Глава VI. Кровавый период
Слухи о войне в Ута. – Народное возбуждение. – Страх недоброжелателей. – Попытка на бегство. – Убийство семейств Поттер и Перриш. – Истребление партии Эйкинов. – Умерщвление Иетса. – Убийство Форбеа. – Брайам „отпускает на волю индейцев“. – Резня горного Луга. – Возмутительное варварство индейцев и мормонов. Подробности дела. – Намерение судьи Кредльбо. – Успех „мормонской войны“. – Отступление армии. – Предательство или бездеятельность. – Легион мормонов. – Генерал-лейтенант Вельс. – Брайам „приказывает“ национальным войскам отступать. – Армия расстроена. – Лот Смит. – Армии Ута в зимних квартирах. – Полковник Кэн является опять. – Переговоры с Брайамом. – Губернатор Камминг проходит через границу мормонских линий. – „Послы мира“. – Переселение мормонов. – Слабость Камминга. – Окончание войны. – Убийство Пайка, Джонсона, Бернарда, Дроуна, Арнольда Мениля и других. Наконец, заметна перемена.
Мы вступаем теперь в самую мрачную главу летописи Ута, период, наполненный преступлениями и запятнанный невинно пролитой кровью. Случайные слухи о походе армии достигли в начале года Солт-Лэйка, и 24 июля, когда все население собралось в Коттонвудском парке, чтобы отпраздновать годовщину, с равнин к ним явились Порт Роквель и Джон Кимбал, и объявили им, что, вероятно, военная экспедиция назначена для Ута. Брайам обернулся к стоявшим подле него и с ожесточением заметил: «Я сказал уже, что, если бы эти злодеи оставили нас в покое еще десять лет, я бы мог собраться с силами, но они же явились теперь. Известие вскоре распространилось по всем поселениям, возбуждая то надежду, то страх, смотря по тому, были ли люди непоколебимы в мормонской вере, или тайно неудовлетворены ею. Скиния и залы собрания ратуши оглашались восклицаниями, дышавшими ненавистью к правительству, а Брайам Юнг и Гибер О. Кимбал соревновались в низких выражениях и возмутительных воззрениях.
Брайам неоднократно объявлял, что, «если кто окажет измену или станет защищать правительство – тому лучше было бы не родиться: он будет осужден и предан кнуту и пуле».
Можно себе представить, какое действие произвело это учение на фанатический народ. Всеми овладел невыразимый ужас. Люди, преданные Брайаму, сделались шпионами своих соседей, неудовлетворенные же опасались бури и потому старались избегнуть ее. Два человека, по имени Перриш в Спрингвиле, на юге от озера Ута, изъявили намерение удалиться в Калифорнию. В ночь, предшествовавшую их предполагаемому отъезду, имущество их было тайно увезено, когда же они отправились отыскивать его, они были убиты в нескольких стах ярдах от их жилища, и после смерти, трупы их были изувечены жестоким образом. Двое их соседей, по имени Поттер, были убиты в то же время. Некто Иетс, горный житель, проходя к востоку, был умерщвлен в Ущелье Эхо, и общество, состоявшее из шести человек, под предводительством мистера Экин, было атаковано на востоке от Соленого Озера, а четверо из них были немедленно убиты. Двух остальных обещано выслать из области по южной дороге, и действительно, они были отправлены к югу под стражей. О них не приходило более известий, и по свидетельству женщины – вероотступницы, Алисы Лемб, оказывается, что они были убиты, и трупы их брошены в придорожный большой ручей. Она прибавляет еще, что один из несчастных был только оглушен при первом выстреле, после чего подошел к нему Портер Роквелль и, приставив пистолет прямо к его уху, буквально размозжил ему голову. Мормоны утверждают, что это было общество записных игроков, что они имели при себе порошок, которым намеревались заразить женщин мормонок, и, что поэтому они необходимо заслуживали смерти. Все подобные проступки наказывались тогда смертью. В то же время, Брайам Юнг, проповедуя в Скинии, объявил, что до сих пор в качестве губернатора и индейского агента, покровительствовал эмигрантам, проходившим по области, теперь же подстрекнет против них индейцев. Предостережение это было открытым листом сухопутным разбойникам южной Ута. В начале августа, когда возбуждение достигло еще высшей ступени, длинный поезд по дороге в Калифорнию достиг города Соленого Озера. Доктор Брюер, из армии Соединенных Штатов, видевший этот поезд на О’Фаллон Блефф 11 июня, говорит, что это, по всей вероятности, был лучший поезд, когда-либо проезжавший по равнинам. Он состоял, казалось, более чем из сорока глав семейств, многих женщин, девушек и детей. Они имели три экипажа: один из них, в котором ехали дамы, был необыкновенно красивого устройства. Несколько лет спустя, экипаж этот перешел во владение мормонов.
