Небесный покров святых

Святитель ударил вора рукой по щеке, и тот от удара ослеп

Архиепископ Вологодский Никон вспоминал поразительный факт близости святых небожителей к живущим на земле.

По его словам, жил в одном селе благочестивый крестьянин, который неопустительно каждый праздник посещал Божию службу. Где бы этот благочестивый человек ни был, услышав звон церковного колокола, собирал своих детей и вместе с ними шел в храм Божий, а жене приказывал не медлить дома с приготовлением пищи, но спешить к богослужению.

Однажды в день памяти Святителя Николая его жена так торопилась закончить свои хозяйственные дела, что забыла в суете запереть дверь своего дома. После ее ухода мимо дома случайно проходил известный всему селу вор. Заметив незапертую дверь, он вошел и начал собирать все, что было там ценного.

Уже все он связал в узел, и только осталось выйти из комнаты, как вдруг через закрытую дверь входит в этот дом Святитель Николай в полном архиерейском облачении. Грозно взирая на вора, он воскликнул: «Как?! Люди, любящие Бога, поспешили в храм, забыли запереть свою хижину, а ты воспользовался этим, чтобы похитить их достояние, приобретенное трудом?» При этих словах Святитель Божий ударил вора рукой по щеке, и тот моментально почувствовал, что ослеп. Крайне смущенный, он начал бродить по комнате, чтобы найти дверь, но никак не мог выйти из дома.

Между тем хозяева, вернувшись из церкви, заметили, что в доме кто-то ходит. Когда они вошли в дом, то их глазам предстал знакомый вор, который с плачем рассказал о явлении ему Святителя Николая, который наказал его за воровство.

Вор был осужден на поселение в Сибирь, к радости всего села, тревожимого его грабежами. При этапировании в Сибирь вор проходил мимо села. Он пожелал зайти в храм, где стоял образ Святителя Николая. Здесь, упав перед образом на колени, горько со слезами просил прощения у угодника Божия в своем грехе с обещанием больше его не повторять. Когда он, помолившись, прикладывался к иконе Святителя, его слепые очи вдруг чудесно прозрели.

Дожидаем прибытия архиепископа Николая Мирликийского

В день погребения архиепископа Вологодского Никона³² одна монахиня, по имени Клеопатра, готовившаяся в тот день ко Святому Причащению, видела сон: «Вхожу я, – рассказывала она, – в Трапезную церковь Сергиевой Лавры, куда было вынесено тело архиепископа Никона для отпевания. Вижу гроб. В нем лежит усопший, пред гробом иеромонах читает святое Евангелие четко и ясно. Народа в храме не видно. Царские врата открыты, и алтарь наполнен великим светом, но и там никого не замечаю. Я, как монахиня, имела благословение на вход в алтарь. Думаю про себя: “Вот я войду в алтарь и посмотрю, есть ли там кто”. Открыла южную дверь алтаря и вижу: алтарь весь полон святителей Божиих! В древних митрах они стояли вокруг престола, а диаконы были юноши небесной красоты, в стихарях, препоясанные орарями. Зная, что архиепископ Никон был близок к архиепископу Николаю Японскому³³ я приняла смелость вопросить одного из святых юношей: “Кого же дожидают в алтаре, не начиная богослужения? Вероятно, Николая Японского?” Но юноша с особым благоговением ответил мне: “Дожидаем прибытия архиепископа Николая, но не Японского, а Мирликийского”».

На этом сон матери Клеопатры прервался, но его можно принять к сведению как ответ неба к прославлению имени чудного архиерея Божия, Святителя Николая.

Подобно молнии, явился святитель Николай с прекрасным юношей

Иеромонах Троице-Сергиевой лавры Авенир рассказал следующую повесть о спасении жизни своего друга, некоего Томилина, предстательством святителя Николая Мирликийского.

Это было много лет тому назад. Родной брат известного в Москве богача Томилина служил у него доверенным по торговым операциям. Каждый год ему приходилось по работе ездить в Сибирь на Ирбитскую ярмарку и здесь совершать большие торговые дела. В одну из ярмарок Томилин, проезжая в Ирбит на лошадях (в то время железных дорог еще не было), остановился на постоялом дворе, где предстояла смена лошадей. По выезде со станции Томилин заметил, что новый ямщик везет его не той дорогой, которая ему была уже известна, и что едут они рекой. Томилин спросил ямщика: «Почему ты везешь меня не той дорогой?» Тот уверял ездока, что по реке путь намного сократится, и тем успокоил его. Проехали они еще верст десять. Ямщик вдруг пронзительно свистнул. В тот же момент где-то близко впереди послышался ответный свисток. Это Томилину показалось подозрительным. Он выхватил из кармана револьвер, наставил его к уху ямщика и грозно потребовал от него повернуть назад. Но ямщик тряхнул головой и вышиб револьвер из рук Томилина, он упал в передок саней.

