Святой Тихон, епископ Воронежский и Задонский

В четырех верстах от г. Валдая (Новгородской губернии) есть село Короцк. В нем в прошлом столетии стояла скромная деревянная церковь, окруженная лесом. При этой церкви служил дьячок, которого прихожане с почтением называли Саввою Кирилловичем. У него было три сына; между ними особенно выдавался младший, родившийся в 1724 году, по имени Тимофей: он не любил развлечений и детских забав, но от труда и послушания никогда не отказывался. Савва Кириллович водил обыкновенно с собою детей в церковь на клирос, или для прислуживания в алтарь. Быв сам богобоязненным, он и детям внушал страх Божий и любовь к богослужению. По смерти отца один из его сыновей – Ефим – занял его место в Короцке, другой – Петр – был дьячком в Новгороде, а младшему – Тимофею – Господь судил быть епископом Воронежским. Тимофей лишился отца, когда был еще малолетним. Остался он на материнском попечении и на содержании брата. А у сельского дьячка какие средства? Земля – главная кормилица, но короцкая земля – почва неблагодарная: это почва глинистая, загроможденная притом множеством больших камней-валунов. Поэтому хлебопашество было в Короцке тяжелое и не вознаграждавшее за труды, а в иные годы нечем было и кормиться. Так случилось и вскоре после смерти отца Тимофеева. Мать-вдова жалела сына Ефима и поэтому посылала младшего сына Тимофея на заработки из-за куска хлеба к одному богатому мужичку боронить его поле. И водит лошадку мальчик, босой, с загорелым лицом; и кто бы мог подумать, что это – будущий святитель, св. угодник Божий. Тимофею во время малолетства едва не пришлось сделаться приемышем ямщика. Один богатый, но бездетный соседний ямщик очень полюбил сироту Тимошу за его тихий нрав, трудолюбие и послушание, и желал иметь его у себя вместо сына. Мать Тимофея, имея в виду бедность Ефима, богатство и доброту ямщика, решилась отдать ему сына, а ямщик обещал отказать Тимофею все свое имущество. В тяжкие дни нужды мать взяла Тимошу и, в отсутствие старшего сына Ефима, повела его к ямщику. Приезжает Ефим домой: – не видит у себя ни матери, ни брата. Узнал, куда они пошли, погнался за ними и, догнавши их, на коленях упрашивал матушку воротить Тимошу домой и не отдавать его ямщику. «Куда вы ведете брата?» говорил Ефим матери, «ямщику отдадите – ямщиком он и будет; а я не желаю, чтобы брат быль ямщиком. Я лучше с сумою пойду по миру, а брата ямщику не отдам. Постараемся обучить его грамоте, и тогда он может в какой-нибудь церкви в дьячки или в пономари определиться». Любовь Ефима обрадовала и ободрила приунывшую от горя и нищеты мать: она с Тимошей вернулась назад. Но на что? На прежнюю бедность, на старое горе, – как будто нищенская жизнь дьячка лучше, чем у богатого ямщика, как будто вдова – мать не вполне еще испытала вдовство и сиротство. Но добрая мать имела в виду не столько выгоды житейские, сколько доброе воспитание, семейный мир и братскую любовь старшего сына к младшему. В такой бедной сиротской доле под родной крышей прожил Тимофей до четырнадцати лет, а после того повезла его мать в Новгород, за 145 верст, чтобы определить в школу при архиерейском доме. 11 декабря 1738 года Тимофей был зачислен в духовную школу и прозван Соколовым. С этого дня Тимофею открылась другая дорога – дорога к свету. И рад был он тому несказанно. В школе в первую пору он работал усиленно, вдвойне – и, занимаясь грамотою, и работая по найму в огородах, чтобы достать себе средства к жизни и не быть в тягость брату Петру, новгородскому дьячку, у которого жил. Школьное дело поставлено было тогда плохо. Учеников было до тысячи человек, а учителей только двое. Бог наделил Тимофея хорошими способностями, наблюдательным умом, твердою памятью, прилежанием и кротостью. При этих свойствах он скоро выделился перед другими товарищами, и чрез два года, с открытием семинарии, принят был туда на казенное содержание. В семинарии любознательная душа Тимофей не довольствовалась обычным временем для занятий. В то время, когда другие товарищи прекращали свои уроки и отдавались забавам или разговорами, – скромный, не любивший ни праздности, ни шутливых бесед товарищеских, Тимофей Соколов садился, бывало, в уголок с книжкою и читал. Четырнадцать лет учился Тимофей Соколов в семинарии. Тридцати лет кончил он курс семинарии и оставлен был при ней в должности учителя. Будучи одинокими, он в свободное время любил ходить на богомолье по святым местами. Во время одного из таких путешествий, в Александро-Свирском монастыре, Тимофей, желая полюбоваться красивою местностью, взошел один на колокольню и оперся на перила. Вдруг перила отвалились и полетели вниз. «А меня как- будто кто толкнул назад, и я упали к колоколами полумертвый», рассказывал после Тимофей. Таки Господь сохранил жизнь его. В 1758 году учитель Новгородской семинарии Тимофей Соколов, согласно давнему своему желанию и прошению, в Лазареву субботу был пострижен в монашество в Новгородском Антониевом монастыре и назван был Тихоном. В Фомино воскресенье в С.