«Борьба религии и науки» – самый успешный фейк в истории

Интересным явлением массовой психологии являются «мифы эпохи» – то, во что люди верят без исследования, что составляет их культурный и психологический багаж, то, что в голову не приходит проверять. Кажется, что на такую проверку не стоит тратить усилий – «это все знают», никто не оспаривает, так что лучше занять свое время чем-нибудь другим.

Это понятно – если мы станем проверять все наши «фоновые знания» (то, что мы привыкли считать по умолчанию верным), это поглотит нас целиком.

Однако иногда стоит задаваться вопросом: а откуда это «все знают»? Из каких источников? Какие у нас основания считать эти знания достоверными? Потому что при ближайшем рассмотрении некоторые из хорошо известных и «само собой разумеющихся» вещей оказываются просто ложными.

Один из самых устойчивых мифов нашей эпохи – тезис, что наука развивалась в конфликте с религией (у него даже есть устоявшееся название – «тезис конфликта»).

Как сравнительно недавно я прочитал в одной статье, «вклад религии в культуру часто выражался в гонениях на ученых, в сожжении книг и самих ученых, в запрете целых учений и отраслей знания». Автор – между прочим, доктор философских наук – не привел никаких конкретных примеров. Очевидно потому, что не видел в них никакой нужды. Зачем тратить время на обоснование тезиса, который и так всем известен как истинный?

Автор реферата под названием «Конфликт науки и религии», хотя и занимает умеренно-примирительную позицию, пишет, как о чем-то всем известном, что «в Мировой истории были факты гонения науки религией (типичный пример – средневековая инквизиция), хотя даже в то время наука делала большие успехи»

По сети ходят демотиваторы с надписями типа: «Когда средневековым ученым становилось холодно, один из них говорил, что земля круглая, а остальные грелись у костра».

Советские учебники (многие из нас ещё их застали) рисовали именно такую картину. Например, в учебнике астрономии 1966 года говорилось:

«Христианская церковь запрещала изучение природы, как греховное занятие. В эту пору в Европе существовали еще более наивные и грубые представления о Вселенной, чем у египтян и греков. Даже шарообразность Земли отвергалась. Землю изображали плоским кругом или даже четырехугольником. Звезды же считались золотыми гвоздями, вбитыми в небесный свод, или лампадами, которые зажигают ангелы».

Советское наследие подхватывают «новые атеисты», для которых принципиально важна та же картина истории – религия душила-душила науку, но потом наука вырвалась и принесла человечеству множество благодеяний. Этот взгляд выражается во множестве статей, книг, даже художественных произведений – как пишет, например, автор трилогии «Темные Начала» Филипп Пулман,

«Есть две великие силы – и они сражались с начала времён. Все улучшения в человеческой жизни, все клочки знания, мудрости и достоинства, что у нас есть, были вырваны одной стороной из зубов другой. За каждый клочок человеческой свободы шла ожесточённая борьба между теми, кто хочет, чтобы мы знали больше, и были мудрее и сильнее, и между теми, кто хочет, чтобы мы лишь скромно подчинялись».

Эта картина истории составляет важную часть культурного, психологического и эмоционального багажа «современного человека».

У неё только одна проблема – она не имеет отношения к реальной истории взаимоотношений христианства и науки. В наше время историки науки не разделяют «конфликтного тезиса» не потому, что они верующие, а потому что он грубо не соответствует историческим фактам.

В отличие от мифов в традиционном смысле, происхождение которых теряется в темной глубине прошлого, миф о конфликте науки и религии имеет вполне известных авторов, и это прежде всего Джон Уильям Дрейпер (1811–1882) и Эндрю Диксон Уайт (1832–1918).

Джон Дрейпер – американский химик, один из первых, кто начал использовать технику фотографии. Но известность в веках ему принесло не это несомненное достижение, а нечто гораздо более спорное – книга «История конфликта между религией и наукой» (1874). В русском переводе книга появилась очень быстро – в 1876 году – под несколько смягченным названием «История отношений между католицизмом и наукой». Её содержание хорошо передает цитата из самого Дрейпера:

«Антагонизм, который мы видим между религией и наукой, – это борьба, которая началась, когда христианство приобрело политическую власть… История науки – это не простая запись изолированных открытий; это история борьбы двух соперничающих сил, расширяющей силы человеческого интеллекта, с одной стороны, и сжимающей силы веры и частных интересов – с другой».

