Глава XI. Конференция и ее последствия

Общее собрание мормонов. – Лица. – Великий энтузиаст „Мученик“. – Мормонский гимн. – Женщина поэт. – Выбор президента. – Последний рассказывает историю церкви. – Первая встреча с Брайамом. – Он преклоняет язычников. – „Непристойная проповедь“. – Грубость и нечестивость. – Желчность других ораторов. – Борьба на кафедре. – Возбуждение народа. – Его бешенство и фанатизм. – Ненависть против Соединенных Штатов. – Безумная бравада. – Автор почерпает новые сведения о мормонизме. – Предмет, заслуживающий изучения. – Английские и европейские секты подобного же характера. – Разделение предмета.

Полугодовая конференция церкви Иисуса Христа святых последних дней должна была происходить во вторник утром, 6 октября, в новой Скинии, и представляла для меня предмет большого интереса. Долго до начала митинга, когда только занялась утренняя заря, все дороги, ведущие в город, были заняты бесчисленным множеством народа, шедшего из отдаленных поселений и спешившего к полугодовому поклонению в «Сион». Возвращаясь с Медвежьей реки в предшествовавшие этому дню воскресенье и понедельник, я ежечасно встречал длинные поезда святых из северной и северо-западной частей территории, и, достигнув города, увидел еще большее количество их из округов Ута, Прово, Фильмора, Сан-Пита и Сан-Джорджа.

Этот день, празднуемый Святыми, во всем сходен с пасхой у евреев, и каждый, кто только может оставить свой дом, посещает «Сион» и считает это за особенную честь и привилегию.

Я достиг Скинии слишком поздно во вторник утром, и, вместе с тысячами других, не мог войти в нее, по причине недостатка в помещении. Святые, кажется, считают за достаточное счастье стоять вокруг здания, пристально глядеть на него и размышлять о том, что происходит за его стенами; но я не был поддерживаем таким энтузиазмом и утешился тем, что запасся предварительно ранним обедом и пришел, чтоб достать места тотчас же, как отворились двери в полдень. Картина, которая представилась мне, стоила труда беспокойства. С моего места близ кафедры и с самого боку, я мог обозреть все необозримое море лиц. Занавес в глубине был поднят, и весь овал, так же, как и все пространство подле органа были наполнены, по крайней мере, десятью тысячами ревностных слушателей. Места на возвышении, по обеим сторонам кафедры, были заняты епископами и старшинами, из отдаленных поселений, в количестве трехсот, между тем, на четырех длинных скамьях, составлявших кафедру, сидели первые президенты, а именно: Брайам Юнг, Даниэль Г. Уелльс, оставляя одно свободное место для покойного Гебера Кимбалля; двенадцать апостолов, представители собрания семидесяти, церковный секретарь, историк и городские старшины. Это было самое большое собрание святых, которое я когда-либо видел, и потому рассматривал его с большим интересом.

Я случайно увидел прекрасную группу американских лиц, но почти все эти лица имели то невыразимо чуждое выражение, которое все узнают, но никто не может изобразить. В обществах пятидесяти и ста человек, они оставили свою отдаленную родину на зов миссионера, отказались от друзей, собственности, страны и религии, чтобы, как они говорили, последовать за Христом; качались на волнах на отвратительных эмигрантских кораблях; отвернулись от прекрасных, плодородных штатов и прошли тысячу сто миль лугами, горами и горячим песком, «чтобы восстановить царство Божие в Дезерете». Чувствуя, что все это только часть их великого заблуждения, я, однако, не мог не почитать глубокой веры этих изуверов

После открытия митинга двадцатый очередной хор пропел:

«Мое сердце исполне мира и любви,

«Я скоро увижу Христа с небес», и т. д.

Затем старшина Эраст Сноу прочел молитву, за которой хор города Брайама пропел квартет:

«Молитесь о ниспослании мира Дезерету»;

после него старшина Джон Тэлор открыл митинг. Тэлор – один из первых, обращенных в мормонизм, и пользуется высокой репутацией между ними, так как был с Иосифом Смитом во многих затруднительных обстоятельствах и братьями его, Иосифом и Гирумом, в то время, когда они были убиты в тюрьме Карфагена, в иллинойском графстве Гэнкок.

