Глава 8. Эпоха издательского отдела Московской Патриархии (1943–1988)

Обстоятельства церковной жизни в

ближайшие после Собора годы были

причиной того, что «Доклад об упорядочении

богослужения» не получил широкой

огласки и меры, указуемые им, не были

осуществлены. Ныне по благословению нашего

Святейшего патриарха при Московской

патриархии учреждена постоянная богослужебно-

календарная комиссия, чем

полагается начало проведению в жизнь тех

мероприятий по упорядочению богослужения, которые намечались на Соборе 1917–1918 гг. И я не могу считать случайным то обстоятельство, что Господь судил

первым возглавить нашу Комиссию

именно мне, бывшему членом Священного

Собора 1917–1918 года, принимавшему

деятельное участие в работах Богослужебного

отдела Собора.

Из доклада еп. Афанасия (Сахарова) на

первом заседании Календарно-богослужебной

комиссии (3 января 1957 г.)

Поворотной датой в истории Русской Православной церкви оказалось 4 сентября 1943 г. Встречей Сталина с митрополитами Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем) был обозначен поворот в государственной политике СССР по отношению к Церкви. Если раньше власть, стремясь ослабить Церковь, поощряла существование борющихся церковных группировок, то теперь выбор был сделан в пользу Московской патриархии. Централизация религиозных организаций на территории СССР отвечала новым интересам властей. Уже в 1943 г. восстанавливается каноническое общение с Грузинской церковью. В течение нескольких лет под омофор Московской патриархии перешли все обновленческие приходы.³⁴³ В 1946 г. Львовский Собор упраздняет унию и греко-католики также присоединяются к Русской Православной церкви. После избрания Алексия I произошло объединение патриаршей церкви со значительной частью «непоминающих». Здесь не место разбирать вопрос о том, в какой мере центростремительные тенденции явились результатом внутреннего развития Церкви, а в какой инспирировались властями.³⁴⁴ Для нашей темы достаточно констатировать сам факт этой централизации.

У Церкви появилась возможность осуществлять издательскую деятельность, а созданный Издательский отдел Московской патриархии оказался не просто официальным церковным органом, но единственным на территории СССР издательством, имеющим право издавать богослужебную литературу.

Видимо, предпринимались отдельные попытки издавать богослужебную литературу и в провинциальных типографиях, однако они были весьма немногочисленны. Нам известно только одно провинциальное издание – Служба Иоанну Тобольскому, напечатанная в Новосибирске в 1947 г. (Служба Иоанну 1947). Характерно, что на заседании Синода 26 августа 1948 г. осуществляемые в провинциальных типографиях и не прошедшие предварительного согласования издания рассматриваются как негативный факт.³⁴⁵

Жесткая централизация изданий богослужебной литературы явилась мощным унифицирующим фактором. Это упрощает задачу исследователя. Теперь для описания изменений языка и текста богослужебных книг достаточно рассмотреть деятельность единственного издательства – Издательского отдела Московской патриархии.

Начавшееся в конце войны воссоздание церковной организации происходило в условиях, которые принципиально отличались от пред- и послереволюционных. Если в предреволюционной России существенная часть грамотного населения получала начальные знания по церковнославянскому языку, то в советской школе церковнославянскому языку места не было. Языковая личность, возникшая в результате государственных мероприятий, проведенных в связи с программой ликвидации неграмотности, была совсем иной. Если раньше наизусть заучивались церковнославянские тексты Часослова и Псалтири, то теперь их место занимают стихи, входящие в стандартные буквари. Число людей, получивших начальное образование перед революцией, становилось все меньшим.

По данным Совета по делам РПЦ³⁴⁶ в 1955 г. 6% священников имело высшее духовное образование (в 1949 – 12,4%). Только светское образование имело 44,7%, причем 32,3% из них – лишь начальное образование. Процент интеллигенции (по социальному происхождению) среди рукоположенных оставался невысоким: в 1951 – 11%, в 1952 – 16%, в 1953 – 10%.

Однако, поскольку большая часть священников относилась к людям старшего возраста, более половины из них получило начальное образование до революции. Возрастной состав священнослужителей характеризует следующая таблица:

Несколько иная ситуация была на присоединенных к СССР территориях Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтики, где советская модель образования была введена на поколение позже. Число людей, получивших элементарные сведения по церковнославянскому языку, здесь было значительно большим. Таким образом, благодаря жителям присоединенных территорий в СССР имелось определенное число людей среднего возраста, изучавших в детстве Закон Божий.³⁴⁷

Как известно, западные области Российского государства играли роль посредников между великорусской и западной культурами. Эти районы испытывали заметное западное влияние. Обвинения выходцев из юго-западной Руси в разрыве с традицией звучат, по крайней мере, с XVII века. Теперь же, во второй половине XX в., парадоксальным образом именно западные районы сохраняют остатки традиционной культуры.

Новая культурно-языковая ситуация ставит перед издателями богослужебных книг ряд проблем. Если в предреволюционные годы, когда церковнославянская грамотность была распространена достаточно широко, непонятной в богослужебных текстах являлась, в первую очередь, синтаксическая структура фразы, то теперь молящиеся не понимают самых простых слов. Поэтому в ряде изданий помещаются словари, которые адресованы людям, не имеющим о церковнославянской грамматике никакого представления.

Слова в таких словарях приводятся не в начальной форме, а в той, которая встретилась в тексте. Вот примеры, заимствованные из словаря, напечатанного при одном из изданий Молитвослова³⁴⁸: блаже – благой (звательный падеж); вем – знаю; Владыце – Владыке; зря – видя. В качестве отдельных статей приводятся формы глагола быти: бысть – он был, она была, оно было, быхом – мы были, бысте – вы были, беша – они были, бяше – он был, бяху – они были.

Языковое сознание утрачивает ощущение границы между церковнославянским и русским языком. В качестве водораздела между ними может восприниматься графический облик текста. Книги церковной печати начинают называть славянскими, а гражданской печати – русскими. Так в опубликованной в 1946 г. в Журнале Московской патриархии рецензии сказано: «Вышла в свет на русском языке и поступила в продажу «Служба всем святым в земле Российстей просиявшим"» (Парийский 1946). Очевидно, что речь идет о тексте, написанном на церковнославянском языке и изданном гражданской печатью.³⁴⁹

Вопросы церковной книжности эпизодически обсуждались на заседаниях Синода. Так, в период с сентября 1943 по январь 1965 г. обсуждались следующие тексты:

Допущены к богослужебному употреблению:

– Акафист св. Иоанну, митрополиту Тобольскому, составленный архиеп. Уфимским Иоанном (Братолюбивым). Впервые текст рассматривался в июле 1946г.³⁵⁰, затем – в декабре 1951 г. Архиеп. Новосибирскому Варфоломею (Городцову) было поручено пересмотреть акафист.³⁵¹ Окончательна редакция была принята в апреле 1952 г.³⁵²

– Акафист Пресвятой Богородице пред образом Ея «Нерушимая стена», составленный З. Стальской.³⁵³

– Акафист преподобному Макарию Жабынскому и Белевскому чудотворцу, составленный иеромонахом Гермогеном (Иноземцевым). В июле 1953 г. текст был допущен к местному употреблению в Тульской епархии.³⁵⁴

– Акафист Кириллу и Лаврентию, епископам Туровским, и преподобному Мартину Туровскому, составленный могилевским прот. К. Раиной. В июле 1953 г. был допущен к местному употреблению в Могилевской епархии и Белоруссии.³⁵⁵

– Акафист Честному и Славному Рождеству Пресвятыя Богородицы пред чудотворною иконою Ея «Пустынно-Глинскою». Был допущен к местному употреблению в Глинской пустыни.³⁵⁶

– Служба праведной Тавифе. В декабре 1957 г. в месяцеслов была включена память праведной Тавифы, при этом архим. Никодиму (Ротову) было поручено составить проект службы в ее честь.³⁵⁷ В январе 1963 г. исправленный проф. Н.Д. Успенским текст службы был утвержден на заседании Синода.³⁵⁸

– Формула поминовения всех погибших во 2 мировой войне. Была утверждена в мае 1947 г.³⁵⁹

– Акафист преподобному Моисею, составленный игуменом Василием (Прониным), духовником Домбровского женского монастыря в Закарпатской области. Утвержден в марте 1951 г.³⁶⁰

– Чин погребения инославных. В феврале 1949 г. Синод поручил митр. Григорию (Чукову) отредактировать составленный патриархом Сергием чин погребения инославных христиан.³⁶¹ После того, как эта работа была завершена, Синод постановил «Чин отпевания и панихиды по инославным, составленный патриархом Сергием, благословить к употреблению в тех случаях, когда к священнику обращаются с просьбой отпеть или совершить панихиду по инославным христианам».³⁶²

– Формула поминовения властей предержащих, предложенная Календарно-богослужебной комиссией. Утверждена в феврале 1958 г.³⁶³

– Тропарь св. Игорю Черниговскому, составленный митр. Никодимом (Ротовым). Утвержден в декабре 1964 г.³⁶⁴

Не утверждены:

– Акафист святителю Иоанну Златоусту, составленный священником Георгием Саловьяновым. Акафист рассматривался в сентябре 1947 г. и не был утвержден, «так как имеется давно уже составленный и одобренный Святейшим Синодом Акафист Св. Иоанну Златоусту».³⁶⁵

– Акафист Божией Матери пред иконой Ея Тамбовской, представленный еп. Тамбовским Иоасафом (Журмановым). Рассматривался в октябре 1947 г.³⁶⁶

– Акафист на Рождество Христово, составленный могилевским прот. К. Раиной.³⁶⁷

– Акафист священномученику Власию. При рассмотрении в июне 1949 г. был признан «не совсем пригодным для общецерковного пользования».³⁶⁸

– Акафист святителю Иосифу, митрополиту Астраханскому, составленный И.Е. Кочергиным. В июле 1958 г. был признан неприемлемым к богослужебному употреблению.³⁶⁹

Результаты обсуждения неизвестны:

– Акафист всем святым в земле Российстеи просиявшим, представленный архиеп. Мануилом (Лемешевским). В июне 1948 г. был передан на отзыв архиеп. Новосибирскому Варфоломею (Городцову).³⁷⁰

– Акафист священномученику Власию, составленный священником Леонидом Ненарокомовым.³⁷¹ В июне 1949 г. был передан на рассмотрение еп. Исидору (Богоявленcкому).³⁷²

Кроме того было постановлено:

– Включить в календарь память Софрония Врачанского, причисленного к лику святых Болгарской церковью в декабре 1964 г. (февраль 1965).³⁷³

–      В связи с признанием канонизации преп. Иоанна Русского, архиеп. Никодиму (Ротову) поручено отредактировать перевод с греческого языка службы этому святому, а один из тропарей приготовить к включению в Службу всем святым в земле Российской просиявшим (июль 1962).³⁷⁴

После революции богослужебные книги не издавались. Судя по библиографическому указателю, между 1917 и 1945 г. на территории СССР вышло всего пять молитвословов небольшого объема (Бутина и Тарасов 1999, № 673, 674, 697, 717, 731), причем выпущены они были вдали от столиц – в Харькове и Уфе. После войны в страну попало некоторое количество церковной литературы, выпущенной за пределами СССР. Об издании богослужебных книг на оккупированных территориях нам ничего не известно, хотя исключать такую возможность нельзя.

Упоминание о необходимости возобновить издание необходимых для Церкви книг содержится в материалах Собора 1945 г.:

В речи на Поместном Соборе 1945 г. ответственный секретарь редакции Журнала Московской патриархии прот. П.И. Смирнов говорил: «С мест поступают просьбы о напечатании богослужебных книг, церковно-богослужебных и певческих сборников, о заготовке венчиков и разрешительных молитв, новых антиминсов и т.д. Идя навстречу этим нуждам, Патриарший местоблюститель составил об этом и подал на рассмотрение Правительства особое ходатайство. Пока это еще находится в стадии рассмотрения с надеждой на полное удовлетворение всех этих насущных нужд Церкви».³⁷⁵ Никаких других свидетельств об этом обращении главы Церкви к властям и о реакции властей на это обращение у нас нет.

Первым богослужебным текстом, изданным Московской патриархией, стала «Служба всем святым в земли Российстей просиявшим» (Афанасий, 1946). История этого текста такова. Служба была составлена в 1918 г. по поручению Поместного Собора 1917–1918 гг. проф. Б.А. Тураевым и пером. Афанасием (Сахаровым) на основе юго-западно-русского издания XVII века.³⁷⁶ Изданная крохотным тиражом в 1918 г. (Афанасий 1917), эта служба затем была по благословению митр. Евлогия (Георгиевского) перепечатана в Париже (Афанасий 1930).

Тот факт, что переиздание богослужебных книг Московская патриархия начинает именно с этой службы, весьма знаменателен. Трудно найти менее удачный текст с точки зрения прохождения цензуры. Одного того, что служба была издана Собором 1917–1918 гг., который власти рассматривали как контрреволюционный, кажется достаточным. А ведь к этому следует добавить и то, что второе издание службы вышло в эмигрантском издательстве, а один из ее авторов (еп. Афанасий) находился в лагере и к тому же долгие годы принадлежал к церковной группировке «непоминающих». Нам не известны причины, по которым, несмотря на все это, книга увидела свет. Не последнюю роль здесь сыграло и то, что почитание русских святых соответствовало повороту государственной идеологии к национальным ценностям. Перед изданием текст был подвергнут некоторой правке, носящей отчасти и цензурный характер. Так, были исключены тропари, посвященные мученикам послереволюционных лет. Автор опубликованной в Журнале Московской патриархии рецензии указывает, что «при подготовке службы учтена правка, которую Патриарх Сергий внес в имевшийся у него текст» (Парийский 1946).³⁷⁷

Выход этой книги во многом определил программу осуществляемых Патриархией изданий богослужебных книг. Это издание как бы декларировало преемственность по отношению к Поместному Собору 1917–1918 гг.

