Седмица 4-я по Пасхе

Ту самую плоть, которую Господь принял от Пречистой Марии Богородицы и в коей от Нее родился, преподает нам в Таинстве, и, вкушая ее, мы имеем внутрь себя, разумеется, каждый достойно причащающийся, всего воплощенного Бога и Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божия и Сына Девы, Пренепорочной Марии, сидящего одесную Бога и Отца по слову Его же Самого: «Ядый Мою Плоть и пияй Мою Кровь во Мне пребывает, и Аз в нем» (Ин. 6,56). Вселясь же в нас, Он не познается сущим в нас телесно, яко плод чрева, как бы в Пречистой Деве, но есть бестелесно в нас и соединяется с существом и естеством нашим неизреченно и нас обоготворяет, так как мы соделываемся сотелесниками Ему, бывая плоть от плоти Его и от костей Его (57,306).

Если любящий грех и недостойно причащающийся Пречистых Тайн – Тела и Крови Спасителя, не подвергается тотчас вразумительным мучениям, то всячески не избежит вечных мучений, где червь неусыпающий и огонь неугасающий. Итак, если таковый не боится вечного жжения и нетерпимых мук вместе с диаволом во веки веков, то пусть бесстрашно причащается. Если же боится, то лучше для него, воздержавшись некоторое время от причастия Пречистых Тайн, покаяться, поплакаться пред Богом, потрудиться по силе своей над изменением произволения своего и пресечь злой навык свой греховный и тогда уже причащаться без опасности для души своей: и ижденется из него сатана, который, живя в нем, насильственно подверг его на распутство и всякую нечистоту (57,283).

Те, которые причащаются Божественных Тайн недостойно, пусть не думают, что чрез них так просто соединяются с Богом, потому что это не бывает с ними и быть не может никогда, пока они таковы. Одни те, которые чрез причащение Божественной Плоти Господней удостаиваются зреть умным оком, осязать умным осязанием, вкусить умными устами невидимое, неосязаемое и невкусимое Божество, – одни эти ведают, яко благ Господь. Они не чувственный только хлеб вкушают и не чувственное только вино пиют чувственно, но в то же самое время вкушают и пиют мысленно Бога, двоякими чувствами – души и тела: вкушают плоть чувственно, Бога же – мысленно и соединяются таким образом и телесно, и духовно со Христом, Который двойственен по естествам, яко Бог и Человек, и бывают сотелесники с Ним, и сообщники славы Его и Божества. Сим-то образом соединяются с Богом причащающиеся достойно, – вкушающие от Хлеба и пиющие от Чаши с ведением и созерцанием силы Таинства и с чувством душевным. А те, которые причащаются недостойно, бывают пусты от благодати Духа Святого и питают только тело свое, а не души свои (57,341).

Кто верует, тот не причащается недостойно Пречистых Тайн, но очищает себя от всякой скверны, от чревоугодия, от злопамятства, от дел злых и слов срамных, от смехов бесчинных, от скверных помыслов, от всякой нечистоты и от всякого внутреннего греховного движения, и таким образом приемлет Царя Славы. Напротив, в тех, которые недостойно причащаются Пречистых Тайн, стремительно врывается диавол и входит в сердце их, как случилось с Иудой, когда он причастился Вечери Господней… (57,440).

Страшному подлежит осуждению не только тот, кто недостойно, при нечистоте плоти и духа, причащается Тела и Крови Господней, но и тот достойно осуждается и наказывается, кто причащается без плода и пользы. По двум причинам осуждается таковой за свое бесплодие: первая та, что он это Таинство, столь спасительное и благотворное, показывает бесплодным и бесполезным в себе самом, не делая ничего доброго, будто в укор Ему; вторая та, что причащается неблагодарно, так как после того не являет никакого благодарения Богу, чрез исполнение заповедей Его. Если Христос Господь не оставил ненаказанными тех, которые праздное произносят слово, не тем ли паче осудит Он того, кто столь великое Таинство являет бесплодным, праздным в себе самом? Кто причащается Тела и Крови Христовых в воспоминание Христа Господа, что Он умер и воскрес нашего ради спасения, тому надлежит не только быть чистым от всякой скверны плоти и духа, чтоб не вкушать Тела и не пить Крови Господа во осуждение себе, но должно еще показывать, что действительно воспоминает Христа Господа, умершего и воскресшего за нас, именно тем, чтоб явить себя мертвым греху, миру и себе, и живым Богу и о Христе Иисусе, Господе нашем (57,422).