Обезоруженный Томилин мысленно стал готовиться к смерти. В предсмертной своей молитве он слезно воззвал к Николаю Чудотворцу и молил его горячо о спасении жизни ради своих детей. Не успел еще Томилин окончить тайной сердечной молитвы, как молниеносно явился Святитель Николай с каким-то прекрасным юношей. Грозно смотря на ямщика, он воскликнул: «Как ты осмелился посягнуть на жизнь этого человека? Я слышу его скорбную молитву. Ради своих детей он избежит смерти, а ты, если не оставишь своего преступного намерения, сам погибнешь». С этими словами Святитель Христов стал невидим. Тогда ямщик в ужасе грозно гикнул на коней и сильно ударил их кнутом. Лошади вихрем понеслись вперед. Разбойники, стоявшие на дороге и поджидавшие путников, едва-едва успели отскочить. Сзади проезжавших послышались выстрелы и невыразимая, адская ругань. Затем все затихло.

Ямщик, подобно урагану, пролетел верст пять и остановился. Он подал Томилину револьвер и, выпрыгнув из саней, опустился перед ним на колени, слезно прося у него прощения. Растроганный явлением Святителя Николая, Томилин сказал виновному лишь одно: «Я не тот богач Томилин, за которого ты меня принял. Я его родной брат и служу у него лишь доверенным во всех делах и в данную минуту не имею при себе никакого капитала. Тебе Бог да простит, и я прощаю». В знак примирения он с христианской любовью поцеловал ямщика, и они поехали дальше.

В последующие годы, проезжая на Ирбитскую ярмарку, Томилин всегда останавливался у этого ямщика, брал его в дорогу и по его просьбе был даже крестным отцом родившейся у него дочери.

И видит сборщик старца-святителя, который сказал ему: «Иди в Рыбну», – и стал невидим

В Вологодской губернии в одном бедном селе обветшал деревянный храм во имя Святителя Николая. Так как служить в нем стало невозможно, то прихожане храма на общем собрании постановили устроить новый деревянный храм и, с благословения вологодского архипастыря, послали для сбора пожертвований на новый храм односельчанина, благочестивого и смиренного старца, вручив ему сборную книжку для записи пожертвований.

В теплый день сборщик, напутствуемый молитвами и благожеланиями священника того села и всех прихожан, отправился в путь. Пройдя верст тридцать, он утомился от долгого пути и присел отдохнуть. В полудремоте он видит пред собою в лучах небесного света Святителя Николая в архиерейском облачении. С небесной любовью смотря на старца, Святитель ласково сказал ему только два слова: «Иди в Рыбну»,– и стал невидим. Придя в себя, сборщик размышлял: «Что это за название – Рыбна? Город или село какое?» Ему никогда не приходилось слышать о таком местности. Продолжая свой путь, он при встрече с прохожими не раз спрашивал, что это за Рыбна, но никто не мог разъяснить загадочного слова. Наконец нашелся один добрый человек, который ответил сборщику: «Это, несомненно, город Рыбинск Ярославской губернии». Тогда старец-сборщик, ведомый невидимой рукой, направил свой путь именно в указанный город.

Придя в Рыбинск утром и услышав на колокольне городского собора благовест к обедне, он пошел туда помолиться и смиренно встал на паперти в ожидании милостыни на храм. Среди верующих, входящих в церковь, старец-сборщик видит какую-то старушку с глубокой скорбью на лице. Она, подойдя к нему, сказала: «Ты, старец, по окончании службы не уходи с паперти, подожди меня. Ты мне нужен». Старец в знак согласия низко ей поклонился.

