И. Л. Чернай. Натурное и археологическое изучение оборонительных сооружений Тульских засек в 1984–1992 гг.

Тульская засечная черта является основной частью оборонительного пояса XVI–XVII вв., протянувшегося от рязанского берега р. Оки до массивов брянских и козельских лесов и защищавшего русскую землю от татарских набегов. Эта линия обороны была создана южнее первой – «Берега»,– возникшей в начале XIV в. на берегу р. Оки между городами-крепостями Коломна, Кашира и Серпухов. Появление же второй линии обороны, проходившей по рязанской, каширской, тульской и калужской землям, было обусловлено, с одной стороны, возрастанием военной опасности после распада Золотой Орды, с другой,– необходимостью освоения освободившихся южно-русских земель и раздачи их в поместья разраставшемуся служилому сословию. В отличие от других сравнительно малолесных участков Засечной черты Тульские засеки располагаются в полосе густых лесов и образуют вместе с труднопреодолимыми реками естественный рубеж.

Хотя изучению отдельных сторон оборонительного дела в Российском государстве был посвящен ряд публикаций еще в XIX в., специальное исследование Засечной черты впервые провел лишь в 1947–1949 гг. А. В. Никитин, работа которого не потеряла актуальности и поныне. Учитывая своеобразие объекта изучения, являющегося одновременно памятником и военной истории, и археологии, Никитин сопоставил в работе данные письменных источников с результатами натурных наблюдений и археологических изысканий. В то же время трех полевых сезонов оказалось слишком мало для детального изучения памятников 500-километровой оборонительной линии. Но даже и в этом состоянии публикация является этапом в изучении многогранного и столь масштабного памятника [1].

Второй этап изучения Засечной черты начался в 1977 г. в связи с подготовкой к 600-летию битвы на р. Воже – предтечи победы на Куликовом поле, – совершившейся в местах, где два столетия спустя возникла рязанская линия Засечной черты. Результатом семилетних исследований явилась обобщающая публикация, посвященная выявлению и натурно-археологическому изучению систем памятников военно-инженерного дела и связанных с ними поселений [2]. Последующее семилетие было посвящено исследованию памятников наиболее протяженной тульской части Засечной черты, производившемуся в рамках составления свода памятников и создания учетно-охранной документации. В результате была обследована южная сторона Тульской засечной черты вместе с прилегающей территорией от г. Тулы за г. Одоев, произведена сплошная инструментальная топографическая съемка на полосе шириной около одного километра и протяженностью в сотню километров.

Полевые исследования были прерваны в 1991 г. в связи с прекращением финансирования, а предварительные результаты их нашли отражение в отчетах и в учетно-охранной документации [3]. Более глубокому осмыслению полевого материала и посвящена настоящая публикация, предваряющая более полное изучение и изложение этой темы.

Как показали исследования сооружений Рязанской засечной черты, отличающейся от Тульских засек отсутствием крупных массивов леса, оборонительный пояс черты – это не просто полоса естественных и искусственных препятствий, а сложная система основных и вспомогательных линий обороны, порой глубоко эшелонированных и в местах повышенной опасности образующих укрепленные районы. Поэтому понять функции отдельных оборонительных сооружений не представляется возможным без рассмотрения всей системы, без знания топографии Засечной черты в целом и без уяснения особенностей природной обстановки в наиболее опасных ее участках: в местах пересечения засеки дорогами, безлесными долинами рек.

Топография Засечной черты как системы, по мнению исследователей, начала складываться на левом берегу Верхней Оки как продолжение более древней оборонительной линии «Берег», опиравшейся сначала на Коломну, Каширу, Серпухов, а затем Калугу, Перемышль, Лихвин и Белев. Чтобы исключить вероятность обхода этих городов с западной стороны, по кромке козельских и брянских лесов была устроена полоса завалов, составившая пять отдельных засек, следующих одна за другой вдоль берега р. Оки в южном направлении: Перемышленскую, Слободецкую, Столпицкую, Кцынскую и Сенецкую засеки с воротами. Этого оказалось недостаточно, и решено было создать преграды в поперечном направлении. От Слободецкой засеки к р.Оке и за нее проложили Боровенскую засеку с воротами, которая на противоположной стороне нашла продолжение в засеках основной линии обороны. Вторая поперечная линия, состоявшая из Дубенской и Бобриковской засек с воротами, отходила от Кцынской засеки в сторону р. Оки и имела продолжение на противоположной стороне в виде вспомогательной Федяшевской засеки, тянувшейся к основной линии в сторону г. Крапивны.

Правый берег р. Оки являлся не менее опасным, чем левый, и на нем была устроена еще одна вспомогательная засека – Толкижская, линия которой отходила от основной на юго-запад в сторону берега р. Оки несколько западнее г. Белева.

