Седьмая заповедь Синайского закона

«Не прелюбы сотвори». (Исх. 20:14).

«Если найден будет кто лежащий с женою замужнею, то должно предать смерти обоих и мужчину, лежавшего с женщиною, и женщину. И так истреби зло от Израиля. Если кто в поле встретится с отроковицею обрученною и, схватив ее, ляжет с нею то должно предать смерти только мужчину лежавшего с нею. А отроковице ничего не делай; на отроковице нет преступления смертного: ибо это то же, как если бы кто возстал на ближнего своего и убил его. Ибо он встретился с нею в поле, и хотя отроковица обрученная кричала, но некому было спасти ее. Если кто встретится с девицею необрученною, и схватит ее и ляжет с нею, и застанут их, то лежавший с нею должен дать отцу отроковицы пятьдесят сиклей серебра, а она пусть будет его женою, потому что он опорочил ее; во всю жизнь свою он не может развестись с нею». (Втор. 22:22, Втор. 22:25–29).

«Разум будет охранять тебя, дабы спасти тебя от жены другого, от чужой, которая оставила руководителя юности своей и забыла завет Бога своего. Дом ее ведет к смерти, и стези ее – к мертвецам; никто из вошедших к ней не возвращается и не вступает на путь жизни». (Притч. 2:11, Притч. 2:16–19).

«Владеющий собою лучше завоевателя города». (Притч. 16:32).

«Дети прелюбодеев будут несовершенны, и семя беззаконного ложа исчезнет. Если и будут они долгожизненны, но будут почитаться за ничто и поздняя старость их будет без почета. А если скоро умрут, не будут иметь надежды и утешения в день суда, ибо ужасен конец неправедного рода». (Прем. 3:16–19). «Человек, блудодействующий в теле плоти своей не перестанет, пока не прогорит огонь. Блудному сладок всякий хлеб: он не перестанет, доколе не умрет. Человек, который согрешает против своего ложа, говорит в душе своей: кто видит меня? Такой человек будет наказан на улицах города и будет застигнут там, где не думал. Так и жена, оставившая мужа и произведшая наследника от чужого: ибо, во-первых, она не покорилась закону Всевышняго; во-вторых согрешила против своего мужа, и в третьих, в блуде прелюбодействовала и произвела детей от чужого мужа. Дети ее не укоренятся, и ветви ее не дадут плода, она оставит память о себе на проклятие, и позор ее не изгладится». (Сир. 23:22–24, Сир. 23:30–35).

«Выражение лиц их свидетельствует против них, и о грехе своем они рассказывают открыто, как Содомляне, – не скрывают: горе душе их! Ибо сами на себя навлекают зло». (Ис. 3:9).

«Вы слышали, что сказано древним; не прелюбодействуй. А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правое око твое соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая твоя рука соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя, ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. Кто разведется с женою своею, кроме вины любодеяния, тот подает ей повод прелюбодействовать; и кто женится на разведенной, тот прелюбодействует». (Мф. 5:27–30 и Мф. 5:32). Ср. Мф. 18:6–9).

«Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр, плоть же немощна». (Мф. 26:41).

Живущие по плоти о плотском помышляют, а живущие по духу о духовном. Помышления же плотские суть смерть, а помышления духовные – жизнь и мир. Как днем будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь

в Господа Иисуса Христа и попечения о плоти не превращайте в похоти (Рим. 8:5–6; Рим. 13:13–14).

«К свободе призваны вы, братья; только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти». (Гал. 5:13).

«А блуд и всякая нечистота и любостяжание не должны даже именоваться у вас, как прилично святым». (Еф. 5:3).

«Я писал вам не сообщаться с тем, кто, называясь братом⁴, остается блудником, или лихоимцем, или идолослужителем, или злоречивым, или пьяницею или хищником; с таковым даже и не есть вместе». (1Кор. 5:11).

«Воля Божия есть освящение ваше, чтобы вы воздерживались от блуда; чтобы каждый из вас умел соблюдать свой сосуд в святости и чести, а не в страсти похотения. (1Сол. 4:4–5).

«Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и смолою». (Откр. 21:8).

«Стыд можно назвать обонянием души, которое дает ей возможность издали чувствовать смрад греха и отвращаться от него». (Амвросий, архиеп. Харьковский).

«Живи так, чтобы ни от Бога – греха, ни от людей – стыда». (Пословица).

«Змейка Клеопатры принесена в корзине с цветами; и наши грехи часто прячутся в цветах наслаждений». (Сперджон).

