Рассказ бывшего старообрядца Савина Воробьева о жизни в расколе и обращении в Православие

В 12-ти верстах от уездного города Новозыбкова, Черниговской губернии, на берегу реки Ипути лежит небольшая слобода называемая «Тимошкин Перевоз». Жители этой слободы все старообрядцы безпоповского согласия. Здесь я родился в 1856 году. Родители мои также принадлежали к безпоповской секте, и я крещен был, вероятно, «бабушкой». Отец мой занимался торговлей на Дону, и бывал дома только летом, месяца полтора не более. Грамоте отец не умел и, приезжая домой, в собрание к безпоповцам молиться Богу никогда не ходил. А в слободе имеется большой молитвенный дом, выстроенный на пустоши, и уставщик, нанятый обществом, каждый праздник совершает в оном службу.

Когда я достиг 10-летняго возраста, родительница отдала меня учиться грамоте к некоему Федору Дмитриевичу Родионцеву. Учился я успешно, так что в течение года прошел Псалтырь, Часовник, и некоторые каноны; потом стал писать. Учитель, при свидании, сказал матери: «сын твой теперь все уже знает; нужно бы только выучить петь по крюкам». Такому предложению мать очень обрадовалась, и тут же условилась, за какую плату учить меня этой премудрости. Через день я начал выпевать: ут, ре, ми, фа, соль. Сначала трудным показалось мне это учение; но дальше, благодаря старанию учителя, и это усвоил в точности. У тогдашнего безпоповского уставщика, Родионцева же, Александра Дмитриевича, был сын Иосиф, мне ровесник. С ним я подружился, и отец его позволил мне стоять на клиросе, читать и петь. Это мне так понравилось, что я ни одной службы не пропускал, – где бы ни случилась всенощная, или какое другое молебствие, я всегда там неотлучно. Таким образом я имел возможность вполне изучить устав богослужения. Из жизни в Тимошкином Перевозе я помню один случай. Поехали мы в лес за дровами с дедом (отцом матери), и остановились как раз против единоверческого Малино-Островского монастыря. В это самое время в монастыре начался звон. Я и спрашиваю: «дедушка! кто там живет?» Он мне сказал: «там живут хохлацкие монахи; это был первоначально наш, христианский, монастырь, а потом его у нас отобрали». Я спросил: «кто же мог его отобрать от нас?» Он взглянув на меня и. покачивая головой, сказал: «Ты, внучек, еще молод, не можешь понять, как это было. Царь отобрал от нас эту святыню».

В 1870 году отец мой со всем семейством переехал жить на Дон. На пути туда, когда ехали через посад Лужки, то здесь над нами, детьми, довершал крещение какой-то беглый поп, ставив нас в купель почти по колено, и мазал каким-то маслом: значит из безпоповцев нас приняли в поповщину. Когда был совершен этот обряд, мать перекрестилась и сказала: «слава Богу! теперь не страшно ехать и в чужую сторону». Мы поселились в пределах Пятиизбянской станицы, считающейся центром старообрядчества на Дону, где с давних лет укрывались беглые попы под кровом влиятельных людей, полковников и разных подобных чинов. К станице Пятиизбянской принадлежит более 30 хуторов; в недальнем от нее расстоянии находятся станицы Верхне-Чирская и Нижне-Чирская. Здешние старообрядцы принадлежат к разным толкам: есть беглопоповцы, лужковцы, австрийские, а из безпоповцев – перекрещенники, самокрещенники, поморцы, и много безименных; большинство же составляют последователи австрийской иерархии. В Пятиизбянской станице был тогда австрийский поп Иоаким поставления Иова лжеепископа. Здесь я скоро познакомился с уставщиками австрийской секты. Узнав, что я умею петь по крюкам они стали меня приглашать к себе на богослужение, и я, без всякого стеснения со стороны родителей, стал ходить к ним за службу. А так как здесь в то время по крюкам умели петь очень не многие, то неоднократно приглашали меня даже и в другие хутора за службу в качестве певца. Мне, как молодому человеку, это очень нравилось, и я с большой охотой отправлялся в хутора петь и править службу. Захотелось мне выучиться потом демественному пению, – и это понял скоро, при содействии Кондратия Саранцева (ныне окружнический лжесвященник).

