Толкование на Апостол из послания Апостола Павла к Галатам, читаемый в двадцать первую неделю (Гал.2:16–20)

Возносясь мыслию моею на гору Синайскую, слышу я и вижу там происшествия страшные и чрезвычайные. Слышу там повеление Божие, возвещающее Израильтянам, чтобы за три дня очистились и предуготовили себя. Слышу устрашения великие, чтобы никто не восходил на гору, ниже бы приближался к оной. Слышу гласы трубные весьма сильные. Вижу молнии и облак мрачный. Вижу всю гору, дымящуюся дымом яко пещным. И сие не дивно: потому что Бог сошел туда вручить Божественные Свои законы роду человеческому. Удивляюсь же я и ужасаюсь, когда слышу Богоглаголивого Павла, поучающего, что никто от дел закона не оправдится. Как? Бог сходит на гору Синайскую, чтобы законоположение Его услышано было во всей вселенной, и потом законоположение не оправдывает? Как? Бог в таковом ополчении преподает законы, кои не могли оправдать человеков от грехов их? Какая причина странного сего слышания? Открыл причину тому Богомудрый Павел в чтенном ныне послании своем, но так кратко, что кажется говорит более догматически, нежели доказательно. Мы толкованием настоящим потщимся, сколько возможно, истолковать смысл сего небесного его учения.

Гал.2:16. Братие, уведевше, яко не оправдится человек от дел закона, но токмо верою Иисус Христовою: и мы во Христа Иисуса веровахом, да оправдимся от веры Христовы, а не от дел закона: зане не оправдится от дел закона всяка плоть.

Чтобы уразуметь в точности предложенные слова Павловы, заметь, что оправданием называет он совершенную невинность не только во всяком произвольном, но и в самом прародительском грехе, от которого мы соделались грешниками, и святость, по которой человек бывает достойным небесного Царствия. Дела же закона называет заповедания о субботе, обрезании, проказе, излияниях, кроплениях, прикосновениях мертвечины, и сим подобные завещания. А таковые дела не могли оправдать человека, во-первых, потому, что оные были только предзнаменованиями имеющих от Иисуса Христа узакониться спасительных дел: во-вторых, потому, что никто не мог очистить человека от всякого греха, разве одна жертва крови Иисус Христовой. Сия токмо всесвятая кровь Спасителя, на кресте излиянная, очистила нас от всякого греха (1Ин.1:7), оправдала, освятила и содеяла достойными Царствия Божия. Но пoелику дела закона не могли оправдать человека, то для чего Бог не только дал закон и учредил дела закона, но и проклятие положил на преступающих оные, сказав: « проклят всяк человек, иже не пребудет во всех словесех закона сего, еже творити я »? (Втор.27:26) Закон дал Бог яко пестуна, дабы он путеводствовал к вере во Христа, от коей оправдываемся. « Темже закон пестун нам бысть во Христа », говорит Павел, « да от веры оправдимся » (Гал.3:24). И поистине закон дивно путеводствует к вере во Христа. Ибо в нем между прочим произрекает Бог о Иисусе Христе весьма ясно, говоря: « Пророка возставлю им от среды братий их, якоже тебе: и вдам слово Мое во уста Его, и возглаголет им, якоже заповедаю ему. И человек той, иже не послушает словес Его, елика возглаголет Пророк оный, во имя Его, Аз отмщу от Него » (Втор.18:18–19). Почему и сам Спаситель говорил: « аще бысте веровали Моисеови, веровали бысте убо и Мне: о Мне бо той писа » (Ин.5:46). И необиновенно еще учил, говоря: « Аз от Себе не глаголах: но пославый Мя Отец, Той Мне заповедь даде, что реку и что возглаголю » (Ин.12:49). Повелевал же Бог с угрожениями соблюдать дела закона, потому что оные были образы законоположений Иисус Христовых, почему чрез оные предварительно научались люди тому, чему от Иисуса Христа имели быть научены, и тому, чтобы иметь достодолжное к Нему повиновение и благоговение. Но пoелику, скажешь ты, дела закона не оправдывают человека, а токмо вера во Христа, то как праведные до закона и в самом законе бывшие оправдались? Они оправдались не делами закона, но верою во Христа, предвидев Его чрез просвещение от Всесвятого Духа и познав Его в знаменованиях, гаданиях, прообразованиях и Пророческих словах. Ожидали же они пришествия Его, дабы получить совершенное наслаждение оправдания и воздаяния (Евр.11:39–40). Сие убо уведев, Богодухновенный Апостол со дерзновением говорил так: пoелику знаем, что не дела, законом постановленные, но вера во Христа делает человека праведным и святым, то и мы уверовали во Иисуса Христа, дабы не от законных дел, но от веры в Него оправдиться: ибо никто не оправдится от дел закона. Заметь же, что Апостол говорит здесь не о той вере, которая не имеет добрых дел: ибо таковая вера есть мертвая и недействительная (Иак.2:17), но о вере любовию действующей, как пиша к тем же Галатам, говорит: « о Христе Иисусе ни обрезание что может, ни необрезание, но вера любовию поспешествуема » (Гал.5:6). А потом приводит доказательство на бессилие законных дел, говоря:

