Глава III. Пророчества относительно разрушения Иерусалима

Израильское государство, от основания до падения его, существовало более пятнадцати столетий. Давая ему закон, Моисей получил власть выше законодателя человеческого и утверждал, что на него возложено божественное поручение; требуя повиновения, он, по приведении израильтян к границам Ханаана, обещал за соблюдение ими закона большую награду, а за нарушение его суровое наказание. История иудеев в каждом последующем веке свидетельствует об истине последнего пророческого предостережения первого их правителя; но для объяснения его потребовалось бы войти в слишком большие подробности. К счастью, оно содержит предсказания, которые могут быть применяемы к более новейшим событиям, которые не допускают никакого двусмысленного толкования, относятся к историческим фактам и не могут сделаться предметом суетных возражений. Тот, кто дал им государственное устройство, предсказал, упреждая столько столетий, каким образом оно будет разрушено. Во время их странствования в пустыне, без города и без крова, он угрожал им разорением их городов и опустошением их страны. В то время, когда они впервые увидели Палестину и когда, победоносные и торжествующие, готовились уже вступить во владение ею, он нарисовал картину опустошения, которую она представит их побежденному и порабощенному потомству, при последнем их выселении из этой страны. Ранее вступления их в неё как неприятелей, он уже описывает неприятелей, которыми их потомки должны быть покорены и лишены своих владений, хотя им и надлежало явиться из страны весьма отдаленной и, притом, не раньше, как по истечении целого тысячелетия с половиной: «Пошлет на тебя Господь народ издалека, от края земли, как орел налетит народ, которого языка ты не разумеешь: народ со свирепым взором, который не уважит старца, и юношу не помилует. Он будет есть плод скота твоего и плод земли твоей, пока не разорит тебя, так, что не оставит тебе ни хлеба, ни вина, ни елея, ни рождённого от волов твоих, ни стад овец твоих, пока не погубит тебя. И будет теснить тебя во всех жилищах твоих, пока во всей земле не разрушит высоких и крепких стен твоих, на которые ты надеешься, он будет теснить тебя во всех жилищах твоих, во всей земле твоей, которую Иегова, Бог твой, дал тебе»⁷⁶. Каждая подробность этого пророчества, хотя оно и служит только введением к другим, вполне исполнилось. Отдаленность страны римлян, быстрота их похода, самая эмблема их могущества⁷⁷, неизвестность их языка, их воинственная наружность, беспощадная жестокость, и безжалостное грабительство, которым они подвергали, без всякого различия иудеев и их собственность, едва ли могли быть представлены в выражениях, более изобразительных⁷⁸. Веспасиан, Адриан и Юлий Север водили часть своих армий от Британии к Палестине, которые составляли крайние точки римского мира. Орел был изображен на знаменах их армий, величайшая деятельность и поспешность были употреблены для покорения Иудеи. Римляне были народ свирепого вида и племя, совершенно отличное от изнеженного азиатского войска. В Гадаре и в Гамале, во многих местах римской империи и неоднократно в самом Иерусалиме, иудеев убивали без различия возраста и пола. Жители были порабощены и изгоняемы, все их имущество конфисковано, а царство израильское, превращенное вначале в провинцию римской империи, сделалось, наконец, частной собственностью императора. По всей земле иудейской каждый город был осажден и взят, высокие и укрепленные стены городов были