№ 19. Мая 5-го

Коль многое множество благости Твоея

Господи, юже скрыл еси боящымся Тебе,

соделал еси уповающым на Тя

пред сыны человеческими

(Пс.30:20).

Никто из людей, как бы ни был совершен, не может сказать о себе, что он в состоянии с точностью определить степень награды, какая ожидает его по смерти: сами праведники переходят в загробную жизнь только с надеждою на будущее блаженство. Преподобный и богоносный Феодосий Печерский, коего успение светло празднует ныне святая Церковь, утешал свою братию, с которою он прощался пред своею кончиною: «аще и телом отхожу от вас, но духом с вами пребуду». Как верный служитель Христов, он был уверен, что душа его, и по разлучении с телом, не прекратит духовного общения своего с миром земным. Но от видения святого Феодосия, основанного у него на вере, сокрыто было, какая за пределами настоящей жизни ожидает его слава, которою Господь Бог прославляет великих угодников Своих. Господь наш Иисус Христос обетовал Своим истинным последователям, что они живот имут, и лишше имут (Ин.10:10). И преподобный Феодосий удостаивается от Господа гораздо больших благ, чем сколько он помышлял верою; священный храм святой Киево-Печерской обители, основанный его трудами и попечениями, делается для него жилищем, в котором он благодатно пребывает не только духом своим, но и телом. Так благ и милостив Господь Бог к боящимся Его, которые в Нем полагают свои надежды, совершая путь своей жизни на земле!

Христианин, спасающий себя, в своей жизни стремится к цели, которая ему указана Самим Господом: будите совершени, сказал Господь, якоже Отец ваш небесный совершен есть (Мф.5:48). Уподобление высочайшим совершенствам Божиим, требующее от нас жизни святой, основанной на началах спасающей веры Христовой, должно обнимать все силы нашего существа. Кто в своей жизни воображает Христа (Гал.4:19), так что в самом теле своем носит мертвенность Господа (2Кор.4:10) о том, несомненно, можно сказать, что он пребывает в жизни Божией, в которой получают благодатное освящение и душа наша и само тело. Конечно, нет сомнения, что всякий христианин, оправданный в купели святого крещения, владеет всеми благодатными средствами, необходимыми для спасения. Вся нам даны Божественныя силы, яже к животу и благочестию, учит святой апостол Петр (2Пет.1:3). Не смотря на то, между христианами немало есть таких, которые неразумеюще Божия правды (Рим.10:3), по-видимому, стремятся к правде и любви Божией, на самом же деле разрушают ее спасительные законы своими грехами, нередко самыми тяжкими. Несомненно также и то, что спасительная благодать Божия, совершающаяся в немощах наших, делается в нас многоплоднейшею тогда, когда сам образ жизни нашей естественной не противоречит требованиям духовной жизни для Господа; а это возможно тогда, когда мы определяем себя к такому роду жизни, который поставляет нас в наименьшей зависимости от мира; мы разумеем здесь преимущественно образ жизни отшельнической, исполненной подвигом самоотвержения. Правда, не всякому легко и удобно избрать такой образ жизни. О нем Сам Спаситель сказал Своим ученикам: могий вместити, да вместит (Мф.19:12). Но за то тем избранным, которые способны понести нелегкое бремя подвижничества, подается в богатстве благости Божией великая награда. Высшие проявления Божией спасительной благодати открываются еще при жизни людей, которые призываются свыше и посвящают себя всецело на служение Богу. Доказательством сего служит житие богоносного отца нашего Феодосия, коего высокие подвиги и труды, подъятые им для Господа, мы ныне прославляем. Святой образ пр. Феодосия носится пред нами и изливает животворные лучи на всю землю русскую, так что для нее не меркнут они и в наше время.

Да, братия, в поучение наше, мы имеем пред собою жизнь преподобного Феодосия, ныне вами ублажаемого. С юных лет Феодосий стремился душою к жизни для Господа. По смерти своего отца, которого он лишился на 14 году, не знал он другого утешения, как ходить в храм Божий и молиться. Наконец, не смотря на препятствия к жизни святой, которые он неоднократно встречал со стороны своей матери, в отсутствие ее, он уходит из дома в Киев, находит здесь преподобного Антония и с ним вступает в подвиги уединенной жизни. Но, живя в удалении от мира, преподобный Феодосий в тоже время жил среди мира: так как благо мира для него было также дорого, как и его собственное спасение. Священные своды тесной пещерной кельи, где святой Феодосий 42 года подвизался для Господа, наглядно свидетельствуют о его подвигах и трудах, которыми он воспитывал в себе дух христианского самоотвержения. Полный любви к бедным и страждущим, он принимал в их нуждах самое живое участие, помогая им, чем мог; для некоторых беспомощных он уступал всегдашний приют в особом доме при обители. Не забывали преподобного Феодосия бояре и князья, которые нередко приходили к нему, чтобы найти для себя пользу, послушав его советов и наставлений, всегда растворенных правдою и любовью. «Много монастырей, – свидетельствует преподобный Нестор, – поставлены от князей и бояр, но не таковы они, каковы поставленные слезами, пощением и молитвою». В этом свидетельстве преподобного летописца слышен священный голос в похвалу святой Киево-Печерской обители, пред которою он благоговеет, обращая внимание на ее просветительное значение в земле русской. Под руководством св. Феодосия получили образование многие подвижники, которые сияли, как светила в земле русской. С тех пор, как народное образование возникает в пределах нашего отечества, деятельное участие в его развитии всегда было присуще святой Киево-Печерской обители: она, между прочим, сообщает народному образованию дух и направление, с которым оно доселе остается живым и действенным в нашем народе. Как настоятель святой Киево-Печерской обители, преподобный Феодосий сообщил ей внутреннее устройство, из которого она, в продолжение многих веков, износит свой спасительный свет животворный и за пределами нашего отечества. С тех пор, как народ русский приобретает значение народа исторического, он сосредоточивает свои лучшие чаяния и надежды на святой Киево-Печерской обители, благоустроенной святым Феодосием: к ней он всегда обращается среди своих радостей и скорбей, и, во всяком разе, по мере своей веры, находит в ней все то, что для него благопотребно и спасительно. Святой Феодосий местом своих подвигов избрал ту часть земли русской, которая издревле составляет предмет незаконных притязаний со стороны наших врагов. Но охраняемый благодатным духом святых угодников печерских, народ русский, живущий в этой части нашего царства, никогда не оскудевал в своих духовных силах, которые он всегда противопоставлял насилию врагов, как только со стороны последних было обнаруживаемо посягательство на родное достояние нашего отечества. Наконец, спасительный дух, присущий святой Киево-Печерской обители, животворит единоверных нам народов, живущих на востоке, ободряя и укрепляя их народные силы в борьбе с неверным народом, под тяжелым гнетом которого им горько живется. Так Господь Бог утверждает в Своей Церкви духовные светила с тем, чтобы они, сияя среди мира, освещали ему путь в живот вечный!

