Раздел 3. Русская мемориальная культура

В сентябре прошлого года в Севастополе предстояли великие торжества празднования 50-летия геройской защиты его; торжества должны были быть соединены с освящением многочисленных памятников, воздвигнутых комитетом.

К стотысячному братскому кладбищу, к памятникам Лазарева, Хрулева, Корнилова, Нахимова, – к храму четырех адмиралов прибавляется 3,5 версты оборонительной стенки, памятник на Малаховом кургане, великолепная панорама, памятник затопления кораблей и т. д. Комитет, под Августейшим председательством Великого Князя Александра Михайловича, задался целью стильно, не упустив чего-либо, и строго обдуманно, увековечить, памятную для России, тяжелую, но славную эпоху.

Ничего подобного пока на белом свете не имелось и не имеется; такие поля сражения, как Лейпциг, Кульм, Кенигрец, Плевна, Шипка, усеянные, правда, многочисленными памятниками, все-таки не могут дать того цельного впечатления, как Севастополь.

Десятки тысяч людей ездят в Помпею смотреть, как жили люди несколько веков тому назад, – те же десятки тысяч людей будут ездить в Севастополь смотреть, как люди умирали, защищая свою родину полвека тому назад, а многие тысячи из них будут не только смотреть, но и учиться.

Являются, правда, одинокие голоса, утверждающие, что устройство подобного рода памятников излишне, что в наш век нельзя созидать культа мертвых, даже если они и герои, и, что, если всю сумму, издержанную на памятники, употребить на описание геройской борьбы, издав ее, как для специалистов, так и для народа, то результат был бы действительнее. Но о том, что лучше и действительнее, судить пока не приходится.

Одно лишь можно сказать, что постановка памятников, поддержание могил героев и борцов за родину, – не есть культ мертвых, а только слабая дань признательности современников или потомков.

Цель моего очерка – дать краткий исторический обзор того, как на Руси в разные эпохи воздавали почести павшим борцам и чем ознаменовывались те или иные исторические события.

Считаю необходимым заметить, что вопрос о русских военных памятниках исследован в отношении материала так мало, разработан, даже за близкие к нам эпохи, так плохо, что скудость сведений о более отдаленных эпохах весьма естественна.

Воздаяние почестей павшим в бою – обычай, начало которого теряется в глубокой древности. О том, как во времена наших предков славян языческая Русь воздавала честь народным героям, имеются лишь слабые указания в «Повести временных лет».

Павшие погребались или на холме-горе (Аскольд, Дир, Олег), или над ними насыпался громадный курган (Игорь); о том, как насыпались холмы – можно видеть даже из современного обычая присутствующим на похоронах бросать горсть земли в могилу; чем знатнее лицо погребалось, чем подвиг его величественнее, тем холм выше – больше участников.

Воины, в большинстве случаев, погребались там, где пали, но все-таки тела их относили ближе к дорогам, к межам; могильные холмы часто обозначали границы и межи владений волостей.

Таким образом, на павших воинов даже в загробном мире возлагалась обязанность охранять родину. Обычай же хоронить при дорогах вытекал из того, что здесь погребальный памятник громче говорил о величии тех, кого он покрывал, и слава павших широко разносилась по тому пути, близ которого они лежали.

Часто над холмами, курганами, воздвигались особые надстройки; в прологе XV века имеется такое указание: «призва сына своего Святослава и заповеда ему с землей ровно погрестись, а могилы не сути, ни тризны творити, ни бдыны деяти». Бдын был какая-либо особая надстройка над могилой; у арабского историка Ибн-Фадлана имеются указания, что на этой могильной надстройке писалось имя почившего и имя русского князя, и надо полагать, что у воинов прибавлялись описания их подвигов.

Наряду с могильными холмами, встречаются и могилы с обрядом трупосожжения; имеются указания, например, у Льва Диакона (979 г.) о погребении воинов Святослава.

«Когда настала ночь и светила полная луна, они, собравши своих умерших, зажгли пред тыном костры и сожгли их, заколов над ними много пленных мужей и женщии. Свершив обряд посвящения, они бросили в волны Дуная грудных младенцев убитых матерей».

В этом обряде видно, как языческая Русь заботилась о будущей жизни павших воинов, снабжая их рабами, а в песнях – прославляя их подвиги на земле.

Понятно, что с распространением христианства, древний обычай воздаяния почести не вдруг сменился новым – те же намогильные холмы, но уже вместо бдын – кресты (в виде голубца); даже обряд самого погребения долго оставался тот же. Псковский князь Всеволд-Гавриил был похоронен, как прилично воину, бранное оружие его, меч и щит «поставлен бысть на гробе его на хвалу и утверждение граду Пскову»; так похоронен и знаменитый смоленский воин Меркурий.

Прямых указаний, как погребались воины свои и противников, павшие в битвах, столь частых в период удельных междоусобиц – нет, но надо полагать, что места их погребений обозначались какими-либо священными памятниками, если даже коню-герою князь Андрей Боголюбский воздвиг памятник над рекою Стырью (1149 г.).

Христианство же внесло новый способ увековечивать память событий: со времен Владимира святого, в память различных побед над врагами созидались церкви; сам Владимир воздвигает храм Спасителя в Василеве; сын его, Мстислав, в Тмутаракани; Ярослав – Софийский храм в Киеве.

Мало того, усердие и ревность созидают часто церкви эти «об один день», т. е. в один день, при незамысловатой архитектуре того времени, созидается церковь от основания до креста и в тот же день идет в ней торжественная служба.

Обыденные церкви надолго и накрепко внедряли в память строителей и их потомков, вместе с фактом постройки, и причину постройки.

Нет летописных (или, вернее, мне они не известны) известий о том, чтобы в этих церквах поминались поименно павшие на поле брани воины, но существование весьма значительных синодиков в церквах позднейшей эпохи дает право сделать и это предположение.

К особого рода военным памятникам того времени могут быть причислены иконы и крестные ходы. На иконах, например, изображались целые бои: на местной иконе Знаменского собора в великом Новгороде изображено было нападение суздальцев при князе Андрее Боголюбском.

О крестных ходах имеется такое летописное известие, что новгородцы, эаселившие Вятский край и составивши там отдельное народоправство, в 1175 г. установили два раза в год торжественное шествие из с. Никулиц в г. Хлынов с иконой свв. Бориса и Глеба и железными стрелами, т. е. оружием первобытных обитателей сего края. Торжестенное шествие напоминало победу новгородцев и их счастливый штурм города Болванска. Крестный ход этот, но без стрел, существует и до сих пор в Вятке.