Гал.2:17–18. Аще ли ищуще оправдитися о Христе, обретохомся и сами грешницы, Христос убо греху ли служитель? Да не будет. Аще бо яже разорих, сия паки созидаю, преступника себе представляю.

Доказательство происходит от несовместного заключения. Ежели мы, говорит он, кои ищем оправдания и святости не от дел закона, но от веры во Христа, по сему самому становимся грешными: то не следует ли из сего, что Христос есть служитель греха, то есть, производитель и виновник греха? « Да не будет ». Прочь несовместность сия. Видишь ли, как сею ужаснейшею несовместностию, что не от законных дел, но от веры во Христа оправдится человек? Приумножает еще более силу доказательства, говоря: ежели я паки созидаю, что упразднил, то делаюсь преступником, то есть виновником и грешником. Что же им упразднено? Дела закона, кои упразднил не только он, хотя говорит о том от лица своего, но упразднили и прочие Апостолы, и Пресвитеры Духом Святым просвещенные, предел положивши, чтобы верующие во Христа ни обрезывались, ни прочих требований обрядового закона не исполняли. Почему и писал он к Антиохианам: « изволися бо Святому Духу и нам, ничтоже множае возложити вам тяготы, разве нуждных сих, огребатися от идоложертвенных и крове, и удавленины и блуда: от нихже соблюдающе себе, добре сотворите » (Деян.15:28–29). Кто убо после сего Божественного и Апостольского определения, упразднившего законные постановления, хранил то, что завещевал закон, тот был преступник заповеди Всесвятого Духа. Заметь же, с коликим благоразумием и мудростию премудрый Павел обратил на главы Иудействующих вину преступления. Сии говорили, что нарушающие дела закона суть преступники: а он доказал, что преступниками делаются хранящие дела закона. Подкрепляет потом он доказательство свое и следующими словами:

Гал.2:19. Аз бо законом закону умрох, да Богови жив буду.

Аз, говорит, законом, то есть, учением закона, закону умрох, то есть, поставил себя мертвым и бездеятельным в делах закона, закон, значит сие, научил меня, чтобы я оставил дела его. Но каким образом закон научил его сему учению? В законе сказано, что Бог восставит Пророка, и что должно нам послушать учение Его: « Пророка от братии твоея, якоже мене, возставит тебе Господь Бог твой, Того послушайте » (Втор.18:15). Сего убо Пророка, который есть Иисус Христос, учение послушав, Павел оставил прообразовательные дела закона. « Законом », говорит, « закону умрох, да Богови жив буду », то есть, оставил я законной сени дела, дабы посвятить всю жизнь свою истинному Богослужению. А посему:

Гал.2:19–20. Христови сораспяхся: живу же не ктому аз, но живет во мне Христос: а еже ныне живу во плоти, верою живу Сына Божия, возлюбившаго мене и предавшаго Себе по мне.