-Петербурге был он посвящен в дьякона, а через несколько времени, в том же году – в иеромонаха. Тогда Тихону было 34 года от роду. Молва о строгом монахе разнеслась далеко и быстро. Взоры духовной власти обратились на Тихона, на его жизнь, образованность и природные дарования. Тверской архиерей Афанасий выпросил Тихона себе и вскоре назначил его настоятелем и архимандритом Желтикова загородного монастыря, а потом настоятелем Отроча (в самой Твери) монастыря, ректором Тверской духовной семинарии и преподавателем богословия. Полтора года святитель управлял Тверскою семинарией. Во все это время он был искренно любим и уважаем за благочестивую жизнь Тверским архиереем Афанасием. Этот владыка в душе давно желал видеть отца архимандрита Тихона архиереем. И вот на Пасхе 1761 года в Тверском соборе преосвященный владыка, имея в сослужении божественной литургии архимандрита Тихона, во время херувимской песни, когда каждый служащий со владыкою у жертвенника подходит к архиерею и, целуя его в плечо, говорит: «помяни мя, владыко святый», – преосвященный, отвечая на слова отца архимандрита Тихона, обмолвился и сказал вместо слов: «архимандритство твое» – архиерейство твое да помянет Господь Бог во царствии Своем». Что же оказалось? Оказалось, что в этот самый день в С.-Петербурге члены Св. Синода по жребию производили избрание многих во архиерея-викария Новгородского. Три раза вынимали жребий, и каждый раз он вынимался с именем Тихона. В тот же день члены Синода сделали словесный доклад Государыне Императрице Елизавете Петровне об избрании Тихона во епископа, на что и получено было Высочайшее соизволение. Так дума и молитва архиерея в Твери совпала с решением членов Синода в С.-Петербурге. Тихона посвятили в С.-Петербурге, в Петропавловском соборе, 13 мая 1761 года. Тогда ему не было еще 37 лет.

И вот через три года по принятии в Новгороде монашества, благочестивый Тихон является в тот же Новгород уже епископом. Его встретили соотечественники с подобающею честью и радостью. И святителю Тихону радостно было послужить и быть полезным своему родному краю; знал он нужды его, сам испытал много горя и бедности во всю свою сиротскую жизнь; жил жизнью народа простого, сочувствовал его страданиям и скорбям, видел и причину тех и других. И тут-то он думал было посвятить все свои силы служению. Но кратковременно было его святительство в Новгороде.

3 февраля 1763 года, императрицей Екатериной Второй, по докладу Св. Синода, Тихон назначен был в Воронеж. Тяжело было святителю расстаться с родными местами. В Новгороде он видел древние святыни, высокочтимые мощи угодников Божиих, благоустроенность и красоту церквей, знал быт духовенства и состояние духовного образования. А в Воронеже в кафедральном соборе были разбиты большие колокола; самый храм быль ветх, невзрачен и снаружи, и внутри; позолота на главах храма почернела; позолота и серебро и внутри храма полиняли; иконы были повреждены, краска на них облупилась, оклады отпали: ризница церковная была крайне ветха. Дом архиерейский был также не в порядке; семинария стояла непокрытою, без окон и дверей; духовенство воронежское священнослужащее – без образования и присмотра. В епархии к тому же было много раскольников. Куда ни устремлял взор свой новый владыка – всюду неустройство, везде тьма и беззаконие. Св. Тихон озаботился прежде всего просвещением священнослужащаго духовенства. Он предписал, чтобы все, начиная с монаха до священника, непременно читали книги Нового Завета, и читали их с благоговением и прилежанием. Святитель следующими словами убеждал к чтению Нового Завета: «когда читаешь Евангелие – Христос Бог с тобою говорит; когда, читая, молишься, – то ты с Ним говоришь».¹ Сам святитель, со своей стороны, не имел свободной минуты. Он был образцом духовенству, – не только постоянно проповедовал, но и писал поучения для духовенства, составлял для него разные руководства, наставления при исполнении священнических обязанностей. Особенно он не любил ссор и раздоров в духовенстве и потому всячески заботился о мире между духовными. Миролюбие он почитал более высокою добродетелью, чем милосердие, и несказанно бывал рад, когда ему удавалось примирить враждующих. Не менее забот было святителю Тихону и с монашеством своей епархии. Так как обеты монашеские высоки и трудны, то св. Тихон был вообще медлителен и осторожен в благословении на пострижение в монахи. Он обыкновенно советовал не торопиться надевать черную рясу: «черная риза», говорил он, «не спасет, а кто и в белой, т.е. мирской ризе (одежде), да послушание и смирение и чистоту имеет, тот (и без монашеских обетов) есть не постриженный монах».

