О мнимой библиографической редкости XVII века

Я позволю себе остановить ваше внимание на одной книге, вышедшей с Московского Печатного Двора в XVII столетии, хранящейся ныне в Библиотеке Московской Синодальной Типографии. Сведения о ней помещены недавно умершим нашим сочленом, известным знатоком старопечатных книг, И. Каратаевым, в его последнем труде, изданном Императорской Академией Наук, «Описание славяно-русских книг, напечатанных кирилловскими буквами» (СПб., 1883г.), под № 663. По его определению, это – Служебник, изданный в Москве в 1650 году. На это издание Служебника (1650 г.), впервые указал Сопиков в своем «Опыте российской библиографии» (ч. I, СПб., 1813 г., стр. 231, № 1360, «Москва, 1650 г. в 4°»), но никто из последующих библиографов, ни И. П. Сахаров¹, ни В. М. Ундольский, ни А. Е. Викторов, ни А. Ф. Бычков², ни сам И. Каратаев, в своем раннейшем труде³, не могли указать экземпляра этого издания и довольствовались обыкновенно ссылкой на Сопикова. Причина та, что ни в одном из общественных и частных собраний старопечатных книг не было и нет этого издания. Только в 1883 году И. Каратаев, говоря о Московском Служебнике 1650 г., сделал ссылку на экземпляр Служебника, хранящийся в Библиотеке Московской Синодальной Типографии под № 1005 (по новому каталогу). Считая эту книгу за Служебник 1650 года, он, нужно думать, руководился приложенным к ней выходным листом, в котором говорится, что книга начата печататься 25 сентября, а закончена 5 декабря 7159 (т. е. 1650) года. Таким образом, настоящая книга должна бы была представлять из себя замечательную библиографическую редкость, так как это – единственный, известный во всем мире экземпляр издания. Но, на самом деле, она не представляет такой редкости, так как она вовсе не то издание, за которое принимается. Она даже и не могла быть им, потому что никакого издания Служебника в Москве в 1650 году не было.

Настоящая книга, во всяком случае, будем ли мы принимать ее за то или другое издание, неполный, разбитый экземпляр, что и отметил И. Каратаев в своем труде. После помещенных в начале 4 листов с особой сигнатурой, следуют далее листы 1–183, 269–280, 304–354 и в конце еще один лист, выходной, с пометкой «352»; след. недостает листов 184–268 и 281–303 (т. е. ок. ¹/₃ книги, именно 106 из 354 лл.). Но, для нас достаточно и сохранившихся листов, в числе которых находим и совсем не отмеченные И. Каратаевым, писанные листы (без какой-либо сигнатуры), вставленные после 183 листа, попавшие в Служебник, очевидно, вследствие случайных причин. На них читаем: «чинъ на очищенïe цр҃кви, егда́ пе́съ вско́читъ въ цр҃ковъ или ѿ невѣрныхъ кто вниде» и "моли́твоу над си́томъ» (на 3 листах и кроме того еще 3 листа чистые). – Точно также, к составу Служебника не относятся и четыре листа, помещенные в самом начале его, начинающиеся словами: «подобаетъ оубѡ вѣ́дати и҆ сѐ, ка́кѡ подоба́етъ і҆ере́ю к̀ бжⷵтвεннѣй слоуⷤбѣ предъоу҆готовлѧ́тисѧ». Это, потому что в то время, как на дальнейших листах настоящей книги мы встречаем сигнатуру по листам, здесь она ведется по тетрадям; и именно внизу первого листа стоит цифровая буква і҃ (10). Если бы эти 4 листа и входили в состав Служебника и если бы даже для них и была употреблена особая сигнатура, отличная от дальнейшей, то все-таки мы встретили бы цифровую букву на них не і҃, а а, так как эти 4 листа составляли бы первую тетрадь книги; употребленная же здесь буква і҃ показывает, что они составляют десятую тетрадь другой книги.