В 1948–1950 гг. отдельными брошюрами выходят службы на Рождество Христово, Богоявление, Сретение Господне и на Успение Божьей Матери. Церковнославянский текст в этих изданиях набран гражданским шрифтом, а в некоторых местах снабжен подстрочными примечаниями, содержащими переводы трудных мест и указания на библейские аллюзии.

С 1944 г. ежегодно издается Православный церковный календарь, а в 1949–1958 – Богослужебные указания. В этих изданиях помещались песнопения и молитвы, входящие в состав различных чинопоследований, службы и акафисты.

Календари и издающиеся с 1949 года Богослужебные указания были единственными изданиями, где было возможно публиковать богослужебные тексты. В первые послевоенные годы здесь печатаются наиболее необходимые молитвы и чинопоследования. После того как в 1958 г. прекращается выпуск Богослужебных указаний, ежегодная публикация богослужебных текстов прекращается до 1968 года. Постепенно, по мере выхода в свет богослужебных книг основного круга, характер публикуемых в календарях богослужебных текстов постепенно меняется. Теперь здесь помещаются редкие или связанные с какими-либо историческими событиями чинопоследования и акафисты.

В календарях, изданных в 1944–1949 годах, содержится минимальное количество богослужебных текстов. После того, как в 1949 г. Богослужебные указания начинают печататься отдельной книгой, сюда включается значительное число таких текстов. Первые выпуски Богослужебных указаний явно ориентированы на ситуацию отсутствия в храмах необходимых богослужебных книг. Здесь помещаются тропари и кондаки праздникам, подробно описываются последования молебна, панихиды, отпевания мирян в Пасхальную седмицу и т.д. Многие тексты снабжены подстрочными пояснениями, переводами и краткими словарями. В 1958 г. выход Богослужебных указаний прекращается. Публикация богослужебных текстов возобновляется (теперь уже в календарях) лишь в 1968 г. Первое время печатаются тексты, заимствованные из стандартных богослужебных книг (Повседневное молитвенное правило³⁷⁸, Каноны Спасителю, Божьей Матери и Ангелу-хранителю, Молитвы на сон грядущий, Молитвы утренние, Последование в Неделю Пасхи, Последование ко святому причащению и благодарственные молитвы, Всенощное бдение, бываемое по усопшем, Последование великия панихиды, Чин отпевания мирян в седмицу Пасхи, Канон молебный при разлучении тела и души, Канон Андрея Критского с указанием на библейские параллели и переводом непонятных славянских слов, Служба в понедельник первой седмицы Великого Поста и т.д.). В семидесятые годы характер текстов, публикуемых в календарях, постепенно меняется. Это связано с тем, что задача дать читателям самые необходимые богослужебные тексты постепенно отходит на второй план. Теперь внимание публикаторов привлекают редкие тексты. В 70-е годы в календарях был напечатан ряд прежде не издававшихся служб и акафистов, в том числе два акафиста, составленные Патриархом Сергием (Страгородским).

В подавляющем большинстве случаев церковнославянские тексты, входящие в состав календарей и Богослужебных указаний, набраны гражданским шрифтом. Лишь в двух случаях (календари на 1977 и 1978 гг.) славянский текст воспроизводится фототипически. Безусловное преобладание гражданского набора связано, по всей вероятности, с отсутствием типографского церковного шрифта.

В 1954 г. репринтным способом с киевского издания 1906 г. был переиздан Типикон (Рожков 1958, с. 71). Работа над книгой началась 20 января 1953 года и завершилась 20 января 1954 года. Сделанные исправления сводились лишь к редактированию молитв о церковной и светской власти. В конце Типикона было помещено приложение, содержащее тропари и кондаки святым, службы которым не включались в дореволюционные издания (Рожков 1958, с. 72). Уже при работе над Типиконом был найден тот способ, которым в дальнейшем издавались почти все богослужебные книги: основная часть воспроизводилась фототипически, а исправления в церковнославянский текст вносились при помощи ретуши и дописывания от руки. Тексты, отсутствующие в оригинале, набирались заново гражданским шрифтом.

Анализируя осуществляемые Московской патриархией издания богослужебных книг, не следует забывать, что издательская политика Церкви определялась не только внутренними потребностями, но и особенностями взаимоотношений с государством.

Характер этих отношений и аргументы, к которым приходилось прибегать для получения разрешений на выпуск книг, хорошо иллюстрирует письмо, которое Патриарх Алексий I направил 31 декабря 1954 г. председателю Совета по делам РПЦ Г.Г. Карпову:

«Потребность нашей Церкви в книгах Священного Писания, не утоляемая уже в продолжение почти 40 лет, столь велика, что верующие люди вынуждаются переписывать от руки священные тексты или же пользоваться нелегально распространяемой рукописной литературой, которая искажает эти тексты и ведет к превратному толкованию их, а иногда может преследовать и нецерковные цели.

Вред, проистекающий из подобного положения вещей, очевиден, а избежать его можно лишь тогда, когда Церковь получит возможность самой печатать Евангелие и вообще книги Священного Писания, а также молитвенники. В настоящее же время она не может предложить своим членам ни Библии, ни Псалтири, ни даже молитвенника, не говоря уже о катехизисе и других вероучительных книгах. В то же самое время наша Церковь отдает себе ясный отчет в том, насколько невыгодно для ее авторитета, как и для престижа нашей страны, пользоваться книгами Священного Писания, предлагаемыми нам заграничными, особенно американскими, религиозными организациями. Нет необходимости доказывать, что Русская Православная Церковь должна сама иметь возможность давать своим членам необходимые в религиозной жизни книги и даже снабжать ими другие братские церкви, вместо того, чтобы служить предметом такой же заботы с их стороны.

В удовлетворении этой нужды наша Церковь полностью зависит от государства, располагающего бумажными фондами и типографиями. Поэтому я и прошу Совет по делам Русской Православной Церкви возбудить перед нашим правительством ходатайство о том, чтобы оно разрешило Русской Православной Церкви:

1.      напечатать в 1955 году самые необходимые книги религиозного обихода, обеспечив их издание соответствующим количеством бумаги, и

2.      предоставить ей возможность иметь собственную типографию, которую можно было бы оборудовать если не в Москве, то в Троице-Сергиевой Лавре.

Ввиду того, что организация церковной типографии потребует значительного времени, а нужда в церковных книгах имеет неотложный характер, я прошу о разрешении реализовать в 1955 году через государственные типографии следующий издательский план:

Евангелие и Псалтирь на русском языке (в одной книге) – 50.000 экз.

Библия на русском языке – 25.000 экз.

Молитвенник – 250.000 экз.

Вместе с тем, было бы целесообразно увеличить объем издаваемого «Журнала Московской патриархии» до шести печатных листов, а тираж его – до 25.000 экземпляров, что позволило бы нам расширить богословский отдел, так необходимый нашему православному духовенству.

Что касается проекта организации типографии, то он будет представлен дополнительно».³⁷⁹

На основе обращения Патриарха Г.Г. Карпов 19 января 1955 г. отправил в ЦК КПСС письмо. Воспроизведя основные аргументы Патриарха, Г.Г. Карпов пишет: «Не имея оснований к отказу в издании просимых Патриархом книг, ввиду острой нужды в них русской и грузинской православных церквей (после Великой Октябрьской социалистической революции они в СССР ни разу не издавались, в то же время библейское общество в США, начиная с 1947 г., во многих тысячах экземпляров из года в год настойчиво предлагает их Московской патриархии и патриархия от них отказывается под предлогом, что не имеет нужды в этих церковных книгах, имеет достаточный запас их и предпринимает новое печатание) и ввиду большого спроса на них из заграницы (часто с целью проверить – издаются ли при Советской власти эти книги или не издаются), Совет считает целесообразным, по политическим соображениям, разрешить Московской патриархии издание в 1955 году в соответствии с просьбой Патриарха...».³⁸⁰

В 50-е годы было получено разрешения на печатание ряда богослужебных книг. В 1956 году выходит Молитвослов, в 1957 – Типикон, в 1958 – Требник, в 1960 – Служебник и т.д. Ниже мы приведем краткие характеристики этих изданий.

В 1960 г.³⁸¹ выходит Служебник. Это репринтное воспроизведение Служебника, изданного Московской синодальной типографией в 1914 г.³⁸² с исправлениями формул поминовения (Уржумцев 1960, с. 75–76). Любопытно, что в этом издании сохранено молитвенное правило для неграмотных, то есть перечень, сколько Иисусовых молитв следует читать вместо всей Псалтири, вместо кафизмы и т.д. Можно предположить, что оно было адресовано не столько неграмотным, сколько тем, у кого нет других церковных книг.

В 1984 г. это издание было репринтно переиздано с изменениями и дополнениями (добавлены набранные гражданским шрифтом некоторые последования Требника, месяцеслов, молитвословия из Постной и Цветной Триоди). Параллельно с буквенной цифирью страницы также пронумерованы арабскими цифрами, добавлено набранное гражданской печатью оглавление и исключено упомянутое выше молитвенное правило для неграмотных.

В 1977 г. был издан двухтомный Служебник малого формата, скомпонованный на основе нескольких изданий. Основная часть была воспроизведена фототипически с синодального издания Служебника 1903 г. Службы о недужных, о путешествующих, а также Краткий устав вечерни, утрени и всенощного бдения дан по тексту Служебника киевского издания 1907 г. (Шишкина 1979). Все тексты, отсутствующие в издании 1903 г., набраны гражданским шрифтом.

Наконец в 1982–1983 годах выходит двухтомное издание Архиерейского чиновника, подготовленное архиеп. Питиримом (Нечаевым) и П.В. Уржумцевым (Нефедов 1983, Уржумцев 1983). Первый том включает тексты, входящие в дореволюционные издания Чиновника. Тексты молитв и возгласов, читаемых архиереем, воспроизведены фототипически с синодального издания 1907 г. Уставные замечания, которые в прежних изданиях печатались киноварью, здесь приведены гражданским шрифтом. Во второй том входит чин Богоявленского (великого) освящения воды, освящения верб, благословения артоса, плодов, винограда, чин освящения храма, чины наречения во епископа, архиерейского исповедания и хиротонии.

Первое послереволюционное издание Требника было осуществлено в 1956 г. как репринт с издания 1911 г. Изменения свелись к исправлениям, связанным с поминовением властей, и внесению в месяцеслов имени патриарха Гермогена (Уржумцев 1958).

В 1979–1984 гг. выходит трехтомный Требник малого формата, в основу которого был положен Требник 1956 г.³⁸³, дополненный текстами Большого и Дополнительного Требников, Книги молебных пений и некоторых других богослужебных книг. Помещенное в третьем томе «Чинопоследование над умершим неправославным» было соствлено при участии патриарха Сергия и утверждено Синодом.³⁸⁴ Одни чинопоследования воспроизведены репринтно, а другие набраны гражданской печатью. Книга подготовлена архимандритом Тихоном (Емельяновым) под редакцией архиеп. Питирима (Нечаева). В рецензии на два первых выпуска составителем этого издания назван диакон В. Русак (Уржумцев 1981а, с. 78).

При издании Триоди было решено ориентироваться на досергиевскую редакцию этой богослужебной книги.³⁸⁵ В 1974 г. выходит Постная Триодь. В рецензии на это издание указывается, что была проделана предварительная текстологическая работа. В итоге было репринтно воспроизведено издание 1907 года, которое, в свою очередь, ориентировано на киевское издание 1897 г. (С.К. 1976, с. 77). В приложении помещены «Чтения Триоди Постной», которые, по данным рецензента, заимствованы из изданных Оптиной пустынью поучений Феодора Студита (С.К. 1976, с. 77). То есть составители Триоди предлагают для чтения за великопостным богослужением проповеди Феодора Студита в русском переводе. Такая практика была достаточно широко распространена в Русской Церкви начиная с XIX в. (триодные синаксари слишком сложны для того, чтобы воспринимать их на слух), но опытов включения в стандартные богослужебные книги русских чтений прежде не предпринималось.

В 1977 г.³⁸⁶ вышла Цветная Триодь, которая являлась репринтным воспроизведением московского издания 1894 года. В конце книги было помещено нотное приложение. Работу над изданием возглавлял прот. Анатолий Просвирнин (В.Р. 1977).

В 1984–1985 годах отдельными изданиями выходят «Службы первой седмицы Великого поста» и «Службы Страстной седмицы Великого поста». Тексты заново набраны гражданским шрифтом. В конце этих книг помещаются приложения, в которые включены Последование вечерни, Последование утрени и т.д. Издание было подготовлено П.В. Уржумцевым под редакцией архиеп. Питирима (Нечаева) (Никитин 1985б).

В 1960 г. выходит Минея Общая, являющаяся репринтным воспроизведение Общей Минеи, изданной Московской Синодальной типографией.

