3-е прошение великой ектении

По поводу исследования г. Н. Пальмова

Профессор Ал. Аф. Дмитриевский обратил мое внимание на интересную брошюру г. Н. Пальмова (отдельный оттиск из журнала «Руководство для сельских пастырей»), озаглавленную «Третье прошение великой ектении. Опыт изъяснения. Киев, 1910 г.».

He будучи вполне удовлетворен выводами почтенного автора этого труда, позволяю себе сделать к ним некоторые добавления и поправки.

Вопрос об изъяснении третьего прошения великой ектении не новый: им занимался еще приснопамятный Филарет, митрополит Московский.

Само прошение читается по-славянски так: «О мире всего мира, о благостоянии святых Божиих церквей и соединении всех святых». В приведенном тексте до сих пор возбуждалось недоумение, во-первых, словом «святых»: какие церкви тут надлежит разуметь, – одни ли православные или также инославные? и, во-вторых, притом главным образом, что значит «всех»? Мое внимание привлекают еще слова «всего» и «соединение». Почему «всего» мира, а не просто мира? Ведь говорим же мы: «мир мирови Твоему даруй», «мира мирови у Господа просим», разумея при этом весь мир, и не ограничиваем этого мира в своем представлении пределами какой-либо одной страны или известного числа стран.

Что именно надо разуметь под словом «соединение»?

Так как из возбуждаемых мною двух новых вопросов, первый относится к самому началу прошения и так как, по моему мнению, от его разрешения находится в некоторой зависимости истолкование остального текста, то я и начну с него.

Греческий текст прошения, на основании которого только и возможно разрешение всех указанных вопросов, читается так: "Ὑπὲρ τῆς εἰρήνης τοῦ σύμπαντος κόσμου, εὐσταθείας τῶν ἁγίων τοῦ Θεοῦ ἐκκλησιῶν καὶ τῆς τῶν πάντων ἐνώσεως τοῦ Κυρίου δεηθῶμεν.»

1) Итак, почему же «всего мира», τοῦ σύμπαντος κόσμου? В Новом Завете слово κόσμος большею частью означает мир земной, иногда даже противополагается миру небесному, – τοῖς οὐρανίοις. Так, например, ангел у гроба Господня говорит мироносицам: «δράμετε καὶ τῷ κόσμῳ κηρύξατε », – тецыте и миру проповедите. Здесь κόσμος – мир – земля. Ho пo-христианскому воззрению в полное понятие мира входит и земля и небо, вновь объединенные искупительным подвигом Господа Иисуса Христа, разрушившего между ними средостение вражды. Оба эти отдельные миры составляют одно целое, одну Церковь Христову, или, как мы позволим себе временно обозначить, весь мир в совокупности (σύμπας), всемир (слова: мироздание, вселенная не выражают точно этого понятия). Он обнимает все творение, все видимое и невидимое (ὁρατὰ καὶ ἀόρατα, небо, землю, светила небесные, ангелов и человеческий род, – живых и умерших. Весь этот всемир, иными словами «вся тварь» – πᾶσα ἡ κτίσις, в величайшие моменты его жизни особенно тесно сливается в общем ликовании, например, по поводу Рождества и Воскресения Христовых, и в общем трепетном ужасе при виде крестных страданий Искупителя.

И вот, когда нужно обозначить совокупность миров небесного и земного, всемир, как одно целое, то, среди ряда других речений, которые будут приведены ниже, употребляется выражение σύμπας или ἅπας ὁ κόσμος, которому соответствует прилагательное παγκόσμιος: «Всемирную славу (παγκόσμιον δόξαν) от человек прозябшую… бесплотных песнь и верных удобрение».

Почему же в третьем прошении говорится о мире всемира, а не просто о мире на земле, иными словами «о временех мирных», которые упоминаются, заметим, в особом прошении той же ектении? Да потому, что для нас самым важным и драгоценным являются не «времена мирные», а именно – мир во всемире, т. е. сохранение восстановленного Христом мира между небом и землёй, плода всего искупительного подвига.