Кроме благ земных, видимых, пред лицом Божиим сокрыты блага для нас невидимые, которые откроются для боящихся Господа в конце времен, когда Бог будет всяческая во всех (1Кор.15:28). По учению слова Божия, блага эти состоят в том, что мы узрим Бога, якоже есть: лицем к лицу (1Ин.3:2; 1Кор.13:12). Лицезрение Божие, состоящее в ближайшем благодатном общении с Богом, какое только доступно нашей ограниченной природе: вот наше истинное благо, ожидающее нас на небесах, и назначенное для нашего блаженства на всю вечность. Кто же прямые наследники благ вечных, как не великие подвижники благочестия, подобные преподобному отцу нашему Феодосию, которые всю свою жизнь посвящают для Господа?

Преподобный отче наш Феодосие! Взирая на славу твою, которою Господь Бог прославляет имя твое, молимся тебе: твоим предстательством у престола Божия умоли Христа Бога нашего: да сподобит и нас Господь Бог участия во многом множестве Своей благости, юже Он скрыл боящымся Его, соделал уповающым на Него пред сыны человеческими. Аминь.

Иер. Виталий

После того как ослабела реакция, вызванная революционными волнениями 1848 года, в течение последнего десятилетия религиозная жизнь запада для искренних ревнителей веры представляла мало светлых сторон. Успехи отрицательной критики в области богословия, отрицательная философия, ужасающий разлив материализма, обособление религии от жизни политической, разлад между наукою и верою, слабое значение религиозных начал в жизни общественной – все это было предметом справедливых жалоб и грустных размышлений для всех защитников веры. В настоящее время; религиозная жизнь представляет более светлый характер. Отрицать силы антирелигиозного направления, не видеть разрушительных действий этого направления, условливающегося всею историею европейской жизни и цивилизации, без сомнения, невозможно и в настоящее время; но, при общем обзоре современной жизни, нельзя не заметить одного факта, несомненно, свидетельствующего о торжестве и силе религиозных начал в современной исторической жизни. Факт этот – особенно тесная связь и взаимодействие религиозных и вероисповедных начал с вопросами и явлениями современной политической жизни европейских народов. Давно уже религиозные и вероисповедные начала не проявляли такой силы и влияния в делах и судьбах европейской политики. С тех пор как, после отвлеченных теорий, принцип национальностей стал высшим началом внутренней и внешней политики европейских государств, религия, как один из основных элементов национальностей, явилась всюду великою силою народов, и политика оказалась вынужденною признать эту силу, руководиться указаниями тех или других религиозных и вероисповедных интересов, которые, поэтому, необходимо возвысились в своем значении, выдвинулись на первый план. Не говорим о том религиозном знамени, которое прикрывало порешенный уже польский вопрос, когда религия явилась недостойным орудием революционных козней и когда эти козни встретили столь сильный отпор как в нашем национальном, так и в нашем религиозном – православном чувстве; – все новейшие европейские события совершаются под сильным, давно не бывалым влиянием начал религии и вероисповедания. Припомним римский вопрос с его развязкою и знаменитым никогда г. Руэра, которым он от лица всей католической Франции ответил на попытку лишить папу светской власти, – современный церковный вопрос в нынешней Пруссии, волнения фениев в Англии, не чуждые вероисповедного характера вопросы внутренней политики Австрии в отношении к ее народам, наконец, восточный вопрос с болгарскими церковными делами и критским восстанием, которое держится преимущественно симпатиями единоверия... Все это не доказывает ли, вопреки иллюзиям отрицателей, что религия не перестала быть великою и живою историческою силою народов, что ее вопросы неразрывно связаны с вопросами политического существования обществ?

Эта ясно замечаемая перемена в политическом, так сказать, положении Церкви сопровождается благотворными результатами для религиозной жизни. Значение Церкви вообще возрастает; она повсюду получает деятельную поддержку со стороны правительств, развивает и усиливает свою деятельность; тогда как начала и направления, противные религии, ослабляются и более и более теряют сочувствие обществ. Это возвышение и преуспеяние Церкви мы не только с утешением видим в Церкви православной, но оно несомненно замечается и в протестантстве, и в мире католическом.

Не принимая на себя задачи представить нашим читателям полный обзор церковных событий на западе в последние полтора года, мы ограничимся лишь главнейшими из них, или такими, которые могут иметь наиболее соотношения с нашими собственными церковными и религиозными вопросами.

I.

Австро-прусская война 1866 года. Деятельность диаконис во время этой войны; сестры милосердия в протестантском и католическом мире.

Многие нити главнейших современных явлений церковной жизни в протестантской Германии сосредотачиваются в австро-прусской войне 1866 года. При глубоком национальном значении для Пруссии, война эта произвела довольно сильное религиозное возбуждение. По поводу ее, были составлены особые молитвы, назначен был особый день покаяния, написаны были целые тома проповедей, в духовных журналах и газетах писалось немало статей, трактовавших о войне с религиозно-нравственной точки зрения. Но для хроники церковно-религиозной жизни особенно замечательны два результата этой войны: с одной стороны то, что война эта вызвала замечательно-сильные выражения чувств национальной благотворительности и милосердия, с другой то, что, объединив протестантскую Германию присоединением к Пруссии многих прежде независимых как в политическом, так и в церковном отношении областей, возбудила вопрос о церковном устройстве как этих областей, так и самой Пруссии, вопрос, пока еще не решенный, но весьма серьезный и достойный полного внимания при современном, крайне неудовлетворительном, церковном устройстве протестантства.

Гуманное и христианское чувство не может не радоваться, что, с усовершенствованиями орудий войны и истребления, человечество преуспевает и в средствах возможного облегчения страдающих от ран и болезней в военное время. Тогда как во время Крымской войны и Итальянской кампании 1859 года дело милосердия не было еще правильно организовано и разделялось лишь немногими сестрами милосердия (деятельность наших сестер милосердия Крестовоздвиженской общины во время Крымской войны и по подвигам их и даже по количеству сестер составляет исключение) – пример Америки во время Междоусобной войны в Северо-Американских Штатах и рассказы женевца Генриха Дюнана о бедственном положении раненых во время Итальянской войны вызвали мысль об учреждении в 1865 г. международной конференций в Женеве, с целью образования во всех странах обществ попечения о больных и раненых воинах. Мысль эта перешла в дело; попечение о больных и раненых с этого времени получило более гуманный и христианский характер и австро-русская война 1866 г. когда впервые высказалась деятельность правильно организованных обществ милосердия в отношении к больным и раненным, блистательным образом доказала, каких благотворных результатов можно ожидать от подобных обществ милосердия, когда на помощь страждущим является сила самоотверженной любви, соединенной с опытностью специального приготовления к этому делу. В настоящее время, как известно, открыто и у нас «Общество попечения о раненых и больных воинах» и мы не считаем лишним вспомнить об учреждениях и деятелях милосердия во время австро-прусской войны.

