Суд над апостолом Павлом и его кесарийские и римские узы

(К 1900-летию события)

Св. апостол Павел после видения на пути в Дамаск из гонителя Савла, гордого и самонадеянного фарисея, стал смиренным служителем Христовым, ревностным поборником и пламенным и неустрашимым проповедником Его учения. Беззаветный служитель Христов, он с полным правом мог сказать о себе: «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос» (Гал.2:19–20).

Обращение Савла – одно из важнейших событий в апостольской Церкви: оно дало миру великого «апостола и учителя языков», истолкователя сущности христианства, замечательного устроителя церковной жизни; тогдашний языческий греко-римский мир обязан ап. Павлу просвещением Светом Христовой истины. Со времени обращения и до самих кесарийских уз, когда деятельность апостола насильственно была приостановлена, в течение более двадцати лет великий апостол проповедовал Евангелие Христово, переходя из города в город, основывая Церкви Христовы, претерпевая лишения, скорби и воистину потрудился более прочих апостолов (1Кор.15:10).

За этот период времени св. ап. Павел совершил три великих миссионерских путешествия. Проповедническая деятельность ап. Павла по завершении им третьего миссионерского путешествия была насильственно приостановлена: разумеем его узы сначала в Кесарии, а затем в Риме и суд над ним.

Со времени первого миссионерского путешествия у ап. Павла явились враги, которые никогда не оставляли его в покое и противодействовали ему. Это были, во-первых, иудействующие христиане, которые, несмотря на постановление апостольского Собора, освободившего от ига закона Моисеева христиан из язычников, считали для последних обязательным совершение пред крещение обрезания по Моисееву закону. Если иудействующие христиане питали вражду к ап. Павлу, то нечего говорить о том, какую ненависть возбуждал он к себе среди необращённых иудеев. Примеры этого приведены в Книге Деяний (Деян.13:45,50, 14:2, 5,19, 17:5,13, 18:6,12 и др.); об этом говорит и ап. Павел в Послании к Коринфским христианам (2Кор.11:24).

Когда ап. Павел после своего третьего миссионерского путешествия прибыл в Иерусалим к празднику Пятидесятницы, представители Иерусалимской Церкви, во главе с ап. Иаковом, предупредили ап. Павла, что у христиан из иудеев имеется сильное предубеждение против него; они негодовали на него за то, что он не только язычников освобождает от исполнения закона Моисеева, но и всех иудеев рассеяния склоняет к отступничеству от него и убеждает их не обрезывать своих детей.

Такое обвинение было лишь отчасти справедливо и основывалось на превратном выводе из учения апостола, который, согласно постановлению апостольского Собора, учил, что спасение человека совершается верою во Христа Спасителя (Деян.15:21).

На самом деле ап. Павел далёк был от мысли сразу заставить христиан из иудеев отказаться от исполнения обрядов закона Моисеева, и притом насильно. Наоборот, он, зная как ещё сильно были они привязаны к этим обрядам, обрезал Тимофея и в духе примирения учил об отношении к закону Моисееву (1Кор.7:18 и др.).

Тем не менее возбуждение против ап. Павла было велико. По совету ап. Иакова и пресвитеров иерусалимских ап. Павел для смягчения злобы иудействующих принял участие в обете четырёх бедных назореев. Однако эта мера не дала желаемых результатов: когда подходило к концу исполнение обета назорейства, иудеи из Малой Азии подняли возмущение в храме против апостола, обвиняя его в осквернении храма Иерусалимского вводом в него ефесянина по имени Трофима – христианина из язычников. Возбуждённая толпа собралась в храме и около храма. Ап. Павла схватили и вывели из храма, ворота которого были немедленно закрыты во избежание пролития крови. Град ударов сыпался на апостола, и разъярённая толпа могла разорвать его на части, если бы своевременно не вмешался командир (тысяченачальник) римского полка, стоявшего в соседнем замке Антония, по имени Клавдий Лисий. Он отнял жертву у разъярённой толпы и, полагая, что схватил важного преступника, приказал сковать его цепями. На вопрос Лисия, кто он и что сделал, ответом были беспорядочные выкрики толпы, полные злобы и ненависти: «Смерть ему!» По приказанию Лисия ап. Павел был отведён в крепость.

