Профессор Санкт-Петербургской духовной академии И.С. Пальмов, как историк зарубежных церквей

Статья посвящена научной деятельности крупного слависта И.С. Пальмова.

Иван Саввич Пальмов (1856–1920) принадлежит к числу крупнейших русских ученых славистов последней четверти XIX в. и первого двадцатилетия XX в. Он объездил почти все славянские земли, имел контакты с учеными разных стран. Современники отмечали: «Лучшего знатока славянства, чем И.С. Пальмов, нет в России, его имя известно каждому образованному славянину и пользуется во всех странах православного, католического и протестантского славянства полным уважением»¹. Творчество Пальмова было сосредоточено на изучении церковной истории западных и южных славян, он являлся «единственным знатоком религиозной жизни славянства в ее прошлом и настоящем»². В советское время, имя Пальмова упоминалось редко, а его труды, касающиеся церковной истории южнославянских народов, вообще не получили соответствующей оценки. В настоящее время, жизнь и творчество этого замечательного ученого освещены в ряде очерков³, поэтому нет необходимости подробно останавливаться на его биографии. Укажем лишь основные моменты его жизненного пути.

И.С. Пальмов родился в семье священника⁴ Рязанской губернии. Окончил Рязанскую духовную семинарию, а затем Петербургскую духовную академию, где был оставлен для подготовки к занятию только что учрежденной тогда кафедры славянских церквей. Для ознакомления с состоянием науки о славянах и совершенствования в знании славянских языков, он был прикомандирован к историко-филологическому факультету Санкт-Петербургского университета, где прошел славистическую подготовку у известного профессора В.И. Ламанского, который предложил Пальмову заняться вопросами религиозной борьбы в Чехии в XV в. В 1881 г. Пальмов защитил магистерскую диссертацию на тему «Вопрос о чаше в гуситском движении» и был направлен в славянские страны для исследования в архивах и библиотеках материалов по истории славянских церквей. Он посетил Львов, Прагу, Гернгутт, – маленький городок в Саксонии, где находился архив с документами, интересовавшими русского ученого. Везде Пальмов усердно изучал рукописи, разные по жанру и внушительные по объему, содержащие сведения о религиозной жизни и состоянии церкви у западных славян. До 1884 г., он занимался изучением источников и литературы по истории церкви у южных славян, – в Загребе, Любляне, Цетинье, Карловцах, Софии, Филлипопуле, в архивах и библиотеках Константинополя, Святогорских Афонских монастырей, в Солуни, Афинах, Смирне, а также в Румынии. Результаты своих трехлетних научных занятий Пальмов изложил в книге «Из путешествия по греко-славянским землям» (СПб., 1890). По возвращении из командировки в 1884 г., Пальмов получил должность экстраординарного профессора Петербургской духовной академии. За границу он выезжал еще много раз и в 1904 г. защитил докторскую диссертацию «Чешские братья в своих конфессиях до начала сближения их с протестантами в конце первой четверти XVI столетия» (Прага, 1904). Результаты архивных и библиотечных исследований ученого нашли отражение в большом количестве его чрезвычайно ценных работ.

Церковной истории западных славян посвящены его фундаментальные труды, – магистерская и докторская диссертации. В первой из них, – «Вопрос о чаше в гуситском движении», – ученый рассмотрел кардинальные вопросы ранней реформации в Чехии XIV–XV вв., известной, как гуситское движение. Анализируя гуситскую идеологию, ученый пришел к выводу, что гусизм представляет собой религиозное движение, направленное на реформу католической церкви, которая формулировалась гуситами по разному, вплоть до отрицания самой церкви. Характеристика гуситского движения Пальмовым, только, как религиозного, выглядела односторонней и несколько архаичной. В богатой литературе того времени об этом феномене чешской и вообще европейской средневековой истории господствовало мнение, что религиозная идеология и вызванная ей борьба, по своей сущности, отражала явления социального характера, выросшие на основе экономических, политических и национальных противоречий в чешском обществе последней четверти XIV, – начала XV в. Огромную роль в этом процессе играли противоречия между господствующей католической церковью и светским обществом. Глубокий кризис внутри католической церкви, выразившийся в открытой, иногда вооруженной борьбе за папский престол, в симонии, в нравственном упадке высшего и среднего духовенства, вызывал критику среди самого духовенства. Примером такого подхода к гуситскому движению, как явлению значительно более сложному, чем только религиозная борьба, может служить сочинение профессора Московской духовной академии Н.И. Серебрянского (1872–1940) «Ян Гус, – его жизнь и учение» (1915). В то же время, Пальмов не принимал оценки гуситского движения, имеющейся в предшествующей русской литературе, как стремления к возврату к старой традиции, к славянскому обряду и к возрождению православия⁵. На основании глубокого знания материала по рассматриваемому вопросу и основательной теологической эрудиции и беспристрастности, Пальмов не отождествлял гусизм с православием. Он считал, что чешская реформация была одного происхождения с западной реформацией, возникла по тождественным причинам, но имела особый характер. По мнению Пальмова, нет достаточно серьезных причин, чтобы «сильно отличать чешское реформационное движение от других предшествующих и современных ему религиозно-реформационных попыток в западном католическом мире»⁶. Кроме книги «Вопрос о чаше в гуситском движении», Пальмову принадлежат и другие сочинения: «К вопросу о сношениях чехов-гуситов с восточной церковью» (1889), «Иаков из Стршибра» (1905), «Иероним Пражский» (1905), «Исторический образ Иеронима Пражского» (1916), «Чешский гусизм и его историческое значение» (1909), «Ян Гус» (1915) и др.

