Первое прошение молитвы

«Да святится имя Твое». (Мф. 6:9)

«Свято и страшно имя Его» (Пс. 110:9)

«Имя Господа – крепкая башня: убегает в нее праведник – и безопасен¹». (Притч. 18:11).

«Народ Мой узнает имя Мое». (Ис. 52:6).

«Я милости хочу, а не жертвы и боговедения более нежели всесожжений». (Ос. 6:6).

«Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего небеснаго». (Мф. 5:16). «Я открыл имя твое человекам». (Ин. 17:6).

«По примеру призвавшего вас Святого, и сами будьте святы во всех поступках, ибо написано: будьте святы, потомучто Я свят». (1Пет. 1:15–16. Ср. Лев. 19:2).

«Вы – род избранный, царственное священство, народ святый, люди взятые в удел, дабы возвещать совершенства призвавшего вас из тьмы в чудный Свой свет. Такова есть воля Божия, чтобы мы, делая добро, заграждали уста невежеству безумных людей.» (1Пет. 2:9, 15).

«Господа Бога святите в сердцах ваших». (1Пет. 3:15).

«Преступлением закона безчестишь Бога, ибо ради вас, как написано, имя Божие хулится у язычников». (Рим. 2:23–24).

«Да отступит от неправды всякий, исповедающий имя Господа». (2Тим. 2; 19).

«Имя Божие – то, что Бог явил о Себе людям. Первые четыре заповеди Закона Божия входят в первое прошение Молитвы».

«Князь мира сего силится отвлечь внимание людей от имени Отца на земное и тленное».

«Остерегайся людей, отговаривающих тебя от стремления к добрым делам на том основании, что совершенство недостижимо». (Рескин).

Один священник сказал пред отпустом литургии: «вы думаете, что богослужение кончилось; нет оно только начинается», т. е. наша обыденная жизнь должна согласоваться с Евангелием и богослужением и прославлять имя Божие.

«Всяк крестится, да не всяк молится». «Божница домашня, а душа продажна». Добрые дела, которыми христианин должен прославлять Отца Небесного, суть прежде всего дела моего призвания, моей должности, моего промысла. Следствием забвения этой истины является двоеверие, когда религиозная жизнь не отрицается (молитва, уставность), но в мирских делах дается простор язычества (Мысль † протопресв. И. Янышева).

«Несколько виновны в распространении неверия и сами верующие. Если бы люди, признающие себя религиозными, ярче проявляли свет своей веры, религиозного индифферентизма было бы меньше, и живая вера могла бы пробудить к духовной жизни и агностиков». (Проф. философии Уард).

«Цель истории заключается в произведении святых. Появление святого имеет неизмеримо большее значение, чем существование какого-либо Университета». (Философ Ницше).

Время и вечность. Когда один важный человек отговаривался от ежедневной молитвы тем, что ему не хватает времени, духовник ему сказал на это: – Вы бережете время, а губите вечность.

Богу – лучшее. Александр Македонский не желал, чтобы его портрет был написан кем-либо, кроме Апеллоса, и чтобы его статуя высечена была кем-либо, кроме Лизиппа. Император Домициан требовал, чтобы его статуи делались только из золота и серебра. Бог, Царь вселенной, требует, чтобы мы Ему служили лучшими своими способностями.

Научи же меня, Господи, приносить тебе лучшую часть моего существа и в лучшем виде. Да удалится от меня небрежение в деле Господнем. Если Ты и в ангелах усматриваешь недостатки (Иов. 4:18), то смею ли я считать свое Тебе служение достаточным? Если я пою Тебе, то пусть это пение исходит от полноты сердечной и будет настолько мелодично, насколько это возможно для моего грубого голоса. Если мне дано проповедывать слово Твое, то не должен ли я усиленно готовиться к этому, так как Ты Сам будешь судиею и ценителем моего искусства спасать души.

Религия. Многие ныне желают упростить религию. Добро, – если это упрощение будет состоять в приближении к жизни и в том, чтобы религия не была только частным делом, не заключалась только в церковных стенах и у домашней «божницы». Нет на свете более общего дела, чем религия. Это дело народное, всепартийное, всесословное и общечеловеческое. Всем нужен Бог и всех Он желает привлечь ко спасению и разумению истины. Религия – не роскошь меньшинства.