«Драгоценно пред Богом тело стыдливое паче чистой жертвы». (Исаак Сирианин).

«Как жизнь временная есть едва приметное мгновение пред вечною, так жизнь телесная или чувственная едва заслуживает название жизни в сравнении с духовною». (Филарет митр. Моск.).

«Телу простор – душе теснота. Что телу – любо, то душе грубо». (Пословицы).

«Лучше девственная жизнь; подлинно – лучше; но если она предана миру и земному, то хуже супружества», (св. Григорий Богослов).

«Чистый человек – наиболее сильный». (Зола).

«Молись, чтобы не отступил от тебя ангел целомудрия твоего, чтобы грех не воздвиг на тебя пламенеющей брани и не разлучил тебя с ангелом целомудрия. А искушения телесные приуготовляйся принимать от всей души и преплывай их всеми своими членами; и очи наполняй слезами, чтобы не отступил от тебя хранитель твой. Зловония блудных помыслов и нелепых грез не терпят св. ангелы Божии». (Исаак Сирианин).

Многие подвижники высказывают мысль о связи девственности с смирением и о блудных помыслах, как последствии гордыни и эгоистического самоут-верждения. Человек, по выражению из канона преп. Андрея Критского, становится «самоистуканом».

«Гений и порок не уживаются долго: одно уничтожается другим; истинный гений должен быть целомудренным». (Клемансо).

«Целомудрие в юности – безкровное мученичество». (Бернард Клервосский).

Брат спросил авву Пимена: что мне делать с суетными пожеланиями, которые овладели мною? Старец отвечал: иной засыпает уже смертным сном, и все еще думает о сладостях мира сего. Не приближайся к ним и не касайся их, и они сами собой удалятся от тебя.

Еще авва Пимен говорил: как дым выгоняет из улья пчел, и они перестают работать мед, так и плотские наслаждения изгоняют из души страх Божий и разрушают все доброе делание ея.

«Надлежит знать, что помыслы хульные не самостоятельно возникают, но внушаются диаволом, и побеждать эти помыслы человек может чрез презрение их, считая их за-ничто, как пустые страшилища, а не настоящие беды; может подверженный помыслам утешаться примером святых, так как многие святые терпели такие скверные хуления, но тем не менее не лишились святости и благодати Господней. Не следует человеку в перенесении этих страданий душевных малодушествовать и скорбеть. Не от его воли они рождаются, напротив, он ненавидит их и отрицается, а потому да будет безпечален. Если же человек будет скорбеть по случаю помыслов, то эта скорбь причинит радость врагу – диаволу, который с тем намерением и внушает человеку худые мысли, чтобы опечалить и смутить человека, и, когда увидит его смущенного и опечаленного, радуется; когда же человек пренебрегает теми мыслями хульными и даже посмеивается над ними, тогда диавол со стыдом удаляется. Итак, не следует человеку смущаться и отчаяваться по причине хульных помыслов: за такое терпение будет ему венец». (Св. Димитрий Ростовский).

«Император Аврелиан († 275 г.) говорил, что он лучше будет нюхать падаль чем слушать гнилые слова».

Страсть проявляется сначала робко, как странник; потом смелее, как друг дома; наконец, водворяется хозяин.

«Все мы по пояс – люди⁵. (Пословица).

«Брак» – оть слова браковать: избрано одно лицо, забракованы другия лица этого пола.

«Брак называется браком не по телесному соитию, – иначе и прелюбодеяние было бы браком, – но потому, что вступающая в брак привязывается к одному мужу и этим благородная и целомудренная женщина отличается от распутной. Если она постоянно будет довольствоваться одним мужем, то брак справедливо будет называться этим именем». (Златоуст).

«Велико девство и пост и прочия добро детели, но они меньше милосердия. Соблюли детство и неразумные пять дев, но так как они не имели милосердия, то остались вне брачного чертога. Поэтому и названы неразумными, что сохранили только девство и не имели милосердия». (Златоуст).

«Грехи объядения, праздности, сладострастия дурны сами по себе. Но еще дурны эти грехи тем, что от них заводится недоброжелательство, нелюбовь к людям».

«Страсть – этот источник величайших бедствий – мы не только не уни-жаем и не умеряем, а разжигаем всеми средствами, а потом жалуемся, что страдаем. Женщина, наряжаясь, сама на себя разгарается похотью. Наряжая других даже, она живет воображением в похоти. От этого-то и наряды так властны над женщинами». (Л. Т.).

«Ничто так не противно Богу, как то, что люди мужчины и женщины, вместо того чтобы служить Богу, прелюбодействуют». (Магомет).