Не ошибаясь, можно сказать, что битва при реке Калке 31 мая 1224 г, (р. Калка близ Мариуполя) была первой битвой, где 10 тысяч христианских воинов остались непогребенными. Проходит еще десяток лет, надвигается Батыево нашествие, и Русь начинает жить не только под непрерывном страхом ужасных татарских разгромов, под опасением лишиться своих родных очагов; но и под гнетом собственных страданий, все-таки не перестает воздавать почесть своим павшим борцам.

В 1237 г. Батыева орда разоряет Рязанскую область. Здесь гибнет Великий Князь Юрий, бояре, дружина, народ; невестка Великого Князя Евпраксия, вместе с малолетним сыном, узнав о смерти в орде мужа своего, бросается с высокого терема и лишается жизни (там, где теперь города Зарайск или Зарезк). Когда вернулся князь Ингварь в область Рязанскую, то она представляла одно неизмеримое кладбище – тысячи замерзших трупов лежали на ковыльной земле. Ингварь, собрав священников, предал земле мертвых, отвез тело князя Юрия в Рязань и похоронил князя Феодора, супругу и сына, поставив над ними каменные кресты. Между тем, орда Батыя двинулась во Владимирское княжество, все истребляя на пути; на берегу реки Сити вновь произошло страшное побоище, вновь гибли русские витязи, русские князья и народ, но вновь находятся такие люди, как ростовский епископ Кирилл, который «погреб тысячи мертвых тел, отыскивая тела убитых князей для погребения в Ростовском храме».

Эти два примера ясно показывают, насколько силен был обычай воздаяния почестей павшим за родину.

Полное разорение, отсутствие людей и средств не позволяют Южной и Средней Руси во времена татарского ига ставить в память павших церкви и монастыри, но северная Русь, более слабо угнетенная татарами, сохраняет этот обычай, и князья ее, как, например, князь Довмонт Тимофеевич Псковский, по древнему обычаю, строит церковь св. Вел. Георгия в память победы над немцами при р. Мироновке после похода на Везенберг (Раковор), и церковь в честь Феодора Стратилата в память победы над магистром Ливонским у Пскова.

Надо полагать, что были им построены и другие церкви, так как на его надгробии вырезана надпись: «За дарованные же от Бога победы, в знак благодарения и для памяти будущим родам многи святыя постави церкви».

О том, создал ли церковь в память своих побед тесть Довмонта св. вел. князь Александр Невский, нет указаний, и такие победы, как Невская и на Чудском озере, остались и до сих пор без памятников.

150 лет живет Русь под гнетом татар. Князья ее продолжают свои междоусобия, изредка вспыхивают попытки освободиться от ига, но результат попыток всегда печальный – увеличиваются страдания и бедствия несчастной страны.

Общий позор вызвал появление сомнения, отчаяния, чувства равнодушия ко всему, пропадает святость или поэзия жизни, глохнет стародавняя слава, пропадают один за другим молитвенные памятники ее, а новой славы нет.

Но притеснители слабеют, разъединяются; Русь же мало-помалу объединяется, усиливается и начинает, так сказать, стряхивание ярма; в 1378 г. бьют наголову татарского князя Бегича на Боже, но старое чувство страха не позволяет поставить памятника этому событию.

Настал 1380 год – год достопамятной Куликовской битвы.

Впечатление, произведенное этим московским подвигом на весь русский народ, подавляющее, вековое; с куликовским подвигом, как бы, снова воскресло былое славное вольное время для русского человека. Подвиг был так велик, что русские земли, не принимавшие участие в дне 8 сентября, чувствуя, как бы, упрек совести, создают целый ряд благочестивых подложных сказаний, где яркими красками описывается участие их (Новгорода, Твери) в этом братском деле. Великое дело требует и великих памятников. С 9 по 16 сентября, 8 дней кряду, Великий Князь предавал земле останки воинов и тут же, на костях их, в главе всех могил, поставлена была, по все вероятности, обыденная, церковь Рождества Богородицы, построенная из дубов засадной рощи. Много Рождественских храмов воздвигнуто было потом в память Куликовской битвы: в Коломне – Бобренев монастырь, в Государевом дворе на сенях, в Москве – на Солянке, что на Кулишках, Рождественский женский монастырь – на Трубной, Рождественская церковь Симонова монастыря, где погребены Пересвет и Ослябя, а, может быть, тела и других знаменитых бояр, что привезены были с Куликова поля.

Страшно было обратное возвращение Дмитриевой рати; бесконечным рядом тянулся за нею обоз, в котором везлись дубовые колоды, а в колодах – тела знатнейших воинов, завернутые в приволоки. Нельзя не привести духовные стихи, описывающие куликовское погребение:

«Изустлано поле мертвыми телами,

Христианскими да татарскими.

Христиане-то, как свечки теплятся,

А татары-то как смола черна.

По тому ли по полю Куликову

Ходит Сама Мать, Пресвятая Богородица,

А за Ней – Апостолы Господни,

Архангелы, Ангелы святые,

Со светлыми свещами

Отпевати они мощи православных.

Кадит на них Сама Мать Пресвятая Богородица

И венцы на них с небес сходят».

Эти стихи отмечают претворение куликовских бойцов в святых, т. е. крайний предел преклонения народа пред творцами великого акта его исторической жизни.

Немудрено, что церковь почтила память 8 сентября установлением Дмитриевской субботы, т. е. поминовением павших, общим для всей русской земли. Такого рода почесть павшим была воздана впервые на Руси.

Куликовская битва не сбросила окончательно татарского ига, но оставила, так сказать, тень ига, и только сто лет спустя, внук Дмитрия Иоанн III уничтожил и самую тень его.

Куликовская битва, покрыв славой московских князей, устремила взоры всех русских князей на Москву, как на единственную защитницу от всех врагов. Куликовская битва положила начало прекращения соперничества с Москвой удельных князей. Борьба же Москвы с удельными князьями не ознаменовалась какими-либо памятниками. Причины, как мне кажется, нежелания чем-либо отмечать в памяти народной местный характер борьбы и принадлежность боровшихся к одной религии.

К очень редким памятникам нашей внутренней борьбы можно причислить церковь Гребенской Божией Матери (Лубянка), поставленную Иоанном III перед походом на Новгород в 1472 г.

В 1480 г. окончательно уничтожается татарское иго. Москва, из полупассивной работы укрепления своего могущества, переходит к наступательным действиям против своих бывших притеснителей и завершает их покорением Казани.

Завоевание татарского царства – подвиг, считавшийся не только государевым делом, но и религиозной заслугой, – так сказать, наш русский крестовый поход, понятно, не мог остаться без особого увековечения. В Москве царь Иоанн Грозный созидает Покровский собор, т. е. великолепную церковь Василия Блаженного.

