БЕСЕДА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ. Смиренное помышление

Отцы и братия, как говорят мудрые мира сего, повторение – мать учения. Эту поговорку можно отнести и к нашим с вами собеседованиям. Повторение не только полезно – оно необходимо, потому что наша природа после падения потеряла устойчивость и стала подвержена воздействиям своего окружения; забвение постоянно притупляет и охлаждает все наши усилия.

Вспомним сегодня о великой добродетели смиренного помышления, потому что Святые Отцы отмечают особую важность этого делания для желающих преуспеть. Смиренное помышление начинается с того момента, когда, всматриваясь в самих себя, мы можем только сказать: «Откуду начну плакати окаяннаго моего жития деяний? Кое ли положу начало, Христе, нынешнему рыданию? Но, яко Благоутробен, даждь ми прегрешений оставление!»¹²⁸.

Совокупность святоотеческого учения о самопознании и смирении выражается в определении смиренное помышление. Святоотеческие советы и наставления, касающиеся этой темы, многочисленны. Мы отметим только некоторые, которые наиболее соответствуют целям наших бесед.

Важнейшие наставления заключены в Священном Писании в словах Господа: «Блажени нищие духом, яко тех есть Царствие Небесное» (Мф. 5, 3); «иже аще хощет в вас вящший быти, да будет вам слуга» (Мф. 20, 26); «Аз же посреде вас есмь яко служай» (Лк. 22, 27), а также: «Аще убо Аз умых ваши нозе, Господь и Учитель, и вы должни есте друг другу умывати нозе; образ бо дах вам, да, якоже Аз сотворих вам, и вы творите» (Ин. 13, 14–15).

Глубокий смысл заповедей Господа нашего о смиренном помышлении дополняют соответствующие поучения богоносных Отцов. Все эти отрывки, каждый своим конкретным образом и в зависимости от обстоятельств, достигают одной цели. Вот некоторые из них.

Авва Сисой, один из великих Отцов монашеской традиции, оставил достопримечательное изречение: «Намеренно почитающий себя худшим исполняет все Писание»¹²⁹. Что же означает почитать себя худшим, как не то, чтобы кто-либо не думал, что он из себя что-то представляет, или, по слову Господа нашего, чтобы ощущал себя самым последним и самым низким! Когда того же Старца спросили, хорошо ли, чтобы память о Боге всегда была в нашем уме, он ответил, что это не великое дело: великое дело, когда видишь самого себя ниже всякой твари¹³⁰.

Этот светильник рассуждения, когда был спрошен о том, каков путь, ведущий к смирению, ответил: «Смирение есть средство, доставляющее свободу и преуспеяние. Оно рождается от воздержания, труда, непрестанной молитвы и, самое главное, когда мы ощущаем, что мы ниже всякого человека»¹³¹.

Когда Макарий Великий спросил диавола, какого делания или добродетели больше всего боятся бесы, тот, будучи лжецом, вынужден был сказать правду, что их может победить и совершенно уничтожить все их приражения только одно смирение¹³². Поэтому Отцы советуют нам прибегать к смиренному помышлению о себе, чтобы приобрести смирение. Признак глубокого смирения – когда мы прощаем досадившего нам или обидевшего нас прежде, чем тот попросит прощения. Важнейшее отеческое наставление на эту тему звучит так: «Возложи на себя пред Господом все свои ошибки и претерпи искушение до последнего издыхания»¹³³. Действительно, кто, по Благодати Христовой, смог применить таковой подвиг по отношению к самому себе, тот достиг пристани успокоения и мира, где сыны Божии обретают наследство и царствуют со Христом.

Отцы также замечают: как началом плодоношения является цветение, так началом блаженного смирения является подчинение Господу. Достигший этого становится во всем послушным, покорным, кротким, всех чтит и уважает. Имеющий о себе смиренное помышление, а от этого и само смирение, не осмеливается критиковать нерадивого. Он никого не презирает, не замечает немощей других и не слушает того, что не принесет пользу его душе.

Снова нас учат Отцы: «Брат, приучи свой язык говорить прости, и приобретешь смирение»¹³⁴. Приобретите смирение, и оно покроет вас от невольных скорбей, посылаемых Богом, вызываемых вашими ежедневными проступками. Не пренебрегайте пребывать в злострадании, потому что труд, нищета, странничество, терпение во всем этом и молчание рождают смирение, а оно изглаживает все грехи. «Пока человек пренебрегает своим спасением, он находится в прелести, думая будто он друг Божий. Однако когда добрым усердием он освобождается от страстей, ему стыдно бывает возвести очи свои на небо, потому что он уверен, что он еще ничего не достиг»¹³⁵.

Когда кто-либо внимательно относится к тому, чтобы не огорчить и не задеть своего ближнего, это является признаком, что он достиг смирения. Смирение рождает рассуждение, которое, будучи мерилом добросовестности, распознает страсти и становится «светильником ногама моима... и светом стезям моим» (ср. Пс. 118, 105). Но чтобы достичь состояния плодоношения, необходимо предварительно возделать почву. Вкратце мы остановимся на этом делании.

Во-первых, требуется удаление от всего чуждого нашим целям. Безмолвие рождает навык. Навык в добродетели рождает умиление и слезы, а они, в свою очередь, рождают страх Божий. От страха Божия происходит смирение, а от него – рассуждение. Тогда в чувствах проявляются сверхприродные способности, то есть предвидение. Затем следует любовь, посредством которой человек начинает ощущать на себе исполнение божественных обетований, в область которых со властью вступают сыны Божии.

Мы привели вам некоторые подходящие места из святоотеческого предания о том, на что и мы вам постоянно и со смирением указываем. Таким образом, вы можете убедиться, что мы не учим вас ничему своему, не учим внимать чуждым монашеству мыслям и советам. Почитая Отцов, имея к ним послушание и сохраняя советы, которые дают они, мы в то же время имеем в их лице заступников и молитвенников о нас ко Господу.