снесены до основания. Но пророк входит в подробности, в высшей степени возмущающие человеческое чувство, указывающие на крайнюю бедность и несчастье, на последнее бедствие, к которому отчаянье может быть доведено голодом, и на последний предмет предсказания, который мог быть произнесен человеком: «И ты будешь есть плод чрева своего, плод сынов своих и дочерей своих, которых Иегова, Бог твой, дал тебе, будешь есть в тесноте твоей и в осаде твоей, в которой стеснит тебя враг твой. Муж изнеженный и живший между вами в великой роскоши безжалостным оком будет смотреть на брата своего, на жену недра своего и на оставшихся детей своих, которые останутся у него, и не даст ни одному из них плоти детей своих, которых он ест, потому что у него не осталось ничего в стеснении и в осаде, в которой стеснит тебя враг твой во всех жилищах твоих. Жена, жившая у тебя в неге и великой роскоши, которая никогда ноги своей не ставила на землю по причине роскоши и изнеженности, будет безжалостным оком смотреть на мужа недра своего и на сына своего и на дочь свою, и не даст им последа, выходящего из среды ног её, и детей, которых она родит; потому что она при недостатке всего, тайно будет есть их, в стеснении и осаде своей, в которой стеснит тебя враг твой в жилищах твоих»⁷⁹. Ни комментатор, ни усердный читатель Священного Писания и иудейской истории не могли не заметить неоднократных примеров исполнения этого поразительного и ужасного предсказания. Когда Самария, в то время столица Израиля, была осаждена всеми войсками царя сирийского, голова осла продавлась за восемьдесят монет серебряных⁸⁰. Когда Навуходоносор осаждал Иерусалим, голод господствовал в городе, и не было хлеба для народа. Иосиф Флавий в своей истории иудейской войны рассказывает об ужасных бедствиях иудеев во время последней их осады, и прежде, чем не стало у них города. Голод свирепствовал с такой силой, что заставил умолкнуть все другие страсти; все, что прежде уважалось, было теперь презираемо. Дети вырывали пищу из самых уст своих родителей; и даже матери, подавив в себе нежнейшие чувства природы, отнимали у своих погибающих детей последние крохи, которые могли бы поддержать их жизнь. В каждом доме, в котором оставалось хоть сколько-нибудь пищи, возникал спор, и ближайшие родственники дрались за жалкие средства существования⁸¹. Иосиф Флавий присовокупляет в высшей степени возмутительную подробность⁸². В то время, когда, во всех этих случаях, око человека смотрело так злобно на своего собрата, у осажденных иудеев, всего лишенных и теснимых своими неприятелями, состоялся между двумя женщинами из Самарии бесчеловечный союз, какому не было подобного, и который подал повод к горькому плачу Иеремии над бедствиями осады, коих он был свидетелем. «Руце жен милосердых свариша дети своя, быша в яд им, в сокрушение дщере людей моих»; и в ужас приводящий рассказ Иосифа Флавия о знатной женщине, убившей собственными руками и тайно съевшей своего грудного младенца (открытие этого факта поразило ужасом даже весь страдающий от голода город), – все эти записаны факты, которые записаны без малейшего намека на предсказания, слишком верно и самым буквальным образом осуществляют страшные возвещения пророка. Когда какие-либо достоверные и, притом, столь исключительные и возмущающие природу человека факты предсказаны за целые столетия вперед, то невозможно предположить, что предвидение их не было делом наития того всеведения, которое одно только и может провидеть конец неправдам народов.