В самой Казани созидаются обыденные церкви: 1) на том месте, где стояло царское знамя, во имя Нерукотворного Спаса; 2) церковь Киприяна и Устины; в средине города – собор Благовещения, а на костях павших – храм Успения Пресвятой Богородицы; храм этот был перенесен впоследствии на Зилантову гору, а над могилами построена часовня для пения панихид монахами Зилантьевского монастыря, которые стали попечителями казанской братской могилы.

В Зилантьевском монастыре до сих пор хранится синодик павших воинов (понятно, не всех), приводимый ниже в извлечении.

Имена победителей Казани и прочих особ, поминаемых при отпевании панихид в Зилантове монастыре и памятнике.

«Бысть и лето 7060 (1552) Православный Царь и Великий Князь Иоанн Васильевич, всея Руси Самодержец, собрав все свое Христолюбивое воинство, с Божиею помощию и вооружився всеоружеством Честнаго и Животворящаго Креста, и иде бранию на град Казань за святыя церкви и за многопролитие христианской крови, и за великую свою обиду, и за многую татар измену и великую их неправду; и прииде ко граду со множеством войска Августа в 22 день, и облеже его, и стоя дней сорок два, и зело великую победу на неверных сотвори, град Казань Божиею помощию зело храбрственно взя, и людие Казанстии, иже в град и вси избиени быша, и не одни от них не избысть, разве жен и детей; токмо царя Едигера и с ним трех татаринов живых руками яша: прочіи же, иже в граде жены и дети вси пленени быша Русскими вои, и Русскаго плену многие множество, от полону число до шестидесять тысяч. Бысть же силе Божия помощь и великая победа на враги Благочестивому Царю Иоанну в начало лета 7060, месяца октября во 2 день Воскресный, на память святых мученик Киприана и Устины; и повеле царское знамя прияти и место очертити монастырю ту быти во имя Успения Божия Матери и всех Святых и иде из ставки во град Казань со святыми кресты и иконы, и созда ту церковь Святых Мученик Киприана и Устины в одни день, и град православием просвети и вело казанску землю покори, и святые церкви многи в славословие Божие воздвиже и с великою победою и славою здрав о Христе в своя возвратися в царствующий град Москву, на свой царский Богом порученный ему престол, и тако ко Господу отъиде. Ему же казанскаго царствия победителю и христианския веры насадителю вечная память.

На той же бранью под градом Казанью доблествение храбрствовавшим и усердно в подвизания пострадавшим и убиенным: князю Дмитрию Ивановичу Микулинскому, в иноцех Дионисию⁵⁹⁰, Михаилу Афанасьеву, сыну Брудкову-Гендаурову, Андрею Григорьеву сыну, Тепринскому, Григорию Ишутину сыну, Изъединова, Тферичем, вечная память… и т. д.

На той же брани убиенным: княз. Петру Никитичу Щепину-Оболенскому, Дмитрию Иванову сыну, Чулкову, Ивану Борисову сыну, Жирову-Заборовскому, Игнатию Прокопьеву сыну, Константинову, Бежечаном, Леонтию Борисову сыну, Шушерину, во иноцех Леониду, Федору Сурвацкому, Володимерцем, Володимеру Васильевичу Полеву, во иноцех Вениамину, Григорию Михайлову сыну, Турову, Стефану Васильеву сыну, Путилову, во иноцех Павлу, Костромичем, вечная память.

Благоверному князю Ивану Амашуку Черкасскому, убитому от безбожных Турок за православную веру, вечная память.

Избиенным от нечестивых Татар ради Христовы веры: Ивану, Стефану и Петру, вечная память.

И всем Православным Христианам, на тех бранех пострадавшим и всячески нужно скончавшимся, вечная память.

И всем Православным Христианам представившимся, вечная память».

К памятникам покорения Казанского царства относятся, также, многочисленные каменные столбы с иконами, что ставили по пути следования московской рати (один из столбов, или, вернее, куски его, служат теперь подсвечником пред иконой в церкви села Дубенского Арзамасского уезда). Этот тип памятников нечто новое; до сих пор лишь ставились церкви и многочисленные часовни (большей частью, исчезнувшие); остались, например, в Чердыне, где имеется надпись «сии страдальцы убиени быша от Нагайских татар на рати над рекою Вишерой в 1547 году Генваря 6 дня числом их 85».

Борьба Ионнна Грозного в Ливонии не ознаменовалась какими-либо памятниками, а могилы русских борцов охранялись только суеверным страхом жителей.

При сыне Грозного, Феодоре Иоанновиче, набеги казанских и астраханских татар сменяются набегами крымских, в память избавления от коих в 1591 г. строится Донской монастырь и учреждается крестный ход.

Крестные ходы заключают в себе великую идею напоминать народу ежегодно в определенное время о знаменательных событиях прошлой жизни нашего отечества. Но, по многим причинам, в настоящее время народ не знает о событиях и относится к крестному ходу, как к простой церковной процессии.

За давностью лет, часть, даже малейшая, следа события, в память которого учреждались крестные ходы исчезает, или, по желанию местного духовенства, ходы эти отменяются; например, в Рославле к Бурцевой горе 21 мая совершается крестный ход, без сомнения, в память военного события, ибо следует к часовне, что стоит посреди ясно обозначенного укрепления, а при раскопках, найдены кольчуги и пр.

Со смертью последнего царя Рюрикова дома, в наступившее смутное время (лихолетия), внутренняя борьба партий и нашествие поляков дают ряд событий, достойный увековечения, почему, после избрания Царя из дома Романовых, страна вновь воздвигает храмы в память побед своих над поляками.

Строится стрельцами храм в Архангельске в 1618 г., строится Михаилом Федоровичем церковь в Рубцове, Успенский собор в Ярославле, Казанскй собор – Дмитрием Пожарским, даже старым обычаем, в Великом Устюге, после отражения польского отряда – нашими лыжными людьми строится в один день церковь Казанской Божией Матери в городской стене.

Смутное время покрыло Русь многими могилами бойцов за русское дело и русскую народность, но редким из них досталась такая счастливая доля быть чем-либо отмеченным, как павшим под Зарайском. Здесь под курганом лежат тела арзамасцев и рязанцев, павших в бою с Лисовским, о чем и говорит местная летопись:

«Прииде же под Зарайск град пан Лисовский с Литовскими людьми и Русскими воры и град Зарайск взяли. В Переяславле Рязанский слышаше сие воевода послаше под Зарайск город ратных людей. Воевода был Захарий Ляпунов, Лисовский же вышед из города московских людей поби на голову и многих живых пойма единых бо арзамасцев убише на том бою 300 чел. Тела же Лисовский повеле похоронить в одно место в яму и сделав ту над ними для славы своей курган великий, той курган стоит и до ныне».

Курган, обновленный и приведенный в порядок, стоит и доныне, но нет ежегодной панихиды, служившейся прежде, приезжавшими нарочно сюда, арзамасцами.