Святитель Тихон, употребляя сподручные средства к образованию духовенства, в то же время не мог равнодушно смотреть на невежество и грубость нравов в разнородных жителях области Воронежской и немало говорил проповедей и бесед. Люди простосердечные, сознававшие свои слабости и кающиеся, принимали к сердцу слова святителя и исполняли его увещания и просьбы. Такое уважение, напр., оказал народ к святителю, оставив по его внушению не христианское препровождение сырной недели или масленицы. Всем известно, как у нас на Руси проводят масленицу; но не всем, вероятно, известно, что в эту-то, в разгул проводимую, неделю и должны приготовиться люди, через особенное воздержание, к святым дням первой недели великого поста. Святитель нередко беседовал с гражданами воронежскими о масленице и безобразиях, совершаемых на ней. Наконец решился он обратиться ко всему народу в соборном храме с проповедью против масленичных праздников. «Сами вы слышали и знаете хорошо и бесспорно признаете, что масленицу ожидают как какого-нибудь праздника – говорил он. К празднованию её приготовляются заранее: варят пиво, мед, готовить закуску и вино, приготовляют хорошее кушанье, блины; зовут друг друга в гости... Собралась компания; следует опоражнивание бутылок, стаканы и рюмки никогда не иссыхают; бывают при этом поздравления, а за поздравлениями следует бесчувствие. Но зло не держится между стенами, не скрывается в одних домах, но выходит наружу: является на улицах, площадях, по дорогам, и бывает от того зло сугубое – зло от соблазнов!.. Тут разносятся клики и песни; в другом месте идут кулачные бои, а где и драки, брани, сквернословия. Страх и трепет приводят меня в содрогание, когда пред взорами моими представляю себе праведный и страшный Суд Божий».² Такое скорбное слово святителя подействовало на слушателей, и во все время его управления епархией масленица проводилась благоприлично, как следует по закону церковному. Достопамятным плодом проповеднической и пастырской деятельности св. Тихона в Воронеже было прекращение языческого праздника в честь Ярила. Он начинался после Троицына дня и праздновался почти неделю. Для этого праздника и гульбища избиралось всегда лучшее место в Воронеже, куда сходились люди всех званий из разных месть. Площадь покрывалась лавочками, шалашами, балаганами. Гулянье открывалось появлением на площади молодого человека, разукрашенного цветами, увешанного колокольчиками, разрумяненного и с бумажным колпаком на голове. Этот молодец ходил по площади и назывался «Ярилой». После его появления начинались попойки, шумные разговоры, ссоры, драки, кулачные бои, на которых иные оставляли и жизнь свою. Услышав об этом празднике св. Тихони не мог допустить его, потому что за разгул воронежского народа должен отвечать пред Богом и сам пастырь. 30 мая 1765 года, в самый разгар народного гулянья вдруг неожиданно, к изумленно народа, на площадь приехал сам владыка и начал свое скорбное слово. Молва о приезде архиерея обошла всех; одни из христиан, совестливые, поспешили удалиться с площади, чтобы скрыться от взоров и обличений архипастыря; а другие подошли к св. Тихону и слушали его обличительную речь. Обыкновенно все, что говорится от сердца, невольно отзывается и на сердце слушателя. Так было и здесь. После проповеди святителя народ стал разбирать палатки, лавочки и балаганы, и площадь скоро стала свободною от безобразий и бесчинств. Но святитель этим не удовольствовался. На другой день он созвал к себе почетнейших граждан и священников и умолял их помочь ему в этом деле. А в следующее воскресенье в Благовещенском соборе он назначил народное собрание, которому и предложить свою слезную просьбу об истреблении языческого праздника. И его просьба была исполнена. Владыка старался всю свою жизнь проводить в исполнении заповедей Спасителя о любви к Богу и к ближним. Весь