В 1970 г. выходит Минея Праздничная, содержащая службы Господским и Богородичным праздникам и избранным святым. В основу этого издания положена Минея, напечатанная в 1906 году в Москве. Некоторые из служб, входивших в дореволюционное издание, были опущены.³⁸⁷ В то же время в книгу были добавлены службы преп. Серафиму Саровскому, равноапостольной княгине Ольге, великомученику Пантелеймону и Владимирской иконе Божьей Матери. Книга напечатана гражданским шрифтом, во всех словах, кроме односложных, проставлено ударение (Карманов 1972).

О напечатанных в 1978–1989 годах месячных минеях см. разделы 8.11.4–8.11.6.

В 1962 году репринтно переиздается Октоих.

Еще одно издание этой книги появилось в 1981 г. Автор рецензии на это издание (Н.П. 1981) утверждает, что текст является фототипическим воспроизведением издания 1962 г. с исправлением опечаток и изменением художественного оформления. Однако расположение текста на значительной части листов не совпадает, что заставляет усомниться в этом утверждении. Третья часть издания, содержащая нотные приложения, публикуется впервые.

В 1961 г. фототипическим способом издается Часослов. В его основу было положено издание 1915 года (В.Ш. 1963).

В 1980 году выходит второе издание Часослова. Основная часть воспроизведена по изданию 1961 г. Имеются некоторые изменения и дополнения. В частности, была добавлена семнадцатая кафизма из Псалтири, ряд тропарей и прошений, а также «Наставление, как вести себя православному христианину в храме Божьем», написанное на русском языке (Никитин 1981).

В 1961 г. выходит Следованная Псалтирь. Эта книга была репринтным воспроизведением издания 1914 года. К стандартному тексту добавлен ряд тропарей и кондаков, внесены изменения, связанные с поминовениями церковной и гражданской власти (Шишкина 1962).

Второй раз Следованная Псалтирь фототипическим способом издается в 1978–1979 годах. Основной текст является репринтным воспроизведением неустановленного дореволюционного издания. Первый том содержит молитвы перед чтением Псалтири, саму Псалтирь, Устав о чтении Псалтири, а также ряд служб, утреннее и вечернее правило, Последование ко Святому причащению и благодарственные молитвы. Второй том включает Часослов (репринтное воспроизведение), а также набранные гражданским шрифтом Месяцеслов, тропари и кондаки на разные случаи, пасхальную таблицу и словарь церковнославянского языка. Издание было подготовлено диаконом В. Русаком. В качестве даты выхода указан 1980 г., однако фактически книга вышла в марте 1981 г. (см. Уржумцев 1981).

В 1974 г.³⁸⁸ появляется первое издание Псалтири гражданским шрифтом. В приложении помещены Канон молебный Пресвятой Богородице; Канон молебный при разлучении души от тела; последование по исходе души от тела; некоторые службы суточного круга, содержащие псалмы; утренние и вечерние молитвы; последование ко Святому Причащению; благодарственные молитвы по Святом Причащении; словарь к псалмам. Благодаря приложениям эта книга могла использоваться мирянами как молитвослов. Издание было подготовлено В.П. Овсянниковым (Карманов 1981, Карманов 1975, с. 80).

В 1956 г. вышел Краткий православный молитвослов. Состав книги, набранной гражданским шрифтом, был вполне традиционным. Комментарии и переводы практически отсутствовали (см. Осипов 1956).

В 1970 г. вышло второе издание Молитвослова. В его состав вошли утренние и вечерние молитвы, каноны Покаянный к Иисусу Христу, молебный ко Пресвятой Богородице, Ангелу-хранителю; акафисты Иисусу Сладчайшему, Пресвятой Богородице, святителю Николаю; последование ко Святому Причащению и благодарственные молитвы; Молитвословия общественного богослужения; Заповеди Божьи и ряд молитв на разные случаи. Молитвослов был дополнен статьей о крестном знамении и поклонах и кратким церковнославянским словарем. Издание подготовлено Е.А. Кармановым³⁸⁹ (Карманов 1981).

Изданный в 1980 г. Молитвослов объединяет две ранее выпущенные книги: Молитвослов 1970 года и Псалтирь 1973 года (Карманов 1981).

В 1951 г. вышло подготовленное А.И. Георгиевским «Чинопоследование Божественной литургии». Издание было адресовано учащимся духовных семинарий. Комментарии к текстам носили в основном литургический характер, однако в некоторых случаях имелись и русские переводы (Николай 1951).

В 1976 г. был напечатан «Православный богослужебный сборник». В книге, адресованной псаломщикам и поющим в церковном хоре, были помещены избранные песнопения служб суточного, недельного и годового круга, последования молебна и панихиды, а также часы и нотные приложения. Церковнославянские тексты были набраны гражданской графикой. В подготовке книги участвовали Е.А. Карманов, прот. Анатолий Просвирнин и прот. Леонид Кузминов (Карманов 1976).

Многие богослужебные тексты был помещены в первом и четвертом томах «Настольной книги священнослужителя».³⁹⁰ Церковнославянские тексты печатались гражданским шрифтом и в ряде случаев снабжались русскими переводами. В составлении этих томов участвовали архиеп. Мелхиседек (Лебедев), прот. А. Сложенкин, А.И. Георгиевский, Г.Ф. Троицкий, П.В. Уржумцев, еп. Афанасий (Кудюк), прот. Л. Лебедев (Троицкий 1978, Троицкий 1984).

В 1982 г. для клиросного употребления вышла брошюра «Всенощное бдение. Литургия». Тексты были набраны гражданским шрифтом и откомментированы в подстрочных примечаниях. Книга подготовлена И.Я. Авдиевым³⁹¹ под редакцией иером. Тихона (Емельянова) (Авдиев 1982).

Само собой разумеется, что в послевоенные годы не было и не могло быть никаких дискуссий о языке и тексте богослужения. Если обсуждение этих вопросов в начале века велось в контексте полемики о судьбе страны и, в частности, Русской церкви, то для общественной жизни 50-х годов любая дискуссия – явление нехарактерное. В официальной церковной печати могли появляться материалы, посвященные спорным вопросам литургики, однако эти публикации не предполагали широкой полемики. За весь рассматриваемый период Журнал Московской патриархии поместил только одну статью, посвященную вопросу о языке богослужения (Парийский 1946а). Эта статья содержит лишь перечень традиционных аргументов в защиту церковнославянского языка и как бы закрывает тему. Конечно, споры о языке и тексте богослужебных книг велись в кругу лиц, профессионально связанных с церковной книжностью. Однако число таких людей было совсем незначительным.³⁹²

В 60-е годы изменяется общественно-политическая и культурная ситуация. Полемика и общественные дискуссии становятся возможными как на страницах газет, так и в самиздатовских публикациях.

Говоря о самиздате как культурном феномене, зародившемся в середине 50-х годов, следует помнить, что распространение неподцензурных литературных и публицистических текстов при помощи пишущей машинки существовало и в предшествующие годы. В предвоенные годы это был фактически единственный способ распространения текстов, имеющих отношение к церковной жизни. На машинке перепечатывались богослужебные последования (в том числе новосоставленные), указы высшей церковной власти и т.д. Однако аудитория, читающая эти тексты, была изолирована от остального общества. В силу внешних обстоятельств церковная культура была замкнутой в себе и социально непристижной.

В середине 50-х среди авторов, чьи произведения распространяются при помощи пишущей машинки, оказываются люди, принадлежащие к культурной элите страны. Самиздатовская литература становится престижной в интеллигентских кругах. Чтение самиздатовских произведений в передачах зарубежных радиостанций еще больше расширяет сферу распространения самиздатовской культуры.³⁹³

Среди прочего в самиздате появляются тексты, посвященные различным вопросам церковной жизни. Включение литургических проблем в сферу интересов самиздатовской культуры связано с именем свящ. Сергия Желудкова.³⁹⁴ Сочинения свящ. Сергия Желудкова были адресованы достаточно широкой аудитории. Он был инициатором ряда эпистолярных дискуссий.³⁹⁵ Одним из текстов, вызвавших заметный отклик, стали его «Литургические заметки». «Я решился, – пишет, свящ. С. Желудков в предисловии к этому сборнику, – освободить свою совесть, разослав их («Литургические заметки») наиболее выдающимся деятелям Русской Церкви. (...) Пусть получившие много талантов (...) разделят со мною тревогу этих наблюдений и мыслей; по крайней мере, пусть сохранят они это в своих архивах, пока наступит время для благодатных решений» (Желудков 1956). По сравнению с дискуссиями начала века в «Литургических заметках» нет ничего нового. Новой является не идея автоpa, а та аудитория, к которой обращена эта книга. Читатели самиздата впервые знакомятся с проблематикой литургической дискуссии.

Свящ. Сергий Желудков всячески подчеркивает миссионерскую роль богослужения: «Только в храме может слышать теперь русский человек Священное Писание. Когда иерархия поймет величайшее и многообразное значение этого факта, она перестанет кормить народ акафистами и, возвратившись к обычаям священной древности, введет вечерние богослужения для систематических чтений и изъяснений Ветхого и Нового Заветов. Пока же и на акафистах, и на простых молебнах священник, мне кажется, должен вместо одного и того же зачитанного кусочка читать (и переводить, переводить!) каждый раз все новые и новые избранные места Евангелия» (Желудков 1956, № 62). Всячески подчеркивается эстетическая сторона богослужения: «Церковное Богослужение есть служение Богу средствами искусства» (Желудков 103, с. 64). К богослужебным книгам следует относиться творчески: «Типикон – исторический памятник, к которому Русская Церковь относится с величайшим уважением, но которого не может теперь »исполнить«; да и никогда не исполняла, даже в обителях. Это – действительность, относительно которой не надо нам себя обманывать. Священник, который вздумал бы теперь всерьез «исполнять» Типикон, очутился бы вне Церкви» (Желудков 1956, № 36). «Октоих, Минеи, Триоди – священная »хрестоматия«, из которой мы обязаны выбирать немногое и лучшее для каждой службы, где нужно – подправить перевод, перечитать, пропеть, проверить себя не один раз» (Желудков 1956, № 49).

Специально о проблемах языка в «Литургических заметках» говорится немного. Для свящ. С. Желудкова, ратующего за активное и сознательное участие молящихся в богослужении, обращение к русскому языку представляется очевидным. Цитаты из богослужебных книг он, как правило, приводит в вольном русском переводе. В «Заметках» периодически встречаются указания на малопонятность тех или иных церковнославянских текстов. Так, например, приведя список евангельских фрагментов, непонятных прихожанам, он пишет: «Если еще в недавнее время мы знали Священное Писание из школьного обучения, а в храме слушали в славянском чтении, вернее, пении священнослужителя уже знакомые нам по русскому переводу места Писания, то теперь, как и в древние времена христианства, храм – единственное место, где мы слышим Слово Божье. Слышим – но не понимаем» (Желудков 1956, № 61).

«Литургические заметки» предполагали эпистолярную полемику, и эта полемика состоялась. В позднюю версию этой работы включены многочисленные фрагменты из читательских откликов. Два таких письма, принадлежащие Д.П. Огицкому, опубликованы в Приложении 15.

Значение дискуссии, развернувшейся вокруг «Литургических заметок», заключается в том, что это был первый неполитизированный опыт общественной дискуссии о различных вопросах богослужебной практики. Круг участников полемики и лиц, интересующихся этими вопросами, был невелик. Характерно, что в отличие от многих других произведений, входящих в классику самиздата, полное издание «Литургических заметок» до сих пор не осуществлено.³⁹⁶

Попытки начать дискуссию о языке богослужения предпринимал не один свящ. Сергий Желудков. Так, в архиве Е.А. Карманова сохранилась относящаяся к 1971 году статья Е.В. Троицкого «О языке богослужения». Эта статья была прислана ответственному секретарю ЖМП с просьбой ознакомить церковную общественность с поднятыми в ней вопросами. Е.В. Троицкий приводит стандартные аргументы в пользу постепенной русификации богослужения и предлагает проводить ее поэтапно.

«Нельзя сразу перевести все богослужебные молитвы и выражения с одного языка на другой. У нас очень много богослужебных книг, а также песнопений на славянском языке, тесно увязанных с мелодией пения. Перевод этих молитв этим очень затруднен. Это дело должно быть выполнено в последующем специальными литературно-переводческими и музыкальными органами (переводческими комиссиями).

Но вот читать народу Послания апостолов, или Евангелие, или другие книги на родном для данного народа языке (на русском, украинском, белорусском) можно уже и сейчас, так как переводы этих книг, всей Библии на русский язык давно осуществлены. Если будет хотя бы это сделано, то и это будет хорошо, и это будет уже большое дело. Кроме того, можно даже на первых порах, не применяя полного перевода богослужебных книг, при чтении заменять устаревшие малопонятные народу слова на более современные, как например: выну – всегда, абие – тотчас, имамы – имеем, южика – родич, родственник и др., Животдавче – Жизнодавче».³⁹⁷

В церковной жизни послевоенного времени было актуальным восстановление преемственности по отношению к предреволюционному периоду русской церковной истории. Эта связь осуществлялась благодаря немногим людям старшего поколения, прошедшим лагеря или вернувшимся из эмиграции. Именно они явились хранителями предреволюционных традиций. Одним из таких людей стал епископ Ковровский Афанасий (Сахаров).

Иеромонах Афанасий (Сахаров) был участником Поместного Собора 1917–1918 гг. Во время работы Собора он являлся членом Отдела о богослужении, проповедничестве и храме, занимался вопросами канонизации и внесения в месяцеслов памятей русских святых. В 1921 году был хиротонисан в епископа Ковровского. С 1922 по 1955 год с небольшими перерывами находился в заключении. В конце 50-х годов, после освобождения, еп. Афанасий занимался исправлением богослужебных книг, систематизацией и редактированием служб русским святым, «Службы всем святым, в земле Российстей просиявшим» и другими литургическими вопросами.

