Слово 31. К говорящим, что Бог о Своей собственной сущности знает ничуть не больше нас, но что Он мог узнать о Себе, то же в точности [знаем] и мы

Возражение как бы от лица наших противников. Нерожденной, говорят они, является Божия Премудрость, и в этом заключается Ее бытие. Следовательно, знающий, что это есть Бог, всяко будет знать Его. Знает же и Сам Он Себя нерожденным. Итак, никакой нет разницы между тем, когда Он Сам о Себе это думает (δοξάζει), и тем, когда мы, со своей стороны, веруем, что Он таков.

Опровержение на это. Это поистине смешно и весьма глупо, а точнее – за пределами всякого помешательства находится ум тех, кто так настроен. Ибо, будучи человеками и настолько уступая Божественной сущности, насколько она их превосходит, они воображают, что имеют одинаковый с нею ум, если можно так сказать о Боге; ибо они, должно быть, не слышали Исаию, говорящего: «Кто измѣри горстію воду и небо пядію? Кто уразумѣ умъ Господень?»¹⁰⁷⁵ Итак, пусть скажут нам пытающиеся человеческими помышлениями измерять безмерную и непостижимую Божественную природу, словно небо пядію, что они станут говорить, будучи в ответ спрошены нами: в нерожденности ли, согласно их умозаключению, Бог, и само это [понятие нерожденности] указывает ли на неизреченную сущность, или нет? Ибо если они ответят отрицательно, то рушится все их построение, и остроумная посылка окажется бесполезной, если они откажутся сказать то, что провозгласили. Если же они думают, что надо держаться за это построение, то и тогда будут изобличены как бредящие. Ведь то, что Богу надлежит быть нерожденным, не означает, что Его бытие непременно заключается в нерожденности. Ибо это подобно тому, как если бы кто сказал, что, поскольку всякое <75.444> число есть либо четное, либо нечетное, то в этом заключается его бытие. А также: поскольку всякое число необходимо слагается из единиц, то в них имеет свое бытие. И еще: поскольку всякий человек есть животное разумное, смертное, наделенное умом и знанием, то не сам по себе человек существует, но имеет бытие в этих [дефинициях]. И снова: поскольку всякий человек является бескрылым, то его бытие заключается в бескрылости. Но это смешно даже предположить. Ибо поскольку он человек, постольку и животное разумное, смертное; и поскольку человек, постольку и бескрылый; и поскольку это число, постольку и бывает четным или нечетным. Следовательно, когда имеется сущность, [тогда и] говорится, что все, утверждаемое по отношению к ней, – при условии, что [этим] не отменяется [сама] сущность, – понимается как ее дополнительные определения. Итак, если слово «нерожденный» и употребляется по отношению к Божией сущности, то как какое-то одно из числа относящихся к Нему [определений], а не являясь самой [Его сущностью], ибо оно означает [лишь то], что Он не родился, а не то, что Бог будет иметь бытие в нерожденности; по, пребывая и существуя, Он является нерожденным.

ИНОЕ. Если все, что присуще одному лишь Богу, непременно будет и Его сущностью, то Он у нас будет складываться из многих сущностей. Ибо много есть такого, что одному лишь Ему присуще по природе, и никому иному из сущих. И «Царь», и «Господь», и «нетленный», и «невидимый», и вдобавок к этому множество других [возвышенных слов] говорят о Нем божественные Писания. Итак, если каждое из присущих Ему свойств будет возведено в ранг сущности, то как не станет сложным Простой? А думать так – в высшей степени абсурдно. Стало быть, слово «нерожденный», означающее одно из присущих Ему свойств, по будет [Его] сущностью, и не нужно говорить, будто в нерожденности заключается бытие Божие.

ИНОЕ. Если всякая сущность обозначает то, чем является определяемое ею, а не то, чем оно не является (ведь никто же из здравомыслящих, определяя природу человека, не скажет: «бескрылый, не четвероногий», но, скорее всего, [назовет те признаки], которыми он обозначается конкретнее, и из которых он состоит, т. е. «животное разумное, смертное»), а понятие «нерожденный» показывает не то, чем Бог является по природе, но то, чем Он не является (ведь оно означает, что Он – не рожденный), то оно не будет сущностью, и не в нем будет заключаться бытие Бога.