В царствовании Алексея Михайловича, получает значение военного памятника та икона «Видение св. Сергия», которая, по двухвековому обычаю, послана теперь в молитвенное благословение Маньчжурской армии. По краям иконы сделан перечень всех ее походов и битв.

На передней доске иконы, по полям правой и левой стороны, сделана надпись:

«7162 (1654) году, как ходил Великий Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея Великия и Малыя России Самодержец на недруга своего на Польского Короля и взял из дому Живоначальный Троицы Сергиева монастыря: образ Живоначальныя Троицы, да образ чудотворца Сергия И по ево Государевой теплой вере, видя ево Государеву во всем правду, в Троице славимый Бог наш, за молитву преславныяи пречистыя Богородицы, и помощью и заступлением великих чудотворцев Сергия и Никона, Польского короля побил и все войско его сокруши, и без вести сотри и Вильну и иныя пресловущия многия грады Польския и Литовския и Немецкия и пригородки в свои руку покори и паки сии три иконы в дом Живоначальныя Троицы поставя 7166 (1658) году сентября 25 день, как он был Великий Государь в монастыре на праздник чудотворца Сергия, и повеле на сих иконах надписать».

На задней доске образа:

«Сей святой образ Живоначальныя Троицы, в преславном видении Божия Матери преподобным и богоносным отцем нашим Сергию и Никону игуменом Радонежским чудотворцем, по древнему блаженныя и достохвальныя памяти Великаго и Государя и Великаго Князя Феодора Иоанновича всея России Самодержца повелению и его благочестивой царской к Богу вере от сотворения мира в 7096 (1654) г. написася от древянной гробницы мощей преподобнаго и богоноснаго отца нашего Сергия на богомолие и пользу всех православных хритиан, приходящих с верою и с того году стоял неподвижно в великой лавре Живоначальныя Троицы и Чудотворца Сергия по 7162 (1654) г., а в 7162 году блаженныя и вечно достойныя памяти Государь Царь и Великий Князь Алексей Михайлович, всея России Самодержец, сей образ имел при войсках своих Российских в воинских походех противу Польскаго Короля, и по победе над войсками Польскаго Короля и по взятии Вильны и иных польских Литовских градов и по конечном совершении Всепольской войны, по повелению его Великаго Государя Царя и Великаго Князя Алексея Михайловича, в 7166 (1658) году поставлен паки в монастыре по прежнему.

Не позже всесильный в Троице славимый Бог, за предстательством пречистыя Девы Богородицы, преподобнаго Чудотворца Сергия, хотя прославити Великую Россию чрез великия и искусные труды в воинских храбростях и действиях пресветлейшаго Великаго Государя Царя и Великаго Князя Петра Алексеевича, (самодержца Всероссийскаго, по вступлении его Царского Величества в прешедшем от Рождества Христова 1700 году, в крепчайшую и глубокую войну с сильным на Россию неприятелем XII Карлусом, Королем Шведским, в 1703 году по его Царскому повелению, паки из обители Троицкой, во утверждение и надежду российских войск и в защищение, для непрестанного в походех церковнаго служения и всяких христианскому народу потреб, сей образ того Троицкаго монастыря с иеромонахом Феодосием Губиным, да с иеродиаконом Ионною Нижегородским, прислан в военных поход ко учрежденному тогда над Российски войски первейшему генералу фельдмаршалу, тайному советнику, славнаго чина святаго Апостола Андрея кавалеру, Мальтийскому и прочих и прочих орденов кавалеру, графу Борису Петровичу Шереметьеву; и Божиею помощию оный генерал фельдмаршал имея сей образ при себе в воинских походех с неприятелем королем ІІІведским заченную войну во всяких поведениях, яко при крепчайшем забрале, щастливо производил и чрез сильное оружие Его Царскаго Величества высокаго имени и вся России от того неприятеля короля Шведскаго по неправедному его в войну вступлению от державы его ІІІведской многие города с уезды и с заводы и земли присовокупил, а именно:

Маринобург, Волмор, Алыст, Канцы, Шлютебург, Капорья, Янбург, Ракоборг, Вилярк-Пайда, Герст и во одержание той же войны; а по взятии городов самое сильное его короля Шведскаго в украйну поступление, который хотел с войски своими Его Царскому Величеству и с Российским войском зло разорение чинить н внутрь России вселитесь и овладеть, в 1709 году Великий Государь и Великий Князь Петр Алексеевич Самодержец Всероссийский с ним Королем ІІІведским при Полтаве главную генеральную баталию учинил, на которой баталии Царское Величество сам высокою своею особою быть изволил, и помощь Божии, предстательством надежды христианской пречистой Девы Богородицы и молитвами чудотворца Сергия, через высокое повеление Его Царского Величества генералу фельдмаршалу тот неприятель король Шведский так побежден, что войско его Шведское побито на голову и командующий над тем шведским войском генерал фельдмаршал Реншелт со многими генералы и офицеры оставшимися от той баталии взяты в плен, и сам Король Шведский принужден уйтить в Турецкую область. По окончании ж той баталии генеральной от державы его ж Короля ІІІведского еще славныя его грады: Рига, Денамеиде, Шанец, Пернов, Ревель, Арензбург, остров Езель с принадлежащими крепостями, под высокодержавную Его Царскаго Пресветлаго Величества руку взяты ж, и под владением Его Царскаго Величества вся Финляндия, Истляндия осталась, и велкия в России опасныя от Короля Шведскаго страхи и намерении пресечены, и оный неприятель король Шведский противу Его Царскаго Величества оружия весьма в слабость приведен, что морем и сухим путем действовать отложил. Оный же генерал фельдмаршал междо шведскою войною, повелением его Царскаго Величества труд свой чинил в низовых городех, и зачатьи от бунтовщиков в Астрахани и других городах реббилии благополучно успокоил, и самый тот город Астрахань со всеми крепостями того города чрез штурм взял и в покорность привел, и все те противник из того края до конца искоренены. Да и перед начатием короля Шведскаго с Егo Царским Величеством войны, оный же генерал фельдмаршал в давних летех, будучи воеводою, украинския и Слободския и иные принадлежащии городы трудами своими ко охранению привел и опасныя набеги татарския и в падении в России истребил, и из владения турецкаго города именуемые Казы-Кермен, Иустред-Кермен, Ак-Кермен, Аслан-Кермен с Российскими войсками под высокодержавную Его Царскаго Величества руку взял, и по христианской своей должности все службы и труды со усердием он генерал фельдмаршал во всем и с ревностию с приношением плода и славы всей России безпорочно оказал и исполнил и по своему обещанию и вере на сей святой образ он генерал фельдмаршал из своего имения украшение приложил».

