Библиотеке требуются волонтёры

Источник

Глава 1

Благочестие Товита и ниспосланные ему испытания

1–9. Введение к повествованию книги о Товите: родословие Товита, верность этого израильтянина единому законному иерусалимскому богослужению при всеобщем религиозном разобщении и отпадении десяти израильских колен от дома Давидова. 10–14. Благочестие и благотворительность Товита в ассирийском плену при расположенном к нему царе Енемессаре (Салманассаре). 15–20. Бегство и бедствия Товита при жестоком Сеннахириме. 21–22. Возвращение Товита в Ниневию при Сахердоне (Асаргаддоне).

Тов.1:1 Книга сказаний Товита, сына Товиилова, Ананиилова, Адуилова, Гаваилова, из племени Асиилова, из колена Неффалимова,

Тов.1:2 который во дни Ассирийского царя Енемессара взят был в плен из Фисвы, находящейся по правую сторону Кидия Неффалимова, в Галилее, выше Асира. Я, Товит, во все дни жизни моей ходил путями истины и правды

Тов.1:3 и делал много благодеяний братьям моим и народу моему, пришедшим вместе со мною в страну Ассирийскую, в Ниневию.

1–3. Надписание книги, с указанием главного ее предмета. Имя «Товит», без сомнения, тождественное по происхождению и значению с именем «Товия», евр. Товийягу, Товийя (2Пар. XVII:8; Неем. IV:3, 7; Зах. VI:10, 14), с еврейского означает: «благо Иеговы», «благ Иегова» и под.; в настоящем виде представляет эллинизованную форму еврейского имени (подобно 'Ελισάβετ в евр. Елишева). Длинное родословие Товита по восходящей линии может указывать на знатность рода и фамилии Товита в колене Неффалимовом (в Вульгате родословие Товита опущено). Выражение «книга сказаний» Товита, слав. «книга словес» Т., LXX βίβλος λόγων Τωβίτ, в новое время понимается большею частью в смысле genet. object «повествование о Товите», но вполне допустимо понимание этого выражения и в качестве genet. subject: «рассказ Товита», письменное произведение Т.: в пользу последнего понимания говорят как последовательно удерживаемая до III гл. 6 ст. форма повествования от лица самого Товита в первом лице, так и прямое свидетельство книги о том, что Товит и Товия, согласно с повелением Ангела, не только устно прославляли Бога за все благодеяния, но и должны были все случившееся записать (LXX: γράψατε, Vulg. scribite ХII:20 ср. ст. и Тов. XIII:1), что, без сомнения, и было исполнено ими, так что Товиту и Товии могли принадлежать, по крайней мере, некоторые первоначальные записи, легшие в основу содержания книги (ср. у проф. Дроздова, с. 250–257).

Место прежнего жительства Товита в Палестине определяется выражением «из Фисвы, находящейся по правую сторону Кидия Неффалимова в Галилее выше Асира» (ст. 2). Упоминаемую здесь Фисву или, по Синайскому списку LХХ, Фиву в колене Неффалимовом (в Вульгате имя Фисва опущено), след., на севере Палестины – позднейшей Галилее и к западу от Иордана следует отличать от Фесвы, родины пророка Илии (3Цар. XVII:1) – города на восточной стороне Иордана в Галааде (ср. Onomast, 517): может быть, именно для предупреждения смешения этих двух городов или ввиду малоизвестности той Фисвы, в которой жил Товит до переселения в плен, положение последнего города определяется (ст. 2) весьма подробно: она лежала по правую сторону, т.е. к югу (при определении положения стран и местностей евреи за исходный пункт принимали восток, так что восточная сторона считалась передней, западная задней, южная правой и северная левой) от Кидия Неффалимова в Галилее выше Асира, έκ δεξιών Κυδίων (Κοδίως) τής Νεφθαλείμ έν τη Γαλιλαία υπεράνω Ασήρ. Под именем Кидия здесь разумеется город, который в еврейском тексте Библии называется Qedesch, у LXX Kaδής, или Κέδες, у И. Флавия Κεδέση, Κέδαδα, Κύδισα), именно, в отличие от городов этого имени в Иудином колене (Нав. XV:23) и Иссахаровом (1Пар. VI:72), здесь Кидия или Кедес называется принадлежащим к Неффалимову колену галилейским городом. Это был один из главных и наиболее древних городов северной Палестины или Галилеи: упоминается уже в Телль-Амарнских письмах и египетских надписях: был столицей одного из хананейских царей, побежденных И. Навином (Нав. XII:22), потом сделался жребием Неффалимовым (Нав. XIX:37), был отдан левитам (1Пар. VI:72) и сделался местом убежища для невольных убийц (Нав. XX:7, XXI:32: в обоих этих местах он назван «Кедес в Галилее»), был родиною Вараха (Суд. IV:6); подвергся вместе с другими смежными городами опустошению при израильском царе Факее со стороны Феглаффелассара, царя ассирийского (4Цар. XV:29), но затем был заселен после пленения и упоминается в эпоху Маккавеев (1Мак. XI:63, 73). По И. Флавию, К. лежит в Верхней Галилее (Галилея северная или языческая, Ис. IX:1; 1Мак. V:15), между областью Тира и Галилеей (Древн. V, 1, 24, XVIII, 5, 6), представляя пограничную крепость тирян (Иуд. война, IV, 2, 3). См. Onomast, 583; у проф. Дроздова, с. 417–418; Толков. Библ. т. II, с. 327 и 516. Теперь на месте Кедеса, к северо-западу от Семахонитского озера, бахрат-ел-Хуле – древнего оз. Мером, находится небольшое селение Кадес со множеством древних саркофагов. Robinson, Palast. III, 622. Buhl, Geogr. d. alt. Palast., 8, 235.