Кончилось богослужение. Почти последней вышла из храма та старушка. Поравнявшись со сборщиком, она пригласила его следовать за собою и привела к очень хорошему дому. В доме она приняла своего гостя, как самого родного человека, и предложила ему подкрепиться пищей. После обеда выносит ему денежный пакет и вручает со словами: «Ныне сороковой день по кончине единственной моей дочери, девицы Марии. Пред ее смертью я дала обещание Богу: все ее приданое, тридцать тысяч рублей, отдать первому встретившемуся мне сборщику на постройку храма. В память моей незабвенной дочери, которая очень любила Николая Чудотворца, прими эти деньги. Я рада тому, что и храм, на который ты собираешь, строится в честь Святителя Николая».

Старец-сборщик склонился пред благодетельницей до земли и слезно благодарил ее за великую святую жертву, которую она вручила по небесному указанию самого Николая Чудотворца.

Когда сборщик вернулся домой и сообщил о явлении ему святителя Николая, пославшего его «в Рыбну», и о щедрой милостыне на храм в городе Рыбинске, все слышавшие его возблагодарили Бога и начали строительство в селе уже не деревянного, а каменного Никольского храма.

Раб Бога Вышнего Василий! Призови в помощь имя Христа Бога, осени себя крестным знамением и не губи свою душу отчаянием

Один прихожанин рассказал московскому протоиерею И. Г. Виноградову следующее: «Когда я был еще молодым, то ездил от хозяина по фабрикам обозом и продавал пряжу на большие суммы денег. Однажды, проверяя себя после продажи сырья, я не мог найти ни в пряже, ни в деньгах десяти тысяч рублей. Проверял несколько раз, а все недосчитывался. Смущению моему не было предела. Меня убивала мысль, как я скажу хозяину о недостаче, разве он мне поверит? Сочтет меня вором, и если не отдаст под суд, то, по меньшей мере, выгонит меня как вора. Я буду навсегда заклеймен этим позорным именем, а жену и родившегося у меня сына будут называть “жена вора”, “сын вора”.

Все это рисовалось в моем воображении, и я в отчаянии замыслил погубить себя следующим образом. На пути к фабрике, куда ехал с пряжей, мне предстояло переезжать большую реку по мосту. За рекой виднелся мужской Никольский монастырь. Я решил сесть на последнюю подводу и, когда стану переезжать реку, спрыгнуть с воза, броситься под мост и утопиться никем не замеченным.

Обоз мой уже приближался к реке. Волнению моему не было предела от невыносимой смертельной тоски и ужаса предстоящей смерти. В момент таких душевных страданий вдруг со мной свершилось что-то непонятное. Я впал в бессознательное состояние и ясно увидел перед собой в полном святительском облачении Святителя Николая. Он, как попечительный отец, с чувством христианской любви сказал мне: “Раб Бога Всевышнего Василий! Призови в помощь имя Христа Бога. Осени себя крестным знамением и не губи себя отчаянием, да не будешь вечным рабом диавола на погибель свою. Пряжу на десять тысяч рублей на такой-то фабрике ты отпустил в долг и по действию диавольскому забыл записать”. И когда я пришел в себя после благодатных слов Николая Чудотворца, воз, на котором я лежал, уже стоял напротив Святых ворот монастыря, и над ними я увидел изображенного в полный рост Святителя Николая, точно такого же, как только что предстал мне в забытьи.

Радости моей не было предела. В душе теплилась неописуемая благодарность к Святителю Христову Николаю за его беспредельную милость ко мне, грешному. Его благодеяния я не забуду до самого предсмертного вздоха».

По Божию изволению ты сию минуту легко разрешишься от бремени мальчиком. Назови его моим именем – Николай

Приснопамятный и теперь уже покойный архиепископ Вологодский Никон (†1918), вспоминая о своей родной матери, между прочим отмечал замечательную подробность, относившуюся к обстоятельствам его рождения. «Моя мать, – говорил он,– при разрешении мной от бремени долго мучилась и была близка к смерти. В эти тяжкие минуты она стала горячо молиться Святителю Николаю, прося его святой помощи.

Среди молитвы она на мгновение забылась тонкой дремотой и видит: из иконы, находившейся в угловом киоте, вышел живой Святитель Николай. Он, подойдя к страждущей, сказал: “Успокойся! По Божию соизволению ты сию минуту легко разрешишься от бремени мальчиком. Назови его моим именем – Николай”, – и стал невидим. Мать моя тотчас после того разрешилась от бремени и просила назвать меня при крещении Николаем».

