Неделя 13-я по Пятидесятнице

Один хороший хозяин, говорит Спаситель, насадил виноградник, обнес его оградою, выкопал в нем точило (для собирания ягод и выжимания из них сока), построил (сторожевую) башню и, отдав виноградарям, отлучился.

Когда настало время собирания плодов, хозяин послал к виноградарям своих слуг взять плоды. Но виноградари, схвативши слуг, иного прибили, иного убили, иного побили камнями. Хозяин послал других слуг больше прежнего; но виноградари и с ними поступили так же, как с первыми. Тогда хозяин послал сына своего, думая в себе: постыдятся сына моего. Но виноградари, увидевши сына, сказали друг другу: это наследник; пойдем – убьем его и завладеем наследством. И, схвативши его, вывели вон из виноградника и убили.

«Что сделает хозяин с этими виноградарями, когда придет в виноградник свой?» спросил Господь Своих слушателей. Все отвечали ему: «злодеев этих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям, которые будут отдавать ему плоды в свое время».

«Так, заключил Спаситель, и от вас отнимется царство Божие, и дано будет народу, приносящему плоды его».

Эта притча раскрывает пред нами всю судьбу еврейского народа, раскрывает все заботы и попечения Божии об этом народе, и то, как он, по своему жестокосердию, навлек на себя праведный гнев Божий, тяготеющий над ним и до сего времени.

Но эта притча, братия, относится не к одним иудеям, а относится и к нам, касается и нас. Под виноградником Господним может и должна разуметься и всякая душа христианская; под оградою – закон Божий, которым ограждается, или должна быть ограждена всякая душа от грехов; точило или тиски в винограднике – это сердце наше или утроба наша, которою мы принимаем пречистую Кровь Агнца Божия, заклавшегося за нас; под столпом или горницею разумеется церковь Христова или благодать Св. Духа, действующая в Церкви, утверждающая сердца наши в вере и любви и добрых делах и возвышающая нас от земли к небу.

Итак, виноградник Божий – это мы все, братия! А виноградный сад должен приносить обильные плоды: приносим ли мы Господу, верховному Виноградарю нашему, плоды добрых дел, плоды покаяния, веры, любви, смирения, кротости, благости, милосердия, воздержания, чистоты, терпения и долготерпения и прочих добродетелей? Весьма, весьма мало, а иногда вовсе не приносим: а приносим плоды винограда дикого, винограда Содома и Гоморры, т. е. всякие скверные дела: гордость, злобу, зависть, алчность, блуд, прелюбодейство, пьянство, неверие, безбожие, убийство и самоубийство. Ждет от нас Господь плодов покаяния, исправления, добродетели и – часто напрасно ждет: мы остаемся такими же грешниками, такими же бесплодными, сухими деревами, какими и были. Многие христиане насилуют и убивают свою совесть, этого слугу Божьего в нашей душе, и без страха предаются беззаконию; многие оправдывают свои грехи, или извиняют себя слабостию природы, или потребностию падшей, грешной природы, не различая своих прихотей или похотей от действительных потребностей. Многие не стыдятся даже клеветать на Евангелие и говорят, что оно будто требует невозможного, и живут совершенно вопреки ему, и таким образом, подобно еврейским первосвященникам и книжникам, вторично распинают Сына Божия в себе.

Что же сделает Хозяин виноградника нашего, запущенного и одичавшего по нашему нерадению, когда Он придет взять с нас отчет в делах наших, во всех нечистотах и злобах наших? Ответ на это тот же, который произнесли сами на себя первосвященники и книжники: «злодеев сих предаст злой смерти, а виноградник отдаст другим виноградарям», т. е. величайший дар веры, благодати, отдаст другим людям которые будут отдавать ему плоды во времена свои, будут с помощию благодати преуспевать во всякой добродетели постоянно, во всю жизнь свою.

Итак, возлюбленные братия и сестры, если не желаем, чтобы исполнилось и над нами грозное слово Спасителя, сказанное иудейским первосвященникам и старейшинам и народу иудейскому, чтобы не отнято было от нас царство Божие, т. е. благодатная помощь Божия, поспешествующая нам во всем, – чтобы не впасть нам в пропасть неверия и разврата, и всяких пороков, – и не лишиться благ земных и небесных, поспешим приносить Богу плоды истинного покаяния, исправления жития, всегдашнюю заботу о едином на потребу, т. е. о спасении бемсмертных душ, искупленных кровию Христовою, – и всякую добродетель по мере сил своих. Аминь. (Сост. по «Полн. собр. сочин.» прот. Иоанна Кронш., т. 2-й).