Если, по Божественному слову, те, которые вкушают Плоть Господа и пиют Кровь Его, имеют живот вечный, а мы, когда причащаемся, не чувствуем, чтоб при сем было в нас что-либо, кроме того, что бывает от обыкновенной пищи, и не сознаем, что получаем иную жизнь, то очевидно, что мы причащаемся только хлеба, а не Бога. Ибо если Христос есть Бог и Человек, то и Святая Плоть Его не есть плоть только, но Плоть и Бог нераздельно и неслиянно, и поскольку Плоть, то есть поскольку она есть под видом хлеба, видится телесными очами, а по Божеству не видится телесными очами, но видится мысленными очами души… (58,55).

Все время, когда мы подчиняемся и служим лукавому посредством злых дел, какие делаем, благий Бог не имеет части в нас, и мы не достойны (посещения Его) и Царствия Его, так что ложно называем Его Богом и Отцом нашим, когда имеем диавола властителем над собою и богом своим, коего и черты подобия имеем в себе, открывающиеся в злых делах наших (57,251).

Зло не от Бога и не в Боге, его не было вначале и нет у него какой-либо сущности, но люди сами с утратою представления о добре, по своему произволу стали промышлять и воображать несущее (98,133).

Зло – не живая и одушевленная сущность, но состояние души, противоположное добродетели, происходящее в беспечных чрез отпадение от добра. Посему не доискивайся зла вовне, не представляй себе, что есть какая-то злая первородная природа, но каждый да признает себя самого виновником собственного злонравия (1,29).

Наклонность к худому происходит не от вне какой-либо понуждаемой необходимости, но вместе с соизволением на зло составляется самое зло, тогда приходя в бытие, когда избираем его: само же по себе, в собственной своей самодеятельности, вне произвола, зло нигде не находится состоящим. Из сего ясно открывается самонравная и свободная сила, какую Господь естества устроил в естестве человеческом для того, чтобы от нашего произволения зависело все и доброе, и худое (15,426).

Будьте внимательны к тому, как приходит в силу все лукавое, с каждым днем преуспевает злое, возрастают пороки, – все это предвещает наступающее смятение и великую скорбь, какая придет на все земные предметы. По нашим грехам с каждым днем преуспевает все это, от нашего расслабления возрастают пороки на земле (22,541).

Зломудрие ненавидит истину, любит ложь, не принимает наставлений, любуется невежеством, питает сластолюбие, небрежет о Боге, не стыдится людей. Начало его – небогобоязненность, а конец его – пагуба и наследие гибели (23,307).

Горе тому, кто зная доброе, дает руку лукавому, потому что в день исхода приимут его злые ангелы (23,535).

Всякое зло дерзко входит в род человеческий через господство страсти (29,224)…

Не только делающие зло, но и одобряющие их, подвергаются одинаковому с ними или даже более тяжкому наказанию… (35,845).

Зло не иное что есть, как неповиновение Богу (38,608).

Диавол не попускает ощущать зло, но множеством злых (людей) прикрывает гнусность зла, так как, если бы злому случилось жить между многими добродетелями, то он лучше бы увидел свою наготу (38,816).

Надобно отражать (в себе) зло вначале; даже и в том случае, если бы первые преступления (нравственного закона) и не навлекли за собою дальнейших, и тогда нельзя пренебрегать ими: между тем, они доходят до большего, когда душа вознерадит (38,856).