Еп. Афанасий работал над текстами Служебных Миней, Постной Триоди, а также ряда служб и чинопоследований, не вошедших в основной круг богослужебных книг. Богослужебные книги с его правкой ныне хранятся в Рукописном отделе Православного Свято-Тихоновского богословского института.³⁹⁸

Епископ Афанасий был сторонником осторожного исправления языка богослужебных книг в духе Комиссии по исправлению богослужебных книг архиеп. Сергия (Страгородского).³⁹⁹ В письмах еп. Афанасия сохранилось много высказываний, свидетельствующих о том, что он предпочитает сергиевскую редакцию стандартному тексту Триоди.

В письме, написанном вскоре после освобождения из лагеря (в это время восстанавливается частично уничтоженная библиотека), еп. Афанасий, получивший экземпляр Цветной Триоди сергиевской редакции, пишет дарителю, что хотя у него и есть два экземпляра Цветной Триоди, но присланная исправленная является более предпочтительной в употреблении. «Исправление церковных книг – неотложное дело. Надо не только то, чтобы православные умилялись хотя бы и непонятным словам молитвословий. Надо, чтобы и ум не оставался без плода. Пойте Богу нашему, пойте разумно. Помолюся духом, помолюся и умом. И я думаю, что и в настоящей церковной разрухе в значительной доле повинны мы тем, что не приближали наше дивное богослужение, наши чудные песнопения к уму русского народа...».⁴⁰⁰

Исправление богослужебных книг еп. Афанасий рассматривал как прямое продолжение работ Сергиевской комиссии. Так, например, в предисловии к составленным им Дополнительным Минеям, содержащим службы русским святым, не вошедшие в стандартные Минеи, читаем следующее: «Песнопения, употребляющиеся и в период пения Триодей Постной и Цветной, как например, ирмосы некоторых канонов, богородичны и др., здесь даются в редакции исправленной по благословению Святейшего Синода, в каковой они помещены в изданных по благословению того же Синода Триоди Постной 1912 года и Триоди Цветной 1913 года, и каковая редакция теперь является единственно узаконенной и потому обязательной для всех храмов Русского Патриархата».⁴⁰¹ Характерно, что анализируя составленный митрополитом Мануилом (Лемешевским) Чин архиерейского отпевания, еп. Афанасий в качестве серьезного недостатка новосоставленного чина указывает на то, что этот чин опирается на предшествующую версию триодного текста. В своем отзыве еп. Афанасий пишет следующее: «Касаясь рассматриваемого нового богослужебного чина архиерейского отпевания, я полагаю, что в нем текст ирмосов канона Великой Субботы должен быть дан в новой редакции за послушание Высшему чиноначалию Русской Церкви – Святейшему Синоду, который своим благословением узаконил употребление нового исправленного текста песнопений Триодиона».⁴⁰²

Работа над языком и текстом богослужебных книг была частным делом еп. Афанасия. Он считал свою работу подготовительным этапом к книжной справе, которая будет предпринята в будущем. В письмах он неоднократно указывал на то, что его материалы по книжной справе должны быть переданы библиотеке МДА.

Анализируя разработанные еп. Афанасием принципы исправления текста богослужебных книг, следует не только описать эти принципы, но и определить, как они соотносятся с методами работы Сергиевской комиссии. О том, что еп. Афанасий в значительной степени ориентируется на опыт сергиевских справщиков, свидетельствуют не только его высказывания, но и тот факт, что в свой экземпляр Постной Триоди 1912 года (Сергиевская редакция) он вносит в несколько раз меньше исправлений, чем в текст Служебных Миней, к исправлению которых Сергиевская комиссия приступить не успела.

Исправления, внесенные еп. Афанасием в Минеи и Постную Триодь, можно разделить на лексические, морфологические и синтаксические.

Исправляя те или иные слова в минейном тексте, еп. Афанасий действовал так же, как Сергиевские справщики. Ориентируясь на русский литературный язык, он заменял синонимами те церковнославянские слова, которые отсутствовали или имели другое значение в живом языке: да ра́дꙋетсѧ тва́рь и҆ и҆гра́етъ → да ра́дꙋетсѧ тва́рь и҆ весели́тсѧ (1 авг., веч., cтихир. на Г.В.), ибо бранѧ́щее средогра́дїе крⷵтомъ разоре́но → ибо загражда́вшаѧ вхо́дъ прегра́да крⷵто́мъ разоре́на (1 авг., веч., стихир, на Г.В.), тмже и҆ сме́ртїю живо́тъ и҆ск́пльше вои́стинꙋ нбⷵный → тмже и҆ сме́ртїю жи́знь кꙋпи́вше вои́стинꙋ нбⷵнꙋю (1 авг., утр., К. сед. после п. 3), мі́ръ ѿ ле́сти свобожда́етсѧ → мі́ръ ѿ ѡ҆больще́нїѧ свобожда́етсѧ (1 авг., веч., стихир. на стихов, окт.), пресїѧ́нное со́лнце → ꙗсное со́лнце (1 авг., утр., К., п. 5), хотнїемъ свои́мъ пригвожде́нна на крⷵт → по свое́й во́лѣ пригвожде́нна на крⷵт (1 авг., утр., К., п. 5, богор.), бл҃гоꙋтро́бенъ → бл҃госе́рдъ (1 авг., утр., К., п. 5 ин.); сни́тїе → схожде́нїе (1 авг., утр., К., п. 8).

Незначительной лексической правке был также подвергнут текст Постной Триоди издания 1912 года. Здесь еп. Афанасий как бы завершает работу, «недоделанную» членами Сергиевской комиссии. Цель правки – сделать текст понятным без обращения к словарю: сло́во смири́вшеесѧ да́же и҆ до зра́ка ра́бїѧ → ... и҆ до ѻбраза раба̀ (ПТ, нед. мытаря и фарисея, утр., К., п. 4), бога́тство дꙋше́вное и҆жди́въ → бога́тство дꙋше́вное расточи́въ (ПТ, чт. 1 нед. В.П., В.К., п. 1), ра́звѣ тебє̀ и҆но́гѡ не зна́емъ → кро́мѣ тебє̀ и҆но́гѡ не зна́емъ (ПТ, пт. 1 нед. В.П., утр., 6 ч. тр.)⁴⁰³, ꙗкѡ б҃га ро́ждшей ... па́че є҆стества̀ и҆ оу҆жа́снѡ → ꙗкѡ б҃га ро́ждшей ... па́че є҆стества̀ и҆ ди́внѡ (ПТ, сб. 1 нед. В.К., утр., К. п. 7, ин., богор.), всенепоро́чнаѧ же мт҃и твоѧ̀ оу҆тро́бою оу҆ѧзвлѧшесѧ → ... се́рдцемъ оу҆ѧзвлѧ́шесѧ (ПТ, вт. 5 нед. В.П., веч., крестобогор.).

В области именного словоизменения еп. Афанасий последовательно исправляет ряд форм, руководствуясь при этом идеей сближения церковнославянского языка с русским.

–      Энклитические местоимения Д. ед. ми, ти заменяются формами мне, тебе (ПТ, пн. 1 нед. В.П., повечер., В.К., п. 9, тр. 2, 4, 6; вт. 1 нед. В.П. утр., сед.; 1 авг., утр., К., сед. после п. 3), при этом местоимения В. ед. мя, тя сохраняются.

–      Формы В. мн. ны, вы заменяются на формы нас, вас: сп҃сѝ всѧ̑ ны̀ → сп҃сѝ всхъ на́съ (ПТ, ср. 1 нед. В.П., утр., Т., п. 9 ин., троич.), мо́лимъ вы̀ → мо́лимъ ва́съ (ПТ, ср. 1 нед. В.П., веч., стихир. на Г.В.).

–      Исправляются формы И., В. мн. местоимения весь: всѝ празднолю́бцы → вс празднолю́бцы (ПТ, сб. 1 нед. В.П., утр., стихир. на хвал.), восхва́лимъ      прⷪ҇ро́ки всѧ̑ б҃жїѧ всечтⷵны̑ѧ → ... прⷪ҇ро́кѡвъ всхъ б҃жїихъ всечтⷵны́хъ (ПТ, вс. 1 нед. В.П., повечер., К., п. 9, тр. 7), всѧ̑ ѡ҆зарѧ́етъ землѝ концы̀ → ѡ҆зарѧ́етъ вс концы̀ землѝ (7 авг., утр., К., п. 5).

–      Окончание существительных в Д. ед. -ови (-еви) исправляется на -у: гдⷵеви → гдⷵꙋ (ПТ, вт. 1 нед. В.П., утр., Т., п. 2 ин., тр. 1, п. 8 ин., тр. 1), петро́ви → петр̀ (ПТ, ср. 5 нед. В.П., веч., ст. «х»), мі́рови → мі́рꙋ (нед. ваий, вс. веч., Т., п. 8, богор.; 7 авг., утр., К., п. 4, богор.).

–      Окончания существительных мягкого варианта склонения исправляются по модели русского языка: на землѝ → на земл (ПТ, вт. 1 нед. В.П., повечер., В.К., п. 7, богор.).

–      Нулевое окончание существительных в Р. мн. меняется на окончание -ов (-ев): агг҃лъ → агг҃лѡвъ (ПТ, вт. 1 нед. В.П., утр., Т., п. 9, тр. 2), стремле́нїе всхъ ꙗ҆зы̑къ → ... ꙗ҆зы́кѡвъ (ПТ, нед. ваий, утр., К., п. 8, тр. 1), ли́къ страда́лецъ → ли́къ страда́льцевъ (1 авг., утр., К., п. 1 ин.).

–      По аналогии с русским языком в Д., Т., П. мн. существительные приобретают в окончании гласные -а- (-я-): пра́ведникѡмъ → пра́ведникамъ (ПТ, нед. ваий, вс. веч., Т., п. 9, тр. 1), дꙋхо́вными кри́лы → дꙋхо́вными крила́ми (ПТ, ср. 1 нед. В.П., утр., стихир. на стихов.), съ ли́ки агг҃льскими → съ ли́ками агг҃льскими (1 авг., веч., стихир. на Г.В.), на херꙋві́мѣхъ носи́мый → на херꙋві́махъ ... (ПТ, нед. ваий., вс. веч., стихир. на Г.В.), житє́йскимъ сласте́мъ → житє́йскимъ сластѧ́мъ (ЦТ, в. пн. утр., стихир. на хвал.), въ хра́мѣхъ и҆ гра́дѣхъ → въ хра́махъ и҆ гра́дахъ (1 авг., утр., К., п. 6).

–      Для одушевленных существительных окончания В. мн. исправляются по образцу Р. мн. (соответственно исправляется и форма согласованного определения): сп҃сы́й во ѻ҆гнѝ а҆враа̑мскїѧ твоѧ̑ ѻтроки и҆ халдє́и оу҆би́вый → сп҃сы́й во ѻ҆гнѝ а҆враа̑мскихъ твои́хъ ѻтрокѡвъ и҆ халде́євъ оу҆би́вый (ПТ. нед. ваий, утр., К., п. 7, ир.), прⷪ҇ро́ки не прїѧ́ла є҆сѝ сн҃а возвѣсти́вшыѧ → прⷪ҇ро́кѡвъ не прїѧ́ла є҆сѝ сн҃а возвѣсти́вшыхъ (ПТ, нед. ваий., вс. веч., стихир. на стихов.).

–      У прилагательных женского рода окончание Д. ед. -ей правится на -ой: трⷪ҇цѣ нераздльнѣй → трⷪ҇цѣ нераздльной (ПТ, вт. 1 нед. В.П., повечер., В.К., п. 9, троич.), запеча́таннѣй кни́зѣ → запеча́танной кни́гѣ (ПТ, сб., 1 нед. В.П., утр., К., п. 8, богор.).

–      Меняется суффикс и восстанавливается и суффиксальное у причастных форм, образованных от глаголов с основой на -и-: разо́ршихъ → разори́вшихъ (1 авг., утр., К., п. 5), посра́мльше → посрами́вше (1 авг., утр., К., п. 6), ѡ҆бно́вль → ѡ҆бнови́вый (1 авг., утр., К., п. 7, богор.).

Еп. Афанасий отказывается от некоторых специфических славянских чередований.

–      В соответствии с русским языком свистящие меняются на задненебные: въ стра́сѣ → въ стра́хѣ (ПТ, нед. ваий., вс. веч., стихир. на стихов.), запеча́таннѣй кни́зѣ → запеча́танной кни́гѣ (ПТ, сб. 1 нед. В.П., утр., К., п. 8, богор.).

–      В суффиксах прилагательных -ст- меняется на -ск- или -ов-: агг҃льстїе собо́ри → агг҃льскїе собо́ры (ПТ, ср. 2 нед. В.П., утр., Т., п. 9 ин., тр. 2), къ гор є҆леѡ́нстѣй → къ гор є҆леѡ́нской (ПТ, В. пн., веч., повечер., Т., п. 2, тр. 1), а҆вра́амстїи вн́цы → а҆вра́амовы вн́ки (1 авг., веч. стихир. на стихов. окт.).