Эндрю Диксон Уайт – американский дипломат, автор книги «История борьбы науки и религии в христианском мире» (1896), русский перевод «Борьба науки и религии» вышел в 1936 году в «Государственном антирелигиозном издательстве».

Значительная часть того, что составляет интеллектуальный багаж современного сетевого атеиста, впервые появилось в этих двух книгах. Именно эти два автора и стоят за так называемым «тезисом конфликта».

Книгу Уайта легко можно скачать на атеистических форумах, где борцы с религиозным дурманом делятся научным знанием.

Но какова научная оценка этих трудов? В самом деле, история науки – это серьезная академическая дисциплина, люди годами занимаются исследованием того, как наука развивалась, – и им есть, что сказать об отношениях науки и религии.

Как специалисты в этой области оценивают наследие Дрейпера и Уайта? Крайне невысоко.

Историк науки Лоренс М. Принципе в своей серии лекций об отношениях науки и религии говорит, что книгу Дрейпера невозможно рассматривать в качестве серьезного труда по истории.

Как говорит историк, «к несчастью, книга Дрейпера – одно из худших исторических сочинений, которые только могут попасть вам в руки. Исторические «факты» тенденциозно подобраны, хронология и причины событий намеренно искажены. Мы обнаруживаем ни на чем не основанные интерпретации, цитаты, зверски вырванные из контекста, и случаи, когда Дрейпер приписывает тому или иному историческому персонажу высказывания, прямо противоположные по смыслу тому, что он говорил в действительности... Большая часть книги Дрейпера настолько смехотворна, настолько мелодраматична, настолько оголтела, что трудно читать это без улыбки...»

Книга Уайта, как отмечает Принципе, выглядит более солидно из-за приложенного к ней справочного аппарата, но он также впадает в логические ошибки и опирается на фальшивые источники.

При ближайшем рассмотрении, его аргументация не лучше, чем у Дрейпера. Приписывая, например, Колумбу открытие сферичности земли (чему, якобы, яростно сопротивлялись церковники), Уайт ссылается на... «Жизнь Колумба», художественный роман американского писателя Вашингтона Ирвинга, впервые опубликованный в 1834 году. Уайт, таким образом, использует беллетристику в качестве исторического источника. Как отмечает Принципе, «это как если бы мы использовали «Код да Винчи» в качестве источника по истории».

Лоренс М. Принципе говорит: «Принимая во внимание широкое распространение «тезиса конфликта» в общественном сознании, для многих людей будет сюрпризом, что историки его не поддерживают. Позвольте мне высказать это ясно: идея, что научный и религиозный лагерь исторически были разделены и враждебны, отвергается всеми современными историками».

Насколько можно судить, ознакомившись с доступными источниками, это действительно так.

В «Энциклопедии истории религии и науки в западной традиции» говорится:

«Дрейпер так вольно обращается с историей, выдавая легенды за факты, что его справедливо избегают сегодня в любом серьёзном историческом исследовании. Практически тоже можно сказать об Уайте... Поразительно во всем тезисе конфликта то, с какой готовностью пропаганда Викторианской эпохи... была бессознательно усвоена и стала общепринятой в наши дни. Однако полезно будет заметить, что серьезные исторические изыскания обнаруживают, что тезис конфликта это, в лучшем случае, упрощение, и в худшем – обман».

«Стэндфордская Энциклопедия философии» выражает ту же позицию:

«Модель конфликта развивалась и отстаивалась в девятнадцатом веке двумя публикациями: Джон Дрейпер «История конфликта между религией и наукой» (1874) и двухтомником Уайта «История войны между наукой и богословием в христианском мире» (1896). Оба автора утверждали, что наука и религия неизбежно находятся в конфликте, поскольку по существу рассматривают одну и ту же область. Подавляющее большинство авторов, работающих в области отношений науки и религии, критикуют модель конфликта и полагают, что она основана на поверхностном и предвзятом прочтении исторических данных. Иронически две точки зрения, которые в остальных отношениях имеют мало общего, научный материализм и крайний библейский буквализм, сходятся на том, что принимают модель конфликта: обе исходят из того, что если наука права, то религия – нет, и наоборот».

Та же энциклопедия указывает на следующие дефекты «тезиса конфликта»:

1. Тезис конфликта отказывается признавать другие отношения между наукой и религией, которые, на разных этапах истории, были не столько конфликтными, сколько независимыми, взаимно поддерживающими или даже симбиотическими.