Если человек не хочет зла, то душа свободна, а если он не делает зла, то и тело свободно: все зависит только от одной злой воли (40,639).

Зло, которое почитают ничтожным, легко оставляют в пренебрежении, а оставленное в пренебрежении оно усиливается, усилившись же, становится неизлечимым (42,127).

Душа может противиться греху, но не может без Бога победить или искоренить зло (61,188).

Без сокрушения сердца невозможно совершенно избавиться от зла (51,52).

Памятуй о смерти и не возносись, ибо еще немного и сведен будешь во гроб, какую пользу несут тебе злые дела? (22,195).

Всегда должно иметь пред глазами Суд Божий, и все зло угаснет (41,519).

Когда истребится зло, то тем более прекратится смерть, потому что невозможно оставаться реке, когда иссякает ее источник, или быть плоду, когда засохнет корень (41,408)…

Злыми делами нашими питаются демоны и получают силу воевать против нас, а нашим удалением от зла они истомляются алчбою и обессиливают… (57,186).

Если кто-нибудь станет тебе строить козни и делать зло, – будь выше этих стрел, потому что не переносить зло, а делать зло – вот что действительно значит страдать от зла (34,740).

Многие, по своим погрешительным мнениям, считают вредными (и злом) для нашего достоинства разное: одни – бедность, другие – телесную болезнь, иные – потерю имения, другие – злословие, иные и смерть, и непрестанно о том сокрушаются и плачут. А никто не плачет о живущих нечестиво, но, что всего хуже, часто даже называют их счастливыми: это бывает причиною всех зол (34,476).

Ты потерпел какое-нибудь зло? Но, если хочешь, – оно вовсе не будет злом. Возблагодари Бога, и зло обратится в добро (42,555).

Божие Домостроительство таково, что чем нам вредят, то самое служит к нашей пользе (40,420).

Хотя страждущие от злоумышленников и делаются славнее, но это зависит не от намерения злоумышленников, а от мужества подвергающихся злоумышлению. Поэтому последним определяются и готовятся награды, а первым – наказание за злобу (35,479).