В исправленных еп. Афанасием текстах значительная часть изменений касается синтаксической структуры предложения. Эти исправления ориентированы на русский литературный язык и делают церковнославянский текст более простым для понимания. На уровне синтаксиса исправляется порядок слов, предложно-падежные формы при глагольном управлении, упрощаются некоторые специфические славянские конструкции, ликвидируется местоимение иже в функции артикля. Такого же рода исправления были внесены в текст Триоди членами Сергиевской комиссии.

–      В соответствии с русским языком изменяется порядок слов: ѻ҆р́жїе дре́вле, жи́зни бл҃же́нное дре́во дарова́сѧ храни́ти, зл преслꙋша́нїе первозда́ннагѡ а҆да́ма → зл преслꙋша́нїе первозда́ннагѡ а҆да́ма дре́вле, ѻ҆р́жїе приста́влено бы́ло ѡ҆хранѧ́ти бл҃же́нное дре́во жи́зни (1 авг., утр., К., п. 3); оу҆пра́ви на́съ къ приста́нищꙋ всхъ сп҃се́нїѧ, пою́щихъ тѧ̀ → оу҆пра́ви къ приста́нищꙋ сп҃се́нїѧ всхъ на́съ, пою́щихъ тѧ̀ (1 авг., утр., К., п. 3); всѧ̑ ѡ҆зарѧ́етъ землѝ концы̀ → ѡ҆зарѧ́етъ вс концы̀ землѝ (1 авг., утр., К., п. 5); мꙋчи́телѧ оу҆вѣща̀ вопи́ти → оу҆вѣща̀ мꙋчи́телѧ вопи́ти (1 авг., утр., К., п. 7, ир.), ча́сти сподо́би мы́таревы → ча́сти мы́таревы сподо́би (ПT, нед. мыт. и фар., утр., К., п. 3), мы́тлрь вк́пѣ и҆ фарїсе́й теча́ста → мы́тлрь и҆ фарїсе́й вк́пѣ теча́ста (ПТ, нед. мыт. и фар., утр., К., п. 6), къ первоѡбра́зномꙋ возно́ситъ, глаго́летъ васі́лїй, почита́нїе ікѡ́ны → къ первоѡбра́зномꙋ возно́ситъ почита́нїе ікѡ́ны, глаго́летъ васі́лїй, (ПТ, вс. 1 нед. В.П., сб. веч., м. вечерн., cт.).

– Исправляются предложно-падежные формы при глагольном управленни: пѣсносло́вимъ тѧ̀, крⷵте, врою молѧ́щїисѧ си́лѣ твое́й → ... съ врою молѧ́щїисѧ ... (1 авг., утр., К., п. 3), и҆змѝ на́съ сѣте́й вр҆а́жїихъ → и҆змѝ на́съ ѿ сѣте́й вра́жїихъ (1 авг., утр., К., п. 3), зако́нъ бл҃же́ннїи написа́вше, ꙗкоже дре́вле мѡѷсе́й, во свои́хъ скрижа́лехъ по́мысла → ... на скрижа́лехъ своегѡ̀ се́рдца (1 авг., утр., К., п. 4 ин.), житїѐ проидо́стл фарїсе́й добродтельми → ... въ добродтелѧхъ (ПТ, нед. мыт. и фар., утр., К., п. 6).

– Устраняется местоимение иже в функции артикля: сла́вꙋ презрвше ꙗже на землѝ → сла́вꙋ презрвше земн́ю (1 авг., утр., К., п. 1 ин.), оу҆мерщвлѧ́етсѧ ѕмі́й лꙋка́вый ны́нѣ, иже тьмы̀ нлча́льникъ → оу҆мерщвлѧ́етсѧ ны́нѣ ѕмі́й лꙋка́вый, тьмы̀ нлча́льникъ (1 авг., утр., К., п. 5), что̀ сїѐ єже ѡ҆ на́съ бы́сть та́инство → что̀ сїѐ ѡ҆ на́съ ... (ПТ, сб. мясоп., пт. В., стихир. на Г.В.), иже во оу҆тро́бꙋ д҃выа всели́выйсѧ, и҆ тоѧ̀ ра́ди а҆да́ма ѡ҆бно́вль, бл҃гослове́нъ б҃гъ ѻтецъ на́шихъ → во оу҆тро́бꙋ д҃вы всели́выйсѧ ... (1 авг., утр., К., п. 7, богор.).

– Ликвидируется двойной винительный: совок́плены показа̀ рлсточє́ныѧ → воеди́но собра̀ разделе́нныхъ (1 авг., веч., стихир. на Г.В.).

– Одиночное отрицание заменяется двойным: ни ѻгнь, ни ме́чь преврати́ти когда̀ возмо́же, до́блесть нра́ва бл҃же́ннїи ва́ш, → ни ѻгнь, не возмого́ша преврати́ти до́блестной ре́вности ва́шей (1 авг., утр., К., п. 3 ин.).

Характеризуя в целом языковые исправления, внесенные еп. Афанасием в минейный и триодный текст, можно отметить их близость к тому, что делала Сергиевская комиссия. Однако эта близость неполная. Сергиевская комиссия осуществляла, в первую очередь, лексические и синтаксические замены, при этом грамматическая структура церковнославянского языка не подвергалась каким-либо изменениям. Еп. Афанасий, в отличие от Комиссии, исправляя именные формы, распространил принцип русификации на морфологический уровень языка.

Деятельность епископа Афанасия по исправлению книг интересна не только как опыт продолжения работ Сергиевской комиссии, но и как информация о путях развития богослужебного языка во второй половине XX в. Язык исправленных еп. Афанасием текстов близок языку тех чино-последований и молитв, которые были составлены в 40–80-е годы, распространялись в списках, а в 90-е были опубликованы. Несомненно, что составители большей части этих текстов ничего не знали об осуществленном еп. Афанасием исправлении. Однако представление о языковой норме у них, несомненно, общее.

Такие реалии послереволюционной России, как осквернение мощей, поругание святынь, разрушение храмов, заставляют еп. Афанасия задуматься о некоторых изменениях в текстах служб русским святым.

В одном из его писем читаем следующее: «На прошлой неделе мы справляли службы, опущенные на Страстной и Пасхе. Как было петь в стихире мученику Авраамию: «О велие дарование граду Владимиру! Аки богатство небесное принесошася вонь ... мощи мученика Авраамия ... комуждо ... во утешение». Где сии святые мощи?... Сначала, выкинутые из раки, валялись беспризорные на одной из гробниц в придельном алтаре, потом оказались в музее, теперь, по-видимому, выкинуты и оттуда!... Ужасно, ужасно ... Правили мы службу святителю Нифонту. Можно ли спокойно петь в стихире ему: «Храмы молитвенные ко умножению славы Божия воздвигл еси, яже благолепно предукрасив, словесныя своя овцы, аки в небесную ограду собирал еси ...». В каком положении многочисленные храмы, построенные им? Собираются ли словесные овцы в Софийском соборе, в котором святитель Нифонт устроил новый иконостас и расписал притворы? А теперь говорят, что у нас такая свобода, какой не было при Нифонте. Завтра память святого князя Всеволода. Совершается ли собор его во Святой Софии, получившей от него новые льготы, и в построенном им Предтеченском храме, которому он также даровал льготную грамоту ... «.⁴⁰⁴

В минеях, принадлежащих еп. Афанасию, встречается значительное число карандашных исправлений, мотивированных реалиями современной жизни. Например, в службе святителю Тихону Воронежскому (13 августа): хва́лимъ тѧ̀, бл҃жа́ще, б҃гом́дре ѻтче тѵ́хоне, любо́вїю притека́юще къ ра́це моще́й твои́хъ бл҃года́ть прїе́млемъ: прикоснове́нїемъ бо бѡле́зни врач́ши → хва́лимъ тѧ̀, бл҃жа́ще, б҃гом́дре ѻтче тѵ́хоне, любо́вїю притека́юще къ теб бл҃года́ть прїе́млемъ моли́твами бо твои́ми бѡле́зни врач́ши (М. вечерн. стихир.); ... чтⷵна̀ сме́рть твоѧ̀ пред̾ б҃гмъ, че́стенъ и҆ гро́бъ, иже ѡ҆бл҃годатствованное твоѐ соде́ржнтъ тло → ... чтⷵна̀ сме́рть твоѧ̀ пред̾ б҃гмъ, сла́вна па́мѧть твоѧ̀ (М. вечерн., стихир. на стихов.). Такого же рода исправление обнаруживаем в службе св. Антонию Римлянину, Новгородскому Чудотворцу (3 авг.) Дне́сь вели́кїй но́въградъ, ꙗкѡ но́ваго а҆враа́ма, пресе́льникл тѧ̀ пресла́внѡ ѻтче прїе́мъ, ра́дꙋетса: бл҃же́нна же ѻ҆би́тель и҆м́щи мо́щи твоѧ̑ въ себ ѕѣлѡ̀ весели́тса: ѿ ри́ма бо на ка́мени по вода́мъ прише́лъ єси въ вели́кїй но́въгра́дъ. тмъ па́мѧть твою̀ торжеств́юще, воспѣва́ютъ б҃га, тебѐ дарова́вшагѡ стнꙋ си̑мъ неразори́м. мы́ же ча̑да твоѧ̑ твои́мъ повелнїемъ наставлѧ́еми, ны́не пресаа́вное твоѐ оу҆спе́нїе пра́зднꙋюще, мо́лимсѧ сп҃сти́сѧ дꙋша́мъ на́шимъ → Дне́сь вели́кїй но́въградъ, ꙗкѡ но́ваго а҆враа́ма, пресе́льникл тѧ̀ пресла́внѡ ѻтче прїе́мъ, ра́дꙋетса ѿ ри́ма бо на ка́мени по вода́мъ прише́лъ єси въ вели́кїй но́въградъ. и҆ ны́нѣ па́мѧть твою̀ торжеств́юще, воспѣва́емъ б҃га, тебѐ всй р́сской земл дарова́вшагѡ стнꙋ неразори́м. мы́ же мо́лимъ тѧ̀ преподо́бне, молѝ сп҃сти́сѧ дꙋша́мъ на́шимъ. (М. вечерн., стихир, на Г.В). Такие примеры далеко не единичны.⁴⁰⁵

Для всей деятельности еп. Афанасия характерно стремление к точному следованию литургическому преданию, причем точность следования означает, в первую очередь, верность смыслу. В состав богослужения входят тексты, написанные в разное время и в разных странах. Образы, навеянные жизнью пустынников Синая, не всегда применимы к пустынникам северной Фивиады (едва ли возможно петь о мучимых жарой подвижниках, живущих в северных лесах). Именно соотнесение текста богослужебных книг с историческими реалиями было одним из направлений работы еп. Афанасия. Так, в частности, исправляются отдельные тексты, подчеркивающие местный характер службы прославляемого святого. В службе Антонию Римлянину словосочетание ста́до твоѐ последовательно заменяется на всхъ на́съ, всхъ люде́й и т.д. То есть молитва о конкретном месте, связанном с жизнью и подвигом прославляемого святого, и о братии конкретной обители заменяется на моление о всей Русской земле: ста́до тво̀е тебѐ почита́ющихъ прпⷣне, и҆ твоѐ оу҆спе́нїе пра́зднꙋющихъ ... въ б҃же́ственнꙋю жи́знь вселѝ → всхъ на́съ тебѐ почита́ющихъ прпⷣне, и҆ твоѐ оу҆спенїе пра́зднꙋющихъ ... по пꙋтѝ къ б҃же́ственной жи́зни ше́ствовати помогѝ (3 авг., Антоний Римлянин, м. вечерн., стихир. на стихов.); ... єйже (Богородице) моли́сѧ, мо́лимсѧ прпⷣне а҆нтѡ́нїе, не ѡ҆ста́вити на́съ си́рыхъ, ꙗкоже ѡ҆бѣща́лсѧ є҆сѝ, сщ҃е́нное твоѐ ста́до и҆збавлѧ́тн ѿ сѣте́й вра́жїихъ ... → ... єйже (Богородице) моли́сѧ, прпⷣне а҆нтѡ́нїе, не ѡ҆ста́вити на́съ си́рыхъ, любо́вїю чт́щихъ тѧ̀, но по твоем̀ предста́тельствꙋ всегда̀ и҆збавлѧ́тн ѿ сѣте́й вра́жїихъ ... (3 авг., Антоний Римлянин, м. вечерн., стихир.); молѝ за ны̀ прилжнѡ, поми́ловати гра́дъ и҆ лю́ди, и҆зба́витисѧ гла́да же и҆ тр́са... → молѝ за на̀съ прилжнѡ, поми́ловати р́сскꙋю зе́млю, гра́дъ тво́й и҆ лю́дей и҆зба́вити ѿ гла́да же и҆ всѧ́кой ско́рби ... (21 авг., Авраамий Смоленский, К., П. 8).⁴⁰⁶

Исправлению подвергаются и моления о властях. Варианты, предлагаемые еп. Афанасием, разнообразны и часто контекстуально обусловлены.⁴⁰⁷ Так, в службах митрополиту Петру Московскому (24 авг.) и Тихону Воронежскому (13 авг.) многолетие возглашается не императору, а архиереям. Тропарь Св. Кресту у еп. Афанасия выглядит следующим образом: Сп҃си гдⷵи лю́ди твоѧ̑, и҆ бл҃гословѝ достоѧ́нїе твоѐ, побды бл҃говрномꙋ і҆мпера́торꙋ на́шемꙋ нїкола́ю а҆леѯа́ндровнчꙋ, на сопроти̑вныѧ да́рꙋѧ, и҆ твоѐ сохранѧ́ѧ крⷵто́мъ твои́мъ жи́тельство → ... побе́ды правосла́внымъ хрістіа́намъ на сопроти̑вныѧ да́рꙋѧ ...

