Примечания к Апокалипсису св. Иоанна Богослова

Сознание того, что мнимо-духовное христианство весьма далеко от конечного торжества, что на пути его распространения находятся неодолимые преграды, заключающияся главным образом в преданности христиан истинной вере и в бодрствовании пастырей Церкви, внушает сектантам мрачный взгляд на настоящее и побуждает их сближать переживаемое ими время с последними временами мира, когда по пророчеству Самого Христа оскудеет вера и любовь (Лк.18:8; Мф.24:12). При этом они смотрят на себя, как на избранников, которые за сохранение истины тем достойнее похвалы, чем глубже окружающая их тьма заблуждения, и победа которых тем ближе, чем ближе последний день мира, возвещаемый всеобщим господством неправды. Посему Откровение Иоанна Богослова, изображающее приближение и наступление кончины мира и страшного суда Христова пользуется особенною любовью мнимо-духовных христиан, которые тщательно отыскивают и дорого ценят всякое совпадение (хотя бы и мнимое) обстоятельств, изображенных в этой книге, с обстоятельствами современной жизни как Церкви, так и сектантства, причем все мрачное относится на долю Церкви, а светлое избирается ими для себя¹. В опровержение их нужно в этом случае сказать, что, по заповеди апостола, «не следует спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания, – будто уже наступает день Христов» (2Фес.2:2). Не зная ни дня, ни часа, в онъже Сын Человеческий приидет, мы должны всегда бодрствовать и трезвиться, чтобы не быть застигнутыми неожиданно (Мф.25:13; 1Фес.5:6); но вследствие того же незнания, мы не должны ни о настоящем, ни о каком-либо последующем времени утверждать, что теперь-то или тогда-то наступит последний суд и кончина мира.

Кроме того, в Откровении Иоанна не все видения относятся исключительно к последним дням мира, некоторые предъизображают события, давно уже минувшие, хотя совершившиеся после времен Тайновидца, как, напр., страшные гонения на христиан, падение Рима. К таким-то событиям и относятся неоднократно встречающиеся слова: «время близко» (Откр.1:3, 22:10). Впрочем, непосредственное отношение некоторых видений к событиям ближайшим не препятствует их отношению и к дальнейшим событиям, потому что в истории Церкви непрерывно осуществляется закон прообразования, так что предшествующим прообразуется последующее, и последнее отображается в первом, причем иногда некоторые отдельные черты, указуемые пророчественными видениями, находят осуществление не в ближайших прообразующих событиях, а в дальнейших преобразуемых. Посему полное объяснение этих видений возможно будет только тогда, когда завершится весь круг событий, от первого до последнего, от начала Церкви до последнего дня мира.

Гл. 1, ст. 6. Сотворил есть нас цари и иереи Богу и Отцу своему. На эти слова мнимо-духовные христиане думают опираться в своем лжеучении о всеобщем царском и священническом достоинстве христиан, вследствие которого не нужно будто бы особо поставленных царей и священников. Правда, что каждый христианин является священником, по мере того как представляет в жертву Богу свое тело и совершает пред Ним разумное служение (Рим.12:1). Правда и то, что каждый христианин может быть назван царем, по мере того как утверждается Духом владычественным (Пс.50:14), господствует над своими страстями и торжествует победы над кознями диавола. Но то и другое достоинство христиан в земной жизни имеет только слабое начало, и слово сотворил у апостола Иоанна скорее значит: избрал для того, чтобы быть священниками и царями. Это видно из того, что ниже говорится: «блажен и свят, имеющий участие в воскресении первом; над ними смерть вторая не имеет власти, но они будут священниками Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет» (Откр.20:6). Будут царствовать, будут священниками, а теперь воспитываются, созидаются для этого чрез служение особо поставленных пастырей и начальников (Еф.4:12).

Ст. 10. Я был в духе в день воскресный. Эти слова доказывают, что уже в век апостольский отличался и почитался пред прочими днями недели день воскресный; но полную ясность и силу они получают только при свете Предания, так как русскому слову «воскресный» соответствует в греческом тексте слово Κυριακή, что собственно означает Господень, а что Господним днем называлось в древней Церкви именно воскресенье, об этом узнаем не из Писания, а из Предания.

