Переводная литература

Переводы и издания книг. Как в древнем периоде первыми памятниками славянской письменности были переводные сочинения с греческого языка, так и новая русская литература началась также переводами книг с иностранных языков. Перевод книг был лучшим средством к тому, чтобы познакомить русских с теми результатами, каких достигли в Европе наука, искусств и промышленность. Поэтому Петр В. обращал на них особенное внимание. Изучение европейских языков не входило в интересы древнего образования; но в посольском Приказе, для переводов и вообще ведения посольских дел, были толмачи из обрусевших иностранцев (преимущественно поляков и немцев). Эти толмачи и были первыми переводчиками иностранных книг. Между ними известны: Говзинский, переводчик басен Эзопа и тропника папы Иннокентия, Николай Спафарий, переведший Христологион, голландец Андрей Виниус, который не только переводил книги, но и, по поручению Петра, просматривал переводы других переводчиков. После толмачей посольского приказа, главными переводчикам были духовные лица, воспитанники Киевской и Московской академий. Ни в Киеве, пи в Москве не изучали европейских языков, но там изучали язык латинский, который и был в то время главным ученым языком в Европе, так что на нем писали и немецкие и французские ученые и часто переводили на него книги, написанные на других языках; поэтому, при знании латинского языка, московские и особенно киевские ученые могли переводить разные книги. Гавриил Бужинский напр., не зная немецкого языка, перевел «Введение в историю европейских государств» немецкого писателя, Пуффендорфа, с латинского Крамерова перевода. Кроме Бужинского, из киевских ученых известны как переводчики Симон Кохановский и Феофил Кролик, который, кроме латинского, знал еще немецкий язык. В Москве занимались переводом книг ученые греки братья Лихуды и ученики их, Федор Поликарпов и Алексей Барсов. Лихуды, кроме греческого и латинского языков, знали еще язык итальянский, который и преподавали, по приказанию Петра. Когда они перешли в Новгород и здесь основали училище, Петр посылал к ним книги для перевода. Федор Поликарпов, справщик и потом директор московской типографии (ум. 1730 г.), был самым усердным исполнителем планов Петра по переводу и печатанию книг. Барсов также после Поликарпова был директором типографии и занимался переводом и печатанием книг. После учреждения Синода, Петр стал посылать книги для перевода в Синод. «Посылаю при сем, писал он в 1721 г., книгу Пуффендорфа, в которой два трактата, первый о должности человека гражданина (de officiis hominis et civis), другой – о вере христианской; но требую, чтобы первый токмо переведен был, понеже в другом не чаю к пользе нужде быть, и прошу, дабы не по конец рук переведена была, но дабы внятно и хорошим штилем»²¹. Предположив открыть Академию наук, он назначал одною из главных обязанностей академиков переводить книги. Кроме того, у него была мысль воспользоваться для перевода книг с иностранных языков западными славянами, которые, живя повреди европейцев, легче могли изучать европейские языки. Известно, что, между прочим, в Праге он отыскивал переводчиков; в Прагу же были отправляемы для переводов Феофил Кролик и Леонтий Воейков и ученики латинской школы в Москве Анохин, Козловский и Суворов.

