Ответ 189, того же великого старца к тому же.   

Удивляюсь я тем, которые, много лет находясь в училищах, снова учат азбуку и читают по складам, тогда как им надлежало бы быть уже совершенными учителями. Так удивляюсь и долго пребывающим в монашестве, которые должны бы были и другим объяснять самые глубокие помыслы, а вместо того еще сами терпят брани, свойственные новоначальным. Вы, как совершенные, должны бы были наставлять заблуждающих на правый путь; а вместо того вы не только не носите тяготы немощных, но и сами еще отягощаете души их, погружая их в печаль. Внимай себе, брат. Разве мало вредит ныне душе твоей то, что ты отягощаешь помысл ближнего? Он потрудится и сделает что-нибудь ради Бога, а ты после подаешь ему мысль, что он сделал сие, как ему самому вздумалось. Прилично ли человеку совершенному говорить так немощному? Не так должен ты поступать с новоначальным, но вразумлять и наставлять его, боясь сказавшего: «не полагати претыкания брату или соблазна» (Рим. 14:13). Какая нужда говорить ближнему слова, которые его огорчают? Но зачем и я говорю тебе сие, когда сам так же поступаю? – Безумие мое не позволило мне удержать слова, пока я не произнес и не смутил душу брата моего. Когда диавол всевает в тебя злые помыслы, знай, что это его дело – всевать одно вместо другого, а вспомнить о смерти он тебя не допускает. Зачем вы смущаетесь ничтожным, как новоначальные и безрассудные? Почему не вспоминаете слово Писания: «лишени, скорбяще, озлоблени» (Евр. 11:37)? Отцы наши избирали себе скорби: не стыдно ли нам искать во всем покоя? Вспомним, окаянные, и рассудим, что все это записано в вышних памятных книгах и во всем потребуют от нас подробного отчета. Пишу сие, желая очистить вас от всякой гнилости; если же оскорбляю вас – простите, не буду более оскорблять. Помолитесь о мне, чтобы придти мне в познание жизни. О смерти же твоей много раз говорил я тебе и теперь говорю, что не замедлишь в теле.