ГЛАВА XLII. О ПРОМЫСЛЕ¹⁰¹⁹

Выше было достаточно сказано о том, что человек обладает свободной волей, и о том, в чем именно он самопроизволен и по какой причине от произошел самопроизвольным. Но поскольку не всякий, предположивший совершить убийство, непременно совершает его, но иногда совершает, а иногда – нет, так как его выбор¹⁰²⁰ препятствуется и задерживается по пути к цели¹⁰²¹, – причиной чего служит, как мы сказали, провидение, а не Fatum, – то за трактатом о свободе воли должно следовать рассуждение¹⁰²² о Промысле, которое также разделяется на три части: во-первых [нужно исследовать¹⁰²³] – существует ли Промысл, во-вторых – что он такое, и в-третьих – чего он касается.

Конечно, иудей, даже и безумный, не мог не знать о провидении, раз он знал о чудесах, совершенных в Египте, слышал о том, что произошло в пустыне, в чем провидение открылось людям гораздо очевиднее, чем в том, что можно видеть глазами, а также раз он вникал во многие проявления¹⁰²⁴ Промысла через пророков и в Вавилоне, не допускающие никакого сомнения. Христиан же убеждает в существовании провидения как и это все, так – в особенности – Божественнейшее и по неизреченному человеколюбию необычайнейшее¹⁰²⁵ дело Промысла, именно – воплощение Бога (Слова) ради нас. Но так как рассуждение (направляется) не только к ним одним¹⁰²⁶, но и – против греков, то мы постараемся доказать существование Промысла и из других данных, которым доверяют и те¹⁰²⁷. Итак, что Промысл существует, это всякий мог бы доказать посредством того же самого, посредством чего мы доказали, что существует Бог.

В самом деле, неизменное пребывание всего, в особенности же – того, что происходит и уничтожается, положение и строй (порядок) бытия, всегда сохраняющийся по одному и тому же образу (типу), течение светил, всегда неизменно однообразное¹⁰²⁸, годовой круг и восстановление (чередование) времен года, ежегодные равноденствия ночей и дней, постепенное увеличение и уменьшение тех и других, ни в большей, ни в меньшей пропорции, – каким образом могло бы совершаться и одинаково распределяться¹⁰²⁹, если бы никто не промышлял? Сверх того, возмездие, которое следует за преступлениями, особенно же – открытие самых преступлений, когда – при отсутствии того, кто мог бы изобличить, они обнаруживаются благодаря некоторым обстоятельствам, – доказывают, что существует Промысл. Подобного рода рассказами изобилуют как писания евреев, так и произведения греков. Действительно, в Св. Писании таковым передается инцидент¹⁰³⁰ с Сусанной, а в сочинениях греков – с поэтом Ивиком. Так, этот последний, будучи убиваем неизвестными людьми¹⁰³¹ и не имея никакого союзника или свидетеля насилия, увидев журавлей, сказал: «Вы, журавли, отомстите за мое убийство!». Когда же граждане искали убийц и не могли найти, случилось¹⁰³², что в то время, как был в действии театр и народ восседал¹⁰³³, пролетели мимо журавли. Убийцы, заметив их, засмеялись и сказали: «вот отмстители Ивика!». Между тем, некто из сидевших поблизости, услышав это, возвестил властям, и они (убийцы), будучи схвачены, сознались в преступлении. У древних записано большое количество и других подобных случаев, которое, если бы кто пожелал собрать, то до бесконечности удлинил бы рассуждение. Если же не со всеми преступниками приключается тот же самый способ изобличения, но некоторые по-видимому даже избегают (правосудия), то на этом основании никто не должен отрицать Промысла, – потому что он печется о людях не исключительно одним каким-либо способом, но – многими и разнообразными¹⁰³⁴.

Не менее свидетельствует о существовании¹⁰³⁵ провидения устройство и соразмерность происходящих и разрушающихся тел, всегда неизменно сохраняющихся. Во всякой, ведь, частице тела сказывается забота провидения, – что любознательные¹⁰³⁶ могут вычитать из различных сочинений. Затем, разнообразие цветов, свойственных живым существам, всегда сохраняющее один и тот же вид¹⁰³⁷, во всеуслышание твердит о том, что Провидение существует.

Да и вообще, сознаваемая всеми людьми необходимость молиться и служить Божеству приношениями и священнодействиями¹⁰³⁸ свидетельствует о провидении. Ведь, если в мире нет никакого Промысла, то для чего или кому стал бы кто-нибудь молиться?..

Затем, о провидении свидетельствует ревность к благотворительности, естественно подогреваемая неизвращенными людьми¹⁰³⁹: ведь, ожидая за нее награды в будущем¹⁰⁴⁰, мы предпочитаем благотворить даже тем, которые не могут воздать нам (тем же). С устранением же провидения попускается несправедливость тем, которые могут причинять ее, уничтожается милостыня и страх Божий, ниспровергается вместе с тем добродетель и благочестие¹⁰⁴¹: ведь, если Бог не промышляет, не наказывает, не награждает добродетельных¹⁰⁴², не отражает козней людей несправедливых, – то кто же стал бы еще поклоняться Богу, Который нисколько и ни в чем нам не помогает?.. Вместе с тем подрывается и пророчество, и всякое предведение. Но это не соответствует тому, что происходит почти каждый день. Так, в нуждах бывают частые явления (обнаружения) Божества, часто и во сне¹⁰⁴³ подается помощь страждущим, многие предопределения сбылись на каждом поколении¹⁰⁴⁴; также – многие, запятнавшие себя убийством или сделавшие что-либо противозаконное, терзаются днем и ночью¹⁰⁴⁵.