Ст. 20. Седм звезд, Ангели седми церквей суть. Под ангелами церквей нельзя разуметь никого иного, кроме епископов, почему и говорится дальше: «ангелу Ефесской церкви напиши – ты много переносил – ты ниспал – покайся» (Откр.2:1–5) и проч. Все это не приложимо к блаженным духам, называемым ангелами в собственном смысле, и приложимо только к человеческим предстоятелям церквей или епископам. Существование таких предстоятелей в век апостольский совершенно опровергает еретическое учение о всеобщем равенстве членов Церкви.

Главы 2–3. Господь повелевает Тайновидцу, чтобы он написал повеления Его предстоятелям семи малоазийских церквей. При этом Ефесская церковь упрекается в том, что оставила прежнюю любовь (Откр.2:4), Пергамская в том, что есть там николаиты (Откр.2:15) и т. д. Подобные погрешности и несовершства не препятствуют им однако называться и быть церквами, звезды которых пребывают в деснице Христовой, т. е., предстоятели их находятся под водительством Христа (Откр.2:1). Из этого усматривается, что вообще в Церкви есть согрешающие и заблуждающиеся, и что это не препятствует ей оставаться истинно Христовой Церковью.

Гл. 3, ст. 7–8. Так как в Филадельфийской церкви не указано Господом ни одной порочной черты, то штундисты и утверждают, что они приняли свое учение от этой именно церкви. Но штунда возникла недавно, отожествлять ее с учением древней Филадельфийской церкви и утверждать, что последняя сообщила ей что-либо свое, есть дело ни с чем несообразного вымысла. К тому же эта церковь имела епископа (ангела), а епископов штундисты отвергают.

Гл. 4, ст. 2–3. Описание наружного вида, в котором явился Тайновидцу Бог Отец, изобличает самоуверенность, с которою штундисты отрицают всякую возможность изображать и представлять Божество в видимом образе. Правда, мы не должны думать, что Божество само по себе, по существу Своему, подобно золоту, или сребру, или камню (Деян.17:29). Однако невидимый Бог, когда благоволил явиться Иоанну, то принял видимый образ и представлялся подобным человеку, седящему на престоле, и вид Его был, как вид ясписа и сардиса, драгоценных каменьев (Иез.1, Дан.7).

Ст. 10. Примером двадцати четырех старцев, падающих и покланяющихся вечному Господу и полагающих венцы свои пред Его престолом, изобличается лжеучение, отрицающее необходимость и уместность телесного поклонения Богу.

Гл. 6, ст. 9–10. Видех под олтарем души избиеных – и возопиша – доколе, Владыко, не судиши и не мстиши крови нашей от живущих на земли? Итак, души праведных в загробном мире обращаются к Владыке живых и мертвых с мольбами о наказании живущих на земле гонителей веры, следовательно, и о пресечении тех страданий, которым подвергаются от них ее исповедники. Нельзя приписывать святым одно будто бы мстительное чувство, побуждающее их молиться об отмщении их крови, и отказывать им в доброжелательном чувстве, которое побуждает молиться за гонимых сотрудников и братий. Напротив, даже говоря об отмщении своей крови, они желают не зла своим врагам и убийцам (это было бы противно Евангелию), но только торжества истине. Всем этим не разоряется, а подтверждается учение Православной Церкви о молитвах умерших святых за Церковь земную и за тех, которые испрашивают у них молитв.

