Мелитон Сардийский

К числу христианских апологетов 2-го века, писавших на греческом языке, принадлежит св. Мелитон, епископ сардийский (в Лидии, в Малой Азии), знаменитейший пастырь церкви восточной и ученейший писатель своего времени. Он жил во второй половине 2-го века. Сохранившиеся о его жизни сведения очень скудны: известно, что он путешествовал в Палестину для изучения мест, где происходили события священной истории, и для исследования подлинных книг Ветхого Завета (Евс. IV, 26); известно также, что он принимал участие в прекращении спора, волновавшего лаодикийскую церковь после мученической смерти епископа Сагариса, по каковому поводу написал сочинение о пасхе; наконец известно, что он подал императору Марку Аврелию речь в защиту христианской Веры (Евсев. там же). Тем не менее видно, что он своею церковною и учено-литературною деятельностью оставил по себе великую память в последующих родах. Поликрат, еписк. ефесский, в своем послании к римскому епископу Виктору (ок. 190 г.) по вопросу о пасхе, упоминает о Мелитоне в числе великих вождей церкви, погребенных в Азии, называет его эвнухом (ἔυνουχον), т. е. ведшим безбрачную жизнь и свидетельствует, что он во всём поступал по внушению Святого Духа (Евс. V, 24). Тертуллиан, почти его современник, хвалит его красноречие и изящество слога, замечая, что многие христиане почитают его пророком (Иерон. Catal. Script. c. 24). Евсевий приводит его наряду с современниками – Эгезиппом, Дионисием коринфским, Аполинарием иерапольским, Иринеем и др. как одного из представителей здравой веры и проводников апостольского предания (Ев. IV, 21). Св. Мелитон скончался в Сардах. Говоря об этом Поликрат ефесский не называет его мучеником, между тем как в том же месте он прямо называет других мучениками, напр. Поликарпа, Фразея. Так как Евсевий (IV, 26) говорит об апологии к императору Марку Аврелию, как о последнем сочинении Мелитона, а она, по всей вероятности, написана в 170 или 171 год, то можно предполагать, что Мелитон умер немного после этого времени.

Если обстоятельства жизни св. Мелитона весьма мало известны, зато по крайней мере знаем, что его литературные труды были многочисленны и обнимали разнообразные предметы богословского знания и церковной жизни. Доказательством сего служит перечень его сочинений, «дошедших до сведения» Евсевия. По словам церковного историка, «Мелитон написал две книги о пасхе, также книги об образе жизни и пророках, о церкви, слово о воскресном дне, о природе человека, о его создании, о подчинении чувств вере, сверх того – о душе и теле, об уме, о бане (крещения), об истине, о вере и рождении Христа, о пророчестве, о страннолюбии, и ключ; также книги о дьяволе, об откровении Иоанна, о воплощенном Боге, и наконец небольшое сочинение к Антонину.» (IV, 26). Далее Евсевий упоминает об «Извлечениях» из Свящ. Писания, в шести книгах, в предисловии к которым предлагается список признанных всеми книг Ветхого Завета. К сожалению, из столь богатого сокровища, сохранились до нас почти только названия³⁷², да небольшие отрывки некоторых сочинений Мелитона, приводимые у Евсевия: именно несколько строк из предисловия к сочинению о пасхе, посвятительные слова к некоему Онисиму пред «извлечениями» с каталогом ветхозаветных книг, и наконец более значительные три выписки из апологии Мелитона, представленной, как выше сказано, импер. Марку Аврелию около 170 г. Приводим эти отрывки из апологии.

