Христос – свет для сокровенной глубины душ человеческих

Се лежит Сей на падение и на восстание многим во Израили: яко да откроются от многих сердец помышления (Лк.2:34–35).

Многолетний старец Симеон, восприняв на свои руки Богомладенца, и, держа Его в праведных своих объятиях, представляется нам в своем естественном, старческом виде, как живое изображение всего современного ему, ветхозаветного человечества, которое достигло последнего предела деятельности своих сил духовных, внутренне состарилось, ослабело – и видимо склонялось к упадку; а держимый Симеоном Младенец является, как новая – нестареющая жизнь, восприемлемая свыше обессилевшим естеством нашим.

От лица всех человеков удостоился принять на свои руки младенчествующего Господа старец Симеон, и из уст его исходит пророчество, касающееся судьбы всего рода человеческого. Прежде всего он прорекает о судьбе народов языческих, назвав божественного Младенца «Светом во откровение языков», т.е. таким Светом, который не только имеет открыть Себя языкам, но и открыть Собою языки – обнаружить тайны внутренних помышлений человеческого сердца (Лк.2:32). Потом, обращаясь к народу израильскому, вдохновенный Симеон говорит, что лежащий на руках его Младенец-Господь откроет многих сердец помышления и во Израили. Как откроет? Восстанием чрез веру в Него одних и падением чрез неверие в Него других. «Се лежит Сей на падение и на восстание многим во Израили: яко да откроются от многих сердец помышления».

При сиянии света Христова раскрывается теперь и становится понятным всякий человек, приходящий в мир; разгадываются и объясняются все племена и народы земные, в том отношении, какую кто из них держит веру и в каком находится отношении к Богу Спасителю своему.

Так, если мы видим, что одни восстают для спасения чрез веру в Господа Спасителя, а другие гибнут в глубине неверия и отчуждения от жизни Божией: то причина сего не в Боге, или недостатке средств ко спасению, а в расположении духа и настроении сердца каждого, приемлющего истину, или отвращающегося от нее. Спасение, по слову праведного Симеона, уготовано пред лицом всех людей (Лк.2:31), и объемлет собою все падшее человечество. Не оставим без внимания этой великой для нас истины; остановимся на ней своей мыслью и раскроем ее, при свете Симеонова пророчества, начав с истории израильского народа.

1. Неверие иудеев во Христа и упорное противление их вере в Него есть обличение внутреннего нечестия их сердца, открываемого Христом, в которого они не хотели веровать.