От правого берега р. Оки в восточном направлении продолжалась упомянутая Боровенская засека, а за ней следовали лихвинские Уляжская и Семеновская засеки, за которыми полукругом севернее г. Одоева прошли Полошевская и Снецкая засеки. Далее линию черты составляли крапивенские Заупская и Малиновая засеки, причем последняя составляла фронтальную часть оборонительной системы ближних подступов к Туле – штаба руководства Засечной чертой. Именно южная сторона Малиновой, Заупской, Снецкой, Полошевской засек вместе с системой «Завитая» явилась объектом изучения в 1984–1991 годов.

В восточном направлении от города Тулы следовали две тульские Щегловская и Кортосеневская засеки, усиленные с южной стороны полукольцом вспомогательных тульской Корницкой и веневской Веркушской засек. Обе линии на востоке смыкались с каширскими Оленковской и Почегской засеками, продолжением которых являлись рязанские Красносельская и Вожская засеки протяженностью в 60 км, с которых и начиналось в 1977 г. изучение сооружений Засечной черты.

Удивительным оказалось, что в этом малолесном густонаселенном, хорошо доступном и ранее изученном районе обнаружились не только не известные прежде памятники, но и целые укрепленные районы. Первые два района расположены в низовье р. Вожи на старом Комаринском шляхе. О нижнем по течению реки из них некоторые сведения имеются в дозорном донесении Д. М. Пожарского, а А. В. Никитин из всех сооружений отметил лишь не упомянутое в документах Митинское городище, закрывавшее выход на московскую дорогу, хотя в донесениях имелись предложения воеводы создать на обеих берегах реки систему обороны с острогами, валами и надолбами. В действительности из-за экономии ресурсов оборона была перенесена на противоположную (русскую) сторону, где сохранились следы обширного земляного городка с линиями валов и надолб.

На ответвлении той же дороги в западном направлении, выше по течению реки путь через относительно сухой участок поймы закрывал ранее не известный треугольный острожек с линиями валов и надолб, по другую сторону дороги на поле было обнаружено селище XIV–XVII вв. Функцией этого сооружения было стремление направить врага по дороге дальше в узкий и длинный проход между валами двух крупных городков на северном крае с. Ходынино. На противоположной относительно сухой пойме путь на Москву преграждала земляная крепость – Аболовское городище, откуда дорога по береговой террасе шла к устью р. Мечи, долиной которой татары выходили на Большую московскую дорогу. Однако подступы к долине закрыли системой валов, эскарпов и надолб. Прорвавшимся группам врага далее преграждала путь целая система укреплений из городков, редутов и других сооружений, образующая оборону глубиной до 12 км.

Третий укрепленный район располагался при пересечении р. Вожи Большой московской дорогой, где стояли Введенские ворота. А. В. Никитину удалось выявить оборонительные сооружения на обеих сторонах реки, реконструировать их в общих чертах по письменным источникам. Центром обороны на левом русском берегу реки являлась крепость из стоячего острога с проезжей башней и тремя воротами. Однако исчезновение ориентиров, указанных в документах, необнаружение некоторых сохранившихся поныне валов со рвами и других привязок к местности не позволили исследователю с достаточной достоверностью реконструировать укрепления на обоих берегах р. Вожи и правильно интерпретировать функции отдельных сооружений в общей системе обороны. В 1978 году на «полской» стороне нами были произведены разрезы следов надолб, частокола и валов, и удалось установить, что слово «черта» означает границу заповедной зоны на «полской» и «русской» сторонах, обозначенную линейными сооружениями, валом со рвом или затесанными на определенных деревьях гранями. Далее исследования показали, что следами линейных укреплений могут оказаться едва заметные борозды, валики на краю склонов оврагов, порой далеко отстоящие от основной линии обороны. В целом натурное наблюдение и проведенные земляные работы позволили выявить в бассейне р. Вожи более трети от известного числа памятников, установить их роль в системе обороны и во многих случаях идентифицировать с данными письменных документов, приведенных А. В. Никитиным.

Опыт, приобретенный на Вожской черте, где из-за малолесья основными естественными препятствиями являлись реки с крутыми склонами берегов и обширные пространства заболоченной поймы и ржавцов и где было большое разнообразие крепостных и линейных деревянно-земляных сооружений, оказался чрезвычайно полезным, помог избежать многих ошибок при изучении тульских засек, расположенных в иной ландшафтной ситуации.

Исследования в 1984 г. начались от берега реки Упы на восточном конце Малиновой засеки. С первого же момента на «полской» стороне, на опушке засечного леса, обнаружилась линия вала высотой около 1,5 м и шириной 5–6 м, уходившая на запад, имевшая небольшие разрывы при пересечении ее дорогами, оврагами и другими частичными нарушениями естественного и искусственного происхождения. В отдельных случаях линия прерывалась на более значительном протяжении и вал со рвом сменяла цепочка редких ям квадратной формы со стороной 1,5–2 м и глубиной от 0,5 до 1,5 м. Это оказалась та «черта», перенесенная рукой военного геодезиста – «чертещика» с плана на местность, по которой и от которой производились измерения и которая являлась границей заповедной зоны.