Усопшая открыла глаза и тихо, но ясно произнесла: «Святитель Христов, отче Николае! Разреши меня от сего греха»

Архиепископ Вологодский Никон вспоминает из детства такой случай. «Когда мне было девять лет, в нашем селе Чашникове, в 25 верстах от Москвы, умерла просфорница приходской церкви в возрасте 85 лет. Всю свою жизнь она провела в благочестии и чистоте и перед своей кончиной пожелала освятить себя Таинством Елеосвящения. Таинство это совершал над ней священник села Чашникова отец Иоанн в присутствии всего села.

Болящая во все время соборования была в полной памяти. Как только прочтено было последнее, седьмое Евангелие, она стала все более и более слабеть. Свеча выпала из ее рук, и дыхание незаметно прекратилось.

Священник благословил усопшую иерейским благословением и, обратясь к родным, предложил им одеть ее в погребальные одежды, а сам стал разоблачаться. В этот момент все присутствующие видят, как усопшая открывает глаза, и слышат, как она тихо, но ясно говорит: “Святителю Христов, отче Николае! Тот грех содеян мной в юности и забыт мной. Но я виновна в нем и каюсь Господу перед тобой. Святитель Божий, прошу тебя, прости и разреши меня от этого греха”. И с этими словами она снова тихо предала свой дух Богу».

Вдруг девочка закричала на весь собор: «Мама, я вижу! Вижу!..»

«Лет двадцать тому назад, – вспоминала достопочтенная жительница Петербурга Елизавета Павловна Иванова, – я отдыхала летом в Кривоезерской женской пустыни Костромской области. Пустынь раскинулась на берегу Волги. Здесь я была свидетельницей такой картины.

К пристани Кривоезерской пустыни, следуя из Горького³⁴, подошел пассажирский пароход. Масса пассажиров вышла на пристань. А одна женщина средних лет с девочкой лет девяти, сойдя с пристани, направилась в монастырь. Девочка подымалась по лестнице с каким-то особенным чувством радости. Переходя с одной стороны лестницы на другую, она бросалась на перила и громко восклицала: “Милая, дорогая мамочка! Я и сюда погляжу, и сюда погляжу!” Когда мать и дочь взошли на площадку лестницы и поравнялись со мною, я обратилась к девочке со словами: “Ангел мой! Когда ты поднималась по лестнице и бросалась с одной стороны на другую, мое сердце изболелось за тебя. Я страшно боялась, как бы ты не сорвалась с перил и не упала на груды камней. Ведь ты бы могла разбиться до смерти!” Мать ее, идя за ней, ответила мне: “Я и сама опасалась за свою девочку, но теперь для нее исключительные дни радости. Я ей все позволяю и сама разделяю с нею ее радость”. И при этом она рассказала чудесную историю только что свершившегося исцеления дочери от слепоты в Сарове у мощей преподобного Серафима. “Это моя дочь Вера, она родилась слепая и была слепой девять лет. Я страдала беспредельно, не зная покоя ни днем, ни ночью. Я была с ней у самых лучших глазных врачей, и все говорили мне, что болезнь ее неизлечима. У меня осталась только единственная надежда на помощь Божию и помощь преподобного Серафима. В Саров, к святым мощам угодника Божия, мы прибыли всего две недели тому назад. Всю первую неделю мы не выходили из собора, от святых мощей преподобного Серафима, и со слезами просили его помощи и предстательства перед Богом о даровании Верочке зрения. Но слезной мольбы нашей преподобный Серафим как бы не слышал.

По прошествии недели я решилась вернуться домой. Наняла извозчика, который стоял уже у подъезда гостиницы. Сердце мое разрывалось на части от невыносимой печали, и в то же время я не теряла надежды на помощь Божию и преподобного Серафима. Я взяла Верочку, и в последний раз мы с ней пошли в собор. Здесь я поставила ее перед ракой преподобного Серафима на колени и с рыданием, обращаясь к Верочке, сказала: «Молись, пламенно молись преподобному Серафиму об исцелении твоих глаз. Для него все возможно перед Богом», – и сама со скорбными слезами просила угодника Божия посетить мою душу радостью, не отпускать меня и Верочку неутешенными. От скорби во время молитвы я готова была умереть.

Вдруг Верочка закричала на весь собор: «Мама, вижу! Мама, я вижу!» И в порыве радости стала прикасаться ко всему блестящему – к раке святых мощей, к святому кресту, Евангелию. Все ее поражало и интересовало. Своего состояния я не могу передать словами. Я радовалась с дочкой, а с ней радовались все, кто был в храме, и от умиления плакали, славили Бога и преподобного Серафима”.