Моисей и другие пророки предсказывали также, что иудеи будут оставлены «в числе малом», что они будут убиваемы своими врагами, что гордость их могущества будет унижена, что их города опустеют, что они будут «разрушены, расхищены» и обратятся в ничто, выведены насильно из земли своей, продаваемы в рабство, и что никто не будет их покупать, что «высоты их разорят, города опустеют», «трупы их повергну на обломки идолов их (жертвенников), что Иерусалим будет грудой камней» «и гора дому Божия будет пригорком к лесу», что «Сион будут орать, как поле, что приходит время, приближается день смятения; и познают, что излию на тебя ярость Мою, и истощу на тебя гнев Мой, и буду судить тебя по путям твоим и сложу на тебя все мерзости твои. Вне дома меч, а в доме мор и голод. Кто в поле, тот от меча умрет; а кто в городе, того сожрут голод и моровая язва»⁸³.

Эти предсказания, которые заключаются в Пятикнижии Моисея и в последовательных пророчествах, согласны с подробным пророческим рассказом Иисуса Христа о войнах, осаде и разрушении Иерусалима. Один лишь сколько-нибудь достаточный очерк этого пророческого рассказа далеко превзошел бы объём нашего сочинения. Но предсказание столь согласно с неопровержимым свидетельством беспристрастных историков, что для доказательства его истины стоит только сравнить пророческое описание с историческим фактом⁸⁴.