На полях Минеи имеется достаточно большое количество уставных замечаний и отсылок к житиям, сюжеты которых обыгрываются в песнопениях. В тех случаях, когда оригиналы переводных текстов были построены на обыгрывании личных имен, на полях дается этимология имени или перевод. Наконец, довольно часто еп. Афанасий раскрывает акростихи (краегранесия), приводя их в начале текста и подчеркивая красным карандашом ключевые слова и буквы. Так, в Каноне Петру Московскому (24 авг.) красным карандашом подчеркнуты следующие фрагменты, в результате чего возникает текст:

Повелнїемъ / Бл҃гочести́вагѡ / Вели́кагѡ кнѧ́зѧ / і҆ѡа́нна / Всеѧ̀ рѡссі́и / Бл҃гослове́нїемъ / Ф/ И/ Л/ И/ Па / Митрополі́тл / Всеѧ̀ рѡссі́и / Бл҃года́рное сїѐ пнїе / Принесе́сѧ / Р́къ / Многогршнагѡ / Пахѡ́мїѧ / С / Е / Р / Б / И / На /.

Поскольку правленые Минеи не являются текстом, подготовленным к печати, трудно сказать, какие из внесенных исправлений и дополнений мыслились окончательными, а какие являлись лишь записями для памяти. Однако общие принципы содержательной правки вырисовываются достаточно отчетливо. Еп. Афанасий помещает в тексте и на полях сведения, необходимые для понимания богослужебного текста (указание на исторические реалии, этимология имен собственных и т.д.), а также вносит коррективы, соотносящие древний текст с обстоятельствами российской жизни XX века.

К работам по исправлению богослужебных книг примыкает и деятельность по составлению богослужебных последований и молитв, диктуемых особенностями современной жизни. Характерен в этом отношении составленный еп. Афанасием в конце пятидесятых годов чин «О хотящих по воздуху путешествовати». Еп. Афанасий придавал очень большое значение такого рода новым молитвословиям, считая их распространение способом воцерковления повседневной жизни.

В 1956 г. при Патриархе создается специальная комиссия, занимающаяся вопросами богослужебного устава, составлением календарей, богослужебных указаний, а также редактированием текстов. Созданию Комиссии как официального органа предшествовала деятельность группы богословов, работавших над изданием Календаря и Богослужебных указаний на 1957 г. 2 ноября 1956 г. митрополит Николай (Ярушевич) пишет патриарху Алексию (Симанскому): «В процессе составления Календаря и Богослужебных указаний (...) встали такие вопросы, как уточнение и пополнение списка святых, установление дат некоторых памятей, соединение служб русским святым со службами вселенским святым и другие важные вопросы, разрешение которых требует не только участия многих специалистов, но и санкции высшей церковной власти. Поэтому я считал бы необходимым учредить постоянно действующую Календарно-богослужебную комиссию при Священном Синоде, которому она должна представлять свои доклады на утверждение». В состав этой Комиссии предлагалось ввести епископа Афанасия (Сахарова), протопресвитера Н.Ф. Колчицкого⁴⁰⁹, свящ. П. Соколовского⁴¹⁰, проф. Н.Д. Успенского⁴¹¹, доцента А.И. Георгиевского, свящ. С.В. Орлова⁴¹² и инспектора Ставро-польской семинарии Д.П. Огицкого.⁴¹³ В работе Комиссии участвовал также не упомянутый в докладе митр. Николая А.В. Ведерников.⁴¹⁴ 6 ноября 1956 года Комиссия была учреждена.

На первом заседании Комиссии, которое состоялось 3 января 1957 г., еп. Афанасий прочитал доклад, в котором подчеркивалась связь деятельности вновь образованного органа с предреволюционным опытом исправления богослужебных книг, а само создание Комиссии соотносилось с подготовленным для обсуждения на Соборе 1917–1918 гг. докладом «Об упорядочении богослужения»:

«Вопрос об упорядочении богослужения – старый вопрос и больной вопрос. О нем много писалось и говорилось в прошлом, особенно на предсоборных совещаниях 1905 и 1917 годов. В первых годах текущего столетия при Святейшем Синоде была образована комиссия по исправлению богослужебных книг, которой сверх основного дела нередко поручалось рассмотрение других вопросов, касающихся богослужения. Богослужебным вопросам уделялось много внимания и на Священном Соборе 1917–1918 годов. В частности, в Богослужебном отделе Собора был разработан при участии выдающихся русских литургистов обстоятельный доклад «Об упорядочении богослужения». Одним из пунктов этого доклада рекомендовалось синодальную Комиссию по исправлению богослужебных книг преобразовать в постоянное учреждение, которое ведало бы все вопросы, касающиеся богослужения. Но обстоятельства церковной жизни в ближайшие годы после Собора были причиной того, что «Доклад об упорядочении богослужения» не получил широкой огласки и меры, указуемые им, не были осуществлены.

Ныне по благословению нашего Святейшего Патриарха при Московской патриархии учреждена постоянная Богослужебно-календарная комиссия, чем полагается начало проведению в жизнь тех мероприятий по упорядочению богослужения, которые намечались на Соборе 1917–1918 гг. И я не могу считать случайным то обстоятельство, что Господь судил первым возглавить нашу Комиссию именно мне, бывшему членом Священного Собора 1918 года, принимавшему деятельное участие в работах Богослужебного отдела Собора. Эта некоторая связь нашей Комиссии с Собором 1918 года, я считаю, возлагает на нас обязанность в предстоящей нам работе по вопросам, касающимся богослужения, руководствоваться теми пожеланиями, которые по этим вопросам высказывались на Соборе, и которые, в частности, были зафиксированы в докладе «Об упорядочении богослужения». При этом я обязываюсь доложить, что хотя доклад «Об упорядочении богослужения» не был рассмотрен в пленарном заседании Собора ввиду преждевременного окончания его работы, но на последнем своем заседании Собор постановил все доклады, разработанные Отделами и оставшиеся не рассмотренными всем составом Собора, передать на распоряжение Святейшего патриарха и Священного Синода. Таким образом, все такие доклады, в том числе и доклад «Об упорядочении богослужения», были принципиально одобрены Священным Собором.

Вопрос об упорядочении богослужения как особливо острый и неотложный одним из первых был поставлен и во вновь образованном Священном Синоде и по обсуждении в Синоде и по благословению Святейшего патриарха Тихона доклад Соборного отдела по этому предмету был разослан всем преосвященным к руководству. Ввиду этого должно считать, что означенный доклад получил силу закона и что наша Комиссия в предстоящей ей работе в соответствующих случаях обязана руководствоваться этим докладом» (Приложение 13).

Таким образом, на первом же заседании Комиссии была декларирована преемственность по отношению к работе Поместного Собора 1917–1918 гг. И на последующих заседаниях члены Комиссии неоднократно возвращалась к проблемам, которые ранее обсуждались на Соборе. Среди них был вопрос о соединении служб русским святым со службами святым вселенским.⁴¹⁵

В упоминавшемся выше проекте «Об упорядочении богослужения» содержалось пожелание «при исправлении богослужебных книг в ближайшую очередь (...) пересмотреть текст нашего Типика, так как последнее его исправление было произведено еще в конце XVII в.; при этом пересмотре необходимо предписания о службе русским святым изложить совместно со службами святым вселенским».⁴¹⁶ Комиссия предложила включить в Богослужебные указания статьи о праздновании как церковного (1/14 сентября), так и гражданского (1 января/19 декабря) Нового года. Соответствующий проект был также подготовлен Отделом о богослужении, проповедничестве и храме, однако соборно не рассматривался (Кравецкий 1998, с. 335). В ходе работы Комиссии обсуждались формулы поминовения церковных и мирских властей, причем снова акцент делался на необходимости следовать соответствующим решениям Собора.

Как было сказано выше, на первом этапе своей работы Комиссия занималась в основном уставными вопросами. Поводом для обращения к богослужебным текстам послужила просьба Болгарского патриарха Кирилла сообщить имена и прислать службы русским святым, которые были канонизированы в то время, когда Болгария находилась под властью турок и тесной связи между Болгарской и Русской церковью не было. Комиссией был подготовлен сборник, включающий службы свят. Иосафу Белгородскому, свят. Феодосию Черниговскому, свят. Димитрию Ростовскому, свят. Митрофану Воронежскому, свят. Иннокентию Иркутскому, преп. Серафиму Саровскому, свят. Софронию Иркутскому, свят. Иоанну Тобольскому, благоверной княгине Анне Кашинской, свщм. Ермогену Московскому, свят. Питириму Тамбовскому, свят. Тихону Задонскому, а также «Службу всем святым в земле Российстей просиявшим». Эти службы должны были быть перепечатаны с внесенными в них исправлениями и обсуждены всеми членами Комиccии. Можно предположить, что речь шла о тех исправлениях, которые еп. Афанасий (Сахаров) вносил в текст служб русским святым. Например, в тропаре свт. Димитрию Ростовскому заменялись церковнославянские слова, отсутствующие в русском языке, и снимались фрагменты, оскорбительные для старообрядцев: православия ревнителю и раскола искоренителю, Российский целебниче и новый к Богу молитвинниче, списаньми твоими буих уцеломудрил ecи, цевнице духовная, Димиmpие блаженне ... → православия ревнителю, житий святых списателю и о Русской земле молитвинниче, писаниями твоими нас услаждавши, свирель духовная, Димитрие блаженне.

Эти исправления в значительной степени определили дальнейшую судьбу Комиссии. Машинописный экземпляр исправленной службы свт. Димитрию Ростовскому был направлен, в частности, епископу Угличскому Исаии (Ковалеву). Отзыв еп. Исаии был резко отрицательным. Вскоре (2 марта 1958 г.) к этому отзыву присоединился и патриарх Алексий: «Я согласен с преосвященным Исаею, что нет нужды в новой редакции службы святителю Димитрию. А потому вводить предлагаемую «исправленную» службу святителю нет оснований» (Кравецкий 1996, с. 179).

В ответ на это еп. Афанасий пишет еп. Исаии письмо (от 12 февраля 1958 г.), в котором защищает идею исправления богослужебных книг, приводя следующие аргументы:

1.      Не надо уподобляться старообрядцам и держаться за прежние книги.

2.      Необходимость исправления богослужебных книг признана святителем Филаретом Московским и Феофаном Затворником.

3.      В начале века по благословению высшей церковной власти при Синоде действовала Комиссия по исправлению богослужебных книг.

4. Собор 1917–18 гг. высказал пожелание, чтобы эта Комиссия была преобразована в постоянное учреждение, что и было осуществлено патриархом Алексием.

Приведем фрагмент этого письма: «В Вашем письме меня крайне удивило то, что Вы, преемник святителя Димитрия, правящий ныне его Ростовско-Ярославской паствой, становитесь на совершенно противоположную позицию сравнительно с той, какую при жизни своей занимал святитель Димитрий, и переходите на сторону тех раскольников, которых тогда так резко обличал он и которые со злобой кричали тогда: «Не надо нам никаких исправлений! Мы привыкли петь и читать: «во веки веком». Ваше же «во веки веков» – новшество, которое многих смущает. Мы все знаем и привыкли повторять за священником: «Господи и Владыко животу моему, дух уныния и небрежения, сребролюбия и празднословия отжени от мене». Многие знают тропарь Григорию Богослову: «Пастырский сопль богословия твоего витийская победы трубы» ... Все хорошо знают тропарь Благовещению: «Днесь спасению нашему начаток и вечной тайне явление ...» Всем это известно, многие знают эти тексты наизусть, и всякое изменение в них внесет не мир, а разлад». Однако святитель Димитрий этим не смущался и продолжал петь и славить Господа по исправленным книгам.

И в наше время можно ли возражать против новых исправлений, когда настоятельная нужда таковых исправлений давно признана виднейшими архипастырями Русской Церкви, каковы, например, святитель Филарет Московский и Феофан Затворник; когда Высшая церковная власть, Святейший Правительствующий Синод не только преподал свое благословение на начало трудов по исправлению богослужебных книг, но и узаконил уже сделанные исправления, благословив напечатать в Синодальной типографии исправленные Триодион и Пентикостарион и ввести их в употребление. А Священный Собор 1917–18 гг., признавая дело исправления богослужебных книг настоятельно необходимым, высказал пожелание, чтобы учрежденная с этой целью при Святейшем Синоде временная комиссия была преобразована в постоянное учреждение, что и осуществлено Святейшим патриархом Алексием, который резолюцией от 6 ноября 1956 г. учредил при Священном Синоде Богослужебно-календарную комиссию. Сия последняя, когда во исполнение просьбы Святейшего Патриарха Болгарского (была должна) собрать и подготовить к отправлению в Болгарию службы новым Российским угодникам Божьим, каковых служб нет в Минеях месячных, не могла не считать себя обязанной внести в эти службы некоторые исправления и изменения» (см. Приложение 14).

