общественным или частным уважениям.

94

 После этих слов зачёркнуто: Всех изъяснённых выше обстоятельств проситель коснулся только слегка. Излагать вполне ход Униатского дела и первоначальное оного направление, принятые меры и изданные распоряжения, способы успешного делания и существенные оному препятствия, образ подчинения Униатов одному начальству с Православными и необходимые естественные последствия такового подчинения – значило бы переписать здесь всю записку, поданную просителем в июле месяце 1832 года. Ссылаясь на эту записку касательно подробностей, проситель обращается к последовавшему за оною времени.

95

 Далее первоначально было написано: а, следовательно, считает позволительным от него устраниться; он полагает даже вредным занимать прежнее место, если справедливо его убеждение или предубеждение, что многое делается не в пользу Униатского дела, единственно по личному нерасположению к нему, просителю, – или же если отлагательство в принятии решительных мер по Униатскому делу имеет основание в каких-либо государственных причинах – так как в первом случае проситель будет лишь препятствием успешному ходу дела, а в последнем должен быть устранён, для успокоения Поляков и Римлян, видящих в нём человека, слишком их видам противного.

96

 Вместо: Но в случае невозможности... до... вместо министра внутренних дел – первоначально было: Но если это духовным Православным начальством признаётся невозможным, то очевидно, что благо и достоинство целой Православной Церкви не должны быть жертвуемы частному виду успеха Униатского дела – и необходимо прибегнуть к предложениям синодальных Обер-прокуроров: или прежнего, чтобы подчинить Униатов вместо министра внутренних дел синодальному Обер-прокурору, или нынешнего, чтобы подчинить их комиссии духовных училищ. Первое из сих предложений соединило бы только некоторым образом в одних руках дела Православного и Униатского исповедания; но предложение последнее, имея выгоды первого, дало бы кроме того прочность на будущее время Униатскому делу; имело бы сильное нравственное влияние; доставило бы возможность удобнее бороться с противодействующими; было бы некоторым последствием совершившегося уже подчинения духовных Греко-Униатских училищ, и почти заменило бы самоё подчинение Униатов Святейшему Синоду.

97

 После этих слов зачёркнуто следующее: С другой стороны, участие министра внутренних дел будет для Униатского дела не менее прежнего полезно. Он не будет стоять в неприятном положении как бы противодействующего Православным духовным властям; не будет отягощён затруднительною перепиской по многочисленным делам, возникшим до сего между Православными и Униатами; но останется по прежнему блюстителем законов, защищающих как Православных, так и Униатов, от своевольного посягательства Поляков и Римлян. Полезно бы только было, если бы и дела Римско-Католические не принадлежали к министерству внутренних дел. Ныне министр внутренних дел должен считаться по необходимости защитником Римского духовенства; а это звание не всегда может вполне согласоваться с обязанностью обуздывать посягательство того же духовенства на права других исповеданий – в нынешнем положении Римлянам довольно задобрить одного начальника отделения, чтобы иметь и возможность действовать в своих видах и обеспечить для себя безнаказанность; тогда как, с отделением от министерства внутренних дел, они по нескольким министерствам не так легко могли бы успевать в своих происках, да и происки таковые были бы явственнее.

Но, во всяком случае, необходимая настоит надобность оказать хотя несколько примеров строгого исполнения законов против совращающих в Римскую веру Униатов, и тем самым, обнадёжив покровительством сих последних, обуздать усиливающееся стремление к прозелитизму Римского духовенства и помещиков, ободрённых постоянным потворством их противозаконным действиям. Странно, что столь многие твердят за иностранными газетами о какой-то нетерпимости России в отношении Римлян; но никто не вознесёт гласа в пользу закона и истины. Что бы сказали иностранцы, если бы узнали, что эта нетерпимость в России является преимущественным качеством Римского духовенства и обличается в нём не только учением и мнениями, но и постоянным посягательством на права других исповеданий, вопреки законам и всяким распоряжениям правительства!


Источник: Записки Иосифа, митрополита литовского / Изданные Академией наук по завещанию автора : Т. 1-3. - Санкт-Петербург : Тип. Акад. наук, 1883. / Т. 1. - VIII, 745 с., 1 л. фронт. (портр.), 1 л. ил.

Комментарии для сайта Cackle