Кроме частых намеков в разговорах и притчах⁸⁵, предсказания Иисуса Христа, в отношении Иерусалима, рассказаны подробно тремя из евангелистов. Они опущены апостолом Иоанном, а между тем, в виду того времени, до которого он дожил, эти предсказания могли бы быть заподозрены только в том случае, если бы встречались в его Евангелии. Предсказания были сделаны ученикам Христовым в ответ на прямые их вопросы, которые ученики предложили Иисусу, быв удивлены и встревожены Его объявлением относительно судьбы храма, «когда сие будет, и что есть знамение твоего пришествия и кончина века?» Ответ обнимает все вопросы и равномерно подробен и ясен. Смерть Иисуса Христа воспоследовала через тридцать семь лет до разрушения Иерусалима. Есть единогласные свидетельства древности, что три Евангелия были обнародованы и что, по крайней мере, двое из евангелистов умерли за несколько лет до этого события. Списки с Евангелия распространялись в разные стороны так быстро, что всякий обман был бы мгновенно открыт могущественными, многочисленными и бдительными врагами креста. Доказательства в пользу раннего распространения Евангелий столь сильны, что его не отрицают ни Юлиан, ни Порфирий, ни Цельс⁸⁶. Таким образом, истинность и подлинность пророчества имеют непоколебимое основание, и факты, которые их подтверждают, неоспоримы. Иосиф Флавий был один из самых отличных генералов в начале иудейской войны; он был очевидцем повествуемых им фактов; он ссылается на Веспасиана и на Тита относительно истины своей истории; его история получила особенное письменное удостоверение последнего в том, что она верна; она была издана в то время, когда факты были еще новы и гласны, и крайняя заботливость, которую он прилагает, чтобы не упомянуть имени Иисуса Христа в истории иудейской войны, столько же замечательна, как и строгая точность, с которой он описывает происшествия, свидетельствующие о верности предсказаний Иисуса Христа. Немало событий рассказано также Тацитом, Светонием, Филостратом и Дионом Кассием.

Различные пророчества Иисуса Христа, по отношению к Иерусалиму, заключаются в следующем:

«И вышедши, Иисус шел от храма; и приступили ученики Его, чтобы показать Ему здание храма. Иисус же сказал им: видите все это? Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено. Когда же сидел Он на горе Елеонской; то приступили к нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда все это будет, и какой признак Твоего пришествия и кончины века? Иисус же сказал им в ответ: берегитесь, чтобы никто не прельстил вас. Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: я Христос. И многих прельстят. Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть; но это ещё не конец. Ибо восстанет народ на народ и царство на царство; и будут глады, моры и землетрясения по местам. Все же это начало болезней. Но вы смотрите за собой, ибо вас будут предавать в судилища и бить в синагогах, и перед правителями и царями поставят вас за меня для свидетельства перед ними. Преданы также будете и родителями, и братьями, и родственниками, и друзьями; и некоторых из вас умертвят. И будете ненавидимы за имя Мое. Но и волос с головы вашей не пропадет. Терпением вашим спасайте души ваши. И многие лжепророки восстанут и прельстят многих. И по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь. Когда же увидите Иерусалим, окруженный войсками и мерзость запустения в святом месте, тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы: и кто в городе, выходи из него, а кто на кровле, тот не сходи в дом и не входи взять что-нибудь из дома своего; и кто на поле, не обращайся назад, чтобы взять одежду свою, ибо это дни мщения. Горе же беременным и питающим сосцами в те дни, ибо великое будет бедствие на земле и гнев на народ сей. И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы; и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников⁸⁷».

«Горе вам, книжники и фарисеи; дополняйте же меру отцов ваших. Посему, вот, Я посылаю к вам пророков и мудрых, и книжников; и вы их убьете, и распнете, а иных будете бить в синагогах ваших, и гнать из города в город. Все сие придёт на род сей. Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков, и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се оставляется дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен грядый во имя Господне»⁸⁸.

«И когда Иисус приблизился к городу; то, смотря на него, заплакал о нем, и сказал: «о, если бы ты, хотя в сей твой день узнал, что служит к миру твоему! Но сие сокрыто ныне от глаз твоих: ибо придут на тебя дни, когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду, И разорят тебя, и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты не узнал времени посещения твоего»⁸⁹.