«Ныне – чего никогда еще не бывало – подвергается гонению род людей благочестивых, преследуемый злыми указами по Азии. Бесстыдные доносчики и охотники поживиться чужим имуществом, находя себе повод в таких распоряжениях, явно разбойничают, днем и ночью грабят людей ни в чём невиновных». (Потом, говорит Евсевий, спустя немного Мелитон продолжает). «И, если это делается по твоему повелению, – пусть делается в порядке. Царь справедливый никогда не захочет чего-либо несправедливого; и мы охотно принимаем участь такой смерти. Только одну просьбу приносим тебе, чтобы ты сам наперед узнал людей, которые поступают с таким упрямством³⁷³, и потом справедливо рассудил, достойны ли они смерти и какого-либо наказания или сохранения жизни и спокойствия. Если же это определение и новое распоряжение, которое неприлично было бы даже в отношении враждебных варваров, вышли не от тебя, то мы еще более просим не предоставлять нас такому явному грабительству. Наша философия³⁷⁴ первоначально процвела среди варваров³⁷⁵, потом в могущественное владычество предка твоего Августа встретилась с подвластными тебе народами и явилась добрым предзнаменованием для твоего царства. Ибо с тех пор римская держава возвеличилась и прославилась; и ты сделался вожделенным преемником престола и будешь владеть им вместе с сыном³⁷⁶, если будешь охранять ту философию, которая возрастала вместе с империей и началась с Августом, и которую предки твои чтили наравне с другими религиями. А что наше учение расцвело вместе с благополучным началом империи, именно к её добру, важнейшим доказательством служит то, что с владычества Августова не случилось ничего худого, напротив, согласно общему желанию, всё было счастливо и славно. Из всех императоров только Нерон и Домициан по внушениям некоторых зложелательных людей старались оклеветать наше учение: и от них-то ложная клевета на нас распространилась к последующим поколениям по неразумному обыкновению верить молве. Но их неведение исправили твои благочестивые предки, много раз письменно порицая тех, которые относительно христиан осмеливались затевать что-либо новое. Из них дед твой Адриан писал как другим, так и проконсулу Азии Фундану³⁷⁷; а твой отец, когда уже и ты разделял с ним правление, писал различным городам, и между прочим лариссянам, солунянам, афинянам и всем эллинам, чтобы относительно нас они не предпринимали ничего нового. Что же касается до тебя, то мы еще более убеждены, что, питая одинаковые с ними или даже более человеколюбивые и разумные мысли о христианах, ты сделаешь всё, о чём мы тебя просим».

Таковы данные, доставляемые нам Евсевием относительно Мелитона и его творений. Кроме того, в Хронике Пасхальной сохранился следующий отрывок из апологии Мелитона: «Мы не служим камням бесчувственным, но поклоняемся единому Богу, который прежде всего и выше всего, и Христу, истинному Богу, Слову предвечному.» Анастасий Синаит (в VII в.) приводит два отрывка – один из книг Мелитона о воплощении Христа, в котором ясно говорится об истинном человечестве и истинном Божестве Спасителя, другой из слова на «страдание» Христа, состоящий в следующем изречении: «Бог пострадал от руки Израиля» (Hodeg. c. 12, 13). В «катенах» или сборниках из св. отцов находим четыре небольших отрывка из необозначенного сочинения Мелитона, в которых представляется принесение Исаака в жертву Авраамом как прообраз крестной смерти Христовой. Все эти отрывки из сочинений, неизвестных Евсевию, не представляют достаточных ручательств происхождения их от Мелитона. То же должно сказать и о латинском переводе упоминаемого у Евсевия «Ключа», недавно изданном по нескольким рукописям бенедиктинцем Питра (Specil. Solesm), который представляет объяснительный словарь фигуральных выражений, встречающихся в Библии: в нём встречаются объяснения, указывающие на латинское происхождение этого «ключа»³⁷⁸.

В 1855 году ученый Куртон издал найденную им в числе других сирских манускриптов британского музея «Речь Мелитона философа к императору Антонину» с пятью небольшими отрывками из других сочинений Мелитона³⁷⁹. Автор этой речи начинает мыслью о том, как трудно человеку возвратиться на путь истины после долговременного заблуждения; однако – говорит он – это возможно. Напрасно оправдывают свое заблуждение тем, что его разделяют многие: оно от этого не меньше. А что может быть бессмысленнее служения тварям вместо единого истинного Бога, Которым всё существует, Который вечен и непременяем? Еще менее извинительно заблуждение после того, как слово истины слышится по всей земле. Показав нелепость идолопоклонства и почитания богов, которые, по его мнению, суть обоготворенные люди, писатель на возражение: почему же Бог не сотворил человека так, чтоб он служение Ему предпочитал служению тварям? отвечает, что Бог даровал человеку разум и свободу, чтобы он различал вещи и избирал добро, и окруженный отовсюду божиими благодеяниями возвышался до понятия об истинном Боге чрез рассмотрение видимой природы и особенно своей души, которая представляет подобие Божие. Затем писатель опровергает другие основания, которыми язычники оправдывали свою привязанность к религии отцов. Он показывает, что царь не обязан следовать мнению толпы и более всякого другого должен исправлять заблуждение своих подданных для своего собственного блага и блага государства. Говорят: мы держимся религии отцов. Но позволительно же обогащаться или приобретать образование тем, которые имеют родителей бедных или необразованных; у слепых или хромых бывают же дети зрячие и ходящие. – Апология заключается увещанием к Марку Аврелию вместе с его детьми познать Бога Истинного, чтобы стяжать блага вечные, обещанные Им чтителям Его.

