Восьмая заповедь Синайского закона

«Не укради!» (Исх. 20:15).

«Малое у праведника лучше богатства многих нечестивых, ибо мышцы нечестивых сокрушатся, а праведников подкрепляет Господь. Нечестивый берет взаймы и не отдает, а праведник милует и дает». (Пс. 36:16–17 и Пс. 36:21).

«Если брат твой обеднеет и придет в упадок у тебя, то поддержи его, при-шлец ли он или поселенец, чтобы он жил с тобою. Не бери от него роста и прибыли и бойся Бога твоего. Серебра твоего не отдавай ему в рост и хлеба твоего не отдавай ему для получения прибыли». (Лев. 25:35–37).

«Кто удерживает у себя хлеб (в ожидании повышения цены), того клянет народ; а на голове продающего – благословение». (Притч. 11:26).

«Не будь грабителем бедного, потому что он беден, и не притесняй несчаст-ного у ворот, потому что Господь вступится за дело их, и исхитит душу у грабителей их». (Притч. 22:22–23).

«Нищеты... не давай мне, питай меня насущным хлебом, чтоб, обеднев, не стал красть». (Притч. 30:8–9).

«Бог сотворил человека правым, а люди пустились во многие помыслы». (Еккл. 7:29).

«Кто приносит жертву от неправедного стяжания, того приношение насмешливое, и дары беззаконных – неблагоугодны. Что закалающий на жертву сына пред отцем его, то приносящий жертву из имения бедных». (Сир. 34:18 и Сир. 34:20).

«Если кто праведен,... никого не притесняет, должнику возвращает залог его, хищения не производить, хлеб свой дает голодному и нагого покрывает одеждою, в рост не отдает и лихвы не берет, от неправды удерживает руку свою, то он – праведник, он непременно будет жив, говорить Господь Бог». (Иез. 18:5, 7–9).

«О, город, проливающий кровь среди себя и делающий у себя идолов! У тебя отца и мать злословят, пришельцу делают обиду среди тебя, сироту и вдову притесняют у тебя..., взятки берут у тебя, чтобы проливать кровь, ты берешь рост и лихву и насилием вымогаешь корысть у ближнего своего, а Меня забыл, говорит Господь Бог». (Иез. 22:3, Иез. 22:7, Иез. 22:12).

«Сердце их (беззаконников) приучено к любостяжанию. Оставив прямой путь, они заблудились, идя по следам Валаама, сына Восорова, который возлюбил мзду неправедную». (2Пет. 2:14–15).

«Не обманывайтесь: ни воры, ни лихоимцы, ни хищники царства Божия не наследуют». (1Кор. 6:9–10).

Люди поврежденного ума, чуждые истины «думают, будто благочестие служит для прибытка... Великое приобретение быть благочестивым и доволь-ным, ибо мы ничего не принесли в мир; явно, что ничего не можем и вынесть из него. Имея пропитание и одежду, будем довольны тем. А желающие обогащаться впадают в искушение и в сеть, и во многия безразсудные и вредные похоти. Ибо корень всех зол есть сребролюбие». (1Тим. 6:5–10).

«Блага телесные, всякие удовольствия мы добываем, только отнимая это у других. Благо духовное, благо любви мы добываем только тогда, когда увеличиваем благо других».

Грех нельзя измерять внешнею мерою, количеством вреда для других. Поэтому имеет некоторую долю справедливости следующий парадокс Шиллера: «Дерзко украсть миллион, но безмерно дерзче украсть одну гинею. Грех, кажется, уменьшается с увеличением размеров преступления».

Спаситель всякое богатство назвал «мамоною неправды» (Лк. 16:9). Объясняя это изречение, бл. Августин замечает: «уже в том одном неправда, что ты имеешь, а другой не имеет, у тебя излишек, а другой нуждается в необходимом».

«Не перестану я повторять: я порицаю не богача, а грабителя. Иное дело – богатство, иное дело – алчность. Различайте же то, чего не должно смешивать. Ты богат? Я не препятствую тебе. Ты грабитель? Я обличаю тебя в преступлении. Если ты враг бедного, я обвиняю тебя. Но пойми: жестокость богача гибельнее для него самого, чем для бедного. Я не против богатых, знайте это; напротив, я за богатых; я не нападаю на них, а хочу исцелить их недуг». (Златоуст).