В некотором отдалении от черты вперехлест на высоких пнях засекалась полоса леса шириной от 25 до 50 сажен (от 50 до 100 м). Именно в этом случае слову «черта» предшествовало определение «засечная».

Можно было бы и остановиться на этом объяснении назначения черты, если бы на ней через определенные интервалы и особенно на поворотах не были обнаружены квадратные ямы с земляным бруствером с «полской» стороны, которые вал со рвом обходил с русской стороны по прямоугольному или полукруглому контуру. В местах повышенной опасности эти ямы, названные нами по упоминанию схожих сооружений в источниках «малыми земляными башнями», располагались ближе друг к другу, их даже спаривали в пределах общего контура вала со рвом. Все эти признаки указывают на оборонительный характер этих сооружений. На боевой характер этих сооружений указывает и использование их в качестве самостоятельных редутов в особо опасных местах для задержания групп противника. В этих случаях короткий вал со рвом на тыльной стороне предназначен защищать стрелков, находящихся в срубах ряда «башен» с тыльной стороны. При всем этом не исключено, что «земляные башни» могли служить и разметочными знаками при прокладывании линии засечной черты.

Обеспечение заповедного режима лежало на засечных сторожах, жилища которых, как удалось установить, располагались у черты, на пологих склонах берегов оврагов с ручьями, откуда открывался хороший обзор окрестностей.

В процессе изучения обнаружились три типа черты.

К первому типу принадлежит линия вала высотой около 1,5 м со рвом той же ширины и глубины, в разрывах которой находятся круглые насыпи высотой около 1 м, на которых, возможно, стояли туры. Этот вид «земляных башен» является древнейшим. Подобные сооружения встречаются редко, как остатки оборонительных сооружений находящихся вне основной линии. В письменных источниках эти сооружения упоминаются как «старый Завитай» расположенный на русской стороне Малиновой засеки. Протяженный фрагмент подобной линии сохранился у с. Мясоедова в связи с выправлением общей линии кромки леса и лесных завалов в 1638 г.

К древнему виду следует отнести линию черты в виде больших квадратных ям со стороной в косую сажень и более. Следы подобных сооружений обнаружены в лесном массиве западной части территории музея-заповедника Ясная Поляна, где в целях усиления обороны долины р. Вороньей более поздний вал со рвом меняет направление и дважды пересекает долину речки.

Ко времени обновления засеки в 1638 году следует отнести линию черты с земляными башнями, которые линия вала со рвом огибает по прямоугольному или полукруглому контуру. Эти два вида не встречаются в одной и той же линии черты и отмечаются раздельно в отдельных засеках.

Более распространенным, возможно, и более ранним, следует считать второй вид «башен». А к наиболее поздним следует отнести линии без «башен», с высотой вала до 2 м и рвом, проходящим с «полской» стороны.

В ряде случаев линии валов со рвами, с башнями и без них наряду с надолбами и эскарпами ставились вне линии черты по берегам рек и оврагов, выходящих на «полскую» сторону из глубин засечного леса.

Следует отметить, что чистка рвов, поправка валов и обновление черты было делом обыденном и поэтому в дозорных донесениях и росписях эти работы не упоминаются, так как основное внимание руководителей уделялось укреплению особо опасных мест, требующих построения более сложной и дорогой системы обороны. Такими объектами являлись места пересечения засечного леса большими дорогами, малозалесенные долины рек и изреженные, с большими прогалами и мелколесьем участки, где было невозможно создать надежный засечный завал.

До нашего времени не дошли древние оборонительные сооружения. Они, судя по дозорным донесениям, сгнили к 1638 г. без остатка, или же от них сохранились только следы. Реконструкция 1638 года проводилась с мая по сентябрь в спешном порядке в связи с ожидаемым вторжением крымского хана Сафат-Гирея.

При всей ценности письменных источников, в них чаще всего идет речь лишь об отдельных сооружениях, причем ряд замыслов не всегда был воплощен или же изменялся во время работ, а сохранившиеся и используемые старые сооружения чаще всего в донесениях не упоминались. Кроме того, идентифицировать дошедшие до нас следы фортификационных сооружений с данными письменных источников оказалось затруднительным потому, что деревянные части не сохранились, а указанные ориентиры и их названия уже утрачены навсегда. Мало того, не всегда из старинных источников можно понять, какими саженями и верстами, в какой последовательности, от какой точки велось измерение и строилась размерная цепь. Измерения велись, в основном, по горизонтальной плоскости, и поэтому отметки высот сооружений чаще всего остаются неизвестными. Отсюда по росписям довольно трудно установить положение важных для реконструкции деталей, а высоту сооружений иногда можно узнать приблизительно лишь по количеству уложенных венцов. И тем не менее, используя в совокупности содержащуюся в росписях укреплений информацию, можно в целом представить характер и состав сооружений, возводимых на дорогах обеих сторон засеки.