В городе Соленого Озера многие неудовлетворенные мормоны, присоединившись к поезду, вместе отправились по южной дороге. Якоби Гемлин индейский суб-агент утского племени, живший на верхнем конце Горного Луга встретил поезд близ Корн-Крика, в расстоянии восьми миль от Фильмора в то время, как сам он отправлялся в город Соленого Озера. С тех пор не доходило известий об этом поезде, и прошло больше года, пока не дошли некоторые слухи о его участи.
Несколько лет спустя стали известны возмутительные подробности, касающиеся его уничтожения. Они свидетельствуют о таком варварстве, которое превосходит все, доныне слыханное, в истории Америки. Резня Гленсоэ бледнеет в сравнении с этими жестокостями.
Не входя в мелкие подробности показаний отдельных лиц, мы сообщим все происшествие, как оно оказалось по многочисленным произведенным следствиям. Горные Луга находятся на расстоянии трехсот миль от Соленого Озера, по дороге к Лос-Анжелесу, в Калифорнии. Луга простираются на пять миль в длину и одну в ширину, и находятся между Большим Бассейном и Колорадо. На южном конце находятся большой источник, а тут же Гемлин предложил эмигрантам отдохнуть несколько дней, перед отправлением в Обширную Пустыню. Тридцать четыре мили ниже лугов, на Санта-Кларе находится мормонское поселение; на расстоянии тридцати миль на север расположен Седай, а восемнадцать миль на востоке лежит город Гармония. Ниже Колорадо живут па-утские индейцы, на север же к Фильмору поселилось небольшое племя павентское. На другой день после того, как эмигранты миновали город Седер, епископом Гигби, президентом этого города Д. С. Гэт и епископом Джоном Д. Ли из Гармонии было назначено общее собрание, на котором они объявили, что получили из города Соленого Озера приказание следовать за этими проклятыми язычниками и напасть на них.
Быстро было собрано человек шестьдесят, которые, с помощью большого числа индейцев, окружили еще до рассвета лагерь эмигрантов. Белые, между тем, изукрасили свои лица и преобразили себя в индейцев. Часть этого небольшого войска спустилась в рытвину близ лагеря и стала стрелять по эмигрантам, сидевшим за завтраком. На первый раз было убито человек десять или двенадцать.
Хотя последние были захвачены врасплох, но они вскоре собрались с духом, схватились за оружие и стали в оборонительное положение. Эмигранты не думали, чтобы в этом округе могла быть собрана такая сила, которая была бы в состоянии напасть на пятьдесят вооруженных человек, и потому воображали себя в полнейшей безопасности.
