Прибытие в Александрию
В первых числах июля 1881 года иеродиакон Нектарий Кефалас отправился в Александрию48, чтобы представиться Патриарху Александрийскому Софронию IV (1798?–1899)49, бывшему Константинопольскому (1863–1866), а еще ранее – митрополиту Хиосскому50. При нем были рекомендательные письма, исполненные самого теплого участия. Первое – от титулярного епископа Сионского Григория Фотиноса (в прошлом директора Халкинской богословской школы, а тогда – эпитропа51 митрополита Хиосского52, безмолвствовавшего у себя на острове), второе – от преподавателя Хиосской гимназии Константина Проиоса53 (оба от 3 июля 1881).
Епископ Григорий писал:
«Податель сего – уроженец Силиврии иеродиакон Нектарий, муж, расположенный к учению, добронравный и пришедший в Египет с благими чаяниями, о чем свидетельствует и господин Константин Проиос. Претерпев, подобно многим иным на Хиосе, тяжкие страдания54, он прибывает для соискания надлежащей церковной должности при Вашем Святейшестве и полагает наиважнейшим для себя делом быть Вам полезным».
Письмо К. Проиоса отличала изысканная чистота слога:
«Ваше Всесвятейшество! Податель сего иеромонах55 по имени Нектарий прибыл сюда, если не ошибаюсь, в надежде получить место в Вашей Патриархии, коль скоро таковое отыщется. Означенный иеромонах в течение многих лет был учителем народной школы, после чего, возлюбив монашеское житие, удалился в обитель Неа Мони, где несколько лет исполнял обязанности дидаскала и секретаря монастыря. Но, прибыв в столицу56 ради бедственного состояния обители и желания пополнить свои знания, он был зачислен в гимназию, где и прошел курс наук под руководством премудрого нашего гимнасиарха57 Георгия Сурьяса, которого ныне уже нет с нами. За все время посещения гимназии выказал поведение безукоризненное и прилежание неленостное, за что был особо любим покойным. В нынешнем году, накануне предстоявших ему выпускных экзаменов, произошло страшное землетрясение 22 марта, ставшее причиной вынужденного бездействия и учащих, и учащихся. Но болезненнее и печальнее всех прочих обстоятельств оказалась кончина достопочтенного Сурьяса, на чью помощь и содействие в приобретении дальнейшего образования он рассчитывал. Не в силах долее бороться с явно неблагосклонной к нему судьбой, он, вопреки желанию, вынужден был прибыть сюда на поиски места, отвечающего его способностям.
Посему, рекомендуя Вашему Святейшеству означенного иеромонаха Нектария, пребываю в надежде, что Вы и по отличающему Вас человеколюбию к безвинно страждущим, и по особой, истинно отеческой ко мне любви должным образом позаботитесь о рекомендуемом, могущем сообщить к тому же и самые достоверные сведения об интересующих Вас обстоятельствах кончины приснопамятного Сурьяса.
Не имея иной просьбы, подписываюсь с наиглубочайшим к Вашему Всесвятейшеству почтением.
Хиос, селение Мирминки, 3 июля 1881 года.
Духовный сын Вашего Всесвятейшества К. И. Проиос58».
Из письма святого, которое приводится ниже, мы узнаем, что Патриарх составил о нем самое благоприятное впечатление, принял «радушно» и, желая укрепить свою кафедру достойными и образованными клириками59, всерьез позаботился обеспечить ему финансовую поддержку в случае обучения на богословском факультете Афинского университета. В архиве Александрийской Патриархии сохранился черновик ответа Софрония Проиосу:
«С радостью получив 3-го числа текущего месяца сыновнее Ваше письмо, участливо рекомендующее нам силиврийского уроженца иеродиакона Нектария, с просьбой позаботиться о его устройстве, сообщаем в ответ, что нашелся некий христианин, готовый оказывать содействие означенному иеродиакону до завершения им курса в Национальном университете, вследствие чего тот отбывает сегодня на египетском пароходе для исполнения возвышенного своего намерения».