Эти пророчества из Ветхого и Нового завета устраняют обвинение в двусмысленности. Они равномерно обильны и ясны. История свидетельствует об истине каждого из них и всех их вместе, и повторение их есть исчисление фактов. Лжехристы являлись. Симон волхв, хвалился, что он один из великих людей. Досифей, самарянин, уверял, что он законодатель, о котором пророчествовал Моисей. Февда, обещая совершить чудо, убедил большое множество следовать за ним к Иордану и обольстил многих⁹⁰. Страна была наполнена обманщиками и «прельстителями», которые убеждали народ следовать за ними в пустыню⁹¹; легковерность народа послужила ему наказанием за его прежний скептицизм и, при одном случае, возмущение было столь сильно, что воины взяли двести человек в плен и убили вдвое больше. «Здесь были войны и слухи о войнах; народ восстал на народ и царство на царство». Иудеи воспротивились поставить статую Калигулы в храме, и римляне отмстили им так жестоко, что поля оставались невозделанными. В Кесарии иудеи и сирияне спорили за господство над городом. Двадцать тысяч из первых были преданы смерти, а остальные изгнаны. Каждый город в Сирии был тогда разделен на две армии, и множество людей было убито⁹². Александрия и Дамаск представляли подобное же зрелище кровопролития. Около пятидесяти тысяч евреев пали в первом и десять тысяч в последнем⁹³. Иудейский народ бунтовал против римлян; Италия была раздираема междоусобными войнами; и доказательством мятежного и воинственного характера этого периода может служить то, что в краткий двухлетний срок четыре императора: Нерон, Гальба, Оттон и Вителлий, были убиты.

«И были глады, мор и землетрясения в разных местах». В царствование Клавдия Кесаря голод свирепствовал неоднократно. Он продолжал свои опустошения с такой же силой несколько лет подряд по всей земле иудейской. За голодом следовала моровая язва. В том же самом царствовании были землетрясения в Риме, в Апамее и в Крите. В царствование Нерона было землетрясение в Кампании и другое, в котором Лаодикия, Гераполь и Колосса были разрушены, и еще другие, случившиеся, как повествуют, в различных местах до разрушения Иерусалима⁹⁴. «Самая природа», говорит иудейский историк⁹⁵, «была смущена гибелью людей, и можно легко себе вообразить, что предвещались необыкновенные бедствия». «И были ужасные явления и великие явления с небес». Тацит и Иосиф Флавий согласно повествуют и описывают такие изумительные и сверхъестественные события, что их рассказ совершенно соответствует предшествовавшему им предсказанию⁹⁶. И факт не может быть оспариваем, что, каковы бы ни были эти явления, произведенное ими впечатление на умы людей породило в них мысль, что они действительно знамения с неба. Но и это предвидеть человеку не было никакой возможности. Тут, без сомнения, по крайней мере, нечто совершенно необъяснимое как в самом предсказании, так и в рассказе о них историков, непредубежденных и не расположенных к делу, которое подтверждается их собственным свидетельством. Ученики Иисуса были «гонимы, заключаемы в темницы, оскорбляемы и ненавидимы всеми народами за имя Его, и многие из них были предаваемы смерти». Петр, Симон и Иуда были распяты, Павел был казнен, Матфей, Фома, Иаков, Варфоломей, Марк и Лука были преданы смерти в различных странах и различным образом. Была война даже против имени их. Они были обвиняемы в ненависти к роду человеческому. Предубеждения и интересы поборников язычества восставали везде против них, и при одном замечательном случае, Нерон, чтобы отклонить от себя обвинение в произведенном им поджоге своей столицы, обвинил невинных, но ненавидимых христиан в этом зверском поступке и подверг их самым мучительным пыткам⁹⁷. Он обратил страдания их в зрелище и забаву для римлян. Чтобы утешиться в том, что ему не удалось попирать ногами пепел Рима и в то же время прикрыть свое злодейство, чудовище (ибо человек и монарх умерли в нем) потешило свою зверскую жажду к жестокостям целым рядом празднеств. Он избрал христиан своими жертвами вследствие всеобщей к ним ненависти, и самое их имя служило оправданием этого избрания и было достаточно для освящения исполненного над ними варварства. «Многие соблазнятся и предадут друг друга, и во многих охладеет любовь». Апостол язычников часто жаловался на вероломных братьев, обвиняя их в том, что они оставляли его; что он стоял один, всеми оставленный, когда он впервые предстал пред Нероном. Тацит свидетельствует, что многие были уличаемы показаниями тех, которые прежде были сами обвиняемы. Иерусалим был окружен армиями. Римские войска с своими идолопоклонническими знаменами, возбуждавших омерзение в иудеях, обложили его; но вместо того, чтобы быть сигналом к бегству, это обложение естественным образом обусловливало собой невозможность бегства, и предостережение было бы напрасно. Но слова Иисуса не обманули его учеников. Цестий Галл, римский генерал, осадил Иерусалим; но непосредственно после этого, вопреки всякому человеческому вероятию, промежуток времени был дан для побега. Цестий внезапно и без причины отступил, хотя некоторые из начальников города и предлагали ему отворить ворота. Иосиф Флавий уверяет, что величайшее смятение господствовало у осажденных, и что город был бы непременно взят. И он приписывает справедливому мщению Бога, что город и святилище не тогда же были взяты, и что война не окончилась в то же самое время. Он рассказывает также о множестве самых знатных жителей, выбравшихся из города, как из тонущего судна, и как впоследствии, при приближении Веспасиана, многие бежали из Иерихона в гористые страны. Туда и в город Пелла бежали все ученики Иисуса⁹⁸, и среди всех последующих бедствий волос с головы их не погиб.