2. Он игнорирует множество задокументированных примеров того, как наука и религия действовали в тесном союзе – что особенно очевидно для семнадцатого и восемнадцатого веков, о чем свидетельствуют имена Бойля, Ньютона, Паскаля, Марена Мерсенна, Пьера Гассенди и множества других деятелей науки, сочетавших выдающиеся научные достижения и глубокую личную религиозность.

3. Тезис конфликта придерживается ошибочной версии истории, в которой «прогресс» изображается неизбежным.

4. Сторонники «тезиса конфликта» отказываются замечать разнообразие идей как в науке, так и в религии. Ни та, ни другая сторона не была монолитной, и единодушная реакция той или другой была крайне редкой. Как внутри научного, так и внутри религиозного сообщества могли существовать очень разные позиции.

5. Тезис конфликта продвигает искаженный взгляд на события, приписывая споры, возникшие по различным причинам, «конфликту науки и религии». Когда, например, конфликт между двумя группами ученых выдается за конфликт ученых и верующих.

6. Наконец, тезис конфликта возводит незначительные стычки, или даже расхождения во мнениях, в статус глобального конфликта.

Но, возможно, нам стоит обратить внимание на конкретные примеры обмана и фальсификаций в книгах Дрейпера и Уайта – тем более что они, обычно без указания авторства, перемещаются из книги в книгу и из статьи в статью.

Еще советским школьником я узнал, что «инквизиторы сжигали ученых», которые были, таким образом, «мучениками науки». Одним из первых в этом ряду героев, отдавших свои жизни за научную истину, был «великий ученый Джордано Бруно».

Был ли Джордано Бруно ученым, тем более великим? Большинство источников предпочитают обозначать его как «философа» и «мистика», а сохранившиеся труды являются оккультными, а никоим образом не научными. Но, во всяком случае, причины, по которым он был сожжен, не имели отношения к науке.

Как пишет историк науки Джон Хедли Брук,

«Бруно был знаком со сборником текстов, известных как Corpus Hermeticum, которые приписывались Египетскому философу Гермесу Трисмегисту. В то время как некоторые видели в герметических текстах предвестие христианства, Бруно видел в них альтернативу ему. Он надеялся, что они составят основу новой религии, которая положит конец разделениям внутри христианского мира. Его картина мира была окрашена магической философией, которая почти стала его религией. Он описывал Моисея как мага, который, изучив магию в Египте, переколдовал фараоновых жрецов. Истинный крест, согласно Бруно, был египетским крестом. Он был полон магической силы для того, чтобы управлять влиянием звезд. Христианский крест был слабым подражанием. Данные указывают на то, что инквизиторы были обеспокоены его теологией, а не его приверженностью учению Коперника».

В самом деле, никто не ставил Бруно в вину каких-либо научных изысканий – причиной обвинения и казни послужили его взгляды относительно Христа, Девы Марии, Таинств, а также его оккультные занятия. Конечно, нас ужасает суровость той эпохи – но взгляды, за которые пострадал Бруно, не имели отношения к науке. Оккультисты, поклонники Гермеса Трисмегиста и тайных искусств еще могут числить его своим мучеником. Но мучеником науки он не является ни в малейшей степени.

Другой ученый, как утверждается, сожжённый церковниками – Мигель Сервет. Сервет – действительно ученый и врач. И его действительно сожгли в Женеве. Однако причиной этой трагедии послужили отнюдь не его научные взгляды – а его фанатичная религиозность.

Он был осужден из-за своей книги «Восстановление Христианства», в которой отрицал Троицу, Божество Христа и вообще высказывал крайне еретические богословские взгляды, от которых категорически отказывался отречься даже под угрозой лютой смерти. Возможно, он мученик своего религиозного учения, но никак не мученик науки.

Дрейпер предлагает еще нескольких «мучеников».

Один из них – Чекко д'Асколли, итальянский астролог (Дрейпер считает его «астрономом»), сожженный за ересь в 1327 году. Статья в Википедии о нем представляет собой интересное противоречие. С одной стороны, перечисляются пункты обвинения, выдвинутого инквизицией:

1. утверждал, что мы можем, при определённом расположении звёзд, делать необыкновенные вещи, и он верит в существование злых духов в высших сферах, которых с помощью заклинаний можно заставить, при известном расположении звезд, творить чудеса;

2. в его трактате говорилось о неодолимом влиянии небесных тел и о том, что Христос сошел на землю не только по воле Божьей, но и вследствие астрономического порядка вещей, что Он жил и странствовал с учениками, подчиняясь своему гороскопу, предопределившему и смерть, коею Он умер.