Сpodpisтойте в вере, мужайтеся и утверждайтесяpodpis (1Кор.16:13).

Настоящий век, благодаря необычайным открытиям в области естествознания, развитию искусств, ремесел, торговли и промышленности, может быть, по справедливости назван передовым веком в истории человечества. Но являясь столь светлым с одной стороны, переживаемое нами время имеет к несчастию много темных пятен и грозных знамений – с другой. В самом деле, что значит эта повсеместная страстная погоня за наживой, стремление обставить жизнь свою всевозможными удовольствиями? О чем свидетельствуют эти, так сильно развившиеся в современном обществе растраты, хищения и грабительства, нередко целые тысячи семейств лишающие последнего достояния? Откуда это чрезмерное обогащение одних, и вопиющая нужда, скорбь и отчаяние других? Знамением чего служат эти, столь часто повторяющиеся среди нас самоубийства, самоуничтожение людей не только поживших, но и молодых, только что расцветающих? Отчего так спокойно и беззаботно попирается в настоящее время все святое в жизни человека: узы супружества, родства, других?

Ослабела в современном человеке вера в Господа Бога, а у иных совсем имсякла она! Оттого и все эти нестроения в жизни. Если нет веры в Бога теплой, сердечной, – нет и истинной, благотворной любви христианской, которая, по слову апостола, долготерпит, милосердствует, не завидит, не превозносится, не гордится, не безчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине: вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит, николиже отпадает (1Кор.13:4–7). Где же нет истинно христианской любви, там в сердце человека водворяется грубое, жестокое самолюбие, смело попирающее все доброе и святое, единую цель поставляющее в жизни – удовлетворение грубым страстям. Невер, – а также почти и маловер, – не признавая Бога, ни бессмертия души, живет исключительно настоящим. Пожить весело, в довольстве, по возможности не иметь препятствий к удовлетворению своих наклонностей, страстей и привычек – вот цель жизни таких людей, вот в чем блаженство их! А там дальше, за гробовой доской – будь что будет! Бог Судия всеправедный, воздающий каждому по заслугам, душа и ее бессмертие, жизнь загробная нескончаемая – подобные вопросы не современны для таких людей, чужды их уму, нисколько не затрагивают их очерствелого сердца. Потому то все истинно человеческое и не сродно им.

Но скажем словами пророка Божия Давида: рече безумен в сердце своем: несть Бог (Пс.13:1). Воистину безумцы эти люди, отвергающие бытие Божие и бессмертие души человеческой: они отказываются от своего собственного ума, заглушают самые естественные его требования и стремления. Есть Бог, Творец всемогущий и премудрый Мироправитель: об этом немолчно говорит нам все мироздание в целом, с его изумительным порядком и стройностию, и в отдельности каждый цветок, каждая капля, каждое живое существо. Есть Бог, вечная правда, высший совершеннейший разум: это говорит нам дух наш, несмотря ни на что неудержимо стремящийся к высшей правде, порядку и законности. Есть Бог: об этом свидетельствует вся история человечества, которая даже на самых низших ступенях развития дает нам хотя и грубое понятие о Существе высшем, Творце и Мироправителе. Есть Бог: потому что без Него все пришло бы в беспорядок, расстройство, все рушилось бы, как без хозяина дом, как без главы-правителя всякое общество и государство. Есть Бог: и только люди превозносящиеся, кичливые своим ничтожным разумом осмеливаются отрицать бытие Того, Кто всем управляет и все, даже бедствия, ко благу нашему направляет.

Но если есть Господь, Создатель всего и Мироправитель, – то значит, и бессмертна душа, Им каждому из нас данная. Об этом свидетельствует и наше собственное сознание: тело с его частями и членами может быть отнято, уничтожено, обратиться в прах; но то, что в нас живет, сознает, мыслит, чувствует, скорбит и радуется, неудержимо к чему-то высшему стремится и что отлично от тела, это существо, в нас живущее – душа, дух – уничтожиться никогда не может – бессмертно оно.