Наиболее типичным для больших дорог являлась постановка на пути городка со стенами из стоячего острога (из вертикально установленного ряда дубовых бревен). Чаще всего наиболее протяженная сторона городка с верхними и нижними боями для усиления плотности огня располагалась поперек дороги, которая проходила через проездную башню с двумя створными воротами, из которой через двор, мощенный бревнами, путь вел к выездным створным воротам, устроенным в стоячем остроге или в подобной же башне, и далее шел в глубь засеки. Внутри крепости, в башнях и по трем стенам, располагались в два яруса боевые площадки с перилами и лестницами для стрелков и раскаты для пушек, а на вершине шатра находилась крытая дозорная площадка, увенчанная малым шатром. По углам с «полской» стороны острожка ставились тем же стоячим острогом круглые отводные башни с верхними и нижними боями, обеспечивавшие широкий сектор огня. В крепости чаще всего устраивался колодец или же имелся резервуар, наполняемый подведенным с русской стороны ручьем, там же нередко стояла изба с клетью, а в углу располагался погреб для пороха и огневого припаса. Защитники и привлеченное население заранее складывали на боевых площадках камни для метания и заостренные колья, а под шатром башни и реже по стенам устраивались обломы-карнизы из 6–10 венцов с открытым низом для поражения врага сверху. В некоторых случаях по стенам крепости над обломами ставилась тесовая кровля для защиты от непогоды.

Подобные городки в зависимости от степени важности укрепленного района имели разные размеры, одну, две воротные башни, или в них были обычные створные ворота на вереях. Городки стояли меж лесных завалов, к которым от крепости с обеих сторон подходили линия стоячего острога, надолбы или частокол (частик) со рвом. Перед крепостью проходила линия вала со рвом, через который был переброшен мост и за которым стояли в один – три ряда опускны надолбы. От последних в стороны от дороги отходили линии надолб в два бревна (кобылины). Нередко подобные надолбы устанавливались и вдоль самой дороги, а поперек нее соответственно устанавливались опускные надолбы. Подобная система надолб и других линейных сооружений нередко устанавливалась и с русской стороны крепости, и около такого же острога при въезде с русской стороны Наиболее типичным являлся вид крепостных сооружений на дорогах, как острожек, стоявший в Введенских воротах Вожской засеки детально описанный в росписи и сравнительно легко реконструируемый по данным росписей и следов на местности.

Судя по росписи оборонительных сооружений Малиновых ворот схожая крепость располагалась в наиболее опасном месте: вблизи прохождения Муравского шляха, где восточный конец засечного леса подходил к текущей в сторону г. Тулы реке Упе. К русской стороне, по данным письменных источников, от города Тулы к черте подходили оборонительные сооружения «старого Завитая», отчасти прослеженные в виде вала со рвом, в разрыве которого располагались уже описанные ранее круглые насыпи, на которых, возможно, стояли туры. В целом из-за плохой сохранности сооружений ближней обороны г. Тулы установить планировку системы «Завитая» и места смыкания последнего с основной линией черты не представляется возможным, а сведения письменных источников об этом исключительно скупы.

Малиновая засека, через которую в г. Тулу вела Посольская дорога, находится в середине тульской линии черты, и чтобы глубже понять ее стратегическое положение, следует обратиться к дозорному донесению воеводы С. В. Волынского и его помощника С. Карцева, написанному после осмотра Малиновой засеки князем Щербатовым весной 1638 года: «Да у меня ж в росписи написана под заказом по дозору князя Щербатова в Заупской засеке у Малиновых ворот были ворота Малиновые, а на дороге был мост шти сажен, а по мосту были четверы ворота с верхними башнеми. А перед вороты, вороты были по три бревна опускных в надолбах. А в обе стороны дороге около ворот и мосту от Завитая до полевые стороны были надолбы в один ряд. А от ворот ото всех вдол по засеке в обе стороны полова места по 10 с. А были отводные надолбы в три ряд. А перед русскую сторону была изба караульная. И про мост, где и про башню написано в росписи ложна, больше трех сажен в ширину к мосту не бывало ж, от полские стороны были ворота створчатые. А с русской стороны были трое ворот опускные».

Из этого отрывка дозорного донесения можно понять, что по прежней росписи укрепления Малиновых ворот располагались с русской и «полской» сторон засечного леса. На северной (русской) стороне к воротам подходил мощенный бревнами участок дороги протяженностью в шесть саженей, на котором стояли три опускных бревна, от которых в обе стороны от дороги отходили соответственно три линии надолб протяженностью в 10 саженей каждая. Рядом с надолбами стояла караульная изба. Далее мощеный путь подходил к воротной башне с верхним и нижним боями и створчатыми воротами. С русской стороны к воротам подходила линия укреплений ближнего подступа к городу Туле – системы «старого Завитая». Далее руководитель работ по реконструкции отмечает несоответствие между росписью предшественников и действительным положением дел: воротная башня отсутствовала, ее заменили створчатыми воротами, к которым шла вымостка длиной лишь в три с лишним сажени.