В 1872 году родительница наша умерла, – при смерти убеждена была мною напутствоваться от австрийского попа. После смерти родительницы меня, как старшего сына, по обыкновению, нужно было женить; но так как мне предстояло отбыть военскую повинность, то отец женил меньшего брата, а я в 1875 г. отправился на родину (в Воронок) к призыву. Меня оставили на льготе, и там же, в посаде Воронке, я нашел себе невесту и обвенчался у неокружнического попа. Затем возвратился с женой на Дон к отцу. Здесь мне очень хотелось узнать, какая разница существует между окружниками и неокружниками, к которым принадлежало семейство моей жены. С этим вопросом я неоднократно обращался к здешним начетчикам, но ничего основательно объяснить мне они не могли, так как у нас противуокружников было очень мало.

Между тем отец мой все еще принадлежал к поморской секте, и вожаки безпоповцев стали ему внушать, чтобы не сообщался с нами в ястии и питии, и старался бы привлечь меня с женою в свою секту, дабы не было в семействе разделения. Отец, правда, открыто не восставал на нас; но все-таки заметно было в нем душевное безпокойство, а повременам он даже и прямо напоминал нам, что хорошо бы принадлежать к одному согласию Главным начетчиком у безпоповцев был в то время некий Лев Денисыч, считавшийся у них великим знатоком писания.¹ Он бывал у нас в доме очень часто и много толковал об верах, не согласных с безпоповством, – последователей этих вер признавал вполне заблудшими от пути истины и погибшими. Он толковал обыкновенно не о догматах веры и не о таинствах, а любимый разговор его был о последнем антихристе, что якобы он уже царствует, и потому видимого священства нигде нет. Бывая у нас, он нередко заводил и со мною разговор о ложном нашем, как он выражался, и самовымышленном австрийском священстве, доказывал от писания и правилами святых отец его неправильность, чтобы привлечь меня в свою секту. Я в то время книг читал мало, а своих и совсем не имел: потому состязаться с таким борцом считал себя не в силах. Между тем он, своими речами, наводил меня на сомнения: неужели, думалось, и в самом деле незаконно это священство, т.е. австрийское? неужели в Москве и прочих местах не читают и не видят в писании того, на что указывает Лев Денисыч, доказывая его неправильность? Совесть стала меня понуждать обстоятельнее исследовать этот важный вопрос. Тут пришлось мне по случаю купить книгу «Блоговестник», или «Блоговестное Евангелие», напечатанную при патриархе Иосифе. Я стал кое что в этой книге прочитывать, и чего не разумел вполне, обращался за разъяснением к более знающим знакомым начетчикам. Однажды говорю сидевшему у меня за «Блоговестником» начетчику: «Скажи, пожалуйста, нет ли здесь чего-нибудь на безпоповцев? я бы указал это Льву Денисычу; а то он, когда у нас бывает, все говорит, что наше священство незаконное!» Начетчик ответил: «Как не быть в таком сокровище!» И отыскал толкование 95-го зачала от Луки. «Вот видишь, говорит, тут ясно, сказано, что в церкви непременно должны быть три чина священства; а у безпоповцев ни одного нет». Это место я заложил закладкой, и думаю: вот, только явится Лев Денисыч, я его этим и угощу! Спустя немного времени, является он. Отец встретил его с подобающим усердием, и он по своему обычаю начал свои толки об антихристе и о прочем. Отец и говорит ему: «Лев Денисыч! вот недавно мы приобрели книгу хорошую – Благовестное Евангелие; наш Савин теперь день и ночь читает ее, и говорит, что по этой книге мы выходим погибшие, потому что не имеем священства». Лев на это ничего не возразил, а только попросил показать ему книгу. Я был тогда у соседа, читал ему «Благовестное Евангелие» и вместе отыскивали в нем решения недоуменных нам предметов. Семейные прислали за