Главнейшие заслуги в деле милосердия во время этой войны принадлежат диаконисам и членам так называемого «Сурового Дома» (диаконам), основанного доктором Вихерном. Как то, так и другое учреждение возникли уже давно, но лишь во время последней войны выступали в качестве деятелей милосердия в отношении к больным и раненным во время войны. Центральным пунктом немецких диаконис служат институт диаконис в Кайзерсверте (местечко на Рейне), учрежденный уже более 30 лет назад доктором Феодором Флиднером. Это первый и лучший рассадник диаконис. Кайзерсвертский институт имеет две задачи: во-первых, подготовлять женщин к служению диаконис и, во-вторых, давать у себя приют больным, слабым и т. п. Для первой цели существует здесь 1., женский сиротский приют, назначаемый для первоначального общего воспитания девиц от 4 до 16 лет и 2., школа диаконис, в которую, по окончании воспитания в приюте или же в другом заведении, поступают уже совершеннолетние девицы, желающие посвятить себя служению диаконис, и в которой они проходят уже полный курс обучения и практики, соответственно своему будущему служению. К этой же цели практического приготовления к служению диаконис служат и 3., школа для детей. Назначаемая для воспитания детей местного кайзерсвертского населения, школа эта вместе с тем есть и практическое училище для учительниц и нянек. Женщины и девицы, получившие достаточное первоначальное воспитание, проходят здесь педагогические курсы и практически приготовляются к учительству. Сообразно с степенью образования выходят из этой школы учительницы для элементарных школ, классные дамы и гувернантки, а также и диаконисы-учительницы, занимающие места учительниц в кайзерсвертских или других школах. Что касается второй цели кайзерсвертского института, т. е. благотворительной деятельности в отношении к больным, то для этого существует здесь 1. госпиталь, где помещаются больные всякого возраста и пола, даже зараженные самыми отвратительными болезнями, исключая безнадежно больных. Диаконисы или состоящие под их руководством вновь поступившие сестры милосердия исполняют здесь все обязанности в отношении к больным, исключая, конечно, операций над мужчинами, несовместных с чувством женской скромности. Диаконисы же, выдержавшие надлежащий экзамен, приготовляют для больных и все медикаменты, заведуют домашней аптекой. 2. Больница для женщин, одержимых душевными болезнями, где, под руководством врача, диаконисы ухаживают за больными. Заведение это, при искусстве врачевания и прекрасном уходе за больными, со стороны сестер милосердия, достигает самых благотворных результатов. 3. Магдалинское убежище. Диаконисы и здесь с успехом развивают благотворительную деятельность в исправлении павших женщин. Раскаявшиеся в прежнем образе жизни и получившие свидетельство в одобрительном поведении или возвращаются к своим семействам или же остаются при заведении и получают занятия соответственно своим способностям и воспитанию. Таким образом, кэйзерсвертский институт представляет в себе школу самого многостороннего и широкого – теоретического и практического воспитания диаконис. Учреждение диаконис не ограничивается одним Кайзерсвертом; частью в зависимости от него, а частью самостоятельно; по образцу кайзерсвертского института, в Германии и других странах существует более 30 диакониских общин, в которых насчитывается 1700 сестер, в различных частях света, даже в Азии и Африке. Все они посвящают себя широкой области милосердия и любви, – уходу за больными, помощи бедным и страдальцам всякого рода, воспитанию детей и т. п. Во время австро-прусской войны 1866 г. деятельность диаконис заявила себя вполне достойным образом. До сих пор немецкие духовные периодические издания сообщают сведения о примерах высокого христианского терпения и любви этих сестер милосердия. Не упоминая о последних статистических сведениях об этой деятельности, по которым оказывается, что в Пруссии и Австрии во время войны и свирепствовавшей вместе с тем холеры действовало более 300 диаконис, мы представим лишь одно свидетельство, относящееся ко времени войны. «Более 200 диаконис, говорилось в одной немецкой газете того временя, заботятся о раненых и больных в военных и полевых лазаретах. Они образовали из себя сплошную цепь от Рейна до Вены и далее до Венгерской столицы, от севера до юга нашего отечества. На всем этом пространстве мы видим добровольных тружениц из всех главных диакониских учреждений в немецкой земле. «Вифании» (т. е. общины диаконис) в Берлине и Бреслау, Кенигсберг, Галль, Лудвигелюфт, Штеттин, Дармштадт, Аугсбур, Шпейер, Штудгардт, Карлсруэ, Кайзерсверт на Рейне отправили сестер милосердия к полям битвы. Один Кайзерсверт выслал в походные лазареты до 56 диаконис и сверх того более 30 сестер назначил для ухода за ранеными, помещенными в больницах этого института. В южной Германии состояли на попечении диаконис военные госпитали в Дермбахе, Киссингене, близи Вюрцбурга, в Вертвейме; в королевстве Саксонском – в Лебау, в Бауцеви и Дрездене; в Богемии и Моравии в Горице, Брюнке и Люндербурге, в Венгрии в Несте. В Богемии и Моравии диаконисы простирали свое служение до самоотвержения: целые сотни солдат, зараженных холерою, тифозными горячками и другими эпидемическими болезнями состояли на их попечении. Самым прекрасным вознаграждением для добровольных тружениц была трогательная любовь и безусловная признательность к ним со стороны пациентов. Даже австрийские католики, большею частью, в первый раз видевшие этих диаконис, стали теперь смотреть на евангеликов совеем другими глазами, чем прежде. Кайзерсвертские диаконисы, служащие в Австрии и в Венгрии, имели самый восторженный прием в Цесте куда они прибыли во время военных беспокойств. Между тем надобно заметить, что мадьярские протестанты доселе относились к диаконисам с каким-то неуважением и холодностью. Но теперь кайзерсвертские сестры самим делом своего служения больным и раненым познакомили венгерцев с благотворным своим институтом и заставили полюбить его. Под их присмотром состояли до 14000 австрийских солдат, раненых и больных холерою» и т. д.¹

Другое учреждение, оказавшее также значительные услуги в деле милосердия во время войны – «Суровый Дом» Вихерна и его «диаконы». Учреждение это, основанное в 1848 году около Гамбурга и в монастыре св. Иоанна в Берлине имеет целью приготовить молодых людей к, так называемой «внутренней миссии вообще, к области которой относятся: распространение библий, молитвенников и книг религиозно-нравственного содержания в народе (кальпортажи), разъезжее проповедничество (Reisepreding), приготовление учителей для народных школ, поддержание в народе веры и благочестия вообще, а в частности соблюдения воскресного дня, а также попечения о бедных, больных и пленных. Диаконы Вихерна, посланные им для ухода за ранеными на поле битвы, действовали как истинные, а не по имени только, братья, кроме общих обязанностей в отношении к больным, они заботились о доставлении им назидательных книг для чтения, вели корреспонденцию с их родственниками, умели облегчать их страдания словами утешения и надежды. Вместе с диаконами из диаконского учреждения в Дюнсбурге, основанного тем же Флиднером, который основал и кайзерсвертский институт диаконис, – и иоаннистами из Берлина в холерных и военных госпиталях, по статистическим сведениям, действовало около 400 «диаконов».