день у него распределен был на дела общественные, на рассмотрение нужд епархиальных, или на приготовление поучений к народу. Дела благотворительности и умиротворения ссорящихся – были потребностью его души. Нищие, бедные и скорбящие обращались к нему как к отцу и не встречали отказа; кому нужен был хлеб – получал просимое; кому деньги – находил потребное; кому утешение – тот в слове св. Тихона обретал успокоение. Святитель имел обыкновение в праздники Пасхи и Рождества Христова, в масленицу и в заговенные дни посылать деньги в богадельни, в больницы, в остроги. А заключенных в тюрьме он, под простою одеждою монаха, по вечерам любил и посещать, как будто посланный от архиерея, и оставлял им милостыню. Но если он замечал, что в нем признавали самого владыку – архиерея, тогда переставал лично посещать и уже через других посылал милостыню. Такая праведная жизнь святителя видимо была благословлена Богом, и кто противлялся угоднику Божиему, тот испытывал на себе наказание Божие, так что при жизни святителя иные, заметив свое непослушание слову св. Тихона и испытав неудачи в жизни, прямо приписывали их жалобе св. Тихона на них пред Богом. «Он Богу жалуется», говаривали про св. Тихона. Был такой пример: В 1764 году преосвященный Тихон ехал за сто верст от Воронежа на погребение одного помещика. Нужно было ему для себя и своей свиты сменять лошадей в одном селе по имени «Хлевное». Крестьяне этого села, хотя и имели на лицо много хороших лошадей, отказали владыке, говоря, что нет теперь у них наготове, и при этом не могли удержаться, чтоб не нагрубить. «Нет тебе лошадей; ты ведь не губернатор, чтоб сейчас для тебя собрать лошадей». – «Да ведь я ваш пастырь», смиренно ответил им святитель: «вы и меня должны почесть не меньше губернатора». На это крестьяне ответили: «да, ты пастырь, но только над попами да над дьячками». Святитель продолжали упрашивать о лошадях: «побойтесь вы Бога, за что же вы оскорбляете меня?» Наконец-то, достаточно потешивши свое злое сердце над смиренными путниками, ямщики дали лошадей. Но что же случилось потом? В скором времени все хорошие лошади в этом селе начали падать. Мужики поняли, за что кара Божия, и через несколько времени, при проезде св. Тихона мимо этого села, сами крестьяне сознались его келейнику, что доныне ни у кого из них в селе не держатся хорошие лошади, но у всех падают, и что в лошадях многие терпят недостаток, а особливо те, которые грубо отвечали архиерею. После пятилетней службы в Воронеже святитель, по болезни, порешил отказаться от должности и удалиться в какой-нибудь уединенный монастырь, о чем и подал прошение в Святейший Синод. Синод уважил просьбу св. Тихона и ему было объявлено увольнение от управления епархией, с годичным содержанием в 500 руб., при чем дозволено было жить в том монастырь Воронежской епархии, в каком он пожелает сам. Он избрал Задонский, тогда малозначительный, монастырь, и в великом посту 1769 года переселился туда, где и прожил остальную жизнь свою. Здесь чистый, здоровый воздух, спокойствие душевное, свобода от срочных дел скоро поправили его. В Задонске он почувствовал себя здоровым и опять способным по-прежнему неустанно, неутомимо работать. Ему снова нужна стала деятельность. Его совесть была не спокойна, ему казалось, будто он, получая годовое содержанье из казны, задаром его получает; думалось, что он еще мало потрудился на ниве духовной. Что же ему делать в Задонске, как проводить уединение? Вот вопрос, занимавший теперь святителя. Но везде можно быть полезным: кого нужно – утешить, кому подать совать, кому действительную помощь, кого постоянно совершенствовать. Преосвященный Тихон, узнав окружавшую его среду, монахов, соседей-поселян, богомольцев, увидел их многие нужды; а потому, отказавшись от уединенной жизни, сталь являться в народе, желая быть полезным всем и каждому.

