Антиохийскому патриарху Мефодию от 13 марта 1846 г.

Письмо вашего блаженства от 18 октября минувшего года получено мною вместе с известным вам переводом и списком 9 февраля по возвращении моем с Афона в Константинополь. Распечатав оное, я прежде облобызал благоговейно подпись вашего священнейшего имени, а потом прочел самое письмо. Оно обрадовало меня несказанно. Я радовался тому, что Господь продолжает дни ваши, драгоценные для многих и для моего недостоинства, и что получил новое уверение в вашей отеческой любви ко мне. Вы сожалеете о том, что против вашего чаяния не последовало мое вторичное посещение многострадальной Сирии. О, если бы вы знали, как сам я скорбел от того, что обстоятельства воспрепятствовали мне утешиться лицезрением и беседою вашей апостольской святыни. В начале прошлого года мне позволено было с Синая проехать через Палестину, Сирию и Анатолию в св. гору Афонскую. Но замедление в Египте, слух о чуме в Палестине и смуты Сирии заставили меня переменить план моего путешествия; а Афон притягал меня к себе, как магнит, на сей горе я надеялся найти очень много любопытного, и надежда моя не обманула меня. Таким образом вместо утешений довелось мне поскорбеть. Э! Жизнь человеческая походит на клубок, на который наматываются ленты белые и черные. Блаженнейший! Не нахожу слов для выражения глубочайшей благодарности моей к вашему блаженству за присланные вами рукописи. Что мне воздать вам? У меня нет ничего, кроме души, исполненной сыновним почтением к вам.