Таковы нравственные благотворительные силы протестантства, вызванные прошедшею войною. При всей численности этих деятелей милосердия, протестантство считает их далеко недостаточными и в параллель числу диаконис протестантские газеты не без некоторого сожаления представляют громадные статистические цифры католических монахинь, большая часть которых, по обету, призвана и обязана к делам милосердия. По статистическим сведениям Westphalisehe Kirchenblatt² число монахинь в католическом мире простирается до 192000, из коих 162000 считается в Европе (в одной Франции около 100000); 30000 в Италии; 10000 в Бельгии, 8000 в Германии, – 7000 в Испании, 4000 в Англии, 1340 в Швейцарии, по 1000 в Польше и Венгрии. Сверх того, в других странах считается: в Америке более 40000; и Азии 4000, в Африке и Австралии около 1000. По главнейшим конгрегациям и орденам, монахини эти разделяются в таком порядке: сестры милосердия (общины св. Винкентия) 28000; францисканок (также отчасти занимающихся уходом за больными) 22000; сестер школы (занимающихся воспитанием детей) 20000; сестер св. Иосифа 8000, сестер св. сердца Иисусова (du Sacré-Сœur) 10000, сестер Богородицы (Notre-Dame) 7000; урсулинок 7000, сестер св. Креста 6000, сестер милосердия св. Карла Борошевского 5000, доминиканок 4000, кармелиток 3000, августинок 3000, дочерей мудрости 2500, цистерианок 2000, сестер других менее значительных конгрегаций 10000. Из этого громадного числа католических монахинь далеко не все действительно посвящают себя делам милосердия. Благотворительная деятельность значительной части их обусловливается и ограничивается разными монастырскими статутами и инструкциями и еще более духом пропаганды в пользу своего ордена. Есть монахини в собственном смысле, которые, при своем соболезновании к страданиям ближних, по могут идти на помощь несчастным потому только, что они отшельницы от мира и связаны обетом монастырского уединения. Тем не менее, однако же почти все поименованные монашеские женские ордена и конгрегации учреждены именно с известною специальною благотворительною целью; тот или другой род милосердия ставится специальною задачею всех почти этих конгрегаций, входит в число монашеских обетов каждого из этих орденов и является более или менее обязательным делом для каждой монахини. И если считать действительными сестрами милосердия только четвертую часть общего числа католических монахинь, то в таком количестве мы получим громадную цифру тружениц милосердия, состоящих в распоряжении католического мира. Но мы указали еще далеко не все силы католичества в деле благотворительности. Кроме орденских монахинь, в католических странах есть еще много особых свободных общин сестер милосердия, в которых сестры не связаны монашескими обетами и монастырскою жизнью, и исключительно посвящают себя тому или другому роду милосердия, составляя собою свободные общины. Таковы сестры св. Алексия во Франции (попечение о больных), меньшие сестры бедных – община основана еще в 1836 г. и пользующаяся общим сочувствием во Франции, Бельгии и Англии; Бемнки в Бельгии, сестры немецкого ордена в Германии (попечение о больных), бедные рабы Христовы в Германии, дочери Св. Духа (уход за больными и воспитание), сестры христианской любви, сестры доброго Пастыря, дамы сострадания во Франции и Англии, назаретские сестры во Франции, Америке и в самом Назарете и другие. Число всех этих сестер милосердия, исключительно посвящающих себя делу милосердия, простирается до 44000.

При таком широком развитии благотворительных учреждений и при таком громадном множестве тружениц милосердия, в протестантском и католическом мире, мы не можем не пожелать расширения дела милосердия и у нас, и в нашем православном обществе. С этой стороны мы не можем не приветствовать полным сочувствием учрежденного в прошлом году под Августейшим покровительством Государыни Императрицы патриотического Общества попечения о больных и раненых воинах. Это новое учреждение, надеемся, вызовет наибольшие силы благотворительности и милосердия и увеличит сравнительно недостаточное число существующих у нас в настоящее время подвижниц святого дела милосердия. Существующие у нас общины сестер милосердия³ и в особенности главная из них, состоящая под покровительством Государыни Великой Княгини Елены Павловны, Крестовоздвиженская Община, по прекрасному устройству своему, напоминающая Кайзерсвертский институт, с 1854-го года развившая свою благотворительную деятельность до весьма обширных размеров, призирающая ежегодно более 20000 больных и кроме того, безмездно питающих убогих и престарелых женщин и воспитывающая детей – значительно сократились в числе свои тружениц сравнительно со времени ее основания и первоначальной высоко-подвижнической деятельности во время Крымской войны. По мере расширения благотворной деятельности этой общины требуются новые более значительные средства и главным образом новые сотрудницы⁴. В интересах общества главнейшею заботою для наших благотворительных институтов должно быть, так сказать, пространственное распространение деятельности сестер милосердия, основание общин в возможно многих пунктах. На западе общины сестер милосердия, станы или отделения этих общин находятся в каждом значительном городе: само собою разумеется, как было бы полезно и у нас подобное же распространение общин милосердия. В сотрудницах, быть может, не ощущалось бы недостатка, если бы деятельность и условия жизни сестер милосердия были более известны в провинциях. В средних классах у нас есть много женщин, которые могли бы и желали бы посвятить жизнь особому служению Богу, и которым сами обстоятельства жизни – несчастья, лишения и даже совершенная бесприютность указывают путь к этому, но которые предпочитали бы жизни монастырской деятельность сестер милосердия. Особенно много таких женщин между вдовами и сиротами духовного звания, и число их умножится с настоящего времени – с отменой утверждения мест за дочерями священнослужителей, вдовы и сироты которых остаются теперь часто решительно без всяких средств существования. Вместо горькой и бесцельной жизни на содержании каких-либо неблизких родственников или жалкого нищенства, многие и многие из них нашли бы себе в общинах сестер милосердия мирный приют, полное обеспечение и добрую христианскую цель жизни. В последнее время более и более утверждается и проводится мысль о приурочении благотворительных учреждений к монастырям. По нашему мнению, не невозможно было бы и учреждение сестер милосердия приурочить к женским монастырям, по крайней мере некоторым. Школы для воспитания девочек существуют уже при многих из наших монастырей; благотворительная деятельность в уходе за больными также не чужда многим из посвятивших себя монашеской жизни. Остается только дать более широкое развитие деятельности, которая отчасти уже исполняется и так близко граничит с делом служения Богу молитвою, постом и уединенными трудами монашества. Главный вопрос, конечно, заключается в изобретении новых средств для содержания больниц, школ и т. п. Но труды на пользу общества должны быть и поддерживаемы обществом же. Частная благотворительность и пособия из городских общественных сумм (Крестовоздвиж. Община кроме щедрот Августейшей покровительницы получает пособие и от городской думы) могли бы дать надлежащие средства для столь благодетельных учреждений.

Но мы в своей краткой заметке только ставим, а не решаем вопрос, способный, по нашему мнению, возбудить серьезные размышления. Да простит нас читатель за уклонение от предмета.

(Продолжение следует).

А. В-нов

С развитием грамотности в народе естественно должна усилиться в нем потребность чтения и, следовательно, потребность в книгах. Потребность эта предусмотрена; в последние десять лет, как не безызвестно нашим читателям⁵, книг для народа написано и издано очень много; и не только отдельные лица в роде гг. Ситенских-Селявиных и других, занимались составлением и изданием таких книг, а и редакции народных журналов – как то: «Мирского Вестника», «Народной Беседы», и целые общества, как то: Товарищество «Общественная Польза», «Общество распространения полезных книг», взялись за это, полезное во всех отношениях, дело. Не место здесь касаться того, насколько пригодны и действительно полезны для народа все эти издания; довольно того, что недостатка в них нет; есть что купить и почитать грамотному человеку, так что обилие разновременно изданных для народного чтения книг наводит на мысль: нужна ли у нас еще особая периодическая народная литература, иначе сказать – нужны ли народные журналы и газеты?