При следовании в крепость ап. Павел получил разрешение от Клавдия Лисия обратиться к народу. В этом обращении он кратко, но в ярких чертах изложил историю своего обращения ко Христу и рассказал о том, как из гонителя Христа стал ревностным его учеником и как Божественный Промысел призвал его к апостольскому служению для просвещения язычников светом веры Христовой. После этой речи апостола вновь вспыхнуло волнение, и толпа потребовала осуждения его на смерть (Деян.21:30–40, 22:1–22).

Клавдий Лисий, желая получить признание от узника в его преступлении, приказал подвергнуть ап. Павла бичеванию. Узнав же от апостола, что он римский гражданин, освободил его и от бичевания, и от цепей-оков. Но так как толпа и синедрион требовали осуждения ап. Павла на смерть, что относилось к компетенции Лисия, как представителя римской власти, то Лисий начал предварительное следствие по делу ап. Павла.

Для лучшего понимания дела ап. Павла остановимся на характере судопроизводства у евреев того времени. В Иудее, как государстве теократическом, судебным кодексом являлись постановления закона Моисеева, изложенные в книгах Левит, Числа и Второзаконие, а также разъяснения к этим постановлениям закона. Высшим судебным учреждением являлся синедрион в составе семидесяти двух членов под председательством первосвященника. На местах судебную власть осуществляли синагогальные суды в составе начальника синагоги и представителей синагоги. Компетенции синагогальных судов подлежали дела как церковные, так гражданские и уголовные. Дела, требовавшие вынесения смертного приговора, например за богохульство, идолослужение и другие преступления, подлежали компетенции синедриона.

С покорением Палестины римлянами последние, учитывая особенности жизни иудеев и особенно теократический дух, пронизывавший все формы их жизни, разрешили иудеям в делах церковных, гражданских и уголовных производить суд по своим теократическим нормам, кроме преступлений, за которые полагалась смертная казнь. Все такие дела поступали на рассмотрение прокуратора – наместника Рима (прокуратор жил в Кесарии Приморской, которая являлась гражданским административным центром Иудеи). Важнейшей стороной прокураторского надзора в Иудее была судебная компетенция. Только прокуратору предоставлялось право приводить во исполнение смертные приговоры: это, по терминологии римского права, называлось jus gladii (право меча), или potestas gladii (власть меча). Во всех таких случаях синедрион возбуждал дело, квалифицировал его по своему иудейскому праву (то есть по соответствующей статье закона Моисеева) и, если оно подлежало наказанию смертью, представлял на санкции прокуратора.

Заявку о такого рода преступлении мы и имеем в деле ап. Павла, к которому было предъявлено обвинение по иудейскому праву – о вводе в храм чужестранца и осквернении храма (Деян.21:28–29).

Прокуратором Иудеи в момент ареста ап. Павла в Иерусалиме был Феликс. Иосиф Флавий и римский историк Тацит свидетельствуют, что этот вольноотпущенник императора Клавдия, брат любимца Нерона Полласа, женатый на дочери Ирода Агриппы Друзилле, был человек низкий, у которого жестокость и несправедливость соединялись с раболепством.

Закончив предварительное следствие, Клавдий Лисий написал письмо Феликсу с изложением сущности дела обвиняемого и с указанием, что вопрос идёт о спорных религиозных мнениях и потому вины, достойной смерти или оков, он не находит. Вместе с письмом Клавдий Лисий направил ап. Павла в Кесарию. Прокуратор Феликс, прочитав письмо Клавдия Лисия, приказал держать ап. Павла под стражей в иродовой претории и объявил ему, что выслушает его, когда явятся обвинители (Деян.23:35).