Св. Тихон жил в монастыре в отдельном домике, ходил каждый день на все богослужения в храм и, по привычке молодости, любил становиться на клиросе, читал и пел. Каждую неделю он приобщался Св. Таин. Его стояние во храме было в высшей степени благоговейное и назидательное. Слезы по временам лились у него ручьем и умиляли других. Радел он и о постоянной проповеди в монастыре, предлагал и настаивал, чтобы каждый праздник монахами произносились проповеди, изданные Св. Синодом, или его собственные, нарочно для монастыря составлявшиеся. После молитвы самым любимым занятием святителя было вообще писание сочинений душеспасительных. Для блага людей, святитель любил после обедни поговорить с богомольцами об их житье-бытье, всему доброму выражал сочувствие, оказывал помощь, преподавал утешение скорбящим, умиротворял враждующих. Особенным предметом его заботливости и отеческой любви были дети; он приводил их к себе, занимался с ними, угощал их, привлекал их к богослужению, награждал бельем, хлебом, деньгами – и обучал молитвам. После отдыха летом прогуливался он, непременно со Псалтирью, в монастырском саду или за стенами монастыря, по временам распевая священные песнопенья; здесь любил он беседовать с работающими поселянами. И радостно бывало поселянам видеть владыку выходящим из монастыря на поляну в скромной одежде инока. Каждый за счастье считал принять от него благословенье, послушать его приветливую речь. В саду и на земле монастырской он и для своего здоровья, и для разнообразия деятельности, и для примера своим послушникам, рубил дрова, косил траву, или копал гряды. Он говорил: «кто живет в праздности, тот постоянно грешит». Но во всех своих занятиях и беседах он постоянно имел в сердце и в памяти Бога. Богомыслие – это была его жизнь, постоянная молитва – утешение. Наступало вечернее время. Святитель Тихон шел к вечерне и после неё опять имел душеспасительные, исполненные любви беседы с жаждущими спасения. Простота, доступность и благочестие св. Тихона скоро стали известны, и в Задонск начали стекаться богомольцы в неслыханном количестве. В келье вечером он слушал от келейника чтение Св. Писания и объяснял ему; затем пред сном совершал молитвы келейные. Спал же он вообще очень мало, не более четырех-пяти часов. По стенам его кельи развешаны были св. иконы и священные картины с изображением страданий Христовых. А на одной картине был нарисован исхудалый старец, лежащий во гробе. Бедные люди, зная добрую душу святого Тихона, всюду старались пользоваться его милостями и, конечно, получали просимое. Святитель положил всю сумму 500 руб., получаемую им от казны, раздавать нищим. Случалось, что иные злоупотребляли щедростью святителя и без крайней нужды просили у него. Так, двое из жителей города Ельца пришли к св. Тихону, притворившись все потерявшими от пожара. Святитель даль им по их просьбе. Но не успели еще они дойти до своих домов, как увидели их в пламени, – и действительно все потеряли. Они сознали тогда кару Божию и покаялись пред святителем. Угодник Божий опять дал им милостыню «на погорелое». Особенно любимою добродетелью св. Тихона было посещение и утешение заключенных в тюрьму; он был для них утешителем и защитником. Пока Задонск не был еще уездным городом, а тюрьма была в г. Ельце, за 40 верст от Задонска, святитель нарочно ездил туда, чтобы посещать узников в тюрьме. Узнав причины заключения, он одних утешал, ободрял, а другим оказывал помощь; иных выкупал из тюрьмы, если они сидели там за долги. Когда же в Задонске была устроена тюрьма, то она, конечно не без воли Божией, была сначала помещена в монастыре, как будто для бо́льших удобств святителя Христова. Св. Тихон здесь еще чаще посещал узников, возбуждая в них раскаяние и решимость исправиться.

В мире скорбни будете, говорит Христос. И св. Тихон, уже больной, помимо болезней своих, испытывал скорби от злых языков, и за свое благочестие, ревность к православию и милостыни получал даже обиды действием. Так, однажды один человек в споре со святителем о вопросах религиозных, чувствуя свое поражение, ударил владыку по щеке. Св. Тихон пал ему в ноги и просил у него прощения за то, что довел его до такого сильного раздражения. А в монастыре Задонском, начиная от настоятеля до последнего келейника, все не любили его светлую, святую душу, потому что их собственная мрачная жизнь, их нелюбовь к назидательной речи не могли выносить спасительных бесед угодника Божия. Видел, и слышал это святитель, но держал себя так, как будто бы он ничего не видел и не слышал. И только, бывало, сам про себя говорит: «видно так Богу угодно, что служители смеются надо мной; да я же и достоин этого за грехи мои».

