К вопросу о возрасте крещаемого
Вопрос о возрасте, в котором человек должен (или может) принимать крещение, следует формулировать не в эмоционально-агрессивном, а в научном и спокойном историко-источниковедческом аспекте. "Ребята, давайте жить дружно"! При отсутствии однозначного определения на уровне Вселенского собора, главный критерий –
живая богослужебная практика Церкви, движимая Духом Святым, и мнения её выдающихся представителей.
В замечательной и не потерявшей научного значения работе Александра
Алмазова «История чинопоследований крещения и миропомазания» (Казань, 1884) этой теме посвящена 24-я глава: «Лица крещаемые, в отношении их возраста». Ссылаясь на раннехристианские источники, он констатирует плюрализм крещальных практик, показывая, что крещение младенцев всегда совершалось в Церкви и имело богословское обоснование. Тем не менее, подавляющее большинство древних жителей Римской империи принимали крещение не просто в сознательном, но во взрослом состоянии, чему способствовал и особый институт готовящихся ко крещению – оглашенных (катехуменов). Некоторые оттягивали крещение до символического тридцатилетнего возраста, даже если родились в христианской семье, как, например, будущий святитель
Григорий Богослов (+ ок. 389), отец которого был епископ. После IV—V вв. «крещение возрастных становится явлением более редким, а крещение младенцев вступает в окончательную силу» (
Алмазов, с. 584).
Но это не было немедленным переходом к современной практике. Тот же св.
Григорий Богослов писал: «Я даю совет дожидаться трёх лет или немного более… чтобы сколько-нибудь они (дети) могли слышать и повторять нужные слова таинства и, если не совершенно, то по крайней мере образно понимать его» (цит. по:
Алмазов, с. 594). Его мнение оказало влияние и на позднейшую практику.
Позднейшие византийские источники свидетельствуют, что «кандидаты ко крещению были дети не очень большие, которых нужно было приводить в церковь, но уже достаточно развитые, так чтобы они могли получить какое-то обучение и чтобы, как учит св.
Григорий Богослов (J.-P. Migne. PG 36:400, – см. выше), они могли бы активно участвовать в чинах собственного крещения» (
Арранц М., иером. Крещение и миропомазание. – Избранные сочинения по литургике. Том 1. Таинства Византийского Евхология. Рим – М., 2003, с. 289). Согласно патриаршему Евхол
огию, самой авторитетной богослужебной книге (см. мою статью) «ещё в X веке детей в Константинополе не крестили очень рано. Они подходили ко крещению постепенно.
В 8-й день по рождении, перед вратами храма, над детьми читалась молитва наречения имени. …
В 40-й день дети воцерковлялись, «становились христианами»… ещё перед самим крещением. Как оглашенные они имели право находиться в храме и слушать чтения и проповеди.
Несколько лет спустя, в 4-ю Неделю Великого поста, дети становились оглашенными, «
иже ко просвещению». Над ними читались заклинания и они проходили подготовительный курс для крещения.
Оглашенные отрекались от Сатаны и сочетались Христу особенным чином, совершаемым в Великую пятницу патриархом после песненной Трито
екти…
И, наконец, накануне Пасхи они получали в баптистерии крещение и миропомазание от рук патриарха, вместе с которым, при пении «Ел
ицы во Христа крест
истеся», совершали торжественный вход в храм (Святой Софии), где в это время читались паримии. Новопросвещённые причащались в алтаре во время Литургии…» (Арранц, с. 222). Архаическое воспоминание об этом сохранилось доныне в нашем чине Литургии Великой субботы: переоблачение в белые ризы (в которых входили в храм новопросвещённые и в которых их встречало духовенство), долгое чтение 15-ти паримий (чтобы патриарх успел всех крестить и миропомазать), чтение «крещального» Апостола (как за каждым чином крещения) с пением «Ел
ицы во Христа крест
истеся». Далеко не все наши прихожане понимают исторический смысл этих красивых византийских церемоний.
Та же византийская традиция – не крестить очень маленьких детей – сохранялась какое-то время и на Руси. Так, митрополит Киевский Иоанн (ок. 1080) писал: «Здравому в 3-е лето и более повел
еша свят
ии отци ждати (крещения)…» (цит. по:
Алмазов, с. 599); то есть: «Относительно здороваго [дитяти] святые отцы повелели ожидать трех и более лет...» (там же, с. 62). Явно, он ссылается на мнение св.
Григория Богослова. Далее митрополит указывает, что этот срок сокращается для больных; в случае же возможной смерти ребёнка крещение следует незамедлительно. Но уже в XIV веке, отмечает
Алмазов, упоминаний об этом правиле в наших источниках нет.
(Смотрите в более широком контексте важные источниковедческие работы о крещении и миропомазании в Древней Руси:
Арранц М. Чин оглашения и крещения в Древней Руси: доклад, тезисы доклада // III Международная научная церковная конференция, посвященная 1000-летию Крещения Руси (31 января – 5 февраля 1988 г. ; Ленинград) . – Б. м.; б. г.;
Арранц М. Чин оглашения и крещения в Древней Руси // Символ. Париж, 1988. № 19, с. 71–100;
Арранц М. О Крещении кн. Владимира // Тысячелетие введения христианства на Руси, 988-1988. [М.], 1993. С. 61–76.)
Мой учитель отец Михаил Арранц наблюдал во 2-й половине XX века греческие семьи, где соблюдалась византийская традиция катехизации детей: они были воцерковлены, носили христианские имена, посещали богослужения (кроме Евхаристии, разумеется) – и так готовились к
осмысленному участию в Таинстве. В результате таинство окончательного Вхождения в Церковь становилось для них незабываемым праздником, освещавшим им путь всей жизни.
Во всяком случае, при отсутствии соборного (догматического) предписания относительно возраста крещаемого, окончательный выбор остаётся за родителями «дитяти» и их духовным отцом.