мной, чтобы шел и принес книгу домой. Прихожу, и вижу, что у нас важный гость. По обычаю, поздоровался с ним и присел неподалеку от него. А он прямо и говорит: «Это та самая и есть книга, что вы купили?» – Да, отвечаю я, эта самая. Он взял книгу в руки, посмотрел выход, потом посмотрел на свет некоторые листы, и говорит: «это книга очень дорогая; за нее наши (т. е. безпоповцы) дадут рублей сто». И посоветовал продать книгу, указал даже и покупателя. «А вы, прибавил, если желаете такую иметь, – так есть сходственные, единоверческой типографии, рублей за 16 можно купить». Я же, не теряя времени, отыскал в «Блоговестнике» заложенное мною место и начал громко читать из толкования на 95-е зачало Луки: «Рабом же своим десять мнас вда; раби же, имже церкви поручи, десять глаголем быти совершенного ради церковного состояния, ибо в церкви чин совершение имать, предстоящими украшение: и ни большим лепо быти, ни мнее, еже слова блогодатию трие сии образи в церкви: очищение, просвещение и совершение. Три сии действа наследуема чинов: диаконы очищают оглашением учения; презвитери, просвещающе крещением; архиереи же священныя чины поставляют и совершают, еже есть рукоположение». Остановившись на этих словах, я спросил: «а вы, Лев Денисыч, получили ли чрез тех рабов по преемству власть и силу для совершения таинств, которые вы совершаете?» Он растерялся, – долго не мог сообразить, что сказать мне на этот неожиданный для него вопрос. Потом, собравшись с духом, он стал говорить, что у австрийских не было епископа почти 200 лет, что священство их возникло только в 1846 году, а потому не от Христа имеет преемство, а от беглого митрополита Амвросия, – и привел много текстов из писания в опровержение австрийского священства; о себе же ничего не ответил на мой вопрос. Потом стал собираться домой, и уж очень редко ходил к нам, потому что я постоянно, как явится, не давал ему покоя моими вопросами о разных предметах.

Однакоже, что Лев Денисыч говорил о незаконности австрийского священства, меня очень смутило. Я стал после этого внимательнее читать книги, из которых надеялся узнать: законно ли и правильно ли наше австрийское священство? Мне посоветовали выписать книгу «Озерского», и я немедленно выписал. Здесь я нашел неопровержимые доказательства, что без священства христианину спастись не возможно, но только без священства Христова, вечного, непрерывно существующего. Таково ясное свидетельство книги Кириловой: «Престало тогда архиерейство Ааровово яко временное, настало же Христово, вечное, иже из мертвых восстав, Апостолов своих на се освяти хиротониею, еже есть руковозложением» (л. 76 об.). Или же свидетельство Блаженного Феодорита в толковании на псалом 109-й Клятся Господь и не раскается: Ты еси иерей во век, по чину Мелхиседекову: «Вполне истолковал сие божественный Апостол в послании к евреям, и доказал нескончаемость сего первосвященства тем, что священство левитское не с клятвою прияло обетования, а сие подтверждено клятвою, и посему присовокуплено: и не раскается, потому что Бог всяческих неоднократно домостроительствовал, многое и попускал, что подвергалось сие изменениям. Так священство иудейское учредил, и отменил; так царство иудейское воставил, и разрушил; так попускал быть царствам Ассирийскому, Вавилонскому и Македонскому, и повелевал сокрушаться. Благоволив же, чтобы священство сие было вечное, как сказано, поклялся, что не раскается». Так же и в толковании на 7-ю главу послания к евреям Блаженный Феодорит пишет: «Не думайте, что и сие (т.