Великий реформатор России, в деле увековечения исторических событий и воздаяния почестей павшим, следовал старым русским заветам. А его эпоха была полна славных дел для молодой Русской армии! Страницы ее боевого формуляра то и дело, что заполнялись такими делами, как Гангут, Выборг, Нарва, Лесная, Полтава.

Всякая новая победа вызывала постройку храма или тут же на месте – как, например, при дер. Калинкиной (1703), Лесной⁵⁹¹ или же в новой столице, где по повелению Петра строится в память Нарвы церковь св. Матфея (9 августа 1704 г.); Церковь Сампсона Странноприимца в память Полтавы; церковь Пантелеймона «в знак благодарности Богу и в память павших, за дарованную победу в 1714 г. июля 27 дня в день Великомученика Пантелеймона, в присутствии Его Величества с флотом на море при Ангуте острове над шведами, где взят один фрегат и несколько галер»; для увековечения Полтавы, где Петр собственноручно насыпал курган над павшими и поставил крест с надписью: «Воины благочестивые за благочестие кровью венчавшиеся лета от воплощения Бога Слова 1709 июня 27 дня».

Через 20 дней Петр Великий издает указ монастырскому приказу, где приказывает «во знак и вечное напоминание той преславной виктории на том самом месте, где тот бой был, а именно неподалеку от Полтавы – построить монастырь мужской и в нем церковь каменную, во имя святых Апостолов Петра и Павла, да нижнюю преподобного Сампсона Страноприимца, на которого память та преславная виктория получена, а перед церковию сделать пирамиду каменную, со изображением на ней персоны Государевой в совершенном возрасте на коне, вылитую из меди желтой, и под ней бой самым добрым художеством, а по сторонам той пирамиды, на досках медных же учинить подпись с объявлением всех действий от вступления в Украину короля шведского и с получением сей баталии, и быть в том монастыре архимандриту с шапкою и келии и ограду построить и для поспешения в том строении имать хоромные строения и иныя всякие потребные вещи и работников из деревень и дворов изменничьих, а именно бывшего Полтавскаго полковника Герцика, а в награждение к томуж монастырю дать и изменничьих деревень и мельниц, даложа Его Великаго Государя, а все то зделать из монастырьскаго Приказу».

И только этот указ, постройка Сухаревой башни в память верности стрелецкого полка Лаврентия Сухова, да мраморная группа в честь Нейштатского мира, что стоит в Летнем саду, могут служить указанием новых начинаний Петра даже в деле постановки исторических памятников.

Имеются указания, что Петр Великий ставил и временные памятники – например, Триумфальные пирамиды близ церкви св. Троицы в Петербурге после победы над шведами в 1720 г. при Гренгаме.

О том, как ревниво относился Петр Великий к памятникам бывшей нашей славы, может служить приказ его охранять засадную куликовскую рощу, перенумеровав в ней все дубы.

С воцарением первых преемников Петра Великого, или, вернее преемниц, в тяжкое время Бироновщины, по некоторым обстоятельствам, во славу победы Ласси и Миниха не ставится ни храмов, никаких памятников, и только Великая Екатерина вновь начинает увенчивать победы своей армии.

В Царскосельском парке ставятся:

1) Малая ростральная колонна, в ознаменование монаршей признательности к подвигу Феодора Орлова у Морейского полуострова (в 1771 году).

2) Обелиск Румянцеву-Задунайскому, в память победы при Кагуле.

3) Большая ростральная колонна (1778) графу Алексею Орлову в память Чесмы; пожелав, чтобы подвизавшемуся на воде был и памятник посреди воды, Екатерина приказывает рыть в парке пруды (работу исполняют пленные).

4) Символическая башня в виде руины – долженствующая изображать дряхлость и обветшалость Порты. – В башню вставлен камень с надписью: «На память войны объявленной Турками России сей камень поставлен».

Не ошибаясь, можно сказать, что Екатерина, следуя веку, придала нашим памятникам впервые тщеславный характер, украшая ими парки и горные местечки. Даже в Рыбацкой слободе близ Петербурга за поставку рекрутов ставится пирамида каменная.

Новый характер и более широкое развитие памятник славы принимает при императоре Павле I. В короткое его царствование на Марсовом поле, предназначенном быть пантеоном России, ставится: на одном конце памятник Суворову, на другом – обелиск «Румянцева победам».

Надо оговориться, что в постановке памятников Екатерининского времени, русское общество непосредственного участия не принимало; деньги отпускались или из конторы строения Исаакиевского собора, или из придворной конторы; материалы готовились на казенных заводах.

Только в царствование императора Александра в обществе начались подписки на такие памятники, как «Куликово поле», «Полтава», «Минину и Пожарскому», Храм Христа Спасителя. Взрыв народного патриотизма, вызванный Наполеоновскими войнами, приближение юбилейных годов Полтавской битвы, освобождения Москвы от поляков – вот причины общественных подписок.

Пожертвования на памятники текли широкой рекой, почему памятники, воздвигнутые или задуманные в Александровскую эпоху, небывалые до сих пор в России по своей грандиозности.

Странное совпадение: работы по изготовлению памятника избавителям Москвы в 1612 году начались, когда Москвой владели новые пришельцы.

Нелишне будет привести современное описание отливки этого памятника, произведенной впервые в России целиком мастером Екимовым⁵⁹².

«Екимов своими работниками и материалами сделал из воска всю группу, представляющую Минина и Пожарского со всеми принадлежностями, как то стулом, плинтом, мечем, шлемом, щитом, барельефом, потом уже из сих восковых фигур сделал формы, и, наконец, все отлил из меди.

Он для чего в литейной Академии Художеств устроил особый фундамент, на котором сделано 16 печей, а сверху сих последних поставлены железные решетки; на них отлитые из воска плинт и группа, над группой сделан был восковой бассейн, от него проведены были на все стороны восковые каналы, от сих проведены другие к восковым фигурам под острыми углами, так что один конец сих последних каналов, обыкновенно, путцами называемых, упирался в те каналы, которые шли от бассейна, а другой шел несколько вверх, упирался в восковые фигуры.

За сим, по сделании особых воздушных каналов от фигур, приступлено к покрытию сдаланного мастикою, состоящего из толченого кирпича, жидко разведенного на пиве.

Покрытие сие делается, обыкновенно, кисточкою и повторяется 45 раз, и после каждого раза дают мастике просохнуть. Просушивание делается для сбережения времени, изобретенными опахалами из больших перьев, а внутренность восковых фигур наполнена калидром или составом алебастра и толченого кирпича.

Когда все сие приуготовится, то восковые фигуры, наполненные калидром, а снаружи покрытые мастикой, окладываются кусками из сырой глины, что сделано, также, с плинтом, каналами, путцами и воздушниками, потом все сие обведено кирпичной стеною, снаружи оковано полосным железом, а внутри залито калидром из алебастра и толченого кирпича».