Через пять дней к прокуратору явились обвинители во главе с первосвященником Ананией и с нанятым судебным оратором – адвокатом по имени Тертуллом. Наёмный защитник по всем правилам риторского искусства начал обвинительную речь против ап. Павла, полную льстивых похвал по адресу Феликса, и в расчёте на получение расположения прокуратора, называл его миротворцем и благодетелем иудейской страны. В своей речи Тертулл обвинил ап. Павла, во-первых, в возбуждении мятежа среди иудеев, живущих в рассеянии, называя его язвой общества (политический мотив), во-вторых, как представителя назорейской ереси – в осквернении храма (религиозный мотив) и, кроме того, присоединил жалобу на Клавдия Лисия за его незаконное (по его мнению) вмешательство в дело ап. Павла. «…Мы взяли его (ап. Павла), – заявлял Тертулл, – и хотели судить его по нашему (иудейскому) закону, но тысяченачальник Лисий… взял его из рук наших и послал к тебе» (Деян.24:6–7). Таким образом, обвинители опорочивали законные действия Клавдия Лисия, как представителя римской власти, прикрываясь ссылкой на иудейский закон и тем самым намекая Феликсу о возвращении дела ап. Павла для разбирательства в Иерусалимский синедрион.

В ответной защитительной речи ап. Павел показал пред прокуратором всю несостоятельность предъявленных к нему обвинений: во-первых, к мятежам он отношения не имел и не имеет, равно как и к лицам, производящим возмущение; во-вторых, из числа обвинителей отсутствуют малоазийские иудеи, которые должны были быть здесь, как очевидцы возводимого на него обвинения; следовательно, обвинение голословно, и, наконец, та назорейская ересь, в принадлежности к которой его обвиняют, есть истинная вера его отцов, то есть иудеев, представляя собой подлинную веру в то, что написано в Законе и Пророках (Деян.24:10–21).

Речь ап. Павла в соединении с письмом Клавдия Лисия возымела свое действие; прокуратор Феликс отложил приговор и оставил дело по обвинению ап. Павла для доследования. «Рассмотрю дело, – сказал Феликс, – когда придет тысяченачальник Лисий, и я обстоятельно узнаю об этом учении» (Деян.24:22).

Два года продолжались кесарийские узы ап. Павла: с мая – июня 58 года по май – июнь 60 года. За это время Феликс часто призывал к себе ап. Павла, интересуясь не столько религиозно-нравственными вопросами, сколько корыстными соображениями (Деян.24:24–26). Через два года место Феликса занял другой прокуратор – Порций Фест. Льстивый Феликс, желая угодить иудеям, так и оставил ап. Павла в узах (Деян.24:27). Фест был опытный и тактичный администратор. По прибытии в Кесарию Фест учинил суд над ап. Павлом, для чего в Кесарию были вызваны представители из Иерусалима от синедриона. Представители синедриона обвиняли ап. Павла на основании национального (иудейского) права, как осквернителя храма Иерусалимского, и требовали применения к нему смертной казни. Фест же вёл судебное разбирательство по нормам римского права. В результате судебный процесс мог закончиться только оправданием ап. Павла. Иначе не могло и быть: что было страшным преступлением в глазах фанатичного еврея, то в глазах римлянина, терпеливого и снисходительного ко всем религиям, было дело безразличным и во всяком случае непреступным.

Итак, суд у прокуратора кончился тем, что Фест формально признал ап. Павла невиновным по статутам римского права и имел все основания его освободить (Деян.25:18–25). Но, сообразив, что с первых шагов своей деятельности он может восстановить против себя народ, для умиротворения которого его поставили на месте неспособного Феликса, предложил ап. Павлу воспользоваться по римскому судопроизводству правом отзыва на местный суд – jus revocandi domum, по которому узника можно было переслать, как иудея, в местную высшую судебную инстанцию в Иерусалим, где его стали бы судить уже не как политического преступника, а как религиозного сектанта. К такому обороту дела вела и религиозная подкладка обвинения со стороны иудейских ревнителей закона (Деян.25:19–20).