Таково главное содержание новооткрытого сочинения Мелитона. Нельзя считать его за ту апологию, о которой упоминает Евсевий или за отрывок из неё, как полагал Ренан (Specil. Solesm.), потому что новооткрытая апология начинается и оканчивается так, что не заставляет предполагать чего-либо предшествующего или последующего, а вместе с сим не заключает в себе приводимых Евсевием слов из Мелитоновой апологии и не представляет промежутка, в котором они могли бы быть помещены. Куртон на основании Хроники Пасхальной, которая в двух местах – под 164–165 годом и еще под 169 г. упоминает об апологии Мелитона к импер. Антонину, полагает, что Мелитон в промежуток пяти лет написал две апологии к этому императору, об одной из которых знал и упомянул Евсевий, а другая сохранилась в сирском манускрипте: в последней встречаются слова, несколько соответствующие вышеприведенному месту из Пасхальной Хроники. Но Хроника Пасхальная, как не довольно обработанный сборник из разных писателей, может быть в разных местах говорила об одной и той же апологии. Притом резкость некоторых выражений³⁸⁰ в сирской апологии не дозволяет допустить, чтобы Мелитон написал её для представления или, как говорится в надписи сирского манускрипта, для произнесения пред императором с таким характером, как Марк Аврелий. Посему держась строго Евсевия и не отвергая авторитета такого памятника, как сирский манускрипт VII века, мы полагаем, что Мелитон подал одну апологию импер. Антонину Марку с целью испросить снисхождение к гонимым последователям Христа, и допущенный к особе императора имел словесное объяснение с ним о сущности христианской веры и её отличии от языческих верований и богопочтения. То, что было сказано в устной беседе, Мелитон изложил письменно в более свободной и резкой форме, не имея в виду представлять свое сочинение императору. Впрочем признавая сирскую апологию произведением Мелитона, мы не должны забывать особенность сирских переводов: в них, как видно из текста посланий Игнатия Богоносца и Евсевиева сочинения – Θεοϕανια³⁸¹ допускались некоторые изменения – чрез сокращение или распространение подлинника.

И он начал говорить так: Нелегко обратить скоро на правый путь такого человека, который долгое время прежде находился в заблуждении. Однако ж это возможно. Ибо если человек хотя немного отвращается от заблуждения, свидетельство истины становится удобоприемлемо для него. Как с рассеянием мрака, тотчас проясняется небо, так бывает и с человеком, если он обращается к Богу: скоро снимается с его лица облако заблуждения, которое препятствовало правильному его зрению. Заблуждение же, как страсть и как сон, долгое время владеет теми, которые ему подверглись. Но истина пользуется словом, как жалом, и поражает тех, которые спят, и пробуждает их, и они пробужденные, видя истину, приобретают разумение, слышат и различают то, что есть, от того, чего нет. Ибо есть люди, которые грех называют правдою, и действительно думают, что это правда, когда видят, что не одни они заблуждаются, а вместе с ними и многие люди. Но я говорю: не хорошо это извинение, что один человек заблуждается со многими; ибо если один сам по себе безрассуден, то велико безрассудство его: во сколько же раз больше безрассудство, если безразссудствуют многие? А неразумие, о котором я говорю, состоит в том, что человек оставляет то, что поистине есть, и служит тому, чего по истине нет. Но есть нечто по истине, и это называется Богом; Он по истине есть, и все существует чрез Его силу. Он не есть сотворенное существо, не получил начала во времени; но Он от вечности, и существует во веки веков. Он не изменяется, тогда как все изменяется. Никакое зрение не может видеть Его, никакой разум понять Его, никакое слово – объяснить Его. Любящие же его называют Его Отцом и Богом истины. Посему если человек оставляя свет говорит, что есть иной Бог, то смысл его слов тот, что он одну из тварей называет богом. Ибо если человек огонь называет богом, то это не бог, потому что огонь, и если он называет воду богом, то это – не бог, потому что вода; и если эту землю, по которой мы ходим, это небо, которое мы видим, если солнце, луну, или одну из этих звезд, которые не останавливаясь совершают предписанное им течение и движутся не по собственной воле, и если золото или серебро человек называет богом; то все это не вещи ли, которыми мы пользуемся, как хотим? И если это дерево, которое мы сжигаем, и если эти камни, (которые мы сокрушаем) (кто-нибудь называет богом); то могут ли они быть богами, когда они служат для употребления людям? Не тяжко ли же согрешают те, которые в словах своих смешивают великого Бога с этими вещами, которые существуют только по Его повелению? Однако ж я говорю, что, когда человек не слышит, и не различает, и не знает, что Господь – превыше всех этих тварей, он, может быть, не заслуживает осуждения, потому что никто не осуждает слепого, если он идет непрямо. Таким же образом люди, ища Бога, натыкались на камни и дерево, а богатые между ними натыкались на золото и серебро, и чрез это отдалялись от того, чего искали. Но теперь, когда по всей земле слышится голос возвещающий, что есть Бог истинный, и каждому человеку дано око, чтобы видеть, теперь не имеют извинения те, которые и хотели бы, но стыдятся из-за того, что многие разделяют их заблуждения, обратиться на правый путь. Ибо кто стыдится жить, того необходимость заставляет умереть. Посему я советую им, открыть глаза свои – и видеть. Свет дан для всех нас без зависти, чтобы мы чрез него видели. Если же и по восшествии света, человек замыкает глаза свои, чтобы не видеть, то его путь ведет к погибели. Ибо, зачем человеку стыдиться тех, которые с ним заблуждаются? Скорее – он должен убеждать других, чтобы последовали ему; и если они не убедятся, пусть спасает душу свою от среды их. Есть люди, которые не могут возвыситься над землею, своею матерью, и потому делают себе и богов из земли, своей матери; осуждены таковые судом истины, потому-то они неизменяемое Имя прилагают к вещам изменяющимся, и не страшатся называть богами то, что сделано руками человека, и дерзают делать изображения Бога, Которого они не видели.