Устроив все сие, г. Екимов приступил к выжиганию воска, что продолжалось целый месяц, посредством 16-ти печей, устроенных в фундаменте. Когда огонь показался сверху над оболочками фигур, это значило, что воск весь выгорел. После вытапливания, место, которое занимал воск между мастикою, его покрывавшею, и калидром, внутри фигур находившимся, образовало пустоту, чем и кончилась отделка формы, которая, по разобрании находившихся около нее кирпичных стен, вновь окована железом, а по всем сторонам ее поставлено 16 кирпичных столбов, за коими вновь построена стена в три кирпича, пустота межу стенами засыпана землею и крепко убита и утоптана.

Когда все было таким образом устроено, был расплавлен металл. «Всего употреблено штыковой меди, олова и шпиатеру расплавленных в одной печи для группы и плинта 1350 пудов».

Наконец, растопленный металл по устроенным, как мы видели, каналам, подобно огненной реке, быстро с клокотом полился внутрь формы и занял все пространство, которое прежде занимал воск. Через несколько дней, когда металл остыл, снята была форма и монумент оказался благополучно вылитым.

Памятник Минину и Пожарскому был установлен в 1818 году. За год до открытия памятника происходила закладка небывалого для сего времени грандиознейшего по замыслу храма памяти 1812 г.

Мистицизм, охвативший общество того времени, вылился весь целиком в проекте.

Храм, по проекту Витберга, должен представлять собою человека «и не весте ли яко храм Божий есте»; – так как художник представлял человека, состоящего из тела, души и духа, то и самый храм должен был выражать тело, дух и душу человека. С этой же тройственной основой совпадают и три главнейшие момента в жизни Спасителя, которому посвящается храм. Эти моменты – Рождество, Преображение и Воскрешение Христа.

Первый, или нижний, храм изображал собой тело человека и посвящался Рождеству Христа, принявшего на Себя смертное тело. На расстоянии 70 саженей от проектированной набережной Москвы реки, начиналась лестница в 50 саженей ширины, которая вела через пять уступов к нижнему храму, имевшему форму параллелограмма. Эта форма напоминает собою гроб, куда кладется бездушное тело.

Нижний храм тремя сторонами прислонялся к горе; только с востока проникал в него свет, через огромные окна с изображением на стеклах Рождества Христова.

Отсутствие света в храме и углубление его в землю соответствовало той мысли, что тело наше принадлежало, более всего, земле. Гранитные столбы, как первозданная материя, должны были поддерживать свод и стены храма, на которых предполагалось поместить из белого, черного и дикого мраморов, в барельефах, историю смерти Христа и Апостолов. Темные катакомбы, куда предполагалось перенести со всех полей сражений кости убитых воинов 1812 г., заканчивали телесный храм, посвященный Рождеству Христа. На стенах же катакомб предположено было написать имена всех убитых офицеров и солдат.

По обеим сторонам нижнего храма простиралась колоннада в 300 саженей длины, составлявшая, как бы, бока горы. На стенах этой колоннады предполагалось поместить историю побед 1812 г. и главнейшие манифесты того времени, а на концах ее – два памятника, по 50 сажен высоты каждый: один – из пушек, отбитых у неприятеля во время преследования его от Москвы до русской границы, другой – из пушек, взятых у него во время похода от русской границы до Парижа.

Нижний храм, посредством внутренних лестниц, соединялся со средним храмом – душевным, или моральным. Кругом среднего храма шел обход, шириною до 5 сажен, представлявший, также, колоннаду и поддерживавший главный купол храма, который имел 25 сажен в диаметре. Вокруг этой колоннады помещались статуи главнейших добродетелей.

Средний храм имел форму равноконечного креста. Он посвящался Преображению Господню, так как это событие более всего напоминает, насколько может просветиться наше тело волею души.

В храме Преображения предполагался полусвет, в знак того, что в нашей душе происходит постоянная борьба добра и зла. Барельефы среднего храма представляли различные события из жизни Спасителя.

Снаружи он украшался изображениями пророков.

Верхний храм посвящался Воскресению Христа и соответствовал высшей основе человека – его духу.

Этот духовный храм имеет форму круга, как выражение бесконечности нашего духа, и был настолько освещен, насколько позволяла архитектура, в знак того, что в храме истинного духа так же светло, как темно в храме телесном.

Плафон купола изображал отверстие неба, алтарь же получал свет через оконные стекла, на которых предполагалось поместить изображение Воскресения Христа. Из этого храма, как источника света, проникал свет и в храм Преображения, отчего там и происходил полусвет. Барельефы верхнего храма представляли историю Спасителя, как духа.

Этот грандиознейший проект, на работы которого истрачено было 4,5 миллиона, остался невыполненным и был заменен в следующее царствование более легким и более родным по духу памятником.

Пушки же, из которых предполагалось установить два столба, не раз привлекали внимание лиц, желавших из них вылить и поставить на Кремлевской площади памятник 1812 г.

Доступная для понимания только высшего общества символика, игравшая видную роль в проектах всех памятников александровской эпохи, начиная с первого, по постановке, памятника 1812 г. в городе Риге (1818) и кончая могилой Казанских победителей – в неисполненных проектах поражает своей вычурностью или, вернее, вымученностью. Вот, например, несколько выдержек.

«На вершине утесистой горы с глубокими рытвинами, из коих стремятся потоки, упадающие с шумом вниз и теряющиеся в безднах, возвышается колонна мужественного архитектурного ордена. Пук прутьев, связанный лаврами и знаменующий непоколебимое согласие народа русского, составляет стержень сей колонны.

Барельефный бюст Императора, из драгоценнейшего металла, на порфирном фоне, окружен четырьмя различными ветвями: две верхние – дубовая и пальмовая – означают твердость и победы, две нижние – лавровая и оливковая – торжество и мир.

Громады камней, свесившихся над неприятельским головами, отрываются и падают на них в пропасти, где воды теряются и самая натура кажется против сих извергов ополчившеюся».

Все это предполагалось сделать на 30 саженной горке на Кремлевской площади.

С воцарением Императора Николая Павловича, началась новая эпоха не только для русских военных памятников, но и для всей истории России, воплощением ее в бронзе, чугуне и камне.

Глубоко любя Свою родину, равно, и чтя знаменитых мирных деятелей Руси и борцов за мощь ее и славу, Император Николай, так сказать, произвел историческую триангуляцию России⁵⁹³.

Один список воздвигнутых, обновленных или открытых в Его царствование памятников красноречиво говорит о том.

1. 1828 г. – заложена церковь во имя св. Ферапонта, в память переправы через Дунай.

2. 1829 г. – памятник А. И. Казарскому⁵⁹⁴.