2) Второй недоуменный вопрос, – к каким церквам приложимо название «святые Божии», разрешается г. Пальмовым с исчерпывающею полнотою и совершенною ясностью. Рядом ссылок на тексты посланий св. апостола Павла (Рим.1:7; Фил.4:22; Кол.1:2), древнейшей литургии, записанной в книге «Апостольских постановлений» и евангелиста Иоанна Златоуста (Бес. на Посл. св. ап. Павла к Ефес.) автор исследования убедительно доказывает, что возглашением: «о благостоянии святых Божиих церквей» мы приглашаемся к молитве о благостоянии не каких иных, но только православных церквей.

3) He так, по нашему разумению, благополучно справился г. Пальмов с изъяснением третьего предмета моления: «о соединении всех». Начал он отлично, сказав, что «соединение», – ἕνωσις обозначает по-гречески внутреннее единение. Но этого, единственно здесь верного и точного, значения он при дальнейших рассуждениях не удержал и, следуя почившему Московскому святителю, митрополиту Филарету, продолжал говорить уже о «соединении».

В этом мы видим коренную ошибку.

Господь наш Иисус Христос, «еже о нас исполнив смотрение, яже на земли соедини (ἕνωσε) небесным». Следствием этого соединения явилось ἕνωσις, единство, или единение, которое и надлежит различать от соединения. Последнее означает действие, восстанавливающее нарушенное единство, что и было предметом Христова подвига, или впервые его устанавливающее; первое означает состояние, первичное или вторичное, в последнем случае – следствие восстановления нарушенного единства. В данном случае ἕνωσις и есть именно единение, единство, а не соединение.

Это различие, настаиваем, очень важно, как служащее отправной точкой для дальнейшего исследования и постановки вопроса. Действительно, употребляя слово единение, мы будем исследовать, между какими элементами оно должно быть сохранено; пользуясь словом соединение, мы зададимся вопросом, какие элементы должны быть к нему привлечены. Как сами элементы, так и число их могут оказаться в обоих случаях различными.

Напомним здесь изъяснение наших предшественников, до г. Пальмова включительно, пользуясь при этом его же почтенным трудом.

He имея перед собою греческого текста третьего прошения, митрополит Филарет к словам «о соединении всех» добавлял «церквей» и изъяснял, что в конце прошения православная Церковь молится о соединении церквей так, чтобы соединение православных церквей, уже существующее, было благодатию Божиею сохранено, и чтобы восстановлено было соединение (единство, единение?) с православной Церковью и тех церквей, которых отделило от неё какое-либо неправое учение.

Ознакомившись с греческим текстом, митрополит Филарет увидел, что к слову «всех» – πάντων невозможно добавлять сущ. ж. р. ἐκκλησιῶν, церквей. Тогда в дополнении к своему исследованию он написал: «Уже no написании сего нам случилось иметь в виду греческий текст литургии 1), в котором читается не τῶν πασῶν, а τῶν πάντων, т. е. всех христиан(?). Ho cиe нашему толкованию не противоречит (?), потому что, если бы надлежало дать тексту ограничительное толкование, то надлежало бы (?) сказать: «περὶ τῆς τῶν πάντων ὀρθοδόξων χριστιανῶν ἑνώσεως». Без сего ограничения речь необходимо (?) дает следующий смысл: о соединении всех христиан православных между собою и о соединении с ними и с православной Цepковью и прочих христиан, не принадлежащих к единству Церкви православной» (Приб. к Твор. св. отцов, ч. XIX, с. 5).

Г. Пальмов на это справедливо замечает: почему при τῶν πάντων следует подразумевать слово χριστιανῶν? и находить, что «во имя всеобъемлющей любви» православной Церкви «мы должны молиться о соединении с нею не только церквей инославных, но также и о том, чтобы в её спасительный двор вошли язычники и возвратились в него родившиеся в христианстве, но впоследствии добровольно и сознательно свергшие с себя христианское звание, провозгласив веру Христову уделом суеверных людей». К последним г. Пальмов причисляет и всех так называемых «новых христиан», покидающих Церковь, в которой родились, и образующих самочинные религиозные общины.

