Глава IV. Два года распри. – Выселение из Иллинойса

Неимение преемника пророку. – Дэвид Гирум Смит „сын обетования.“ Споры о том, кому сделаться начальником. Дипломатия Брайама Юнга – Замечательные наказания. „Отлучение от церкви всех оппонентов Брайама. – Возобновление смут. – Сражения, оскорбления, грабежи и убийство. – Другой выбор и измены. – Замечательная „волчья травля“. – Заточение и казнь убийц Смитов. О мормонских бунтовщиках. – Погрешности и недостатки закона. – Дальнейшие оскорбления язычников. – Беспокойства в графстве Адамс. – Убийства и изгнание мормонов жителями графства Адамс. Месть мормонов. – Мс. Брэтнея, Уоррела, Уилкокса и Даубенейера. – Возмездие и убиение Дерфи. – Опустошение мормонами графства Генкок – Бегство язычников. – Вызов милиции и учреждение в Генкоке осадного положения. – Приготовление мормонов к выселению из Иллинойса. – Новые распри. – Новые измены мормонов. – Бомбардирование Нову и окончательное изгнание мормонов.

Неприязненные действия язычников внезапно прекратились и настал период отдыха. Но необходимо было позаботиться об управлении церковью. Феократическое правление было вполне организовано Иосифом Смитом, но последний не назначил преемника. Хотя пророк уже хотел иметь по себе наследником своего старшего сына Иосифа и повелел ему быть царем и пастырем на его месте, незадолго до смерти он сказал, что «не родился еще человек, долженствовавший руководить его народом», но что от Эммы Смит, обещавшей ему тогда наследника, должен произойти сын, который будет его преемником. Этот ребенок, названный по желанию отца Дэвид Гирум, родился 17 ноября в отеле. Это и есть «сын обетования», которого до сих пор тысячи мормонов считают своим предназначенным руководителем, долженствующим снова ввести их в графство Джексон.

Но необходимо было иметь начальника немедленно же. Многие имели откровения, что Иосиф, подобно Спасителю, воскреснет от смерти, и некоторые даже утверждали, что видели его, скачущим по воздуху на белом коне. Но все эти откровения были в конце концов признаны духовенством «ложными». Уильям Смит, единственный, переживший пророка, брат его, заявил свои права на наследие.

Сидней Ригдон, который был одним из первых советников церкви, по своим особым отношениям к ней, также предъявил свои требования. Джемс Странг имел откровение, что ему предназначено вести народ в Висконсин. Лиман Уайт получил небесное повеление отправиться в Техас, и Глэдденский епископ, Джон Е. Пэдж, Кетлер, Гедрик, Брюстер и другие подтвердили права всех вышеозначенных лиц.

15 августа, двенадцать апостолов, а во главе их Брайам Юнг, послали «соборное послание ко всем святым в мире», и 7 октября святые из Нову и окрестностей составили собрание, на котором должно было быть решено кому из них стать во главе управления церковью. Брайам был в то время в Бостоне, а Ригдон, имевший дело с массой народа, также успел собрать сходку, но Брайам вернулся в день заседания и окончательно разрушил план Ригдона. Народ заявил, чтобы управление находилось пока в руках двенадцати апостолов, которые действительно готовились сделать Брайама главным своим начальником. На следующий день Брайам сделал ложный донос на Сиднея Ригдона, который, этим временем, имел откровение, чтобы все состоятельные члены последовали за ним в западную Пенсильванию и учредили там новую стоянку мормонов. Брайам объявил Ригдона и все его откровения исходящими от дьявола, и настаивал на том, чтобы он был «отлучен от церкви». Около ста человек подали голос против этого, но они были немедленно объявлены «вероотступниками и отлучены». Затем было предложено и решено, чтобы «все, кто отныне будет защищать Ригдона, были отлучены», и этим кончились так называемые выборы. Ригдон взял с собой небольшое общество в Пенсильванию, и большая часть других искателей также набрала значительное число членов разных других сект, известных в Брайамитской церкви под названиями; «Гледенитов», «Странжитов», Брюстеритов», «Кетлеритов» и «Собирателей». Большая часть этих сект распалась впоследствии на части, «Times and Seasons», еженедельное периодическое издание, было учреждено в Нову вскоре после поселения в нем мормонов, и в пятом томе его можно найти подробное описание всех этих любопытных процессов.

Брайам Юнг забрал теперь всю власть в руки, поспешил окончить постройку верхних комнат храма и принуждал народ принимать участие в новых. Они состояли в мистической церемонии, представлявшей различные ступени прогресса человека, во время которой кандидаты посвящались, начиная со старших до младших: они подводились ко всем пастырям, должны были поклясться, что будут исполнять приказания своих начальников. Наказания за нарушения этих клятв, как гласят свидетельства различных вероотступников, состояли в том, что у них «перерезали горло», вынимали внутренности, и вырывали сердце, и пр., смотря по степени виновности. Брайам быстро утвердил свою власть, но в начале 1845 года внешняя вражда снова дала себя почувствовать, и начальники решили тайным образом оставить Нову. ·