По окончании оборонительные сооружения выглядели следующим образом: «В Малиновых воротах острог стоячий с облами на нем 2 ворота. На однех воротах башня с бои. Сквоз тово острогу большая дорога на Крапивну, на Чернь, на Елец, на Ливны и в иные полские города. Около острогу ров шириной 2 с., а глубины тож. За острогом вдоль по засеке по обоим сторонам завал лесной, а поперег того лесного завала 25 с. На той же Малиновой засеке на большой дороге с «полской» стороны другой острог вдол по засеке 70 сажен, а подле острогу ров копан глубина – пол 2 с., а в ширину 2 с., а в остроге ворота створные, через ров мост подъемный. А за рвом по обе стороны дороги лесной же завал на сторону по 2 версты, а приведен к тому первому большому завалу, а ширины тому завалу тож 25 с. От тово же острогу по обе стороны дороги надолбы на 100 с. Поперек дороги подле Упы реки, что ездят к Туле с полевой стороны на русскую сторону, надолбы в три ряд по лесной завал, да завал лесной. Да через ту дорогу по ржавцу бит частик, а сверх частика по проезд зделаны 2 колоды, да через болото ж мост съемный».

Таким образом, в Малиновых воротах с русской и «полской» сторон располагались крепости знакомого типа в виде стоячих острогов, с внешней стороны которых посередине стояли башни с проездными воротами, верхним и нижним боями. А в середине стороны, обращенной в «русскую» сторону леса, находились вторые створчатые ворота. С внешней стороны перед острогами проходил ров глубиной и шириной в две сажени, через который был переброшен подъемный мост. К острогу, расположенному с русской стороны засеки, подходил лесной завал шириной 25 саженей. Острог, расположенный с «полской» стороны, имел протяженность 70 саженей и тоже опирался на линию лесного завала протяженностью в две версты. От острога с двух сторон дороги на протяжении 100 сажен шли надолбы, препятствовавшие сворачиванию с пути. Возле р. Упы дорогу перекрывали три ряда надолб протяженностью по 100 саженей с каждой стороны, в середине которых были устроены подъемные колоды. Надолбы концами упирались в лесные завалы. Далее по дороге на топком месте (ржавце) располагались три линии частокола (частика), поставлены две колоды для проезда, а в заболоченном месте был устроен подъемный мост. Дорога от ворот шла в Крапивну, Чернь, Елец, Ливну и другие южные города.

Из отписок Волынского в пересказе А. В. Никитина выясняется: воротная башня была скорее всего квадратной со стороной в 3 больших сажени и имела верхние, нижние бои и обламы. На «полской» стороне засеки поперек дороги шел острог со рвом, а между р. Упой и лесом было открытое место протяженностью в 10 саженей. Здесь до реки шел ров, а перед ним стояли надолбы в три ряда «чтоб в полую пору льдом не сламывало». Здесь же «...в бесгосударное время через государев заповедный лес была пробита дорога Тою дорогу я (Волынский – И. Л.) велел засечи»

Все изложенное позволяет считать, что Малиновые ворота располагались на восточном конце одноименной засеки, упиравшейся в берег р. Упы. К концу этой засеки со стороны Тулы подходила оборонительная линия системы «Завитай», о которой там же говорится: «Завитая же к Малиновым воротам засеки старого дела 672 с., а не делан в том месте земляной вал для тово, что место тово крепко издавно, высоко и ров глубок, и боярки и леса большим воинским людям тем местом ходить не гад». Во время весенних разливов отдельные участки этой дороги на русской стороне скрывались под водами Упы и сооружения нередко ломали льдины. Поэтому ближе к Ясной Поляне были устроены вторые – Козловы ворота, о местоположении которых в более поздней росписи 1659 года говорится следующее: «И всего поперег заупской Малиновой засеки от черты до черты (от русской до польной стороны) от пустоши Левоновой подле вала до Козловых ворот и от Козловых ворот Посольской дорогою до Ясной Поляны по мере 706 сажен».

Остается, однако, неясным, с какой стороны Ясной Поляны находились эти ворота и какими саженями измерялось расстояние от русской до «полской» сторон засечного леса. Учитывая, что ныне Козловой засекой называется часть засечного леса, расположенного к востоку от Ясной Поляны, в месте расположения железнодорожной станции Козлова Засека, а для измерения расстояний обычно применялась сажень в четыре аршина, равная 2,84 м, местоположение Козловых ворот приходится на место, занимаемое железнодорожной станцией. В пользу последнего говорят и обнаруженные на территории станции следы призасечного поселения XVI– XVII вв. Подобные поселения нередко располагались в местах пересечения дорогами ленты засечного леса.

