О том, что настоящая жизнь уподобляется морю, и о том, как Иисус взошел с учениками Своими в корабль и заснул (Лук. 8:22–23; Мф. 8:23)^*

Мореплаватели, когда их плаванию благоприятствует попутный ветер, с веселыми лицами ревниво следят за состоянием моря; когда же установившееся на море безветрие освобождает их от трудов и позволяет одним предаваться сну, а другим заменять себя у корабельного руля детьми, случается, что когда кормчий предастся такой беспечности, а моряки, благодаря хорошей погоде, совершенно забросят свою работу, вдруг внезапно разразится жестокая буря, неожиданно налетают ветры, море начинает грозно бушевать и корабль с трудом борется с волнами, а корабельные снасти, укрепленные на мачтах, со свистом и стоном треплются сильными порывами ветра; тогда именно, возлюбленные, люди на корабле испускают ужасные и жалостные крики, ожидая неминуемой смерти на дне морском. И при этом, конечно, удручает моряков объявшее их совне волнение, но еще более стенания, раздающиеся на самом судне, потрясают их до такой степени, что трепещущий от страха кормчий лишается способности управлять судном, а все вообще теряют всякую надежду на сохранение жизни.

Нечто подобное случилось с учениками Господа – приглашаю вас перенестись мыслью к Евангелию. «Вошел... Иисус с учениками Своими в корабль» (Лук. 8:22). Отправились они в путь. И пока среди них бодрствовал Владыка Христос, никакой противный ветер их не задерживал, море расстилалось перед ними как суша и ни малейшее волне­ние не беспокоило христоносного корабля; когда же по устрое­нию Промысла Иисус заснул на судне, – по Своей телесной природе, а не по Божественному, конечно, достоинству, потому что сон не смежает очей Божества, – тогда ветры, усмотрев, что их Владыка и Распорядитель погрузился в сон, как бы кони, вырвавшиеся из рук сонного возницы, стремительным натиском подняли против апостольской ладьи бурные волны. Среди разра­зившегося волнения, грозившего неизбежной смертью, когда море кипело и волны яростно рвались на ограничивающий их прибрежный песок, ученики, увидев ужасную бурю, стали умолять славного заступника Христа. Что же они говорили? «Господи, спаси нас: погибаем» (Мф.8:25; Лук. 8:24).

Господь спал в судне по устроению Промысла, не неведая, что имело случиться, и не бессильным будучи предотвратить бурю, но зная, что море сделается бурным, Он спал по двум причинам: во-первых, чтобы во время бури обличить учеников в недостатке веры, и во-вторых, чтобы явить им Свою Божественную силу. И нужно было, возлюбленные, видеть, как по пробуждении Спасителя от телесного сна все быстро пришло в порядок: ветер скрылся в свою пещеру, море уже не угрожало апостольскому судну, а волны преклонились перед Владыкой. Таково течение и нашей жизни: и здесь дела не остаются раз навсегда неизменными, но иногда господствует мир и нет недостатка в пище, иногда жизнь наша возмущается, подобно морю, то от набегов варваров, то от козней тиранов и сплетения обстоятельств, то от многих других потрясений и переворотов. И рассказанное событие с апостольским кораблем имеет этот именно смысл, как и все вообще случавшееся с Господом не лишено таинственного значения. Море – это наша настоящая жизнь; судно – это каждый человек в отдельности, в котором в качестве моряков и кормчего действуют мысли и разум. И вот, если это судно, то есть человеческая личность, обуреваемая в этой жизни злобой диавола или враждебных бесов, возбуждающих волнения похотей, забрасывающих присущий ей ум соленой пеной удовольствий, потрясающих управляющий его разум страстями и увлекающих ее в бездну греха... (далее пропуск).

А что действительно каждый из людей, будучи снедаем огнем различных удовольствий, погружается в бездну греха, подтверждает пророк Давид. Именно, когда он потерпел крушение относительно целомудрия, он восклицал так: «вошел во глубину морскую, и буря потопила меня" (Пс. 68:3). В истории Давида мы не найдем ничего соответствующего этим словам: в самом деле, когда Давид плавал, или на каком море он подвергся потоплению? Конечно, нигде. Что же иное означают эти его слова, как не то, что плавая в этой жизни, как бы в море, обуреваемый волнами удовольствий и отрешившись от внушений разума, он поддался стремительному порыву страсти и, устранив мужа, потерпел крушение целомудрия с женой Урии? Вот почему он и говорил: «вошел во глубину морскую, и буря потопила меня" (Пс. 68:3). Затем, покаявшись и как бы вынырнув из глубины греха, опять овладев кормилом целомудрия и управив свою дальнейшую жизнь в целомудрии, он молился Богу: «да не увлечет меня стремление вод, да не поглотит меня пучина» («да не потопит мя буря водная, ниже да пожрет мене глубина») (Пс. 68:16).

Нечто подобное говорит и апостол, таинственно изображая в своем лице человечество: «троекратно я терпел кораблекрушение». В самом деле, что это значит: «троекратно я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской» (2Кор. 11:25)? Действительно, трижды потерпело кораблекрушение человечество: первый раз – в раю через грехопадение, вторично – в потопе Ноевом, и в третий раз – когда по даровании закона народ впал в идолослужение, пока наконец пришел Кормчий душ наших Христос, утвердил древо Крестное посреди земли и устроил для нас безбурное плавание в небесный град. «День и ночь пребыл во глубине морской». Под ночью разумеет апостол пребывание человечества до пришествия Спасителя во тьме заблуждений, днем же называет жизнь после явления Спасителя по просвещении крещением.

Таким образом, когда все человечество, как мы сказали, бедствовало в воздвигнутой злобой диавола буре, Слово Божие, усмотрев это, нисходит в эту жизнь и входит внутрь корабля – в Деву Марию: Его образ мы находим сбывшимся на пророке Ионе. В самом деле, Иона посылается в Ниневию, Христос приходит в эту жизнь; Иона восходит на корабль и спит внутри судна, и Слово Божие в течение девяти месяцев в утробе Девы Марии почти спало, соблюдая молчание для людей. Тогда-то в особенности восстала буря диавольской злобы, как это было и с Ионой; но когда Иона был выброшен в море, то есть, когда Иисус из утробы Девы произошел в эту жизнь, тогда все противные ветры утихли, и до тех пор, пока не увлек Его кит в ад, много знамений и чудес явил Го­подь, совершая плавание в этой жизни. Иона вошел в кита, и Тот снизошел в ад: три дня и три ночи провел Он в аду, точно так же, как Иона во чреве кита. Извергается Иона из чрева китова в Ниневию, и Христос восстает из мертвых и приходит в этот мир, проповедуя покаяние. Каются как ниневитяне, так и граждане этого мира; постятся три дня и спасаются многие тысячи, как и в Ниневии спаслось сто двадцать тысяч людей и множество скота. А после того как Господь проповедал в этом мире покаяние и веру, спасается двенадцать колен израилевых. Ведь «когда войдет полное число язычников, тогда и весь Израиль спасется» (Рим. 11:25–26). А что Иона был образом Христа, об этом сам Господь говорит в Евангелии: «Как Иона был во чреве кита три дня и три ночи, так и Сын Человеческий будет в сердце земли три дня и три ночи» (Мф. 12:40). Ему слава и держава во веки веков. Аминь.