е. Христово) священство, как и прежние, прекратится, и вместо его опять будет иное». Из этих и прочих свидетельств писания мне стало ясно, что священство, установленное от Христа во Апостолех, должно существовать до скончания века беспрерывно. У старообрядцев же иерархия имела прекращение почти на два столетия, и австрийское священство началось только с 1846 года. Значит, оно не истинное священство, и общество старообрядческое не составляет святой соборной и апостольской церкви. Где же сия церковь? – спрашивал я. Ее необходимо знать и необходимо принадлежать к ней, ибо в Книге о вере, во главе 23-й сказано: «Всякому человеку подобно есть знати истинную, а несмышленную церковь, но единую небесного жениха чистую и не скверную невесту. Ибо кто не познает ея, како в ней и при ней в таковем велицем обуревании пребудет? А кто при ней не пребудет и в ней не обрящется, той и вечного оного и блаженного по повременнем сем житии живота наследити не может» и проч... По Сумволу святая соборная и апостольская церковь должна быть едина. У нас, старообрядцев, церковь не едина. Старообрядцы хотя и принимают одни и те же старопечатныя книги времен патриарха Иосифа, хотя имеют одни и те же обряды, одно перстосложение для крестного знамения, но между ними существует великое разделение. Каждый толк, только себя именуя церковию Божиею, с остальными не имеет общения, всех прочих признает еретиками, так что, если из которого общества кто вздумал бы перейти в другое, то непременно его подвергают чиноприятию, как еретика, а безпоповцы даже и перекрещивают. Которое же из старообрядческих обществ составляет созданную Христом церковь, в ней же, яко в Ноевом ковчеге, в одной только и возможно получить наследие жизни вечной? И начал я обстоятельно разбирать писанием старообрядческие два общества, беглопоповщинское и австрийское.

Против беглопоповства нашлось довольно церковных правил, из которых оказалось, что беглопоповщинское общество есть общество безблагодатное и даже проклятое. В правиле 6-м Гангрского поместного собора, в Кормчей, на листу 58-м, читается: «Аще кто кроме соборныя церкве о себе собирается, и не радя о церкви церковная хощет творити, не сущу с ним презвитеру, по воли еиископли, да будет проклят». У беглопоповцев, правда, есть презвитеры, но они не по воли епископа. Крещение и другие таинства священник может совершать не иначе, как с соизволения своего епископа, ибо в правиле 39-м святых Апостол сказано: «Без воли епископа своего, презвитери или диакони да не творят ни что же, тому бо суть поручени людие Господни». И в Апостоле толковом говорится, что тайны, совершаемыя не посланными блогочинными иереями, но отбегшими, «ничесо же суть» и на блогословение таковых отбегших иереев, «имже тайна совершаема бывает», посылается от Бога клятва (л. 548 об.). В Иосифовском Потребнике пишется: «Подобно не рукоположне действующего грешит, иже без повеления и заповеди святительския действует» (л. 715). А в наказании духовнику сказано: «Аще кто без повеления местного епископа дерзнет приимати помышления и исповеди, сицевый по правилам казнь приимет, яко преступник божественных правил: ибо не точию себе погуби, но и елицы у него исповедашася, не исповедани суть, и елицех связа или разреши, не исправлени суть». Так действующих грех крайне тяжек; онъ есть дело горшее и самых не честмвых бесов (Там же л. 715). Всякий священник рукополагается для совершения священных действий не во всех местах, или церквах, а только в известном месте, в одном приходе, при одной церкви. Ибо четвертый вселенский собор правилом 6-м определил: «Решительно никого ни во пресвитера, ни во диакона, ниже в какую степень церковнаго чина, не рукополагати иначе, как с назначением рукополагаемого именно к церкви градской, или сельской, или к мученическому храму, или к монастырю. О рукополагаемых же без точнаго назначения святой собор определил: поставление их считать недействительным и нигде не допускать их до служения» и пр. (см. Кн. прав.) Посему правилами церковными и постановлено: «Аще который презвитер или диакон и всяк священнического чина, оставив свое место и свою церковь, на иную страну отидет, и от своея преселився, на иной стране долзе пребывает, ктому да не служит: паче же аще зовом от своего епископа не возвратится, но пребывает в таком безчинии, да извержется отнюд (Анттиох. соб. пр. 3. Кормч. л. 63; см. также св. апост. пр. 15-е. 1-го всел. соб. пр. 16. 