Под Асиром (ст. 2) толкователи обыкновенно понимают город Асор, взятый И. Навином по умерщвлении царя этого города Навина (Нав. XI:1 сл. кн. Суд. IV:2), затем принадлежавший Неффалимову колену (Нав. ХIX:36–37); он укреплен был Соломоном 3Цар. IX:15, после вместе с Кедесом взят был Феглаффелассаром (4Цар. XV:29). По И. Флавию (Древн. V, 5, 1), лежал на Семахонитском озере (Мером), теперь – холм Телл-ел-Харрави с остатками древних сооружений. См. Onomast. 167; проф. Олесницкого, Святая земля, т. II, с. 479; проф. Дроздова, с. 419–421; Толков. Библ. т. II, с. 324.

Некоторые толкователи, на основании чтения Vulg.: post viam, quae ducit ad occidenten (в Синайск. код. этому соответствует: οπίσω δυσμών ηλίου, по аналогии с Втор. XI:30), не без основания усматривают здесь определение местоположения Фисвы при дороге, или на запад от дороги, пролегавшей через Верхнюю Галилею в направлении с востока к западу, т.е. от Иордана к Средиземному морю (одна такая дорога шла от Акко в северном направлении через горы Неффалимовы к Кесарии Филипповой, другая пролегала близ Кедеса, Асора и Фисвы). См. у проф. Дроздова, с. 424.

Пленение Товита с соплеменниками приписывается в кн. Товита ассирийскому царю Енемессару (по текстам LXX и слав. русск.) или Салманассару (по Vulg. Chald. Hebr. Munst.): последнее вполне согласуется со свидетельством 4Цар. XVII:3–6, XVIII:9–11 о разрушении царства Израильского и о пленении жителей Салманассаром (обыкновенно наз. Салманассар IV), так что отведение Товита в плен падает на время окончательного разрушения Самарии и царства Израильского при последнем царе его Осии, или в 6-й год царствования Езекии. Как 4 Царств, так и кн. Товита здесь по букве расходятся со свидетельством ассирийских памятников, по которым окончательно взял Самарию и переселил израильтян в Ассирию не Салманассар, а Саргон, но это кажущееся противоречие легко устранимо частью тем соображением, что один из этих царей – именно Саргон лишь закончил начатое другим – Салманассаром дело осады Самарии и пленения израильтян, частью – возможностью принадлежности этих двух имен одному и тому же ассирийскому царю (см. у проф. Дроздова, с. 432–440; сн. Толков. Библ. т. II, с. 519). Не противоречит равным образом рассматриваемое свидетельство кн. Товита и свидетельству 4Цар. XV:29, по которому еще предшественник Салманассара IV – Феглаффелассар III при Фахее израильском и Ахазе, между прочим, «взял Асор, и Галаад, и Галилею, всю землю Неффалимову, и переселил их в Ассирию», так как в этом случае могло иметь место частичное выселение жителей с территории Неффалимова колена.