Нет другой причины неверия иудеев во Иисуса Христа, кроме внутренней темноты их души и тайного отступления их сердца от завета отцов своих. Не веровать во Иисуса Христа нельзя было ни одному иудею после тех предварительных приготовлений, которыми промысл Божий наперед располагал народ иудейский к принятию обетованного Мессии, и после того, когда о рождении Его извещен был сей народ особенными свидетельствами, данными ему из мира невидимого и видимого. Из мира невидимого предстали на землю лики ангелов, воспевших славу вышнему Богу и возвестивших земнородным мир и благоволение (Лк.1:15–14). В мире видимом явилась чудная звезда, которая привела с Востока чужеземных мудрецов для поклонения божественному Младенцу (Мф.2:1–3). Все пришло тогда в движение; смутился весь Иерусалим, при вести о необычайном событии. Сам Ирод – правитель Иудеи, чуждый веры Израиля, невольно разделяет это смущение и предпринимает злодейственную мысль об истреблении родившегося Царя-Христа. Дабы вернее привести в исполнение такое намерение свое, он издает бесчеловечное, неслыханное повеление об избиении всех новорожденных младенцев мужеского пола в Вифлееме и пределах его (Мф.2:16). По одному этому должен был знать каждый иудей, что ожидаемый им Христос уже пришел – и есть на земле. Можно ли было не узнать Его и не признать за истинного Мессию, когда Он, после своей домашней – уединенной жизни, торжественно явился к народу и открылся ему во знамениях и чудесах, свойственных одному Богу? Как можно было не узнать Его, когда Он в самом образе смиренного сына человеческого превосходил всех сынов человеческих, между которыми не было ни одного подобного Ему ни по делам, ни по учению (Ин.7:46, 15:24)? Нашлись люди, которые с первого раза узнали в нем обетованного Искупителя человеков, которые оказывали святую преданность к Нему и в благоговении лобызали ноги Его, обливали их слезами и миром и отирали власами своими (Лк.7:37–38). Но чем более возгорались к Нему верою и любовью одни, тем сильнее восставали против Него другие, и, несмотря на все доказательства Его божественности, ожесточились в своем неверии к Нему. От чего это? Где сему причина? Может быть, кто-либо скажет, что неверие противников Христовых произошло от их неведения, что если бы они в самом деле были убеждены в божестве Иисуса Христа, то непременно уверовали бы в Него. Но кто стал бы защищать таким образом неверие иудеев, тот самим этим защищением как бы переносил бы вину их противления на самого Иисуса Христа, который как будто не хотел или не мог явить Себя людям и уверить их в том, что Он есть истинный Бог! Можно ли и подумать это? Нет, чтобы произнести верный суд о неверии противников Христу, нужно знать, как смотрел на них сам Иисус Христос, который проникал всю глубину их сердца и судил о них не по наружности, а по внутренним расположениям их духа. Что же? В основании неверия своих противников находил ли Господь неведение? Нет! из приведенной Им притчи о винограднике и делателях видно, что законники и вожди народа знали Его и совещались убить, дабы удержать за собой тот виноградник, который принадлежал Ему, как господину, и в котором они были только рабами и приставниками (Мк.12:1–10). Эти лукавые рабы, скрывавшие в себе злые умышления на Господа своего, а между тем прикрывавшие их то ревностью по славе Божией, то непониманием дела, т.