Положим, издание отдельных книжек выгодно в том отношении, что в них, тот или другой предмет рассматривается и объясняется в непрерывной полноте и сосредоточивает на себе внимание читающего, не развлекая его разнообразием содержания; но выгода эта собственно приложима к учащимся только, а не к грамотному простонародью вообще. Для последнего интерес в чтении составляет именно разнообразие, многосторонность, современность его содержания, что вполне достигается периодическою литературою. Не малое значение имеет в этом случае и экономический расчет: послать единовременно два-три рубля и обеспечить себя полезным чтением на целый год гораздо лучше и надежнее, нежели тратиться по копейкам, скупать – особенно без всякого разумного указания – все, что попало род руку, что принес услужливый разносчик, и притом за недешевую цену⁶. Наконец, если взять во внимание еще то, что некоторые издатели, задаваясь весьма немудрыми соображениями – вроде того, что народ-де у нас большею частью необразованный, любит сказочки, да басенки, да смешные истории, – составляют или собирают всякого рода безобразные сказки и пустые книжонки с заманчивыми заглавиями, издают их и услужливо предлагают народу: то будет ясно, что, не смотря на обилие разнородных книжек для народного чтения, периодическая литература народная необходима. Она, во всяком случае, безукоризненнее и заслуживает большего доверия читающей публики, чем издательская промышленная деятельность; потому что редактирующий то или другое, народное периодическое издание как лицо, трудящееся над выбором и отделкою статей, входящих в состав журнала или газеты, от которого зависит все литературное значение, все качество содержания, дух и направление издания, есть лицо ответственное пред правительством и правительством же утверждается в этом звании, – значит, лицо, и по образованию своему и общественному положению, заслуживающее полного доверия в таком серьезном деле как народное образование.

Понята у нас эта необходимость; хоть не много, а есть у нас периодические издания, предназначаемые и доступные простонародью как по стоимости своей, так и по содержанию и изложению своему. Из таких изданий в прошедшем году нам известны: «Мирской Вестник», «Народная Беседа», «Друг народа», «Досуг и Дело»⁷, «Грамотей» и «Народная газета»⁸.

Все эти издания имеют в виду одну общую задачу – доставить народу такое чтение, которое бы, сообщая ему полезные сведения, вместе с тем утверждало в его душе правила христианской нравственности, любовь к ближнему и уважение к закону, уважение к законным властям, к родным обычаям. Эта общая мысль распадается на частные, которые, смотря по взгляду редактора на деле и народного образования, составляют исключительность и особенность его издания. Один, например, говорит: «строго и по глубокому собственному убеждению придерживаясь Высочайшей воли и смысла, дарованных государем новых учреждений, моя редакция прежде всего заботилась о воспитании в народе чувства законности и правды... Нам хотелось слияния веры с наукою и жизнью и охранения народа от той заразы, которая у нас уже успела сгубить множество молодых и нужных сил в, так называемом, образованном классе. По части обобщения науки и распространения знаний, мы прежде всего заботились о знании прикладном к улучшению хозяйства и благосостояния, к улучшению промыслов и раскрытию источников народного богатства»⁹. Другой объявляет: «цель журнала содействовать первоначальному научному самообразованию, основанному на нравственных началах и религиозных истинах православной веры»¹⁰. Третий тоже объявляет: «Цель нашего издания будет состоять в том чтобы способствовать, по мере возможности, к распространению правильных понятий о правах и обязанностях каждого гражданина, а также провести в народе те научные сведения, которые необходимы для его практической деятельности и, наконец, служить тому теплому религиозному чувству, которое воодушевляет православный русский народ и составляет единственно прочную основу развития человеческих обществ»¹¹. Иную цель, другую задачу народным периодическим изданиям и придумать трудно; народ нуждается в учителях, просветителях, руководителях, которые заботились бы об умственном, религиозно-нравственном развитии его, открывали ему путь к разумной гражданской жизни, старались развить в народе сознание своего внутреннего человеческого достоинства и здравые понятия о вещах, и в особенности о таких предметах, ложное понятие о которых испокон веку поддерживает суеверие, невежество и, как неизбежное следствие этих недугов, – или безрассудную удаль, или же апатическое равнодушие как к своему собственному счастью, так и к счастью ближнего. И вот являются народные учителя, руководители и просветители. Великая задача. Посмотрим, как, выполняли эту задачу в прошедшем году поименованные нами периодические издания. Вполне сознавая то, что судить и рядить о деле, ценить его гораздо легче, чем делать, – мы не имеем в виду произносить суд о том или другом из поименованных изданий, – а только желаем познакомить наших читателей с тем, что, по нашему понятию, достойно внимания в нашей периодической народной литературе, и с тем, как она ведет свое дело.

«Мирской Вестник» в 1867 году¹²

1867 год был пятым годом деятельности редакции «Мирского Вестника». За прежние годы нам не приходилось внимательно пересматривать его, но всегда обращала на себя внимание внешняя сторона издания, и нам казалось, что он пользуется сочувствием народным, т. е. выписывается в значительном числе экземпляров¹³, иначе трудно предположить, чтобы редакция, получая незначительную за экземпляр подписную плату (три рубля), могла во все годы вести свое издание аккуратно, своевременно выпускать и высылать подписчикам месячные книги с бесплатными приложениями. Таким же аккуратным, пригожим изданием «Мирской Вестник» был и в прошедшем году. С внешней стороны это лучшее народное издание. Ту же чистоту в издании, те же уместные при каждой книжке рисунки, ту же исправность и своевременность выпуска и доставки книжек видели мы в прошедшем году, какие замечаемы были за прежние годы. В течение года помещено при книжке «Мирского Вестника» 64 рисунка, которые, по разнообразию содержания, представляют не малый интерес для читающего, и способствуют развитию религиозного чувства, особенно в детях; к числу таких рисунков относятся: Киево-Печерская лавра, ближние пещеры святого Антония, дальние пещеры святого Феодосия, святой первомученик Стефан, смерть князя Михаила Черниговского в орде, монастырь святого Георгия, Воскрешение святого Лазаря и другие. Надобно заметить, что большая половина рисунков содержания религиозно-нравственного, и в этом отношении редакция поступает благоразумно, потому что удовлетворяет искренней и неизменной потребности русского простонародья. Сверх 64 рисунков редакция «Мирского Вестника» разослала своим подписчиками в течение 1867 года бесплатно шесть точных, хромолитографированных в два тона, снимков с древних икон святых Угодников Божиих, особенно чтимых каждым православным, а именно: при первой книжке: Св. Андрей Первозванный; при третьей святая Варвара великомученица, при пятой святитель Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст; при седьмой – святые апостолы Петр и Павел; при девятой – святая великомученица Екатерина, при одиннадцатой – святая равноапостольная Мария Магдалина. Все эти рисунки снабжены необходимыми, хоть краткими, объяснениями. Эти приложения имеют большое значение для школы в том отношении, что их удобно давать детям школьникам для чтения на дом, и вместе с тем верные снимки с изображениями святых угодников Божиих могут служить хорошим образцом и пособием для сельских иконописцев. Если сравнить все эти приложения с приложениями к изданиям прошлогодним, то не видно какой-либо особенной мысли, которую бы руководилась редакция при выборе предметов содержаний их; тем не менее заметна находчивость и умение угодить православному чувству народа. Вообще, с внешней стороны издание «Мирского Вестника» как в прежние годы, так и за истекший год, вполне удовлетворительно, а выбором рисунков, какими в обилии снабжено оно, значительно помогает выполнению той задачи, какую он взял на себя, как Народный журнал. Можно ли сказать это о внутренней стороне издания?

