Предисловие. Карл Виланд, доктор медицины¹

Доктор Виланд является управляющим директором миссии Creation Ministries International (Австралия) с 1987 года, когда она ещё называлась Creation Science Foundation. Он был основателем и первым редактором журнала Creation (в 1978 году), который сегодня имеет подписчиков в более чем 100 странах.

В дипломе об образовании Карла указаны медицина и хирургия, также в прошлом он был президентом Христианского медицинского братства Южной Австралии. Карл, который с 1986 года занят в CMI полный рабочий день, по мнению многих, является оплотом креационистского сообщества и непоколебимым защитником веры.

Он является автором нескольких книг, в том числе «По ту сторону теней: осмысление личной трагедии» (Beyond the Shadows: making sense of personal tragedy) и «Один человеческий род» (One Human Family). Также он написал много статей для журналов Creation и Journal of Creation и нашего веб-сайта – creation.com.

Доктор Виланд был выбран для написания предисловия к этой книге по одной простой причине – он имеет огромный опыт в этой области и широкое понимание различных тем, которые мы рассмотрим. По сути, его позиция и опыт позволяют ему написать резюме и введение к этой очень важной работе.

За более чем 35 лет, в течение которых я принимаю участие в полемике по вопросам истоков, никогда не было ничего подобного этой книге. Девять учёных, докторов философии, экспертов в различных сферах, каждый из которых разбирает отдельную область эволюционной теории и веры. И никогда ещё необходимость в этом не была столь острой. В наши дни материалистическая и натуралистическая догма пользуется широкой популярностью, дерзко уверенная в своём утверждении, что на её стороне стоит авторитет науки.

Во-первых, важно пояснить кое-что. Слово эволюция в названии этой книги означает гораздо больше, чем «генетические изменения». И даже больше, чем «происхождение разнообразия жизни». Этот термин будет использоваться, чтобы охватить весь крупномасштабный сценарий, который современная культура принимает как основополагающий в своём отказе от Бога-Творца Библии: что звёзды, планеты и галактики якобы возникли после того, как ничто каким-то образом взорвалось; что неживые химические вещества посредством совершенно таинственных процессов якобы как-то образовали первый живой организм (биологическую машину, которая достаточно сложна, чтобы иметь возможность создавать свои копии и использовать полезную энергию из окружающей среды); и что из этой случайной первой жизни произошёл весь массив видов, как вымерших, так и современных. Микробы якобы стали не только микробиологами, но также комарами и магнолиями, грибами и сурикатами, и всё это в результате миллиардов лет проб и ошибок – случайных изменений, отфильтрованных обыденным (и ненаправляемым) процессом естественного отбора.

Вместо того чтобы выбрать области для критики, которые могут быть расценены как лёгкие мишени, «Ахиллесовы пяты эволюции» представляет собой хорошо аргументированное фронтальное наступление на то, что многие могут считать непобедимым оплотом для ведущих современных эволюционных, антитеистических мыслителей. Вот восемь арен интеллек- туального сражения, каждая из которых представлена собственной главой и имеет собственных авторов/учёных:

1. Естественный отбор

2. Генетика и ДНК

3. Происхождение жизни

4. Летопись окаменелостей

5. Геологическая колонна

6. Радиометрическое датирование

7. Космология и Большой взрыв

8. Этика и мораль

Ахилл – это героический персонаж греко-римского эпоса, который, как казалось, был непобедимым в бою. Согласно одной из версий мифа, эта непобедимость была дарована ему, когда мать окунула его ещё ребёнком в реку Стикс. Но участок сзади пяты, за которую она держала младенца, не вступил в контакт с защитной жидкостью. Оставшееся уязвимым место в конечном счёте оказалось фатальным для Ахилла, позволив войти отравленной стреле. Даже сегодня мощное сухожилие, проходящее по задней части пяты, называется (в том числе врачами) «ахилловым сухожилием».²

Поэтому ахиллесова пята стала наглядной и яркой метафорой для неожиданного, но фатального недостатка, особенно перед лицом кажущейся непобедимости. Это говорит об уязвимости, которая при её обнаружении и разоблачении оказывается фатальной.