е. будто они не знают и не убеждены, что Он есть именно Господь и Владыка, приходили иногда как бы в чувство искреннего желания узнать Его, и спрашивали: кто Он? С этим, по-видимому, намерением, они окружили Его в притворе храма, и говорили: «доколе души наши вземлеши; аще ты еси Христос, рцы нам необинуяся?» На этот вопрос Господь отвечал им: «рех вам, и не веруете. Дела, яже Аз творю о имени Отца моего, та свидетельствуют о Мне. Но вы не веруете: несте бо от овец моих, якоже рех вам» (Ин.10:24–25). Разоблачая тайну лицемерного их духа, Господь говорил им, что они именно потому не веруют в Него и не принимают Его учения, что у них совсем нет любви Божией и желания слушать голос истины. «Разумех вы, – говорит Он, – яко любве Божия не имате в себе. Аз приидох во имя Отца моего, и не приемлете Мене: аще ин приидет во имя свое, того приемлете» (Ин.5:42–44); «Аз же зане истину глаголю, не веруете Мне» (Ин.8:45). Затем в беседе с учениками, произнося свой суд обо всех – как народных вождях и законоучителях, так и самом народе, Господь говорит: «аще бы не пришел к ним и не глаголал, греха не быша имели: ныне же вины не имут о гресе своем» (Ин.15:22), т.е. никакого не имеют оправдания, или извинения! И действительно, можно ли извинить чем-либо неверие тех, которые открытым лицом взирали на Господа своего, и не узнали Его – не уверовали в Него? Если вдревле, когда Бог глаголал к народу в пророках, были в сем народе такие, в сердцах которых вера находила себе место: то, как извинить это злое семя, которое не отозвалось чувствами души своей на глаголы Бога, вещавшего теперь в своем единородном Сыне? «Мужие ниневитстии восстанут на суд с родом сим, и осудят его»; ибо, если они послушали пророка Ионы и покаялись: то не более ли сии должны были покаяться и уверовать в Того, кто был более всех пророков (Мф.12:41)? Жители Содома и Гоморры восстанут на суд с родом сим, и осудят его; ибо и те, если бы видели и слышали все то, что дано было видеть и слышать сим: то покаялись бы (Мф.11:23). Таково нечестие иудеев, что они, по слову самого Господа, хуже жителей Содома и Гоморры, и, следовательно, мраком души своей превосходят всех прочих людей, когда-либо на земле живших! «Увы, язык грешный, людие исполнени грехов» (Ис.1:4). Какой из пророков был пощажен вами? Кого из них вы не обесславили и не предали смерти? Но вы довершили меру грехов своих, когда отвергли и предали на смерть самого Мессию и Христа своего! Вы испиваете страшную чашу гнева Божия, и не отрезвляетесь от своего безумия. Жестокость ударов, поражающих вас, показывает, до какой степени ожесточено ваше сердце, навлекшее на себя сии удары и не смягчающееся под тяжестью их! «Вем, – глаголет Господь о народе израильском, – яко жесток еси, и жила железна выя твоя, и чело твое медяно» (Ис.48:4). Исполнилось на вас слово пророка Моисея, которым он угрожал вам некогда за вашу непокорность Богу: «и разсеет тя Господь Бог твой во вся языки, от края земли даже до края ея. Но и во языцех онех не упокоит тя, ниже будет стояния стоп ноги твоея: и даст тебе Господь тамо сердце печальное, и оскудевающая очеса и истаявающую душу. И будет живот твой висящ пред очима твоима» (Втор.28:64–68). Возлюбленный ваш Сион потерян для вас; вы рассеяны по всем царствам земным. Но куда бы вы ни шли, где бы ни странствовали, везде встречаетесь с Распятым вами Мессией, от которого нигде не укроетесь; «живот ваш выну висит пред вашими очами». Но вы Его не узнаете, душа ваша исполнена вражды и неприязни к Нему, и тем самым оправдываете тот плачевный жребий свой, который тяготеет над вами доселе и которого вы вполне достойны. «Се вси вы огнь разжизаете укрепляете пламень: ходите светом огня вашего и пламенем, его же разжегосте. Мене ради быша сия вам, – глаголет Господь, – в печали успнете» (Ис.50:11).

