VI. Священник, Старец

Стоять у Престола должно с чувством сознания присутствия невидимой), но ведомого Бога. Не подобает беспрестанно поправлять облачение на себе, поправлять волосы, трогать лицо, смотреть то вверх, то вниз, а тем более по сторонам... Стой как восковая горящая свеча на подсвечнике!

Нельзя повышать голоса на сослужителей или церковнослужителей. Каждый обязан хорошо знать свое служение. Если необходимо дать какое-либо указание – сделать это можно незаметно глазами или слабым движением пальцев. Хорошо было бы совсем не допускать разговоров в алтаре.

Переходить с одного места на другое надо спокойно, ровно, медленно.Торопливость, беготня не допустимы.

Садиться можно лишь в определенные моменты Богослужения(напр., во время чтения кафизм). Молодым священнослужителям лучевообще не садиться в алтаре.

Молитва в храме должна быть истовой, неторопливой, четкой. Чтение ектений, возгласов, Священного Писания должно быть громким, а пение тихим, мелодичным. Крикливость недопустима как в чтении, так и пенни.

Благословение молящимся преподается через благоговейное осенение их большим правильным крестом (верхняя часть до перекладины должна быть меньше нижней) правильно сложенными перстами (ІС,ХС).

При совершении святых Таинств и треб особенно надо следить, чтобы молитва священнослужителя соединялась с молитвой принимающих святые Таинства или участвующих в них, присутствующее при них. Разрыв между совершителем Богослужения и молящимися – явление прискорбное... Молитва в святом храме должна возноситься одними устами и одним сердцем.

Проповедь должна произноситься за каждым Богослужением. Лучшее время для произнесения проповеди во время всенощного бдения –после пения тропаря, перед чтением кафизм, а во время Божественной Литургии – после пения «запричастного» стиха или после отпуста. Длина проповеди не должна превышать пятнадцати минут.

Касаясь содержания проповеди, необходимо отметить следующее. В часы всенощных бдений тематика должна быть строго последовательна, взаимосвязана – каждая новая проповедь должна быть прямым продолжением предыдущей и своего рода обязательством к будущей. Стержнем для такой тематики может стать изъяснение молитвы Господней, заповедей блаженств, символа веры, Божественной Литургии, самого всенощного бдения и проч. В часы Божественных Литургий лучше держаться тематики дня – Евангельского чтения, Апостольской) чтения, памяти святого... Отдельные проповеди обязательно посвящать раскрытию правил поведения в храме как прихожан, так и церковных служителей храма (с последними необходимо провести и приватные беседы)... Разумеется, что проповедь должна быть слышна всем и понятна.

Особое значение имеет слово священнослужителя при совершении святых Таинств и треб. Здесь священнослужитель вступает в самые близкие отношения с молящимися, даже в единичные – личные. И эту встречу непременно надо соединить с беседой – доброй, душевной, содержательной...

Нормально, если при каждом храме действует воскресная школа. Слушателями ее могут быть не только дети, но и взрослые. Учебные программы должны быть составлены разумно, продуманно – с соблюдением порядка и меры, дабы не возложить неудобоносимые бремена, но и не допустить расслабления. Обязательными предметами должны быть: Библейская история – Ветхого и Нового Завета, История Русской Церкви, Основы православного вероучения и нравоучения, изъяснение православного Богослужения. Слушатели должны получить и православное знание и духовное воспитание. Поэтому-то священнослужители должны сами преподавать в школах своих приходов или же следить за всем ходом их дел – быть их руководителями.

Любая школа нуждается в библиотеке. Значит, при каждом храме должно быть и собрание богословских и церковно-исторических книг, брошюр, журналов, газет...

Настоятель храма есть лишь первый среди равных, старший брат в кругу прочей братии. Все его указания должны составляться в совете братий, а, главное, растворяться в любви. «По тому узнают все, что вы Мои ученики, – говорит Господь, – если будете иметь любовь между собою» (Мф.13:35). Тон начальственный, превозношения, грубости, безусловности приказов не должен иметь место в его отношении к сослужителям и всем труженикам в храме.