Когда мать закончила свой дивный рассказ, я подошла к Верочке, чтобы увидеть ее чудные глаза, которые горели, как драгоценный изумруд. На ресницах ее была заметна как бы тончайшая розовая нить, свидетельствовавшая о ее неисцелимой слепоте. Мать с Верочкой при мне пробыли в обители три дня и отправились домой».

В западную дверь паперти, вижу, входит преподобный Серафим. Он сказал мне: «Радость моя! Буди с тобой милость Господня по вере Твоей!»

«В 1903 году, в год открытия мощей преподобного Серафима Саровского, – сообщает о себе жительница Сергиева Посада Анна Георгиевна Заботина, – я с нетерпением ожидала наступления 19 июля, дня памяти преподобного. Сама я в это время переживала большое несчастье. Девять лет уже прошло, как я пребывала в беспомощном состоянии по причине неожиданной слепоты, поразившей меня.

20 июля 1903 года моя дочь Татьяна Петровна со своим семейством собралась ко всенощной. И я просилась с ними пойти в храм Божий, но дочь сказала: “Ты нас свяжешь своей слепотой”. Мои слезные мольбы не тронули ее сердца. Она с детьми ушла в храм, так и оставив меня одну в доме.

Скорбь моя была беспредельна. Кроме слепоты, я страдала еще болезнью позвоночника, что мучило меня нестерпимо. Когда нужно было сесть или встать, то движения причиняли мне острую боль. Оставшись дома одна, я с большим трудом села возле двери, ведущей внутрь дома, и горько-горько заплакала. Свою неописуемую скорбь я мысленно стала рассказывать Серафиму, как живому, и молила его, чтобы он не покинул меня, забытую даже самыми близкими. В безграничной печали я погрузилась в тонкий сон, и вижу себя находящейся в обители Преподобного Сергия на паперти Троицкого собора перед образом Божией Матери “Всех скорбящих Радость”. Будто бы и во сне я горько плачу. В западную дверь паперти, вижу, входит преподобный Серафим.

Лик его преисполнен небесной красоты и неописуемой доброты. Приблизившись ко мне, он с отеческой любовью благословил меня и сказал: “Радость моя! Буди милость Господня с тобой по вере твоей”. Я упала перед ним на колени и, заливаясь слезами, воскликнула: “Батюшка, преподобный Серафим! Молю тебя и прошу, помилуй меня, не лиши меня отеческой своей великой милости. Утешь меня дарованием зрения, хотя бы несовершенным, чтобы я могла видеть под ногами своими дорожку и ходить в храм Божий без помощи других”.

Видение кончилось. Я пришла в себя. И чувствую: глаза мои ясно видят, а спина не болит. Я легко встала с порога, свободно вошла в дом. На божнице я увидела святую икону преподобного Серафима, склонилась перед ним, как перед живым, и, заливаясь слезами, благодарила его за беспредельное милосердие ко мне, грешной и недостойной. Радость моя была столь велика, что описать ее словами невозможно.

Когда вернулась моя дочь с детьми от всенощной, я встретила их со слезами счастья и сказала, что все вижу совершенно ясно. При этом поведала им о явлении мне преподобного Серафима и исцелении. Все целовали меня и поздравляли. Когда первые минуты общей семейной радости прошли, дочь и внуки стали меня экзаменовать: интересно было, как я вижу. Они подносили разные предметы, чтобы я их называла, говорила, какого они цвета. Семейные скоро убедились в моем дивном и чудесном исцелении.

На другой день я одна, без посторонней помощи, ходила в храм Божий, где и отслужила благодарственный молебен Спасителю, Божией Матери и преподобному Серафиму, моему чудному исцелителю».

«В день открытия мощей преподобного Серафима Саровского, – рассказывает о себе архимандрит Кронид, – я, придя от ранней литургии из церкви в честь Смоленской иконы Божией Матери, присел на диван и в скорби от обуреваемых помыслов забылся в полудреме. И дальше не могу даже отдать себе отчета, в полусне это было или наяву, только вижу, как от входной двери моей келлии подходит ко мне преподобный Серафим. Я упал перед ним на колени и в плаче и рыдании стал просить его, говоря: “Помоги мне, угодник Божий, в муках от помыслов”. И слышу в ответ его ласковый, отеческий голос: “Веруй несомненно в Господа и Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, пришедшего в мир спасти страждущих. Читай святое Евангелие ежедневно, будь кроток и смирен, и обрящешь покой душе своей”.