Сраспинается Христу тот, который из любви к Нему изнуряет тело, порабощает и укрощает плоть « со страстьми и похотьми, вземлет крест свой » (1Кор.9:27; Гал.5:24; Мф.16:24), то есть, претерпевает всякую скорбь и тесноту, и грядет во след Иисуса Христа. А пoелику всеблаженный Павел все сие сотворил, то и говорит: « Христови сораспяхся: живу же не ктому аз », то есть, уже более не живу я по ветхому человеку, тлеющему в похотех прелестных (Еф.4:22), не живу жизнию страстною и заблуждшею, гоня и хуля Иисуса Христа (1Тим.1:13): « но живет во мне Христос »: то есть, действует и владычествует во мне Христос. Ничего я не делаю, что не угодно Ему, но вся моя жизнь и деятельность от Него благоуправляется. « А еже ныне живу во плоти, верою живу Сына Божия »: и доколе живу в теле, доколе живу сею смертною жизнию, вижу всегда бессмертную жизнь, и к оной направляюсь верою Сына Божия, Который возлюбил меня, и предал Себя на смерть для спасения моего, « возлюбившаго мене, и предавшаго Себе по мне ». Заметь же, как он сим словом усвояет общее себе, поучая, что всякий человек долг имеет толикое благодарение приносить Иисусу Христу, коликое бы приносил, если бы его только любил, и для его только спасения предал Себя на смерть.

Умоляет нас Богоносный Апостол Павел, чтобы мы подражали ему, как он сам подражателем был Иисуса Христа. « Подражатели мне бывайте, якоже и аз Христу » (1Кор.4:19:11:1). Но мы, слыша его говорящего, что он сораспялся Христу: « Христови сораспяхся » (Гал.2:19), ужасаемся, представляя себе неудобство дела сего, и отчаиваемся, почитая, что мы не можем понести тяжесть креста. Уверены мы в том, что крест не иное что значит, как умерщвление плотских похотей и делание добродетели, и сие однако весьма устрашает нас, потому что мыслим так, что плотские страсти естественны нам, а умерщвление их и добродетель суть дела свыше естества нашего: кто может, говорят почти все, умертвить оные стремительные похоти, кои проистекают из естества как вода из источников, и произрастают из оного как из земли трава? Кто убо докажет, что добродетель нам естественна, а порок противу естества нашего, тот заградит уста произносящих таковые слова, и уверит, что всякий человек может, ежели поистине восхощет подражателем быть Павлу, и Христу сораспяться, как и он. Мы предложим доказательства на сие от словес Божиих, от примеров добродетельных людей, и от свойств человеческого естества, уповая, что просвещением Божия благодати свободившись от такового заблуждения, вы будете ходить охотно по Божественному пути спасительной добродетели.

« Виде Бог », говорит Божественное Писание, « вся, елика сотвори: и се добра зело » (Быт.1:31). Слышишь ли? Вся? То есть, все творения его не только суть добрые, но и весьма добрые. Кто же показывает и утверждает сие? Имеяй беспредельный разум, премудрость, знание и совершенство, сам то есть Бог, который « рече, и Быша, повеле, и создашася вся видимая и невидимая » (Пс.148:5). А отличнейшее из творений его есть человек: и он убо есть добр зело. Но почему он добр, по устроению ли, соразмерности и чертам тела? Так, и по сему он добр. Но добр зело по свойствам, расположениям и силам души. Добр зело, непорочен духом, чист помыслом, благ душою, благоразумен, умерен, кроток, праведен и милосерд. Сие собственно означает, добр зело, говоря о человеке. Ибо нет ничего другого доброго в человеке более добродетели. Кто убо отрицает, что человек создан благим, и имеет по естеству способности к добродетели, тот противоречит оному слову Божию: « и виде Бог вся, елика сотвори: и се добра зело » (Быт.1:31). А кто противоречит сему слову, тот или видение Божие почитает ошибочным, или слово Божественного Писания ложным: каковые мысли отвратительны и злохульны.