Но сопротивление было гораздо сильнее, чем ожидали мормоны; целую неделю им пришлось вести осаду. Во все это время, как показала миссис Гемлин, жена агента, беспрестанно раздавались выстрелы с ранчо Гемлина, и партии мормонов епископов и мирян отправлялись на ранчо (rancho по-испански – палатка, шатер) то туда, то назад, ели там, пили «и проводили время в различных увеселениях». Они действительно надежно захватили эмигрантов и потому могли разделить таким образом свое время и убивать язычников на досуге. Но в конце недели они утомились и прибегли к стратегии. Пальба прекратилась; и между тем, как утомленные эмигранты ждали помощи или облегчения и надеялись, что, наконец-то дикие неприятели их прекратят нападение, они вдруг увидали на другом конце маленькой долины, где они находились, приближавшуюся повозку, на которой сидело несколько человек. Последние подняли белый флаг в знак того, что они были белые. Громкий крик радости раздался в толпе при виде этих людей, которых они считали своими покровителями. Они подняли кверху девочку, одетую в белом, в ответ на сигнал. Повозка подъехала; на ней сидели Д. С. Тэт, Джон Д. Ли и другие сановники. Они обвинили эмигрантов в том, что будто они по дороге отравили источник, который употребляли индейцы; но это эмигранты вполне отрицали. Впоследствии оказалось, что течение источника было так быстро, что недостаточно было бы целой бочки мышьяка для того, чтобы отравить его. Мормоны объявили, что они в хороших отношениях с индейцами, но последние были в таком гневе, что решились не выпускать эмигрантов. Мормоны, однако, изъявили готовность ходатайствовать за последних, если они пожелают. Предложение это было принято с радостью, и после двухчасового отсутствия мормоны возвратились и объявили, что индейцы ставят решительным условием, чтобы эмигранты оставили индейцам все свое имущество, в особенности, огнестрельное оружие, и возвратились бы той дорогой, откуда пришли. Мормоны обещали в этом случае отвести их под охраной назад в поселения. Эмигранты согласились на эти жестокие условия, оставили свои телеги и отправились по направлению к северу пешком.
Женщины и дети шли впереди, мужчины позади их, а стража мормонов, состоявшая из сорока человек, замыкала шествие. На расстоянии одной мили от источника, дорога пролегала по густому лесу, со множеством скал, где находилась в засаде шайка индейцев. По данному сигналу внезапно направлены были выстрелы против эмигрантов и в ту же минуту мормоны и индейцы кинулись на них, стреляли по растерявшейся толпе, и убивали до смерти камнями и палками, и через несколько минут сто двадцать мужчин, женщин и детей, американцев, христиан и язычников, лежали на земле мертвыми, павши жертвой мормонизма. Мормоны и индейцы напали на женщин, срывали кольца с их пальцев и ушей, и беспощадно давили ногами умиравших. Президент Тэт потащил в сторону молодую девушку, которая на коленях умоляла его о пощаде. Он изнасиловал ее самым жестоким образом и размозжил ей голову палкой. Джон Д. Ли объявил впоследствии, что и он желал пощадить жизнь одной молодой женщины и взять ее в свой гарем; но она стала обороняться, наступать на него с ножом, так что он был принужден немедленно застрелить ее. Трое мужчин бежали. Один умер с голода в пустыне, другой был убит индейцами на расстоянии девяноста миль к югу, третий был убит близ Колорадо, но кем не известно. В живых оставлено было всего семнадцать детей, которых считали слишком маленькими, чтобы они помнили это происшествие, но двое из них, однако, живо помнили все мельчайшие подробности этого события и впоследствии сообщили весьма важные сведения.
Дети сначала были препровождены к миссис Гемлин и затем розданы мормонским семействам, жившим по соседству; одна из малюток была ранена выстрелом в руку и не владела ею. Два года спустя, они совершенно оправились и были возвращены родным в Штатах. Имущество было разделено, причем индейцы получили большую часть муки и амуниции; но они уверяли, что мормоны оставили себе большую часть всего имущества. Много было продано с публичного аукциона в Седер Сити, и продаваемое имущество было шуточно наименовано «имуществом, взятом при осаде Севастополя»; доказано также, что платья, снятые с мертвецов, большей частью запятнанные кровью и прорванные пулями, были проданы частным образом.