В свою очередь, сослужители должны проявлять по отношению к настоятелю (как и друг к другу) почтение, доверие, ту же любовь, послушание.

Следовало бы ввести в обычай периодические встречи (не реже одного раза в два месяца) всего духовенства (священников и диаконов) каждого благочиния в отдельности. На этих встречах можно было бы без подготовки специальных больших докладов обсуждать все возникшие в благочинии вопросы, делиться опытом своего служения, сообщать о новых изданиях богословской литературы, рекомендовать что-то для прочтения, изучения, ознакомления, да и просто иметь братское общение. Несомненно, подобные встречи могли бы сплотить духовенство, а, соответственно, и предотвратить возможное отчуждение.

Святитель Московский Филарет (Дроздов), определяя таинство Священства, указывает и обязанности священнослужителя: «Пасти стадо Христово». Говоря другими словами, это значит: вести ко спасению вверенных ему чад, спасаться самому и спасать других, а, может быть, будет вернее – через спасение других спасаться и самому.

Непременными в служении Церкви Божией священнослужителя должны быть: внимательность к пасомым, понимание их немощей и слабостей, доброта, милосердие, – а если строгость, то от начала до конца проникнуться глубокой любовью, – жертвенность, быстрота на зов, особенно к больным – со Святыми Дарами. О последнем служении надо еще отметить следующее: посещая на дому того или иного больного, священник должен проявить к нему особую чуткость – увидеть его положение, и, если больной находится в трудных условиях, оказать ему не только духовную помощь, но и посильную материальную, житейскую.

Отношения между пастырем и паствой должны характеризоваться той близостью, которая есть у добрых родных. Ведь не зря же священника именуют батюшкой или отцом.

Надменность, сознание своего превосходства пред пасомыми, вещание им, а не смиренное наставление их, наемничество – недопустимы для доброго пастыря.

Добрый пастырь служит всем своим добром для всех.

Все мы, продолжая свой нелегкий земной путь, возносим горячие молитвы о благополучии наших родных, близких, нас самих, нашей Отчизны и думаем о том, есть ли верный указатель в этом нашем шествии, есть ли надежное средство на нашем пути к Вратам Вечности? – Есть! Это – послушание Святой Церкви. Но как понимать сие? – А вот как: должно следовать тому, чему учит Священное Писание, основанные на Священном Писании правила святых Апостолов, святых Вселенских и Поместных Соборов, святоотеческие творения... Носителями же сего учения, его хранителями и выразителями являются добрые, истинные, верные служители Святой Церкви. К ним именно и относятся преподобный Серафим Саровский (1754–1833) и святитель Игнатий, епископ Кавказский и Черноморский (1807–1867) – две яркие звезды на небосклоне Святой Руси. В то время как преподобный Серафим завершая свое земное служение Богу и людям, святитель Игнатий в 1831 г. в возрасте 24-х лет принял в Вологодском кафедральном соборе монашеский постриг и стал достойным продолжателем старческого служения своего великого предшественника. – Преподобный Серафим явил для нас вечно живой пример подлинного старчества, а святитель Игнатий описал образ верного духовного руководителя – носителя и выразителя Истины.

* * *

Всем нам хорошо известно бессмертное речение старца Серафима, сказанное им одному посетителю, ищущему верного пути: «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя»²⁸. Этот «дух мирен» в возможной совершенстве стяжал сам Великий Подвижник, о чем свидетельствует и его святой духовный облик, и его священное слово.

Преподобный Серафим достиг глубочайшею смирения и неразрывно связанной с ним кротости, заповеданных Господом нашим Иисусом Христом (Мф.5:3...). Обычно он называя себя не иначе как «убогий Серафим»²⁹, «грешный Серафим», «грешный раб Божий», добавляя: «.. что мне повелевает Господь, то и передаю требующему полезною»³⁰.

