"Истинно, братия мои, верьте мне в то, о чем я говорю вам, — что всякий раз, когда УМ своими бестелесными ушами СЛЫШИТ РЕЧЕНИЯ ДУХОВНЫХ, тогда все его делание пре-выше телесных чувств, и движения ума умолкают и утишаются, словно во сне, в той сладости, которую он приемлет от возглашения Трисвято-го духовными [существами]. И, опять, когда спит тело, движения ума пульсируют в бодрости, ибо нет у них покоя от [священно]слу-жения с духовными силами. Из-за этого ночь и день одинаковы у ума, сподобившегося сего дара по благодати Господа на-шего".
Но прежде , "когда он уже взошел на место ясности и был усынов-лен, он пребывает в непрестанном общении с Богом в откровении тайн Его. И отныне он все зрит и слышит оттуда духовно. И его [свя-щенно]служение и воспеваемое им Трисвятое непрестанно пребывают с духовными природами. Блажен человек, сподобившийся сего дара и сего дерзновения и узревший очами ума своего оное славное зрелище и услышавший ушами сердца своего тонкое речение, открываемое мужу духовному превыше [места] ясности".
"Ясность же есть истинная печать и напечатление ума, ибо пока по своему житию человек находится ниже места ясно-сти, еще не возлагается печать на рукописание его добродетелей, ибо порою он работает для Бога как наемник, каждый день ожидая опла-ты своих трудов; порою же — как раб, ожидая избавления и освобождения от работы. На месте же ясности не так, но скорее наоборот. Ведь когда человек вступает на место ясности, он освобождается от имени раба и наемника, и усыновляется, и стано-вится «наследником Бога и сонаследником Иисуса Христа», и отны-не он работает для Бога не как раб и не как наемник, но как сын для своего отца. И он напечатлевается печатью Духа, и получает власть над сокровищами отца своего, и исторгаются от него страх и боязнь. И он приобретает сыновнее дерзновение, чтобы отныне звать Бога: «Авва! » — как сказал апостол римлянам, уверовавшим в Господа наше-го: «Вы не приняли духа рабства, чтобы снова бояться, но приняли Духа усыновления, Коим мы вопием: “Авва, Отче!” И Сей Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божии; а если дети Божии, то и сонаследники Иисуса Христа».
"Духовное созерцание бывает у ума между ясностью и местом совершенства, однако мне представляется, что и сейчас следует также сказать о том, каков чин в молитве, бывающей у ума в месте ясности. Ведь даже когда ум достигает [места] ясности, нет у него времени, когда бы он не молился, однако у этой молитвы особый чин по сравнению с той [молитвой], которой он молится в месте чистоты. А истинная молитва, которой ум молится в месте ясности, такова:
помышления, [сокры-тые внутри] Священного Писания, ТАЙНЫ И ОТКРОВЕНИЯ, [бывающие] ПРИ СОЗЕРЦАНИИ телесных [и] непрестанно приводящие ум в оцепенение в изумлении сокрытою в них глуби-ною премудрости Вседержителя.
И [сия молитва] увлекает ум к себе, [возводя его] от всего, что делается во плоти для благоу-гождения Богу, как сказал апостол: «Он отделил времена повелением Своим и положил пределы обитания людей», — и, про-должая, он говорит о ней [об этой молитве]: « Дабы они искали Бога и исследовали, и в творениях находили Его», — и опять: «Ибо то, что незримо в Боге, и вечная Его сила и Божество, от создания мира.
Ибо, как я сказал выше, один чин у молитвы ума, когда он восходит на место ясности, то есть сладостные ВИД И ЗРЕЛИЩЕ В ВЕДЕНИИ ДУХОВНОМ, которое утаено и сокрыто во всем этом. Ведь подобно тому, как блаженный Моисей, стоя во мраке в продолжение шести дней, в которые мир был сотворен Премудрым Создателем, не имел явной молитвы, кроме одного только духовного зрелища и вида, которые [открылись ему] в творениях Бога Вседержи-теля, и общения и собеседования с величием Превознесенного и Про-славленного, Имя Коего свято и обиталище Коего свято, — точно та-ким же образом и у ума, достигшего ясности (через преуспеяние) в божественном своем житии, нет более како-го-либо иного зрелища и вида, кроме одного только сладостного зрелища, которое [открывается ему] в созданиях Бога, Премудрого Творца".
Преподобный Мар Иосиф Хаззайя 8 век