Фест формально был неправ, делая такое предложение, потому что римская юрисдикция не предусматривала передачи преступника из высшей инстанции, каковой являлся в данном случае трибунал кесарийского наместника, в низшую – иудейский синедрион. Но Фест догадывался, почему иудеи с настойчивостью просили о переводе ап. Павла в Иерусалим, и хотел лишь несколько смягчить намечавшееся убийство, разыгрывая роль Пилата, молчаливо умывшего руки в знак якобы неповинности в страшном злодеянии. Своим поведением он ясно показал, что хочет угодить иудеям, передавая в их руки ап. Павла, но в то же время, применяя право отзыва дела на местный суд, он хотел придать вид законности своим действиям.

Таким образом, ап. Павел оказался пред выбором – или согласиться на предложение прокуратора и идти на верную смерть в Иерусалим, или прибегнуть к какому-либо чрезвычайному средству для спасения своей жизни и выполнения повеления Господа идти в Рим с проповедью Евангелия (Деян.23:11). Таким средством была, по римскому праву, «апелляция к кесарю» (jus apellandi Caesarem), к которой и прибёг ап. Павел, как римский гражданин (прочие граждане такого права не имели). Это желание апостола было признано законным, занесено в судебный протокол и совершенно изменило характер судебного процесса: ап. Павел вышел из-под юрисдикции прокуратора, и тонкая игра последнего была разрушена.

Апелляция ап. Павла к суду императора поставила Феста в двусмысленное положение: с одной стороны, он признал невиновность ап. Павла, а с другой стороны, он, согласно римскому судопроизводству, должен был, излагая дело подсудимого, представить императору и его вину. Дело в том, что римское уголовное право требовало, в случае признания положительного содержания за апелляцией, выдавать апеллянту особую сопроводительную грамоту (littera dimissoria) с обозначением его вины, которую тот должен был доставить в верховный суд со всеми документами свидетельских показаний, протокольных записей и пр. Фест неясно представлял, в чём был виноват ап. Павел. Но случай помог Фесту. Вскоре после суда над ап. Павлом из Иудеи в Кесарию, резиденцию прокуратора, прибыл царь Агриппа со своею сестрою Вероникой, чтобы поздравить Феста с его назначением.

Пользуясь присутствием официального представителя иудейского народа, Фест решил при его помощи составить требуемую littera dimissoria, чтобы получить надлежащее обоснование апелляции подсудимого. Фест рассказал Агриппе об узнике, и Агриппа выразил желание послушать апостола (Деян.25:22, 25, 27).

На следующий день Фест устроил блестящий прием в судебной палате в присутствии царя Агриппы, сестры его Вероники, высших римских офицеров-хилиархов (в Кесарии было расквартировано пять полков римских войск и когорта всадников) и знатнейших граждан города. На приём был приведён по приказанию Феста и ап. Павел. На этом собрании Фест заявил, что вопреки обвинению иудеев, т.е. первосвященника и членов синедриона, узник Павел не сделал ничего, достойного смерти, но вследствие желания обвиняемого апеллировать к суду кесаря он, Фест, должен препроводить его в Рим и дать изложение дела узника с обвинительными против него пунктами, в чём и просит содействия высокого собрания, особенно Агриппы.

Тогда по приглашению последнего ап. Павел произнёс речь, которая является замечательным образцом ораторского искусства. В начале речи апостол выражает удовольствие, что имеет возможность оправдаться пред царем Агриппой, сведущим в вопросах иудейской религии и во всех обвинениях, какие возводят на него иудеи (Деян.26:1–3). Далее он раскрывает мысль, что христианство не только надежда Израиля, но и исполнение этой надежды (Деян.26:4–8), и после этого излагает историю своего обращения ко Христу, как действие Промысла Божия, воздвигнувшего его на дело благовестия Евангелия среди иудеев и язычников (Деян.26:9–18). В заключение апостол говорит о себе, как проповеднике благовестия Христова между иудеями и язычниками, глашатае покаяния и обращения людей к Богу, а также о том, что Христос есть свет народу иудейскому и язычникам, и высказывает пожелание о просвещении всех присутствующих светом Христова благовестия. Речь ап. Павла произвела сильное впечатление на присутствующих. Все встали и, отойдя в сторону, говорили, что «этот человек ничего, достойного смерти или уз, не делает» и что его «можно было бы освободить… если бы он не потребовал суда у кесаря» (Деян.26:31–32). И надо полагать, что сопроводительное письмо к кесарю было составлено в самых благоприятных для ап. Павла выражениях. Отплытие ап. Павла из Кесарии в Рим состоялось в конце лета или начале осени 60-го года.¹