Недовольные и пострадавшие граждане хотели бежать к соседям, которые были враждебны мормонам, и восстать там, побуждаемые ненавистью к святым. Язычники, имевшие земли близ Нову, нашли их вполне негодными, так как они не могли продать их другим язычникам; а в самом графстве, где поселились мормоны, общества его также покинули и он не мог присоединиться к новым пришельцам, или сделаться их соседом, и часто обвинял их в противозаконных действиях относительно себя и постоянном беспокойстве. Его земля потеряла половину своей ценности, и близкое присутствие чужестранцев, приверженцев фанатической секты, заставляло его быть постоянно настороже. Между народом сложилась почти, можно сказать, уверенность, что он до тех пор не будет мирно наслаждаться своей собственностью, пока не будут изгнаны святые. Язычники соединились группами для защиты, и мормоны сделали то же самое по повелению церкви, с которой они были связаны такими абсолютными клятвами, и это, разумеется, повело к местной и сектантской ненависти, последствием которой было кровопролитие между народом, носившим, обыкновенно, оружие. Люди боялись оставаться на чужой земле, иначе как шайками, произошли возмущения и схватки, перешедшие почти в правильный бой; кровь была пролита, погибло несколько людей, и раздражение обеих сторон достигло высших размеров. Западная печать изобиловала рассказами о безобразиях, происходивших в Нову, которые были, без сомнения, сильно преувеличены, но не лишены доли истины. Было совершено ужасное убийство в графстве Ли, в Иове, и виновные были немедленно отправлены в Нову. Около двенадцати мормонов подтвердили клятвой, что обвиняемые находились в городе в то время, когда совершено было убийство, и, хотя их показания противоречили, но остальные свидетельства были так ясны, что убийцы, два брата Годж, были признаны виновными и повешены в Монтрозе. Народ тайком толковал о том, что они будут спасены властью мормонов, и все жители южной Иовы, имевшей восемь миль в пространстве, так как та часть, которая прилегала к Миссури, принадлежала индейцам, ожидали исполнения приговора. Это происшествие снова вооружило всех жителей Иовы и Иллинойса против Нову. Между журналами этого периода, ходатайствовавшими об изгнании или истреблении мормонов, самыми главными были: Sangamo Journal, Burlington Hawk-eye, Quincy Whig и Wаrsaw Signal. В это самое время исполнительная власть Штата была открыто обвинена в том, что оказывала покровительство мормонам. Может быть, ни один факт в истории мормонов не изобличает так вопиющей несправедливости мирян и испорченности их руководителей, как поступок их с губернатором Томасом Л. Фордом. Он был избран большинством их голосов и всегда утверждал, что причина их гонений только политическая, он всегда был им другом в самых критических обстоятельствах, и всегда, во всех проступках с их стороны, старался находить извинение для них; он сделал все, что было нужно для спасения Смитов и даже рисковал своей популярностью и жизнью, подвергая их убийц должному наказанию. Но, несмотря на это, они никогда не прочь возводить на него различные обвинения, так как он не согласился на их остальные требования; они, обыкновенно, обвиняют его в потворстве убийству Смитов и осыпают проклятиями его память. Надо сказать, что губернатор Форд написал свою историю через год после удаления мормонов, и что это не столько история Штата, сколько защита его управления; политически он был более врагом антимормонов западного Иллинойса, нежели мормонов, и всегда старался выставлять последних в возможно более благоприятном для них свете. После этого комментария, или, скорее, предостережения, я возвращаюсь к его рассказу.

«Около года после того, как апостолы восстановили свою власть, они на время отказались от своего плана обратить весь свет в новую религию. Все миссионеры и члены, находившиеся в чужих краях, были отозваны назад; было объявлено, что свет отверг евангелие, убил пророка и патриарха, и должен теперь погибнуть в грехах. Между тем, до этого времени и после того, старшины в Нову перестали проповедовать о религии. Мормоны со всех сторон стекались в город; духовные сходки составлялись правильно для богослужения, но вместо того, чтобы объяснять новое евангелие, усердные и раздраженные проповедники толковали только о проступках язычников и, казалось, задача их состояла только в том, чтобы внушать своим последователям ненависть ко всему роду человеческому, исключая «святых». Проповедь была теперь не более как рассказ, исполненный профанации и проклятий. Что касается до моего личного знакомства с этим народом, то я могу поистине сказать, что я не знал ни одного из их руководителей, который не осыпал бы своих противников по вере проклятиями. Другого рода речей не слышно было во всем городе. Проклятия врагам, стране, правительству, всем общественным должностным лицам, были упреки, преподаваемые теперь старшинами, с целью возбудить в народе высшую степень презрения и злобы против всех, кто не принадлежал к мормонской церкви или к ее податливым орудиям. Читатель, наверное, может представить себе, что в городе, состоящем из двенадцати тысяч жителей, могла быть питаема и поддерживаема постоянная злоба при помощи таких воспламеняющих речей его начальников.

В это время антимормоны тоже не дремали; они теперь тверже, чем когда-либо, решились истребить мормонов; и будучи в высшей степени раздражены против них, они всеми силами старались приобретать себе помощь. С другой стороны, мормоны также обратились за помощью к правительству, прося его отмстить убийцам Смитов. Антимормоны просили губернатора нарушить конституцию, которую он клятвой обязался поддерживать, и изгнать мормонов, употребив в дело оружие. Мормоны, с своей стороны, во всех своих газетах, просили губернатора прибегнуть к власти и разом отмстить их врагам, призвав расстрелять из них пятьдесят, или сто человек, без судьи и суда присяжных. Обе партии питали полнейшее отвращение к конституционным порядкам, удерживавших их от взаимной мести; каждая готова была повиноваться самопроизвольной власти, решению диктатора, сделать меня на время королем или дать мне, по крайней мере, власть короля, чтобы уничтожить формы и дух свободного правительства, разумеется только в том случае, если деспотизм, который будет создан на его остатках, послужит только в их пользу и отмстит их врагам.