«Представить себе, что люди живут одной животной жизнью, не борются с своими страстями, – какая бы была ужасная жизнь, какая бы была ненависть всех против всех людей, какое бы было распутство, какая жестокость! Только то, что люди знают свои слабости и страсти и борются с своими грехами, соблазнами и суевериями, делает то, что люди могут жить вместе». (Л. Т.)

«Поразительно быстро исчезает у молодого поколения то, что Гете называл высшею целью нравственного образования: благоговение пред Богом и пред теми границами, которые положили похоти природа полов и устои общежития (Фок-Трейчке).

«Религия и нравственность – две необходимые опоры гражданского благополучия. Тот – не гражданин своего отечества, кто подкапывается под эти сильнейшие устои человеческого благополучия. рассуждение и опыт свидетельствуют, что нравственность без религиозности не устойчива». (Вашингтон).

Борьба с помыслами. Брат спросил старца: «что мне делать, отец? Меня убивает срамный помысел». Старец отвечал ему: «когда мать захочет детище отнять от молока, прикладывает к сосцам своим горький лук. Младенец по обыкновению припадает к груди сосать молоко, но по причине горечи отвращается от нея. Так и ты, если хочешь, положи на мысль твою горечь». Брат спросил его: «какая это горечь, которую мне должно положить?»

«Памятование о смерти и мучениях в будущей жизни», сказал старец.

Высшая осторожность. «Остерегайся вкушать удовольствия, которые могуч стоить слез твоему ближнему», сказал один древний мудрец... О, если бы все мы с таким вниманием и осторожностью относились к каждому шагу своей жизни: сколько бы слез не было пролито напрасно!

Я убиваю силу молитвы. На клиросе Иерусалимского храма Воскресения стоит патрицианка Мария молодая, сияющая нежной прозрачной красотой.

«Она точно из воздуха соткана», говорят о ней.

Мария поет: Хвалите раби Господа, – и чуд-ной хвалой кажется эта песнь в ее устах.

Серебристая и вдохновенная, несется она к небу.

Но вот уже не в первый раз вдруг смутилась певица.

Она видит, что два – три человека вблизи не молятся: опьяненные, они не видят ничего, кроме нея, ее красоты.

И не чисто их желание: мешает оно молиться. Кончился гимн. А певица точно застыла вдруг. Печаль затуманила лицо. Она задумалась.

«Знаю, Господи, не грешна моя красота, – думала она, – и не в соблазн мне».

«Но других соблазняет она. Что делать, если она для многих, по искушению врага, заглушает даже песни церковные».

«Уйду я, чтобы не быть в соблазн»...

«Я убиваю силу молитвы в немощных»... Но тяжело было Марии оставить родной храм и город.

Целую ночь молилась она, ища ответа от Бога, и, наконец, решилась:

Скрыть красоту, которая может соблазнять. И в далекой пустыне, вдали от людей, похоронила себя Мария: «дабы не быть в преткновение душам слабым».

Какой урок тем христианкам, которые нарочно делают из своей красоты «маску диавола», в самом храме думают только о том, чтобы понравиться.

Вечная красота. Смерть – общий удел. Она

налагает свою тяжелую, хладную руку на все. Только нравственная красота перед ней не бледнеет. Все земные радости исчезнут, только она не погибнет: это сокровище вечное, негибнущее, на которое можно купить все блага небесного царства. Мученики отдавали жизнь, чтобы только сохранить красоту души незапятнанной. Не гоняйся же, христианин, за тем, что концом своим имеет тление. Ищи сокровищ духа: они источник вечного блаженства.

В одной стране жил юноша, котокого все называли прекрасным. Его величественный рост, легкая грациозная поступь, черные глаза, горевшие огнем отваги, румяное, чистое, как майское утро, лицо, длинные волосы, волнистыми кудрями рассыпавшиеся по плечам, – все это вызывало восторг и удивление. Опьяненный чувством собственной красоты и превосходства, юноша полагал в красоте все свое счастье и относился к людям высокомерно. Случилось ему быть в одном склепе.

«Здесь покоятся две сестры», прочел он надпись на каменной доске, «одна – дивная красавица, другая – печальное безобразие. Посетитель! Подними камень и убедись в истине этих слов».

Юноша порывисто поднял камень и с ужасом отшатнулся: пред ним белелись два истлевших, одинаково безобразных скелета.

«Глупец я!», – вскричал юноша... «Я забыл, что земную красоту ждет тление. Вечна только красота души, вечно только истинное добро в людях».