Согласно с народным сказанием мормонов, чернь открыла огонь: Иосиф сказал Тэйлору, «я умру, но ты останешься жить, чтобы рассказать это происшествие нашим детям и их потомкам». В это же самое мгновение Гирум упал мертвый. Иосиф вскричал: «О, мой дорогой брат Гирум», и выскочил из окна. Раздался второй выстрел, когда Иосиф воскликнул: «О Господи Боже мой!» и упал на улицу. Четыре пули этого самого стрелка ранили Тэлора во многих местах, и пятая пуля в одну унцию из охотничьего карабина попала ему прямо в грудь, ударилась в английские часы, которые ходили беспрерывно десять лет, и остановила стрелки на 5-ти час., 16-ти мин. и 22-х секунд., что и считается между святыми торжественным часом смерти пророка. После падения Иосифа, чернь столпилась вокруг здания, и четвертый брат, который не был ранен, свел Тэлора с лестницы и отыскал для него безопасное место. По сказанию мормонов, в это время к Иосифу подбежал исполинского роста миссуриец, с выкрашенным в черный цвет лицом, чтобы отсечь ему голову, за что была назначена награда; но когда он, с ножом в руках, подступил к пророку, между ним и его жертвой сверкнула молния из безоблачного неба и вырвала у него из руки нож. Это происшествие, которое составляет сюжет гравюр, часто встречаемых в квартирах мормонов, основывается на показании некоего Даниельса, единственного свидетеля убийства, не бывшего ни сторонником мормонов, ни черни. Он соединился вскоре с мормонами, и, по настоянию апостолов, напечатал свой рассказ. Впоследствии он был «отлучен» от церкви, но мормоны все еще придерживаются его свидетельства. Часы, которые так точно обозначали минуту смерти пророка, сохраняются как священный остаток в городе. Тэлор, который был весь пронизан пулями, совершенно поправился и теперь – здоровый, почтенный на вид человек шестидесяти лет.

Хор пропел затем следующий гимн, сочиненный мисс Элизой Р. Сноу, мормонским поэтом:

«Our Proffet Brigham Young».

O God of life and glory!

Hear Thou а people’s prayer,

Bless, bless our Prophet Brigham;

Let him Thy fullnes share.

He is Thy chosen servant

To lead Thine Israel forth,

Till Zion, crowned with joy, shall be

А praise in all the earth

He draws from Christ, the fountaen

Of everlasting truth,

The wise and prudent Counsels

Which he gives to age and yours.

Thyself in him reflected

Through mortal agency,

He is Thy representative

To set Thy people free.

Thou richly hast endowed him

With wisdom’s bounteons store,

And Thou hast made him mighty

By Thy own Almighty power.

Oh, let his life be precious

Bless Thou his brethren, too

Who firmly join him side by side,

Who’re true as he is true.

Help him to found

Thy kingdom

In majesty and power,

With peace in every palace

And with strength in every tower;

And when Thy chosen Israel

Tрeir nщblest strains have sung

The swelling chorus there shall be

Our Prophet, Brigham Young.⁵

Сочинительница – одна из «духовных жен» Брайама. Этот класс женщин, обыкновенно, сохраняет свое девичье имя, прибавляя иногда имя своего духовного мужа. Она очень красивая, умная на вид женщина сорока, или сорока пяти, лет с наружностью, располагающей каждого в ее пользу.

В среду утром старшина Джордж А. Смит, двоюродный брат Иосифа, был избран первым советником Брайама Юнга; на место покойного Гебера Кимбалля, Даниэль Г. Уэлльс был назначен вторым советником, и эти трое составляют Первое президентство и решают все церковные дела!

Председатель Смит представил тогда подробный отчет об истории церкви с того времени, как Иосиф получил назначение вынуть золотые доски из холма Куморы, в западном Нью-Йорке, до изгнания из Нову. Он распространялся также о распрях мормонов в Кэртлэнде и о их путешествии в Миссури. «Там два пастыря собрали толпу, и лейтенант-губернатор вызвал отряд милиции. Святые были изгнаны из графства Джексон в Клэ, а оттуда в Калдуэлль, который они нашли занятым несколькими лицами, все охотниками. Дальний запад был населен и устроен как бы по волшебству. Около 1 августа 1838 года они владели всем Кальдуэллем и частями соседних графств, но чернь снова восстала против пих. Губернатор вызвал пятнадцать тысяч человек, по между ними невозможно было установить порядка; чернь наносила побои мужчинам и насиловала женщин. Женщины и дети странствовали в продолжение пятнадцати дней по выгорелым лугам, и ноги их оставляли следы крови на пути. Тогда святые отправились в Иллинойс и построили прекрасный город Нову, между тем, как Иосиф Смит посетил президента, Мартина-Фан-Берена, который, выслушав его просьбу, сказал: «Ваше дело право, но я не могу ничего для вас сделать». Вскоре после этого Иосиф и Гирум были арестованы и убиты. Затем в девяти графствах сговорились изгнать нас.