ИНОЕ. Все, что утверждается в отношении чего-либо, как обозначающее то, чем оно несомненно является, будет [обозначать] либо род, либо вид, либо видовое отличие, либо определение. Ибо всяко подобает, чтобы это было одним из перечисленного. Итак, понятие «нерожденный» как будет указывать нам на Божественную сущность? Пусть скажут [нам] приводящие невежественные посылки. Ведь это не род и не вид, согласно Аристотелеву искусству [логики]. Ибо понятия рода и вида употребляются в отношении многих, отличающихся либо видом, либо числом. А имя «нерожденный» не может быть отнесено к кому-либо иному, но принадлежит одному Богу, почему и употребляется лишь <75.445> в отношении Него. Стало быть, не будет родом то, что не может быть разделено на виды, видовые отличия и [на некоторое] число [особей]. Но, возможно, кто-нибудь назовет нерожденность определением. Здесь и это будет изобличено нами как ложь. Ибо всякое определение есть слово, объясняющее, чем обозначаемое им является по сущности, а «нерожденный» представляется не словом, а именем. Следовательно, нерожденность будет отличием, и отличием сущностным, так как [только] это остается. Но посмотрим, есть ли какой-нибудь резон, позволяющий нам, думая так, не ошибаться. Мы увидим тогда, что все то, что допускает в себе отличие, является сложным, а не простым. Поскольку же абсолютно любой человек исповедует, что Бог является простым и не сложным, то нерожденность не будет отличием. Если же она не является ничем из перечисленного, то не в нерожденности есть бытие Божие. Ибо понятие «нерожденность» обозначает не сущность, но представляет собой указание на то, что она таковым вот образом существует.

ИНОЕ. Если имя «нерожденный», означая нерожденность, есть указание на сущность Божию, то что мешает и чувству юмора (τὸ γελαστικὸν), присущему природе человека, быть его сущностью; или вообще говорить, что все то, что частным образом присуще сущим, – это их сущности? Если же свойство каждого [сущего] само по себе не является его сущностью, но присуще сущности, как, например, человеку – чувство юмора, а лошади – ржание, то нерожденность не будет сущностью, не обозначая то, чем Бог является по [Своей] природе, но то, что Он существует таким-то образом, и то, что – наряду с прочим – является Его свойством.

ИНОЕ. Нерожденность следует рассматривать как [нечто] неотделимое от сущности Божией, подобно тому, как цвет [неотделим] от любого тела. Однако сущности уразумеваются не из неотделимо присущих им [свойств], но из того, из чего они суть. Как не познаешь лебедя или снег, – что они суть по природе, – если будешь знать лишь то, что они суть белые. Ведь белизна не будет считаться [их] сущностью, но чем-то из присущего сущности.

Итак, слово «нерожденный», означая какое-то одно из неотделимо присущих сущности Божией [свойств], не будет, как вы полагаете, сущностью. А если так, то знающий, что Бог является нерожденным, еще не знает, что́ Он есть по природе, но [лишь] то, что нерожденность присуща Его сущности.

Возражение со стороны говорящих, что они знают Бога так же, как Он Сам знает Себя. Имя «нерожденный», говорят они, либо понимается как обозначение сущности Божией, либо означает какую-то из ее акциденций. Но у Божественной сущности нет никаких акциденций, ибо она сама от себя является совершенной. Стало быть, нерожденность будет признаком сущности. А если гак, то Бог знает Себя нерожденным. И если кто-либо иной это познает, он всяко будет знать Бога так же, как Он Сам знает Себя.

Опровержение на это. Мудро – говорить, что у сущности Божией нет никаких акциденций, потому что она сама от себя является <75.448> совершенной. Но мы видим, что многое нас вынуждает помышлять таковые [вещи], как акциденции у Бога, хотя они и не вполне акциденции (καὶ εἰ μὴ πάντως συνέβη). Ибо что мы скажем, имея в виду, что прежде устроения этой вселенной Он по сущности был Создателем, а в действительности еще не был, так как ничто из сущего еще не было приведено к становлению? А когда Он сотворил всё, то как бы стал и Создателем, и это в некотором роде прибавилось к Нему (τρόπον τινὰ συμβέβηκε τοῦτο αὐτῷ) благодаря тому, что Он и на деле показался таковым. Итак, если некоторые вещи мыслятся как привходящие (ἐπισυμβεβηκότα) к Богу, то что вы всуе настаиваете на том, что не подобает говорить, что нерожденность является для Бога акциденцией, когда некоторые [другие свойства], присущие Ему по природе, показываются в таком же виде [т. е. как акциденции]?