Так поистине, скажешь ты, человек создан благим, но грех растлил естественные его благие силы, и вложил в естество его расположения ко злу. Посему тот же Бог, который до согрешения праотеческого сказал вообще о всех творениях, « и се добра зело », по согрешении первосозданного, сказал собственно о человеке: « зане прилежит помышление человеку прилежно на злая от юности его » (Быт.8:21). Никто не отрицает того, что грех посеял в человеке расположение и склонность ко злу. Но заметь, что Бог не сказал, прилежит естество, но прилежит помышление человеку на злое: дабы тем показать, что по согрешении растлились помышления, а не силы естества, производящие благое. Подтверждаешь сие и Екклесиаст, говоря: « обаче се сие обретох, еже сотвори Бог человека праваго: и сии взыскаша помыслов многих » (Еккл.7:29). Грех произвел в помышлении человека то, что производит болезнь в теле его. Болезнь, например, горячка производит сильное движение в крови, причиняет боль головную, иссушает тело, отъемлет позыв на пищу, но не истребляет совершенно, а делает только больными и немощными здоровые силы телесные. Если бы истребляла оные совершенно, то ни врач, ни врачебная трава, ни кровопускание, ни другое что не исцеляло бы болезни, но умерщвлялось бы тело и обращалось в землю. Грех праотца произвел бесчинное движение в помышлении нашем, возмутил правые мысли многими помыслами, иссушил Боголюбивые помыслы, изгнал помышление о добродетели, обессилил, но не искоренил силы естества, коими соделывается добродетель. Ибо если бы истребил оные совершенно, то бы не видно и не слышно было в мире ни добродетели, ни добродетельного человека. Но мы видим людей, кои соделали дела добродетели естественным умом будучи путеводимы.

Кто научил Авеля добродетели благочестия и праводушия, коими он будучи водим принес Богу жертву от первородных овец своих и от туков их? (Быт.4:4) Кто научил Эноха творить угодное Богу? (Быт.5:22) Кто научил Ноя правде и совершенной добродетели (Быт.6:9), двух же сынов его, Сима и Иафета, почтению к родителю и уважению, коими будучи руководимы « идоша вспять зряще, и покрыша наготу отца своего »? (Быт.9:23) Кто научил Авраама толикому повиновению к Богу, толикой любви к ближнему, толикой готовности ко всякому благому делу? Закон ли, скажешь? Но закон дан был после того, то есть, во время Моисея. Бог, скажешь ты, который представал пред лице их и говорил к ним, он научал их делам добродетели. Но ежели Бог Создатель человеков, преправедный и человеколюбивейший, учил и требовал от них добродетели, то сие есть сильное доказательство того, что пoелику он насадил в естестве их силы, коими они могли совершить дела добродетели, посему учил и требовал от них добродетели.

Посмотри же и на свойства человеческие, доказывающие, что человек имеет по естеству семена добродетели. Всякий человек, когда делает добродетель, то имеет дерзновение, нимало не стыдится и радостен бывает в душе своей: а когда делает грех, то страшится, стыдится и скорбит. Адам до согрешения безбоязненно ходит в раю, нимало не стыдится наготы своей, веселится, наслаждаясь райскими сладостьми. По согрешении страх вселяется в сердце его, почему он скрывается: стыд покрывает лице его, почему он сшивает листвие смоковничное, чтобы прикрыться: печаль безутешную производит в душе его чувствие жалостного своего состояния (Быт.3:7–8). Сие доныне происходит и с нами. Когда ты делаешь добродетель, то благодушествуешь, лице твое не краснеет от стыда и душа бывает радостна: когда же творишь грех, хотя б грешил и тайно, чувствуешь однако страх, стыд и печаль. Всякий человек почитает и уважает добродетель и человека добродетельного, хотя бы враг его был. Тек Саул по горам, пещерам и дубравам, ища умертвить Давида: но когда увидел незлобие сердца его, то возопил: « Твой ли глас сей, чадо Давиде? Тогда воздвиже глас свой и восплакася, и рече: праведен еси ты паче мене, яко ты воздал ми еси благая, аз же тебе воздах злая » (1Цар.24:17–18). Поистине добродетели в человеке умеет удивляться и супостат: и в самом враге добродетель охлаждает ненависть, иссушает вражду и пременяет вражеское расположение сердца в почтение и кротость. Всякий человек если услышит только, что такой-то человек благолюбив, праведен, целомудр, милосерд, благодетелен, то чувствует в сердце своем преклонность к тому, чтобы чтить и любить оного добродетельного человека, хотя бы не знал и не видел его. Противное же происходит, когда услышим о каком человеке, что он зол, обидлив, невоздержен, немилосерд, не щедроподатлив, тогда хотя б он был неизвестный человек, возбуждается в сердце нашем отвращение к нему и ненависть. Откуда убо, скажи мне, бывает сие?

