Седмица 2-я подготовительная
Понедельник. О «наших» и «вышедших от нас»
«Дети! Последнее время», – пишет Апостол Иоанн Богослов. И признаком для него служит умножение лжеучителей, «антихристов». Ведь «антихрист», это не тот, кто прямо против Христа. А тот, кто вместо Христа хочет предложить себя самого. «Они вышли от нас, – продолжает Апостол, – но не были наши; ибо, если бы они были наши, то остались бы с нами; но они вышли, и чрез то открылось, что не все наши». Никогда они нашими и не были, а просто только сейчас мы об этом узнали. А поскольку они столько времени были участниками церковной жизни, слушателями церковного учения, то – какие еще слова смогут вразумить и удержать их?
Но и тех, кто остается «нашими», по мнению Иоанна Богослова, тоже незачем учить. Едва сказав что-то, Апостол почти всегда оговаривается: «Впрочем, вы имеете помазание от Святого, и знаете все». Для него находящиеся в церкви обладают полнотой истины. Он и пишет к ним не потому, чтобы они «не знали истины». Но именно «потому, что вы знаете ее». Только знающим можно писать, только со знающими можно говорить. Апостол все время подчеркивает, что он не сообщает ничего нового: «что вы слышали от начала, то да и пребывает в вас». Сказав, например, что содержание Христова обетования «есть жизнь вечная», он тут же подчеркивает, что он вовсе не учит их, а только уповает на изначальное, через помазание Святым Духом, пребывающее в них знание. Он говорит: имея это помазание, «вы не имеете нужды, чтобы кто учил вас». Апостол только желает, чтобы это помазание громче говорило в них. Оно «истинно и неложно», и то, «чему оно научило вас, в том» именно, а не в чем ином, «пребывайте».
Ну а всякий «делающий правду» не просто угоден Ему, не просто заслужил Его расположение. Он поистине «рожден от Него»! Чада Божии, это – те, «которые ни от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились» (Ин.1:13). Рожденный от Бога не может не узнавать и не любить своих братьев. Но, с другой стороны, он не может и рассчитывать на любовь со стороны тех, кто не родился от Бога и не принадлежит к Божьей семье. «Мир потому» и «не знает нас, что не познал Его». Они чужие, они совсем другой крови, они не «от Бога» родились, а как раз «от крови», «от хотения плоти», «от хотения мужа». А если дальше прослеживать их корни, то увидим, что тот, «кто делает грех», – «от диавола, потому что сначала диавол согрешил».
А что в дальнейшем ждет детей Божиих, в которых пребывает Его семя? Апостол и тут ничему новому не учит, а приоткрывает, какая сила кроется в этом семени: «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть».
Рассуждения Иоанна Богослова иногда кажутся странными и непривычными. Но дело в том, что человек для него – не камень, который можно поставить туда или сюда. Апостол мыслит человека как живое, полноценное растение, непременно с корнем, с ветвями и плодами. И кто наш, тот – наш. Хотя бы еще только-только пробился росток из посеянного и принятого семени Божьего слова. «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха». И яблоня, безусловно, рождает яблоки, но не с первого же года. И наша забота в этой жизни – непрестанно расти, очищая «себя, так как Он чист».
Вторник. О любви и о ненависти
«Таково благовествование, которое вы слышали от начала, чтобы мы любили друг друга», – снова и снова повторяет Апостол Иоанн Богослов. Быть всем вместе, всей «братии вкупе» с нашим Небесным Отцом, – для этого, собственно, и был создан человеческий род.
Апостол напоминает, как впервые был нарушен этот Божественный замысел. Это случилось, когда Каин «убил брата своего. А за что убил?» Книга Бытия рассказывает, что оба брата принесли Богу жертву, каждый свою. «И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Книга Бытия не говорит, почему так случилось. Но Иоанн Богослов, по данной ему премудрости, свидетельствует, «что дела» Каина «были злы, а дела» Авеля «праведны». «Каин сильно огорчился, и поникло лице его» (Быт.4:4–5). Сердце его смутилось. Но не о том он задумался, как исправить себя, но о том, как устранить своего брата.
И никто не должен обольщать себя тем, что он не делает брату зла, а просто не любит его. Если хоть чуть оттолкнулся от берега любви, – течение уже не даст оставаться на месте. Тут – один путь: через ненависть – к человекоубийству. Сначала – безразличие: есть человек или нет его. Потом просто нежелание, чтобы он был. Потом – желание, чтобы его не было. И так – доходит до вольного или невольного содействия этому.