Ответ. Знатный господин открыто вел нецеломудренную жизнь и, как многие грешники, склонен был к самооправданию. В этих целях он спросил известного подвижника Нила (род. в 910 г. в Калабрии):

– Любопытно мне, святой отец, знать, получил блаженство чудный Соломон или нет?

Подвижник ответил:

– А я вас спрошу, на что вы надеетесь – на спасение или осуждение? Какая польза мне или вам знать, спасен или осужден Соломон. Не ему, ведь, но нам сказано: «кто смотрит на женщину с вожделением, то т уже прелюбодействовал с нею в сердце своем»; и еще: «кто растлит храм Божий, растлит того Бог».

Как бороться с дурной книгой, соблазняющей картиной. «Как», спрашивает отец, «уберечь детей: сколько книг, которые отравляют, убивают веру и. т.д. Сколько грязных картин, которые их развращают. Как быть?

Нужно не допускать в дом, не загрязнятьего грязным.

Не пускать в дом, сжечь все грязное и соблазняющее, как доктор Гааз сжег срамную картину, потому что она отравляла душу хозяина. Это просто, но едва ли достаточно. Не пустить в дом – дети достанут книгу потихоньку. Изорвать грязную открытку – они будут любоваться ею на улице. Значит, нужно что-нибудь подействительнее.

А что-же? Да воспитание самой души ребенка, охранение чистоты души ребенка, его «духовного ока».

«Один ученый взял с полки книгу. И вот из книги выползла маленькая ядовитая змейка и убила его.

На страницах книг – часто яд, который отравляет».

Безумно поэтому уничтожать библиотеки. Люди могут соблазниться, если у них загрязнено воображение, даже Сикстинской Мадонной, великим изображением Богородицы, написанным Рафаелем.

Ясно, что бегать всякой опасной книги – значит оскоплять мысль, обезсиливать ее.

И вот перед нами вопрос: как же выйти из тупика?

Как спасти семью от «яда»?

Ответ не так труден.

«Не в комнату только не пускать опасную книгу или художественный образ, а сделать, чтобы они в душу не входили».

Сделать, чтобы даже действительно грязное не грязнило, и действительно опасное не было опасно, возможно.

Это тогда, когда духовное око чисто. Если «око ваше чисто, все для вас чисто будет», это – мысль апостола.

Сумейте сделать себя и детей христианами, плененными образом Христа, и никакая книга не отнимет Христа ни у вас, ни у детей, потому что Христос в душе сумеет защитить Себя.

Старайтесь добиться, чтобы дети получили серьезные, религиозно-философские знания, вооружили себя религиозно, и вам не придется бояться каждой брошюры.

Старайтесь выдвинуть в сознании детей то, что рисует красоту Христа, Бога, красоту и нужность целящей религиозной идеи, добиться, чтобы, имея дело с книгой, разрушающей веру, они, из боязни потерять дорогого им, любимого Христа, торопились бы выслушать и другую сторону, ознакомиться с тем, что дала ученая мысль в защиту веры (В. Соловьев, Джемс, Саботье, Секретан и мн.др.). Точно также, чтобы бороться с грязным журналом, мало изорвать его. Нужно внушить уважение к идее женщины, матери, заставить понять святыни подлинного, чистого отношения к тайне христианской любви. И грязь не пристанет. Иначе, если не дано положитель-ных убеждений, положительной любви к истине веры и благоговения к тайне брака, при самом строгом изгнании из избы всякого соблазна, первая атеистическая книженка разрушит веру, и при всякой охране душа детей будет грязной ямой.

Не держите в доме дурных книг и картин. Пресвитер Кириак, служивший в находившейся близ Иордана Лавре Каламонской, рассказывает о себе.

«Видел я во сне Жену, благоговейную образом, одетую в багряницу, и с Ней двух мужей.

Все они стояли около моей кельи. В Жене я узнал Пресвятую Богородицу, а в Ее спутниках – Иоанна Крестителя и Евангелиста Иоанна.

Радуясь такому посещению, я бросился к стопам Ходатаицы мира и стал просить Ее, чтобы Она вошла в мою келью и в ней сотворила молитву обо мне к Богу.

Она не соглашалась. Когда я со слезами не переставал умолять Ее, Она сказала мне: «в келье ты держишь Моего врага, как-же хочешь, чтобы Я вошла к тебе?»

С этими словами Она удалилась, и видение кончилось.