2. Неверие всех прочих народов, коснеющих во тьме заблуждения, имеет в своем основании не другую какую-либо причину, как ту же самую нечистоту души, по которой заблуждающим более нравится тьма, нежели свет.

Никого не оставил Господь без своего отеческого попечения и промышления; никто не отринут Им от небесного царствия; всех обнимает Он своей вечной любовью, и всем показал путь ко спасению. Еще, при своей земной жизни, Он избрал и приготовил великих учителей вселенских – св. апостолов. Совершив дело спасения человеков и отходя ко Отцу своему небесному, Он посылает избранных учеников на всемирную проповедь, сказав им: «шедше в мир весь, проповедите евангелие всей твари» (Мк.16:15). Произнес Господь, при сем, и суд свой о тех, которые не примут Его посланников и откажутся от веры в Него. «Всяк, иже веру иметь и крестится, спасен будет: а иже не иметь веры, осужден будет» (Мк.16:16}... «Слушаяй вас, Мене слушает: и отметаяйся вас, Мене отметается: отметаяйся же Мене, отметается пославшаго Мя» (Лк.10:16); «иже вас приемлет, Мене приемлет: и иже приемлет Мене, приемлет пославшаго Мя» (Мф.10:40); и иже аще не приимет вас, ниже послушает словес ваших, исходяще из дому, или града того, оттрясите прах ног ваших. Аминь, аминь глаголю вам, отраднее будет земле Содомстей и Гоморрстей в день судный, нежели граду тому» (Мф.10:14–15). Поручая св. апостолам столь великое дело, Господь не оставил их без своей великой помощи, уполномочил божественными силами и властью: «вы же седите во граде Иерусалимсте, дóндеже облечетеся силою свыше» (Лк.24:49). Сила сия была такова, что она простиралась на все враждебные и сопротивные силы. «Се даю вам власть наступати на змию и на скорпию и на всю силу вражию: и ничесоже вас вредит» (Лк.10:19). С такими-то силами вышли на всемирную проповедь божественные ученики Христовы. Что же? Какой успех имела их проповедь? Были люди, которые как бы ждали столь чистого, высокого и святого благовестия. Они с первого раза отверзли свои души и сердца к принятию небесных истин и соделались верными последователями учения Христова. Ничто не могло отвлечь их от сего святого и спасительного учения; их верность Господу своему была выше самой смерти: ибо они не устрашились и умереть за имя Христово. Но тогда как одни полагали свой живот за веру Христову: другие отнимали его за сию самую веру; одни отдавали свою плоть и кровь ради истины небесной; другие изобретали все роды смертей с тем, чтобы истребить ее; одни никак не желали расстаться с обетованиями божественными; другие напрягали все силы и средства, чтобы уничтожить их. Отчего такая разность в настроении сердец человеческих в отношении к одному и тому же учению Христову? И если нашлись люду противные евангельской проповеди: то чем можно оправдать их, или извинить? Скажут, что враги учения Христова восстали против сего учения по неведению? Но неведение извинительно только тогда, когда при нем недостает средств и способов узнать истину; но когда истина является и дает понимать себя, то уже нельзя извинить чем-либо такого неведения. Из священной истории знаем мы такие примеры, что самые звери умели понимать людей, носивших во устах своих глагол Божий, и прилагали пред ними свою природную свирепость в кротость: как же судить об этих людях, которые были свирепее и жесточе самых зверей в отношении к провозвестникам небесного учения? И если бы они стали оправдывать себя своим неведением: то их обличила бы самая вражда, которую они имели против Христовой веры. Если они не знали, что учение Христово есть учение истинное и спасительное, то зачем враждовали против того, чего не знали? Зачем пролили столько неповинной крови с той именно целью, чтобы пресечь на земле благовествование Христово? Какую нашли они вину в сем святейшем благовестии, за которую восстали против него? Оскорбляло ли оно какую добродетель? Вредило ли какой истине? Мешало ли какому добру? Нет; оно препятствовало делать только зло; оно воспрещало любодеяния, убийства, хищения, неправды, злоприобретения; оно отвлекало человеческое сердце от пристрастия к земным предметам; оно напоминало людям о вечности и будущем воздаянии.