Смирение преподобною было подлинным – «радостотворным» – и потому оно чуждо было даже малейших признаков какой бы то ни было «плаксивости» – он всегда был радостей. В Летописи Серафимо-Дивеевского монастыря сохранилось о том выразительное свидетельство одной рабы Божией, передающей слова Великого Молитвенника: «Веселость не грех, матушка, она отгоняет усталость, а от усталости ведь уныние бывает, и хуже его нет. Оно все приводит с собою. Вот и я, как поступил в монастырь-то, матушка, на клиросе тоже бывая, и какой веселый-то был, радость моя, бывало как ни приду на клирос-то, братья устанут, ну и уныние нападает на них, и поют-то уж не так, а иные и вовсе не придут. Все соберутся, я и веселю их, они и усталости не чувствуют; ведь дурное что говорить ли, делать ли – нехорошо, и в храме Божием не подобает, а сказать слово ласковое, приветливое, да веселое, чтобы у всех перед лицом Господа дух всегда весел, а не уныл был, – вовсе не грешно, матушка»³¹. «Не унывай, не унывай, матушка! – говорил св. Старец в другом случае. – Мы в Царствии–то Небесном будем с тобой ликовать»³². «Днесь нам венцы готовятся»³³.

Такого духовною устроения достиг Преподобный через непрерывный целожизненный суровый подвиг: уединенную молитву в глухом лесу, столпничество – тысячедневное стояние на камне, трехлетнее безмолвие, пятилетний затвор... Несколько лет он питался одной травой снытью, окружавшей его келью. Часто совершая Богослужения, а со св. Евангелием не расставался никогда – в течение недели прочитывая весь текст священных новозаветных книг.

Величие внутреннего устроения Саровского Подвижника обнаруживалось в подлинно христианской любви ко всем страждущим и обремененный. Достигнув аскетическим трудом исключительной близости к Богу, он стал в такое же отношение близости и к людям. – Старчество и есть полнота духовного участия. – И Преподобный для всех явился «нежной матерью. Особенно для «своих сироточек» Дивеевских»³⁴. Встречая приходящих, он кланялся им, иногда падал в ноги, и приветствовал такими словами, которые сразу же вселяли, в сердца отраду: «Радость моя! Сокровище мое!» или: «Мои родные!», «Ваше Боголюбие!»³⁵. Когда видел перед собой человека повинного в пороках, Преподобный обличая его, но с такой сердечной теплотой, что слушатели «заливались слезами»³⁶. Прощаясь с паломником, он сам благодарил за посещение «его убожества» (так выражался) и опять кланялся до земли,³⁷ давая ему святой воды, антидора, сухариков, велел приложиться к наперсному кресту и к стоявшей на столе иконе Божией Матери³⁸.

Внешний облик Преподобного полностью выражая его внутреннее устроение – Святой был всегда умиленный, всех прощающий, всех утешающий с доброй улыбкой на устах. Его улыбку, по замечанию современников, можно было сравнить лишь «с улыбкой спящего новорожденною, когда (младенца) утешают во сне Ангелы»³⁹. В глазах, – по детски ясных – голубого–небесного цвета, – являлся Небесный Мир – его и спокойствие, и восторг. «Надо полагать, – подмечает свидетель, – что он по созерцательному состоянию Духа находился вне видимой природы, в святых небесных обителях, и передавал мне, каким блаженством наслаждаются праведники»⁴⁰. Лицо и волосы св. Старца были белые – волосы «спускались до плеч»⁴¹. «Рост средний, согбенный»⁴². Дневная пища состояла всего лишь из одной просфоры⁴³.

Выразителен был образ причащения исповедников преподобным Серафимом. Он с благоговением брал в руки св. Чашу, высоко подымая ее, преклоняя голову и громко читал: «Верую, Господи, и исповедую...». Совершалось сие, по слову свидетеля и причастника, «с таким убеждением и с таким восторженным умилением, что и я невольно преклонил колени, и каждое слово этой молитвы глубоко впечатлелось в душе моей»⁴⁴.

Весь благолепный облик Великого Старца убедительно показывая приходящему, что перед ним встает не обычный инок-священнослужитель, а, как сказала о нем (тогда еще послушнике Прохоре) Сама Божия Матерь, явившаяся в неописуемом свете: «Сей – от рода Нашего»⁴⁵.