Все это, скажем, верно: мы «должны» молиться обо всех их. Но вопрос в том, молимся ли в третьем прошении великой ектении?

«Таким образом, – продолжает исследователь, – указываемый митрополитом Филаретом объект (χριστιανοί) недостаточен для всеобъемлющей любви. Соответствующим ей объектом на земле могут быть только οἱ ἄνθρωποι,– все люди, и вот слово τῶν ἀνθρώπων и следовало бы подразумевать при τῶν πάντων, если бы τῶν πάντων действительно нуждалось в добавлении к нему существительного».

«Если бы».... прошу заметить, что здесь автор вторично (первый раз при употреблении слова «единение» вм. «соединение») вот-вот подходит к правильному решению вопроса..., но, считая «во имя всеобъемлющей любви» доказанным то, что требует доказательства, он допускает маленький грамматический недосмотр и поверхностное отношение к греческому тексту.

«Слово πᾶς, – продолжает он, – с членом обозначает само по себе совершенную полноту и переводится на русский язык словом целый». Это не вполне точно. И далее: «Во множ. числе οἱ πάντες будет значить: «все, составляющие целое» (кто все?), все целиком».

Да, – скажем мы, – если к οἱ πάντες добавить имя существ. то сл. πάντες приобретет это значение: πάντες οἱ ἄνθρωποι – все люди; но сказать без добавления им. сущ. или местоим. οἱ πάντες или αἱ πᾶσαι нельзя, потому что это просто ничего не значит².

А вот в средн. роде к τὸ πᾶν, τά πάντα, τῶν πάντων, τὰ σύμπαντα. действительно добавлять нечего, потому что средн. р. прилаг. в ед. и множ. с членом становится именем существ.: τὸ ἀγαθὸν, τὰ ἀγαθὰ, τὸ κακὸν, τὰ κακά, τὰ πάντα и т. под. По-слав. они переводятся множ. числ. прилагательных же или местоимений, принимаемых за существит.: благая, злая, лютая, вся, всяческая, небесная, земная (род. благих, злых, всех, добрых, полезных).

И вот, ошибочно принимая τῶν πάνων за муж. род, автор заключает: «Таким образом выражение: ὑπὲρ τῆς ἑνώσεως τῶν πάντων (зачем переставлять слова; ведь в тексте: ὑπὲρ τῆς τῶν πάντων ἑνώσεως, а грамматически оба эти выражения не тождественны) следует перевести на русский язык буквально: «о соединении всех, составляющих целое», иначе: «о соединении всего человеческого рода, – всего человечества».

Упомянув затем о двух статьях, посвященных изъяснению того же третьего прошения великой ектении, – г. Z. в том же «Руководство для сельских пастырей» (24 за 1910 г.) и свящ. Митроцкого в «Киевских Епархиальных Ведомостях», и указав на полную несоответственность добавления первым к τῶν πάντων слова ἐκκλησιῶν и вторым – χριστιανῶν, г. Пальмов обращается к «положительному выяснению, что под τῶν πάντων разумеется весь род человеческий».

Если «положительное выяснение» только должно начаться, то позволительно спросить, что же такое все предыдущие рассуждения почтенного автора?

«Положительные» доказательства он черпает из литургической древности.

В тексте прошения, «о соединении всех» имеется два варианта: «о соединении всех святых Божиих православных Церквей» – ὑπὲρ τῆς ἑνώσεως πασῶν τῶν ἁγίων ὀρθοδόξων ἐκκλησιῶν и «о соединении всех» – ὑπὲρ τῆς τῶν πάντων ἑνώσεως. Πο мнению автора, эта двойственность текста свидетельствует «разумеется» о том, что в одном случае Церковь предлагает молитву о единении (правильно!) между отдельными частями вселенской православной Церкви, а в другом о духовном единении (тο же верно!) между всеми людьми на земле» (а это откуда видно? все из οἱ πάντες ?) Из рассмотрения древнего слав. текста прошения в одной рукописи ΧΥ в.: «О благостоянии святой Божией Церкви и совокуплении всех» (прот. М. И. Орлов. Литургия св. Василия Вел. Спб., 1909 г.) г. Н. Пальмов заключает, что "единение всех» есть нечто отдельное от соединения православных Церквей в одну вселенскую святую Церковь, так как-де о последнем нет моления в приведенном тексте. А зачем ему, заметим, и быть, если имеются слова: «о благостоянии святой Божией Церкви», т. е. Церкви вселенской, в которую входят поместные, в ней единясь?