Не признающие ни Бога, ни бессмертия души – не только безумцы, но и самые несчастные, достойные глубокой жалости люди. Когда жизнь веселит, пожалуй, и счастливы по своему. Но ведь часто бывает, что беда за бедой, неведомо откуда, дождем сыплются на нечестивца. Что же сделает тогда невер? К кому обратится? Кому поверит скорбь свою? Едва ли станет искать сердечного, теплого участия в тех, права которых он бездушно попирал в течение всей своей жизни, – в тех, которых презирал он всем существом своим. Обратится к Богу, ища в Нем подкрепления? Но в Бога он не верует, Его преблагого промысла не признает. Будет искать утешения в будущем? Но так темно, так мрачно, так безотрадно это будущее! Ни откуда утешительной надежды, не редко полное отчаяние овладевает им.

Не таково положение человека, имеющего теплую, сердечную веру в Господа Бога и в Его благое промышление. Ясна, светла его жизненная дорога: жизнь в Боге и для Бога, неуклонное исполнение Его преблагих заповедей – вот его всегдашняя цель. Руководясь в жизни этой целию, видя в Боге преблагого Творца и премудрого Мироправителя, он в счастии всегда христиански радостен и благодушен, ко всем исполнен братскою любовию; в то же время и никакое несчастие не поразит его, не заставит отчаиваться и проклинать судьбу свою, – будет ли то потеря имущества, лишение чести и славы человеческой, или утрата самых близких, дорогих, кровных. И в радости, и в горе предается воле Божией. И все это совершает в нем единая теплая, сердечная вера в Господа Бога и никогда не покидающее его сознание, что бесконечно благ Господь во всех путях Своих.

Без твердой веры в Бога и любви христианской суетны все наши дарования, всякие успехи просвещения, на которых современные мудрецы думают основать человеческое счастие. Не проникнутые духом христианской любви, сии деятели не могут произвести ничего подобного тому, что созидалось на основании любви. Истинное образование человека состоит в уподоблении его Первообразу, – бесконечным совершенствам Божиим; приобретается оно не одним разумом, не одною ученостию, но более всего благочестивою жизнию, соблюдением заповедей Божиих.

Стойте же, братия, в вере; твердо держитесь того учения, которое открыто нам в Слове Божием; да будет оно для нас святою истиною, не допускающею никакого сомнения. Пусть неверы проповедуют, что все образовалось самослучайно, что человек происходит от обезьяны, что он создан для одних чувственных наслаждений, что не будет ни вечности, ни суда Божия. Все это бредни помраченного грехом ума человеческого, бывшие в ходу еще до христианства, во времена языческие. Предоставим сынам погибельным мыслить себе на погибель; мы же все вопросы о вере будем решать на основании и в духе Слова Божия. Откуда мы? кто мы? для чего живем? что будет с нами? кто Бог наш? как нам вести себя в отношении к Нему, – все это ясно, просто, самым удовлетворяющим и успокаивающим образом решено в Слове Божием, решено однажды навсегда, решено так, как нигде и никогда не может быть решено.

Вот этого-то здравого учения и будем держаться и его противопоставлять всем новым и древним измышлениям ума человеческого. Утверждающим, что всюду и всем управляет случай, скажем, по учению Спасителя: ни одна птица не падет без воли Отца небеснаго; как же может без этой воли совершиться что-нибудь в жизни человека? Противникам власти, проповедникам безначалия и произвола, скажем: «несть власть, аще не от Бога, сущие же власти от Бога учинены суть». Проповедующим безнаказанность грехов, отвергающим вечные мучения напомним слова Спасителя о нераскаянных грешниках: и идут сии в муку вечную. Веруя по православному, старайтесь руководиться этою верою в отношении к учению о нравственности христианской.

Пусть свет говорит: живи для себя; а мы скажем: как же я буду жить только для себя, когда мой Спаситель и Сам душу положил за всех, и мне велел любить ближнего до положения живота своего за него? Пусть свет говорит: живи по своей воле, не порабощай своей свободы внешним заповедям и уставам; а мы скажем таким учителям: мне дарована свобода, но не на грех, а для свободного уклонения от греха, для свободного служения Богу; дарована мне свобода не за тем, чтобы я ею злоупотреблял, но чтобы пользовался ко благу души своей, – не для того, чтобы я смело, бесстыдно удовлетворял каждому влечению плоти своей, но чтобы свободно подавлял эти влечения. Потому, когда кто по первому капризу, самопроизвольно расторгает брачный союз, которым благословила Церковь и вступает в явное незаконное сожитие с лицом другим, – то это уже не свобода, а распущенность, своеволие, злоупотребление свободою. Ныне также ни во что считают легкое приобретение, – страсть к наживе всяким способом сделалась обыкновенным явлением, у многих служит целию жизни, предметом всех дум и забот. Но верующему, чтобы понять всю гнустность и глупость подобной страсти, достаточно вспомнить слова Спасителя: Кая польза человеку, аще приобрящет мир весь и душе своей повредит? Или какой викуп даст человек за душу свою? (Мк.8:36, 37). Безумне, в сию нощь душу твою истяжут от Тебе: а яже уготовал еси, кому будут (Лк.12:20).