4-го всел. соб. пр. 5-е и 25-е.) В успокоение себя беглопоповцы говорятъ, что их священники убегают из православной церкви от ереси. Но такой священник, удалившийся от ереси, должен доказать пред собором епископов, что его епископ действительно еретик, и только тогда может отступить от него, когда он будет осужден собором, как еретик. 13-е правило второпервого собора глаголет: «Аще который пресвитер пли диакон... сведый своего епископа согрешша, прежде суда и уведения всех епископ собора, отступит от общения его и не поминает имени его в службе, да извержется и всея священнические чести да будет лишен». А попы, убегающие к старообрядцам, отступая от своего епископа, даже и не думают законным образом доказать ересь своего епископа, а обыкновенно имеют в виду только выгоднейшее для себя место, или возможность избегнуть наказания за свою порочность.

Все это привело меня к заключению, что общество беглопоповщинское не есть святая соборная и апостольская церковь, а есть скопище людей, не имеющих законной иерархической власти. Православную церковь оно считает еретическою, а попов от нее ворует. Да и самый опыт свидетельствовал мне преступность этих беглых попов, – я сам видел, что они являются в свои незаконно присвоенные приходы только во время рождественского мясоеда «перекрутить» браки и собрать денег; а в великий пост, когда надо христианину исповедаться во грехах, и не заманишь их ни чем. По всему видно, что они такие суть и разбойницы, – волки во одежде овчей. И так нашел я, что беглопоповщинское общество не составляет истинной церкви Христовой, – той церкви, в которой только и можно получить спасение.

Стал я потом рассматривать старообрядческое общество, приемлющее австрийскую, вновь возникшую иерархию, – составляет ли оно истинную церковь Христову, и нашел, что если прежнее бегствующее от православной церкви священство старообрядцев было незаконно, то ныне существующее австрийское священство должно признать еще более незаконным. Австрийские мнимые архиереи и попы произошли не по преемству от Христа, а ведут свое начало от митрополита Амросия. Самое появление, или, как говорят старообрядцы, восстановление иерархии служит обличением неполноты, скудости, одоленности именуемой старообрядческой церкви, – свидетельствует, что старообрядцы признали иерархию, Богом созданную, падшею и прекратившеюся: ибо восстановлять можно только то, что пало и уничтожилось. Но мог ли безблогодатный митрополит Амвросий, каким старообрядцы почитали его до пришествия к ним, не полную, в оскудении священства пребывавшую церковь старообрядцев сделать полною? церковь одоленную сделать неодоленною? восстановить якобы прекратившуюся, Богом созданную, иерархию? Допустив восстановление чрез Амвросия богоучрежденной иерархии, старообрядцы именно показали явное неверие Спасителю, давшему обещание сохранить церковь свою, а с нею и учрежденную им иерархию, неодоленною; уничижили всемогущество Божие и тварь поставили выше Творца, Христа Спасителя уподобили смертному человеку, обещающему то, что не может сбыться. Но о Боге Псалмопевец говорит: той рече, и быша, повеле, и создашася (псал. 148, ст. 5); и сам Христос сказал: овцы моя гласа моего слушают... и не восхитит их никтоже от руки моея. Отец мой, иже даде мне, болий всех есть (Иоан. зач. 38).