3. считал, что антихрист, согласно указаниям планет, явится в обличье богатого и могущественного властелина.

С другой стороны, говорится о том, что Асколи – «один из первых учёных, казнённых по приговору суда инквизиции». Но что же «научного» в предъявленных ему обвинениях? Человек пострадал за оккультизм; ужасно, когда людей сжигают за что бы то ни было, но будь он жив сейчас, то заседал бы в «Битве экстрасенсов», а не в Академии Наук.

Одним из популярных мифов, восходящих к Дрейперу и Уайту, и разошедшихся по множеству источников, является тезис, что Церковь запрещала (по религиозным соображениям) вскрывать тела усопших – и, таким образом, тормозила прогресс медицины.

До сих пор по интернету ходит рассказ, что великий врач и анатом Андреас Везалий (1514–1564) «был приговорён к смерти испанской инквизицией», едва избежал казни, был вынужден отправиться в паломничество и погиб на обратном пути.

В реальности вскрытие тел усопших было, при определенных условиях, допустимо, по крайней мере, с тринадцатого века. Известно, что власти итальянских городов выдавали разрешение на вскрытие в случае, если причина смерти была неясной, и были основания подозревать преступление. Итальянский врач Мондино ди Луцци (1270–1326) написал учебник по проведению вскрытия, основанный на его опыте. Около 1315 года он провел вскрытие перед аудиторией студентов университета Болоньи. После XIII века эта практика быстро распространилась по всей Европе.

Ко временам Везалия практика вскрытия легально существовала уже столетиями – и драматический рассказ из книги Уайта про то, как, проводя вскрытия, героический ученый действовал «несмотря на это запрещение, несмотря на духовную цензуру, несмотря на величайшее противодействие своих коллег... не останавливаясь перед риском самому попасть на костер инквизиции или быть растерзанными невежественной толпой» («Борьба науки и религии» стр. 196) не имеет никакого отношения к действительности.

На самом деле ученый не только не навлек на себя никаких гонений, но, напротив, император Священной римской Империи Карл V приблизил его ко двору и пожаловал его пожизненной пенсией в знак признания его научных заслуг.

Утверждение, что в средние века Церковь верила в то, что Земля – плоская, и ожесточенно противилась признанию её шарообразности, распространено настолько широко, что его можно считать самым успешным фейком в истории. Тут Дрейпер и Уайт (которые оба выдвигают этот тезис), добились поразительного успеха.

Он до сих пор встречается в учебниках по всему миру, и я хорошо помню картинку из какой-то познавательной книжки, которую читал в детстве, – Магеллан держит карту мира с изображением земного шара, перед ним стоят церковники и исходят бессильной злобой.

Тезис, что именно Магеллан (или, по другой версии, Колумб) установил, что Земля имеет форму шара, можно найти и в современных публикациях.

На самом деле о сферичности земли знали уже в античности – это можно было понять, например, по тому, как скрываются за горизонтом мачты удаляющегося корабля, и, особенно, по форме тени, которую Земля отбрасывает во время лунных затмений.

Некоторые авторы придерживались веры в плоскую землю – как ритор начала IV века Лактанций или купец и малоизвестный литератор VI века Косьма Индикоплов. Но такая точка зрения (которую Дрейпер и Уайт недобросовестно пытаются выдать за «учение Церкви») была маргинальной.

У отцов Церкви мы находим упоминания о шарообразности земли как о чем-то всем известном.

Василий Великий, например, в «Беседах на Шестоднев» объясняет шарообразностью земли смену для и ночи:

«И нарече Бог свет день, а тьму нарече нощь» (Быт. 1:5). Ныне, по сотворении уже солнца, день есть освещение воздуха солнцем, которое сияет в полушарии, лежащем над землею, а ночь – покрытие земли тенью, когда скрывается солнце».