Сознавая всю важность переводов книг с иностранных языков, Петр В. сам руководил этим делом, сам выбирал книги и следил за их переводом, некоторые переводы сам просматривал и поверял и в тоже время издавал правила, как надобно переводить. В 1718 г. он отдал Мусину-Пушкину историю о Кромвеле для отсылки в Москву, для перевода на русский язык. Узнав, что о древних языческих религиях есть очень хорошее сочинение грамматика Аполлодора, он поручил Синоду перевести его «Библиотеку о богах». Когда назначенные книги долго не переводили, он сердился и делал побуждения через того же Пушкина, через которого отдавал книги для перевода. Так, в 1718 г. Пушкин писал к переводчику Поликарпову: «Да для чего, спрашивал государь, по ​сю​ ​пору не переведена книга Виргиния Урбина о начале всяких изобретений, – книга небольшая, а так мешкаете. Отпиши о сем Лопатинскому» (Феофилакту Лопатинскому, который тогда был ректором московской академии). В другом письме к нему же он писал: «Отцу Лопатинскому скажи, чтоб перевел книги, которые к нему посланы. А великий государь часто изволит напоминать, для чего долго не присылаются, и чтобы не навел гневу». В третьем письме сказано: «Писал я к тебе многажды о переводе книг и чтоб говорил ты отцу Лонатинскому, дабы скорее переводил; а ныне великий государь приказал, ежели не переведут книг, лексикона и прочих, до того времени жалованья не выдавать, пока не переведут»²². Когда в 1723 г. Петру представлены были в переводе некоторые статьи ив назначенной им для перевода книга Georgica curiosa, oder das adeliche Land und Feld Leben Вольфганга Гельмгарда Гохберга, то он принялся сам за исправление и сокращение статей, и потом, возвращая исправленное, дал переводчикам собственною рукою написанное наставление: «Понеже немцы обилии многими рассказами негодными книги свои наполнять только для того, чтобы велики казались, чего, кроме самого дела и краткого пред всякой вещью разговора, переводить не надлежит; но и вышереченный разговор, чтобы не праздной ради красоты и для вразумления и наставления о том чтущему было, чего ради о хлебопашестве трактат выправил (выверяя негодное) и для примера посылаю, дабы по сему книги переложены были без излишних рассказов, которые время только тратят и чтущим охоту отъемлют»²³. Но в тех случаях, когда книга имела важное значение и была согласна с его взглядами и целями, он требовал полного и точного перевода. Известно, как он рассердился на Бужинского, когда тот в переводе «Введения в историю европейских государств» Пуфффндорфа выпустил одно место, где Пуффендорф слишком грубо и обидно отзывается о характере русского народа: «Глупец, что я ​тебе​ приказывал сделать с этою книгою, спросил ​он​ ​Бужинского​? – Перевести, отвечал тот. –​ Разве​ это переведено, возразил Петр, указывая на пропущенное место. Тотчас поди и сделай, что я тебе приказал, и переведи книгу везде так, как она в подлиннике есть»²⁴. Не довольствуясь подобными наставлениями по случаю, Петр В. издал в 1724 г. следующий указ о переводе книг: «Для переводу книг зело нужны переводчики, а особливо для художественных (ремесленных), понеже никакой переводчик, не умея того художества, о котором переводит, перевесть то не может; того ради заранее сие делать надобно таким образом: которые умеют языки, а художеств не умеют, тех отдать учиться художествам; а которые умеют художества, а языку не умеют, тех послать учиться языкам, и чтоб (были) все из русских или иноземцев кои или здесь родились, или зело малы приехали и наш язык, как природный, знают, понеже на свой язык всегда легче переводить, нежели с своего на чужой. Художества же ​следующие​: математическое хотя до сферических триангулов, механическое, хирургическое, ​архитектур​ ​цивилис​, анатомическое, ботаническое, милитарист и ​прочие​ тому подобные »²⁵. Заметим еще, что при переводе книг предписывалось держаться более простого слога и ​русского языка, чем славянского. Возвращая ​Поликарпову​ переведенную​ им Географию дарения, ​Мусин​-Пушкин писал ему, что она «переведена гораздо плохо» и прибавил: «того ради исправь хорошенько, не высокими словами словенскими, но простым русским​ яз​ыком​, ​також​ и лексиконы. Со всем усердием ​явися​ в высоких слов словенских класть ненадобеть, но посольского приказу употреби слова»²⁶. Так как переводы и издания книг были делом новым, требовавшим поддержки, то для того, чтобы обратить внимание на ту или другую книгу, или оправдать её появление в глазах строгих людей, подозрительно относившихся особенно к светским книгам, находили нужным прибавлять к книгам ​такие​ предисловия, в которых объяснялись значение или польза книги. К Аполлодоровой библиотеке о богах, по повелению Петра, было приложено Феофаном ​Прокоповичем​ предисловие, в котором объяснялось, что «так как любящим Бога, по словам апостола, вся споспешествует во благое, то ​боголюбивый​ христианин и ​языческие​ писания, хотя и ложные и суеверные, может употребить себе к созиданию. И яко же Самсон в трупе льва убиенного сладкий сот обрел, так и мы ​Божиею​ ​помощию​ можем и во вредном пользу получить​». Б предисловии к истории Пуффендорфа была указана польза исторических книг и приведены примеры великих людей, любивших заниматься историей.

