8. Разница в понимании добродетели: àρετή и virtus

Эллинство: добродетель осознавалась эллинами, исходя из понимания своеобычности человеческого призвания – того, что делает его человеком. Будучи собирателем и сказителем сущего, человек должен быть открыт к бытию сущего, к той истине, которая позволяет видеть и называть сущее. Эту вот открытость и называет греческое слово àρετή, которое правильно переводить также и как доблесть, т. е. как разрешенность себя к этому опыту, и решимость действовать в виду бытия и в направлении к нему.

Латинство: здесь решимость и решительность тоже есть сущность– virtus (отсюда «виртуозность»), однако значат они здесь нечто совершенно иное. Латинская virtus, деятельная истина, в полном согласии с пониманием истины как таковой, означает деятельное самоутверждение, волю к упрочению воли на самой себе. Латински понятая решимость «влечется волею к воле, и эта ее «влекомость» характеризуется римским наречием fanatice (исступленно, фанатически)»³⁵.