Любовь же, напротив, активно желает, чтобы брат был, и даже до жертвы своей жизнью ради этого. Ведь и узнали мы любовь лишь из того, что Христос «положил за нас душу Свою». И если мы действительно Его ученики, то «и мы должны полагать души свои за братьев». А если кто даже безразличен к бедствию брата, – «как пребывает в том любовь Божия»? Какой он ученик Христов? И сердце наше, совесть наша только тогда успокоится, когда «станем любить не словом или языком, но делом и истиною». А пока сердце «осуждает нас», мы не должны обольщать себя, дескать, ничего, поболит и перестанет. Это – как физическая боль. Ее можно заглушить таблетками, но болезнь от этого будет развиваться еще быстрее. Заглушив сердечное беспокойство, мы как бы гасим свет, и там, в темноте остаток любви окончательно перерождается в ненависть. И если я не хочу видеть то, что происходит во мне, то ведь «Бог больше сердца нашего и знает все».
Сегодняшнее чтение – словно специально для старшего брата из воскресной притчи, который поистине встал на путь Каина. И начинает он этот путь даже не с того, что Бог не призрел на него, но с того, что Бог призрел на его брата!.. Но вот – суд. И для тебя, и для твоего брата – только два исхода: жизнь или смерть, ад или рай. Ты не хочешь быть с ним вместе в раю? Ну, что же: тогда своими собственными руками отправляй его в ад!
Среда. О признаках истины
«Возлюбленные! – пишет Апостол Иоанн Богослов. – Если сердце наше не осуждает нас, то мы имеем дерзновение к Богу». Апостол указывает на сердце, как на свидетельство внутри нас, что мы поступаем правильно и богоугодно. И если оно «не осуждает нас», то – по-детски не сомневаемся, что «чего ни попросим, получим от» нашего любящего Небесного Отца.
Но и разум должен осознавать правильность жизни. Собственно, сердце лишь тогда и дает сигнал к дерзновению, когда мы сознательно и осмысленно «соблюдаем заповеди Его и делаем благоугодное пред Ним». Основная же заповедь Его «та, чтобы мы веровали во имя Сына Его Иисуса Христа и любили друг друга, как Он заповедал нам». Тот, кто «сохраняет заповеди Его» и кого «не осуждает» сердце, «тот пребывает в Нем, и Он в том».
Но должно быть еще и свидетельство свыше. В конечном итоге, о том, «что Он пребывает в нас, узнаем по духу, который Он дал нам».
Но, сколь бы сильным ни был голос духа, Апостол и тут предостерегает: «не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому что много лжепророков появилось в мире». «Духа Божия и духа заблуждения узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет, и теперь уже есть в мире». А из пришествия Иисуса Христа во плоти неизбежно следует: и – основание Им на земле Своей единой церкви. И – данная церкви власть «вязать и решить» на земле, с тем, что это будет связано и разрешено на небе. И – обетование, данное церкви, что врата адовы не одолеют ее. И – почитание Его земного облика, изображенного на святых иконах.
Поэтому Иоанн Богослов приводит и еще один критерий, – в истине ли мы, со Христом ли? От лица всех уже уверовавших и составляющих единую церковь он говорит: «Мы от Бога: знающий Бога слушает нас; кто не от Бога, тот не слушает нас. Посему-то узнаем духа истины и духа заблуждения». Итак, для удостоверения, в Боге ли мы, надо быть и в единстве с единой церковью, основанной Иисусом Христом, пришедшим во плоти.
Истина в точке пересечения многих признаков. Поэтому необходимо бодрствовать. Не обольщаться ни сердцем, ни разумом, ни духами, ни людьми, утверждающими, что они в истине, но не входящими в единую церковь. Одно испытывается другим, другое – третьим, а третье четвертым, а четвертое – снова первым. И только тогда и к нам будут относиться слова: «Дети! Вы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире».
Четверг. О молитве за других
Апостол Иоанн Богослов пишет: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит? И мы имеем от Него такую заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего».