К сожалению, пока не удалось обнаружить письма еп. Исаии (Ковалева), которое содержало критику деятельности Комиссии, однако о взглядах противников исправления богослужебных книг мы можем судить по недавно опубликованному письму еп. Николая (Муравьева-Уральского) от 21 марта 1958 г. (Николай 1999, с. 261–268). Не касаясь частных возражений, связанных с новой редакцией тропаря свт. Димитрию Ростовскому, автор письма высказывает следующие общие положения.⁴¹⁷

1.      Принципиальных возражений против исправления богослужебных книг нет:

«Возражать против исправления и выправления служб и чинов (филологически и согласования их с первоисточником) не приходится (для этого существовали при Синодальных типографиях специальные справщики с академическим образованием). Но возражать приходится против их переделок. Св. Синод в 1906–1907 годах образовал «Комиссию по исправлению богослужебных книг» под председательством архиепископа Финляндского Сергия Страгородского. Благодаря близости к архиепископу Сергию и местожительству моему в бытность студентом на Синодальном подворье, я был несколько знаком с работой и составом этой комиссии» (Николай 1999, с. 261).

2.      Несмотря на высокий профессиональный уровень Сергиевской комиссии, она смогла сделать немного, да и это немногое принято не было:

«Дело было поставлено на серьезную почву. И при серьезной постановке к 1913 г. Комиссия смогла выпустить только Триоди Постную и Цветную. В первые же дни выхода из типографии этих книг они вызвали возражение против себя и некоторые «трения», поведшие к тому, что следующий их выпуск был произведен по старым «матрицам» – с неисправленным текстом⁴¹⁸(...) дабы не было соблазна от необычного текста, к которому не привыкли» (Николай 1999, с 261–262).

3.      Если деятельность авторитетной комиссии, работавшей в спокойное для Церкви время, не привела к желаемым результатам, то в разгар хрущевских гонений начинать книжную справу тем более неуместно.

«Это имело место в Синодальный период при авторитетнейшей научной комиссии, тщательной работе, и то получилась какая-то «шероховатость». А сейчас при наличии дулуманов⁴¹⁹ и им подобных (а они есть и даже санами облеченные), когда эти лица ищут к чему прицепиться, что раскритиковать, нужны ли исправления и переделка (выкидка и замена слов) в службе митрополита Димитрия, как Вы это предлагаете» (Николай 1999, с. 262).

4. Необходимо помнить о печальном опыте никоновской справы.

«Нужно вспомнить никоновское исправление книг и обрядов. К чему оно привело в своей поспешности и неосмотрительности? Поводом к этому исправлению послужило присоединение к России Украины. В это время Церковь Украинская под влиянием унии отошла далеко от Московской – «своим нутром», «обрядами», «пониманием». Желание сгладить это вызвало поспешность в исправлении книг и обрядов с уклоном в сторону Украины. В результате это исправление сближения не дало» (Николай 1999, с. 263).

Возглавляемая еп. Афанасием (Сахаровым) Календарно-богослужебная комиссия просуществовала всего лишь год. Плодом ее работ был том Богослужебных указаний на 1957–1958 годы, Календарь и несколько статей в Журнале Московской патриархии. Однако значение работ комиссии не ограничивается этими изданиями. В результате деятельности Комиссии, и в первую очередь ее председателя, будущие издатели богослужебной литературы узнали об идеях и проблемах церковной книжности, обсуждавшихся в начале века.

Работа Комиссии была возобновлена только через 10 лет. 10–11 февраля 1969 года под председательством еп. Питирима (Нечаева) состоялось заседание Календарно-богослужебной комиссии, теперь уже в ином составе.⁴²¹ Во время заседания обсуждались те проблемы, которые были поставлены десять лет назад при работе Комиссии, возглавляемой еп. Афанасием. Наиболее существенным для нашей темы является решение Комиссии издавать Постную и Цветную Триоди в неисправленной досергиевской редакции. Этот вопрос обсуждался на втором заседании Комиссии (11 февраля 1969 г.). Справку о работе Сергиевской комиссии давал Н.Д. Успенский. Приводим протокол обсуждения этого вопроса:

«При издании Триоди Постной предложено было исходить из Триоди, исправленной архиепископом Финляндским Сергием, произвести чистку отдельных мест, дать объяснение трудных оборотов, подготовить словарь и некоторые нотные приложения. (...) Были сделаны пожелания включить в Триодь Постную «Чин прощения», в Неделю сыропустную, поставить в определенное место вечерний Канон о распятии Господнем, читаемый в Великий Пяток, а повечерие, может быть, исключить.

Еп. Питиримом были заданы вопросы:

1.      Почему Минеи и Триоди архиеп. Сергия не получили признания?

2.      Нельзя ли найти архивы, узнать методы его работы?

3.      Каким шрифтом делать вставки в новые издания?

Ответ проф. Н. Успенского.

1.      Люди привыкли к прежней редакции песнопений Постной Триоди (например, «Сеченное сечется»..., а не «Сеченным сечется», «студными бо окалях душу грехми», а не «студными бо оскверних душу грехми...»), а изменения нарушали музыкальный ритм песнопений.

2.      Архивных материалов не сохранилось.⁴²² От П.П. Мироносицкого осталась исправленная им Цветная Триодь⁴²³, хранится в библиотеке ЛДА, а Постной нет.

3.      Триодь печатать славянским шрифтом, а примечания в конце книги можно сделать русским шрифтом».⁴²⁴

Появившееся в 1974 г. издание Постной Триоди и в 1975 – Цветной были репринтным переизданием неисправленного досергиевского текста.⁴²⁵

24–30 сентября 1961 г. на острове Родос состоялось Всеправославное совещание, которое выработало перечень тем для будущего предсобоpa.⁴²⁶ Среди утвержденных этим совещанием тем важное место занимают вопросы, касающиеся богослужебной практики.⁴²⁷ Предполагалось обсудить объем использования Библии во время богослужения, единообразие богослужебного текста, упорядочение Типикона, участие мирян в богослужении, церковное искусство и т.д.

В связи с этими вопросами на кафедре древнегреческого языка Московской Духовной академии были защищены 4 кандидатские работы, в которых сравнивался текст славянского Служебника⁴²⁸ с современным греческим.⁴²⁹ Первая из них (Нелюбов 1961) была завершена в 1961 г. Цель работы – дать церковнославянский перевод современного греческого текста Литургии Иоанна Златоуста и «показать, в чем сходство и различие литургии Греческой и Русской Православной Церкви» (Нелюбов 1961, с. 3). Текст представляет собой четыре столбца. В первом столбце помещен греческий текст, во втором – славянский перевод этого текста, в третьем – стандартный церковнославянский текст и в четвертом – примечания. Поскольку тексты славянского и греческого Служебника не тождественны, в ряде мест один из столбцов оказывается незаполненным. Славянский перевод греческого Служебника скорее не перевод, а пересмотр славянского текста по современному греческому. Фактически работа представляет из себя подготовительные материалы для книжной справы, направленной на сближение славянского и греческого богослужебных текстов.

Через два года аналогичные диссертации были посвящены чинопоследованиям Утрени и Вечерни (Осипов 1963) и Литургии Василия Великого (Савенко 1963). В предисловиях имеются ссылки на выработанные на Родосе темы предсобора, с которыми авторы и связывают свои исследования. Наконец в 1966 г. по той же схеме описываются краткие чинопоследования, которые помещались в конце греческого Служебника (Кочкин 1966).

Появление этих работ представляется весьма значимым, так как их целью являлось подготовить материалы для будущего исправления богослужебных книг.

После Родосского совещания с 10 мая 1963 по 5 июня 1968 года в Москве работала Комиссия по разработке тем Всеправославного Предсобора. Председателем Комиссии был архиеп. Никодим (Ротов), а членами – профессора духовных академий.⁴³⁰ По всем темам, предложенным Родосским совещанием, на заседаниях Комиссии были подготовлены проекты решений.⁴³¹

В связи с литургическими вопросами были выработаны следующие тезисы:

«1) Православная Церковь никогда не имела единого богослужебного устава, а также единых литургических текстов богослужения. Унификация не свойственна Православию, являющему свое единство в многообразии форм.

2)      При отсутствии единства богослужебного устава и при наличии текстуально различных молитв и песнопений богослужение разных поместных Церквей сохраняло и сохраняет одно общее и единое для всех их богословское содержание.

3)      Наставление ап. Павла о том, чтобы в богослужении все служило бы «к назиданию» и было бы «благопристойно и чинно» (1Кор.16:26–40) является критерием уставности богослужения и обеспечивает сохранение Церквами общности его богословского содержания и форм.

4)      В условиях изменения жизни Церкви возможен пересмотр как целых богослужебных чинопоследований, так и отдельных священнодействий и обрядов с сохранением их содержания.

5)      Пересмотр богослужебных текстов возможен в плане критического их издания и улучшения их перевода, с сохранением стиля богослужебного языка» (ПРД 1968, с. 33–34).

Подготовленные комиссией материалы не получили широкого распространения.

Вышедшие в 1978–1989 годах Служебные Минеи занимают в истории литургической письменности особое место. В это издание вошло огромное количество богослужебных текстов, прежде не входивших в основной круг богослужебных книг. Минеи 1978–1989 годов, вобравшие в себя памятники литургической письменности, имеющие хождение в XX веке, можно сравнить со знаменитыми и Великими четьими минеями митр. Макария, вобравшими в себя агиографические памятники, читаемые на Руси в XVI веке.

Вопрос о внесении в месяцеслов новых служб периодически обсуждался начиная с середины XIX в. Как известно, в результате справы второй половины XVII в. из Типикона и Миней было исключено значительное число памятей, отсутствующих в греческих богослужебных книгах (Никольский 1896). В XVIII-XIX в. новые службы включались в богослужебные книги лишь в исключительных случаях, поэтому параллельно со Служебными Минеями активно использовались десятки изданных отдельными брошюрами служб (Сове 1970, с. 27–28). Интерес к службам русским святым связан с обращением общества во второй половине XIX в. к национальной истории, и в частности к русской церковной истории. В это же время заметно усиливается интерес к иконописным изображениям русских святых (Тарасов 1995, с. 236–289), составляются новые житийные своды и т.д. Церковные древности привлекают все большее внимание светских публицистов, историков и искусствоведов. С этими общественными настроениями можно связать начавшиеся работы по внесению в Типикон памятей русских святых.

В 1891 году в результате рапорта, направленного К.П. Победоносцеву справщиком Московской Синодальной типографии М.В. Никольским, Синод начал дело по исправлению Типикона и внесению в него памятей русским святым (см. 2.1.1) Практических результатов эта работа не имела, однако подготовленные материалы частично использовались Собором 1917–1918 гг.

В 1889 г. определением Синода в Служебные Минеи были внесены службы Димитрию Ростовскому, Митрофану Воронежскому, Иннокентию Иркутскому и Тихону Задонскому. Эти службы помещены в Минеях издания 1894–1895 и 1890 гг. В 1890 году в Праздничную Минею была включена служба равноапостольным Мефодию и Кириллу (Чуриловский 1909, с. 2441–2442). Самым значительным опытом включения в круг богослужебных книг служб русским святым является издание в 1909 г. Миней Дополнительной.⁴³² Инициатива этого издания принадлежала архиеп. Волынскому Антонию (Храповицкому), который еще осенью 1905 г. обратил внимание Синода на отсутствие в Минеях ряда служб святым, которым положен полиелей. Определение Синода (от 4 марта/14 апреля 1908 № 1701) предусматривало:

«1. Включить дни памяти преподобного Иова Почаевского в церковные Святцы.

2.      Ныне же напечатать Дополнительную Минею отдельной книгой в форме и шрифтом существующих месячных Миней в потребном количестве экземпляров в составе девяти служб, независимо от внесения таковых в месячные Минеи, с тем, чтобы по напечатании книга была разослана во все монастыри и приходские церкви за плату не дороже одного рубля, а в бедные (...) бесплатно.

3.      Поручить Преосвященному Антонию, архиепископу Волынскому, подвергнуть означенные девять служб предварительно их печатания пересмотру с целью согласованности этих служб с другими аналогичными службами месячных Миней и требованием Церковного Устава».⁴³³

Архиеп. Антоний предложил включить в готовящуюся книгу еще ряд служб – вместо девяти их стало шестнадцать.⁴³⁴ К июню 1908 г. архиеп. Антоний закончил работу над текстами служб. Он писал, что «исправление текста заключалось главным образом в правильной расстановке слов в предложениях, в исправлении грамматических форм, в сокращении тяжелых канцелярского слога фраз и только в службе Св. Иоанну Воину – в устранении неподходящих мыслей».⁴³⁵

Одновременное книгой в печати появляется рецензия Н.Ф. Чуриловского. В этой рецензии, во-первых, даны подробные справки о составлении и исправлении всех служб, которые включены в это издание (таким образом, нарушалась традиционная для изданий богослужебных книг анонимность), а во-вторых, приведен список из 69 служб, которые возможно было бы включить в Минеи в будущем.

Публикация Дополнительной Минеи была первым шагом по включению этих служб в круг стандартных богослужебных книг. В 1917 г., когда Сергиевская комиссия по исправлению богослужебных книг приступила к исправлению Минеи, службы Дополнительной Минеи стали включать в Праздничную и соответствующие тома месячной Миней (см. раздел 8.11.5).

Собор 1917–1918 гг. рассмотрел ряд вопросов, касающихся почитания русских святых. Обсуждался порядок новых канонизаций, вопрос о восстановлении праздника Всех святых, в земле Русской просиявших⁴³⁶, и о внесении в месяцеслов всех памятей русским святым. В связи с этим Собором была подготовлена программа сбора сведений о местночтимых святых и службах им⁴³⁷:

«1. Должен быть издан полный Месяцеслов с точным указанием всех празднеств в честь икон Божьей Матери и всех памятей святых – как вселенских, так и русских общецерковно и местно чтимых, с тропарями и кондаками, с краткими сведениями о святых иконах и из житий святых, с указанием места их почитания. Означенный Месяцеслов должен быть разослан во все храмы.