«Никогда не нюхайте денег, потому что оне дурно пахнут».

«У ростовщика – медь и золото, и все нерождающее рождает вопреки природе. Скажи мне, денег ли и прибыли ищешь ты у беднаго? Если бы он мог обогатить тебя, то чего бы стал просить у дверей твоих? Он пришел за помощию, а нашел врага; он искал лекарства, а в руки дан ему яд. Надлежало облегчить убожество, а ты увеличиваешь нужду, стараясь отнять и последнее у неимущего. Ты несчастия бедных обращаешь в случай к своему обогащению. Ты желаешь людям скудости и убожества, чтобы деньги твои могли приносить тебе прибыль». (Св. Василий Великий).

«Покажи мне, какая может быть польза от жемчужин или, лучше, какого не может быть от них вреда? Чтобы тебе носить одно такое зерно, тысячи бедных томятся голодом». (Златоуст).

«Некоторые не считают за грех одеваться в одежды тонкие и драгоценные. Но если бы это не было грехом, то слово Божие отнюдь не стало бы с такою тщательностию выражать, что мучимый в аде богач одевался виссоном и пурпуром». (Св. Григорий Двоеслов).

«Чужой бедой сыт не будешь». (Посл.).

«Бойся не богатого грозы, бойся убогого слезы». (Посл.).

«Денежка чужая твой рубль сожжет». (Посл.).

«Строящий дом свой на чужия (т. е. нечестно приобретенныя) деньги – тоже, что собирающий камни для своей могилы». (Св. Тихон Зад.).

«Торгуй правдой: больше барыша будет». (Посл.).

«Не действительно раскаяние, когда не возвращено, что можно возвратить». (Бл. Августин).

«К числу похитителей чужой собственности принадлежат и все картежники, которые играют на деньги, потому что ради того играют, чтобы друг у друга выиграть. Они грешат и против десятой заповеди: не пожелай». (Св. Тихон Зад.).

«Займом богат не будешь». (Посл.).

«Долг платежом красен». (Посл.).

«Не уделять из своего имущества есть также похищение. Когда мы не подаем милостыни, то будем наказаны наравне с похитителями». (Златоуст).

Бдительность. Шел однажды авва Агафон с своими учениками. Один из них, нашедши на дороге зеленый стручек, говорит старцу: «отче, велишь ли мне взять его?» Старец посмотрел на ученика с удивлением и спросил: «разве ты положил его тут?» Брат отвечал: «нет». Старец сказал: «как же ты хочешь взять то, чего не клал? Авва Исаак говорил: «я знаю брата, который жал в поле, и, захотев съесть пшеничный колос, спросил хозяина поля: позволишь ли мне съесть пшеничный колос!»

Страх Божий. «Се раба Господня... буди мне по глаголу Твоему»... Что может быть возвышеннее и святее такого ответа. Здесь глубокое смирение сочеталось с благоговейным страхом. Божиим: вот истинное содержание каждой великой, христианской, героической души!

То было давно. В римском дворце случилась пропажа. Императрица потеряла свои драгоценности. Было объявлено, что кто найдет и возвратит потерю в течение тридцати дней, получит большую награду; если же кто возвратит находку после, будет предан казни...

Тридцать дней миновало. По истечении их, во дворец является один христианин и представляет императрице потерянные вещи.

– Ты нашел их недавно? – спросила его императрица.

– Вскоре по объявлении – ответил христианин.

– Отчего же ты не возвратил свою находку раньше? Ведь, ты подлежишь теперь смертной казни! – гневно вскричала императрица.

– Но я хотел тебе показать, – сказал мужественный христианин, – что не из страха пред наказанием я возвратил тебе потерю, а из страха пред Господом Богом!

О, если бы такой страх Божий живо чувствовался каждым из нас!

Честность пр. Феодора. В ужасных пустынях Заиорданья долгие, долгие годы, в совершенном уединении, подвизался отшельник Феодор. У него не было определенного жилья, не было и желаний – кроме одного: иметь Новый Завет. Через несколько времен авва Петр через авву Иоанна прислал ему в подарок желанную книгу. Отшельник с благоговейною радостью, весь просияв, принял святую книгу и удалился в пустыню.

Прошло два месяца. Так же вечером, как и прежде, отшельник снова постучался в келью аввы Иоанна.

– Знаешь ли, авва Иоанн, меня тревожит мысль, что я даром получил книгу.

