Глава 8. Неправедные доходы

Статей, показывающих различные способы, праведные и неправедные, получения дохода русскими средневековыми людьми, в исповедных вопросниках встречается немного. Во многих текстах статьи на эту тему вообще отсутствуют. В то же время необходимо отметить разнообразие статей о доходах: большинство вопросов известно по одному-двум текстам. Очевидно, составители покаянных текстов часто стремились затронуть тему получения дохода, но общепринятой традиции – статей, переходивших из текста в текст, – не существовало. Редакторы не находили традиционных, признанных необходимыми вопросов о получении доходов в текстах, которыми пользовались при составлении собственных, поэтому чаще всего статьи о доходах придумывались составителем или собирались по крохам из других текстов.

«В корчме упиваешься или варишь корчьму?»⁷⁴⁰ – одна из статей, которая читается в нескольких покаянных текстах, обращённых к мужчинам. Эта статья известна как по текстам XIV–XV вв., так и по текстам конца XVI–XVII в. Как видим, временной охват максимально широк; однако большого распространения статья, как и другие вопросы о доходах, не получила. Епитимья, встречающаяся в некоторых текстах, колеблется между полугодом и годом поста.⁷⁴¹

Статья как будто состоит из двух частей: в первой говорится о пьянстве кающегося, во второй – о неподобающем промысле. Таким образом, слово «корчма», употреблённое дважды, имеет разные значения. В первом случае это заведение, двор, на котором продают хмельные напитки; во втором случае – сам хмельной напиток. Именно в таком значении фигурирует слово «корчма» в выражении «варить корчму» (изготавливать крепкие хмельные напитки), которое встречается и в других древнерусских текстах.⁷⁴²

В некоторых текстах сохранилось лишь опосредованное свидетельство того, что быть владельцем корчмы – прибыльное дело: «В корчме покупая, не пил ли еси?»⁷⁴³ В других текстах у кающегося спрашивают, не является ли он корчемником, безо всяких уточнений.⁷⁴⁴ Интересные статьи сохранились в текстах, появившихся на рубеже XVI–XVII вв.: «Или корчемный прикуп собирал еси?», «Согреших, от неправедных прибытков <...> от корчемства».⁷⁴⁵ Питейные заведения приносили доход не только своим непосредственным владельцам, но и тем, кто собирал с них налоги в пользу государства. Статья представляет собой яркий пример того, что церковь не всегда отстаивала непосредственные интересы государства. Хотя государство признавало законным и само предлагало брать на откуп сбор налогов с корчемников, церковь осуждала подобный род деятельности. При этом церковь не делала большого различия между тем, упивается ли человек сам, продаёт ли вино, чтобы упивались другие, или собирает деньги с продающих вино.

Помимо указанных выше мы находим ещё одну статью, адресованную как мужчинам, так и женщинам и встречающуюся в тексте конца XVI в.: «Корчму и блядию собрания ради богатьства не держал ли еси?»⁷⁴⁶ Как видим, здесь «корчма» приближается уже не к постоялому двору, а к заведению намного более низкого толка. В другом тексте, появившемся примерно в это же время, у женщины спрашивается, не держала ли она «на корчме блудниц».⁷⁴⁷ Здесь уже явным становится совмещение питейного заведения с публичным. В том же смысле порой употреблялись слова «гостиница», «сонмище»: «В гостинницу ходила ли еси блуда ради?», «В сонмищи бывши над блудницею?» и др.⁷⁴⁸ Из процитированных выше статей, внесенных в текст исповедных вопросников в XVI в., становится очевидным не просто наличие проституции в то время, а существование специальных заведений, владельцы которых получали доход с содержания «блудниц» Таким содержателем в XVI–XVII вв. мог быть как мужчина, так и женщина.

Наконец, доход получали с азартных игр. В поновлении, появившемся в начале XVII в., говорится: «Согреших от неправедных прибытков от зерщиков».⁷⁴⁹ «Зерщик» – игрок в «зернь» или кости.⁷⁵⁰

«В рез куны ци даешь?»⁷⁵¹ – статья, которая известна по нескольким текстам, обращённым к мужчинам. Она появилась очень рано и читается уже в самых древних исповедных текстах XIV в., а также в Пространной редакции «Русской Правды» и других русских памятниках XII–XIII вв.⁷⁵² Вопрос о ростовщичестве проходит сквозной темой через все этапы формирования и развития исповедных вопросников. В наиболее ранних текстах (XIV–XV вв.) за ростовщичество назначалась епитимья в размере года поста;⁷⁵³ в более поздних текстах епитимья отсутствует. Та же статья могла быть иначе сформулирована: «Рост имал еси?», «Резов не емлешь ли на прирост росту?».⁷⁵⁴