В пользу существования в этом месте ворот говорят и промеры по карте указанных расстояний в 706 саженей до русской стороны засечного леса, где и ныне наблюдается вклинивающаяся в лес пустошь, по-видимому, указанная Левонова, у которой находится селение с названием Засека, стоявшее на русской стороне Козловых ворот, где располагались оборонительные сооружения, близкие по устройству Малиновым воротам. Шедшая через ворота со стороны Тулы Посольская дорога вливалась в идущий от Малиновых ворот шлях и шла вдоль засеки в сторону Ясной Поляны, Крапивны и русских южных городов.

Натурное изучение сохранившихся остатков оборонительных сооружений на восточном конце Малиновой засеки позволяет установить, что в росписях и дозорных донесениях 1638 года заключена лишь малая часть дошедшей до нас исторической информации, касающаяся отдельных засечных сооружений, в основном реконструируемых или создаваемых вновь в 1638 году. Более древние исправные укрепления чаще всего в документах не упоминаются. Так, ничего не говорится о валах и рвах черты с «земляными башнями» и о других укреплениях, выявленных по их следам и расположенным на «полской» стороне черты на подъезде к воротам. Действительно, по сравнению с данными, приведенными в росписи, на подъезде к Малиновым воротам был обнаружен укрепленный район протяженностью в 2,5 км, о котором письменные источники умалчивают. Обнаружились неизвестные до этого и сооружения с русской стороны ворот, которые требуют также подробного описания.

На протяжении всего восточного конца Малиновой засеки, обращенного в сторону р. Упы, лес, дважды отступая от берега р. Упы, образует две луки, и через первую от «полской» стороны из леса в сторону р. Упы течет ручей, на котором у кромки леса обнаружены остатки трех запруд. По средней из плотин проходит линия вала со рвом, к которым в свою очередь с русской стороны подходит линия старого «Завитая», а в «полскую» сторону следует вал со рвом и земляными башнями позднего типа. Несколько ниже по ручью обнаружены поселения XIV–XVII веков.

Благодаря промерам удалось установить, что крепость Малиновых ворот стояла в самом узком месте шириной 0,4 км, расположенном между концом линии черты и берегом р. Упы. С западной стороны острога на протяжении 2,5 км по Посольской дороге была обнаружена мощная, не известная прежде система сооружений. Подступы к крепости Малиновых ворот, кроме упомянутых в росписях укреплений, закрывали различного вида сооружения, расположенные вдоль дороги. Их функцией было недопущение прорыва через засеку в других местах, кроме ворот, задержание и сковывание сил противника до подхода более многочисленной рати.

Подходы к Засечной черте закрывали три линии обороны, проходившие между дорогой и кромкой засечного леса. Первая линия из вала со рвом и с земляными башнями шла с запада и на протяжении 2,5 км – от с. Панарино до с. Кожухово и далее через с. Ломинцево до поселения Гора Услань. За этим отрезком черты располагался густой дубовый лес, а на западной стороне с. Панарино наблюдается два локальных удвоения вала со рвом, представляющие собой своего рода редуты. У начала второго удвоения, расположенного восточнее первого, находилась земляная башня старого образца в виде круглой насыпи, от которой под прямым углом к основной линии в южном направлении до самой дороги следовал вал со рвом меньших размеров. Эта вспомогательная линия длиной 100 м, на которой располагалась скорее всего линия надолб, мешала прохождению противника.

Далее на восток основная линия с двумя земляными башнями позднего типа следует вдоль села Кожухово по южному, «полскому» берегу трижды запруженного оврага. После третьей, наиболее широкой насыпи черта переходит на северный берег того же оврага и следует по краю его эскарпированного берега до селения Гора Услань, где соединяется с укреплениями крепости Малиновых ворот. Оборонительная значимость черты была усилена эскарпированием берегового склона водоема, заполняемого водой на протяжениии двух километров. В восточной части оврага, были устроены еще три каскада прудов, предназначенных для мгновенного сброса воды в случае пролома врага, а берег у основной линии черты был дополнительно укреплен линией эскарпа. По первой и третьей насыпям плотин в сторону острога с «полской» стороны подходили дороги, продвижение по которым контролировалось третьей линией сооружений, состоявшей из коротких валов со рвами, редутов и земляных городков, расположенных с обеих сторон дороги, проходящей по южной окраине сел Кожухово и Ломинцево в сторону крепости Малиновых ворот.

На западе участок контролируемой дороги начинается за селом Панарино от вышеупомянутого малого вала со рвом, отходящего в сторону от основной линии черты. Затем в следующем селе Кожухово эта дорога с южной стороны контролировалась редутом из пяти земляных башен, защищенных по прямоугольному контуру земляным валом,– что еще раз свидетельствует о боевом назначении сооружений типа «земляных башен».

От прибрежной улицы села в сторону дороги проходил земляной вал со рвом высотой около 2 м, к которому с юго-запада примыкали малые насыпи валов, обрисовывавшие контуры острога стоячего, треугольного в плане, со сторонами в 70, 100 и 125 м, примыкавшего длинной стороной к концу основного вала и обращенного прямым углом в сторону дороги. Между короткой стороной острожка, концом вала и дорогой имеется заболоченное место от заплывшего водоема.