«Мы обратились к губернатору штатов, и нам сказали, что закон на нашей стороне, но общественное мнение против нас, поэтому мы должны выселиться. Мы окончили свой храм с лопатой в одной и ружьем в другой руке. Затем наш город бомбардировали в продолжение трех дней и снова отступили. Мы начали переправляться через Миссисипи в феврале месяце, по льду. В то время как наш народ расположился на берегах реки, Бог посылал к нам в лагерь перепелок, которых можно было брать рукой, чтобы избавить нас от голодной смерти. В таком положении они оставались до тех пор, пока те, которые отправились к западу, вернулись с повозками, чтобы увезти их, но еще раньше их прибытия, многие погибли».

Этот рассказ повторялся в различные времена всеми проповедниками, и в самой преувеличенной и возмутительной форме. В четверг утром я в первый раз слышал Брайама Юнга. Он выше среднего роста, хорошего телосложения, фигура его прекрасна и осаниста, глаза серые или светло-голубые, волосы светло-русые или золотистые, с проседью, кожа чиста и розоватого цвета, темперамент сангвинический. Голос у него чистый, изложение ясное и производящее магическое действие на собрание. Но его слог был груб и иногда даже вульгарен сверх всякого описания. Когда он был очевидно в дурном расположении духа, он старался произвести то же самое и в народе, предаваясь воспоминаниям как личным, так и общественным, что подавало повод к доносам на него всех противников. Когда он сперва встал с места, фигура его произвела некоторое впечатление на меня, и я подумал, что он был обязан господством своим над невежественным народом как физическому, так и умственному своему превосходству. Но когда он окончил свою речь, я был крайне удивлен и мне казалось немыслимым, чтобы тысячи народа считали его «пророком Бога». Впоследствии, однако, я имел удовольствие слушать его, когда он был в более спокойном настроении и казался, по крайней мере, некоторым образом, пророком, пастырем и царем.

Что касается до остальной части конференции, которая была, главным образом, посвящена обсуждению общего намерения прекратить торговлю с купцами-язычниками, ораторы, казалось, соперничали друг с другом в горечи, неумеренности в выражениях и вражде против язычников; то хорошее мнение, которое я составил себе до сих пор о мормонах, исчезло совершенно. В первый раз в жизни я слышал, как были осмеяны, поруганы и осыпаны проклятиями правительство и жители Соединенных Штатов; в первый раз я слышал, как божились и клялись проповедники на кафедрах; самые цинично-богохульные выражения, беспощадно проклинающие язычников, произносились так называемыми апостолами и пастырями. Конференция кончилась и ее вредные действия начали вскоре обнаруживаться. Когда я в первый раз прибыл на место конференции, я не заметил признаков старой горечи чувств, и потому предполагал, что многое, что я слышал о пастырях между мормонами и язычниками было преувеличено.

В таком настроении общественного мнения, конференция началась, обсудила декрет о несообщении с жительствующими язычниками, и не щадила трудов возбудить против них вражду мормонов. Вся история церкви была повторена снова самым возмутительным образом; каждый акт «гонения», как бы он ни был незначителен, был рассказан до мельчайших подробностей и в преувеличенном виде. Не из чего не видно было ни малейшего намека на то, что мормоны в чем-нибудь неправы, напротив, каждый отдел истории начинался следующими словами: «Мы избранный народ Бога, с которым Он говорил устами Своего Пророка в эти последние дни, и потому свет, разумеется, ненавидел нас. Между Богом и диаволом существует и должна существовать вечная вражда, как и между Сионом и чадами диавола, к которым принадлежат жители Миссури и Иллинойса». И эти простые люди, которые пришли в Скинию с спокойным духом и в мире друг с другом и прочим светом, вышли оттуда, исполненные смертельной ненависти против язычников. Ещё другие ораторы по порядку рассказывали о их страданиях в Миссури и Иллинойсе, и злоба их, казалось, перешла в бешенство. В своей «проповеди» Брайам угрожал ужасными бедствиями треклятым вероотступникам и выразил «сожаление о этом, что Бог не повелел нам расстрелять окаянных демагогов», на что в Скинии громкие голоса отвечали: Аминь! Аминь!

