«Благо мне, что я пострадал...»

Уже после войны в самиздате ходил сборник стихов поэта и православного христианина Александра Солодовникова. Эпиграфом к этому сборнику стал стих 118 псалма: «Благо мне, что я пострадал, чтобы научиться уставам Твоим»⁴³. Основным мотивом стихотворений было сопоставление тюремного заключения и аскетического подвига:

Решетка ржавая, спасибо,

Спасибо, старая тюрьма,

Такую волю дать могли бы

Мне только посох да сума.

Письма епископа Афанасия из Таганской тюрьмы, где он ожидал отправления в ссылку в Зырянский край, напоминают, скорее, письма человека, отправившегося с паломническими целями в отдаленный монастырь. Он воспринимал тюремное заключение как освобождение от соблазнов советской жизни 20-х годов. «А вот я смотрю сейчас на заключенных задело Христово епископов и пресвитеров, – писал он матери, – слышу о православных пастырях, в других тюрьмах находящихся, какое спокойствие и благодушие у всех. Очевидно, что Господь помогает и святые не оставляют, и что характерно, – злобы-то у нас нет к «живым»⁴⁴. Конечно, ни о каком общении с ними у нас и речи быть не может, никакого снисхождения им и потворства. Пока не покаются они и на деле своего покаяния не покажут, все они для нас – яко язычники и мытари. Но озлобления против них у нас нет и не должно быть. <...> А тюрьмы нам нечего бояться. Здесь лучше, чем на свободе, это я, не преувеличивая, говорю. Здесь истинная Православная Церковь. Мы здесь как бы взяты в изолятор во время эпидемии. Правда, некоторые стеснения испытываем. Но – а сколько у Вас скорбей. Постоянная опасность заразиться, постоянное ожидание приглашения в гости, куда не хочется, постоянное ожидание каких-либо пакостей от «живых», возможность тягостных, я бы сказал, омерзительных встреч с ними, необходимость искать выхода из разных затруднительных положений. Попробуй тут устоять. А мы от всего этого почти гарантированы. И поэтому, когда я получаю соболезнования моему теперешнему положению, я очень смущаюсь. Тяжело положение тех православных, которые сейчас, оставаясь на свободе, несут знамя Православия. Помоги им Господи»⁴⁵.

В тюремных камерах разрешалось совершать богослужение. 16 февраля 1923 года в одиночной камере Таганской тюрьмы было совершено освящение антиминса в честь Всех русских святых. Этот походный антиминс епископ Ковровский умудрился сохранить во всех лагерях и ссылках.