В письме не объявлено, кто этот неназванный «христианин» (в приведенном тексте Патриарх обозначил его буквами «ὁ.κ.», но потом зачеркнул и аббревиатуру). Но можно думать, что это был один из братьев Хоремисов. Сохранившиеся данные, во всяком случае, показывают, что Нектарий Кефалас периодически, а в гимназический период, кажется, постоянно получал помощь от братьев Хоремисов: Яниса, Демосфена и Микеса60. Впоследствии те же братья поддерживали литературно-издательскую деятельность владыки Нектария, скупая крупные партии его книг61. Исполненный признательности, он неизменно различными способами (через письма, посвящение книг и т. п.), а при всяком благоприятном случае и устно изъявлял им свою любовь и благодарность.
В ту эпоху нищий и далеко не юный выходец из порабощенной части эллинского мира мог обучаться в Афинском университете лишь при содействии щедрого благотворителя. Вдобавок к квартирным и столовым расходам студентам полагалось, как и в сравнительно недавние времена (до начала 1960-х), вносить плату за учебу. Освобождало от нее лишь решение академического совета, и только в том случае, если имелись «свидетельства от властей мест, где они [малоимущие студенты] проживают, об их бедности»62. Никаких сбережений иеродиакон Нектарий, как монах, не имел (хотя монастырь Неа Мони слыл богатым), добывать же их ручным трудом не мог ввиду сана и по недостатку времени, поскольку утренние и послеобеденные часы занимали лекции, за посещением которых строго следили. Диаконское вознаграждение на приходе, где он служил, было совсем незначительным. Да и само получение университетского образования монашествующими в атмосфере усиливавшегося неверия и тяжких потрясений греческой государственности считалось ненужной роскошью.
Благотворителем новоиспеченного студента оказался сам Патриарх Александрийский. Но при всей важности его материальной поддержки (особенно на первых порах) она не была постоянной. Это объясняется крайне тяжелым финансовым положением Александрийской кафедры в начале 1880-х годов. Мятеж, поднятый в Египте Ораби-пашой 11 июля 1881 года, был направлен против европейцев и привел к страшным гонениям на христиан, разорению храмов и бегству из страны почти всего греческого духовенства. Достаточно сказать, что из всех клириков Египта остались тогда на местах протосинкелл Порфирий, архимандрит Иеремия с монахами Саввой и Каллистом в Александрии да архимандрит Игнатий в Каире. Донесения Иеремии и Игнатия Патриарху Софронию на остров Лерос изображают тамошнюю ситуацию в самых мрачных и трагических красках. Перелом наступил в сентябре 1881 года после вмешательства англичан, а 5 октября Патриарх смог вернуться на кафедру.
Сохранилось письмо Патриарху Софронию самого иеродиакона Нектария, посланное из Афин 11 октября 1882 года (это – первый известный его автограф, если не считать уже упомянутой росписи в монастырском кодексе Неа Мони). Из него видно, что автор несколько ранее получил от Демосфена Хоремиса обещание денежной помощи до конца учебы и что помощь эта последует тотчас за водворением порядка в Египте. После водворения мира иеродиакон Нектарий счел возможным обратиться к Патриарху, чтобы тот посодействовал в получении обещанной помощи. Но, не дерзнув обратиться к нему напрямую, он попросил Константина Проиоса предпослать его письму сопроводительную записку, что тот и исполнил. Приводим оба текста:
«Ваше Святейшество!
Писал Вашему Святейшеству с позапрошлым пароходом и, не получив доселе ответа, объясняю это множеством дел, обрушившихся на Вас после столь продолжительного отсутствия, и различными переменами в вашей стране. Здесь же прилагаю письмо иеродиакона Нектария, пересланное мне из Афин и взывающее к Вашему содействию, каковое, уверен, не замедлит.