Но я говорю, что говорила и Сивилла об них³⁸², именно, что они поклоняются изображениям умерших царей. И это легко видеть: потому что вот и теперь они поклоняются изображениям цезарей и почитают их больше, нежели богов древнейших. Ибо от этих древнейших богов идут подати и разные сборы цезарю, как такому, который больше их; потому и умерщвляются те, которые презирают идолов и чрез то уменьшают доход цезаря³⁸³. Ибо определено, сколько почитатели дают для сокровищниц других цезарей в различных местах, сколько дают они мехов, наполненных морскою водой³⁸⁴! И такова злоба мира, злоба тех, которые обожают и боятся того, что лишено чувств и многие из тех, которые понимают дело, не только сами поклоняются из-за выгод, для суетной славы, или ради господства над многими, но побуждают и других, людей неразумных, обожать то, что лишено чувств. Но я хочу по своему разумению написать и объяснить, каким образом и по каким причинам стали делать изображения царей и тиранов, и как потом сравняли их с богами. Жители Аргоса сделали статуи Геркулеса, потому что он был сын их города, отличался храбростью, и своею силой убивал вредных животных, а еще больше потому, что аргосцы боялись его, так как он насильствовал и у многих отнял жен; а он был похотлив, так же сильно, как и друг его, персианин Суради³⁸⁵. Опять актийцы³⁸⁶ обожали царя Диониса, потому что, они первые развели виноградник в своей стране³⁸⁷. Египтяне обожали еврея Иосифа, который называется Сераписом, потому что он снабжал их хлебом в голодные годы. Афиняне обожали Афину дочь Зевса, царя острова Крита, потому что она основала замок Афинский, и там поставила царем Эриктипа³⁸⁸, своего сына, который родился от ее прелюбодеяния с кузнецом Ифестом, сыном жены ее отца. Она также была в постоянном общении с Геркулесом, потому что он был братом ее по отцу; ибо Зевс царь любил Алкимену, жену Электриона аргосского, и от прелюбодеяния с нею имел сына Геркулеса. Финикияне обожали женщину Бальти³⁸⁹, царицу кипрскую; потому, что она любила Фамма, сына Куфара, царя финикийского, оставила свое царство, и поселилась в Гевале, крепости финикийской, и вместе подчинила всех обитателей Кипра царю Куфару. Но так как она прежде Фамма любила Ареса, с которым и совершила прелюбодеяние и была застигнута Ифестом ее супругом, воспылавшим ревностью, то он умертвил Фамма на горе Ливане, когда он был на охоте за дикими кабанами. С этого времени Балти оставалась в Гевале, и умерла в городе Афике, на том месте, где погребен был Фамм. Эламитяне почитали Ну³⁹⁰, дочь царя Эламского. Когда неприятели увели ее в плен, отец ее сделал ее статую и посвятил храм в Сузане, крепости Эламской. Сирияне почитали Афи, гадибитянку, которая посылала искусную в врачевании дочь Велета, чтоб она исцелила Сими, дочь царя сирийского Гадада; а когда некоторое время спустя, сам Гадад заболел проказой, Афи просила еврея Елисса, чтоб он пришел и исцелил царя³⁹¹. Месопотамляне также почитали Куфби, евреянку, которая освободила от врагов одного вельможу эдесского Вакру³⁹². Писать ли мне о Нево³⁹³, который почитается в Мабуге? Все жрецы мабугские знают, что это изображение фракийского мага Орфея. А Адран есть изображение персидского мага Зерадушта. Эти два мага произвели волхвование при одном источнике, который находился в роще Мабугской, и в котором обитал нечистый дух, причинявший вред и останавливавший каждого мимо проходившего человека, по всей стране, где ныне лежит крепость мабугская. Эти маги сообразно с тайнами своей магии повелели Сими, дочери Гадада, чтоб она почерпнула из моря воды и влила ее в источник, дабы более не являлся нечистый дух, и не причинял никакого вреда. Таким же образом и прочие люди делали статуи своих царей и почитали их, о чем более не хочу писать. Но ты существо разумное, свободное и знающее истину, размысли об этом сам с собою и когда тебя захотят облечь в женские одежды³⁹⁴, вспомни, что ты муж; верь Тому, Кто воистину есть Бог, открой пред Ним сердце твое, вверься Ему, и Он даст тебе вечную жизнь бессмертных; ибо все содержится в руках Его. Другие же предметы почитай тем, что они суть, изображения, как изображения, статуи – как статуи, и не поставляй какой-нибудь сотворенной вещи на место Несозданного. Бог же, вечно живущий, входит в душу твою, ибо душа твоя есть Его образ, так, как и она невидима, неосязаема, не имеет вида и своею волею движет все тело. И так знай, что если ты почитаешь Неизменяемого, то и ты, так как Он вечен, когда оставишь видимое и преходящее, будешь вечно предстоять пред Ним, исполненный жизни и знания; и дела твои будут тебе богатством не умаляющимся, сокровищем неоскудевающим. Но знай, что венец твоих добрых дел есть познание Бога и служение Ему. И знай, что Он от тебя ничего не требует, ни в чем не нуждается.

