7. Разница в вопросах о свободе и спасении

Эллинство: греки мыслили свободу в соотнесении с онтологически понятой истиной-несокрытостью, и в результате, учили о свободном и свободе, как о реалиях бытийных, т. е. как о некоем свете, в который должен вступить человек, чтобы увидеть сущие вещи в перспективе истины. Соответственно, спасение означало для грека то, что мы могли бы назвать памятованием, т. е. сохранение явившегося в несокрытое. Это памятование никоим образом не субъективировалось, но рассматривалось как объективный космический процесс. Тот, кто спасает таким образом веши, оказывается спасен и сам. Соответственно, и философия понималась эллинскими философами как забота о бытии, а вовсе не как образование или приобретение каких-либо сведений.

Латинство: для римлян свобода имеет значение исключительно в соотнесении с волей, и представляет собой не что иное, как кореняшуюся в самой воле возможность интенсификации воли и/или возрастания власти. Спасение, соответственно, понималось как сохранение себя в латински понятой истине, т. е. в имперском состоянии; при этом, спасение означало продолжающееся возвышение, иммунитет к падению.