От воспитания, скажешь ты, происходит сие, от учения веры, от слышания законов. С детства мы слышим, что добродетель есть дело честное и полезное, а порок дело бесчестное и вредное, и что Бог многими дарами вознаграждает добродетельных и великими казньми наказует грешных. А от сего предубеждения рождается в сердце нашем почтение и любовь к добродетели, к пороку же презрение и отвращение. Но откуда народы варварские, неверные, законов неведущие ненавидят убийство, наказуют неправду, почитают родителей, приносят благодарность благодетелям? Откуда идолопоклонники, поклоняющиеся богам хищным, прелюбодейным, всякие неправды производящим и убийственным, строго наказывали за похищение, прелюбодейство, за всякую неправду и убийство, а людей воздержных, целомудрых, правдолюбивых и благодетельных почитали? Видим в них дело поистине дивное. Рука их приносила жертву Юпитеру, похитившему власть у Сатурна, отца своего: сердце же их почитало и уважало родителей? Рука их приносила фимиам богине любострастия Венере: сердце же их почитало целомудрых. Поклонялись они и чтили Бахуса, бога пьянства, а пьянствующих отвращались и почитали трезвых. Дивно поистине сие кажется, но разрушает недоумение таковое всеславный Павел, говоря, что язычники светом естественным путеводимы творят дела Божиего закона: « егда бо язы́цы не имуще закона естеством законная творят, сии закона не имуще, сами себе суть закон » (Рим.2:14). Они, говорит, показывают, что закон Божий написан в сердцах их: и что помыслы ума их обвиняют зло, а добродетель защищают. « Иже являют дело законное написано в сердцах своих, послушествующей им совести, и между собою помыслом осуждающим или отвещающим » (Рим.2:15). Закон греховный во удех их насажденный от преступления первосозданного человека (Рим.7:23), помрачающий их, убеждал их поклоняться твари паче сотворшего, чтя богов гнусных и всякими страстьми одержимых. Но пoелику « нераскаянна дарования и звание Божие » (Рим.11:29), то хотя они и помрачились законом греховным, однако закон ума, то есть, словесная сила человеческого естества научала их распознавать добро и зло, и убеждала чтить добродетель, а порока отвращаться.

Но ежели естество, скажешь ты, учит и наставляет тому, чтобы отвращаться порока и творить добродетель, то какая потребность в Божественных законах? Потребность великая, паче же нужда необходимая. Ибо к ране праотеческого греха приложились и язвы произвольных грехов, рана к ране, от чего естество весьма изнемогло: и хотя оно усиливалось направить человека к добру, но пoелику было весьма немощно, то ничего не могло произвести в надлежащем совершенстве. Отсюда явствует, что естество неописанную имело нужду в помощи. Почему многоблагоутробный Бог, преимущественно любящий человека, милосердовав о нем, приложил силу к бессилию, силу закона к бессилию естества, чтобы человек оным вспомоществуемый творил дела Божии. Для сего дан закон, говорит Пророк Исаия, то есть, для вспомоществования человеку. « Закон бо в помощь даде » (Ис.8:20). Просвещает и разум к распознаванию добра и зла, но свет его есть малый, скудный и слабый: прилагает Бог к естественному свету великий, обильный и сильный свет Божественных Его законов. « Светильник ногама моима закон Твой, и свет стезям Моим » (Пс.118:105). « Зане свет повеления Твоя на земли » (Ис.26:9). А сей свет, сложенный из естественного и законного света, просвещает человека к распознаванию добра и зла. « Закон бо даде в помощь ». Разумная сила побуждает к удалению от греха и к деланию добрых дел, но сия сила побуждения слаба, потому получает крепость от гласа закона. Почему сила оная, составившаяся из силы естества и Божиего закона, подкрепляет человека в отвращении от греха и в делании благих дел. « Закон бо даде в помощь ». Когда единая совесть внутрь меня говорит мне, беги греха и твори добродетель, то я легко пренебрегаю совет ее: но когда слышу и отвне глас закона Господа Бога моего, вопиющий: « уклонися от зла и сотвори благо » (Пс.33:15): тогда удобнее к тому убеждаюсь. Как же скоро убеждусь, тотчас приходит ко мне благодать Божия, которая подает мне силы к тому, чтобы удаляться от всякого зла и творить благое. Сии три предмета, совесть, закон и благодать делают человека торжественным победителем греха и преславным делателем великих подвигов добродетели.