Постраничное сличение остальных листов настоящей книги, составляющих бесспорно содержание Служебника, с соответствующими листами Московского Служебника 1651 года приводит нас к заключению, что пред нами не что иное, как тот Служебник 1651 года. Из этого сличения можно извлечь немало доказательств в подтверждение настоящего вывода. Не только каждый лист и каждая страница обеих книг содержат буквально один и тот же текст, но и каждая строчка начинается и оканчивается одними и теми же словами и буквами, напечатанными одним и тем же шрифтом. Это удивительное сходство, тождество обеих книг, едва ли можно объяснять тем, что издание Служебника 1651 г. есть простая перепечатка издания 1650 года. Если бы и было так, то все-таки весьма сомнительно, чтобы при этом была соблюдена такая точность; не только не допущены какие-либо изменения в тексте, в выражениях, но и с чисто внешней стороны. Это тем более сомнительно, что в мнимом Служебнике 1650 года, мы встречаем различные технические особенности, которые не позволили бы так поступить. Напр., обычное число строк на странице в мнимом Служебнике 1650 г. – 16, но иногда это число нарушается, потому что некоторые листы его, впоследствии, были перепечатаны, причем, вследствие допущенных изменений текста, приходилось нарушать обычную норму строк; так на двух листах (14 об. и 31 об.) мы находим только по 15 строк, на одном (31) – 18 и на 11-ти (21, 21 об., 22, 23, 23 об., 26, 306, 307, 307 об., 308 и 311) по 17 строк. Если бы в 1651 году, при издании Служебника был перепечатываем текст издания 1650 г. то, конечно, везде бы была выдержана обычная норма – 16 строк и не было бы сделано отступления от этого правила на некоторых, тех же самых листах, что и в мнимом Служебнике 1650 г. Поэтому указанная техническая особенность должна свидетельствовать о тождестве листов обеих настоящих книг.

Кроме указанной, можно привести и еще не мало технических особенностей, тождественных в обеих книгах. Так в той и другой книге: 1) около 24 одних и тех же листов (14, 18–23, 26–31, 89, 155, 159, 166, 171, 273, 306–311 и 323) перепечатано и вместо них вставлены или приклеены новые; 2) около 5 одних и тех же страниц (82, 179 об., 280 об., 318 об. и 344 об.) – чистых; 3) на 6 одних и тех же листах (23, 26, 31, 306–308) сигнатура листа, обыкновенная <пропуск страниц>⁴

Служебник 1650 г., а Служебник 1651 г. и 2) что она не составляет какой-либо замечательной библиографической редкости, не служит уникой, так как Служебник1651 г. сохранился до нашего времени в большом числе экземпляров; в одной Библиотеке Московской Синодальной Типографии их насчитывается более 5 экземпляров.

Таким образом, мы не имеем ни одного экземпляра Служебника, изданного в Москве в 1650 году. Можно даже утверждать, что он никогда и не будет найден, по той простой причине, что этого издания, как мы уже сказали, никогда и не было. Несколько соображений приводят нас к такому выводу.

I). До нашего времени, сохранились приходо-расходные книги Московского Печатного Двора, сообщающие нам подробные сведения о той или другой книге, изданной в Москве, о всех расходах, употребленных напечатание ее, о времени выхода ее с Печатного Двора, о продаже ее и пр…Такие записи мы имеем о всех книгах, изданных в средине XVII столетия. Но, среди них не находим никакой записи и даже никакого упоминания о Служебнике 1650 г. Чем объяснить это, как не тем, что этого издания со всем не было?

II). Далее. Чем объяснить отсутствие в известных общественных и частных книгохранилищах этого издания? Почти все книги, изданные в Москве в это время, дошли до нас в немалом количестве. Почему же исключение в этом отношении для Служебника 1650 года?

III). Если бы в 1650 г. был издан в Москве Служебник, то для чего бы было в следующем году снова издавать? Эта книга печаталась обыкновенно чрез 3, 6 лет. Почему же было отступление от этого правила?

Все это приводит нас к заключению, что этого издания совсем не было. Что же касается свидетельства Сопикова, то нужно думать, что он был введен в заблуждение тем же экземпляром Служебника, что и И. Каратаев. Последнее обстоятельство говорит о том, что часть строки выходного листа мнимого Служебника 1650 г. заклеена была еще до Сопикова.

Действител. Член Сергей Белокуров