ИНОЕ. Пусть нам ответят пытающиеся измѣрити небо пядію¹⁰⁷⁶ и уверяющие, будто знают Божественную сущность такой, как она есть по природе, что они скажут об имени «Отец», прилагаемом к Богу? Является ли оно указанием на Его сущность, или на некую ее акциденцию? Но, говорящие, что у сущности Божией нет никаких акциденций, не согласятся, что это акциденция. Остается, значит, говорить, что это указание на сущность. Одно и то же, стало быть, «Отец» и «нерожденный», чтобы не мыслить Бога сложным и составленным из двух сущностей. А если так, то, поскольку одно и то же, по-вашему, «нерожденный» и «Отец», то Он как быть не начал, так и [не начал быть] быть Отцом, но всегда был таковым, т. е. имеется в виду, что одновременно с Ним мыслится и Порождение, ибо [только] так Он будет Отцом. И еще вдобавок к этому [нужно сказать, что] если слова «нерожденный» и «Отец» применительно к Богу означают сущность, то что помешает говорить, что эти имена полностью взаимозаменяемы, так что если кто-либо является отцом, то он и нерожденный, и если что-либо – нерожденное, то оно и отец? Тогда, безусловно, пропадет присущее одному лишь Богу, как Его собственное и исключительное, [наименование] «нерожденного», и перейдет уже на всех. Итак, вы видите, к какому абсурду приводят ваши слова.

ИНОЕ. Не мысля в Боге никаких примышленных (κατ' ἐπίνοιαν) акциденций и никому не позволяя так мыслить, вы, несомненно, впадете во многие затруднения, и нас окружит бесчисленный рой беззаконных мыслей. Ведь, в самом деле, если вас кто-нибудь спросит: [вот, есть слова] «Отец», «нерожденный», «нетленный», «бессмертный», «невидимый» и прочее тому подобное, по природе присущее Богу и применительно к одной лишь Его сущности утверждаемое; [так] скольким же вы позволите быть сущностям, или, лучше сказать, каждое ли из этих [слов] означает сущность, или нет? – какой вы дадите ответ? Если, действительно, каждое означает сущность, то простой Бог будет у вас складываться из стольких сущностей, сколько можно видеть присущих Ему по природе [свойств]. Вдобавок же к этому, [у вас] непременно должно будет быть истинным и то, что и противоположное названному, – т. е. сотворенное, тленное, видимое, – все будет той же сущности, или, лучше сказать, будет обозначать одну сущность. А если так, то ничто не помешает сказать, что одно и то же – дерево и Сын, камень и Порождение, ибо сии суть сотворенные и тленные, и видимые. И тогда [получается, что] нарушен порядок вещей.

<75.449> Итак, если те [свойства], о которых говорится, что они по природе присущи Богу, не обязательно будут и Его сущностью, то остается сказать, что они суть акциденции сущности, считающиеся таковыми лишь на словах. Ибо человеческой природе невозможно говорить о Боге что-либо из того, что превышает ее саму. Поэтому-то мы и пользуемся применительно к Нему собственными обычаями, приводя свойственное нам в качестве примера для того, что выше нас, как если бы на малой дощечке мы изображали небесный свод.

Возражение со стороны тех же [еретиков] через доведение до абсурда. Бог, говорят они, точно и истинно ведает Свою собственную природу и достоверно знает, чем Он является по сущности. Если же мы не познаем так, как Он знает [Себя Самого], то, стало быть, осудимся как имеющие о Нем ошибочное и искаженное мнение. Ибо знающий не подобно истинно ведающему [Богу], будет знать не истинно, но таковой всяко прельщается.

Опровержение на это. Опять не замечают эти поразительные в своем дерзновении [люди], в какую пропасть нечестия они падают. Ибо они, вероятно, испугались показаться знающими меньше Бога; страшатся считаться не столь утонченными в знании, как Божественная сущность, не понимая того, что она и в этом настолько превосходит сотворенных, насколько отстоит от них и по природе. Затем, вдобавок к этому, разве не в высшей степени абсурдно – говорить, что не истинно знает тот, кто знает что-либо не совсем так, как имеющий совершенное знание некоего предмета, о котором и идет речь? Ведь можно же знать [хоть и] меньше, – и уступать в этом знающему в совершенстве, – но [все же] не всецело извращенно. Как, например, кто-то знает, что у луны случается затмение, но не знает, как и каким образом; но, допустим, есть кто-то другой, кто знает и это. Неужели же, из-за того, что один, будучи мудрее, знает и то, и другое, а другой, уступая ему в способности разуметь, знает [только] одно, он будет ложно думать о луне, говоря, что у нее случаются затмения? Но это не так. Итак, если допускается, что об одном и том же предмете у одних большие знания, а у других – меньшие, и [при этом] у тех и у других верное мнение, то что мешает и нам, будучи людьми, знать Бога хуже, нежели Он Сам про Себя знает, чем Он является по сущности, но, тем не менее, [знать Его] не ложно и не извращенно?