Но по недоразумению, и между верующими встречаются ограничители религии. Они слишком высоко ее ценят, чтобы вынести на вольный воздух, поставить открытою для непогоды. Они берут ее для экстренных случаев, напр. для браковенчания, для похорон и для «табельных» дней! Таких людей покойный К. Сперджон сравнивал с тетушкой, ревниво оберегавшей свой зонт. Посетивший ее племянник при прощании с ней заметил зонтик, стоявший в чехле, и, протягивая к нему руку, спросил у тетушки позволения взять зонт для защиты от накрапывавшего дождя. Тетушка взволновалась.

– Не трогай, не трогай, заговорила она двадцать три года он у меня и я ни разу не мочила его на дождю. У меня сердце будет не на месте, если ты подмочишь его.

Хорошее дело сделали бы упростители религии, если бы они распространили ее повсюду, проповедали ее всей твари. Но они иначе смотрят на дело. Один из упростителей говорил своему другу:

– Я очень ценю религию, но не терплю обрядностей. Религия – дело сердца, а обряд – форма. Идти в церковь или к причащению – зачем это нужно, если человек религиозен? А если он слабоверный, то все обрядности являются лицемерием.

Друг возразил упростителю:

– Что вы такое говорите? Что близко сердцу человека, разве он может не обнаруживать того. Поклонение духом и истиною не исключает, а непременно предполагает существование обрядов. Что если бы сын ваш сказал вам: я вас люблю, а потому считаю себя свободным от обязанности как бы то ни было проявлять свою любовь.

Пример неподходящий, спокойно возразил упроститель.

В эту минуту появился в комнате за каким-то делом слуга «упростителя», плохо одетый и в растрепанном виде. Господин его был человек щепетильный, разгневался на неожиданное появление слуги и выговорил ему:

– Почему ты не постучался прежде, чем отворить дверь, и на кого ты похожъ! Волосы растрепаны, кофтан рваный. Разве ты незнаешь, что я люблю порядок и считаю внешний порядок признаком внутренней добропорядочности. Кто не показывает хозяину наружного внимания, тот и в душе ему не расположен.

Выслушав эту лекцию, слуга со стыдом удалился. Друг насмешливо улыбался.

– Чему вы улыбаетесь, спросил все еще неуспокоившийся упроститель. Разве я не прав?

– Но вы сейчас только говорили, что важно то, что в сердце, а внешния выражения чувств или излишни, или лицемерны. Чего вы вправе требовать от вашего лакея, то Бог может применить и к вам.

Другой упроститель, присутствуя при крестинах, сказал, после совершения таинства, пастору Отто Функу:

– Моя религия в немногих словах: будь справедлив и никого не бойся.

Пастор ему ответил:

– Недавно я слышал такое упрощенное исповедание веры от одного преступника в остроге.

Истинные или мнимые доброжелатели религии говорят: христианство надобно обновить, а искренние доброжелатели религии уже около двух сот лет повторяют: христианство нужно устранить.

Первым нужно сказать: христианство некому обновлять, но христиане, вы и мы, можем и должны обновиться.

Заявление других об устранении христианства не ново, и ответ на него дан давно.

В 18-м веке лорд Честерфильд был в Брюсселе приглашен на обед вместе с Вольтером и неверующей дамой. За столом шел разговор о разных разностях и, наконец, об Англии.

– Я полагаю, милорд, сказала дама, английский парламент состоит из пяти – шести сот умнейших и талантливейших граждан страны.

– Конечно, отвечал гость, их считают за лучших.

– Что же за причина, продолжала дама, что они еще не отменили такую нелепую вещь, как христианство?

– Очевидно, мадам, ответил лорд, они не были в состоянии заменить христианство чем-либо другим, лучшим. Коль скоро они изобретут лучшее, я уверен, они введут это лучшее.

Мертвые на престоле. Разсказывают об одном князе, что он мертвый был усажен на престол, в царственном одеянии, в короне и со скипетром... Какое печальное зрелище!

То же бывает, если религия обращается в мертвое исповедание. Показная ревность к этому исповеданию и пышная обрядность ведет только к тому, что смерть души еще более делается заметною... Недостаток духовной жизни ничем не вознаградим.

Алтарь для жертвы. Один богатый юноша тяжко занемог, и долгое время пролежал в постели; но наконец, ему стало легче, и он выздоровел. Вышедши в первый раз в сад, он был, как бы новорожденный, полон радости, и славословил Господа громким голосом, и, в избытке благодарных чувств, обращая взор и сердце свое к небу, воскликнул: О, Господи, если б человек мог хоть чем-нибудь отблагодарить Тебя, как охотно отдал бы я все свое состояние!