Святые Отцы своей ревностью, послушанием и самоотречением получили от Благодати огненные крылья и взлетели к Богу, призвавшему их. Мы же имеем крылья слабые и болезненные, мы продвигаемся вперед с трудом, с плачем и смирением, потому что наша готовность и наше усердие скованы немощью. Если мы позаботимся о том, чтобы иметь смирение и то, что с ним соединено, мы избежим случайных потрясений, то есть наказаний Божиих, непонятных для нас, попускаемых за упущения и ошибки. Не будем забывать, что «всяко преступление и ослушание праведное прият мздовоздаяние» (Евр. 2, 2). Особенно это относится к отвратительному высокомерию. Отговорка, будто нас мучают различные искушения, разве не является лишь нашей фантазией и самонадеянностью? Достаточно привести в пример апостола Павла. "Дадеся ми, – говорит он, – пакостник плоти, аггел сатанин, да ми пакости деет, да не превозношуся» (2Кор. 12, 7). Если одному из величайших святых «дадеся пакостник», чтобы он не превозносился, сколько должно быть дано нам, спящим и безразличным?

Итак, в своих искушениях виновен сам человек, а не праведный Бог-Судия, всегда неизменно и справедливо управляющий Своим творением. Об этом пишет апостол Павел: «Аще бо быхом себе рассуждали, не быхом осуждени были; судими же, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся» (1Кор. 11,31–32). Таковы последствия, которые возникают при отсутствии смирения.

Великим достижением является существенное познание человеком степени своей болезни и немощи. Кто достиг этого, тот достиг смирения, а также, в соответствии с уровнем своего духовного состояния, и познания Бога. К такому человеку приходят божественные дарования. Как искушению предшествует превозношение, так Благодати предшествует смирение. Будем, братия, внимательны, держась смиренного помышления, а также «терпяще друг другу любовию» (Еф. 4, 2), – и тогда покров смирения спасет нас от горечи искушений. Смирение вызовет в нас ревность и самоотречение, так что мы будем способствовать совершенствованию друг друга, а не осуждать, пребывая в искушениях.

Пусть от наших уст и нашего ума не удаляется всесвятое имя Господа Иисуса Христа. Невозможно, чтобы Всеблагий Бог презрел наше призывание Его, потому что даже когда мы не ведали Бога, Он вел нас за Собой и пребывал с нами, терпя наше жестокосердие. Во всем следуя Священному Преданию, со вниманием будем продолжать осуществлять наше доброе исповедание, которое выражается в самоотречении и любострадании, посредством которых мы изгоняем источник смерти – наслаждение, «задняя убо забывая, в предняя же простираяся» (Флп. 3, 13). Какую связь имеем мы с этим суетным миром, из которого нас вывел Господь? Вы «от мира несте, но Аз избрах вы от мира» (Ин. 15, 19), «и положих вас, да вы идете и плод принесете, и плод ваш пребудет» (Ин. 15,16). Плод, которого требует от нас Бог, – это взаимная поддержка, а также всецелая любовь и терпение друг к другу, как и Господь научил нас: «Аз посреде вас есмь яко служай» (Лк. 22, 27).

Выше я упомянул об исповедничестве. Исповедничество наше заключается, в первую очередь, в нашем добром поведении, в противостоянии против страстей и противоборствующего закона, характеризующих ветхого человека. Разве это не исповедничество, когда мы носим «немощи немощных» (Рим. 15, 1), утешая старых и больных? Разве не является исповедничеством наше служение многочисленным паломникам, которые в наше изменчивое время вынуждены бывают обращаться к нам, чтобы узнать, возможно ли и сегодня осуществление евангельских идеалов? К кому же обращается Господь, когда говорит: «Вы соль земли» и «свет миру» (Мф. 5:13, 14), как не к нам? Ведь Он привел нас к познанию Своей всесвятой воли и причислил к сонму Своих святых!

Разве мы не знаем на опыте о всеблагости и милосердии Божием, разве не испытываем на себе стольких дарований, которыми Он удостоил нас, особенно в нашей новой жизни в монашестве? По Благодати Божией и по силе своей веры, мы отреклись от суеты мира и «смеемся над огненосной бурей» сатанинской ярости, день и ночь разжигающей обычаи и законы падшего разума, посредством которых диавол внушает нам забыть об обетах крещения и о своих монашеских обетах.

Хотя многие считают, что мы «отреби миру» (1Кор. 4, 13), на самом деле мы – те, кто пребыл со Христом в напастях Его (см. Лк. 22, 28). Тем, кто безропотно продолжает путь добродетельной жизни, Господь обещает: «И Аз завещаваю вам... Царство, да ясте и пиете на трапезе Моей во Царствии Моем» (Лк. 22, 29–30) не как рабы, но как друзья.

Честные братия, «да будут чресла ваша препоясана и светильницы горящии» (Лк. 12, 35), как у мудрых домостроителей, а не наемников, чтобы в каких бы ситуациях вы ни оказывались, когда долг призовет вас, вы всегда были готовы и усердны. Подчинение и послушание пусть занимают главенствующее положение в вашей жизни. Усердие и смиренное помышление, молчание и молитва, безропотность, кротость и радость – все это пусть также будет свойственно вам как монахам. И да будет у вас «всяческая и во всех Христос» (Кол. 3, 11). «Друг друга тяготы носите»(Гал. 6, 2), «терпяще друг другу любовию» (Еф. 4, 2), чтобы была известна «кротость ваша... всем человеком» (Флп. 4, 5), чтобы вы стали подлинными подражателями наших Отцов, сподобившихся святости!