Местом жительства Товита и некоторых из его соплеменников в Ассирии служила, по книге Товита, Ниневия (Тов. I:3, VII:3, XI:14–16, XIV:1). Свидетельство это, вопреки мнению некоторых исследователей кн. Товита, удобосогласимо со свидетельством 4Цар. XVII:6, XVIII:11 о территории расселения израильтян в ассирийском плену, – и это тем более, что и по книге Товита, как по 4 Цар., израильские поселенцы были и в городах мидийских: Рагах или Раге (Тов. V:1, 20, V:6, IX:2) и Екбатанах (Тов. III:7, VII:1, XIV:12–13).

2б-3. (LXX 3 ст.). Отличительным свойством и основным достоинством Товита была цело-жизненная его верность путям истины, αληθείας, т.е. вере и богопочтению отцов, и правды, δικαιοσύνης – деятельной любви и благотворительности к бедным соплеменникам, к чему в плену было весьма немало поводов (ср. ст. 17).

Тов.1:4 Когда я жил в стране моей, в земле Израиля, будучи еще юношею, тогда все колено Неффалима, отца моего, находилось в отпадении от дома Иерусалима, избранного от всех колен Израиля, чтобы всем им приносить там жертвы, где освящен храм селения Всевышнего и утвержден во все роды навек.

Тов.1:5 Как все отложившиеся колена приносили жертвы Ваалу, юнице, так и дом Неффалима, отца моего.

Тов.1:6 Я же один часто ходил в Иерусалим на праздники, как предписано всему Израилю установлением вечным, с начатками и десятинами произведений земли и начатками шерсти овец,

Тов.1:7 и отдавал это священникам, сынам Аароновым, для жертвенника: десятину всех произведений давал сынам Левииным, служащим в Иерусалиме; другую десятину продавал, и каждый год ходил и издерживал ее в Иерусалиме;

Тов.1:8 а третью давал, кому следовало, как заповедала мне Деввора, мать отца моего, когда я после отца моего остался сиротою.

4–8. Верность же Товита чистой вере отцов и законному богоучрежденному культу выразилась еще во дни юности его в бытность его на родине – в том, что, при всеобщем господстве в Израильском царстве введенного Иеровоамом I культа тельцов (ст. 5, см. 3Цар. XII:19, 23, 30, см. Толков. Библ. т. II), и при всеобщем же отпадении израильтян от Иерусалима, как религиозно-политического центра, – Товит один с немногими неопустительно посещал Иерусалимский храм, ревностно совершая там установленные законом жертвы и теократические приношения (ст. 4, 6–8, сн. Исх. XXII:29, XXIII:17; Втор. XVI:16–17). Возможность для Товита совершать эти паломнические путешествия в последние дни существования Израильского царства подтверждается известием 2Пар. XXX гл., что на призыв иудейского царя Езекии праздновать пасху в Иерусалиме туда прибыли некоторые жители Израильского царства, чему не делал препятствий последний царь израильский Осия (4Цар. XVII:1–2, см. Толков. Библ. т. II, ср. у проф. Дроздова, с. 430–431). В отличие от т. LXX и других, Вульгата ведет речь о Товите в 3-м лице, а не в первом, как др. тексты.

В принятом греческом, слав.-русск. текстах есть двоякая историко-археологическая неточность в ст. 5–8. В израильском царстве приносили жертвы, по ст. 5, τή Βαάλ τή δαμάλει, слав.: Вааловой юнице, русск. синод.: Ваалу, юнице. Но нигде в Библии не упоминается о культе Ваала-юницы, и такого культа у них никогда не было: очевидно, смешаны в одно два различных культа: культ золотых тельцов, введенный Иеровоамом I (3Цар. XII:28 сл.), и культ Ваала, развившегося в Израильском царстве со временем Ахава (3Цар. XVI:31 сл., см. Толков. Библ. т. II). В действительности здесь, Toв. 1:5, имеется в виду государственный (со времен Иеровоама!) культ Израильского царства – культ тельцов; в синайск. код. LXX в ст. 5 стоит правильное выражение: τώ μόσχώ Халд. т. тельцам, в Вульгате с пояснительным расширением: ad vitulos aureos, quos Ieroboam fecerat, rex Israel.