Другим предметом интереса Пальмова была община Чешских братьев (ОЧБ), – религиозная организация, возникшая в середине XV в., о которой ученый написал фундаментальный труд «Чешские братья в своих конфессиях». Тематически работа является продолжением гуситской проблематики, а именно, – о реформации церкви, так как ОЧБ появилась в результате переосмысления способов борьбы за церковь Христову, когда другие методы, вплоть до вооруженных военных действий, себя не оправдали. Духовным отцом общины был Петр Хельчицкий⁷, который хотя и остро критиковал существующий общественный порядок, считал, что средством создания общества равных являются методы самоусовершенствования каждого индивида. В отличие от гуситов-таборитов, стремившихся установить порядок, который был в первоначальной христианской церкви, с помощью оружия, Хельчицкий выступал против войны и всякого насилия. Эта теория нашла себе группу приверженцев, которые в 1453 г. объединились в «Общину Чешских братьев». Крупнейшим исследователем этой организации и был Пальмов⁸. Кроме вышеуказанного фундаментального труда, второй том которого представляет собой публикацию текстов конфессий ОЧБ, ученый опубликовал еще ряд работ, таких как «Мануальник Вячеслава Коранды, как источник для характеристики религиозно-реформаторских идей чешского утраквизма во второй половине XV века»⁹ и др. Пальмов выяснил условия возникновения ОЧБ. Ученому принадлежит создание наиболее достоверных и подробных биографий деятелей общины. До выхода главной книги Пальмова в литературе упоминались в основном имена братьев Прокопа, Луки и Яна Благослава, как епископов общины. Русский славист обнаружил в архивах еще около десятка лиц, внесших вклад в историю ОЧБ. Пальмов привел ценные сведения о культурной деятельности общины. Он признал ее вклад в европейскую культуру XVII в., когда главным действующим лицом ОЧБ стал создатель научной педагогики Ян Амос Коменский, творчество которого, как известно, протекало вне пределов Чехии, после того, как на его родине ОЧБ уже распалась.

По новому Пальмов подошел к исследованию учения ОЧБ. Если его предшественники в русской литературе¹⁰обсуждали в основном вопрос, в какой мере учение братьев приближается к православному и приближается ли к нему вообще, то Пальмов поставил вопрос о неправомерности подхода к учению братьев, как к явлению статическому. Изучив все сохранившиеся «конфессии», а также сочинения, составленные оппонентами ОЧБ, ученый пришел к заключению, что вероисповедная система общины постепенно изменялась. Пальмов считал, что доктрина ОЧБ развивалась вне прямых немецко-протестантских влияний и независимо от них. Однако, он отрицал связь учения братьев с православием, полагая, что их доктрина выросла на почве критики католичества и других западных течений, вне ближайшего отношения к определенным историческим формам православия. Следует отметить, что исследования Пальмова, по выяснению особенностей учения ОЧБ, носят новаторский характер.

Постоянным предметом изучения Пальмова была кирилло-мефодиана. По этой проблеме он опубликовал ряд интересных статей, значительная часть которых представляла собой торжественные или юбилейные речи на актах Духовной академии, заседаниях Славянского благотворительного общества и других мероприятиях.

Одним из аспектов научного исследования Пальмова являлась церковная история и современная церковная жизнь южных славян. Как указывалось, ученый часто совершал заграничные путешествия, в ходе которых были собраны богатые материалы. По разным причинам ученый не реализовал материалы в виде публикаций.