– Что ты, не тревожься. Авва Петр имеет средства и очень щедр. Он был рад этому.

– Так-то так, да я-то не успокоюсь, пока не заплачу за книгу.

– Да где-ж взять тебе денег?

– Денег, точно, у меня нет. Но ты дай мне на время твою власяницу.

Авва Иоанн дал отшельнику власяницу и старый головной покров.

Патриарх иерусалимский Иоанн в то время рыл озеро или пруд в страшной Синайской пустыне. Работа была очень трудная. Под палящими лучами солнца приходилось разбивать твердую, как камень, землю. Самые сильные поденщики изнемогали. Но всем пример выносливости и трудолюбия подавал сам патриарх, трудившийся вместе с другими. На такой-то труд нанялся отшельник Феодор за дневную плату в пять фолер. Через 63 дня скопилась стоимость книги из полученных фолер. Тогда отшельник стал просить авву Иоанна:

– Возьми деньги и уплати за книгу...

– Но ведь авва Петр не пожелает взять деньги.

– Тогда возвврати ему книгу...

Только после долгих просьб не отвергать труда отшельника, не огорчать его отказом, авва Петр принял дорогия три номисмы. Отшельник дождался аввы Иоанна в его кельи.

Узнав, что авва Петр принял плату, отшельник с радостью взял книгу, – дороже ее у него ничего не было в мире...

Не всякая жертва приятна Богу. ,,Аще принесеши дар твой ко алтарю, и ту помянеши, яко брат твой имать нечто на тебя, остави ту дар твой пред алтарем, и, шед, прежде смирися с братом твоим, тогда пришед, принеси дар твой». (Мф. 5:23–24). В г. Ельце очень большим уважением в народе пользовался один почтенный священник, истинный подвижник Христов, о. Иоанн.

Этот пастырь отличался совершенно нестяжательностию и всеми христианскими добродетелями. И Господь явно возлюбил верного раба Своего. Много знаков любви Божией являла собою жизнь этого почтенного старца.

Между прочим, о. Иоанн отличался также прямотою нрава и бесстрашно обличал тех людей, которые жили не по-Божьи, хотя бы эти люди были и сильны и богаты...

Однажды один очень состоятельный купец, наживший свои капиталы разными обманами в торговле, выстроил большой, великолепный храм, и стал звать о. Иоанна посмотреть на него. Долго не соглашался ехать с ним подвижник, наконец, внял усердным просьбам храмоздателя и отправился.

Приехали. Купец с самодовольством все подробно показывал старцу и старался обратить его особое внимнание на обширность храма и его богатые украшения.

Но к его удивлению, о. Иоанн смотрел и – молчал.

– Посмотри-же, батюшка, – сказал, наконец, купец, – размеры-то какие, сколько народу-то войдет в него...

– Обширен – то он обширен, слов нет! – проговорил старец, а – только не вместит он всех обиженных тобою... чтобы все те, которых ты обманул, обсчитал, притеснял, по миру пустил, чтобы всем им вместиться тут, – к этому храму еще столько же прибавить надо! Конечно, великое дело – храм выстроить, но покроет ли эта жертва все твои беззакония, все обиды, стоны и слезы людские, в которых ты повинен? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . Мудрое слово! Для того, чтобы наша жертва была угодна Богу, должно, чтобы она принесена была Ему чистою рукою и от чистого сердца...

«Смирися с братом твоим и тогда, пришед, принеси дар твой», сказал Господь.

Нечестная доброта. О Криспине, замученном в 287-м году, повествуется, что он при Диоклетиане бежал с братом во Францию, сделался там башмачником и воровал кожу, чтобы шить из нее башмаки и раздавать беднякам.

Такой вид доброты встречается весьма часто. Если мы над ним посмеемся, то это показывает в нас недостаток проницательности и внимания к тому, что вокруг нас происходит. Криспинов много, много на свете, только немногие из них удостаи-ваются пострадать за Христа. Например, мать утаивает из достояния сына, чтобы помочь замужней дочери; дети выпрашивают, а иногда и стягивают у родителей лакомые куски и вещицы, чтобы подарить товарищам и тем приобресть их расположение. Иногда утаивший чужое достояние стыдится возвратить его хозяину, но жертвует в церковь или на бедных Юные жены расточают ласковые взгляды, улыбки и слова друзьям дома, не разумея преступного характера такой доброты... Церковными правилами запрещено давать разрешение христианину, нежелающему возвратить украденое по принадлежности.