Равным образом спутано передает принятый текст LXX, слав.-русс. в 6, 8 предписанные законом приношения, какие совершал Товит в Иерусалиме. Так здесь, в ст. 6, неудачно соединены в одно совершенно различные теократические пошлины: 1) десятина из скота, δεκάται τών κτηνών (Лев. XXVII:32–33 и 2) начатки шерсти овец, πρωτοκουραί τών προβάτων (Втор. XVIII:4). В ст. 7 о так называемой второй десятине (τήν δευτέραν δεκάτην) в принятом греч. т. сказано неопределенно (она приносилась 4 раза в течение субботнего цикла). В ст. 8 так называемая десятина бедных, дававшаяся бедным в каждый третий год вместо второй десятины, превращена, по принятому т. LXX, слав.-русск., в третью десятину, которой у евреев совсем не было (вероятно, приношение десятины бедных в 3-й год дало повод назвать ее третьей десятиной), и назначение ее выражено обще: δίδουν, οίς καθήκει, слав.: даях, имже подобаше, русск.: «давал кому следовало, как заповедала мне Деввора». Всех этих неточностей в определении теократических приношений, установленных законом и дававшихся Товитом, избегает греч. т. Синайск. списка, Вульгата же совершенно опускает все эти подробности ритуального свойства (блаж. Иероним ограничивается лишь общим замечанием: haec et his similia), равно как и находящееся в других текстах упоминание о благочестивой бабке Товита Девворе (ст. 8).

Тов.1:9 Достигнув мужеского возраста, я взял жену Анну из отеческого нашего рода и родил от нее Товию.

Тов.1:10 Когда я отведен был в плен в Ниневию, все братья мои и одноплеменники мои ели от снедей языческих,

Тов.1:11 а я соблюдал душу мою и не ел,

Тов.1:12 ибо я помнил Бога всею душею моею.

9–12. Брак Товита с Анною и рождение сына произошли, по-видимому, уже в ассирийском плену (по Вульгате, напротив, Товит уведен был в плен уже с женою и сыном: igitur, cum per captivitatem devenisset cum uxore sua et filio in civitatem Niniven cum omni tribu sua), так как на родине Товит был лишь в отроческие годы (ст. 4). Vulg. в ст. 9 есть прибавка, что Товит, по Vulg. – Tobias – свое собственное имя дал и сыну своему Товии: nomen suum imponens ei, – и другое добавление о религиозно-нравственном воспитании сына отцом: quem ab infantia timere Deum docuit et abstinere ab omni peccato.

Благочестие Товита в плену, как позже Даниила (Дан. I:8), Иудифи (Иудиф. X:5), Елеазара и Маккавеев (2Мак. VII, гл.), выразилось (ст. 10–12) первее всего в воздержании от языческих снедей, έκ των άρτων των εθνών, – соответственно важному значению законов о пище в законодательстве Моисеевом (Лев. XI, Втор. XIV гл.; ср. Лев. VII:23, 25, XVII:10; Втор. XV и др.). Ниневия (Ион. III гл. Onomast. 748) – столица Ассирии, лежала на левом, восточном берегу Тигра, против Мосула: теперь на развалинах ее лежат селения Куюнджик и Неби-Юнус.

Тов.1:13 И даровал мне Всевышний милость и благоволение у Енемессара, и я был у него поставщиком;

Тов.1:14 и ходил в Мидию, и отдал на сохранение Гаваилу, брату Гаврия, в Рагах Мидийских, десять талантов серебра.

Тов.1:15 Когда же умер Енемессар, вместо него воцарился сын его Сеннахирим, которого пути не были постоянны, и я уже не мог ходить в Мидию.

Тов.1:16 Во дни Енемессара я делал много благодеяний братьям моим:

Тов.1:17 алчущим давал хлеб мой, нагим одежды мои и, если кого из племени моего видел умершим и выброшенным за стену Ниневии, погребал его.

Тов.1:18 Тайно погребал я и тех, которых убивал царь Сеннахирим, когда, обращенный в бегство, возвратился из Иудеи. А он многих умертвил в ярости своей. И отыскивал царь трупы, но их не находили.

Тов.1:19 Один из Ниневитян пошел и донес царю, что я погребаю их; тогда я скрылся. Узнав же, что меня ищут убить, от страха убежал из города.

Тов.1:20 И было расхищено все имущество мое, и не осталось у меня ничего, кроме Анны, жены моей, и Товии, сына моего.