Кроме правительства, и некоторые частные лица заботились о переводе книг и составляли для себя библиотеки, которые потом сделались достоянием государства, перешли в библиотеку Академии Наук и в ​Импер. публичную библиотеку. Князь Димитрий Михайлович ​Голицын​, будучи губернатором в Киеве, поручал преподавателям и студентам Киевской академии переводить для себя разные сочинения. В богатой его библиотеке ,которою пользовался ​Татищев​ и которая потом перешла к графу Толстому (ныне в ​Импер​. публичной библиотеке), сохранилось много рукописных переводных сочинений по части философии права, политики и истории²⁷. Одним ив ревностнейших сотрудников Петра В. в распространении наук в России был знаменитый граф ​Брюс​ (род 1670 ум. 1735 г.). «Будучи из младых лет при Петре В., говорит о нем ​Татищев​, ​многие​ в знанию нужные и пользе государя и государства с английского и немецкого на российский явись книги перевел и собственно для употребления его величества геометрию со изрядными украшениями сочинил». Библиотеку свою, Состоявшую более, чем из 1500 книг, и свой кабинет инструментов и ​редкостей​ ​Брюс​ завещал в Академию наук²⁸. Сам ​Татищев​ также любил собирать книги и составил библиотеку из 1000 книг. Значительные собрания иностранных книг остались после Андрея ​Виниуса​ и ​вицеканцлера​ афирова​, поступившие​ в Академию наук. О переводе книг заботились также князь Димитрий ​Кантемир​, по поручению которого была переведена сочиненная им на латинском языке «Система магометанской религии» переводчиком Академии наук, ​Ильинским​, и выходец из Турции, Савва Рагузинский, переведший книгу ​Орбини​ «О славянах. Князь Иван ​Андр​. ​Шербатов​, находясь за границей, перевел сочинение известного ​Ло​: «Деньги и Купечество​». Граф П. А. Толстой перевел Метаморфозы ​Овидия​; Граф Андрей Матвеев – сокращение Церковной истории ​Ба​рония​.

О богатстве переводной литературы в эпоху Петра В. нельзя судить по одним печатным изданиям книг, потому что многие переводы, по разным причинам, не были изданы и до сих пор остаются в рукописях. Первый отдел этой литературы составляют ​такие​ книги, которые переводились с тою ​целью, чтобы познакомить русских людей с новыми воззрениями по части политического устройства государства, по части истории права и законодательства. Таковы были самые новые и либеральные в то время сочинения: ​Гуго​ ​Гроция​ – О законах брани и мира (De jure belli ас pacis libri III 1625) – сочинение, которое составило эпоху в науке о праве. В нем источником права представлено естественное влечение человека к общежитию и ​происходящие​ отсюда требования, что послужило началом особой науки естественного права, отдельно от морали, политики и положительного права. Самуила Пуффендорфа (род. 1632 ум. 1694 г., был профессором в Гейдельберге и Берлине), который, будучи учеником ​Гроция​, полнее и определеннее развил его учение о праве и весьма много также содействовал улучшению исторического метода, указав на необходимость изложения в истории внутреннего состояния государств, воспитания, образования, нравов и обычаев: «О законах естества и народов» (De jure naturae et gentium libri ​duo​, 1672 г.); «О должностях человека и гражданина» (De officio hominis et civis juxta legem naturalem libri duo 1672 г.) ​перев​., Гавриилом ​Бужинским​; «​О стате​ государства немецкого», сочинение, изданное под псевдонимом ​Северина​ Монзабана (Severinus de Monzabana de statu reipublicae germanicae liber unus, 1667); «Введение в историю европейских государств», в ​перев​. ​Бужинского​ в 1718 г. ​Юста​ ​Липсия​ (1547–1606): «Увещания и приклады (примеры) политические», ​перев​. ​иером​. ​Симоном​ ​Кохановским​; Иоанна Павла Фелъвингера​: «​Дискурсы​ политичные» (Dissertationes politicae). Николая ​Вернуллия​: «​Установлений​ политических книги 4 (Institutiones politicae libri IV, 1624 и 1635). Кроме того, по истории были переведены: Иоанна ​Слейдана​: «О четырех великих монархиях» (De quatuor summis imperiis libri III) – сочинение, бывшее в XVI–XVII в. лучшим руководством по всеобщей истории в высших и средних заведениях Германии и породившее множество подражаний. ​Барония​: «Деяния церковные и ​гражданския​» (​Аnnа​les