(Евангельские) речения (о Христе) более возвышенные относи к Божеству и природе, которая выше страданий и тела, а речения более унизительные – к Тому, Кто сложен, за тебя истощил Себя и воплотился, а не хуже сказать, и вочеловечился, потом же превознесен, чтобы ты, истребив в догматах своих все плотское и пресмыкающееся по земле, научился быть возвышеннее и восходить умом к Божеству, а не останавливаться на видимом, возносился к мысленному и знал, где речь о естестве Божием и где о Его Домостроительстве. Ибо было, когда Сей… был выше тебя. Ныне Он человек, а был и несложен. Хотя пребыл и тем, чем Он был, однако же, восприял и то, чем не был. Вначале был Он и без причины, ибо что может быть причиною Бога? Но впоследствии начал бытие по причине, и причиною было – спасти тебя – ругателя, который презирает Божество за то, что Оно приняло на Себя твою грубость и посредством ума вступило в общение с плотью: и дольний человек стал богом после того, как соединился с Богом и стал с Ним едино, потому что препобедило лучшее, дабы и мне быть богом, поскольку Он стал человеком. Он родился, но и прежде был рожден, – родился от жены, но и от Девы, – родился человечески, рожден Божески, здесь без отца, но и там без матери; и все сие есть знак Божества. Он носим был во чреве, но узнан Пророком, который сам был еще во чреве и взыграся пред Словом, для Которого получил бытие (Лк. 1,44). Он был повит пеленами, но, воскресши, сложил с себя гробные пелены. Положен был в яслях, но прославлен Ангелами, указан звездою, почтен поклонением волхвов… Он спасался бегством в Египет, но и все египетское обратил в бегство. Для иудеев не шли ни вида, ни доброты (Ис. 53, 2), но для Давида красен добротою паче сынов человеческих (Пс. 44, 3), но на горе молниеносен и светозарнее солнца, чем и тайноводствует к будущему. Он крещен как человек, но разрешил грехи как Бог: крещен не потому, что Сам имел нужду в очищении, но чтобы освятить воды. Он был искушаем как человек, но победил как Бог, но повелевает дерзать как Победивший мир (Ин. 16,33). Алкал, но напитал тысячи, но Сам есть Хлеб животный и небесный (Ин. 6,33–35). Жаждал, но возгласил: «Аш, е кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет», но и обещал, что верующие источат воды живые (Ин. 7,37–38). Утруждался, но Сам есть упокоение труждающихся и обремененных (Мф. 11,28). Его отягощал сон, но Он легок на море, но Он запрещает ветрам, но Он подъемлет утопающего Петра, дает дань, но из рыбы, но царствует над собирающими дань. Его называют Самарянином и имеющим беса: однако ж Он спасает сходящего от Иерусалима и впадшего в разбойники (Лк. 10,30), однако ж Он познается бесами, изгоняет бесов, посылает в бездну легион духов и видит вождя бесовского яко молнию спадша (Ак. 10,18). В Него мещут камнями, но не могут взять Его. Он молится, но и внемлет молитвам. Плачет, но и прекращает плач. Спрашивает, где положен Лазарь, потому что был Человек, но и воскрешает Лазаря, потому что был Бог. Он продается за самую низкую цену – за тридцать серебреников, но искупает мир и высокою ценою – собственною Своею Кровию. Яко овча на заколение ведеся (Ис. 53, 7), но Он – Слово, возвещаемое гласом вопиющего в пустыне (Ис. 40, 3). Был мучен и язвен (Ис. 53, 5), но исцеляет всяк недуг и всяку язю (Мф. 4,23). Возносится на древо и пригвождается, но восстанавливает нас древом жизни, но спасает распятого с Ним разбойника… вкушает желчь: но Кто же Он? Претворивший воду в вино, Истребитель горького вкушения, сладость, и весь желание (Песн. 5,16). Предает душу, область имать паки прияти ю (Ин. 10,18), но раздирается завеса, потому что горнее делается открытым, но расседаются камни, но восстают мертвые. Умирает, но животворит и разрушает смертию смерть. Погребается, но восстает; снисходит во ад, но возводит из него души, но восходит в небеса, но приидет судить живых и мертвых… Если одни речения служат для тебя поводом к заблуждению, то другие да рассеют твое заблуждение! (10,73).

Как солнце, не показавши еще лучей, издали озаряет светом большую часть вселенной, так и Христос, восходя из Девической утробы, прежде, нежели явился, просветил всю вселенную (38,40).

Свет Твой – одежда славы: кто им облечен, тот праведен (26,230).

Уподобимся Христу, ибо и Христос уподобился нам, соделаемся богами ради Него, ибо и Он стал человеком для нас. Он воспринял худшее, чтобы дать лучшее; обнищал, чтобы нам обогатиться Его нищетою; принял знак раба, чтобы нам получить свободу; снисшел, чтобы нам вознестись; был искушен, чтобы нам победить; принял бесславие, чтобы нас прославить; умер, чтобы спасти; вознесся, чтобы привлечь к Себе долу лежащих в греховном падении (8,7).

Не мимоходом выслушивать богословские слова, но прилагать старание в каждом речении, и в каждом слоге открывать сокровенный смысл есть дело не нерадивых в благочестии, но знающих цель нашего призвания, потому что мы обязаны уподобляться Богу, сколько это возможно для естества человеческого, уподобление же невозможно без ведения… (3,198).

Видишь ли, как беспредельно шествие для восходящих к Богу, как пройденное делается всегда началом тому, что лежит выше (16,276).

Как нам сделаться подражателями Христу? Делая все для общего блага и не ища своего (39,101).