Такова была резня Горного Луга, и следует заметить, что американскому правосудию не удалось наказать законным образом ни одного из совершителей. Но зато кара Божия не пощадила их. Некоторые из молодых людей из партии мормонов с тех пор переселились в Калифорнию, другие же сделались апостолами. Они ревностно настаивали на том, что не знали о предполагавшейся резне, и воображали, что им придется только вернуть эмигрантов, и тем отвратить переселение их в Калифорнию; что не больше двенадцати человек белых, кроме епископа и президента, были посвящены в эту тайну и вместе с индейцами совершили этот жестокий поступок. Это настоящее мнение большинства мормонов, и они прибавляют, что Тэт и Ли выдумали приказание, будто бы данное Брайамом Юнгом, чтобы уменьшить свое преступление. Двое из главных участников теперь сошли с ума. Джон Д. Ли все еще живет в Гармонии, но уже более не епископ, и нельзя не порадоваться от души тому, что жизнь этого жестокого человека сложилась так, как он заслуживал по своим злостным поступкам. Его ненавидят даже его соседи мормоны и избегают встречи с ним; он опасается отойти от своего дома на несколько шагов, смотрит с подозрением на всех окружающих его, так как в его беспорядочном рассудке царит вечный страх мести.
Хотя слишком снисходительное правительство не исполнило своих обязанностей, он вполне наказан мучениями пробудившейся совести. Прошло несколько месяцев, пока в северном округе стало известно, что белые были замешаны в этом деле; и надо отдать справедливость мормонам: при известии этом, всеми овладел невыразимый ужас. Одна госпожа, жившая в Спрингвилле, сообщила мне, что тамошние жители узнали о происходившей резне только в следующую весну, и, что после сообщения ее двоюродного брата, принадлежавшего также к партии, но не принимавшего участия в резне, она нисколько не сомневается в невиновности в этом преступлении белых. «Несколько недель, прибавила она, ни я, ни другие женщины не могли сомкнуть глаз, так как в ушах все раздавались крик и стоны несчастных существ. Мы видели странные явления на небе и дрожали от страха. Мы хотели оставить этот край, так как думали, что кара Божия не пощадит никого в южном округе». Госпожа эта удалилась в Форт Бриджер и впоследствии вышла замуж за язычника. Суеверный страх до сих пор не покидает большинство народа, и они весьма естественно опасаются, что настанет то время, когда кровь должна искупиться кровью.
Остается еще один в опрос: знал ли Брайам Юнг наперед об этой резне, или он сам дал приказание на такую жестокость? По некоторым данным оказывается, что он не знал об этом варварстве. Хотя большинство мормонов сознаются, что были замешаны в этом деле консисторские судьи, они утверждают, что действовали без ведома Брайама Юнга; к тому же семейство последнего прибавляет, что, когда до него дошли слухи об этом происшествии он залился слезами и проговорил: «один этот поступок может разрушить мормонский народ».
Факт этот опровергается множеством доказательств: показаниями мормонов и индейцев, участвовавших в этом деле, что Брайам не сообщил ничего по этому делу в докладе своем в качестве индейского суперинтендента; полнейшим молчанием по этому предмету его органа, церковной газеты; тем фактом, что Джон Д. Ли, его сын по мормонскому «усыновлению», и никогда не был наказан по закону; свидетельством молодых мормонов, переселившихся из Гармонии в Калифорнию, и, наконец, больше всего тем фактом, что не совершалось никакое важное дело без совета и полнейшего согласия на то со стороны Брайама Юнга. Судья Кредльбо осенью 1859 года, старался привести разбойников к правосудию, что не удалось ему вследствие различных причин, о которых подробно будет говорено впоследствии.
Затем, я по порядку возобновлю ход повествования. 15 сентября 1857 г. Брайам издал прокламацию, в силу которой вся область должна была подчиняться военному уставу всей милиции и сильным людям было приказано – быть каждую минуту наготове отразить нападение, генерал-лейтенанту Даниелю Г. Уэльсу было приказано с двумя тысячами человек занять все проходы горы Вазач и охранять дома и имущество народа против насилия армии. Ущелья Эхо были укреплены и беспрестанно давались приказания тревожить федеральную армию всевозможными способами, стараясь загораживать им путь. Кроме других бумаг Брайам послал к начальнику войск Соединенных Штатов следующий замечательный документ:
«Канцелярия губернатора, область Ута, город Соленого Озера, 29 сентября 1857 года.