Программа этого журнала довольно обширна, и исчерпывает всю область предметов, знакомство с которыми ведет к той цели, какая лежит в основе издания, именно – к первоначальному научному самообразованию, основанному на нравственных началах и религиозных истинах православной веры. Всех отделов пять. Простолюдин в настоящее время приобрел обширные гражданские права, которые дают ему возможность принять живое участие в общей деятельности всех сословий государства. Долг образованных сословий братски помочь крестьянину в деле устройства его быта на новых, прочных основаниях, и в стремлении его к расширению своего прежнего, узкого круга деятельности и понятий. На этом основании, с целью содействовать распространению в народе точного понимания гражданских его прав и обязанностей пред законом, редакция «Мирского Вестника» в истекшем году, также как и в предыдущие годы, первый отдел предположила посвятить передаче правительственных распоряжений, разъяснениям законоположений, относящихся до интересов податных сословий, и крестьянским заметкам, в которых содержатся известия о деятельности волостных и других старшин. Такой отдел в народном журнале, по нашему понятию, должен быть обширнее, чем он есть в «Мирском Вестнике». Не отвергаем того, что веден он в течение года удовлетворительно в том отношении, что все новые правительственные распоряжения, законоположения, помещены; не мало статей, которые бы, согласно объявлению редакции «Мирского Вестника», знакомили крестьянина с наукою права не в сухой форме учебника, а в живом, понятном разъяснении главнейших законоположений, относящихся до крестьян, а также в обсуждении с юридической точки зрения более замечательных случаев служебной деятельности волостных старшин и других выборных лиц волостного и сельского управления. В этом, собственно, и заключается сущность дела: передать то или другое правительственное распоряжение, законоположение и разъяснить, растолковать его, и затем впоследствии наглядно, если возможно фактически, представить исполнение или неисполнение закона. В крестьянских заметках, хоть их и довольно, этого то мы и не находим. Конечно, в течения года трудно выдержать и выполнить всю программу того или другого отдела, – и мы делаем свои замечания не с целью осуждать деятельность редакции, – а с желанием обратить внимание ее именно на первый отдел, так как он – в народном журнале – имеет преимущественное, сравнительно с другими, образовательное значение, – он собственно и несет миру ту или другую дорогую и интересную для него весть, им собственно и должно оправдываться название журнала «Мирской Вестник». Не можем не заметить при этом, что склад речи крестьянских заметок с подписью авторов их – крестьян, имеет один и тот же колорит; – по всему видно, что редакция усердно выправляет их; так, например, едва ли могут выйти такие строки из-под пера крестьянина: «с грустью расстался я с Иваном Петровичем. Что-то будет с его семьею, с его бойким смышленым сынишкой, Гришуткой. Перенесут ли они без врачебной помощи тяжкую болезнь, или улягутся рядком на погост, в сырой могиле, и останется горемычный Иван Петрович один, сиротинкою, будет плакаться на неразумие своих мирян-односельцев» (книж. 12. 1 отд. стр. 18). По нашему понятию, усердная выправка дело лишнее, так как ею сглаживается своеобразность речи грамотного простолюдина, характер его писанья; довольно исправить грамматические ошибки, а неровность изложения, отсутствие литературной чистоты в нем должны оставаться, потому что чрез них не страдает логический смысл, которым, надобно сказать правду, не беден русский человек. Если же эти подписи псевдонимы, не более, – мы берем назад свое замечание, так как оно в этом случае не имеет смысла. А желательно бы видеть в народном журнале заметки, действительно написанные крестьянами и без излишних поправок редакторского пера.

Определив свою задачу – содействовать первоначальному научному самообразованию, основанному на нравственных началах и религиозных истинах православной веры, редакция основательно второй отдел посвятила изложению религиозных и нравственных истин. Этого отдела нельзя назвать бедным, бессодержательным; он довольно выполнен, особенно если взять во внимание, что, при множестве Епархиальных Ведомостей, немалом количестве духовных журналов, люди, занимающиеся исследованием и изложением предметов и истин религиозно-нравственного содержания, развлечены, и, без сомнения, передадут свои труды в редакцию духовных периодических изданий скорее, чем в редакцию народного журнала. Но недостаток хороших статей религиозно-нравственного содержания заметен в разбираемом нами журнале за минувший год. Им, конечно, объясняется и то, что редакция, как и в прежние годы, так и в прошедшем, перепечатывала некоторые удобопонятные для простого народа статьи из духовных журналов, например, из «Руководства для сельских пастырей»¹⁴. Конечно, перепечатка дело не противозаконное; мы не ставим этого в вину редакции, но не можем не напомнить, что следовало бы ей, как и все редакции делают, обозначить в начале или в конце статьи, откуда перепечатана она или извлечена. Подобная перепечатка статей «Руководства для сельских пастырей», в сокращенном виде, дает нам основание думать, что есть в «Мирском Вестнике» и другие статьи, также взятые из журналов без означения того, откуда они заимствованы. Из статей, помещенных во втором отделе «Мирского Вестника» за минувший год, заслуживают внимания по простоте, краткости, ясности изложения – напечатанные в пяти книжках «Краткие беседы о вере православной и о законе Божием» Ив. Недешева. Эти беседы, собственно, да извлечения из «Руководства для сельских пастырей» и составляют сущность содержания разбираемого нами отдела.

Согласно объявлению, третий отдел программы «Мирского Вестника» должен заключать в себе: а) исторические рассказы и жизнеописания замечательных исторических деятелей, преимущественно вышедших из среды народа; б) сельское хозяйство, торговлю, промыслы и ремесла, а также практические и научные сведения о всем, необходимом для расширения круга полезной деятельности крестьян; в) народное здравие: распространение в народе основательных понятий о том, как сохранять здоровье, предупреждать развитие болезней, как при несчастных случаях подавать разумную помощь, и как поступать в случаях опасных и при появлении повальных болезней, и г) объяснение замечательных явлений природы. Отдел этот выполнен гораздо удовлетворительнее, чем первые два; на каждый из указанных пунктов в течение года представлено по несколько статей, – особенно много статей этнографических, сельскохозяйственных, – ко второму пункту относящихся, всех до 26, из числа коих, и по занимательности содержания и по общедоступности изложения, заслуживают особенного внимания статьи: Приуральский край, Очерки Южного края России, Бродячие инородцы, Крымские татары, Нижегородская губерния. Интересные статьи и исторические, – именно: князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов-смоленский, Севастополь и его доблестные защитники, Татарский погром, Доблестные подвиги в войну 1812 года. Сравнительно беднее других по содержанию, пункты третий и четвертый, т. е. по предмету народного здравия и объяснения замечательных явлений природы; таких статей не более семи¹⁵. По нашему понятию, эти предметы заслуживают большего внимания, – и редакции «Мирского Вестника», исторический и этнографический отделы которого, как нам известно, довольно богаты и за прежние годы, следовало бы отвести побольше места статьям, которые имели бы целью распространение в народе основательных понятий о том, как сохранять здоровье, предупреждать развитие болезней, как при несчастных случаях подавать благовременную и разумную помощь, и как поступать в случаях опасных и при появлении повальных болезней; а равным образом – объяснение замечательных явлений природы; может быть, за прежние годы было больше статей в этом роде; может быть, этот предмет уже достаточно раскрыт и уяснен, – того не знаем. Знаем положительно одно, что нужда знакомить наш народ с видимою природою и ее явлениями, в видах возможного ослабления в нем суеверных понятий, верований, настоятельна. Вообще говоря, третий отдел программы «Мирского Вестника» в прошлом году выполнен удовлетворительно, как по выбору статей, так и по изложению их.