Придя в себя после этих слов утешения, я ощутил великую радость. После того явления не скажу, чтобы совсем помыслы исчезли, но я стал крепче в борьбе с ними и смущался от них уже не так сильно, как прежде».

По словам преподобного Серафима, повар Саровской обители был перед Богом выше всех, ибо он вел непрестанную внутреннюю борьбу

Борьба с гневом ставилась великими подвижниками благочестия, в частности преподобным Серафимом Саровским, в большую заслугу борющемуся. Однажды пустынножитель Марк³⁵ спросил преподобного Серафима: «Кто в нашей обители выше всех предстоит перед лицом Божиим?» Старец, недолго думая, сказал: «Повар из бывших солдат на кухне». И объяснил при этом свои слова так: «Характер у повара от природы огненный. Он готов в запальчивости убить человека, но его непрестанная борьба внутри души привлекает к нему великое благоволение Божие. За такую борьбу ему подается свыше благодатная сила Святого Духа, ибо непреложно Божие слово, которое говорит: “Побеждающему (себя) дам место сесть с Собой и облеку в белые одежды”. И наоборот, если человек не борется с собой, то доходит до ужасного ожесточения, которое влечет душу к верной гибели и отчаянию».

Лет двадцать тому назад молитвами святого великомученика Пантелеимона получил исцеление от неизлечимой болезни Григорий Моисеевич Кальманович, еврей, принявший после того Святое Крещение. О его дивном исцелении сообщил священник села Гагина Владимирской губернии отец Петр Елхимов, который и крестил исцеленного.

Григорий Моисеевич Кальманович, по профессии парикмахер, много лет страдал от рака пищевода. Лечение ему не помогало. Болезнь все усиливалась, и он уже вовсе не мог принимать твердой пищи. В 1927 году³⁶ он со своей женой поехал в Москву к профессору одной из московских клиник. После тщательного осмотра профессор сказал жене больного: «Вашему мужу остается жить самое большое две недели. Никаких лекарств я ему не прописываю, так как все уже бесполезно. Поезжайте домой и покоритесь судьбе».

Проезжая обратно из клиники на Ярославский вокзал по Никольской улице мимо часовни святого великомученика Пантелеимона, больной вдруг говорит жене: «Я хочу сюда зайти». Та стала отговаривать его. «Это христианский храм, – возражала она, – противный нашей религии. Поедем прямо к вокзалу». Но больной, не обращая никакого внимания на замечание жены, сказал ей: «Я непременно хочу побыть здесь». Он вошел в часовню, где в это время совершался общий молебен. Больной подошел к иконе святого великомученика Пантелеймона, опустился на колени и весь молебен простоял так в слезах. Затем подошел к иконе с пламенным чувством веры, приложился к ней и, обращаясь к жене, сказал: «Ты знаешь, я совершенно здоров. У меня ничего не болит. Сейчас же возвращаемся в клинику, и я буду просить переосвидетельствовать меня».

Профессор, услышав о возвращении больного, вспылил и велел сказать ему, что он никогда не ставит вторичного диагноза. Тогда больной стал усердно просить, чтобы, по крайней мере, ассистент профессора произвел осмотр. Ассистент, найдя пациента вполне здоровым, доложил об этом профессору, который с саркастической улыбкой сказал своему помощнику: «Я вижу, что или больной сошел с ума, или вы». Но ассистент, в свою очередь, убедительно просил профессора еще раз осмотреть больного, так как случай был из ряда вон выходящий. После осмотра на лице профессора отразилось немое удивление. Он сказал своему ассистенту: «Да, действительно, этот больной совершенно здоров».

Причину своего чудесного обновления знал один только Кальманович, он помнил, что его дивным целителем был небесный врач, святой великомученик Пантелеимон. По возвращении домой Кальманович немедленно направился в храм с непреодолимым желанием принять Крещение. Священник села Гагина Петр Елхимов подготовил его к Таинству и крестил. Новокрещеный, как рассказывал отец Петр, после совершения над ним Крещения весь пламенел верой и любовью к Богу и заявил открыто, что он готов, если бы потребовалось от него, за Христа положить и жизнь свою.