Статья на ту же тему записана в одном из вопросников начала XVII в., обращённых к женщинам, причём не к мирянкам, а к монахиням: «Не давала ли денег в росты?»⁷⁵⁵ Несмотря на позднее происхождение текста, статья заставляет задуматься о мере финансовой самостоятельности монахинь.⁷⁵⁶ Вопросник, в котором читается статья для монахинь, находится в рукописи, чрезвычайно интересной по своему составу и сохранившей немало специальных текстов, предназначенных для исповеди «поселян», «торговых людей», вельмож и т. д. Составитель чина исповеди, являвшийся автором или редактором вошедших в него текстов, внимательно отбирал то, что, по его мнению, соответствует жизни определённой категории лиц. Поэтому невозможно предположить, что статья о ростовщичестве случайно попала в вопросник, предназначенный для исповеди монахинь, будучи механически перенесена из какого-то мирского текста, адресованного мужчинам, – напротив, она была сознательно вставлена в вопросник.

«Дары взимал на что-любо?»⁷⁵⁷ – статья, читающаяся в текстах, адресованных и мужчинам, и женщинам. Статья встречается уже в текстах XIV–XV вв., однако к концу XVI в. постепенно исчезает из исповедных вопросников. Здесь фактически речь идёт о подкупе, взяточничестве: недаром в слове «взяточничество» тот же корень, что и в ключевом глаголе процитированной статьи. В некоторых текстах более ясно говорится о подкупе, например в вопроснике Ж-О.I.473 слово «дары» заменено на «посулы и поминки», причём уточняется, что брались посулы «не на чем».⁷⁵⁸ В других текстах, предназначенных для исповеди мужчин, зафиксированы вопросы, прямо говорящие о взяточничестве: «Криво судя по посулом?», «Не осуживал ли еси по мзде кого права, а виновата оправил?».⁷⁵⁹ Таким образом, наиболее вероятными получателями «даров» были судьи или те, кто мог выступить в суде в качество послуха.

Ряд статей в исповедных вопросниках XVI в., обращённых к мужчинам, говорит о занятии торговлей. В тексте М-КДА 174 встречаются такие статьи: «Веся что, увесил еси?», «В складника утаил еси что в торговли прибытка?»⁷⁶⁰ – проблема честности в торговле стояла в XVI в так же остро, как и в последующие века. Статья из другого текста вобрала в себя сразу несколько проблем, связанных с торговлей и деньгами: «Денег не резал ли еси, или двух мер не держишь ли на пшеницу, сыто емлешь, а ськупо продаешь?»⁷⁶¹ подробное и колоритное описание того, как происходил обман в торговле, когда при покупке хозяин использовал большие «меры», а при продаже – маленькие, выгадывая тем самым несколько лишних «мер». Эти статьи являются исключительной принадлежностью вопросников, обращённых к мужчинам; следовательно, в торговле женщины участия не принимали или, во всяком случае, не играли при этом решающей роли.

В XVII в. появляются специальные вопросники, обращённые к тем, кто занимается торговлей. К началу XVII в. относится «Вопрос торговым людям» (Торг-Погод. 308) ⁷⁶² – небольшой по объёму (всего 7 статей), но посвящённый только специфическим грехам торговцев. Так, у кающегося спрашивают, не божился ли он ложно в торговле и не обманывал ли «брата» – такого же торговца, заочно обещая продать товар; не наживался ли, назначая непомерные, «упрямые» цены «сверх прямово прикупа»; не подменивал ли и не крал ли товар; платил ли пошлины за товар и не торговал ли чем-либо запрёщенным.

Заниматься перепродажей краденого мог как мужчина, так и женщина: «Не держиши ли за собою чего чюжаго татебнаго?», «Был к тебе привод и принос от разбойник и от татей?».⁷⁶³ В Части II, Главе 4 мы говорили о «запрении» – отказе вернуть чужое имущество. Фактически приведённые здесь вопросы развивают ту же мысль с той лишь разницей, что изначально чужую вещь украл не тот, кто теперь «запирается» в её хранении. Интересна последняя статья, которая показывает, что в XVII в. существовали люди, служившие связующим звеном для «разбойников и татей».