Сэр, в дополнение акта конгресса, бывшего 9 сентября 1850 года, организовавшего область Ута, объявленного в копии законов Ута, стр. 146, гл. 7 предлагаю на ваше рассмотрение следующее: Отд. 2. Впредь предписывается законом, что исполнительная власть в означенной области Ута должна быть вручена губернатору, который должен состоять в этой должности четыре года, пока не будет определен и назначен его преемник, исключая только, если он раньше будет отставлен президентом Соединенных Штатов. Губернатор должен жить вне означенной области, назначается главным начальником над тамошней милицией» и т. д., и т. д.
«Я состою еще в этой области губернатором и суперинтендентом по индейским делам, на мое место не было назначено и определено преемника, а я не был отставлен президентом Соединенных Штатов.
В силу дарованной мне власти, я посылал вам копию с моей прокламации, запрещавшей вход вооруженному войску в эту область. На это вы не обратили внимания. Поэтому я приказываю вам немедленно оставить область той самой дорогой, по которой вы пришли. Если же покажется это неудобным и вы предпочтете остаться до весны в окрестности вашего лагеря, в Блек Форке или Грин Ривер, я могу дозволить вам это с условием, чтобы вы сложили оружие и передали его Льюсу Робинсону, генерал-квартирмейстеру области, чтобы с наступлением весны, когда будет удобное время для похода, вы оставили этот край. В случае же, если у вас не достанет съестных припасов, они будут доставлены вам по вашей просьбе.
Генералу Д. Г. Уэльсу, который назначен препроводить к вам это письмо, вы можете передать нужные сообщения.
Примите уверение в почтении
Брайам Юнг.
Губернатор и суперинтендент по индейским делам, область Ута.
«Г. начальнику войск, ныне вторгнувшихся в область Ута.
Трудно поверить, чтобы федеральные войска были ведены с некоторым знанием дела, официальные сведения доказывают, что войска в беспорядке рассыпались по дороге от Гран Ривера до начала Ущелья Эха, мормоны же, по официальным слухам «слушались приказаний».
Форты Бриджер и Сеплай были уничтожены и сожжены. Даниель Г. Уэльс (генерал-лейтенант легиона Нову) давал приказания клеймить принадлежавших войскам животных Соединенных Штатов на их пути, направлять огонь на их привозы, сжигать траву той местности, по которой им назначено было ехать, и затруднять им проезд, заваливая дорогу срубленными деревьями.
4 октября 1857 года, мормоны, под предводительством капитана Лота Смита, сожгли Гран Ривер, перехватили следовавшие запасы, подводы, состоявшие из семидесяти пяти телег, наполненных съестными припасами и палатками для армии, и овладели несколькими сотнями животных».
Армия остановилась близ Форта Бриджера и зимовала в местечке, наименованном лагерем Скотта.
21 ноября, новоназначенный губернатор Кемминг издал прокламацию, которая служила для мормонов советом «отправиться домой и строго придерживаться законов, чтобы не быть потревоженными».
Между тем, как дела были in status quo, в январе 1858 года, полковник Кэн, старый товарищ мормонов, отправился морем в Калифорнию, оттуда южной дорогой в Ута и, достигнув Солт-Лэйк-Сити, вступил в переговоры с Брайамом Юнгом. Вскоре после того он был проведен Портером Роквелем и Даниелем Кимбалем через армию мормонов, а оттуда отправился к Форт Бриджеру, где имел долгое свидание с федеральными начальниками. Результатом их свидания было то, что губернатор Кемминг проводил его на возвратном пути, и ему было позволено пройти мимо войск мормонов до Солт-Лэйк-Сити. Он был крайне польщен сделанным ему приемом, в особенности освещением Ущелья Эхо, которое им пришлось проходить ночью. Они шли под прикрытием конвоя, состоявшего из Кимбаля и Роквеля, и, таким образом, достигли города в начале весны; мормоны спешили уверить его, что «возмущение в Ута было чистейшая выдумка», и протоколы, которые считались уничтоженными, были представлены сполна! Они только были укрыты.