Ту же мысль высказывает св. Григорий Нисский:

«…при появлении Солнца над Землей тень её обращается в противоположную сторону, потому что шарообразная поверхность не может в одно и то же время быть кругом объята лучом, но по всей необходимости, на какую часть Земли отбросит Солнце лучи, без сомнения, делаясь неким сосредоточением шара, на другом конце прямого поперечника будет тьма, и таким образом на прямо противоположном конце по прямой черте идущего луча непрестанно сопутствует солнечному течению тьма, так что надземное и подземное место по очереди в равной мере бывают во свете и во тьме; так и о всем ином, что усматривается в виде стихий на нашем земном полушарии, естественно не сомневаться, что то же самое бывает с этим и на другом полушарии» («Диалог о душе и воскресении», речь от лица сестры Макрины).

О сферической форме пишет и святитель Григорий Палама («Сто пятьдесят глав, посвященных вопросам естественнонаучным, богословским и нравственным»).

Примеры можно умножать. Собственно, в наши дни никто из историков не сомневается: представление о том, что церковники якобы отрицали шарообразность Земли – пропагандистский миф.

Легенда, что Церковь противилась введению обезболивания, особенно при родах, тоже до сих пор переходит из книги в книгу и из статьи в статью, как что-то «всем известное». Автор этой легенды – всё тот же Эндрю Уайт, писавший в своей известной книге:

«Метод Симпсона (применение хлороформа) был объявлен с церковной кафедры нечестивым и противоречащим Священному Писанию. В доказательство этого приводились многочисленные тексты, причем главный довод церковников заключался в том, что хлороформ применяется для избежания части первородного проклятия, лежащего на женщине» (Эндрю Уайт, «Борьба науки и религии» стр. 202).

Что произошло на самом деле? Известный эдинбургский врач Джеймс Янг Симпсон в 1847 году открыл анестезирующие свойства хлороформа и стал использовать его для облегчения боли при родах и хирургических операциях. Будучи горячим сторонником распространения такой практики, в декабре 1847 года он опубликовал брошюру «Ответ на религиозные возражения, выдвигаемые против анестезирующих средств при родах и хирургических операциях».

В самом начале этой брошюры (с ней можно ознакомиться в интернете), он пишет о том, что она обращена к его коллегам врачам, которые отказываются от использования хлороформа, то есть оппозиция такой практике исходила от них, а не от духовенства. Симпсон, будучи явно верующим человеком, серьезно относящимся к Писанию, объясняет, почему библейские слова «умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей» (Быт.3:16) никак не воспрещают использование анестезии.

Богословы и клирики из различных христианских общин опубликовали преобладающе позитивные отзывы на брошюру Симпсона; возражения исходили от некоторых мирян и врачей, коллег Симпсона. Но, как пишет он сам, к середине 1848 года он больше не встречал ни религиозной, ни какой-либо еще оппозиции новой практике.

То, что церковники «запрещали анестезию, потому для души полезно мучиться» – еще один фейк.

Однако любимым примером, на который ссылаются сторонники тезиса о «войне науки и религии» является дело Галилея.

В «деле Галилея» католические церковные власти действительно принуждали великого ученого отказаться от его научных воззрений; однако, когда мы рассмотрим его подробнее, конфликт становится труднее описать в рамках клише «церковники преследуют ученого за науку».

Как пишет историк науки Джон Хедли Брук, «Проблемы Галилео с Католической Церковью были вызваны, похоже, неприязнью академических философов, которые добивались от церковных властей его осуждения».

Галилей был (как это бывает с гениями) человеком несколько язвительного нрава, и ради красного словца не пожалел и Папу Римского, выведя его в своей книге под именем «Симпличио» – простака, который должен озвучивать ошибочные тезисы. Это испортило его отношения с Понтификом.

Реальный конфликт выглядит сложным переплетением личных и корпоративных мотивов, в котором настороженность тогдашнего католичества к гелиоцентризму была не единственной причиной.

Но был ли Галилей сожжен? Нет. До чего дошли зверства инквизиторов в этом, хрестоматийном и кульминационном, случае противостояния науки и религии? Галилей был приговорен к домашнему аресту, который проводил, первоначально во дворце своего друга архиепископа Пикколомини в Сиене, а затем – у себя на родине, в Арчетри.

В любом случае, заключение одного ученого под домашний арест как-то не тянет на многовековую и кровавую мировоззренческую войну науки и религии.

Как пишет социолог религии Родни Старк, «Позвольте мне заметить, что, не имея противовеса со стороны других сил, могущественные институции и организации склонны подавлять инакомыслие и несогласие, и навязывать свои взгляды и интересы всем, кому могут.

Очевидно, религиозные организации часто это демонстрировали.