Гл. 7, ст. 3. Не делайте вреда ни земле, ни морю, ни деревам, доколе не положим печати на челах рабов Бога нашего. «Печать» есть знамение, по которому предмет или человек узнается или отличается от других. «Печать на челе» есть, очевидно, наружное знамение, видимое телесными очами и дающее возможность различать людей не только по внутренним их качествам, но и по внешнему виду, чтобы спасти рабов Божиих от всеобщего погубления. Подобным образом пред разрушением Иерусалима Господь повелел некоему мужу (облеченному в подир и пояс от сапфира о чреслех его): дажд знамения на лица мужей... и далее: идите в град – изсецыте и не пощадите – а ко всем, на них же есть знамение, не прикасающееся (Иез.9:2–6). Посему понятно священное обыкновение христиан полагать на себе, на челе и персях, знамение креста в ограждение от козней диавола. Ты скажешь, что не сами христиане должны запечатлевать себя знамением, что они, согласно Откровению (Откр.7:3), должны ожидать, когда повелит запечатлеть их Господь. Но в Писании есть и тому пример, что Господь повелевает самим людям положить на домах своих знамение; и приимут (сыны Израилевы) от крове (во время совершения в Египте первой пасхи и последней казни) и помажут на обою подвою и на прагах в домех (Исх.12:7). Помазать косяк с перекладиною там, где они соединяются, означает со всею вероятностию изобразить крест, к чему приводит также и то, что кровь агнца, которою совершалось помазание, прообразовала Кровь Христа, пролитую за спасение мира на кресте; если кровь агнца спасла тогда израильтян по силе своего прообразовательного отношения к Крови вечного Агнца, то и знамение, начертываемое на косяках и перекладинах дверей, было спасительно по сродной причине, по своему образовательному отношению к кресту и к совершаемому христианами спасительному крестному знамению. Подобно сему и печать, полагаемая на челах рабов Божиих в видении Иоанна, есть крест.

Гл. 8, cт. 3–4. Ангел стал пред жертвенником – и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотый жертвенник – и вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога. Для уяснения этого места необходимо обратиться к параллельному месту Ветхого Завета. Когда Господь хотел истребить израильтян за их ропот на Моисея и Аарона, то Аарон, по повелению Моисея, должен был взять кадильницу, вложить в нее огонь от алтаря, возложить на огонь фимиам и – молиться за народ (Чис.16:46). Как там, так и здесь разумеются молитвы ходатайственные, отвращающие от людей окончательную гибель. К молитвам святых присоединяется фимиам, который имеет особенное свойство направляться вверх и тоже свойство сообщает как жертвам, с которыми он в Ветхом Завете соединялся, так и вообще молитве людей (да исправится молитва моя, яко кадило (Пс.140:2)). Присоединяясь к благоуханию жертвы Христовой (Еф.5:2), ходатайственные молитвы святых легко возносятся пред Богом рукою ангела (здесь основание для почитания ангелов).

Гл. 9, ст. 20. Прочие люди – не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не покланяться бесам и золотым, серебряным, каменным и деревянным идолам, которые не могут ни видеть, ни слышать, ни ходить. Эти слова напрасно прилагаются к православным, чтущим святые иконы: они чтут не бесов, но Господа, покланяются Ему в тех видимых образах, в которых Он по Своему благоволению действительно являлся им, – и услышание молитв своих надеются не от дерева, на котором начертана икона, но от всевидящего и вездесущего Божества.

Гл. 10, ст. 5–6 подтверждают законность употребления клятвы.

Гл. 13 представляет изображение антихриста. Старание штундистов найти здесь черты, которые можно было бы отнести к установлениям Православной Церкви, столько же напрасно, сколько кощунственно. Антихрист, по изображению Тайновидца, будучи слугою сатаны, который для обольщения людей облекается в образ светлого ангела, будет иметь некоторые черты внешнего сходства с Христом. Подобно умершему и воскресшему Христу, он будет смертельно ранен, но рана его на удивление всей земли исцелеет (Откр.13:3). Пророк антихриста, иной зверь, восходящий от земли, будет иметь два рога, подобные Агнчим (Откр.13:11), будет обольщать живущих на земле знамениями и чудесами и действовать так, чтобы они поклонились первому зверю, антихристу, чтобы они сделали образ его и покланялись этому образу, чтобы им положено было на правую руку или на чело начертание, заключающее имя зверя или число имени его (Откр.13:12–18). Это начертание есть очевидно злоухищренное подражание той печати, которою назнаменованы будут рабы Божии; этот образ есть такое же подражание драгоценному для христиан образу Христа, Который предначертывается очам их, как бы среди них распятый (Гал.3:1). Пророк антихриста устроит то, что образ зверя будет говорить и действовать, как одушевленный разумным духом (Откр.13:15): так некогда бессловесный и неразумный змей обольщал Еву, по действию диавола говоря, как разумный. Пророк антихриста устроит также и то, что не имеющие начертания зверя не в праве будут ни покупать, ни продавать, иначе говоря – лишены будут всяких гражданских прав (Откр.13:17).