Другие выборы предстояли в августе месяце 1844 года для членов конгресса и законодательной власти, и один выбор, как известно бы по всей нации, для президента Соединенных Штатов. Война партий никогда не была так свирепа и ужасна, как во время этих выборов. Я сильно боялся, чтобы мормоны не подавали голоса при этих выборах, надеясь этим усмирить раздражение против них, и потому неоднократно отсоветовал им делать это. Но за несколько дней до выборов, в их город прибыл полковник Е. Д. Тэлор, и мормоны, которые были всегда склонны следовать самому дурному совету, были уговорены подать голос на этих выборах в пользу всех демократических кандидатов. Тэлор нашел их очень враждебными к губернатору и потому склонными не подавать голоса на этих выборах. Главный приверженец антимормонов, думая, что я имею некоторое влияние на мормонов, и желая уничтожить его, уверил их, что губернатор знал и благоприятствовал убийству их пророка и патриарха. Мормоны думали, что губернатор потворствовал убийству или, по крайней мере, не принял надлежащих мер для предотвращения его.

В конце 1844 года, предводители антимормонов послали печатные приглашения ко всем милиционным капитанам Генкока и соседних графств Иллинойса, Иовы и Миссури присутствовать с своими ротами на большой волчьей травле в Генкоке, и заявили частным образом, что волки, назначенные для травли – мормоны и Джэк-мормоны². Были сделаны приготовления и собрано несколько тысяч человек, которых снабдили продовольствием на шесть дней; антимормонские газеты снова начали помещать самые ужасные рассказы о воровствах, мошенничествах и оскорблениях, будто бы нанесенных им мормонами. Вигская печать во всех частях Соединенных Штатов пришла к ним на помощь. Демократические газеты и начальствующие демократы, партия которых была выбрана большинством голосов со стороны мормонов, робели под бурей, не имея ни одного органа для смягчения общественного мнения, ни домами в чужих краях, за исключением обесславленный мормонской газеты в Нову. Но очень немногие из моих отличных демократических друзей осмеливались оказать помощь своему губернатору, и немногие из них дерзали оправдывать его мотивы, целью которых было сохранение мира. Они боялись решений мормонов на выборах и не захотели рисковать своей популярностью, принимая участие в покровительствовании их, даже если бы закон, справедливость и конституция была на их стороне. Таков был гнусный характер мормонов, таковы ненависть к ним народа и малодушие передовых людей, боявшихся встретиться с ней.

При таком положении дел, я обратился к бригадному генералу Гардину, состоявшему в милиции Штата, и к полковникам Бэкеру и Мерримэну, которые были все виги, но люди с воинским честолюбием, и им при помощи полковника Уильяма Ветерфорда, демократа, и усилий с моей стороны, удалось собрать около пятисот волонтеров; и эти виги сделали то, чего не хотели сделать мои собственные политические друзья, за исключением двух или трех, из чувства долга и благодарности.

С этим укреплением, под предводительством генерала Гардина, я прибыл в графство Генкок 25 октября. Недовольные отказались от своего плана, и все предводители их бежали в Миссури. Тhe grays Карфагена бежали почти всей ротой, и захватили с собой свои оружия. Во время нашего пребывания в графстве, антимормоны протеснились в лагерь и свободно разговаривали с людьми, которые были сильно заражены их предрассудками, и было почти невозможно уговорить некоторых офицеров приказать их выгнать. Полковники Бэкер, Мерримэн и Ветерфорд предложили свои услуги, если бы я вздумал проникнуть с подкреплением в Миссури и взять в плен двух или трех предводителей антимормонов, которых уж давно решено было арестовать за убийство Смитов. Я согласился на это и достал лодку, на которой мы отплыли в ту же ночь и тайком пристали к берегу, на расстоянии одной мили от Варсавы. Наше маленькое укрепление прибыло на это место около полудня; в эту ночь мы должны были переехать через реку Миссури к городу Чорчвиллю и схватить обвиненных, расположившихся там лагерем с своими приверженцами; но в этот день, после обеда, полковник Бэкер посетил неприятельский лагерь и, вернувшись оттуда, отказался участвовать в экспедиции, и посоветовал то же самое своим друзьям. Не было никакой власти, которая могла бы удержать людей от нападения на соседний штат, и потому, к великому огорчению меня и других, дело состоялось. Полковник Бэкер, как кажется, отчасти уже назначил сроки (terms) для сдачи обвиняемых. Их готовились отправить к допросу в Квинси с военной стражей; посоветовать поверенному народа отдать их на поруки и дать им право на продолжение следствия по их делу в следующий день заседания суда в Карфагене; согласно с этим, двое из обвиняемых добровольно сдались в плен.

Я пригласил способных адвокатов в точности исследовать все показания, составить обвинительный акт и просить на суде на оскорбителей. Дело это уже однажды разбиралось судьей Юнгом летом 1845 года. Шериф и присяжные, выбранные судом мормонов, были отменены из предрассудка, был составлен новый список присяжных и назначены для этого особые избиратели; но, когда суд окружило более тысячи вооруженных человек, чтоб удалить мормонов и их друзей, список присяжных был составлен из этих военных охранителей суда, которые поклялись, что они никогда не составляли и не выражали никакого мнения ни о виновности, ни о невинности обвиняемых. Мормоны имели одного главного свидетеля, который находился с войсками в Варсаве, странствовал с ними, пока они не рассеялись, слушал их наставления, но приехал в Карфаген раньше их и видел как они убили Смитов. Но прежде, чем началось следствие по этому делу, они уговорили его сделаться мормоном; но заботясь более о прославлении пророка, нежели об отмщении за его убийство, предводители мормонов заставили его напечатать памфлет, содержавший подробности об убийстве, и в котором он рассказывал, что видел, как голову Иосифа Смита озарил яркий, блестящий свет, ослепивший некоторых из-заговорщиков, и слышал сверхъестественные голоса, подтверждавшие его пророческую миссию. Напечатав этот рассказ в книге, он был принужден подтвердить его клятвой перед судом, и это, разумеется, поколебало правдивость его показаний. Этот свидетель был потом изгнан мормонами из их общества, но они, без сомнения, придерживаются его свидетельства, говорящего в пользу божественной миссии пророка. Были допрошены еще другие свидетели, которым были известны факты, но, благодаря влиянию, деморализации партии, они показали, что ничего не знают и обвиняемые были все освобождены.