13–20. Благоволение Божие к благочестивому Товиту выразилось милостивым отношением к нему царя Енемессара – Салманассара, который сделал Товита своим «поставщиком», LXX: αγοραστής, слав.: купец; это занятие дало Товиту возможность приобрести некоторое состояние и вручить некоему Гаваилу в Рагах мидийских. В Вульгате сообщение это заменено более соответствующим моральной тенденции перевода замечанием, что царь ассирийский предоставил Товиту свободу ходить, куда он захочет и делать, что ему угодно; dedit illi potestatem quocumque vellet ire, habens libertatem quaecumqe facere voluisset. Но мысль греческого текста, как более простая и естественная, заслуживает решительного предпочтения пред явно искусственной конструкцией Вульгаты, то обстоятельство, что в книге Товита, I:14; IV:1; V:5 и др. мидийский город Раги представляется существующим во время ассирийского владычества, давало повод некоторым исследователям (Ян, Бертольд и др.) отрицать историческую достоверность книги – на том основании, что, по свидетельству Страбона (Geograph. XI, 13, 6), город этот был построен гораздо позже, и именно Селевком Никатором. Но в действительности Раги-Екбатаны существовали в глубокой древности, по некоторым за тысячу лет до нашей эры, как свидетельствуют упоминания этого города в Авесте (Spigel Fr. Avesta, I Bd. 565) и в мидоперсидских преданиях и клинообразных надписях (сн Rilter. С. Die Erdkande von Asien. Bd. VI. I Abtl. s.s. 29 ff. 601, 604), и свидетельство Страбона, равно как аналогичное свидетельство Плиния Старшего (Nat. Hist. liv. VI, с. 14) о построении Раг-Екбатан Селевком должно понимать в смысле сообщения о восстановлении, реставрации города, издавна существовавшего. См. у проф. Дроздова, с. 404, 447–450.

Вульгата изменяет мысль греч. текста в ст. 15–17 соответственно моральной тенденции перевода: о приобретенных Товитом 10 талантах здесь (ст. 16) замечено, что они были получены Товитом в виде награды от царя, quibus honoratus fuerat a rege (след. не путем коммерческих предприятий). Оставление этой суммы Товитом у Гаваила в Вульгате превращено в акт благотворительности Товита в отношении к Гаваилу, который назван нуждающимся (egentem, ст. 17). Равным образом самым путешествиям Товита в Мидию придан в Вульгате через замечание, что Товит ходил к соплеменникам, давая им спасительные наставления (monita salutis cт. 15). Нo в действительности, как свидетельствуют другие тексты книги Товита, в ст. 13 и д. первой главы изображается социальное и материальное положение Товита в плену и, в соотношении с другими данными этого рода, содержащимися в книге же Товита, это положение является, в общем, довольно благоприятным. Только с вступлением на ассирийский престол известного из 4Цар. 18–19; Ис. 36–37; 2Пар. 32 Сеннахирима (евр. Сангериб) положение Товита, как и вообще пленных израильтян в Ассирии, ухудшилось. Товит, видимо, лишился должности придворного поставщика и не мог уже ходить в Мидию, соплеменники же его подверглись преследованию со стороны Сеннахерима, который, очевидно, после своего бегства из Иудеи (4Цар. XIX:35–36; 2Пар. XXXII:21; Ис. XXXVII:36–37) вымещал свою злобу на пленных израильтянах и многих из них умертвил «в ярости своей» (ст. 18). (Сн. Толков. Библ. т II, с. 525). Не мог Товит ходить теперь в Мидию (ст. 15), вероятно, вследствие политических осложнений в этой стране – начавшегося объединения мидийских племен в целях низвержения ассирийского ига, почему доступ в Мидию для мирных сношений был закрыт (ст. 15).

Особенную ненависть и преследование Сеннахирима навлек на себя Товит тем, что он, обычно благотворя соплеменникам (ст. 16–17а), не боялся оказывать дело благотворения и казненным евреям, погребая убитых (17б-18). От грозившей Товиту казни он спасся бегством из Ниневии, причем все имущество его было расхищено (ст. 19–20).

Тов.1:21 Но не прошло пятидесяти дней, как два сына его убили его и убежали в горы Араратские. И воцарился вместо него сын его Сахердан, который поставил Ахиахара Анаила, сына брата моего, над всею счетною частью царства своего и над всем домоправлением.

Тов.1:22 И ходатайствовал Ахиахар за меня, и я возвратился в Ниневию. Ахиахар же был и виночерпий и хранитель перстня, и домоправитель и казначей; и Сахердан поставил его вторым по себе; он был сын брата моего.