Какой-то светлый юноша с крыльями склонился надо мной и пригнул меня к земле

В 1885 году помощник начальника московского Октябрьского вокзала Ф. И. Соколов сообщил такой случай. У него был знакомый железнодорожный служащий – стрелочник, который служил на одной из ближайших к Москве станций Октябрьской железной дороги. Однажды при исполнении своих служебных обязанностей на линии ему пришлось пережить ужасные минуты.

Из Петрограда в Москву шел курьерский поезд. Стрелочник вышел ему навстречу, чтобы перевести стрелку и направить его на свободный путь. Смотрит, далеко впереди уже виднеется дымок и слышен свисток паровоза. Оглянувшись назад, он видит: по полотну навстречу поезду бежит его трехлетний сынишка и что-то держит в руках. Бросить стрелку и бежать навстречу сыну, чтобы увести его с полотна, было уже поздно. Что делать? А поезд между тем приближался, и через минуты две, если бы он не перевел стрелку, состав должен был промчаться по другому пути, занятому, и потерпеть крушение, что привело бы к сотням человеческих жертв. Тогда всем сердцем он воззвал к Богу: «Да будет воля Твоя святая», перекрестился, закрыл глаза и повернул стрелку. Мгновение – и поезд промчался уже по полотну, по которому только что бежал его маленький сын.

Когда поезд скрылся из виду и пыль немного улеглась, стрелочник бегом направился к тому месту, где был его сын, думая найти хотя бы его останки. И что же видит: мальчик, сложив ручки на груди, лежит ниц на земле. Отец закричал ему: «Сын мой, ты жив?» «Я жив, жив»,– весело отвечал он, поднялся на ножки, продолжая прижимать к своей груди вороненка. В глазах его не было и следа страха. Отец спросил его: «Как же ты догадался лечь на землю?» А мальчик ответил: «Какой-то светлый, красивый, добрый юноша с крыльями склонился надо мной и пригнул меня к земле».

Стрелочник понял, что, когда он воззвал к Господу, Божий Ангел чудесно спас его ребенка.

Против течения несся по волнам огромный камень – целая скала

Достопочтенный архимандрит Кронид со слов крестной матери своей, Варвары Ивановны Знаменской, записал следующий рассказ.

«Когда мне было четырнадцать лет, – рассказала Знаменская,– я прочитала житие и историю страданий своей небесной покровительницы – великомученицы Варвары. Часто, ложась спать, я задумывалась над тем, как эта столь юная отроковица могла вынести великие и ужасные муки? Однажды, когда я уснула, вижу себя в райской стране неописуемой красоты. Ее наполняли плодовые деревья и цветы столь прекрасные, что красоту их трудно описать. Видя превосходную райскую растительность, душа моя переживала сладкую неземную радость. Вдруг вижу: по аллее, усеянной разновидными цветами, навстречу мне идет величественная Жена, исполненная славы и красоты. Лицо Ее было покрыто густой вуалью, отчего его невозможно было разглядеть. Поравнявшись со мной, Жена остановилась и сказала: “Раба Божия Варвара! Ты прочитала о жизни и страданиях своей небесной покровительницы и заступницы пред Богом великомученицы Варвары и усомнилась, как такая юная отроковица могла вынести ужасные и страшные муки. Иди за мной, и я покажу тебе то дивное и пречудное, что выше ума человеческого”. Она повела меня по бесконечному небесному пространству. Путь наш достиг широчайшей реки, несущей кристальные воды. По реке навстречу течению несся огромный камень – целая скала. Дивная Жена, указывая мне на камень, сказала: “Смотри, Варвара: по человеческому понятию видимого тобою явления быть не должно, но для Бога все возможно. Да не смущается сердце твое, уповая на Бога, и невозможное будет возможным! Сила Божия в немощи совершается”».

Получив ответ с неба, вразумленная Варвара Ивановна пробудилась от сна и вполне поняла тогда, что в сердце великомученицы Варвары почивала сила Божия, которая и помогла ей до конца совершить подвиг страдальчества за Христа.

Он готовился броситься в Неву. В этот момент у него мелькнула мысль… о великой силе отца Иоанна Кронштадтского

По словам иеромонаха Троице-Сергиевой Лавры Авенира, один из его друзей, фабричный рабочий, имевший большую денежную задолженность, не надеясь ее погасить, в отчаянии решил покончить с собой, бросившись в реку.