В следующее заседание, предводители мормонов были судимы за уничтожение еретической печати и оправданы. Они, не имея интереса возражать против шерифа или суда присяжных, назначенных судом, который был выбран ими самими, в свою очередь, имели благоприятный для них состав присяжных, произнесший оправдательный приговор. Казалось, законы доставляли средства для приноравливания к каждой партии суда присяжных. Мормоны могли иметь мормонский суд присяжных, выбранный ими самими, а антимормоны, возражая против шерифа и обыкновенного списка присяжных, были вправе требовать других от антимормонов. Из этого следовало, что ни один из предводителей ни той, ни другой стороны, не мог быть арестован без помощи войска, так же как и представитель одной партии не мог сдаться другой, из боязни быть убитым; когда принужденная к тому военной силой конституция воспретила, наконец, судебное следствие во всяком другом графстве; без согласия обвиняемых никто не должен был быть изобличен в преступлении в Генкоке, и это положило конец отправлению криминальных процессов в этом, не имевшем порядка графстве. Правительство пришло там в упадок, и вся общинная власть уступила место ужасной анархии. Если бы весь штат был в «подобном положении, тогда бы действительно оправдались слова одного остряка, который выразил мнение, что народ этот был неспособен ни сам управлять собой, ни быть управляемым другими».

В конце 1845 года мормонские партии были отменены законодательною властью, которая очевидно считала это распоряжение средством против всех зол мормонизма.

Нову был теперь город приблизительно в 15,000 населения, которое быстро умножалось, когда последователи пророка начали стекаться туда из всех частей света. В графстве Генкок находилось также значительное число мормонских поселений и деревень. Город Нову простирался на расстоянии около шести квадратных миль; часть его была построена на равнине, окаймляющей Миссисипи, но большая часть его была построена на крутых берегах, на восток от реки. Большой храм, который, как говорят, стоил миллион долларов денег и много трудов, стоял на возвышении и был виден на двадцать миль окружности в Иллинойсе и Иове.

«Антимормоны жаловались на значительное число грабежей и мошенничеств. Мормонская печать в Нову и антимормонские газеты в Варсаве, Квинси, Спрингфильде и С. Люисе, поддерживали постоянную вражду между собой. Антимормоны вызывали народ к восстанию и изгнанию мормонов. О больших пожарах, происходивших в то время в Питсбурге и других городах, мормонская печать постоянно отзывалась так, что Бог ниспослал их для того, чтобы доказать свое неудовольствие против язычников, и говорила неоднократно, что все другие места, которые не перестанут враждовать против мормонов, будут истреблены подобным же «огнем и жупелом». Около этого времени, началось судебное следствие в окружном суде, в Соединенных Штатах, против двенадцати апостолов, вследствие ноты, данной в Огайо. Выборный маршал (распорядитель) пригласил в суд ответчиков. Последние решились не подвергаться процессу; партизаны их составили большую сходку, на которой предводители его говорили неуважительные и возмутительные речи, угрожали маршалу за то, что он намеревается затеять законный процесс, и здесь было публично объявлено и решено мормонами, что ни один процесс не будет больше происходить в Нову. Около этого времени, один из предводителей антимормонов, д-р Маршалл, напал на генерала Деминга, шерифа графства, но был убит им. Шериф был арестован и отдан на поруки судьей Юнгом за неумышленное убийство, но, несмотря на то, что он поступил так жестоко, защищая свою жизнь, никто не считал его виновным ни в каком преступлении. Но д-р Маршалл имел много друзей, которые были готовы отомстить за его смерть, и бешенство народа достигло таких размеров, что судья счел за лучшее отдать на поруки и шерифа, чтобы он не сделался жертвой народной ярости.

Немного спустя после судебного следствия, происходившего по делу мнимых убийц Смитов, на одном из-заседаний суда, в котором разбиралось право на владение землей, близ Лимы, в графстве Адамс, было открыто, по свидетельствованию мормонов, что эта секта имела в своей церкви учреждение, называвшееся Единство и состоявшее из пяти человек, из которых один был нечто вроде опекуна. Последний был доверенным лицом остальных членов ассоциации и владельцем ее собственности; так что, если бы на эту собственность вздумали наложить запрещение за долги, мормоны могли бы доказать, что она принадлежит тому или другому члену партии, и этим помешать ее продаже. Вскоре после этого открытия, в конце 1845 года, антимормоны – жители Лимы и Зеленых Равнин, собрали митинг, чтобы придумать средство для изгнания мормонов из своего соседства. Они уговорили некоторых лиц из числа своих же, направить несколько выстрелов на дом, где они были собраны, и сделать это таким образом, чтобы никого не ранить из тех, кто участвовал в митинге. Митинг состоялся, на дом были направлены выстрелы, но никто не ранен, и антимормоны, прекратив внезапно свой митинг, помчались по всему краю, распространяя ужасный слух, что мормоны принялись за резню и убийства.

На это страшное известие собралась скоро толпа, которая решилась уговорить мормонов оставить окрестности, и угрожала им огнем и мечом, если они вздумают оставаться. В этой местности жил очень бедный класс мормонов, и очень понятно, что прочим жителям наскучили производимые ими маленькие кражи и плутовства. Мормоны отказались уйти; около ста семидесяти пяти домов и хижин были сожжены, а жители принуждены бежать. Они бежали в Нову, перетерпевая на дороге крайние лишения, взяв с собой своих жен, детей, старых и больных. Вид этих жалких созданий возбудил гнев мормонов в Нову. Когда в Спрингфильд пришло достоверное известие об этих происшествиях, я приказал генералу Гардину собрать отряд и восстановить порядок. Но в то время, как происходили приготовления, шериф графства взял дело в свои руки. Генерал Деминг умер вскоре после смерти д-ра Маршалла, и мормоны выбрали шерифом на его место Якова Бекинстоса. Слывя за политического руководителя мормонов, Бекинстос пользовался самой глубокой ненавистью противной партии.