Пробудившись от сна, я начал скорбеть и размышлять: кто же бы это мог быть врагом Пресвятые Богородицы в моей келье? Сам себя я ни в чем не находил виноватым против Нея, а другого никого не было. Долго предаваясь скорби, я, наконец, вздумал развлечь себя чтением бывших у меня книг, и в конце одной из них нашел поучение еретика Нестория, который осужден на третьем вселенском соборе за то, что называл Пресвятую Деву не Богородицею, а Христородицею, утверждая, будто от Нее родился простой человек, а не вместе и Бог во плоти.

Тут только я понял, кто был в келье моей враг Пресвятые Богородицы.

«Выбрасывайте из своих домов сор», кончает свою речь Кириак.

Опасные, цинические грязные книги не нужно держать в доме: они отравят, если не вас, то ваших детей.

Страницы некоторых книг отравлены, и без нужды не нужно даже держать их дома, не нужно тем более, что они тянут.

А грязные картинки? Достаточно ребенку увидеть их нечаянно один раз, чтобы нетленность души погасла.

Выметайте сор, если хотите быть с Господом.

Дурные картинки и книги. В одну лавку, торговавшую старыми книгами, пришла мать купить несколько книг для детей.

Ей подали.

– А вы дезинфекцируете их? – спросила она. – Может быть, книги от детей, которые были больны?

Хорошая, доброя осторожность.

Но вот что заметил я: между отобранными ею новыми книгами была одна, явно вредная для детей.

– А вы читаете книги, какие даете детям? – спросил я.

– Зачем? – удивилась мать.

– Но они могут быть от больных душ авторов.

Мать даже не поняла.

И это не редкость, – боятся заразить и себя и детей дифтеритом или туберкулезом очень.

Отравить же дьтей и себя ядом, отравляющим душу, не боятся.

Но не только для детей, и для взрослых многия книги – яд. И их лучше избегать подальше.

Возможно, конечно, что вы не боитесь заразиться. Однако, на чем вы основываете эту безбоязненность?

Я бы поверил, что никакая книга для вас взрослых не вредна: если бы ее дезинфецировали молитвой, проверкой через учение Церкви, – через книги добрые и чистые.

Но, ведь, это не всегда есть... Зараза входит легко и незаметно. Но пуще всего--думайте о детях: одна книга, одна картинка может навсегда загадить воображение и мысль.

Сочинитель и разбойник. Воть что баснописец Крылов говорит, устами Мегеры одному из сочинителей, потерпевшему в аду наказание более страшное и длительное, чем разбойник:

И ты-ль с разбойником себя равняешь?

Перед твоей ничто его вина.

По лютости своей и злости,

Он вреден был,

Пока лишь жил:

А ты... уже давно твои истлели кости,

Я солнце разу не взойдет,

Чтоб новых от тебя не осветило бед.

Твоих творений яд не только не слабеет,

Но, разливаяся, век – от – веку лютеет.

Смотри (тут свет ему узреть она дала),

Смотри на злые все дела

И на несчастья, которых ты виною!

Вот дети, стыд своих семей,

Отчаянье отцов и матерей:

Кем ум и сердце в них отравлены? – Тобою.

Кто, осмеяв, как детские мечты,

Супружество, начальства, власти,

Им причитал в вину людские все напасти,

И связи общества рвался расторгнуть? – Ты.

Не ты ли величал безверье просвещеньем?

Не ты ль в приманчивый, в прелестный вид Облек

И страсти, и порок?

И вот, опоена твоим ученьем,

Там целая страна

Полна

Убийствами и грабежами,

Раздорами и мятежами,

И до погибели доведена тобой!

В ней каждой капли слез и крови ты – виной

И смел ты на богов хулой вооружиться?

Н сколько впредь еще родится

От книг твоих на свете зол!

Терпи-ж: здесь по делам тебе и казни мера!»⁶

Не взирайте на лица женские Что за совет... Это какое-то человеконена-вистничество», – скажете вы.

Нет. Здесь нет человеконенавистничества.

Пролог только предупреждает, что иногда взирание на женские лица – родит блуд.

От вас, от вашей совести зависит дать честный ответ: относится к вам, нужно вам предупрепреждение Пролога или нет.

Св. Иоанн Златоуст в одном Слове восхваляет красоту женщины, указывает, что любованье ею может быть во славу Творцу.

Это тогда, когда любуются ею без намека на вожделение, как на красоту ребенка, на красоту картины.

Но мы, – когда смотрим на лица женские?

Последите за собой. Если вам не стыдно своего взгляда, если вы чувствуете, что за вашим любованьем не скрыто где-то в глубине нечистой мысли, вы «зрите на женское лице» без греха.