3. 1831 г. Памятник в Тарутине (на деньги, внесенные С. П. Румянцевым за освобождение крестьян от крепостной зависимости).

4. 30 августа – открыта колонна Александра I.

5. 18 августа открыты Нарвские Триумфальные ворота (400 000 рублей пожертвовано ни них графом Уваровым).

6. Закладка памятника в Воронеже Петру Великому.

7. 1835 г. открытие памятника 1812 г. в Смоленске.

8. В Варшаве Александру I.

9. 1836 г. – Шубину⁵⁹⁵ и Энгельгардту.

10. 1837 г. – памятники Кутузову и Барклаю пред Казанским собором (задуманы Александром I).

11. 1837 г. – Ахалцых⁵⁹⁶.

12. Каменный футляр на церковь Спаса, что близ Полтавы.

13. 1838 г. 16 октября открыты московские триумфальные ворота, в память войн в Персии, Турции и Польше (с 1826 по 1831 гг.).

14. Кульм⁵⁹⁷.

15. 18 октября – памятник Ермаку.

16. 1839 г. 26 августа – памятник в Бородине.

17. Закладка храма Христа Спасителя.

18. 1840 г. – земскому ополчению Новгородской губернии 1812 г. (Новгород).

19. В Кронштадте Петру I.

20. 1841 г. 30 апреля – памятник генералу Бистрому (от гвардейского корпуса)⁵⁹⁸.

21. Памятник в Калише⁵⁹⁹.

22. 1842 г. – Грохов⁶⁰⁰.

23. 1844 г. – Кагул⁶⁰¹.

24. Памятник Цицианову (в Баку)⁶⁰².

25. 1847 г. 18 ноября – Якац (памятник гвардейского отряда за кампанию 1831 г.).

26. Остроленка⁶⁰³.

27. В Красной⁶⁰⁴.

28. Закладка памятника церкви на Полтавском поле.

29. 1848 г. – церковь на месте Малаховских ворот в Смоленске.

30. Вольская церковь (вся польская кампания 1831 г.).

31. 1849 г. – В Юрьеве (Тарту. – сост.) Барклаю де Толли (11 ноября).

32. Памятник в Полтаве.

33. 1850 г. – на Куликовом поле.

34. Ивану Сусанину (Кострома).

35. 1852 г. – в Переяславле Петру I, как основателю флота.

36. 1855 г. – атаману Платову.

37. Скарятину за границей (Венгрия).

Всюду император лично проявлял присущую ему энергию. Памятники воздвигались очень быстро и очень прочно.

От памятников, воздвигнутых где-либо в пустынных полях, требовалась «простота без мелочных непрочных украшений, без изображений фигур (кои могут потерпеть от ржавчины)», как было объявлено по Высочайшему повелению в условиях первого всероссийского конкурса на составление проектов памятников 1812 года. Государь вполне проникся мыслью, что «земля безответна; она не расскажет того, что видела и сколько на ней совершалось событий, достойных воспоминания позднейшего потомства; в событиях же живут примеры для подражания, источники вдохновения – для искусства, утешения – для народного славолюбия; эти места славы и гордости должно украшать почетными знаками, как героев, участников подвигов».

Одним из примеров, как относился Император Николай Павлович к народному славолюбию, может служить посылка в 1828 г. в Варшаву турецких орудий, взятых в крепости Варне, для постановки памятника польскому королю Владиславу, павшему при Варне в 1400 г., но, к несчастью, эти орудия действовали против нас в 1831 году и, взятые вторично, украшают теперь ограду Преображенского собора в Санкт-Петербурге.

В архиве Варшавского военного округа имеется документ, показывающий, как широко Государь Николай Павлович желал увековечить поля сражений 1812 года. Государем было предположено поставить памятники: 1-го разряда при Бородине; 2-го разряда – при Тарутине, Малоярославце, Красном, Студенце, Клястице, Смоленске, Полоцке, Чашниках, Ковне; 3-го разряда – при Салтановке, Витебске, Кобрине, Городечне и Вязьме.

Неоднократно Государь делал собственноручно надписи для памятников, исправляя те и другие мелочи. Им составлена надпись на Нарвских триумфальных воротах, Им указано помещать иконы на памятниках кампаний 1812 и 1831 годов, лицом к противнику и т. д. Им было выбрано место для памятника в Якаце всему гвардейскому отряду.

Наконец, Государем в 1838 г. было издано повеление отдавать честь монументам.

Повеление это имело высокое воспитательное значение не только для армии, но и для народа, для которого решетки, поставленные у памятников имели притягательные свойства заборов. Памятники открывались всегда с большой торжественностью, назначались особые отряды. Например, при открытии Александровской колонны находилось 100 000 человек.

Император Николай строго следил за тем, чтобы русские памятники делались из русского материала и русскими художниками и мастерами, вместе с тем, следя за движением техники заграницей; Государь, например, изъявил желание, чтобы в Полтавском памятнике украшения сделаны были гальванопластическим способом, усиленно пропагандировавшимся в то время заграницей.

Пример Державного Вождя не остался без подражания. В наших архивах немало указаний о предложениях отдельных лиц и обществ то поставить новый памятник, то отремонтировать пришедшие в ветхость.

Император Николай I придал этому делу строго законный характер. Он указал источники – суммы Александровского комитета о раненых, суммы Польского банка, а для некоторых памятников – суммы городских обществ.

В широко задуманной и широко начатой Императором Николаем чугунной, каменной и бронзовой истории России, в последующие царствования постепенно заполнялись пробелы.

А пробелы были значительные, и много родных героев было, наконец, увековечено в памятнике 1000-летия России.

Вместе с ростом народного самосознания, росла у обществ любовь к славному прошлому и стародавним героям. Почину частных лиц нужно приписать обновление и сохранение в целости могил Минина и Пожарского, о которых забыли при постановке им в Москве памятника в 1818 году.

Почину частных лиц обязаны мы постановке памятника в Вейсенштейне над могилой воинов Иоанна Грозного (в этом сражении пал Малюта Скуратов), в Люцаусгольме над могилой Петровских борцов.

Заботами войсковых частей поставлены памятники в Гангуте, в Наварине, Жотках, в дебрях Дагестана, под Гроховым и т. д.

Усмирение польского восстания, турецкая кампания 1878 г., Туркестан, дав новые доказательства неиссякаемых богатств духа русского народа и его детища – русской армии, покрыли землю дорогими для нас памятниками.

Однако, не только подвиги боевые, но и подвиги долга службы, нередко заслуживали постановки памятников, образцом которых могут служить памятники погибших судов «Опричник», «Русалка» и памятник финляндцам, павшим при взрыве в Зимнем дворце.