Примечательно то, что эти восемь областей знаний и исследований являются в большей или меньшей степени теми, которые, как большинство людей считают, показывают наиболее сильные стороны эволюции. Именно они якобы являют собой основу её кажущейся несокрушимости.

К слову, иллюзия особенно убедительна из-за присущей ей круговой аргументации. Действительно, может показаться, что тот способ, которым данные интерпретируются и представлены, постоянно усиливают эту доминирующую парадигму нашей культуры. Но это во многом объясняется негласным правилом, о котором часто не подозревают даже его самые стойкие приверженцы. Это правило заключается в том, что данные могут быть поняты и интерпретированы только в рамках исходных предположений самой парадигмы. Это включает предположение о строгом натурализме, когда речь идёт об истоках. Например, известный эволюционист профессор (фактически иммунолог) Американского университета писал:

Даже если все данные указывают на разумного Создателя, такая гипотеза исключается из науки, потому что она не натуралистична.³

Этим он признаёт, что объяснения вне природы автоматически исключаются; допускаются только естественные причины. Это, следовательно, априори исключает как недопустимое всё, что может привести к другим выводам, кроме того, что мир самосоздался, без какой-либо божественной помощи, необходимой или очевидной.⁴

Однако, как только эти интеллектуальные оковы разбиты, то становится неудивительным, что каждая из этих восьми областей знаний также содержит некоторые самые большие недостатки в эволюционной теории. Каждая из этих слабых зон представляет фатальный недостаток – так сказать, ахиллесову пяту. Вместе они представляют собой огромную проблему для эволюционной системы убеждений.

Вся эта полемика, кстати, никогда не заключалась в раскапывании «фактов в пользу сотворения» против «фактов в пользу эволюции». Когда дело доходит до вопросов истории (в отличие от экспериментальной или оперативной науки – науки, которая рассматривает то, как работает мир⁵), вопрос был всегда не столько в фактах, как в их интерпретации. У всех нас есть один и тот же мир, одни и те же «факты». Оппоненты по обе стороны спора наблюдают те же звезды, горные породы, животных и окаменелости; и мы видим тот же естественный отбор и мутации. И философы науки уже давно напоминают нам (несмотря на впечатление, создаваемое телевизионным судебно-медицинским/криминальным сериалом «C.S.I.: Место преступления»), что необработанные, не интерпретированные факты никогда не говорят сами за себя. Как однажды написал покойный профессор Гарвардского университета Стивен Джей Гулд, «факты не говорят сами за себя; они рассматриваются в свете теории».⁶

В любом случае, спор касается не столько того типа науки, которая принесла человечеству огромную пользу и которая изучает, как работает мир, на основе повторяемых экспериментов и наблюдений, сколько конкурирующих представлений об истории. Возражения вроде «Бытие не является научным учебником!» упускают важный момент. Бытие представляет собой величественный, но компактный и прямой свидетельский рассказ об однократных, ненаблюдаемых и неповторяемых событиях – историю происхождения «жизни, Вселенной и всего остального».

Эволюционная точка зрения по сути также является взглядом на историю. Это история, которая рассказывает о совершенно ином наборе однократных, ненаблюдаемых и неповторяемых событий. Это свидетельствует о том, что мы находимся в сфере представлений о прошлом, когда имеем дело с вопросом о происхождении. И каждый человек должен решить для себя, какая интерпретация фактов более разумно объясняет имеющиеся данные.

В одном из редких, но освежающих случаев признания существования границ науки, когда речь идёт о рассмотрении событий прошлого, таких, как эти, известный австралийский популяризатор науки однажды заметил:

Описание сотворения в книге Бытия может даже быть истинным, но наука не имеет ни единого способа, чтобы доказать или опровергнуть его, и креационисты знают об этом.⁷

Иногда можно видеть, как истинно верующие в эволюцию провозглашают свою научную «непредубеждённость», заявляя, что они готовы отказаться от дарвинизма, если того потребуют факты. В поддержку этого они указывают на большое количество профессиональных споров в рамках эволюционизма о таких вещах, как механизм макроэволюции. Но в том-то и дело. Нет никаких сомнений в том, что эволюционисты в принципе могут принять альтернативу неодарвинистскому механизму, если в целом «факт» эволюционировавшего (самосоздавшегося) мира не подвергается сомнению. Другими словами, может быть много дискуссий и разногласий в рамках светских научных кругов по вопросам, как происходила эволюция (в смысле упомянутого ранее самосоздавшегося мира), но никогда о том, происходила ли она вообще. Эти основополагающие предпосылки являются неприкосновенными для ведущих мыслителей, даже если они редко высказываются открыто. И именно постулаты (или аксиомы – исходные убеждения или предположения, которые принимаются как сами собой разумеющиеся без доказательства) человека о действительности в значительной степени определяют его интерпретацию этой самой действительности.