Когда начались пожары, большая часть антимормонов выразилась очень строго против этого, предполагая, что сила мормонов может восстать и положить конец таким возмутительным действиям. Но когда их призвал новый шериф, ни один из них не пришел к нему на помощь, так как большая часть находилась, без сомнения, под влиянием ненависти к нему. Бекинстос поехал тогда в Нову, собрал там вооруженную силу из нескольких сот мормонов, с которыми отправился по всему краю; он овладел Карфагеном и оставил там постоянный караул. Все антимормоны, до прибытия шерифа, покинули свои дома, и некоторые из них бежали в Иову и Миссури, а другие в соседние графства Иллинойса. Шериф был не в состоянии, или не желал вступать с некоторыми из бунтовщиков в бой и арестовывать их за совершенные ими преступления. Солдаты приблизились и напали на небольшую шайку, но последней удалось ускользнуть, прежде чем она была атакована, за исключением одного. Последний, имя которого было Брэтней, был сперва застрелен некоторыми из отряда шерифа; а потом так изувечен и изрублен ими, как будто был убит индейцами.

Шериф тоже находился в постоянной опасности со стороны антимормонов, которые каждый день грозили убить его при первом же случае. Когда он шел однажды из Варсавы по направлению к Нову, его преследовали три или четыре человека до такого места дороги, где стоял мормонский обоз. Бекинстос прошел мимо них и остановился, преследователи находились на расстоянии ста пятидесяти ярдов от него, как вдруг на них с изумительной, точно рассчитанной верностью, были направлены выстрелы какими-то людьми, скрывшимся в стороне, недалеко от них. При этом был убит Франклин А. Уоррел³. Это был тот самый человек, который командовал тюремной стражей в то время, когда были убиты Смиты, и отличился тем, что не оправдал доверия к себе, согласившись на убийство. Полагают, что Бекинстос, ожидавший преследования и нападения, из предосторожности поставил в засаду несколько человек, чтобы они выстрелили в его преследователей. Он был потом обвинен в мнимом убийстве, но дело, благодаря его стараниям, перешло на разбирательство в суд графства Пеории, и он был оправдан. Около этого времени, мормоны убили также человека, по имени Даубенейер, без всякой, по-видимому, побудительной причины; и другой антимормон, по имени Уилькокс, был убит в Нову, как полагали, по приказанию двенадцати апостолов. Антимормоны также совершили убийство. Некоторые из них, под предводительством Бэкмана, подложили огонь под солому близ риги, принадлежавшей мормону, по имени Дэрфи, семидесятилетнему старику; сами они стали в засаду – и когда старик вышел, чтобы потушить огонь, застрелили его из-за угла; убийцы были арестованы и предоставлены в один из антимормонских мировых судов, но были оправданы, несмотря на то, что виновность их была очевидна.

Во время влияния шерифа и отсутствия антимормонов из их местожительства, народ, дома которого были сожжены, собрался в Нову, откуда он, со многими другими, сделал вылазку и начал опустошать край, грабя и присваивая себе все, что мог унести и увезти с собой. Получив известие об этих происшествиях, я поспешил в Джексонвилл, где в конференции, в которой участвовали генерал Гардин, майор Уоррен, судья Дуглас и генерал-прокурор мистер Мс. Дугалл, было решено, чтобы вышеозначенные господа со всевозможной скоростью отправились в Гэнкок, с собранными предварительно, какими бы то ни было, большими, или небольшими отрядами, и положить конец этим беспорядкам. Теперь было ясно, что никакой партии в Генкоке нельзя было поручить поддержание мира. Было также решено, чтобы эти господа соединили свое влияние с моим и принудили бы мормонов оставить Штат. Генерал Гардин, не теряя времени, собрал триста или четыреста волонтеров, и когда он прибыл в Карфаген, то застал суд во власти мормонской стражи. Он приказал последней разойтись, оставить здание в течение пятнадцати минут. Те партии мормонов, которые занимались грабежом, были остановлены в своих опустошительных действиях. Беглые антимормоны были призваны назад в свои дома, и всем партиям, в числе четырех на каждой стороне, было запрещено собираться и странствовать по краю.

В то время, как генерал Гардин находился в Карфагене, там была составлена предварительно назначенная сходка из делегатов восьми соседних графств. Жители соседних графств боялись, чтобы антимормоны не опустошили совершенно Генкока и вследствие этого не предоставили бы в полное владение мормонов одно из обширнейших графств Штата; они опасались, что это произведет немедленное же столкновение между ними и окрестными графствами. Поэтому они назначили эту сходку для изобретения мер изгнания мормонов. Двенадцать апостолов были теперь довольны тем, что мормоны не могли оставаться, или, если бы они остались, то предводители их были бы принуждены отказаться от своего влияния и власти над ними. Они убедились теперь, что тот род магометанства, который они старались установить, никогда не может существовать вблизи народа, нравственность и обычаи которого были поруганы и оскорблены им; это магометанство могло быть водворено ею при помощи оружия. При помощи генерала Гардина, действовавшего по моим инструкциям, между обеими враждебными партиями состоялось соглашение о выселении большей части мормонов весною 1846 года.