Приведенная редакция в слав. тексте, содержа указанное моление отдельно от моления «о соединении всех», напоминает автору распространенное моление Церкви в литургии «Апостольских Постановлений»: «о святой соборной и апостольской Церкви, от концов и до концов сущей, помолимся, чтобы Господь соблюдал и сохранял ее непотрясаемою и непоколебимою до кончины века, основанною на камне».

«Далее, – говорит автор, – в литургии апостольских постановлений следуют моления: «о здешней святой области, т. е. об определенной епископии, о всём епископстве и идет длинный перечень лиц, за которых возносится моление. Таким образом при сходстве в важном для нас пункте, различие между обоими литургическими памятниками состоит в том, что в литургии апостольских постановлений общее моление о вселенской Церкви сопровождается и частным, a пo-славянскому, более позднему памятнику, моление о вселенской Церкви исчерпывается одним общим и частности не касается. Но за то в славянском к общему молению о благостоянии святой Божией Церкви присоединяется другое общее моление о соединении всех». Разницу автор объясняет постепенным сокращением древних ектений через устранение некоторых частностей, а отчасти через обобщение их и замену сложных словесных форм более простыми. Все это хорошо, но где же доказательства, не только «положительные», но и какие бы то нибыло, что τῶν πάντων значит именно «всех людей», всего рода человеческого»? Пока их нет.

Целым рядом выписок из текстов древних литургий автор доказывает далее, что Церковь возносила моление «о внешних и заблудших» о приведении всех в одно стадо с одним Пастырем, о собрании отделившихся членов Церкви к одному исповеданию и апостольской вере», об обращении заблуждающихся и приведении их на путь спасения и т. п. Особенно доказательную, по-видимому, силу автор усматривает в молитве священника на литургии апостолов Фаддея и Мария, где есть такое место: «даруй, чтобы все жители земли познали Тебя, что Ты Бог истинный».

Г. Пальмов полагает, что наличность в древних литургических памятниках частных и подробных молений о группах и лицах, вступления которых в стадо Христово желает православная Церковь, дает основание считать выражение в великой ектенье: «о соединении всех» выраженное в общей форм моление о том же самом предмете. Но общая форма не вполне его удовлетворяет, ему желательны частности. Установление последних затрудняется, – говорит он, – «когда приходится считаться с архаизмами». «Тогда, – совершенно верно указывает г. Пальмов, – «представляется необходимым предпринимать специальные экскурсии в область старины, чтобы узнать, какой смысл соединялся с известным выражением в те времена, когда оно появилось. И уже только после этого возможна речь об определении современного значения, коль скоро архаизм продолжает существовать и применительно к литургическому выражению: «о соединении всех» это общее правило обращения с архаизмами имеет то значение, что обязывает (верно!) толкователя посредством исторических справок в памятниках Богослужения сначала определить, в каком смысле употреблялось это выражение в древности³, а затем постараться применить выражение к наличным обстоятельствам».

По истине золотое правило! К сожалению, им-то именно и пренебрег автор исследования, не приведя решительно ни одной «справки из памятников Богослужения» о том, в каком значении вообще употребляется в них «архаизм» (sic!) τῶν πάντων.