Четвертый отдел программы, согласно объявлению, выполнен повестями (из старобытных времен), рассказами (историческими); – есть здесь и стихотворения. Перечитав все эти повести и рассказы, мы затрудняемся сказать в пользу их. Прежде всего рождается вопрос, для какого рода читателей редакция назначает этот отдел? Для детей школьников он мало пригоден, – особенно такие статьи, как «Погубила молодца краса девичья, зелено вино, да взыскание не в меру»; – статья эта, да и другие вообще тоже, по содержанию своему еще не доступны детскому уму и чувству, и чтение их грозит детям преждевременным пробуждением и развитием в них таких чувств и желаний, которые не безвредны для правильного развития духа; к чему детям прежде времени начитывать о зазнобушках, голубушках, и о том, как они портят и губят жизнь молодецкую? Вредно знакомить детей с таким душевным состоянием, какое описано, например, в следующих строках: «Выпил он еще, а тоска нестерпимая так и томит, – «Эх-ма, горе ты мое! Не забыть мне тебя вовек!» тосковал Александр. «Давай еще вина!.. Эй вы, други сердечные! Кто хочет со мной повеселиться, подходи!»¹⁶ Встречаются в этих повестях сцены любовных объяснений и вообще описания таких душевных движений и состояний, которые совсем непонятны детям. Касаемся этого предмета, указываем на этот недостаток на том основании, что, как видно из объявления, журнал «Мирской Вестник» принят во многих школах, и учеными Комитетами Министерств Народного Просвещения и Государственных Имуществ одобрен и признан полезным для распространения в сельских и приходских училищах означенных ведомств, и, действительно, как показывает список подписчиков на журнал, выписывается во многие школы. В таком случае сельскому учителю нужно быть благоразумным и осторожным в выборе статьи для чтения детям-школьникам; – ему самому наперед нужно прочитывать статью, а потом уже, смотря по достоинству ее, давать или не давать ее школьникам. Вот если бы все повести и рассказы были в таком роде, как Честная расплата, подвиг крестьянина Марина, – то, без всяких оговорок, и предосторожностей, можно было бы сказать, что отдел повестей и рассказов безукоризненно хорош и вполне пригоден для сельских школьников – как по назидательности содержания, так и по простоте, оживленности изложения. Нельзя также сказать, чтобы отдел этот был безукоризненно хорош и пригоден для чтения взрослым. Правда, выбор статей очень хорош; такие повести, как «Первые Христиане на Руси», «Варяги в Новгороде» или исторические рассказы: «Княжеская милость», «Князь Иван Калита», «Былая жизнь в казанских станицах», – по занимательности своей без сомнения могут иметь интерес для русского человека, охотно и не без пользы прочитаются им, затронут и пробудят его национальное чувство: но не хорош способ изложения их, без нужды искусственный, вычурный, особенно где вводится речь разговорная, в складе речи везде слышится фальшивая подделка под русский народный дух и говор. Этот недостаток изложения повестей и рассказов, помещенных в «Мирском Вестнике», и потом издаваемых отдельными брошюрами, был уже замечаем нами¹⁷. Как видно, редакция неизменно держатся этого духа изложения, – должно быть, один автор трудится над такими произведениями, – втянулся что называется, в такое писанье, а не может никак оставить ложных приемов его, давно уже оставленных в нашей народной литературе. – Неужели до сих пор он не хочет понять, что для ясности, простоты и удобопонятности изложения нет нужды в фальшивом, поддельном языке, который обыкновенно представляет смесь простонародной разговорной речи с книжною и притом без меры витиеватою? Нужна речь книжная, только простая, толковая. Нет надобности писать так, как говорит народ; он сам хочет научиться говорить лучше, чище, чтоб книжки были понятней; – к чему же перенимать его речь, переводить на бумагу, увековечивать ее в печати и тем задерживать развитие народной речи, ее усовершенствование; от этого недоверчиво и неохотно читает народ такие поддельные, литературные произведения, и долго не научится понимать настоящий книжный язык. Не отвергаем того, что в разбираемых повестях и рассказах копировка простонародной речи очень удачна; видно, что автор хорошо знаком и освоился с говором народным; но не везде он выдерживает себя, и, забывшись, пишет по-книжному. По нашему понятию, для того, чтобы писать просто, понятно для детей и простолюдинов, нужно наперед совершенно уяснить для себя в своем сознании излагаемый предмет, пережить, перечувствовать его, и тогда при изложении не потребуется натяжки, приравниваться к понятиям народа. Ясно сознанное и перечувствованное самим автором, если только написано будет правильно – по-русски, непременно понятно будет для простолюдина, потому что доступно его непосредственному чувству¹⁸.

О пятом отделе нечего долго рассуждать, – это отдел смеси, которая обыкновенно наполняется всевозможными сведениями. Впрочем, и здесь требуется уменье своего рода, уменье подобрать и напечатать сведения своевременно, чтобы не теряли своего интереса. С этой стороны отдел этот удовлетворителен.

Проследив в общих чертах, как выполнена программа «Мирского Вестника» в прошедшем году, мы можем теперь дать хотя общий ответ на предложенный выше вопрос относительно достижения цели, какою задаются народные журналы. Внешняя постановка дела в «Мирском Вестнике» вполне хороша; программа обширна и исполнение ее вообще удовлетворительно, – т. е. согласно объявлению, есть статьи по всем отделам и частным пунктам их; но цель не совсем достигается; – большая половина статей, особенно из отделов третьего и четвертого, никоим образом не могут содействовать первоначальному научному самообразованию народа, потому что в них ничего нет научного, они большею частью или практического содержания или же приторно-чувствительны, если не отзываются балагурством. Задача народного журнала слишком серьезная, – а выполнение ее требует внимания и труда серьезного. От души желаем «Мирскому Вестнику» в настоящем году строже и неуклоннее идти к той разумной цели, какая лежит в основе его, и побольше подумать о статьях, которые бы имели интерес и были пригодны для сельских школ, – а в минувшем году недостаток таких статей был чувствителен, и не мог быть не замечен теми лицами, которые выписывали журнал для школы. Правдивое слово наше от души и из сочувствия к тому же благотворному делу, которое делает редакция «Мирского Вестника», – да не будет ей укором и осуждением, а благовременным советом на общую пользу.

(Продолжение следует).