Обе партии постановили также, что они пока не будут производить арестов за прежние преступления; и я, с своей стороны, решил поставить в графстве вооруженную силу для сохранения мира. Присутствие подобной силы и дарование амнистии обеим сторонам за все прошлые преступления были выпрошены мормонами для того, чтобы они могли посвятить время и труды – приготовлениям к выселению. Генерал Гардин первый уменьшил свой отряд до ста человек, передав начальствование над ней майору Уильяму Уоррену; этот отряд, которого, в продолжение зимы, убавилось до пятидесяти, а потом до десяти человек, существовал до конца мая месяца 1846 года. Им командовал с большой осторожностью и предусмотрительностью в течение всей этой зимы и весны майор Уоррен; им он ловко умел удерживать в границах заговорщиков, так как мормоны хорошо знали, что отряды будут заменены гораздо большей силой, если губернатор сочтет нужным собрать ее. Между тем, они немного раскаивались в своем решении выселиться и желали, чтобы майор Уоррен удалился. Бекинстос снова собирался стать во главе своей милиции, отправиться с ней по графству и отомстить своим врагам. Антимормоны были тоже недовольны, потому что вооруженная сила Штата имела для них такой же грозный вид, как и для мормонов. Он всегда готов был производить аресты за провинности каждой стороны, и это не нравилось ни той, ни другой партии. Междоусобная война чуть не вспыхивала более двенадцати раз в течение зимы. Обе партии жаловались на майора Уоррена; но я, зная, что он мужественно исполняет обязанности трудной и мучительной службы, постоянно защищал его против жалоб обеих сторон. Надо отдать должное уважение генералу Гардину и майору за их усердие, имевшее самые счастливые результаты и предотвратившее междоусобную войну в зимнее время, которая могла бы иметь самые грустные последствия.

В продолжение зимы 1845–46 года, мормоны делали большие приготовления к выселению. Все дома в Нову, и даже храм, были превращены в мастерские, и прежде, чем наступила весна, было изготовлено более двенадцати тысяч повозок. Народ всех частей края стекался в Нову для покупки домов и ферм, которые продавались очень дешево за деньги, повозки, лошадей, быков, скот и другие предметы личной собственности, которые могли понадобиться мормонам во время их шествия в пустыню. В середине мая, как рассказывают, шестнадцать тысяч мормонов перебрались через Миссисипи и отправились в путь к западу, оставив за собой в Нову небольшой остаток из тысячи душ, состоявший из людей, которые не могли продать своей собственности, или которым нечего было продать, и потому нельзя было идти.

Двенадцать апостолов ушли первые с некоторыми из своих последователей, в количестве около двух тысяч человек. Обвинительные акты были найдены против девяти из них в одном из окружных судов Соединенных Штатов, в округе Иллинойса, от декабрьского заседания 1845 года, за подделку фальшивых денег. Маршал Соединенных Штатов обратился ко мне с просьбой собрать милицию для ареста их; но ввиду дарованной амнистии, и, по зрелом обсуждении, я убедил его не предпринимать этой меры президента, хотя правильной и согласной с законом. С арестом предводителей кончились бы приготовления к выселению, и – что замечательнее всего – ни один из них не мог быть обвинен, так как они всегда приводили достаточное число свидетельств и свидетелей, делавших обвинение невозможным. Но для того, чтобы ускорить их отъезд, их уверили, что президент пришлет регулярное войско в Нову, как скоро откроется навигация весной. Это произвело желаемое действие; двенадцать апостолов с двумя тысячами из своих последователей перебрались через Миссисипи прежде, чем разошелся лед. Но прежде этого выборный маршал постарался арестовать обвиняемых, однако, без успеха.

Несмотря на то, что после июня месяца 1846 года осталось только немного мормонов, антимормоны заботились не менее об изгнании и этих последних, при помощи оружия; они боялись, что мормоны будут подавать голос на августовских выборах этого года, и что число оставшихся достаточно велико, чтобы контролировать выборы дня в графстве и, может быть, во всем округе для конгресса. Поэтому они приняли меры для того, чтобы затеять новый спор с оставшимися мормонами. Для этой цели они напали и сильно избили восемь, или десять мормонов, посланных в соседство Понтузука для уборки пшеницы, и которые возбудили гнев населения своим криком, шумом и тому подобным неприличным поведением. В Нову было наряжено следствие против жителей Понтузука, они были арестованы и содержались под стражей пока не представили за себя поручительства. Тогда они, в свою очередь, подали иск, за несправедливое лишение свободы, против конетабля и его отряда, которые произвели первый арест. Мормоны сильно испугались, когда их арестовали; они думали, что они будут не просто арестованы, но убиты. Это послужило оправданием для антимормонского войска, состоявшего из нескольких сот человек; но дело было, наконец, приведено в порядок, и никто не был взят. В Нову была послана комиссия из антимормонов, которая сообщила, что мормоны делают всевозможные приготовления к выселению; предводители мормонов также согласились, чтобы их народ не подавал голоса на следующих выборах.

Августовские выборы вскоре настали, и все мормоны подали голос в пользу демократов. Мне сообщил Бэббит, мормонский старшина и агент по продаже церковного имущества, что они подали голос в этот раз из следующих соображений:

«Президент Соединенных Штатов позволил мормонам поселиться на индейских землях, на берегах реки Миссури, и взял из них пятьсот человек для солдатской службы в мексиканскую войну; и, вследствие этих милостей, мормоны были принуждены подать голос за демократов, для поддержки администрации и они были так убеждены, что поддержка с их стороны президента будет действительна, что каждый из них три, или четыре, раза подавал голос за одного из членов конгресса».