Тому, кто истинно хочет следовать Богу, нужно отречься от уз житейских, а это совершается чрез удаление и забвение старых привычек (40,966)…

Хотя Владычняя добродетель и не подражаема, но, когда, по возможности, стараемся подражать ей, не будем в подражании безуспешными. Как учителя чистописания, взяв грифель, с великой красотой начертают для детей буквы, чтобы дошли хотя до низшей степени подражания, так и Божия благодать предложила нам образы добродетели, чтобы мы подражали, сколько для нас достижимо. Посему то, что не можем подражать совершенно, да не отвращает нас от того, что для нас возможно. Но наипаче великим да представляется нам то, что удостоены мы, хотя отчасти подражать Божию образу (49,352).

Слово Божие повелевает последующему заповедям Божиим все, что бы он ни делал, делать, имея ввиду Его одного и Ему единому угождать, не гоняясь ни за какою славою от людей, но бегая похвал от них и тщеславия, всего себя являть жизнью и делами, дабы зрители их, как сказал Господь: не подивились старающемуся выказать себя, но прославляли Отца Вашего иже на небесех (Мф. 5, 16) (20,268).

Послушай Бога в заповедях, чтобы и Он услышал тебя в молитвах (33,179)…

Умоляю, будем всегда оставаться под руководством Пастыря. А останемся мы, когда будем слушать гласа Его, когда будем послушны Ему… (39,391).

Кто вожделевает исполнения воли Божией, тот небесных Ангелов будет иметь путеводителями (52,291).

По сим чертам познается старающийся быть подражателем Богу: в благотворении пребывает он, для всех равен, и для всех друзей, и для расположенных неприязненно, терпит ли зло, – воздает за зло добром… обижающих пристыжает не только тем, что великодушно переносит дерзости, но и тем, что всякое добро, какое только может, оказывает им от полноты сердца (45,162).

Христос Господь для всякого верующего в Него бывает силою рассуждения, мощью разума, крепостью мудрости, державою правды, основою любви к Богу и людям, действом всякой святой заповеди и воли Божией, некиим разумным и в природу обратившимся отвращением всякого зла и греха, всякой похоти и лукавства. Христос Господь есть надежда наша и мир наш. Без Господа Иисуса не только никто не может делать добро, но и всякий бывает отдален от Бога. Одного только требует Господь от всякого верующего в Него: того, чтобы он всецело вверил себя Ему – Христу Господню, то есть чтоб имел полную на Него надежду и питал непоколебимую уверенность, что только силою Христовою, а не своею собственною может кто спастись; и таковый только есть настоящий христианин, кто полную надежду возлагает на одного Христа, что Он один все в нем исправит и уврачует его и по душе, и по телу. Когда же потом за сею верою, имеемою с разумом, последует и дело, тогда рождается любовь ко Христу, т. е. когда кто самым делом получит то, чего надеялся от Христа, и почувствует то, тогда возлюбит Его (57,131).

Грех есть тьма глубокая; это видно из того, что совершается безрассудно и тайно (39,49).

Ничего нет постыднее греха. В этом отношении не так худо ходить в наготе, как во грехах и преступлениях (39,50).

Рабство греха есть самое тяжкое и от него может избавить душу только Бог… (39,353).

Не столько требуют тщания большие грехи, сколь, напротив, – малые и незначительные. Отвращаться первых заставляет самое свойство греха. А малые, по тому самому, что малы, располагают к лености и не позволяют мужественно восставать на истребление их. А потому они скоро делаются великими, если мы спим (38,857).

От греха не столько получаем мы удовольствия, сколько скорби; тут и совесть вопиет, посторонние люди осуждают, и Бог прогневляется, и геенна угрожает поглотить нас, и мысли не могут успокоиться (39,603).