Итак, верно противникам Христовой веры не нравилось воспрещение Евангелия любить и делать всякое зло! Если бы в сердцах этих людей была какая-нибудь любовь к добру: то не было бы никакой причины восставать им против Евангелия и ненавидеть его. Скажут: они из благоговеинства к богам своим и религии ненавидели новое учение, столь противное древнему их богопочтению. Но что было у них за побуждение и ревность стоять за это богопочтение, когда суетность его яснейшим образом обличилась, при свете евангельского учения? При имени Господа Иисуса падали кумиры, и обожаемые людьми демоны отказывались от имени богов, ложно себе присвоенного, и признавались торжественно, что они не боги, a падшие демоны¹. Итак, если чтители идолов были преданы своей религии и благоговели пред божествами своими: то им следовало бы послушать мнимых богов своих в ту пору, когда сами они признавали себя не богами, а злыми духами. Но выходило иное: чем более открывалась в глазах их истина, тем сильнее ожесточалось их сердце против провозвестников истины. Это показывает в ожесточенных уже не неведение истины, а нежелание ее. Так мир неверующих обличает сам себя своим неверием. Кто не уверовал в Господа своего, тот тем самым показал, что он сын тьмы, а не света. «Сей есть суд, яко свет прииде в мир, и возлюбиша людие паче тьму, нежели свет» (Ин.3:19). «И свет во тме светится, и тма его не объят» (Ин.1:5). Кто бы мог подумать, чтобы отрадное для сердца учение Христово не нашло себе сочувствия в сердцах людей? Кто бы мог подумать, чтобы род человеческий – сей блудный сын, зашедший на страну далекую от Бога своего, и испытавший здесь все роды бедствий под обладанием духовного мучителя, не отозвался всем сердцем на сладкий глас Господа своего, взыскующего погибших? Но нашлись между людьми такие, которые оказались врагами своего спасения и жизни вечной; открылось, что тот в союзе со врагом против Бога, кто не внял сладкому гласу евангельской проповеди. Страшная и неудобовероятная истина, с которой нелегко примириться мыслью! Ужели это в самом деле так? Ужели кто-либо из людей мог дойти до такого ниспадения духа, чтобы быть в злоумышлении на истину Божию и намеренном отвержении путей спасения и жизни вечной? Если бы не пришел на землю единородный Сын Божий и не осветил своим светом темной бездны падения человеческого, то и в самом деле нельзя бы поверить в такую глубину нравственного ниспадения некоторых, в которой для них становится неприязненной истина и ненавистным добро; тогда всякому, взирающему на падших духов человеческих, оставалось бы скорбеть и болезновать сердцем о том, что сии несчастные духи завлечены во тьму греховную хитростью и обманом врага, и остаются в своем падшем состоянии по недостатку средств к восстанию. «Природе человеческой свойственно любить добро, и нет между людьми столь потерянного и развращенного человека, который бы не искал добра в самом зле, им содеваемом. Следовательно, в уклонении людей на сторону зла должно видеть не отсутствие добра в сердце, а только ложное и неверное представление его». Так думаем и говорим мы, при взгляде на беззаконные дела людей, преступающие волю Творца своего! Но верна ли эта мысль, дает нам понимать пришедший в мир Сын Божий. Если действительно всякий человек в тайне своего сердца предан добру и влечется к нему, то Христос – просветитель душ человеческих и руководитель ко всякому добру и совершенству, должен быть всеобщим предметом желания сердец человеческих. Если же между людьми есть враги и противники Христовы: то видно сии люди вовсе отказались от добра и расторгли с ним связь своего сердца!