Сияние образа преподобного Серафима еще более раскрывается в духовном богатстве его старческих наставлений. Рассылаемые им сокровища шли от Небесного Клада. Летопись Серафимо-Дивеевского монастыря свидетельствует: «Всего более усладительна была его беседа. Ум у Серафима был светлый, память твердая,... дар слова живой и обильный»⁴⁶. А один из современников Преподобного, живший по указанию Старца три недели в Саровской пустыни и в течение этих дней удостоившийся неоднократных келейных бесед с ним, вспоминает: «Все наставления отца Серафима одушевлены были духом помазания... Они были ясны, вразумительны, как плод опытного подвижничества, а не научного познания»⁴⁷.

Цель нашего земного призвания, нашей христианской жизни, по указанию Великого Старца, – «в стяжании Духа Святого Божиего»⁴⁸ – в опытном познании Бога, в приобщении к Нему, к Любви Божией, в постоянной жизни со Святым Духом и в Нем. В стяжании Духа Божьего – очищение, освящение, преображение нашего естества, претворение души человеческой в храм Божества. Дух Святой есть источник Истины, Премудрости и всякой благостыни. Он вспоминает нам учение Спасителя «и действует едино с Ним»⁴⁹. Его Благодать «есть свет, просвещающий человека», низводящий в душу невыразимые «тишину и мир», «необыкновенную сладость», неизреченные услаждение, радость и теплоту⁵⁰. Без Животворящего Духа «все напрасно... Все – пустой колос без зерна»⁵¹.

Средствами к приобретению Духа Святого – этого благодатного и вечного «капитала»⁵² – служат «молитва, бдение, пост, милостыня и другие ради Христа делаемые добродетели»⁵³.

Из указанных средств на первое место ставится молитва – и как великая духовная сила, и как самое удобное «в руках наших орудие»⁵⁴. «Всякая добродетель, Христа ради делаемая, дает блага Духа Святого, – учит Преподобный, – но... молитва более всего приносит Духа Божия, и ее удобнее всего всякому исправлять»⁵⁵. Молитвой мы с Самим «Всеблагим и Животворящим Богом и Спасом нашим беседовать удостаиваемся»⁵⁶. Потому-то св. Старец настаивает «упражняться в памяти Божией и непрестанной молитве ко Иисусу Христу», также и ко Пресвятой Богородице. «Таковым упражнением, – учит он, – при сохранении себя от рассеяния и при соблюдении мира совести, можно приблизиться к Богу и соединиться с Ним»⁵⁷.

Следует стяжать Духа Святого и другими добродетелями, но только теми, которые совершаются «ради Христа»⁵⁸. «Заметьте, батюшка, – беседует св. Старец с Н. А. Мотовиловым, – что лишь только ради Христа делаемое доброе дело приносит нам плоды Святого Духа», только ради Него сделанное добро и ныне «преисполняет человека благодатью Духа Святого», и в жизни будущей ходатайствует «венец правды»⁵⁹.

Хотя сам Преподобный провел жизнь в суровых подвигах, но, хорошо зная человеческие немощи, другим не советовал брать на себя непосильную ношу – подобает идти «царским (средним) путем». «Выше меры, – наставляет он, – подвигов принимать не должно, а стараться, чтобы друг – плоть наша – был верен и способен к творению добродетелей»⁶⁰.

Для всех тех, кто по разным причинам не может выполнять утреннее и вечернее молитвенное правило, Преподобный дает предельно легкое – возможное для любого мирянина: читать трижды «Отче наш», столько же раз «Богородице Дево, радуйся», однажды «Верую» и в первую половину дня повторять молитву Иисусову. А во вторую – «Пресвятая Богородице, спаси мя грешного». Но сокращая правило, св. Старец «строго напоминая, что молитва не должна быть формальной»⁶¹.

Саровский Чудотворец заповедует «снабдевать» душу постоянным чтением священных новозаветных книг и Псалтири⁶². «Самые Ангелы, – говорит он, – радуются, слыша чтение Псалтири»⁶³. – Отменяется чтение Псалтири лишь на Пасху⁶⁴.