Митрополит Амвросий, тайно удалившись от своего патриарха, ни от кого не посланный, явился в ничтожную деревушку, Белую Криницу, и основал там архиерейский престол, восхитил себе ни кем не данную паству, назвал себя первосвященником всех именуемых древле- православных христиан. Этим учинил он многия и великия преступления. Первое его преступление заключается в том, что он забыл повеление святого Апостола Павла о повиновении предержащим властям (Рим. гл. 13), обманул турецкое и австрийское гражданския правительства, – турецкое тем, что уехал переряженный в платье казака-некрасовца и с фальшивым паспортом, а австрийское – тем, что не сказал ему о своем тайном бегстве из Царяграда. Второе преступление состоит в том, что, не уличив своего патриарха в ереси, отделился от него, за что по 15-му правилу двукратного собора подлежит извержению. Третие преступление заключается в том, что будучи празден от еписконии, самовольно восхитил новоучрежденный гражданским правительством престол Белокриницкой митрополии, за что, по 30-му правилу святых Апостол и 16-му Антиохийского собора, подлежит также извержению из сана и отлучению от церкви. «Праздного убо епископа, не имущого епископии, в праздную церковь, не имущую епископа, поставляти от совершенного собора, ту сущу и митрополиту тоя области, се правило (16-е Антиох. соб.) повелевает, а не самому о себе престол восхищати, аще и от всех людей града того нудим есть, аще не хощет быти отвержен». Далее, – Амвросий сделался епископом при помощи двух иноков и мирских людей, по допущению гражданского правительства, вопреки 30-му апостольскому правилу и 3-му седьмого вселенского собора: «Аще кий епископ мирских князь или людей помощию приимет церковь, да извержется и отлучится». Митрополит Амвросий, самовольно оставив своего патриарха, перешел в такое общество, где не было ни одного епископа, притом в общество, отторгшееся и отлученное от церкви, и здесь, без согласия епископов, понаставлял не только попов, но даже и архиереев, которых, по 1-му правилу святых Апостол, а также по 60-му Карфагенского собора, должны поставлять по крайней мере трое епископов. Для того, чтобы совершать епископския действия у старообрядцев, Амвросий должен был получить разрешение и дозволение от старейшего епископа, патриарха, или от собора епискоскопов; а его разрешил и допустил до священнодействия беглый поп, который и сам, по правилам святых отец, находился под запрещением и подлежал извержению.

Но не стану приводить всех доказательств, которыми я убедился в совершенной неправильности австрийского именуемого священства; скажу только, что по зрелом размышлении я нашел, что по апостольским, соборным и отеческим правилам, с которой стороны ни подступи, все оно, т.-е. новое австрийское священство, является не освященным, не имеющим благодати Святого Духа, не имущим власти вязать и решить грехи, и не истинно рукоположенным, – что это новые наемники и волки, которые вылезли из Австрии, чтобы у называющих себя старообрядцами отнять последнюю надежду спасения и губить их души...