Но если вы замечаете, что что-то смущает вас, взгляды ваши бессознательно ищут обнажения, что хотя бы, как молния, но мелькает в душе что-то похожее на вожделение, то ясно, что вы прелюбодействуете в сердце своем.

И если такая наклонность к любодейству взором у вас есть, то лучше и не «глядеть на лица женские».

Да и не нужно лгать себе: когда идут на прогулку «смотреть женщин», в самом этом намерении нет ли желания подразнить красотой женщин свою чувственность?

Не скрывается-ли за невинным желанием погулять среди людей намерения «попрелюбодействовать взором и мыслью?».

Случайные встречи. Страшен грех «случайных встреч» с первой попавшейся женщиной.

Как не боятся люди того «тайного», что часто скрывается в душе женщины?

В одной повести Мопассана матрос в «доме греха» сходится с родной сестрой.

Говорят, такие случаи были. Были встречи даже отцов с дочерьми.

Пусть это исключение. Но разве не страшно и то, что во время таких встреч человек встречается и берет для забавы человека, у которого может быть ужас в душе, который может быть содрогается от насилия над его душой и телом? Не ужасно ли быть в течение часа в роли рабовладельца, даже в более гнусной роли, чем прежние рабовладельцы и крепостники?

Покупать себе человека на час? Что может быть гнуснее и позорнее, и гаже?

Душа и тело. Человек состоит из души и тела. Но как душа главнее тела, потому что дает жизнь телу и отличает человека от прочих животных, имеющих много сходства с его телесным организмомь, то по естественному порядку вещей и главное внимание, главная забота наша должны быть устремлены ни на тело, а на душу.

Когда император Феодосий узнал, что жители Антиохии влачили по грязи статую его супруги, то он приказал разрушить город. Что сделает Бог нам, если мы грехом оскверняем душу – Его образ и храм.

Один пустынник при виде нарядной актрисы заплакал. Когда его спросили о причине слез, он отвечал:

– Плачу об этой жалкой женщине, но еще более о том, что я никогда не прилагал столько усердия, чтобы угодить Богу моему, сколько употребляет усилий эта женщина, чтобы соблазнить дурных людей.

Да! и лесть, и лживые клятвы, и нежные слова, и наряды, и подарки, все пускается в ход для цели соблазна.

Суждение о блудном грехе. Из всех грехов Господь меньше всего прощает этот грех, так как, без сомнения, этот грех больше всяких других грехов низводит человека к уровню животных. Это грех против семьи, потому что он подрывает те святые основы, на которых она зиждется. Это грех против тела, ибо, как говорит св. ап. Павел, «всякий грех есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела».

Это грех против души, ибо СвященноеПисание говорит, «кто прегрешает в этом, разрушает свою душу». Это грех против Бога и Его образа в нас, т. е. Непорочности и чистоты. Это худшее проявление кощунства, ибо оно оскверняет храм Наивысшего. Во многих случаях оно одновременно убивает две души, так что грешник погибает в своем беззаконии не один.

Те люди не преувеличивают, которые называют разврат самым опасным грехом по его порабощающим мертвящим последствиям; он вырывает вопль у пророка Иеремии, устами которого говорит Господь: «как же Мне простить тебя за это?»

Храните себя от блуда. Прелюбодеяние – унизительный и гибельный грех против величия человеческого.

Священное Писание особенно предостерегает нас от чувственного греха: «оставь его, не ходи по нему, уклонись от него и пройди мимо».

Если мы подумаем о святости домашнего очага, лучшем владении несчаст-ного человека после его изгнания из рая, если мы припомним бедствия постигшие не только отдельных лиц, но целые народы вследствие нарушения даже в единичных случаях брачных уз, то, конечно, человек, способный из-за кратковременной прихоти своего злого себялюбия вызвать все эти ужасные последствия, должен нам показаться не только безчестным, но, как бы даже, животным. Соломон говорит, «кто прелюбодействует с женщиной, у того нет ума, тот губит душу свою; кто делает это: побои и позор найдет он, и безчестие его не изгладится, потому что ревность – ярость мужа, и не пощадит он в день мщения».

И искусство, и литература, и человеческая совесть, и предостережения истории и опыт человечества, и Моисеев закон, и Христос, и Его апостолы, и весь дух девятнадцати христианских столетий клеймят грех прелюбодеяния, как низкое, предательское и злое деяние; и действительно, совесть человека, если он будучи виновен в этом грехе, не склоняется от стыда до земли, должна быть как бы выжжена раскаленным железом.

Разве священное Писание не произносит проклятия на соблазнителя?