Эти слова слышал один благочестивый старец, и, подошедши к богатому юноше, сказал ему: благие дары нисходят свыше, туда послать ты ничего не можешь. Но иди за мною.

Юноша последовал за благочестивым старцем, и они пришли в одну мрачную полуразвалившуюся хижину, где встретила их ужасная нищета и горесть. Отец лежал больной, мать плакала, дети были наги и просили хлеба. Ужаснулся юноша. Тогда старец сказал ему:

– Вот – алтарь для твоей жертвы. Это – меньшие братья Господни.

И юноша простер к ним благодеющую руку.

По следам Иисуса. "И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков». (Мк. 1:17). Только следуя Христу, мы можем оказывать действительную пользу людям. Какое это благо – уловлять. спасать людей! Но для этой цели мы должны употреблять способы Иисуса. Он ни в чем не уступал внушению врага. Он не привлекал слушателей искусственными приемами.

Мы должны проповедывать только учение Господа и возвещать полно и свободно Его Евангелие. Вот – удобнейшая для уловления душ сеть. Мы должны проповедывать кротко, с любовию, но и отважно.

Так следуя за Иисусом, а не опережая Его и не уклоняясь в стороны, мы делаемся ловцами человеков и прославим имя Отца небесного.

Не отвлекайся от обязанности. В древнем сказании читаем, что к одному монаху явился Христос, и в то же время пробили в било к раздаянию милостыни. После полминутного, но тяжелого колебания, монах оставил Христа и пошел исполнять свою обязанность. По возвращении он не только нашел Христа ожидающим его на прежнем месте, но еще услышал Его слово:

– Если бы ты не ушел на дело, Я удалился бы от тебя.

При сборах жертв на храмы, на благотворительность примечено, что кто отсрочивает жертву, тот ненадежный благотворитель. Откладывание – маска скупости. Отсрочивать в делах Царства Божия – то же, что отказываться. Тот, кто взялся за плуг веры и оглядывается назад, кто ссылается на семью и мирския дела, ненадежен для Царствия.

Плаватели, ради спасения корабля, сбрасывают и ценный груз в воду. Тем легче христианин откажется от мирских привязанностей ради вечного добра.

Высота священства. Блаж. Августин горько плакал в день посвящения его во пресвитера, считая эту должность наказанием за прежние грехи и опасною высотою, на которой легко он может погубить свое спасение, если чистота его жизни не будет отвечать священническому достоинству.

Франциска Ассизского почитатели его усердно просили принять священный сан. Однажды, когда он размышлял об этом, явился ему ангел с вазой чистейшего хрусталя и сказал ему:

– Франциск! тот, кто домагается священства, должен быть чист и прозрачен, как этот хрусталь.

Франциск не пошел дальше диаконской степени, да и эту считал для себя слишком почетною.

Урок ученому проповеднику. Лорд-мэр Лондона пригласил Мантона сказать проповедь при одном торжественном случае в церкви апостола Павла. Проповедник выискал труднейший текст, чтобы выставить свою ученость и красноречие. Слушатели были поражены ученою проповедью и чрезвычайно хвалили ее на бывшем после богослужения обеде.

Когда Мантон с этого обеда пошел домой, за ним следовал какой-то бедный человек и вежливо спросил его, не он ли ныне проповедывал в церкви ап. Павла. Получивши утвердительный ответ, бедняк продолжал:

– Я был ныне в этой церкви и приходил туда с душевным желанием назидаться Словом Божиим. Но из сказанного вами я почти ничего не понял. Это было слишком высоко для меня.

Мантон ответил на это со слезами на глазах:

– Друг мой! Не я вам ныне пропове-дывал, а вы мне, и с Божией помощию я впредь не буду настолько глуп, чтобы по нынешнему проповедывать лорд-мэру или кому другому.

Сила Божия в немощи совершается. Богатырь, вооруженный тонким прутом, не может проявить всю свою силу. В деле благодати ни один человек и ни одно учреждение не могут сами по себе быть достаточными посредниками между людьми и Богом.

Лучший проповедник – не более, как тонкий прут, соломинка. Совершая все таким жалким орудием, каковы мы, Бог показывает Свое всемогущество. Если бы Он не был всемогущ, то немощи Его слуг испортили бы всякое, Им указанное, дело. Лучший проповедник может уподобиться посоху Илии, который не мог вызвать к жизни мертвое дитя.