Одной из важных сторон деятельной любви к человеку является молитва за него. Господь заповедал любить даже врагов, и молиться за них. А тут вдруг узнаем, что даже не за всякого брата можно молиться! Апостол пишет: «Если кто видит брата своего согрешающим грехом не к смерти, то пусть молится, и Бог даст ему жизнь, то есть согрешающему грехом не к смерти. Есть грех к смерти: не о том говорю, чтобы он молился».
Но что же такое – «грех к смерти»? Разве может быть такой грех, которого Господь не простил бы искренне кающемуся? Очевидно, «грех к смерти», это грех нераскаянный, в котором человек упорно пребывает, не считая его грехом, а порой даже считая своей добродетелью, а может быть и своим долгом. Как можно молиться за такого?
Представим себе несколько житейских ситуаций. Допустим, я где-то работаю. Есть начальник, есть мои сослуживцы. И вдруг я узнаю, что одного из них выгоняют с работы. Я иду просить за него. А начальник мне говорит: «ты сам не знаешь, за кого просишь: он и меня последними словами обозвал, и дело делать отказывается, и вообще уже нашел себе другое место».
Вот другая ситуация. Человека увольняют, потому что он не хочет выполнять одну из своих обязанностей. Тогда я прихожу и прошу: «не выгоняй его. Я возьму на себя, сверх своих обязанностей, еще и то, что он не хочет делать». Тут есть шанс на успех. Но прежде надо рассчитать: а потяну ли я эту нагрузку?
А вот и третья ситуация. Человек сделал оплошность, даже большую. Но он раскаивается в ней. Не надеясь на себя, он просит меня: «Мне стыдно показаться начальнику на глаза. Попроси за меня. Я обещаю, что никогда больше не буду так поступать». Тут уже с дерзновением идем просить, и, скорее всего, будет успех.
Примерно так же и с нашими молитвами за разных людей. Не надо бы самовольно браться молиться за того, кто тебя об этом не просит. Чтобы ходатайствовать вторым образом, надо бы прежде вспомнить Апостола Павла, который, переживая отпадение от Бога своих соплеменников, говорил: «Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим.9:3). Самая же нормальная ситуация для нас, простых людей, – третья.
Ну а как нужно молиться?.. Однажды некто спросил великого старца Иоанна, жившего в шестом веке: «Если кто скажет мне: помолись о мне, – что мне делать? Должен ли я всегда поминать его»? Старец на это ответил: «Когда кто скажет: помолись о мне, скажи в сердце своем: «Бог да помилует нас», и этого достаточно. А поминать его всегда – дело не твое, но совершенных, могущих молиться друг о друге». Это – дело тех, кто действительно любит того, за кого молится, и любит настолько, что готов, как Апостол Павел, быть отлученным за него от Христа.
И когда наше дерзновение находится в соответствии с нашими духовными силами, то «Он слушает нас». «А когда мы знаем, что Он слушает нас во всем, чего бы мы ни просили, – знаем и то, что получаем просимое от Него». И это – если даже просто вздохнем: «Бог да помилует нас». Именно нас, обоих, а не только его, как будто он более меня нуждается в молитвах.
Пятница. О любви и о истине
Сегодня читается второе послание Апостола и Евангелиста Иоанна Богослова. Предполагают, что оно было написано в его последние годы. Физические силы уже уходили, и предание говорит, что Апостол постоянно повторял только одно: «Дети, любите друг друга»! И в сегодняшнем послании это очень чувствуется.
Мы никогда с точностью не узнаем, к кому именно обращался Апостол, к какой «избранной госпоже и детям ее». Никогда не узнаем, и кого он имел в виду, когда, заканчивая послание, писал: «Приветствуют тебя дети сестры твоей избранной». Мы никогда не узнаем, какие это сестры, какие дети, – родные или духовные? Но одно мы знаем: идеал церкви, это – поистине новая семья, где все – и братья, и сестры, и дети, и отцы, – соединены родством, которое сильнее всякого телесного родства.
В послании – два главных слова: «любовь» и «истина». Уже в начале читаем: «Старец – избранной госпоже и детям ее, которых я люблю по истине». И тут же он оговаривается: «и не только я». Он как бы говорит: дело не в моих личных чувствах. Я не просто «люблю», но «люблю по истине». И в этом я не являюсь чем-то особенным. Вас любят «и все, познавшие истину». Любовь как бы наполняет все пространство истины во Христе.