3. Есть различие в самой вере верующих христиан. Не все, принявшие веру Христову, одинаково ее исповедуют и содержат. В Христианстве произошли свои разделения и несогласия, вследствие которых явились и существуют различные общества между христианами. Отчего это? Не зависело ли сие от самих истин веры, которые, может быть, не для всех понятны и ясны? Но они открыты и возвещены людям самим Господом Спасителем и Св. Духом. Можно ли подумать, чтобы Бог, благоволивший основать и утвердить на земле святую веру, не преподал ее роду человеческому так, чтобы она была для всех понятна и ясна? Остается допустить, что причина всех этих несогласий и разделений в области веры заключается не в самих истинах небесного учения, а в сердцах людей – в их тайных желаниях понимать сии святейшие истины так, как им угодно. Видно, эти сердца, отступившие от правого, непогрешительного образа мыслей, не хотели вполне покориться в послушание правде Божией, а вздумали подчинять ее своей неправде и лжи. Неодинаковость понятия веры обличает в неправомыслящих тайну отступления их сердца от истины Божией. Эта тьма не иначе могла вкрасться в свет, как вследствие внутренней темноты и тайного нечестия заблуждающих. Нечистые желания лукавнующего сердца заставили одних породить и измыслить все неправды под видом истины, и те же самые желания заставляют других сочувствовать сим неправдам и стоять за них, как за истину. Отнимите от людей эту предрасположенность ко лжи и заблуждению, тогда истина найдет себе скорый и беспрепятственный доступ к сердцам их; тогда довольно для истины явиться пред очи людей, чтобы быть ей узнанной и принятой всеми. Что бы кто ни говорил в оправдание заблуждающих в истине; но останется несомненно верным только то, что всякое заблуждение поддерживается желаниями самого заблуждающего сердца, которому оно доставляет какую-либо приятную пищу и благоприятствует какому-либо кроющемуся в нем злу. Да не притворяются же отступившие от правой веры и не обманывают других своим мнимым благочестием и жарким благоговеинством к той религии, которую они сами для себя создали. Быть не может, чтобы в глубине их сердца обитала чистая любовь к Богу, потому что этой любви ни в чем не противоречит та истина, которую они оставили, и в отношении к которой остаются не примирительны – враждебны. Никто не обольщайся этой кажущейся высотой духа неправоверующих, которые так усердно припадают к алтарям своих храмов и лобызают самый прах их. Если бы в самом деле они имели дух благочестия и усердия к Богу, то не восставали бы враждебно и втайне своего духа не злоумышляли бы на тех собратий своих, которые истинствуют в духе пред Богом, у которых они не могут отнять благодати и доказать им, что они лишены сей благодати. Если они в самом деле чтители Христа Спасителя, то как могут чуждаться Его там, где Он сам освящает селение свое, и где они никак не могут отрицать благодатного Его пребывания? Неужели разделился Христос, которого можно чтить на одном месте и отвращаться на другом? Или Он не должен быть там, где намеренность человеческая находит для себя нужным не признавать его присущия? Нет, и Христос не разделяется, и дух благочестия не восстает сам на себя; не гонит он и не восстает на то, что свято и любезно Богу! Нет; значит, под этой кажущейся благовидностью, под сим мнимым благоговеинством блюдется и скрывается своя тьма, которая не приемлет чистого света и не хочет уступить ему. Для сынов света открыта и понятна сия тьма; понятны и те, которые подвизаются за сию тьму и усиливаются поставить ее на место света. Кто сии люди? Это враги, вошедшие во град Божий под видом мирных обитателей, и между тем внесшие сюда меч брани против живущих мирно. Открываются во свете Христовой веры сердечные глубины и тех людей, которые веруют в Господа Спасителя право и истинно. Между сими последними усматривается та достойная удивления разность, что одни веруют и оправдывают свою веру делами ей соответственными; другие веруют и живут так, как бы для них никогда не воссиявал свет небесный; дела их злы и пути их темны. Не ищите у них ни воздержания, ни терпения, ни сострадания к ближним, ни усердия к святыне, ни внимательности к себе, ни благоговеинства в молитве; сердце их предано земным удовольствиям; жизнь их управляется духом века и правилами мира; нет у них ни сокрушения о себе, ни стремления к исправлению самих себя. Такого противоречия между правотой понятий и неправотой деяний в одном и том же верующем не должно быть! Христос Спаситель мира пришел в мир для того, чтобы воздвигнуть падший род человеческий из глубин греха и поставить верующих своих на высоте небесного величия и совершенства. И действительно, кто верует в Господа Спасителя, тот уже восстает силою своей веры от бездны падения и выходит из области тьмы; кто верует в Господа Спасителя, тот входит в Дух Его, проникается силою Его благодати и живет единою с Ним жизнью. Истинно верующий главным и преимущественным образом занят мыслями небесными, не предпочитает никаких в мире наслаждений и радостей тем, которые дает ему чувствовать упование жизни вечной; воля его всегда расположена к таким действиям, которыми благоугождается Бог; он охотно жертвует удовольствиями плоти для того, чтобы иметь высшее утешение в духе, отказывается от всех выгод земных ради приобретения небесного. Таковы истинные сыны веры! Если же мы видим людей, которые и веруют, а остаются хладными – бесчувственными ко всему святому и небесному, то как судить об этих людях? Видно, что глубина души сих людей закрыта для принятия божественной жизни; свет небесный, содержимый ими в понятиях ума, остается, так сказать, на поверхности их души, которая втайне погружена во тьму и в ней поставляет свою жизнь. Люди сии собственным примером убеждают в том, что нечестие сердца не зависит от неведения законов добра, и имеет свое начало и корень гораздо глубже неведения человеческого. Если бы преступление закона зависело от неведения, то всем, познавшим путь чистого добра, надлежало бы быть совершенными в правде. Когда же бесчисленные примеры убеждают нас, что есть люди и знающие истинное добро, и нечествующие пред Богом, то значит, что тайна беззакония проникает в душу человека гораздо глубже его неведения. Для нас разгадывается и становится понятным внутреннее расположение сердца каждого человека при свете Христовой веры, приемлемой или отвергаемой человеком.