В отличие от фундаментальных сочинений по истории чешского религиозного движения, работы Пальмова по истории церкви у южных славян и вообще православных народов в основном имели обзорный характер. Сведения основаны на документах официального происхождения, а также на личном наблюдении. В 1884 г., во время поездки в Константинополь и на Афон, ученый собрал ряд важнейших источников по истории Охридской архиепископии, ранее не известных науке. Документы хранились в архиве Афонского Зографского монастыря. Содержание этих документов он изложил в статье «Новые данные к истории Охридской архиепископии XVI, XVII и XVIII вв.», опубликованной в «Христианском чтении» в 1891 г.¹¹. В них говорится о правах архиепископской власти и обязанностях паствы по отношению к епископу и священнику. Вторая группа документов по истории Охридской архиепископии, описанных Пальмовым, находится в «Кодексе Св. Климента», содержащем протоколы избрания архиепископа Охрида на патриарший престол всей Болгарии, Сербии, Албании, Македонии, Западного моря и др., а также грамоту об избрании в 1681 г. архиепископов и митрополитов и документы об открытии училищ, школ и пансионов. Пальмов дает историческую оценку всех описанных документов.

17 февраля 1891 г., профессор Пальмов на годичном акте в Санкт-Петербургской духовной академии произнес речь об учреждении Патриаршества в Сербии. Материал выступления впоследствии был подробно обработан и составил солидную статью «Исторический взгляд на начало автокефалии сербской церкви и учреждение патриаршества в древней Сербии»¹². Автор описывает жизнь и деятельность св. Саввы по созданию самостоятельного Сербского архиепископства в начале XIII в., опираясь на жития святого и в приложении публикует выписки из житий. Весьма интересными представляются суждения Пальмова о причинах учреждения св. Саввой архиепископии в Сербии. Изложив кратко политическую историю сербского государства в XII – начале XIII в., ученый пишет, что «нужды его заключались, прежде всего, в организации сербской церкви, – учреждении сербской высшей иерархии с архиепископом во главе для целей христианизации, как населения самой Сербии, так и окрестных земель, в частности, для защиты от латинства, которое было распространяемо назойливыми и всесильными тогда латинизаторами (было время крестовых походов, когда латиняне проходили через земли Балканского полуострова!) не только на западных границах Сербии, но и по всем Балканам и вообще православному юго-востоку, а также и против богомильства, которое широко раскидывало свои сети среди православной паствы, несмотря даже на строгие против него и других ересей меры. Всеми этими религиозными причинами обуславливалась мысль об учреждении независимой Сербской архиепископии… А политические соображения о независимости страны представляли удобную и законную почву для осуществления этой мысли… Потому, без особых затруднений и удалось провести ее на деле и достигнуть желаемых результатов»¹³. Вопрос о создании самостоятельной, независимой от Константинополя патриархии, ученый объясняет историческими условиями развития сербского государства в период правления царя Стефана Душана (брата св. Саввы). Отметим, что статья Пальмова имела значение не только, как историческое исследование, но и была в свое время весьма актуальной, так как в Сербии в конце XIX в. велась борьба за восстановление Печской патриархии, упраздненной в 1766 г. и сербы, по мнению историка, должны, памятуя о своей истории, согласовывать национальные интересы с требованиями церковно-исторической практики.

Весьма актуальной для своего времени была и другая работа Пальмова, касающаяся Болгарской церкви. Как известно, в Болгарии велась борьба с греческой церковью, закончившаяся в 1872 г. Собором, который признал Болгарскую церковь «схизматической». Мотивы этой борьбы, – национально-политические противоречия между греками и болгарами из-за Фракии и Македонии. Пальмов знакомит читателей с первоначальным устройством болгарской экзархийской церкви и современным ее положением¹⁴. Свой очерк Пальмов строит на изложении законодательных памятников, разбирает уставы болгарской экзархии, отмечает их общее и различие, касающееся внутренней жизни страны и отношения болгарской церкви к тому или иному правительству. Из приведенных автором материалов видно, что в турецкой империи, после 1870 г., болгарская церковь была более независимой, чем в освобожденной Болгарии, когда стали проявляться тенденции подчинения ее государству и вмешательство правительства во внутренние дела церкви. Труд Пальмова представляет новый этап в познании истории южнославянских церквей.