Несмотря на то, что диавол дает нам тягостные повеления и в награду за то предлагает геенну, несмотря на то, что диавол – враг нашего спасения, мы все же больше слушаем его, чем Христа, хотя Христос – наш Спаситель и Благодетель, и предлагает нам такие заповеди, которые и приятны, и полезны, и благотворны, которые приносят величайшую пользу и нам, и тем, кто с нами живет (40,68).

Многие грешат подобно содомлянам, но огненный дождь не сходит на них, потому что уготована река огненная (40,122).

Каким образом, спросишь, царствует грех? Не собственною силою, а по твоей беспечности (40,608).

Грех тысячами рук охватывает наши мысли, вторгается неожиданно и терзает все, подобно псам, кусающим внезапно (41,89).

Перечтем же целительные средства для уврачевания твоих язв (душевных, нанесенных грехом) и будем прикладывать все их одно за другим непрестанно: самоуничижение, исповедание, непамятозлобие, благодарение за посылаемые на тебя скорби, вспомоществование бедным деньгами и вещами и… непрестанную молитву (41,513)…

Прости оскорбившему, подай милостыню нуждающемуся, смири свою душу и, хотя бы ты был величайшим грешником, ты можешь достигнуть Царствия Небесного, очищая таким образом грехи и омывая нечистоты (42,891).

Грех исповеданный становится меньше, а неисповеданный – больше (43,256)…

Согрешающие ставят ни во что Христа, потому и грешат (43,169).

Печаль о грехах спасительна, но она приносит гибель, если неумеренна (43,807).

Не столько заботится диавол о том, чтобы грешили, сколько о том, чтобы не видели греха и оставались грешниками (43,115).

Так как диавол прежде всех обратился ко греху, то всякий, действующий греховно, совершает его дело (43,1330).

Как ехидны свое происхождение на свет сопровождают смертью матери, так и грехи, – гибелью порождающих их (48,294).

Прежде падения нашего бесы представляют нам Бога человеколюбивым, а после падения – жестоким (54,69).

По мере того, как душа творит грех, она изнемогает от него, ибо грех расслабляет и приводит в изнеможение того, кто предается ему; потому все приключающееся с таковым отягощает его (55,92).

Тело же, приобщившись греху, упокоевается в делах плотских, а Дух Божий не упокоевается в плодах его (52,117).

Соделываемся грешниками не тогда, как сделаем грех, но когда возненавидим его и не раскаемся в нем (52,246).

Кто погрешает по своей воле в малом и бережется от большего, тот большему подпадает наказанию, так как, победив большее, побеждать себя допустил меньшему (58,169).

Как следствие грехов приходят гражданские смятения и непорядки, принося с собою возможные виды зла и вселяя в зачинщиков мятежей и мятежников князя зла, который превращает их в зверей и, без преувеличения скажу, что он тех, которыми возобладал, делает приобретшими нрав демонов (60,18)…

. Не оставим никакого времени грехам, не уступим место врагу в сердцах своих, если через непрестанное памятование будем вселять в себя Бога… (1,55).

Кто пребывает в истине, тот подлинно и Богу всегда благоугоден, и всем людям всегда полезен, в братстве прекрасен и во всяком деле правилен (22,19).

Нет ничего светлее и сильнее истины… Истина открыто предлагает себя всем желающим видеть красоту ее. Она не любит скрываться, не боится опасности, не трепещет наветов, не домогается славы народной, не подвержена ничему другому человеческому, она стоит выше всего, подвергаясь, конечно, тысячам наветов, но оставаясь непоборимой, прибегающих к ней она охраняет, как крепкою стеною, величием свой силы: не терпит скрытых убежищ, но предлагает открыто всем все, что есть в ней (39,184)…

Должно совершенно упразднить себя от внешних мятежей, произвести совершенное безмолвие в потаенной храмине советов сердца и потом приступить к созерцанию истины (1,250)…

Плотской человек, у которого ум не упражняется в созерцании, лучше же сказать: весь, как в тине, погребен в плотском мудровании, не может воззреть на духовный свет истины (3,266).