Это обстоятельство снова возбудило против них гнев вигов; возможность, что они попытаются остаться в стране, и уверенность, что многие коварные личности стараются оставить их там из своих же личных видов, возобновила всю ярость, существовавшую когда-либо против этого народа. По совету и наставлению Арчибальда Уильямса, замечательного адвоката и вига из Квинси, в Нову были опять арестованы многие лица по разным обвинениям. Но, чтобы поставить большое войско в необходимость производить аресты, Джон Барлин разрешил, а коннетабль написал в приказе, убивать тех из-заключенных, которые будут арестованы и схвачены за пределами города. Не успев теперь произвести арестов, коннетабль начал вызывать вооруженную силу posse comitatus. Это было около 1 сентября 1846 года. Войско вскоре состояло из нескольких сот человек. Мормоны, в свою очередь, выхлопотали приказы об аресте некоторых предводителей антимормонов. Здесь был приказ об аресте против приказа; коннетабль против коннетабля, закон против закона, и вооруженная сила против вооруженной силы.

Между тем, как обе стороны начали собирать подкрепления, попечители Нову, будучи новыми гражданами, не мормоны, просили губернатора прислать милиционного офицера с десятью солдатами, думая, что такой маленький отряд справится с вооруженной силой каждой стороны. Все партии питали такое недоверие друг к другу, что ни одна не допустила бы арестовать себя противникам, из боязни быть убитой.

Приискивая в Штате подходящего офицера, такого, на которого я бы мог положиться во всех обстоятельствах, отправляясь на мексиканскую войну, выбор мой пал на майора Паркера, из графства Фультон. Он был виг, и я выбрал его по той причине, что виг будет иметь больше влияния на усмирение антимормонов, нежели демократ.

Войско продолжало увеличиваться до тех пор, пока не имело в своем составе около восьмисот человек; и между тем, как оно собиралось уже проникнуть в город, мне сообщила другая комиссия, что новые граждане Нову сами разделялись на две партии, из которых одна перешла на сторону мормонов, а другая – на сторону их врагов. Мормоны угрожали смертью тем, которые не хотели присоединяться к защите города. По этой причине, я послал мистера Брэмана, умного гражданина Спрингфильда, с приказанием расстроить там самовольное распоряжение партий, принуждавшее граждан, против их желания, присоединиться к мормонам, и вообще, разузнать и сообщить мне все обстоятельства новой распри. Прибыв в Нову, мистер Брэман уговорил предводителей обеих партий прекратить ссору. Было решено, чтобы мормоны немедленно же сдали свое оружие особо назначенным для этого лицам, чтобы они оставили Штат, за что будут снова избавлены от наказания, и они обещали выселиться из Штата в течение двух месяцев. Этот трактат был составлен генералом Сингльтоном, полковником Читтенденом и другими – с одной, и майором Паркером, и некоторыми предводителями-мормонами, с другой стороны. Но, когда трактат этот был представлен на подтверждение антимормонским солдатам, он был отвергнут некоторыми из них. Генерал Сингльтон и полковник Читтенден, из уважения к себе, тотчас же сложили с себя командование: они были не первые великие люди, которые, будучи поставлены во главе дел при начале насилия, были принуждены оставить свои места, прежде чем вспыхнуло всеобщее бешенство. Вместе с ними оставил свою должность и Арчибальд Уильям, главный зачинщик предприятия; он был не первый, который, вызвав всеобщее возмущение, не сумел потом совладать с ним. В самом деле, история революций и всеобщих смут, ведущих к насилию, изобилует подобного рода примерами. Мистер Брэман, в тот же самый день, когда был отвергнут трактат, сообщил мне, что почти половина антимормонов оставляют предприятие и отступают со своими прежними начальниками, «предоставляя шайке легкомысленных глупцов быть высеченной, или разбежаться по желанию». Случилось, однако, что предположения мистера Брэмана не оправдались, так как по удалении Сингльтона и Читтендена, начальство над вооруженной силой было передано Томасу С. Брокману. После назначения Брокмана, я получал некоторые достоверные известия о движениях, происходивших на каждой из сторон, пока антимормонские силы, изготовясь к атаке, не приблизились к предместьям города, известия сообщались теперь, единственно, путешественниками, или газетами из С. Люиса. И я замечу, что в продолжение всех этих затруднений, я не получал писем и известий из Нову по почте Соединенных Штатов, которая должна была проходить через антимормонские поселения и почтовые конторы».

В своем отчете, губернатор старается доказать, каких усилий и неудач стоил сбор прибавочной милиционной силы для усмирения мятежа; что, если бы такая сила и была собрана, то она содействовала бы только увеличению и раздражению антимормонской силы, он был твердо убежден в том, что нельзя было собрать достаточно большой силы, которая могла бы сражаться за мормонов; ни одна сила не была бы в состоянии ввести порядок на продолжительное время, и все были так предубеждены против мормонов, что – из десяти шансов – один какой бы то ни было большой отряд милиции, который бы, наконец, удалось составить там, скорее присоединился бы к бунтовщикам, нежели согласился бы сражаться за мормонов.

«Отряд, которым командовал Брокман, состоял приблизительно из 800 человек; они были вооружены оружием Штата, полученным от свободных милиционных войск смежных графств. Они имели также пять пятифунтовых железных пушек, принадлежавших Штату и добытых таким же путем. Партия мормонов и его союзники, между которыми было несколько новых граждан под предводительством майора Клифорда, состояли сперва из двухсот пятидесяти человек, но число их уменьшилось до 150 человек вследствие побегов и передвижений, прежде чем произошло какое-нибудь решительное сражение. Некоторые из них были вооружены шестнадцатьюзарядными ружьями, а другие мушкетами. Они имели четыре или пять пушек, неискусно и наскоро сделанных из обшивки парохода. Мормоны и их союзники расположились в предместьях, около мили на восток от храма, где они раскинули несколько брустверов для защиты своей артиллерии. Атакующая сила была достаточно велика, чтобы разделиться и отправиться в город, имея посередине себя эту батарею и совершенно вне круга ее выстрелов; и, таким образом, место могло быть взято без ружейной пальбы. Но Брокман, который, хотя желал сохранить жизнь своих людей, направил свою силу прямо против фронта неприятельской батареи, но на расстоянии более полумили; и теперь обе партии открыли пушечный огонь, и некоторые лица обеих сторон даже приблизились друг к другу, чтобы стрелять из своих ружей и мушкетов, но не настолько, чтобы причинить друг другу материальный вред.