Кроме славян, в сфере научных интересов историка, были также православные народы не славянского происхождения, проживавшие на территории Центральной и Южной Европы. В его работах есть сведения о греках, православных албанцах и др. Специальную работу ученый посвятил церковной жизни православных румын. Она вышла в «Христианском чтении» под названием «Основные черты церковного устройства православных румын в Австро-Угрии»¹⁵. До этой работы петербургского профессора в русской литературе отсутствовали сведения о церковной организации православных румын, входивших в состав Австро-Венгрии и проживавших в Трансильвании, Банате и Восточной Венгрии. Поэтому, автор начинал свой очерк изложением сведений о распространении христианства у румын, которое они приняли из Византии. В 1864 г. образовался самостоятельный национальный церковный округ, – Германштадтская митрополия. По уставу, выработанному в 1868 г., православная румынская церковь находилась под надзором королевской власти, а во внутренней жизни управлялась самостоятельно. Указав на выборность епископов, охарактеризовав органы управления епархией и приходами, управление монастырей, Пальмов приходил к выводу, что церковно-народная автономия православных румын обеспечивает их защиту от мадьяризации, наслаждаемой венгерским правительством. В основу народно-церковной организации румын положено начало народного представительства, против которого трудно бороться, считал Пальмов. В делах церковных у румын участвуют миряне, причем во всех инстанциях церковно-административного устройства, они имеют превосходство. Попытки ограничения широких прав мирян пока не удаются¹⁶, констатировал Пальмов. Таким образом, церковная жизнь у румын, как и у славянских народов на Балканах, имела демократический характер. Эта демократичность выражалась в выборности священнослужителей и церковных администраторов, участии мирян в управлении, коллегиальном решении большинства вопросов, сменяемости должностных лиц. Вероятно, это обстоятельство определяло подчас руководящую роль церкви в борьбе южных славян против иноземного ига и предотвратило серьезные конфессиональные конфликты при создании самостоятельных славянских государств на Балканах.

И.С. Пальмов принадлежит к числу крупнейших исследователей религиозной жизни зарубежных славян и некоторых неславянских народов, исповедовавших православие. В России в конце XIX – начале XX в., работы ученого были явлением уникальным. Их отличало глубокое знание источников, необыкновенно широкая эрудиция автора в литературе на древних и европейских языках. Личное знакомство с состоянием церковной жизни в странах Центральной Европы и особенно, Балканского полуострова, архивы, библиотеки, монастыри, резиденции церковных иерархов, которые он постоянно посещал, давали ему живое представление о религиозной жизни народа и помогали осмыслению его истории. Как отмечалось, труды Пальмова не одинаковы по глубине исследования проблемы. Если по истории религиозного движения в Чехии XV–XVI вв. преобладают труды аналитического и обобщающего характера, принесшие открытия и новое слово в освещении вопроса, то по истории церкви у южных славян ученый писал о современном ее состоянии с большими или меньшими экскурсами в историю. Объективность в освещении исторических сюжетов, доброжелательность и терпимость к представителям разных конфессий снискали Пальмову много друзей и уважение со стороны даже тех представителей церкви и историков, которые находились в неприязненных или враждебных отношениях между собой. Это уважение к трудам и личности русского ученого, признание его заслуг выражалось, вчастности, в наградах, почетных званиях, которыми отмечали его славянские и другие учреждения и царствующие особы. Так, сербский король Александр I наградил Пальмова орденом св. Саввы 3-й степени¹⁷; орден за «Гражданские заслуги» 2-й степени вручил ученому болгарский князь Фердинанд I¹⁸; князь Черногорский Николай I удостоил ученого ордена Даниила I второй степени (орденом Даниила I третьей степени ученый был награжден ранее)¹⁹. С 1889 по 1911 г. профессор Пальмов получил в качестве награды 7 русских орденов²⁰.

В 1907 г. Пальмов был избран членом Чешского Королевского Общества науки в Праге²¹, а в 1908 г. членом Чешской академии наук и искусств²². Русские ученые общества считали для себя честью иметь в своих рядах столь крупного деятеля науки. Пальмов был действительным членом Русского географического общества (с 1893 г.)²³, действительным членом Общества ревнителей русского исторического просвещения (с 1905 г.)²⁴, Русского археологического института в Константинополе²⁵. Был почетным членом Санкт-Петербургской, Московской и Казанской духовных академий²⁶, почетным членом Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества (30 мая 1907 г.)²⁷. Российская Академия наук в 1914 г. избрала ученого в члены-корреспонденты²⁸, а в 1916 г. он был избран действительным членом Академии и стал ординарным академиком по Отделению русского языка и словесности²⁹.

Октябрьскую революцию Пальмов воспринял, как крах всех своих стремлений. Духовные академии закрывались, работать над прежней тематикой не было перспективы. К душевному угнетению прибавились бытовые трудности. В 1920 г., придя в Богословский институт читать лекции, Пальмов почувствовал себя плохо и скончался на руках своих друзей и учеников³⁰.

Его коллеги и единомышленники опубликовали в газетах и журналах некрологи и статьи³¹ об ученом, которые представляют собой ценный источник сведений о его жизни и творчестве.