Истина есть несомненное понятие о сущем (14,266).

Кто не озарил ума своего Божественным учением, тот далек умом от истины (24,41).

Свойство истины таково, что она возращается и тогда, как многие восстают против нее (33,538).

Во всем нужна благовременность души, если касается такой души истина, то удобно овладевать ею, а если не овладевает, то это происходит не от слабости самой истины, а от неразумия души (39,225).

Таково свойство истины, что от того, чем люди думают подорвать ее, она становится сильнее и просиявает чрез то, чем хотят затмить (39,377).

Кто ищет истины, в том должны соединяться все добродетели (41,77).

Препоясанный истиною, во-первых, никогда не почувствует изнеможения, во-вторых, хотя бы он и утомился, все же получит подкрепление в той же истине (42,204).

Истина есть ощущение по Богу, какое только вкушает в себе человек ощущением чувств духовного ума (52,187).

Хочешь восприять луч, просвещающий твои очи? Соделай их чистыми, здравыми, зоркими. Господь показал тебе свет истинный, но если ты, убегая света, устремляешься к тьме, – какое тогда обретешь оправдание, какое прощение? (42,18)…

Человек, попав под власть темной ночи диавола и пребывая в ночи и во тьме, страшно дующим ветром греха приводится в колебание… у него в смятении вся природа: душа, помыслы его, ум, в сотрясении все телесные члены (30,16).

Грех есть тяжесть, влекущая душу на дно адово (5,253).

Грех, вошедший в душу, стал ее членом, он прилепился даже и к телесному человеку, и в сердце струится множество нечистых помыслов (30,127).

Грех ограждает ум и запирает дверь ведения (22,270).

Грех разлучает человека с Богом, и сожалеет благость Божия о том, что гибнет ее образ, исполненный Божественной красоты… Грехом умерщвлена душа твоя, возврати ее к жизни слезами (26,48).

Грех есть самое величайшее наказание, хотя бы мы и не были наказаны (23,94).

Грех есть властелин жестокий, дающий нечестивые приказания, подвергающий бесчестию повинующихся ему. Поэтому увещеваю вас, будем с великою ревностью убегать власти его, будем бороться с ним и, освободившись от него, будем пребывать в этой свободе… Кто взят в плен грехом, тот приобрел себе властелина и беспощадного, принуждающего его к делам постыдным. Этот тиран не умеет ни щадить, ни миловать (36,390).

Грех по свойству своему есть ров, содержащий в себе свирепых зверей и исполненный мраком (36,508).

Грехи умножаются вследствие обилия благ и исчезают вследствие скорби и бед (37,285).

Грех, овладевши всеми чувствами, подобно вору, тайно проникает в тайники сердца, а затем, проникнув совершенно, обнажает его от залога целомудрия и обкрадывает (37,955).

Грех есть тьма и тьма глубокая, и это видно из того, что он совершается безрассудно и тайно (39,49).

Грех есть главная сила демонская: по причине греха умер Христос, чтобы разрушить его; грехом введена смерть, чрез грех все превращено (38,487).

Грех – это бездна, которая увлекает в глубину и гнетет (41,81).

Грех расстраивает все существо человека и всем силам его дает превратное направление и неправильное, незаконное выражение (53,13).

Как источник не возбраняет черпать желающему, так и сокровище благодати никому из людей не возбраняет стать его причастником (22,366).

Без благодати никто не может служить Богу, то есть благоугождать, исполняя во всем волю Божию. Благодать требует, что причащающаяся оной душа была благоговейна и благомысленна, чтила благодать и показывала достойные плоды (30,456).

Процветая духом, благодать не в ком другом бывает, а только в умертвившем себя греху (14,326).

Что от благодати, в том есть мир, есть радость, есть любовь, есть истина (30,65).