Твердо стоит в вере тот, кто, несомненно принимая слова Писания и проводя их в жизнь, несомненно принимает и предание церковное, кто свято исполняет правила св. Церкви, хотя не выраженные прямо в Слове Божием, но в духе его и на основании его указанные св. Церковию. Так искренно преданный вере свято сохраняет праздники, посты, установленные Церковию. Он благоговеет пред сими днями, зная, что Сам Спаситель уважал дни праздничные, что первые христиане целые ночи проводили в молитве под праздники. Пусть в Евангелии нет подробных указаний о временах и степени поста; за то есть явные указания о необходимости поста и свойствах истинного поста; а чего не досказано в Евангелии, то указано и разъяснено матерью Церковию, и верующий с покорностию сына принимает эти указания и повинуется им. Он к тому же знает, как постились христиане всех времен и по мере сил подражает им. Пусть в Слове Божием не сказано о крестном знамении, о необходимости молиться при выходе из дома и входе в него, пред принятием пищи и по вкушении ее, пред начатием всякого дела и по окончании его. Пусть иные стыдятся соблюдать эти правила, – истинно верующий никогда не постыдится, и никогда не побоится, чтобы свято соблюсти их. Он знает, что постыдиться при всех изобразить на себе крест, значит постыдиться Самого Спасителя, отвергнуться Его Самого, – и боится участи, ожидающей того, кто каким бы то ни было образом отвергнется Христа.

Стойте же, братия, в вере; не увлекайтесь в нынешнее маловерное время новомодными обычаями, противными вере. Заботьтесь прежде всего об исполнении обязанностей веры, необходимых и для временного нашего благополучия и для вечного спасения.

«Ни в чем не изменим вере; с верою отцов, при содействии их молитв, переселимся из этой жизни; эту веру – чистую, чуждую всякой ереси, предоставим Богу вместо всякой заслуги», так убеждал преп. Максим Исповедник современных ему христиан Восточной Церкви во время распространения там ереси монофелитов-единовольников. Вера и жизнь по вере, по уставу св. Православной Церкви – вот что нужно народу Русскому. Без истинной веры в Бога не может быть истинной любви к ближнему. Из церковной веры может усвоить и любовь Христову наш Христоносный православный народ. («Душеп. чт.», 1887 г.).

Цpodpisелуют вы о Господе много Акила и Прискилла с домашнею их церковиюpodpis (1Кор.16:19).

Эти слова составляют одно из приветствий, какими заключено сегодняшнее апостольское чтение из послания ап. Павла к Коринфянам; Акила и Прискилла – это муж и жена, оба иудейского происхождения. Они обращены к христианской вере ап. Павлом и были его учениками и сотрудниками в распространении Евангелия. Вместе с ними исповедовали христианскую веру члены их семейства и слуги; все соединены были единою верою во Христа, принадлежали к общему церковному союзу с его священноначалием. Поэтому дом Акилы и Прискиллы апостол называет их домашнею церковию. По примеру Акилы и Прискиллы, каждый христианский дом должен быть домашнею церковию. Все члены христианского семейства обязаны устроять свою жизнь по духу Церкви. Дух церковный должен быть господствующим в среде их, управлять всеми отношениями их, так чтобы всякому видно было, что живущие в христианском доме суть верующие во Христа и живые члены Христовой Церкви. В этом смысле христианский дом должен походить на храм.

Храм есть преимущественное место молитвы. Равно подобные молитвы должны совершаться в среде каждой христианской семьи, не только частные, но и общие – утренние, вечерние, пред трапезою и после трапезы. Все члены семьи должны принимать в них общее участие под начальством главы семейства. В храме Божием исполняются священные чтения и песнопения. То же должно быть заведено в каждом христианском доме. В досужное время члены семейства должны назидать себя чтением слова Божия и душеполезных книг, и утешать себя пением церковных песнопений. В храме Божием предлагаются пастырские поучения. На каждом отце семейства лежит священный долг воспитывать детей в благочестии и страхе Божием; с этою целию он должен быть бессменным учителем их.