Безбожное и суетное общество легко прощает соблазнителя; его с радостью принимают в лучших салонах; аристократки ловят его для своих дочерей, и в продолжение всей его долгой испорченной и порочной жизни у него никогда не будет недостатка ни в симпатии, ни в роскоши. Но кто более ужасный убийца–беззаботный ли распутник, которого и закон не может коснуться, или чуть не лишившаяся рассудка погубленная девушка, которую он завлек в ловушку своими льстивыми и губительными кознями, и которая, обезумев, душит своего новорожденного младенца? По каким законам справедливости слабейшая и соблазненная преследуется и казнится, а сильнейший и виновнейший превозносится и восхваляется? По каким законам справедливости прощается злая хитрая птица, сбивающая, окровавленную голубку с ее пути?

Скрытая добродетель. Преподобный Виталий достиг уже почтенного возраста – ему исполнилось шестьдесят лет, когда он избрал подвигом своим род особенной жизни, которая многим казалась преступной. То было в Александрии. На шумных улицах этого многолюдного города толпы женщин открыто торговали развратом. Порочность в этом направлении перешла всякие границы. Страшная опасность грозила общественному благополучию и нравственности. Погибшие создания вызывали к себе также непритворное сожаление. Старец постарался составить подробный список несчастных, и каждый день, поздно вечером, возвращаясь с работы, заходил к ним, отдавал весь свой дневной заработок и со слезами на глазах упрашивал их сохранять себя чистыми от греха.

Тронулись сердца грешниц! Пристыдило их поведение старца и многия, оставив пагубный путь, сделались ревностными христианками. Тогда только открылась пред всеми добродетельная жизнь подвижника.

Милосердие к грешнику. В чаще густого соснового бора спрятался неболь-шой скит. В труде и благочестивых упражнениях проводят здесь иноки время. Они кормятся изделиями своих рук и строго следят за собой, взаимно поддерживая друг-друга в борьбе со грехом. Но вот закипели бурные страсти в могучей крови одного из братьев, соблазнительные образы охватили его душу огнем, – и не удержался, впал в любодеяние и оставил обитель согрешивший брат.

Тяжелое горе легло на сердце одного из подвизавшихся с ним иноков. Он рвался к бедному грешнику, ему так хотелось возвратить его на прежнюю дорогу. Но когда согревший из-за ложного стыда не решался опять идти к благочестивой братии, то убеждавший его инок воскликнул:

– Брат мой! да, ведь, и я пал таким же грехом, как и ты! Пойдем и покаемся вместе...

Это ободрило грешника и он возвратился в обитель. Только после открылись девственная чистота и целомудрие второго брата.

Так истинная любовь умеет спасать своего ближнего.

Фома Аквинский. Призванный к благочестию голосом Божиим, Фома в семнадцатилетнем возрасте облекся в одежду Доминиканского ордена. Граф, его отец, напрасно старался мольбами и угрозами изменить намерение юноши. Его братья разрывали в клочья его орденскую одежду и подвергали его заключению в подвале замка. Одной красавице они обещали большую сумму денег, если она склонит чистого юношу ко греху. Сначала Фома старался вразумить эту развратницу и в словах, полных негодования, выяснял ей бесстыдство ее поведения. Но похотливость молодой женщины росла по мере упорства юноши. Тогда святое негодование овладело юношей, он схватил в камине горящую головню и бросился с нею на бесстыдницу, которая спаслась только бегством. Оставшись один, юноша обратился к Спасителю с горячей молитвой, прося защиты и благодаря за победу над искушением. В это же время Фома дал обет сохранять чистоту в течение всей жизни.

Ревнители чистоты. Латинский святой Бернандин Сиенский в юности обладал замечательной красотой; но еще более примечательно было его целомудрие. Будучи в обычных отношениях вежлив, ко всем почтителен и дружествен, Бернандин Сиенский не владел собою, когда непристойное слово касалось его слуха. Одно уважаемое в околодке лицо в публичном месте обратилось к Бернандину с каким-то циничным словом, но Бернандин, вне себя, дал такой звучный удар зубоскалу, что все обратили внимание на казус, и потерпевший надолго отучился говорить непристойности. В другой раз видели Бернандина бросающим каменья в распутника, сделавшего Бернандину бесстыдное предложение. Эта нетерпимость святого к непристойным речам была настолько известна в околодке, что подобные речи везде умолкали при появлении Бернандина.

Последователи Франциска питались милостыней. Когда и Бернандин обнищал, он стал принимать подаяния. За этим занятием его несколько раз встречала молодая женщина, богатая и красивая, и в сердце ее закипела страсть к молодому монаху. Она стала ждать случая уловить подвижника. Однажды Бернандин подошел к ее вратам за милостыней.