Лобызая со всем семейством моим десницу Вашего Всесвятейшества, подписываюсь с совершенным почтением
духовный сын Вашего Святейшества
К. И. Проиос.
Хиос, 30 октября 1882 года».
И вот каллиграфически исполненное письмо Нектария Кефаласа:
«Святейший Владыка!
Коленопреклонно повергая смиренное мое почтение к стопам Вашего всеблагоговейно чтимого Святейшества и имея ободрение в Вашем милосердии, дерзаю обратиться с нижеследующим письмом, в коем от всего сердца испрашиваю у Вас снисхождения и благосклонности.
Ваше Святейшество! Господин Демосфен Хоремис, щедрый и благородный мой благодетель, соблаговолив принять меня у себя, обещал по восстановлении мира в Александрии и в случае предварительной договоренности с Вашим Святейшеством оказывать мне поддержку до завершения образования. И поскольку вожделенное сие время наступает, довожу до Вашего Святейшества пламенное свое чаяние, что Вы напомните обо мне благородному покровителю, и я через таковое содействие Ваше получу возможность стать полезным себе и обществу.
Остаюсь покорнейшим Вашего Святейшества чадом иеродиакон Нектарий Кефалас.
Афины, 11 октября 1882 года».
* * *
Обычно Патриарх Софроний, избегая египетской жары и следуя рекомендации врачей, проводил лето в местечке Алинда на острове Лерос (откуда был родом и где имел летний дом, завещанный им монастырю Панагии в Кастроне), но летом 1881 г. по финансовым соображениям оставался в Александрии. Поэтому ошибаются биографы, полагающие, что знакомство святого Нектария с Патриархом Софронием состоялось около 1882 г., когда Патриарх после восстания в Египте 11 июня 1882 г. вынужден был покинуть Александрию и перебраться в Грецию с большей частью клира Александрийской Патриархии. Софроний в Грецию не переехал, а находился на острове Лерос, остававшемся под турецким управлением. Вопреки сообщению греческих газет, что прибытие первоиерарха Александрийской Церкви с большим потоком эмигрантов в Афины и торжественная встреча его представителями Церкви и государства ожидаются 19 июня 1882 г., Патриарх Софроний по настоятельной его просьбе был высажен на острове Лерос. Для характеристики Патриарха как большого греческого патриота важна такая подробность: следуя ежегодно на Лерос, он всякий раз сворачивал к Пирею и выходил на берег, где множество приступавшего народа лобызало ему руку. В Афины он не стремился, ибо на посещение их требовалось разрешение правительства Турции (подданным которой был Софроний), а испрашивать его Патриарх не желал.
Время его рождения точно не известно, вследствие чего в литературе бытуют разные даты, например 1792, 1794, 1798, а сам Патриарх называл 1802 г. На Александрийскую кафедру Софроний был избран 30 мая 1870 г. и занимал ее до самой смерти (22 августа 1899). Как бывший Вселенский Патриарх он сохранял титул «Святейший».
Диаконская хиротония Софрония (Меиданцоглу) была совершена, по его собственному свидетельству, с разрешения Патриарха-священномученика Григория V в декабре 1820 г. епископом Аристийским Митрофаном. Затем он служил архидиаконом при митрополите Хиосском Косме (1837–1839), которого и сменил на кафедре, занимая ее до 1855 г. Иерейская хиротония – в 1839 г., епископская – в 1840-м. Сохраняя с тех пор особую связь с Хиосом, он, в частности, говорил о своем намерении посетить остров в письме митрополиту Фиваидскому Герману от 20 августа 1899: «Мы же, когда приблизится время покинуть Лерос, отправимся на Хиос, чтобы по исполнении Нашего желания послужить и преподать благословение тамошним духовных чадам Нашим, удалиться через Русик в Александрию». Подобные посещения имели место и позже – например, в конце мая и в начале июля 1896 г., а также в июле 1898 г., когда Патриарх прибыл для поминовения митрополита Хиосского Космы и Яниса (Иоанна) Хоремиса. Янис Хоремис умер и похоронен на Хиосе в конце 1897-го, а не в период, когда Нектарий Кефалас учился в гимназии или университете, как указано в некоторых его биографиях. Впервые увидеть Софрония святой мог между 1863 и 1866 гг., когда тот был Вселенским Патриархом, а будущий Нектарий Пентапольский – двадцатилетним воспитателем при школе Иерусалимского подворья в Фанаре.