Статьи о продаже человека формулируются весьма лаконично, и нет достаточного количества деталей, которые позволили бы дать им однозначное толкование. В текстах XIV–XV вв. мы обнаруживаем две такие статьи: «Продал еси человека по гневу любо право, любо криво? – опитемьи 5 лет» и «Дитя ци продал еси, имея, – опитемьи 15 лет, аще ли не имея, – то 5 лет».⁷⁶⁴ Такие епитимьи зафиксированы в тексте XIV в.; в вопроснике XV в. – епитимья 18 лет и 3 года соответственно. То же правило присутствует в епитимийных текстах XIV–XVI вв.,⁷⁶⁵ причём в одном тексте читается добавление, проясняющее смысл статьи о продаже ребёнка: «не имея ничтоже». К статье о продаже человека в одном епитимийном тексте добавлена епитимья в размере 40 дней поста, в другом – в размере 5 лет поста, разница весьма существенная. В исповедных вопросниках XVI–ХѴII вв. статьи о продаже людей в приведённой формулировке не встречаются.

Более ясный смысл имеют вопросы, известные по исповедным текстам XVI в., например: «Душу християнску в поганыя продал еси?»⁷⁶⁶ Здесь слово «продал» употребляется в прямом значении – «отдал за деньги». В другом вопроснике мы находим ещё две статьи, непосредственно следующие друг за другом: «Человека в работу продал?» и «Человека украдывал?»⁷⁶⁷ Статьи читаются в рукописи последней четверти XVI в., когда подобные «кражи» людей и целых сел с последующей их продажей не были редкостью. В текстах XVI–ХѴII вв. встречается статья о краже «головных продаж», которая стоит рядом с вопросом о продаже «верного неверным».⁷⁶⁸ Во всех этих статьях глагол «продал» по отношению к человеку означает торговлю, а не наделён каким-либо переносным смыслом.

Это позволяет предположить, что тот же смысл вкладывался авторами и в те статьи, которые были процитированы первыми. Особенно интересна статья о проданном ребёнке. Составитель предусматривает два случая: продажу, если у отца есть какое-либо имущество («аще имея, опитемьи 18 лет»), и если у отца уже ничего нет, и он продаёт своего ребёнка («аще не имея ничтоже, опитемьи 5 лет»).⁷⁶⁹

Некоторые статьи в вопросниках, обращённых и к мужчинам, и к женщинам, показывают не то, как можно заработать деньги, а как их можно «сэкономить», например, отказавшись выплатить за работу уговорённую сумму: «Наиму не дал служащему?»⁷⁷⁰ В качестве вариантов к слову «служащий» выступают «работный», «сирота», «наимит». Слово «сирота» подчёркивает беззащитность работника, полную его зависимость от порядочности хозяина. Найма можно «лишить», «заедывать». В некоторых текстах указывается епитимья в размере 40 дней поста.⁷⁷¹

Другие две статьи; «Челядь свою без вины или в чем преобидел еси, или красть велел еси им, не дая им доволно хлеба и одежда?» и «Челядь томил гладом?»⁷⁷² также берут под защиту социально зависимые слои населения. Немало статей, касающихся челяди, сохранилось в текстах, предназначенных для исповеди вельмож. Ещё одна статья; «Не дав нищему милостыни?»⁷⁷³ читающаяся в вопросниках для мужчин и женщин начиная с XV в., подчёркивает, что милостыня была не просто добровольным делом, а обязанностью христианина. В некоторых текстах в той же статье наравне с нищими упоминаются «сироты» и «церковники». Милостыня также называется «именьем»; указывается, что даваться она должна «по силе». Епитимья встречается только в тексте XIV в. и измеряется 15 днями поста.⁷⁷⁴

«Есть у тебе неправо собрание? – и ты расточи и отверзи от себе»⁷⁷⁵ – статья, которую мы находим в отдельных текстах, причём она может адресоваться как мужчинам, так и женщинам. Этот вопрос нечасто встречается в исповедных текстах, но зато появляется довольно рано, с XV в. Вопрос носит общий характер и подразумевает, что кающийся сам знает, какую долю своего благосостояния он нажил неправедным путём. Духовник не считает необходимым в данном случае уточнять или перечислять, какие способы получения прибыли относятся к неправедным. Однако в одном автор статьи категоричен; в требовании отказаться от неправедно нажитого имущества.