Другой оратор, Джордж Кэннон, зашел еще далее и, казалось, старался истощить все источники красноречия, побуждая народ к совершению насилий над чернью, но не прямо советуя сделать это. Главными предметами его злобы была газета язычником «Reporter» (Рассказчик) и гимназия союзной Миссии Св. Марка, языческая школа в городе. Кэннон называл школу одним из учреждений дьявола в Сионе, и затем спросил: «Неужели можно допустить продолжение этого учреждения, где умы наших детей заражаются его достойными проклятия и пагубными учениями?» На что послышались голоса: Нет! Нет! Он не осмеливался прямо посоветовать народу атаковать или разрушить контору вышеназванной газеты, но рассказал отрывок из истории с комментариями, которая, если и не прямо указывала на насилие, не имела другой цели, которой бы я заметил. Он рассказал, что, когда он был еще мальчиком, в Нову издавалась газета некоторыми «вероотступниками», под названием «Expositor» (Истолкователь). Это газета унижала святых и поносила их жен и дочерей, пока Городской Совет не увидел причиняемый ею вред. Около этого времени оратор находился в конторе тамошней мормонской газеты, и слышал, как Иосиф и Гирум Смит говорили об этом. Гирум сказал: «Прежде, чем допустить продолжение этой газеты, он падет в стенах того здания, где она издается». Оратор рассказал затем, в весьма пылких выражениях, о мученической смерти Иосифа и Гирума, и тех многих святых, которые пострадали из-за газеты «Expositor», пока слушатели его не пришли в совершенную ярость. Затем он прибавил, что здесь, в Сионе, также издается газета, до такой степени сходная с той, что он едва может отличить их, и к тому, времена так схожи одно с другим, что он почти опять воображает себя мальчиком. Прочитав затем некоторые отрывки их газеты «Reporter», и истолковав их самым возмутительным образом, он сказал: «Во всяком другом обществе такая газета, как эта, была бы уничтожена в течение пяти дней, а издатель ее повешен на телеграфный столб. На что раздраженное собрание отвечало «Слышим, слышим», «мы здесь», и т. д.

Я начал теперь понимать то, что казалось мне сперва загадкой: что во всяком штате, где жили мормоны, народ, который принял их сперва радушно, под конец ненавидел их и становился их противником. Допуская, что все обвинения их в незначительных кражах, подлогах и убийствах были ложны, то все-таки такой безумный фанатизм мог расстроить хорошие отношения с соседями и вооружить все другие возбудительные элементы против их собственных. Мормонизм, который составлял для меня до сих пор предмет незначительного интереса, казался мне теперь достойным глубокого и серьезного исследования.

Что громадное количество народа принимает предписание дикой религии, это не новость и, может быть, неудивительно; первые нации Европы обнаружили признаки еще большого фанатизма; Англия имела своих Ирвингитов, Мэгглетопиапов и последователей Иоанны Суткотт; Германия была принуждена умертвить пятьдесят тысяч свирепых анабаптистов Мюнстера, последователей Иоанна Лейденского, между тем, как конвульсионеры Франции и скопческие секты России выказывали более неестественного изуверства, нежели мормоны. Но, чтобы в свободной республике мог образоваться феократический деспотизм, чтобы холодный и практичный янки вернул время пророков, и чтобы после двух тысяч лет прогресса в христианстве, мужчины и женщины добровольно приняли многобрачие, полуязычество и «мертвые дела» обрядового закона – это предмет, достойный исследования. Мы составим краткое обозрение самых характеристических черт мормонизма, и поставим их, для удобства, в следующий порядок:

I. Общество мормонов и общие взгляды.

II. Анализ богословия мормонов.

III. Теоретическое многоженство – его история.

IV. Практическое многоженство.

V. Феократия мормонов.