Речь на поминовение М.В. Ломоносова
Сеющии слезами радостию пожнуть.
Ходящии хождаху и плакахуся, метающе
семена своя, грядущее же придут радостию,
вземлюще рукояти своя.
Ныне мы поминаем – и прежде всего молитвою – память великого нашего соотечественника, скончавшегося сто лет тому назад, одного из первых двигателей нашего наукообразного просвещения и первого виновника учреждения сего первого в России высшего училища знаний. Да будет память сего мужа с праведной похвалой, как память самого раннего, богатого и неутомимого сеятеля семени знания среди своего народа!
Не легка работа посева, – и другие с другой кафедры помянут ныне же о той борьбе, о тех страданиях, вещественных и духовных, какие испытал в свою многознаменательную жизнь сей необыкновенный делатель на поел духовного делания. Ходящий хождаху и плакахуся, метающе семена своя – поразительно верно говорит богодухновенный певец Израильский. Иначе и быть не может на сей земле, без труда произрастающей тернии и волчцы, а хлеб насыщающий дающей лишь за труд в поте лица. Таков закон Вышнего, за уклонение человека от закона! – Грядуще же придут радостию, продолжает Псалмопевец, вземлюще рукояти своя. И такова, братия, частью наша доля в отношении ко всем добрым посевам, сделанным до нас, равно и к труду ныне воспоминаемого нами великого трудолюбца; что и служит нам справедливым побуждением к чувствам благодарного воспоминания. Иные трудишася, а мы взошли в труд их; иные сеяли, поливая посев слезами, а мы ходим с ликованием, нося снопы пожинаемого!... Так: ин есть сеяй, и ин есть жияй!
Но мы в свою очередь сеем на великой ниве Божией, сеем для будущего. Стоит при сем помыслить и нам о том: что мы сеем, какие будут всходы, какова со временем будет жатва от нашего посева, и чем помянут нас, хотя и не воспоминая наших имен, – чем помянуть те, кому придется жать нами посеянное, – помянуть ли нас молитвою от благодарного сердца, – будет ли за что благодарить нас, – сжатые снопы того или другого нашего сеяния понесутся ли все в житницы, или иные будут метаемы в огонь, да в прах обратятся и ветром развеются, как негодные плевелы? Сто́ит помыслить о сем каждому духовному сеятелю!
Братия! Труд нашего сеяния также не без борьбы, притом не без многозначительной борьбы. Разумеем борьбу нашего времени, борьбу веры с неверием, которое всячески пытается всадиться на ниву Божию вместе с семенами истины. Как бодро надлежит стоять на страже желающим сеять семя единой истины и приготовить будущему жатву радости!
Подвиг сей борьбы да не смущает нас. Скорбен подвиг, но – радостна цель его. Что бы ни говорили проповедники самодовольного себялюбия, – петь радости полнее и выше, как радость оставит будущему добрую жатву от своего сеяния… Эта радость не престанет с последним биением сердца, но, освободившись от самой возможности самонарушения неизбежными влияниями сего преходящего и изменяющегося мира, она будет непрерывно продолжаться, ни мало не упадая, а еще постепенно возвышаясь, – веки вечные в вечном царстве вечно живого Бога. – По сему-то Псалмопевец и сказал даже о самих сеющих: сеющии слезами – сеющие в подвиге, радостию пожнут – радостью о совершении подвига. Да и на сей земле, как вы сами делом доказываете, не гибнут залоги радости благих делателей. Дело сие есть настоящая наша молитва, а дело молитвы есть дело братской любви, для веры и надежды которой равно доступен и мир невидимый, как видимый, – усопшие, как и живые; а светлее такой любви, выражающейся в святыне молитвы, нет ничего ни на земле, ни на небе.
Великий для нас брат наш Михаил! Да возрадуется душа твоя в небе в сей час нашей молитвы о тебе, молитвы Веры, Надежды и Любви.
Покой Господи душу усопшего раба Твоего, Михаила! Аминь.