Эпитроп – здесь: представитель или уполномоченный. – Ред.
Григорий Фотинос родился на Хиосе в 1811 г., монашествовал в Неа Мони, в 1871–1872 гг. заведовал Богословской школой на острове Халки. С 1881 г. – титулярный епископ Сионский, с 1882-го возглавил митрополию Мириофитскую и Перистасийскую (Восточная Фракия), которую оставил в 1890-м, уйдя на покой. Скончался 6 февраля 1900 г. у себя на родине, где предавался безмолвию.
См. ниже его письмо святителю Нектарию. К. Проиос – сын видного агронома (учившегося за границей) Иоанна Проиоса († 1861) из хиосского селения Мирминки. До 1856 г. был учителем в школе взаимного обучения, затем преподавателем греческого училища и гимназии на Хиосе. Близкий друг Яниса Хоремиса. К роду Проиосов принадлежал и известный митрополит Адрианопольский Дорофей, повешенный турками в 1821 г. в Константинополе.
Подразумеваются тяжелейшие последствия землетрясения, разразившегося на острове несколькими месяцами ранее.
Так в оригинале. – Перев.
Подразумевается столица острова Хиос – одноименный город. – Перев.
Здесь: директора гимназии. – Перев.
Источники позволяют думать, что Нектарий Кефалас был рекомендован Патриарху Софронию Янисом Хоремисом (см. ниже, главу «Дальнейшие отношения с Патриархом Софронием», письмо И. Грипариса) или профессором богословского факультета Николаем Дамаласом. Разумеется, не исключено, что оба выражали свое расположение к нему и раньше, и впоследствии.
Когда Софроний занял кафедру, в Александрийской Церкви было лишь четыре архиерея: Фиваидский Мелетий (сосланный в Иерусалим), Триполийский Феофан, Киренский Спиридон и Пелузийский Амфилохий, проживавший сперва на Патмосе, затем на Святой Горе. Новый Патриарх привез с собой из Константинополя епископа Ксанфупольского Игнатия, которого возвел в 1884 г. в митрополита Ливийского.
Крупный коммерсант Янис К. Хоремис совместно с братьями и детьми владел огромным торговым домом «Хоремис, Бенакис и Сиас», имевшим связи, помимо Афин и Египта, с Францией и Англией. На основании сведений, которые любезно сообщил мне несколько лет назад (10 сентября 1996) внук Я. Хоремиса г-н Янис Г. Хоремис, даты жизни братьев-филантропов представляются следующими: Янис – 1827–1897, Микес – 1832–1895 и Демосфен – 1838–1907 гг. Известно, что за диаконской хиротонией Нектария Кефаласа, кроме духовенства, присутствовал Янис Хоремис, на которого новый иеродиакон произвел неизгладимое впечатление. А то, что финансовая поддержка иеродиакону Нектарию оказывалась не только Янисом (как утверждает большинство современных биографов), но и остальными братьями, видно из письма святого к Софронию, где говорится о Демосфене, и из записи в кодексе монастыря Неа Мони: «Рукоположенный в диаконы и нареченный Нектарием отбывает вспоможением Микеса К. Хоремиса в Афинский университет».
Я. Хоремис значится покупателем 35 экземпляров первого тома его труда «Сокровищница духовных и любомудрых речений» и 30 экземпляров второго, Д. Хоремис – 10 экземпляров первого и 1 экземпляра второго (Микес к тому времени уже умер).
Королевский указ от 14/26 апреля 1837 г., статья 25.