ИНОЕ. К значению, т. е. постижению, сущих мы приходим посредством многих и различных размышлений. И не обязательно ложно и извращенно будет мыслить кто-либо по сравнению с другим из-за того, что не теми же размышлениями, но иными некими устремляется к искомому. Например, пусть будут у нас два человека, которых спрашивают, одно ли и то же с человеком лошадь, и один ответит, что не одно и то же, поскольку всякий человек наделен чувством юмора, а лошадь – нет, а другой скажет: «Человек – не то же самое, что и лошадь, поскольку в его сущности не обнаруживается свойство ржать». Разве не истину будут говорить <75.452> оба, и не верный дадут ответ, хотя бы они и не одними и теми же рассуждениями пользовались? Итак, коль скоро можно различно мыслить о каком-либо из сущих, однако [при этом] не ложно и не извращенно, то что мешает Богу в совершенстве знать, чем Он является по сущности, а нам, – будучи человеками, понимающими хуже Него, – иметь [все же] не всецело ложные мнения?

ИНОЕ. Если у всякого разумного [существа] мы видим присущее ему знание соразмеренным с его родовым отличием, – так что верим, что иное знание у ангелов, большее – у архангелов, и еще более превосходящее – у высших [бесплотных] сил, – то соразмеряется [с родом] и ведение человека, будучи меньшим, чем у перечисленных [духовных существ]. Как же тогда будет мыслить одинаково с Богом тот, кто не таков по уму, как ангел, когда общепризнано, что ведение Бога превосходит всякий ум и выходит за пределы всякого постижения?

ИНОЕ. Многие из имен мы видим прилагаемыми к Богу, но каждое из них представляется означающим не то, чем Бог является по природе, но либо указывает на то, чем Он не является, либо означает некое [Его] отношение к чему-то отличному [от Него]. Как, например, «нетление» и «бессмертие» указывают на то, чем [Бог] не является, а «Отец» или «несотворенный» – на то, что Он есть Родитель по отношению к Сыну, противопоставляемому [Ему в данном отношении], и что Он не был сотворен; однако, каждое из этих [имен] не является обозначением сущности, как мы уже сказали выше, но означает нечто из того, что окрест сущности (τι τῶν περὶ τὴν οὐσίαν). Итак, если от таковых имен, т. е. указаний, мы бываем направляемы к ведению Бога, то как познаем Его сущность, узнавая лишь то, что окрест нее, и не будучи научаемы тому, чем Он является по природе? Ибо это подобно тому, как если бы кто говорил, что достоверно узнал человеческую душу, – чем она является по сущности, – поскольку ему известно, что она бескачественная, бесколичественная и бесформенная; или, говоря, что он узнал, чем по природе является человеческое тело, скажет, что оно белое или черное. Итак, сущности не познаются из того, что окрест сущностей, но из того, чем являются сами по себе.

ИНОЕ. Бог, будучи простым и несложным, всеми исповедуется [таковым]. Значит, абсурдно говорить, что Он обладает таким же о Себе ведением, как и мы. Ибо если Он есть нечто иное, и чем-то иным по сравнению с Ним является сущее в Нем ведение, то Он будет сложным, а не простым. Поскольку же Он, как это всеми признано, прост, то не чем-то иным по отношению к Нему является сущее в Нем знание. А у нас – не так. Ведь мы по сущности своей существуем отдельно, а ведение имеем заключенным в сущности, подобно тому как цвет [заключен] в теле. Стало быть, не одинаковым с Богом образом будем знать что-либо мы, не являющиеся таковыми, каков Он. Но Он, Сам будучи Умом, который превыше всего [сущего], будет боголепно созерцать и сущих, и Себя Самого. Мы же, не будучи способны превзойти данную нам меру, якоже въ <75.453> зерцалѣ и въ гаданіи¹⁰⁷⁷ видим непостижимого Бога.