– Войдите, обратилась к просителю хозяйка: я вам дам от всего сердца.

Бернандин, ничего не подозревая, входит в дом для получения милостыни. Женщина объяснила ему страсть и сказала, что если он не удовлетворит ее желания, она поднимет крик и объявит, что подвижник пытался изнасиловать ее. Первые минуты Бернандин стоит ошеломленный ловушкой, в которую неожиданно попал. Но Дева Дев, Которую он глубоко чтил с детства и к Которой теперь молитвенно воззвал, научила его избыть беду. Он своей страннической палкой начал без милосердия наносить удары жалкой женщине. Она не смела ни кричать, ни жаловаться. Видя, что удары продолжаются и учащаются, женщина бросилась к ногам подвижника, просила простить ее и обещала исправиться. Тогда подвижник оставил неразумную женщину, благодаря Приснодеву за спасение от падения.

«Избоде себе очи...» Давно этот юноша смущает покой Мастридии. Каждый праздник он шел за ней из церкви и преследо-вал ее своим взглядом.

Не раз и заговаривал он с нею о своей любви к ней.

Мастридия старалась не слушать искусителя. Сегодня он снова подошел к ней, когда она сидела дома за пряжей. И, снова начались искусительные речи.

«Зачем ты тревожишь мой покой», не выдержала дева. Я принадлежу Господу моему и не могу принадлежать человеку».

«Очи твои измучили меня», почти со стоном сказал юноша.

"Очи»?!

И совершилось страшное.

Веретеном Мастридия «избоде себе очи».

Померк их свет.

И юноша в ужасе ушел от искушений мира.

Он стал монахом.

Честная негритянка. Приняв крещение от миссионера в Сант-Круксе, негритянка поведала своему духовному отцу, что ей довелось потерпеть правды ради еще в языческом состоянии. В цветущем возрасте ее купил плантатор, главным образом, для удовлетворения похоти. Когда же она на это не дала своего согласия и плантатор потерял надежду склонить ее ко греху ласкою и убеждениями, то он прибег к мерам строгости. Он надолго запер ее в темном месте. Это не подействовало. Тогда он стал ей капать расплавленным сургучом на обнаженное тело. И это вынесла девица язычница. По болевшему от ожогов телу ей было нанесено сто ударов бичом. Такие мучения прекратились только с перепродажей негритянки другому хозяину. Но следы ожогов и ударов бича остались у нее навсегда.

Победа над искушением. Бернард Клервосский, праведник римской церкви 12-го века, в молодости был необычайно красив. Много ему пришлось перенести искушений со стороны женщин, но особенно опасно было одно. Не известно по какому случаю он очутился в положении Иосифа в доме Потифара. Пред ним с мольбою об удовлетворении страсти склонилась молодая, прекрасная, знатная женщина. Первое мгновение юноша оцепенел: слишком сильно было искушение. Он колебался, готов был уступить. Тогда в его уме, как молния, блестнула какая-то мысль и вывела его из подавленного состояния. Была ли та мысль об умершей, блаженной матери? Был ли то голос Спасителя, пробудивший его совесть и оторвавший его за секунду до падения? Но юноша, как ужаленный, бледный от ужаса, вне себя помчался из дома, не зная куда. Добежавши до пруда, он бросился в его студеные струи и оставался там до тех пор, пока его полумертвого, окоченевшего от холода, вытащили доброжелательные люди.

Не подивимся ли мы этому юноше? Правда, в его способе борьбы со страстию есть нечто ошибочное. Он видел седалище греха только в теле и избрал слишком внешний способ для борьбы с искушением. Но все же велик этот борец. Он не отказался от борьбы и в ту минуту, когда враг готов был торжествовать над ним. Голос Господа он предпочел столь заманчивым и могущественным влечениям тела. И после этого случая борьба еще не окончилась, но Бернард уже знал, что врага одолеть можно.

Как много юношей и девиц пало от подобных искушений. Одно падение влекло за собою целый ряд других, и сатана становился господином юной души и тела.

В Житиях святых находим много примеров крепкого стояния за чистоту. Св. муч. Потамиена решилась лучше быть брошенною в котел с кипящей смолой, чем склониться на обольщения своего хозяина. Муч. Фомаида предпочла быть усеченною мечом, чем согласиться на грех со свекром. Также и Моисей Угрин мужественно отверг настойчивые просьбы своей красивой госпожи и не побоялся ее мщения.