Чувствуя упадок сил и близость кончины, святитель Тихон, говоря словами псалмопевца Давида, вопрошал о часе своем смертном Господа: «скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, кое есть» (Пс. 38:5); и ему было открыто, что кончина его последуете в воскресный день. За несколько времени до кончины святитель Тихон получил паралич во всей левой стороне тела и слег в\ъ постель. Его стали навещать искренние его друзья, которыми они рассказал о видении, бывшем ему во сне. Он видел высокую лестницу, стоящую среди монастыря и окруженную народом. Подвели его к лестнице и понуждали его подниматься по ней. Они пошел, народ – за ним и поддерживал его до самой вершины её, скрывавшейся в облаках. Понятен был смысли этого видения. Лестница – путь в Царствие Небесное; высота её – трудности на пути к нему; помощь народа – молитвы народа о святителе за его милости и поучения. Сам святитель, имевший дари прозорливости, знал, что наступает время его кончины. На последней неделе он приобщался два раза и за три дня предсказал свою кончину. Народ устремился к нему за принятием благословения, но св. Тихон пожелал быть в уединении и молчании. В исходе 6-го часа утра 13-го августа 1783 г., в воскресенье, святитель предал дух свой Богу, на 59 году своей благочестивой, назидательной жизни. Тело святителя при облачении его в архиерейские одежды, не смотря на четвертые сутки, было не окостенелым. С подобающею честью погребли благочестивое тело святителя под алтарем в соборной церкви, в склеп, выложенном камнем и заложенном кирпичами. Со дня кончины св. Тихона начались молитвенные поминовения о нем. Панихид по нем служили так много, что иеромонахи не успевали всех удовлетворять. И уже тогда чувствовалось благотворное и дивное действие угодника на жизнь поминавших его, уже и тогда замечали чудеса от могилы святителя Тихона. В 1846 году решено было строить новый собор, а прежний каменный, под которым покоилось тело святителя, нужно было сломать и вынуть тело угодника Божия из склепа. Когда был разломан склеп, то оказалось, что внутренняя часть сводов от влажности и сырости места обвалилась и кирпичи лежали на гробе святителя. Крышка и боковые доски гроба подверглись разрушению; нижняя же доска, состоявшая из двух половинок, осталась целою. Тело святителя было нетленно; архиерейское облачение, в котором он был погребен, не смотря на то, что оно шестьдесят три года находилось в сырой могиле, сохранилось тоже целым и неповрежденным, только от времени немного пожелтело. Благоговейно подняли тело святителя на поверхность земли. Преосвященный владыка воронежский, благочестивый старец Антоний, уже давно имел веру в святость Тихона. Приехав в Задонск для перенесения мощей, он возблагодарил Бога, что Господь послал ему, подобно Симеону Богоприимцу, в последние дни его жизни, утешение видеть веру его оправданною нетлением св. Тихона. Мощи святителя положены были в новый гроб, перенесены в церковь и поставлены в северной стороне храма поверх пола. Молва о нетлении мощей св. Тихона разнеслась быстро, и в Задонске стало собираться множество богомольцев. Уже стали святителя призывать в молитвах, как прославленного угодника Божия, и по молитвам верующие в обилии видели чудеса на себе, на своих близких, видели дивные исцеления неизлечимо больных. 13-го августа 1861 года, в воскресный день, совершено было торжественное открытие мощей святителя Тихона преосвященным митрополитом петербургским Исидором, в сослужении архиепископа воронежского Иосифа, епископов курского Сергия и тамбовского Феофана. Во время торжественной литургии, на малом входе, святые мощи внесены были чрез царские двери в алтарь и поставлены на горнее место, лицом к престолу. В продолжение всей литургии иподиаконы держали над святителем с обеих сторон рипиды, двусвечник и трисвечник. После литургии святые мощи были обнесены священнослужащими вокруг монастырских стен при колокольном звоне как в монастыре, так и в городе. По совершении крестного хода гроб со святыми мощами положен в соборе в гробницу. В это время усиленной молитвы, в числе богомольцев многие недужные получили дивные исцеления. И доселе по молитвам угодника Божия низводится благодатная, дивная помощь верующим. Так открылась слава святого Тихона Задонского, епископа воронежского.