«Великое будет бедствие на земле, и гнев на народ сей. Это дни отмщения». Таковы несколько слов Иисуса относительно разрушения Иерусалима и все прежние пророчества, касательно этого, содержат такой же печальный смысл. Особенности этой осады все изложены Иосифом Флавием и составляют подробный рассказ о бедствиях, не допускающих и мысли о преувеличении и которые как он неоднократно повторяет в выражениях, совершенно согласных с языком пророчества, все вместе не имеет ничего подобного в истории мира. Вообще никакое описание не в состоянии дать верной идеи о бедствиях самых ужасных, которые когда-либо претерпевал народ. Иудеи собрались в свой город со всех окрестных стран на праздник опресноков. Иерусалим был наполнен жителями, когда они все увидели себя осажденными в его стенах. Пасха, установленная в воспоминание их первого великого освобождения, собрала их для последней знаменитой гибели. Прежде, чем явился извне какой-нибудь неприятель, самый лютый раздор свирепствовал у них, кровь многих тысяч была проливаема их братьями; они истребляли и сжигали в своем неистовстве общие, на случай осады, запасы; у них не было порядочного правительства и они разделились на три партии. По уничтожении одной из них, обе остальные спорили между собой о первенстве. Самые зверские и фанатические разбойники; или зелоты, как их безразлично называют, одолели, наконец. Они вошли в храм под предлогом жертвоприношения, имея при себе скрытое оружие, с целью произвести убийства. Зелоты умертвили священнослужителей у самого алтаря; и кровь жрецов, вместо крови приносимых жертв, текла вокруг него. Зелоты впоследствии отвергали все условия мира с неприятелем; никому не позволяли бежать из города; входили в каждый дом; отнимали силой все продовольственные припасы и производили самые вопиющие варварства. Ничто не могло укротить их ярости; где был след или запах пищи, кровожадные, человекообразные псы, находили её; и хотя общий голод свирепствовал кругом, хотя они непрестанно попирали ногами мертвых, и хотя дома живых обратились в кладбища, однако, ничто не могло смягчить, устрашить, удовлетворить их, вызвать отвращение, пока, наконец, Мария, дочь Елеазара, женщина некогда богатая и знатная, не оплакала перед ними и не предложила им оставшуюся часть своей пищи, запах которой привлек их внимание–самый горький кусок, который когда-либо матерью или смертным был вкушаем–остаток своего, до половины съеденного грудного младенца. Шестьдесят тысяч римских воинов постоянно осаждали иудеев, римляне окружили Иерусалим стеной и заперли его со всех сторон; они срыли до основания высокие укрепленные стены Иерусалима, губили губителей, не щадили народ, подожгли храм, несмотря на запрещения, угрозы и сопротивления своего генерала. С храмом исчезла последняя надежда иудеев. Они испустили при этом зрелище всеобщий, но издыхающий крик скорби и отчаяния. Десять тысяч было убито, а шесть тысяч жертв охвачены его пламенем. Весь город, полный умирающих от голода и трупов убиенных, представлял одну картину отчаянья, одну картину ужаса. Водопроводы и рвы (для стока воды), представляя последнее убежище, были заняты народом. Две тысячи умерших были здесь найдены, а многие вытаскиваемы силой и убиваемы. Римские воины предавали смерти всех без разбора и не прекращали убийств до тех пор, пока не почувствовали утомления и не пришли в изнеможение от самого дела разрушения. Но они вложили меч в ножны только для того, чтобы зажечь факел. Они подожгли город в различных местах. Пламя распространялось повсюду, и было только останавливаемо на мгновение ручьями крови в каждой улице. Иерусалим обратился в груды камней, а «гора храма в луг дубравный». На пространстве нескольких миль, неприятель и голод, грабежи и мор внутри, тройная, окружающая город стена, осаждаемая каждую минуту снаружи, погубили сто десять тысяч человеческих существ, хотя рассказ о каждом из них был бы трагедией. Соединялось ли здесь когда-либо столько бедствий? Могло ли какое-либо пророчество исполниться вернее и ужаснее? Вид собственного своего креста, когда Иисус Христос шествовал к Голгофе, не представлялся Ему яснее, и, казалось, трогал Его менее чем судьба Иерусалима. Как полон нежности и удручающей истины, сочувственный ответ страдальца, соболезновавшего воплям и плачу женщин, которые следовали за Ним, когда Он, обратившись к ним и смотря на город, которые иные из них, быть может, видели объятым пламенем и напитанным кровью, сказал: «дщери Иерусалимски! Не плачитеся о Мне, обаче себе плачите и чад ваших. Ибо приходят дни, в которые скажут: блаженны неплодные, и утробы не родившие, и сосцы не питавшие. Тогда начнут говорить горам: «падите на нас, и холмам: покройте нас. Ибо если с зеленеющим деревом это делают; то с сухим что будет?» Никогда обманщик не обнаруживал такой чувствительности, и никогда человек не предсказывал событий, столь невероятных, столь изумительных и столь истинных в свидетельство божественного своего послания. Иисус открыл людям приговор Бога и тот способ, посредством которого приговор этот приведен будет в исполнение, истолковал, таким образом, взятие и разрушение Иерусалима, признавая, что его собственное могущество было бы недостаточным. Когда Тита превозносили похвалами за победу, он отказывался от этой чести, утверждая, что он был только орудием исполнения приговора божественного правосудия. И собственные их историки уверяют, согласно со словами Священного Писания, что беззакония иудеев были столь же беспримерны, как и их наказание.