Доказав совершенно основательно, что при τῶν πάντων нельзя подразумевать ни χριστιανῶν, ни, тем более, ἐκκλησιῶν и сделав столь же основательное указание, что здесь и вообще добавлять нечего, г. Пальмов произвольно и, по-видимому, исключительно во имя «всеобъемлющей любви православной Церкви», взял да добавил ἀνθρώπων, – людей, при чем ему пришлось принять τῶν πάντων за родит. муж. р. и говорить о значении невозможного без сущ. или местоим. οἱ πάντες.Вместо обращения к текстам богослужебных книг, с чего автор по приведенному им правилу «обязан» был начать, чтобы проследить в каком значении употребляется в них выражение τῶν πάντων без дальнейшего существительного, он делает нечто совсем другое: доказывает, что древняя Церковь возносила моления, общий смысл которых формулируется словами: «да будет едино стадо и един Пастырь».

Да, возносила и об этом и о многом другом, чего однако в третьем прошении не заключается и находится в других местах богослужебных текстов. Ср. напр.: «Соединение веры и причастия Св. Духа испросивше». Пока не будет строго соблюдено рекомендуемое автором правило изъяснения, вопрос ό «всех» не разрешится.

Беру и перелистываю Сборник церковных песнопений прот. Вл. Успенского, выписывая те места, где встречается «всех», «вся», «всяческая», «всяческих», τὰ πάντα, τῶν πάντων, τῶν ἁπάντων, τῶν συμπάντων, τῶν ὅλων. Просветишася всяческая (τὰ σύμπαντα) воскресением Твоим. Ныне вся (τὰ πάντα) исполнишася света: небо же и земля и преисподняя. Иже от несущих вся(τὰ πάντα) приведый. К Тебе утренюю всех (τοῦ παντός) Творцу. Есть бо всех (πάντων).⁴

Спаситель, воскресение и живот и Бог всех (τῶν πάντων). Всехитрец (Παντεχνήτης). Яко да Царя всех (τῶν ὅλων) подымем. Видимым же всем и невидимым (ὁρατῶν τε πάντων καὶ ἀοράτων). Им же вся (τὰ πάντα) быша. Егда приидет Бог со славою, и трепещут всяческая (τὰ σύμπαντα). Стекается прочее... да Создателя и Зиждителя всяческих (τῶν ἀπάντων). И Владыку всех (τῶν πάντων), яко раба предаде. Вся тварь (πᾶσα ἡ κτίσις) изменяшеся страхом, зрящи Тя вся (τὰ πάντα) сострадаху Создавшему вся (τὰ πάντα) Вскую живота всех (τῶν ἀπάντων) на смерть осудиша? Днесь Владыка твари (τῆς κτίσεως) предстоит Пилату и кресту предается Зиждитель всех (τῶν ἀπάντων). О, како беззаконное сонмище Царя твари (τῆς κτίσεως) осудиша на смерть... яко осужденна всех (τῶν πάντων), Царя. Приидите, ублажим Иосифа... живота всех (τῶν πάντῶν), испросившего. Егда от древа Тя мертва Аримафей снят всех (τῶν ἀπάντων) живота. Меры земли положивый в малом обитаеши Иисусе Всецарю (Παμβασιλεῦ) гробе. Иисусе, Христе мой, Царю всех (τοῦ παντός). Достойно есть величати Тя, всех (τῶν πάντων) Зиждителя. Содержай вся (τὰ πάντα) на крест вознесся, и рыдает вся тварь (πᾶσα ἡ κτίσις).Ужасошася всяческая (τὰ σύμπαντα).Ты бо... имела еси во утробе Бога над всеми (τὸν ἐπὶ πάντων). Господу Иисусу рождшуся от Св. Девы просветишася всяческая (τὰ σύμπαντα): пастырем бо... и волхвом... и ангелом. Всяческая (τὰ πάντα) радостью исполняется. Ныне вся (πάντα)⁵ исполнишася света: небо же и земля и преисподняя.

Я беру часть выписанных мною примеров. Что из них явствует?

1) Τὰ πάντα, τὰ σύμπαντα, τὰ ἅπαντα, τὸ πᾶν, τὰ ὅλα в им., род. и вин. падеж. переведены на слав. яз. безразлично и вперемешку «вся» и «всяческая» (всех, всяческих).