Так Господь обличает Собою весь мир человеческий! Им обличается и неверие, и неправоверие, и праздноверие, не приносящее плодов благих.

Святая вера Христова, проходя чрез все времена и веки, и объемля собою все царства земные, открывает в них достояние Божие и отделяет наследников небесного царствия от сынов погибельных. Когда пройдут времена и веки, когда обличатся светом Христовой веры все люди, тогда еще раз явится Господь Спаситель посреди сынов человеческих, еще раз узрят Его земнородные, только уже на облацех небесных, грядущего с силою и славою многою (Мф.24:30). Тогда последует новое, яснейшее и подробнейшее обнаружение сокровенных тайн человеческих сердец, и торжественно пред лицом неба и земли познаются возлюбленные Богу дети, и ненавистные Ему злые делатели. «И будет, – глаголет Господь, – в тот день, изберу я имже образом избирает человек сына своего, добре работающа ему. И обратитеся, и увидите между праведным, и между беззаконным, и между служащим Богови, и не служащим Ему» (Мал.3:17–18). Что скажут в свое оправдание те, которые не служили Господу и не работали в продолжение своей земной жизни? Оправдания не будет никакого! Бог приемлет людей только во оправдании Христовом – во оправдании правой веры и святой жизни (Еф.2:1–13; Тит.3:3–7). Кто не веровал во Иисуса Христа – Сына Божия, и не воспользовался Его оправданием, тот предстанет на суд Божий во всем безобразии грехов своих и, кроме осуждения, ожидать ему нечего. Суд о неверующих во Иисуса Христа уже давно изречен самим Христом – Судьей мира: «веруяй в Мя, – сказал Он, – не будет осужден, а не веруяй уже осужден есть, яко не верова во имя единородного Сына Божия» (Ин.3:18). И св. евангелист Иоанн в своем послании пишет: «имеяй Сына Божия имать живот вечный, а не имеяй Сына Божия живота не имать» (1Ин.5:12). Умолкнут и заградятся уста и тех, которые превращали истину в ложь, и старались о распространении своих заблуждений с попранием правды Божией. Изречен суд и о сих людях; к ним относятся сии слова: «горе глаголющим лукавое доброе, и доброе лукавое, полагающим тьму свет, и свет тьму, полагающим горькое сладкое, и сладкое горькое. Горе, иже мудри в себе самих, и пред собою разумни» (Ис.5:20–21). Не оправдаются на суде Божием и те, которые право веровали в Господа Спасителя, но не творили дел ему угодных. О таковых сказал Господь: «не вем вас; отступите от Мене вси делателие неправды» (Лк.13:27).

Не простыми, поэтому, зрителями и не посторонними свидетелями остаемся и все мы в отношении к этому всемирному обличению рода человеческого, совершаемому Господом Спасителем. Никто несвободен от сего обличения. Каждый из нас имеет свое отношение к Господу Спасителю, который смотрит на всех сынов человеческих и отмечает меру трудов и степень их любви к Себе. Кто мы – загадочные пришельцы в мир сей, какую носим в себе тайну, и какой ожидает нас конец? Это видит и знает Бог один! Нам объяснится и откроется сие не прежде, как по исполнении дней нашей жизни, когда проявлено будет нами все, что мы носим в себе. Светильник веры, горящий в душе нашей, борется с тайной тьмой, которая силится поглотить его в себе. Чем окончится эта борьба, нам знать не дано. Долг наш состоит в том, чтобы испытывать себя непрестанно, стоять на страже своего сердца день и ночь, и не быть беспечно равнодушными к тому, что совершается в потаенном сердце нашего человека!

Замечая в себе разные погрешности и отступления от закона евангельского, мы обыкновенно защищаем самих себя духом времени, в котором живем, правилами и обычаями света, которым будто бы нельзя противиться, обстоятельствами и разными обязанностями, обществом людей, нас окружающих; но тайна всех наших недостатков и несовершенств в нас самих – в нашем духе. Если бы мы имели дух более возвышенный, если бы пламеннее любили Бога и сильнее стремились к своему спасению: то ничто не помешало бы нам быть истинными последователями евангельского учения, от которого не отвлек бы нас ни дух времени, ни правила и обычаи света, ни общество людей, ни обстоятельства, ни житейские заботы и попечения: ибо мы стали бы тогда выше всего этого, и в полноте благодати Божией нашли бы для себя новый, руководящий нами дух, новые правила и иных людей для своего сообщества. Все изменилось бы вне нас – для нас, если бы мы стали другими в самих себе.

Жалуемся иногда на грехопадение прародителей своих и думаем, что мы ими завлечены в глубину зол, в которой находимся и в этом хотим найти успокоение для своей беспечности в духовной жизни. Но вот, предлежит теперь каждому испытание во Христе Иисусе, который лежит на падение, или на восстание всем нам; теперь каждый независимо от преступления прародительского, должен пройти свое испытание во Христе, в котором он должен восстать, или пасть окончательно. Пали наши прародители, то было падение первое: теперь угрожает свободе нашей падение второе. Падение первое состояло во вкушении плода запрещенного, падение второе состоит в отвержении плода повеленного, который есть сам Иисус Христос. Падение первое произошло от послушания вселукавому совету змия, падение второе происходит от непослушания всеблагому глаголу сына Божия – сокрушителя главы змия. Падение первое повергло падшего человека в страшную и необъятную бездну страданий и злополучия, куда низринутся те, которые падут падением вторым? После падения первого осталась у падшего человека хотя надежда на восстание, чего остается ожидать несчастным после своего падения второго? Единородный Сын Отца дарован во спасение всем нам; после Него уже не будет никого спасающего! Посему кто не восстанет во Христе, тот навсегда причислится к отпадшим духам тьмы, связанным пленицами вечными и соблюдаемым на день суда под мраком (Иуд.1:6). Войди в себя, христианин, и рассмотри внимательнее, точно ли ты христианин, и в таком ли ты находишься отношении к Богу Спасителю своему, в каком должно? Спасение пока еще в воле каждого из нас; пока еще можем взыскать Господа Спасителя своего и поставить себя в искреннейшее и ближайшее отношение к Нему!