Все эти пророчества, исполнение которых мы обозрели, были даны во время совершенного мира, при существовании у иудеев их собственных законов, когда иудеи еще пользовались покровительством римской империи, власти которой они были подчинены, и которая находилась тогда в зените своего могущества. Удивление, возбужденное в умах Его учеников крепостью и прочностью храма, вызвало у Иисуса Христа заявление о близком и совершенном его разрушении. Он предсказал появление лжехристов и лжепророков; войны и слухи о войнах, голод и мор, землетрясения и страшные явления, которым надлежало наступить, гонение Его учеников, отступничество многих; распространение Евангелия, знамения, которые должны были предостеречь Его учеников; бежать от приближающейся погибели, обложение и окружение Иерусалима стеной; глубокую скорбь женщин, несравненные общие бедствия; совершенное разрушение города, сокращение времени страдания ради избранных, и что масса событий, которая могла бы наполнить собой ряд веков, должна была совершиться в пределах одного поколения. Только Тот, Кто проникает грядущее, мог предсказать и описать все это; совершенное же и буквальное исполнение этого доказывает, несомненно, что пророческое предсказание есть откровение Бога.

Но пророчества говорят о фактах еще подробнейших, и, если возможно, еще более невероятных и, по-видимому, даже несбыточных. Иерусалиму надлежало быть вспаханным как поле, сравненным с землей, от храма ни один камень не должен был остаться на камне. Иудеям надлежало остаться в малом числе, изведенными в плен ко всем народам, продаваемыми в рабство, но никем не покупаемыми. И каждое из этих пророчеств точнейшим образом оправдалось. Алчность присоединилась к долгу и мщению: алтарь, храм, стены и город были разрушены до основания, в видах отыскания сокровища, которые иудеи, окруженные со всех сторон грабителями, скрыли и закопали во время осады. Три башни и остаток стены еще стояли как памятники Иерусалима, и город впоследствии был вспахан Теренцием Руфом. Во время осады и ей предшествовавшем и за неё последовавшем разрушении городов и деревень, согласно подробному исчислению Иосифа Флавия, погибло около одного миллиона трех сот тысяч иудеев. Девяносто семь тысяч были уведены в плен. Они были продаваемы в рабство и так презираемы и так мало ценимы, что многие остались не купленными. И их победители до такой степени не щадили их, что в день празднования рождения Домициана две тысячи пятьсот иудеев были выведены для дикой забавы сражаться с лютыми зверями, или же, в случае отказа со стороны иудеев, были преданы смерти⁹⁹.

Но бедствия их этим еще не исчерпывались. Проклятие, тяготевшее над землёй, опустошило её; суд, коему подвергся народ, рассеял его по всему миру земли. Многие пророчества относительно их должны быть еще сохраняемы в памяти и многое из истории их еще не совершилось. Пророчества столь же ясны, как и факты очевидны.

Однако Иерусалим, обреченный на разрушение, не был предназначен на вечное запустение. Иисус Христос, предрекая судьбу этого города с высоты горы Елеонской, плакал о нем. Сетуя о Иерусалиме и обращаясь к нему, Он говорил: «сколько раз Я хотел собрать детей твоих… и вы не захотели! Се, оставляется дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите Меня отныне и доколе не воскликнете: благословен грядый во имя Господне!» Люди Ниневии раскаялись после проповеди пророка Ионы, но жители Иерусалима не принесли покаяния после проповеди Иисуса Христа. Они не захотели обратиться к Нему, хотя Он и хотел собрать их, как птица собирает птенцов своих под крылья; они были рассеяны во все концы земли, и до настоящего дня они продолжают быть скитальцами по лицу земли даже в таких странах, которые никогда не были известны отцам их; Иерусалим существует для них только в воспоминаниях и как упование. Им обладали язычники, а не иудеи. Но Тот, которого распяли язычники и иудеи за стенами Иерусалима, не отдал этого города в вечное владение чужеземного народа. Ближайшим пределом изгнания из отечества народа, которого столицей был многие века Иерусалим, Он постановил лишь то время, в которое окончательно совершится судьба иудеев и язычников. «Ибо великое будет бедствие на земле и гнев на народ сей. И падут от острия меча, и отведутся в плен во все народы, и Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников»¹⁰⁰. В давно минувших веках Иерусалим был разрушен и иудеи были отведены в плен в отдельную землю, но стены Вавилона не могли удержать их долее предписанного пленению их времени, и тогда Вавилон внезапно лишился своего царства и иудеи возвратились в Иерусалим. Не только семьдесят лет, а восемнадцать столетий подтверждают слова Иисуса Христа: Иерусалим попираем не только одним народом, не одними греками или римлянами, но язычниками или народами всякого имени, между тем, как иудеи еще рассеяны по всей земле. В словах Иисуса Христа нет запрещения какому-либо народу владеть Иерусалимом, за исключением только Его собственных чад, до той поры, пока не окончатся времена язычников.

Времена язычников еще не были окончены тогда, когда Юлиан тщетно старался снова построить храм и восстановить иудеев; они не были окончены и тогда, когда Наполеон Бонапарт, не предвидя его ожидавшей участи, сказал, что Иерусалим не лежит на его военной операционной линии, хотя он тогда и предавался тщетным мечтам о завоевании Востока. Может быть, еще долго будут вопрошать скорбным языком пророка: «кто пожалеет тебя, Иерусалим? И кто окажет сострадание к тебе? И кто пожелает тебе мира?» Но, не приводя здесь других признаков времен, столь резко отличающихся от прошедших, можно сказать, что теперь уже есть много таких людей, которым вразумителен смысл этих для грядущего поколения написанных слов: «ты восстанешь, умилосердишься над Сионом; ибо время помиловать его; ибо пришло время. Ибо рабы Твои возлюбили и камни его, и о прахе его жалеют».