Преподав благословение, Апостол выражает радость, «что нашел из детей твоих, ходящих в истине, как мы получили заповедь от Отца». И об одном только просит, «чтобы мы любили друг друга». Но любовь Апостола – не старческое благодушие, когда «и все хороши, и все хорошо, и ничего мне не надо, и всем я доволен; когда – и ты прав, и он прав, – только не шумите, и не ругайтесь»! Рядом с совершенной любовью видим и – жесткую нетерпимость к врагам истины.
Апостол с тревогой отмечает, что «многие обольстители вошли в мир, не исповедующие Иисуса Христа, пришедшего во плоти; такой человек есть обольститель и антихрист». А как мы уже говорили, следствием пришествия Христа во плоти является и основание на земле единой церкви, хранящей единство веры. И «всякий, преступающий учение Христово и не пребывающий в нем» не просто в чем-то не прав, но – просто-напросто вообще «не имеет Бога». А «пребывающий в учении Христовом имеет и Отца и Сына». И по отношению к таким врагам истины «Апостол любви» оказывается Апостолом совершенной нетерпимости. Он не говорит: «впустите его, выслушайте, и пусть в свободном споре восторжествует истина». Он исключает общение с врагами истины даже на простом человеческом уровне: «Кто приходит к вам и не приносит сего учения, того не принимайте в дом и не приветствуйте его. Ибо приветствующий его участвует в злых делах его».
Потому что не всякий верующий может противостоять яду лжеучения. Всегда были христиане, которые пришли в церковь вслед за кем-то: за мужем, за женой, за своими односельчанами, за своими соотечественниками. Этих людей нельзя считать неполноценными христианами. Но их надо физически ограждать от вторжения еретиков и от яда их учения. Потому что не может быть свободного и равного спора, когда простому верному во Христе противостоит натасканный, подготовленный специально для обольщения «малых сих» распространитель лжи. И об этом должен заботиться и отец семейства, и властитель, если он действительно хочет быть отцом своего народа. Ведь столько примеров, когда только единство веры позволяло выжить нашему государству!
Ну а в конце послания снова видим, как Апостол тяготится разлукой, тяготится необходимостью писать «на бумаге чернилами». Он написал лишь самое необходимое: о любви и о ненависти. Он надеется «скоро» придти «и говорить уста к устам», насладиться радостной полнотой общения во Христе.
Суббота. О приближении Страшного суда
За упокой: Ин.5:24–30
1Кор.10:23–28. За упокой: 1Сол.4:13–17
Картина страшного суда открывается после недели о блудном сыне, и это глубоко не случайно. Потому что для кого – страшный суд, а для кого – радостный конец долгого и трудного пути.
Нам открыто, что последний этап этого пути будет особенно тяжким. Во-первых, всякие лжехристы будут звать: «остановись, поверни сюда! Это я, твой отец, которого ищешь»! И очень трудно будет не пойти «вслед их». Они будут очень похожи на настоящего, особенно, если знание у нас только теоретическое, школьное. В школе учат о «свойствах» Бога. А лжехристы смогут продемонстрировать и как бы – «всеведение», и – что-то очень похожее на «всемогущество», и – мнимое, призрачное «вездеприсутствие».
Скажется крайнее утомление, когда под любым предлогом хочется, чтобы путь, наконец, завершился. А тут еще – слухи «о войнах и смятениях» там, впереди. Но – «не ужасайтесь», – говорит Господь. Идите, не оглядываясь, как Лот из Содома. Потом – «будут знамения в солнце и луне и звездах». Наступит всеобщее «уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную, ибо силы небесные поколеблются».
И вдруг – увидим перед собою престол праведного Судии, увидим «Сына Человеческого, грядущего на облаке с силою и славою великою». И чем ближе к Нему, тем больше будет людей. Потому что «мертвые услышат глас Сына Божия и, услышавши, оживут», и вольются в общий поток. И чудесным образом каждый из этой невообразимой толпы будет на виду, перед самым престолом, каждый будет как бы наедине с Ним.
Кто же сможет пройти этот путь без потерь? А вот именно тот, кто пришел в себя, для кого все земные блага стали как бы свиным корытом с «рожками», кто понял, что безнадежно и навсегда утратил сыновнее достоинство, но все же – не отчаивается и идет вперед, потому что знает, что у Отца и для него, для последнего, хватит любви и милосердия. Он сам осудил себя на все, и его уже ничто не удивит и не испугает. Собственно, предыдущая неделя тоже была неделей о страшном суде, только в ней открывалась окончательная судьба лишь одного человека, того, кого мы знаем под именем «блудного сына». Конечно же, он будет поставлен среди тех, кто одесную. И как бы ни хвалил его Отец и Судия, – в ответ он только скажет, что «согрешил на небо и пред Тобою», не сделал ничего доброго, и не достоин никакого блага.