Апостол плыл под надзором римского офицера, сотника императорского полка Юлия, относившегося к апостолу весьма человеколюбиво. Путешествие из Кесарии в Рим морем было продолжительным и тяжёлым, корабль потерпел крушение, но все путники в количестве 276 человек спаслись. В Рим ап. Павел прибыл весной 61-го года, или в седьмой год царствования Нерона. Узники, в том числе и ап. Павел, были сданы по прибытии в Рим преторианскому начальнику.²

Ввиду того, что сопроводительное письмо (littera dimissoria) с перечислением обвинений апостола не содержало обвинений в преступлениях против государственных законов и сопровождалось, как можно полагать, хорошими отзывами прокуратора Феста и царя Агриппы, а также и сотника Юлия, за апостолом был установлен самый лёгкий надзор, ему было позволено жить в наёмном доме под наблюдением лёгкой стражи.

Нужно сказать, что все подследственные в отношении содержания до суда делились на три группы: одни содержались в темнице, другие, менее виновные, – при судебных местах, третьи, ввиду незначительности их преступлений, жили в наёмных и даже в собственных домах. Надзор за последними состоял в том, что при каждом из них находился воин, который соединён был с подследственными длинной цепочкой или веревочкой, прикреплённой к руке. В таком виде они и ходили по улице. Охрана ап. Павла была последнего рода. Такой режим позволил апостолу принимать посетителей, писать послания и вести проповедь Евангелия. За время римских уз ап. Павел написал послания к Колоссянам, к Филиппийцам, к Ефесянам, к Филимону, к Евреям. Успешной была и проповедь Евангелия в Риме: в Послании к Филиппийцам ап. Павел говорит, что его узы послужили проповеди Евангелия, и приветствует Филиппийцев от лица христиан, принадлежавших к кесаревому дому (Флп.1:12–14, 4:22).

Дееписатель Лука заканчивает повествование о деятельности ап. Павла в римских узах сообщением: «И жил Павел целых два года на своём иждивении и принимал всех, приходивших к нему, проповедуя Царствие Божие и уча о Господе Иисусе Христе со всяким дерзновением невозбранно» (Деян.28:30–31). В этом сообщении остаётся открытым вопрос: был ли апостол освобождён от уз или нет? Самый характер повествования дееписателя заставляет сделать следующие выводы: во-первых, писатель о двухгодичном пребывании ап. Павла в узах говорит как о событии прошедшем – «жил Павел», следовательно, перемена в жизни апостола уже произошла и, как можно полагать, к лучшему: апостол был освобождён, в противном случае дееписатель с логической неизбежностью закончил бы свою книгу сообщением о мученической смерти апостола, а этого он не делает; во-вторых, по ходу событий узы ап. Павла должны были кончиться благоприятно, ибо суд у прокуратора Феста закончился признанием невиновности апостола по римскому законодательству, то же подтвердил и царь Агриппа, как представитель иудейства, а суд Кесаря в Риме не мог измениться в неблагоприятном для апостола направлении, потому что во всей империи применялись одни и те же судебные нормы. Наконец, следует принять во внимание, что в Риме тогда ещё не было враждебного отношения к христианам, оно возникло только после пожара Рима в 64 году, когда вину за это преступное дело Нерона возвели на христиан. Следовательно, первые римские узы апостола Павла должны были окончиться его освобождением.

Прот. Н. Никольский