Таким образом, они продолжали стрелять друг в друга, на таком расстоянии и с такой ловкостью, что нельзя было даже предположить в будущем причинения кому-либо вреда, пока не истощились заряды антимормонов, н они принуждены были отступить, в некотором беспорядке, к своему лагерю. Они не были преследуемы, и здесь мормоны сделали ошибку, так как, действуя против регулярных войск, как бы храбры они ни были, но, если начали отступать, то на них можно было взвести какое-нибудь обвинение, и оно бы, наверное, имело успех. Антимормоны, прождав несколько дней, в продолжение которых они запасались зарядами из Квинси, снова двинулись на атаку, но, не подходя к неприятелю ни на шаг ближе, чем прежде, и то, что называлось тогда сражением, продолжалось три или четыре дня, в течение которых между мормонами были трое убиты и трое, или четверо, ранены. На стороне антимормонов один человек был убит, и девять, или десять, неопасно ранены. Мормоны говорили, что они убили тридцать или сорок человек антимормонов. Антимормоны, с своей стороны, говорили, что они убили тридцать или сорок человек мормонов; и обе партии могли доказать свое заявление неоспоримым свидетельством, если бы их свидетели заслуживали доверия. Но отчет, который каждая партия представляет о своих собственных потерях, должен считаться достоверным, хотя этот отчет может быть легко оспариваем. В продолжение всей схватки и пушечной пальбы, с каждой стороны было отправлено, как полагают, от семи до девятисот пуль и бесчисленное множество ядер, из чего можно заключить, что изумительно ничтожная цифра убитых и раненых относится, как надо предполагать, к неумению владеть оружием и к значительному расстоянию, на котором обе партии сражались друг против друга.

Наконец, при посредничестве подкрепления антимормонов из Квинси, состоявшего из ста человек, мормоны и, их союзники были принуждены подчиниться тем условиям, которые назначит вооруженная сила, и которые состояли в том, чтобы мормоны немедленно же отдали свое оружие комиссии из Квинси и оставили Штат. Депутатам церкви и их пяти клеркам было позволено остаться, для продажи имущества мормонов, и вооруженная сила могла беспрепятственно войти в город, чтобы оставить там достаточный гарнизон в обеспечение совершения этих условий.

Согласно с этим, в город вступило войско коннетабля, во главе которого стоял Брокман, и состоявшее из восьмисот вооруженных и шести-, или семисот невооруженных человек, собравшихся со всех концов края и подстрекаемых любопытством увидеть когда-то столь гордый Нову униженным, переданным в руки неприятеля, который готовился утвердить в нем новую, неответственную власть. Они вступали в город медленно и заботливо, исследуя дорогу по которой шли, так как боялись взрыва подземных мин, которые случались у мормонов нередко; они закапывали в землю бочонки с порохом и ставили на известное расстояние от того места человека, который должен был, в случае надобности, дернуть за шнурок, сообщавшийся с курком ударного ружейного замка, приставленного к бочонку. Этот род выдумки назывался мормонами «полакра ада». Когда войско прибыло в город, предводители ее составили трибунал, чтобы решить: кто должен быть изгнан, и кто может остаться. Были разосланы партии для того, чтобы отобрать оружие у мормонов и привести последних к суду, где они услышали свой приговор из уст Брокмана, который стал на это время жестоким и бесстрашным деспотом. Как обыкновенно, мормонам было приказано оставить Штат в течение одного часа или двух; и по особой милости, некоторым из них было позволено остаться до следующего дня, а другим даже и долее.

В трактате значилось, чтобы только мормоны были изгнаны. В нем не говорилось ничего о новых гражданах, которые, вместе с мормонами, защищали город. Но как только войско вошло в город, они начали изгонять новых граждан. Многие из них были окунуты в реку, и двое или трое были действительно крещены во имя предводителей толпы, других перетаскивали на паромы, чтобы перевезти через реку, угрожая им, в случае сопротивления, штыками вооруженных негодяев; и достоверно известно, что, во время отсутствия граждан, двери домов большей части были выломаны и все имущество их расхищено.

Хотя предводители черни, пользуясь теперь неограниченной властью, и были виновны в разных насильственных действиях против многих лиц и краже их собственности, однако, они воздерживались от причинения материального вреда домам и зданиям. Самое большое, что они совершали в этом роде – была кража дверей и оконниц некоторых домов, и каждая партия, разумеется, показывала, что это сделала другая.

Мормоны были удалены из своих домов и изгнаны не приготовленные к путешествию. Они и их жены, и дети, без крова и приюта, были брошены на берег Иовы, не имея ни съестных припасов, ни средств добыть их, и не будучи в состоянии отправиться в такие места, где бы их можно было приобрести. Время года было самое суровое. Многие из них были взяты с одра болезни, перетащены на паромы и в лодки, и перевезены через реку вооруженными негодяями, забравшими в руки правление. Самое лучшее, что они могли сделать, было – раскинуть палатки на берегу реки и оставаться пока там; но что же предстояло им? умереть или с голоду, или от болезни. В таком положении, больные, находясь без убежища, пищи и лекарств, умирали во множестве. Мать безнадежно ухаживала за своим больным ребенком, пока он не умирал, а когда бедственное положение ее еще ухудшалось, за умершим младенцем следовали другие ее дети, оставленные теперь без всякого попечения, так как мужья и отцы странствовали по краю, приискивая себе занятия и средства к жизни. Когда узнали об их ужасном положении, все партии, не исключая антимормонов, начали приносить пожертвования, чтобы облегчить их участь.