Мы не говорим, что есть что-то неприемлемое в том, что в основе научных построений лежат предпосылки. Вовсе нет. На самом деле это неизбежно, и именно таким образом работает почти вся наука. Когда дело доходит до построения научных моделей истоков, библейские креационисты также имеют основополагающую исходную точку отсчёта – простую истину Библии, в частности повествование книги Бытия, подтверждённое и проповеданное Господом Иисусом Христом и заверенное Его воскресением из мёртвых.

Бытие явно воспринималось как реальная история Иисусом и всеми авторами Нового Завета. Матфей, Марк, Лука, Иоанн, Павел, Иаков, Пётр, Иуда и автор Послания к Евреям в своих писаниях ссылались на первые главы книги Бытия, как на историю.⁸ Его также воспринимали как достоверную историю подавляющее большинство христиан, в том числе гиганты мысли, такие как сэр Исаак Ньютон, на протяжении почти 20 веков, пока не началось неоязыческое возрождение идеи о долгих веках и натурализма в период Просвещения в 17-м веке. Это началось задолго до публикации «Происхождения видов» Дарвина и набирает обороты до сих пор. Большая проблема в том, что в то время как аксиомы библейского креационизма чётко сформулированы и раскрыты, тот факт, что эволюционная доктрина строится на таких же недоказуемых предположениях, основанных на вере/убеждениях,⁹ гораздо менее широко признаётся. И откровенно пресуппозиционная основа библейских креационистов часто неправильно понимается как что-то негативное, ведь это показывает, насколько они «предвзяты» (читайте: безнадёжно и жёстко скованы своей приверженностью Библии).

Это может помочь объяснить, почему многие христиане инстинктивно уклоняются от этого пресуппозиционного подхода, не оценив его силу и полезность в библейской/научной апологетике. Прежде всего, он сталкивает нас с реальным положением вещей относительно человеческих предубеждений. Такой подход признаёт, что они всегда будут существовать и что они должны быть признаны и чётко оговорены в дискуссии.

В некотором смысле, он также говорит: «Хорошо, предположим, что Библия говорит правду; что бы мы ожидали обнаружить?»¹⁰

Тогда как соглашаясь на антитеистическое требование «не принимать во внимание Библию», мы в первую очередь играем в пользу несостоятельного мифа, будто существует некая философски «нейтральная» арена (т.е. та, в которой факты свободно витают в воздухе без привязки к основополагающим идеям и каким-то образом определяют свою собственную интерпретацию). В итоге мы сами создаём себе лишние помехи, даже не имея основы, на которой можно было бы построить хоть какую-либо модель. А это, само собой, означает, что мы не имели бы ничего, что можно сравнить с моделями, основанными на конкурирующих предположениях натурализма.

Поэтому неудивительно, что в этой книге вы часто будете видеть разоблачение натуралистических предположений, стоящих за эволюционной историей. Это продемонстрирует научные слабости эволюционной мысли, а также поможет читателю сделать справедливые сравнения.

Непосредственно из аксиомы креационистов о безошибочности Библии выводятся другие – о молодом возрасте Земли и космоса (тысячи, а не миллиарды лет), а также реальности охватившей весь земной шар водной катастрофы продолжительностью в год – Ноева Потопа. Отсюда следует, что если аксиомы/предположения действительно верны, то можно будет показать (неоднократно и во многих предметных областях), что основанные на них модели соответствуют действительности. В сложном мире и креационисты, и эволюционисты неизбежно будут неоднократно сталкиваться с тем, что их излюбленная модель не соответствует непосредственно наблюдаемым фактам без задействования вспомогательной, или лакатосовской¹¹, гипотезы, чтобы спасти главное убеждение. Однако, основываясь на вере в достоверность Библии, можно ожидать, что построение научных моделей, основанных на библейской непогрешимости, в долгосрочной перспективе окажется более плодотворным, с меньшей потребностью в таком «латании» по сравнению с конкурирующими с ней моделями.