В храме Божием совершается литургия. Не все и не всегда, даже в праздники и воскресные дни, могут на ней присутствовать; но и оставаясь в случае нужды дома, каждый может переноситься мыслию в храм Божий, когда в нем идет литургия, умом и сердцем присутствовать в нем, особенно в те священные минуты, когда совершается освящение св. Даров и приносится за всех бескровная жертва. Вот почему для привлечения участия в церковном богослужении в эти именно минуты принято у нас давать о них знать посредством благовеста к Достойно, непосредственно после пения Символа веры. Храмы украшаются иконами. Наилучшим украшением для христианского дома служат также иконы. В некоторых домах пред сими иконами горят даже неугасимые лампады. Как в храме зрелище икон возбуждает благоговение предстоящих, так не менее благотворное впечатление на душу производят иконы, украшающие христианский дом.

Благословенна христианская семья, одушевленная духом благочестия. Дом, в котором она обитает, по истине есть подобие храма Божия, и обитающие в нем поистине составляют домашнюю церковь. Это название исключительно присвояется только тем семейным обществам, члены которых преданы православию и усердно служат Богу не только у себя дома, но преимущественно в общих церковных собраниях. Места же собраний своевольных христиан, которые разорвали союз с православною Церковию и собираются для богослужения в свои молельни, никоим образом нельзя назвать домашнею церковию: кто не повинуется Церкви, тот не повинуется Самому Христу, Главе Церкви. (Сост. по «Душесп. Чт., 1897 г.).

Вpodpisся вам любовию да бывают podpis(1Кор.16:14).

В Коринфской церкви, основанной благовестническими трудами святого апостола Павла, произошел разлад и разделение. После удаления святого апостола из Коринфа, явились там некоторые лжеучители, которые стали унижать апостольское достоинство святого Павла, чтобы, унижая его, возвысить себя в глазах новообращенных коринфян. Они настолько преуспевали в своем злом намерении, что местные христиане разделились на партии, избравшие каждая для себя главу – особого учителя. Узнавши об этом, апостол восскорбел духом, ибо, по слову Христову, всякий дом, всякое царство, разделившееся само в себе, не устоит; значит, та же участь ожидала и коринфское христианское общество. Чтобы призвать всех верующих к единению, святой апостол пишет к ним послание, в котором, изложивши истинное учение о том, что Церковь Христова едина, что в ней не должно быть разделений, что все верующие, причащаясь от единого хлеба – Тела Христова, и от единой чаши – Крови Христовой, входя в теснейшее единение со Христом, делаются членами Тела Христова, имея главою своею Христа, и между собою становятся в такое отношение, в каком находятся глава, руки, ноги и прочие члены, все же составляют единое тело.

Разъяснивши все это, апостол убеждает коринфян бодрствовать, стоять в вере, быть мужественными, твердыми. Бодрствовать, как бодрствует воин, стоящий на страже, часто озираясь, чтобы видеть, не подкрадывается ли откуда-либо враг; стоять твердо в вере, не колебаться разными лжеучениями, быть мужественными, твердыми, как мужи брани, а не как слабые женщины. В заключение же говорит им: вся вам любовию да бывают: все у вас да будет с любовию.

Что происходило некогда среди коринфских христиан, то же бывает и у нас в настоящее время. Там лжеучители, и среди нас явилось их множество; там разделения, и у нас стал делиться православный русский народ. Там оскудение взаимной любви, и здесь за умножение беззакония оскудела любовь многих.

Посему апостольский совет: все у вас да будет с любовию – приличен в особенности для нашего времени.

Любовь все объединяет, все скрепляет, любовь не добродетель только, а совокупность добродетелей. Любовь составляет существенное свойство Божие. Апостол любви Иоанн сказал еще более. Он назвал Бога – любовию: Бог есть любовь. Кто пребывает в любви, тот в Боге пребывает (1Ин.4:8. 16). Любовь – общемировой закон; все произошло от Бога любви и все связано любовью. Люди созданы для взаимной любви, связывающей их в семьи, в общества, в государства. Чувства благожелания, привязанности, самопожертвования для других вложены с рождением нашим. Родители любят детей своих и дети родителей, потому что любовь врождена им природою; чувство жалости к погибающему и страждущему приобретается не из опыта и не из науки, а является само собой, как и другие чувства, врожденные нам. Нет такого отношения между людьми, которое не украшалось бы любовию. Вот что доброе и что приятно – это – житие братьев вкупе (Пс.132:1). Сколь прекрасно и сколь приятно видеть любовь между родителями и детьми, между мужем и женой! Как счастливо то общество, которое связано любовью! Как легко живется там, где любовь связывает начальствующих и подчиненных, господ и слуг, хозяев и служащих у них! Отрадно чувство радости, но эта радость сугубо увеличивается, когда с радующимися разделяют их радости другие, когда радуются с радующимися. И горе самое тягостное теряет свою остроту, когда находятся сочувствующие этому горю, когда плачут с плачущими...