2) He может возникнуть и тени сомнения, что все эти синонимические речения употребляются для общего обозначения всего созданного Богом, земного и небесного, видимого и невидимого, как одного целого, составные части которого в некоторых из приведенных примеров тут же перечисляются. В выражениях: Бог – Владыка, Зиждитель всех, всяческих, – разумеется не Творец только людей или хотя бы всего земного мира, а именно того, что мы пока обозначили словом всемир⁶.

С другой стороны, в одном из приведенных примеров «есть бо всех – (πάντων) Спаситель и Бог всех (τῶν πάντων)» мы ясно видим, что πάντων относится только к земному, к людям, a τῶν πάντων ко всеміру.

3) Мы не могли найти ни одного случая и сомневаемся, чтобы г. Пальмов нам его указал, такого употребления οί πάντες (с членом!) о котором он говорит.

4) ІІод τά πάντα, άπαντα, σόμπαντα, όλα, τό παν разумеется по объему понятия то же, что и под πάσα ή κτίσις и πας (άπας) ό κόσμος,

– все творение Божие, хотя каждое из этих речений выдвигает в содержании понятия тот или другой признак: творения, целости, совокупности отдельных частей, их полноты, наконец, красоты.

Заключаем. В словах: «о соединении всех» (τῶν πάντων) возносится молитва 0 единении всемира, мира земного с небесным, Церкви земной с небесною. Это единение (ἕνωσις), как мы сказали выше, восстановлено Христом, и о сохранении его при посредстве веры, молитвы, таинств и добрых дел мы и возносим моление в третьем прошении великой ектеньи.

Если это так, – возразят мне, – то окажется, что здесь почти рядом повторяется одно и то же понятие «всемир», – ὁ σύμπας κόσμος и τὰ πάντα. He проще ли было в таком случае выразить то же содержание прошения так: Ὑπὲρ τῆς τῶν πάντων (или τοῦ σύμπαντος κόσμου) εἰρήνης καὶ ἑνώσεως καὶ εὐσταθείας τ. ἁγίων τοῦ Θεοῦ ἐκκλησιῶν, – о мире и единстве всемира и о благостоянии святых Божиих церквей?

На самом деле сказать так было бы нельзя, потому что «благостояние св. Божиих церквей» есть момент именно промежуточный, серединный между миром во всемире и единством последнего: это «благостояние» есть следствие первого и необходимое условие второго.

Без мира во всемире не может быть «благостояние» Церкви, а без этого последнего, без посредства «благостоящей» Церкви немыслимо единение во всемире, тесная связь между небом и землёй.

Пользуясь удивительным богатством греческого языка, составитель моления не затруднился повторить одно и то же понятие дважды в различных словесных выражениях. Впрочем такое повторение вообще не редкость; его можно наблюдать даже в некоторых из приведенных выше примеров, при том в одном и том же словесном выражении.

Предвижу и еще одно возражение: как может быть единение между небом и землёй, пока не будет «едино стадо и един Пастырь»? Да не только так же, как ныне но как было, и еще в большей степени, в момент Рождества Христова, когда оно установилось между воинствами ангелов на небе и лишь несколькими пастухами да тремя волхвами на земле, как будет и впредь, пока двое или трое будут собираться во имя Христово.

Переводу третьего прошения предпошлём одно грамматическое замечание. Разстановка слов: ὑπὲρ τῆς τῶν πάντων ἑνώσεως, а не τῆς ἑνώσεως τῶν πάντων, как пишет г. Пальмов, указывает на то, что τῶν πάντων, находясь между τῆς и ἑνώσεως, употреблено как прилагательное, – всемирный, всемировой.

На основании всего сказанного перевод третьего прошения может быть такой: «0 мире во всем мироздании, о непоколебимом спокойствии святых Божиих Церквей и о всемировом единстве Господу помолимся». Разъяснение вопроса о значении τὰ πάντα, заметим, важно для разумения не только третьего прошения великой ектеньи, но также и соответствующих мест других священных текстов, например: «вся исполняяй», «Им же вся быша»... «всяческая и во всех Христос».