И уже не для него, а для остальных, еще не пришедших в себя, говорит сегодня Господь: «Смотрите же за собою, чтобы сердца ваши не отягчались объедением и пьянством и заботами житейскими, и чтобы день тот не постиг вас внезапно, ибо он, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному. Итак, бодрствуйте на всякое время и молитесь, да сподобитесь избежать всех сих будущих бедствий и предстать пред Сына Человеческого».
Воскресение. О Страшном суде
Неделя о страшном суде
Суд этот совершится, когда в конце земной истории «приидет Сын Человеческий во славе Своей, и все святые Ангелы с Ним». Тогда Господь «сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы», все до одного потомки Адама. И всех этих людей Господь сразу разделит, «как пастырь отделяет овец от козлищ». Господь видит без обвинителей и свидетелей, кто куда стремится, кто что любит, кто чему предал свою душу. Но чтобы никто не мог обвинить Его в пристрастии, в предопределении каждого заведомо к погибели или к спасению, Он непременно даст каждому сказать последнее, свободное слово, чтобы и весь мир увидел то, что всегда видит Он.
Господь обратится сначала к «тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне. Тогда праведники скажут Ему в ответ»… И Господь с уверенностью говорит, что скажут праведники. Господь уверен, что они спросят с недоумением: «Господи! Когда мы видели» Тебя таким и «послужили Тебе»?! Но почему они именно так спросят? Ведь читали же они Святое Евангелие, и в том числе – то, что мы читаем сейчас. Они прекрасно знают слова, которые Господь скажет далее: «так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне». Праведники все это «проходили», и много раз слышали с амвона, что, делая добро ближнему, делаем Самому Господу. Но Господь знает, что не ответят праведники согласием, дескать, «да, Господи, мы это знаем, это написано в двадцать пятой главе Евангелия от Матфея»! Господь знает, что все равно, не смотря ни на что, они ответят таким искренним, недоуменным вопросом. Потому что праведник хотя и трудится, и старается выполнять все, что повелел Господь, но перед его глазами всегда, в первую очередь, крест Господень, это главное, и ни с чем не сопоставимое знамение его любви. Праведник не может даже помыслить, что способен дать что-то Тому, Кто Сам дает всем все, включая и возможность давать что-то другим.
Потом Господь обратится к «тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня»… Но и этим тоже дается право последнего слова. Причем, они находятся в более выгодном положении. Даже если они и не читали Евангелия, то вот, только что они слышали, как отвечали праведники, как отрицали свою праведность, споря даже с Самим Богом. И они слышали, как сказал Господь праведникам. Но они все равно упорно оправдывают себя, как оправдывал себя богач из притчи о богатом и Лазаре. Они ни в чем не виноваты. Они, по их словам, от всей души бы послужили Господу, если бы он явился им. И одновременно они всю жизнь отталкивали от себя всякую протянутую к ним руку. И так прошла их жизнь. Но Господь дает им последнюю возможность. И что им стоит сказать: «Да, Господи, ничего доброго не сделали мы ни Тебе, ни ближним, но – помилуй нас «по велицей милости Твоей»!
Некоторые, рассуждая об этом Евангелии, делают вывод, что – вот что надо для спасения: помогай ближнему, делай добрые дела. А вероучение и Богослужение придумано людьми. Но на самом деле – без правой веры и без участия в церковных Таинствах просто невозможно ответить так, как ответили праведники, дать такую оценку своим трудам! Думается, если бы праведники согласились с Господней оценкой, а грешники взмолились бы о милости, – участь и тех, и других была бы противоположна. Но Господь сразу поставил одних по правую, а других по левую руку. Он знал, кто что ответит. Он Своею любовью все сделал, чтобы все ответили, как первые, и не Его вина, если иные ослепили себе глаза и заткнули уши.
«И пойдут сии в муку вечную», уготованную «диаволу и ангелам его». Заметим: не потащат их, но – сами пойдут, в своем поистине бесовском противлении Богу и Его правде.