Покаянная касса. Такая есть в Соединенных Штатах Северной Америки. Происхождение ее таково: в последнюю американскую войну один интендант незаконно приобрел 6000 марок. Совесть не давала ему покоя и, чтобы утолить этого неподкупного судью-палача, он отослал сказанную сумму в банк, изъяснив, что это неправедный прибыток. Добрый пример скоро нашел подражателей. В 20 лет покаянная касса возросла до миллиона. Самую большую сумму внес акцизный из Чикого с объяснением, что сумма получена им за взятку с хозяев винокуренных заводов. Самый меньший взнос равнялся 18 копейкам: это один маленький человечек отослал три письма с бывшими в употреблении почтовыми марками.

Подобная касса издавна существует в немецком Вюртемберге. Повсюду надлежало бы устроить такие кассы и поддерживать на проценты со взносов благотворительные учреждения. Эти взносы – «достойные плоды покаяния». Они напоминают раскаяние Закхея, сказавшего Спасителю: «если кого чем я обидел, возвращу вчетверо». Это – последний покаянный подвиг для тех, которые уже пролили много слез, много поклонов положили, сокрушаясь о своей нечестности.

Самоиспытание. Однажды преподобный Зинон, путешествуя чрез Палестину, утомился и сел подле овощной гряды, чтобы съесть кусок хлеба. Вдруг пришло ему на мысль сорвать один огурец.

– Это дело не важное! – думал он, но в то-же мгновение, убоясь сам себя, сказал: «Хищники осуждаются к наказанию; итак, Зинон, испытай сам себя, можешь-ли перенести мучение?» После сего старец стал против зноя солнечного, и в этом положении пробыл пять дней. Наконец, когда почувствовал, что силы его от жары совершенно, так сказать, изсохли, сделал сам себе приговорь: «Зинон не может сносить казни, следственно для насыщения своего не должен похищать чужого («Училище благочестия»).

Великое дело – испытание самого себя! Без самоиспытания нет самопознания; без самопознания нет покаяния; без покаяния нет веры; без веры нет жизни духовной.

Испытывать себя – значит углубиться в свое сердце и свою совесть и тщательно изследовать свое покаяние и свою веру. В этих необходимых условиях духовной жизни заключаются и необходимые условия истинного обращения или возрождения. Нам следует внимательно осмотреться в нашем сердце и совести, как мы осматриваемся в комнате, в которую вошли, и как рассматриваем книгу, глазами и умом усвоивая себе и испытуя ее содержание. В сердце есть мысли, слова, чувства и настроения; в жизни – дела, плоды нашего внутреннего бытия. Нужно со смирением, безпристрастно развернуть пред собою всю свою жизнь, все свое поведение и с полным вниманием рассмотреть его. Все нужно взвесить и оценить. При этом надо заботиться, чтобы чего-нибудь не забыть, и одна искра может произвести пожар, и малейший грех может повредить спасению. Такое самоиспытание необходимо каждый раз, если бы и каждый день пришлось каяться, всегда будет в жизни нашей в чем обвинить себя. Покаяние не для Бога нужно: Ему известны все наши грехи, Он всеведущ, – оно нам необходимо. Нам нужно сознательно видет и чувствовать свой грех, чтобы сбросить его с себя; как-же сбросим, когда мы его не видим, а только догадываемся, что он есть в нас?

Если бы вы вздумали убрать, вычистить свое жилище, разве вы не осмотрели-бы непременно все углы и все части его? Разве оно было-бы чисто, если-бы не заметили сору тут, там, в одном месте, в другом. Разумеется нет. Так точно в душе и в жизни: если желаете освятить душу, и между тем одну слабость не заметите, другую намеренно оставите в ней; желаете освятить жизнь, а между тем слово пропустите, дело себе проспите, скажете, что «это – де не важно», – разве тогда очистится душа, исправится жизнь? Конечно, нет. Вот, следовательно, как важно самоиспытание, внимание к себе, труд над собою. ,

Но для того, чтобы в точности познать наши грехи, нам нужно иметь пред глазами зерцало слова Божия. В нем отразятся и нам станут видны все недостатки и осквернения внутреннего в нас человека. Для этого дан нам закон. Он излагается во всем Ветхом и во всем Новом завете; но изложение его с особою ясностью сосредоточено в св. Евангелии. Руководствуйтесь им!