Вот поэтому-то и заповедано нам: вся вам любовию да бывают.

Если любовь так естественна, так полезна, так вожделенна, то почему она так редка в повседневной жизни людей?

Причина этого заключается прежде всего в самом свойстве любви. Любовь, как и всякая истинная христианская добродетель, не любит показываться, она не кричит о себе, как кричит на улицах порок; любовь таится от постоянных взоров; ее узнают только по плодам ее. Конечно, бывают случаи, когда любовь мужественно, твердо заявляет о себе, если это нужно: она смело говорит правду, когда этого требует неправда, от которой страдает ближний; любовь не страшится страданий и смерти, когда этого требует благо и спасение любимого. Но где этого не нужно, любовь делает добро втайне. Вот, святитель Николай тайно ночью приносит кошельки с золотом в дом несчастного отца, которого бедность едва не толкнула на преступление – продать своих дочерей для позора. Вот, любовь тайно приносит воду для питья и ставит у дверей нуждающихся в этом; вот, добрый христианин тайно ночью работает на ниве у человека, который заболел и не мог убрать свой хлеб благовременно. Любящий неведомо является утешителем несчастных, помощником страждущих и спасителем погибающих. Часто любовь обнаруживается более в терпении за других, в снисхождении к их немощам; она носит на себе тяготу других, и это совершается так тихо, тайно, что редко замечается другими. Вот, жена терпит немощи пьяного мужа, страдает за него и от него; проливает слезы из-за него, и – кто это видит? Вот, этого человека невинно поносят, обижают явной несправедливостью, и он молчаливо терпит, не воздает злом за зло, как глухой не слышит, как немой не отверзает уст своих. И кто это видит? Кто знает, кроме страждущего любви ради?

Иногда служат препятствием к обнаружению любви между людьми заблуждения ума и предрассудки.

У некоторых людей сердце мягко, но ум заражен предрассудками; сердце хочет сделать добро, оказать любовь добрым делом, а ум восстает против этого. Вот примеры. Человек знатный, роскошно одетый, проходит мимо сидящего калеки, дрожащего от холода; сердцу хотелось бы помочь горемыке, но предрассудок говорит: не хорошо тебе, такому важному лицу, остановиться около этого нищего: как бы не посмеялись над твоей мягкосердечностью; так думает, и проходит мимо. Вот, богато одетый, высоко или немного повыше черного люда стоящий человек, входит в храм, куда благочестивые люди приносят свечи, чтобы поставить их пред иконой; приносят лепту, чтобы опустить ее в церковную сокровищницу. Сердце богатого или знатного так же хотело бы сделать то же, что делают другие, но ум говорит: не хорошо мне подражать в этом простым людям, не осмеяли бы меня знакомые, и – голос сердца заглушается предрассудками ума. Или еще пример: сердце хочет простить обидевшему, а предрассудок говорит: хорошо ли, благоразумно ли я поступлю, если буду всем прощать; не сочтут ли это признаком моего бессилия? Не будет ли это против моей чести, если не отомщу обидевшему меня? Не нужно ли, напротив, показать другим, что не позволю никому обидеть меня? Так думает, и не прощает, и отмщает за себя.

Наконец, причина редкого проявления любви между людьми заключается в самолюбии. Излишняя любовь к себе подавляет любовь к другим. Самолюбие разрывает иногда самые крепкие семейные узы между родителями и детьми, между супругами, между друзьями и между членами общества, связанными между собой общими интересами. Это бывает тогда, когда каждый думает только о себе и своих удовольствиях, о своей чести, о своем покое, но мало заботится о других. Супруги ссорятся потому, что каждый из них желает, чтобы только ему угождали. Члены обществ разделяются потому, что всякий ищет только своих выгод, но не думает о пользе других.

После этого не удивительно, что ныне так мало обнаруживается любовь между людьми.

Будем же учиться во всем поступать с любовию, чтобы чрез это исполнился закон Христов. (Бесед. Макария, митроп. Московского).