21–22. Вынужденное бегство Товита из Ниневии продлилось всего около 50 дней (эти 50 дней протекли именно со дня удаления Товита из Ниневии, а не с момента возвращения Сеннахирима из Палестинского похода, как утверждают, напр., Кениг, Келер, Рейш, видящие в таком указании срока от неудачного похода Сеннахирима до насильственной смерти его противоречие истории, в действительности же, очевидно, ни о каком противоречии этого рода не может быть речи) как бы в наказание за жестокость Сеннахирима к пленным израильтянам и, в частности, к Товиту этот царь был убит двумя сыновьями своими (ст. 21, см. 4Цар. XIX:37; Ис. XXXVII:33), убежавшими в горы Араратские. Это свидетельство кн. Товита, вполне согласное со свидетельством 4Цар. XIX гл. и И. XXXVII гл., расходится, по-видимому, с внебиблейскими данными – у Бероза, Абидена, в Вавилонской хронике и надписи вавилонского царя Набонида, – по которым Сеннахирим был умерщвлен одним лишь сыном, но это разногласие никоим образом не имеет характера противоречия, и легко разрешается при тщательном анализе внебиблейских свидетельств (см. у проф. Дроздова, с. 467–173).

После Сеннахирима сын его Сархедон (3-й сын Сеннахирима, после убийц его Адрамелеха и Шарецера, у Арриана называемый Аксердисом), обыкновенно известный под именем Асаргаддона или Есархаддона. В царствование этого правителя Ассирии, известного великодушием и мягкостью, Товит снова возвратился в Ниневию, благодаря ходатайству племянника его Ахикара, которому Асаргаддон возвратил то высокое положение при дворе, какое он занимал при Сеннахириме, но в последние годы этого царя утратил вследствие козней своего племянника Надана или Амана (XIV:10). Должности, порученные Ахикару, были важными в укладе придворной жизни ассирийских царей, он был а) главным виночерпием, οινοχόος б) хранителем царского перстня или царской печати (которою скреплялись государственные документы), ό επί τού δακτυλίου; в) домоправителем, διοικηεής, т.е., вероятно, не только в смысле современного министра двора, но и в качестве управителя страны – вроде министра внутренних дел (ср. 3Цар. IV; Толков. Библ. т. II) и г) главным казначеем, εκλογιστής – как бы министром финансов (ср. у проф. Дроздова, с 475–479).

Хотя история Ахикара входит в книгу Товита чисто эпизодически (Тов. I:21–22, II:10, XI:17, XIV:10), однако некоторые исследователи (напр., Харрис, Коскен) склонны видеть в сказании об Ахикаре первоисточник для всего содержания книги Товита и как одно, так и другое относить к области вымысла. Но в действительности сказание об Ахикаре, принадлежащее к числу так называемых странствующих повестей, существовало и существует под разными названиями и в различных версиях у многих народов именно на языках: сирском, арабском, армянском, эфиопском, греческом, славяно-русском и румынском, все подробности сказания об Ахикаре совпадают с указаниями книги Товита об Ахикаре: о положении его, как сановника при Сеннахириме (Тов. I:21–22); о благотворительности его Товиту (Тов. II:10, XI:17), и о спасении его за благотворительность от расставленных ему Наданом или Аманом сетей смерти (XIV:10), хотя имя Товита не упоминается ни в одной редакции сказания об Ахикаре. Идейное сходство этого сказания с книгою Товита, конечно, не вынуждает к предположению о взаимной зависимости этих двух произведений: оба могли самостоятельно возникнуть из общего источника-предания. Но в пользу того, что Ахикар был не вымышленным, а историческим лицом, говорит как положение Ахикара, при исторически известных царях ассирийских Сеннахириме и Асаргаддоне, неупоминание имени Ахикара в ассирийском каноне эпонимов может объясняться иным, ассирийским именем А., так и широкая известность Ахикара, в качестве мудреца или философа, на Востоке и Западе (см. у проф. Дроздова, с. 337–344).

Благодаря Ахикару, Товит получил возможность улучшить свои материальные средства и жить в довольстве, как видно из ст. 1 гл. II.


Источник: Толковая Библия, или Комментарии на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета : В 7 т. / Под ред. проф. А.П. Лопухина. - Изд. 4-е. - Москва : Даръ, 2009. / Т. 2: Исторические книги. - 1054 с. / Книга Товита. 944-990 с.

Комментарии для сайта Cackle