Когда таким образом я приходил к убеждению, что австрийское священство есть священство ложное и что общество приемлющих сие священство, к которому принадлежал и я, не составляет истинной церкви Христовой, тогда приехал к нам на Дон о. Павел, приглашенный между прочим и по нашей просьбе преосвященным Александром архиепископом Донским² Отец Павел имел несколько бесед со старообрядческими начетчиками в нашей Пятиизбянской станице и окрестных хуторах. Ни на одной беседе против его вопросов никто из старообрядцев правильно ответить не мог; а между тем старообрядцы нарочно вызвали издалека для беседы с ним считавшегося очень сильным начетчиком И.П. Маслова. После бесед о. Павла с этим защитником старообрядчества у нас многие остались в сомнении относительно законности и правильности австрийской иерархии, и некоторые тогда же оставили старообрядчество и присоединились к православной церкви. Присутствуя на беседах о. Павла и тщательно наблюдая за ходом собеседований, я видел ясно все изворотливые, ни на чем не основанные доказательства, к которым прибегали старообрядцы, чтобы защитить свое вновь возникшее священство. Когда и сам Маслов не представил в оправдание своего положения ясных свидетельств из слова Божия и учения св. отец, тогда я и совсем уже поколебался в своей приверженности к обществу старообрядцев, приемлющих австрийскую иерархию. Между тем посеянное о. Павлом слово проповеди начало приносить плод на тихом Дону. Старообрядцы всех толков взволновались, растревожились, стали часто собираться на частные собеседования в разных хуторах для решения своих сомнений; а защитники раскола старались утверждать своих последователей не переходить в православную церковь. На этих собеседованиях много видел я взаимных пререканий между старообрядцами, кончавшихся взаимными клятвами, а ни разу не видел, чтобы они хотя один вопрос разрешили правильно. Тут представился мне случай познакомиться с одним недавно присоединившимся к церкви из старообрядчества, – с Никитою Федосовым (ныне миссионер Донской епархии), который основательно доказывал из писания незаконность отделения старообрядцев от греко-российской церкви и сильно обличал лживость австрийской иерархии, приводя свидетельства из Кормчей и других книг. Он убедил меня прочесть книгу Григория митрополита Новгородского: «Истинно древняя Христова церковь». Прочитавши эту книгу, я увидал уже со всею ясностию, что действительно нахожусь не в той церкви, которую основал Господь наш иисус Христос, и с этих пор стал уже открыто ратоваться с своими собратиями. Я открыл и письменные сношения с разными лицами, начитанными в писании, и много имел разговоров с разными начетчиками о том, за что мы отделились от православной церкви, и ни один не мог представить вполне уважительных причин этого отделения, ни один не мог доказать, чтобы православная церковь имела какие-либо ереси, ради которых нельзя было иметь с нею общения. Правда, было представлено очень много обвинений на православную церковь, но все маловажные, обрядовые, которые существа веры не касаются и нимало не повреждают догматов, установленных по Господню завещанию святыми Апостолами и святыми отцами на седми вселенских и девяти поместных соборах и преданных в неизменное хранение всею вселенскою церковию. Никто не осмелился обвинить православную церковь в изменении, или отменении хотя бы одного от седми церковных таинств, без коих не может существовать церковь, по слову святого Симеона Солунского: «аще и едину от седми таинств церковь изгубит, то уже несть церковь христианская, но еретическая» (Сим. Солун. гл. 73). Обращался я за решением сомнений и вопросов и к самим австрийским именуемым священникам; но и от них ничего основательного не слышал. Из их числа по нашей окружности славился начитанностию и знанием писания называвшийся протоиереем Семен Архипов (ныне лже-епископ Спиридоний): и с ним я не однократно имел разговор о занимавших меня вопросах, но и этот раскольнический богослов не мог мне доказать правильность австрийской иерархии, а в православной церкви не мог указать никакой ереси. Характера он очень горячего (в гвардии он был вахмистром): поэтому хладнокровно вести разговор от писания не может. Его неоднократно приглашали православные миссионеры на публичное собеседование, и всегда он находил причину уклониться от беседы, не надеясь защитить, или оправдать свою иерархию и не желая уронить свое достоинство.