Кто же этот Бог? Тот, Кто Сам есть истина, и Слово Коего есть истина. Но что есть истина? То, что не создано, не сотворено, не образовано, т. е. бытие, которое не имеет начала и называется истиною. Итак, если человек поклоняется чему-либо, сделанному руками, то он почитает не Истину, и также не Слово истины. Я сказал бы еще многое об этом предмете, но стыжусь за тех, которые не понимают, что сами они выше, чем дела рук их, которые не замечают, как они дают золото художникам, дабы они сделали им бога, дают серебро для украшения его, и переносят свое богатство с одного места на другое и обожают его! Какое преступление больше того, когда человек обожает свое богатство, и оставляет Того, Кто дает ему богатство, ругается над человеком и обожает изображение его, убивает животное и почитает образ его? Должно согласиться, что они почитают художественное изображение подобных себе людей. Ибо они не почитают веществ, когда они лежат в куче, а почитают тогда, как художник сделает из них идола. Они не почитают самого золота или серебра; но, если они будут обработаны художниками, они почитают их, теряя здравый смысл. Что же прибавилось к твоему золоту, что ты теперь поклоняешься ему? Если (ты поклоняешься ему) за то, что оно сделалось подобно крылатому животному, то почему ты не поклоняешься этому самому животному? Если за то, что оно уподобилось хищному зверю, то вот – этот самый зверь пред тобою. Если тебе нравится художественное произведение, то пусть же тебе понравится дивное творение Бога, все создавшего. И по Его образцу работают художники, – стараются сделать так, как создано Богом, но не достигают сходства.