Подтверждают сие самые дела. Языческие философы светом естественным будучи водимы, многие соблюдали добродетели, как то, нестяжание, подвижничество, воздержание, благоразумие и правду: но добродетели их были несовершенные, оскверненные славолюбием, зараженные гордостью и очерненные мрачным видом лицемерия. Бросил Кратес все имение свое в море, чтобы представить себя нестяжательным: потом однако ж, ходя туда и сюда, вопил: Кратес свободил Кратеса ¹⁷ (Смотр. Лаер.), свободил себя от лихоимения и сделался рабом славолюбия. Диоген жил в бочке, и летом валялся по песку горячему, а зимою обнимал статуи, снегом покрытые: тою епанчею, в коей ходил одетый днем, покрывался и ночью: но потом попирал ногами дерзко ковры, крича и говоря: « попираю гордость Платонову ». Платон же, быв при том, остроумно ответствовал ему: « другою гордостию », то есть, попираешь мою гордость другою гордостию, кроющеюся в душе твоей. Ежели сравнишь сии добродетели с добродетелями людей, кои водимы были светом Божественных законов, то увидишь, сколь несовершенна добродетель тех, в сравнении с добродетелью сих. Посмотри на раздаяние в руки нищих Ксенофонтом богатейшего имущества, и на раздаяние тмочисленных слитков злата Мелании Римляныни, и вместе на бегство их в пустые места, чтобы не славиться от мира. Посмотри на подвижничество Павла Фивейского и прочих отшельников, отшедших в глубокие пустыни, чтобы избежать похвал человеческих. Посмотри на высокие и предивные подвиги Павла и прочих Апостолов, подвиги, кои целию имели одну токмо пользу и вечное спасение человеков. Рассмотрев то и сравнив, увидишь и познаешь, что естество человеческое имеет правда семена добродетели, но плод их несовершен по причине немощи естества, как плод сухой и невозделанной земли. Но как земля хорошо возделанная земледельцами и удобренная, приносит плод совершеннейший: так и естество человеческое, будучи просвещаемо Божественными законами и подкрепляемо Божественною благодатию творит совершеннейшие плоды благих дел.

Какая цель сих словес? Цель оных есть доказать, что безрассудно предлоги одни вымышляют те, кои говорят, что добродетель противна свойствам естественным: и что мы верные, если не живем добродетельно, но бегаем по стремнинам греха, то неизвинительны и большего осуждения достойны, нежели беззаконные, то есть, люди те, кои не познали, ниже слышали о законоположении Божии. Ибо беззаконные сии просвещаются единым светом естества, а мы вспомоществуемся и законоположением Божественного Евангелия. Если же клонится желание наше к послушанию законам, то имеем и крепкого сотрудника нам в том, благодать Божию. Какой убо ответ дадим в страшный оный день, когда праведный Судия востребует отчета в делах наших, и скажет? « Како вшел еси семо не имый одеяния брачна? » (Мф.22:12) Беззаконный имеет защищением себе неведение закона и бессилие естества. Что же верный ответствовать будет Судии, когда Он возглаголет к нему: почто не сохранил ты заповеди Мои, но преступил оные? Почто не любил ближнего твоего, но всяким образом вредил ему? Почто вместо любви ненависть, вместо целомудрия плотоугодие, вместо смиренномудрия гордость, вместо милостыни немилосердие, вместо правды неправду соделывал? Почто ни угодного Мне не сделал, ни воли Моей не сотворил? Имел ты путеводителем себе естество, помощником закон, содействующею благодать. О! тогда мы треокаянные не будем иметь никакого ответа! Горе нам! Определение Божие уже последовало и провозглашено: « Той же раб », рек Господь, « ведевый волю господина своего, и не уготовав, ни сотворив по воли его, биен будет много. Неведевый же, сотворив же достойная ранам, биен будет мало » (Лк.12:47–48).