Подобная лесть и внимательность до того подействовала на губернатора, что он вскоре пришел к тому убеждению, что мормоны были народ безвинный и сильно обманутый, и потому старался избавить их от всякого унижения. Но он не мог иметь власти над армией, которая получила приказания от военного секретаря. Он рапортовал в Вашингтон о «почтительном приеме, и 12 апреля мистер Буханан отправил Л. В. Поуеля, из Кентукки, и Бена Мак-Куллох из Техаса, в качестве «послов мира» с дарованием прощения. Но Брайам Юнг уже дал приказание к движению, и в начале апреля 20,000 человек из этого города и северных окрестностей его отправились к югу, и, как многие предполагали, в Мексику. Губернатор Кемминг напрасно умолял их остаться. Старики-мормоны часто рассказывали мне, как он, стоя на улице, и со слезами на глазах провожая длинные ряды народа, тянувшиеся мимо него по направлению к югу, уверял их, «что, если бы следовал стремлению сердца, охотнее пошел бы с ними, чем остался с вероотступниками». В конце этого месяца он издал прокламацию, «предлагая покровительство всем, незаконно лишенным свободы в Ута», но немногие воспользовались этим предложением. Во второй половине мая прибыли «послы мира» и имели долгое совещание с руководителями мормонов. Последние условились, что армия не должна быть расставлена ближе сорока миль от города, что они должны охранять частное имущество, пройти через город не останавливаясь, и не должны располагаться лагерем до тех пор, пока не минуют Иордана. Они обещали все что требовалось, и «получили прощение президента».
26 июня федеральная армия прошла через опустошенный город, под предводительством подполковника Кука, который, по словам мормонов, «ехал с непокрытой головой». Их постоянный лагерь, наименованный лагерем Флойда, находился в местечке, расположенном на востоке от озера Ута и на расстоянии сорока миль от города. В конце года, мормоны возвратились по своим домам в крайней бедности; и «мормонская война» была окончена. Федеральные судьи снова принялись за исполнение обязанностей, снова были открыты суды, в которых старались ввести справедливость, высшая инстанция исков не предъявляла, низшая – не уличала никого, а преступления оставались безнаказанными. Следующие случаи мы заимствуем из летописи.
Во время заседания в суде Синклера, великий присяжный судья мормонов нашел обвинительный акт против некоего Ральфа Пайка, служившего сержантом в 1-й роте 10 инфантерии армии Соединенных Штатов. Дело было в том, что он напал на некоего Гоуарда Спенсера, сына мормонского епископа, находившегося в военном резерве в Реш Велли, с явным намерением убить его. По приказу об аресте, Пайк был арестован и приведен в Солт-Лэйк-Сити. На следующий день, 11 августа 1858 года в 12 часов пополудни, в ту минуту, как Пайк входил в палату Солт-Лэйка, на улице Мэн, Спенсер бросился на него сзади. «Ты тот самой, который напал на меня в долине Реш»? проговорил он, и с этими словами выстрелил в него из пистолета в бок, причинив ему смертельную рану. Затем Спенсер бросился на улицу, сел на лошадь и ускакал в сопровождении множества пресловутых данитов! Два дня Пайк томился в предсмертной агонии. «Известия в Deseret» в следующем номере восхвалили храбрость и отвагу молодого Спенсера.