Но, может быт, ты скажешь: почему Бог не устроил так, чтоб я почитал Его, а не статую? Говоря таким образом, ты хочешь быть простым орудием, а не живым человеком; Бог же сотворил тебя так, как Ему было угодно, и дал тебе разум и свободу. Он поставил пред тобою множество вещей, чтобы ты обсуждал все и выбирал благое. Он поставил пред тобою небо и на нем звезды; Он поставил пред тобою солнце и луну, которые ежедневно обтекают небо; Он поставил пред тобою множество вод, и ограничил их словом Своим! Он поставил пред тобою великую землю, которая покоится и стоит пред тобою в одинаковом виде; и дабы ты не подумал, что она стоит своею собственною силою, Он потрясает ее, когда хочет; Он поставил пред тобою облака, которые по его повелению, испускают воду с высоты, и насыщают землю, дабы ты познавал из сего, что Тот, Кто производит это, больше всего существующего, и дабы ты постигал благость Того, Кто дал тебе разум, способный рассуждать о всем этом. Посему я советую тебе познать самого себя, и ты познаешь Бога. Познай, как в тебе есть то, что называется душою, как чрез нее око видит, ухо слышит, уста говорят, движется все тело. И когда Богу угодно отделить душу твою от тела, то оно падает и разрушается. И так из того, что в тебе есть, но невидимо, познай каким образом Бог по собственной воле управляет всем миром как бы телом, так что если Ему угодно будет отнять свою силу, то мир как тело, упадет и разрушится.

Но зачем создан этот мир, и зачем разрушается? зачем тело, почему оно разрушается, почему оно существует? ты не узнаешь, если не поднимешь головы своей от сна, в который ты погрузился; если не откроешь очей твоих и не увидишь, что Один есть Бог и Господь всего, и не будешь служить Ему от всего сердца твоего. Тогда Он даст тебе познать волю Его. А кто далек от познания живого Бога, тот мертв и погребен в своем теле. Посему ты пресмыкаешься пред демонами и привидениями на земле, и устремляешь напрасные просьбы к тем, которые ничего не могут дать. Но ты возвысься над теми, которые лежат на земле и целуют камни, и свою пищу предают на пожирание огню, и одежды свои жертвуют истуканам, и сами имея чувства служат тому, что лишено чувств. Простирай свои непреходящие прошения к непреходящему Богу за свою душу, которая не уничтожается, и откроется тогда твоя свобода; об ней подумай и благодари Бога, Который одарил тебя разумом и свободой, чтобы ты мог поступать, как сам хочешь. Он поставил пред тобою все вещи, и открыл тебе, что, если ты последуешь злу, то будешь осужден чрез самые злые дела, а если последуешь добру, то получишь от Него многие блага вместе с вечною жизнью бессмертных.

Итак, ничто не препятствует тебе, как свободному, переменить твой худой образ жизни, искать и обрести Того, Кто есть Господь всего, и служить Ему всем сердцем твоим; ибо Он независтно сообщает познание о Себе тем, которые ищут познать Его.

Прежде всего позаботься не обольщать самого себя. Ибо если ты называешь богом то, что не есть Бог, то ты сам обольщаешь себя и грешишь пред Богом истины. Несмысленный! Ужели то – Бог, что покупается? Ужели то Бог, что нуждается потребности? Ужели то – Бог, что должно быть стрегомо? Как же ты, покупаешь его, как раба, и почитаешь, как господа? Как же ты просишь у него подаяния, как у Бога, и сам подаешь ему, как нищему? Как надеешься на него, что он даст тебе победу на войне? Ведь, если враги одолеют тебя, то они и его низвергнут.