Память о грехе. В детстве преп. Макарий Египетский вел с товарищами волов на пастбище. Товарищи его украли фиги и одну обронили. Макарий поднял ее и съел. В остальную свою жизнь Макарий при воспоминании об этом не в состоянии был удерживаться от покаянного плача.

Снисхождение к падшим. Шестнадцатилетняя прислуга украла платок и рубль денег. Судье хотелось избавить от тюрьмы совершившую первый проступок девицу, так как тюремное заключение имеет для таких лиц вредное, развращающее влияние. Но истица не трогалась ни этим соображением, ни слезами виноватой. Чтобы остудить раздражение истицы, судья отсрочил разбор дел Но и по миновении отсрочки истица стояла на своем. Тогда судья для смягчения безжалостной решил прибегнуть к религиозному воздействию.

– Ежедневно вы читаете: Отче наш? – спросил он.

– Что за вопрос? Конечно.

– Теперь из этой молитвы вы должны выпускать слова: «остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим». Эти слова утратили для вас всякое значение.

Женщина смутилась и сама стала просить о невменении девице ее первого проступка.

Другой похожий случай:

Один поселянин застал поденщика ворующего зерно. Он предложил ему зайти в избу вместе с мешком зерна. Угостив его завтраком, попросил взять с собою и зерно. Урок этот остался поденщику на всю жизнь.

К сожалению, русские простолюдины считают лучшим средством для исправления вороватых людей самосуд и жестокие побои.

Из патерика о монахе Филагории. Случается, что некоторые из нас находят потерянные вещи или деньги. Как мы поступаем в таком случае? Если мы не боимся, что о находке узнают, мы иногда без стыда присваиваем ее себе. Если спрятать нельзя, – несем властям и стараемся получить законную часть.

Когда утаим, – не считаем воровством, а когда принесем, надеясь на награду, – гордимся без конца своей честностью. Иначе поступали в таких случаях святые.

Жил в Иерусалиме инок Филагорий.

Был он человек бедный; питался от труда рук своих. Однажды, придя на базар продать свои изделия, увидал он на земле сумку, в которой была тысяча золотых монет.

Филагорий поднял сумку и, увидав в ней золото, сказал самому себе: «не следует мне уходить отсюда; тот, кто потерял, непременно сюда же и должен прийти».

Предположение старца-инока оправдалось. Потерявший деньги вернулся к месту, где Филагорий поднял сумку и громко плакал о своей потере.

Филагорий остановил его и возвратил ему тысячу златниц. Получивший обратно потерю стал предлагать ему денежную награду; но старец не хотел и слышать о ней. Тогда человек тот громко, громко начал кричать к народу: «Придите скорее и посмотрите на этого старца! Придите и посмотрите, какие есть люди у Бога!»

Филагорий же, не желая слышить похвалы себе, не желая быть узнанным и не терпя вообще славы человеческой, сейчас же, услышав только первые слова потерявшего деньги, скрылся в народ и затем вышел из города.

Азартная игра. Философа Ксенофана просил кто-то играть с ним в кости. Он отказался, и когда любитель игры укорял его в трусости, философ сказал:

– Я желаю лучше считаться трусом, чем заниматься вещами, которых я должен стыдиться.

Ксенофан думал, что кости – детская игра и неприличная разумному человеку. Но когда любитель игры выразил желание играть на деньги, то Ксенофан нашел это даже противным нравственности и судил об этом так:

– Или он у меня, или я у него могу выиграть; в первом случае, это послужило бы мне к большому стыду, что я употребил деньги на то, в чем ум ничего не значит, а все решает счастие; если бы я хотел потратить их, то мог бы употребить на что нибудь более полезное или, по крайней мере, подождать, пока счастие возьмет их у меня без всякой вины моей; во втором случае, как должен был бы я стыдиться, если бы без всякого труда и даже без напряжения ума, одним случаем и игрою, не только приобрел себе имущество, но даже присвоил бы себе чужое имение!

Честность Фабриция. Воевавший с Римом царь Пирр тщетно пытался подкупить римлянина Фабриция на измену.

– О, этот мне Фабриций! – восклицал Пирр. Скорее солнце уклонится с своего пути, нежели Фабриций от пути честности.