«Некто г. Дроун подал иск на капитана данитов, Билля Гикмана, по письменному обязательству в 480 § ст. Когда дело это было представлено на рассмотрение суда, Дроун и товарищ его, по имени Арнольд, остановившись в доме друга их в Солт-Лэйк-Сити, Рикман, в сопровождении семи, или восьми человек из своей шайки, подъехал к дому и велел вызвать Дроуна. Дроун, подозревая что-то недоброе, отказался выйти к нему и запер на ключ все двери. Даниты же, сойдя с лошадей, выломали двери и застрелили Дроуна и Арнольда. Дроун умер от раны на следующее утро, Арнольд же только через несколько дней. Гикман и его шайка преспокойно ускакали.
Таким образом, в такой короткий период заседаний суда мормонов, чуть ли не на пороге суда была пролита кровь трех несчастных жертв; а все-таки не было учинено преследования, и ни один из преступников не приведен к ответственности.
Вскоре после того в ущелье «Ткачей» был убит глухонемой мальчик, Андрю Бернард, в чем, по всем данным, оказался виновным Эфе Генкс, известный данит; затем был найден мертвым вероотступник, по имени Форбс. В этом же году некто Генри Джонс, живший с матерью близ Пондтауна, на юге от озера Ута, был заподозрен соседями в краже лошадей. Ночью на них сделано было нападение, причем несчастная женщина была убита, а сыну ее удалось ускользнуть, и он бросился бежать по дороге, но был настигнут данитами, которые приложили пистолет прямо к его уху и раздробили ему голову; оба трупа, матери и сына, были сложены и завалены грязью. В следующую зиму местный мормонский епископ убил одну из своих жен, заподозрив в неверности, и некто Франклин Мак Нейль, подавший иск на Брайама Юнга за несправедливое заточение, был застрелен на пороге своего дома.
Долгое время не открывалось более ни одного возмутительного события этого кровавого периода.
В начале же 1858 года, в то время как армия находилась еще близ Форт Бриджера, восемьдесят возчиков должны были пройти город по дороге в Калифорнию. Одному из офицеров легиона Нову поручено было с помощью «надежной силы» подстерегать их на известном месте, причем он получил следующий приказ:
«Город Соленого Озера, 9 апреля 1858 года.
Командующему офицеру сим приказывается наблюдать, чтобы порученные ему солдаты были хорошо вооружены и были наготове в ту минуту, как означенные возчики покажутся на расстоянии ста миль от поселений. Президент Юнг предписывает, чтобы они все были убиты, во избежание возвращения их в Бриджер, где они могут присоединиться к нашим врагам. Должны быть приняты все меры предосторожности для того, чтобы ни одному не удалось бежать. Предписывается соблюдать строгую тайну.
По приказанию генерала Даниеля Г. Уэльса Джэмс Фергусон, помощник генерал-адъютанта».
Офицер отказался привести в исполнение приказание, за что ему угрожали смертью, он искал убежища в федеральном лагере, и был выслан из области. Подпись Фергусона была засвидетельствована двумя мормонами, бывшими прежде купцами в Солт-Лэйк-Сити. Несколько лет спустя, вдова Фергусона обратилась к федеральному судье, у которого хранилась эта рукопись. Она объявила ему, что слышала о существовании этой бумаги и пожелала ее видеть.
Рукопись не была дана ей в руки, а положена перед ней на стол. Прочитав ее, она побледнела и бросилась вон из комнаты, не проговорив ни слова. В 1858 и 1859 года произошли различные затруднения; губернатор Кемминг происками мормонов не мог поддерживать судебного порядка и, наконец, было получено из Вашингтона приказание, что войска вооруженной силой не должны служить помощью маршалу Соединенных Штатов при производстве арестов. Это, разумеется, положило конец даже попытке ввести правосудие. Но вступление армии, в некотором отношении, произвело и благотворное действие; были учреждены почтовые сообщения, расширился круг деятельности и во всем стало заметно влияние язычников, так что мы с радостью покидаем мрачной период преступлений и обращаемся к эпохе, в которой внешнее влияние произвело благотворное действие даже в Ута.