ecclesiastici); Стратемана (Оснабрюкского епископа, из протестантов) – «​Феатрон​, ​или Позор​ исторический» (Theatrum historicum) в переводе ​Бужинского​. Последнее сочинение отличается, особенною ​веротерпимостью​ и вообще написано так либерально, что при Елизавете Петровне в 1742 г. подвергалось запрещению²⁹, Иоанна Дебусьера – «История о державе французской» (Lion 1661). Мавра ​Орбини​ – «О славянах», где история славян начинается с сына ​Ноева​, ​Иафета, который представляется прародителем славян, расселившихся, по мнению ​Орбини, во всех государствах Европы, Азии и Африки. По географии: Гюйгенса «Книга мирозрения», замечательная, между прочим, тем, что в ней в первый раз была принята система Коперника. Филиппа Клюверия (род. в Данциге​ 1580 г.) «Введение в географию, ​древ​нюю​ и новую» (в шести томах 1629 г.), ​бывшее первым опытом в изложении ​историко-политической географии, отличавшееся замечательною полнотою и ​точностью​. Бернгарда Варения «Всеобщая география» (Geographia generalis), в переводе Ф. ​Поликарпова​. Иоанна Гибнера «Краткие вопросы из новой географии». Большая часть из перечисленных сочинений в то время были самыми новыми, а некоторые, как ​напр., сочинения Пуффендорфа, такими либеральными, что даже в самой Германии подвергались запрещению.

Второй отдел в переводной петровской литературе составляли книги общеобразовательные, которые должны были распространять в русском обществе разные полезные и интересные знания по разным отраслям науки и литературы. К ним относятся: «Притчи ​Езопа​ и Ватрахомиомахия (Бой мышей ​и лягушек​), в переводе Копиевича, ​напеч​. в Амстердаме у ​Тессинга в 1700 г. с 47 гравюрами; Аполлодора, грамматика Афинского (во 2 веке до Р. X.) «Библиотека о богах», в переводе ​Барсова​, с предисловием ​Прокоповича​; «Зрелище жития человеческого​, в нем же ​изъяснены​ суть дивные беседы животных со истинными к тому приличными ​повестьми​ 1674 г., в переводе ​Андр​. ​Виниуса​; История о ​раззорении​ града Трои. Москва 1709; ​Полидора​ ​Виргилия​ ​Урбинского​ – «О изобретателях вещей» Москва 1720; Метаморфозы ​Овидия​», ​Апоффегмата​ т. е. кратких витиеватых и нравоучительных речей книги. Москва 1716; Книги Квинта ​Курция​ «О делах ​соделанных​ Александра В. царя Македонского» 1709 г. Юности честное зерцало, или показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов. В начале его, после азбуки и ​цыфири​, помещены ​краткие​ нравоучения из свящ. Писания. Затем следуют правила, как держать себя в обществе, соблюдать разные ​светские​ приличия. Они заимствованы из тех немецких руководств, которые, под названием Spiegel fur die Bildung, Der goldene Spiegel и т. и. были распространены в Германии в начале XVIII в. Правила Зерцала должны были заменить собою правила Домостроя³⁰. Между прочими, в нем предписывается следующее правило: «Молодые отроки всегда должны между собою говорить иностранными языки, дабы тем навыкнуть могли, а особливо, когда им что тайное говорить случится, чтоб слуги и служанки дознаться не могли, и чтоб можно их от других не знающих болванов распознать»... Приклады (примеры, образцы), ​како​ пишутся ​комплементы​ т. е. послания (писания) от потентатов к потентатам поздравительные и сожалетельные и иные, ​такожде​ между ​сродников​ и приятелей. Москва 1708. Этими Прикладами, переведенными с немецкого, Петр В. хотел и в частную переписку русских людей ввести новые европейские приемы, на место тех образцов посланий к патриарху, епископам, настоятелям, игуменам, чернецам, боярам, воеводам и простым лицам, которые встречаются в старых сборниках XVII–ХVIII​ в. В этих старых посланиях мы находим с одной стороны крайнее превознесение лица, к которому обращается послание, а с другой жалкое, непомерное самоунижение лица, пишущего послание. Князь Юрий ​Ромодановский​ писал князю Василию ​Голицыну​, что он «Юшка ему челом бьет»; дядя князя Василия ​Голицына​ под письмами к нему подписывался: «дядя твой Мишка ​Голицын​ ​челом​ бьет»; ​жена​ ​Голицына​ к супругу своему обращалась: «женишка ​твоя ​Дунька​ много челом бьет до лица земного». В прикладах уже нет такого самоунижения и в обращениях к лицу, ​согласно​ европейским обычаям, употребляется вы, а не ты³¹.