В нашу эпоху, к прежним типам памятников, т. е. храмов, часовен, фигурных изображений, прибавились новые – это музеи. Музеи – это новый вид памятников – дань времени, дань всеобщему стремлению учиться и поучаться, даже походя.

Надо отдать справедливость, что некоторые из них, как, например, Геок-Тепинский⁶⁰⁵, производит неотразимое впечатление как на нас, так и на бывших противников, туркмен, и там лишь не хватает только памятника павшим врагам.

К особому роду военных памятников необходимо причислить следующие:

Орден освобождения, учрежденный Екатериной I с разрешения Петра Великого в 1714 г., известный под именем «Ордена Святой Екатерины». В статуте ордена сказано, что он называться будет «Орденом освобождения в память оного освобождения, которое Всещадный Бог благословил даровать Его Царскому Величеству в знатной и кровавой баталии Прутской», а баталия была такова, говорится далее в статуте, «что вся храбрость, которая может человечески помыслиться, являлась быть бездействительна к помощи нашей».

В память же отменной, хотя и человеческой храбрости – были пожалованы в 1808 г. лейб-гвардии Павловскому полку шапки, некоторые, значительно поврежденные, бывшие на нем в 1806–1807 гг., при следующем рескрипте: «да будут они всегдашним памятником отменной храбрости полка».

Родоначальник лейб-гвардии Павловского полка имеет также единственный во всей русской армии памятник – это знаменитую Тенгинскую перекличку, на которой каждый вечер, при вызове Архипа Осипова, отвечают «погиб во славу Русского оружия».

Этот памятник для полка имеет более воспитательное значение, чем орел в честь Архипа Осипова на скале в Тифлисе и крест на месте взорванного им укрепления Михайловского.

Встречающиеся в Оренбургском казачьем войске названия станиц: Варна, Кулевча, Севастополь; а в Бессарабии названия сел: Фер-Шампенуаз, Париж, Лейпциг, Кульма и т. д. тоже даны с целью увековечить славные, для нас, дела.

С той же целью, в царствование Императора Александра III, резервные полки получили названия многочисленных наших побед.

В нашем флоте существуют два судна «Азов» и «Меркурий»; названия эти, до тех пор, пока будет существовать Русский флот, не перестанут украшать наши боевые суда, в память подвигов бригов «Меркурий» и «Азов».

Два городских общества имеют высочайше пожалованные им знамена: так, император Николай Павлович пожаловал в 1828 году турецкое знамя городу Одессе, «дабы было оно навсегда памятью об успехе нашего оружия в войне праведной, к чести и истинныя пользы России предпринятой». Городскому обществу города Калуги пожаловано в 1866 году спасенное унтер-офицером Старичковым знамя Азовского полка. Так как Старичков был калужским уроженцем; в 1899 г. командир полка ходатайствовал о возвращении знамени полку, но оно, по Высочайшему повелению, оставлено городу, «дабы вступающие в ряды войск твердо знали, что дома следят за ними, гордятся их заслугами, и что славные деяния их могут быть увековечены там, откуда они вышли на службу Царю и Отечеству».

Кроме многочисленных памятников в наших пределах, – имеется значительное количество за границей.

Наши памятники за границей, большей части, одного и того же типа. Это братские могилы, к сожалению, забытые, заброшенные, а от некоторых остались лишь следы.

Забыты могилы в Праге, Кракове, Кунерсдорфе, Цорндорфе; не осталось и следа от могил даже близкого к нам 1828 года, хотя в 1860-х годах в Варне были курганы и камни с крестами. Только могилы кампании 1877–78 гг., благодаря юбилею, находятся почти в блестящем состоянии.

За участь братских могил в Германии в настоящее время можно не беспокоиться. Владимирское братство с его Museum fur Russiche Geschichte іш Auslande так успешно работает, что успело заинтересовать немцев, которые тщательно разыскивают малейшие следы пребывания русской армии в Германии и даже на свои средства начинают, хотя скромно, но поддерживать найденные могилы, памятники и пр.

О сохранении памятников в других государствах заботятся наши военные агенты, но служба не позволяет им успешно заняться этим, право, немаловажным делом.

Кроме братских могил, встречаются за границей и такие памятники, как в Бунцлау – памятник Кутузову, или в Кобленце – памятник, поставленный французами, знаменитый по своей надписи:

Аu 1812

memorable par lа campagne les Russes sous le prefectorat de Jean Doason⁶⁰⁶.

Он получил еще российскую добавку, хотя и на французском языке:

Vu et аррrоuvе раr nous commandent russe de la ville de Coblennce le 1 Lanvier 1814⁶⁰⁷.

Надо сказать, что иностранные государства, при более высокой культуре народа, сами лишь сравнительно недавно (приблизительно с 1860-х годов) стали обращать внимание на свои памятники. Вся забота о них повсюду возложена на городские и сельские общества, а правительство лишь наблюдает и выдает, изредка, единовременные пособия.

В Германии, впрочем, имеется особый отдел в военном министерстве и многочисленные военно-исторические ферейны. В Австрии тоже работают многочисленные общества, цель которых поддерживать воздвигнутые памятники и ставить новые. Одно из превосходно организованных обществ, это Centralverein zur Erhaltung der Kriegerdenkmaler. Незначительные членские взносы, пожертвования и помощь правительства, позволяют в блестящем виде содержать все памятники и ставить новые.

Во Франции успешно действует «Societe des anfiens defenseurs de la Patrie et des souvenirs francais».

В Италии с 1902 года правительство предприняло составление общего списка военных памятников и могил, подлежащих государственной охране.

Если Италия, по сравнению с Россией микроскопическое государство, убедилось в необходимости государственной охраны памятников, то при наших необозримых пространствах, при нашей малокультурности масс, организованная государством охрана памятников не только необходима, но и обязательна.

Наши братские могилы, монументы в память войн, наконец, могилы отдельных лиц, деяния и слава которых – честь и слава России, должны быть вечными.

Вот почему могилы князя Багратиона, Ермолова, адмирала Апраксина, боярина Матвеева, могилы бойцов Калки, Сити, Вожа, и бесчисленные ряды новых могил бойцов Манчжурии, равно, должны подлежать правительственной охране, которая дает возможность русскому обществу, с помощью добровольных пожертвований и дарового труда, а главное, сознательной любви к памятникам и бережного к ним отношения, создавать и сохранять их для потомства.

Русское общество, и во главе его военное, должно идти навстречу начинаниям правительства, создав кружки и общества – цель которых бережная поддержка старых памятников, постановка новых.

Надо надеяться, что, с образованием этах кружков, прекратится кощунственное состояние многих исторических памятников и могил, пришедших в такое состояние только благодаря отсутствию какой-либо организации в охране.

Время для памятников не так страшно, как страшны руки невежественных людей.