Но наиболее кровавые случаи подавления науки не имели никакого отношения к религии. Это нацистская партия, а не немецкая церковь, пыталась искоренить «еврейскую» физику, и это коммунистическая партия, а не Русская Православная Церковь, подавляла «буржуазную лженауку генетику» и привела многие отрасли советской науки в упадок».

«Тезис конфликта» впервые формируется в последней трети XIX века, когда наука выделяется как важная и уважаемая область деятельности. В этом не было бы ничего плохого, но для ряда энтузиастов она начинает играть роль квазирелигии, главного источника смысла, идентичности, преданности, надежды и утешения.

Любая форма коллективной идентичности быстро оказывается перед соблазном определять себя через исключение – «мы, хорошие, против них, плохих». Создается героический эпос со своими подвижниками, мучениками, пророками и отцами, то, что можно было бы назвать «Великим Сциентистским Мифом», предлагающим осмысленную картину мироздания и истории, в которой вы можете занять место на «правильной стороне». В этом мифе «наука», олицетворяющая силы света, разума, прогресса и человечности, противостоит архаичному чудовищу – «религии», которая являет собой мрак, невежество, глупость и жестокость. «Наука», постепенно побеждая «религию», ведет человечество ко всё более счастливой и достойной жизни.

От эпоса не требуется достоверности – от него требуется духоподъемность. Он должен вызывать негодование против подлых и тупых врагов, и восхищение славными соратниками. Многие люди, увы, не склонны верить в истину – или хотя бы стремиться к ней. Они склонны верить в то, что отвечает их психологическим потребностям.

Приверженность давно опровергнутым фейкам – печальная черта человеческой психологии, которую можно наблюдать в самых разных конфликтах. Чтобы признать, что тот или иной исторический случай, так удобно ложащийся в привычную мифологию, просто выдуман, нужно интеллектуальное мужество, которое является редким качеством.

Другая причина – востребованность «тезиса конфликта» тоталитарными идеологиями, которые охотно интегрируют героический миф о «противостоянии науки и религии» в свою картину мира.

Тоталитарная идеология враждебна религии, воспринимая её как мировоззренческого конкурента, и ищет себе научных оснований. Поэтому в СССР яростная антирелигиозная пропаганда с опорой на «науку» была повсеместна. Несмотря на то, что она осталась в прошлом, её инерция сохраняется – как и навязанные ею стереотипы.

Еще одна причина – медиа охотнее тиражируют крайние точки зрения фундаменталистов с обеих сторон. Поклонников материализма, которые сражаются с религией от имени «науки», или поклонников строгого «библейского» буквализма (как они его понимают). Ученые, которые спокойно занимаются своим делом и не делают из науки идеологию (а таких большинство), и образованные верующие, которые не пытаются опровергать научные теории при помощи своих толкований Писания, просто не привлекают внимания.

Но, в любом случае, миф остается мифом – нет, наука не возникла в борьбе с религией. Её, напротив, создали глубоко религиозные люди. Наука сформировалась именно в христианском мире, потому что, как замечает социолог религии Родни Старк, «Христианство видело Бога как разумное, реагирующее, надежное и всемогущее Существо, и вселенную – как Его личное творение, имеющее, таким образом, рациональную, подчиненную законам, стабильную структуру, ожидающую человеческого понимания». Но это уже тема отдельного рассмотрения.

Список литературы

1. Э.Д. Уайт Борьба Религии С Наукой. Перевод Д.Л. Вейса. Государственное Антирелигиозное Издательство, 1936.

2. Galileo Goes To Jail And Other Myths About Science And Religion Edited By Ronald L. Numbers Harvard University Press Cambridge, Massachusetts & London, England 2009

3. For The Glory Of God. How Monotheism Led To Reformations, Science, Witch-Hunts, And The End Of Slavery Rodney Stark Copyright © 2003 By Princeton University Press

4. Science And Religion By: Lawrence M. Principe https://www.audible.com/pd/Science-and-Religion-Audiobook/B00DHKFYNI

5. Religion And Science (Stanford Encyclopedia Of Philosophy)

Https://Plato.Stanford.Edu/Entries/Religion-Science/

1. The History Of Science And Religion In The Western Tradition: An Encyclopedia. Garland Publishing, Inc. New York & London 2000

2. John Hedley Brooke Science And Religion Some Historical Perspectives Cambridge University Press 1991