Штундисты осмеливаются говорить, что образ (εἰκών) зверя – это икона православная. Но где же тогда образ Христа, которому очевидно антихрист противополагает свой собственный образ? Антихрист поступает по подражанию Христу и установлениям христианским противопоставляет свои собственные, чтобы бороться против подобного подобным. Поэтому, если будет «образ зверя», должен быть и пречистый, чудотворный образ Христа. Еретики утверждают, что начертание на руке или на челе есть крестное знамение. Тогда как же представлять ту печать, которая положена была на чело рабам Божиим, и которой зверь противопоставил свое начертание? Крест не может противоставляться печати Христовой, не имеет ничего общего с именем зверя и с числом 666. Все это приходит в ясность лишь под тем условием, если мы признаем, что в Церкви всегда был и должен быть образ Христа, которому антихрист противопоставит свой образ, и крестное знамение, которому антихрист противопоставит свое знамение или начертание. Штундисты, отвергающие крестное знамение, лишены некоторых прав, но далеко не лишены продавать и покупать, как они хотели бы представить, чтобы подходить под пророчество в 17 стихе разсматриваемой главы. (Откр.14:9–11, 15:2, 16:2, 19:20, 20:4).

Гл. 14, ст. 4. Сии суть, иже с женами не осквернишася: зане девственницы суть: сии последуют агнцу, аможе аще пойдет. Этими словами возвышается достоинство безбрачия или девства, подъемлемого не ради житейских или земных расчетов, но ради безпрепятственного следования за Агнцем, куда бы он ни пошел (не оженивыйся печется – како угодити Господеви, а оженивыйся – како угодити жене (1Кор.7:32–33)). Таково именно православное монашество. Но и брачное сожитие во образ Христа и Церкви не унижается как богопротивное и скверное в очах Божиих (сказано: честна женитьба во всех, и ложе нескверно (Евр.13:4)), но лишь поставляется на низшее место по сравнению с девством. Слова не осквернишася с женами относятся только к внешней и плотской стороне брачного общения и не заключают в себе понятия о его нравственной нечистоте или греховности.

Гл. 19, ст. 10. Я пал к ногам его (Ангела), чтобы поклониться ему; но он сказал мне: смотри, не делай сего; я сослужитель тебе и братьям твоим, имеющим свидетельство Иисусово: Богу поклонись. Почему Ангел отказывается от поклонения, и не свидетельствует ли это против поклонения, которым мы почитаем небожителей? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, необходимо решить, из какого побуждения проистекло намерение Иоанна воздать Ангелу поклонение. Иоанн объят был великою радостью, видя гибель Вавилона и внимая вести о брачной вечери Агнца (Откр.19:2–9). В этом духовном восторге он принял ангела, говорившего с ним, за Самого Господа, за Самого Победителя темной силы, посему и устремился воздать ему поклонение. Ангел должен был отказаться от поклонения, воздаваемого с такими мыслями. Он так и поступил, говоря: «смотри, не делай этого»; ангелам подобает поклонение почитательное, а не то, которое воздается Богу (не λατρεία, но προσκύνησις τιμητική). Отстранивши от себя неподобающее ему поклонение, Ангел объясняет, кто он: «я», говорит он, «сослужитель тебе и братьям твоим», я – сотворенное лицо, посылаемое служить истине вместе с апостолами и исповедниками. Затем Ангел говорит, кому подобает такое поклонение, какое намеревался воздать ему Иоанн: «Богу поклонись»; божеское поклонение можно и должно воздавать Одному Богу. Однако это нисколько не противоречит тому, что можно и должно почитать преклонением главы и всего тела не только небесных духов, но и святых. Ср. гл. 22, ст. 6.

С. Кохомский.