Но сила Божия в немощи и прутик станет могущественным проводником благодати.

Мера в обличениях. Обличая противящихся игу Христову, проповедники обыкновенно выходят из состояния спокойствия и указывают обличаемым только на одно черное в их жизни и убеждениях. Такая проповедь пристрастна и чужда духа Христовой любви. Не мудрено, что она не трогает обличаемых, а толкает их дальше от Христа. Не таким обличительным речам учит пример ап. Павла, начавшего в. Афинах проповедь о Христе похвалой набожности язычников, устроивших у себя между другими алтарями и алтарь Неведамому Богу.

Хороший урок неумеренным обличителям дает близкий Игнатию Лойоле, иезуит Николай Бобадилла (живший в первой половине 16-го века). Его однажды захватили разбойники неаполитанские. Это ни мало не опечалило служителя Христова. Что могут отнять у отрекшагося от всего ради спасения ближних? Вынужденный сопровождать татей, Бобадилла сначала пел духовные песни. А потом сказал своим хозяевам такую проповедь:

– Я нахожу много сходства между вами, друзья мои, и Христом. Он жил среди грешников, и вы тоже. Он бродил по горам и полям и не имел, где голову преклонить; и вы ведете такую же странническую жизнь, не зная родины. Он возглашал «горе» скупым и богатым, и вы делаете то же. Многие Его ненавидели, особенно же начальники; и вы не пользуетесь любовию граждан и правителей; О Нем кричали «распни Его, распни!» И вас народ охотно распял бы. Он сказал одному из распятых с Ним разбойников: «ныне ты будешь со Мною в раю». И вас Он зовет к покаянию, обращению и блаженной жизни.

Проповедь эта оказала весьма благотворное действие на огрубелые в злодеяниях сердца.

Евангелие и пастырство. Свеча и тогда светит, когда ее несет черный негр. Евангелие не теряет от того силы, что его проповедуют недостойные люди.

Богу не угодно, чтобы преданный порокам человек проповедывал Евангелие или занимал должность священнослужителя. Однако, если это и случается, евангельский свет от того не теряет силы и смотрящий на него получает от него жизнь. Грехи пастыря печальны... но если он возвещает истину, то не будем ли мы безумцы, отвергнув возвещаемое им учение? Священник и прихожане могут быть столь же испорчены, как Лаодикийская церковь (Откр. 3:14–17), но это еще не причина порицать веру христианскую. Молодые люди очень смущаются падением видного человека, который выдавал себя за христианина. Неверы ликуют, а верующие готовы сами перейти в лагерь Неверов. Но, друзья мои, мало ли на свете лицемеров во всякое время? Основание нашей веры – не люди, не пастыри и даже не высшая церковная иерархия, но Сам Христос, Сын Божий. Свеченосцы могут быть черны, как сажа, а свет их да будет приятен и полезен.

Но вы, черные свеченосцы, сколь велик будет в день суда ваш страх за погибель сотен и тысяч слабых в вере?

Умеренное желание. Нечестивые люди могут отправлять пастырскую должность подобно тому, как Иуда некоторое время исполнял должность апостола, учил, исцелял и воскрешал.. Деревянная нога может поддерживать живое тело, хотя эта нога – не член тела и чужда телесной жизни.

Должно желать, чтобы наши приходы опирались не на деревянные ноги, но на живые. Хотя и с деревянной ногой тело может двигаться, но это движение болезненно, медленно и неправильно. А что касается самих деревянных ног, то их участь быть брошенными в печь. Страшное дело сознавать себя мертвым членом в живом Теле Христовом.

Равнодушие христиан ко спасению ближних. В Америке между двумя деловыми людьми был такой разговор: «Как долго мы знакомы друг с другом?» спросил один. – «Около 15 лет» – ответил другой. – «Думаете ли Вы, что для моего спасения мне нужно уверовать в Господа Иисуса Христа?» – «Конечно» «Хотите ли Вы, чтобы я был спасен?» – «Конечно, хочу» – «Как мне ни тяжело, но я должен Вам сказать, что на самом деле Вы не хотите и не хотели, чтобы я быль спасен. Вы верующий человек. Мы сколько раз встречались с Вами за эти 15 лет. Вы говорили со мной о самых разных предметах, но вы ни разу не сказали ни слова о моем спасении». Этот разговор может иметь место и у нас в России.