Кроме того, Бог – благ, а будучи благим, Он благотворителен, если же благотворителен, то промышляет¹⁰⁴⁶.

Нужно ли здесь говорить о делах творения, его соразмерности, гармонии, состоянии, порядке и пользе, какую каждая часть приносит целому? Нужно ли доказывать¹⁰⁴⁷, что оно (творение) не может быть в лучшем состоянии, чем в каком находится теперь, что оно не допускает никакого прибавления¹⁰⁴⁸ и что от существующего ничто не может быть отнято¹⁰⁴⁹, – но все премудро и промыслительно сотворено совершенным и прекрасным¹⁰⁵⁰? Впрочем, изложение этого мы относим к рассуждению о творении, чтобы с нами не случилось того, что случается со многими, кто писал о провидении, – именно: они вместо Промысла воспевают творение, которое, конечно, приводит нас к рассуждению о промышлении, однако – весьма значительно отличается от него¹⁰⁵¹. Действительно, промышление и творение – не одно и то же. Так, дело творения – хорошо устроить (создать) происходящее, а провидения – мудро¹⁰⁵² заботиться о том, что произошло. При этом, одно не соединено всецело с другим, как можно видеть на примере людей – специалистов в области отдельных искусств и методов. Так, одни из них прилагают старание исключительно к тому, чтобы только хорошо устроить, и более ни о чем не заботятся, каковы – художники, живописцы¹⁰⁵³ и ваятели; другие, наоборот, только заботятся и промышляют, как например, пастухи и стражи. Поэтому, и мы в рассуждении о творении¹⁰⁵⁴, должны бы, как следует, выяснить, что происшедшее (сотворенное) устроено прекрасно, а в рассуждении о Промысле [должны показать¹⁰⁵⁵], что оно подлежит и надлежащему попечению после происхождения. В самом деле, каким образом человек всегда рождается от человека, бык – от быка, и каждый происходит из собственного семени, а не из иного, если отсутствует Промысл? Если бы кто-нибудь сказал, что сотворенное стройно (последовательно) идет вперед, соответственно изначальному происхождению, то он утверждал бы то, что творению всецело сосуществует промышление¹⁰⁵⁶. Ведь раз сотворенное последовательно развивается¹⁰⁵⁷, то это свидетельствует о том, что вместе с творением установлен Промысл, потому что управление бытием после творения есть дело Промысла. И, таким образом, говорящий это не иное что утверждал бы, как то, что существует один тот же Творец и вместе Промыслитель бытия.

Кто, наконец, видя формы людей, до бесконечности разнообразные и никогда не совпадающие во всем, не удивится этому деду (факту), а обсуждая причину этого, не найдет, что различие формы (внешнего вида) в индивидах (единичных существах) установлено провидением? Подумай, ведь, если бы все сохранили неизменно одни и те же существенные черты¹⁰⁵⁸, какое произошло бы слияние вещей? Какое неведение, какой мрак окутал бы человека, который не узнавал бы ни родственника, ни чужого, не отличал бы неприятеля или дурного человека от друга и от честного: поистине – все вещи были бы вместе, по Анаксагору! Ведь, если бы это было так, то ничто не мешало бы (нам) вступать в сожительство с сестрами и матерями или грабить, или делать открыто что-нибудь другое бесчестное, лишь бы только не попасться с поличным¹⁰⁵⁹, – потому что замеченный не был бы узнан после этого. Ни закон, ни государство, не могли бы основаться; отцы и дети не узнавали бы друг друга, – и, вообще, другое все из того, что свойственно человеку, не могло бы состоять (существовать). Ведь, человек был бы слеп в отношении к различию других людей¹⁰⁶⁰, так как способность зрения приносила бы ему мало пользы. Кроме, ведь, роста и величины, он ничего другого не различал бы. Вот сколь великих для нас благ виновником является Провидение, Которое беспрерывно и повсюду разнообразит формы¹⁰⁶¹ людей и ни на один момент не перестает это делать, – что и есть величайшее свидетельство того, что Промысл простирается и на единичности. Впрочем, всякий узнается и по типу устройства существенных черт, и по голосу¹⁰⁶², хотя это и не сохраняется (наблюдается) в такой точности, как достаточно сложившаяся форма¹⁰⁶³. Ведь, сверх этого Провидение еще присоединило нам разнообразие цветов, чтобы многоразлично воспомоществовалась немощь человеческой природы. Я полагаю даже, что и многие животные – с виду сходные (фигурой), как например, ворона и ворон, имеют некоторые различия в наружности, по которым познают друг друга при сопряжении. Действительно, вороны и вороны часто живут большими стаями, но при сопряжении они разделяются, так как каждая и каждый познают подходящего¹⁰⁶⁴ сотоварища. Каким же образом они узнавали бы друг друга, если бы в каждой птице не было какой-нибудь отличительной черты, неудоборазличаемой нами, но от природы (естественно) легко заметной для одновидных¹⁰⁶⁵?..

Наконец, знамения, предсказания, предзнаменования и небесные явления [ведь, наша речь относится к грекам], по собственному разуму, как сами (греки) говорят, сохраняющие исход того, что они показывают, обозначают это всецело разумом провидения, и последствиями доказывают истинность обозначаемого¹⁰⁶⁶.