Большое значение придавал Преподобный неопустительному приобщению Святых Христовых Таин, считая, что в Них подается великая благодать, очищающая причастника и спасающая. На вопрос: как часто надо причащаться, он ответил предельно ясно: «Чем чаще, тем лучше», но тут же добавил: лишь бы приступали к св. Чаше «в смиренном сознании всегреховности». Иначе может случиться так: «Здесь на земле и приобщаются, а у Господа остаются неприобщенными»⁶⁵.

Также отцовским гласом зовет св. Старец: смирись и своим смирением подай добрый пример незлобия⁶⁶. «Не воструби, а где нужно, не премолчи»⁶⁷. Суди только справедливо⁶⁸. Деньги не собирай, а «раздавай всегда, везде»⁶⁹. Возложи свое «упование на Бога и проси Его помощи»⁷⁰. Никогда не унывай, а «с веселым духом пой: «Господня земля и исполнение ее»»⁷¹. Нет ничего «пагубнее духа уныния»⁷².

Примечательна беседа Преподобного, происшедшая за год до его блаженной кончины с некиим Богдановичем. Краткие, но, как всегда, глубокие по содержанию ответы св. Старца могут служить своего рода обобщением многих его наставлений, а, может быть, и завещанием. Св. Угодник Божий велит Богдановичу (и не только ему!): «Устрой мир духовный, чтобы никого не огорчать и ни на кого не огорчаться»⁷³. Побеждай и истребляй гордость молчанием⁷⁴. Люби всех, «а больше всех Бога»⁷⁵. Никого не укоряй, не осуждай, терпи, покоряйся воле Божией, напои, накорми, будь справедлив...⁷⁶. Купи Псалтирь – «там все есть»⁷⁷. Любезно сохрани и соблюди то, что Святая Церковь «приняла и облобызала»⁷⁸. «Нет паче послушания, как послушание Церкви... Нет послушания выше Церкви!»⁷⁹. «Иди средним путем; выше сил не берись, упадешь, и враг посмеется тебе»⁸⁰.

Обычно беседа могла продолжаться около часа, но, как вспоминают сами собеседницы: «...такого часа я не сравню со всей прошедшей моей жизнью»⁸¹. «Подобных живых рассказов я ни от кого не слыхала»⁸².

Все современники преподобного Серафима, Саровского и всея России Чудотворца, в своих воспоминаниях в один голое свидетельствуют, что встречи с Великим Старцем, беседы с ним производили на них огромное и впечатление, и действие. Они уходили от него с облегченной душой, умиренные, спокойные, перерожденные, уверенные, что есть на Земле Святой Божий Человек, который имеет великое дерзновение перед Богом, который и им вымолит милость Неба и укажет верный путь к Миру Горнему. К нему шли, как к самому родному близкому человеку, не хотели расставаться с ним, готовы были остаться возле него и остались бы, если бы Саровская обитель и даже земелька могли вместить в себе всех желающих.

* * *

Дивный угодник Божий, собеседник Ангелов, которого современники именовали и Пророком Божиим⁸³, стал одним из ярких светильников Русской Православной Церкви, православного русского народа, выразил суть Святого Православия, одухотворил многие многие тысячи. В числе этих многих выделяется святое имя святителя Игнатия (Брянчанинова), который продолжил старчество Преподобного и сказал свое Богопросвещенное слово о духовном руководстве, но о сем см.: К. Е. Скурат. Русские Святые – их наставления. Том III. Троицкий собор, Яхрома, 2009. С. 178–183...

Два великих старца обращаются к нам со словами духовных наставлений. И да поможет нам Господь «удержать» эти наставления в нашей памяти, как помог Он, по молитвам преподобного Серафима, «служке Серафимову» Н. А. Мотовилову, крепко запомнить «явление неизреченной милости Божией», их посетившей!⁸⁴ Земля Русская, имея таких великих наставников – великую духовную силу – и следуя их велениям, никогда не погибнет, и никто не сможет ей овладеть – она будет жить в века и процветать!

* * *

Завершить свое сообщение мне хотелось бы словами преподобного Серафима, которыми он напутствовал одно духовное чадо: «Гряди с Богом! Эти сухари свежие: только из печки»⁸⁵.