Может быть, какой-нибудь царь скажет: «я не могу делать то, что считаю справедливым, потому что я – царь, и должен исполнять волю большинства». Кто говорит таким образом, то по истине заслуживает смеха. Ибо почему царь не должен быть вождем на пути ко всему доброму, и убеждать подвластный ему народ – ходить в чистоте и познать Бога во истине? От чего ему являть в себе пример всякого доброго дела для своих подданных, когда это так прилично ему? А это самое гнусное дело, если царь сам поступая дурно, судит и осуждает людей преступных. Но я полагаю, что царство тогда только может управляться мирно, когда царь знает Бога истины, и боится неправедно поступить с своими подданными, и когда он во всем поступает справедливо, как человек, понимающий, что предстоит отдать отчет пред Богом; когда и подданные боятся пред Богом поступать неправедно в отношении к своему царю, и также боятся поступать неправедно друг с другом. Чрез это познание Бога и чрез этот страх пред Ним может быть удалено из царства всякое зло. Ибо когда царь не делает несправедливости с подданными, а подданные не поступают неправедно в отношении к царю и друг к другу, тогда очевидное дело, вся страна наслаждается миром. И там совершается много добра, потому, что между ними всеми славится имя Божие. И какое добро предпочтительнее того, если царь освобождает подвластный ему народ от заблуждения и этим добрым делом благоугождает Богу? Ибо из заблуждения проистекают всякие бедствия. Главнейшее же заблуждение то, когда человек не знает Бога, и вместо Бога, почитает нечто такое, что не есть Бог. Но есть люди, которые говорят: «в честь Бога мы делаем идола», и почитают именно образ Бога сокровенного, – они не знают, что Бог на всяком месте, что Он никогда не находится в отсутствии, и ничего не делается, чего бы Он не ведал. А ты, жалкий человек, которому Бог присутствует в тебе, вне тебя и над тобою, идешь и покупаешь себе из дома художника дерево, которое обрезано и обработано в поругание Бога; приносишь жертву этому истукану, и не знаешь, что тебя видит око Всевидящее, и что тебя осуждает Слово истины, и говорит тебе: как невидимый Бог может быть вырезан? а ты делаешь собственное свое подобие, и покланяешься ему. Так как дерево обрезано, ты и не замечаешь, что это – дерево, или что это камень, и что золото ценится по весу. И зачем ты взвешиваешь его? Значит, ты любишь золото, а не Бога; и не стыдишься, если оно убыло, требовать от художника того, что он украл; – имеешь глаза, но не видишь, имеешь сердце, но не разумеешь. Зачем ты валяешься на земле, и молишься вещам, которые бесчувственны? Страшись Того, Кто колеблет землю, покрывает небо, воздымает море, переставляет горы, Кто все может уподобить огню, все истребить. И если ты не можешь оправдаться, то не прибавляй еще к своим грехам и если ты не можешь познать Бога, то, по крайней мере, веруй, что Он есть.

Опять есть люди, которые говорят: «мы почитаем то, что нам, завещали отцы». Почему же стараются сделаться богатыми те, которым отцы оставили бедность; и те, которых не научили отцы, стараются научиться и узнать то, чего не знали их отцы? И почему сыновья слепых видят, а хромых ходят? Не хорошо для человека, если он следует предкам, которые дурно жили; но хорошо, если мы уклоняемся от этого пути, дабы избегнуть того, что постигло предков. Посему расследуй: если отец твой поступал хорошо, то следуй ему и ты; а если он жил дурно, то ты живи хорошо, и пусть дети твои подражают тебе. И сокрушайся об отце твоем, что он жил дурно; твоя скорбь может помочь ему. Сыновьям же своим скажи так: есть Бог, Отец всего, существо безначальное и несозданное, все содержащее в своей воле. Он создал светила, дабы твари видели друг друга, а сам сокрылся в своем могуществе от всех своих тварей; ибо твари изменяющейся невозможно видеть Неизменного. Те же, которые склоняются к убеждению и достигают до состояния неизменяемости, видят Бога, сколько это возможно для них; они также могут избежать истребления, когда потоп огненный, устремится на весь мир. Был некогда потоп бурный³⁹⁵, когда северный вихрь развеял назначенных на то людей, и остались только праведные во свидетельство истины. Опять в другое время, был потоп водный, и погибли все люди и животные во множестве воды, и сохранились праведные в деревянном ковчеге, по повелению Божию. Таким же образом в последнее время, будет потоп огненный, и сгорит земля с горами ее, сгорят люди вместе с идолами, которых они сделали, и со статуями, которым они покланялись, и сгорит море с островами его, но праведные сохранятся от гнева, как сохранились праведные в ковчеге от вод потопа. И тогда восстенают те, которые не знали Бога и делали себе идолов, когда они увидят, что и идолы их погибают вместе с ними, и ничто не может помочь им.

Но если ты, цезарь Антонин, научишься сему, и если узнают это с тобою и дети твои, то приобретешь им наследие вечности, которое не преходит, и спасешь душу свою и души сынов своих от участи, которая ожидает всю землю на суде истины и правды. Если ты познаешь Бога здесь, то Он познает тебя там; и если здесь ты Его презришь, то Он не поставит тебя между теми, которые знают и прославляют Его. Этого довольно для твоего величества; а может быть, и слишком довольно, если угодно.