За этим болотцем с северо-западной стороны дороги располагался редут в виде зигзагообразного вала протяженностью в 170 м, восточная прямая половина которого была направлена вдоль дороги, вторая же соответствует повороту того же пути и направлению последующего отрезка подобного вала протяженностью в 180 м, являвшегося передней стороной последующего редута. Последний образован двумя парами валов со рвами, два первых, параллельных дороге вала протяженностью 180 и 150 м образуют одну двойную линию. Вторая пара параллельных валов, направленных восточными концами к северу, протяженностью 180 и 150 м являются общей стороной двух вписанных друг в друга городков. У наружного из них восточная боковая сторона в виде вала со рвом длиной 200 м проходит по краю оврага, следующего в сторону к главному оврагу черты. Вторая сторона, длиной не менее 180 м, обозначается фрагментом вала со рвом у ее предполагаемого конца. Четвертая тыльная сторона у городка отсутствует. Из-за связи восточной стороны с оврагом городок имеет в плане форму нечеткого параллелограмма, а вписанный в эту фигуру малый городок имеет прямоугольную форму и боковые валы длиной в 50 м. В западном углу городка имеется проход для вылазок, обращенный к следующему проходу, между зигзагообразным редутом начало первой двойной линии валов. У западной стороны малого городка расположены в ряд три земляные платформы размером 8x15 м, назначение которых остается невыясненным. В целом городки представляют собой редуты для значительного числа воинов, задачей которых являлось задержка вражеских групп, следующих в сторону Малиновых ворот.

Вторая схожая система укреплений располагается в километре от первой по дороге в сторону Малиновых ворот, на окраине с. Ломинцево, где дорога подходит с южной стороны городка, обнесенного с трех сторон валом со рвом высотой до 1,5 м. Обращенная к югу, к дороге, сторона имеет протяженность 150 м, две другие – 180 и 200 м. В 50 м от дальнего конца восточной стороны начинается такой же вал со рвом, следующий вдоль дороги в юго-восточном направлении на протяжении 232 м, к концу которого примкнул треугольный в плане острог со сторонами в 50, 100 и 150 м. В 50 метрах от конца последнего следует по берегу балки в сторону запруженного оврага и черты еще один вал длиной 150 м, прикрывающий выход по долине балки к линии черты. Далее по берегу этот вал сменяется линией эскарпа, проходящего по правому берегу водоема с каскадами прудов.

Ближние подступы к Малиновым воротам закрывал еще более крупный городок округло-треугольной формы со сторонами в 0,8 км. Одна из сторон была обращена на юг, в сторону дороги, обходящей это препятствие с двух остальных сторон и проходящей на противоположный берег трижды запруженного оврага по насыпям плотин к Малиновым воротам.

Городок образован линией вала со рвом, в которой имеются разрывы для ворот. Внутри площадь городка разделена еще одним валом, протянувшимся дугой с севера на юг, причем восточная часть внутреннего пространства по площади в два раза превышает западную. Последняя в середине стороны городка, обращенной к оврагу примыкает к третьему малому городку, вписанному в общую систему. Столь сложное устройство этой земляной крепости, видимо предполагало переход обороняющих из одной части в другую в случае захвата одной из них противником. В целом городок предназначался для защиты подступов к Малиновым воротам и перекрывал к ним подходы с двух сторон. С восточной стороны, вблизи нижней плотины, дорога проходит между валом городка и двумя редутами. Первый из них обращен к дороге стороной в 60 м, второй, состоящий из двух параллельных валов длиной 30 м, располагается ниже первого, на одной линии относительно дороги. Боевое действие этого последнего перед воротами укрепления усиливалось мгновенным сбросом воды из каскада прудов.

Как показали результаты полевых исследований, оборонительные сооружения у Малиновых ворот не были единственными в этой части засеки. Второй укрепленный район располагался у «полской» стороны черты между Козловыми и Малиновыми воротами в пределах современных селений Демино и Соломасово. У первого, расположенного западнее, добавочная укрепленность проявляется в виде локального удвоения линии черты. С восточной стороны последующего села Мясоедова обширное пространство с «полской» стороны, заключенное между двумя пересекающими черту оврагами, ограничено валами со рвом, проходящим по краям последних на протяжении 0,4 км. Концы этих валов соединяет извилистая линия вала со рвом и земляными башнями в виде круглых насыпей. Подобные сооружения нами были рассмотрены уже на русской стороне черты Малиновых ворот как часть «старого Завитая».

К другим укреплениям относится вал со рвом длиной 0,7 км, отходящий от основной линии черты под прямым углом на западной окраине с. Смирново. От южного конца последнего почти под прямым углом следовала в восточном направлении еще одна линия вала со рвом протяженностью 0,35 км. С «полской» стороны последней располагались два городка размером 30 х 50 и 50 х 180 м. Восточная малая сторона последнего соединена с линией отмеченного вала. Третий подобный городок размером 180 х 280 м располагался к северо-востоку от последних у основной линии черты, в месте пересечения последней оврагом. Короткая сторона городка, идущая по линии оврага, не имела вала со рвом, против нее находился водоем с запрудой описанного выше типа. На противоположном берегу также прослеживается линия рва, идущая от линии домов деревни в сторону берега.