2.      Имена святых, почитаемых всею Русскою Церковью, вносятся в Месяцеслов при всех богослужебных книгах, где этот Месяцеслов печатается.

3.      Должны быть собраны все имеющиеся службы русским святым и в честь икон Божьей Матери, исправлены, пополнены синаксарями и впредь печатаемы службы в честь икон Божией Матери и святых общецерковно чтимых в Минеях месячных; службы же в честь святых икон и святых местночтимых должны быть помещаемы в Минеях дополнительных.

4.      Должны быть изданы полные лицевые святцы с изображением как вселенских, так и всех русских святых и с изображением икон Богоматери.

5.      В каждой епархии должны быть составлены списки святых, близких данной епархии, и имена их в особо установленном епархиальной властью порядке должны быть возносимы на литийном прошении Спаси, Боже, люди Твоя и молитве Владыко Многомилостиво. Епархиальной же властью должно быть определено, в какой местности и каким местночтимым святым должны быть торжественно совершаемы службы в дни их памятей.

6.      Желательно, чтобы необходимые сведения были собраны к началу третьей сессии Собора, так чтобы по возможности во время 3-й сессии по крайней мере точный Месяцеслов был представлен на одобрение Богослужебного отдела и затем издан с благословения Священного Собора. Поэтому Отдел просит Священный Синод: (во-первых,) сделать распоряжение о препровождении в Отдел дела об издании в 1903 году Верного Месяцеслова всех русских святых, и во-вторых, предложить епархиальным преосвященным собрать на местах и представить в Священный Синод не позднее 1 августа сего 1918 года точные сведения: а) о всех чтимых в пределах епархии иконах Божьей Матери с указанием времени и обстоятельств их явления, месте почитания и всех дней празднования и с присоединением (если имеются) печатных сказаний, служб, изображений и описаний тех обителей и храмов, где святые иконы пребывают; б) о всех чтимых в пределах епархии святых угодниках Божьих, чтимых молебнами, с указанием времени жизни и времени причтения их к лику святых, места почитания и всех дней празднования, и с присоединением (если имеются) печатных житий, служб и изображений и описаний тех обителей и храмов, где почивают святые угодники. Если служба имеется в рукописи, должна быть представлена копия ее. Если особой службы нет, а имеются только тропарь и кондак, должны быть присланы последние и указано, как и какая служба отправляется на месте почитания святой иконы или святого угодника Божьего.

Кроме того, о собирании необходимых для Отдела материалов необходимо напечатать в ближайшем номере «Церковных ведомостей» с присоединением от имени Отдела просьбы к настоятелям монастырей и церквей оказать всяческое содействие в этом деле и поспешить представлением их через епархиальных преосвященных в Священный Синод, не дожидаясь распоряжений епархиальной власти».

Эта программа была утверждена Соборным Советом, а затем и Собором. Составить этот молитвослов было поручено комиссии, в которую входили Б.А. Тураев, С.С. Глаголев, иеромонах Афанасий (Сахаров) и архимандрит Неофит (Осипов) – секретарь Патриарха Тихона. По ряду причин комиссия не смогла приступить к работе. Лишь в 50–60-е годы еп. Афанасий (Сахаров) возобновляет подготовку русских миней.

Вернувшись из лагеря и поселившись в г. Петушки, еп. Афанасий начинает работу по сбору и систематизации служб русским святым. В его письмах, адресованных разным людям, обнаруживается большое число просьб найти и прислать службы местночтимым святым. На основе полученного материала он уточняет детали житий, составляет списки местных святых.⁴³⁸

Из письма еп. Зиновию (Мажупе) от 1 октября 1958 г.:

«Нам, православным русским людям, подобает знать имена ваших грузинских святых и иметь возможность прославлять их в дни их памяти чтением хотя бы кратких молитвословий – тропаря и кондака. К сожалению, у нас в славянском переводе имеется только одна служба святой равноапостольной Нине. Поэтому я буду весьма благодарен Вам и Вашим добрым сотрудникам, если получу тропари и кондаки из существующих у вас служб грузинским святым в переводе хотя бы не на славянский, а на русский, более Вам известный. А я, с разрешения авторов перевода, постараюсь переложить их на славянский, как более привычный для нас при чтении молитвословий, и в таком виде внесу их в мой сборник».

Из письма наместнику Почаевской лавры архим. Севастиану от 14 июня 1960 г.:

«Дело, которое меня занимает в настоящее время, это составление Дополнительной русской минеи, в которую должны войти, главным образом, те службы русским святым и в честь русских икон Богоматери, коих нет в наших печатных минеях, но которые или были напечатаны отдельно, или сохранились в рукописях. У меня недостает служб Вашим Волынским святым: князю Прополку (22 ноября), святителю Стефану Владимиро-Волынскому (27 апреля) и на общий праздник Волынских святых (10 октября, 25 мая). Если в Лавре имеются еще службы, усерднейше прошу снять с них копии и прислать мне.

И еще один вопрос к Вам и просьба. Я закончил составление русской Дополнительной Минеи на сентябрь месяц. Но у меня не хватает службы преподобномученику Афанасию Брестскому. Знаю, что таковая служба была составлена протоиереем К. Зноско и напечатана в Варшаве в 1929 г. Нет ли таковой службы у Вас? Если имеется, пришлите мне, пожалуйста, копию с нее».

Полученные материалы не просто собираются, но тщательно редактируются и приводятся к единообразию в языковом и стилистическом отношении. В архиве еп. Афанасия содержится несколько сот служб и акафистов, в значительной части неопубликованных, с правкой и примечаниями, сделанными рукой еп. Афанасия. На основе этих материалов им готовились русские Дополнительные Минеи⁴³⁹, содержащие службы русским святым, которые не вошли в стандартные дореволюционные Минеи. При жизни еп. Афанасия о публикации этих текстов не могло быть и речи. Однако позже, когда Издательство Московской патриархии приступило к изданию служебных Миней, Дополнительные Минеи еп. Афанасия, а главное – сама идея расширения состава служебных Миней, были использованы.

Реализацией упомянутых выше проектов стало вышедшее в 1978–1988 годах издание месячных миней (далее Зеленые Минеи).⁴⁴⁰ Издание представляет собой 24 книги большого формата В рецензии на сентябрьский и октябрьский тома руководитель проекта игумен Иннокентий (Просвирнин) отмечает, что это издание является реализацией решений Собора 1917–1918 гг. и опирается на материалы еп. Афанасия (Сахарова):

«Богослужебно-календарная комиссия (...), осуществляя пожелание Богослужебного отдела Поместного Собора 1917–1918 гг., по указанию святейшего Патриарха Алексия, ставила вопрос о необходимости соединения служб русским святым со службами святым Поместных Православных Церквей, чтобы не нарушался Устав всей Восточной Церкви и вместе были учтены богослужебная практика и богатство агиологии Русской церкви. Председатель Комиссии, епископ Афанасий (Сахаров), участник Поместного Собора 1917–1918 гг., дал необходимое решение этого сложного литургического вопроса в «Богослужебных указаниях на 1957 и 1958 гг.». Он осуществил редактирование текста всех Миней, чтобы приблизить пониманию современников церковнославянские языковые формы. Много труда он положил также на собирание отдельно изданных служб» (Иннокентий 1980).

При этом издатели Миней оговаривают, что в новое издание почти не включены исправления, которые епископ Афанасий вносил в имеющиеся у него списки служб:

«Полностью правку епископа Афанасия использовать в подготовленных к изданию текстах невозможно, так как при подробном текстологическом анализе обнаружилась несовместимость предложенных им русифицированных форм со славянскими. Кроме того, предложенная правка не согласуется с нотированными изданиями многих текстов из состава Миней».

Действительно, языковая правка еп. Афанасия оказала на язык Зеленых Миней минимальное влияние. Насколько можно судить по подготовительным материалам к этому изданию⁴⁴¹, текст служб, которые входили в состав дореволюционных Миней, правке не подвергался. Новые службы иногда правились, однако составители не ставили перед собой задачи унификации текстов в языковом отношении.

Судя по составленной Л.З. Трубачевой «Памятке для сотрудников, работающих над богослужебными книгами»⁴⁴², серьезная языковая унификация не предполагалась. Рекомендовалось исправлять лишь явные ошибки оригинала. Составители Миней расставляли цезуры и ударения, вырабатывали принципы употребления прописных букв и пути использования правил современной пунктуации в церковнославянском тексте. Непонятные слова рекомендовалось пояснять в сносках.

В случаях, когда текст заимствовался из архива еп. Афанасия, его правка в основном сохранялась. Однако следует отметить, что подготовленные еп. Афанасием службы составляют не основную часть дополнений. Существенную часть новых текстов, включенных в минеи, составители нашли и подготовили самостоятельно. Еп. Афанасию принадлежала скорее общая концепция издания, восходящая к приведенному выше определению Собора 1917–1918 гг. Сравнение программы 1918 г. с изданием 1978–1988 гг. показывает, что замысел был реализован достаточно точно.

Состав Зеленых миней⁴⁴³ и история текстов, входящих в них, должны стать предметом специального исследования. Здесь мы лишь в самых общих чертах охарактеризуем круг источников, на которые опирались составители.

Печатные источники:

– Дореволюционные служебные минеи.⁴⁴⁴

– Минея дополнительная. СПб., 1909.

– Сборник «Молитвы, читаемые на молебнах» (Молитвы 1915), из которого активно заимствовались тропари, кондаки и молитвы.

– Печатные дореволюционные издания отдельных служб.

– Старопечатные богослужебные книги.

– Издания отдельных служб, осуществленные за пределами России (в первую очередь, в Польше).⁴⁴⁵

– Издания славянских православных церквей. По этим изданиям печатались службы болгарским, сербским и др. святым.

– Издания древних литургических рукописей, осуществленные с научными целями (например, изданные Ягичем служебные Минеи).

– Издание неславянских православных церквей (из них заимствовались службы грузинским, греческим и др. святым).

Рукописные источники:

– Дополнительные русские Минеи и отдельные службы, собранные и отредактированные еп. Афанасием (Сахаровым).

– Рукописи, полученные составителями из отдельных монастырей и храмов.⁴⁴⁶

– Рукописи, хранящиеся в собраниях государственных архивов и библиотек.⁴⁴⁷

Зеленые Минеи являются уникальной антологией богослужебных текстов. Среди чинопоследований, внесенных составителями служб, имеются весьма любопытные тексты. Например, под 18 июня в составе службы Боголюбской иконе читается «Ин канон экзаметрический», составленный патриархом Сергием (Страгородским) – уникальный в славянской гимнографии канон, написанный гекзаметром.⁴⁴⁸ Приведем два тропаря из этого текста с разбиением на строки (в Зеленых Минеях конец строки обозначен цезурой):

Чтуще икону Твою, вси в скорби к Тебе прибегаем,

Точиши бо, Госпоже, Ты утешение всем,

в радости паки Тебе, Пречистая, песнь воспеваем.

Темже подаждь, да и аз милость Твою исповем.

Светло красуется днесь обитель сия всечестная,

образ имущая Твой, яко источник цельбам,

Ты же, Заступнице всех, Споручнице грешных святая,

Спаса Христа преклони к нашим смиренным мольбам.

(Минея июнь 1986.2, с. 62)

Составители Зеленых Миней добавляли не только службы, написанные в XVIII-XX вв., но и восстанавливали те, которые были исключены при никоновской и других справах. Ярким примером таких текстов является служба Борису и Глебу под 2 мая. Служба на этот день входила в старопечатные Минеи и, среди других служб русским святым, была исключена при исправлении Миней в 1689–1691 годах (Никольский 1896, с. 33–34). Составители Зеленых Миней не ограничились восстановлением службы, но, основываясь на нескольких рукописях⁴⁴⁹, составили собственный текст. Более того, в Зеленую Минею было включено небиблейское по происхождению паремейное чтение Борису и Глебу. В рукописях эта паремья состояла из трех чтений, каждая из которых имела надписание «От бытия чтение»⁴⁵⁰, однако текст содержал рассказ о событиях русской истории, связанных с Борисом и Глебом (см. Успенский 2000, с. 8–29, Кравецкий 1991). В печатные книги эта паремья раньше никогда не входила. Составители Зеленых Миней решили использовать эти тексты в качестве чтений Утрени по первом стихословии, по втором стихословии и по полиелее. Изменилось и надписание: вместо «Бытия чтение» читаем «Жития чтение» (Минея май 1987. 1, с. 100–104). Судя по подготовительным материалам, в качестве источника здесь использовалась рукопись Тихомировского собрания⁴⁵¹ (по изданию: Тихомиров 1968, с. 163–165).

                        ---------

В послевоенный период издание книг на церковнославянском языке связано с деятельностью Издательского отдела Московской патриархии. Перед издателями и редакторами богослужебных книг стоял вопрос о преемственности по отношению к работавшим в начале века Синодальным комиссиям, типографиям и другим организациям, занимавшимся вопросами богослужебного языка и текста. Важнейшую роль в процессе адаптации представлений начала века к реальности 50-х годов сыграл еп. Афанасий Сахаров, который явился как бы связующим звеном между этими двумя эпохами. Наиболее крупным из осуществленных в эти годы издательских проектов стала подготовка круга Служебных Миней, куда было впервые включено огромное количество прежде не публиковавшихся текстов. Минеи представляют собой своеобразную антологию церковных служб, созданных на протяжении всего периода существования церковнославянского языка.