В описании края Войска Донского, – помещенном в одной из книжек «Грамотея» за прошлый 1867-й год, г. Полонский выставляет почетную цифру грамотных на Дону, и ставит нашу Донскую область в числе самых грамотнейших во всей России. И действительно, у нас, на Дону, грамотеев много; в нашей станице, например, нет дома, в котором бы не было одного или двух грамотных; а дом без грамотного человека – редкость. Но, не смотря на такое просвещение в Войске Донском, в головах большей части наших грамотеев царит еще тьма языческих суеверий. И у нас, на Дону просвещенном существуют еще все почти роды и виды суеверий и предрассудков с разными отличиями, или лучше, причудами, приспособленными к местности. Домовые и ведьмы – это первые страшилища, о существовании которых дитя узнает, как только развивается у него понятие; приметы дней счастливых и несчастных – это тоже необходимые завещания родителей своим детям; встреча с священником – это такая же беда, как и везде; лечением заговорами, наговорными травами и водами занимается почти всякая старуха, и каждая имеет у себя довольно пациентов; ворожба и гадание на все лады также во всей силе, словом: тьма языческих суеверий и предрассудков еще облегает и наш просвещенный Дон со всех сторон. Все это легко можно подтвердить почти ежедневными фактами, но я, не желая утомлять этим своих читателей, приведу только два случая, подтверждающих истинность моих слов.

Недавно я был свидетелем одного суеверного лечения: лекарем, как большею частью бывает в этих случаях, так и в этом случае, является старая старуха; пациент – малое дитя на руках матери; болезнь – сухота; лечение происходит в ограде, близ восточной стороны храма; курс лечения назначен при вечерней заре. И ходят эти лица к месту лечения вечер, ходят другой; в это время я обратил на них внимание, но не успел с ними говорить; на третий вечер я подстерег их, и во время самого лечения прихожу к ним и спрашиваю:

«Что вы тут делаете?»

– Не мешай, батюшка! – отвечает лекарь-старуха, будучи убеждена в правоте своего дела, – я лечу сушец.

«Чем же ты лечишь, спросил я?»

– Да молитвами, батюшка!

Не стал я доискиваться, какими молитвами; а поспешил делать надлежащее вразумление, что лечить так – большой грех, что если хотят лечить молитвами, то лучше и, полезнее принести это дитя в церковь, отслужить молебен, причастить оное Св. Таин и положиться на Промысл Божий, о всех нас неусыпно пекущийся. Не знаю, убедил ли вполне их своими словами, или нет; только старуха, не окончивши всего своего лечения, взяла свой посошок и сказала своей пациентке: «ну если грех; то пойдем домой».

И такое лечение таким или другим способом не исключительный случай, но почти каждый день и над каждым больным младенцем и даже взрослым повторяющийся; и не только низший класс нашего общества прибегает к такому суеверному лечению, но многие и из высшего класса и даже, к стыду нашему, и из духовных семейств пользуются таким лечением.

Другой факт такого рода: ворожба и гадание, как я выше сказал, у нас, на Дону дело обыкновенное и непременное. Что бы у кого ни пропало, без ворожбы не обойдутся; и ворожеи есть у нас почти в каждой станице. Но вот в недавнее время нашим грамотным людям опубликован по нашим окрестностям необыкновенный ворожей, под названием упырь, с тем рожденный, чтобы угадывать не только что у кого пропало и где найти пропавшее, но даже узнавать все мысли и намерения каждого, обращающегося к нему. «Преуморительные вещи, в самом деле, происходят у нас на Дону», – как справедливо заметила «Домашняя Беседа» в 50-м выпуске за 1867-й год.

И отправляется почти каждый наш станичник с своим горем, – у кого что пропало, или у кого кто и что болит к такому необыкновенному человеку верст за 40 (этот человек молодой еще, – как говорят, лет 35-ти, исчадие раскольников Усть-Белокалитвенской Станицы); и разъезжают, по его показаниям, по всем странам, разыскивая пропавших лошадей, изнуряя последнюю свою животину, не щадя ни издержек, ни здоровья, а все по пустому, только на погибель своей души.

Кто, в самом деле, из сих двух случаев не заключит, что наш просвещенный Дон блуждает во тьме и сени языческих суеверий? После сего предложить следует такой вопрос: как совместить грамотность с просвещением? Что общего света со тьмою? Да будут снисходительны мои читатели к моему слабому решению этого вопроса.

Мне кажется, что большая часть вины того, что, не смотря на такую численность грамотных, мрак суеверий и предрассудков не рассеивается из голов наших грамотеев, падает на нас, духовных пастырей. Наша братия – священники, не только не получившие семинарского образования, которых у нас еще довольно, но и получившие оное образование мирволят суеверным понятиям своих прихожан, а нередко становятся и в уровень с их понятиями.

Не дивно от простака-мирянина слышать, например, такое объяснение происхождения лихорадок: «лихорадки суть живые существа, ходящие по белу свету христианский народ мучити, тела их сушити и кости ламати; из них одна, самая смертельная прикована на цепь, и потому от лихорадок теперь не умирают». Но кто может подумать, что такое же точно объяснение этой болезни подтверждается устами священника?!

Трудно, в самом деле, поверить этому, а между тем у нас случается и это.

«Неужели же, батюшка, лихорадки и самом деле живые существа? спрашивают священника. По-моему, – продолжает вопрошающий, да так и многие говорят, – лихорадка есть болезнь, происходящая в теле человека от простуды, или от дурной пищи, или от других причин» – Что же батюшка ответил на такое возражение? – Он подтвердил свое объяснение так: «А разве ты не видел иконы, на которой изображен преп. Пафнутий, держащий во узах несколько этих существ»? – И любо показалось народу такое батюшкино объяснение! И нечего было более возражать против такого неопровержимого аргумента! – А священник большой авторитет в приходе: убеждай другой кто в противном, ни за что не поверят! Но положим, что факт этот исключительный, что священников с такими понятиями у нас на Дону немного; во много таких, которые, замечая в своем приходе разного рода предрассудки и суеверия, не имеют сил, не имеют запаса противостать суеверным понятиям своих прихожан. Ведь каждое суеверие в нашем народе подтверждается такими многими, как будто очевидными и сильными доводами, что священнику, мало читающему нравственно-полезных книг, журналов и газет, и потому не имеющему в запасе фактов к опровержению этих доводов, трудно бывает отстоять истину одними семинарскими своими познаниями, и он волею или неволею мирволит суеверным понятиям прихожан.

Вот более от этого-то, по моему слабому суждению, и разгуливает в головах наших грамотеев тьма языческих суеверий и предрассудков; а одна грамотность не рассеет этой тьмы до той поры, пока мы – пастыри духовные, убедившись в своем бессилии с одним только семинарским запасом противостать всем хитросплетенным басням суеверий и предрассудков, не разовьем в себе вкуса к чтению нравственно-духовных книг, журналов и газет, откуда можно заимствовать тот истинный свет просвещения, который во тьме светит и тьма его необъят. Этого-то света, света и света дай Бог и в наш просвещенный Дон!..

С пожеланием этого же света и я кончаю свою статью о суевериях и предрассудках в Донском Войске, в надежде, что другой кто-либо взглянет посерьезнее на этот предмет.

Войска Донского Свящ. П. Максимов