С «полской» стороны от двух первых городков в восточном направлении через опускную колоду и следующую запруду в сторону Малиновых ворот проходила Посольская дорога, защищенная с южной стороны линией эскарпа с надолбами протяженностью 1,3 км. Это сооружение не позволяло отклоняться от дороги в сторону черты и сковывало действия конницы.

Объяснение столь большой укрепленности этого участка, где черта не пересекалась дорогой, речной долиной, следует искать в локальной изреженности засечного леса, в отсутствии возможности устроить надежные линии лесных завалов вблизи от одного из опаснейших направлений.

Обобщение результатов полевых исследований сравнительно короткого участка Малиновой засеки позволило представить, насколько значительной и разносторонней может оказаться полученная историческая информация о сооружениях Засечной черты, о военно-инженерном искусстве наших предков.

О военно-земледельческом населении могли бы многое сказать результаты археологических исследований призасечных поселений. Опыт, приобретенный за полтора десятка лет изучения черты, позволяет утверждать, что первостепенным источником могут быть результаты натурно-археологического изучения многообразных памятников Засечной черты, однако без глубокого изучения письменных документов нельзя получить убедительных исторических реконструкций, особенно систем оборонительных сооружений.

Существенное значение для изучения оборонительного пояса черты является обнаружение самой ее как сооружения, являющегося и границей заповедной территории, и линией обороны. Это существенно меняет точку зрения на Засечную черту как на границу лесных завалов – основных искусственных сооружений в засеках, где сооружения крепостного вида располагались в основном на пересекающих черту дорогах.

Изучение столь сложного и протяженного оборонительного пояса не может быть исключительным делом археолога и историка. Исследование столь сложного протяженного памятника должно в будущем проводиться во взаимодействии со специалистами других отраслей естественнонаучного и гуманитарного знания.

Важным условием изучения столь интересного памятника является его сохранение, которое не может осуществляться без восстановления его прежнего заповедного статуса, существовавшего на протяжении ряда веков и ликвидированного в недавнем прошлом.

Схема расположения засек:

1 – Сенецкая; 2 – Кцынская; 3 – Столпицкая; 4 – Слободецкая; 5 – Перемышленская; 6 – Дубенская; 7 – Бобриковская;

8 – Федяшевская; 9 – Толкижская; 10 – Боровенская; 11 – Уляжская; 12 – Семеновская; 12– Полошовская; 13 – Снецкая; 14 – Заупская; 15 – Козловская; 16 – Малиновая; 17– Щегловская; 18 – Кортосеневская; 19 – Корницкая; 20–Веркушская;

21 – Оленковская; 22 – Почегская; 23 – Красносельская; 24 – Вожская

II. Схема расположения оборонительных сооружений восточного конца Малиновой засеки:

1. Смирновский первый городок; 2. Смирновский второй городок; 3. Смирновская вспомогательная линия черты;

4. Смирновский третий городок; 4а. Смирновская линия эскарпа; 5. Панаринская вспомогательная линия черты;

6. Линия черты Малиновой засеки; 7. Первый Кожуховский редут (из “земляных башен”);

8.Кожуховская вспомогательная линия вала со рвом; 9. Кожуховский острог; 10. Кожуховский первый редут;11. Кожуховские

городки-редуты; 12. Ломинцевский городок-редут; 13. Ломинцевская первая линия вала со рвом; 14. Ломинцевский острог; 15. Ломинцевский второй вал со рвом; 16. Ломинцевский городок-цитадель;17. Ломинцевский редут; 18–18а. Каскады водохранилищ; 19. Береговые эскарпы; 20. Малиновые ворота с острогом; 21. Линия черты на русской стороне засеки. 22. Линия “старого Завитая”; 23. Каскады водоемов

III. Основные виды «земляных башен» в линиях черты:

а) линия одиночных ям, б) линия вала со рвом, в) линия вала со рвом, огибающая яму с бруствером по дуге, г) линия вала со рвом, огибающая яму с бруствером по прямоугольному контуру, д) круглые насыпи, размещенные в разрывах линии вала со рвом

1. Никитин А. В. Оборонительные сооружения засечной черты // МИА, 1955. № 44.

2. Чернай И. Л. Оборонительные сооружения рязанских засек в свете новых археологических данных // Куликово поле: материалы и исследования. Труды ГИМ. Вып. 73. М., 1990.

3. Чернай И. Л. Отчеты об археологических разведках в Рыбинском районе Рязанской области и в Щекинском и Одоевском районах Тульской области за 1978–1991 гг. //Архив ИА РАН. Р-1.