Когда благодать овладевает пажитиями сердца, тогда царствует она над всеми членами и помыслами, ибо там ум и все помыслы и чаяния души (30,120)…

Если не явятся свыше небесные облаки и благодатные дожди, ни в чем не успеет трудящийся земледелец (30,197).

Нисходящая благодать чрез очищение внутреннего человека и ума совершенно отьемлет покрывало сатаны, наложенное на людей преслушанием, и отрывает от души всякую скверну и всякий нечистый помысл с той целью, чтобы душа соделалась чистою и, прияв собственное свое естество, ясными очами и невозбранно взирала на славу истинного Света (30,412)…

В ком благодать пребывает, в том делается как бы чем-то естественным и неотъемлемым: будучи единою, она различными образами, как ей угодно, домостроительствует в человеке к его пользе (30,424)…

Ожидающему от Бога приять семя благодати надлежит сперва очистить землю сердца, чтобы падшее на нее семя Духа принесло совершенные и обильные плоды (30,456)…

Благодать Божия не только отсекает ветви зла, но и самые корни развращенной воли исторгает (50,563).

При благодати успеет (человек) во всякой добродетели и, просвещенный ею, в состоянии будет уразуметь разнообразие и боголепие будущего века… Благодать делается для человека стеною и укреплением и охраняет его от века сего для жизни века будущего (22,111).

Когда благодать встречает в сердцах наших зловоние нечистых помыслов, тотчас отступает, не находя себе входа, чтобы вселиться и обитать в нас, и разве только светоносною своею сладостью производит впечатление на сердце, чтобы ощутил человек, что благодать посещала его, но не нашла себе входа, чтобы таким образом усладившись озарением благодати, взыскал он ее (22,316).

Явление благодати приносит усладу, безмолвие и сокрушение… Волны благодати согревают ум и душу (22,364).

Без благодати Божией человек бессилен к преспеянию в добродетелях (23,212).

Не всякий, возмужав, почитает матерь свою, так и благодать, хотя воздоила многих, но редкими бывает чтима. Не всякий разумеет болезни рождающей и труды воспитывающих, так немногие из нас благодарны за ее благодеяния (23,638).

Благодать знает, что полезно нам, и природа наша известна ей: знает меру каждого и столько дает к наслаждению (23,639).

Как же говоришь, что желаешь и молишь Бога сподобить тебя какой-либо духовной благодати без труда и скорби (45,395).

Господь не просто дарует всякому Божественную благодать духовную, а только тем, которые в труде, в самоизнурении, с пролитием пота просят ее ночь и день (46,361).

Благодать готова и ищет, кто бы принял ее с усердием (35,67).

Благодать Духа ниспосылается в обилии там, где соединяются целомудрие, честность и другие добродетели (35,499).

Благодать Всесвятого Духа не только преподает людям нравственное и догматическое учение, но и прямо научает их тому, как должно воспевать Творца (36,739).

Благодать не истощается и не оскудевает. Этот источник струится беспрестанно, и от полноты его мы можем исцелить и душу, и тела наши (33,689).

Благодать изливается на всех… но те, которые не хотят воспользоваться этим даром, те по справедливости самим себе должны приписывать такое ослепление (39,58).

Благодать распространяется подобно источнику, расположение же приступающих к ней является сосудом, определяет меру, в какой каждый ее получает (39,757).

Такова благодать Духа: она побеждает телесные болезни и создает самую горячую любовь (40,486).

От благодати и то, чтобы стоять твердо и не колебаться. А когда услышишь о благодати, не думай, что будет отвергнута награда за произволение (40,550).

Благодать не только сопутствует тебе в трудах и опасностях, но и содействует в самых легких, по-видимому, делах и во всем оказывает свою помощь (40,668).

Благодать Духа не может излиться на неблагодарного и находящегося во вражде (41,780).

Как же можно привлечь к себе благодать? Делая угодное Богу, во всем повинуясь Ему (42,833).