Но взглянем еще раз на отходящего от сей жизни праведного Симеона. Святой богоприимец, совершив подвиг долговременной, благочестивой жизни, имел радость на последнем закате дней своих узреть спасение Божие и воспринять Спасителя на свои старческие руки. Угасающий взор его простирается вдаль времен, и ему представляется великое зрелище судеб человеческих; он видит, как одни подвизаются за спасение свое, и, о имени держимого им Христа Спасителя, восстают из глубин греха, очищаются, освящаются и входят в наследие жизни божественной; другие же, напротив, вместо возвращения к славе сынов Божиих, избирают в жребий себе – глубочайшее ниспадение, окончательное отпадение от Бога и невозвратно отходят от царства света в темную область духов отверженных. Во утешение тех, которые могли бы предаться скорби об этой, столь страшно неодинаковой участи людей, он открывает, что и в падении, и восстании людей должно видеть собственный произвол каждого, или что то же – тайну внутренних помышлений сердец человеческих!

Пусть наука разбирает природу человека и усиливается проникнуть в самую ее глубину, чтобы разгадать ее в самом основании, в полном объеме и до последних подробностей: какие ее будут успехи в разъяснении сего предмета, увидим и не опустим воспользоваться ими, если они будут согласны с истиной. Но пока этих успехов нет, мы вполне считаем достаточным для себя разъяснение своей духовно-нравственной и религиозной стороны, которою относимся мы к Богу и входим в живое общение с Ним чрез веру в Господа Спасителя; эту сторону мы принимаем за глубочайшую и существеннейшую для своего ведения. Кто разъяснил себе эту сторону и определил свое отношение к Богу Спасителю, кто соединился с Ним своим духом и жизнью, тот уже не ищет о себе никаких других познаний; тот уже сознает высокое назначение и достоинство человека, и ощущает в себе живым образом то, к чему напрасно стремится холодный, без веры, разум своими сухими исследованиями! Если для такого человека и остаются еще тайны относительно самого себя, то он и не усиливается разгадывать их преждевременно; он спокойно остается в блаженном чаянии своей великой будущности, когда сама собой спадет таинственная завеса, не без цели наложенная на него рукою Промысла в жизни настоящей, и когда он ясно – откровенным лицом узрит истину, якоже есть (1Ин.3:2).

Пусть отважные и на все смелые умы, выступая из пределов, назначенных нашему ведению в жизни настоящей, задают себе различные вопросы, которых твердо и отчетливо никогда не может решить ни один ум земного человека; мы знаем, что, покушаясь решить эти вопросы, они плодят только одно за другим различные заблуждения. Между многими, весьма важными заблуждениями нашего времени, не последнее место занимает мысль, что в достижении последних целей человека всякая религия одинаково верна и хороша, и что поэтому предмету не должно быть между людьми никаких споров и разделений. Истинно разумный человек не может найти для себя успокоения в этом вольном, ни на чем не основанном рассуждении неверующего разума о таком важном предмете, каким является дело религии в роде человеческом. Успокоение наше относительно сего предмета – не в произвольных и пустых изобретениях ума естественного и поврежденного, а в точном и непогрешительном познании истины Божией – истины откровенной, которая говорит положительно и ясно: «несть иного имени под небесем, кроме имени Христа Иисуса, данного в человеце, о нем же подобает спастися нам» (Деян.4:12); «иже веру имет и крестится, спасен будет: а иже не имет веры, осужден будет» (Мк.16:16).