Глава X
О предваряющей благодати (на ст. 3)
Филарета, Митрополита Московского
Ангел сказал Корнилию сотнику, также природному язычнику: молитвы твоя и милостыни твоя взыдоша на. память пред Бога (Деян. X, 4). Если милостыни Корнилия взошли на память пред Бога, то есть, приняты в благоволение Божие: то они должны быть чистые, потому что нечистое не может приблизиться к Богу. Но есть ли что чистое человеколюбие вне пределов чистой веры? – Нет. Из слов Ангела видно, что молитвы Корнилия восходили к Богу впереди его милостыней, а молитвы восходят к Богу не иначе, как предводимые верой. Искреннее хотение волю Божию творить сделалось в его душе приятелищем предворящей благодати Божией, и сия ускорила посеять в нем зерно веры, сперва нераскрытое, погребенное в естественном неведении; а дабы оно раскрылось и прозябло, для того послала потом Ангела и, наконец, апостола Петра. Что проповедь апостола, как солнечный луч, упала на готовое уже, хотя закрытое, зерно веры в душе Корнилия, сие можно приметить из того, как быстро вера его раскрылась и как высоко возросла в немногие часы. Она достигла уже до причастия Святого Духа прежде крещения водою (т. IV, стр. 124).