На самом деле модели, построенные на основе таких библейских предпо- сылок, были необычайно плодотворными, особенно если учесть количество людей, работавших над ними. Небольшая горстка людей, которые фактически обдумывают и проводят исследования в таких областях, меркнет рядом с тем количеством людей, которые подобным образом на деньги налогоплательщиков возводят алтарь эволюционистских идей.

Хотя построение и усовершенствование креационистских моделей достаточно важно, но «Ахиллесовы пяты эволюции» в первую очередь не об этом. Книга сосредоточена на неприкрытой критике эволюции. Конечно, верующие не должны быть непримиримыми спорщиками. Приводя аргументы в пользу того, во что мы верим, мы должны делать это «с кротостью и благоговением» (1Пет.3:15). Но мы также должны «разрушать аргументы», выдвигаемые против Бога. Именно так апостол Павел описал этот аспект миссии последователей Иисуса во 2-м Послании к Коринфянам 10:5.

Помимо того, что эволюционизм – это ложная точка зрения на историю, он тотально господствует в общественной мысли и является огромным барьером к принятию Евангелия для миллионов людей. Игнорировать необходимость смело и решительно указывать на (множественные и легко доказуемые) ахиллесовы пяты эволюции и тратить время только на такие вещи, как мелкие детали креационистской биологической классификации или, например, где в горных породах проходит граница потопных и послепотопных отложений, будет подобно тому, как играть на скрипке в то время, как горит Рим. Когда люди поймут серьёзные научные слабости эволюции (и то, как это ставит под сомнение Евангелие), они смогут найти много материалов, чтобы копнуть глубже.¹² И есть надежда, что через такие работы, как эта, Бог будет побуждать гораздо больше людей посвятить свою жизнь этой битве, которая в конечном счёте идёт за сердца, умы и души мужчин и женщин. И тогда, с позволения Божьего, научное креационистское сообщество сможет уделить больше внимания построению моделей.

Следствием этого убеждения (что следует не атаковать эволюцию, а наоборот, укреплять позиции сотворения) является возражение, что опровержение эволюции не обязательно как-то подтвердит библейское сотворение. Однако поскольку концепция эволюции гораздо шире, чем просто неодарвинистская концепция (и механизм) универсального общего происхождения, то нужно сделать шаг назад, чтобы увидеть фундаментальную природу этого спора. В конце концов, на самом деле есть только два варианта. Либо мир был создан, либо он произошёл сам по себе. Если он не был сотворён, то водород – это газ, который не только появился из ничего, но и, оставленный сам по себе, превратился в людей (и во всё остальное). Если же он был сотворён, то мы говорим о созидающей сущности, которая, по определению, является настолько колоссальной, что единственным реальным кандидатом, фактически, является бесконечный и личный Бог иудео-христианской Библии.¹³ Применяя философский закон исключённого третьего, можно действительно сказать, что, по определению, доверие к Бытию значительно усиливается за счёт выявления и разоблачения ахиллесовых пят (крупномасштабной) эволюции.

Те, кто привыкли слышать часто повторяющуюся критику сотворения, могут удивиться, увидев, насколько крайне неудовлетворительны доводы в пользу эволюции в целом. Фактически, многие из предположений, лежащих в основе эволюционизма в различных предметных областях, идут вразрез с известными научными законами и принципами в области физики, химии и теории вероятности.

Открывающий аккорд принадлежит биологу доктору Дону Баттену и посвящён полностью вопросу естественного отбора (нечто логичное и наблюдаемое) как механизма, с помощью которого мир живого якобы создал сам себя. Вполне резонно, что этот вопрос должен рассматриваться первым, так как он представляет собой отправную точку отхода от реальности для Дарвина. Остальные рассматриваемые вопросы следуют в логической последовательности, продвигаясь назад в воображаемом эволюционном времени. Если здравый смысл до сих пор не совсем покинул это постмодернистское общество, то вполне можно ожидать, что эта книга откроет глаза многих людей на то, что Библия, а не эволюция, согласуется с фактами реального мира.