Некоторые из указанных книг, как то: ​Езоповы​ басни, Аноффегмата и др. были переведены еще в ​прежнее​ время, но только не были напечатаны. При Петре В., рядом с переводом новых книг, делались издания книг прежде переведенных, а также переводились и составлялись ​такие​ книги, которые могли быть учебными руководствами по разным ​отделам​ науки. Это третий отдел книг в петровскую эпоху. К нему относятся книги, изданные по поручению Петра ​Тессингом​ и ​Копиеви​чем: 1) Введение краткое в историю, ​напеч. в Амстердаме в 1699 г., 2) Славянская и латинская грамматики и вокабулы. В первой помещено извлечение из грамматики Смотрицкого, а в конце приложены образцы разговоров, в удобнейшему познанию языков (латинского, немецкого и русского). 3) ​Руковедение​ в арифметику, состоящее в изложении первых четырех правил, напеч. в Амстердаме в 1699 г., 4) География ми краткое земного круга описание, издан, в 1710 г. &) Дружеские разговоры ​Эразма​ изд. в 1716 г., по приказанию Петра. В предисловии к разговорам ​высказана​ мысль, что русские скорее узнают иностранные языки и будут охотнее заниматься ​ими​; если переводы будут издаваться вместе с иностранными ​подлинниками​. Кроме того, при Петре В. два раза был издан «Синопсис» Иннокентия ​Гизеля​. В 1703 г. была напечатана Арифметика Магнитского. Это была первая арифметика, написанная арабскими цифрами; до неё употреблялись в арифметиках, вместо чисел, буквы славянской азбуки. На первом листе арифметики помещена виньетка, изображающая храм. В средине храма, над которым написано имя Божие по-еврейски, нарисована женщина в короне, с ключом в руке, изображающая арифметику. К её трону ведут пять ступеней: счисление, сложение, вычитание, умножение и деление. Портик храма с надписями, на одной стороне, «тщанием», на другой «учением» поддерживается семью столбами: геометрией, стереометрией, астрономией, оптикой, меркаторской (навигацией), географией и архитектурой. Внизу написано: «Арифметика что деет, на столпах то все имеет». Кроме виньетки, находится герб, изображающий крест, двуглавого орла, Архимеда и Пифагора. Книга разделена на дне части: арифметику политику и арифметику логистику. В первой изложены сведения, нужные для гражданина, купца в воина; во второй собраны знания, необходимые для землемера и мореплавателя. Арифметика Магнитского долго была главным руководством в школах и вообще пользовалась известностью: она была в числе тех трех книг, которые возбудили любознательность в Ломоносове и заставили его убежать из родительского дома в Москву учиться. В 1709 г. вышел гравированный на меди, стенной календарь, известный под именем Брюсова. На самом деле, этот календарь был составлен библиотекарем Василием Киприяновым, а Брюс только наблюдал за его изданием. На том, вероятно, основании, что Брюс любил заниматься астрономическими наблюдениями и владел обширными сведениями но физике и математике, он прослыл в народе, астрологом и чернокнижником; на том же, конечно, основании, и. первый календарь, сообщавший астрономические сведения и составленный под его надзором, получил название Брюсова. Этот Брюсов календарь пользовался постоянным уважением и расходился во множестве изданий, потому что, кроме равных астрологических предсказаний, содержал в себе множество других полезных и любопытных сведений; в нем находились неисходная пасхалия, лунник, время восхождения и захождения солнца. Все вычисления сделаны на многие годы, так что раз приобретавший такой календарь, мог пользоваться им долгое время³².