³ Однажды я спросил его; «о. Симеон! как вы считаете беглопоповцев»? Он прямо сказал, что они еретики. Я еще спросил: «а как же эти еретики принимали от ереси митрополита Амвросия»? На это он с явным негодованием сказал: «Ты далеко лезешь! Это было тогда, когда еще не было три чина, по нужде; а теперь им непременно следует подчиниться епископам, которых в России не один и не два». Увидев же из моего с ним разговора, что я ищу истины, он в виде назидания и пренебрежительным тоном сказал мне, чтобы я не читал книжки (т. е. сочинения о расколе): а то, говорит, потеряешься, собьешся с истинного пути. Другой раскольнический поп – Иаков, на хуторе Скворинском, однажды на вопрос мой: имеется какая-либо ересь в православной церкви, осужденная соборами? – письменно ответил мне, что будто бы есть писано в Катехизисе, «ежели хиротонисан епископ, я более не ищу», и указал на 23-ю главу Катехизиса, где этого совсем не говорится. Не то встретил я со стороны православных миссионеров, которые, слава Богу, явились в Донской епархии. В наш округ назначен был миссионером священник о. Савва Спиглазов. Он неоднократно посещал меня, и на все мои недоумения относительно православной церкви давал мне ясные ответы на основании писания. По его совету и указанию я выписал некоторые книги против раскола, в том числе несколько изданий Братства св. Петра митрополита, где нашел основательный разбор несправедливых клевет, взводимых раскольниками на православную церковь. Место жительства о. Саввы Спиглазова не в очень далеком от меня расстоянии, и потому я часто к нему ездил беседовать. Книг у него довольно, и вот за этими книгами, в его уютной комнате, среди ночной тишины, вели мы с ним чистосердечные и откровенные беседы о том, в чем еще имел я сомнение. Эти беседы имели самое блоготворное на меня действие, – я окончательно решил все мои недоумения относительно церкви и имел возможность вполне убедиться, что старообрядчество созданной Господом церкви не составляет, а греко-российская православная церковь никаких ересей в себе не содержит, и посему есть истинная церковь Христова, в неизменной чистоте сохраняющая православную веру, утвержденную седмию вселенскими соборами, неизменно совершает все спасительные таинства и имеет от Апостолов непрерывно продолжающуюся Богоучрежденную иерархию, а потому, не принадлежа к сей церкви, не возможно получить спасение. Тогда я положил твердое намерение оставить именуемое старообрядчество и присоединиться к православной церкви. Это благое намерение, с Божиею помощию и к великому моему утешению, я исполнил 23-го июля 1888 года, на 33-м году моей жизни. Чин присоединения совершал о. Савва Спиглазов, в храме Успения Пресвятыя Богородицы, в хуторе Сухановском Голубинской станицы. Вместе со мной присоединился к православной Церкви товарищ мой с детства, Димитрий Сандырев, урожденец Московской губернии, человек здраво рассуждающий и начитанный в писании.

О том, что я присоединился к православной церкви, наши старообрядцы узнали 15-го августа, во время бывающей у нас в этот день ярмарки, и тут же излили на меня всю свою злобу, – называли меня отступником, антихристом и пр.; а один фанатик, в нетрезвом виде, кричал: «тебя следует убить, и греха не будет»! Благодарение Богу! Я терпеливо перенес оскорбления, помня слова писания: в терпении вашем стяжите души ваши. Из близких моих знакомых некоторые с недоумением спрашивали: какая причина побудила меня оставить старообрядчество и присоединится к церкви? Исполняя долг христианский, я старался по возможности разяснять им эти причины, а теперь с тою же целию составил это описание моей жизни в расколе и обращения в православие. Пусть видят из него мои бывшие собратия – старообрядцы, что я действовал не легкомысленно, а многими и долгими размышлениями, чрез внимательное чтение святоотеческих писаний, и после многократных бесед с старообрядческими и православными учителями пришел к убеждению, что именуемое старообрядчество истинной, церкви Христовой не составляет и что единая истинная святая соборная и апостольская церковь есть церковь греко-российсская, от которой старообрядцы незаконно отделились, несправедливо обвинив в содержании мнимых ересей непорочную невесту Христову. От всего сердца воссылая благодарение Богу, возвратившему меня в ограду истинной своей церкви, молю Его, да вразумит и прочих старообрядцев, да поможет и им оставить заблуждения, познать истину и соделаться чадами святой Его церкви. Молю Бога, да и сей малый труд мой послужит им на пользу.