Он стоял уже у барьера речного моста, готовый прыгнуть в воду, как в этот момент ярким лучом мелькнула в его уме мысль об отце Иоанне Кронштадтском³⁷, о его неописуемой доброте и великой силе его молитв. Он тотчас же оставил свое преступное намерение, взял на последние деньги билет и поехал в Кронштадт, желая немедленно видеть отца Иоанна. По приезде туда рабочий нашел великого русского пастыря в Доме трудолюбия.

Лишь только он проник через народную толпу в огромный зал дома, как отец Иоанн своим проникновенным взором, полным неописуемой доброты, заметил его и через толпу сам направился к нему. Благословляя его, он сказал: «Я рад несказанно, что ты прибыл сюда. Это ко спасению твоей души. Не падай духом, будь смирен сердцем, не забывай никогда в будущем милосердия к бедным. Чрез это и ты беден не будешь, и дети твои будут иметь на себе Божие благословение». При этом он быстро опустил руку в свой боковой карман и, вынув из него пачку денег, подал ему со словами: «Прими это как помощь милосердия Божия во спасение твоей души. Иди с миром».

Упомянутым щедрым благотворением отец Иоанн покрыл все долги несчастного должника и извлек его душу из глубины погибели.

Скажите вашей больной сестре, что она милостью Божией будет совершенно здорова

Дочь профессора Харьковского университета Ольга Николаевна Леваковская, вспоминая свою прошлую жизнь, между прочим поведала о дивном исцелении, совершившемся с ней по молитвам известного всероссийского молитвенника отца Иоанна Кронштадтского.

«Когда мне было девятнадцать лет,– рассказывала она,– я болела неизлечимой болезнью, подвергаясь припадкам, и переносила их иногда до десяти в день. Доктора признавали меня неизлечимой и безнадежной. Мой двоюродный брат, студент-медик пятого курса университета Леваковский, особенно сочувствовал моим страданиям и всемерно желал мне помочь. Слыша много об отце Иоанне Кронштадтском, о силе его молитвы, он, будучи сам неверующим, намеренно поехал из Харькова в Кронштадт просить святых молитв отца Иоанна о моем выздоровлении.

В Кронштадте он узнал, что отец Иоанн вечерним поездом уехал в Москву. Он взял на этот поезд билет до первой большой станции и, когда состав тронулся, вошел в купе отца Иоанна, который стоял лицом к окну, творя молитву. Ощутив в своем купе присутствие постороннего человека, отец Иоанн быстро обернулся к нему и спросил: “Что вам угодно, молодой человек?” Леваковский стал просить молитв отца Иоанна о своей болящей сестре, девице Ольге. Отец Иоанн резко сказал ему: “У нас с вами никаких молитвенных отношений нет и быть не может” Молодой человек вынужден был безрезультатно оставить купе.

Пробыв после того четыре дня в Кронштадте, он из газет узнал, что отец Иоанн вернулся из Москвы и вечерним поездом едет в Кронштадт. Леваковский опять взял билет, вошел в купе отца Иоанна и застал его в том же молитвенном настроении. Обратившись к вошедшему, отец Иоанн, как и в первую встречу, спросил его: “Что вам угодно?” Леваковский на этот раз заготовил письмо от моего имени, в котором я умоляла помолиться обо мне. По прочтении письма из глаз отца Иоанна выпало несколько крупных слез, и он, обернувшись, сказал молодому человеку: “Скажите своей больной сестре, что она милостью Божией будет совершенно здорова”. Молодой человек почтительно поклонился и вышел из купе.

По приезде в свой город он, не заходя домой, отправился на квартиру дяди, чтобы скорее видеть меня. К своей неописуемой радости, он нашел меня совершенно здоровой. Я радостно сообщила ему день и час своего выздоровления. Оказалось, что это был тот самый час, когда отец Иоанн сказал Леваковскому незабвенные слова: “Скажите своей сестре, что она будет совершенно здорова”. При этом я рассказала брату любопытную подробность своего выздоровления. Перед кризисом я находилась в странном припадке. Все думали, что он кончится смертью. Но вдруг стала совершенно здоровой, побежала в кабинет своего отца с радостным криком: “Папа, я совершенно здорова!”

С тех пор со мною не было ни одного припадка, и я здорова до сего дня. Такую великую силу имеет молитва праведника пред лицом Божиим».